Настоящий злодей. Глава 20

— Сомневаюсь, что позволит нам напасть прямо сейчас, — я покачал головой, — чай не глупец какой, опыт имеет и нас изучил, следя за разными приключениями и битвами, а хуже нет, когда о тебе известно все, а сам совершенно не понимаешь, ни что происходит, ни как от подобного защититься. Есть большой шанс проиграть, даже не начав толком действовать, а мы себе такого позволить не можем. По опыту скажу, враги расслабляются и теряют бдительность, в момент, когда кажется, что им все удалось и остаётся лишь реализовать план окончательно, то есть, всех убить. И как раз в эту секунду логичнее всего наносить ответный удар. Всегда так поступаю и не разу метод не подводил. А коли пойдёт все не так и проиграем, то ведь все одно считал себя злодеем, губителем мира и завоевателя, а ныне стану, куда раньше, чем рассчитывал, и напрягаться не придётся в принципе.


— Ох уж эти ваши шуточки, — собеседница подняла глаза к потолку комнаты, — ладно, положусь на опытность, но помни, если я из-за тебя погибну, ни за что не прощу, мой разгневанный дух найдёт и покарает непременно, можешь в сём даже не сомневаться. Желаешь проверить, лгу или нет, пожалуйста.


— Пожалуй, живой ты мне куда нужнее и интереснее, — я вздохнул, — если у торгаша есть план, попытаемся его сорвать непременно, чтобы не воображал себя кем-то умнее и могущественнее меня, вот чего точно не прощаю. Я в сем мире главный и истинный злодей, и все тут, двоим места не найдётся.


Говорить такое довольно просто, а вот исполнить. Мне, на самом деле, хотелось знать, а чего информатор хочет? Вариантов невероятно много, от пустяковых до ужасных. Можно самому вооружиться и совершить чего-то там, или какой-нибудь отряд снабдить, и послать в бой, или военачальников армии, например, или убрать предметы, чтобы помешать людям и местным героям защитить себя от чего-то. Просто не уверен, что убийство одного остановит все и всех, и не узнаем истины, а это может плохо закончится.


Сомневались мы, что истребление вампиров зачтется, как безусловно доброе дело, пусть и злых существ, а пришлось уничтожить, потому, решили сами себе подыскать чего-то, добавить хорошего, благо, возможностей для подобного море. В том же городе спросили у местных, нет ли ещё каких проблем? К счастью или не счастью, инфернальных врагов больше не сыскалось, а вот разбойники, в соседнем лесу, вправду баловали. Дело так себе, мелкое, но ничем не хуже любого другого, можно и за него взяться вполне. Скольких невинных путников спасём, почти не затратив сил. Можно счесть разминкой. Сели на коней и вперёд. Видимо, грабители умом не отличались, или со зрением проблемы, короче, только приблизились к лесу, в котором обитали, как над головой несколько стрел пролетело, и вышли из-за деревьев несколько мужчин, похожих на нищих, но с дубинами и ржавыми ножами в руках.


— Остановитесь, если не желаете умереть, и отдайте нам свои кошели и прочее ценное имущество, — заявил один из них немного странным равнодушным голосом. Ни тени страха, злости или сомнения.


Впрочем, и остальные от него не сильно-то и отличались, весьма странные преступники. Тенебриз, судя по всему, подумала о том же самом.


— Вам не кажется, хозяин, что эти любители чужого добра выглядят необычно и ведут себя, не как нормальные злодеи? — спросила она.


— Есть подозрение, что кто-то ими управляет на расстоянии, — согласился я, — проверить довольно просто, так это или не совсем.


Я подъехал к первому из негодяев, ударил его ногой в голову, не слезая с седла, отшатнулся, пострадавший, но, вопреки ожиданиям, не упал, лишь покачался из стороны в сторону. Обычный человек сразу сознание потерял. Впрочем, думать долго не дали, сразу в драку полезли враги, а их подельники ещё и из луков стрелять, но метились так плохо, что или промахивались по нам, или по своим попадали. Пришлось их отыскивать и с деревьев сбрасывать. И как упорно сражались, между прочим, не реагировали на тычки и раны, пока не скрутишь, не останавливаются. Пришлось к них же верёвки отбирать, нам предназначенные, да связывать. Наконец, остался лишь один свободный. Тот, что приказы пытался раздавать вначале, да и ныне не унимался.


— Остановитесь, если не желаете умереть, и отдайте нам свои кошели и прочее ценное имущество, — повторил упрямо он, словно птичка, выучившая единственную фразу.


Печальное зрелище весьма, достойное сожаления. Но, необходимо искать того, кто с несчастными это сделал. Хуже, что подручная от воздействия любителей воздействовать на разум ничем не защищена. Мне-то с прозрачной головой враг не страшен, да и сила воли не маленькая. Пока же, убедим врага отвести в лагерь, не выйдет, отправимся по следам, сомневаюсь, что грабители, будучи не в себе, могли их как-то успешно заметать. Лошадей оставили охранять пленников, пока же, обратился к уцелевшему, который меня пытался палицей поразить, безуспешно.


— Мы – очень-очень-очень ценные заложники, за которых можно получить большой выкуп, — заявил я, — и вы нас захватили, веди в свой лагерь, чтобы держать там до поступления денег, мучить и насиловать.


— Вы, ценные заложники, за которых можно получить большой выкуп, — повторил за мной безумец, — и мы вас захватили и поведём в свой лагерь, чтобы держать там до поступления денег, мучить и насиловать.


После этого, разбойник дубину опустил и послушно побрел куда-то, даже не убедившись, вооружены или нет. Я сделал несколько шагов за ним и приложил по голове мечом плашмя, оглушив, а после, завязал глаза тряпкой и забил кляп в рот. Тенебриз остановилась за спиной, с воздетой в поднятых руках цепью, если и намеревалась напасть, то команду призвал на середине, зато не помогала и не мешала, снял с пояса флягу с водой, набрал жидкости в рот и плюнул всю её в лицо спутнице.


— А-а-а-а! — девушка затрясла головой. — Что случилось вообще?


— Зачаровали немного, — пояснил я, — хитрый тип попался, притворялся одним из рабов, но немного ошибся, так сказать. Не стоило ему делать вид, что понял мои приказы. Если рядом нет того, кто отдаёт команды, пленник продолжает делать то, чего велено, исключительно. Так, придётся и этих пробуждать.
Наши лошади активно пытались разгрызть верёвки, что связывали разбойников, пришлось и им устроить небольшое освежение. Работали с ними не долго, на ходу, враги, а значит, полностью подавить личность не успели. Бросать хитреца одного я не решился, закинул себе на плечо, и по следам отправились искать логово разбойников. Несколько часов плутали, но справились и там обнаружили еще десяток грабителей, охранявших лагерь. Их хозяин очнулся, было, зашевелился, но я его, недолго думая, за ноги ухватил, головой о дерево стукнул и отправил дальше спать, дабы не мешал. Потом оставшихся преступников побили, связали и начали все обыскивать. В землянке неподалёку нашлось немало награбленного добра, я взял лишь самое ценное. Кстати, были у злодеев и свои лошади, видимо, отнять отняли, а продать не успели, на них пойманных и погрузили, да повезли к дороге. А уже оттуда послал спутницу на клыкастом коне за солдатами местного представителя власти. Сдали ему всех.


Коварного главаря, пока не очнулся и дел не наделал, вздернули тут же, на соседнем дереве, впрочем, он и так уже был наполовину мёртв, пока моя посланница в город ездила, несколько раз приходил в сознание и снова получал по голове, сомневаюсь, что смог бы шалить, после такого. Просто не хотелось, чтобы на соратнице грехи лежали, следует хороший пример подавать. Однако, очищения не произошло, соответственно, требуется ещё хоть что-то полезное сделать. Наверное, уже такие вещи великие свершали, что поимка шайки разбойников, пусть и не совсем обычной, не засчитывалась. Раз в городе не могли ничего предложить, пошли по соседним деревням. Но, там, по большей части, лишь всякая мелочь имелась, помимо помощи чисто физической, донести чего-то, поднять, вытащить кого-то из ямы, или починить сломанное, просили утихомирить домового, или особо наглого волка прогнать подальше от поселения. Больше времени на обход ушло, нежели на дела, от них и не ждали награды. Разве, домой немного посопротивлялся, и то, когда сцапали, оказалось, что его просто испорченным молоком угостили, вместо свежего, вот и разобиделся, да ещё считал хозяйку грязнулей.


После взаимных изменений и обещаний вести себя хорошо, унялся. Но, все же, терпение наше, в конце концов, оказалось удовлетворено. Когда уже совсем хотели плюнуть, да возвращаться к торгашу, указали на один обугленный слегка дом, типа, проклятый. Дважды в него пытались заселиться, после смерти первых хозяев во время пожара, и оба раза семьи умирали в муках в первый же месяц. И, главное, пытались и сжечь дом, и иначе разрушить, не получается, даже священнослужители очистить не в состоянии. Я, как и упоминал раньше, не маг, но простой защитный круг от нечисти матушка рисовать научила, к счастью, за что ей бесконечно благодарен. Начертал такой вокруг проклятого жилища, окружил священными рунами, а после начал уже обычную молитву читать, ещё и напарнице велел то же делать, она у нас добренькая, душой чистая, Творец скорее к мольбе прислушается. Символы сразу засветились, послышался скрип великий, прямо средь бела дня, из стен полезли призраки, как детей, так и взрослых, стонут, ругаются, а сквозь стену из энергии круга прорваться не в состоянии. Принялись требовать освободить их, или грозились отомстить непременно, круг-то на открытом воздухе, первый же дождь и смет его, уничтожит.


— Хотите свободу получить, так ответьте, по какой причине не упокоились, — спросил я, — или сейчас всем поселянам велю молитвы читать, тогда вам точно мало не покажется.


— А не можем мы уйти потому, что пожар, в котором сгинули, не сам по себе начался, — пояснил один из мертвецов, — позавидовали соседи нашему достатку, да ладу, мол, жили хорошо, не ругаясь, дети послушные, знать, чего-то не то. И один решился, подговорил приятеля помочь, да подпалил наше жилище. А как пытались наружу выбраться, дубинами обратно в огонь отшвыривали. А потом сам же дом и захватил, да уцелевшее имущество, за что его со света белого и сжили, с семейством. И второй хозяин не лучше оказался, позарился на чужое. И он недолго протянул. Однако, остался ещё подельник поджигателя и пока он жив, и проклятье не снять.


Указал собеседник на преступника, тот начал отнекиваться, да я за шиворот схватил и встряхнул, как следует. Тут-то крестьянин испугался, и сознался в преступлении. Оказывается, на жену сгоревшего давно засматривался, а она ни за что изменять мужу не соглашалась, вот и озлился на обоих и предложение убить принял, сам дрова подтаскивал, да дверь тяжелым бревном подпирал, чтобы никто не выбрался. Повёз я его в город, а уж после поимки разбойников, мне крепко верили, потому, осудили негодяя, и повесили, в тот же момент, как шейные позвонки сломались, и проклятый дом вспыхнул, да сгорел полностью, лишь угли и остались, а призраки отлетели, освободившись. Вот бы всегда так легко исправить зло, людьми причинённое, удавалось, но, увы-увы.


— Подумать только, жила же семья, никому не мешала и дурного не делала, просто трудились усердно, да любили друг друга, — Тенебриз вздохнула, — и то нашлись завистники, всего лишили, а результат каков? Сами умерли и души свои нечестивыми деяниями погубили. Как же это страшно и печально.


— Увы, зависть не зря же одним из смертных грехов считается, — я поморщился, — она и не на такое подбить может. Особенно в таких вот глухих поселениях, в которых надежды как-то улучшить свою жизнь нет, а до действительно богатых и знатных не доберёшься, чтобы убить и ограбить, сам скорее сгинешь, вот и отыгрываются на тех, кто поближе и защитить себя не в состоянии. И ведь сошло с рук почти, никто даже проверять не стал, по какой причине пожар случился, да люди умерли. Никому дела нет, а иные ещё и порадовались, вот, мол, и закончилась удача для этих добрячков. А после ещё удивляемся, отчего нежить столько развелось. Уж на что я истинный злодей, и то до столь мелкой мести опускаться не стал. Скорей отобрал у мужа имущество и дом открыто, но поджигать, к тому же, сколько добра пропало зря.


— Последнее, это вы зря добавили, — подручная погрозила пальчиком, — не стали бы ни у кого и ничего отбирать, приврали, ради красного словца, выглядит не сказать, чтобы красиво и достоверно. Наверняка, тоже кому-нибудь завидовали, но готова отсрочить своё избавление от проклятия на год, коли ошибаюсь, однако скажу так, не тронули бы ни чьей жены, ни за какие денежки.


— Это, да, — я подмигнул, — с тех пор, как тебя встретил, сам стал предметом зависти окружающих.