Кентер в дождь

Дождливыми днями, когда существует только костер под тентом, в котором огненные мартышки истерично полыхают руками, мы обсуждаем всякие вопросы. Полит, экономико и цифро-, например ИИ... Капли шпарят об тент, собираются на нем в реки, и большой палкой приходится их спускать водопадом вниз. Пока дрова под навесом сухи, пока в чайнике тепл чай, жизнь будет продолжаться. Пока очаг излучает джоули, мысль уйдет в дали и приобретет изощренные очертания.
Кто что вычитал в статьях в городе, чего набрался от блогеров, осмыслил самостоятельно, теперь выложит на алтарь беседы, и оно послужит общим питанием.
Физическая сковородка тоже шкворчит. На ней какие-нибудь оладьи покрываются румянами и тянут из желез слюни тех, кто продался диспуту. Оладьев хватит всем попробовать, но наестся - никогда. Желающих сожрать всегда больше, чем жертвенного продукта. Так же и с мыслью. Она лишь горячит аппетит. Беседы актуальны, пока струи не стали пробираться на диваны. И тогда всем забираться в палатки до пробуждения мира солнечных чудес.
Мы поглядываем на тучи вдали: ищем, нет ли в них бреши, не обнажаются ли лучи надежды на хорошую погоду. Так же с вопросами, якобы мучащими нас.

Милостью влажных небес до дождя я успел поработать в гавани на берегу. После созидательной практики получил невероятное количество эндорфинов от увиденных плодов трудов. Тут и стенка из камня с интегрированными железками, тут парковка в форме улитки, заводь из габионов, какие-то релинги над ними, минибрусчатка. Имеется усталость дичайшая. С ней же культурное тепло в сердце. Доигрываю толпе аккорды на гитарке и тоже поглядываю в сторону туч.

Дождь уменьшается. Ожили миллион гитар на диване и тысяча оладушек на сковороде. Кто-то пошел мыть посуду на ручей и, вооруженный кружками, он восстает из куста как мокрый терминатор с десятком микроскопов вместо лазеров

Дождик покапывает на тент. Дрова сушатся, частоколом выставоенные вдоль огня. Граждане палаточных миров группируются у костра, дымные орангутаны в костре машут лапами, заканчивают готовить еду. Инет работает. Бабы не ноют. Гитаристы  струнно взаимодействуют. У них что-то получается приличного вида. Их петушиное хвастовство не знает краев. Роллинг стоунс, RHCP, Пинк Флойд, Металлика подвергаются струнно-дождливой обработке. Озорные глаза обмениваются лучами. Пьяный художник угольком рисует портреты девиц.

Раз такое водно-музыкальное положение, Вжигорь оладьям сказал "пока", и счастливый по ночи идет домой. В лесу потерял свою тропинку через лесополаоную полосу. Искал-искал по кустам. Измождённый взывал к Богу, всхлипывая. Ноги мокрые, ум наполненный. Наконец, нашел тропу. Радости Вжигоря нет предела. А она по болоту проложила свою волю. Чвак-чвак иду из последних сил все подошвы в ледяной воде. Но уже бы дойти. Дома отдых и сухие носки.. Счастья не было предела, когда перешагнул порог калитки. Благодарил, сами знаете Кого. Слопал палку колбасы запил водой и на кроватку. Как мало человеку нужно порой. И как много в иные минуты. От целой вселенной смысла до кусочка тепла и колбаски.

В сытом виде я сам хожу по лагерям, раздаю подарки. И тропки ветвятся под ногами, указывая, кому что нести.
- Привет..
- Привет.
- Вот вам печеньки, сигареты. Где гитарка? Вот она... Плимк-плимк... Примите музыкальное милосердие.
Под навесом крон, под освещеньем костра играю что-то развлекательного свойства и бегу к другим. Но сейчас изможденному Вжигу самому требуется подарок. Еда, Тепло и сон. Вот так, show must go on.

На берегу работы очень много. А для чего я ее набрал? Чтобы отвлечься от еще большей работы над собой! Отдых имеется, но динамичный. Морское место, где я раньше безмятежно отдыхал, теперь что-то вроде вахты. Пришел, разгреб хлам, поправил булыжники и домой. Но да, есть несколько минут посмотреть в волну, вспомнить былую свободу и безрассудность.

Соседний лагерь, который почему-то у меня веселится, дает пакет замечаний:
- Что-то как-то неудобно у тебя стало. Мало теперь этого, этого и особенно этого.
Я извиняюсь, обещаю исправиться. Покупаю у них бензин вдвадорого, чтобы не ругаться из-за мелочей.

Отдушина - это дети, которые приходят ко мне в минипорт, ковыряться в песке. Эти всегда благодарны. Они корректируют островные устремления.

Я залажу в кокон с дуйкой. Надеюсь, к утру просохнет весь тряпичный Вжигорь и сухой поскачет на паром. Столько много работать - нельзя. Опасно расчеловечиться. Сузить фокус до одного узкого направления психически токсично. Учитывайте мой опыт перегрузок и не пренебрегайте беседами под тентом у костра.