Глава 24. Восставшие из склепа

18+присутствует мат и упоминание нетрадиционных женских отношений.



Звезда Лейтена. Планета Гуриасс, Хилликийское королевство. 37 день Поры Ледяного Камня 2174 г. Эры Великого Пророка (20 февраля 2342 г.)




Сегодняшний день выдался морозным и солнечным. Температура опустилась до минус десяти градусов, установившийся снеговой покров сиял на солнце тысячью искорок и можно было подумать, что ты находишься не на другой планете, а в средней полосе России погожим зимним деньком. И скоро уже весна…

На старом кладбище имения графини Жю Сет царили безлюдье и покой... Недавно прошедшие снегопады соорудили огромные белые навесы и сверкающие арки из крон и стволов вечнозеленых растений и узловатых гигантских хвощей. Даже каменные могилы и обвитые плющом, поросшие мхом сурового вида склепы выглядели не так страшно и угрюмо, как в сырую лунную ночь, когда здесь гуляли Стелла с Василием. Страшно не было, а вот о здоровье случайному путнику подумать стоило бы, - лед сковал каменные основания и стены, и поскользнуться на ровном месте, дерябнувшись при приземлении башкой о чью-то вечную память, высеченную в граните, было как нечего делать.

Сейчас здесь кипела работа… У склепа товарища Жю Сет, трехметрового гранитного павильона со статуей старой графини-ведьмы Унны сновали туда-сюда благородные господа с кирками, лопатами и пищащими приборами. На соседней могильной плите были разложены на тряпочке по-хозяйски бутылка изумрудного гужулейского игристого вина, четыре хрустальных стакана и немудреная закуска – копченые тушки птицеящеров, смешанные с зеленью и, конечно же, со знаменитыми хилликийскими приправами, от которых, по заверениям многочисленных знатоков, у мужчин увеличивается репродуктивная сила. Соответственно, приправа, несмотря на свою горючесть, шла в употребление с горючим жидким за милую душу и грозила употребителям если не циррозом печени, то уж гастритом, как минимум.

У подножия склепа покоилась беспилотная аэроплатформа куалийского производства с двумя ящиками гужулейского. Рядом находилась аналогичная пассажирская платформа, которую группа товарищей позаимствовала у самой хозяйки имения. Перед тем, как дать добро на вылет, графиня заставила поклясться Хорсе, что он не повезет гостей в «Цветочный луг», знакомить с тамошними «бабочками». Этого потребовали и воскресшая Моане и, почему-то, привилегированная рабыня Изу-Ми. А Таня Синицына изъявила желание отправиться с мужчинами, но была отправлена учить матчасть. А ее «спальную девушку» Селине строгая матушка Моане закабалила стирать белье, к ее ужасу. Да и нечего девицам с мужчинами шастать… Селине попробовала протестовать, - она, мол, ночная, постельная рабыня для услады барышни, а не для стирки белья. Но получив от матушки Моане гневную отповедь (и звонкого «леща» по шее), не посмела более противиться, помня, что характер у маменьки молодой госпожи ох какой суровый! А Жю Клидат и в мыслях не имел ничего непристойного, агитируя новых друзей на поиски приключений.

- Помилуйте, кузина, как можно! – абсолютно честными глазами поклялся на Священном Писании Хорсе Жю Клидат.

- Узнаю, что вы были без меня в этом притоне разврата – прокляну! – пригрозила Черная Ведьма. – В смысле, без моего сопровождения… - Особенно это касается вас и Базила! Нечего вам там делать!

- Да чтоб я сдох! – абсолютно честно пообещал Жю Клидат.

Кузен Стеллы, как ни странно, не лгал… Были у мужской половины дома более интересные намерения… И тайные заговорщики – Тимофеев, Лан, сам Хорсе и примкнувший к ним Кыбо Жю Карри, который прибыл погостить к Жю Сет (и повидать барышню Синицыну), и был захвачен в плен более старшим по возрасту и дворянской иерархии Жю Клидатом. Собирался присоединиться к рыцарям винного стола и старый Клонто, но у него снова как на грех случился приступ радикулита, и седой охающий ветеран в красном мундире стал пленником медблока графини в белом халатике.

Все объяснялось просто… Подвыпивший Хорсе обмолвился, что по старой легенде в Смутные времена после казни старой ведьмы Унны Жю Сет верные слуги похоронили вместе с ней чудом спасенный от властей сундук с сокровищами. По нынешним временам там было золота и драгоценных камней на миллиарды…

Хорошо приняв на грудь, компания лихих мушкетеров современности прониклась духом старинных авантрюристов-кладоискателей, и решила этот клад добыть. Тем более, что Тимофеев сообщил, - у него имеется детектор, который «видит» золото на глубине до ста метров. Таким образом, компания решила рано утром, еще до рассвета, выдвинуться на поиски клада. А чего дома делать?! Дома пусть женщины порядок наводят, готовятся к встрече добытчиков.

Разумеется, все прохрапели до восхода солнца, и только ближе к обеду, полечившись от похмелья гужулейским вином, вылетели на охоту за сокровищами.

Сохранить затею в тайне, кстати, не получилось. Жю Сет, коварно используя свои чары, узнала о цели их предприятия и, … как ни странно, особо не противилась. Даже помогла настроить металлодетектор Василия Ильича в сторону большей чувствительности. Сказала, что она ни про какие сокровища знать не знает, что если их нет в ее (ЕЕ!) могиле, то они теоретически могут быть в ее старом замке у моря, но в первую очередь посоветовала проверить ее склеп. Зрелая, аппетитная как вкусный тропический плод, Стелла-Унна уже в открытую строила глазки Тимофееву, улыбалась Изу-Ми, и уже привычно говорила о себе, как о Черной Ведьме, которой триста с гаком лет. Правда, она предупредила, что оповестит об их священном походе матушку Кыбо княгиню Жю Карри, чтобы та не переживала за сына. Было такое впечатление, что Стелла мужа и кумовьев на рыбалку провожает, прекрасно зная, что они вскорости нарежутся вусмерть, на чем вся рыбалка и закончится.

- Ваша Светлость! Но я уже не маленький! – возмутился недопохмеленный морской офицер.

- Сударь, для меня вы все – дети малые! – категорически заявила Жю Сет, почему-то нежно обнимая за талию краснеющую Изу-Ми. – И вы, и Базил, и даже Дуор Лан! И много не пить! Вернуться вы должны до полуночи! Это приказ! Если вдруг чего-то и найдете, в чем я, честно, сомневаюсь, то тащите сюда! Разделим на всех! И мой вам совет, - в моем склепе тщательно проверьте саркофаг! Не бойтесь, там нет покойницы, она вам сейчас инструктаж проводит! Я вам приказала еще покушать собрать, чтобы вы одним только спиртным желудки не угробили. Лан, берегите старые раны и не забудьте принять таблетки в указанное время!

- Так есть, ситти «полковник-два»! – отрапортовал болхианец с выражением смертной тоски на усатом лице.

- Возьмите меня с собой! – буквально взмолилась Синицына. – Я тоже хочу искать сокровища! Мама Моане, товарищ подполковник, ну пожалуйста, разрешите!

- Какие сокровища? – Стелла посмотрела на нее, как на маленькую. – Они с собой два ящика вина берут! Знаете, как мужчины обычно на охоту и на рыбалку ходят?

- Да вы что?! – испугалась Моане. – Что юной незамужней девице делать среди четверых взрослых небритых мужчин?! И будьте добры, наденьте платье! Вы девица, а не гренадер!

- Правильно! – гыкнул Тимофеев, уворачиваясь от уничтожающего лазерного взгляда юной москвички. – Курсант Синицына, наденьте платье, читайте любовный роман и вышивайте пяльцы у окошка! Не женское это дело, маленькая еще!

- А ты, мой мальчик, веди себя хорошо и не разговаривай с чужими тетеньками! А то выпорю по возвращении по твоей румяной загорелой попке! – сказала Стелла наставительную речь уже Тимофееву, вызвав дружный лошадиный ржач всей мужской компании. – Пусть идут эти мужланы на мороз, а мы, девочки, будем пить чай с настоящим курийским шоколадом! Правда?! Илзе! Готов наш десерт?

- Я буду спешить к вам как можно скорее, сударыня! – помахал расстроенной Тане Кыбо.

- Все, господа офицеры, уходим с этой территории матриархата! - проворчал Лан. – Матриархат хуже, чем ридданцы!

- Господин ротмистр, не застудите раны! – воскликнула Моане. – Я дала вам теплый свитер, наденьте его!

- Так есть, ситти! – козырнул ей в ответ Лан, намереваясь поступить как раз наоборот. – Отряд, внимание! Приступить к погрузке..!



… И вот они уже второй час обследуют склеп Жю Сет вместе с его содержимым – огромным гранитным саркофагом с приоткрытой плитой, которая по самым оптимистичеким прикидкам весила тонн десять. Вернее, обследовал Тимофеев и Кыбо. Лан и Хорсе, поучаствовав для виду в начале затеи, теперь стояли у плиты, мирно угощаясь гужулейским вином и запеченным мясом, беседуя о том, о сем. Пусть пока молодые работают!

У Лана снег и лед вызывали совсем невеселые ассоциации, - ядерная зима, смерть, замерзшие в пустошах люди... Однако алкоголь немного приподнял ему настроение. Нежнейшее аристократическое зеленое вино, очень популярное в лейб-гвардейских полках охмеляло, одурманивало, но с ног не валило и дурных мыслей не рождало. Только тоскливые воспоминания… И в то же время радовало, что рядом с ним были верные товарищи. Да, теперь Лан думал об окружающих его людях, как о своих товарищах.

После боя у монастыря, после того, как Лана спасали всем миром, после того, как он видел красивейший рассвет на лазурном чистом небе, в его характере произошли незримые перемены. Он перестал быть нелюдимым бирюком, отрезанным ломтем, видящим в каждом встречном врага, а как-то стал частью их маленького отряда, всей их маленькой общности. Можно даже сказать, членом семьи Жю Сет… И больше стал общаться с людьми, и к девушкам-служанкам стал относиться как-то по-отечески, и даже, - и не поверишь даже! – стал потихоньку улыбаться людям. А матушка Моане… - Лан уже не размышлял «быть или не быть», он уже решил точно сделать брачное предложение священнице. Да и после попытки вчерашнего отравления Моане возвысилась в его глазах, стала ближе к нему. Тоже не ангел-то… И не трусиха… Узнав, что общество ее осуждает за проступок, она не просила прощения, не валялась в ногах, не рыдала напоказ для жалости, а тихо и по-мужски попыталась уйти из жизни, как настоящий офицер… Вот только ядом травиться офицер бы не стал конечно… Хотя… Лан вспомнил его разговор с проклятым Драконом, когда сам попытался свести счеты с жизнью при помощи яда… С пистолетом-то, понятное дело, надежнее!

- Выпьем, господин ротмистр! – предложил миляга Хорсе, разливая вино по бокалам. – За что мы еще не пили? К примеру… за эту зиму! У меня есть один знакомый чудак, так он делает из снега и льда маленькие скульптурки, представляете? Как, - бог его знает… Один раз даже сделал статуэтку девушки, правда, не больше локтя.

- Статуэтку девушки… - грустно ухмыльнулся Лан, будто бы что-то вспоминая… - На нашей планете холод и лед – это смерть! Я еще помню ту первую, глобальную зиму первую неделю после ядерных ударов… Только снег с неба шел серый из-за пепла… А пепел был радиоактивный… Много народу тогда… те, кто уцелел при взрывах…

- О, Пророк! Да будет вам! – нахмурился молодой граф. – Посмотрите вокруг! Жизнь прекрасна! А по поводу вашего мира, - скажите, почему вашим правителям нужно было делать такие страшные бомбы? Это все равно, что стрелять из пистолета с двумя стволами, один из которых смотрит на вас! И потом, что это такое за «радиоактивность» и почему пепел такой страшный? Мне сестрица пыталась объяснить, да я толком не понял… Что это за черная магия такая? Это как ядовитый газ?

- Нет, поручик, эту херь нельзя ни унюхать, ни определить на цвет и вкус… - ответил Лан. – А про бомбы… Как объяснишь вам концепцию ограниченной и тотальной ядерной войны, под которую и создавались новые мощные бомбы, ракето- и авианосители? Расчет был на быстрое нанесение…

- Да екарный бабай! – раздался из утробы погребального сооружения голос вурдалака Тимофеева. – Какого собачьего хера здесь такие потолки низкие? Для людей сделано или для привидений?

Из открытого склепа походкой восставшего из могилы мертвеца вышел угрюмый Кыбо, в испачканном темно-синем кителе и своем флотском кепи с отломанным козырьком. Вслед за ним показался второй восставший, злой как черт Тимофеев, в испачканном спортивном свитере с огромной русской буквой «Д» в голубом ромбе. На светло-коричневых волосах его была собрана пыль всех загробных гуриассийских миров. Василий Ильич в сердцах бросил на импровизированный стол свой детектор, похожий на складную авторучку, сплюнул с досады и залпом осушил свой бокал вина.

- Вы что, уже все, князь? – удивился Жю Клидат. – И как результаты?

- ***вые, поручик! – выпалил злющий советский гражданин. – Чтобы оно взорвалось, сука! Все, отказываюсь! Это я не про вас, а про это трижды проклятое сооружение! Все облазали, все обследовали! И гроб, и пол, и стены, и даже потолочные своды! Ни-ху-я!

- Ну, значит, там ни черта нет! – логично заключил Лан, отрывая от тушки кусок мяса.

- А, может, ваш прибор неисправен?

- Исправен! – подсказал Кыбо, пытаясь привести в порядок форму. – Он два раза сработал!

- То есть вы что-то нашли?!

- «Что-то» нашли, граф! Лучше бы не находили! Кыбо верно говорит, прибор сначала за саркофагом сработал, потом в самом углублении. Все, как говорила Стелла… Знаете, как сердце зашлось?! Решили проверить… Один сигнал прошел, а дальше молчит, паскуда! Смотрим, - женская сережка валяется в саркофаге! На самой поверхности, и ей явно не триста лет! – Тимофеев раздраженно положил, почти бросил перед товарищами изящную женскую золотую сережку-завитушку длиной с палец. – Обидно, да?! Ладно! Нерву в узду, обиду в ****у, ищем дальше… Час по стенам лазали, как пауки беременные, в каждый угол заглянули, на карачках ползали, в глубину под плитами все на сотню метров просмотрели… И опять сигнал! И опять только одиночный! Вот, у основания саркофага валяется колечко! – Тимофеев выложил второй трофей, - совсем маленькое церковное серебряное колечко с маленькой молнией и крохотным зеленым хризолитиком. – Клада нет, но такое впечатление, что кто-то ведет активную загробную жизнь, шляется с того света на этот, еще и принаряжается!

- А вы, князь, азартный человек! – улыбнулся Хорсе, наливая еще по бокалу. – Как вас захватила охота за сокровищами!

- Я сам в шоке, я не знал, что меня это так раззадорит! – признался Тимофеев, отмывая руки спиртовым раствором..

- Я вам могу сказать, кто тут обитает, – рассмеялся Жю Клидат. – Но вы ее и так знаете! Это сережка моей кузины. Она как-то жаловалась, что у нее куда-то пропала красивая золотая серьга, и было это в первые дни осени, еще до поры Первых Костров*. Браво, Базил, вы ее нашли! А колечко… Я у нее не припомню такого…

- Может это что-то вроде подношения мертвым? – предположил Кыбо. – Я слышал, что Ее Светлость графиня исповедует языческую веру. Может, какой-то ритуал?

- Вкусный сок, но слабенький! – крякнул Лан. – Хорсе, а у вас нет ничего покрепче? Вино ваше вкусное, но … слабовато!

- Вы что, господин ротмистр, напиться хотите? Так мы точно ничего не найдем!

- Да мы здесь и так ничего не найдем! – возмутился Тимофеев. - Есть! Дед прислал, только строго приказал, чтобы употреблять в меру!

Он достал из своего ранца прямоугольную бутылку «Русской». Жители разных миров с интересом посмотрели на прозрачную жидкость, на этикетку с храмом Василия Блаженного и сверкающую красным надпись на русском и интерлингве «ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ. О ТОМ, КАКОЙ ВРЕД ПРИНОСИТ АЛКОГОЛЬ, ВЫ МОЖЕТЕ УЗНАТЬ НА САЙТЕ …»

- На ледниковой воде и на пшеничном зерне! – кивнул Тимофеев и прочитал собутыльникам коротенькую лекцию о том, что такое «водка», как ее надо пить, и почему в процессе пития нельзя понижать градус. А Кыбо, взяв в руки бутылку, с удивлением обнаружил за этикеткой несколько пилюль для очистки организма, быстрого отрезвления и безболезненного похмеления.

- Вот, это по мне! – сразу оживился довольный Лан. – Базил, что же вы раньше молчали?

- А гужулейское вино? – разочарованно посмотрел на своих друзей благородный граф. – Неужели мы променяем на это грубое пойло гвардейский благородный напиток?

- А зачем менять? – Тимофеев нашел выход. – Давайте их гибридизируем! Вот! Наливайте сюда вина, граф! Ага, хорош! А теперь ма-а-а-ленькой струйкой водочку! Получился коктейль «Пролетарка*», ну, точнее его базовая версия. Или просто «Ерш». Нет, не так… «YJORSH!».

И Тимофеев рассказал вкратце, что такое «ерш», и как его правильно готовить. Согласно сведениям историков, «ерш» - это один из старейших горячительных напитков городских рабочих окраин Индустриального века, а готовить его правильно, при всей, казалось бы, незатейливости, не так уж и просто, должны быть соблюдены все пропорции. Дед Тимофеева показал ему на рыбалке, как правильно готовить «ерш», а кореша из Ростовского порта, - как делать «Пролетарку». А к данному старинному напитку для правильного употребления полагается вяленая рыба, черный хлеб и плавленый сыр, - самая простая и повседневная, по мнению историков, пища пролетариев Индустриальной эпохи. Потом пояснил, что такое «Пролетарка» в истории Ростова, кто такие «гопники» и «пролетарии», и почему Ростов-на-Дону до сих пор знатоки и любители истории именуют «Ростов-батюшка».

- Сравнили, сударь! – продолжал кипятиться граф. – Там смешивали с огненным зельем простолюдное пиво, а здесь – благородное вино! Это все равно, что … что, простите, изнасилование благородной дамы в бокале грубым мужланом!

- Ну почему сразу изнасилование? – улыбнулся Тимофеев. – Может быть, тайное свидание?

- Мне по душе такое свидание! – крякнул Лан, закусывая водку копченым мясом. – Потом как-нибудь покажу вам, как делать mirhin. Тонизирующий порошок, спирт и кровь! Вкус адский, но полные сутки можно не спать, бодр, и хоть в атаку иди!

- Кровь? – удивился Кыбо. – Со скотобойни что ли?

- Ну да, разумеется! – Лан разумно умолчал о том, чья кровь использовалась в напитке на самом деле. Впрочем, в войсках существовало несколько версий этого ядерного пойла, и с чем его только не смешивали, - с тонизаторами, с сушеной травой, с курительной смесью, древесными опилками, с наркотиками, и для отдельных гурманов, - с порохом и селитрой. Выживали, правда, после такого завтрака не все…

- А у нас что-то подобное делали на корабле, - углубился в воспоминания Кыбо. – Смешиваешь вино со спиртом и горячей водой, добавляешь туда специй, и в самый лютый шторм не замерзнешь и со снастей не сорвешься! Помню, был случай, у нас пропало продовольствие во время похода в Галеасский порт, а до дома еще четыре дня ходу было. И капитан наш приказал всем пить нашу бурду. И дошли, никто не умер!

- У нас это называется грог! – почуял родную морскую душу Тимофеев. – Только мы спирт не добавляем. Господин граф, так как вы думаете, откуда золотая сережка попала в склеп? Это ведь серьга Стеллы?

- А как давно вы называете мою сестру так по-простецки? – почему-то надулся весельчак Хорсе. Он почему-то испытывал сейчас к шустрому землянину чувство раздражения. Может, потому что «князь Базил» без стеснений подбивает клинья к Стелле?

- С тех пор, когда она мне запретила называть себя по отчеству, а только по имени! - У Тимофеева, в свою очередь, под хмельком появилось желание врезать заносчивого графа по уху.

- Значит, правду говорят… - пробурчал себе под нос Жю Клидат. – Кто бы мог подумать?

- О чем правду?

- Что она к вам неравнодушна! Весь дом стрекочет! А вы этим и пользуетесь, будто фаворит королевы!

- Чушь! - смутился Тимофеев. – Хочу сказать, что слухи сильно преувеличены… Да, мы с ней являемся хорошими друзьями, говорим друг с другом на «ты», и мне она, признаюсь, тоже очень нравится, как женщина. И ничего больше!

- Нравится, - делайте предложение, как порядочный мужчина, - потребовал Хорсе. – Я, да будет вам известно, стою на страже чести кузины! Так будьте мужчиной, делайте предложение руки и сердца! Скорее всего, правда, она вам откажет… Многие хотели ее руки, и всем она давала отказ… Согласием она ответила только одному землянину по имени Иоппе, и тот оказался прохвостом… Или моя сестрица его довела, я там не был… Могу сказать одно: если вы собираетесь посмеяться над ее чувствами, я вам не позволю!

- Хорошо! Только если соберусь, вы будете свидетелем! – пригрозил Тимофеев.

- Пожалуйста! Всегда к вашим услугам! – согласился граф, представляя себе лицо Стеллы в случае поступления к ней такого предложения от мужчины на четырнадцать лет ее моложе. Впрочем, если графиня переключится с женщин на мужчин, влюбившись в земного юношу, это тоже будет здорово. Поэтому саму идею гипотетического бракосочетания Стеллы и Базила Хорсе рассматривал скорее положительно.

Под хмельком мужчины свернули на скользкую тему личностных отношений, и сейчас каждый набирался смелости, чтобы признаться в своих симпатиях к конкретной даме. Промолчать после откровения Тимофеева было очень сложно, - алкоголь требовал поддержки и сочувствия товарищей-собутыльников.

- А мне, не буду врать, очень нравится барышня Тьяне! – исповедался после долгой борьбы с собой Кыбо. – Правда, матушка не велит… Говорит, что Тьяне больше бы подошла роль мужчины, чем женщины.

- Вашу матушку можно понять, - ответил Хорсе, оценивая на вкус куалийского «ерша». – Все родители весьма консервативны и их стандарты красоты соответствуют стандартам доброй старины. Вы должны понимать, что куалийские женщины не похожи на наших... Они привыкли быть главами семейств или вообще жить в одиночку. Каждая из них полагается только на себя, а мужчины у них – явление преходящее. По крайней мере, так мне говорила кузина... Про Тьяне лично ничего не скажу, не знаю, но кузина говорила, что там уже нечасто заключают браки и рожают детей, что жена вместо того, чтобы хранить домашний очаг, бегает на работу, носит брюки, и, простите, абсолютно не хранит добродетель до брака, и это считается там нормальным! Опять же, не принимайте лично на счет Тьяне, я про нее ничего не знаю, тем более ее матушка – образце добродетельности, но будьте готовы к тому, что мужчин в вашей семье может быть два, а женщины – ни одной!

- Вот и матушка так говорит! – горько вздохнул молодой морской волк.

- Ну не скажите! – с жаром вступил в дискуссию Тимофеев. – Мои отец и мать поженились официально двадцать с лишним лет назад, и до сих пор любят друг друга! Мама, конечно, бывает, спорит с отцом, но до сих пор очень красивая женщина, и очень любит батьку! А мой дедушка Петр с бабушкой уже полсотни лет вместе, и до сих пор душа в душу!

- Я вам не возражаю, сударь! – вскинул ладони Жю Клидат, джентельменски умалчивая, как он встретил Синицыну в парке, скажем так, не совсем одетую. – Мне так рассказала кузина! За что купил, за то продал…

- Наверное, везде все индивидуально, - с неким вздохом облегчения сказал Кыбо.

Признания продолжились… Кыбо запросил помощи у Тимофеева, но тот и сам не знал про личную жизнь Синицыной, даже по секрету. А потом в бой пошла тяжелая артиллерия… Дуор Лан заявил, что согласен сделать предложение Моане прямо сейчас, по всем правилам, и очень жалеет, что не сделал этого вчера. Это вызвало настоящее воодушевление Жю Клидата. Неприступная строгая свещенница – это ох какой непростой орешек для мужчины, тут справится только достойнейший! А потом, как не крепился сам Хорсе, и он признался, что, ой, как неравнодушен к госпоже Изу-Ми, которая покорила его сердце.

- Товарищ Сайто – женщина положительная и авторитетная! – заявил Тимофеев.- Она, говорят, очень порядок любит и дисциплину. Я еще лейтенантиком был, а она была полковником, заместителем командующего … нашей крепости! У нее тогда муж погиб… С того момента она, говорят, не сходилась ни с одним мужчиной! Берегла честь супруга! У нас такое встретишь нечасто.

- Да, везет мне на сильных женщин! – то ли всерьез, то ли в шутку закручинился Хорсе. – Но как она красива и загадочна! К честной вдове в нашей культуре отношение максимально уважительное и почтительное! А голос у нее какой?! Ей-богу, если бы меня такая начальница приказала бы высечь за проступок, я бы и слова против не сказал! Я честно подумываю, не позвать ли замуж эту почтенную вдову! Ее ребенка я, само-собой, приму и дам ему дворянский титул!

- А вы знаете, что она еще профессиональная певица? С очень красивым голосом! А по-японски это звучит божественно! Японский язык – вообще один из самых красивых языков в мире, а женский японский – это вообще за гранью бытия!

- Вот заем вы мне сейчас это сказали, князь?! – У Хорсе аж руки задрожали от волнения. – Чтобы я себя червем почувствовал рядом с богиней из созвездия Райских Врат?! Ей-богу, женюсь! И первым делом, выкуплю ее из лап этой проклятой поработительницы женщин, я сейчас про свою сестрицу! Дворня уже и про Изу-Ми смеет своими погаными языками говорить непотребства, что она, дескать… Даже не хочу озвучивать! Поймаю клеветника – высеку на конюшне, даже если это будет женщина!

- Знаете, господа-товарищи, а наши женщины на самом деле самые красивые на всей планете! – У Тимофеева потеплело на душе. – Я имею в виду и графиню Жю Сет, и Сайто, и Тьяне, и матушку Моане! – Я бы даже больше сказал, - во всей Галактике!

- Истинно так! – с улыбкой согласился Хорсе, доставая из загашников еще одну емкость. – Вот здесь, князь, я с вами полностью согласен! Выпьем за наших женщин, господа!

- Увы, еще пока не наших! – уныло вздохнул Кыбо.

- Вы – неисправимый оптимист, баронет! – саркастически сказал Хорсе.

- Добрый день, господа! – вышла на связь Стелла Жю Сет. – Мальчики, вы где сейчас? На кладбище? Ничего там не нашли случайно в моем гробике?

- Нашли, сударыня! – Уже привычный к техническим чудесам землян и к чудачествам кузины граф Жю Клидат продемонстрировал прозрачному гала-изображению найденную Тимофеевым золотую сережку в виде хилликийской буквы. – Это ваше?! А чье кольцо?

- Моё, моё! – захлопала в ладошки довольная Стелла. – А колечко покажите… Это Илзе! Обрадую ее!

- Сударыня, а что вы делали в своем склепе на кладбище с Илзе? – спросил как бы невзначай Жю Клидат.

- Мы просто творили один обряд… Короче, неважно! Все, летите домой, я распоряжусь вам что-нибудь приготовить!

- Еще рано, товарищ Стелла, мы еще должны обследовать ваш замок! – вмешался Тимофеев.

- Вам это делать совершенно необязательно! – Стелла сделала недовольное лицо. – Что вы ищете? Сокровищ? Да нет никаких сокровищ, тем более, в сундуках! Вы себе хоть представляете сундук золота? Думаете, феодалы в Средние Века были такими богатыми?! Если бы у меня был сундук золота, я бы в те времена королевский трон купила бы со всеми потрохами, а Великий Инквизитор бы мне лично сапожки целовал! Феодал, владыка земель, богат не золотом и деньгами, а землей и съестными припасами! В ту эпоху даже у крупных земельных владык именно денег было не ахти, не говоря уж о простолюдинах. Золотую монету, если вдруг она и попала в руки простого крестьянина, как реликвию берегли до последнего и передавали следующему поколению, будто счет в банке!

- Но вы же сами говорили про могилу, что вы сохранили память той самой Унны Жю Сет… - начал было загибать пальцы Тимофеев, пытаясь что-то возразить своей начальнице. Но та оборвала его:

- Память, а не тело! Василий, представь себе, как бы выглядело мое тело после трехсот сорока лет отдыха в могильном саркофаге, с учетом того, что оно не забальзамировано, не в криогенной камере, и в саркофаг все же проникает воздух?! Никакого тела Унны Жю Сет не существует, потому что после сожжения этот пидарас Хоколеско Жю Хьяне приказал полностью уничтожить останки Унны Жю Сет, а прах развеять на все стороны света! Таким образом, могилы ведьмы Унны просто не существует в природе!

- А… А это тогда что?! – Растерянный Василий показал в сторону усыпальницы из черного гранита.

- Ну это… Это новодел, мой маленький каприз, - обиженно выпятила губу графиня. – Извини, Вася, просто хотелось произвести на тебя впечатление! Я соорудила себе могилку на будущее… Ну и гостей туда водила, чтобы немного шокировать их… Я же любила шокировать людей… раньше… Вот и придумала красивую историю о воскресшей ведьме… Кстати, летом в жару там очень приятно, я там часто уединялась и писала стихи. Плюс еще иногда спала там, по-честному. Ну, вот ты на даче в гамаке любишь дремать? Вот! А у меня свое летнее пристанище! Там комаров не бывает, а чтобы не замерзнуть я в зимний платок укутывалась. Вот и обронила там сережку случайно... А ты ее нашел, умничка моя!

- Оригинально! – Тимофеев почесал указательным пальцем правую бровь и задумался, что лучше сделать: признаться графине Жю Сет в любви или записать ее к психиатру?

- Тогда зачем, уважаемая вы королевская змея, налгали нам про сокровища и сказали поискать их в вашем чертовом склепе, который и не ваш вовсе! – вскипел Жю Клидат.

- Граф, только не надо истерик, вы ведь не женщина! – высокомерно ответила ему Стелла. – Потому что если мужики что-то задумали спьяну, лучше им иной раз не мешать! Но так бы вы месили грязь безо всякого толку в какой-нибудь дыре! А так вы месили грязь с толком, хоть сережку мою нашли! Вам не все равно, где напиться?! Вот и совместили приятное с полезным, устроили себе пикничок! Все, погуляли, и будет! Домой!

- Вы, графиня...! Вы..! – Разгневанный граф чуть не лопнул от возмущения. – Я сейчас, знаете, куда вашу проклятую сережку запущу?! Знаете куда?! К дьяволу, понятно!

- Граф, если вы это сделаете, то я вам придумаю заговор на импотенцию! Хотите нажраться, как грязные животные, так и скажите! Фи! Вся ваша мужская природа такая! А потом меня упрекают, почему я люблю девушек!

- Да любите вы хоть черта, понятно вам?! Вам черт был бы хорошей парой, а не человек! Базил, выключайте эту галлюцинацию! Нет! Нужно сначала молитву прочитать и освятить это место от пособницы дьявола!

-Граф, вы мне ответите за эти слова! – пригрозила Жю Сет. – Сережку привезите! И колечко! Вы за них отвечаете головой! Все! Истеричка! Животное! Мужлан!

- Господа! – возвестил обескураженный Жю Клидат, когда обиженная Жю Сет отключилась. – Нас с вами поимели самым бесчестным образом!
- То есть, никаких сокровищ нет? – разочарованно встряхнул ручищами молодой Жю Карри.

- Увы, друг мой! Вы сами все слышали! У, каналья! – злился не на шутку Жю Клидат. – Ей-богу, не была бы это моя кузина, такое бы про нее сказал бы, что даже у мужчин бы уши бантиком свернулись! Базил, мой вам совет, если вы сделаете Жю Сет предложение и она вам откажет – радуйтесь! Вы проиграете любовь, зато выиграете свою жизнь! И никогда, заклинаю вас, не играйте с ней в карты! Проиграете, - деньгами не отделаетесь, будете выполнять ее желания, а фантазия у сестрицы такая, что не дай бог… Ей доставляет удовольствие издеваться над мужчинами!

- Ну, наверное, я с вами соглашусь! – Хмельной Тимофеев, обманутый в лучших чувствах, на этот раз был полностью солидарен с кузеном Стеллы. – Мне двадцать семь лет, я майор государственной безопасности, участвовал в боевых действиях… Скажите, зачем надо со мной обращаться, как с ребенком? «Мальчик мой..!», «Я вас отшлепаю по попке!» Ну что это такое?!

- Я вам больше скажу, Базил! Она видит в вас не ребенка, а пажа! Послушного слугу, который станет игрушкой в ее руках и ее подружек! Она мне сама как-то призналась, что вы приснились ей в цепях у ее ложа, простите, князь, целующим ее ножки! Цитирую буквально! – Обманутый в лучших чувствах Жю Клидат с чистой совестью сдал кузину по всем направлениям, чтобы отплатить ей.

- Чего?! – взревел Тимофеев. – СЧАС, бегу и падаю! Да у меня в Ростове девчонок гора и маленькая платформа, и я еще перед какой-то графиней унижаться буду?! Да не родилась еще та женщина, у которой я личной собачкой буду!

- Кошмар! Светопреставление! – поддержал бунтарей молодой Кыбо. – Надеюсь, Тьяне не такая.

- Не надейтесь, баронет! Девушка, которая ходит в мужской одежде, и мечтает стать капитаном корабля, словно мужчина, примет ли наши традиционные ценности?!

- Господа! – вдруг рявкнул Лан, который к тому моменту хорошо принял на грудь «Русской». – Доселе я был простым наблюдателем в вашем мире, но уж позвольте я скажу вам, так сказать, со стороны! Мне кажется, все ваши беды от того, что женщины подчинили вас, и именно они, а не вы, верховодят здесь! Чтобы женщина так посмеялась над мужчинами у нас в Гуэннохорро и представить себе невозможно! Я не хочу ругать ваших женщин, надо отдать им должное – они и заботливы, и добры, и милосердны и по-своему самоотверженны. Матушка Моане, самая старшая из всех в доме, еще помнит старые времена и единственно правильный порядок, когда мужчина является хозяином дома и государства. Остальные, молодые женщины, не считают вас даже равными, уж простите за прямоту! Ваши женщины действуют хитро, как умный и коварный противник! Они обволокли вас лаской и заботой, соблазнили вас роскошью и разными дамскими нежностями! А разве сладкий кремовый торт – это пища для мужчины?! Разве мужчина должен спать на мягкой перине?! Или носить эти кружевные, простите, мягкие халатики?! Мужчина должен носить воинскую форму, спать на жесткой земле или на металле, жрать мясо и пить спирт и пороховую настойку! Мужчина должен не сидеть за столиком с дамочками, он должен ходить в атаку, курить, материться, как сто чертей и пахнуть железом, порохом и кровью, а не цветочками! Суровость! Суровость, безбашенность и неприхотливость – вот что отличает настоящего воина от дамочки! И именно таких мужчин женщины любят, потому что если мужчина прошел огонь и порох, если его нож измазан в чужой крови, ствол автомата раскален, а руки пахнут окалиной, - именно такой мужчина будет лучшим производителем для потомства!

- Истинно так, господин ротмистр! – поддержал его Жю Клидат. – Они скоро нам на шею сядут! Стыдно признать, но Жю Сет мной командует, как своим управляющим, и я ей слова сказать не могу!

- Так уже сели, поручик! – рявкнул Лан. – Уже! Я гляжу на вас со стороны, и мне, ей-боги, жалко вас! Вспомните, что вы суровые воины, откажитесь от женской роскоши и нежностей! Живите в опасности и бегайте на свидание не с кем-нибудь, а с самой Смертью! Она ваша прекрасная дама! Соблазните ее, сорвите ее поцелуй с губ и сбегите, пока и она вас не захомутала! И чем чаще вы будете сбегать от нее, тем больше она будет любить вас и благоволить вам. Женщины ценят силу, строгость и твердость характера! А ваши женщины не ценят вас, потому что хотят превратить вас в своих рабов, в свое подобие! Вы дождетесь, бедные гуриассийцы, что они, не дай Боги, захотят юбки на вас напялить! Не допустите этого! Восстаньте! Слава мужчинам!

- Слава мужчинам! – выкрикнули в едином порыве Кыбо, Тимофеев и Жю Клидат.

- Не «ноль» правит миром, а единица! Штык! Слава штыку! – Ороговевший Лан залез на основание какой-то могилы и стоял сейчас за чьим-то черным траурным камнем, словно партийный комиссар за кафедрой.

- Слава штыку! – подхватило верное воинство.

- Вернем себе мир! Время быть хозяевами мира! Время быть мужчинами!

- Да!

- Собирайтесь, бойцы! Ставлю вам задачу овладеть замком старой ведьмы и разграбить его! А Жю Сет пусть дома своими служанками командует!

Провозгласив время быть мужчинами, Лан с гордым видом извлек из кармана свою косметичку и у всех на виду принялся подводить глаза черной тушью. У Жю Клидата и Кыбо при виде подобного чуть не наступила фатальная ошибка мозговой системы. Жю Клидат даже заморгал и сильно, до боли, протер глаза, не мерещится ли ему это. Один только Тимофеев, уже бывалый болхианец, не удивился.

- Господин ротмистр! – с ужасом спросил граф. – Что вы делаете?

- Готовлюсь к боям и походам! – невозмутимо пояснил Лан. После чего он оглядел себя в зеркальце, убрал косметичку, достал из кобуры пистолет, проверил боезаряд в обойме, взвел раму, спустил, щелкнув предохранителем, и убрал оружие обратно в кобуру. – Я кавалер Ордена Двух Мечей, двадцать пять лет в строю, так что имею полное право чернить глаза!

- Спокойно, товарищи! – Тимофеев тут же пояснил про старый воинский обычай империи Гуэннохорро, что подводить глаза - там самая что ни на есть брутальная мужская традиция, и что эту привилегию еще надо заслужить. Это что-то символа уважения и признания среди старых, бывалых воинов.

- Какой, право, странный обычай! – удивился Жю Клидат! Я уже что-то не то подумал… А у вас, Базил, есть что-то подобное?

- Было раньше, тысячу лет назад, - ответил наугад Тимофеев. – Потом отмерло, сам по себе…

- Ну что, все готовы?! – Лан взявшись за портупею, гневно сверкнул черными очами и погладил усы. – Воины! Ставлю задачу овладеть замком Унны Жю Сет, поднять флаг Молнии и устроить на захваченной территории хорошую пьянку! За мной! Во славу Империи и двух… Нет, оставить, четырех мечей! Я пойду в атаку впереди вас, а если отстану и буду прятаться за вашими спинами, плюньте мне в лицо и назовите трусом!

- Да будет так! – воскликнул воодушевленный Хорсе. – Ведите нас, наш седой фельдмаршал..!

ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

«…Еще до поры Первых Костров» - До отметки осеннего равноденствия

«Пролетарка» - название одного из самых криминальных районов в старинном Ростове.