Путь к сердцу мужчины

 Единственный человек, который мог бы подтвердить правдивость изложенного, уже более 70 лет покоится вечным сном.

 Звали его Геза Рохайм и он был венгерским психоаналитиком и антропологом.
Рохайм наиболее известен в узких кругах своим девятимесячным пребыванием в Германсбургской лютеранской миссии в центральной Австралии в 1929 году - поездкой, которая вызвала большой интерес и последующими работами о людях Аррернте и Питджантьятьяра. Также он проводил исследование в Меланезии. Мечты об таких же изысканиях в Океании пришлось оставить.

 Один факт из тех его узкоспециализированных работ не был опубликован по этическим и культурологичеким мотивам.

Попробую вам его донести.

 Экспедиция Рохайма была снаряжена на частные, благотворительные пожертвования Нью-Йоркскому музею первобытного искусства для исследования малоизученных территорий Новой Гвинеи, Австралии, Океании, Полинезии и Меланезии. Гезу Рохайма, как дипломированного психоаналитика и как первого профессора антропологии в Будапештском университете интересовал существовавший до тех пор в перечисленных областях каннибализм. Он вначале хотел попасть на острова Фиджи, Маркизские острова или к племенам маори в Новой Зеландии, но спонсорам были интересны другие территории.

 Но как бы то ни было, Геза всё же осуществил часть своих планов. К своей радости и вящему неудовольствию чванливых меценатов.

 Не стану сыпать подробностями его удивительного путешествия, остановлюсь в той точке, куда он стремился - голландская Новая Гвинея, западная часть острова. Там и обитало дикое племя Асмат, известное своим ритуальным каннибализмом, хранением голов съеденных врагов и другими странными и жестокими ритуалами.

 Это то самое племя, на земле которого в ноябре 1961 года пропадёт бесследно Майкл Рокфеллер, внук Джона Д. Рокфеллера-младшего, миллиардера. Есть неопровержимые свидетельства того, что он был съеден, но комиссия решила об этом не сообщать его родителям.
 Так вот...

 Как и наивный Шурик из "Кавказской пленницы", Геза хотел не только лично присутствовать, а, по возможности,  запечатлеть (на киноплёнку) какой-нибудь дикий обряд или ритуал.

 Пугливый проводник, вызвавшийся быть и переводчиком, всячески отговаривал того от безумной затеи. Но вы же знаете этих исследователей неизвестного: их хлебом не корми, а давай сенсацию для научного мира!

 Короче, стараниями проводника, он с трудом и блестящими дешёвыми подарками внедрился в дикое племя, будучи кратко проинструктированным, как себя вести. Назревал обряд, как он понял, связанный с дочерью старейшины племени. По каким-то обрывкам слов, которые он стал понимать, картина вырисовывалась такая: скоро приведут жениха этой девушки. Жениха она вроде любит, желает добиться его сердца, но тот к девушке равнодушен. И будет большой пир, можно посмотреть обряд приготовления туземного особого блюда.

 Геза попытался было узнать у главной виновницы предстоящего, что за блюдо будет, но та сердито, но таинственно сказала: "За-ат, кни-с! Исс, пи-и!".
 Переводчик предложил вариант: "Меньше знаешь - лучше спишь!".
 Настало утро таинственного дня икс.
 Проводник, прознав что-то, уговаривал Гезу поскорее убраться отсюда, но тот не соглашался ни в какую. Заунывная мелодия-мычание из трёх нот и звуки похлопывания дикарей себя по ляжкам раздавались с самого рассвета. Геза, протерев глаза, выглянул из жилища из палок и листьев и увидел, как измазанное специально подготовленной грязью племя, упившись каким-то перебродившим соком тропического дерева, совершает бессистемные движения, более напоминающие выкрутасы наркомана в ломке. Потом увидел, как несколько воинов племени в устрашающих масках несут на своих плечах что-то, колышущееся в такт шагам, большое и тяжёлое, завёрнутое в широкие и длинные листья банана. Гезу уже дважды угощали блюдами именно такой величины. В первом случае это была большущая рыба типа тунца с плотным и сладковатым мясом, во втором случае - нога слона, непонятно где, как и кем добытая. И в том, и в другом случае, запекалось всё в листьях, в яме с кучей горячих углей. В них делалось углубление и укладывалась заготовка. Сверху тоже присыпалось углями. Всё! Племя приступало к ритуальным пляскам, а блюдо запекалось и получалось не пригоревшим и очень сочным, благодаря листьям.

 В этот раз всё было так же. Традиции надо чтить.

 Проводник, подслушав обрывки разговоров, сообщил Гезе, что этот обряд как-то связан с завоеванием сердца того самого воина, который не желал быть женихом местной принцессы. После завершения магического обряда его сердце будет принадлежать ей. Натуралист-естествоиспытатель внимательно слушал спутника, заряжая в киноаппарат плёнку. Его окликнули...
 Геза с кинокамерой присоединился к толпе, вытанцовывая под одобрительные и плотоядные взгляды местных гологрудых "красоток". Периодически из танцующих кто-то принюхивался и копьём тыкал в свёрток среди углей. Гортанный выкрик "кха-ушш!" - и племя с удвоенной энергией продолжало выколачивать пыль из земли. Пленка кончилась, когда Геза с непривычки выбился из сил и готов был рухнуть плашмя на песок. Резкий крик старейшины - "Огги ма лувва!" - возвестил об окончании обряда.

 Всё было готово. Бамбуковыми совками несколько туземцев разгребли угли и палками выволокли из ямы то самое, что-то вкусно пахнущее.

 Старейшина покинул своё место и приблизился. Покопался своим заскорузлым пальцем внутри обугленного свёртка, попробовал палец на вкус и довольный полученным результатом, рыкнул: " Огги мъи-да!"

 Племя завыло и заголосило: женщины запричитали, а мужчины стали тесным кругом лицом внутрь и , подняв лица к небу, запели монотонно:"Мъи-да, мъи-да!", сильно ударяя древками копий об землю.

 Дочь старейшины робко присела рядом с отцом. Тот позволил ей попробовать результат. Её жадное облизывание пальца показало племени, что с приправами не переборщили. Одобрительный гул прокатился по побережью.

 Всё племя присело на песок и замерло. Наступила тишина. Дымок ещё поднимался от свёртка, а девушка резким движением руки бесстрашно пробила оболочку и кистью правой руки проникла внутрь. Она сосредоточенно копалась внутри, будто совершая рвательные или рвущие движения. Наконец, вытащила какой-то скукоженный мешочек. Он был чем-то плотно набит. Дикарка расковыряла ногтем дырку и высыпала оттуда то ли сваренные, то ли запечённые зёрна риса. Набрав полную ладонь этой еды, она протянула её ко рту старейшины. Тот быстро и с удовольствием, как собака - сухой корм из миски, съел всё. Дочь вопросительно смотрела на него и ждала вердикта...
Вождь удовлетворённо закивал головой: "Мъи-мъи-мъи!" и ободряюще подтолкнул дочь к свёртку.

 Она по локоть засунула руку внутрь и снова что-то обрывала там. Племя поднялось на ноги и замерло, когда она вынула оттуда что-то величиной и формой напоминавшее запечённое большое яблоко. Женщина подняла его к небу и покричала туда: " Тъым - ой!", после чего поднесла ко рту и вонзила в него свои молодые белые зубы.

 Толмач перевёл её крик, как "Ни рыба, ни мясо!"
 Она съела  всё и тут же ушла в своё жилище. Туземцы облепили свёрток и приступили к трапезе. Жестами приглашали учёного, но он ...

 Геза поспешил позвать своего толмача, и они вдвоём подошли на некоторое расстояние, с которого можно было ненавязчиво поговорить с дочерью вождя.
 Да-а-а...

 Были вопросы и были ответы.
 Жаль, не было киноплёнки. Выяснялись ужасные подробности обряда.

 Парень, сердца которого добивалась"красавица", был воином другого племени. Он отказал ей. Это было ударом для неё и оскорблением для её племени. Мужчины её племени напали ночью на соседей и убили воина. Утром обработали тело и внутренности приправами, насыпали дикий рис в желудок, намазали дикими семенами местного перца сердце, завернули тело в листья и принесли на... готовку. А там девушка уже и... завладела его сердцем.

 Подавляя естественные позывы организма, Геза спросил, почему же она не сразу достала сердце, если это было её целью, а вначале вынула желудок? Она ответила, что отец помог ей с добычей и очень любит есть рис, так как потерял почти все зубы от старости. Это - знак уважения.

 Когда Геза собирался уходить, она окликнула его. И сказала что-то длинное.
(Это потом войдёт в поговорку).

 Она сказала то, что все современные женщины должны знать: "Путь к сердцу мужчины лежит через желудок!"

Как-то так...
Это вам не хухры-мухры!