Пианистка

Просительница, появившаяся в кабинете главы муниципального образования Козлова, внесла в его сытую и скучную жизнь хоть какое-то разнообразие - так ему показалось, возможно, оттого, что выглядела женщина слегка манерной, была недурна собой, едва ли ей было более тридцати, и она между тем продолжала:

- …меня высадили с поезда, потому что закончилось действие билета, на который я потратила все имеющиеся на тот момент деньги. Ах да… я это вам уже говорила. И даже не посмотрела, как называется ваш…  ваше…

- Козловское, - буркнул Козлов.

- Все равно не запомню. Вышла и спрашиваю у первого встречного - кто тут самый главный? Указали на вас. Слава богу, что ни на какого-нибудь криминального авторитета, цыганского барона, да мало ли на кого…

- И вы просите, чтобы я купил вам билет, потому что вам надо ехать на поезде дальше. Можно узнать - куда?

- Просто ехать, а потом они меня все равно вычислят, схватят и отвезут обратно, а вам вернут деньги.

Козлов на минуту задумался, потом спросил:

- Разрешите поинтересоваться – кто вы по профессии? что вы умеете делать?

- Разве что играть на пианино.

- Сможете завтра дать небольшой концерт для наших людей в первой половине дня? Это выходной. Если согласны, то гонорар и прочие детали обсудим позже, если нет, то…

- Хорошо, - перебила она его.

- Вот, - Козлов положил на стол ключи. – Пойдете по той же дороге, по которой вы пришли сюда. На первом перекрестке свернете налево, второй дом – его не спутаете с остальными. Второй этаж. Квартира пять. Там все для вас найдется – еда, вино, душ, постель. Я после работы зайду.

Вечером она встретила его заспанная, босая, никакая.

- Вы хоть ели? – спросил Козлов.

- Нет, - она устало опустилась в кресло.

- Выпить хотите?

- Пожалуй, да… немного.

Козлов разлил по бокалам вино, достал из холодильника сыр, виноград.

- Вы долго сюда ехали?

- Точно не помню – сутки или двое. Смотрела в окно, спала, опять смотрела в окно, меня угостили курицей…

- Что вы хотите завтра исполнить?

- Что-то из Ли Рума, Роберта Костлоу, Луиджи Рубино.

- Впервые слышу эти имена.

- Вы хотите со мной переспать?

- Хочу.

Оба  молчали, потом с улицы донеслась пьяная брань и, казалось, она могла бы длиться сколь угодно долго, если бы один из бранящихся не стал вдруг горланить песню, а другой тут же присоединился, и в этом единении душ они стали удаляться.

На следующий день состоялся концерт, вернее, только его первое отделение. Пианистка отрешенно играла на инструменте, а зрители по большей части не сводили глаз с сидящего на первом ряду Козлова. Всем было уже известно, что он, устав от забот земных, выписал себе из города пианисточку, поселил ее в принадлежащую ему квартирку, но вчера вечером пробыл вместе с гостьей там недолго, что на него не похоже, выскочил от нее и пошел домой к жене и детям. Козлова считали хорошим, умным, ответственным; всегда за него голосовали; никто никогда не метил на его место – мудрено очень, что-то упустишь – глядишь, к примеру, электричество пропадет и телевизор погаснет. А без телевизора народу никак нельзя. В антракте люди столпились у буфета. Кто-то сказал, что в деньгах, видимо, не сошлись, вот она Козлова пустила побоку и играет черт знает что. Конечно, деньги не со своего кармана Козлову платить, но все же это деньги – на них много чего полезного можно купить для поселения. И хоть остался Козлов ни с чем, зато людей потешил и лишку не дал. Была высказана и другая точка зрения, а именно, что нет для Козлова никакой нужды жалеть казенные деньги, если присутствует его интерес. Тут дело в другом.  У пианисток – известный факт – от долгого многолетнего сидения на стуле за инструментом задница вся в просиднях. А Козлов  до этого места сам не свой, но обманулся. Одни стали смеяться, другим стало жаль Козлова, третьи допивали свое пиво. Тут прибежал малец и сказал, что пианисточку очень деликатно взяли под белы рученьки двое в дорогих костюмах, посадили в черную красивую машину и увезли. Тогда люди разбрелись по своим делам.

                2024