Эхо

Чайник

Темно на кухне, свет белёсый
Предзимья голого стекает
С окна молочной лужей grosso
На стол и далее до края.

Кусочек хлеба золотого
Готовится к морскому бою,
И чашка с дужкой завитою
К походу смелому готова.

Вскипел мой горец, чайник пегий;
Заварен чай, пускай остынет.
Кипели страсти в прошлом веке
(Лет сорок пять назад), а ныне…


Эхо

У эха короткая память –
Отзвук долгий у тишины;
Далеко-далеко за морями
Крики птичьи не будут слышны.

Кто-то тихие книги читает,
Бродит взгляд по дорожкам листа;
За окошком снежинки болтают
Про далёкие наши места.

Что им видится в мертвых просторах,
За капризною пеленой?
То ли сон, то ли памяти всполох
Набегает строка за строкой

И ложится на поле страницы…
И взлетают и кружатся птицы.


Утро

Глаза открыты. Утро. За окошком лайнер
Из дальней Африки, где жаркая Мали,
Летит неспешно, грузно над районом спальным,
А во дворе гоняют у куста шмели.

Лучи из облачных прогалин и проталин
Пересекают неба северный разлив,
Зовут к себе. Их зов по вечерам печален,
Но по утрам он прилетает из Мали.


Ромашки

Гуляют в доме сквозняки,
Колышет ветер занавески;
Ромашек в вазе стебельки
Ещё вчера я рвал в пролеске.

Ещё вчера они в росе
Держали белые головки
И, недоступные косе,
Теснились у дорожной бровки.

А кисти свет и тень творят:
Красив букет, прекрасна ваза;
Дух леса под опеку взят,

Но с грустью смотрит, желтоглазой,
И представляет, как зимой
Цветёт по прихоти чужой.


Маршрут

Я не буду ждать трамвая,
У него своя кривая, –
Добирается ползком.
Я дворами прошагаю,
Где мальчишкой обитая,
До метро ходил пешком
И дружил с девчонкой Ритой.
Путь припомню позабытый –
Выйду к точке прямиком.
Или, памятью обвитый,
Не найду ориентир,
Брошу новый взгляд на мир,
Разбегусь, почти взлетая…
Пусть завидуют трамваи.


Тёме

Вихора завиточек –
И пять годков-колец –
И взгляд наискосочек.
Капризник и хитрец,
Пойдем с тобою в поле
Кузнечиков ловить,
В кузнечиковом хоре
Над полем будем плыть.
Мы будем плыть бессмертно,
Кузнечиков ловец;
Года проходят – верно –
И сходят наконец,
И прячутся за полем,
За краешком луны.
В кузнечиковом хоре
Все голоса равны.


Пирог

Сгорел пирог у Софьи Мирославны.
Вон из окошка сизый дым валит.
Он стелется... И долго будет плавать,
Разглядывая листьев лабиринт.

«День жаркий был, дождливым будет вечер», –
Такой прогноз, вернувшись от врача,
Тщедушный старичок Савелич
Не рассказал, а рубанул с плеча.

Пойду гулять, возьму собаку в долю
И прихвачу мыслишек узелок.
Мне вечных истин дождик не откроет,
Но бойко прочитает монолог.


Жираф

Жираф гуляет по Зацепе,
Жираф цепляет облака,
На оссиконах, как соцветье,
Раскрылась вольтова дуга;

Льёт дождик розово-лиловый
На водосточном рандеву,
Слагая ритмы босса-новы,
Стучит по жестяному дну;

И ветер Африки, Сирокко,
Колышет ветки тополей,
Как ноты старые барокко;

И собирает воробей
(Поспешно, будто это крошки)
Обрывки звуковой дорожки.


Актриса

…И говорить: всё прахом
Пошло, – отжать рубаху
И просушить глаза.
Взглянуть на образа
И лестницей витою
Подняться над собою,
Над миром. Повитать…
И снова жизнь кропать:
День проводя на сцене,
Пить ночью чай с вареньем;
Табак снимать с губы
И дыма гнать клубы;
И слать в сердцах на букву…
И восклицать: умри!
На сон грядущий гуглить
И спать ложиться в три.