Переплёт

9 августа - всемирный День книголюбов,
...

"Всему лучшему в себе я обязан книгам"- сказал классик,
Я бы добавил. И многому плохому тоже. Книга - это вещь, подобная гранате. Пока чеку не выдернешь - то бишь, пока не прочитаешь - она стоит себе смирно на полке, и никого не трогает. Но не случайно уже другой классик заметил :"Есть книги - в какую из них ни взгляни - И вздрогнешь, не нас ли читают они? " Я по глупости , иногда выставляю небольшие обзоры книг. Так не поверите - получаю по ушам не за сами книги, а , как раз, за их обзоры. Иногда книги-гранаты взрываются внезапно, даже самые мирные и безобидные,
А уж классики - это такой тяжелый тротил..
Я вчера неосторожно разместил в блоге заметки о книге "Молодая гвардия" Фадеева. Заметьте - не о самой организации с таким названием, а именно о романе. В ответ получил от читателей.такой заряд дроби, как будто это я уничтожил молодежное подполье ,
Всё это я говорю к тому, что книга, сама по себе, без читателя - это просто подставка под настольную лампу. И только в союзе с читателям она - сила,
О себе я, без лишней скромности скажу, что я - гениальный читатель. Книги я не просто читаю. Я с ними общаюсь, спорю и иногда даже дерусь. Читаю с карандашом, и след его остается на полях всех прочитанных книг. Я даже помню, что первым осознанным впечатлением жизни у меня была именно книга. Это была русская народная сказка "Горшок каши". Я эту сказку до сих пор помню всю. С запахом дымка над котелком.Наверное - тогда я получил от Бога способность совмещать в жизни сказку и быль. Иногда они для меня неразделимы. Не знаю - может это разновидность болезни. Но именно возможность видеть в повседневности сказку и позволила мне самому написать больше двух десятков книг,
Но я ведь, как уже говорил не писатель, а гениальный читатель. И сколько тут на моем веку накопилось книг - даже приблизительно не знаю. У меня личная библиотека в несколько тысяч томов. Не поверите - но на страницах всех их есть мои карандашные пометки.
Одна у меня беда. Как у Чехова. Антон Павлович называл три своих недостатка : "пью, курю и не знаю языков". Я даже в несколько лучшей позиции, чем Чехов. Я всего лишь пью и не знаю языков. Зато не курю!
Правда, по поводу языков тоже немножко вру.
А началась моя дружба с книгой чуть позже "Горшка каши". Это уже когда я пошел в школу. В нашей восьмилетке была совсем крохотная библиотека. Как сейчас помню. "Как закалялась сталь". "Молодая гвардия" "Кола Брюньон" , "Повесть о настоящем человеке" "Легенда о Тиле Уленшпигеле". Исаковский. "Стихи о Родине"
Особенно восхитили меня строки:

"Взлетел петух на самый гребень крыши,
Да так поет, что слышит весь район".

Я эту библиотеку проглотил за две недели. И пошел записываться во взрослую, сельскую
Обили книг меня там поразило. Я не знал, что бывают места, где книг много. Заведующая - светлой памяти Анна Захаровна Булгакова мне мягко сказала ;
-Мальчик. Во взрослую библиотеку записывает с пятого класса. Приходи через четыре года,
Но я приходил каждый день. В этом деле у меня появился товарищ - классом меньший Коля Шелякин. Скоро библиотекарша сжалилась над нами, и позволила помогать . переставлять книги. Там как раз шла инвентаризация и списание, и я вполне закапывался в тома. томики и брошюры. Особенно мне нравился карманного формата Атлас СССР. Это была хитрая книжка, с вклеенными и сложенными в несколько раз страницами, Когда страница разворачивалась - занимала половину стола.Атлас тоже подлежал списанию, потому что в нем рисовались карты с довоенным границами Советского Союза. Там Карелия была ещё союзной республикой, половина Сахалина указывалась за Японией, а Тува была заграничным государством. После акта списания, при членах комиссии - директоре школы, фельдшерице и доярке, приговоренные книги погрузили в мешок, и я с Колькой поволокли его на улицу, к костру. Там высыпали книги горкой, и пока не появились взрослые, я стырил, украл, похитил этот Атлас. А Колька сделал вид, что ничего не заметил, Преступный сговор двух или более лиц.
После этого постыдного поступка я побоялся ходит ь в библиотеку. Пока Анна Захаровна сама не пришла в школу, и не сообщила, что я и Колька, в виде исключения, зарегистрированы, как читатели взрослой библиотеки.
Я ходил туда , пока жил на хуторе. Анна Захаровна стала мне, по сути, первой и последней учительницей. Это она научила осмысливать и оценивать прочитанное. После каждой сданной мною книги она спрашивала краткое содержание. Это была библиотекарша той великой плеяды библиотекарей, , которая сама читала то, что предлагала читателю. Таких уж нет. Она была эрудит вольтеровского порядка, потому рядом с нею я всегда чувствовал, что мне еще расти и расти.
Ну, и навсегда отравленный книгами, я уже не мог проходить мимо библиотек и магазинов. Я не пропускал ни одного букинистического заведения, и выходил оттуда больной. Потому что неизменно видел нечто такое, за чем гонялся годами - а денег не хватало купить,Наверное - я очень дремучий человек - но и нынче трачу на книги почти всю пенсию. Поэтому с годами собрал много интересного. Особенно ценна для меня подборка книг с дарственными надписями. Хвастаться не стану, но здесь немало имен, известных всей стране. И наши белгородские авторы присутствуют,
Нынче книги дОроги. Я думаю - это правильно. Я бы с античных времен определил книгу, как предмет роскоши. Потому что книга - не вещь, а продукт. Хлеб души, если хотите. А хлебом надо дорожить, А у кого денег нет - вы книги просто воруйте. Не помирать же с голоду, У меня на этот счет даже стихотворение есть,

ВЫСОКАЯ ЦЕНА

Живёт порой воришка в человеке. -

И в нём таятся светлые грехи -
Мы пили чай в моей библиотеке
Взахлёб читали лучшие стихи.

Он был несостоявшимся поэтом,
Она сама была чиста, как стих.
Я рад гостям, как радуются свету,
И горд за книги, что пленили их.

Ему на полке приглянулся Игин,
А ей Рубцов - за томик по рублю.

...Мне нравится, когда воруют книги.
Таких воров я загодя люблю

А я ,со своей стороны, исповедую принцип ; у книги может быть автор, но не может быть хозяина. Потому часто давал книги на руки, , никогда не требуя вернуть
Возвращают почти всегда.
... Атлас до сих пор у меня. Как укор и предохранитель от дурных поступков. Помирать буду - никому не отдам.