Глава 7 - Красный день календаря

Планета Тотенгам
Ван-Мера

Район Питаль (Железнодорожный)

3 июля 2333 года


Город, в котором опять зарядил прохладный дождь, практически не замечает торжественного события. Открывают реконструированное здание вокзала с современным залом ожиданием и перронами, а самое главное, открывают реконструированную линию, как говорят здесь, от Севера до Моря. 1750 километров новых путей, новый тоннель, и, что немаловажно, относительно новые тверские экспрессы.

Они, впрочем, лишь относительно новые. Эти поезда впервые выпустили на линию в 2314-м, они считались жутко продвинутыми благодаря активному шумоподавлению - наличию в вагонах поезда звукоизлучателей, которые пускали те же шумы, но в противофазе. Последние из этих поездов окончательно сняли с эксплуатации 6 лет назад, потому что их эксплуатация превратилась в постоянную головную боль. По факту система шумоподавления оказалась очень капризной, и межсервисный интервал показался пассажирским операторам безобразно малым. Так что эти поезда сняли с линий, загнали в самые дальние углы моторвагонных депо, ну а когда отсюда к ним проявили интерес, то их сразу же продали с радостным визгом, читай, с приличным дисконтом.

Почему эти уже попользованные экспрессы сюда купили? Во-первых, никто кроме тверичей не захотел вообще участвовать в тендере с такими условиями, когда от поездов требуется идти три с половиной часа без остановки. Во-вторых, стоимость труда молодых техников в депо здесь значительно ниже по сравнению с приличными странами Земли, и абсолютно никакого кошмара для Тотенгама эти поезда не представляют. К тому же их продали с правом хорошенько в них покопаться. С учётом того, что среди молодых азадийцев пруд пруди своих "Кулибиных", то не исключено, что с этой проблемой рано или поздно они разберутся.


Открытие интересно тем, что подавляющая часть присутствующих - люди. Приехал Кёртис, который обязательно примет участие в первой (на самом деле нет) поездке экспресса по маршруту. Кроме этого присутствуют главы горсоветов Ван-Мера и Ван-Праядви, это тоже люди, конечно пресса, это тоже люди, и.т.д. и.т.п. Из азадийцев на открытии только Бачан, директор департамента, и всё. Машинист в открытии не участвует и можно подумать, что это абсолютно человеческая планета с минимум азадийского населения.

Торжественная речь произнесена, ленточки перерезаны, делегации приглашены на перрон, к которому уже подходит тверской экспресс. Название модели поезда переведено на ракнайский и общеазадийский язык, и с последним было особенно тяжело, ведь азадийская письменность - по сути слова, а не буквы, и передать с помощью неё аббревиатуры с человеческих языков - задачка не из лёгких. Двери поезда открылись, и народ рванул в вагон первого класса, предвкушая абсолютно халявную выпивку и перекус.

Долгоруков, Оксана и Ану уже сидели в вагоне, они в церемонии открытия не участвовали. Но Кёртис хотел видеть двух первых как "моих солдат невидимого фронта", да и врач тоже будет нелишним, ведь не все верят, что теперь в поезде можно обойтись без пресловутой таблеточки от высоты.

Поезд тронулся. Будут ещё интервью, которые будут раздавать Кёртис и главы горсоветов, конечно, будет совместное фотографирование. Прошло буквально две минуты, экспресс уже набрал ход, и из окон уже не видно города, только городскую объездную слева, которая соединится с трассой-хордой слева.


Долгоруков, Оксана и Ану притулились в углу. Оксана, которую вряд ли пригласят давать интервью, успела присосаться к бутылке белого вина. У неё всё ещё немного испуганные глаза, потому что их с Васей работа продолжалась почти до самого конца. То проходчики напоролись на что-то не то, то один из подрядчиков требует денег из-за очередного форс-мажора... Словом, всё то время пока строился (по их мнению) треклятый тоннель, они без дела не сидели. И Ану тоже без дела не сидела, ведь Вася с Оксаной лакали её тоники как мучимое жаждой стадо слонов, и ей постоянно приходилось тонко маневрировать между тонизированием и седацией, чтобы они могли максимально плодотворно работать и отдыхать.

- Ану, я снимаю перед вами шляпу. Если бы не вы, у нас бы ничего не получились. За вас.

Тост предложила Оксана. За столько месяцев проведённых в Ван-Праядви она тоже приучилась к противодождевой шляпе, и теперь изредка начала произносить эту фразу, "я снимаю шляпу". Вася, конечно же, тост поддержал, все трое чокнулись и выпили.

Вася с Ану пьют более "взрослый" напиток, травяной коктейль. До 2326-го азадийцы знать не знали, что у сорняков на их посевах есть приятный сок, ведь их язык тоньше, он нечто среднее между кошачьим языком и змеиным, и тонкие оттенки вкуса они воспринимать не способны в принципе. Например, уже полюбившийся Ану приторный херес для неё лишь просто сладковатый. Сегодня травяной коктейль, можно сказать, один из представителей новой, в основном человеческой культуры Тотенгама. Этот коктейль появился летом 2326-го, быстро набрал популярность, и теперь люди пьют его по всей планете. В данной ситуации Ану предпочла бы просто водку, на основе который и делают данный коктейль, но у них "на борту" просто водки нет. Поэтому она пьёт то, что есть, что бы, как говорит она сама, хоть немного вынести из памяти воспоминания о нежелательном.

Ведь Ану - бывший батальонный военврач. Она по должности руководила батальонным госпиталем и могла следить за дюжиной операций одновременно. Оперировать самого тяжелораненого, и при этим давать советы всем остальным врачам. Вася уже сказал Оксане, что Ану тоже бывшая военная, и хоть как-то намекать на её прошлое не нужно. Тост Оксаны можно сказать, уже намёк, что навыки Ану времён войны снова в определённой мере пригодились.

***

Приморский хребет, примерно в 350 километрах от Ван-Праядви.
На высоте примерно 5.800 метров над уровнем моря.

Два с половиной часа спустя


-...стоянка? С нами что-то случилось?
- Ничего с нами не случилось. Василий Александрович, иди сюда, покажись прессе.


Васенька рассчитывал, что без этого обойдётся. Его вполне устраивало три вещи - стройка успешно завершена, линия рабочая, и ему перечислят премию, чуть меньше полутора миллионов за его немалые труды. Ну, раз показаться прессе, значит показаться прессе.

- Господа, без Василия Александровича ничего этого не состоялось бы. Василий Александрович, объясни уважаемым журналистам, что всё в порядке.
- Это мемориальная остановка. В конце октября 2326-го года здесь, прямо на этой эстакаде террористами из ракетомётов был расстрелян поезд до Ван-Мера. Под нами полуторакилометровая эстакада, при падении, как можете догадаться, никто не выжил. Эта остановка - дань памяти почти шестистам пассажирам, погибшим...такой смертью.


Долгоруков выпил уже примерно чекушку, его взгляд на мир стал не только более спокойным, но и более минорным. Поэтому, новых вопросов ему не задают. Его лишь сфотографировали пару раз, и всё, свободен как резинка в шароварах.

Поезд тронулся снова едва Вася закончил свой ответ. Он снова потянулся к стакану, потому что скоро они, наконец, въедут в тоннель, стоивший ему столько нервов и сил. На симуляторе, впрочем, Долгоруков уже "был" в нём. Садился в кресло помощника машиниста и с удивлением отмечал, что с такой позиции тоннель выглядит заурядно, во всяком случае, все повороты очень плавные. Не так, как они выглядели в редакторе, как извивающийся червь.

- За этот...долбаный тоннель, за то, что он в конце концов получился.


Вася предложил очередной тост. Тоннелю в той или иной форме он посвятил почти полгода, немудрено, что он для него долбаный. И для Оксаны тоже самое, потому что была куча форс-мажора, стройка выбивалась из бюджета, и она неоднократно писала слёзные письма, чтобы залезть в резервный фонд минтранса.

На скорости примерно в 530 километров в час они влетели в тоннель и Долгоруков ждёт двух вещей. Первая - чтобы тоннель закончился. Вторая - чтобы они доехали,  Кёртис пригласил Васю обратно в Соколово и получил отрицательный ответ. Ходя вокруг да около Ану сказала так, что это будет для неё ключевым моментом. Последней проверкой на то, что Васины слова согласуются с делами и тогда они перейдут на ты и произойдёт много других вещей. Впрочем, второе произошло раньше первого - Кёртис подошёл к ним навеселе и завёл разговор сам.

- Василий Александрович, как мне сказали в Соколово ты проделал просто поразительную работу. Можешь, конечно, остаться ещё на пару недель как ты любишь, если не полностью доверяешь местным путейцам на свежепостроенных путях, а затем отдыхать. Как отдохнёшь - возвращайся к нам, устраивайся в кресло моего заместителя и будет всё, что я обещал тебе в прошлом году.
- Мистер Кёртис, я решил не возвращаться. Холодная гражданская война сейчас в самом разгаре, для меня каждый день будет лотереей в том смысле произойдёт что-то со мной или нет. Но это не главное, почему я хочу остаться здесь.


Кёртис сделал небольшой глоток из своего фужера, сделал жест глазами в сторону Оксаны, мол она? Вася едва заметно покачал головой, теперь уже Кёртис указал на Ану и Вася закрыл глаза в знак согласия.

- Что-ж, понимаю, в конце концов здесь работы тоже немало. Но деньги здесь будут не те, об этом нужно сказать сразу. Может ещё подумаешь?
- Я уже принял решение.
- Хорошо, я его уважаю. Оксана Витальевна, тогда вы остаётесь здесь, с Василием Александровичем. Как говорит нам Минэк, северное полушарие Тотенгама является перспективным для дальнейших инвестиций, так что новые стройки не за горами. Но сначала проект, а перед этим, разумеется, отпуск. Договаривайтесь с вашим коллегой, но у меня уговор - отпуск не меньше полутора месяцев - вы оба выглядите как полностью выжатые лимоны.


В бутылке вина которую пьёт Оксана осталось ещё бокала на полтора-два. Она налила себе ещё, у неё готов очередной тост.

- За Ван-Праядви, за не самый плохой город на свете.
- Будем.


Когда Ану сводила Оксану вниз в марте, она не только показала ей дорогу к воде. Бросила несколько фраз, что если не заходить в злачные районы, то город более чем безопасен. Надо отметить, что сильные ветра для Ван-Праядви не характерны, и сильного косого дождя, от которого не спасает противодождевая шляпа, практически не бывает. Город, конечно, довольно специфичен своей террасной планировкой, но, тем не менее, он вполне пригоден для человека предпочитающего побольше физической активности в своей жизни. В особенности район, где находится их корпоративный дом - пешеходов там немного, как правило народ там с машинами, и из квартир сразу спускаются в свой подземный гараж. Словом, можно и пробежки устраивать, если смириться с дождями и высокой влажностью каждый день.

Что же касается Ану, то она вплотную подошла к точке невозврата. Всё, что она хотела от Долгорукова, тот выполнил, можно даже сказать, выполнил показательно и демонстративно. Она, конечно, может ещё раз попугать его тем, что она - более чем проблемная "игрушка", и как бы её проблемы ему не надоели. Но Васину реакцию она уже представляет. В конце концов, они знакомы не один месяц, и Долгоруков не то, что любит трудности - он мыслит по принципу, если не я, то кто.

Если Вася от последнего предупреждения отмахнётся, то Ану ждёт совсем другая жизнь. Скажем, она будет привязана к нему полностью, и если Долгорукову твёрдо взбредёт в голову мысль переехать, то от Ану останется лишь последовать за ним. Для неё эта уже завершающаяся поездка знак того, что старая жизнь закончится, и начнётся совсем другая
      
***

Ван-Праядви, район Мустдаба

4 июля


Винные домики на корпоративных планетах - явление относительно новое, ему и десяти лет нет, но уже настолько привычное, что, кажется, они были здесь всегда. Винный домик - традиционная вещь для цусимской культуры, там собирались и до сих пор собираются небольшие компании и пьют традиционное японское рисовое вино. За низкими столиками можно говорить о том, о сём, и/или играть в настольные игры.

Цусимские винные домики перекочевали сюда за несколькими небольшими отличиями. Здесь в них столики на 2, 4 или шесть персон, и каждый столик огорожен традиционными японскими стенками, но сильно модифицированными, чтобы не почти не пропускать звук. Ведь в них ходят азадийцы, а их слух превосходен, и это ещё очень мягко говоря. Самое главное отличие в том, что здесь, хоть и в традиционной японской посуде, подают азадийскую выпивку, название которой переводится как просто дурман.

Ану пригласила Васю в винный домик, в комнату для двоих, чтобы принять большое решение. Они уже выпили по паре чашек. Выпили без слов, без тостов, без закуски. Только после третьей Ану заговорила.

- Теперь я предложу перейти на ты. Обращение "Вася" приемлемо?
- Более чем.
- Я поняла. Вася, ты понимаешь, что первое время будет сложно?
- Конечно я понимаю. И понимаю, что "первое время" может быть не месяц и не два.

Ану, ты позволишь, я продолжу? Как я уже давно говорил тебе, я не романтик. После всего пережитого я стал...расчётливым, может даже излишне рациональным. Можно долго говорить об этом, наверное, сейчас не самое время. И эта рациональная часть меня почти сразу сказала - мы нужны друг другу, просто очень нужны.
- Последний вопрос - ты уверен?
- Да.


Ану едва заметно отсела от столика. Если до этого она казалось немного сгорбленной, то теперь она распрямилась и визуально стала выше как минимум на полголовы.

- Можешь закрыть глаза, можешь оставить их открытыми...


Ану словно оборвала предложение наполовину. Она сложила свои ладони, потом немного развела их, но так, что каждый кончик пальца на её левой руке напротив кончика пальца на правой руке. Фиолетовое сияние в её глазах немного погасло - нейроволны Ану нащупывают нервную систему Долгорукова чтобы слиться с ней, слиться надолго. Для Васи это ощущается так, что кто-то ещё появился в его голове, сначала он робок, но очень скоро освоится. Даже очень скоро - Ану уже нащупала зрительный центр Васи и определённую демонстрацию силы она проведёт прямо сейчас.


В Васиных глазах стало темно также, если бы вдруг он ослеп. Затем он увидел удалённую звезду, затем ещё одну, затем десятки, сотни, десятки тысяч. Затем рукав спиральной галактики, затем всю галактику, затем несколько галактик сразу. Взор Васи удаляется, он видит звёздные скопления, сверхновые, чёрные дыры...через пару минут он увидел то, что показалось ему всей Мультивселенной...

- Это было красиво, но страшновато.

Ану немного наклонила голову - она всё поняла и приготовила для Долгорукова нечто другое.

У него в глазах снова потемнело, а как что-то появилось, то Вася будто очнулся в джунглях. Вокруг буйная растительность, солнце еле пробивается крону деревьев. Вот он будто бы встал, прошёл по небольшой дорожке к узкой реке, сел в лодку и лодка поплыла. Вася плывёт в лодке, кажется, по кругу, и где-то рядом исполнятеся традиционная центральноамериканская музыка ещё доколумбовых времён. Это немного простых духовых инструментов, пара барабанов и голос. Лодка замедляет свой ход, Вася выходит на берег, точнее на островок, вокруг которого плавала лодка, а музыка не стихает ни на секунду. Он ходит по дорожке, и в конце концов подходит к уже обветшалой статуе мезоамериканского божка, может это Кетцалькоатль или Тескатлипока...

- Это было...экзотично...

Ана снова немного наклонила голову, её фантазия далеко не иссякла.


На это раз Вася проснулся на небольшом островке в море или океане. На нём небольшая, уже полуразвалившаяся церквушка, несколько деревьев, тропинки и пара хозяйственных построек. И снова музыка, на этот раз она не экзотическая - это флейта выводит нехитрый кельтский мотив. Вася видит коня на море, он встаёт на дыбы и видно, что его лапы не проваливаются под воду. Васенька дошёл до этого необычного коня, как-то вспомнил, как вообще садятся на коней и скакун его понёс с головокружительной скоростью. Стремительная поездка по воде длилась недолго, конь привёз его на другой островок, и Васенька сразу понял - это остров чудес. На нём на дереве птица с головой человека, в центре островка колодец из которого светят цветные огни. Вася не задумываясь нырнул в колодец и понял, что ничто не мешает ему дышать как прежде. Он стремительно проплыл мимо подводного стража и оказался во дворце. В простом, но во дворце. Вот кельтский король с мечом, вот его стража, вот кузнец, вот королевская дочь. Мотив музыки сменился, стал более сложным, красочным, и все во дворце пустились в пляс...

- Это было...красиво.
- Красиво? Где продолжим? У меня или у тебя?

***

На побережье

5 июля


Как можно было догадаться, расчётливого и практичного Долгорукова хватило ненадолго. Меньше чем через одни земные сутки он размяк. Размяк, напрочь забыл про то, что он хотел быть в диспетчерской и отслеживать движение каждого-прекаждого нового экспресса. За сутки его жизнь полностью перевернулась, у него даже выражение лица изменилось.

После их...экзерсисов в Васенькиной квартире Ану значительно полегчало. Конечно, кошмары никуда не делись, но она переживает их не так сильно и двигается во время сна не так опасно для окружающих и для предметов интерьера. То, что первое время будет нелегко? Вася, в принципе, о чём то догадывался, был морально готов, но не знал, какие именно формы примет это "нелегко". А приняло оно такие формы, что когда Ану засыпает и вновь переживает военные кошмары один за другим, то та частичка её, которая теперь в Васиной голове, тоже страдает и мечется. Пока в эти моменты Долгоруков не может спать, он садится, поджимает ноги к себе и переживает. Переживает сильно, обливается потом и точно никак не может уснуть.

Сейчас они на берегу, одни, Васенька лежит, его голова на коленях у Ану, а её руки закрывают ему глаза и успокаивают - её правая рука лежит на Васиной груди.

- Ты должен спать, когда мне плохо. Если не можешь - я тебя усыплю.
- Прямо усыпишь?
- Да, усыплю, я способна на многое, ты ещё не понял?


Васенька уже кое-что понял, когда они делали это снова, снова и снова. Секрет прост - Ану питается Васиным удовольствием, её психика в эти моменты восстанавливается примерно также, как и человек после рабочего дня восстанавливается в тишине, лежа в тёплой ванне с успокаивающими травами или минералами. Поэтому её...некоторая ненасытность легко объяснима.

- Ану, я хочу куда-нибудь уехать. Устроить нам...ну назовём это медовым месяцем. Шеф тебя отпустит?
- Полагаю, отпустит, но не рано ли для "медового месяца"?
- Можно назвать это как то ещё, разве это важно? Куда бы ты хотела съездить?
- Мне нужно кое что для себя разрешить. Наше родовое поместье, наверное, уместо употребить слово было. Оно на Хавеле, я бы хотела оказаться там. Увидеть его, понять, что оно для меня значит. И тебе не помешает увидеть где я начинала познавать мир, так ты поймёшь меня лучше.
- Ану, ты только не обижайся, но война переделала всю тебя, полностью перековала заново. Мне, конечно, будет интересно увидеть где ты выросла, но к сегодняшней тебе ваше родовое поместье, боюсь, не имеет уже никакого отношения.
- Возможно, ты во многом прав. А ты не хотел бы оказаться там, где вырос и понять то, насколько изменился?


Отношение Долгорукова к местам, где он вырос хорошо характеризуется тем, что он быстро встал на ноги и походил с полминуты вокруг их камня кругами.

- Ану, как бы это помягче то... Вот сейчас мы на планете, где всё есть. Есть солнце, оно нагревает всё в достаточной мере, так что мы на замерзаем и не зажариваемся. Есть воздух, им можно дышать просто так. Есть почва, в ней что-то растёт съедобное для нас.

На Ганимеде ничего этого нет. Солнце там просто самая яркая звезда на небосводе, она не прогреет ничего даже до -100 градусов по Цельсию. Воздуха с гулькин нос, им не надышишься. Порода - смесь битых камней с ледышками. Всё, чем живут там люди - искусственное. Свет, тепло, всё от реакторов холодного синтеза, без них мы бы жили в тёмном морозильнике. Пища привозная, ну разве что воду далеко возить не надо, воды хоть залейся. И в таких..."прекрасных" условиях я прожил половину жизни. На гигантской ледышке на орбите Юпитера.


Ану едва прикрыла глаза и Вася моментально успокоился, буквально за считанные секунды. Васенька ещё раз убедился, насколько на многое способна Ану, и уже без всколыхнувших его воспоминаний снова сел на камень. Надо скучно отметить, что с точки зрения ментальных возможностей Ану далеко не на пике формы - будь она раза в два старше, она могла бы погружать разум Долгорукова в настоящие царства грёз. А сейчас она создала у него в голове привлекательный образ винного бара, куда они так часто ходили, ходят, и, вероятно продолжат ходить. Образ со знаком вопроса, и Васенька быстро понял, куда ему предложено переместиться.

В баре они заказывают одно и тоже - Ану пьёт херес, а сам Долгоруков привычное ему аргентинское красное вино. Теперь Вася может задавать любые вопросы, и ни на один из них Ану не ответит, мол это слишком личное.

- Ты пьешь крепкое, но всё же вино, эта картина крайне нетипична. Ваши то обычно, если уж пьют алкоголь, то начинают с дешёвой синтетической водки, а заканчивают молодым бренди, если деньги есть.
- Ты не понимаешь почему. Вопрос восприятие ваших алкогольных напитков для нас это вопрос изменённой крови. Если кровь не изменена, для меня водка будет лишь слегка жгущей водой...
- Про изменение крови или что-то такое я слышал. Сейчас эта операция вроде бы нелегальна, но нелегальна не настолько, чтобы это хоть кого-то останавливало.
- Всё верно. Вася, в обычных условиях врач, проделавший такую операцию был один на несколько сотен солдат. Его попросили и он в состоянии переутомления пошёл навстречу.

Себе я изменяла кровь сама, и я модифицировала максимально возможно количество телец-носителей. Поэтому от бутылки водки я опьянею, а не "прополощу горлышко", как люди говорят про других. Иными словами, вопрос чувствительности к алкоголя для наших братьев и сестёр - вопрос умения и знания того, кто сделал или делает эту модификацию.

Мне кажется, мы отвлеклись, мы обсуждали наше путешествие. Ты готов съездить со мною на Хавель?
- Я думаю, без проблем. Я, конечно, вряд ли забуду, что в 21-м на Хавеле была такая мобилизация, что её можно назвать доскребанием по сусекам. И я тогда был, как иногда до сих пор говорят в армии, "покупателем" - отбиравшим в свою роту тех, кто имел хоть какое-то соображение в технике. И уж точно не забуду, что далеко не все из них вернулись домой...


Ану не только по словам понимает, что эти воспоминания для Васи - боль. Но ей несложно нащупать то, где эта боль, и сработать лучше, чем армейский транквилизатор. Лучше и быстрее.

- Сейчас на Хавеле мир, неужели тебе неинтересно увидеть это?
- Я же сказу сказал - без проблем. Только на Большом базаре задержимся на пару часов?
- Можно и побольше.


Большой Базар Хавеля люди-туристы называют "вкусным местом", "царством живота", "обжоркино место" и множество других, схожих названий. Дело в том, что на Хавеле действительно много суши, и именно там азадийцы впервые задумались о том, как сохранить их любимые морепродукты за сотни, иногда за тысячи километров от крупных водоёмов. Именно оттуда пошла привычка погружать морских тварей в уксусы или, о ужас, подвергать их термической обработке. Большой базар - гигантский рынок приготовленных морепродуктов, у людей он устойчиво входит в пятерку наиболее популярных достопримечательностей на азадийских планетах. Воспоминания о Большом Базаре для Долгорукова безусловно со знаком плюс, естественно, что Ану не может не подыграть ему.
   
- Я бы отправилась с тобой на спутник Ганимед, если ты не против.
- Я то не против, но вот виза... Впрочем есть визы без права посещения Земли, не то, что их раздают направо-налево, скорее то, сколько ООН готова их выдать примерно сопоставимо с количеством просителей. Попрошу Кёртиса, думаю, он с этим делом подсобит. Значит что, будем готовиться к путешествию по дороге в прошлое?
- Путешествие по дороге в прошлое? Мне понравилось...