Добрынины. Часть 4. Глава 48

- Нет, мама, я не жесток... - возразил Вадим-старший. - Просто в том, что произошло вчера, львиная доля ответственности лежит не на Яковлеве, и не на его жене, а именно на теще, поскольку она могла бы прекратить издевательства над Лялей в любую минуту... Но не сделала этого...

     - Достаточно было всего-навсего один раз поверить не этим гадам, а Ляле... - добавила Зинаида Васильевна. - А я не удосужилась это сделать...

     - Видишь, маман, - сказал Добрынин, - она уже сама начала понимать свою меру ответственности за то, что случилось с Лялечкой...

     - Все равно, Димка-старший, - отозвалась Лидия Михайловна, - надо быть милосердным...

     - Пока что я не могу быть к ней милосердным по той простой причине, что она не была милосердна к собственной дочери до тех пор, пока не оказалась приперта к стенке такими доказательствами, против которых не попрешь... - ответил Добрынин. - Да и в предъявленных доказательствах старалась усомниться до последнего...

     - Ты абсолютно прав... - с горечью ответила Ляля. - Но, тем не менее, эту истерику необходимо каким-то образом унять...

     И вновь обратилась к матери:

     - Объясни, почему ты так убиваешься?

     - Мне придется уволиться с работы с плохой характеристикой... Считай -  с волчьим билетом... - вновь взвыла Зинаида Васильевна. - И то, если мне позволят уволиться по собственному желанию...  Меня больше не возьмут на работу ни в одну школу!... А ПТУ и техникумы почти все закрылись или вот-вот закроются... Там мне ловить нечего... А больше я ничего делать не умею...

     - Между прочим, из тебя получился отличный репетитор... - напомнила матери Елена Гурамовна.

     - Верно... - мрачно ответила Зинаида Васильевна. - Но химия не дает такого хорошего и стабильного дохода, как русский язык и литература... А кушать надо каждый день...

     - Поверь мне - никто тебе ничего не сделает... - ответила Ляля.

     - Не успокаивай меня! - всхлипнула Зинаида Васильевна. - Неприятности уже начались...

     - Как начались, так и закончатся... - улыбнулась Ляля.

     - Легко сказать...
 
     - Мама, твоя неразрешимая задачка на самом деле решается в одно действие...

     - К-как?

     - Сложением настоящей, правдивой, информации с Шапокляк...

     Зинаида Васильевна так удивилась, что перестала плакать, лишилась дара речи и только потрясенно смотрела на дочь...

     - Что ты так смотришь на меня? - поинтересовалась Ляля. - У меня на лбу что-то выросло?

     - Ты хоч-чешь помочь м-мне? - удивленно спросила Зинаида Васильевна.

     - Да.

     - Т-ты?... М-мнееее???

     - Тебе что-то непонятно? Или неприятно? - с вызовом спросила Ляля.

     - Я не понимаю, как после того, что я натворила...

     - И очень просто... - вздохнула Елена. - Сработал датчик "свой-чужой"...

     - Значит, после всего мною содеянного ты все еще можешь считать меня своей?

     - А чьей?

     - А я бы, пожалуй, не стала бы помогать обидчице... - ответила Зинаида Васильевна. - Не смогла бы...

     - Это твои проблемы... - ответила Елена.

     И, обращаясь к мужу, попросила:

     - Вадим, помоги мне - позвони Шапокляк...

     - Правильно! - обрадовалась Лидия Михайловна. - Это будет самое лучшее решение. И как это я, старая перечница, сама не додумалась...
 
     - Это тем более удивительно, маменька, что ты и Шапокляк так похожи друг на друга и характерами, и любовью к сплетням, и способностями к их распространению, что мне совершенно непонятно, почему она столько лет дружит в десны с Маргошей, а не с тобой...

     - Не рассуждай о том, чего не знаешь, сопляк... - озорно усмехнулась мать. - Ниночка находится на нелегальном положении - она очень много лет помогает мне негласно приглядывать за Маргошей... 

     И, увидев, что сын от изумления лишился дара речи, грубовато добавила:

     - Хорош сопли жевать, салага... Ты собираешься выполнить просьбу Ляли? Или хочешь доверить это мне?

     - А чай с пирожками будет? - поинтересовался Добрынин.

     - Будет. - улыбнулась Елена.

     И обратилась к матери:

     - Ты хочешь теперь досыта накормить меня пирожками взамен тех, которые по вашей с Савельевым вине я не могла купить себе в детстве?

     - Да... - снова заплакала Зинаида Васильевна. - Я очень хочу, но ничего не могу изменить в прошлом... Я ничего не могу возместить тебе, девочка, кроме вот этих пирожков, недоеденных тобой в детстве, которое мы с Савельевым у тебя, как оказалось, украли... А потом я, не задумываясь, украла у тебя юность и почти всю твою  молодость...

     - Зиночка, теперь молодость заканчивается не в тридцать, а, как минимум, в пятьдесят пять лет... - успокоила сватью Лидия Михайловна. - У тебя еще есть масса времени сделать и остаток своей молодости, и молодость дочери приятными...

     - А она захочет? - всхлипнула Зинаида Васильевна.

     - Захочу. - ответила Елена.

     - Ты считаешь, что еще не поздно?

     - Мама, пока люди живы, поздно не бывает...

     И обратилась к мужу:

     - Вадимушка, давай позвоним Шапокляк...



Продолжение следует...