Цепные псы самодержавия. Глава 23

                Глава двадцать третья

         
 Солнечным июньским днём к воротам военного городка, где располагался 21 драгунский Белорусский полк, подъехал новый тарантас на рессорах, а за ним телега, груз которой был заботливо закрыт хорошо завязанным добротным брезентом.
 
 Это прибыл новый корнет Грабовский Николай Васильевич.
 - Стойте здесь до моих указаний! - приказал он возницам, прежде чем спрыгнуть из тарантаса на землю.
 - Господин офицер, а если до вечера будем стоять? - спросил ямщик с телеги.
 - Дополнительно получишь рубль. Если будете стоять ещё и завтра, то каждому заплачу по 3 рубля! Да и на еду с водкой дам! - громко пообещал он.
 - 3 рубля!? - у возницы на небритом лице появилась улыбка. - Так мы постоим скока надобно!
 В этих местах 3 рубля являлись большими деньгами, поэтому мужики были готовы немного пострадать.
 
Командир полка полковник Зандер Оскар Яковлевич, высокий сухощавый мужчина с пышными седыми усами, принял Николая довольно любезно.
 - Рад, корнет Грабовский, что вы начинаете свою службу в нашем славном полку! - он протянул ему руку.
 - Я тоже очень рад и горд! - вытянулся перед полковником Николай.
 - Свои документы вручите полковому адъютанту. Это формальность, скажем так. - Зандер вздохнул, подошёл к окну и прикрыл его. - Только, корнет, я должен вас предупредить, что в шести эскадронах полка все офицерские должности зяняты. Мы с начала года ждём подвижек, но они, задерживаются. Думаю, что эта ситуация продлится ещё какое-то время. Так что назначить вас командиром взвода я никак не могу. Как вы отнесетесь к такой вот ситуации? - Оскар Яковлевич смотрел на Грабовского очень внимательно.
 - Буду ждать сколько понадобится, господин полковник! - бодрым голосом отрапортовал Николай.
 
«Господи, как мне повезло! Как повезло! Зачем мне сейчас взвод? Я же не знаю, что с ним нужно делать,»-  мысленно пришёл в восторг Грабовский.
 
- Ну что же... Ну что же, достойный ответ, корнет! Тогда я вас направлю в первый эскадрон в распоряжение ротмистра  Алябьева. Он уже более пятнадцати лет занимает эту должность и   будет вашим наставником, - Зандер, медленно вынул из кармана кавалерийских шаровар с синей выпушкой белоснежный носовой платок и, отвернувшись от Грабовского, громко высморкался. - Прошу прощения, очередная простуда.
 
- Благодарю вас, господин полковник! - Николай «поедал» глазами Зандера.
 - Значит хорошо... Хорошо. Ещё один аспект службы, корнет, насколько я понимаю вы человек холостой?
 - Так точно, господин полковник! - вновь вытянулся по стойке смирно Николай.
 - Тогда легче... Легче. Я о том, что все офицерские квартиры заняты. Даже гостевая комната. Вам придётся снимать квартиру в городе. Вы один и найти небольшой флигель вполне возможно.  Уверен, что у вас совсем мало вещей? - Зандер задумчиво погладил пальцами правой руки свои усы.
 - Думаю, что немного! - соврал Грабовский, думая о том, что через недели три прибудут ещё две телеги с грузом из Харьковской губернии. С книгами, постельным бельём, посудой: сервизами и самоварами. Так захотела мама. Ведь она мечтала, чтобы её сын никогда и ни  в чём не нуждался.
 - Ещё вопрос, корнет. Ваш конь он какой породы и какой масти? - Зандер склонил к плечу свою седеющую голову с короткой  стрижкой.
 - Отец мне пошлёт в самое ближайшее время коня той породы и той масти, которая нужна в полку! - уверенно ответил Грабовский.
 - Даже так!?  Так это превосходно! Просто превосходно! - впервые совершенно искренне обрадовался Зандер. - Тогда я вам, корнет, даю время сегодня и завтра для того, чтобы вы устроили все свои бытовые дела. Потом представлю всем офицерам нашего славного полка.
 -Разрешите идти, господин полковник? - спросил разрешения Грабовский, поняв, что приём закончен.
 
Выйдя за ворота, Николай приказал вознице отогнать телегу к деревьям и ждать его в тени, а сам поднялся в тарантас и приказал ямщику:
 - Вези меня в центр! В какой нибудь магазин или лабаз.

 Через пятнадцать минут Грабовский вошёл в лавку, где продавались скобяные изделия.
 Здесь было темно и душно. За старым прилавком из потёртых толстых сосновых досок дремал еврей средних лет одетый во всё чёрное. Впечатляла его длинная седая борода и свалявшиеся пейсы.
 - Здравствуйте! - громко произнёс Николай.
 - Добрий день, господин офицер! - оживился мужчина за прилавком, - желаете чего-нибудь купить. Имеем абсолютно всё! Такого вибора, господин офицер, ви даже в магазинах  Варшавы не найдёте!
 
Продавец, скорее всего сам хозяин лавки, был ещё не старым, но очень потрёпанным мужиком. Сутулым, небритым, с пейсами...
 По -русски говорил очень хорошо, невзирая на свою сильную картавость.
 - Уважаемый, я обязательно куплю у вас что-нибудь для дома! Я обещаю, но прежде мне нужно снять дом для постоянного проживания. Вы могли бы что-нибудь подсказать? - Грабовский внимательно смотрел на мужчину в чёрной одежде.
 
- Так ви хотите снять дом или комнаты в доме? - спросил продавец, вздыхая очевидно из-за того, что ему не удастся продать этому посетителю даже ни одного гвоздя.
 - Только дом и, желательно, большой! - пояснил Николай.
 - Большой? Большой... Большой... -  мужчина в чёрном неожиданно громким чихнул, вытер свой большой нос серой  тряпкой, которую он вынул из кармана пиджака. - В нашем городе - это невозможно, господин офицер.
 - Почему? - удивился Грабоский.
 - Как это почему, господин офицер? Городишко маленький. Люди живут очень бедно. Большие дома можно пересчитать по пальцам. Одной руки даже хватит. Дома эти не сдаются. Хотя ви, господин офицер, можете испытать свою судьбу, - мужчина вновь громко, с надрывом, чихнул.
 
- Как это испытать мою судьбу? - не понял Грабовский.
 - Я вам сейчас назову адресок, где ви вероятно сможете договориться, но ... - продавец замолчал.
 - Что но? - Николая начал раздражать мужик за прилавком.
 - Прошу вас купить у меня хоть что-нибудь! Вам же в большом доме  это «что-нибудь»  обязательно пригодится, - продавец понизил свой голос до шёпота.
 - Хорошо! Вот возьмите! - Грабовский вынул из кармана кавалерийских штанов серебрянный рубль и несколько медных  монеток. - Это не за товар, а за ваше доброе отношение ко мне!
 
 - Ви так щедры! Так щедры, господин офицер! - глаза у мужика в чёрной одежде сразу заблестели и стали веселыми. - Повторяю, что в нашем городе нет больших домов, которые сдаются в наём, но... - продавец почесал свою бороду, - но всегда можно договориться. Всю зависит от того сколько ви, господин офицер, предложите хозяину.
 
- А сколько нужно предложить? - хитро усмехнулся Грабовский.
 - Ну-у-у-у,- протянул мужик в чёрном, - я этого не могу знать. Я только могу вам намекнуть, что по улице Ковельской имеется настоящий дворец. Может быть и не дворец, но старинный польский замок, которому, наверное, наверное давно уже больше ста лет. Владеет им пан Возняк Бронислав. Он же и живёт в этом замке со своей супругой Ивоной. Больше у меня никаких намёков нет, - тяжело, с явным сожалением, вздохнул продавец.
 - Спасибо! - ответил Грабовский и вышел на улицу.
 
«Старинный замок? Это, конечно, слишком для корнета, который начинает службу. А что делать? Я же проехал почти весть городишко, который произвёл на меня самое гнетущее впечатление, и ничего большого не увидел. Мне нужны столовая, зала, две просторных спальные комнаты. Одна лично для меня, а другая для возможных гостей. Вдруг приедет мамочка? Папенька? Брат? Мало ли кто может приехать? Потом удобный кабинет, где я смогу разместить все мои книги. Получается уже пять комнат. Кроме этого нужна, разумеется, кухня, а также какое-то помещение для денщика. Да ещё и для служанки, если она будет жить в доме. Я же уже не студент, которого устраивала маленькая квартира! Я уже офицер! Надо посмотреть этот «замок», а уже затем принимать решение».
 
До указанного адреса можно было пройти пешком.
 Николай шагал по узким деревянным тротуарам, местами шатавшимися и завалившимися на бок, и смотрел по сторонам. Первое жуткое впечатление от городишки, в котором ему предстоит провести возможно долгие годы становилось ещё страшнее.
 
Родительский дом, где родился и провёл свои детство и раннюю юность Николай, был странным строением. Отец каждый год пристраивал к основному особняку комнаты, клетушки, бесконечные переходы и длинные коридоры. Несмотря на свою несуразность, дом Николаю казался уютным и даже просторным. Не нравились только низкие потолки и маленькие оконца.
 
«А вот и он! Действительно похож на средневековый замок. Высокий с двумя башенками у входа. Построенный из серого камня,  пятью кирпичными трубами над черепичной красной крышей».
 
 Грабовский подошёл вплотную к дому. Старинные кованые ворота проржавели и слетели с мощных  петель. От  железной калитки осталась лишь одна покрытая рыжими  пятнами и дырами рамка. Сад с фруктовыми деревьями зарос высоким бурьяном.
 
 - Хозяева! Хозяева! - громко позвал Николай.
 В ответ тишина, только стрекотанье кузнечиков в саду.
 Грабовский вошёл в широкую щель между покосившимися  воротами и запущенным кирпичным забором.
 Поднялся на крыльцо и громко постучал в поцарапанную некрашеную высокую дверь.
 
- Шарк, шарк, шарк - послышался звук шагов.
 Открылась дверь, и на пороге появилсь какая-то грязная баба с метлой в руках.
 «Прислуга!» - понял Николай.
 - Здравствуйте! Мне необходимо поговорить с паном Брониславом, - медленно и громко произнёс он.
 Баба ещё шире отворила дверь и, молча, махнула рукой, приглашая его войти.
 Внутри стоял устойчивый запах плесени и жареного чеснока.
 
Грабовский прошёл по коридору и очутился в огромной зале.
 На диване сидели мужчина и женщина. В этот момент служанка что-то им объяснила на польском языке.
 Женщина, с короткой стрижкой, мгновенно покраснела. Она вскочила с дивана и принялась по-польски отчитывать служанку. Та, в свою очередь, махнула на них рукой и вышла из залы.
 Мужчина с рыжими волосами и большой плешью, одетый в неглаженые штаны, выпирающие на коленях и старую рубаху, встал и пытался что-то сказать. К сожалению из его рта вылетали короткие не связанные между собой слова. Мужчина со злостью смял газету, которую держал в руках и замолчал.
 
- Прошу прощения, господа! Разрешите представиться, - Грабовский ловко щёлкнул каблуками. -  21 драгунского  Белорусского  полка корнет Грабовский.
 - Ошень приятно, пан офицер! - на сносном русском языке произнесла женщина и, подойдя к нему, подала Николаю свою изогнутую белую ручку для поцелуя.
 
 «Никогда ещё не целовал руки дамам в старом облезлом халате! Ну если нужно, значит нужно!» - Грабовский едва прикоснулся губами к её руке.
 - Што привело пана офицера в наш скромный дом? - женщина с нескрываемым интересом осматривала Николая.
 - Ваше имя, пани? - Грабовский уставил свой взгляд на женщину.
 Очевидно, что раньше, в своей молодости, она была красавицей. Невысокая, с изящной шеей, серыми большими глазами и яркими губами. Сейчас же её кожа её шеи была дряблой. По всему лицу разбегалась сеточка морщин. Тонкие ресницы имели странны пегий цвет. Лоб изборождён глубокими морщинами.
 - Я - Ивона Возняк! - кокетливо улыбаясь прошептала женщина, - а это мой супруг Бронислав Возняк! Броня, подойди к пану офицеру!
 
- Ошень рад! - шаркая по паркету старыми тапочками, подбежал  тот и протянул свою руку.
 Грабовский пожал её, напряжённо думая: »Сколько этому мужику лет! Очевидно он старше, чем его супруга. Выглядит довольно отвратительно, скорее запущенно. Небритый, под глазами мешки, щёки дряблые, глаза непонятного цвета.
 - Я хочу снять у вас дом! - без обиняков сообщил Николай.
 - Дом? - переспросил   Бронислав.
 - Да, дом! - подтвердил Николай.
 - У нас есть маленький дом. Там, - Ивона махнула рукой. - Мы можем вам его уступить.
 - Нет! Я хочу снять у вас этот дом! - Грабовский провёл вокруг правой рукой.
 - Неможливе! - подскочил от возмущения Бронислав.
 - Вы подумайте! У вас кто-то пытался снять этот большой дом? Уверен, что нет! - усмехнулся Грабовский.
 
- Пан офицер, пойдёмте с нами! Я вас проведу по этому дому! Броня пошли! - ласковым голосом произнесла Ивона.
  Дом построил дед Бронислава в конце 18 века. Он хотел сделать его похожим на шляхетский средневековый замок. Увы этого не получилось. Вышла только обыкновенная подделка.
 Высокие потолки с толстыми  перекрытиями - бревнами, серые неровные стены из дикого камня...
 
- Вот, пан офицер, салон! - Бронислав ткнул рукой в окно залы. где они находились.
 - А это столовая! - пани Ивона открыла высокую дверь, приглашая войти Николая.
 Столовая была очень большая. В ней могли поместиться человек 50.
 Николай покачал головой, увидев сгнившие рамы.
 - Это надо менять! - согласилась Ивона. - Из столовой есть две двери. Одна в нашу спальную комнату. Я туда вас не могу провести. Другая в кабинет. Пройдёмте!
 
 В большом кабинете пахло мышами и пылью. Стояли несколько письменных столов. Два кресла и дюжина стульев. Всё было покрыто толстым слоем пыли.
 Грабовский подошёл к окнам. Рамы были целы. Он улыбнулся.
 
- Есть ещё две комнаты, которые мы не используем. Если хотите я вам покажу? - Ивона широко улыбалась.
 - Мне очень бы хотелось их посмотреть! - вежливо настоял Николай.
  Комнаты были большими, который использовали для хранения различного хлама.
 - У нас четыре печи и камин! К сожалению работают только одна печь и камин. Нет, камин тоже дымит... Думаю, что надо чистить дымоходы.
 - Да, да, комин! - закивал плешивой головой Бронислав.
 - Паркет в нескольких комнатах нужно перекладывать! Смотрите, как он у вас дыбом стоит, а в отдельных местах досок вообще нет, - сделал замечание Грабовский.
 - Да, это так! - согласилась Ивона.

 В доме была кухня со своей печью. Покрытая слоем грязи с  паутиной в углах. Вообще она  толстыми канатами, висела под высоким потолком   всего дома.
 - Зпизарния - залепетал вдруг Бронислав и побежал к незаметной  двери в коридоре.

 -Кладовая! В доме их даже две. Не знаю, правда, куда подевались ключи от их дверей, - густо покраснела Ивона. Также есть комната для прислуги. Вот, наверное, и всё.
 
 - Я видел, что ворота, калитка пришли в состояние крайнего упадка. Их нужно срочно ремонтировать, а также приводить в порядок ваш сад, а затем постоянно ухаживать за ним, - вздохнул Грабовский.
 - Да, пан офицер, нужно, - едва слышно сказала Ивона и отвела свой взгляд от Николая.
 
Они вернулись в залу, которую хозяин именовал чисто по-польски «салоном».
 Бронислав, тряся своими жирными рыхлыми щеками, нездорового серого цвета, смотрел на Николая, потом переводил свой взгляд на жену.

 Ивона молчала. Было очевидно, что она чувствовала себя крайне смущённой: в её доме молодой офицер, а Ивона одета в потёртый халат, без причёски и в стоптанных сандалиях.
 
Грабовский, задрав голову вверх, внимательно изучал толстые брёвна, на которых лежала крыша. Казалось, что он нашёл там какой-то очень серьёзный изъян и думает только о том, как его устранить.

 Затянувшуюся паузу, наконец-то, прервала Ивона.
  - Пан офицер, прошу вас садиться! - она указала на дубовый стул, стоящий у большого стола с толстой мощной столешницей.
 - Благодарю! - Грабовский сел, ожидая, что сейчас хозяйка распорядится, чтобы служанка принесла прохладительные напитки.
 - Броня, ты тоже садись! - обманув ожидания Николая, приказала жена своему супругу.
 Пан Возняк почти прыгнул на стул, рядом с Грабовским.
 
- Господин офицер, мы согласны сдать вам в наём наш замок! Так, Броня? - сурово посмотрела она на мужа.
 - Сдать? - округлились у того глаза, и стала  подрагивать нижняя губа.
 - Вот видите, господин офицер, Броня согласен! Я тоже! - Ивона стояла перед ними, жестикулируя руками, - но вы, господин офицер, понимаете, что настоящий дворец не может стоить малых денег? Большое пространство, вокруг вас настоящая старина: мебель, скульптуры, некоторая посуда...
 - А скульптур то я и не заметил! - как-бы укоряя себя, встал со стула Грабовский. - Старинные скульптуры? Известных мастеров? Покажите мне, пожалуйста?
 - Они собраны в чулане, - густо покраснела Ивона, - это для того, чтобы слуги их не попортили.
 - А-а-а-а, - разочаровано протянул Грабовский,- в чулане. Скульптуры должны стоять в комнатах. Я так думаю. Да и не только я. Слушайте меня внимательно, господа! Я предлагаю вам сдать мне ваш большой дом сроком на три года с помесячной оплатой в размере 30 рублей.
 - Сколько-о-о? - Ивона чуть не задохнулась от возмущения. - Огромный дворец за 30 рублей!!!  Нет! - она замахала руками.
 - Нет! Нет! - вдруг громко завопил Бронислав  и вскочил со стула.
 
- Господа, вы меня перебили, не дослушав до конца. Кроме 30 рублей в месяц я за свой счёт осуществляю ремонт паркета во всех помещениях, где это требуется. Кроме этого меняю шесть оконных, полностью сгнивших, рам. Также чищу дымоходы всех печей и камина, который, как я понял по следам копоти на стенах и потолке, страшно дымят. В случае необходимости специалисты займутся перекладкой печей.  Далее входная дверь подлежит ремонту. Ворота и калитка будут отремонтированы и установлены на своё место и покрашены. Для ухода за садом я найму садовника. Решайте! - усмехнулся Николай.
 
- Ну-у-у-у, - хозяин посмотрел на свою супругу, подошёл к ней и что-то принялся шептать на ухо.
 - Броня, а может ты и прав, - вздохнув, согласилась Ивона. - Я и мой супруг согласны! Только вот 30 рублей мало! Надо 40! - заявила он.
 
- Разрешите откланяться, господа! - Грабовский встал со стула, щёлкнул каблуками сапог и зашагал к двери. «Сейчас окрикнут! Позовут! Попросят вернуться назад! Куда они денутся, нищета!»
 
Он вышел на крыльцо и стал уже спускаться, как сзади послышались торопливые женские шаги.
 - Пан офицер, стойте! Не уходите! Мы с Броней согласны! - торопливо заговорила Ивона, смотря прямо в глаза Грабовскому.
 
- Хорошо, пани! Я возвращаюсь! - усмехнулся Николай.
 
 Чернила и ржавое перо отыскались довольно быстро, а вот с писчей бумагой возникли затруднения.
 Пан Возняк искал её во всех ящиках всех столов. Пани Возняк шарила по полкам шкафов. Увы, ничего похожего не было.
 
Грабовский спокойно сидел на стуле и отрешённо смотрел в окно. «Надо навести справки об этой семейке!  Это так, на всякий случай, чтобы не было неприятных сюрпризов,» - подумал он.
 
Ситуацию спасла служанка, та самая угрюмая баба, которая разрешила Грабовскому войти в дом. Она принесла два листа уже пожелтевшей от времени писчей бумаги.

 - Присаживайтесь, пани! Пишите! - пригласил Ивону Николай.
 - Нет! Нет! - отказалась она и спрятала руки в карманы своего старого облезлого халата.
 - Тогда придётся мне! - вздохнул Грабовский и сел за стол.
 Окунул кончик старого ржавого пера в окисленную медную чернильницу и стал писать.
 - Готово! - сказал он через минул десять. - Разрешите мне вам зачитать? - Грабовский с ненавистью положил на стол ручку. «Топором легче писать, чем этой палкой!» - гадливо подумал он.
 
После чтения, сначала Бронислав, а затем Ивона поставили свои подписи.
 - Хорошо, господа! Потом мы с вами оформим настоящий договор у нотариуса. Это только предварительный документ. Согласны? - предупредил Николай.
 - Нотариус берёт очень большие деньги... - с отчаянием очень тихо произнесла Ивона.
 - Пусть, пани, этот вопрос вас не беспокоит! Я заплачу! - усмехаясь вновь, пообещал Грабовский.
 
Он вынул из кармана мундира свой солидный тяжёлый бумажник. Не скрываясь, наглядно, достал из него две ассигнации в 50 рублей и 10 рублей и протянул хозяйке.
 - Это сразу вам оплата за два месяца! Прошу приготовить мне расписку. Также до конца июня остаётся пять дней. Вот вам ещё 5 рублей. Также, я хочу этой ночью спать в кровати в этом доме. Постельное бельё у меня своё. Для того, чтобы вы смогли убрать свою мебель и другие вещи во флигель, в котором вы будете жить, я плачу вам ещё 10 рублей. Не теряйте времени! Зовите работников, пусть они начинают! Я вернусь через три часа для того, чтобы занести в дом уже мои личные вещи. Пани Ивона, прошу дать мне расписку на все вручённые мною вам деньги! - Грабовский был предельно учтив и холоден.
 Он заметил, какими  алчными глазами хозяйка смотрела на его бумажник, набитый деньгами. «Нищие шляхтичи!»
 

 
  Грабовскому пришлось пообедать в корчме. Их, рядом с центральной площадью, было целых три.
 
Николай зашёл в первую корчму.
 Низкие потолки, глинобитные беленые стены. Деревянные щелястые полы из широких досок. Допотопные столы и такие стулья  с высокими неудобными спинками.
 
 Кроме Грабовского в корчме сидели ещё человек пять.
  Ассортимент блюд был очень примитивным.
 Николай заказал  на первое фляки - густой горячий острый суп из говяжьих потрохов. На второе, на досочке, ему принесли свиные рульки и глиняную миску тушёной капусты. Десертом стали очень вкусные пирожки с начинкой из мака и слабо заваренный чай.
 
Также хозяин, в несвежем переднике и таком же колпаке, неопределённого цвета, предложил пиво своей особой выработки.
 Грабовский  вздрогнул от ужаса и очень вежливо отказался.
  Несмотря на то, что ел он не спеша, время тянулось очень медленно.
 
Выйдя из корчмы, Николай вытащил из кармана кавалерийских штанов массивную золотую цепь с часами Бреге, подарок отца к его первому офицерскому чину, открыл крышку. » Ещё час! Ну что? Подожду!» - Грабовский сел на пенёк давно спиленного дерева.
 
Настроение было так себе: не очень плохое, но и не очень бодрое. Впереди у него неизвестность или неясное будущее. Всё будет зависеть только лишь от него самого. «Посмотрим!» - подумал он.

 Ровно через три часа к дому семьи Возняк подъехал тарантас с вещами и телега с грузом, который был укутан в брезент.
 - Вы уже здесь, пан Грабовский? - округлились серые глаза пани Ивоны. - Так быстро? Мы ещё не успели...

 Николай посмотрел, как двое худых  босых мальчишек, надрываясь, волокли большое кресло куда-то в глубину сада.
 - Я пообещал вернуться ровно через три часа. Время истекло и я уже здесь! Не могу больше ждать! Должен заносить моё имущество в дом! Освободите мне, пожалуйста, одну спальную комнату и залу! - недовольно сказал Грабовский.
 - Так они уже свободны, пан офицер! - обрадовалась Ивона, - у меня к вам просьба. - Она даже начала улыбаться.
 
«Ивона переоделась в летнее лёгкое платье. Оно ей к лицо. Пани Возняк даже помолодела лет на несколько. Губки свои пухленькие накрасила,  брови начернила... Ишь ты! А она вообще ничего!» -  удивляясь, подумал Николай.
 
- Да, говорите, пани!
 - Вы знаете, пан Грабовский, наш флигель оказался настолько маленьким, что большую часть мебели мы с мужем вынуждены оставить в замке. Вы ею можете пользоваться по своему усмотрению. - Ивона улыбнулась ещё шире, ещё добрее и показала свои ровные белые зубки.
 - Если вы мне, пани, разрешаете, то я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением! - благодарно кивнул головой Николай.
 
У ворот к Грабовскому подошёл бедно одетый крепкий коренастый мужик.
 - Добрый день, пан! - он снял с головы свою войлочную старую шляпу и уважительно поклонился.
 - Добрый день? - ответил Николай.
 - Я Васыль - коваль! Слышал, чё вы хочите врата починить. Так я могу.
 - Очень хочу! Прямо сегодня и начинай! Позже поговорим о цене! Сначала помоги ямщикам разгрузить и занести в дом вещи! Не бесплатно, конечно! - обрадовался Грабовский.
 - Так я щас штопакив позову! - сразу предложил кузнец.
 - Да, найди мне бабу - хорошую кухарку, чтобы еду мне готовила! - попросил Николай.
 - Зроблю! - ещё раз поклонился коренастый мужик.
 
 Вечером Грабовский ходил по комнатам старого дома. Вздыбившийся местами паркет, брошенная пыльная мебель, потолки затянутые паутиной, мощные деревянные балки, изменившие свой натуральный цвет из-за налипшей грязи... «А может я зря снял этот дом или как говорит чета Возняк, замок? Места очень много, но ведь всё запущено почти до безнадёжности. Надо будет вложить приличные деньги, чтобы это жильё привести в порядок, да и не получится наскоком. Ремонт будет, возможно, длиться долгие месяцы. В тоже время снимать какой-нибудь флигель и  долгие годы страдать от тесноты! Ну уж нет! Мне нужен просторный кабинет, большое помещение для библиотеки, не говоря уже о спальных комнатах...

 Его размышление было прервано громким стуком во входную дверь.
 На пороге стояла бедно одетая женщина, лет тридцати. Длинная коса русых волос, голубые, глубоко посаженные глаза, чуточку приплюснутый нос...
 
- Здравствуйте, барин! - с поклоном произнесла она на прекрасном русском языке. - Меня коваль к вам послал. Сказал, что вы ищете служанку.
 - Как тебя зовут? - обратился к ней Грабовский.
 - Надежда, - коротко ответила она.
 - Ты что-нибудь готовить умеешь, Надежда? - Николай смотрел гостье прямо в глаза.
 - А как же, барин? - удивилась женщина. - Всё, что пожелаете!
 - Очень хорошо! - обрадовался Николай. - Жить, где будешь?
 - Как где? У вас здеся, во дворце, места много! Выделите мне каморку? - теперь уже Надежда смотрела ему в глаза.
 - Конечно! Выбирай любую комнату, которая находится рядом с кухней и переселяйся! - предложил Грабовский.
 - Спасибо вам, барин! - она низко вновь поклонилась ему. - Я не одна. С дочкой. Ей тринадцать лет. Она очень хорошая девочка и вам мешать не будет. Мужа у меня нет. Разрешите дочери со мной жить? А?
 - Как это не разрешу? - у Грабовского почему-то сдавило горло. - Выбирай комнату удобную. Можешь две. Я только что видел здесь какие-то чуланы, но с окнами. Думаю, что для жизни вполне пригодные.
 - Спасибо вам, барин! - Надежда поклонилась ему почти до пола.
 В её голубых глазах Николай увидел слёзы.
 - Какое жалованье хочешь? - вспомнил он.
 - Какое положите, барин, - покорно и тихо произнесла Надежда.
 - Я не знаю сколько платят прислуге в этих местах, - стеснительно признался Грабовский.
 - Если можете 8 рублей, то я буду счастлива! С этими деньгами я смогу и дочь как-нибудь поднять. Отца ведь у неё нету. - Надежда просительно смотрела Николаю в глаза.
 У Грабовского вновь сдавило горло.
 - Смогу, конечно! Да, Надежда, ты мне с завтрашнего дня ещё нескольких баб на подёнщину приведи. На какой срок я не знаю. Дом в порядок приводить нужно. Без женских рук ничего здесь не сделаешь.
 - Хорошо, барин! Будут бабы. Завтра с утречка и приду с ними. Во сколько?
 - В семь часов! Да, Надежда, не зови ты меня барином! Я - офицер! Какой же я барин? Меня зовут Николай Васильевич. Фамилия моя - Грабовский. - Объяснил Николай.
 - Я поняла! Я всё поняла, Николай Васльевич! - Надежда поклонилась.

 Наступила ночь. Грабовский постелил себе на узкой    старинной кровати, из потемневшего дуба с красивой резьбой: ангелочки, цветочки, орнаменты...
 Дышать было очень тяжело. Слой пыли лежал на полу, на мебели, на подоконниках.
 Николай открыл окна в спальной комнате. Затхлый воздух сразу же стал свежим. Запах сена, ночных фиалок и цветущих лип наполнил комнату. К сожалению, появились стаи противно звенящих комаров. Они  так и не дали заснуть Грабовскому.
 
Утром, едва он поднялся, в дверь кто-то негромко, как-то совсем вежливо, постучался.
  - Подождите! - крикнул Грабовский.

 Когда он вышел на крыльцо на ступенях дома стояли несколько женщин.
 - Здравствуйте, барин! - поклонилась ему Надежда, находившаяся впереди. - Вот, барин, я вам баб местных привела. Работать хотят. Спрашивают сколько платить будете.
 - А сколько нужно? - Николай с любопытством рассматривал женщин.
 Их было пятеро. Лет от двадцати до двадцати пяти. Все с русыми косами, светлыми глазами, курносенькие. Очень бедно одетые.
 - 50 копеек в день! - лицо Надежды даже зарделось от такой чрезмерно завышенной суммы в этих местах.
 - Конечно! Буду всем платить по 50 копеек в день! - подтвердил Николай.