Подслушанные мысли вслух...

А сердце болит... Во сне прислушиваешься к тихому поскрипыванию двери и крадущимся шагам в коридоре. Ждешь, боишься, замираешь... и просыпаешься, по-рыбьи заглатывая ртом воздух. А сердце молотится о ребра и болит. Сжимается в комочек в груди, также как ты, дрожа, сжимаешься под одеялом. Бесполезно... не заснуть, потому что холодно, а холодно - потому что болит. Но с этой болью можно ужиться, она не грызет тебя, просто иногда не хватает воздуха.
Звонок будильника запускает новый ритм, и теперь боль прячется где-то подмышкой. Тоже не хочет вставать. Что ей там, на работе, делать? Ждать, когда оглушат чашкой кофе? Но утро настырно подвывает усиливающимся звуком будильника, и она сдается... Как и я. Встаем, обе надеясь на лучшее. Я - что успею добежать на маршрутку, она - что бежать не придется. Что можно будет сладко поныть под пятым ребром от какой-нибудь приятной мысли, от воспоминаний о чьем-то профиле или глазах. Но губы накрашены (чертова бледность), шарфик замотан (чертова холодрыга), и мы обе на старте: я - стараясь забыть о ней, она - всеми силами стараясь напомнить.
День крутится привычным колесом "доброе-мейл-телефон-мейл-обед-телефон-пока-пока", и боль тоже крутится, пытаясь пристроиться поудобней: то ли к плечу притулиться, то ли на груди прикорнуть. На третьем гудке рабочего телефона она поднимает голову и хватает за сердце уже без шуток. Она хватается за сердце, а я - за стакан с водой.
Ну-ну, - уговариваю ее, - до вечера потерпеть не можешь?
Она обиженно затаивается и молчит, а я почти забываю о ней до вечера. Боль где-то там, на донышке моих мыслей, рядом с омутом синих глаз и чеканным профилем.
Монитор погас, как и день за окном. Прочь - на улицу! Усталость падает на плечи вместе с мокрым снегом и светом фонарей. Рука в перчатке теребит шарф, потому что дыхание перехватило, потому что сердце болит. А боль расцветает ярким цветком в груди, стучится в ребра, как в клетку, ускоряя темп.
Ну-ну, - уговариваю ее, - до дома потерпеть не можешь?
Там можно будет обмякнуть в кресле, закрыть глаза и увидеть в мыслях все так же четко, как и на экране монитора. И знакомый профиль, и пристальный взгляд, и приподнятую бровь, чуткие руки, скрещенные на груди, дьявольскую искушающую ухмылочку, или улыбку, сдержанную и смущенную одновременно. И вот тогда - боли! Боли сколько угодно, до искр в глазах, до беспамятства, всласть и досыта. Не этого я боюсь, ведь если сердце болит - значит оно живое...