Ничтожность эмэсгэче...

     Чудаки встречаются среди разных слоёв населения. Бывают чудаки и среди сочинителей. Есть много свидетельств того, что некоторые советские писатели были чудаками.

      Чудаки среди писателей или сочинителей - это те, которые стремятся дать определение тому, что невозможно определить ни практически, ни даже теоретически.

     Есть такие важные явления, которые крайне заметны в человеческой жизни, но не имеют определения. Даже можно сказать, что  есть такое явление в человеке, которое  эсгэ. Самое главное. Эсгэче. Самое главное в человеке. Это явление  есть мысль. Но ему очень трудно дать краткое определение.

      Конечно, даже среди сочинителей литературно-художественных текстов есть те, которые не считают мысль эсгэче.  Самым главным в человеке.

     Предположим, что таких людей нет и все считают мысль явлением, самым главным в человеке. Но что такое мысль? Этот вопрос задают себе персонажи повести Геннадия Гора "Человек без привычек".

     Ничего себе вопросец: что такое мысль человеческая?!  Можно ли на него ответить? Хотя некоторые учёные, современные нам, людям двадцатых годов двадцать первого века, могут дать такой ответ: результат работы нейронов мозга человека. Всего пять слов!  Но понятно ли такое определение, точнее, - устраивает ли оно тех же сочинителей, например?

     Персонажи повести Г.Гора прибегают к помощи Жана-Поля  Сартра, который сказал, что мысль человеческая - это Ничто.

      Вполне логично считать, что у человеческого Бытия масса существенная, а у человеческой мысли - ничтожная. Самое главное в человеке имеет ничтожную массу? Да!   Получается ничтожность эмэсгэче. Ничтожность массы самого главного в человеке. Мысли!

      В повести Г.Гора "Человек без привычек" у персонажей получается примерно такое определение:

     Мысль - это процесс в человеке, который всегда происходит  или перед,  или за ним. За человеком.

      Сам человек - это его жизнь, его Бытие, а мысль, получается, всегда пребывает за пределами Бытия-жизни человека. Или она ему предшествует. Бытию человека. Или, появившись, мгновенно из него выпадает. Становится тем, что находится позади человеческого Бытия-жизни.

      Многих сочинителей двадцатых годов двадцать первого века не удовлетворяют ни определение мысли, как результата работы нейронов мозга человека, ни её определение как чего-то ничтожного. По массе.

    Даже современным сочинителям, уж если давать определение мысли, хочется удовлетворительной художественности такого определения. Неизвестно, какова степень художественности такого определения:

     Мысль - это колыхание оболочки, поверхности внутреннего мира человека, оставляющее след.

      Данное определение заметно длиннее результата работы нейронов мозга человека, но его можно сократить до оставляющего след колыхания поверхности внутреннего мира. Всего шесть слов, только на одно слово больше, чем в результате работы нейронов мозга человека!

      Оставляющее след колыхание оболочки внутреннего мира заставляет человека сосредоточить внимание на качестве следа. А след этот часто бывает быстро исчезающим, мгновенно растворяющимся. Эфемерным.

     Эфемерность следа колыхания оболочки внутреннего мира человека заставляет сообщить, что не всякая мысль становится идеей.

     Идеей становится такое колыхание оболочки, поверхности внутреннего мира человека, которое заставляет колыхаться оболочки внутренних миров других людей. Как тут не вспомнить слова В.И. Ленина о романе досоветского писателя Н.Г.Чернышевского "Что делать?"! Этот роман В.И. Ленина всего перепахал.

     Вполне возможно, что для того, чтобы считать какую-то мысль идеей, недостаточно того, чтобы мысль заставила колыхаться поверхности других внутренних миров, нужно ещё, чтобы эта мысль, как колыхание, шла из глубины внутреннего мира человека, это колыхание породившего.

     Кроме того, люди часто говорят, что одни идеи, как бывшие человеческие мысли, являются глубокими, а другие - поверхностными.

     Поверхностная идея - это колыхание лишь поверхности внутреннего мира человека, заставляющее колыхаться лишь поверхности других внутренних миров. Без проникновения в их, других внутренних миров, глубины. 

     Глубокая идея - это идущее из глубины внутреннего мира человека колыхание его поверхности, заставляющее колыхаться не только поверхности, но и глубины других внутренних миров.

     Как бы ни критиковали сейчас, в двадцатых годах двадцать первого века, В И.Ленина, а он был прав, когда сказал, что чем сильнее перепахивает идея других людей, тем она глубже!

      Колыхание поверхности внутреннего мира человека, пришедшее из его глубины, и заставляющее до самых глубин колыхаться другие внутренние миры - это определение, подчёркивающее важность человеческой мысли. Этого самого главного в человеке. Хотя и масса этого эсгэче ничтожна!

    Таким образом, сочинителям можно подумать уже над тем, что им лучше подходит:  нейрофизиологические определение мысли, как результата работы нейронов мозга человека (пять слов) или оставляющее след колыхание внутреннего мира человека? Шесть слов!

      Почему в окончательном, может и в недостаточной степени, но, всё -таки, - художественном определении мысли, нет упоминания оболочки, поверхности внутреннего мира человека, понятно из предыдущих слов текста.

     Затрагивающее глубины внутренних миров людей их, миров,  колыхание является эсгэче, самым главным в человеке, несмотря на ничтожность массы следа этого колыхания!..