Скорлупа. Глава 4

                ***

     Подъехав к дому Лили, Герман остановился.

— Ну что? Завтра я заеду в ЗАГС и узнаю ближайшую возможную дату для регистрации. Малыш, вот ещё что хотел… Ты уже знаешь, что я из Приднестровья. Все мои родные и друзья — там. Однокашники рассыпались по всему Советскому Союзу. Поэтому давай без свадебных фейерверков, кукол на машине и глупостей с выкупом невесты. Сделаем всё спокойно в тихом семейном кругу. Заметь, в кругу твоих близких родственников. Важна роспись, а всё остальное — блажь. Свидетеля и свидетельницу подбери сама. Моё окружение уже всё переженилось…

— Гера, а зачем мы так спешим? Даже моя внешне легкомысленная Ксюша говорит, что ты очень форсируешь приближение бракосочетания. В этом есть такая острая необходимость? — осторожно, взвешивая каждое слово, поинтересовалась Лиля.

— Любимая, можно, конечно, подождать, когда мне исполнится сорок лет, а потом ещё лет пять проверять чувства, сожительствуя, как это делают сегодня те, кто столь безответственно подходит к семье и браку. Я же, как настоящий мужчина и офицер, предпочитаю для начала узаконить отношения с любимой женщиной, а потом — всё остальное… И ещё… Мне будет о-очень приятно, если Ксения не будет на нашем бракосочетании в качестве свидетельницы. Прошу пойти мне навстречу, солнышко. Ты, разумеется, можешь поступить по-своему…

— Герочка, Ксюша — моя лучшая подруга, и я не вижу никого иного на своей свадьбе свидетельницей, кроме неё. Поэтому, раз ты мне дал возможность сделать самой выбор, то я и поступлю по-своему. Поверь, Ксюха тебе понравится. Нам скучно не будет с ней, это точно.

— Поступай, как знаешь, — не таким уже томным голосом произнёс мужчина.
— Гера, а этот Чучулинск — совсем глухая провинция? — внезапно поинтересовалась Лиля. — Я смогу хотя бы там учиться и работать?
— А какое это имеет значение, если два любящих сердца будут биться в унисон рядом? У меня будет новая, хорошо оплачиваемая должность, — искренне глядя в глаза, попытался успокоить невесту Герман.

— Я поняла. Да, конечно, ты прав. Может, зайдёшь на чай? Да и бабушке расскажешь поподробнее, куда конкретно мы отправимся. Её о-очень волнует место твоего нового назначения. А то она меня уже замучила! Говорит, что мы едем в самое жерло чернобыльского вулкана. Прикинь, додумалась же баб Надя позвонить моему бывшему репетитору по химии, который готовил меня когда-то к поступлению в ВУЗ, и всё у него начала расспрашивать про радиацию, стронций, цезий, йод, периоды их распада и полураспада… Тысячу вопросов задавала и всё записывала, записывала... А потом я вернулась вечером домой. Так бабуля едва ли этой бумажкой с записями меня не отлупила. Мол, дура я, лезу в Чернобыльский могильник…

— Мнительная у тебя бабушка, малыш. Придёшь — завари ей мятного чая, успокой старушку. Я следующий раз к вам заскочу с цветами для неё. Всё, милая, до завтра, — мягко произнёс капитан, нежно поцеловав Лилю в губы на прощание.

                ***

     Надежда Михайловна ждала внучку и на этот раз.

— Лиля, садись ужинать, а потом я хочу с тобой поговорить, — сразу у порога заявила бабушка Надя.
— Ба, что уже случилось? Опять двадцать пять? Говори сразу, а то мне кусок в горло не полезет, предвкушая нашу с тобой «приятную» беседу! — раздражённо высказалась студентка.

     Лилей её бабушка почти никогда не называла. Только Лилечка, Лиленька, Деточка, Лапочка, Кошечка, Рыбонька… Если раздавалось «Лиля» — Лапочке должно влететь за что-то.
— Ладно! Видать, Герасим твой тебя уже покормил в ресторане!
— Бабушка! Какой ещё Герасим? Герман! Запомни уже, наконец! Гер-ман!

— Ты знаешь,  Германию я не люблю с войны. А когда пришлось коров оттуда гнать уже после капитуляции, то я Её и немцев невзлюбила ещё больше! Поэтому считаю, что нормальные люди, воевавшие против гитлеровцев, сына Германом в 1958 году не назовут. Будучи детородными в этом году, они должны были застать немцев и их чудовищные издевательства над нашим народом!..

— Ба, ближе к делу! — не выдержала долгой бабулиной прелюдии Лиля.

— Не нравится мне твой Герман! Глянь-ка на карту! Вот — наш Харьков, здесь — Киев, рядом — Припять с Чернобылем. А вот красной кляксой, не сумела сдержаться, отметила я Чучулинск! Смотри, куда этот паук долговязый собрался тебя тащить!

— Баб Надь, не слушай ты этот бред по телевизору. Малограмотные люди, не разбираясь, наделали шума…

— Э-э нет, внучка! Я не телевизор слушаю. Ты же знаешь, что выйдя на пенсию, я пять лет полы мыла в НИИ. Баба Надя не поленилась и съездила к Виктору Викторовичу. Он выдающийся химик, академик. Сын у него — радиофизик… Я с умными людьми проконсультировалась. Вот они и объяснили, почему люди бегут из тех мест, бросая насиженные гнёзда и добро, жизни свои спасают. А моя двадцатилетняя дурёха решила туда ехать жить за любимым вслед! Ты матерью собираешься стать в будущем? Кого ты родишь в том чернобыльском пекле? Детей с тремя руками?

— Бабуль, ну не нужно так утрировать! Если бы так всё ужасно было, как ты тут всё расписываешь, то уже по телевизору и в прессе всё пестрело бы заголовками о повышенном уровне опасности. И Германа не посылали бы туда. Неужели они своих военных отправили бы в такую опасную зону? Не накручивай себя, бабуль!

— Лилечка, детка, меня не волнует этот Герман. Я переживаю за тебя, — глядя мокрыми от появившихся слёз глазами, подавленным голосом прошептала старушка. — Ладно, садись ужинать.

— Вот это уже другое дело! И ты давай со мной!



Продолжение следует
http://proza.ru/2024/08/12/1488