Глава 2. Прощай, Гибралтар-Израиль настроен дерзко

9 января 1968 года выдалось на редкость паршивым. Холодный порывистый ветер с моря швырял в лицо колючий снег. Яков Рабо шёл к лодке, ёжась и прячась за поднятым воротником бушлата. Тяжёлые облака неслись очень низко, и казалось, что они вот-вот зацепят и унесут фуражку. Яков с неохотой вытащил руки из карманов и натянул её поглубже.
«Поскорей бы уже нырнуть и не видеть осточертевшей английской погоды!» – капитан мечтал о средиземноморском солнце.
Наконец показался пирс, к которому был пришвартован «Дельфин», а с него переброшен трап на его «Дакар-77». Яков заметил командира «Дельфина», который, несмотря на непогоду и состоявшуюся накануне прощальную встречу экипажей, пришёл проводить коллегу. Команде «Дельфина» предстояло завершить проверку технического состояния и провести в море последние контрольные испытания перед возвращением на родину. Приблизившись, Рабо поднёс правую руку к козырьку.
– Не ожидал увидеть тебя, Шимон!
– Яша, как я мог не пожелать удачи? – ответил на приветствие крепким рукопожатием капитан «Дельфина».
– Спасибо.
Рабо с отвращением вытер с лица очередную порцию снега.
– Ничего, это последняя оплеуха от Англии, – пошутил Шимон Хейфиц. – Сейчас отдашь команду на погружение и возьмёшь курс к тёплым берегам. Кстати, забыл вчера спросить, зачем англичане сняли тотем с рубки? Чья идея?
– Штурман предложил, а команда поддержала. Я не против.
– Не могли подождать до Хайфы?
– Брось, Шимон, свои предрассудки! – поморщился Яков, слизывая с губ солёные брызги и снежные хлопья – Они сами тотем устанавливали, сами и сняли. Меня больше беспокоит течь в шнорхеле. Ремонтники утверждают, что причина устранена, но возможности проверить у меня не было.
– Всё будет хорошо! Я завидую вам – через три недели увидите родных!
– Не замёрзнешь! Придёшь всего на неделю позже.
– Не вздумай заходить в Монако – команда разбежится по казино и борделям, не соберёшь. И я тебя обгоню, – пошутил Хейфиц.
– Ну, давай прощаться, – невесело усмехнулся Яков.
Капитаны обнялись. Не оборачиваясь, Яков Рабо прошёл на «Дакар», где на палубе с докладом о готовности к отплытию ждал Дэн Марбух. С тревогой капитан всмотрелся в лицо штурмана. Тот, отрапортовав, отвёл взгляд в небо, будто ища там крошечный лоскут средиземноморской синевы. Но даже в редких косматых разрывах виднелась лишь привычная подводникам свинцовая темнота.
«Знает или нет?» – гадал Яков, спускаясь в подводную лодку.
Проходя по отсекам, Рабо видел радостное возбуждение команды. Все с нетерпением ждали его приказа отдать концы. Моряки улыбались и шутили, и не понимали, почему командир хмурится. А причиной плохому настроению была не отвратительная погода, а секретная радиограмма из штаба ВМС. Начальник разведки сообщал, что одному из членов экипажа стало известно о романе Нури Марбух. Рабо рекомендовали принять меры к нераспространению сплетен и внимательно следить за психологическим состоянием штурмана. Возможности замены не было. Дэн был лучшим на флоте и к тому же провёл испытания лодки.
Постепенно заражаясь энтузиазмом от подводников, Яков отбросил мрачные мысли о Дэне, об отсутствии опыта плавания и всплытий среди снующих словно стая сардин кораблей, о ноющем корпусе и протекающем шнорхеле. Думая о встрече с Рахель, Рабо отдал приказ отчаливать.
«Дакар-77» покинул неприветливый Портсмут и взял курс на Гибралтар.

***
Плавание по Атлантическому океану прошло буднично, без происшествий. Бортовой журнал содержал одни и те же стандартные фразы. Дни отличались лишь координатами, которые штурман заносил в журнал. Так прошла неделя, и 15 января 1968 года «Дакар-77» прибыл на английскую военно-морскую базу в Гибралтаре. Предстояла дозаправка, пополнение запасов и несколько дней отдыха перед последним переходом в Хайфу.
– Мы похожи на туристов с круизного лайнера, а не на банду подводных пиратов. «Акула» – название явно не про нас! – заметил Рабо, глядя на возбуждённую толпу увольняющихся на берег моряков.
– Многие не понимают, зачем мы остановились здесь так надолго, – немного невпопад и после долгого молчания ответил Дэн. – Хватило бы одного дня!
– Так уж и многие? – усомнился Яков. – Педанты британцы хотят провести проверку агрегатов перед плаванием по Средиземке. Перестраховываются. В любом случае восемнадцатого отчалим, и прямым ходом домой!
– А смысл сидеть здесь? Нос как скрипел, так и скрипит – спать не даёт торпедистам. С корпусом англичане ничего не сделают. Нам самим придётся возиться в Хайфе. Или шнорхель они будут проверять? Ага, как же! Мы всю Атлантику прошли в надводном положении! Ни разу не нырнули!
– Всё так, Дэн. Но не нам менять план плавания. Кстати, а ты почему не сошёл на берег? Развеялся бы с офицерами.
– А сам?
– Я? Я жду радиограмму из штаба, но потом обязательно прогуляюсь. Хочу купить сувенир для Рахель. Ведь, больше стоянок не будет.
– А мне нужно поработать с лоциями. Проверю маршрут и сделаю корректировки на зимние течения и прогноз погоды. Сейчас гулять что-то не хочется. Подожду до Хайфы.
С этими словами Марбух козырнул капитану и спустился в рубку. Яков посмотрел ему вслед, и чуть погодя, сошёл по трапу на берег. Оставшееся до сеанса связи время он прохаживался по пирсу, наслаждаясь долгожданным теплом. Промозглая Британия осталась далеко позади, как и проблемы. Так ему казалось. В конце концов, «Дакару» удалось проскочить и кишащий судами, будто в вечную путину, Ла-Манш, и не менее беспокойный Гибралтар, который похож на устье реки, в которую пёр на нерест лосось. Проскочили? И даже дважды. А Бог, как известно, любит Троицу.

***
– А третьего нам, господа военные, не дано! – эмоционально воскликнул премьер-министр. – Либо мы их, либо они нас!
В штабе ВМС Израиля шло очередное совещание. Вокруг карты Средиземного моря стояли одноглазый «Нельсон» – министр обороны Моше Коэн, командующий флотом адмирал Шломо Ашбэль, начальник разведки капитан 1 ранга Рувим Ашкинази и главный военный раввин генерал Исаак Горин. Бен Левин буравил взглядом стоявшего поодаль разведчика.
  – Какая обстановка на борту «Дакара»? Ашкинази, доложите!
– Яков Рабо сообщил, что микроклимат в команде отличный. Настроение у всех приподнятое…
– И даже у… Как его?
– Штурмана Марбуха?
– Точно, у него. Как он ведёт себя?
– Капитан считает, что тому известно об измене жены. Кто-то всё-таки разболтал. Но болтун не из офицеров, поскольку те ведут по отношению к штурману ровно и не подшучивают над ним. А матросы… Те, понятно, из-за субординации и не могут ничего сказать ему. Думаю, что радист мог показать Марбуху наши радиограммы. По прибытии на базу буду разбираться во всех деталях.
– Ну-ну, – скептически отреагировал Левин. – А каково техническое состояние лодки после Атлантики?
Вперёд вышел министр обороны.
– Начинайте, – предложил премьер-министр.
– Переход Портсмут – Гибралтар прошёл в штатном режиме без происшествий, – начал доклад, как обычно таращась единственным глазом, Моше Коэн. – Шумы в носовой, надстроенной, части корпуса не пропали, а даже, судя по жалобам торпедных расчётов, усилились. Хотя «Дакар» весь маршрут проплыл в надводном положении. По этой же причине не было возможности проверить шнорхель. Поэтому капитан Рабо считает целесообразным продолжить поход в Хайфу без погружений для того, чтобы исключить любую возможность поломки и, не дай бог, возникновения на борту экстренной ситуации.
– Это его мнение, а что вы сами думаете? – спросил Левин.
– Я изложил общую позицию министерства обороны…
Командующий флотом Шлома Ашбэль постукивал костяшками пальцев по столу. Премьер-министр заметил нервозность адмирала и прервал Коэна.
– Интересно знать, что так возбуждает наш флот.
– Согласно донесениям разведки, господин премьер-министр, в международных водах у берегов северного Кипра отмечается непонятная активность турецких ВМС.
– Где точно? Покажите на карте!
– Вот здесь, – ткнул указкой адмирал в залив Морфу, – между северо-западной оконечностью острова и, соответственно, островом Крит. В этом районе должен проходить маршрут нашей «Акулы» в соответствии с первоначальным планом. Далее…
– Не всё? – удивился встревоженный Левин.
– Так точно! – ответил Ашбэль. – Советы объявили о совместных с Египтом военно-морских учениях. Они пройдут в северо-восточных районах Средиземного моря. Точные квадраты, которые они закроют для плавания, пока неизвестны.
– А что мы знаем? – Левин был заинтригован.
– В учениях примет участие 5-я Средиземноморская эскадра в составе ракетно-артиллерийского крейсера «Дзержинский», большого противолодочного корабля «Комсомолец Украины», крейсеров «Москва» и «Ленинград», а также двух эсминцев. Командует эскадрой вице-адмирал Кратонов.
– Ух ты! Сам Моисей должен спуститься и посмотреть на это действо! А мы? Неужели пропустим такую возможность испытать секретный перископ в почти боевых условиях?
– Но БПК, господин премьер-министр! – встрял в разговор министр обороны.
– БПК? Что это? – поморщился Левин.
– «Комсомолец Украины» – большой противолодочный корабль, – расшифровал сокращение гражданскому военный.
– Вот именно! Не против же рыбацких скорлуп вы притащили сюда подводную лодку. Тем более, что «Дакару» по пути.
– Господин премьер-министр, – возражал министр обороны. – А течь в шнорхеле? Ведь большую часть пути придётся идти в режиме РДП. Наверняка будут выполнять различные резкие манёвры. Ладно турки, но если подлодку заметят русские, то они устроят погоню за ней. И тогда может случиться что угодно!
– Командование флотом и военно-морская разведка настаивает на том, чтобы капитан Рабо получил приказ идти в режиме РДП и последить в районах, где замечена активность Турции, и будут проводиться советско-египетские учения, – выступил Шломо Ашбэль. – Нельзя терять такую возможность испытать «Дакар» в условиях, приближенных к боевым.
– Вы совершенно правы, – согласился Левин. – Генштаб перестраховывается. Подлодка же делала погружения на полигоне в Шотландии, и ничего не случилось. Ну затопило чуть рубку, и что с того? Средиземное море – не Северное, можно-таки и потерпеть немного. Иисус терпел и нам велел. Морские ванны ещё никому не вредили.
Участники совещания приступили к составлению радиограммы с подробными инструкциями для Якова Рабо, которому предстояло кардинально менять планы. В дверь постучали. И через секунду в помещение вошёл дежурный офицер со срочным донесением с «Дакара-77».

***
Нахим обнял Нури. Девушка положила голову ему на грудь. Её волосы приятно пахли зелёными оливками, к которым примешивалась лёгкая горчинка полыни.
– Что слышно о дате прибытия «Дакара»? – спросила Нури.
– Любимая, не пытай меня!
– Я тебе ещё терновый венец надену на одно место, если не скажешь!
– Вчера покинули базу на Гибралтаре.
– А, шлимазлы! Поцы! – ругалась Нури. – Почему им разрешили выйти в море раньше? Украли у нас на два дня любви! Шмуки!
– «Дакар» получил секретное задание. Но не пытай меня – никто не знает, какое именно. Не переживай, они ещё поплавают дней десять.
Таль понимал состояние любовницы, которая страстно желала оттянуть момент встречи с мужем и продлить иллюзию счастья.
– Ты окончательно решила ему признаться?
– Боишься? Рано или поздно сам узнает. Лучше я скажу.
– Но…
– Про раввина помню. Мне безразлично. Главное, быть вместе с тобой.
Нахим нахмурился. Нури с подозрением всматривалась в его лицо.
– Мне показалось, или тебя стала тяготить наша связь? – Нури не отводила взгляд от мужчины.
– О чём ты? – натянуто улыбнулся Нахим.
– Послушай, Таль, – рассерженная Нури всегда переходила на фамилию. – Не пытайся меня обмануть. Я всё чувствую и вижу!
Нахим не отвечал, играя с волосами девушки.
– Лучше скажи сразу, если есть что сказать! – не отставала Нури. – Ты, наверное, хочешь расстаться?
– Не хочу, любимая, но придётся.
– Не понимаю. Хватит говорить загадками! Я и так на взводе: наши тайные свидания, скорое возвращение мужа, эти подозрения – знают-не-знают! Я устала, а тут ты ещё начинаешь…
– Меня отправляют на капитанские курсы. Представляешь, я буду командиром ракетного катера!
– Но у АОИ  нет ракетных катеров! – удивилась Нури. – Откуда они возьмутся?
– Военная тайна.
– Когда уезжаешь?
– Через три дня. У нас с тобой целых три дня!
Нахим попытался обнять девушку и поймать её губы, но она увернулась. Нури подошла к окну. Так и стояла, украдкой вытирая слёзы, пока Нахим, поняв, что она расстроена, не встал рядом. Нури охватила его шею, но смотрела в сторону, стараясь скрыть покрасневшие глаза.
– За что мне Бог посылает моряков? – произнесла Нури дрожащим голосом.
– Но я всё-таки не подводник. А это, согласись, две ба-а-альшие разницы? – пошутил Нахим.
– Для нас, женщин, никакой, – возразила Нури. – Словно обезумевшая чайка, мечешься на пирсе и орёшь в бездушные волны «Вернись!». Значит, три дня? Иди ко мне, любимый.
Нури увлекла Нахима в постель, где неожиданно принялась ласкать его с такой неистовой силой, будто в последний раз перед разлукой навсегда. Нури явно жила своими мыслями, которыми не хотела делиться. Нахим, пожалуй, впервые ощутил, каково, когда в сексе ведёт женщина. Для Нури же не осталось запретных мест. И он полностью отдался желаниям своей любовницы.
Но холодный и расчётливый рацио военного, словно пожарный, заливал очаг страсти, успокаивая мозг и напоминая ему чуть было не забытый устав, а главное, его, Нахима, эмигрантское прошлое.
Ровно десять лет назад в Израиль его привезли родители, репатриировавшиеся из СССР. Двенадцатилетний мальчик не понимал, куда он попал. Зачем нужно было менять изящный старинный Львов на это бессмысленное нагромождение одинаковых коробок из известняка, по недоразумению названному Хайфой? Почему нужно постоянно мотаться в душном автобусе в этот муравейник Иерусалим и подолгу стоять у Стены плача? И чужой язык, на самом деле оказавшийся родным. Не русский – иврит, на котором во Львове не было не сказано ни слова. Во всяком случае, Нахим не помнил, чтобы кто-то в их семье говорил на странном, напоминавшем карканье осипшей вороны, языке. Лишь неожиданные праздники, никогда не совпадавшие ни с 1 мая, ни с Днём победы, ни с Днём – как там её? – великой социалистической революции, ни даже с Новым годом, подсказывали мальчику, что его семья жила по двум абсолютно разным календарям. Вкусности, не похожие на русские угощения, не понятно откуда взявшиеся в голодном Львове, примиряли пацана с двойной жизнью.
«Фима, – говорили сыну родители. – Теперь ты никогда не услышишь «жидяра» в свой адрес. Израиль – это страна, где каждый с гордостью может сказать, что он еврей, и не прятать свою веру. Но это не значит, что нужно расслабиться и лежать на пляже. Наш народ всё также окружён врагами. Но более того, пока ты не добьёшься признания, ты по-прежнему будешь оставаться чужаком. Только успех убьёт проклятое эмигрантское прошлое! Не будь жалким шлемазо в пейсах! Умные люди не читают Талмуд – они его толкуют. Понял, Фимочка?»
До Нахима не сразу дошло родительское послание. Жаркое солнце, никогда не покидавшее Святую землю, и море, круглый год ласкавшее тонувшие в тёплом песке детские ноги, быстро стёрли суровое послевоенное детство на западной Украине, озлобленно шипевшей в спину «Нет на вас Бандеры!». Нахим не понимал, почему родина может быть такой. И родители отчего-то уклонялись от ответа. Теперь всё встало на свои места в голове младшего Таля. Он ни на секунду не сомневался в правильности выбора карьеры военного. Враг стал явным, и он был близко.
***
– А наши враги не дремлют! – горячился Бен Левин. – У нас даже друзей почти не осталось! Сраные лягушатники, и те ввели против нас эмбарго! Видите ли, им не понравилась наша месть за атаку авиалайнера «El Al» . То ли ещё будет, попробуй кто-нибудь посягнуть на нас! Только мы знаем, что такое Холокост! Только нам решать, каким будет наш ответ за геноцид еврейского народа! Эмбарго будет полным, видите ли! Генералишка, всю войну отсидевшийся в Лондоне, смеет нам угрожать! Поц голимый! Он же не вернёт нам наши ракетные катера! Нужно что-то придумать. И обязательно по-еврейски дерзкое, чтобы петушки не особо кукарекали и не трясли своими хохолками! Какие есть мысли?
– Разрешите, господин премьер-министр? – таращился одноглазый министр обороны. – Как известно, наш МИД готовит официальный протест по данному заявлению Франции. Кроме того, наши американские друзья по своим каналам будут давить на де Голля. В общем, будем жаловаться и плакать. Что ещё мир ожидает от евреев? Тем временем…
– О, Моисей! – взмолился в нетерпении Левин. – Хватит водить наш народ по пустыне! Сколько можно топтать проклятый песок?
– Ровно год. Столько осталось французам, чтобы достроить всю эскадру. А в том, что жадные французы закончат проект, нет сомнений. Контракт нами оплачен полностью. Значит, де Голль либо оставит катера себе, либо будет искать на них покупателя. И тут мы… Начальник разведки ВМС представит вам план операции.
Моше Коэн уступил место рядом с премьер-министром Рувиму Ашкинази. Капитан первого ранга говорить начал не сразу. С минуту он водил указкой туда-сюда по побережью Франции, пока не ткнул в какую-то точку.
– Здесь!
– Что здесь? – не понял Левин и нагнулся к тому месту на карте, где остановилась указка.
– Порт Шербур. Расположен примерно в ста двадцати километрах от Кана.
– Канны?
– Нет, Кан – одно «эн». Там, где на Омаха-бич высадился союзнический десант в сорок четвёртом. В Шербуре строятся и будут испытываться наши ракетные катера. План такой…
– Так план уже есть! Интересно, что вы задумали!
– Операцию назвали «Ноев Ковчег» . Не возражаете, господин премьер-министр?
– Только если все спасутся, то есть сбегут. Я правильно расшифровал смысл названия? – спросил Бен Левин.
– Так точно! На подготовку операции у нас есть примерно год. За это время мы подготовим экипажи. Нами уже куплена в Норвегии подставная фирма «Старбот»…
– Почему именно в Норвегии? – перебил Левин.
– Потому что Норвегия далеко от Израиля и член НАТО, и поэтому покупатель из этой страны не должен вызвать подозрений. Наши моряки также прибудут во Францию для приёмки и испытаний катеров через Норвегию по фальшивым паспортам, якобы норвежцы.
– Но мы… – Левин обвёл взглядом стоявших у стола. – Мы все чёрные как головешки?!
– Я и адмирал Ашбэль лично отобрали в экипажи рыжих…
– Прям-таки все рыжие? – усомнился премьер-министр и посмотрел на министра обороны и главного военного раввина.
Коэн, стоявший слева от Левина, повернулся к тому, чтобы подтвердить данный факт, моргнув единственным глазом. Исаак Горин отрешённо шевелил губами в беззвучной молитве, будто не слыша вопроса.
– Остальных перекрасим в блондинов. Никто ничего не заподозрит. В Шербур прибудут настоящие викинги, – ответил Ашкинази. – Их задачей будет угон катеров после проверки мореходных качеств. По всему маршруту мы заблаговременно зафрахтуем через подставных лиц суда с топливом для дозаправки и пополнения запасов воды и питания. Чтобы наши парни не задерживались для захода в порты в случае погони и возможных там провокаций. В общих словах идея такая. Детали, конечно, будем дорабатывать.
– Оружие? Мы же не сможем привезти его в багаже?
– В качестве условия приёмки «Старбот» потребует наличия на борту полного боекомплекта и личного оружия для экипажей.
– Язык?
– Норвежский очень похож на немецкий. Курсы уже организованы.
– Если вам всё удастся, то мало у кого будет охота гнаться за нами! – вдруг вставил слово раввин. – Да пребудет с нами Моисей!
– Давайте вернёмся к «Дакару-77», – предложил премьер-министр. – Рабо покинул Гибралтар?
– Так точно. Нами получена радиограмма с координатами, а также просьба разрешить раннее прибытие в Хайфу.
– Снова? – удивился Левин. – Мы уже разрешали. Хватит! 29 января, и ни часом раньше! Мне надоело переносить торжественную церемонию встречи по капризу капитана. Так и передайте Рабо. Неужели ему нечем заняться?
По итогам совещания из штаба ВМС Израиля ушёл приказ идти скрытно в режиме РДП и разведать обстановку у берегов Кипра, а также пошпионить за советско-египетскими учениями. Якову Рабо было строжайше запрещено обнаруживать себя; всплывать только по ночам и только при крайней необходимости. Теперь «Дакару-77» предстояло проверить исправность шнорхеля на деле, так как весь оставшийся маршрут предстояло пройти в подводном положении. На время перехода устанавливался строгий режим связи: каждые шесть часов радиограмма с докладом о своих действиях и обстановке, и каждые двадцать четыре часа – передача координат. 
В полночь с 15 на 16 января «Дакар-77» покинул базу на Гибралтаре. Выведя подлодку в открытое море, Яков Рабо и Дэн Марбух вышли на палубу. Они стояли, вдыхая солёный, почти родной воздух. Штурман, задрав голову, высматривал только ему известную звезду на востоке. Антрацитовое, мерцавшее небо постепенно стало затягиваться полупрозрачной пеленой. По поверхности побежали волны, на вершине закручиваясь в белесые барашки. Где-то уже шёл шторм, приближаясь к «Дакару». Офицеры молча спустились в рубку, и подводная лодка нырнула в неизвестность морских глубин.