Архимандрит Иоанн Крестьянкин. Покушение на него

Из книги «Игорь Евсин. Они служили в Летове».

НЕШУТОЧНЫЕ УГРОЗЫ

Известно, что во время служенияотца Иоанна (Крестянкина) на рязанской земле (1957-1967 гг.) отец Иоанн находился под постоянным контролем спецслужб.  В книге, «Они служили в Летово» отмечается, что старец знал про это, но не боялся. Он верил в Божий Промысл над собой, который считал главным в жизни каждого человека. Эта вера и поддержка рязанской паствы давали ему такие силы, что он свершал невозможное.

Ремонтировал храмы, которые к тому времени ремонтировать запрещалось. Но главное – в каждом храме, где служил отец Иоанн количество прихожан увеличивалось и, что особенно было возмутительно для власти - на службу мало-помалу, но начинала приходить молодежь. Особенно это было заметно, когда отец Иоанн служил в храме во имя святых врачей-бессребреников Космы и Дамиана села Летово.

И чем активнее была приходская жизнь в Космодамианском храме, тем яростнее были нападки на батюшку. Дело дошло до того, что «Во время служб они стали бросать в её окна камни, которые вместе с осколками стекла пролетали над головами молящихся. Около церкви устраивались шумные гуляния, а когда верующие выходили после служб из храма в их адрес сыпались угрозы и оскорбления.
Студенческая молодежь и дальние паломники, стремившиеся попасть на службу к отцу Иоанну, стали пробираться в Космодамианский храм, таясь от встречных, пережидали в лесочках и оврагах, которые были вокруг Летова. Таким образом источник духовной жизни на Космодамианскомприходе не иссякал.
 
Комсомольские активисты, чувствуя бесполезность своих стараний, обозлились и стали послать священникам Космодамианского храма письма с матерной бранью и нешуточными угрозами физической расправы. Батюшка Иоанн собирал эти письма и, в конце концов, связав их тесьмой отправился в Рязань к уполномоченному по делам религий.

В первом же письме, которое тот развернул для прочтения писалось: «Знайте, толстопузому архиерею мы кишки выпустим, а ты, очкарик, не задавайся, тебя мы с кривой Авдотьей на одном столбе повесим». И подпись: «Честное комсомольское».
Уполномоченный прочитал еще несколько писем с подобными угрозами и равнодушно пожал плечами:
- Это же анонимки.
Но отец Иоанн нашелся, что ответить:
- Какие же анонимки, если на них стоит подпись государственной молодежной организации? «Честное комсомольское» - это же точный адрес исполнителей этой кампании.
Уполномоченный по-видимому понял, что дело запахло политическим скандалом.
- Можете быть свободны. Мы разберёмся».


НАПАДЕНИЕ В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ

Письменные угрозы вскоре прекратились. При этом безбожники в своем злобствовании приступили к реальным действиям ичуть не убили отца Иоанна Крестьянкина. Однажды в злодеи ворвались в дом батюшки, связали его и угрожая ножом требовали денег. Этот случай произошел прямо пред Новым 1961 годом. В ту новогоднюю ночь отец Иоанн и его верный помощник по хозяйственным москвич Алексей Козин спали в священническом доме около Космодамианской церкви.  Кроме них в этом доме находились, старица Агрипина и двое паломников.

Отец Иоанн впоследствии говорил, что его спасла молитва Иоанну Богослову, на икону которого он смотрел, лежа связанным на полу. Внутренне батюшка уже готовился к смерти, которая была ему предсказана еще тогда, когда он был юношей. Отец Иоанн помнил, как однажды в Орле его остановил незнакомый человек и сказал, что он погибнет от ножа в доме, который стоит недалеко от железной дороги. Сколько лет прошло с тех пор.

Казалось бы, это предсказание забыто, что оно оказалось простой ошибкой. Но вот Летово… Дом, недалеко от железной дороги… Бандиты влезли в окно связали всех, кто в нем был, роты заткнули паклей. Батюшку Иоанна тоже связали и заткнули паклей рот. Приставили нож к горлу и требовали деньги. Денег не нашли, взяли что-то из вещей и ушли. Каким-то чудом Алексей Козин сумел развязаться, а потом развязал остальных. Потом вместе с отцом Иоанном привёл в порядок разорённую комнату.
 
Утром батюшка, благодаря Господа словами: «Наказуя, наказа меня Господь, смерти же не предаде» (Пс. 117;18). пошел на службу. Прихожане удивились необычному началу службы, которую отец Иоанн начал с благодарственного молебна. На нем он поминал своих ночных посетителей, имена коих «Ты, Господи, Сам веси…» И никто не понял, что он молился о разбойниках, которые не ведают, что творят. Воистину евангельское поведение! Старец прямо последовал примеру Христа, молившему о тех, кто его распинал.

ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ЦЕРКВИ, ДЛЯ БЛАГА ДЕЛА

Все усилия запугать отца Иоанна оказались напрасными. Его служение в Космодамианском храме стало еще ревностнее. К батюшке шли и шли люди. Шли за духовным советом, за утешением, за молитвенной помощью. Шли, чтобы совместно с ним помолиться за богослужением. Уходили же после служб и общения с батюшкой ободренные, утешенные, согретые общей церковной молитвой. Да и сам отец Иоанн наполнялся духовной энергией от общения с прихожанами.И тогда, чтобы оторвать его от прихода, от полюбивших его прихожан, уполномоченный перевел отца Иоанна Крестьянкина в Воскресенский храм села Борец Сараевского района. И таким образом за десять лет служения в Рязанской епархии отец Иоанн сменил пять приходов.

На всех указах уполномоченного о переводах была приписка рязанского епископа Николая (Чуфаровского): «Переводится на благо Церкви и на пользу дела». Уполномоченный даже представить себе не мог, - насколько эта приписка была промыслительной. Ну какое благо, какая польза могла быть от постоянной перемены места служения?  Да и откуда было знать ему, атеисту, что такое Божья воля. А вот владыка Николай очень даже хорошо знал. «Отогрел души людей на этом приходе – пусть едет отогревать их на другом. Возродил этот храм – пусть возрождает другой» - рассуждал он. Так и получалось. 

Польза от переводов была очевидная. Храмы, из-за обветшалости готовящиеся к закрытию, восстанавливались, приходская жизнь оживала. Так и шел по рязанской земле батюшка Иоанн Крестьянкин со своим неизменным чемоданчиком-саквояжем из прихода в приход. Возгревал у людей веру, утешал отчаявшихся, ободрял унывающих и возрождал, «для пользы Церкви» как храмы, так и души рязанцев. А по сути и вся его жизнь прошла по слову рязанского владыки «для пользы Церкви, для блага дела».