Мнг. шингэх в ав. яз

Халха-мнг. ШИНГЭХ "впитывать, всасывать"; "переваривать ( о пище)"; "растворяться в воде", "заходить ( о солнце"), ШИНГЭТЭХ "становиться жидким, раздражаться", ШИМ "сок, питательность, питательный, сочный", ШУМБАХ "нырять, погружаться в воду" : ав. ЛЪИМ/ЛЪИН "вода, жидкость, влага", ЩИНКIИ ""исчезать в воде, заходить (о солнце)".

Монгольская форма выдаёт связь ав. ЛЪИМ/ЛЪИН с ав. ЩИНКI-ИЗЕ, последнее - производное от основы с латералом, т.е. когда-то в ауарском было "лъинкIизе".

Сюда же дарг. ШИН "вода, влага, жидкость".

На "жидкость, влагу", т.е. ав. ЛЪИМ/ЛЪИН и дарг. ШИН указывают также следующие мнг. лексические единицы:

1. ШУЬЛС(эн) "слюна";

2. ШУЛГУЙ ( букв. "без шуьл") "высохшая трава";

3. ШОЬЛ(оьн) "суп, бульон".

Мнг. формы указывают на наличие в рассматриваемой основе рефлекса латерального по схеме типа дарг. ШИН вместо ав. ЛЪИМ/ЛЪИН.

Напомним, что и в самом халхасском представлены 2 латерала. В халхасском вообще латеральный употребителен намного чаще чем в ауарском- речь жителей Улан-Батора носителем ауарского языка воспринимается как цепочка склеенных между собой как бы вообще безударных слогов со сплошным рядом "лъ" и даже "лълъ". В ауарском ударение, между прочим, тоже считается ослабленным.

Финно-угорское ЛЫМ, ЛИМА "снег". Финнское, эстонское LUMI "снег".

Никто кроме нас никогда не занимался рефлексами латеральных за пределами нахско-дагестанских языков. Причина их появления в исландском и одном из двух языков Бельгии вообще неизвестна. Мы видим однако явные следы латеральных как в шумерском, так и в финно-угорских языках.

Ав. ЛЪИМЕР "ребёнок, дитя" также находит соответствие в мнг. яз.: ШИНЭ "новый", ШИНЭЛЭХ "обновляться,праздновать Новый Год".

Дагестанские лингвисты должны перестать бездумно доверяться глупым утверждениям московских лингвистов и взглянуть, наконец, правде в глаза: монгольские языки явно обладают родством с нахско-дагестанскими.

В лингвистике общепризнанным фактом является чрезвычайная архаичность мнг. языков и прекрасная  их сохранность. Отсюда и запредельный уровень совпадений с нахско-дагестанскими.

И не следует без острой на то необходимости привлекать к сравнению данные каких-либо других палеокавказских языков. Все исследования должны  исходить только с учётом нахско-дагестанской лексики, не выходя за их рамки. Речь идёт о недопустимости неправомерного смешивания лексических единиц, взятых из разных групп с последующим сочинительством гипотетических праформ. И весь изученный, выявленный материал должен быть подробно объяснён. Пока же то, что мы видим в официальном нахско-дагестанском языкознании - наукообразная чушь, "запудривание мозгов".

Мы, например, говорим, что в мнг. языках есть латералы. И это общепризнано. Далее указываем на их рефлексы и доказываем с привлечением нахско-дагестанской лексики. Точно таким образом мы выделяем мнг. "з" (дз) и опять указываем на то, что в нахско-дагестанских языках эта мнг. аффриката часто соответствует ав. "цI" и объясняем, что в даргинских диалектах ав. "цI", "цIцI" легко соотносимо с "дздз". Ничего сверхественного и невозможного мы не пытаемся
 доказать.

Ни одни другие языки из дошедших до нас, за исключением монгольских и енисейских, не позволяют так глубоко заглядывать в далёкое прошлое самих нахско-дагестанских языков и реконструировать мировидение носителей этих языков. В этом плане их превосходство более чем убедительно.

И здесь важна оговорка - "из дошедших до нас", потому что более близкая языковая родня тоже должна была существовать, но её нет - вымерли, истреблены, ассимилировались. И понятно, что они не жили в горах Кавказа, иначе бы сохранились.

Апеллировать к гаплогруппам -это экскурс в биологию, а не лингвистику, в далёком прошлом, ситуация могла выглядит кардинально иной. Мы,например, ничего толком не знаем на каком языке разговаривали носители гаплогруппы I - кузены гаплогруппы J. Но маловероятно, чтобы они могли считаться индоевропейцами. Индоевропейцы - явные пришельцы на их землях. Не исключено, что и латеральный в исландском - неразгаданный никем феномен- след субстратной фонетики, некогда характерной для протогерманцев с их гаплогруппой I.

Носители как монгольских, так и нахско-дагестанских языков легко проигрывают в соперничестве с индоевропейцами, тюрками, китайцами, когда на повестке стоит вопрос о доминировании того или иного языка. Это происходит всегда и неизбежно, если отсутствуют такие жёсткие условия как изоляция и численное возобладание. Всё это возможно в долгосрочной перспективе лишь в национальном государстве или создании каких-то особых, парниковых условий где процесс языковой ассимиляции отслеживается и решительно пресекается как сорняковая ситуация.

Невмешательство в языковый процес заслуживают лишь своего рода внутривидовые явления, да и то естественного характера. Яркий тому пример лезгиноязычные арчинцы в ауарском и лакском окружении или мегебцы в ауарском окружении. Но в сельской местности, они почти всегда сохраняют свой родной язык, хотя факт языковой ассимиляции и зашёл далеко. Но, по-любому, вмешательство здесь не требуется. Никакая это не проблема, когда карелы говорят по-финнски, андийцы по ауарски, а, скажем, лезгины по чеченски. Всё это имеет место внутри одного и того же вида.

И, конечно же, крайне желательно, чтобы канцелярский язык, язык государства являлся внутривидовым. Откуда можно было бы обогощать и сами отдельные языки, сближая их тем самым между собой.