Красноярс
анск
; о в ок уз не цк То*.
Дебеб»
' Магп'ур
(МщИлр)
Томск ~
I \ <4evda^'
.<лЛЪ Минусинск
Т-’нъгц
Кош-Агач (Ке»тагач\
''-г'
Г® т т4 Ш03 Тед«цкпе.
1
I
l2i2^Q/
. \% ^0
i—
/ о ЕКрасноярс
анск
; о в ок уз не цк То*.
Дебеб»
' Магп'ур
(МщИлр)
Томск ~
I \ <4evda^'
.<лЛЪ Минусинск
Т-’нъгц
Когорьевское (E .
I ....••’•;'ir’4v
WT ал ьм емка f 7a* •« ct{). E A >
<3sFx 1Л,
\ >
I *•;
IH O4 / *z
.J
X C J
bcj
Спасск
o-
> > I860 I •••>•• 1861 г. >; ;»
1863 г.
80 О
L-1 4 J 1 I
160 нм
-I
ЭТНОГРАФИЧЕСКАЯ
Серия основана в 1983 году
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
10. В. Вромлей (председатель)
В. II. Василов (лам. председателя) С И. Брук (зам. председателя)
Б. II. Путилов (зам. председателя) Е Г. Гершкович (ученый секретарь) Г. М. Боигард-Лсвип
11. А. Бутинов
О. К. Дрейер И. С. Коп
| Д. А. Ольдерогге!
10. И. Семенов
B. К. Соколова |С. А. Токарев |
C. С. Цельникер
ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
В. В. Радлов
ИЗ СИБИРИ
страницы дневника
МОСКВА 1989
т&
63.5
ANO P15
AUS SIEIRJEN
LOSE BLATTER AI S MEIXEM TAGEBUCHE
von Dr П ilhelm Hadlojf
Leipzig, 1893
Перевод с немецкого
К. Д. ЦИВИНОЙ п Б. Е. ЧИСТОВОЙ
Примечания и послесловие С. И. ВАЙНШТЕЙНА
Ответственный редактор С. И. ВАЙНШТЕЙН
Топонимическая редакция, схемы маршрутов экспедиций
и аннотированный указатель географических назвапий
Г. И. ДОНПДЗЕ
Указатель этнических назвапий
Е. П, БАТЬЯНОВОЙ
Утверждено к печати редколлегией серии
^Этнографа ческа я б и б ли отека »
ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ
Институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР и Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» с 1983 г. издают серию книг «Этнографическая библиотека».
В серии «Этнографическая библиотека» публикуются лучшие работы отечественных и зарубежных этнографов, оказавшие большое влияние на развитие этнографической науки и сохраняющие по нынешний день свое важпое теоретическое и методическое значение. В состав серии включа¬ются произведения, в которых на этнографических материалах освещепы закономерности жизни человеческих обществ на том или ином историче¬ском этане, рассмотрены проблемы общей этнографии. Так как неотъемле¬мой задачей науки о пародах является постоянное пополнение фактиче¬ских данных, а глубина теоретических обобщений зависит от достоверно¬сти и детальности фактического материала, то в составе «Этнографической библиотеки» редколлегия планирует издание также работ описательного характера, и сейчас представляющих интерес благодаря уникальности со¬держащихся в них сведений и важности методических принципов, поло¬женных в основу нолевых исследований.
Серия рассчитана на широкий круг специалистов в области общест¬венных наук, а также па преподавателей и студентов высших учебных заведений.
Серия открылась изданием двух книг: работы Льюиса Генри Моргана «Лига ходеносаупи, или ирокезов», вышедшей в свет в 1851 г., сыгравшей большую роль в становлении учения о родовой организации как форме социального устройства на ранних этапах человеческой истории и впер¬вые переведенной на русский язык в наше время, а также известного труда французского этнографа и философа Клода Леви-Строса «Структур¬ная антропология», в котором изложены некоторые основные принципы структурною метода в этнографической науке. В 1985 г. книга Леви-Строса была переиздана без изменений и дополнений.
В 1988 г. вышел в свет сборник избранных работ виднейшего аме¬риканского этнографа нашего столетия Маргарет Мид «Культура и мир детства» (название дано составителем). Дальнейшая программа издания серии предполагает публикацию ряда трудов отечественных ученых: пред¬лагаемая читателю книга В. В. Радлова «Из Сибири»: впервые переведен¬ный с немецкого на русский язык труд виднейшего русского и советского этнографа чл.-кор. АН СССР Д. К. Зеленина (1878-1954) «Восточнославян¬ская этнография» (издана в 1927 г. в Лейпциге); сборник работ одного из крупнейших исследователей первобытной религии и этнографа-сибиреведа. чл.-кор. Российской Академии наук Л. Я. Штернберга (1861-1927); мону¬ментальная работа всемирпо известного исследователя пародов Севера В. Г. Богораза (Тана) (1865-1936) «Материальная культура чукчей» (также впервые переведенная на русский язык с английского издания 1908 г.). Будет продолжено ознакомление читателей с наиболее значитель¬ными и интересными сочинениями зарубежных этнографов. Информацию о готовящихся к публикации в серии «Этнографическая библиотека» кви¬тах редколлегия будет включать в каждый очередной том серии.
Предлагаемый ныне читателям труд выдающегося русского учепого академика Василия Васильевича Радлова (1837—1918), широко известный в Европе и достаточно хорошо знакомый специалистам в пашей стране, по странному стечению обстоятельств никогда не переводился Hti русский язык, хотя потребность в его русском издании настоятельно ощущалась всеми, кто интересуется вопросами изучения языков, фольклора и этпо- графии тюркоязычных народов Сибири, Казахстана и Средней Азии. Скромно названная автором «Из Сибири (страницы дневника)», эта кни¬га (вышедшая в свет в Лейпциге в 1884 г. в двух томах) по своему ха¬рактеру является энциклопедическим собранием материалов о тюркских народах России и некоторых прилегающих стран. Особую ценность книге придает то, что большая часть их была добыта самим автором в резуль¬тате многолетних научных экспедиций, в которых он выступал не только путешественником-первопроходцем, но и глубоким, квалифицированным ученым-исследователем, собиравшим и самостоятельно осмысливавшим гигантский фактический материал. Почти все, что было сделано во вто¬рой половине XIX в. в тюркологии, связано с пменем Радлова, который с полным основанием заслужил прозвище «отца русской тюркологии». Подробные сведения о жизни и трудах В. В. Радлова и обстоятельную характеристику его книги «Из Сибири» читатель найдет в прилагаемой в конце настоящего издапия статье С. И. Вайнштейна.
В связи с необходимостью издапия книги в одном томе перевод пуб¬ликуется с некоторыми сокращениями. Сокращения коснулись главным образом тех фактических сведений, которые излагались Радловым по ма¬териалам других авторов (в первую очередь общие сведения о Сибири, в том числе данные о ее географии, экономическом положении, характере и размерах русского переселенческого движения и т. д.) и ныне уже уста¬рели или не представляют первостепенного интереса, так как не имеют прямгэго отношения к основному предмету книги - описанию всего, что связано с жизнью тюркских народов. Пришлось пожертвовать также не¬которыми историографическими разделами, в которых сведения о тюрках излагаются по источникам, поскольку в сегодняшней исторической науке эти вопросы разработаны гораздо полнее и глубже, чем это мог сделать Радлов при современном ему состоянии источниковедения. Наконец, со¬кращены. как утратившие актуальность, некоторые соображения Радлова по поводу внешнеполитических проблем отношений России с соседними государствами (к тому же эти мысли высказаны мимоходом и ЕР спе циалистом в этой области).
В то же время в переводе сохрапепо все связанное с непосредствен¬ным предметом исследовательской деятельности В. В. Радлова. В длинном ряду этих не поддающихся простому перечню материалов, собрать кото¬рые было под силу только человеку, отличавшемуся фантастическим тру¬долюбием, целеустремленностью и обладавшему блистательной научной подготовкой (следует номпить при этом, что свои экспедиции Радлов па- чал. будучи 23 лот от роду!), имеются и такие, которые, хотя и пред¬ставляют несомненную научную ценность, в не столь отдаленные от нас времена использовались как повод для упреков Радлова в том. что он якобы высказывал в отношении изучавшихся им тюркских народов «ра¬систские» или «шовинистические» взгляды. Недобросовестность и беспоч¬венность этих обвинений стапет яспа каждому, кто прочитает предлагае¬мую книгу и увидит его высказывания в коптексте. На протяжении своей книги В. В, Радлов подробно и не раз описывает быт, облик, характер изучаемых пародов. В этих наблюдениях, описаниях и высказанных в связи с ними суждениях пет ни малейшего элемента пренебрежения или недоброжелательства, нет высокомерия «ученого европейца». * Картины бедственного положения вымиравших в то время племен Сибири вызы¬вают у Радлова острое сочувствие, оп с состраданием говорит об ужасной пишете п антисанитарии, о болезнях, свирепствующих среди местных /ки¬телей, об их эксплуатации русскими купцами. Песен мистические прогно¬зы о будущей судьбе сибирских тюрков, которые высказывал Радлов. как мы теперь знаем, к счастью, нс оправдались, но для этого должна была совершиться великая революция и должно было пройти более ста лет, в течение которых ранее погибавшие племена стали социалистическими нациями и народностями. Читая высказывания Радлова о чертах харак¬тера и обычаях народов Сибири, казахов, киргизов и других тюркских народов, легко увидеть, что это был. как мы бы теперь сказали, ученый- гуманист, который с уважением и искренним интересом относился ко всем людям без различия этнического происхождения, языка п религии. Если же иногда у Радлова прорываются нотки добропорядочного христианина, предпочитающего эту веру мусульманской, то это скорее дань времени и настроениям европейских читателей, которым была адресована книга. Впро¬чем, нетрудно заметить, что в зависимости от конкретной ситуации Рад¬лов считает ислам то культурным благом (когда речь идет о стенных кочевпиках), то злом (применительно к положению в Средней Азии). Предоставляем читателям самим оценить эти взгляды ученого, отметив, что они не занимают центрального места в его труде.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Книга В. В. Радлова «Из Сибири» изобилует топонимическим, этнони- мическим материалом, терминами и словами из различных тюркских язы¬ков. Способы передачи их в русском переводе могут быть различными. Для данного издания были избраны следующие принципы.
Все географические названия передаются знаками русского алфавита без диакритических значков, т. е. практической русской транскрипцией, применяемой на географических картах. Систему такой передачи в настоя¬щем издании разработал и провел Г. И Донидзе, которому принадлежит топонимическая редакция перевода и которым составлен аннотированный указатель географических названии (объяснение этой транскрипции пред¬послано указателю), а также схемы маршрутов экспедиций В. В. Радлова на современной карте, помещенные в книге.
Сходные принципы положены в основу передачи этнонимов — назва¬ний всех народов и племен, родов и родовых подразделений. Указатель этнонимов составлен Е. П. Батьяновой.
И тот и другой указатели кроме русского написания географических и этнических названий дают их написание в немецком тексте В. В Радло¬ва, чго исключает возможность их неверного отождествления.
Наконец, о передаче всех остальных тюркоязычных материалов. Мы отказались от попытки передать написание тюркских слов в современной орфографии тюркоязычных народов СССР, так как, во-первых, эта орфо¬графия очень различна применительно к разным языкам и включает в себя много дополнительных знаков, затрудняющих набор, а во-вторых, во многих случаях пришлось бы слишком определенно привязывать слово или термин к сегодняшней орфографической норме того или иного языка. Поэтому мы приняли решение передавать весь тюркоязычный материал Радлова, данный у него в латинской графике, с помощью соответствую¬щих русских букв, добавив к ним три буквы с диакритикой для передачи немецких «умлаутяых» гласных й, о, й (соответственно а, о и у). Дол¬гие гласные передаются с помощью удвоепия соответствующей русской буквы. Все тюркоязычные тексты в транскрипции выделены курсивом.
Первый том
Из главы L
КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О НАУЧНЫХ ПОЕЗДКАХ
В 1860—1870 гг*1
<...>
Ради изучения тюркских языков я совершил в шестидесятые годы ряд поездок из города Барнаула, где я жил тогда, по рай¬онам расселения тюркских племен. Сразу же по прибытии в Барнаул, летом 1859 г., я сопровождал начальника Алтайского горнорудного района генерала Фрезе в его инспекционной по¬ездке по золотомойпям па Верхней Кондоме, Мрасе и Томи и в Салаирские литейные заводы.
I. Летом 1860 г. в сопровождении жены я проехал по собст¬венно Алтаю. Мы отправились через Бийск на юг по Каменке до Себе, а оттуда по Среднему Урусулу; сначала вверх по Уру¬сулу, затем через миссию в Аигодае по большому торговому пути вдоль Улёгёна к Катуни. Потом через Салджар и Ин к устью Чуи и оттуда вверх по Чуе до лавок купцов в Кошагаче в Чуй¬ской степи. Отсюда мы совершили две поездки, сначала к китай¬скому пограничному пикету Сок, а потом — па ярмарку в Быра- ты. Из лавок в Кошагаче мы верпулись тем же путем в Ангодай. Отсюда отправились к истокам Кенги, затем к истокам Себе до Каменки. Потом мы поехали на восток через Катуню к располо¬женной неподалеку от реки Майма деревне Майма, а оттуда — в миссию в У л ал у.
II. Летом 1861 г. я проехал по Салаирскпм горам: через Егорьевскую золотомойнто к телеутскпм2 селениям на У ре и Бача ге — притоках реки Пня. Отсюда я отправился через город Кузнецк к Мрасу и расположенной на Верхней Кондоме Спасской золотомойне, отсюда через Царево-Александровскую золото мойню к Лебеди и по этой реке вверх до Бии. Потом я двигался вверх но течению Бии до Телецкого озера и проехал по нему на лодке до устья Чолышмапа. Отсюда я хотел отправиться через китай¬ский район к Абакану; но добрались мы только до Караколя, здесь блуждали мы несколько недель средн высоких гор и были уж и тому рады, что благополучно вернулись к Чолышману.
Отсюда я поспешил па юго-запад от Телецкого озера через реки Пыша и Кокша к миссии в Улалу, а потом вернулся в Барнаул.
III. Летом 18G2 г. я поехал сначала в Кулундипскую степь и посетил киргизские4 аулы Внутренней орды, расположенные между форпостом Боровым и Семипалатинском. Отсюда я от¬правился в Семипалатинск и по почтовому тракту через Сергио- ноль. Из Сергио поля я повернул южнее Тарбагатая к Урджару, потом севернее Сасыккёля снова свернул к почтовому тракту, по которому проследовал через Копал до станицы Кёксииской. От¬сюда я поехал па юг через Аламапскпе горы, пересек Илимскую долину вплоть до реки Каркара восточнее Исмккёля. Потом я по¬вернул на запад в долппу Чилика, перевалил через хребет се¬верного отрога Алатау и через стапицы Иадеждипская и Софий¬ская попал в Верный. От Верного до стапицы Кёксииской я держался почтового тракта, а из нее предпринял поездку в ки¬тайский город Кулджу. Отсюда я вернулся через Копал, Сергио- поль и Семипалатинск в Барнаул.
IV. В 1863 г., следуя течению Бии, я отправился через Бийск на Лебедь. Я поднялся вверх по этой реке и с трудом добрался отсюда к верхнему течению Мраса. От Мраса я отправился к истокам Мадыра и спустился по этой реке до Тащтыпа, по его берегам добрался до Абакана и, следуя течению Абакана, до¬ехал до города Минусинска, лишь однажды совершив вылазку из котловины в северное нагорье у Таштыпа. Из Минусинска я проехал на лодке по Енисею до Красноярска. Из Красноярска отправплся по восточному почтовому тракту до города Канска, потом повернул на юг до деревни Агульск. По почтовому тракту я вернулся в Красноярск и отсюда направился к Юсской степи, затем через Божье Озеро до города Мариинска, а отсюда в рай¬оне Кии к реке Чердат. Потом я через Томск возвратился в Бар-наул.
V. В 1SG3 г. я предпринял путешествие гго описанному выше пути через Урусул до лавок на Чуе, вернулся в Курайскую степь, перебрался верхом через Чую и оттуда по расположенному южнее Чуи торговому мути отправился к нижнему течению Ар- гыта, а потом — в Улмонскую степь. Отсюда я повернул к югу — через западные отроги Катунских гор к Верхней Бухтарме и деревне Белая, а потом поехал на восток через Фыколку до Берельской степи. Отсюда я снова повернул на запад и по тече¬нию Бух гармы отправился через Зырянове кие серебряные при¬иски к Иртышу, по течению которого я поехал на барке до Усть- Каменогорска. а оттуда по почтовому тракгу вернулся через Змеппогорск в Барнаул.
VI. Летом 18G6 г. я сначала объехал Барабипскую степь. Примерно в 120 верстах от города Каинска я расстался с почто¬вым трактом и посетил татарские 5 селения Карганск и Иткулева;
Сагайка в праздничной одежде. Вид спереди. Вид сзади
и деревню Кызыр в райоие озера Уба. Отсюда я отправился к городу Каинску, потом по течению реки Оми, достигнув на севе¬ре озера Чаны, к озеру Сарыозёк и к Джыланды. Оттуда я по¬ехал по почтовому тракту через Павлодар до Семипалатинска и отсюда в Усть-Каменогорск. Здесь я переправился через Иртыш и отправился к руинам Аблайкита, а потом на юг, к городу Кгкпектп, откуда через Усть-Каменогорск и Змелногорск вер¬нулся в Барнаул.
VII. Летом 1867 г. я еще раз через Каипск проехал по Бара- бинской степи и специально задержался в ее северной части. Из деревни Камышинская я отправился по северному почтовому тракту до города Гара. Из Тары я проехал вниз по течению Иртыша — часть пути в лодке, часть в повозке — до Ус гь-Ишпм- ского, татарского селения в устье Ишима, отсюда через татар¬ские селения Карагай, Сала, Саускап и Юртучак в Тобольск. Из Тобольска я отправился, также следуя расположению татар¬ских сел, в Тюмень и Ялутровск и отсюда по почтовому тракту через Ишим, Тюкалинск и Каипск возвратился в Барнаул.
VIII. Летом 1868 г. я совершил поездку через Семипалатинск, Сергиополь и Копал в Верный. Отсюда через Кастекский перевал я отправился в долину реки Шу, к бывшей липни укреплений, а теперь — русским поселениям Гокмак, Ппштек и Мерке. Здесь я расстался с рекой Шу и повернул к городам Аулпета, Чемкенд и Ташкенд. От Ташкенда, все еще придерживаясь почтового тракта, я отправился в Ходжепд, Уратепе. Замин и Джпзак; из Джизака через Янгыкурган в Самарканд, который тогда лишь недавно был занят русскими. В Самарканде тогдашний генерал- губернатор Туркестана генерал Кауфман ввел меня в комиссию, задачей которой было установление пограничной линии между Россией и Бухарой. Вместе с этом комиссией, где мне надлежало вести переговоры о границах с назначенными Бухарой погранич¬ными комиссарами, я объехал долину Среднего Зеравшаиа в сле¬дующей последовательности. Сначала из Самарканда в Катты- кургап, отсюда пересекли долину по направлению к расположен¬ному па АкДарье бухарскому городу Катырчьт. От Катырчы я направился к северу, перевалил через горы Актаг из IIураты и добрался до местечка Акчап. I (отом я опять повернул па восток и двинулся через Кошрават в Тюрсюн, расположенный у северных склонов гор Карашатаг. Затем я еще раз приблизился к Ка- ратагу п, обойдя Карашатаг с востока, снова направился через Джумабазар и Чплек в Самарканд. Из Самарканда я возвратился уже пройденным раньше путем через Янгыкурган в Джпзак. Отсюда я поехал на этот раз не по почтовому тракту, а но без-водной степи через Чипас прямо на Ташкенд и после недолгой остановки там вернулся тем же путем, по которому и приехал, через Верный и Семипалатинск, в Барнаул.
IX. Летом 1869 г. я отправился по почтовому тракту из Бар¬наула через Семипалатинск и Копал до почтовой станции Ал- тынэмель. Отсюда я повернул на юг, прошел горное ущелью Алтынэмель и последовал по дороге, идущей севернее реки Или. до сооруженного па бывшей китайской границе лагеря Бо рохудзир неподалеку от бывшего города солопов 6 Тюргсн. Отсю¬да я ездил осматривать разрушенные города солопов Тюргеп, Замал и Коргос, а затем через пикет Алтынэмель отправился в город Верный. Из Верного через Кастекский перевал я опять на¬правился в город Гокмак, а отсюда вышел через Бомское ущелье к речушке Кётюмалды, соединяющей Шу с Испккёлем. Потом я проехал по северному берегу Исиккёля до его восточной оконеч¬ности, устья Тюб, а йогом по южному берегу до вновь построен-ного города Актюбе; здесь я тяжело заболел болотной лихорад¬кой и поздней осенью, не успев как следует поправиться, воз¬вратился через Верный в Барнаул.
X. Летом 1870 г. в сопровождении ветеринара Калпинга я со¬вершил поездку по торговому пути через Бийск, Урусул и потом но берегу Чуи до русских лавок в Кошагаче. Отсюда через пикет Сок я отправился по линии китайских пикетов до китайского горо¬да Кобдо. Из Кобдо я вернулся через пикет Как назад в Чуйскую степь и проследовал отсюда по правому берегу Чуи до устья Ай- гулака. Потом я отправился иа север вверх по течению Айгула- ка, перевалил через Айгулакскпе горы, через истоки Яйлагуша вышел к Катупе и отсюда прежним путем, через Урусул, вернул¬ся обратно в Бийск и Барнаул.
Глава I L
ОПИСАНИЕ ПУТЕШЕСТВИИ ПО АЛТАЮ
II ВОСТОЧНОЙ КИРГИЗСКОЙ СТЕПИ
Дпевник моего путешествия по собственно Алтаю через Урусул к Чуе в 18611 г., частично дополненный отрывками из дневника 1870 г., когда я в третий раз ездил ио этим краям. - Отрывки из дневника моей поездки на Свлаирские горы, в Томскую тай' гу, на реку Лебедь, к Телепкому озеру и на запад от нею по покрытым лесом горам в 1861 г. - Отрывки из дневников моего путешествия по Кулупдивской и Восточной Киргизской степи в 1862 г. - Письмо из Верного, 1868 г. - Отрывок из отчета о поездке 1869 г.
(15 мая 1860 г.) Вчера ввечеру я выехал из Барнаула и не один, как это сначала предполагалось, а в сопровождении моей жены, которая, несмотря на все уговоры наших друзей, настоя¬тельно желала ехать вместе со мной. С нами отправились слуга и калмык Яков, присланный мне в Барнаул зайсаном 2 Курту как учитель языка. Он прожил у меня в Барнауле уже шесть месяцев. Иаш небольшой караван состоял из двух повозок, очень маленького тарантаса (повозки, покоящейся вместо рессор па длинных жердях), в который сели мы с женой, и обыкновенной русской почтовой телеги с прикрепленным к ней сиденьем воло¬куши; им впоследствии будет пользоваться моя жена. Теперь же ла нем восседал Яков в полуевропейской-полу калмыцкой одежде и, сияя от удовольствия, курил свою китайскую трубку. Вечером, перед закатом, мы прибыли в селепие Гоньба, у кото¬рого нам предстояло переправиться на пароме через Обь. Пока мы готовились к переезду, солнце зашло и бледные лучи месяца осветили пейзаж; река перед нами текла серебряная и гладкая, как зеркало. Вдоль левого берега тянутся крутые голые глипя- ные холмы, па вершине их находится селение, а правый — по¬крытая кустарником низменность — едва возвышается над уров¬нем воды. Переправа прошла превосходно — при спокойной пого¬де и волшебном свете лупы. Тишину почи пару шали лишь всплески весел и моиотоипое пение паромщиков. Река впервые за последпие три года опять сильно вышла из берегов и затопила
всю низменную долину, и нам пришлось много верст ехать но Оби. Так как мы взяли на паром свежих лошадей, высадившись, мы сразу же запрягли тарантас и смогли продолжить путеше¬ствие.
Из-за разлива путь но низине был почти невозможен. Мы про¬ехали уже много версг, а колеса все еще сидели в воде выше оси, и нам пришлось трижды переправляться но воде, а ночью это было крайне неприятно, тем более что небо затянулось ту¬чами и паступпла полная тьма. Ямщик часто сбивался с дороги, и нам ежеминутно грозила опасность опрокинуться вместе с та¬рантасом в воду.
После семи часов езды мы добрались до станции Белоярск, до которой было 28 верст, и остановились там только па один час. Утром мы уже без всяких приключений проехали деревню /Ки¬лина (28 верст), сегодня — Лфчииитова (14 верст) и Петровку (20 верст).
Так как в следующей деревне — Харазовке — у телеги слома¬лось колесо, нам пришлось задержаться здесь на несколько ча¬сов, и лишь в 12 часов ночи мы смогли добраться до деревни Булаииха (20 верст), где не оказалось лошадей и волей-неволей пришлось заночевать.
(16 мая.) Сегодня мы получили свежих лошадей довольно поздно и поэтому лишь около 11 часов достигли деревни Шубей¬ка (18 верст), последней станции перед находящимся в 17 вер¬стах отсюда городом Бийском, куда мы прибыли только после обеда. От Белоярска до Шубенки тянутся мощные гряды холмов. Деревья встречаются как исключение в нескольких местах, и лишь по берегам рек и в низинах растет редкий кустарник. От Буланихи местность становится равнинной, и отчетливо за¬метно, как к востоку начинают нарастать все более мощные гря¬ды холмов. Отсюда дорога идет по обширным, густо поросшим травой заливным лугам и довольно густым березовым и осино¬вым рощам. За Шубенкой местность опять становится более го¬лой, холмы к югу все повышаются, самый высокий гребень — это уже прибрежные горы реки Бии.
Увидав на их вершине маленькую церковку, мы подумали, что это уже город Бийск. Прибрежные горы спускаются здесь к до¬лине реки довольно круто. Опп глинистые, как и высокие берега Оби близ Барнаула. Дорога здесь круто поднимается вверх но краю последнего холма и вьется полукругами по его склону, по¬этому город Бийск мы увидели лишь тогда, когда объехали во¬круг горы.
Тут нам открылся своеобразный вид: мы находились как раз над городом. Он тянулся \зкой полоской внизу, у наших ног,
меж прибрежных гор и берегов Бип. Все дома в городе — дере¬вянные, поэтому он похож на большую деревню; каменные толь¬ко церковь и пороховой склад, который, хотя он только двух¬этажный, выглядпт на фоне других домов как дворец.
(17 мая.) Я остановился на квартире, отведенной мне поли¬цией, так как здесь нет гостиницы. Моя квартира, хоть и из трех комнат, выглядела очень неуютно, стены — голые и грязные, штукатурка почти везде обвалилась. Вся меблировка состояла из кровати, стола и одного-единственного деревянного стула. Хозяе¬ва вели себя очень неприветливо (что нельзя поставить им в вину, так как нас вселили принудительно), и лишь с большим трудом нам удалось получить за высокую цепу немного еды. У меня было одпо-единственное дело — вручить здешнему ис-правнику письмо от губернатора, поэтому я мог все время сво¬бодно бродить по городу. Но мало что заслуживает в нем описа¬ния. В городе — три длинные улицы, расположенные параллель¬но Бие, их пересекает множество коротких переулочков. 11а краю города находилась относительно большая для него базарная пло¬щадь, обнесенная квадратом лавок и свидетельствующая о важ¬ной роли торговли в городе. При нас базар был не очень ожив¬ленным, так как дороги были еще плохи.
Кроме нескольких русских я встретил на рыпке много ал¬тайских калмыков , таких оборванных, что мой Яков казался среди них князем. Бийск теперь малолюдный и опустевший, в нем всего две-три тысячи жителей. Десять лет назад он имел гораздо большее значение, так как здесь размещался казачий от¬ряд и было по меньшей мере на тысячу жителей больше.
Как во всех малепьких сибирских городах, население делится на три класса. Первый класс составляют служащие: чиновники окружною суда, сельской и городской полиции, окружной кассы и, кроме того, два врача, один городской, другой сельский, т. е. так называемое благородное (дворяпское) общество. Второй класс составляют купцы, которые по причине торговли города с Алта¬ем здесь относительно многочисленны и состоятельны, по в боль¬шинстве своем это грубые, необразованные люди. Третий класс составляют мещане, нечто среднее между крестьянами и горо¬жанами, вроде немецких горожап-земледельцев. Ремесленников нет вовсе. Портняжным и сапожным ремеслом занимались лишь некоторые солдаты размещенной здесь ипвалпдной команды.
Исправник был так добр, что откомандировал для поездки со мпой па Алтай казака, который должен был позаботиться обо всем необходимом; кроме того, он прислал мне несколько мешков сушепых продуктов и посоветовал, что нужно еще купить для поездки.
(18 мая.) Мы смогли выехать из Бийска только под вечер. Миновав развалины бывших укреплении, мы поехали по чудес¬ным лугам, тянувшимся между рекой и грядой холмов, логом повернули к пограничным холмам, густо поросшим здесь березой и елью. Дорога, покрытая желтым крупным песком, вилась меж молодых елочек; из их ветвей, покрытых темными иголками, про¬билось бесчисленное множество длинных светло желтых молодых побегов. Освещенные солнцем, они сверкали, как свечки, и буди¬ли дорогие сердцу воспоминания о рождестве на родине. По обе стороны дороги земля была покрыта маленькими синими ириса¬ми, от них шел чудесный аромат. Теперь дорога вилась по холму, и всякий раз, как мы приближались к его краю и деревья реде¬ли, открывался повый вид на могучий поток Бии и приближаю¬щуюся к своему супругу Катуню. Вдруг лес расступился, и пе¬ред нашими глазами простерлась необозримая водная гладь. Зеленый ковер исчез, берег был покрыт серо-желтыми зарослями кустарника. Катуия достигла своего супруга, и теперь они про-должают путь уже вместе, по девичий стыд еще не позволяет ей слиться с ним, и отчетливо видно, как обе текут, не сливаясь, в одном русле, справа — река Бия с ее светлыми, прозрачными водами, слева — беловато-желтая Катуия.
Вниз к Оби вела столь крутая дорога, что нам пришлось идти пешком. Лошадей распрягли и осторожно спустили повозку. Па¬ром был так велик, что вместе с нашим тарантасом на него смог¬ли вгьехать еще пять-шесть крестьянских телег. Переправившись на другой берег, я послал вперед моего казака за свежими ло¬шадьми. Отъехав еще версты три, мы оказались вдруг отрезан¬ными от расположенной перед ламп деревни ровной водной гладью. Так как казака нигде не было видно, я решил, что он. должно быть, проехал по воде, и велел кучеру ехать прямо к деревпе. Но кучер, мальчик лет четырнадцати, скоро сбился с до¬роги, повозка застряла в скрытых под водой стволах деревьев, и никакими усилиями нельзя было сдвинуть ее с места. Тогда Якова послали верхом в деревню за помощью. Через полчаса вернулись Яков и казак с четырьмя новыми лошадьми, но по¬возку так и не удалось сдвинуть с места. Посему, чтобы не за¬ночевать в воде, я велел перевезти себя и жепу па сушу в лод¬ке и послал отсюда на помощь еще нескольких крестьян. Только тогда удалось доставить сюда наш тараптас. В деревне (Икони- кова), в пятнадцати верстах от Бийска, были уже наготове све-жие почтовые лошади, так что уже через двадцать минут мы смогли продолжать путь.
Проехав одну версту, мьт оказались у рукава Катупи, по¬явившегося лишь недавно в результате прорыва этой реки у де¬ревни Катунская и впадающего в Обь дальше па запад. Этот
рукав Катуни так стремителен, что пришлось установить канат¬ный перевоз. Нолпути от Икоииковой мы ехали но низменной го¬лой равнине, по потом местность стала холмистой, местами порос¬шей мелким березняком. Около девяти часов вечера мы прибыли в деревню Смоленск (30 верст), где и заполевали.
(18 мая.) Дом, в котором мы остановились, просторный, и в нем так чисто, как редко бывает в здешних деревнях. Он выкрашен голубой масляной краской, в нем много столов, ска¬мей и деревянных стульев. У одной стены стояло два шкафа с посудой, а у другой, за белоснежной занавеской,— кровать с бе¬лыми простынями и подушками. Такое убранство указывает на особо высокое благосостояние. Мы поднялись очень рано, чтобы уже в три часа угра выехать из деревни. Деревня Смоленск очень велика, в ней несколько сотен домов, и ио многим из них замет¬но, что здесь живут весьма зажиточные люди. Дорога была пло¬хая и неровная, так как к югу холмы поднимал иск все выше. Местность здесь совершенно утрачивает степной характер. То мы ехали по лощинам, поросшим густым кустарником, то по гребням холмов, покрытым травой, с которых широко открывался вид на прорезанную множеством речек равнину с разбросанными по ней порослями березняка. В половине седьмого мы приехали на стан¬цию Белокурипская (25 верст). Здесь пас тоже поставили на очень хорошую квартиру, как видно, богатого хозяина. Нас уго¬стили замечательным медом и белейшей пшеничной булкой.
Характер ландшафта почти ле изменился. Лишь к югу на горизонте появилась голубая горная цепь. Примерно через 15 верст местность становится опять более плоской, холмы тя¬нутся больше на запад. Часам к десяти мы приехали в село Алтайское (24 версты). Здесь нам предстояло пополнить наш за¬пас продуктов сухарями, потому что дальше на юг мало занима¬ются земледелием. Раздобыть необходимые нам сухари было не¬легко, так как ни у одного крестьянина не было в запасе более десяти фунтов. И Якову вместе с казаком пришлось ходить с хлебным мешком из дома в дом. Пшеничные сухари обошлись мне но рублю за пуд, причиной такой высокой цены было только то, что я не захотел задержаться здесь. В урожайные годы пше¬ничная мука стоит здесь 20 копеек за пуд, в неурожайные годы и летом цена поднимается до 40 копеек. Южнее Бии крестьяне сеют только пшеницу. На наш вопрос о ржаном хлебе один из моих хозяев сказал: «Слава богу, его нам пока еще здесь не приходилось есть!» Алтайское — большое, примерно па 300 до-мов, село. Здесь помещается управитель (уездный уполномочен¬ный горного управления). Местное население занимается земле¬делием и ведет, кроме того, ожпвлепиую торговлю с Алтаем, не только снабжая мукой миссии до самого Урусула, по и вывозя много ячменя (обычно в виде перловой крупы). Однако такая
торговля возможна лишь зимой, когда сапный путь позволяет совершать более крупные перевозки по Внутреннему Алтаю.
(19 мая.; Только вчера в пять часов вечера мы смогли про¬должить наш путь. Следующее селение называется Сараса (са- ры-су — желтая вода), оно расположено всего в восьми верстах от Алтайского, и мы доехали до пего за один час. Уже у по¬скотины (окружающая деревню изгородь, которая преграждает с котипе доступ к пашням) пас встретило несколько всадников, которые проводили пас к дому старшины, где уже были готовы предназначенные нам лошади. Здесь собрались жители деревни. Живут в деревне совершенно обрусевшие крещеные киргизы, переселившиеся сюда с Бухтармы. Черты их лиц еще явпо сви-детельствуют о происхождении местных жителей. Они платят налоги как удельные крестьяне, по полностью освобождены от военной службы. Жители Сарасы производят вполпе приятное впечатление. Они хорошо и чисто одеты. Дома их по большей части построены добротно и свидетельствуют о благосостоянии. Основное занятие этих люден — земледелие и пчеловодство, особенно много занимаются последним.
Гак как дороги здесь плохие, во всей деревпе есть лишь не¬сколько телег. Мужчины и женщины ловко ездят верхом. В мои маленький тарантас впрягли шесть лошадей и погрузили мой багаж па две телеги, в них были запряжены по три лошади, так как, говорят, путь тяжелый, а до следующей станции 45 верст. Около двух верст дорога шла все в гору, характер местпостп почти не менялся, но теперь, когда мы стали спускаться к Са- расе, пейзаж изменился как по мановению волшебпой палочки. Голые темные утесы, местами покрытые желтым, зеленым и красным мхом, вертикально спускаются к реке, пестрой чередой перемежаясь с округлыми вершинами темпо-зеленых гор, на ко¬торых лес растет по углублениям в склонах, расходясь от вер¬шины лучами. В долине река, извиваясь, течет то по густому ивняку, то но чудесным лугам, покрытым пестрым ковром цве¬тов, и, шумя и пенясь, прокладывает себе путь средь мощного нагромождения камней. Мы проехали верст 25 по долипе, стало темно, и ЯМ1ППК сказал, что отсюда начинается плохой путь и ночью его не проехать. Поэтому мы перепочевали в тарантасе у пасеки.
Был ледяпой холод, начался сильный дождь, и ночь обе¬щала быть не из приятных; к тому же пам пришлось удовлетво¬риться одним куском черного хлеба, который прихватил с собой ямщик. Несмотря па все это, мы сносно выспались, завернув¬шись в патин войлочные кошмы. Па восходе мы снова отправи¬лись в путь. Теперь дорога оставила долину Сарасы и пошла по правому ее притоку, Камаре. Берега Камары местами скалисты, но чаще покрыты лиственным лесом.
Земля настолько размокла от дождей, что колеса нашего та¬рантаса глубоко врезались в нее, и была так неровна, что та¬рантас наш скользил п клонился то вправо, то влево. По все-таки он лишь однажды совсем опрокинулся на бок, и иритом очень мягко, так что мы со всей нашей поклажей упали в сырую траву. Чем дальше мы продвигались, тем более крутой и скольз¬кой становилась дорога, и часто на больших перегонах несколь¬ким мужчинам приходилось поддерживать тарантас плечами, а то он наверняка соскользнул бы в пучину. При этом мне, конечно, все время приходилось помогать, так как ямщик вел лошадей под уздцы. Итак, скорее мы везли тарантас, чем он нас. Такой дорога была почти 15 верст, и лишь последние 5 верст мы стали продвигаться побыстрее. Поэтому мы добрались до следующего селения, Черги, только в 12 часов. (Стало быть, нам понадоби¬лось 7 часов, чтобы проехать 15 верст.)
Деревня Черги расположена па высоте 461 м над уровнем моря на гряде холмов, тянущейся вдоль одноименной реки, неда¬леко от ее впадения в Себе. Опа большая, с добротными построй¬ками и, должно быть, очень богатая. Главнейшее занятие кре¬стьян — пчеловодство. Зерновые они выращивают лишь для по¬крытия своих нужд. Телег и упряжек у них крайне мало, так как горная местность (как мы в этом убедились на своем печальном опыте) очень затрудняет поездки даже по большой проселочной дороге. И здесь женщины ездят верхом; мы встретили много та¬ких всадниц, возвращавшихся с поля домой с косою и граблями.
От Черги дорога идет к долине Себе, довольно широкой. Часть ее превращена в пашпп. По обе стороны реки тянутся невысокие лесистые горы, па их склонах поставлено много ульев. Недалеко ют деревни нам пришлось переехать реку вброд. По река и на месте брода была столь глубока, что наш тарантас зачерпнул воды. У самой деревни нам встретилась конная группа алтайцев, среди которых был брат зансана Бурту. Алтайцы живут уже очень близко отсюда, так что все местные крестьяне умеют гово¬рить по-алтайски. Дорога была совсем неопасная, но уж очень неудобная, так как земля сплошь и рядом усеяна крупными камнями, и наш возок так и трещал от свирепых толчков. В два часа мы достигли миссии у Муйту (которая, по определению Калиинга, расположена уже на высоте 640.4 м над уровнем моря). Это—маленькая бедная деревня, население которой со¬стоит только из крещеных телеутов
(22 мая.) Из миссии Муйту я смог уехать лишь вечером: пришлось искать пристанище для моего тарантаса, так как от¬сюда можно было продвигаться только на обычной крестьянской телеге. Сначала мы переправились через речушку Муйту и скоро добрались опять до правого берега Себе. Характер долины Себе был все тог же, но дорога стала более неровной п каменистой. Недалеко от Муйту дорога привела к месту, довольно опасному для поездки в экипаже. Здесь скала высотой около 100—150 фу¬тов вплотную подходила к реке. Дорога шла по самому ее краю и была так узка, что четыре паши лошади могли пройти по ней лишь тесно прижавшись друг к другу, и спуск был столь крут, что на каждом шагу телеге грозила опасность сорваться. В один¬надцать часов ночи мы добрались до заимки калмыка Балгасан- иа. Его жилище напоминает большой крестьянский дом, в нем очень грязно, оно так и кишит насекомыми. Стоит оно прямо на берегу Себе, в котловине размером в несколько квадратных верст. На противоположном берегу отвесной стеной высятся скалы, лишь па самых вершинах окаймленные узкой полоской деревьев. На этом же берегу склоны гор, спадающие к долине, ниже и густо поросли лесом. Сама долина ровная, ее почвы пре-восходны для земледелия, по почти не возделаны, так как мест¬ные жители сеют лишь понемногу ячменя. Вокруг заимки стоят 12—14 строений. В одних живут крещеные и некрещеные алтай¬цы, другие служат нашему хозяину амбарами, и все они в равно жалком состоянии.
О возникновении заимки я узнал вот что: паш хозяин Бал- гасаин при крещении выговорил себе разрешение поселиться в этой долине; так он и поселился здесь лет десять назад с дю¬жиной семейств. Балгасаип считался богатым, у него довольно большие стада. Остальные здешние алтайцы кормились его бо¬гатством: в селении царила страшная нищета. Здесь нашлись только две ломаные телеги.
[Проезжая по этой долине в следующий раз, я обнаружил здесь довольно большую русскую деревню Шаба липа, ее кресть¬яне сумели лучше использовать плодородие почвы, чем кучка алтайцев. По данным Каллинга, Шабалина расположена на высо¬те 856,3 м над уровнем моря. Интересно наблюдать, как все даль¬ше продвигается русское население. Эти люди осели здесь, не имея на то ни малейшего права, а калмыки отступили из страха. Жители деревни Шабалина жшш в постоянном страхе, что их выгонят; когда я в первый раз проезжал деревню, опп приняли меня за землемера. Осознав свое заблуждение, они очень обра-довались и чистосердечно выложили мне, что им пришлось мно¬гое вынести от заседателя, который все время грозит выселить их, но, умасленный подарками, оставляет их в покое. Наверное, эти люди поступили с калмыками несправедливо, но для самой земли, конечно, лучше, что на смену прежнему хозяйству Балгасаина пришли работящие крестьяне.]
Отсюда мы продолжили наше путешествие па лошадях, а жена моя — на своей волокуше (сиденье, прикрепленное к двум оглоблям). Дорога пошла вверх на юго-восток по отвесным склонам правого берега. Сначала она вилась по густому листвен- пому лесу; множество упавших древесных стволов преграждало нам путь; лес гак порос кустарником, что лишь с большим тру¬дом удавалось пробраться сквозь свисающие ветви. Спустя два часа мы достигли вершины горпого хребта, где увидели первый обо (священную камепную насыпь).
С вершины был небольшой обзор. Вся местность густо порос¬ла лиственничным лесом, других деревьев очень мало, па вершинах гор еще повсюду лежит снег, который остается здесь до середины июня. Мы были в долине Шибилика, притока Себе. Дорога идет большей частью по вершине хребта до истоков Ашьякту (высоту перевала Себе Калшшг определил в 1787 м). Мы перешли здесь через две речушки — Чапчыяк и Кызылташ (Красный камень). Переход через последпюю был довольно опасен, так как ее русло покрыто большими каменными глыбами. Кое-где лед еще не растаял и образовал здесь широкий, но скользкий помост под которым с шумом, как в туннеле, катилась вода.
На Ашьякту (собственно Апшыякту, что означает: Там, где живет старик [медведь]) листвепппчпып лес не так густ, как у Себе. Земля покрыта сплошь высокой, очень нежной травой, для коней это отличный корм. На Ашьякту мы обнаружили уже множество берестяных юрт (алачык, т. е. островерхие юрты ко¬нической формы, построенные из жердей и крытые берестой), большие табуны лошадей и стада коров.
К семи часам вечера мы добрались до островерхой юрты зайсана Курту, представляющей собой восьмиугольный бревен¬чатый сруб; рядом с пей стояли еще две берестяные юрты, раз¬мером поменьше, а неподалеку, на спуске к реке, стоял бревен¬чатый домик — амбар зайсала. Вокруг юрты паслись сотни ко¬ров, а в пекотором отдалении — большое стадо овец. Жена зайса- па предложила нам переночевать в юрте.
(21 мая.) Ночь, проведенная нами в юрте, была не из прият¬ных. Пока горел огонь, юрта была настолько полна дыма, что нельзя было открыть глаз, а когда огонь потух, стало так холод¬но, что, несмотря на войлочную кошму, я дрожал всем телом и долго не мог заснуть, к тому же от чада и дыма у меня разболе¬лась голова, да и постелено нам было прямо на твердом полу.
Предприняли рейд к Ашьякту. Видели много берестяных юртг мест жертвоприношений (конские шкуры, надетые па длинные жерди) \ Посетили разные юрты; везде страшная нищета. В одной юрте я нашел старика, за которым ухаживала только его сыновья —два мальчика 10—12 лет. Отец лежал чуть ли не голым па куче сена, и, так как у него не было шубы, укрыт он был тоже охапкой сена. Все его имущество состояло из одной ко¬ровы. кормившей всю семью.
Левый берег Ашьякту лесистый. По большей части здесь лиственницы, среди них растут единичные березы. Правый бе¬рег образован отвесными голыми скалами, в которых нет, одна¬ко, ничего романтического. Меж каменистых поверхностей всю¬ду мелкая галька.
В долине у самой реки растет много ив, а кое-где — пихты (Pinus pichta). Кроме юрты Курту, из бревен сколочена только юрта его брата. 51 видел всего одну юрту, построенную из жер¬дей, покрытых очень плохими кошмами.
(22 мая.) Сегодня мы покинули Ашьякту. Жена зайсана из уважения велела своим людям проводить нас, и при выезде нас сопровождала кавалькада — лошадей сорок. Сначала мы ехали вверх по Ашьякту, потом по речке Толгойок на юг. Характер местности неизменный почти все время: равнинные леса и луга, окруженные невысокими грядами гор. Дважды переехали мы через Толгойок, потом направились на юг к горному плато, отделяющему долину Урусула от долины мелких притоков Ка¬туни. Плато широкое, холмистое, поросшее березняком. Дорога здесь превосходная. К полудню мы добрались до пеболыиого ручья Карасу (Черпая вода) и отдыхали здесь несколько часов в маленькой юрте. Затем мы пустились в путь под проливным дождем, перебрались через Тыткескен, мелкий приток Катуни, и поскакали через горпый перевал к еще одному ее прито¬ку — Каспе. Со следующего перевала открывается вид на ущелье, по которому течет Кыскол, тоже впадающий в Кату ню.
Горный склон, ведущий к Каспе, очень крут. Из-за густого леса ничего не было видно. У самой Касны растет густой ивняк и всюду топкая болотистая почва. Невозможно было найти сухое местечко, чтобы разбить палатку. Не оставалось ничего другого, как подложить под пашу палатку слой тонких веток и располо¬житься на них. Непрерывный дождь.
(23 мая.) На восходе солнца мы снялись с лагеря. Шел проливной дождь. Дорога была бы превосходной, но ее развезло от непрестанного дождя: теперь было так скользко, что лошади не раз падали. Мы ехали безостановочно и в пять часов вечера добрались до Богуштапа. Дождь теперь прекратился, небо про¬яснилось, м ярчайшее солнце осветило чудесный пейзаж высо¬кого правого берега Богуштапа. К югу громоздились все более высокие горы — то голые скалы, то густо поросшие лесом вер¬шины, — сливаясь на горизонте в синюю горную цепь, самые вер¬шины которой увенчаны сверкающей серебряной каймой снеж¬ных полей. Голая скала, покрытая валунами, из-под наших ног отвесно спускается к реке. У ее подножия пышная раститель¬ность: беловато-зеленая листва густого ивняка перемежается в пестром беспорядке со светло-зелеными березками и величест¬венными черными пирамидами елей и пихт. Меж них, шумя п пенясь, течет река, прокладывая себе путь в гигантских скалах.
Переправа через реку прошла не без трудностей: дорога вьет¬ся то меж крутых голых скал, то по непроходимым зарослям кустарника. К сожалению, мы не застали здесь юрт, на которые рассчш ывали,— они перекочевали к Коротты. Так как у нас кончился провиант, нам пришлось продолжать путь, несмотря на зарядивший опять проливной дождь, и к семи часам вечера мы добрались до юрт у Коротты.
(В 1860 г. я направлялся из Ашьякту в Коротты через Кас- пу по более западной дороге и захватил тогда район истоков Коротты. Вот отрывок пз моего дневника от 3 н 4 июля: Исток Коротты образует довольно большое озеро, расположенное на обширной равнине, окружеппоп цепью невысоких холмов. Эта равппна, сплошь покрытая прошлогодней желто-серой травой, производила краппе безрадостное впечатление. Земля здесь сплошь покрыта каменистыми болотами. Такое же состояние характерно и для истоков большинства крупных алтайских рек. На озере было много ангыра (Anas clangula).
Ночевали у притока Коротты Кидисбазара. Рядом с пашен почевкой находится целебный источник — круглая дыра в 6 квад¬ратных футов и около 1.5 фута глубиной. Вода — молочного цве¬та. пузырится, холодная, не выше +5 градусов. Зимой замерза¬ет. Считается, что купапме в этом источнике помогает от глаз¬ных болезней. Рядом с источником стоит куст, обвешанный всевозможными тряпочками и ленточками. Это — пожертвования купавшихся. Вода не имеет определенного вкуса. Мне называли и другие целебные источники: у Катырыма, расположенного меж¬ду Сумулту и Яйлагуш и впадающего па востоке в Катушо, у Бальтксу, притока Черти. Берега Коротты в верхнем тече¬нии — низкие, поросшие ивами и лиственницами. Много ане¬монов.
Еще три-четыре версты характер долины почти не измепяется, опа спускается террасами, белыми от покрывающих их анемо¬нов. Потом долина сужается. Верст через шесть мы добрались до Ян-Коротты. Прибрежные горы тут покрыты густым лесом, только па высоком левом берегу видны голые стволы деревьев: четыре гола назад здесь бушевал большой лесной пожар, В до¬ли пе лес еловый, а па горах — кедровый (Pimis com bra). По¬жар, уничтоживший лес, говорят, распространился на много верст вокруг, нанес бол мной урон местным жителям, так как именно в этих горах охота на белок приносила очень большую добычу. На левом берегу мы переехали верхом через Таштуйыл и немного ниже — через Пюрчюктюайры, который впадает в Ко¬ротты справа. Между этими двумя притоками мы переправились через очень удобный брод Коротты, потом переехали речки Ор- койтыайры и Талдуайры. Долина теперь опять расширилась, ле¬вый берег поднимается голыми террасами, повсюду видны скалы и валуны. Потом река поворачивает на юго-восток, принимая в себя слева приток Богуштан, исток которого совпадает с истоком Каспы. Тридцать лет тому назад, в какой-то особо дождливый год, повыше впадения Богуштана случился большой горный об¬вал. И сегодня еще па левом берегу видно беспорядочное нагро¬мождение камней и стволов деревьев.]
(24 мая.) После обеда мы переехали верхом Коротты. Гека очень широкая и столь бурная, что волокушу моей жены прихо¬дилось удерживать па веревках шести-восьми всадникам. Шири¬на долины Урусула здесь две версты и она покрыта роскошпым луговым ковром. Прибрежные горы невысоки. На правом, тенис¬том берегу —леса, а на левом, солнечном — голо. Берега само¬го Урусула густо поросли елями и пихтами, и оп тянется, из¬виваясь по долине, как темная аллея. У реки повсюду видишь аулы, образованные группами из трех-пяти юрт. После Коротты нигде уж не видно берестяных юрт, юрты везде покрыты войлоч¬ными кошмами — признак того, что здесь живут кочевники. В долине и на нижних уступах террас повсюду паслись много¬численные стада.
Верст через десять мы переправились через Таякту, малень¬кий левый приток Урусула с заболоченными берегами, еще через десять верст — через речушку Талду, на берегу которой живет зайсан Купа. У него мы л остановились па ночлег.
(26 мая.) После полудня мы покинули юрту зайсана Купы. Направились по дороге, ведущей вверх по Урусулу. Здесь доли¬ва еще более населена. Характер прибрежных гор не изменился: низкие горы, сильно поросшие лесом на правом берегу, голые — на левом, замыкают широкую луговую долину, по которой, из¬виваясь, змеится река, с обеих сторон окаймленная широкой по- лосой елового леса. Жара в долине была невыносимой. Мы ехали по берегу Урусула до впадения в него Кенги — примерно в вось¬ми верстах от Талду,— а потом еще около двух верст по бере¬гам Кенги, до торты зайсапа Муклан.
(27 мая.) Сегодня мы возвратились в долину Урусула и по¬том поскакали вверх по этой реке. Верст через пять долина су¬жается, по характер прибрежных гор совсем не меняется. Мы переехали через Урусул немного выше впадения в него правого притока Урмалыка. Другой берег болотистый п, кажется, меньше населен. Прибрежные горы поднимаются на этой стороне реки все выше и выше и завершаются покрытой снегом куполообраз¬ной вершиной Мандан. Мы разбили лагерь па берегу Карасу, недалеко от юрты зайсана Чаппана.
(28 мая.) В десять часов утра при чудесной погоде мы поки¬нули юрту зайсана Чаппана п без всяких происшествий тем же путем, что и пришли, переправились обратно через Урусул и Кенги. После обеда небо заволокло тучами и начался сильный дождь. У юрты зайсана Купы мы поменяли лошадей и только к шести часам вечера смогли продолжить наше путешествие. Про¬двигались мы очень медленно, так как дорогу развезло от дож¬дя. В полной темноте добрались мы до каменистого болота у Таякту. Делать было нечего; конечно, как угодпо надо было пе-ребираться через него. Переход с волокушей моей жены ока¬зался крайне опасным, пять раз эта повозка опрокидывалась. Промокшие до нитки, смертельно усталые, мы остановились за Таякту, у юрты калмыка Пабыла, и остались там на ночь.
(28 мая.) Переехали верхом Коротты и поехали вниз во Уру- сулу. Переправились через две речушки — Талду и Шашакман. На правом берегу вад невысоким горным хребтом поднимается довольно высокая гора. Ее называют здесь Караколбажы (исток Каракола). Па левом берегу долина образует две нисходящие к берегу террасы. Дорога проходит по верхпеи из этих террас. Повсюду, в долине и по склонам гор, пасутся многочисленные стада, в долине много больших участков землп окружены часто¬колом и превращены в пашню. К пашням подведены канавки, так как здесь, ла левом берегу Урусула, их приходится искусст-венно орошать по нескольку раз в лето. [В моем дневнике от 4 июня 1870 г. есть такая запись о долине Урусула южнее Ко¬ротты: Долила совершенно изменила свое лицо: там, где когда- то царило такое оживление, теперь все голо, можно увидеть только изредка по нескольку отдельно пасущихся лошадей или коров. По рассказам моего проводника, Алтай страшно обеднел. Говорят, в прошлом году из Чуи занесли чуму крупного poiито¬го скота. Канавы, орошавшие прежде поля, повсюду пересохли. Все пашни, которые я здесь видел когда-то, теперь певозделаны, а ограды пошли на дрова. Алтайцы, по-видимому, совершенно разоряются.]
К двум часам мы добрались до переправы через Урусул, примерно в 25 верстах от Коротты. На правом берегу простира¬ется обширное плато, чудесные луга, покрытые светло-зеленой травой и цветами, обрамленные лесистыми горами. На переднем плане раскинулся небольшой миссионерский поселок Ангодай. Плато расположено па высоте 100—150 футов над уровнем реки (по определению Кал пинга, плато Ангодай лежит на высоте 816,2 м).
Через реку перевозят в крохотном челне, в нем помещаются только два человека. Перевозчик демонстрировал отменную сно¬ровку: маленький челн несся стрелой по стремпине и водоворо¬там.
Миссия у Апгодая произвела впечатление очепь бедной. В глубине была расположена маленькая, премилая церковка, а вокруг нее сгрудилось около 50 изб. Живут здесь только кре¬щеные алтайские калмыки и телеуты, первые — часто все еще в берестяных юртах. Лучшие дома принадлежат купцам. Мы оста¬новились в одном из них. [Из моего дневника от 6 июня 1870 г.: Миссия в Ангодае впешпе мало изменилась. Только купеческих домов стало больше. Некоторые из них теперь абсо-лютно похожи па пригожие избы русских крестьян. Открыта школа. Калмыки бедны, как и прежде. Говорят, в последний год среди населения страшно свирепствует сифилис.]
Вокруг миссии раскинулись многочисленные пашни. В засуш¬ливые годы их приходится трижды искусственно орошать, а в дождливые — только один раз. Поэтому пашут только там, куда можно подвести канавки с водой (алтайцы называют их су ак).
(3 июня.) По ту сторону Апгодая дорога идет верст пять- шесть по чудесной зеленой равнине. Местами равнина сплошь белая от цветов крупной клубники. Вообще, говорят, вся эта местность богата всевозможными съедобными ягодами — мали¬ной, ежевикой, крыжовником, черникой, голубикой, земляникой, красной и черной смородиной.
В конце долины склоны правобережных гор спускаются пря¬мо к реке. Отроги этих гор становятся здесь все круче, и доро- ia поднимается ио их склонам. Сами горы покрыты густым лист¬венничным лесом. Проехав песколько верст ио гребню предгорья, мы оказались у речушки Олётю, которая тоже стекает с Кара- колбажы. Переезд через Олётю был нелегким. Хоть река и не широка, но падает она столь стремительно, что воды ее с шумом несутся меж огромных отвесных скал, пенясь и образуя глубо¬кие воронки. Переправить здесь волокушу было крайпе затруд¬
нительно. К ней пришлось привязать четыре веревки, за которые се держали четыре всадника. Но обе стороны Олётю береговые горы отвесно падают к реке, образуя фантастические фигуры в романтическом духе. Дорога вьется меж огромных скал и густо¬го кустарника. II вот здесь, в темных до черноты зарослях, мы услышали вдруг громкие, своеобразные звуки, похожие одновре¬менно и на рычание, и на хрюканье; вокруг пас трещали и ло¬малпсь ветки, и вдруг почти со всех сторон пз чащи появились звериные морды. При виде их мы испуганно отпрянули. Хоть эти морды и напоминали чем-то коровьп. но были обрамлены длинной черной кустистой гривой, пз клочьев волос торчали рога фута в два длиной. Наш проводник отогнал этих чудшщ то были сарлыки (Bos grnniens) е, которых на Чуе часто при¬ручают.
Несколько верст по ту сторону Олётю — п мы опять в доли¬не Урусула. Здесь опа узкая. Отвесные скалы подступают слева к самой реке. Верст шесть дорога петляет по узкой речной до- лппе. Здесь господствует пышная растительность: березы, топо¬ля. ели и всякого рода высокий кустарник, как, например, кру¬шина (Primus padus), дикая сирень и желтая акация и между ними — низкие кусты шиповника, усеянные красными цветами. Все это перемежается высокими камепнымп глыбами, покры¬тыми мхом, и зубчатыми дикими скалами. Такой чудесный вид, что глаз ог него не оторвать. II воздух к тому же напоен бла¬гоуханием. Для вас с нашей волокушей дорога с разбросанными по ней каменными глыбами оказалась поистине тяжелой. Теперь мы свернули к узкой, у входа густо заросшей лесом долине Ма¬лого Ульгемена (как называют его русские). Алтайцы называют эту реку Кючю-Улёгён — Малый Улёгёп. Оба Ульгемена берут начало тоже с Караколбажы. Берега Ульгемена сначала низкие, поросшие густыми зарослями кустарника, потом правый берег становится более крутым, а дорога очень покатой. Мы проехали несколько верст Река здесь течет
лосками густого леса. Лес у ветшнцы, древесина которой твердостью. Здешние места только одна заимка купца Хабарова. Вокруг заимки пы отдельные поля.
В районе Ульгемена живет, должно быть, мпого алтайского племени сомон, они говорят на диалекте, отличном от языка других алтайцев. Названия многих сойонские7, ма—кидгде [сомон.]).
Через несколько верст после заимки Хабарова (но измерению Калпинга, расположенной на высоте 946,5 м) нам нужно было
перейти через труднопроходимую горную цепь Чикетамап, кото¬рая тянется между Малым и Большим Ульгемеиом (Яп-Улёгёи). Дорога здесь так круто подымается в гору, что в волокушу при¬шлось запрячь четырех лошадей. С трудом вскарабкались мы до середины горного склона. Дорога становилась все круче, п по¬этому я решил, что мне и моей жене будет лучше взобраться на гору пешком. Гора оказалась слишком трудной и для пешехода. Нам приходилось то карабкаться по отвесным скалам, то проди¬раться сквозь густой кустарник. На вершине — довольно широкое плато с пышной растительностью: густой травяной ковер, по¬крытый цветами, и довольно богатый лес. Восточный склон Чп- кетамана тоже очень крутой, но голый и местами покрыт кам¬нями, так что спуск был, пожалуй, еще тяжелее, чем подъем. Не успели мы добраться до подошвы горы, как нас застала врасплох внезапно наступившая темнота, и нам пришлось спу¬скаться с высоты чуть лп не на четвереньках. В долине Большого Ульгемена мы нашли множество юрт и переночевали там. (По Калиниту, высота Чикетамана [Ульгеменский перевал] 1334 м.)
(4 июня.) На следующий день мы поехали вниз по левому берегу Ульгемена; дорога проходит вдоль довольно крутого скло¬на волнообразной горной цепи, высылающей своп отроги до са¬мого берега. Сами склоны, как и вообще вся местность, голы, и только по обе стороны дороги часто рас гут осыпанные цвета¬ми кусты. Через несколько верст мы перешли сам Ульгемен. До¬рога по правому берегу намного приятней, чем по левому. На протяжении нескольких верст опа идет ио приветливой низине,, покрытой светло-зеленой травой и множеством цветущих кустов. Но вдруг кустарник стал гуще, и мы попали в болото. Отчаяв¬шись найти дорогу, мы поднялись вверх по прибрежным скалам и последовали ио маленькой речушке Карасу, текущей здесь почти параллельно Ульгемепу. Так как места здесь очень боло¬тистые, мы ехали верхом по твердому ложу реки. Оба берега Ульгемена обретают здесь одинаковый характер. И там и здесь — голые, покрытые камнями гряды холмов, поднимающиеся почти от самого берега. Когда мы спустились верхом вниз по послед¬нему склону, нашим взорам открылась широкая равнина — это была долина реки Катуни. Долина окружена могучими горами. Вершины этих гигантских гор уходят далеко в облака, и их едва можно различить. Ближние горы, насколько хватает глаз, ка¬жутся голыми (только в глубоких низинных расселинах видне¬ются кое-где деревья), они поднимаются террасообразнымп уступами до самых вершин. Долила Катуни, по которой мы еха¬ли, является второй террасой прибрежных гор. Кое-где она, очевидно, плодородна и хорошо обработана. Проделав несколько
верст по каменистой равнине, мы увидели в отдалении широкую борозду. А когда мы подъехали к ней поближе, оказалось, что это и есть, собственно, настоящая долина реки, так как река шириной в 300—400 футов течет на 100 футов ниже плато, об¬разованного террасой. Береговые склоны, отвесно обрывающиеся к воде, усеяны гигантскими каменными глыбами и спадают чуть ли пе к берегу реки. Вдоль него, а иногда и но прибрежным склонам растет множество очень высоких тополей. Могучая река, проносящаяся здесь шумно и стремительно, являет собой вели¬чественное зрелище. Редко где поверхность реки гладкая. Во многих местах ее ложе усеяно огромными камеппыми глыбами. О них ударяются массы воды, вздымаясь вверх, и, пенясь, пада-ют, образуя глубокие водовороты.
Мы переправились здесь через реку на небольшом челне, представлявшем собой выдолбленный ствол дерева десяти футов длины и около трех футов ширины. Лодочник продемонстрировал поразительную ловкость. Сначала оы поднялся шагов на 150 вверх у левого берега, потом бросил нос лодки прямо в покры¬тым белой пеной водоворот, который подхватил лодчонку и стремглав понес ее. Оглушительный грохот и шипение обруши¬лись на нас, заглушив все наши чувства, вокруг была белая пена, и вот челн уже остановился на другом берегу в тихой, безопас¬ной бухте. Как мы перебрались через реку — не знаем сами.
Так как за один раз можно было перевезти через реку толь¬ко три-четыре мешка с поклажей, мне довелось еще не раз на¬блюдать мастерство перевозчика, который всякий раз приставал к берегу точно па том же месте. Лошадям пужпо было пере¬плыть реку. Разыгралась бурная сцена. Все сопровождавшие нас алтайцы пошли развернутой цепью па сбившихся в табун лошадей, шумя и крича, как загонщики на охоте. Лошади вошли в мелкую воду, по тут уже никакие крики пе могли сдви-нуть их с места. Поэтому с берега в бедных животных полетел град камней, однако камни метали так ловко, что они попадали в воду около лошадей. И только тогда отдельные лошади нача¬ли продвигаться вперед, и в несколько секунд все оказались уже в водовороте. Но, так как некоторые из них неоднократно воз¬вращались к левому берегу, приходилось еще не раз загонять их.
На правом берегу деревьев растет меньше, чем на левом. Мы разбили свою палатку в одном из ущелий второй террасы на нравом берегу. То место, где мы переправились через Катупю, называется Кюркечю (Мостовой брод) (по Калнингу, его высо¬та 691,2 м). [Когда я в 1870 г. переправлялся здесь через реку, лодка была уже гораздо больше и переправа показалась менее опасной. Из моего дневника от 6 июня 1870 г.: Название Кюр¬кечю (Мостовой брод) произошло оттого, что недалеко от места переправы в воде у берегов находятся два гигантских каменных
блока. Поверхность каменного блока на левом берегу несколько скошена, а у блока на правом берегу она совершенно горизон¬тальная. На поверхности каждого из этих кампей, в центре на¬ходится по искусственно высверленному отверстию диаметром примерно в три вершка и глубиной в треть аршина. И теперь рассказывают легенду, что здесь через реку перешел Аму реа¬ла 8 и приказал натянуть на этих двух блоках веревочный мост. Конечно, это только легенда, по, по-моему, здесь некогда все-та¬ки была канатная переправа. В здешних местах в прошлом году хозяйничала страшная эпизоотия и унесла с собой последние остатки скота алтайцев. Лодочпнк рассказал мне, что купцы, не обращая ни малейшего внимания на его сопротивление, застави¬ли его перевозить через реку больной ског, хоть он и получил от зайсана приказ не пропускать через реку пи одпо больное животное. Купец О. сначала купил больной скот, а потом заста¬вил своих людей сдирать шкуры с павших в пути животных и таким образом занес на Алтай заразу. Его примеру последовал богатый купец Г. На Салджаре пало несколько сот голов скота,, страшное зловоние отравляло воздух, рассказывал оп.]
(5 июня.) Дорога здесь идет по правому берегу Катуни вдоль прибрежных гор, повышающихся террасами; на поверхно¬сти террас виднеются прекрасные зеленые луга и пашни, у пру¬дов — густые заросли кустарника; повсюду — многочисленные стада. Первая терраса на правом берегу здесь шириной 300— 400 шагов. Прибрежные горы, совершенно голые, громоздятся все выше по обе стороны реки; только на правом берегу голый камень еще иногда перемежается с зелеными полосами лугов, а на левом берегу — повсюду только голые камин, валуны, лишь кое где отдельные кучки кустарника. Через несколько верст правая прибрежная гора так близко подходит к реке, что мы были вынуждены карабкаться по каменистому склону у реки. Волокушу моей жены пришлось переносить па руках, а мы про¬шли опасное место (его называют Катынсуунуи-ГТомы) пешком. Теперь дорога поворачивает от реки и идет по речушке Салд- жар. впадающей здесь в Катуню. Сначала эта речка течет по углублению в скале, где меж мощных каменных громад растет лишь жалкий кустарник. Далее река образует в долине обрам¬ленное лесом ущелье. По нему мы п поскакали. Реки теперь уже не видно, она течет под землей на глубине нескольких саженей. Переночевали в долине Салджара.
(б июня.) Салджарская долина образует причудливое роман¬тическое горное ущелье; прибрежные горы чаще всего спадают
к самой реке гладкими покатыми поверхностями, па которых главным образом растут лиственницы и пихты. Почва нетвердая и покрыта высоким густым травяным ковром; мпого болотистых мест. Часто мы видели следы больших горных обвалов, когда отвесную горную стену покрывали тысячи стволов деревьев, повалившихся друг на друга в страшном беспорядке. Во многих местах мы находили тут юрты. Мне показали здесь траву корон Ълбнг. которая считается очень опасной для лошадей. Это — ядовитое растение с листьями, напоминающими листья аконита (говорят, оно цветет голубыми цветами). Недалеко от вершины горы Са л джарба жы (исток Салджара) дорога разделяется: одна ведет прямо через вершину горы к реке Пн и потом к Катуне, другая — на восток, по вершине Салджарских гор к истоку Ай- гулака. Мы поехали по первой. Лес доходил почти до вершины склона, ставшего под конец таким крутым, что нам пришлось впрячь в волокушу всех шестнадцать наших лошадей, чтобы вта¬щить ее на этот последний участок горы. Здесь, на гребне горы, нет леса, и отсюда глазу открывается великолепная панорама Ал¬тайских гор. На переднем плане — темный лес, к югу — все выше и выше громоздятся горные массивы, завершающиеся снежными гигантами Кату неких Альп и Аргытскнх гор. На западе высятся Кортонские горы и Талицкие Альпы. По ту сторону Салджара дорога, тоже очень круто, уходит вниз. Мы поскакали вниз по те¬чению речушки Караса и наткнулись па песколько юр г. Доволь¬но густой .тес покрывает и здесь горные уступы: лиственницы, -ели, пихты, кое-где одиночные кедры, а ниже, в распадке, еще пвпяк и тополя. Несмотря на то что растительность здесь повсю¬ду самая пышпая, все было пустынно, и мы не обнаружили ни¬где ни единой юрты. Вдали к югу виднеются остроконечные горы, расположенные, должно быть, между реками Пн и Чуя. Сначала мы добрались до покрытой сочной зеленью долины реки Ин и стали спускаться по ней к Катупи. Долпна реки Пн оказалась довольно широкой, река извивается но роскошным лугам. На них опять показались юрты алтайцев. В долппе растет лишь мелкая поросль н низкий кустарник. Кое-где — огороженные пашпи и канавы искусственного орошения. Ближе к устыо берега реки Пи становятся отвесными; на правом берегу — песчаник, обра¬зующий причудливые колонны. Тропинка ведет вдоль отвесного левого берега п поднимается на вторую террасу долины Катуни, теперь опять открывающуюся нашим взорам. Отсюда она идет на протяжении нескольких верст на юг по прибрежной террасе, пока скалы правого берега Катуни не подступают снова вплот¬ную к реке. Здесь мы опять спустились к руслу реки Катуни, пробравшись меж каменистых утесов. Это так называемый Би- чиктюкаяпом (Пом ’ скалы с надписями). Здесь скала под на¬званием Бичиктюкая па мпого сотен футов вертикально спадает к берегу Катунп. по в самой нижней части каменная стопа от¬ступает на несколько футов, образуя навес, под которым можно найти приют о г любой непогоды. Берег здесь покрыт крупными глыбами, ширина его составляет лишь несколько саженей. Свое название Бичнктюкая получила оттого, что в ее нижней части имеются монгольские и китайские надписи, которые теперь уже едва ли можно различить, так как низ скалы почернел от дыма. Дорога здесь очень узкая и вьется меж высоких скал, поэтому мы перебрались через пом пешком; уже начинало темнеть, и наши проводники сбились с дорогп. Чтобы снова найти ее, мы в абсо¬лютной ночной темноте карабкалпсь по горам и над пропастями и добрались до юрт на Чуе поздно (около двух часов). Бее здешние жители еще алтайцы, наверное, двоедапцев ’ можно бу¬дет встретить дальше, в верховьях Чуи и в устье Лпгулака.
(8 июня.) В этот день я совершил поездку верхом к Бичик- тюкая. Теперь я с ужасом смотрел па ущелья, через которые мы перебрались темной почыо. [Дополню описание местности между Бичнктюкая п устьем Чуи записью из моего дневппка 1870 г. 8 июня: Рано утром мы покинули Бичнктюкая; как только мы добрались до верхпей прпбрежпой террасы, нашему взору открыл¬ся широкий простор. На юго-востоке видны Аргытские горы, а на юге — гигантские горные массивы, расположенные к югу от Чуп. Отсюда до устья Чуи только полторы версты, а здесь по ее бе¬регу такие же террасы, как п у Катунп. Сначала дорога идет по большим горным уступам, и двигаться ио ней очень неприят¬но из-за гладких, скользких каменных поверхностей. Примерно через две версты добираешься до Чуи. По всему ее нижнему те¬чению левобережные горы по большей части лесистые, а правобе¬режные, напротив, чаще всего голые. Зубчатые гребни гор, замы¬кая доливу, подходят здесь порой к самой реке, и меж ними и рекой берег обычпо покрыт муравой. Cepeia, как правило, подни¬маются двумя-тремя террасами. Река очень бурная, из ее русла вздымаются могучие каменные глыбы, мимо которых, шумя и пенясь, несется вода. Вода Катуни и Чуи бело молочпого цвета. В пяти-шести местах здесь есть аулы алтайцев, и у всех у них небольшие стада. Л на том берегу виднелись многочисленные стада; там в прошлом году среди крупного рогатого скота не свирепствовала чума, так как этот район полностью отрезан от торгового пути, проходящего севернее Чуи. Хочу привести здесь еще данные по измерениям Кал пинга. Высоту берега Ин он опре¬деляет в 882.1 м, а высоту берега у устья Чуп в 870,2 MJ
(9 июня.) Мы продолжили нашу поездку но левому берегу Чуи, на котором лишь голые массивы скал. Дорога все время петляет по скалам, то поднимается по ним вверх, то проходит по краю скалы у самой воды. Переходы порой были так трудны, что приходилось снимать поклажу с лошадей и проводники несли ее на себе по склонам. При впадении речушки Йодро нам встре¬тились первые юрты двоеданцев (чуйцев), которые ничем не от¬личаются от алтайцев. Так как было уже поздно, мы разбили на ночь свой лагерь у маленького притока Чуи Садакмынара. Весь день мы страдали от дождя.
[Moir дневник от 1870 г. дает подробное описание берегов Чуи: Первый пом, который мы перешли па Чуе,— Кызылотыру (Красный выступ горы), он находится прямо над водой и раньше был труднопроходим. Теперь его поправили и он уже не пред¬ставляет трудности для перехода с грузовыми лошадьми. Через несколько верст вверх по реке мы преодолели второй пом, кото¬рый калмыки называют Калбакташ (Плоский камень), потому что там нужно перейти через большую плоскую скалу. Этот пом расположен на небольшой высоте. Здесь прибрежные горы значи¬тельно повышаются, их высшая точка — Адаркая. Третий ном на¬зывается Акташарпом, и его очень трудно переехать верхом. Чтобы улучшить здесь дорогу, понадобились бы серьезные за¬траты. По Калпингу, этот ном находится па высоте 988,1 м. По ту сторону этой пропасти течет Йодро — там, где видна плете¬ная изгородь. На том берегу реки в впзппе стоит аул. Несколь¬ко небольших пашен и оросительных капавок. Здесь, на равнине, пашен могло бы быть гораздо больше. По ту сторону Йодро че¬рез несколько верст мы перебрались через четвертый пом —» Янсегиртпек (Большой прыжок), хоть он и невысоко, по пере- бра п,ся через него очень трудно. Потом мы перешли через пятый пом. Кючюсегпртпек (Малый прыжок). Хоть он п выше преды¬дущего, по перебраться через него на лошадях гораздо легче. Потом мы достигли реки Садакмынар. Вплотную к ней находится шестой пом Чуи. Алтайцы называют его Садакмьшардып-Акпомы (Белый пом Садакмынара). Это название легко объяснить, так как скала в западной части обрыва — снежно-белая. Перед са¬мыми склонами — небольшое, поросшее елями предгорье. Подсту¬пы к пому страшно крутые. Дорога пе меньше чем на версту плот по наклонной, совершенно гладкой стене, так что переход небезопасен даже для пеших. Поразительно, как карабкаются по гладкой степе кони. Калпштг обратил мое внимание на то, что лошади ступают не на все копыто, а на стрелки. Он считает, что было бы опаспо пробираться здесь с подкованными лошадь¬ми. Под помом находится вертикальная отвесная скала. Здесь даже все калмыки сошли с лошадей, и лишь мой проводник
jjlnua Бита решил похвастать п проохал верхом по самым опас¬ным местам. .\1пе кажется, здесь вряд ли возможно проложить дорогу повозкам. Но можпо миновать ном, перекинув через реку мост, чтобы обойти опасное место по левому берегу. По ту сторону Садакмынара мы проехали па лошадях через горный проход Уттюкая, возникший вследствие обвала огромного куска скалы. Когда уровень воды высок, приходится ехать вброд по Ут¬тюкая, а когда он штзок, дорога идет у края реки. Проехав вер¬сты полторы, попадаешь накопец к седьмому пому, Актакырыл- гап, названному гак потому, что некогда там пало мпого лошадей. Сам по себе пом не длинный, но местами настолько крутой п скалистый, что даже калмыки в двух местах слезали с лошадей. Прибрежная гора на ручье Тыттуой (Поросшая лиственницами низменность) очень крута. По другую ее сторону — впадина до¬лины (без реки), называется Сёрёлюон. Затем следует равнина, по которой протекает маленькая речка Янгыскаин (Одинокая бе¬реза). Дальше вниз но реке есть водопад Чырлак, он спадает в узком ущелье по почти вертикальной скале высотой саженей в десять. Саженях в пятидесяти от места падения поток разделя¬ется на два рукава, каждый из них сам по себе впадает в Чую. Берега этих ручьев густо пороелн березой. В долине — пышные заросли высоких трав, много деревьев. Пз густой зелени долины вздымаются красноватые отвесные зубчатые скалы — экзотиче-ская картина. Вскоре мы перебрались через восьмой, и послед¬ний пом, который назван по находите Вся за ним реке Ай гула к- тыи-Акпомы (Белый пом Айгулака). Крутых скал здесь пет. Уз¬кая тропинка круто поднимается вверх ла протяжении не менее 30 саженей. Свое название пом получил по белым камням, кото¬рые тут часто выступают пз почвы. Здесь тоже плетеная изго¬родь. С вершины дорога ведет через густые заросли кустарника к устыо Айгулака.
Ио ту сторону небольшой речки Айгулак, где ведущая вниз вторая торговая трона сливается с дорогой па Чую, она идет дальше то по низменности, то меж гигантских скал по высоким прибрежным террасам. Довольно широкую и стремительную реку Ярбалык мы переехали у самого устья (по измерению Калшшга, она лежит на высоте 1119,8 м над уровнем моря). Раньше через эту реку был деревянный мост, но теперь он очень поврежден весенним половодьем. Переправа вброд опасна, так как вода не¬сется здесь под большим уклоном и легко сносит лошадей. Это- то п побудило купцов несколько лет назад построить здесь мост — уж слишком часто страдали их товары. Нигде, кроме как У самого устья реки, переправиться на лошадях нельзя. Дневной привал мы устроили у реки Бака (Лягушка). Эта река выше ио течению тоже образует нечто вроде водопада, но вода падает здесь под углом в 70—80°. Берега реки густо поросли лесом и;
выглядят очень дикими. Грохоча н пенясь, несется Бака по могу¬чим скалам. Недалеко от нее расположен аул двоедаицев. Отсю¬да дорога еще раз поворачивает вниз, к Чуе, и идет по при¬брежной долине, покрытой довольно густым лесом. Здесь мы пе¬реправились верхом через речку Бельгпбаш. Теперь перед нами была небольшая остроконечная, конусообразная гора, которую ческой горы течет Чуя, а к северу поднимается довольно высокая горная терраса. Тут мы покидаем долину Чуи и поднимаемся се¬вернее Эчкитуру. Вскоре под нами на юго-востоке уже простира¬ется долина Чуи, а за ней высятся могучие снежные вершины горы-исполина Мангаш. Переправившись верхом через малень¬кую речушку Сардыма, мы добрались до реки Чибит и поехали по ее заросшей густым лесом долине. У Чибита мы останови¬лись на ночевку.
На следующий день мы переправились па лошадях через Чп- бит. За полосой частого леса раскинулась широкая равнина, не¬когда густо населенная, а теперь совершенно пустынная. За рав¬ниной течет река Меи, которая впадает в Чибит. (Устье Чибита, по Кал пингу, лежит на высоте 1343 м.) Равнина эта тянется дальше на восток, п мы поехали по ней в этом направлении. Мёп в конце равнины слегка поворачивает к северу, там густой лиственничный лес. В лесу дорога поднимается вверх по горе до истоков Мена. (Высота этого места определена Каллингом в 1465 м.) Участки леса здесь все время перемежаются горными болотами, а кое-где текут прозрачные воды ручья. Отсюда опять видны на юге мощные снежные вершины Мангата. Мне сказали, что высокая гора, виднеющаяся севернее горного болота Чибеке- чю, называется Кочкорок. Говорят, там водится много каменных баранов (кочкор). За Чпбекечю нужно перебраться через горный перевал под названием Белькеиектпн-Погочозы. По горному ручью Кёлёндё мы опять спустились к Чуе. Перед нами прости¬рается маленькая равнина, а на юге тянутся мощные цепи снеж¬ных гор. Мы объехали небольшую гору на правом берегу Чуи. Здесь есть узкий проход между двумя рядами кампей, которые называют крепостью Шиле. По местной легенде, алтайпы неког-да были покорены китайцами, а потом бежали от них, и китайцы преследовали их будто бы до Бпчпктюкая и оставили там надписи. А здесь, у крепости, произошло якобы сражение алтай¬цев с китайцами. Камии для стен взяты, очевидно, из большого кургапа, расположенного в цептре крепости. У самого берега 4>и здесь есть маленькая остроконечная скала, которую называ¬ют Бош ту.
У речки Кёлёндё мы снова вышли из долипы Чуи, направля¬ясь ла северо-восток. Непроходимые участки гор, лиственничный лес. Довольно высокий горны Гт перевал (мне сказали, что он па-
зывается Орчонойдьш-Богачы). Очень крутые для лошадей подъ¬емы. На вершине несколько округлых голых горных складок. На юг простирается целая цепь снежных гор; открывается широ¬кий вид па Курайскую степь. Вдали можно различить Чую и не¬которые ее притоки по полосам леса, растущего на их берегах. Степь и окружающие се горы — голые и лишь скудно поросли травой. Мы перебрались через реки Тадюлу, Тоголоктёргюп п Адыртёргюн (по Калнингу, на высоте 1597 м), где в широком каменистом ложе вода течет лишь несколькими узкими ручейка¬ми ио канавкам; затем через Чнбитютёргюп. Две последние реч-ки сливаются и текут йогом в реку Куран. У реки Курам мы заночевали. Самую высокую пз расположенных к югу снежных гор мне назвали Тёте, а два других очепь высоких пика — Акту- ру и Пошту. С последних двух стекают речки того же названия и, слившись, впадают в Чую. Здесь соединяются дорога, прохо¬дящая севернее Чуи, и дорога южная, которая, перейдя через Чую, обходит снежные горы с запада, а оттуда — по южному бе¬регу Катуни до Уймонской степи.
На следующее утро мы покинули Курайскую степь. В длппу она верст 10—15, в ширипу 5—6. Вершины Курайскмх гор. рас¬положенных на севере, тоже покрыты снегом. У Чуи виднеется много аулов. В степи повсюду голо, только по берегам реки ра¬стут мощные деревья — пихты и лиственницы. С высоты серо¬желтая степь с темными пятнами и полосами лесов производит очень своеобразное впечатление. На равнине мы переехали вер¬хом еще реку Кызылдаш. Равнина к востоку все сужается и наконец вливается в узкую долипу Чуи, окруженную прибрежны¬ми горами, которые кажутся не очень высокими, но почти па всех их вершинах — снежные поля. Поднявшись па несколько уступ¬чатых террас, мы переехали верхом Тыттукем, Шпреташ и пере¬шли через нетрудный Абумпом, где, по калмыцкой легенде, ог¬ромная каменная глыба лежит над могилой принцессы. Мне рас¬сказывали, что купец Павел Шавров распорядился произвести под этим камнем раскопки. От этих раскопок осталась сломанная лиственница, которая лежит теперь под камнем. Покинув второй раз берег Чуи. мы поднялись выше в горы. У реки Куякта- иар (по Калнингу, па высоте 1852 м) мы добрались до несколь¬ких больших снежных полей, с которых стекает вниз ручей с чистой черноватой водой. Дорога идет по высокой горе. Мы пере¬ехали па лошадях две реки — Мёштюйорык и Балкаш. Горы те¬перь постепенно понижаются. В некотором отдалении видна рас¬ширяющаяся долина. Против Чаганбельтнрп (устье Чагапа) мы устроили полуденный привал. Только что мы ехали по густому лесу из лиственниц и елей, а теперь расположились здесь, па до¬вольно большом лугу. Потом, когда мы проехали еще немного, нам открылась долина Чуи, к которой мы спустились по голым
горпьш склонам. Здесь Чуя течет гораздо cnoKoiinee и разделяет¬ся на множество рукавов. Дорога идет у подножия гор. Сначала встречается много глипяных склонов, по которым, как я уже убе¬дился на собственном горьком опыте, в плохую гюгоду можпо I ройтн только с опасностью для жизни. Постепенно нашим взо¬рам открывается Чуйская степь: вокруг горы, серо-зеленые п го¬лые, на вершинах много снега, особенно на южпых горах. Пере¬ехав Балкаштуяр (Глиняная стена), мы переправились в начале степи через речушку Эчкибажы, потом через ручей Уйттюторек. У берегов Чуп много маленьких озер и трясин. Тростник, повсю¬ду стам диких уток, гусей п журавлей. К сожалению, нас окру¬жили здесь несметные комариные тучи — бич Верхней Чуп, от чего совершенно избавлены жители Центрального Алтая. Поздно вечером неподалеку от лавок мы перебрались на лошадях через Чую, здесь спокойную и очень глубокую. Вокруг лавок, которые мало изменились за последние десять лет,— густой лиственнич¬ный лес.]
Продолжу записями из моего дневника 1860 г.
(13 июня). Сегодпя отдохнули у Кошагача. Погода — непри¬ятная, а воздух — сырой п холодный. Весь район вокруг купече¬ских складов заболочен и гюрос довольно густым лиственничным лесом. В нем разбросаны единичные дома купцов. Страшный бпч здешних мест — комары, даже днем они не дают покоя.
(14 июня.) Отсюда мы пошли по самой реке на восток и пе-реправились на маленькой лодке через одпп из рукавов Чуп, а паши лошади в это время совершали вебольгпой обход. Мест¬ность на том берегу становится голой и ровной; земля усеяна мелкими камнями и лишь скудно поросла травой. Деревьев и вов¬се нет. Верст через восемь мы доехали до реки Цаганбургазун (Белый ивняк), перерезающей степь с юга на север. Река по¬лучила свое название из-за берегов, густо поросших ивняком. Почва здесь покрыта повсюду жидкой грязью, а в кустарнике так много насекомых (комаров и больших мух-жигалок), что при поездке верхом люди и лошади оказываются облепленны¬ми нелепой насекомых. Мы смогли вздохнуть свободно, лишь пройдя через ивовые заросли шириной в полверсты. Теперь мы повернули на восток и через 30 верст добрались до юрт заткана Мангдая. Утром погода была прокраспой, но к полудню стало ветрено и холодно, начался даже довольно сильный снегопад и земля покрылась тонким слоем снега. Но ветер вскоре стих, небо очистилось от туч, проглянуло солпце и скоро уничтожило весь снег.
(20—27 июня.) Чуйская степь (плато верст 50—60 в ширину п верст 150 в длину, где от слияния рек Цаганбургазун. Кошагач, Боробургазуп и Юстыт образуется Чуя), по измерениям Калннн- Га, у лавок русских купцов лежит на высоте 1745 м. Юго-восточ¬ная часть степи, трижды пересеченная мной в разных направ¬лениях восточпее Цаганбургазуна, представляет собой равнину, скудно поросшую травой, покрытую валунами п перерезанную линь несколькими оросительными каналами, западная же часть — не столь равнинна и пересечена многими притоками, впа¬дающими в Чую. Северо-западная часть степи имеет совершенно иной характер. Здесь множество маленьких рек. озер и прудов; извиваясь, переплетаясь и перекручиваясь, обрамляют они боль-шие участки леса и болота. Северо-восточную же часть образуют поднимающиеся к северу уступами террасы, покрытые лугами и каменистыми площадками, постепенно переходящие в нагорье. Южная часть степи пустынна, в вей не встретишь ни людей, ни животных. В этих пустынных местах лишь изредка появляются аргали, каменный козел, газель, кабарга, волк. В северо-запад¬ной же части степи водятся бесчисленные стаи болотных птиц, журавлей, серых цапель, уток, гусей и бекасов. Здесь поселился и человек. Меж озер и по берегам рек тянется непрерывная цепь аулов и разбросаны одиночные юрты. хМногочпслеппые ста¬да домашнего скота пасутся в покрытых травой степях и забре¬дают иногда дальше на юг, до голой степи, где они находят в изобилии столпу ю соль. Вся степь окружена снежными горами, которые из-за ее огромности кажутся отсюда не более чем цепью холмов. Северная пограничная лппия, Курайскпе Альпы, местами окрашена в темный цвет из-за покрывающих ее лесов. А южная и восточная граница гор, известных как горный хребет Сайлукем, выделяется рядом снежных вершпн. На восходе п на закате солн¬ца длинная горная цепь сверкает, как золотой пояс, а вся степь залита тогда своеобразным розовым светом.
Климат степи уже отчетливо высокогорный. Дождь большая редкость, а если он и идет когда — то только мелкий, моросящий, часто переходящий в холодный туман. Столь же редок и длитель¬ный снегопад, даже зимой. Снег, выпадающий летом, конечно, быстро тает на солнце, а зимой снег из степи быстро выдувает ветром. Погода здесь крайне неустойчивая, обычно за несколькими солнечными днями опять следует холодная, хмурая погода с дол¬го пе рассеивающимся туманом. Все считали большой редкостью и удачей, что во все время нашего десятидневного пребывания тут была хорошая погода. Летом очень жарко только в солнеч¬ный полдень. А по ночам всегда холодно, и в июне и в июле я сам не раз наблюдал, что вся равнина покрыта инеем. Зимой, по словам купцов, температура здесь падает до 30° по Реомю¬ру. Когда долго держится плохая или холодная погода, вода в реках убывает, при продолжительной же хорошей погоде количе¬ство воды во всех водоемах, наоборот, возрастает, так как в горах тает спег и вода стекает в степь. Примечательно и изменение температуры при наступлении плохой погоды. 23-го угром было так жарко, что в юрте едва можно было дышать; вдруг тучи за¬волокли небо, п менее чем через час стало настолько холодно, что мы замерзли в своих шубах и пришлось развести в юрте огонь. За несколько часов температура упала не менее чем на 25° по Реомюру. Здешние рекп п озера исключительно богаты рыбой. Купцы за несколько дней делают запасы на весь год. Многих видов рыбы здесь, кажется, нет. Мне попадались только хариус и басман, оба очень вкусны, но в последнем слишком много костей.
(4—5 июля.) Возвращение пз Чуи в миссию у Лигодая выше-описанным путем.
(10 июля.) В полдень мы покинули миссию и продолжили наше путешествие вверх по левому берегу Урусула. К трем ча¬сам мы благополучно добрались до Коротты и перешли через пего. Так как здесь нам были уже приготовлены свежие лошади, мы сразу же поехали дальше. В восемь вечера мы подъехали к юрте зайсаиа Купы, опять поменяли лошадей и, не задержи¬ваясь, продолжили свой путь. До озера Кенги было еще 14 верст, по, хотя уже и начинало темнеть, я решил ехать дальше. Пока мы добрались до устья рекп Кеиги, совсем стемнело. Местные жители уверяли, что расстояние отсюда до озера Кенги составля¬ет не более двух верст. Вот тут-то мы отчетливо поняли, каково полагаться на такие указания. Проскакав два часа быстрой рысью, мы все еще не одолели этих двух верст. А небо тем вре¬менем покрылось тучами, и пошел проливной дождь. К тому же еще было пронзительно холодно и тьма — хоть глаз вы¬коли. Дорога — при полной темноте — была ужасной; то болотис¬тые места, где едва не затягивало наших лошадей, то скалы. Так мы проехали еще два часа, а проводник все утешал нас этим неизменным аки кыйгырыжым (две версты). Когда мы еще че¬рез час добрались наконец до горного перевала, мы увидели вдали полтора десятка светлых точек, тусклыми линиями прелом¬лявшихся в воде. Это были костры калмыков, расположившихся лагерем па берегу озера. Только к трем часам утра мы добрались наконец до озера и, к величайшей своей радости, обнаружили там приготовленную для нас юрту.
(11 июля.) Длина озера Кеиги, которое получило свое назва¬ние ио вытекающей из пего реке, пожалуй, не менее версты, ши-
рппа — с полверсты. Ойо расположено в котловине, окруженной невысокими лесистыми горными хребтами. (Уровень котловины» по определению Калнипга, 1111,1 м.) На вершинах низких хол¬мив здесь повсюду кедры (Pinus cembra), обычно встречающиеся в Алтайских камепистых горах лишь в самых высокогорных районах. А на склонах гор, внизу, лиственничные леса и одино¬кие пихты и ели (обычная растительность средних районов Ал¬тайских каменистых гор). Берега озера плоские и окружены кольцом каменистых болот, поэтому часто к котловине нельзя подойти ближе чем на сто шагов. Климат здесь, очевидно, очень суровый, особенно часто идут затяжные дожди. Колорит здешних гор в целом мрачный, певеселый, так как трава, покрывающая склоны гор и долину,— серо-желтого цвета, а леса — темного от¬тенка того же цвета, почти коричнево-зеленые. Тип местного ландшафта вообще очень характерен для гор Алтая. Это или вы¬сокие снежные вершины Алтайских Альп с макушками, парящи¬ми высоко над облаками, или группы невысоких округлых гор,, образующих на уровне плато и реки Кенги ряд котловин. Сте¬кающие с вершин потоки собираются в этих котловинах, обра¬зуя небольшие озера и заболоченные каменистые участки, из ко¬торых потом вытекают, снова просачиваясь через каменистые бо¬лота, более крупные реки.
(15 июля.) Рано утром мы снялись с озера Кенги. Дорога шла на северо-запад и поднималась все выше по гребню горы. Характер ландшафта мало изменился, все те же волнистые гря¬ды гор, покрытые лиственничным лесом. Погода стояла ужас¬ная — холодная, сырая и ветреная, и дороги стали от дождя такими скользкими, что продвигаться верхом можно было лишь с крайней осторожностью. К полудню мы добрались до гребня горы, поросшего здесь низкими, густыми кедрами. Мы перебира¬лись через множество ручьев, со всех сторон стекающих в Кенги. За перевалом дорога стала еще хуже. На шесть верст простер¬лось глубокое болото, усеянное массивными обломками скал. Ло¬шади проваливались сплошь и рядом по брюхо и застревали меж скал, так что всаднику приходилось силой вытаскивать их. Еще персты две мы ехали поперек болота, и на это у нас ушло два часа. Обычно такие каменистые болота на вершинах горных хреб¬тов являются истоками рек, и то, через которое мы сейчас про¬езжали, было истоком рекп Себе. Мы продолжили наш путь по ее берегам. Дорога здесь стала твердой, и ехать было нетрудно. Мы следовали по течению рекп до заимки Балгасаина. Приехали тУДа вечером. Не задерживаясь, поскакали дальше и поздно вече¬ром прибыли в миссию у Муйту.
(21 июля.) 20-го рано утром выехалп из миссии в Муйту п утром проехали мимо деревни Чергп. Но так как погода была неблагоприятной и дороги размыты, мы добрались до деревни Сараса лишь поздно вечером и отсюда поехали в деревню Ал¬тайское. В Алтайском заночевали п лишь 21-го поехали дальше. Теперь мы направлялись на ссверо восток по речке Каменке. Каменка образует как бы границу Алтайских гор. 11а север от них простирается ровная степь, такая же, как по ту сторону Катуни, которую я описывал по дороге сюда. На юге возвышает¬ся последняя гряда Алтая, и уже отсюда видно, что гряды гор к югу становятся все выше. Берега Каменки густо поросли ивня¬ком, п дорога много верст извивается меж сплошных зарослей кустарника. Вся равнина довольно густо населена, мы часто проезжали большие, богатые деревни и совсем уже поздно добра¬лись до деревни Шульгин Лог, расположенной у самой Катуни, где и заночевали.
Утром из окна нашей комнаты открылся чудесный вид на Кату ню. Широкая река песет своп беловатые во,ты по све¬жим. зеленым лугам. По ее берегам — причудливые купы ивняка и березовые рощицы; как серебряные нити перерезают их мелкие притоки рек, к югу на горизонте, словно черно-синие облака, громоздятся Алтайские горы.
(22 июля.) Из Шульгина Лога мы поехали вверх по левому берегу Катуни. Верст через десять миновали деревню Плато ва п еще верст через десять, за версту от деревнп Майма, пере¬правились па пароме через Катуню. Катупя здесь очень широка, так как разделяется па множество рукавов большими несчапымп отмелями и островами, густо пороепшми ивняком. Паромщиками здесь были по большей части крещеные калмыки. Примерно через версту после парома приехали в деревню Майма. Мсстпые жители здесь — чисто русские, по в большинстве своем они про¬исходят от телеутов и алтайских калмыков, о чем явственно сви-детельствуют многие физиономии. В Майме мы только помепялп лошадей и около полудня добрались до расположенной в семи верстах миссии в Улалу. Берега реки Майма, на которых распо¬ложены и деревня Майма, и Улалу. уже гористые, и дорога змеится по довольно высоким горам. (По определению Калнпнга, миссия Улалу расположена па высоте 293.9 м.) По по своему характеру здешние горы совсем ппые. чем горы собствепно Алтая, который мы объехали в этом году. Исчез лмствеппичный лес, и вместо него все вершины покрыты здесь смешанным пих¬товым, еловым и березовым лесом. Травяной покров здесь тоже соперпгеппо иной: если на Алтае повсюду землю покрывают мелколистые травы, а высота густой травы не более нескольких дюймов, то здесь растут повсюду крупнолистые многолетние тра¬вы и цветущие кусты, а земля покрыта непроницаемым слоем растительности высотой не менее четырех футов. По мере про¬движения на восток кедровых, еловых и пихтовых лесов будет» конечно, все больше.
Русский из Сибири называет горные образования собственна Алтая, по которому мы проехали, «камнем», а характер здешних гор обозначает словом «чернь», так как темные леса как бы за¬тягивают весь этот район траурным покровом и прерывают их лишь долины рек. покрытые белесым ивняком и светло-зелеными березовыми рощами. Алтаец же называет скалистые горы, по¬крытые лиственничным лесом, тайга, а чернь — словом йыш. Границу каменистых гор (тайги) образует с одной стороны, па востоке, Катуня, с другой стороны она проходит по градусу широты Телецкого озера. Таким образом, к этой геологической формации относится весь Западный и Южный Алтай. Жители этого района называют себя алтай-кижи (люди Алтая). Все же горы севернее шпроты Телецкого озера и восточнее Катуни — чернь» (йыш), и их население алтайцы называют йьии-кижи (люди черного леса). Йыш простирается далеко за пределы Алтая на северо-восток и по томским и енисейским горам вплоть до Лены. Русские заимствовали слово «тайга» у алтайцев, но по¬нимают они под этим словом только черные горы («чернь», йыш) и поэтому говорят о томской, кузнецкой или енисейской тайге.
Название «Алтай», о значении которого так много говорили и писали п которое толковали то как Ала-тау (Пестрые горы), то как Алтын-тау (Золотые горы — кин-шан), по всей видимо¬сти, является стяжением от ал-тайга, я нашел это название во многих сказках. В переводе это слово означает «благородные каменистые горы» .
ИЗ ДНЕВНИКА МОЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ
ПО ЗАПАДНОМУ АЛТАЮ
ты). Между Мамоновой и Суепгой переправлялись через реку Берд на очень ветхом пароме. В Суепге мне пришлось ждать лошадей, так что в Егорьевск, расположенный в 12 верстах от нее, я добрался только к вечеру.
До Берковой местность была чуть ли пе сплошь равнинной и покрытой в основном сосновыми лесами. Отсюда она становит¬ся более холмистой. У Мамоновой весь ландшафт обретает уже горный характер. Горы становятся все выше, по нигде нет осо¬бенно высоких вершин. Основной хребет этого северного отрога Салаирских гор простирается довольно точно с юга на север. На нем растут редкие деревья, в основном эго березы и ели. из¬редка встречаются сосны. От последней станции, Суепга, дорога идет вдоль реки Суенги до золотомойни Егорьевск, расположен¬ной на этой же реке. Дорога извивается по горам и долинам то по правому, то по левому берегу реки, п очень часто проехать по пей можно только с помощью тормозного башмака.
Прежде чем попадешь в Егорьевск, нужно преодолеть не¬сколько высоких горных гряд, чаще всего гольгх, покрытых скуд¬ной желто-зелепой травой. В углублениях повсюду еще лежал снег, природе вообще пока педоставало привлекательности и све¬жести, так как листочки на деревьях были совсем крошечными и казалось, что на ветви накинута прозрачная вуаль. Когда минуешь последний перевал, видна Суенга. перерезающая доли¬ну. и па ее берегах золотомоиня — поселок, состоящий из 100—150 домов.
Егорьевская золотомоиня — самая старая па всем Алтае. Опа была заложена в тридцатые годы п поначалу, говорят, была очень доходной. Здесь, па Суепге, работы уже не ведутся, не ве¬дутся они и па Касме, в 40 верстах от Егорьевска. Теперь нашли золото в 15 верстах отсюда, на Лисвипке. Месторождение, к со¬жалению, пе очень богатое, со 100 пудов земли было намыто 80 долoii золота.
11-го я поехал па золотомойню у Лпсвинки. Характер горной цепи остается на всем ее протяжении неизмепным: ряды холмов, обширные долины, то голые участки землп, то редкие сосновые и еловые рощицы пли березово-осиновые лески. Золотомойпя здесь только строится. Построен сарай для хранеппя инструмен¬та. прорыт капал для отвода Лпсвинки. До сих пор промыто 2000 пудов землп, средний выход — 50 долей золота па 100 пудов земли.
(12 мая.) В 11 часов мы добрались до деревушки Поднипая, расположенной в 20 верстах. Отсюда дорога становится плохой и болотистой. Местность, все еще холмистая, густо поросла лесом. Па второй половине пути она стала более плоской. Лес здесь но однообразный: можно найти все встречающиеся па Алтае породы деревьев. Среди темно-зеленых елей, пихт и сосен растут зелено-коричневые кедры и бледно-зеленые лиственницы, с их* могучих черных ветвей свисают тонкие иголочки. П снова лиственные деревья: береза, осина, тополь, ива — и разнообраз¬нейший кустарник: крушина, боярышник — короче говоря, все древесные растения Сибири. Должно быть, мы уже намного спустились, гак как листва на деревьях стала гораздо гуще. Недалеко от Касмы горел лес. и довольно большой отрезок пути мы ехали в дыму. Лесные пожары наносят сибирским лесам большой урон. Часто самые лучшие участки леса выгорают па целые мили, но при сравнительно малочисленном населении этой беде ничем не помочь.
В два часа мы приехали к Касмо, небольшой золотомойпе, где в этом году уже нс работают. Мы задержались здесь только па два часа.
Еще верст десять за Касмой характер пейзажа ничуть пе менялся, повсюду тот же пестрый, густой лес, повсюду одинако¬вые невысокие гряды гор. Но потом лес стал реже, и перед нами раскинулась великолепная обширная равнина. Обильно поросшие травой необозримые луга, перерезанные бесчисленными малень¬кими речками, а меж ними разбросано множество поселении. Еще нигде в Сибири я пе видел такого плотного населения, как здесь. Каждые две три версты мы проезжали селение, и еще многие виднелись со всех сторон. В шесть часов вечера мы добрались до деревин Крыканова (20 верст). Лошади здесь были уже впряжены в мой тарантас (который я послал из Егорьевска прямо в Брыкапову), и поэтому я. не задерживаясь, поехал дальше и в одиннадцатом часу вечера достиг деревни Бедерова (25 верст). Здесь мне пришлось на некоторое время задержаться. Из очень интересной беседы с местным старостой я приведу кое-какие сведения о местных условиях: русские, живущие на равнине севернее Салапра, меньше занимаются земледелием, чем животноводством. Здесь, па границе лесистых гор, создались особо благоприятные условия для разведения скота, так как в изобилии имеется не только сочная лесная трава, но и степные солончаки Уже мпого лет вся округа ведет крупную торговлю скотом и снабжает города Барнаул. Томск и Кузнецк скотом и мясом. Свирепствовавшая здесь в прошлом году чума крупного рогатого скота снова уничтожила девять десятых всех стад.
Теперь здесь почти не достать мяса и молока, и крестьяне в большинстве живут хлебом и капустой. Русские крестьяне ° !нь хвалили мне местных телеутов. Среди них много по на¬стоящему неутомимых тружеников, и живут они поэтому зажи- точпо. Миновав почыо деревню Тимакова, я добрался утром до первого телеутского аула па реке Ур. г щ задержался до след\ ю
щего дня. li-го я отправился в телеутский улус Солкой, 16-го—в улус Шанды и 17 го — в Улуаил, где я оставался до вечера 18-го, а затем через деревни Соколова, Терешкина и. Недорезова отправился в Кузнецк, куда прибыл 18-го утром.
(20 мая.) Гасположеп Кузнецк прекрасно. Когда перепра¬вишься через Томь, дорога на нравом берегу идет отвесно вверх по крутым прибрежным склонам. А когда поднимешься на гре¬бень. открывается чудесный вид на обширную зеленую равнину, перерезанную светлой полосой Томи, по берегам которой, живо¬писно сгруппировавшись, тянется город. На возвышенности стоит старая крепость. По ту сторону Томи извивается Кондома и впа¬дает в нее у самого Кузнецка. Когда я ехал с горы по очень опасной крутой дороге, я ушел мыслями в историю этого старого бастиона русской власти на Алтае. О чем могли бы порассказать эти старые стены? Сколько битв они видели? Часто наступали на них орды телеутов12, и лишь благодаря мужеству и отваге небольшому гарнизону казаков удавалось отразить многочислен¬ного врага. Предаваясь таким размышлениям, я прибыл в Куз¬нецк. Мне отвели казенную квартиру. Опа оказалась весьма жалкой — низкие пустые комиаты. Стены, когда-то белые, по¬крылись от времени коричневатым налетом; всю мебель состав¬ляли два стула да ломберный стол па трех ножках, который мог стоять только прислоненным к степе. Хозяйкгт была очень при¬ветлива и подала мне. голодному, скромную трапезу.
В самом городе не чувствуется никакой жизни. На улицах, по которым я много бродил, мпе лишь изредка встречались в одиночку крестьяне и горожане или иногда чиновник, чаще попадались оборванные солдаты инвалидной команды. Город рас¬положен частью на вершине прибрежной горы, частью в при¬брежной долине. К пижнему городу сверху ведет нелегкая доро¬га. Из камня в Кузнецке построены только две церкви, крепость и один купеческий дом. Все остальные дома — деревянные, чаще всего без фундамента, п поэтому с течением времени большинст¬во их покосилось.
Был я на базаре, четырехугольной большой площади, с двух стороп ограниченной рядами лавок. Кузнецк — самый старый город Алтая (он основан в 1618 г.). Считается, что название городу’ дали кузнецы-татары. Мпе же представляется более ве¬роятным, что кузнецы-татары получили свое название от назва¬ния города13. Татары называют Кузнецк Абатура. Очевидно, это название ведет свое начало от речки Аба, которая недалеко от Кузнецка впадает в Томь. Но народная этимология истолковывает Абатура как «отец город» (от аба —отец) и в противополож¬ность «отцу-городу» Абатура называет Бийск Яштура — моло¬
дой город. Торговлей здесь занимаются очень мало. Татары бед¬ны. и в районе Томи очень мало золотомоен. Жители города Кузнецка и окрестных деревень выращивают много табака, кото¬рый. говорят, именно здесь прекрасно произрастает.
Рыночные цены на продукты питания здесь, в Кузнецке, были выше в два раза, чем в Барнауле. За пуд говядины про¬сили 3—4 рубля (в Барнауле он стоил 1—2 рубля); за безмен топленого масла (272 фунта)—70 копеек (в Барнауле — 35 копеек), пуд ржаной муки стоит 60 копеек (в Барнауле — 30 копеек), пуд пшеничной муки — 90 копеек (в Барнауле — 40—50 копеек). Меня уверяли, что раньше здесь все было де¬шевле п подорожание наступило лишь после прошлогодней эпизоотии.
(21 мая.} В Кузнецке я оставил свой тарантас и продолжал путь на маленькой крестьянской телеге. Дорога вела сначала вниз к ложу рекп Гоми и вилась в одной-двух верстах от реки меж кустарника, которым поросла здесь вся долина Томи. Доро¬га была плохая, и продвигаться по ней можно было только мед¬ленно: почва то покрыта камнями, то заболочена настолько, что в ней застревали колеса. А самым неудобным было переезжать через множество ручьев и ручейков, так как дорога почти всегда спадает с берегов отвесно. Через 12 версг мы опять подъехали к Томи, и здесь нужно было перебраться через нее на пароме. На том берегу, в полуверсте от парома, расположена деревня Аттаманова. Река здесь глубокая, п, по словам крестьян, дальше нельзя продвигаться на телеге, поэтому нам пришлось продол¬жать путь па лодке. Из-за моего багажа нам понадобились две маленькие местные лодки.
Лодки здешних крестьян имеют в длину примерно 10—12 фу¬тов, а в ширину от полутора до двух с половиной футов. Их делают из ствола тополя, с обеих сторон они заканчиваются длинпыми остриями. Управляют такой лодкой два человека, ко¬торые длинными шестами отталкиваются от берега, где мелко. Веслами пользуются только на глубоких местах или при переезде реки. За поездку крестьянам платят прогонные (в Сибири за каждую лошадь — полторы копейки за версту), за каждого чело¬века, как и за лошадь, платят по полторы копейки за версту. Когда нужно плыть вниз по течению реки, составляют обычно небольшие перевозы из двух лодок.
На всем своем протяжении Томь довольно широка, и па реч пом ложе находится много заросших ивняком островов. По лево¬му берегу — сплошь низменность, поросшая густым кустарником, По правому — непрерывная горная цепь, густо поросшая елью и 'березой; кое где едущему ио реке видны прерывающие эту цепь скалы из песчаника. Поездка по реке не доставляет удоволь¬ствия — приходится плыть против течения, продвигаешься очень медленно, к тому же жара на воде невыносима. Лодочники зара¬батывают много прогонных, но за это им приходится беспрерыв¬но напряженно работать. Вечером, перед самым заходом солнца, мы прибыли в деревню Безрукова (25 верст). Обычно эту дерев¬ню называют Протока, так как она расположена па одном из рукавов Гоми. Опа делится на русскую и татарскую половины, последняя расположена на полверсты выше по течению. Так как было уже поздно, я решил переночевать на татарской половине деревни.
(22 мая.) Багаж я отправил из Протоки на лодке, а сам про¬должал путь верхом по проселочной дороге. До речушки Пола- бас. на которой в шести верстах от Протоки лежит большая русская деревня того же пазваиия, дорога была хорошая, ровная, а земля покрыта чудесными лугами. От Нодабаса же дорога вела по заросшему густым кустарником болоту, в котором лошади проваливались но брюхо. Поэтому до деревни Бал бы. распо¬ложенной в двух верстах, мы добрались лишь через несколько часов. В татарской деревне Балбы я не стал задерживаться, так как ее население по большей части обрусело, и продолжил путь по воде. Татарские лодки, на которых мы отправились, очень неудобны, они легче и меньше русских. Борта их очень тонки и разведены распорками. Садясь в лодку, приходится протисни ваться меж этих распорок и йогом уже нельзя шевельнуться. Зато татары ездят в своих лодках быстрее, чем в русских.
Берег Томи п здесь сохраняет своп характер, лишь холмы па правом берегу становятся выше и песчаные скалы появляют¬ся чаще. Недалеко от впадения Мраса мы перебрались через Томь и около двух часов пополудни были в расположенной па правом берегу татарской деревне Праспельтеринде (7 верст от Балбы).
(24 мая.) Вчера вечером выехал из деревни Праспельтеринде. Сначала мы поехали вверх по течению Томи и вскоре перепра¬вились через нее как раз у впадения в нее Мраса. Берега Мра¬са. сначала низкие, поросшие густым кустарником, скоро начи¬нают повышаться, гряды холмов па правом берегу становятся все выше. Проехав шесть верст, мы в полной темноте прибыли в деревню Красноярск (Кызылъяр —* «Красный берег»).
(28 мая.) 2G мая выехал из Красноярска и добрался до улуса у Сыбыргы. Здесь я задержался па день и поехал дальше вверх по течению Мраса. Примерно через две версты мы добрались до селения Чыбаш (па левом берегу) и еще через семь верст про¬ехали улус Каинчак. Мрас образует здесь множество рукавов, но судоходен лишь один из них. Течение его столь быстро, что про¬двигаться на маленьких лодках против несущихся навстречу волн очень трудно. Только к вечеру добрались мы до располо¬женного в 22 верстах улуса Тос (русские называют его Сосно-вой Горой). Характер берега здесь тот же. что у Сыбыргы — довольно высокие горные гряды, густо поросшие пихтовым лесом. Но у Сыбыргы левый берег был еще низким, а у Тоса уже и на правом берегу горные гряды, поросшие лесом.
Непрерывный дождь помешал мне продолжить сегодня путь.
(1 июня.) 29-го утром выехали па трех лодках пз улуса Тос. День обещал быть прекрасным — на вебе ни облачка. Являя собой величественную панораму, проплывали мимо нас гористые берега, дикие романтические пейзажи построй чредой сменяли друг друга. Описать все красоты удивительной здешней природы невозможно. Полной картины не передать словами. Вот глаз отдыхает на свежем, весеннем ландшафте прибрежной низменно¬сти. густо поросшей роскошными, сочпымп, зелеными травами, часто на шприцу не менее ста шагов. Высокие стебли цветов склоняют свои красивые пестрые головки на могучие, призе-мистые в эту пору кусты ревеня, которые вытянули своп гигант¬ские листья над рекой, защищая ее от солнца. Вся земля, как мягким волнующимся ковром, покрыта па два-три фута непро¬ницаемым слоем серолистых трав, а над ними поднимается пест¬рое море цветов, как бы образуя второй ярус растительности. Этот прибрежный цветочный ковер окружен белесым ивняком и светло-зелеными березовыми рощицами. А за ними поднимаются чудесные группы холмов, поросших по большей части густым березняком, над которым словно массивные обелиски вознеслись одиночные стройные остроконечные пихты. Но вскоре этот весе¬лый пейзаж меняется. Исчезает свежая зелень, гигантские скалы поднимаются у самого берега, лес па склонах гор редеет, все громадней стаповятся живописно нависающие над рекой крутые голые скалы; изборожденные ущельями и расселипамп отвеспыс гиганты, причудливо группируясь, поднимаются все выше. Густые ряды деревьев растут только в расселинах, складках и Ущельях гор и кажутся томно-зелеными узкими извилистыми ли¬ниями и полосами, пли густыми зелеными вепцамп украшают °ни вершины гор. Меж причудливых зубцов скал видны вдали высоко вознесшиеся над голым камнем вершины могучих, густо поросших лесом гор. Но вскоре, к нашему удивлению, исчезает п этот причудливый скалистый берег. Полоски леса, обрамляю* Щно скалы, стаповятся все шире, скалы выступают пз них все
Таблица 1. Вид с берега Мраса па гору Одун
реже, лесной покров все ширится, исчезают зубчатые вершины, лесная растительность как бы подавляет их. Но вот река вне¬запно делает поворот, лес исчезает как по мановению волшебной палочки, река оказывается заключенной меж двух гигантских каменпых стон, лишь па самом верху ее ограждает полоска деревьев. Каменные массивы поросли к тому же мхом — то крас¬ным. то желтым с светло-зелеными и серыми полосками и пят¬нами. что придает однотонному камню особую прелесть. Однако скоро лес опять побеждает, скалы совсем исчезают, но поверх¬ность гор теперь покрыта черной пихтой и темным зелено-корич-невым кедром. Вдали поднимаются все выше ряды черных пира¬мид и придают всему пейзажу мрачный, но величественный вид. Сквозь воздушную дымку окраска горных вершин, поросших лесом, становится по мере удаления все бледнее, все призрач¬ней, и па горизонте виднеется лишь туманное серо-голубое на¬громождение гор. на вершинах которых лежит тонкий слой веч¬ного снега. Освещенный солнцем, он сверкает, как серебро. Чем дальше мы едем, тем темнее становится лес. покрывающий при¬брежные горы. Нас окружает мертвая тишина, вся природа как бы укрыта черным погребальным покровом, а сверкающая полос¬ка снега па вершине темной пирамиды горы О дун походит па серебряное украшение гроба. Но вскоре вокруг нас снова оказы¬вается веселый, свежий весенний лапдшафт. Так вот и сменяют¬ся картины, как в калейдоскопе, лостояпно образуя разнообраз¬нейшие сочетания. Как ни прекрасны эти прибрежные ланд¬шафты Мраса. им педостает высшего творения природы — жизни. Природа храпит здесь свои чудеса в одиночестве — пи когда не жили в этих краях люди, даже животный мир представлен здесь исключительно слабо. Крайне редки можно услышать здесь шорох пробирающейся меж деревьев пугливой лани или пение птицы. Лишь медведь крадется в одиночку по этим лесным за¬рослям. так как здесь он может вдоволь полакомиться ягодами, медом и кедровыми орешками. Поэтому медвежий рык — един-ственный живой звук, который часто раздается в безмолвной, тихой ночи лесных гор. Так и кажется, будто в этой изобиль¬ной природе растительная жизнь своей мощью подавила жи¬вотную.
И все таки во время этого путешествия еще раз подтверди¬лась пословица «За радостью горе по пятам ходит». От долгого сидения в лодке затекают конечности, солнце ниспосылает на пас своп жгучие лучи, п па воде пекло кажется епте сильнее, Но приходится все спосптъ спокойпо. так как малейшее неосто¬рожное движение может опрокинуть лодку. Как хотелось нам после первого дня поездки, чтобы в последующие дни небо ока¬залось покрытым тучами! И увы, желание патпе исполнилось, п в последующие дни облака принесли нам дождь. Теперь нас мочило ле только сверху, по и снизу: лодка то и дело наполня¬лась водой, и лам приходилось по нескольку раз в день останав-ливаться, чтобы вычерпывать воду, наполнявшую лодку. Едва же мы. настрадавшись за день, причалили к берегу, как начались новые мучения: тысячи комаров окружили нас тучами п так искусали, что в считанные минуты лицо п руки покрылись лепешками волдырей. Даже мои туземцы, привыкшие к подоб¬ным мукам и физически столь выносливые, едва пе обезумев от боли, катались по земле. Когда же потом ночыо для комаров стало слишком холодно, началось еще худшее мучение: мелкие мошки, крохотные, как песчинки, мухи, забираются в рот, нос, уши, изводя скот и людей. От всех этих насекомых есть лишь одпо средство — дым. Едва причалив и разместив в безопасном месте багаж, все проводники разбредаются в поисках гнилушек. Вокруг лагеря разжигают костры из больших куч гнилых веток и даже в палатках, тщательно подоткнув стенки под дно, рас-кладывают костры из гнилого дерева. Таким образом, ночь про¬водишь в сплошном дыму. Глаза горят и слезятся, непрерывно кашляешь, утром поднимаешься со страшной головной болью, но идешь уже на любые неприятности, так как они ио крайней мере спасают от этой нечисти.
На следующий депь около полудня мы добрались до большой речной препоны, о которой я слыхал уже и раньше как о самой большой помехе па пути. Прибрежные скалы вдаются здесь в реку, по власть времени и воздействие воды разрушили их. п могучие грапптпые глыбы, меж которых, шумя и пенясь, мчится вода, покрывают все ложе роки. На лодке проехать здесь невозможно, багаж нужно перетаскивать поверху, по скалам, возвышающимся у берега, а лодки тянут вдоль берега на шестах и веревках. Лодочники уверяли, что длина опасное препоны здесь более пяти верст, и пытались уговорить меня переночевать по эту сторопу от нее. По так как было еще очень рано, я пе последовал совету проводников, а велел немедленно переносить багаж. Закусив наспех, я и сам пустился в путь. Дорога здесь извивается вдоль берега меж огромных гранитных глыб. Нужпо то прыгать с утеса на утес, то спускаться по отвесным степам, то лезть по уступам на высокие скалы. Только поздно вечером после четырех пятичасового марша, совершенно без сил. мьг до¬брались до конца горного завала. Тем временем наши проводни¬ки доставили сюда лодки и часть нашего багажа, а сами возвра¬тились за оставшимися вещами. К сожалеппго, наступила ночь п нам пришлось переночевать по ту сторону речной препоны без теплой одежды, еды, даже без огпя. Для привала мы во нашли лучшего моста, чем голый плоский выступ утеса, вместо подушек использовали своп седла. Голод, сырость и холод не очепь-то спо¬собствовали спу. Ночью нас часто беспокоил медвежий рык.
Гано утром принесли еще часть нашего багажа, а к полудню наконец и остальное со съестными припасами.
Лишь на четвертый день нашего путешествия увидели мы на голых прибрежных юрах поля, засеянные ячмепем, в реке — рыбачьи сети и другие признаки близости человеческого жилья и вечерОхМ благополучно прибыли в улус Челей.
Таким образом, мы проехали но Мрасу расстояние в 100 верст и на всем этом участке не встретили пи следа человеческого ж или ща.
(3 июня.) Сегодня рано утром мы покинули улус Челей и поехали вверх по Мрасу до улуса Усмарга. Здесь для нас были готовы лошади, и поэтому мы поехали по проселочной дороге. Земля размокла от длительных дождей, и лошади часто падали. Багаж мой был невелик, и нам хватило бы восьми лошадей, но нам дали четырнадцать, так как на каждую вьючпую лошадь сел проводник. Во второй половине дня мьг добрались до улуса Карга.
(4 июня.) Снялись с места еще вчера. Несмотря на то что были лошади, я ехал, по совету татар из Карги, вверх по Мрасу еще 15 верст па лодке. Но до улуса Аккая (Белый утес) мы вчера уже не добрались, а заночевали в юрте у реки, при¬мерно в пяти верстах от Аккая. Здесь долина Мраса населена более густо и кроме улусов но берегу разбросано много отдель¬ных юрт. Берега реки приобретают здесь иной характер, чем до Карги. До Карги берега и вершины покрыты густыми порослями пихтового и кедрового леса, над которыми возвышаются гигант¬ские голые скалы. От Карги берега Мраса и невысокие прибреж¬ные горы покрыты густым сосняком. Оранжевые стволы более светлых сосен придают пейзажу свежесть и приятность, тогда как темный пихтовый лес вызывает ощущение подлинного покоя.
У Аккая были уже наготове лоптадп, присланные сюда из юрт, расположенных у Мраса. Дорога верст 25 шла по гребшо гор правого берега. Вокруг густой девственный лес, крутые горы, отвесные склоны. Узкая тропа вьется меж густых зарослей кустарника. Гигантские повалившиеся стволы деревьев, тянущие к небу, как руки, свои голые ветви, могучие скалы, поросшие мхом и ползучими растениями, болота и водопады — таковы пре¬пятствия, то и дело преграждающие дорогу путнику. Лошади то оскользаются на гладких камедных площадках, то застревают в болоте и пробуют перескочить через ствол дерева, а если это не Удается, приходится объезжать его и искать дорогу в чаще, где свисающие ветви до крови хлещут по лицу всадника. Но — как пи велики эти муки — красота окружающей природы пе пере¬стает восхищать пас. Исполинские пихты и кедры, прямые, как свечи, уходят в небо. Темные ветви пх часто покрыты сплош¬ным налетом белого мха. и лучи солнца лишь с трудом проби¬ваются сквозь распростертую над нами крышу ветвей. Поэтому мы окутаны волшебным полумраком. Ноги по щиколотку уто¬пают в свежих, зеленых травах и пестрых кустиках цветов, а ползучие растения обвиваются вокруг гладких стволов пихт, как бы связывая ветви деревьев с растительностью почвы. Всюду виднеются следы владыки здешних лесов — медведя (местные жители называют его апшыйак — старик). Тут он валялся на травяном покрове, там раскидал муравьиную кучу и разрушил постройки прилежных насекомых, чтобы полакомиться их яйца¬ми. Сюда он ломился за ягодами, хватал своими могучими лапа¬ми довольно толстые стволы высоких кустарников и невысоких деревьев, выворачивал пх. как ивовую ветвь, и пригибал книзу, и теперь надломленные ветки дерева печально свисают над до¬рогой. А когда поднимаешься на верптпны гор, лес редеет и открывается чудесный вид на Мрас. с шумом несущийся внизу меж прибрежных юр.
К полудню мы добрались до улуса Кызылкая. и, так как мпе здесь надо были поработать, мы уехали пз него только под вечер.
Мы перебрались на лошадях через реку Псас недалеко от ее впадения в Мрас. отсюда мы поднялись па вершину горного хребта. Наступила ночь. Дорога вела сквозь густые лесные за¬росли. Нас окружала тьма, так как лунный свет пе мог пробить¬ся сквозь полог ветвей. Только стук лошадиных подков п моно¬тонная песня проводников нарушали полную тишппу ночи. На вершине лес поредел, и кое-где в ярком лунном свете откры¬лась перспектива. Вокруг вздымались горные великаны, в мяг¬ком лунном свете они легкими линиями обозначились на гори¬зонте. В долинах была непроглядная ночь, так как от рек подня¬лись мощные облака тумапа, заполппвшпе до краев всю котловину. В полночь мы прибыли к улусу Таяш, расположенно¬му на горном гребне недалеко от берега реки Псас.
(5 июня.) От Таяша лесов меньше. Горы стаповятся более низкими и округлыми. Здесь уже есть просторные луга, п мест¬пые жители имеют возможность содержать многочисленные стада крупного рогатого скота. После Александровской золотомойнп мы добрались до реки Кондома. Ее прибрежные горы невысоки. Долипа Кондомы производит весьма приятное впечатление — она свежа и разнообразна, чего пе увидишь в черпи. Гряды хол¬мов то покрыты березами, осинами, тополями, елями и соснам и, то пх склоны — безлесные, поросшие густыми травами. Долина реки широкая, местами заросшая густым лозняком.
(8 июня.) 6-го я приехал в Спасскую золотомойпю и задер¬жался здесь до сп\ пор. чтобы отдохнуть иг превратностей пути л привести в порядок мои записи.
Старая золотомойпя. где до сих пор живет большинство рабо¬чих. расположена в довольно широкой долине Кондомы. В пей сотпя ломов, образующих длинную—от дома управляющего до реки — улицу: все это производит весьма приятное впечатление благодаря чистоте и прекрасному расположению этого местечка. Оно лежит в котловине, окружонпой невысокими горами, пх округлые вершины образуют волнообразную цепь. В самом Спас¬ском сейчас довольно бозлюдпо, так как из-за малых доходов работы прекращены. В Александровской золотомопне, где работы были прекращены уже давно, теперь обнаружили новые золото¬носные жилы н моют уже всю весну. Для рабочих этой повой золотомоппи крайне неудобно, что они живут в Спасском, им приходится пешком проделывать долгий путь пз Спасского в Александровский — 30 верст. А переселиться в Алексапдровский они не могут, так как все жилые здания там разрушились и не¬пригодны для жилья.
Общее количество золота, намытого в районе Спасской золо- томопни за 1842—1860 гг., составляет 69 пудов 15 фунтов 2 золотпика 2 доли.
(9 нюня.) Уехал пз Спасской золотомоппи. и притом на теле¬ге. За Спасским снова начинается чернь, и видно, как на юге все выше громоздятся темные горы. Дорога была плохая, так как сообщеппе с золотомойпей Коаран после приостановления работ совершенно прекратилось. В Коаран мы приехали после полудня. Дальше па телеге было уже пе проехать. Пришлось сесть на копя. Дорога шла по густой черпи. такой же как описанная мной у Мраса. Мои проводники называли горные массивы, вздымающиеся па юго-востоке. Абаканским хребтом. На юго-западе видпа еще одна гряда — она тянется к Телеикому хребту. Дорога была хоть и широкая, по очень плохая. Дождь, непрерывно идущий уже несколько недель, размягчил почву и превратил в болото эту дорогу, движение по которой! никогда ле прекращается. Мы продвигались медленно, так как па каждом шагу ноги лошадей застревали в почве. Это было тем более не¬приятно, что после обеда все время тпсл сильный дождь. Поздно вечером добрались мы до этапа (21 верста) — дома, построенного здесь управлением золотомоппи. Такие этапы содержат па всех Дорогах, ведущих к казенным золотомопиям. отш служат стан¬циями для разъезжающих по делам золотомоеп. Поэтому па каж¬дом пз этих этапов имеется некоторое число казенных лонга-
дей. Таких этапных путей в зоне Томи п Кондомы три: Г от Бийской дороги через Спасский на Царево-Александровский; 2) от Кузнецка вдоль Томи иа Царево-Николаевский; 3) от Куз¬нецка вдоль Усу к золотомойне Царево Марпинск. Раньше этап¬ная дорога шла от Царево-Николаевского вдоль Мраса.
Здешний этап состоит лпшь из одного маленького домика, на вид очеиь уютного.
(10 июня.) После дурно проведенной ночи (пе давали спать насекомые) мы очень рано пустились в путь и к полудню были уже в Бийской золотомойне на речке Ан даба; она тоже давно уже заброшена, живут только в этапном домпке. Не останавли¬ваясь, я поскакал дальше и вечером прибыл в Царево Александ¬ровскую золотимой ню, расположенную в 20 верстах. Дружески встречен знакомым мне управляющим Кулибиным. Характер ландшафта у Царево-Александровского пе изменился. Повсюду густая, почти непроходимая чернь. Непрерывно поливавший нас дождь помешал нам увидеть что-либо вдали.
(12 июня.) Всякая такая золотомоиня составляет свой особый мирок. Окруженная со всех сторон лесистыми горами, она отре¬зана от живого сообщения с внешним миром. Почта приходит только раз в неделю, да и то лишь в летние месяцы, в другое же время года месяц может пройти, пока жители золотомойнп снова получат весточку извне. Здешняя золотомоиня представляет собой довольно значительное поселение на правом берегу речуш¬ки Копчак. Оно гораздо больше Спасского. С вершины прибреж¬ной горы открывается вид па весь поселок, расположенный у ее подножия и тянущийся почти до самой реки. Вокруг поселка высятся темные лесистые горы, как бы непреодолимой стеной окружающие эту яркую, веселую долину.
Управляющий золотомойней и врач всего района казенных золотомоеп, живущий тут же, ведут здесь в одиночестве весьма сносную жизнь. Эти люди, предоставленные лишь самим себет сумели довольно уютно устроиться. Они наполнили свою жизнь столь разнообразными развлечениями — музыкой, чтением, садо¬водством. охотой, рыбной ловлей. — что вряд ли ими часто овладе¬вает скука, по крайней мере летом: зимой же, когда глубокие снега приковывают их к домам, иногда бывает, наверное, невы¬носимо тоскливо.
Жизнь рабочих золотомойшг течет однообразно из года в год. Две недели работы и неделя отдыха. Питаются они, но местным условиям, хорошо, так как получают много муки и мяса (послед¬нее—часть года в сушеном виде). Здесь царит, разумеется, строгая дисциплина. Каждый рабочий получает ежедневное зада¬ние, если же он работает больше или в свободные дни. то это оплачивается особо. Тяжелая работа, скука смертная в свобод¬ные от работы дни и нехватка женщин ведут к сильному отупе¬нию и большой аморальности среди рабочих, и тяжкие преступ¬ления, совершаемые лишь от скуки, здесь не в диковинку. Вог, например, два случая:
Несколько месяцев назад молодая женщина взяла с собой в баню двухлетнего ребенка соседки, которого она очень любила, п там перерезала ему горло. Пойманная па месте преступления, она тут же призналась во всем и как причину преступления указала то, что ее давно уже не покидала мысль убить какого- нибудь ребенка, да только не представлялось удобного случая. Других причин для убийства у нее не было. Несколько недель назад здесь был убит человек. В убийстве заподозрили двух гор¬норабочих. Их посадили в разные тюрьмы и добились у одного следующего признания: его жена состояла с убитым в преступ¬ной связи, и поэтому он решил убить его. По так как тот был высоким и сильным, а он маленького роста и слабым, он попро¬сил своего друга убить за него его врага, и тот с готовностью оказал ему эту услугу и прсдаппо помог в исполнении зад\ ман¬ного.
Сегодня, в первый день троицы, рабочим выдавалась водка, ио только в лавке золотомойни, где они и должны были вы¬пить ее. Несмотря па запрет чиновников уносить водку домой, э го все-таки случилось. А кроме того, рабочие добыли водки еще, так что большинство напились и вечером с песнями и криками шатались по улицам. Когда же стемнело, жители собрались на улице у больших костров. Золотомоиня. освещенная полусотней таких костров, являла весьма своеобразное зрелище.
На частпых золотомойиях население еще более безнравствен¬но. чем на казенных. На казенных рабочие постоянные, а на частных собирается всевозможный сброд, и средь пего немало сосланных преступников. Вследствие этого на частных золого- мойнях совершаются страшнейшие преступления.
N тром на третий день троицы я посетил работы, которые ведутся у самой золотомоиня. Они иа самом деле очень зпачи тельны и свидетельствуют об энергичности руководства.
Вода речки отведена в новое русло, а сделанный из досок лоток для воды ведет по бревенчатому настилу к колесу машины. Количество воды, приводящей колесо в движение, может регули¬роваться точпейшнм образом с помощью своеобразного птлюзово 10 сооружения.
Машина устроена удобно и практично. По обе стороны водя¬ного колеса имеются круглые углубления аршина в три диамет¬ром. В них ссыпается вырытая земля, доставляемая сюда на тач¬ках. Вертикальный стальной стержень, на конце которого укреп¬лено множество горизонтальных лопаток, вращается вокруг своей оси, перемешивая землю, засыпанную в углубления. Па дне углублений есть .металлическая плита с отверстиями диаметром в полдюйма, а сверху льется сильная водяная струя, смывающая в отверстия землю и мелкие камешки и отделяющая более круп¬ные камни, которые отгребают мотыгообразпыми орудиями п убирают прочь двое рабочих, специально приставленных к каж¬дой яме. Смытый в отверстия более мелкий грунт попадает в промывальню. па очень гладкий, слегка паклопепный вперед дощатый пол длиной в аршин и шириной в два аршина, сзади и с боков окруженный бортиком высотой в два-три дюйма, В передней же его части имеются два поперечных желоба глуби¬ной в четверть дюйма. Снизу к этому дощатому полу приделаны еще две-три наклонные ступени в аршин длиной с такими же поперечными бороздками. На этой промывальне с каждой сторо пы поставлены двое-трое рабочих, которые осторожно дощечка- мп. прикрепленными к длинным шестам, разгребают попавшую в промывальию землю, чтобы вода унесла с собой мелкие части¬цы. а крупные камни оставила. Пх убирают стоящие ио обе стороны рабочие. Тяжелый золотой песок, который при таких манипуляциях оседает на гладкой деревянной поверхности, скап-ливается в бороздках, п после удаления всей земли и камней его собирают. Промытый песок попадает в лотки на нижнем конце промывальии и промывается еще раз. Очень удобен надзор за пром швальней. Меж двух п ромы вален под самым водяным колесом устроен навес, где есть скамья, с которой можно легко следить за обеими промывальпями. В среднем ЮО пудов земли содержат здесь 2 золотнпка золота.
(13 июня. Пообедав, я покипул Царево-Александровский и вернулся к Бийской золотомопне. Не доехав до нее версты пол¬торы, мы повернули па запад от речушки Апдаба и поехали вдоль псе до Лебеди, потом по левому берегу Лебеди мы пос кака ли до речушки Улбас, верстах в 35 от Царево-Александровского. У Андабы были приготовлены мне три лошади. Багаж мой еще утром был доставлен к Улбасу. Берега Лебеди уже но похожи па чернь, это скорее невысокие гряды гор. поросшие, как и доли¬на. березняком и осинником. В самой долине, кроме того, часто встречается серо-зеленый ивняк. У Улбаса я нашел первый улус лебедип де в.
(14 июня.) С восходом солнца я покинул Улбас. Дорога верст на двадцать шла вниз по Лебеди. Долина реки очень широка, и всюду прекрасные луга, по которым течет широкая. Но очень мелкая река. Так как луга прерываются болотами и зарослями густого ивняка, а сама река очень извилиста, мы пере¬езжали ее на лошадях не мепее десяти раз. Лишь в одном месте переправа оказалась опасной. Несколько наших лошадей потеряли брод и вместе с багажом очутились в реке, так что должны были вплавь добираться до берега. Еще до полудня мы достигли юрт. разбросанных по берегу. В целом Лебедь на¬селена мало. Мне объяснили это обстоятельство тем, что с по¬стройкой Царево-Александровской золотомойни у жителей было отнято много пастбищ, и значительная часть местного населения покинула Лебедь. Хотя уровень воды был очень низким, мне по¬советовали все-гаки продолжить мое путешествие по реке. Для этого сколотили из досок плот, на котором поставили мою палатку. В задней части па доски насыпали слой земли и на нои развели костер. Команда плота была пз шести человек.
(16 июня.) Сначала река была очень мелкой и плот много раз застревал, и лишь ценой больших усилий удавалось снять его с мели. Потом река стала глубже. Поездка чужеземца вос¬принималась здесь как настоящий! праздник, почти все мужское население провожало нас какое то время ио берегу. Как только плот останавливался, эти люди въезжали на лошадях в воду и с песнями и радостными возгласами трудились до тех пор, пока не снимали в очередной раз плот с мели. Чтобы облегчить илот, наш багаж везли десять верст на лошадях и лишь потом погру¬зили его на плот. Теперь провожавшие нас всадппкп простились с нами. Течение реки Лебеди в разных местах неодинаковое, часто оно едва заметно, и плот нужно отталкивать шестами, но там. где мелко, река очень бурная и много водоворотов. Долина рекп довольно разнообразна, хотя в целом характер ланд¬шафта почти не меняется. Долппа то широка п покрыта нетро¬нутыми лугами, то она сужается, становится лесистой, поросшей березой, ивой и осиной. Затем опять встречаются места, где при¬брежные горы — то покрытые растительностью, то спадающие отвесно вниз голыми скалами _ близко подходят к реке. Пихты и кедры встречаются редко. Лишь иногда выглянет такой тем¬ный лесной великан из беловатого лозняка или светло-зеленых берез. Краски и оттенки местного ландшафта чарующе прекрас¬ны серебристо-белые воды рекп обрамлены бледно-зеленым лоз- ником, за ппм — сверкающая зелень лугового ковра, па при-брежных холмах высятся светло-зеленые березы, а вдали уходят ’«высь темпые горы чорпн.
Проехав около верст, мы сделали остановку и привязали плот у берега. Но едва мы улеглись, как в ближних кустах раз¬
далось страшное рычание. Татары в страхе закричали: айыг} айыг\ (медведь!), и я сразу понял, с кем мы имеем дело, и вы¬стрелил несколько раз пз ружья, к тому же громкий лай моей охотничьей собаки, сопровождаемый криками и свистом татар, нагнал на Топтыгнпа страху, п он живо убрался. Мы отчетливо слышали треск хвороста под его лапами.
(17 июня.) На следующий день мы ехали без помех от вое хода солнца до позднего вечера и достигли устья речушки Тогул. Здесь течение Лебеди столь быстро, что наш плот вы¬бросило на противоположный берег. После долгих хлопот мопм людям удалось причалить к левому берегу против впадения Тогула. Здесь есть этапный домик на пути, по которому зимой доставляют провиант в Царево-Александровский.
(19 июня.) Во время всей пашей поездки по Лебеди и еще- весь вчерашний день была очень дождливая погода. Лишь сего¬дня к полудню небо прояснилось. Мы покинули юрты Тогула, сели на лошадей и повернули от Лебеди прямо па юг. к вер¬ховью Бин. С вершины горного хребта открылся чудесный вид на Тогул, который извивается по обширной, пышно поросшей лугами долине. По ту сторону Лебеди поднимается высокий гор¬ный хребет, то покрытый лесом, то мягко вздымающий к гори¬зонту голые вершины. Чем больше мы удалялись от Лебеди, тем гуще становился лес. Через несколько верст мы добрались до первой юргы черневых татар ,4. Растительность здесь такая же пышная, как и у Мраса. На опушке леса так высоко и густо разрослись сочные кусты травяных растений, что из пх толщи выглядывают лишь головы лошадей и всадппков. II все-таки эго еще не настоящая чернь, какую я имел возможность видеть у Мраса. Преобладают все еще осипы и березы. Горы нарастают к югу и закрывают перспективу. Отчетливо видно, что два основ¬ных горных хребта тянутся па юг, на запад уходит горный хре¬бет. сопутствующий Бпе, а на восток — еще одни, образующий водораздел между бассейнами Гоми и Бин. Эта местность, ка¬жется, особо богата птицами; несметные стаи пх носятся здесь по воздуху. Богаты здешние леса и дичью, особенно много глу¬харей и тетеревов. Первую половину пути была прекрасная по¬года. а дальше уже пошло не то. Небо заволокло черными туча¬ми, и последние десять верст мы ехали под самым настоящим проливным дождем. Характер леса несколько изменился — большие участки были покрыты здесь ельником и сосняком.
мы покинули улус Кюзен и отправились в некотором отдалении течению Бпн. На вершинах — пихтовый п кедровый лес, в долинах — березо¬вый и сосновым. На Алтае сосна встречается изредка — свиде¬тельство высокого положения местности. Бунге, обращая на эго наше внимание, считает, что наличие сосновых и еловых лесов в долине Чолышмана является свидетельством довольно низкого положения этой местности по сравнению с остальным Алтаем. Но наличие сосновых лесов не всегда может служить признаком низкого положения месгпостц. так как в верховьях Мраса или Бин они встречаются в довольно высоких районах, а вот на Ле¬беди их нет, хоть опа и расположена ниже. Дорога несколько раз поднималась па вершины горного хребта па нравом берегу Бин и спускалась до самого берега реки. И долго еще видели мы. как гигантский речной поток пробивает себе путь по зарос¬шей густым лесом долине меж огромных гор — величественное зрелище! Дорога была плохая и болотистая.
Чтобы побывать у одного знаменитого певца, я поохал не прямо в миссию у Кобизепа, ио самому короткому пути к Те- лепкому озеру, а повернул восточнее, в горы. Здесь были раз¬бросаны юрты тёлёсов. Мы разбили наш лагерь в прекрасно расположенной местности. Далеко в необозримую даль уходили, будто волпующееся море, пологие округлые горные цепи, а за ними на горизонте вздымались мощные вершины горпой цепи у Телецкого озера. 13се ближайшие склоны покрыты чернью, и лишь па переднем плане были голые светло-зеленые холмы, на вершинах и склонах которых разбросаны, словно пестрые пятна, пашни татар. На закате солнца все вершины сняли розовым све¬том, а складки долин были уже окутаны ночной мглой. Казалось, ночь, таящаяся в долинах, борется с дпем. который господствует уже только на вершинах, и шаг за шагом она поднимается выше, по мере того как убывает свет заходящего солнца.
(22 июня.) Как и вчера, мы ехали вверх ио Бпе. Здесь нам снова встретились берестяные юрты. Мы переехали па лошадях через две речки — Тоигошты и Толой и после обеда достигли миссии, расположенной у устья Кебнзена.
(23 июня.) Рано угром я выехал пз миссии на реке Кебп- зеп. По ту сторону реки находится равнина протяженностью в 6—7 верст, редко где возделанная. Когда мы проехали эту доли¬ну, дорога стала извиваться и петлять между большими каме¬нистыми скалами и гуегым кустарником до самого гребня хреб¬та. Почва была очень мягкой и из-за непрерывных дождей превратилась в болото. К трем часам мы достигли наконец юрты зайсана Орошока, расположенной примерно в полутора верстах от берега Телецкого озера.
Когда дождь кончился, я выехал из юрты зайсана и в сопро-вождении 15—20 татар поскакал к Телецкому озеру. Великолеп¬ная картина: среди огромных лесных массивов прибрежных гор неслась вдаль уже весьма значительная здесь масса воды. Тем¬ная зелень гор к горизонту постепенно переходила в серый цвет, а на заднем плане серебристо-серым облаком, нижний крап ко¬торою сливался с белой, сверкающей поверхностью воды, воз¬вышался могучий Эпгильген. 11а берегу озера стоит сарай, в ко¬тором местный купец хранит своп рыболовные спасти и лодки.
(24 июня.) В мои планы входило пересечь Телецкое озеро вдоль, с севера па юг, и для этого я арендовал лодки у купца, который занимается здесь рыболовством. Эти лодки гораздо больше обычных татарских. На каждой была команда из трех человек и провиант на шесть дней: хоть наша поездка была рассчитана на 90—100 верст, из-за бурь часто случаются дли¬тельные задержки.
В том месте, где мы находимся, Телецкое озеро изгибается и поворачивает сначала к востоку. Здесь оно неширокое, пе шире полуверсты. Прибрежные горы высокие, отвесные и поросли чернью. Около четырех часов гребли мы по левому берегу и ми¬новали устья рек Ойор. Умсер и Ургё. Переехав Умсер, мы об¬наружили отдельные юртьт черневых татар. Тут небо заволокло тучами и над нами разразилась гроза, за которой последовал затяжной дождь. Постепенно стемнело, и местность лишь время от времени освещалась моментальными молниями. Долгие раска¬ты грома прокатывались меж высоких горных склонов, будя эхо. Так как дождь становился все сильнее и нам очень мешала на¬капливающаяся в лодках вода, я велел пристать к берегу, где мы нашли хоть какую-то защиту под ветками кедров и меж скал.
Постепенно гроза утихла и небо прояснилось. Пришлось за¬ново перекладывать груз в лодках, так как багаж наш промок насквозь. Приведя все в порядок, мы продолжили наше путе¬шествие и повернули на восток. По мере нашего продвижения вперед лес иа прибрежных склонах все редел и время от време¬ни стали появляться отвесные скалы. Между реками Ургё и Чепченек северный берег чуть ли не сплошь состоял из скал. Из-за их цвета местные жители называют их Аккая (Белая скала). После Ченчепека мы оставили северный берег и повер- пули к югу. Переезд по озеру продолжался довольно долго, так как его ширина здесь по меньшей мере три версты. Когда мы достигли противоположного берега неподалеку от впадения реки Кондор, было уже совсем поздно, мы стали искать место для ночевки. Мне построили здесь шалаш из ветвей, который защп-
щал ио краипеи мере от дождя, а наши лодочники тотчас при¬лил ись ловить рыбу на ужин. И хоть сеть у мепя была лишь короткая, они быстро наловили вполне достаточное для еды ко¬личество красивых серых рыб. которых татары называют кызык, а русские — теленком сельдью. Кызык — очень вкусная сереб¬ристо-серая рыба длиной около десяти, а шириной в два-три вершка. По форме она похожа на байкальского омуля. Татары уверяли, что это первые кызыки. которых они выловили н этом году. Кызык появляется в огромных количествах чаще всего в начале июля. К этому времени сюда приезжают па рыбный про¬мысел купцы. Рассказывают, что в прошлом году купец Метни из Улалу наловил здесь 80 пудов кызыка. И татары стекаются в это время со всех сторон к озеру и заготовляют рыбу на зи¬му. Русские солят рыбу, а татары сушат ее на воздухе. Кроме кызыка в Телецком озере водятся следующие виды рыб: хариус, таймень (который, говорят, в южной части попадается огромных размеров), щука и лещ.
(25 июня.) Объехав гору Болджер, мы увидели. что озеро здесь совершенно меняет свое прежнее направление и под пря¬мым углом поворачивает на юг. Здесь ширина его гораздо боль¬ше — четыре версты в самом узком месте. Прибрежные горы по обоим берегам становятся все выше и уже не тянутся симмет¬ричными цепями, а принимают самые причудливые формы и часто па целую версту вдаются в озеро. Пам нужно было пе¬реехать здесь через озеро, что небезопасно, гак как для этого требуется не менее часа времепи, и, если за это время разра¬зится шторм, мы подвергнемся смертельной опасности. Я видел, как лодочники, когда мы начали переправу, клали поклоны, по¬вернувшись к югу, брызгали водой в воздух п бормотали молит¬вы. Мне объяснили, что они просят благословения отца горы Алтынтаг (Золотая гора) и его помощи при переправе, ибо, если он нашлет ветер, мы погибли.
С середины озера открывается широкий вид па юг. Расстоя¬ние так велико, что горы на южном берегу озера совсем исчеза¬ют в тумане. Когда же мы наконец добрались до восточпого бе¬рега южнее реки Корпорёк, характер прибрежных гор совершен¬но изменился. Вместо черни с ее пихтами и кедрами началась теперь тайга (скалистые горы). Лпшь расселины скал были по¬крыты иногда узкими полосками леса. По берегу и ущельям тя¬нулись светло-зеленые лиственницы, березы, осины, а кое-где сосны и пихты, придавая прибрежным горам особенно свежий! вид. Скоро мы достигли устья Аюкечпес (Медведь пе перейдет). Говорят, что причина этого названия реки в том, что медведи, Которых здесь, па севере, особеппо у Каймы, великое мпожесг-
во. редко переходят эту реку, так как в тайге для них гораздо мепьше корма, чем в йыше (черни). За рекой Адамыш мы сде¬лали часовой привал на обед. Прибрежные горы здесь почти всюду отвесно уходят в воду, так что с трудом можно найти место для причала. Дальше на юг прибрежные горы Чаяк-Пак- ты н Сёлёк (на восточном берегу) были уже почти голыми, они покрыты лишь травой да валунами. Горный массив Чаяк-Пакты поднимается отлого, а Сёлёк — почти вертикально. Деревья здесь растут лишь у самой воды. Насколько можпо различить с западного берега, восточный сохраняет тот же характер. До впадения Кёкшю вид на южный берег озера закрыт выступаю¬щим горным массивом Каракорум (Черный горный обвал), по, как только минуешь устье Кёкшю. открывается перспектива па юг и на горизонте появляются могучие вершины Алтынтага и Актатна, возвышающиеся но обе стороны устья Чолышмана. После Кёкшю опять появляются поросшие лесом прибрежные горы. Голых отвесных скал становится меньше.
К вечеру мы достигли устья Толыша, где увидели первые юрты двое дан цев. Здесь самое узкое место озера, и отсюда явст¬венно видно, что и па том берету чернь кончилась и горы там тоже покрыты лиственничным лесом.
Вечер был чудесный. На небе ни облачка. Двоеданцы вышли пз своих юрт. спустились к берегу и собрались вокруг нашего костра.
(26 шипя.) Рапо утром мы двинулись дальше по восточному берегу. Спачала он скалистый. Мне сказали, что эгот горный массив называется Аргал. За Аргалом восточный берег опять становится лесистым, приобретает округлые очертания и нако¬нец окончательно утрачивает скалистый характер. Говорят, что на вершине хребта стоит много юрт. У горы Пеле мы расста¬лись с восточным берегом и, так как погода была очень благо¬приятной, поехали на лошадях прямо па юг, в объезд озера. От Каракорума западный берег гораздо круче, чем восточный. По¬всюду громоздятся массивы скал, па их вершинах лежит вечный снег. По самые высокие горы расположены у устья Чолышмана и называются Акташ (Белый камень) и Алтынтаг (Золотая гора). Алтынтаг называют также Отцом гор и озер. Этой горе оказывают особое уважение и почтение: ппкто еще до спх пор не смог достигнуть ее вершины. Все, кто делал попытки взойти на нее. погибали, так как. говорят местные жители, бог не хо¬чет, чтобы поднимались на Золотую гору.
Около трех часов пополудни мы добрались до устья Чолыш- мана (высота, по Калнпнгу, 399,2 м). Эта река многочисленны-*' мн рукавами впадает в Телеикое озеро, ширина долины У ее
•стья —не менее версты. После длительного путешествия но ie прекрасная долина Чолышмана производит на путешествен¬ника весьма приятное впечатление.
( обеих сторон она окружена отвесными скалами, вершины которых почти сплошь покрыты снегом, но меж этих неуютных каменных стен раскинулся великолепнын ковер лугов, сверкаю- ший свежей майской зеленью. А по нему извиваются, петляют широкие рукавгт Чолышмана, с их берегами, густо поросшими соснами, тополями и осинами.
Когда Риттер предсказывает Телецкому озеру богатое буду¬щее. когда он представляет себе его берега покрытыми селами и городами, а воды — кораблями ведущих торговлю береговых /ки гелей, то все это фантазии, которые вряд ли когда исполнят¬ся. ибо нигде нет места для пристаней и бухт, нигде не сыскать ровного берега, на котором могла бы поместиться хоть крохот¬ная деревушка. Озеро в своем каменном когле до сих пор было исключено пз цивилизации и, видимо, навсегда останется чуж¬дым ей. Единственное место на побережье, которое допускает более плотное паселение,— это усгье Чолышмана. Чолышмаи уже и сейчас густо населен. Мы встретили войлочпые юрты уже в пяти шести местах. На лугах пасутся многочисленные стада. Недалеко от устья Башкауса (наш-кёбюзи, — «имеющая много источников») нам пришлось остановиться, так как настала ночь. (Калпинг определил высоту этого места в 418,3 м, а озеро Джулукёль, пз которого Чолышмаи берет свой исток, по Кая¬кингу. расположено на высоте 2293 м. высота Курайскпх гор— 2571 м. исток Башкауса — 1789 м.
(17 июля.) От устья Чолышмана мы отправились сегодня к устью Чюльчё. Примерно через две версты мы добрались до устья Башкауса. У этой реки здесь очень быстрое течение, в переправа через нее на лошадях чревата опасностью. По ту сторону Башкауса ширина долины Чолышмана все время ме¬няется. так как прибрежные скалы во многих местах очень близко подходят к реке. Во второй половине дня мы разбили палатку у устья Чюльчё.
ЯСС
(24 июля.) Во время нашей поездки к китайской границе воды Чолышмана из-за затяжных дождей поднялись так высо¬ко, что у Чюльчё его было пе переехать па лошадях. Поэтому вы продолжили путь по правому берегу. Прибрежная долина была здесь очень узкой, а почва покрыта чаще всего галькой. Миновав большой обвал, доходивший до берега реки, мы обна¬ружили маленькую полусгнившую лодку, на которой переправп- 3 Ззкав 2071
лиев через реку. Так как переправа проходила очень медленно мы смогли добраться до устья Башкауса лишь в три часа попо¬лудни. У Башкауса мы тоже нашли две маленькие лодки, на ко¬торых переехали через реку. Переехать па лодке через стреми- тельный Башкаус труднее, чем через Чолышман. 11 наша пере¬права тоже пе обошлась без происшествия: лодки опрокинулись. 11 лодочников, п наш багаж отбросило водоворотом к берегу, но находившиеся на берегу люди спасли их. Переправившись че¬рез Башкаус, мы проскакали еще 6—8 верст и заночевали в прибрежном лесу в нескольких юртах.
(25 июля.) Гак как был уже конец июля, я предпочел воз¬вратиться но проселочной дороге, которая идет западнее Телец¬кого озера. Мы снялись с места в десять часов утра при пре¬красной погоде. Так как багаж мой намного уменьшился, нам хватило восьми лошадей и трех проводников. Мы запаслись про¬виантом на несколько дней; к сожалению, не удалось достать соли.
Южнее речушки Ачыман мы поднялись на горы левого бере¬га Чолышмана. Скала вздымается здесь почти вертикально, и тропа шириной в несколько футов ведет вверх по ее ущель¬ям и расселинам, извиваясь и петляя. Сначала скала образует несколько террас, поросших густыми березовыми и осиновыми рощами, ио потом лес кончается и пз расселин в скалах выби¬вается лишь низкий кустарник. Дорога становится здесь такой крутой, что лошади, тесно прижавшись к каменной стене, с тру¬дом взбираются на каменные площадки. Одна лошадь скатилась вниз сажени на три и так повредила себе ногу, что пришлось оставить се. Подобным образом мы поднимались в гору около двух часов, а потом отдохнули полчаса на большом каменном карнизе. Глазам нашим открылся прекрасный вид: прямо под нашими ногами была теперь свежая зелень долины Чолышмана с ее густыми прибрежными лесами, через которые змеей проби¬валась река. Двумя гигантскими каменными столбами высились с обеих сторон прибрежные горы, и сквозь арку, образованную имя, мы увидели уходящую вдаль водную гладь Телецкого озера. За ним, слегка подернутые дымкой, высились террасами испо¬линские горные массивы восточного берега; высочайшие верши¬ны пх сливались с голубизной неба.
Здесь, па высоте, есть уже первые признаки черни. Пз щелей повсюду растут темные пихты, пх корни обвивают снаружи ги¬гантские скалы. Дорога стала тут менее крутой, но была очень узкой и пе менее тяжелой из-за каменного грунта. Еще час мы пробирались меж скал на копях, прежде чем достигли речки Ачыман, и еще часа полтора ехали по ее течению.
Таблица 2, Вид на Телецкое озеро и устье р. Чолышман
(26 июля.) Теперь мы опять находимся среди густой черни; нас окружает высокий пихтовый и кедровый лес, а земля покрьь та буйными травами и цветами. Сегодня мы оставили \чыман и повернули па запад, к горным вершинам, которые станови¬лись все выше. И чем выше мы поднимались, тем реже стано¬вился лес: пихты исчезли, а кедры стали ниже и были искрив* лены. На высоте почва стала опять болотистом, а лес совсем исчез. С самой высокой вершины гребня мы могли обозревать все окрестпые горные цепи. На юг тяпется горный хребет, окаймляющий реку Башкаус, с высокими сложными вершинами, а па северо-восток простирается горный хребет, окружающий Телецкое озеро. Отсюда видно, что к северо-западу горные цепи все понижаются. Вершины их здесь чаще всего волнообразно округлены, а зубчатые исчезли.
На вершине хребта нас застал сильный ливень. Спустившись ио противоположному склону, мы вскоре опять оказались в кед¬ровом лесу и вступили в речную систему Бижи. Сначала мы ехали параллельно речке Аба до ее впадения в Шили, йогом — по Шили до впадения в нее реки Актыра, далее поднялись вверх по ее течению. Затем мы пересекли горпую цепь между Актырой и Тёлю (тоже приток Шили) и отсюда уже, не спускаясь пи к одной речке, ехали по ходу горного хребта и опять поднялись по нему па большую высоту. Вечером мы добрались по горному хребту южнее Бижи к довольно большому плато, на котором не росло ни одного дерева. Сегодня нам было уж пе добраться до Бижи, и поэтому мы остановились здесь па ночевку. Поблизости пе было ни одного ключа, пришлось пользоваться водой из дож¬де вой лужи.
(27 июля.) Мы снялись с места очень рано. Погода была не-благоприятной, шел очень сильный дождь. Спуск к реке Бижи при такой погоде был сопряжен с большими трудностями. Доро¬га ужасающе заросла кустарником и мелкой порослью. нужно было пробираться то по склонам скал, то по болотам. По обе стороны Бижи тянутся невысокие, поросшие лесом горные хреб¬ты, которые отвесно спадают к реке па правом берегу, а на ле¬вом, наоборот, несколько дальше отступают от нее. При такой плохой погоде мы продвигались вперед очепь медленно, и при¬шлось заночевать, не добравшись до жилья черневых татар.
(28 июля.) По маленькому притоку Бижи мы снова подня¬лись к горному гребшо. Дорога была ужаспая: густой лес, боло¬та и каменистые топи. Вчера кончилось у нас мясо, и мы стра-
пп от голода, так как утром выпили только чаю. Поэтому мы ехали без остановок. Чтобы вернуться к Бижи, нам пришлось преодолеть четыре или пять каменистых гряд, покрытых густым первобытным лесом. Здесь мы подкрепились смородиной, так как вся гора густо покрыта кустами смородины и великолепные ягоды свисают тяжелыми гроздьями с ветвей.
С высоты гребня последней горы мы увидели у своих пог (0.1 ину Бижи. На берегах реки было мпого юрт. видны были сенокосные луга и наш пи. К четырем часам пополудни мы до¬брались до первом юрты и подкрепились кашей из ячменной муки, которая нам очень поправилась. ’Гак как было еще рано, мы поскакали дальше. Верст через пять мы переехали па лоша¬дях очень широкую и быструю Бижи и поздно почыо прибыли в большое татарское село. Характер долины реки здесь совершенно изменился, чернь исчезла, вдоль реки тянутся просторные луга. Зга местность густо населепа, чуть ли пе каждые две-три верс¬ты нам встречались небольшие деревни. /Кители бедны, скота содержат мало и живут только земледелием.
(29 шоля.) Сегодня мы следовали течению реки Ульгёи. В ее долине уже пет и следа черни. Вдоль реки тянется бере¬зово-осиновый лес, перемежающийся свежими, зелеными лугами. К полудню мы добрались до маленького носелепия ясачных крестьян и крещеных татар. Эти люди очепь зажиточны, п дома их в прекрасном состоянии. Занимаются они здесь земледелием и пчеловодством. Вечером мы приехали к юрте зайсана татар рода кёмпёш на берегу Каракёпшю.
(30 июля.) Теперь наш путь ведет вдоль Каракёпшю. мы проезжаем селение крещеных татар у Паспагыла. где живет единственный крещеный зайсап. От Паспагыла мы повернули к первому притоку Кагупи, Ижи. Верстах в восьми от Паспагыла Дорога ведет через высоким горный хребет. Прежде чем мы сно¬ва спустились в долину, прошло не менее двух часов, и в пос¬леднюю татарскую деревню Ташту (Камеппое). где живут крещеные кумандшщы15, мы прибыли темпом ночью. Отсюда нам предстояло проехать еще семь верст иа лошадях, пока мы !,е добрались до первой русской деревни, откуда смогли продол-жить свой путь в тарантасе до дороги на Бийск.
113 ДНЕВНИКА МОЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ 1862 г.
(S мая.) Вчера в шесть часов вечера мы выехали из Барнау¬ла. На плохих лошадях только иочыо добрались до деревни Шахи, расположенной в 15 верстах. Пе останавливаясь, поехали дальше. В два часа ночи доехали до сереброплавильного завода Павловск (25 верст). Па следующую станцию, Шаболиха (25 верст), приехали угром, потом па станцию Пльниск (преж¬нее название — Идола). По пути к Оби две маленькие деревуш¬ки — Нижний Кушук и Патере, обе у самого берега Оби, у впа¬дения речушек того же названия. От Илья пека — к деревушке Верхний Кушук (12 верст). До сих пор везде одинаковый степной характер местности, лишь время от времени — сосновые и березовые лесочки. Более густые леса под Павловском (где за ними явно следят) и под Верхним Кушуком. (лень выглядит довольно голой, свежая зелень едва пробивается и еще прячется под серо-желтым покровом прошлогодней травы. Единственное, на чем отдыхает глаз,— сосновая хвоя, па всех остальных де¬ревьях листьев еще нет.
Гак как в Верхпем Кушуке пас надолго задержали, мы до¬брались до деревни Мозихи (20 верст) только в семь часов ве¬чера. Дорога была очень плохая, здесь уже начинаются солонча¬ки. За ночь мы проехали деревни Куликова (10 верст), Шорзи- на (15 верст), Корзина (20 верст) и Буканова.
(9 мая.) За деревней Буканова местность равнинная и лишь на одном участке встретился нам густой лес; всюду пятна солон¬чаков. Трава и здесь низкая, но зеленая. Верст через восемь увидели мы расположенное к востоку Космалпнское озеро. Его длина десять верст, а ширина около полуверсты. Вода пресная, и много карасей, окуней и чубаков. На берегах озера располо¬жены четыре деревни. Па западном берегу Бутырки и Косма- линек (волостной центр), на восточном — Чииаиова и Саравипа. Пр имерио в версте от Кпсмалипска расположено первое солон¬чаковое озеро (длиной в версту) с плоскими берегами без де¬ревьев. Соль здесь не добывается. В двух местах —• у Бутырок и Косма.тинска — курганные захоронения. Восточный берег Кос¬мал ипского озера порос густым сосновым лесом. Почва у бере¬га — светло-желтый песок. Западный берег — голый, черный пе¬регной. В прошлом году чума крупного рогатого скота поразила стада всех деревень до Шорзииой, почти весь скот пал. Сохра¬нили свои скот деревни начиная с Букановой. О г Космалипока мы поехали в Гурелетову (20 верст). Дорога непрерывно идет вдоль восточного края обширного соснового леса, лишь иногда ехали мы несколько верст но лечу. За Космалинском — длинные;
(10 мая.) К полудню мы достигли форпоста Боровой, распо-ложенного в 25 верстах у Сарыкёля (Желтое озеро). Много со¬лончаков, покрывающих землю довольно толстым слоем соли, которая искрится па солнце серебром. Форпост Боровой (от не¬мецкого слова Vorposten, так называли передовые пикеты каза¬ков) населен отчасти казаками, отчасти инвалидами, присланны¬ми сюда для добывания соли. Озеро даег около 100 000 пудов соли. При большой жаре соль оседает на дно озера. Осенью ее отбивают п доставляют на берег. Поселок состоит из 50—60 до¬мов. Здесь живут двое служащих, очень дружелюбно принявших меня. II много здесь также пастухов-киргизов. Подкрепившись, мы выехали пз форпоста и еще засветло прибыли к киргизским аулам, которых здесь вокруг очень много. Переночевали в ауле Эр кн и ба я.
(II мая.) Рано угром оставили аул Эркпмбая и поехали к юрте богатого киргиза Майкы. По дороге мой проводник расска¬зал мне, что у Майкы 1000 лошадей, 1500 овец и 200 коров, но он далеко не самый богатый человек в этой округе. Например, У Тюте и его трех братьев 7000 лошадей. По дороге — мало но¬вого. То голая степь, то редкий соспяк, часто встречаются и то¬поля, на которых пока еще пет листьев. Первые двадцать верст мы нигде не встретили ни одной юрты. Потом мы наткнулись на два аула и недалеко от них на строения, служащие зимним жильем, которые возведены на опушке сосняка в местах, защи-щенных от ветра. Лул Майкы расположен за небольшим озером, У берегов которого нам пришлось преодолеть несколько опасных соляных болот. Мы видели юрг двадцать пять, расположенных в Ряд. Большой поминальный пир по умершей жене хозяина.
(12—14 мая.) Находимся у киргизов Внутренней орды на границе Кулундипской степи.;
(15 мая.) К полудню мы благополучно прибыли к первой де¬ревне, Башкёль. Дорога сюда от последних юрт составляет пять верст, по нам на нашем тарантасе понадобилось на нее десять часов. Поездка па тарантасе с киргизскими лошадьми и куче¬ром-киргизом обычно так и происходит: первые две версты мы ехали с ветерком и кучер так загнал лошадей, что потом их было пе сдвинуть с места. Кучеру пришлось возвратиться к юрте за новыми лошадьми, а мы ждали битых два часа на жаре, под раскаленным солнцем. Когда запрягли новых лошадей, мы опять лихо промчались две версты, а потом на последнюю версту нам вновь понадобилось два полных часа. Башкёль — поселение казанских татар, переселившихся сюда двадцать лет назад по настоянию правительства. В нем 60 очень добротно построенных деревянных изб. В домах повсюду чистота, и одеты эти люди намного лучше киргизов. После обеда мы продолжили путь, сначала проехали поселки Малый Владимирский (25 верст), Большой Владимирский (8 верст) и иочыо прибыли в Капоппр- ский (20 верст). В этих трех деревнях живут крестьяне, лишь недавно оставившие Россию. Они хотели, собственно говоря, по¬селиться па Амуре, но остались здесь, так как здешняя мест¬ность необычайно плодородна. Эти крестьяне славятся в округе своей честностью и прилежанием, говорят, что за короткое вре¬мя они ста ли уже довольно зажиточными. Ог Башкёля дорога идет, пересекая длинную, тянущуюся па восток лесную полосу, только одно место —меж двух Владимирских — совсем безлес¬ное. После Владимирского дорога верст десять идет по густому лесу. По киргизским захоронениям видно, что всюду поблизости живут киргизы.
(16 мая.) Миновав татарскую деревню (15 км), мы приеха¬ли к полудню на казацкий пикет Старая Крепость. Пе доезжая немного до этой деревни, мы выехали на Омский почтовый ва повсюду песчаная, что очень затрудняет езду. Старая Кре¬пость — это старинная крепость Семипалатинск. Сразу же за пикетом нам предстояло проехать последний участок соснового леса. Местность здесь уже очень неровная и довольно высокие гряды холмов тянутся до самого берега Иртыша. Дорога прохо¬дит недалеко от Иртыша, его берега являют нам весьма ожив¬ленную картину: по красивой долине, украшенной богатым соч-ным травяным ковром, разбросаны мелыпщы, усадьбы, хутора. Невысокие прибрежные горы местами покрыты лиственным ле¬сом. После обеда мы приехали наконец в Семипалатинск.
[7—23 мая.) Семипалатинск — довольно большой город п насчитывает около 6000 жителей. Русских ИЗ НИХ ие более тре- тп остальные — татары и киргизы. Семипалатинск был основан н [718 г. на месте, где сейчас находится Старая Крепость, а через несколько десятилетий перенесен на нынешнее место. Зтесь находилось семь зданий монгольских монастырей (семь палат», откуда п идет название города — Семипалатинск. Теперь Семипалатинск стал центром торговли Западпой Сибири с Кир¬гизской степью и Западным Китаем. Местные татары и ведут в основном эту торговлю. Они переселились сюда из Восточной России. За последнее время татарское население Семипалатин¬ска намного увеличилось. Кроме русских татар здесь живет еще много ташкендскпх купцов. Они — ие российские подданные и живут здесь с паспортами, выданными им таможней при пере¬ходе через Иртыш. Само собой разумеется, что за тапгкепдцев выдает себя множество беглых п дезертиров. Несколько лет на¬зад тут собралась такая пестрая компания, что правительство вынуждено было навести здесь порядок. Эти люди получили разрешение записаться чала-казаками (полукиргизамп) 1в, и та¬ким образом иные стали иолу киргизами, не зная пи слова по-киргизски. Темное прошлое некоторых из них осталось по¬крыто мраком неизвестности, никто к нему не возвращается, если ие вынуждает к тому расследование новых преступлений. Иртыш у Семипалатинска рассматривается как подлинная гра¬ница внутренней империи, здесь кордон и взимается пошлина. Ю/ иные же степи рассматриваются как «заграничные места». Семипалатинск — столица Семипалатинской губернии (области). Она состоит пз внутреннего округа — Семипалатинск — и четы¬рех внешних — Сергпополь. Кёкпектп, Копал н Верный. (Теперь Семипалатинск, который раньше относили к Западпой Сибири, входит в Степную губернию. Верпый теперь центр новой губер¬нии, к которой относятся округи Сергиополт» п Копал.) Город Семипалатинск, но большей части состоящий пз деревянных до¬мов, расположен па правом берегу Иртыша, па левом берегу размещается лишь маленькое предместье. В Семипалатинске две русские церкви п восемь мечетей, по лишь одпа пз них — кир¬пичная.
(23 25 мая.) По ту сторону Иртыша местность сначала со- иершеппо равнинная, только вдали па горизонте тянется с за- Нада на восток невысокая гооная цепь, которую мне назвали
Ка;г, и мы через два часа добрались до первого казацкого пике- га, Улугусского. (Деревянный дом. Казарма и конюшни.)
Ночью мы поехали ко второму пикету — Архалыкскоыу, он по¬ходил на первый.
Верст пять к югу от второго пикета местность продолжает оставаться ровной, и лишь изредка приходится проезжать по невысоким холмам и долинным впадинам. А потом мы достигли довольно высокого хребта, который тянется с запада па восток. Мне сказали, что он называется Лрхалык. Теперь местность поднимается террасами к высоким грядам холмов, все повышаю¬щихся к югу. Холмы эти чаще всего округлы и покрыты скуд¬ным травяным покровом, сквозь который изредка пробивается темный, серо-синий камень. Но таким голым холмам тянется дорога, соединяющая пикеты Аипныкёлъ, Джарташ, Кызыл мола п Аркат. Лишь у последнего пикета горная цепь поднимается к востоку па довольно значительную высоту. Здесь повсюду го¬лые скалы с очень характерными зубчатыми острыми вершинами. Эти горы здесь называют Алджаптау и Алджанадыр. Посередине этой горной цепи расположен Алджападыровский пикет. Меж от¬дельных горных гребней раскинулись широкие равнины. По своей растительности степь очень монотонна. Всюду вокруг одинако¬вый покров блекло-зеленой скудной степной травы, прерываемой лишь огромными серо-коричневыми участками солончаковых бо¬лот и кое-где скалами и камнями. Нигде не видно леса, лишь по углублениям и стокам тянутся густые заросли кустов кара- галъннка. При сухой погоде дорога превосходна, по как только начинается дождь, солончаки размокают и образуют вязкую мас¬су. налипающую на колеса, так что их приходится очищать через каждые сто шагов.
Почтовые пикеты — единственные русские поселения между Сергиочолем н Семипалатинском, а так вся эта местность насе¬лена киргизами, которые проводят в районе почтового тракта только зиму, так как здесь очепь мало воды. Мы переехали здесь лишь две речушки — Карасауайры южнее Алджанадыра и Аиппысу южнее пикета Иигирского. Южнее пикета Пнгирского мы видим возвышающиеся на западе горные цепи Чингистау, по своему характеру мало отличающиеся от уже описанных гор. Севернее Сергнополя нам пришлось по мощным горным терра¬сам перейти через восточные отроги этого плоскогорья.
Единственные здания, которые можно встретить на пути от Сергнополя к Семипалатинску,—это помещения пикетных стан¬ций. Кроме первого пикета, все они построены из камня и состоят из большого дома с двумя разделенными сенями комна¬тами (казармы и комнаты для приезжих) и глинобитных коню¬шен и подсобных помещений. На каждом пикете постояпно на¬ходится десять казаков и четыре ямщика. Солдаты предназна¬чаются для конвоя путешественников и почты. Но так как проезд по степи не таит в себе ни малейшей опасности, конвои
ч'л’ют в очепь редких случаях и казаки живут здесь чаще г^о безо всякого дела. Для казацкого населения эти пикеты — 1Н-щге наказание, их можно считать школой лепи. Казак сломя- \\ся два года иа пикете безо всякой работы, п когда он возвра- лщется в свою деревню, то оказывается, естественно, что он со¬вершенно разучился работать. Пища казаков но большей части состоит из черного хлеба. Мясо и похлебку они получают ред¬ко только по праздникам. (Когда я второй раз ехал по степи,
’is68 г., казацкие пикеты иа почтовом тракте были уже упразднены и все почтовые станции между Семипалатинском и Верным были отданы на откуп купцу Кузперову. Эту передачу почтового тракта в частные руки следует рассматривать как большой прогресс.) Рассказывают, что вся местность густо на¬селена киргизами. По мы повстречали киргизов лишь между вторым и третьим пикетами. Говорят, что зимой по почтовому тракту располагается множество аулов. Л летом жители уходят к вершинам гор,
(25—28 мая.) Город Сергиополь — первое русское поселение, повстречавшееся мне в степи. За несколько лет оно преврати¬лось из казацкой деревни в город, в котором от 80 до 100 до¬мов, частью глинобитных, частью деревянных. Здешние дере¬вянные дома выглядят жалко, так как па строительство были употреблены кривые стволы тополей. Население составляют чи¬новники, казаки и татары. Город состоит из трех частей: 1) крепости, окруженной валом и рвом. В пей находятся все учреждения, казармы, госпиталь и очепь красивая камеппая церковь; 2) русского города, в котором две широкие улицы и четыре-пять поперечных; 3) татарского города с деревянной ме¬четью, расположенного верстой ниже по реке Аягус.
Очень приятное впечатление производит здешний сад. Это отнюдь не искусно разбитый парк, но человека, проехавшего по безлесной степи, радует тенистый лесок из ив и тополей и про¬текающая мимо него довольно большая река Аягус. До заселе¬ния этой местности в долине Аягуса был тополиный лес протя¬женностью во мпого верст. От столь редкого украшения степей сохранился лишь этот остаток, так как казацкое население вы- руоило его и использовало древесину как строительный мате¬риал и топливо. Сейчас в топливе очень большая нужда, его можно достать лишь за 30—40 верст. Поэтому, несмотря па де-шевизну перевозки, кубическая сажень березовых дров стоит ГР11 рубля. Городок вообще расположен очень неудобно. Выбор ^естололожеппя был вызван близостью к почтовому тракту. 10 так как в округе здесь нет никаких деревень, жителям го- Р°дка приходится самим заниматься земледелием, причем самые
близкие пиля находятся в 15, а дальние — в 60 верстах от го¬рода. Поэтому засеяны лишь немногие из них, и цена на хлеб очень высока. <...> Климат Сергиополя малоприятный: весь год здесь дуют сильные ветры, особенно весной и осенью. Летом — сильная жара, зимой — постоянные снежные бури, такие, что жители но четыре-пять диен не могут выйти из домов. Говорят, что летом здесь умирает большинство детей. Жители татарско¬го города занимаются только торговлей. Средн русского населе¬ния есть только один купец. Сергиополь — административный центр округа Сергиополь, входящего в состав Семипалатинской губернии. (Теперь она относится уже к Семпречипской области, административным центром которой является Верный.) Гарни- зон состоит пз двух рот пехоты, артиллерийского отделения с восемью пушками и казаками, размещенными частью в Сер- гногюле. частью в Урджаре.
(31 мая.) В полдень мы выехали из Сергиополя и отправи¬лись к киргизам, кочевья которых расположены к востоку отго¬роди. Сначала мы ехали верст тридцать по почтовому тракту на Урджар Чугучак). Многочисленные киргизские аулы мы нашли лишь у речушки Каргу.
(f июня.) Сегодня мы оставили позади долину Аягуса и вступили в долину степной реки Ай. Характер пейзажа пе ме¬няется: все те же волнистые гряды поросших скудной травой голых гор, па вершинах и гребнях которых часто выступает ка¬мень. Погода была холодной и дождливой. По всей долине мно¬го киргизских аулов.
(2 нюня.) Так как но дороге к станице Леней некой теперь никто не живет, я решил двинуться отсюда к Тентеку, где сей¬час, но слухам, находится Султан-Бек. По обе стороны на вос¬ток и запад тянутся отвесные склоны гор, к востоку они дости¬гают особенно большой высоты. Перед нами па юг простиралась необозримая равнина. Почва покрыта здесь чуть ли не везде ва* лунами и галькой. Весьма незначительная растительность. Небо было безоблачным, и солнце посылало на пас свои жгучие лучи. К тому же на верблюдах мы продвигались крайне медленно. Такая езда под солнцем превращается в истинное мучение. Часа через четыре мы добрались до реки Ай, берега которой поросли ивняком. После долгой поездки по голой степи даже его скуД' пая листва кажется глазу очень приятной. В полдень мы встре¬тили у небольшого ручья караван татарина-купца из Кулджп»
>rv тавшсго скот у киргизов. Здесь мы узнали, что Султан-Бек отправился в Ллакул, куда нам отсюда четыре-пять диен пути. Р решил изменить своп маршрут и поехать к липни пикетов. Поэтому мы вернулись к Ай, перейдя ее, поднялись в горы и .е вечером приехали к нескольким аулам.
(3 июня.) Отсюда дорога пошла прямо па запад, все выше н горы. Цель пашей поездки — Оргюльдёк весь день был у пас перед глазами, по добраться до него мы смогли лишь вечером. II сегодня солнце жгло пемплосердно, а па всем пути мы не встретили ни деревца, в тенп которого могли бы отдохнуть. Вершины гор чаще всего каменистые, серо-желтые, только в складках долин виднеется несколько более пышпая трава. Окрас¬ка степи очень своеобразна, светлая и неяркая, и но ней, как пестрые арабески ковра, тянутся пятна и полосы густых зарос¬лей карагальннка, сильно выделяющиеся темной окраской листьев л тяжелыми желтыми гроздьями цветов на светлом фойе степи. Оргюльдёк — это два высоких горных хребта восточнее Аягуса. Мы поднялись на северный хребет, его восточный склон совершенно гол и очень отлог. Здесь мы обнаружили ключ, который киргизы превратили в водоем, где поят скот. Вода была вкусная и свежая. Дорога шла теперь вдоль высокого хребта; к югу от него верст через пять мы нашли перевал. 11а верши¬не повсюду голые камни, но никаких зубцов и громоздящихся скал. Мы миновали четыре-пять балок с источниками и густой травой. Западные склоны хребта более крутые, они сильно вы¬ветрены. У самого подножия расположен пикет Оргюльдёк.
(4 июня.) Пикет Оргюльдёк построен из плетеных щитов, обмазанных глиной, и находится в полуразрушенном состоянии. Так как воды Аягуса вышли пз берегов, невозможно посетить расположенный за Кызылкыя памятник Козы Кбрпбпту. По¬этому я еще ночью опять пустился в путь. Сначала мы проеха¬ли пикеты Кызылкыя и Малки-Аягуск. Южнее пикета Оргюль¬дёк по берегу реки тянется большой тополиный лес. Зимой в ^том лесу повсюду аулы киргизов, летом он совершенно пуст. Здешние пикеты все еще выглядят как маленькие форты, хотя давно уже не служат военным целям. В стенах повсюду бойпи- ДЬД а окна здании выходят во двор. Уже много лет пе было никаких нападений на эти ппкегы. Раяьпге путешественник по- лУча.т конвой пз двух конных казаков. Теперь можно получить 1Та козлы только одного вооруженного казака, но редко кому ,1Рнходит в голову потребовать такую охрану, ведь путешествие абсолюТпо безопасно. Днем мы проехали еще пикеты Джюсагаш
(Сто деревьев), Арганат, Ашшыбулак (Соленый ручей), Лец- спнск и Баскан. Природа совсем не меняется. Повсюду все та же голая степь и каменистые хребты. Киргизских аулов с почтового тракта нигде пе было видно.
(5 нюня.) Ночью мы достигли пикета Аксу и еще утром прибыли в пикет Абакумовой. Когда мы проснулись утром, па¬шня взорам представилась воистину величественная картина: горная цепь Копал на юге. Перед памп простиралась бескрай¬няя голая степь, а на горизонте поднималась черно-серая гор¬ная стена, причудливые зубцы которой па всем протяжении были укрыты широким, сверкающим, словно серебро, снежным покрывалом. Пикет Абакумовой получил свое пазвапие по име-ни казацкого полковника Абакумова, покорившего здешние мес¬та. Пикет обставлен недурной мебелью. Отсюда дорога начинает подниматься на южную горную цепь. Невероятных трудов и усилий стоило проложить здесь горную тропу, но зато теперь совершенно безопасно можно проехать по ней на колесах. На це¬лые версты взорваны скалы или дорога выложена большими каменными плитами. Меж отвесных каменных зубцов извивает¬ся удобная дорога. Перед глазами все время лишь небольшая часть пути, и порою кажется, что дорога оборвется вдруг у рас-положенных прямо перед памп крутых отвесов скал. Но всякий раз после поворота дороги возникает выход из горпого лабирин¬та. Благодаря этой дороге, проложенной в скалах, удалось уста¬новить надежную связь с южной степью. Только поднявшись на вершину первого горпого хребта, снова видишь перед собой ряд снежных вершин. Отсюда ясно видно, что ущелья гор, прости¬рающихся вдали, покрыты густым лесом. Это — следствие того, что стекающие со снежных вершил ручейки обильно орошают горные ущелья. В этих горах, говорят, уже часто встречаются тигры.
Через 21 версту мы достигли русского селения Теплоключин- ская, которое киргизы называют Арасан (Минеральный источ¬ник). Это — небольшое казацкое поселеппе и одновременно ку¬рорт, который посещается летом приезжими. Здесь бьют два теплых источника и один холодпый,—как считают, сернистые. Средняя температура теплых источников примерно — 28' по Реомюру. У источников разбит очень красивый сад, есть ванны и гостипица. За пользование ваннами посетитель платит три рубля за лето. Сюда переведено одно пз отделений копальского военного лазарета с больными подагрой и ревматизмом.
От Арасапа дорога становится ровнее. Снежные горы — справа от нас, и кажется, что они очень близко. Но наш ямщик заве¬рил пас, что до них пе менее 70 верст. Все киргизские аулы, очевидно, находятся сразу под линией снегов. Через 29 верст мы * )Пбыли в город Копал. Оп расположен па правом берегу Ко- ^|Ь л — горного РУ’>ья, стекающего со снеговых верпшп, и тя¬нется по расселине долины. В Копале несколько сотен деревян¬ных домов, чистеньких, покрытых дощатыми крышами. Севернее наспо пькепс! крепость, а на восточном конце — базар. Недалеко ()т него — деревянная церковь. Копал — центр округа Копал, примыкающего с юга к округу Сергиоиоль. Северной границей его является озеро Балкан! и параллель между пикетом Арга¬нат и Алакулом. С юга он доходит до Караталкп.
(6—8 июня.) Сегодня рано утром рота стрелков, несколько пушек и отряд казаков отправились в Кексу, куда прибыли гене¬ральный консул Кулджп и комиссар пограиичпого управления полковник Бабков: в этом году должно быть проведено точное определение границы между Китаем и Россией17. С этой же целью собирается русское войско у Чугучака. Определеипе гра¬ницы начинается с Иснккёля. где в настоящее время тоже на¬ходится русский отряд, п должно быть доведено до Шабин-Да- бага (между Кемчпко.м и Абаканом). Китайцы, в свою очередь, тоже, кажется, собирают войска. На протяжении весны вблизи Копала появлялось множество вооруженных отрядов, просивших у русских властей разрешения добраться до Станицы, Лепспп- ска и Копала, чтобы взыскать долги со своих прежних данни¬ков — киргизов. Этого им, конечно, не позволили. Теперь их от¬ряды. говорят, опять появляются у Кексу. Киргизы, копечпо, преувеличивают слухи о вражеском вторжении, так как надеют¬ся ловить рыбку в мутной воде, ибо только они одни извлекают выгоду из любого столкновения, всегда присоединяясь к победи¬телю. Если верить тому, что мне здесь рассказывают, то все эти стычки — китайские штучки. Своими набегами китайцы хотят перехитрить русских и продвинуться как можно дальше, чтобы оставить в различных местах принесенные с собой фальшивые пограничные знаки. Позже они собираются основываться на по¬добных знаках, чтобы передвинуть границу как можно дальше ,1а запад. 1 оворят, что за последнее время русские не раз па- *одили камин с китайскими надписями.
Базар в Копале довольно большой. Он представляет собой Лиа Длинных ряда лавок. II тут основной контингент купцов вставляют татары. Лишь немногие пз здешних татар-купцов 113 Семипалатинска, большинство — ташкендские сарты; в этом месте обосновалось даже несколько бухарцев. Местпьге купцы Пг,средничают в торговле между Семипалатинском и Кулджон, °ргуют и в киргизских аулах. Из Кулджи они возят чай и фар- ^)0Р* у киргизов покупают скот и шкуры. В Китай они возят русские товары, а киргизам чаще всего — среднеазиатские. Европейские товары для 'жителей Копала и необходимые про, дукты н колониальные товары привозят сюда в основном толь¬ко русские купцы. Остальное население Копала состоит, за не¬большим исключением, только из казаков и чиновников. Казаки занимаются земледелием, оно здесь очень выгодно. Правда, прп- ходится искусственно орошать почву, по зато опа здесь необы¬чайно плодородна и почти всегда дает урожай зерна сам-пятнад- цатын ~ сам двадцатый. Здесь выращивают исключительно пше-ницу и ячмень. По удивительно, что при столь выгодных условиях земледелия так высоки цены на зерно. Объяснить это можно лишь инертностью казацкого населения. Пшеничная мука стоит здесь рубль за пуд. У всех здешних жителей есть огороды, где выращивают главным образом огурцы, дыни п арбузы. II тут страшная нужда в дровах. При закладке города здесь еще были приличные леса, но сейчас все они вырублены и употреблены па строительство домов и на отопление. А теперь дрова нужно доставлять за 20 верст по очепь трудпым горным дорогам. В здешних ущельях растут: березы (их мало), тополя, ивы (только в низинах), ели и дикие яблони, последние дают здесь съедобные плоды. Южнее встречаются и дикие абрикосовые де¬ревья Климат Копала, по всей вероятности, ие очень благоприя¬тен; летом нестерпимая жара, притом весьма непостоянная, так как при близости снежных гор изменение направления ветра часто ведет к ледяному холоду ио ночам; к тому же и непре¬рывные ветры. Зимой погода еще более непостоянна. Морозы в целом умеренные, редко доходят до —20е. Часто средн зимы на-ступают оттепели. Говорят, что за последние пять-шесть лет зимы стали холоднее. Так, например, в прошлом году снег пе таял четыре месяца.
(7 июня.) Сегодия совершил па лошади объезд окрестностей. Всюду я находил здесь довольно высокие курганы: 1) восточ¬нее города, па возвышенности: 2) севернее города, к востоку от дороги на Семипалатинск — целый ряд, доходящий почти до Л раса на, среди них мпого весьма вначнтельных, иные с явными следами старых ограблений; 3) между Копалкой и Кызылага- шем, примерно в четырех верстах от города, находятся семь-во¬семь гигантских курганов, часть их окружена круговыми канав¬ками.
Повсюду степной характер местности, па север и восток — каменистая почва, далее к северу — мягкая почва. Много полей п современных каналов: по гораздо больше так называемых каналов чуди, т. е. брошенных обширных систем каналов преж¬него населения. У истока Копалки инженер Никитин нашел шлаки, каменный уголь, плавильную печь и куски свинцовой
руды- Все эт0 поз!и)ляет заключить, что когда-то здесь обитало Многочисленное население.
Котловины Копала и Лепе писка (у станицы Лепсипской) выглядят в Северо-Восточной Киргизской степи как бы двумя большими оазисами. К северу от них только три оазиса помепьше: Оргпопольскпй у Урджара, оазис Кёкпсктинск и оазис поболь¬ше нх — котловина Пор-Зайсаи. На северо-восток степь прости¬рается до Иртыша, но его правому берегу — от Бухтармпнска до Семипалатинска — плодородные местности, благоприятные для земледельцев, населенные также семипалатинскими линей¬ными казаками.
(9 июня.) Покинули Копал. От Агачкп до пикета Сарыбулак дорога почти непрерывно идет вверх. Обширные площадки обиль¬но поросли травой и цветами. Цветы одного вида растут рядом и занимают большие участки — по<этом5^ вся степь похожа на пестрый ковер. Между пикетами Сарыбулак и Карабулак обширная равнина. Па юге слова поднимаются горы. Расстояние между отдельными горными хребтами так велико, что то и дело можно увидеть гигантский хребет па всем его протяжении, в Северо-Алтайских горах такого никогда не увидишь. Переехали через реку Сарыбулак, потом через четыре рукава Каратала. При последней переправе у нас сломалось колесо, п возок опроки¬нулся в воду. К счастью, вблизи оказались юрты батраков и кир¬гизская водяная мельница; нам пришли па помощь, п через три часа удалось извлечь возок пз воды. Идти несколько часов вброд по воде было не очень-то приятпо. До ближайшей станции была 31 верста. Дорога здесь чаще всего плохая и каменистая. Более удобный почтовый тракт идет по другому берегу Каратала, и в трех верстах от станции мы собирались переехать реку по каменному мосту. Но мост этот, построенный всего несколько лет назад, нынешней весной был сорван водой. Перед тем местом, где раньше был мост, я увидел на правом берегу много курганов и искусственно насыпанные валы.
Карабулак — маленький поселок, в нем 22 дома, и все из глины. Все крыши плоские. Заложен этот поселок лишь в 1859 г. Так как нам певольпо пришлось искупаться в Кара- тале, мы заночевали здесь, чтобы просушить вещи. Почва, Должно быть, очепь благоприятна для земледелия (урожай зерна здесь обычно сам-двадцатый). Повсюду растут дикая горчица л Дикая рожь, по очень чувствуется нехватка дров.
(10 июня.) Утром мы отправились из Карабулака. Первая воловина дороги, идущей по низине, часто оказывалась боло¬тистой. Низина оказалась поросшей очень высокой травой. П во-
Таблица 3. 1 — переезд через р. Пли; 2 — степь в долине р. Пли; 2 — Кёксиискин мост. Почтовая станция
обще южнее Копала степь и ее растительность изменились, и равнины и горы всюду обильно поросли травой. Здесь мы встретились с возвращающейся стрелковой ротой. В десять часов мы прибыли к реке Янгысагаш. Здесь — пикет (22 версты). Отсюда дорога стала опять каменистой и верст двенадцать вела все вверх, хотя и с небольшим уклоном. Повсюду кургаиьг и кучки камней. С высоты прибрежных холмов видны на юге высокие сложные хребты Алатау. Теперь дорога шла вниз, и долину Кексу. Обширная холмистая долина, в глубине се река Кексу, по берегам которой отчетливо видны ряды деревьев. П оехав верст двенадцать по долине рекп Кексу, мы достигли * 1 0 полудня селения Кексу (от пикета 34 версты). У самого ?>’цчшя через реку перекинут новый мост. Само селение лежит С. левом берегу той же реки меж высоченных гор, уходящих небо; слева и справа высятся большие снежные хребты. Дерев ля очень большая и состоит по большей части из деревянных помов. Земля здесь, очевидно, исключительно плодородна (уро¬жаи сам-двадцать пять, сам-тридцать), по. говорят, за послед¬нее время большой урон панесла саранча. 11а вершинах ближних гор. сразу же под снежными шапками, был виден густой лес.
После моего приезда разыгралась весьма комичная сцена: яс хспел я предъявить на станции мой паспорт, как мне предло¬жили остановиться в частном доме, и отвел меня туда казацкий унтер-офицер при полной парадной форме. Такой одежды я не видал еще на всем почтовом пути, так как казаки и па службе носят чаще всего киргизские халаты. Едва я прибыл па квар¬тиру, как мпе представились в полной парадной форме старшие офицеры дорожного участка и станции и оба спросили, не будет ли распоряжеппй. Л узнал от них, что, так как я должен был в этом году по поручению Археологической комиссии проводить вскрытие могильников, прибыл приказ генерал-губернатора ока¬зывать доктору Радлову в его археологических исследованиях максимальные помощь и содействие. Но господа казаки пе знали что это такое — археологические исследования, и сочли .за луч¬шее официально представиться мне как всякому заезжему реви¬зору. Едва я узнал причину официальных визитов, как откры вается дверь и еще один казачин унтер-офицер в полпои форме представляется мне как старший фельдшер местного лазарета и просит распоряжений. Сначала я был в полном замешатель¬стве. но вдруг вспомнил, что ведь я «доктор* Радлов п подобны» изъявления иочтепия вызваны этим званием. Что мне был.« летать? Как растолковать, что вышла ошибка? Мне вся эта исто рия показалась слишком смешной. Итак, я с важной миной на¬чальника строго спрашиваю: «Сколько больных лежит в твое!' госпитале, братец?» — «Ни одного, ваше высокоблагородие!» был по-военному краткий ответ. «Ну, это меня очень радует,— коротко ответил я,— больше у мепя вопросов нет». Казак берет под козырек и покидает комнату, вскоре откланиваются и госпо¬да офицеры. Больших усилии стоило мне оставаться серьезпым. Вечером я посетил копсула полковника Бабкова, с ним была Жена, в мы очень весело провели вечер. Мепя все время дразни¬ли моей ролью доктора-ревизора.
(Рород Верный, 15 мая 1868 г.) На этот раз ушло девять дней Па поездку из Барнаула в Верный, и я хочу, пе задерживаясь.
ехать дальше, в Ташкенд. О Киргизской степи я могу сообщить мало нового. Но следует сказать, что с 1862 г. многое изменилось здесь к лучшему. Дорога стала гораздо лучше, и почтовая служ- ба благодаря стараниям господ Кузнерова и Поклеевского в пре¬восходном состоянии. Восточная часть Киргизской степи ц| свойствам ландшафта делится, в свою очередь, на две части: северную —от Семипалатинска до Кодальских гор и южную — от Копала до Алатау.
Южная часть степи завершается па востоке гигантскими снежными горами. Дорога идет по большей части ио восточным^ склонам этих гор. После спуска по Гасфордову ущелью на Коп а л ьс кое плато начинается пышная растительность, которая богатым ковром покрывает здесь горы и низины вплоть до реки Пли. Прекрасные горные пастбища перемежаются с сочными лугами в низинах. И несмотря на все это, здешняя местность очень мало населена. По дороге к городу Верному есть только три населенных пункта — на Карагале, Кексу п Пли, где сейчас исчез красивы]! прибрежный лес, который я видел там еще в 1862 г. Может быть, теперь, когда Верпый стал губернским городом, население п увеличится. Воля киргизов — лучшее дока¬зательство тому, как плодородна здесь почва: несмотря па пло¬хую обработку, опп все-таки дают исключительный урожай. В Верном пуд лучшей пшеницы стоит всего 20—30 копеек. За мою поездку по почтовому тракту я много раз встречал тол¬пы калмыков-беженцев, перебравшихся сюда из китайской части долины Пли.
Ряде одна выдержка из краткого отчета Русскому географи¬ческому обществу от 1869 г.:
Я проехал по почтовому тракту от Алтыпэмеля до города Верного, где мало что нашел изменившимся. Только теперь начи¬нают расширять недавно основанный город. <...>
Из Верного я поехал по ущелью Кастек к городу Токмак в долине Шу и прожил там почти месяц в аулах кара-кирги- зов 18 нз родов сары багыш и солту. Было очень опасно оста¬ваться здесь среди болот с их вредными испарениями. Поэтому п заболел мой проводник тифом. Удивительно, как быстро при¬выкли каракиргизы к государствен пому порядку; те, кто еще не¬давно были угрозою всем караванам, живут теперь столь тихо И мирно, что я безо всякой охраны чувствовал себя у них в пол¬ной безопасности.
Город Токмак находится в очень неблагоприятном месте, остается только удивляться, что кто-то мог выбрать такое место для закладки города. Бывшая кокандская крепость Токмак был3 построена у подножия южных гор с пх здоровым и чисты**;
оздххом для защиты южного ущелья от вторжения с севера. Паше укрепление расположено у самой реки Шу среди болот, но»т му половина гарнизона всегда находится в больнице. Пз Токмак* я отправился к Псиккёлю через Бомское ущелье. Потом поехал верхом вдоль северного берега Исиккёля, чтобы нровестп некоторое время в районе крепости Каракёль. Мощное широкое зеркало озера на протяжении всего этого пути открыто клорам путешественника. Гигантское озеро, столь широкое, что глаз не может различить противоположным берег, раскинуло перед памп свои бесконечные спине воды и теряется вдали, как бы растворяясь в голубом тумане воздушного океана, обрам¬ленного во всю ширину горизонта могучей грядой снежных тяпь- цганьских гор, которые кажутся издали парящими и отливающими серебром облаками. Окружающая пас природа непрерывно мепяот свой характер. То перед нами оказываются широкие зеленые дуга, то отвесные, уходящие в небо скалы, то голые безводные горные уступы, то лесистые ущелья, но которым с шумом несут¬ся горные реки, а справа все время — прекрасный вид озера.
От реки Шу до Торапгыра (Гнедой жеребец) северный берег озера отличается плодородием п покрыт всюду пашнями кирги¬зов, которые сейчас откочевали дальше, в ущелья Алатау. От Торапгыра до реки Аксу простирается широкая каменистая степь, где скудная растительность пробивается лишь у берегов горных речек. Начиная от Аксу на север открываются балки,
чаще всего пороги!пе густым еловым лесом, картина, какую редко увидишь в огромной голой степи. Приозерная низменность образует здесь даже луга и плодородные поля, довольно густо населенные черными киргизами1 пз рода сары багыш и бугу. i восточной оконечности озера строятся две новые деревни русских переселенцев — одна в устье реки Тюб. другая ь восьми верстах дальше па запад. Крестьяне хвалят эту мест-ность земля, говорят они. изобилует лесом и травами, здесь богатая рыбная ловля. Кроме того, здешние почвы представ¬ляются им очень подходящими для земледелия, вот только из-за большой высоты местности урожай зерна созревает здесь очень на полях
вести город в Каракёль, и здесь начинают строить первые дома. Все чиновники живут до сих лор в юртах, а солдаты — в палат-* ках. Иа второй день я заболел перемежающейся лихорадкой да такой опасной, что пришлось перевезти меня в госпиталь в Лксу. Здесь я лежал больной до 24 августа и лишь благодаря самоотверженному уходу доктора Пгпатовского смог столь быстро встать па ноги. Болотная лихорадка так мепя обессилила, что я едва мог сделать несколько шагов. Но тем пе менее уже 24 ав¬густа я уехал верхом из Аксу. Первые дни я пе мог без посто- роппсй помощи сесть на лошадь, и все же на седьмой день, почти поправившись, я прибыл в город Верный, откуда, не за¬держиваясь, вернулся в Барнаул. Ио весь 1869 г. и до самой моей поездки иа Алтай в 1870 г. я еще — с большими или мень¬шими интервалами — страдал от приступов этой болотной лихо¬радки; лишь чистый воздух Алтая окончательно избавил меня от этой болезни.
Глава LM
НАСЕЛЕНИЕ ЮЖНОЙ СИБИРИ И ДЗУНГАРИИ 1
Тюркские пароды восточных племен: карагасы, абаканские
татары, сойопы, телеуты, черневые татары и шорцы. Мусульма
не: барабинские и иртышские татары, ("теплые кочевники,
казак-киргизы, кара-киргизы. Оседлые татары Средней Азии:
тарапчи, узбеки и сарты.
Перейдем теперь к местпому населению, вытесненному в леса, юры и степи и состоящему в южной части Западной Сибири исключительно из тюркских племен, и проследим распространение этих племен с востока на запад.
1. КАРАГАСЫ 2
На самом востоке Южной Сибири живет тюркское племя карагасов, которое, но Ш ту бен дор фу, насчитывало в декабре 1851 г. всего лишь 284 соплеменника мужского иола и 259 — женского . В 1863 г. я собирался добраться до карагасов, чтобы сделать у них языковые записи, но, к сожалению, когда я при¬был па реку Кап. карагасы откочевали дальше на восток к истоку Бирюсы, так как за прошлую зиму у них пали все олени. Но севернее города Канска, неподалеку от деревни Рыбинск, я наткнулся па аулы камаспниев 4. Это были лесные камасипцы, они называли себя кангбажы и говорили на одном из тюркских Диалектов — качннском. Так как во время путешествия Кастрсна 'пи камасинцы говорили еще по-самоедски, мы можем сделать вывод, что тюркизация самоедских племен за последние пят¬надцать лет возросла. 13 моих даппых о карагасах я могу опи¬раться лишь па чужие сообщения, которые, однако, весьма скудны.
По Шифперу и Кастрену \ карагасы делятся на пять ро- каш, сарыг кати (желтые кати), тйогды, кара тйогды 'черные тйогды) и теплей: первый живет гю соседству с сойона- 5 второй — по соседству с камасипцами, пятый — по соседст- с бурятами. Район, по которому кочуют карагасы со своими 0 (евкими стадами, расположен между реками Ока, Уда, Бирюса 11 Каи. Название карагас, или каргас, Настрой производит от
кара-каш (черный каш). Эта название, как п названия родов каш и сарыг каш, указывает па то, что часть карагасов составляет переселившиеся качинцы . Кастрен твердо уверен, что эти ка¬чинцы смешались с местными самоедскими племенами. Об этом свидетельствует пе только тип многих карагасов, но и появле¬ние таких родовых названий, как ирге, тарак, тйогды и богожы. Касгрен присовокупляет, что карагасы считают род богожьг чужим и утверждают, что он вместе с еще двумя родами, гудай и тептей, переселился сюда из Тупкипского района. То же рас¬сказывают буряты о еще двух маленьких родах — тйогды и кара тйогды, которые будто бы ведут свое начало от двух монголов переселившихся сюда вместе с сойонами. На такие указания местных жителей не очепь-то можно полагаться. По языку кара¬гасов видно, что здесь действовал еще и другой тюркский эле¬мент кроме качинского, близкий сойомскому пли якутскому, по всей вероятности, какое-то племя живших раньше на юге уйгу¬ров’. По-моему, уйгуры могли только позже смешаться с неко-торыми качинцами. переселившимися сюда с запада. Название народа (как, например, каш) становится родовым именем лишь тогда, когда вместе с народом поселяются некоторые чужеродные индивидуумы.
Одеждой, правами и обычаями карагасы походят на своих со¬седей татар. Об их отчасти самоедском происхождении напоми¬нают занятие охотой и оленеводством и их зимние чумы, соору¬женные, точно как у самоедов, из шкур оленей ,0.
Енисею У реки Качи, где их в XVII в. находили казаки. нас еперь совершенно исчезли. По сообщению Кеппена ' ; уже пол- Т\стью обрусевшее татарское население у Качи насчитывало в 1838 г. только 241 лицо мужского пола и 231 — женского.
Абакана в пятидесятые годы жило еще 9436 представителен этоге племени. Теперь их число увеличилось, так как к ним при¬числяй г часть койбалов 1 . «История Сибири» 17 свидетельствует 0 том. что уже в XVII в. с качинцами смешалась часть разроз¬ненных арппов они и сегодня еще образуют одни из качип- ских родов — ара. После того как качпнцьг поселились в Абакан¬ской долине, это племя увеличилось благодаря присоединению к нему нескольких киргизских семей и других чужеродных эле¬ментов. о чем свидетельствуют распространенные и по сен день родовые названия: тин. тястыг, тярым, тйылтаг. сукар и тупи. Считается, что тйылгаг и тярым до сороковых годов причисля-лись к копбалам, а тип и тястьтг, по Кастрену, сами считают себя потомками аринов, остальные, несомненно, самоедского иро¬не хождения, особеппо туба, которые, разумеется, лишь в более позднее время отделились от койбалов. Кастреп считает этих губа ответвлением маторов. так как в китайских областях ма го¬ры и го сен пень называют себя туба. Я хотел бы возразить на это. чт сегодня не только все сойопы Гапиу-Ояа называют себя тапну туба, по п живущие в русской области камбалы 1 . Стало быть, туба — не название рода, а пазвапие того широко распро¬страненного народа — самоедов, которых китайцы уже в VII в. называ в дубо 2 . Таким образом, качинцы образуют в осповной своей массе тюркское население, которое состоит главным обра¬зом из заброшенных па восток иртышских татар, из-за продви¬жения русских устремившихся туда через Обь. Томь и Полым, а потом, после ухода киргизов, переселившихся по Енисею21 на юг.
Что касается подданных Второй степной думы 22, то в 1863 г.
дали следующие сведения о численности населения отдели-
племен:
Саг ай 1-й ноловппы . . . . 804 мужчины 302 женщины
2-п » . . . . 753 307 женщин
Шор . . 330 мужчин 140 »
Вельтир • . . 1884 мужчины 756
Тане . . 287 мужчин 116
Варга 1-й половины . . . . 1041 мужчина 405
2-и » . • 300 мужчин 111 »
Кызыл-кая . . 112 » 46 »
Томь • . . 324 МУЖЧИНЫ 131 женщина
Кый . . . 207 МУЖЧИН 83 женщины
Кобыл . . 824 мужчины 353
К ой ба л , . . 578 мужчин 262
Всего . . .7444 мужчины 3012 женщин
Первая половипа сагайцев состоит из родов саган, туран сарыг, иргпт, ечиг23, кый, аба и тмода; вторая половина —* из родов кыргыс, четги пюрю, юс сагай, томь саган24. Бельтир^ состоят из родов су какмына, так какмына, а к чыстар, кара чыстар, сарыг, табап-бельтир 5. Так карга состоят из родов сибпдши, саии и карга, а су карга— из родов турап и карга. Таяс делятся на три рода: чедебес, каллар и таяс (сор). Четыре рода: кын, кобый, кызы-кая (кызыл-кая) и томь имеют только племенные названия в качестве родовых.
Родовые названия юс и томь сагай доказывают нам, что часть сагайцев жила ранее у Томи, а другая — у Юса и оттуда позже перебралась к Абакану. Очевидно, томь — пе какой-нибудь новый род, а тот же, что п томь саган. Роды кыргыс и пргпт, согласно приведенной выше легенде2*’, очевидно, не что иное, как остав¬шиеся у Абакана киргизские роды. Аба — переселенцы из Куз¬нецка, т. е. потомки упоминающихся в «Истории Сибири»2» абпицев. Касательно ак-чыз и кара-чыз следует сказать, что чыз, тйыз, йыш означает «лесистые горы» и, таким образом, это на¬звание рода означает «лесные люди». Заметим к тому же, что алтайские горпые калмыки пользуются тем же названием для обозначения черневых татар. Сарыг я считаю также киргизским родом Л так как это название встречается не только у алтай¬цев и телеутов, но ir у киргизов Тянь-Шаня 2\ Чедибеш, таяс и Кызыл кая,— несомненно, переселившиеся из Кузнецкой тайги кузнецкие татары 3'1, которых я (как и следует из вышесказан¬ного) считаю соплеменникам и сагайцев. Род шор, пли как его называют у Абакапа, сор, только в последнее столетие пересе¬лился из Кузпепкон тайги к Абакану’ О происхождении рода тподы я не могу сказать ничего определенного. Он встречается у телеутов под названием тюты, у сойонов под названием чоты1- Долгий гласный в телеутском указывает на то, что здесь выпал согласный и что название рода было, собственно, йокты. Поэтому я склонен идентифицировать этот род с карагасским родом, кото¬рый Кастрен называет тйогды и считает самоедским родом 33.
Ч го касается комбалов, то Кастрен насчитывает у нИХ 12 родов: байга до (?бай), каиг, торадяк, тйода, мадыр, кёль. ынгара, богёдьи, артьи. кёйёк, ирге, кайдынг. По мнению Кастре¬па. баи п кайдыпг—енисейско-остяцкого происхождения, а дыр, бёгёдьп и ирге — несомненно, самоеды. В 1847 г. Кастро встретил людей, еще помнивших кое какие слова из старосамоеЛ- ского и староостяцкого языков 34. Я считаю, что род кёль —это сои- оны с озера пса, переселившиеся позже на север . По-моемУ* не только часть койбалов, но и многие роды сагайцев и кузнецкпх татар енисейско-остяцкого происхождения, однако большинство ИД уже в XVH в. говорили на тюркских диалектах.
Когда в конце XVII в. основная масса кыргызов уходила и’ \б1капской и Епнсейской степей 6, здесь осталось от нпх лишь несколько родов. Но широкие просторы очень недолго были ие- юселенными, так как со всех сторон в плодородную низменность стали стекаться племена, жившие в соседних лесистых горах. <’ юга в обширную Абаканскую долину спустились бельтиры, 1OI J востока — коыбалы и маторы, с северо-запада—разрознен¬ные племена аринов, и вместе с некоторыми тюркскими племе¬нами. перебравшимися с Алтая на восток, они поселились в юж¬ной части Абаканской долины до реки Аскыс. Северной частью Абаканской долины, как я уже упоминал, завладели качинцы.
Кроме койбалов. еще в прошлом столетии говоривших по- самоелски. все племена, поселившиеся теперь в Абаканской сте¬пи, сколь ни различно было их происхождение, к моменту пере¬селения уже говорили па тюркских диалектах. Из языка бельти- ров, сагайцев и племен, переселившихся с собственно Алтая, сложился диалект, который я называю сагайским. Его можно услышать во всем своеобразии у Таштыпа. Язык качпнцев — это диалект, близкий к сагайскому, так как он и рапьше наверняка находился под сильным влиянием киргизского и телеутского язы¬ков. Таким образом, небольшая кучка койбалов, насчитывавшая, согласно Палласу, в прошлом веке лишь 1400 человек, оказалась меле двух многочисленных татароязычных народов, утратила по¬степенно свой собственный язык п отчасти усвоила язык сагай¬цев, а отчасти — качпнцев. Благодаря тесному общению сагайцев и качпнцев оба их диалекта постепенно смешались. Поэтому неудивительно, что в каждом селении от Мадыра до устья Аба¬кана можно обнаружить постепенные изменения диалекта, и чем ближе расположены соседи, тем эти переходы незаметнее.
Все упоминавшиеся до сих пор абаканские татары относятся к Минусинскому округу, но кьтзыльцы, живущие по соседству с качпниами. относятся уже к Ачинскому округу. С незапамятных времен живут они в Юсской степи, т. е. на территории обоих Юсов — Ак-Юса и Кара-Юс а. до реки Кия и Божьего Озера, так как Фишер77 упоминает их как союзников киргизов’ и про¬тивников аринов уже в 1635 г. В сороковые годы насчитыва¬лось 4362 кызыльца. Они делятся па десять родов: Кызыл, боль- п,°й и малый ачыи (название, которому, несомненно, обязан своим именем город Ачинск), акы, басагар. камлар, аргып (боль¬шое гюркское племя, составляющее большую часть Средпей °РДьт — казак-кпргизов 40). калмак, курчык, шю. Таким образом, кьгзыльцы вобрали в себя весьма различные элементы — кирги¬зов. телеутов (потомки которых называются, конечно, кпл- 41 ц разумеется, немало енисейских остяков 42 (ср. род шю).
языку кызыльцы ближе всего к качинцам. Кызыльцьг объ- еДинены собственной Степной думой, резиденция которой нахо¬дится у Черного Юса.
3. ЧОЛЫМСКИЕ ТАТАРЫ 43
К северо-западу от Юсской степи, по Ачинскому округу частью и по Томской губернии, средн ллотпого русского населе¬ния живут отдельные полуобрусевшие татары, которых я объеди¬няю названием чолымские татары. Число еще сохранивших та¬тарский язык едва ли превышает 500 человек.
Чолымские татары живут точно так же. как русские крестья¬не; единственное, что вынуждает их роды, состоящие порой лишь пз нескольких десятков человек, придерживаться своей нацио¬нальности, это то? что как местные жители, обложенные ясаком, они платя г меньшие подати. Чолымские татары делятся на три илемеип:
1) кецик, к югу от Марн писка;
2) кюерпк, севернее Мари писка;
3) собственно чолымские татары, к северу от Нижней Кип у реки Чердат.
Язык всех трех племен почти совпадает. Он дает нам убеди¬тельные доказательства того, чго большинство чолымскпх татар состоит из пришлых барабинских и иртышских татар и телеутов, часть которых, несомненно, смешалась с тюркским населением Чолымскоп области, а другая — с рассеянными аринами п их соплеменниками 14.
4. ТАТАРЫ СЕВЕРНОГО АЛТАЯ45
/Кигели Северного, или, вернее, Северо-Восточпого. Алтая (г. е. района Бпи и ее южных притоков, Кузнецкого Алатау, района рек Кондома, Мрас, Псас п Верхняя Томь) составляют четыре группы, частично отличающиеся друг от друга языком п обычаями:
а) К у м а и д и н ц ы 4в — в основном по берегам Бии между Макарьевском и устьем Лебеди и ио северным склонам гор- Кумапдпнцы живут повсюду небольшими селениями по пять- десять жилищ и занимаются в основном земледелием. Пх жпдп- ща представляют собой чаще всего грубо сколоченные бревен ia- тые бараки, землянки пли корьевые юрты. Многие пз них обру* сели целиком пли отчасти. Совершенно исчезла национальная одежда, не осталось и следа кочевой жизни. Язык кумандинцев, говорящих еще по-татарски, пополнился множеством русских слов. Кумапдпнцы делятся на два зайсанстваЯ
1. Зайсанство верхних куманднпцев. Оно состояв
пз двух родов: со и куба иды, или кумапды (они и дали всему племени). Я
2. Запсаиство нижних куманднпцев. Опо состоит Из
1тп родов: тастар. юты. чабраш и топ-кубанды48. Хочу обра- 10 f особое внимание на упоминавшийся уже род юты.
Г Численность куманднпцев в 1869 г. была:
Нижние кумапдпнцы ... 831 мужчина 740 женщин
Верхние кумапдпнцы . . . 322 мужчины 284 женщины
Всего . . .1153 мужчины 1024 женщины11'
о Лебединские татары. По языку не отличаются от куманднпцев. Живут на Лебеди (Лебедь — русский перевод та¬тарского названия Ку), притоке Б ни. Сами называют себя ну-кижи (люди с Лебеди) и распадаются па два рода: якшы и чалгап60- Зайсан их из рода чалгап.
в) Черневые татары51 — это перевод татарского йъиа-кижи, так как все эти татары живут в горах, заросших густыми хвойными лесами, к востоку от Катуни, а такие мест¬ности сибирские русские называют «чернь», а алтайские та¬тары — йыш. Алтайцы пазьтвают этих татар также и туба. (Таково же самоназвание копбалов и сойонов, кроме того, вспом¬ним и о встречающихся в «Истории Сибири» тубипцах52.) Уже само имя туба свидетельствует о том, что эти татары, должно быть, пришли сюда с востока. По всей вероятности, это — само¬едские племена 53, уже в тюркизированпом виде переселившиеся в начале прошлого столетия в район между Телецким озером и Кату ней. Они уже не раз смешивались с алтайцами и телеутами, так что язык их очень близок к алтайскому. Мне кажется, что диалектные особенности их языка доказывают, что тюркизпрова- ли эти самоедские племена киргизы А Они и сейчас в основпом занимаются охотой и собиранием кедровых орехов п корпей, именно так, как китайцы описывают ду-бо 5\ Черневые татары состоят из пяти племен16, каждое пз которых подчиняется своему замсапу: 1) кюзён (роды кюзён и чедибеш); 2) тиргеш (роды тогуз, нобур чыгал); 3) кёмнёш (ролы кёмнёш, ялан. тон, чыгал п палан); 4) юс (роды юс и шор); 5) торгул. Состав населения:
Кюзён 275 мужчин 234 женщины
Гиргеш 385 » 383 »
Кёмнёш 756 * 705 женщин
Юс 257 » 232 женщины
Торгул 121 мужчина 116 женщин
Всего . . . 1794 мужчины 1670 женщин57
г' Шорцы 8. Псе тюркские племена, которые я объединяю ,г,,м названием, живут в лесистых горах между Телецким озе- и районом истока реки Томь. Алтайцы называют их шор. ^мп они не имеют общего названия, а называют себя по рекам,
94
на берегах которых живут,-- пызас кижи (люди с Псаса), Л;ырас кижи (люди с Мраса), том кижи (люди с Томи). Я считаю этих шорцев потомками бывших кузнецких татар, оттесненных тонер! в горы и полностью разоренных. О том, что кузнецкие татары ве¬дут свое происхождение от енисейцев59, я уже говорил. Шорц^ и сегодня еще живут большими селениями, как сагайцы. А так как почва черни мало к тому пригодна, а русские от них очень далеко, объяснить такое можно лишь давней привычкой этого па¬рода к оседлой жизни. К их языку очень близок сагайский диа¬лект, что позволяет заключить, что п шорны были тюркпзирова- пы под влиянием своих киргизских соседей60. Мпе назвали у шорцев такие роды: кызай (кызыл-кая), таят, копгы, койы, кый, кара шор, сарыг шор, карга, чедебес, челей, себе, тарткын, уста, кобый, аба, тагап, кереш, бар-соят, италкал, чарагаш, беги бояке‘. Сравнение этих родовых имен с родовыми именами сагайцев ука¬зывает на большую близость этих двух пародов, так как целый ряд родовых имен — кызай, таяш, кый. шор. карга, чедебес - совпадают. Из других родовых имен обращу особое внимание на аба и уста. Лба — это, несомненно, предки абинцев, а уста в пе¬реводе означает «мастер, кузнец», что явственно указывает на связь с кузнецкими татарами. Официально шорцы делятся на 22 волости, и во главе каждой стоит баштык. Пять пз этих обла¬стей расположены па Кондоме, три — на Мрасе. Число шорцев, официально зарегистрированных в 1869 г. как кочевники, состав¬ляло 5563 мужчины и 5125 женщин. О расселении родов я могу дать сведения только по тем районам, которые посетил сам: на Томи я встретил роды челей, себе, тарткын; па Мрасе — чедебес. челей. койы, кызай, уста; па Псасе — таяш: на Кёбюре — кобый: па Кондоме особенно много шорцев, тарткын, чедебес и себе.
Кроме этих шорцев, официально числящихся кочевниками и живущих в лесистых горах северных отрогов Кузнецкого Алатау, западнее Томи живет еще некоторое число оседлых татар, кото¬рых я также считаю смешанными с телеутамы потомками кузнец¬ких татар. По языку они отчасти близки к шорцам, отчасти - к телеутам. Официальное их название: «оседлые туземцы». Они живут в деревнях, как русские, Они делятся на шесть волостей
пня:
Ач-кештым . . . . . 214 мужчин 235 женщин
Баян . . 309 ИЯ »
Торгхл . . 176 196
Комнёш .... . . 229 209 »
Камлар .... . . 125 » 129 »
Лчын • . . 296 322 женщины
П1ю . . 355 385 женщин
Всего . . . 1704 мужчины 1594 женщины;
п- звания родов указывают на связь этих татар с кызыльцами, тгдеу -- репном Алтае племенам 62.
5. СОБСТВЕННО АЛТАЙСКИЕ ТАТАРЫ63
Названием собственно алтайских татар я объедипяю жителей оГО гордого массива, так называемых алтайских горных кал- мыков двоеданцев и очень близких им по языку телеутов. хотя часть последних живет в Кузнецком округе.
Алтайцы. Русские называют их алтайскими калмыка¬ми, а часть, живущую на Чуе,— двоеданцами (т. е. обязанными платить двойною дань) 65. Сами они называют себя алтай кижи (люди с /Алтая) и чу кижи (люди с Чуи), редко — общим име¬нем ойрст (воспоминание о бывшем пиратском государстве, в ко¬торое они входили) 60. Собственно алтайцы объединены в семь запсанств л составляют население в 11 824 человека (6044 муж¬чины и 5780 женщин). Двоедапцы, с 1865 г. переставшие платить дань Китаю, делятся на два зайсапства общим числим 2000— 3000 человек. Двоедапцы кочуют по рекам Чуя, Чолышмаи и Башкаус. Живущее на Чуе называют себя теленгит, па Баш- каусе — улан, на Чолышмане — телес
По языку алтайцев и двоедапцев видно, что это племя [Volksstamm], должно быть, уже давно составляет компактное целое, так как диалектные различия отдельных племен [Slain- те]. которые называют себя главным образом по рекам, очень невелики.
В языковом отношении к алтайцам очень близки телеуты. Они называют себя телеигет пли кара калмак п помнят о своей оылой принадлежности к государству ойрётов. Когда-то телеуты ныли весьма многочисленным тюркским народом. Значительная часть их, несомненно, смешалась с южными и западными сосе¬дями. Одним из доказательств этого является то, что киргиз ка- •ыкп 8 и по сей день называют крепостных рабов дружинников, ‘фпнадлежащих султанам Средней и Большой орды, тёлёнгюта- Мп- А кроме того, мы уже упоминали, что мноше телеуты сме¬шались в XVII и XVI11 вв. с северными татарами. Та часть те- •шутов, которая еще в XVII в. осела у Томска, смешалась с Сос^анпымп мусульманами и перешла в ислам. Небольшая Ч^ппа. называющая себя до сих пор тслеутамп. живет сейчас по ] °лШному и Малому Бачату в Кузнецком округе вместе с ач-
Штымапп Отдельные аулы телеутов разбросаны по Кузнецко- * Алатау и ио соседству с шорцами. Много телеутских ceneiinii «1у1еегСя на Катуни, севернее миссии Алалу, но сейчас их жители
• ь ли не полностью обрусели. Часть кузпепких телеутов недавно
переселилась в Бпйскпй округ и живет в миссионерских селениях па Катуни. Это переселение было следствием того, что часть куз¬нецких телеутов припяла христианство и телеуты язычники не за¬хотели жнгь с ними вместе.
В Кузнецком округе сейчас всего 2991 тслеут (1498 мужчин и 1493 женщины). В Бийском округе — 2791 (из лих 1353 муж¬чины и 1438 женщин), и делятся жители этого округа на трц районных управы. Стало быть, столь воинственный народ телеу¬тов сегодня насчитывает лишь 5782 человека, и большая часть их уже совершенно обрусела.
У а л т а й це в роды такие 69:
мундус, кыпчак, кёбёк, ярамалу, сары алмат. кёзёгёлю. кара- алмат, тёлёс, ара, татош, майман, чапты, ыргыт, мюркют, тонжоп, кап, кёдйо, кергиль, тапду, пайлагас. сарт, кыргыс, сойои. монгол.
Роды чупцев7': Я
йытгас (йытту ас, вонючий горностай), мундус. котгы, кып¬чак. сакал. кёбёк, йыдак, алмат, тёлёс.
Роды телеутов:
а) телепгет71: торо, очу, мюркют. ак тумат, кара тумат. чо- рос. кыпчак, сарт 7\ напман, тёлёс. торгул. мундус. кочкор-мун- дус, тотош, пурут. чалман;
б) ачкештым7’3: юты, тёрт ас (четыре горностая), чюнгюс.
Встречающийся у телеутов и алтайцев род сарт. по всей види¬мости, объединяет чужеземные народы — потомков нескольких семейств сартов7 . бежавших па юго-запад после падения госу¬дарства Ку чум-хана или взятых калмыками в плен. Роды монгол п кыргыс тоже состоят из нескольких семейств, оставшихся на Алтае со времен крушения монгольского государства и изгнания киргизов из долины Енисея. Сойои — потомки тех 50 семейств сойопов. которые 50 лет назад прикочевали па Алтай и уже в 60 е годы полностью стали алтайцами. Примечателен телеутский! род пурут, по всей видимости киргизский 76. Но откуда взялось название пурут, ведь так называют тяпь птапьскпх киргизов толь¬ко монголы? Может быть, пурут — потомки взятых в плен тянь- шаньских киргизов. (Напомню о предании, что киргизы были уве¬дены на юг войском бурутов.) Так как зайсапство передается по наследству77 и зайс-апы алтайцев, чуйцев и телеутов происхо¬дят из родов мундус п кыпчак, мы имеем полное право считать! эти роды самыми древними у теленгетов. как и род тотош. кото рым управляют телеутский и алтайский запсан. Для всех трех племен общими являются роды тёлёс, кёбёк, наймап. мюркют Л алмат. л, стало быть, их тоже можпо считать древними родами те¬леутов. Кроме того, зайсапскими родами являются также телеуТ' с кие чорос. чалман и юты и алтайский ыргыт, который я счи¬таю киргизским родом 8.
ских горных калмыков и чупцев. Русские называют этих тюрков, живущих п китайском районе8, общим названием сеянцы, ал- тай ы а абаканские татары называют их сойои, в научных тру¬дах цх называют обычно сойонами или сомогалш Эти татары называют себя общим названием туба, по крайней мере так на¬зывали себя Потанину сойоны у Дзинзилика и кокчолуты8 . (Напомню о дубо китайцев86 и тубинцах, фигурирующих в «Истории Сибири»87.) Эти татары живут на узкой полоске земли у русской государственной границы, от истоков реки Кобдо и до озера Косогол, и еще далее иа восток и главным образом се-вернее Танну Ола. Южнее этого хребта сойонами заселена узкая полоса шириной не более 30 — 40 верст от Танну Ола до линии китайских пограничных пикетов88. Южнее этой линии Потанин встретил татар лишь в двух местах: 1) иа южном склоне Хан- Хухоп в долине реки Нарыв Сымын; 2) у истоков реки Кобдо у так называемых кокчолутов 9.
Отдельные татарские роды, живущие дальше к югу, теперь совершенно омой годились. Монгольский элемент вместе с буддиз¬мом все более вторгается в их жизнь
1атары у Дзипзилика называют себя танну тубасы. т. е. люди туба из Танну91. Они образуют пять кошунов, управляет ими гУРта Дхасык-тат (по законам ооновской фонетики это слово должно звучать обязательно курта) 9“. Один из пяти кошунов называется по имени своего начальника, амбаня, Амбапь-Кошу-
Ла-Кем (Хуа Кем). Так как там, должно быть, есть озеро, татары
эьчи сумына называют себя кёль сумыны (петли другой причины?
ма располагается чем и Би (Бен)-
сумынов: Оин. Ырхыт. Сойон п Чоты". Сумын Опн. или Ой- ныр. живет у Сангьглтая. Чоты —у Харалыка, Ырхыт — у Тар, лыкчыиа, Сойон — у Нарына, южнее реки Тес.
Касательно трех остальных кошунов сойонов из Танну По¬танину ” удалось лишь узпать, что у Немчика живет когцун Базыр-гурты и состоит он из десяти сумынов г 1. Кроме выше¬названных Потанину назвали еще роды тоджы1 “ и маты,Оэ (напомню о татарах, известных из «Истории Сибири» под назва¬нном мат), шалы к104 и кемчик15. Солоны, живущие север¬нее и восточнее озера Косогол, подчиняются особому главноко-мандующему, да-нойону (высшему чиновнику), который живет па восточном берегу Косогола *16. Потанин встретил только двух представителен этого племени, называли они себя гурта-сой онамк или эджен сойонами. У истоков реки Кобдо живут кокчулуты, на¬зывающие себя туба101. Кочующие неподалеку киргиз каза¬ки 8 называют это племя кёк-моинишк (голубые жемчужины). Сопоставляя противоречивые сведения о составе этих сойонов Потанин сумел лишь констатировать, что кокчулуты состоят из пяти кошунов — Мерен-да. Черен-да, Хомбу-да, Темпк да. Бед- жин-да. Эти названия 1 показывают, что во главе каждого ко- шуна стоит должностное лицо, называемое да. Наверное, слова, стоящие перед да.— имена соответствующих должностных лиц. Этими пятью кошунами управляют, по видимому, два амбаня, точнее — западный амбань управляет теперь монголоязычными кошунами Мерен да л Черен да, а остальными тремя — восточ¬ный амбань. Кроме названий кошунов сойоны сообщили Потани¬ну еше следующие названия родов: бюркют (ср. алтайский род мюркют), хотун. донкур. тарбыт п хаепк (хасик назван здесь, очевидно, ошибочно). Монголы называют так киргиз-казаков, ко¬торые кочуют по территории кокчулутов. Отдельные лица, проти¬вореча Потанину, утверждают, что донкур и тарбыт не родовые имена, а названия кошуиов). Говорят, что род донкур живет на озере Дулбо, а на Аккёле — два роДа: сары-сойон и кара-тёш- Таковы сведения Потанина 1 .
Мне самому в 1861 г. встретились у Караколя аулы сой¬онов. называвших свой народ именем туба и. как правильно ука¬зывает Потанин, относившихся к роду сары-сойон. Все. что я пи¬сал о языке сойонов вообще, полностью относится и к языку сононов. живущих на Каракёле. Я не мог получить данных об этих сойонах, так как их начальник строго запретил своим под¬чиненным сообщать мне хоть какие-нибудь сведения о своем роде, подозревая, что я приехал к ним со шпионскими намере¬ниями.
Кастрену, как и мне, ие удалось собрать более точных данных о распространении п членении сойонских родов. В своем путевом очерке он упоминает лишь, что ехал верхом пз форпоста Ша'
цк через главны» гребень Сойонских гор и южпее рекп Амыл ^•ТКНУЛСЯ на сойонов. Взгляды Кастрена на сойонов можно крат- о с'формУл11Ровать следующим образом: 1) многие сойопские ро- \вые имена совпадают с самоедскими; 2) сойонский род маттер, по и pt Данию, происходит от маторов, которые, несомненно, были самое щми; 3) род тот в древности говорил на том же языке, что п койбальскнй род кёллёр, у членов его Кастрен еще в 1847 г. обнаружил знание некоторых самоедских слов; 4) Кастреп сде¬лал. кроме того, открытие, что такие роды койбалов, как кайдынг и бай,—остяцко-самоедского происхождения; 5) он полагает так¬же. что отдельные енисейско-остяцкие роды превратились в сой- опов. хоть найти их еще труднее, чем самоедские роды ”2.
В письме из Иркутска от 1 марта 1848 г. Кастрен еще раз возвращается к сойонам и сообщает, что среди бурятов Тункнн- ской степи поселился сойонский род ыркыт (57 налогоплательщи¬ков). Часть этих сойонов, живущая в степи, полностью превра¬тилась в бурятов 11:, а часть, живущая в горах, говорит на тюрк¬ском дпалекге карагасов.
Из всего сказанного выше очевидно, что общее название сои- опов — туба и что живут они значительными массивами вдоль границы Сибири, начиная с истока реки Кобдо у Кемчика и в системе Улу-Кем до Косогола и восточнее Косогола до Тункип- ской степи и системы Селенги. II далее — что все эти сойоньт го¬ворят на каком-то языке тюркской группы, который повсюду не очень отличается от языка сойонов Каракёля В некотором отношении язык сойонов близок к языку уйгуров, карагасов и якутов . И так как уйгуры, по китайским данным, первона¬чально жили па Селенге и до Алтая, т. е. отчасти в том же районе, который сейчас запимают сойопы, я глубоко убежден, что народом, который смешался с сойонами и тюркизировал их своим влиянием, и были древние уйгуры”в. Возможно, имя сойон вообще обозначает уйгурский род, а может быть, его мож¬но узнать в упоминаемом китайцами названии рода се-ян-ту. П тюркизация и смешение произошли, несомненно, в очень ран¬нее время, так как уже в Х\ II в. сойопы жили точно так же, как и сейчас, у Кемчика и были южными соседями тёлёсов и киргизов. Последнее смешение с самоедами и енисейскими остя- Ка^-и, которое наблюдал Кастрен. несомненно, произошло позже, в Xv Ш вм когда часть тубинцев п маторов бежала от русских па юг117.
встречающийся у Потанина род кыргыс, составляющий целый по все1| вероятности, является частью киргизов, уведенных Скг II в. на юг калмыками”8, а род ыркыт —или уйгур-
1, 11 Р°Д смешавшийся с киргизами, или киргизский род, перо- «1асШ ни к°гда-то к сойонам. Очень многие сойопские племена сей- ужг целиком и полностью монголизпровалисъ, а в других СТОЛЬ широко распространились буддизм И МОНГОЛЬСКИЙ ЯЗЫК, Что они постепенно совершенно вытеснят тюркский элемент им.
Если сравнить друг с другом языки вышеназванных тюркских племен, то здесь можно отчетливо различить три периода тюрк¬ских языковых напластовании, связанных, очевидно, с тремя ве¬ликими народными переселениями тюркских племен: хионг-ну тукю и уйгуров ,2°. Самый древний слои языковых напластовав ним тюркских племен, прокатившихся южнее, представлен, разумеется, языками алтайских телеутов. второй слой напласто¬вании эпохи тукю — языками киргизов, сагайцев. шорцев бель- тиров и червевых татар и новейший, или уйгурский, период — языками сойонов. карагасов и якутов.
Кроме сойонов Потанин встретил в Западной Монголии меж озер Кыргыс-Нор и Упса-Нор шце один маленький тюркоязыч¬ный народ. Это — крепостные дэрбёта вапа 1 , по всей видимо¬сти. пленные из Средней Азии, доставленные сюда только в прош¬лом веке и размещенные калмыцкими ханами по соседству, дабы они исполняли для них сельскохозяйственные работы. Они и сей¬час ежегодно должны отдавать вану 400 мешков пшеничной муки, т. е. по мешку с юрты, так как их население исчисляется в 400 юрт. Сами они называют себя бусерман, а монголов — .тал- мак, а монголы называют их, как и всех сартов, хотон (горожа¬не). Одеваются они уже почти по-монгольски, религию свою поч¬ти забыли. Теперь они ведут кочевую жизнь, как и их повелите¬ли: зиму проводят в горах западнее Кыргыс-Нора, а летом пере¬езжают на реку Телии гола, впадающую в озеро У пса. Своего прародителя они называют Кюн-кер и выводят свои восемь ро¬дов от его сыновей, которых звали Аджу -Хурмам, Яз. „лбе, Бу- рут, Юдзюбюк. Казна.
7. ОСЕДЛЫЕ ТЮРКСКИЕ ПЛЕМЕНА СРЕДНЕЙ АЗИИ
Здесь я ограничусь, естественно, сообщением только о тех племенах, у которых я побывал сам во время моего путешест¬вия.
а) т а р а н ч и 122 долины Пли
В 18G2 г., когда я посетил долину Пли. это тюркское племя насчитывало 8000 податных семейств земледельцев, частично пе-реселившихся сюда из района Шестиградия еще во времена калмыцких ханов, в XVII и Х\ III вв., но большая их часть пе¬реселилась сюда лишь после завоевания долины Или китайцами. Создается такое впечатление, что китайцы постарались при пере¬селении этих народов перемешать их. и теперь во всех селения* таранчи (по-монгольски — земледельцы) мы находим псреселеНч цев из Кашгара, Яркенда, Аксу и т. п.
Р прошлом столетии переселились сюда и китайцы:
1) справа от Или: по ту сторону реки Каш. у канала Лрио- стен, У канала Байтукай, по рекам Нилка, Олатай, Боробургазун, Бдтекей, Чубуркай и Йыргалан — 4100 семейств;
*2) слева от Пли: по рекам Тарксыл, Когуши, Ягыстай, Кай- пак. Бугра, Хоиокай и Долаты — 1900 семей.
Центр всего татарского населения долины Или образовал та¬тарский город Кулджа, в нем проживало главным образом старое местное татарское население. А кроме того, здесь жили, конечно, и ссыльные из Кашгара, и купцы из Кашгара, Коканда, Ташкен- да и Бухары. Мне сказали, что население города Кулджа состав¬ляет 30 000 человек.
Я считаю таранчей, как основную массу татар Малой Бухарин (района Шее тигра дня), потомками южной ветви уйгуров. Ки- тайцы и по сей день называют их хуэйцза, а дунган (т. е. ки¬тайцев мусульман Северного Китая) они называют хуэй-хуэй. Клапрот 123 цитирует касательно этого названия следующее ме¬сто из «Сюй хун цзянь лу»: «Сначала хуэй хуэй звали хуэйхэ, до середины эры правления Юан хэ династии Тан (т. е. меж¬ду 806 и 820 гг.), когда их начали называть хуэй-хуэй». Во вре¬мена монголов в Китае их называли уйгуёл (уйгур). Язык таран- чей и кашгарских татар гораздо ближе к языку среднеазиатских татар, чем к тому диалекту уйгурского языка, который мы встре¬чаем, например, в «Кутадгу Били г».
Кроме таранчей имеется еще одно довольно большое поселе¬ние татар, тоже, несомненно, являющихся потомками уйгуров и образовавших как бы татарский языковой остров среди монголь¬ских племен. Это татары Хамп. Так как татары Хами в языко¬вом отношении очень близки к таранчам и о них у нас есть только сведения Потанина 12\ отчеты которого малодоступны не¬мецкому читателю, я хочу сообщить здесь важнейшие из его Данных.
Татары Хами, как и таранчп долины Или, называют себя чаще всего ерлик, что значит «местные жители», «туземцы», но в отличие от остальных татар они пазывают себя хомул-ер- лик \ Потанин утверждает (не могу судить, имеет ли он па то Достаточно оснований), что значение слова ерлик у них целиком покрывает значение слова «мусульманин». А китайцы называют Их ишчту. Думается, что здесь Потанин ошибается, китайцы на- зывают всех мусульман, в том числе и татар Хамп. шанту (тюр- аны) именпо за то, что онп мусульмане, а как народ их назы- ®а,Ог :гуэйигзы. Мпе говорили в Кулдже, что китайцы называют нг)11М Вмеием не только таранчей и татар из района Шестнградия, и татар хомуль. Монголы пазывают их, как и всех сред- Азиатских сартов, ятэго/е, что. собственно, означает «горожа- п>>, «оседлый». Во главе татар Хами стоит наследный князь, ко¬торого они называют ган, или ходжа. или аккан (возможно, эким-хеким). Так как он носит китайский титул ван, они назы¬вают его и ван-ходжа.
Сарты-хами живут в самом городе Хами, а кроме того, во мно¬жестве селений на восточных отрогах Тянь-Шаня. Потанину на¬звали следующие селения, расположенные на южных склонах Тань-Шаня: Татар, Артам, Паташ, Эдиль. Темюрте, Хотунтам, Так, а на северных: Пай, Ном, Адам, /\р, Тюрюк, Картук, Кала- гайтан, Иарин.
б) О с е д л ы е татары Русского Туркестана
Так как в 1868 г. я посетил только долину Шу 1 \ бывшую Сырдарьинскую область и Зеравшанскую долину, я могу сооб¬щить данные только об условиях жизни народов этих местностей.
Как киргизы, так и узбеки называют оседлое тюркское насе¬ление долины Шу и городов Токмак, Мерке, Аулиета, Туркестан, Чемкенд, Ташкепд, а также часть тюркских жителей Ходжепда, Джизака, Уратепе п Зимина сартами ,2\ По своему типу сарты сильно отличаются от остального тюркского населения Средней Азии и внешне очень похожи на персоязычньтх таджиков, живу¬щих в Ходженде и Джизаке. У всех у них интенсивно черные волосы, большие, глубоко сидящие черные глаза, с кустистыми черными бровями, удлиненные узкие лица, большой изогнутый нос. весьма густая растительность на лице. Сам тин сартов и то, что в Хиве они говорят по-персидски и считаются там потомка¬ми персидского коренного населения Средпей Азии, заставляет нас предположить, что эти сарты пе что пное, как тюркизирован- ные персидские аборигены Турана. Сами сарты ничего не могут сказать о своем происхождении, и у пих как будто не сохрани¬лось никаких воспоминавй о своих родовых именах.
Между Ташкендом и Ходжендом живет небольшое оседлое татарское племя, называющее себя курама. 0по состоит из пяти родов: джалаир, телеу, тама, джагалбайлы п тараклы. Похоже, что это смесь узбеков и киргизов 1 8. Киргизы утверждают, что название ну рама было дано им как раз потому, что они состав¬лялись из многих племен (кура — «сшивать, собирать из ку-
Центром среднеазиатского тюркского населения следует, не-сомненно, считать Зеравшанскую долину. Подлинно тюркским пародом этой долины являются узбеки, которые, очевидно, при¬шли сюда в результате своих передвижений и осели племенами и родами, заняв где мелкие, где крупные районы 13°. Тюркоязыч¬ные пароды — казаки и киргизы 131 — кочуют и до сих пор точ¬но таким же образом.
У узбеков («сами себе господа», т. е. свободные люди, дз — «сам», бек — «господин») 132 имеются следующие племена.
1. Китай кыпчак. Живут в самой Зеравшаиской долине от
Самарканда до Катырчы п на север до Чилека. Делятся на сле¬дующие группы п роды:
а) Кытай1"': сары кытай (желтые кытай), отарчы (которые пасут), канджыгалы (те. кто с ремнем на седле), кош тамгалы (с двойной тамгой), тараклы (имеющие гребни), балгалы (имею¬щие молотки).
б) Кыпчак134: тёрт тамгалы (имеющие четыре тамги), сары кыпчак (желтые кыпчаки), тогус бай (девять богачей).
13 Зеравшанской долине живут главным образом кытай, а кыпчаки, по-видимому, составляют основное население Кокан- да и ведут там отчасти еще кочевой образ жизни. Эти два пле¬мени так тесно связаны друг с другом, что на вопрос об их происхождении всегда отвечают: «Я кытай кыпчак». (В отноше¬нии рода тогус бай я хочу напомнить, что у племени тиргеш черневых татар на Алтае есть род тогус.)
2. Кыркмен-юз (т. о. кырк — «сорок» и /оз —«сто»). Онм жи¬вут на большой низменности между Ходжей дом, Уратепе. Зами- иом, Джизаком и Янгыкурганом и южнее Пенджикенда. На се¬вере живут главным образом представители племени юз. а на юге. у Джпзака и Янгыкургапа.— кырк. Опп состоят из следую¬щих родов:
а) Племя кырк (сорок): кара койлы (имеющие черных овец), карача (черноватые), кара сирак (черные голени), чаианашлы.
б) Племя юз (сотня): карапча, тыгырык. перче юз (часть сот¬ни). эргенекли, солаклы (имеющие загоны), ханходжа кытайсы (кытай хапа Ходжи), хаджи кыгайсы135 (кытай Хаджи), коян кулаклы (зайцеухпе), туяклы (имеющие копыта), сиргели (имеющие серьги).
Следует упомянуть, что у черневых татар Алтая тоже есть племя юс. состоящее из родов юс и шор138. Кроме того, я хочу внести поправку в представление о возникновении имени кыргыс. Может быть, но законам тюркского языка оно и могло образо¬ваться по всем правилам от кырк-юс. По я не смею допустить, что оно и в самом деле возникло таким образом1' . Следует также упомянуть (как мы уже заметили, говоря об истории каза¬ков), что казаки делились па три орды, которые они называли юз или джуз. По данным казп Зимина генерал Макшеев 1 Дает такой подробный обзор юзов 129:
V. к а р а л ч а
1) бюрджегеи
2) конгиргай
3) сегиз-сари
4) найман
5) хоканды
6) кош-тамгали
7) очамейлп
8) мангыт
9) кепегес
III. с а л и н
1) шалман тыпи
2) иау-фсреш
3) то I aii тюди
4) кеюрек
5) дау лап
6) кыйрк садак
3. К англы (двухколесная телега) — маленькое племя, живу¬щее у Джпзака. ;
4. Найманы живут к югу от Каттыкургана и в окрестностях
города Джизак. |
5. Минг — довольно многочисленное племя, живущее юго-во-сточнее Самарканда. По всем данным, мпнгп составляют в ление городов Каратепе и Ургута и кокандскпе ханы, очеви; происходят из племепп минг.
6. Кенегес — весьма многочисленное племя, по всей вероя] сти составляющее население Шехрисебза; считается, кроме т что много кенегесов в Хиве.
7. Мангыт. Это племя составляет основное паселение гор Карши и его окрестностей.
8. Мезит, ябы и гама пазывают общим именем уч ру ( рода), они живут в горах Зиаддип, до города Кошкауса.
9. Сарай живут западнее Кошкауса, до Ханчарвагы.
10. Буркут 140 живут между Кермппе и Мелике (ср. тел? ский род мюркют).
11. Ллллт — у Каракёля, между Бухарой п Шардже.
12. Бехрин — у Пеншемби, севернее Каттыкургана.
13. Наташи — в разных мостах l4t.
Кроме узбеков живут еще в разных местах оседлые кара -ь паки и туркмены. Пз них я встретил:
1) Кара калпак (черные шапки) 142. Северо-восточнее Сам канда во многих селениях у Актоне п Бешарыка. Говорят, <
недавно перекочевали сюда от Амударьи. Из родовых имея я встретил здесь: оймаут, кара-койлы (имеющие черных овец), я кара сепгпр (черное предгорье).
2) Тюрюкпеи (туркмены) \ Они живут к северу от цент¬ральной Зеравшанской долины, в горах Мурата. Туркмены назва¬ли мне следующие своп роды: казайаглы. каиджыгалы и бёгёшс- лю 144. Два последних рода относятся, должно быть, к племени уйсюн. стало быть, состоят в племенном родстве с казахами Боль¬шой орды.
Статистические данные об оседлом населении Туркестана:
Сырдарьи некая область
1. Округ Туркестан
Город Туркестан 1150 домов
6 деревень 660 *
Всего . . .1810 ломов
2. Округ Чемкенд
Город Чемкенд • . . 750 домов
6 деревень 1860 *
Всего. . . 2610 домов
3. Округ Аулиета
Город Аулпета 200 домов
Поселение ?>1ерке .... 170 »
Всего. . . 370 домов
4. Округ Ташкенд
Город Ташкенд 16 000 домов
Поселения:
21 справа от Чнрчнка|
28 слева от Чнрчпка/
72 поселения курама143 .
4 узбекских поселения .
Всего . . • 24 290 домов
5. Округ Ходженд
а) Район Ходжепда
Город Ходженд 4000 домов
9 деревень 1420 домов
Всего .
б) Район Нау
20 селений
в) Район Уратепе
Город Уратепе . . 119 деревень . . . .
Всего ... 15 100 домов;
6. Округ Дж из а к
а) Район Замин
33 поселения
б) Район Джизак
Город Джизак
76 поселении
Всего ... 13 530 домов
Таким образом, в Сырдарьпвскоп области 57 710 домов и. счи¬тая по пять человек на дом. в целом около 300 000 оседлых тюрков.
Так как в округах Туркестан. Чемкепд. Аулиета, Ход¬же и д живут главным образом сарты. а в городах Ходженд, Джизак и Уратепе — таджики, говорящие по-персидски, мы мо¬жем произвести такой примерный подсчет:
Тюрцоязычные сарты 160 000 человек
Персоязычные таджики 40 000 »
Ку рама 20 000 *
Узбеки 80 000 >
Всего ... 300 000 человек14'* *
родов бугу: челек (род манапов. «князей»), торге, бана, елден, такабай. бор (печепь), дёлёс (весьма немногочисленный), кыдык, конграт (немногочисленный), монгулдур (немногочисленный), саяк (немногочисленный), шыкмаят, каба. асан тукум, арык ту- кум, кючюк. серпкен, ондон (четыре последних рода в 1862 г. были еще подданными Китая, а все остальные роды бугу пере¬шли к русским; теперь все бугу — русские подданные).
2. Племя сары-багыш (желтые лоси), кочующее на севере и востоке Исиккёля. Сары багыш в 186(1 г. лишь номинально были подданными России и платили дань Кокаиду. теперь все они под¬данные России. Мпе назвали следующие названия родов сары- багыш: сару, каба. монгулдур, шыкманат. саяк. ассык. дёлёс, конграт. мундус, кытай и етиген. (Прошу обратить особое внима¬ние на роды дёлёс и мундус, очень многочисленные и у алтай¬цев.) Конграт,— несомненно, чужой тюркский род казахов, впо¬следствии объединившийся с киргизами. Кытай,— по-видимому, узбеки, смешавшиеся с киргизами.
3. Племя солту кочует к югу от рекп Шу и было раньше подданным Кокая да; теперь оно относится к Токмакскому райо¬ну. У солту мне назвали следующие роды: етнген. кучу, сару, монгулдур. кытай, мундус, ассык.
ь Племя эдигена у реки Андиджан в 1869 г., когда я был па Псиккёле, еще было подданным Коканда. Мне назвали здесь во¬семь родов: дёлёс сару, конграт. монгулдур, мундус, саяк, каба и шыкманат.
5. Племя чон багыш (большой лось) кочует западнее Каш¬гара и было раньше поддайным Коканда. Мпе назвали роды: аскалы. торо, мачак, уш тамга, капдабас. кош тамга, куан дуап. (Нужно заметить, что род таро весьма обширно представлен и у телеутов, а роды уш тамга и кош тамга,— конечно, узбекские.)
6. Племя черик (войско) было подданным Коканда. Мне смог¬ли назвать только два его рода: ак-чубак и бап чубак.
Группа сол гораздо малочисленной, чем онг, они кочуют У рекп Талас и состоят из ело дующих родов: сару. беш бореи, мундус, тёпгтерюи, кучу, кюркюрен, етиген.
Я не могу привести точные данные о числе кара-киргизов, так как даже русское правительство ко времени моей поездки на Испккёль не имело в своих руках точных статистических данных. По данным знакомых мне манапов. все киргизские роды, включая и те, что являются подданными Коканда и Китая, насчитывают До 80 000 кибиток, что означало бы население свыше полумил¬лиона.
Касательно же бугу и части сары-багыш, один русский чинов¬ник передал мне составленный им статистический обзор родов и их начальников, перешедших в 1862 г. в подданство России, кото¬рый дает нам более точную картину соотношения населения.
I. Племя бугу (верховнып манап Буранбан)
1. Племенная группа арык (манап Токсаба) состоит из:
кючюк 2000 кибиток (бий Т юлёгён)
оидон 200 (бий Тетей)
сарик 200 * (бий Мунач)
сары калпак
(желтошапочникп) 100 > (бий Мурза)
Всего . . . 2500 кибиток
2. Племенная группа бапа (бий Бекбай) состоит из:
чонг чоро • ••••••100 кибиток (бпй Бекоай)
б) чылпак 200 » (бий Султанай)
Всего ... 300 кибиток
3. Племенная группа белек (манапы: Буранбан, Мурад Али, Кача-Бек) состоит из:
а) алдпяр 500 кибиток (они Ягыш)
б) алдаш 4000 » (манапы: Буранбай,
Мурад Али)
в) током 200 » (бий Малбай)
г) токаш * 100 > (бий йо Вассар)
д) саты 30 >
е) такабай 170 » (бий Кёкчё)
Всего ... 5 000 кибиток
4. Племенная группа кыдык (бин Борсук) состоит из:
а) якшылык 250 кибиток (бий Чингиз)
б) яманбай 400 » (бий Тюкеп)
в) тургай -800 » (бий Койсоймос)
г) кудай-бакты 300 » (бий Бута-кан)
Всего ... 1 750 кпбпток
5. Племенная группа елден (бий Иман) состоит из:
а) курачбек 400 кибиток (бий Юпыбек)
б) сары катын 500 » (бий IIмал)
в) балык 150 » (бий Малбак)
Всего ... 1 050 кибиток
6 Племенная группа бор (манап Табулда) состоит из:
а) сары бор 200 кибиток (бий Верди Ходжа)
б) кара бор 200 » (бий Бай Ходжа)
Всего ... 400 кибиток
В целом . . . 11000 кибиток
II. Сары-багыш (манап Умббд Али)
1. Племенпая группа изенгюлъ (манап Умббд Али) состо¬ит из:
а) ассык .... еоо кибиток (бий Чил)
б) уссюк . . . . 150 (бпй Кызалак)
в) чертики .... .... 230 (бпй Чоды)
г) чагалдак . . . . . 150 (бий Кючюк)
д) абла . . . . 300 (бий Абла)
е) сабар . 100 (бий Сара)
ж) ничей .... 80 (бий Чора)
з) таста р • • . . 150 (бпй Бердибек)
и) калмак .... .... 350 (бпй Бапзерке)
к) джаитай . . . .... 250 (бий Суйундук)
л) едигер .... .... 540 (бий Бапбута)
м) аюке . . . . 150 > (бий Баспан)
я) моигулдч'р . . .... 350 (бий Тиктор)
о) йарбан .... .... 125 (бий Юрдесе)
п) етигеи .... .... 400 (бий Янбулат)
р) баш кюрель . .... 600 » (бпй Айылчы)
Всего ... 4 925 кибиток151
2. Племенная группа ассык состоит из:
а) козугуи . . . . . . . . . 50 кибиток
б) бучман . . . . . . ... 60 »
в) б> ра . . . .100
г) бай кючюк . . . . . .300
Всего ... 510 кибиток
3. Племенная группа тынай (манап Янтап).
4. Племепная группа чирикчи (манап Тёрёкёлди).
5. Племенная группа надырбек (манап Калигул).
В целом v сары-багыш. очевидно, много больше чем 10 000 ки¬биток.
Племенные группы и подгруппы постоянно меняются и ио де- лятся строго по родам, так как любая чем-то выделившаяся лич- 1°сть благодаря своему влиянию завладевает различными аулами 11 вследствие этого возникают новые племенные образования, ио- I)G” получающие имя своего вождя.;
Но, принимая новые родовые и племепные имена. люди не забывают своего происхождения. Так. к вышеупомянутым кьтдык относятся люди пз племен саяк и черик — 300 кибиток, кроме того, 700 кибиток саяков принадлежат крепостным мапапов. Око¬ло 70 лет назад племя сары-багыш состояло из четырех групп: булат, темпр. надырбек и тынай, а теперь оно состоит из пяти частей: изенгюль. ассык, тынай. чприкчи и надырбек.
Статистический обзор кара киргизов, по Макшееву:
I. Сырдарьи нс кая область
1. Округ Аул пета
1 500 кибиток
650 »
100 >
Всего . . .2 250 кибиток
II. Семи речи некая область
1. Округ Токмак
Род сары-багыш . . 6 300 кибиток
» солты 7 600 »
> саяк 2 000 »
Всего... 15 900 кибиток
2. Округ Нспккель
Род буту 9173 кибиток
Всех кара-киргизов . . . 27 325 кибиток
Если считать в среднем на каждую семью по пять человек, то в целом кара киргизское население составляет около 150 000 че¬ловек.
Число указанных здесь кибиток бугу меньше, чем указанное мной в 1862 г., так как часть рода в долине Или ушла к таранчам.
К а з а к-к и р г п з ы. как я уже показал рапмне, издавна называют себя казаками, и лишь но ошибке русские называли и* киргизами, а ученые в официальных документах — кыргыз-кан- саками, чтобы отличить пх от собственно киргизов. Казак-кирги¬зы, безусловно, самое многочисленное кочевое племя тюркского происхождения. Число их достигает, несомненно, 2 000 000. и они кочуют по киргизской степи, теперь целиком принадлежащей Российской Империи; на восток—до истоков Иртыша, яа за¬пад — до Каспийского моря у устья Волги, па юг—до среднеази¬атских ханств л на север — до среднего течения Иртыша. Ишим*
•ой степи и южных склонов Уральских гор. Хотя названия ро- чог очепь явственно свидетельствуют о том. что казак киргизы сформировались из пестрого конгломерата самых разных тюрк¬ских племен с примесыо племен монгольских и даже самоедских, приходится все-таки констатировать, что в социально-политиче¬ском и языковом отношении все киргизы на огромном участке их распространения так тесно слились и переплавились, что мы по праву можем называть их единым народом, так как им вооб¬ще присуще осознание единства своего народа и его неразрывно]! общности.
Киргизы распадаются на три больших объединения (орды), которые они, как ото ни удивительно, называют джюз или дюз (сотня).
1. .Улу-джюз (Большая сотня) — Большая орда. Теперь она кочует южнее озера Бал каш, Алатау и Псиккёля, на восток — до Аулиеты, Чемкеида, Туркестана и Ташкенда. Племенное на¬звание Большой орды — Уйсул. Орда же распадается иа множе¬ство родов. Восточный фланг от китайской границы до Псиккёля составляют роды cyan и абдан с подразделением па босуп, айт кыстык. кьгзьтл пёрюк, конгур пёрюк. сегис сары, алджап и ту- лат; западный фланг спхым у Чемкеида, лжамыс. темир, пты- мыр ботпап у Аулиеты. кур улус (люди бия Идеге), бош-тепг- бала (пять одинаковых детей), сиргели. ысты. отакчы, джалапр шанпас у Ташкенда. Встречаются и крепостные султанов; кара¬калпак, тюрюкпен, кангды и тёлёнгют.
2 Орта-джюз (Средняя сотня) — Средняя Орда. Опа состоит из племен: аргыщ нанмап, кыпчак, кирей и конграт.
Племя аргын кочует у Среднего Иртыша. Тобола, Ишима и т. д., т. е. в самой северной частя степи, и распадается па роды; к »ра кезек, пгар джстпм (четыре сироты), джапджар, тёр- таул ( штыре аула), атыгай, алтай. тербиш. табакты, боршы карпак, базептин. агыш, калканам, канджыгалы (с ремнями у седла), коз у гаи, кёк-шал.
Племя наймаи кочует от Среднего Иртыша тта восток, т. е. па юг от аргып, у китайской границы и у Бал каша. Оно состоит 1,3 родов: эргенекти — на восток от истоков Бухтармы. булатты, терс-тамгальг, тёрт аул, багапалы, садьтр, кейдже каптаган, пзеп- гУль. абдан, cyan, ак бура и садыр.
Племя кыпчак живет в северо-западпой части степи у рек Мргай. Убагап. Тобол, У я до города Троицка и Усть-Уйской кре¬пости. Оно состоит из родов: торы айгыр, ту юшка, кытабак. бул- ' кара балык, кюпдюлен, тана буга, узуп и кёк буруп.
Большая часть племени кирей1 ' живет в верховьях Иртыша, п°Д властью китайцев. Но живут они и в западной степи до ^еРхнеуральска. Они распадаются па роды; абак кирей, кара ки
11 и таракты. Потанин делится следующим весьма интересным
наблюдением о стоянках племени кирей на Черном Иртыше: абак-киреп живут в восточном части долины Иртыша и Зайсан- скоп долины, а кара-киреи — в западной части. Абак-кпреи состо¬ят из двенадцати родов; джантыкай, джадык, шнреюши. и тел и. Каракас, мулку, шыбар-айгыр, меркит. тенгмеп, джез табан (медная подошваL сары бас (желтая голова), шимойын. А кара- киреи распадаются только на три рода— муруя, бай джигит и тёрт аул.
Большинство членов племени конграт кочует в районе Таш- кенда и вступает в брачные связи с киргизами Большой орды; таким образом, сейчас очень многие из них сами причисляют себя к Большой орде. Они распадаются на двенадцать родов. Шесть из них называются алты-ата-кёктинг-улы (шесть сыновей отца кёк), а другие шесть — алты-ата-кёктёнгиио (шесть отцов Кектенппю). Кроме племени конграт в Ташкенде живет еще не¬сколько племен найманов и аргынов, которые, как и большинство представителей племени конграт, тоже причисляют себя к Боль¬шой орде.
3. Киши-джюз (М алая сотня) — Малая орда. Она кочует только по западной степи и состоит пз большого племени алшын и семи объединенных родов, которые носят общее название джетз ти-ури.
Алчын распадаются на две группы: злим улы и бай улы. Элим-улы кочуют у Сыркувапа, Янгыдарьм. по песчаной степи Карабурсак и у устья Эмбы. Они распадаются па шесть родов: кара-сакал. кара кисек, ките, тёрт кара, шюмёкёй и шикти.
Большине гво бай-улы, а точнее, роды адап, шсркес. тана, бай- бакты, маскар. кызыл курт (красный волк), изептемир. джаппас, алаша. тастар кочуют между Уралом и Эмбой и у Каспийского моря, а часть адай — по полуострову Мангышлак. Часть этого племени в начале XIX в. под предводительством хана Бюкея пе¬реселилась в Астраханскую губернию и теперь составляет так называемую Внутреннюю. или Букеевскую, орду.
Из семи объединенных родов род джагалбай задержался в окрестностях крепостей Верхпеозерск и Верхнеуральск: кепте и тама — под Оренбургом и Уральском: здесь же была и часть рода табын, а другая его часть — у Тобола и Эмбы; керепт—у Сьгра, п. наконец, роды телею и рамадан зимой живут у керепт, а ле¬том — у табын. Часть Малой орды, а точнее, ее родов рамадан и алшын ушла в Туркестан и живет у Чипаса, а джагалбайлы, тама и тараклы живут недалеко от Ташкенда.
Как показывает уже этот краткий обзор, племена и роды ча¬сто перемешаны, как разноцветные кубики. Фактически же это смешение еще гораздо больше, чем видно из обзора. Сплошь и рядом отдельные лица п семьи объединяются с чужими племена¬ми и родами. Объясняется это тем, что обычно род формировал¬ся вокруг значительных личностей и непрерывная чреда междо¬усобных войн постоянно рождала новые группировки. Теперь, под згндо11 русской коропы, киргизская степь разделена па области и округа, а киргизы каждого округа—на волости и районы аулов, которые называются то по родам, то по именам своих выбор¬ных управителей. Для нынешних киргизов эти имена значат те¬перь больше, чем их прежние родовые названия, и стали уже сре¬ди них распространяться. Все это рождает такую путаницу, что разобраться в ней можно лишь путем тщательного и длительного исследования. Так как в официальных отчетах имена всех этих родов, волостей и етпе более мелких административных единиц не только перепутаны, по и искажены и неправильно попяты рус¬скими чиновниками, то едва ли целесообразно пользоваться этим материалом для статистического обзора племен. Ниже я привожу статистические данные о киргизах генерал-губернаторства Турке¬стан. по Макшееву:
I. Сырдарьи некая область
1. Округ Казалинск
Малая орда:
кишкпне чпкти 14 505 кибиток
ходжа кирей 525 »
дюрт-карып 2650 »
Всего. . .17 680 кибиток
2. Округ Перовск
Малая орда:
гаюмёкёй . . . И 325 кибиток
МУШЫ ... 200 »
шеркес и езентемпр . . . . 1850
та ба ... 1 700
кирей ... 1 500
ходжа . . . 700
джаппас . . . 3 700 »
бахтияр . . . 2 110 *
Средняя орла:
аргын и наймам - . . . . . 510
кыпчак . . . 2^00
кара калпак . . . 150
Всего. ... 26 645 кибиток
3. Округ Туркестан
Большая орла:
джети-ру .... 76П кибиток
бес-тамга л ы . . . . . . . . 2 000
конграт . . . . 3 200
Всего.... 5 ОСО кибиток
4. Округ Чемкенд
Большая орда:
конграт .330 кибиток
сыр га л ы 800
шымыр 1 600 »
сыйкым 1 600
джангыз 1600
Всего . . . 5 930 кибиток
5. Округ Аул пета
Большая орда:
шымыр 3 500 кпбиток
сыйкым 1 50<) »
джангыз 700
канглы 3 500
куралас 1 050
ботпай • 1 100
Всего . . . 8 200 кпбиток
6. Округ Ташкенд
Большая орда:
конграт .... . . 890 кибиток
бас-тамгалы . . . . ззо
дулаты .... . . 380
сыргалы . . . . . 1410
шаншыклы . . . . 2 000 »
канглы .... . . 1 650
Средняя орда:
аргын .... . . .350
наймаи .... »
кыпчак .... . . 100
Малая орда:
рамадан .... . . 610 кибиток
Всего. . . . 7 835 кибиток
IT. Семпречинская область
1. Округ Верный
Большая орда:
дулат чапрашты . 12 096 кпбиток
алдап cyan . . . л 6о0
джала и р . . . . . 7 321 кибитка
Всего . . . 25 073 кибитки
2. Округ Копал
Средняя орда: кантагай матай . 1437 кибиток
кейдже матай . . . 1338
ат а лык матай . . . 1 450 »
езенгуль . 2 031 кибитка
торгулба . 2 254 кпбигки
Всего . . . 8 410 кпбиток
3. Округ Сергиополь
Средняя орда:
тхсты . .1961 кибитка
кулача .... . . 1 292 кибитки
кара кирей . . . • 1685 кибиток
джангы-улы . . . . 1 756 »
Всего . . . 6С94 кибитки
Общее число 103 527 кибиток, или. считая в среднем по пять человек на семью, 550 000 человек ,м. По данным Макшеева, земледелием занимаются:
В округе Казалпнск . . .4 000 кибиток
» Перовск . • . 6 000 ъ
Но другим округам число земледельцев не указано. Кроме того,.
Макшеев приводит отдельно следующее число кибиток каракал¬паков:
Округ Ташкенд 420 кибиток
» Перовск 150 »
Всего 570 кпбиток
9. БАРАБИНСКИЕ ТАТАРЫ *55
Барабинские татары живут и теперь еще в Барабпнской сте¬пи. расположенной между Иртышем и Обью Большой почто¬вый тракт и расположенные по обе стороны от него русские посе¬ления все больше и больше оттесняли этих татар пз плодородных степных районов в лесные болота, где они и теперь еще живут во множестве небольших селений и расположенных группами домов. До начала XIX в. большинство барабипских татар было язычни¬ками, теперь они все перешли в мусульманство157. Они делятся на семь волостей, каждая имеет свою управу. Названиями воло¬стей и селений чаще всего служат родовые в племенные назва¬ния. Статистический обзор волостей и аулов, составленный мною Бо время поездки по Барабпнской степи в 1865 г., наглядно пока¬жет расселение барабипских татар.
1. Теренин ск а я управа (род терене), по берегам рек Ьаргат, Ярки и у озера Пткул.
Аул;
2. Чо нс к а я управа (род тары), у озера Уба и в системе Верхней Оми.
Аул Кулган . . . 46 мужчин 52 женщины
ж Уба ... 17 ж 18 женщин
ж Кал.мак (крещеные таг.) ; • • *"$ мужчины яу / н
ж И шар ... 14 мужчин 13 ж
» Моисеева . . . 23 мужчины 21 женщина
103 МУЖЧИНЫ
»; 111 женщин
Вс его . . . 214 человек
3. Бара описка я управа (род бараба). на Средней Оми и иа севере Кулундинского озера.
Аул Тинди • 105 МУЖЧИН
•г 106 женщин
ж Никши 23 мужчины 23 женщины
» 1 ’ ютес 38 мужчин 32 ж
ж Касим 32 мужчины 25 женщин
ж Биркёль 26 мужчин 21 женщина
ж Один г—‘Г — ж 65 женщин
Куpanкай ..... 20 ж 2/ ж
ж Шагыр 70 ж 73 женщины
ж Янын 20 ж 23 ж
* Ургюль 49 ж 34 ж
ж Кырчык 16 ж 14 женщин
ж Уба 11 ж 13 А
ж Янгылды (среди них 13 ново-
крещеных) .... 43 мужчины 50 я
ж Кюверлп • 13 мужчин 10 X
ж Шиби 126 А 137 »
ж Kapacv .... 8 мужчин 9 женщин
> Сартлап . . . . . 99 МУЖЧИНЫ 16 ж
ж .... 27 МУЖЧИН 26 ж
ж Тартас .... 17 ж 19 ж
ж Шалу . - 15 » 4 женщины
» К ош кёль .... 64 МУЖЧИНЫ 64 »
» Аялы .... 23 ж 24 ж
ж Арсаклы . - 14 мужчин 13 женщин
857 мужчин 828 женщин
Всего. . . 1685 человек
4. Т у р а ш с к а я управа (род кёлёбё), па реках Кама,
Тартас и в верховьях Тары.
Аул Кичи-ГПебпс . . 72 МУЖЧИНЫ 80 женщин
» Ъ лу-Шебпс . . 54 А 45 ж
ж Белекше . . 88 мужчин 84 женщины
» Таршамул . . 160 ж 174 ж
А Кнкшугим А 5 женщин
» Кюзебе . . 22 мужчины 16 ж
Ж Кёлёбё . . 27 мужчин 27 ж
Ж Ал ат . . 5 ж 7 ж
Ж Чыргаргы . . 23 мужчины 26 ж
АУЛ Качабум < • • 6
11 МУЖЧИН 3 женщины
11 женщин
Каймак
Мангуцуп . . . 23 МУЖЧИНЫ 20
Кулба МУЖЧИН 3 женщины
Кулцын.... 13 » 9 женщин
Арамцас .... 27 МУЖЧИН
•» 20
Коцугац .... 46 » 50
Улуц 49 50
Курмыш . . . • 8 6
» Кюрше . . . . 4 мужчины 1 женщина
» Урюс-Каргалу ; 42 40 женщин
Семенова . . . • 20 мужчин 16
714
Все t мужчин
го... 693 женщины
1 407 человек
5. Т у н у ш с к а я управа (род лонга), на западе Кёлёбё
югу от Средней Тары до Оми.
Аул Кендпрлю . . .... 44 мужчины 51 женщина
Яркув . . . . МУЖЧИН
%• 8 женщин
КПШИ-УГУН
* .... 31 мужчина 33 женщины
Эскл-Угуй . . .... 40 мужчин 50 женщин
> К утайке.! ь . . .... 21 мужчина 14
» Атбалык . . . .... 9 мужчин 12
» Кпши-Мангыт 99
• • • • — — мужчины 23 женщины
Багуян .... 99 » 24
» Цекю МУЖЧИН 43
Цурацун . . . .... 26 14 женщин
Агацаул . . . .... 14 11
л Майзас .... . . * . 47 38
» Янаба .... .... 34 мужчины 35
» Сарыбалык. .... 9 МУЖЧИН 5
384 мужчины 361 женщина
Все го. . . 745 человек
6. Лювейская управа (род .новей), к северу от Оми.
' • К а р г а л и и с к а я управа г?1п* Перечня аулов у меня нет, но в данные;
118 мужчин 113 женщин
Всего. . . 231 человек
Должен к тому же заметить, что повсюду меня уверяли будто число барабинских гагар с каждым годом падает. Это под* тверждается также и перевесом женского населения во многих учтенных нами населенных пунктах.
10. ИРТЫШСКИЕ II ТОБОЛЬСКИЕ ТАТАРЫ
Тобольские и иртышские татары являются смесью вытеснен¬ных сюда уже много столетий назад татарских племен, татар, переселившихся в XV и XVI вв. из южных ханств на север* так называемых сартов или бухарцев и. наконец, поволжских та¬тар, частью сосланных, частью переселившихся сюда доброволь¬но. Этот последний из названных элементов сильнее всего пред¬ставлен в Тюменском и Ялутровском округах Тобольской губер¬нии, особенно на реках Тура и Тобол, где уже после русского завоевания осело еще и большое число бухарцев и сартов. Эта пестрота и перемешанность татарского населения и являются объ¬яснением того, что тюменские и ялутровские татары не сохрани¬ли ли малейшего воспоминания о своих племенах и родах и. точно так же как поволжские татары, ощущают свое единство лишь благодаря религии и идентифицируют поэтому свою нацио-нальность и религию, только называя себя мусульманами; тата¬ры, живущие на Туре и в районе Тюмепп, называют себя еще и тюменлик.
> татар Тобольского округа воспоминания о своих родах ме¬нее стерты. Это объясняется тем, что большая часть этого района расположена вдали от большого почтового тракта и, когда лучшие земли были здесь заняты русскими жителями, татарское населе¬ние удалилось в леса п там более или менее изолировалось и стало разоряться.
В наиболее чистом виде племена сохранились в Таринском округе, потому что здесь они живут в полной изоляции от боль¬шого почтового тракта. Все волости без исключения носят здесь те же племенные названия, что известны нам пз истории Сибири Х\ II в. Поэтому я и хочу начать знакомство со статистическими данными с Тармнского округа, потом перейти к Тобольскому окру¬гу и затем уже к Тюменскому и Ялутровскому округам.
I. Т а р с к и е татары (называют себя тарлык)
Основная масса этих татар живет по берегам Иртыша. 0 устья Тары до Тобольского округа, и недалеко от Иртыша его малым притокам или у озер, расположенных южнее ИртЫ ’ Они делятся на пришлых, называемых бутары и сарт\ составляв;
здесь свою особую волость, п на старых жителей—татар з родов туралы. аялы. курдак, саргат. Официально они разделе¬ны на пять волостей: Бухарскую. Аялинскую, Коурдакскую, Тав- коитускую и Саргатскую. которые соответствуют вышеупомяну¬тым родам лишь в самых общих чертах. Так. например, туралы чистятся в Бухарской волости. Но данным.
•nvna Тарипского округа, население в i86() г. было следующее:
Официальные данные переписи городов и деревень Тобольской губернии дают другие цифры, притом по данным 1868—1869 гг.: Татарское сельское население Та-
ринского округа, включая бу¬
4 046 мужчин 3 820 женщип
Всего... 7 866 человек
<*то расхождение более чем удивительно, так как такое уменыпе- 11112 населения за 2—3 гола невозможно.
II. Тобольские татары
т Основная масса тобольских татар живет на Иртыше, на терри- ЙоУИИ °Т Заринского округа до города Тобольска, и по реке То- с ’ Мен<ДУ Тобольском и Тюменским округом. Севернее Тоболь- й ’р12Па1) живет мною меньше. Большинство татар на Иртыше Ьлр°0ТГе’ вблизи Тобольска,—это наиболее давнее татарское па- ппе, а дальше на запад и вокруг города Тобольска живет;
много оухарцев. сартов. а также поволжских татар. Точно раз граничить эти татарские племена невозможно. Сначала я приведу здесь статистические данные, которые мы нашли в списках сел и городов Тобольской губернии. Но этим данным, в Тобольском ок¬руге в 1868—1869 гг. жили татары:
Тобольские татары делятся на следующие волости, отчасти со-ответствующие забытым теперь татарским родам:
1. Карагайская волость, прежний род курдак.
2. Нштскская волость, прежний род иштек, очевидно, потомки остяков, которых татары и сегодня еще называют нштекамп. Эта волость расположена в основном на большом почтовом тракте.
3. Вага некая волость, названная так по реке Вагай в окрест¬ностях Тобольска.
4. Уватская волость, род тогус живет на границе восточных тундр, и поэтому его называют еще и сас-калкы — «болотный народ». (Напомню о роде тогус у черневых татар и роде тогус бай у кыпчаков в Зеравшанской долине.)
5. Бухарская волость, в основном населенная сартами, недале¬ко от Тобольска.
6. Горадовая волость, прежде связанная с Вагайской во¬лостью. а теперь имеющая самостоятельное управление.
7. Чувалчнкская волость, в которой живет род цувалцык.
8. Яскалбинская волость, род яскалбы, частично северпее горо¬да Тобольска.
9. Пангпнская волость, род панга, к северу от города, в основ¬ном у Иртыша. Самое северное селение, в котором живут татары этого рода,—деревня Ясаульские Юрты на Иртыше — находится в 148 верстах севериее города Тобольска.
10. Бабасауская волость расположена между городами То¬больск и Тюмень ,58.
III. Татары Тюменского, Ялу тройского
и других округов Тобольской губернии159
Как я уже писал, эти татары представляют собой смесь да них жителей Иртыша, бухарских и поволжских татар. Так ь®-
лет возможности собрать хоть какие-нибудь воспоминания о пле¬менах, я ограничусь тем, что приведу список селении и городов Тобольской губернии. В 1868—1869 гг. татар было:
1. В Тюменском округе:
595 мужчин 499 женщин
3277 > 3008 »
922 мужчины 775 »
5 мужчин 2 женщины 4799 мужчин 4284 женщины Всего. . . 9083 человека
2. В Ялутровском округе:
1- й район (восточнее Тобольска) . .
2- й район (западнее Тобольска) . .
В городе Ялутровске
2262 МУЖЧИНЫ 2096 женщин Всего. • . 4356 человек
На все остальные округа Тобольской гхбернин приходится только одно татарское поселение в Туринском округе—это де¬ревня Куртумова в 53 верстах от Тури пека на Куртумовском озере, насчитывающая 87 жителей. В остальном же в различных городских округах живут лишь отдельные разрозненные татар¬ские семьи. Список городов п деревень Тобольской губернии дает об этом такие сведения:
Туринский округ:
В селениях . . . .
В городе
В городе Березове В городе Ишиме .
В городе Кургане
73 мужчины 6G женщин
Всего. . . 139 человек
Глава ГГ
ВОСТОЧНЫЕ. НЕМУСУЛЬМАНСКИЕ ТЮРКСКИЕ
ПЛЕМЕНА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ j
1. Алтайцы, или алтайские горные калмыки. Управлением За пеаны. Физические данные. Одежда. Жилище. Занятия: жи¬вотноводство, охота, земледелие. Домашние занятия. Пища. Праздники. Особенности характера. Пороки и добродетели. На¬речение именем. Свадебные торжества. Похороны. Крещеные калмыки и миссии. - 2. Те л е у т ы. Посещение селений Ур, Солкой, Шанды. Улуаил. Песни телеутов. Метрика. Песня о пяти казахах. Песня, восхваляющая Алтай. Рассказывание сказок. Причитание сороки. — 3. Шорцы: 1) томские татары; 2) татары с Мраса; 3) татары Кондомы. - 4. «Лебединские татары и к у м а и д и и ц ы. — 5. Черневые та тары.- 6. Абаканские татар ы. Две культурные группы. Своеоб¬разные нравы и обычаи. Богатырские сказки абаканских татар.
Для того чтобы дагь общую картину жизни и деятельности тюркских племен Западной Сибири, мне нужно объединить ка¬ким-то общим названием все племена, живущие на Алтае и в Енисейской губернии. II вряд ли я смогу найти более подходящее название, чем «немусульманские племена» *. Хотя в большинст¬ве своем они и язычники, мне хотелось бы избежать этого на¬звания, так как большая часть этих племен, по крайней мере офи циально, числится христианами. С точки зрения социальной жиз¬ни они также неоднородны: часть их следует назвать кочевника¬ми, другую — оседлыми земледельцами, третья находится на ста¬дии собирательства и рыболовства, и, наконец, есть среди лих И бродячие народы — оленеводы2. Общим для всех этих немного¬численных тюркских народов является лишь то, что мусульман ская культура пе оказала на них ни малейшего влияния, о чем свидетельствуют их язык и обычаи. Все эти народности, кроме телеутов, не имеют своего собственного названия, все это — Р°^ы и осколки родов, заброшенные сюда, в северные лесистые и ска- листые горы, передвижением пародов в ходе завоевательных ср^Д нсазиатских войн и поэтому чаще всего совершенно утративн! национальное самосознание, которое могло бы объединить развь роды, и намять об общей предыстории. Только у телеутов и М тайских горных калмыков можно найти следы такого пациона I кого сознания и особенно у вторых можно наблюдать совер111
ко одинаковые обычаи, быт п язик
их единым пародом и объединяй ^1'в°-1Яет нам считать этому я хочу начать описание быта немЛ " " 1,азва«ием. По- племеп именно с алтайских горных , aW/. Ча"С*НХ ™>рКСких дать оолее полную и цельную картинг их t °В П постаРаться изооражеиии жизни друг|,х п Р У ' -'«изпи, тогда как при «агься лишь извлечением отдельных ХГЙГ” Огр™™-
1. АЛТАЙСКИЕ ГОРНЫЕ КАЛМЫКИ
Общность языка и образа жизни позволяет мне объединить пот этим названием все тюркские племена, живушпе в Алтайских каменистых горах, которые по-русски называются «камень», а по- татарски — тайга, хотя ко времени моей поездки по Алтаю эти племена уже четко долились на алтайцев (алта-кижиУ и двое- цапцев (ч^й-кнжи)5. Но это четкое разделение произошло очень поз ню в результате исторических событий проиглою столетия. П теперь все племена, подчинившиеся русской короне, называют себя алтайцами, а племена, находившиеся во власти Китая, а за- гем возвратившиеся уже как китайские подданные в Россию на свои прежние насиженные места в Восточном Алтае и до 1S66 г. платившие дань и китайцам и русским,— двоеданцамн. II алтай¬цы и двоеданцы сохранили еще память о своей принадлежности к калмыцкому государству, а поэтому часть их называет себя калмак пли ойрот, хотя за последнее время это племенное назва¬ние все больше забывается8. Настоящее пазваиие этого народа — телензиты, пли теленгеты, по сохраняется оно лишь в сознании двоеданцев. Как я уже показал в третьей главе, когда-то алтай¬ские горные калмыки составляли вместе с телеутамп обширный тюркоязычпый народ.
Теперь алтайские горные калмыки делятся па девять зай- сапств ', семь из них объединяют алтайцев, два — двоеданцев. Во главе каждого зайсапства стоит зайсан, а ем\г подчиняются несколько демичп, которым, в свою очередь, подчинены болео мелкие административные управители — шулепги. Семьи зайса- нов и демичи — из старинных княжеских и байских родов, долж¬ности эти до сих пор передаются по наследству.
по воспоминаниям алтайцев, во времена Дзупгарского сУдарства у лих было только пять зайсанов, и они называли их It/fc (кровные). Из нынешних зайсанов только четыре—
TlJU, и они пользуются у народа особым уважением 8.
за1 ЛЧ Доказательства того, как высоко ценится происхождение Г анов, достаточно указать только, что повсюду в народе нз- Лс ТНа Ик родословная. По сообщенным мне данным, в русское ^пство перешли следующие четыре «кровных зайсана»:
1. Кудук из рода кыпчак
2. Нуду ко из рода ыргыт
3. Кок куш из рода тотош
4. Ну к тус пз рода мундус.
Генеалогия з а й с а и о в
1. Род кыпчак:
Кудук I
Казак
f • • • ••
пустой
М у к л а й — первое зайсанство.
2. Род ыргыт:
Иодуко Я
1
» •• •• ••
Сруско
Матрай I
Гокойок Я
И 6 и о ш — второе зайсанство. I
3. Род мундус:
11уктус
Наду, который поссорился с чиновниками и хотел отпра¬виться в Китай, поэтому вместо него был выбран демичи
I 1екнш
А да ру у 1
Л па наш
Курту — шестое зайсанство.
4. Род тотош — два зайсана: Котуш Намкай ;
Наймапак Тотоку
Муштой Кучугуш
Надрай — третье зайсанство. Купа — четвертое зайсапство.
11 ри Тотоку один из демичи — Кбскблбк — отделился и купил себе зайсанское достоинство. Он был пз рода найман. Его родо¬словная:
Кос кблбк
Набак
Т а т а р а к— пятое зайсапство.
Седьмое зайсанство не пользуется большим уважением, таккаь опо не кровное, а кроме того, в нем были нарушения паследовам зайсанекого достоинства: демичи Катыра из рода телес, переиИИ шего к китайцам, стал русским подданным. Когда он должен и уже получить достоинство зайсана, он умер, и зайсаном стал сын Опок. У Опека пе было законных детей, но было два сына служанки, Старший пз них, несмотря на протест народа, насл®Д|
а7 звание отца. Младший брат Ойон сумел подружиться с русски¬ми чиновниками и узурпировал зайсанство. II с этих пор началось законное наследование.
Катыра
Онбк
Чотый Ойон
Пеленек
Ч а п п а п — седьмое зайсанство.
Таблица д е м пч п алтайцев
Р<Д
Не могу сообщить никаких подробностей о родословием дере- Бг Двоеданских зайсаиов. Мне сказали, что оба они уктуу (кров- Зовут их зайсан Чичкан из рода тёлёс и зайсап I апгдай, сын зайсана Монг ул а, из рода кыпчак.
внешне алтайские за пеаны ничем не отличаются от остальных ‘лмыкив. Немногих лишь жалует русская корона р вшитыми золотым галуном, да и те .Русским чияовни 1,1У-юнги П°'1Ки
I лУ*>ым
ш — белым прозрачным шариком тунда бошко. Несмотря на То что сейчас они являются подданными лишь русского правитель¬ства, еще в 1870 г. я видел на них эти китайские знаки отличия.
Вайса некий чин, как я уже говорил, до сих нор передается по наследству от зайсапа к старшему сыну или старшему родст¬веннику. По чтобы получить его, необходимо подтверждение рус, ского правительства и согласие народа. Процедура назначения зайсапа пе вполне регулируема, это видно из того, что наследо¬вание уже нарушалось раньше при помощи подкупа чнповников вопреки волеизъявлению парода, а потом санкционировалось и народом. В случае несовершеннолетия наследника управление зай- санетвом принимает па себя мать пли близкий родственник со¬вместно с демнчи, должность которых тоже передается по наслед- ству. Подданные различных зайс.аиств живут вперемешку, но каждый шулепги зпает своих подчиненных и каждый алтаец зна¬ет свое зайсапство. Несмотря па отсутствие каких-либо знаков отличия, никогда не возникает спора о принадлежности к нему.
По отношению к русской короне зайсап облечен обязанностью собирать калан (ясачную дань), который в I860 г. составлял по рублю с мужчины. Хотя женщины и дети освобождены от повин¬ности лично, но на каждую семью наложена еще дань рубля в три. Дань собирается шкурками, принимаются белки, лисицы, куницы и соболя. Зайсапство обязано впестп определенное число шкурок, правительству пет никакого дела до того, как расклады¬вается и с кого собирается эта дань,— это уже внутринлеменное дело. Зайсан с однпм пз своих демпчп привозит калан в Бийск или посылает его туда с доверенным лицом, сдает его в бий¬скую кассу, откуда оп пересылается в Петербург царскому каби¬нету. По отношению к своему пароду зайсап осуществляет су¬дебную и полицейскую власть. Ему сообщают о спорах и пре¬ступлениях, в серьезных случаях он собирает своих демпчп, при¬частных к делу лиц и свидетелей и выносит решение, руководст¬вуясь установившимися традициями. В случаях незначительных зайсан решает один. Если стороны относятся к разным зайсанст- вам, соответствующие зайсапы вместе принимают решение по де¬лу. Если же стороны окажутся неудовлетворены решением, они обращаются к бийским властям и те отдают дело на суд племе¬ни, который созывается бийским исправником в определенном месте ’одни пли несколько раз), где под председательством рУс- ;ского чиновника (исправника и заседателя) собираются зайсэнЫ п множество влиятельных калмыков. В конце июля 1860 г. тако» суд племени был созван па берегах озера Кенги. Я поспешЯ туда вместе с заседателем и застал еще 30 юрт, полных калмьГ ков. Но, к сожалению, суд был внезапно отмепеп, так как ДО правпика и заседателя вызвали в Бийск, и мне поэтому пе при, шлось па нем побывать. Суд племени гоже решает дела, руковоД;
твуясь традиционными обычаями, и, лишь когда стороны никак не придуг к соглашению, может быть применен русский закон. Тогда председательствует русский чиновник с тремя зайсанами роли заседателей. Решения суда ие подлежат апелляции. В ка¬честве наказания зайсаны ограничиваются небольшими имущест¬венными штрафами и пятьюдесятью ударами, других наказании каЛмынкое право ие знает. За тяжкие преступления — убийство, грабеж, поджог и т. п,— судят в Бийске по русским законам, там решают споры между калмыками и русскими.
Но, так как Алтай находится очень далеко от центральных властей в Томске, а алтайцы очень мало образованны, управле¬ние алтайцев de facto выглядит, конечно, несколько иначе, чем de jure; по крайней мере во время моего пребывания па Алтае русский чиновник очень мало заботился о традиционных обыча¬ях и праве зайсанов. Зайсаны были для пего пе более чем волост¬ные старосты русских крестьян, и, руководствуясь личной выго¬дой, он не раз менял уже припятые зайсанами решения. Мне из¬вестны, например, многие случаи, когда при отсутствии всякого основания для полицейского вмешательства калмыков заключали в Бийске в тюрьму пли когда чиповиик наказывал даже зайсана. но все это — нарушения, которых не избежать в этих условиях. Зайсаны не раз ездили в Томск, и даже к царю в Петербург, и каждый раз им подтверждали во всей полноте пх права и наказывали соответствующего чиновника. По никто не станет жа¬ловаться из-за пустяков — это обойдется гораздо дороже, чем ма¬ленькая несправедливость. II даже сибирский русский, вздыхая, говорит:
До бога высоко, До царя - далеко!
Пока двоедапцы считались китайскими подданными, их зайса¬ны, демпчп и шуленгп по отношению к русским были обязаны лини»; 1) вносить калан (он состоял из 160 маральих или лоси- ных шкур стоимостью в 200 рублей и доставлялся в октябре в Ьийск) и 2) заботиться о спокойствии и порядке, в случае на¬добности предоставлять русским чиновникам лошадей и охранять ^муишство русских, путешествующих по их местности. Все внуг- конечпо, под контролем из пикета Сок. Но он не имел права всту-
• или посылать туда своих помощников, м^ фактически зайсаны управляли совершенно са- [ати двоеданцы платили китайцам в феврале, обязаны были по 2 соболя или вместо них ио 60 белок с каждого о за это они получали в Кобдо подарки от китайско-
I. л — • к • I ж дм•» v v, к».и 12 аршин шелка
для чиновников и 90 кусков хлопчатобумажной ткани
{дабы) для жителей каждого зайсаяства. Таким образом, выгода от этого подданства была китайцам невелика, тем более что в качестве подати двоеданцы отправляли в Китай самых плохи! соболей.
Споры, возникавшие между двоедапцами и алтайцами, рас, сматривали сначала третейские суды, назначаемые зайсанами Если п здесь не достигалось согласия, то русский подданный об¬дело разбиралось в посольстве в Некине. Подобные процессы воз- пикали очень редко, по все-таки имели место. Я сам присутст¬вовал при переговорах заседателя с запсапом Мангдаем по пово¬ду одного из таких процессов. В Пекине было решено, что дол;к- ник-двоедаиец за просроченный долг стоимостью в один рубль должен заплатить теперь 81 быка. Процесс тянулся уже более двадцати лет. От имени русского правительства заседатель тре¬бовал уплаты. Па отказ зайсана платить он грозил экзекуцией. Результат был таков, что па обратном пути мы не нашли на Средней Чуе пи единой юрты двоеданцев и заседатель вернулся несолоно хлебавши. Фома рассказывал тогда, что для чиновника отсрочка в уплате долга была даже выгодна, ибо такое правило взимания налогов все равно что государственный билет, ежегод¬но приносящий проценты.
С 1865 г. двоеданцы стали русскими подданными, так как были поставлены перед альтернативой — покинуть страну или принять русское подданство. Как выглядят сейчас налоги п уп¬равленческий аппарат двоеданцев — не знаю. Слышал только, что управляются они точно так же, как сами алтайцы. В рассужде¬нии о размере ясака алтайцев и бывших двоеданцев я могу со¬слаться лишь иа запись священника Вербицкого , в которой ука¬зано. что уроженцы Бийского и Кузнецкого округов, т. е. алтай¬цы, черневые татары, шорцы и телеуты, ежегодно сдают всего 243 соболя, 72 лисицы, 1041 куницу и 10 130 беличьпх шкурок.
Алтайцы так и называют себя алтайцами или по именам рек, па которых они живут,— Катуни и ее правых притоков от hex* су до Чуп и левых притоков Катунп — Маймы и бассейнов Ануя, Чарыша п Убы: урусул-кижи (люди с Урусула), чаръаа-к11^ говорил, теленгитами. или по названиям рек — чуй-кижи (люди с Чуи), башкаус кажи (люди с Башкауса) и чолъииман-киЯ (люди с Чолышмана). Но. кроме того, жителей Чолышмаяа зывают еще и тёлёсамп, а жителей района Башкауса — улан я Первое название вполне попятно, так как южнее Телецког0 03. ра издревле жила народность тёлёсов, остатки которой и coC*a ляюг основную часть чолышманцев. Но не могу сказать, 01 взялось название улан. Кроме того, как я уже упоминал в тьей главе, алтайцы распадаются на 24 рода {едок — «к°сТ;
которых отчетливо сохранилось ощущение взаимопрпнадлеж- П гти. несмотря на то что живут они некомпактно и вперемешку. Уак например, члены одного рода пе вступают между собой в х ’ Они называют себя родовыми братьями (соктунг карыи- Qauibi} У каждого рода есть своп дух-охранитель и имеются своп осооые формулы обращения к нему и своп церемонии шаман- С1\»го камлания. Так. например, род чорос приносит жертвы чаше всего бурхапу Тенгри, и, прежде чем выдать замуж девуш¬ку из этого рода, обязательно зовут кплш (шамана), чтобы отвра¬тить от новой семьи несчастье. Я хочу обратить особое внимание па то, что многие из родов не являются исконно алтайскими, а составились из инородных переселенцев, постепенно образовав¬ших новый алтайский род. Так, например, сарт — выходцы из Средней Азии, кыргыз — переселившиеся енисейские киргизы, могул — переселившиеся сюда монголы, сойоп — пришлые сойо- ны и ара — потомки древних арипцев. Что касается рода сойои, то его переселение сохранилось еще в памяти народа, лет трид¬цать назад они пришли с востока (примерно 30 семейств) и осе¬ли у реки Ульгемен ’. Говорят, что их язык и до сих пор еще немного отличается от алтайского.
Язык алтайцев и двоеданцев повсюду, ио всему району их по¬селений, совершенно одинаков, это — чисто тюркский диалект, сохранивший много древних черт, что является бесспорным дока¬зательством того, что алтайцы уже давно отделились от главно¬го массива живущих южнее тюркских племен и жили здесь изо¬лированно среди монголов уже целые столетия. Вследствие сов¬местной жизни с западными монголами и длительной принад¬лежности к их государству язык алтайцев содержит довольно богатый слой лексических заимствований из монгольского языка, ио этот материал полностью подвергся тюркизацпи — как фоне-тической, так и грамматической; так что смеси монгольского и тюркского отнюдь не возникло.
Гип алтайцев и двоеданцев, как и их язык, везде один и тот я.е и очень разнится от тина коренных жителей. В целом алтай¬ский тип сродни монгольскому, ио отличается от пего меньшим ростом и более плоским лицом. За небольшим исключением, ал- аицы, «ан н двоеданцы. сродного роста, но изредка среди них встретить и людей более высокого роста, в большинстве * своем они — люди коренастые и широкоплечие. Их тела, чаще всечо худые и мускулистые, не кажутся очень сильными, может ^Ыть’ причина этого — плохое питание неимущих классов, так ак 11 VTeu,ecTBeiiHiiic наблюдает главным образом только их. Ни я *t,t и'СЧ1щпн, ни среди мужчин не встречается полных людей — L 1 Р11,!°мпю, чтобы видел хоть одного полного алтайца. Их ко- [йочт<И ТП " ХРУ|1К,1С>» кисти рук и ступни — маленькие. Ноги т У всех кривые,— несомненно, следствие того, что с ран- Г Iй'*» № 2071
пего детства они постоянно ездят верхом. Их походка, как у всех таких народов,— тяжелая. неловкая и враскачку, чему, может быть, способствует и обувь. Женщины лишены какого-либо изя¬щества и свойственной их полу мягкости походки. Хотя женщи¬ны и меньше мужчин ростом, они производя г впечатление более сильных главным образом потому, что непрерывно работают, в то время как мужчины ничего шепни одинаков у мужчин и женщин, он столь отчетливо монго-лоидный и чуждый нашему, что путешествующему европейцу в первое время нелегко различать их. Лица у них широкие п пло¬ские, лоб низкий л уходящий назад, наружные уголки глаз при¬подняты кверху, глаза маленькие, брови обычно тонкие, скулы сильно выступают, пос приплюснут и непропорционально лицу очень мал, большой толстогубый рот открывает два ряда осле¬пительно белых зубов. Плохие зубы можно обнаружить лишь у очень старых людей. Подбородок обычно острый, на лице весьма скудная растительность, даже на верхней губе; редко встретишь мужчину с приличной бородой и усами. Цвет лица томный, что, конечно, отчасти можно объяснить условиями жизни в юртах и па открытом воздухе. Волосы и брови — совершенно черные, жесткие, стоят торчком, может быть, от обычая брить голову, так как мужчины удаляют большую часть волос и лишь па затылке оставляют кружок волос, заплетая их в тонкую косу.
Одежда алтайцев очень однообразна п несколько отличается от одежды чуйцев, на которой лежит отпечаток близости Монго¬лии. прежних связей с Китаем и большей зажиточности.
Нижняя одежда жителей собственно Алтая совершенно оди¬накова у мужчин, женщин и детей. Она состоит из короткой ру¬башки, спускающейся немного ниже пояса (чп.ччя). с косым во¬ротом и открытой спереди. Рукава у такой рубашки длиппые, доходят до середины ладони и сверху донизу одинаковой шири¬ны. Узкий ворог никогда пе застегивается, рубашка схватывает¬ся поясом. У алтайцев такие рубахи сшиты обычно пз сштей рус¬ской дабы, цветов t -
едва заходящие за колено штаны, обычно тоже пз синей дабьь Скроены они совершенно прямыми, лишь меж пог вставлены шп- рокпе клинья, а в верхний кран вдевается широкий шнур, завя¬зывающийся спереди и свисающий до колен — одни конец ниже другого. Низ рубахи не стягивается шпуром от штанов, а свооож по спускается поверх них. Многие алтайцы носят такие же гита пы из дубленой, очень мягкой кожи горной козы, иные —из гр] бого. сурового крестьянского полотна. Обувью им служат Д°х0 дящие до колена сапоги (бгук): летом — пз дублепой овеМаИ кожи без каблуков, зимой — пз недубленых шкур мехом пару4' ’ Голенища меховых сапог сшиты обычно из меха ланок горн
На ногу надевается войлочный чулок (ук), он па два дюй- Ь° выше голенища. На правой ноге меж голенищем и чулком носят кисет с табаком и трубку, чубук которой обычно выгля- гвает из сапога. Люди победнее носят летом сапоги с голени- щами из грубого холста, укрепленные выше икр шнуром. Зимой j )И больших холодах ноги оборачивают особо для этого предна¬значенным тонким мягким сеном, заполняющим все пространст¬во между чулком и сапогом. В этом сене йоге тепло и при са¬мом большом морозе. Штаны всегда заправляют в сапоги или в чулки.
До десяти лет дети — и мальчики и девочки — летом бегают всюду совершенно голыми; редко увидишь па ребенке одежду и обувь, но, когда они есть, покрой их ничем не отличается от по¬кроя одежды взрослых. Такую одежду можно найти лишь в доме, где у богатого человека единственный сын пли дочь пли когда у пожилых людей появляется пей (арка- пала).
Мужчины носят обычно хак) с короткими, до локтя, лат па два-три вершка длиннее рубахи и обычно из темной нанки (боз). лиловой пли коричневой китайской панки. По обеим сторонам ха¬лата свисают квадратные карманы длиной в три — три с полови¬ной вершка, сшитые всегда пз ярко-желтой или розовой бязи (хлопчатобумажная ткань). Воротник у чейимека шалевый, а на груди обычно одна пуговица и петля из шпура, она, как правило, застегнута. Молодые люди побогаче носят чепимекп пз черного бумажного бархата (килиме), или по крайней мере воротник спе¬реди украшен бархатным кантом. Карманы всегда светлого цвета и на первый взгляд кажутся очень смешными. Некоторые люди носят поверх чейимека длинный кафтан из дабы или папки с яр¬ким воротником другого цвета и двухдюймовой каймой того же та на правой ноле, с красными шнурами, нашитыми парал¬лельными полосками от локтя до низа рукавов. Такие кафтаны рен,с можно увидеть на алтайцах, чаще — па двоедагщах, у кото¬рых онп иногда совершенно монгольского иокроя. На Чуе каф¬таны обычно красные или красно-коричневые. На Алтае чаще моанн) встретить голубые кафтаны, отделанные черным бархатом. йГ.ТаИПЬ1 Посят летом не крытые тканью кожаные кафтаны из и'еРебепка или дикой козы с шалевым воротником (йар- Зимой (да и летом тоже) — шубы пз овчп- сурка, реже — хорька. Эти шубы крыты [, дабой или папкой и оторочены шпро-
же-
уз- РУ’ каков — не более шести дюймов, так что широкие рукава 1иубь» почти соприкасаются па спине. Воротника у шубы пет, по па гру¬ди имеется квадратный клапан из пестрого холста шириной в не¬сколько дюймов, который называют воротом (йака). Бедняки по¬ен г не крытые матерней шубы пз овчины пли меха горной козы или кафтаны пз белого войлока. Поверх шубы алтаец надевает широкий кожаный пояс с патронташем и мешочком для пуль огнивом и ножом пли матерчатый пояс с огнивом и ножом. Ог¬ниво носят за спиной, прикрепляют на ремешке к пуговице, за¬сунутой за ремень, так что его легко спять и снова прикрепить правой рукой. Нож алтаец носит па левом боку в деревянных или костяных ножнах, прикрепленных ремешком к поясу.
Женская одежда отличается от мужской только верхним пла¬тьем. Вместо чейпмека женщины носят кафтан пли крытую ма¬терией шубу того же покроя, что и у мужчин, а поверх нее— легкую верхнюю одежду без рукавов с длинными полами— чагидак. Проймы у этой одежды так велики, что ее можно без труда надеть па шубы с широченными рукавами, которые как бы выступают из них. Спереди чегидек обычно спускается чуть ниже талии, сзади же до щиколоток свисает пола в два-три фута шириной, подобно полам фрака, только без разреза посередине. Чегидек тоже изготовляется обычно из темной материи, а у во¬рота, подола и пройм украшен пестрой (чаще красной и жел¬той) каймой. При верховой езде пола чегпдека лежит на под¬хвостник1 коня. Чегидек этот носят только замужние женщины, он как бы является символом замужества. Девушки носят кафтап пли шубу, по чаще всего ходят в одной рубахе. Слева у них всегда лагунная застежка, украшенная пизаным жемчугом, ра¬кушками и нашитыми па ленты металлическими пуговицами, к которым они прикрепляют варган и другие безделушки пли свои швейные принадлежности.
I оловпой убор мужчин и женщин одинаков. Он представля¬ет собой почти треугольную, заостряющуюся кзади шапку с от¬стоящей опушкой пз меха черного ягненка. Донышко шапки об¬тянуто желтой матерней, посередине нашит красный лоскут овальной формы (тан). С заднего конца шапки свисают две крас¬ные ленгы или полосы материн длиной в полтора фута. Молодью люди носят шапку прямо, а пожилые, наоборот, несколько паоок- Женщины никогда пе снимают шапок, даже при своих мужьях'. Они нс снимают шапок даже перед судьей, так как появиться у непокрытой головой считается для жепщины величайшим позе-1 ром. Девушкам же сие дозволено.
Мужчины н мальчики стригут волосы наголо, оставляя п па макушке лишь в одном месте размером с талер. Этих вело они пе стригут никогда, заплетаю г пх в тонкую косу (киошШ в конец которой вплетают украшения длиною около двух с 11
они футов, сплетенные пз золотых нитей, шнуров и разно- цвегиого шелка и заканчивающиеся шелковой кистью (пууш). V богатых люден шнур двойной и с двумя кистями, бедняки но¬сят бумажные украшения, а то п кидйа без всяких украшений.
/Кепщпны и девушки не стригут обычно волос. Замужние женщины заплетают все волосы в две толстые косы, свисающие спереди или сзади. К каждой косе привязано по два железных стерженька (тамир токпок). Косы женщины должны быть не ко¬роче чем до талин: если они не достают до талин, то к ним приплетают чужие волосы, так как токпок укрепляется у талии.
Девочкам до 12 лет стригут переднюю часть головы, а длин¬ные волосы затылочной части заплетают в мелкие косы, при¬крепляя к ним золотые шнуры и раковины с перламутровым стек¬лярусом (пудук)- Взрослые девушки отпускают волосы спереди и носят их, разделив пробором, свисающими по обе стороны лица прядями (эти пряди называются танка). Косы на затылке взрослых девушек украшаются так же. как у детей, но к их концам прикрепляются еще деревянные палочки (пгач токпок). При быстрой ходьбе украшения на косах ударяются друг о дру¬га и раздается громкое звяканье. Длинные шайка и деревянные палочки в косах являются признаком взрослости девушки. Взрос-
льге девушки носят уже серьги, и их
т. е. «носящая серьги», что означает
как говорит русский отец: «У меня дне невесты в доме» (т. у меня две взрослые дочери). Серый, которые носят повсюду как взрослые девушки, так и женщины, имеют следующую фор¬му: к мочке прикрепляется топкая медпая или серебряная про¬волока, изогнутая в форме латинского S, на нижнем изгибе при¬креплены пучок лебединого пуха и тяжелые нити стеклянных йус, пуговиц и раковин, соединяющие обычно словно цепь обе серьги. Под тяжестью этих подвесок рвутся мочки, и у женщин часто можно наблюдать дважды и трижды надорванную мочку; тогда, чтобы предупредить дальнейшие разрывы мочки, серьги и соединяющие пх цепочки прикрепляют к ушной раковине.
Мужчины, женщины и девушки ттосят в сапогах, как уже упо- мипалось, табачный кисе г и трубку. Табачный кисет — плоский представляет собой круглый кожаный мешочек с конусообраз¬ным горлышком длиной около трех дюймов. Алтайская трубка щлтсгй итшгсозы) выкована из железа, головка и чубук состав¬ляют одно целое, китайская трубка (кытай. пли монгул. канг- состоит из деревянного чубука с латунными мундштуком 11 го4говко1г.
д ^ак°пы в целом одежда и снаряжение каждого алтайца и обп0ДапЦа’ Последние, как я уже говори л, отличаются главным Ла 1т°М Тем’ Что 11ОСЯТ китайские ткани и украшештя. Поэтому встретишь чаще всего китайские ножи, кисеты, трубки,
-ДГ---
;
1-1
Таблица 4. 1 — кисет; 2 — бутыль для водки; 3 — огниво; 4 - вьючный
меиюк; 5 - перекидная сума для седла; 6 - китайская трубка; 7 —Я
такская трубка
щчпички с огнивом. (Алтайские огнива и мешочки с трутом поч¬ти такие же, но меньше и скромнее; и у тех, и у других ла ог¬ниве, представляющем собой стальную полосу, прикреплен ко- каный мешочек, в котором хранится трут.) Шубы богатеев кры¬ты китайским шелком. Серьги и кольца китайской работы. Я ви¬де,i лишь одну двоеданку, одетую действительно очень богато — ,)Г0 была мать зайсана Мапгдая в Чуйской степи. На ней была лисья шуба, крытая розовым китайским шелком в крупных белых и серебряных цветах. Серебряные серьги, кольца, украшения па поясе были очень тонкой китайской работы.
Называя одежду алтайцев в целом одинаковой, я вовсе не хочу сказать тем самым, что все алтайцы одеты так. как описа¬но здесь. Скорее даже очень редко встретишь людей, одетых полностью таким образом. У бедняков обычно есть только сапо¬ги. штаны и шуба, и даже вместо шапки у них — обернутая во¬круг головы тряпка; но у всех есть пояса с ножами и трут, а также кпсет и трубка. Если летом им слишком жарко, то шуба свисает у них с пояса, совершенно обнажая всю верхнюю часть тела. В таком виде чаще всего ездили на лошадях наши провод-ники. Реже встретишь пушках увидишь одну пах—только чсгидек. а
пой нищете, что им вообще нечем прикрыть свою наготу. Я уже упоминал о том, что дети до десяти лет чаще всего разгуливают голыми, но мне ио раз встречались и четьтрпадцатилетпле девуш¬ки в одних лишь коротких штанах.
Говоря об одинаковости одежды, я имел в виду лишь одинако¬вость покроя п ткани. На самом Алтае и бедные и богатые носят одежды пз равноценных тканей, п это метко подмечено алтайской пословицей:
Тик ичинда ар iliipap аны кам пилар? Токкум алдында ат йурар аны кам пилар?
В шубе живет человек, но кто его знает? Под чепраком копь, по кто его знает?
Для Алтая совсем не подходит пословица «По одежке встре¬чают...». Тот? кто справил себе новое платье, выглядит прилич¬ным п богатым, а тот, кто давно носит свое платье,— бедным и порванные Алтайцам неведомо представление о том, что платье украшает человека. Конечно, богач не станет холить без рубахи 11 нс повяжет на голову платок, не станет он и носить свое ила- ье до тех пор, пока оно па пем не разлезется, пбо все это пе- >Добпо. Но так как на Алтае не столь уж много богатых людей,
Можно сказать, что алтайцы носят свое платье до тех лор, опо еще держится на плечах. Раз алтайские женщины не )*Ььньт снимать рубахи, чегндеки и пшики, то можно увидеть хорошенькие экземпляры этой одежды: мпе встретилась жепгцц, на, рубаха которой состояла пз ворота п левого плеча, а у воро¬та бахромой свисали клочья лохмотьев. У другой от чегидека осталась лишь кайма у пройм и спинка, свисавшая лохмотьями У третьей верхняя часть тела была совершенно обнажена, хоть она и была одета по обычаю. Очевидно, сняв однажды свою одеж-ду, она уже не могла больше ничего на себя надеть. Мужчины и женщины обычно снимают нижнее платье лишь тогда, когда уже нечего носить, и поэтому оно настолько засалено, что труд¬но распознать его первоначальный цвет, оно буквально сгнивает на теле.
Лучше и опрятнее всех одеты девушки и богатые молодые женщины, последние — уже в силу своего имущественного по¬ложения и еще потому, что, по обычаю, при выдаче замуж их следует одеть во все новое. Кроме того, девушки и молодые жен¬щины носят богатые украшения. Богатого мужчину можно узнать только по ножу, огниву и труту, трубке и металлической отделке пояса. В остальном же довольно трудно отличить по одежде богатого зайсана Маклая от его бедных подданныхи.
Живут ал гайцы чаще всего в войлочных юртах. Юрты, кры¬тые корой пли построенные из бревен, я обнаружил лишь запад¬нее Катуни, севернее района Урусула и у алтайцев, живущих восточнее Катуни, на Майме, т. е. главным образом в зайсанстве Курту. В районе Урусула. на Ануе, Чарыше и на Шулбе, как и на Кексу, Катуни и у всех двоеданцев на Чуе, Башкаусе и Чо- лышмане, живут исключительно в войлочных юртах, так как большинство алтайцев ведет кочевой образ жизни, хотя характер гор и неширокие долины рек не дают им больших возможностей для кочевания.
Внутреннее убранство юрт в основном повсюду одно и то же, с некоторыми мелкими отклонениями. Существует два типа вой¬лочных юрт12. 1. Остроконечные юрты на жердях, формой на¬поминающие сахарную голову. Такие юрты на жердях очень по¬хожи па самоедский чум, их остов состоит из 10—14 жердей длиной от семи до девяти аршин, установленных таких образом, что ппжппе, более толстые копцы расположены по окружности, а верхние концы сходятся, перекрещиваясь в одной точке. Это’И остов покрывается войлочными кошмами, обвязанными волосяпы-| мп арканами таким образом, что верхние кошмы заходят за верх¬ний крап нижних (так. чтобы по нпм скатывалась, пе попадая в юрту, вода), и только у конуса юрты оставляют непокрытыми несколько вершков для дымового отверстия, которое в ел уча сильного дождя специально прикрывается. Две жерди раздвину ты пошире, и па высоте примерно полутора аршин от земли ь ним прикрепляется поперечная перекладина, на которую с одной стороны накладывается кошма так, чтобы ее легко было прп°
Та‘^'1ица 5
гпг,?‘1“!1,,,ская решетчатая юрта
'РЫ1ЫЦ войлоком, \ алтайцев; 3
крытая войлоком; божки алтайцев
крыть, это — приспособление дли входа. Иногда у входа приде¬лывают деревянную раму. У таких юрт на каркасе из жердей диаметр окружности юрты равен обычно ее высоте. 13 ццх гес, но, темно, да к тому же пх и нелегко транспортировать, так как жерди очень длинны и тяжелы. Поэтому у алтайцев, жпвущИхВ в таких юртах, каркасы пз жердей уже установлены в том месте куда они собираются переезжать, а перевозит туда они только войлочные покрытия. При лесных богатствах собственно Алтая такой тип юрты оказывается самым дешевым, и поэтому только он доступен бедным алтайцам. В районе Чуп юрт на каркасах пз жердей гораздо меньше. 2. Юрты с покатой крышей и верти¬кальны мп стенами. Они, в свою очередь, делятся на два типа; на юрты с постоянным, неразбирающимся каркасом и на юрты с переносным каркасом (решетчатые юрты). Степы юрт обоих типов образуют цилиндр высотой примерно в полтора аршина, па верхнем краю которого покоится конусообразная крыша. У юрт, ие предназначенных для перевозки, каркас состоит пз во¬ткнутых в землю вертикальных палок, скрепленных наверху по¬перечными перекладинами. К каждой вертикальной палке при¬креплен нижний конец палок, образующих каркас крыши и схо-дящихся наверху конусом. Затем крыша и стены кроются вой¬лочными кошмами. Снаружи юрту етце обвязывают посередине толстой веревкой и с одной стороны ставят нечто вроде дверной рамы во всю вышину стены. Дверью служит простеганное двой¬ное войлочное одеяло, спускающееся с крыши и прикрывающее дверной проем. Такие юрты гораздо просторнее и светлее, чем юр гы первого типа. Свет проникает в них через двери, а также через дымовое отверстие, гораздо большее. Крыша у них — бо¬лее плоская, а диаметр круга — а—6 саженей. Решив переезжать, таппев и все юрты двоедапцев — решетчатые. Вертикальные сте¬лы таких юрт, как и войлочные кошмы крыши, тоже обвязыва- 1(»тся снаружи толсто]! веревкой. Для обвязывания войлочных кошм на Алтае пользуются только веревками, сплетенными из конского волоса.
В общем и целом все войлочные юрты алтайцев очень обвет¬шали. Кошмы часто обгорелые и дырявые. Даже у богачей пе найдешь хорошего покрытия юрт. Кроме юрты зайсапа Мангдая, на Чуе я не видел ни одной юрты с аккуратно сколоченным каркасом, и ни одна юрта, в которой я ночевал, не спасала от дождя. Каркас юрты зайсана Мангдая был изготовлен в Монго¬лии и покрыт совершенно новым войлоком. Даже снаружи стены были покрыты белым войлоком.
Жердевые юрты часто ветхп настолько, что совершенно пе защищают от дождя.
Корьевые юрты (алачык) устроены точно так же, как жерде¬вые. по они значительно больше. Пх каркас покрыт слоем бере¬сты и слоем толстой древесной коры, и только над дымовым от¬верстием помещается одна войлочная кошма. Дверная рама вставлена аккуратно, лучше сработана и имеет две створки, от¬крывающиеся наружу. Хорошая корьевая юрта гораздо практич¬нее и удобнее войлочной, ио опа нетранспортабельна и, стало быть, ее можно изготовить п содержать в порядке только в бо¬гатых лесом районах 13.
Я встретил у алтайцев лишь две юрты, поел роенные из бре¬вен.—у зайсана Курту и его брата Кордового. Эти юрты были сработаны из бревен совершенно па манер русской избы. Верти¬кальная стена юрты представляла собой правильный восьми¬угольник и была примерно в человеческий рост. Крыша, тоже восьмиугольная, была из более тонких балок, сужающихся квер¬ху. Дымовое отверстие — не менее двух с половиной футов — снабжено крышкой. Двери в стене ходили совершенно как в рус¬ских домах — па петлях. Островерхая крыша поверх балок была крыта слоем березовой коры 4.
Обстановка юрты и распределение внутреннего пространства повсюду одинаковы. Посередине торты находится очаг, тут стоит большой треножник, а па нем — котел. Здесь целый день пенре- рьтвно горит огонь. Если мысленно провести через юрту диаметр
Двери и второй - перпендикулярно ему, то левые от двери ^‘драиты составят мужскую половипу, а правые — женскую. 1ПадРапг мужской половины, расположенный напротив двери, взывается тор п, как передпип угол русской избы, является 1 егным местом для гостей-мужчин. Левый квадрант у двери °4Пазначается для менее почетных гостей-мужчин. Дальппй квачпапт’ гч - ; .. ..
гос 1 1 правой стороны отводится семье, а передний правый —
ям-жешцинам. Если же появляется почетная гостья, то ей
Таблица 6. 1 — жилая юрта зайсана ну рту:
? - алачык: юрта, крытая древеспоц корой; 3- внутренний план юрты алтайца: А - место для семьи; В' - кровать; С - жепсы с ; _ сто; D - место для бедняков и слуг; Е - мужская стороиа, -Р почетное место; / —кожаные мешки с имуществом. /• ... _
очага- G - божница; GB - место обычных мужских гостей, " место хозяина; Wt-место хозяйки: /I - место молодняка, четское место; КО - кухонная утварь: 7 - дверь. J - место Д- родных; ИТ? - место для женщин-гостеи
одЯГ м°ст0 в передней части семенного места. В семейной У^стп место, расположенное у границы почетного квадранта, прп- 4<п 1сл;ит хозяину, рядом с ним — место хозяйки, а потом идут 11 -га остальных членов семьи, кроме взрослых сыновей, кото- ‘ io хоть и имеют право находиться в углу, отведенном семье, чаще всею держа гея па левой половине у двери. Если в доме ь еще и гости, то и мужчины и женщины располагаются па своих половинах таким образом, что, чем менее почетен гость, тсм ближе он к двери. Бедные, пришедшие за помощью, и при- с ivra сидят у самой двери. В глубине семейного места, почти против двери, находится постель (орун). Опа покоится па осво¬ения из досок и в зажиточных домах состоит из десятп-двеиад- толщиной; внешний край постели лежит множество или пером, и целая гора постель бывает до восьми в ширину; она настолько семья — отец, мать и не отделена некогда светлым, и дыма пологом, висящим жердях, образуЮ1цих кры- кожаные мешки п всевозможные ящики, в которых хранится все богатство семьи. Эти мешки — предмет гордости хозяев дома, и в глазах алтайцев их число — лучшее доказательство богатст¬ва. Налево о г постели футов на восемь пол и мешки покрыты коврами. Вад коврами с жердей крыши свисают фигурки бож¬ков; круглые деревянные обручи шириной в два дюйма, с впи¬санной в них фигуркой с растопыренными руками и ногами, да еще заячьи шкурки, обернутые в войлок, перевязанные крест- накрест шнуром и подвешенные внутри такого же обруча. Затем с горизонтально натянутого шнура свисают девять пестрых лен¬точек пли лоскутков, средний из которых вырезан в виде чело¬века пли животною. Эти лоскутки называются сомо. А вообще Вге оожки называются в народе кудай (бог), и ие думаю, чтобы алтайцев особенно заботил вопрос о том, какие именно это боги.
лаще всею их изготовляют и развешивают шаманы и другие све- лхщие люди, чтобы они приносили дому счастье и оберегали его 01 злых, темных сил. Я нигде ие мог узнать ничего более онре- яелечпюго об этих божках: хозяин никогда пе говорил о них, d мои проводники называли их просто кудай или говорили, что ^то высшее божество Улгби. или владыка тьмы Эрлик, Шайтан, еще они называли их Йер-су, Кыргыз-кап, Алтайдынг ага- ’(Отец Ултая), Йазык-кан и еще другими именами богов. Пе ; 01 я Узнать ничего определенного и о назначении заячьих шку¬
рок. Поскольку разговор идет о божках, я хочу упомянуть, что перед многими юртами па двух шестах натянут шпур, па Kcmjj ром висит множество пестрых тряпочек. Такой шпур тоже пазы, вается со.чо. Как мне удалось узнать, лоскутки сомо означают девять предков или духов — хранителей юрты, >1 никогда еще Е(1 видел, чтобы алтаец оказывал своим божкам в переднем углу какие-либо знаки почитания. По однажды, когда мы прибыли в юрту зайсана Курту, я увидел, как мой учитель Яков разложил на ковре в уголке для божков все полученные от мепя в Барнау¬ле подарки, как бы посвящая их богам, и оставил их там на це. лый день явно для того, чтобы такое богатство не возбудило за¬висти богов.
Гак как алтайцы перевозят все свое имущество только па лошадях, им приходится хранить свои богатства в переметных мешках (арчпак). Эти мешки высотой в аршин, с четырехуголь¬ным основанием, изготовлены из жесткой кожи. К этим жестким кожаным бокам сверху пришита полоса мягкой выдубленной кожи дикой козы, которая обвязывается шнуром. Па узких боках мешка находятся ременные ушки для поперечпой веревки, с по¬мощью котором они крепятся па лошади. Мешки установлены в юртах узкими боками вперед. В некоторых юртах я видел более сорока таких мешков, в них хранятся одежда, утварь, ковры, одеяла, войлок, различные украшения, меха, шкуры, плиточный чай, уздечки, ремни, веревки и т. п. Все это имущество стоит здесь, как бы охраняемое божками от вреда и порчи. Далее, на мужской стороне, по направлению к двери, у крыши юрты висит все, что находится в исключительном ведении мужчины: ружья, патронташи, уздечки, ремни, принадлежности верховой езды, сед¬ла, вьючные седла, нагайки и т. п. "X стены же справа от по¬стели находится все, с чем имеют дело исключительно жен¬щины: женское снаряжение для верховой езды, а затем, ближе к двери,—вся хозяйственная утварь и кухонная посуда: котлы, горшки, деревянные миски, березовые скамейки, каменные мель-ницы. плоские коробочки из бересты, мешалки, ведра для дойки, самогонные аппараты, кожаные бутыли для водки (тажуур) и большие кожаные мешки и мехи для хранения молока, айрана и кумыса. Перед постелью у очага стоит обычно еще и люлька - удлиненная корзина из березовой коры с двумя короткими лож¬ками по одну сторону. Чтобы укачать ребенка, прикрепляв обе ножки к свисающей с юрты всревочпой петле таким пора зом, чтобы укрепленная сторона висела примерно на четыре дюй¬ма над полом, а сторона без ножек касалась бы краем пота. Магь толкает висящий конец люльки. Такая люлька хороша те>Ь что ребенок лежит всегда в наклонном положении и раскачпва-| стен люлька очень мягко. ж
Вокруг костра разложепы па земле от четырех до шести ШКУН1
I / п
I Ь)
м наружу, обычно это шкуры телят пли овец. Они служат * f( сидящих подстилкой. Очень старые, выношенные, они чуть ^п не полностью вытерты п лоснятся от грязи и жира, так как каж- *Ы1( из сидевших па них, ноев руками, пользовался этими под- с/ижамн как салфетками для их вытирания. Объедки вообще бросают на иол. поэтому пол юрты очень грязен. Счастье еще, что голодные собаки очищают юрту от объедков. Если же при- ходит почетный гость, то для пего па почетном месте тотчас же расстилают новую кошму, а в домах побогаче — ковер.
Чтобы дополнить представление о юрте. добавлю, что крыша ее и жерди черны от дыма, что все помещение всегда наполнено дымом и как результат приготовления сыра и молочных продук¬тов всегда стоит кисловатый запах, да еще у двери к решетчатой стене привязано множество ягнят, козлят или время от времени жалобные звуки, и, наконец, должаются все время хозяйственные хлопоты.
телят, издающих что в юрте про-
Войдя впервые в алтайскую юрту'’ (это была большая бревен¬чатая юрта зайсана Курту), я чуть не лишился чувств; пой дым наполнял все помещение, от боли я невольно глаза. Лишь через несколько минут я снова пришел в себя и с трудом различил, что ко мио приблизилось человеческое сущест¬во и повело нас к месту у самого костра, который теплился по¬середине. Не сразу глаза мои привыкли к дыму и смогли раз¬личить внутренность юрты. J lac посадили на ковер из белого войлока, кроме нас па земле, поджав под себя ноги, сидело еще человек двадцать. Слева на расстеленных на земле шкурах си¬дела зансанша со своими тремя детьми. На лей была шуба из белой овчины, крытая черным шелком, а на голове остроконеч¬ная алтайская шапочка. Напротив пас сидели па корточках еще четыре женщины, все с покрытой головой. Справа сидели Яков и ваши слуги, которым, как полагается гостям, тоже были пред¬ложены в качестве подстилок шкуры. А у двери на голой земле отдели наши проводники и слуги зайсана. После ужина нам при¬готовили ложе пз мягких овечьих шкур, IT МЫ легли спать. Спа¬ли все на голой земле, и даже зансанша из уважения к нам не эралась па свою постель. Ллтайцьт сняли с себя верхнее пла- гье* подстелили его под себя и накрылись шу’бамп. Первая ночь, Доведенная в юрте, была малоприятной. Когда огонь погас, я почти всю ночь пе мог заснуть. От
мепя начались такие сильные я шатался как пьяный. А от
сплош-
закрыл
стало дыма боли, Дожа
так холодно, что и испарении у что, встав утром, болели все кости. Таково было первое
головные жесткого
впечатление о жизни в своем роле, сработанной ... в летнее время.
теперь о впечатлении, которое произвела
пРитом единственной в
1ОмУ же еще и было это
юрте, бога гой и пз бревен, да к
на меня бедная
юрта. Мы вошли в юрту из жердей, в ней вокруг очага едва ц0 мещалось пять человек. Войлочные кошмы, покрывавшие Юп? ' были сплошь в дырах, отовсюду свисали клоки. Всю обстановку юрты составляли треножник, котел, несколько деревянных мисог березовая лавка и несколько мешков из грубого полотна. За оча' гом на куче сена лежал больной старик, за которым ухаживала дочь, девочка лет пятнадцати. Старик был почти гол. закутай одну лишь рваную кошму; чтобы утеплить его постель, дочь на¬крыла его
всего одна корова и две овцы и. кроме дочери, о нем некому по-заботиться. На дочери были только штаны и рваная овчина. Пас потрясла эта ужасающая нищета.
Пробыть в калмыцкой юрте подольше можно лишь ценой больших мучений. Дым постоянно теплящегося очага ест глаза и сушит горло, и они сразу же начинают болеть. К ляется и запах чуйцев, так как зато там нужно навоза, который
Совершенно непостижимо, как могут алтайцы зимовать в сво¬их юртах, так как здесь они и летом часто страдают от холода; Ветер и дождь проникают во все юрты, а при сильном дожде капает отовсюду, и сидящим в юрте приходится прикрывать го¬лову и сипну войлочной кошмой.
Рассказывают, что зимой юрты покрывают вторым слоем кошм, а потом вокруг вертикальной степы юрты насыпают снег; но и тогда в условиях суровых морозов алтайской зимы в таком жилище, наверное, не выдержать без теплой шубы. Говорят, что юрты, крытые корой, благодаря слою земли и снега, насьь паяному до половины высоты степы, гораздо лучше защищены зимой от непогоды, чем войлочные.
В богатых долинах Алтая, где но берегам прозрачных гор¬ных рек простираются пышные луговые ковры, и на горных тер¬расах, где меж отвесных скал иной раз часами едешь по обшир¬ным лугам, часто видны разбросанные на большом расстоянии друг от друга маленькие кучки юрт — аулы, состоящие из двух- четырех юрт. Появление на лугах и заросших травой отвесных скалах скота, пасущегося небольшими стадами, всегда означает близость таких юрт. Для скотоводов Алтай — сущее Эльдорадо» ие случайно скотоводство — основное занятие алтайцев. Невысо¬кие травы Алтайских гор. должно быть, особенно здоровый корм для лошадей и рогатого скота, а в скалистых районах на¬ходят себе прекрасные пастбища овцы и козы. Условия таковы» что а л гайцы держат гораздо больше лошадей и крупного рогато^ го скота, чем овец и коз. Есть и еще одно большое преиму¬щество для скотоводства: на всем Алтае не водится вредных Д-1)Т;
•>та насекомых, а горные пастбища зимой свободны ог снежно- СЬ покрова, что позволяет стадам и в зимнее время самим забо¬яться о пропитании. К тому же на пастбищах, окруженных гн- . ~~ нуждается в пастухах.
животноводство, я поста- описании моего спутника К ал и и и га, на бл года в ше го
разведение. Алтай- ская лошадь представляет собой особую породу, лишь изредка встречающуюся в чистом виде, так как в большинстве своем она смешалась с породами лошадей живущих по соседству русских, киргизов и монголов. За последнее время вообще наблюдается уменьшение поголовья. Лошадей чисто алтайской породы мы об-наружили лишь в малодоступных районах. У алтайской лошади красивая, правильно поставленная сухая голова, большие гла¬за. широкие ганаши, глубокая межчелюстная ямка и красиво по-ставленные подвижные уши. Сухая мускулистая шея с глубокой бороздкой для степной жилы относительно коротка по сравнению с общей длиной лошади; образуя четкую границу, она переходит в широкую грудь. Холка не особенпо высока и постепенно пере¬ходит в спину. Плечи несколько скошены. Голень — сильная и мускулистая, колено широкое, а путовый сустав крутой и корот¬кий. Копыта маленькие и тоже круто срезанные, очень прочные,, обычной формы, но с большой стрелкой. Длинная кровлеобраз¬ная спшта переходит в прямой круп. Грудная клетка широкая и впалая. Брюхо сужается к заду и имеет оленью форму. Хвост, убраппый по-арабски, высоко посажен, и на ходу животное вы¬соко песет его. Волос хвоста сравнительно тонок. Бедра — широ¬ки и мускулисты, столь же широки и сильны и скакательные су¬ставы. Бабки при этом обычно обращены внутрь и расположе¬ны близко друг к другу, отчего ноги занимают как бы балетную позицию. Шкура мягкая и эластичная, с короткими блестящими волосами. Повсюду ясно проступают под тонкой кожей жилки. Ц’оы и внешпие половые органы лишены волосяного покрова^ изсота лошади в среднем 1 аршин и 13,5 вершка, длина — - пршина и (1,5 вершка.
” большинстве своем эти лошади — светлой масти, очень мно¬го среди них белых. Вороные там — большая редкость. Ход этих •иннадой плавный, иноходцы встречаются редко.
IOMUMO красоты алтайскую лошадь отличают еще быстрота I’ хотя весь год напролет единственной пищей ей служит На 7 а И еп пРнх°Пптся искать самой, она очень вьпгосли- Доказательством быстроходности алтайского копя является Ла ’ ° Ео ьРемя нашего путешествия мы встретили алтай-
Г’ °ТоРЬ1Й проехал на коне за время от восхода до заката соли-
ца расстояние более 180 верст — пз Чуйской степи до переправы через Катуню (Кюркечю). Результат блестящий, если учесть трудности второй главе. Бунге пых чем ким тем приходится приставлять задние ноги к передним, чтооы удер¬жаться на узких карнизах. При переходе через сложные горные участки лошадь испытывает огромные трудности, особенно вьюч¬ная, ибо только всадник может удачно рассчитанным движением помочь ей сохранить равновесие и тем самым хоть немного об¬легчить трудности». Когда у Акбома мы решили сойти с лоша¬дей, наш проводник Бита крикнул нам: «Сиди, у лошади четы¬ре ноги, а у тебя две; коли закружится голова, смотри па уши копя». Да. па этих лошадей можно положиться. Самая дикая лошадь па крутых склонах становится смирнее овечки. Даже пьяный всадник может спокойно довериться своей лошади, не раз я наблюдал это. Богатый алтаец, приехавший ко мне на Кен- держался на йогах. IV нему подвели два человека посадили его в седло и сунули ноги в стре- она понесла домой пьяного мотавшегося пз стороны в сторону и готового упасть в
горной тропе, всадник продолжал мотаться, но лошадь взбиралась по склону. Как я узнал на следующий пьяница темной ночью благополучно доврался до дома, рассказывали, что однажды какой-то пьяный но опа остановилась около пего и стояла до
же ребе ц- н р о и з в о ди те л ь пастбищах вместе, не
— хозяин и защитник, берет па «
находясь вне этого Рассказывают, что волка I прогоняет и ме'
*; ~ 1 тг есЛ»
ведя. Жеребец знает наперечет всех членов своего таоуиа • кто-нибудь отлучится от стада, пригонит его обратно. Еш» мыки рассказывают, что жеребец пе терпит измены своих ь
11 ш говорят, что кобыл, которых навещают другие жеребцы, он 11 щами и укусами навсегда изгоняет из табуна. Жеребец в *'Д\жбе со всем стадом, он любит молодняк, ио. когда молодые ч>бьь‘1Ь1 вырастают н заигрывают с ним, он, кусая, изгоняет их ' габуиа: точно так же избегают ласк своих матерей и сыновья. I'or ia старый жеребец изгоняет из табуна молодых, они остают¬ся неподалеку и пасутся сами по себе. А молодые кобылы, я противоположность им, бегут (йожып-йат) всегда на север или восток и никогда — па юг пли запад. Бег их по возможности уст¬ремляется по прямой липни (ни горы, ии реки не являются для них препятствием), пока им не встретится табун, к которому они и присоединяются. Владелец табуна должен быть начеку, чтобы во¬время захватить беглянок и самолично доставить их в другое стадо.
Удачное расположение прибрежных долин позволяет алтай¬кам целиком предоставить их слада самим себе; только вечером лошадей подгоняют поближе к юртам. У юрт держат на привязи только дойных кобыл и их жеребят, а кроме того, нескольких верховых лошадей, часть которых уже оседланными привязана к колышкам у юрты, а другая часть — со спутанными ногами па¬сется неподалеку от нее. Пускать лошадей пастись без присмот¬ра совершенно неопасно, так как конокрадство считается у ал¬тайцев неслыханным преступлением. Такое может случиться разве что на юге, в верховьях Катуни, откуда киргизы иногда совершают разбойные набеги за лошадьми на север от Бухтар- мы. Русские конокрады и цыгане пе решаются появиться на Ал¬тае, так как суд алтайцев пал ними был бы педолог. Сойопов же отделяет от Алтая слишком большая незаселенная полоса зем¬ли. Охраняют лошадей только в Чуйской степи, куда ппогда со¬вершают свои разбойные набеги дэрбэты 17.
Чтобы иметь возможность всегда узнать свою лошадь, неко¬торые роды метят их специальными знаками — тавром (гамгд), которое выжигается па задней ляжке. Я видел 12 таких знаков.
Впрочем, такими таврами пользуются только богачи, так как бедняки и без •юшадь тавром вполне достаточно. 11ак,т пли продают ;
длинной ве- жеребят оставляют с ними на песколько ,?Ип’ 3{|тем на них надевают узду, сплетенную из шерсти или 011скпх волос, и короткий поводок прикрепляют к веревке, на- *(1т^Г Меж вбитых в землю палок (й//лй) таким образом,
вя| ),Г °НП 1ТС MOrj,H повредить друг другу. Здесь и стоят жере- 1 ДНЯМИ, подойти к матерям и пощипать травку они
л Уг лишь тогда, когда тех осповательпо выдоят.
Бонские тавра (см. с. 147)
Верховым (тужап-йат). Это — веревка ее конце находится петля, рут за середину, обертывают вокруг одной ноги, несколько раз перекручивают и закрепляют па другой ноге, просунув узел в петлю. Есть и другой тин пут, для трех ног (кижан), Оп пред¬ставляет собой широкий сыромятный ремень с петлями па обоих копнах, прпмерпо в полуфуте от каждой петли к ремню придела¬но по скобе. Обе петли надеваются на передние ноги и закреп¬ляются скобами. К середине ремня прикреплен другой ремень или шерстяная веревка, которую привязывают к одной из задних ног. Преимуществом таких пут является то, что они не перетяги¬вают лошадиных ног и не подвергают их опасности трения. По¬этому на алтайском коне не увидишь ран, причиненных стрено¬живанием. Выловить лошадь из табуна нелегко. Бунге весьма наглядно изображает нам этот процесс; «Чтобы снабдить нас ло¬шадьми, калмыки пз соседних юрт погнали большой табун из нескольких сотен лошадей в большую долину и окружили его. имея при себе длинные арканы (чаллш), сплетенные пз конског волоса. Их было пятеро. Вооружившись длинной веревкой, мно¬гократно свернутой и накинутой на руку, они объезжали воьрУ табуна, чтобы найти и выловить нужных лошадей. Л лошаД1’ как бы поняв намерение своих хозяев (что вполне понятно, 1 как обычно вылавливают все одних и тех же ездовых *тоП1 деи), употребили всю свою .хитрость на то. чтобы укрыться ; преследователей. Опп сбиваются в тесную кучу, потом влезай;
х гаются 110 Двум-трем разным направлениям и с громким 'шем скачут галоном. Но всякий раз калмыки опережают и ипяют их, и намеченной лошади vac не уйти от своей СУДЬ- мпЗВР»114" "
Обнаружив метким глазом предмет своих поисков, калмык 0,1 бешеном скаку набрасывает петлю на шею лошади, какое-то ,,а я скачет вслед за ней. постепенно стягивая веревку, а затем Грасывается из седла и дает лошади какое-то время тащить НЬ' по земле, пока животное, сдавленное петлей, подчиняясь •1е не станет уменьшат!» круги, все слаоее натягивая веревку, наконец устав, пе остановится совсем. По. конечно, не каждый •1пкан настигает лошадь. Дикие крики калмыков, ржание лоша- \ей и пх гулкий топог отдаются эхом в горах. Этот спектакль привлекает к себе всеобщее впимаиие. Все время находишься в напряжении и то принимаешь сторону красивой смелой лошади, неоднократно хитростью избегнувшей своих преследователей, то радуешься, как метко запустила аркан опытная рука отважного всадника».
Вообще о выращивании коней нужно сказать еще следующее: если зима была не слишком холодной, а весна — без затяжных дождей и заморозков (джут), что могло бы отразиться на ка¬честве корма, то жеребые кобылы в положенный срок родят здо¬ровых жеребят. В противном случае, когда на пастбищах вместе с травой кобылы глотают лед, большинство их выкидывает, как это было весной 1870 г. (По данным Каллинга, в том году из 70 кобыл в миссии Ангодай 45 выкинули.) На несколько дней жеребенка оставляют при матери, затем месяц-другой держат у юрты, а потом вместе с матерью его возвращают в табун. Па втором году ему выжигают тавро, об эту же нору жеребцов каст¬рируют. Эту операцию может произвести любой алтаец, и делает он это ножом, который носит на боку. Холощеные жеребцы оста¬ются в табуне, для верховой езды их используют только тогда, когда им будет четыре года (тонок). Сколько-нибудь состоя¬тельные алтайцы пе используют для верховой езды племенных ко- »)ыл н жеребцов-производителей, их оставляют в табуне, они — богатство и гордость владельца. Поздней осенью у алтайцев за¬бивают лошадей старых, очень худых и с изъяном, считая, что они все равно не переживут зимы, и сохраняют мясо па зиму, м,1да не будет молочной пищи; в остальное время в пищу могут * п°требить лишь лошадей, павших от болезни или вследствие пе- ^стного случая. О принесении лошадей в жертву я еще скажу п сл*Учае- Лошадь, приносимая в жертву, называется ыш/к, или лоскуток 18.
как и лошади, глазами и ши-
Мордой увенчана лироиодобнымп рогами, направленными
;
вверх или вперед. Шея относительно короткая и мясистая б хо довольно большое. Лопатка образует со спиной прямую * НИЮ, стец, пого ноги стен тые, выпуклых сосков. Порода — высоко.молочная. Гонкая эластичная шкура покрыта гладким волосом различной окраски, но чаще всего встречаются рыжие.
Алтайские коровы дают очень питательное, жирное молоко примерно 6 штофов (что равно 12 винным бутылкам) в день, до* яг их только два раза в день. Коровы дают молоко лишь после того, как их пососут телята, поэтому сначала подпускают к коро¬вам телят, а когда они немного пососут, их отгоняют. Такой обы¬чай сложился потому, что коровы пасутся без пастухов, а телят держат дома, чтобы коровы сами стремились вернуться домой. Во время спегопада удой резко падает, а как только становится труднее добывать траву пз-иодо льда, молоко почти пропадает. Содержат алтайских коров так же, как и всех прочих, по живут они не обособленными стадами, а пасутся на пастбище все вместе.
Алтайская овца. Я уже упомипал, что алтайцы содер¬жат больше лошадей п коров, чем овец. При этом в северных районах овец держат меньше, чем в южных. Объясняется это тем, что Северный Алтай более лесист, слой снега там поэтому гораздо толще, и овнам зимой невозможно найти корм. Да в тра¬вы там растут более грубые, более высокие и сочные, а овцы любят мягкую сухую траву.
В высоту алтайская овца — 15 вершков и 16 вершков в дли¬ну. Лобная костт. п сошник у нее сильно изогнуты, по меньше, чем у киргизской овцы. самок (кой имеются маленькие, ото¬гнутые назад и вниз рожки, которые на седьмом году начинают шататься и в конце концов отпадают. Рога самцов (кочкор) го¬раздо больше и пе отпадают. Далеко расставленные широкие упп мягко свисают. Спппа прямая, грудь широкая и впалая, брюхо вислое. Передняя часть туловища гораздо выше задней. Но а жилистые. Алтайская овца имеет курдюк (куйрук), расположен пып над хвостовыми позвонками, которые выступают пз ка от пяти до десяти фунтов, за головой и кончается над коленным и скака тельным су Шерсть почти исключительно белая. Черные овцы — редкость. Шерсть длиной примерно в два дюйма и грубая, У нят опа мягкая, тоньше и длиннее. Стригут овец два раза с
н 5(ь1ьшую часть овец не стригут, с тем чтобы шерсть у них вы-
!яла, и из этой шерсти изготовляют войлочные кошмы и ве- ;Ж/.П Хорошую стриженую шерсть сматывают в клубки и про- ' Овцы начинают набирать курдючное сало весной, до осени иарастает. С наступлением снегопадов оно опять уменыпает- *,,ОК весне сальные наросты у хвоста становятся совершенно не¬заметными. Там, где стада овец большие, овец еще и доят. Мясо .. )ВЦЬ1 — основная шпца богатых алтайцев, поэтому продают овец крайне редко.
Алтайская коза размером с овцу, у нее вытянутое тело, маленькая голова и довольно большие рога. Коз на Алтае содержат очень немного, больше ради шерсти, чем ради молока и мяса. Лучшая козья шерсть идет на войлок, та, что похуже,— па веревки.
Когда я ездил но Алтаю в 1860 г., в районе собственно Ал¬тая (т. е. западнее Катуни) еще можно было встретить владель¬цев довольно крупных стад. Гак. мне рассказывали тогда, что у алтайца Толоя на Урусуле —6000 лошадей. Может быть, эти данные и несколько преувеличены, так как алтаец исчисляет бо¬гатство тысячами лошадей, как европеец исчисляет богатство купцов миллионами рублен. Но все же, как я мог сам в этом убедиться, в Чуйской степи были тогда весьма обширные стада. Я сам видел табуны зайсана Мангдая и одной богатой наследни¬цы-калмычки, в каждом из которых было, несомненно, по не-скольку тысяч лошадей. В Чуйской и Курайской степях были тогда п стада овец, доходившие до трех тысяч голов. Верблюды встречаются только в Курайской и Чуйской степях, да и там — лини» небольшими стадами. На Чуе можно встретить единичных сарлыков.
Но когда я посетил Алтай в 1870 г., я застал там страшную нищету. Купцы рассказывали мне, что теперь на всем Алтае, исключая жителей Чуи. осталось лишь несколько человек, исчис¬ляющих свои стада сотнями; имеющий .30 лошадей уже считается богатым. Они жаловались, что внутренняя торговля на Алтае то- 11ерь пе приносит им никаких прибылей, что приходится искать новые рыпки сбыта в Монголии. Я сам имел возможность паблю- лать разительное уменьшение скота, особенно на Урусуле, где в г. я видел огромные стада, а в 1870 г. вообще не увидел Пи одного животного. К тому же в I860 г. старики уверяли меня, 10 теперь Алтай уже обеднел, так как пару десятков лет на- * А—стало (быть, г ic-то в пятидесятые годы—люди, имевшие только .30 -юо лошадей, считались бедными. Как причину обни- С|.а|,Ия алтайцев мне называли в 1870 г. чум\ крупного рогатого |ггоТа* Кот°Рая особенно свирепствовала в 1869 г. Я же думаю.
• скорее, Алтай выкачали русские купцы. Здесь идет борьба вовапие. как и повсюду, где цивилизованный человек
сталкивается с чистыми детьми природы. Как в Северной Аме ке разоряются, гибнут и постепенно исчезают краснокожие -Г*1' и в Сибири — туземные жители. Сначала терпит урон их бога | сгво и социальное положение; князья превращаются в сельсгт ' старост, богатые скотоводы — в нищих, питающихся кореньями Из-за ухудшившегося питания раса слабеет и, наконец, постепен* ио вымирает. Как ни больно и ни грустно филантропу, да и нр0 сто любому порядочному человеку видеть насилие и 11есправед ливость более сильной расы, но все это отвечает законам приро¬ды, ибо. честно говоря, должно признать: великолепные долины Алтая слишком хороши для кочевников, которые ие могут из* влечь и использовать богатства этого края 19.
Чтобы волк ле смог напасть па отдыхающие ночью у юрт ста¬да коров и овец, каждый алтаец держит множество собак. Но так как их пе кормят как следует, они очень худые и злые и при¬близиться одному к незнакомой юрте не столь уж безопасно. Дикая свора набрасывается иа приближающегося всадника и, прыгая, с лаем провожает его до юрты. Только здесь она оставляет его в покое и умолкает, да и то лишь если жители юрты отго¬нят ее палками и камнями. Дием собаки слоняются возле юрт. выискивая п внутри и снаружи жалкие объедки, выброшенные человеком, а у алтайцев их весьма немного. Ночью собаки кру жат вокруг стад, прежде всего — овец. Часто среди ночи, особен¬но на Южном Алтае, жителей юрты будят стада овец, вспугну¬тые приближением волка. Тогда начинается адский шум. Слышен тойот овец, пробегающих у самых юрт. сопровождаемый гром¬ким лаем и воем целой своры собак; к этому шуму примешива¬ются крики и свист мужчин, тотчас же выскакивающих пз юрт. Через некоторое время шум уляжется, но нередко он может по¬вториться три-четыре раза за ночь.
На Алтае нет подлинною кочевания. Алтай повсюду так гат травами, что даже крупные стада перемещаются па очень большом участке. Люди победнее круглый год остаются на том же месте. Мне даже кажется норой, что менять местожительство алтайцев вынуждает их нечистоплотность. Оттого что стада все¬гда почуют у юрт. уже через месяц накапливаются целые болота навозной жижи: нечистоты набираются и в жилищах. А так как ал гаец ие умеет ни использовать навоз как удобрепне, нп упи¬рать в доме, он предпочитает сменить местожительство. По том же причине меняют свое местожительство и более богатые ал¬тайцы. живущие па Северном Алтае в юртах из березовой коры, хоть переезд и связан для них с немалыми неудобствами'
Как уже упоминалось, скот и зимой и летом сам добывас себе пропитание. Зимой сие возможно лишь потому, что па аЫ сокнх скалах и горных террасах всю зиму напролет дуют сил пые ветры, сдувающие снег, вследствие чего слой снега на Ра;
опеиь тонок и животные легко добывают траву из-под снега. П11рлно поэтому летом дают скоту пастись там. где трава пе < nib высока, оставляя более богатые травой участки на зиму. Пчя молодняка, содержащегося при юрте, заготовляют небольшой niac сена, но его всегда недостает.
38 Кроме присмотра за стадами, который, как я уже неоднократ- vноминал, весьма несовершенен и ограничивается лишь тем, что но нескольку раз на дню скачут к стадам и сгоняют их в о1но место, летом на долю мужчин еще приходится и дойка ко- gbI ищ — занятие, требующее известной доли отваги. Люди побо- гаче изредка держат мужскую прислугу для выполнения этих ра- ;0Т- чаще всего им помогают в этом бедные соседи, которым за •по* разрешается жить поблизости, кормиться из большого котла богача и носить его старое платье. Летом, когда скот предостав¬ляет им обильную ншцу, зажиточные мужчины занимаются глав¬ным образом тем, что едят, ггыот, курят, спят, ездят в гости по соседям и напиваются там. Те. кто победнее, располагаются в юр¬тах тех. кто побогаче, и по мере возможности стараются прокор¬миться там. Перечисленные выше занятия следуют всегда в опре¬деленном порядке: наевшие!., закуривают трубку, затем перехо¬дят к выпивке. Если в доме пет водки, отправляются в аул к соседу, где можно найти это удовольствие. Потом здесь же или дома лихо выпивают, болтают, рассказывают истории, поют, пока вся компания не напьется так, что едва может встать на ноги. Затем те, кто менее пьяны, едут домой, а остальные, подложив под ухо седло и укрывшись своими шубами, предаются объяти¬ям Морфея, чтобы, проснувшись, опять начать все сначала—т. е. с еды. Для присмотра за стадами посылают только людей помоло¬же да голодных бедняков.
Алтаец совсем не умеет ходить. Он ходит очень медлеппо, таща за собой ноги и покачиваясь: отчасти из-за неудобной обуви 11 шубы, чаще всего свисающей с пояса. Но как только алтаец садится на лошадь, меняется вся его осанка. Здесь он чувству- его взгляд становится свободней, тело вынрям- что в его жилах течет обновленная кровь. Ло- них, начи¬на к могла фантазия древних греков создать из
Алтаец всегда подходит ’икого не подпускает
Ыыьцу мундштхка,
. Н ту же руку правой рукой иа лошадь. В к бокам, что;
коленный сустав всадника согнут поэтому код прямым vr-ш» вого голенища свою трубку, набивает ее табаком, высекает огонь засовывает обратно за пояс свое огниво; и все это время поводья остаются па головке передней луки седла, только конец повод;,ев {чылбыр) он не выпускает из рук. Дорога и ход коня во время этих занятий мало волнуют его. Я видывал всадников, сидящих в седлах, подпруга которых лопнула, и все же пе падавших с ло¬шади. Всадник может упасть разве что с дикой лошади, если лопнет подпруга или если упадет сама лошадь; в последнем слу¬чае он. не выпуская пз рук чылбыр, отталкивается от стремени и. прежде чем лошадь окажется на земле, спрыгивает в несколь¬ких шагах от нее. крепко держа в руках чылбыр, чтобы лошадь не убежала. \ в том, сколь мало устают алтайцы от верховой езды, я мог убедиться, когда мы послали одного пз наших про¬водников из Быратьг в Муйту и па пятый день он возвратился в Быраты. Только с одной ночевкой он проехал около 200 верст DO самым ужасным дорогам.
/Кеншины ездят верхом совершенно так же. как мужчины, с той же ловкостью, уверенностью и выдержкой.
Сбруя алтайцев весьма проста. Недоуздок сплетают пз шер¬стяных веревок пли изготовляют пз сыромятного ремня. Желез¬ный мундштук всегда отсутствует, а на левой стороне недоуздка прикрепляю г веревку или ремень, обычно в сажень длиной. Этот недоуздок снимают с лотпадп, лишь когда выпускают ее на сво¬боду, в табун. А так он остается на голове лошади, даже если, смиряя ее, надевают трензель. Узда лошади (угбн) изготовляется обычно из тонких сплетенных ремешков, она состоит из двух оо ковых ремней, идущих от удил вдоль головы, паносника, прЯВ нищего поперек носа и соединяющего боковые ремни на уровгн середины головы, и поперечного ремня, проходящего под голове , ЕПКППМР ПРМПП пппклятыплютгя за хптяхпт лишали. У ДИЛЯ;
тс 1ясь. что лошадь ускачет. Каркас алтайского седла состоит ° vx продольных тонких дощечек шириной около 2 4 вершка И315 вершков в длину, к обоим концам которых прикреплено ко- 11 Hun ремнями по сильно нзогпутой дуге, вырезанной пз свиле- дерева. Между этими дугами помещается круглая или ВаТт(Иценпая планка таким образом, чтобы своды дуг сильно выда- пал ней. В продольных дощечках на концах находится по I а отверстия. Первые предназначены для прикрепления подпру¬ги вторые — для стременных ремней. 11а заднем конце продоль¬ных дошечек имеется еще по отверстию для прикрепления под¬хвостника п еще одно отверстие, к котором\ прикрепляются топ¬кие ремни длиной в три четверти аршина (канОжыга). Обе под¬пруги обычно тоже изготовлены пз узких сплетенных ремешков с очень маленькой пряжкой. Одна —
за передними ногами, другая — на вышеописанный каркас седла меж прикрепляется седельная подушка пз слоев войлока вершков в восемь длипой. Под седло тоже подкладывается войлок, п перед тем, как положить седло па спину лошади, кладут еще несколь¬ко слоев войлока (токг/.ч). Па более дорогих седлах поперечная дуга {каш) топкой работы и красиво изогнута, седельная подуш¬ка обтянута черной кожей, а стремена изготовлены из железа, обычно собственного производства, как и мундштуки; к более де¬шевым седлам они вырезаются из свилеватого дерева. Дорогие седла и сбруя с украшеппями и железной оковкой попадаются очень редко. Чаще всего — в Чуйской степи, и всегда оказывает¬ся, что они куплены у монголов пли тюрбётов.
Женская упряжь верховой лошади у алтайцев ничем не отли¬чается от мужской, но у женщин чаще можно встретить сбрую 1,3 черной дубленой кожи, украшеппой железной оковкой собст¬венного изготовления.
Как я уже говорил, летом алтаец почти ничем на занят, ибо •шнп, одиночные любители бродят в это время года по высоко- юрпым районам и охотятся па оленей и горных серн22. Зимой
°хотой занимается все мужское население. Вообще-то уверя- ; ; что дичи на Алтае стало гораздо мепыпе. Раньше именно была лучшим мостом для охоты на крупную дпчь. Олень- (Cervus elaphus) встречается повсюду в тайге; на пего осо- И\и>10 рсвиостно охотятся весной, так как самое цепное в этом Taii^TH0M молодые рога, еще наполненные кровью; за них кп- ’^аЮ1 большие деньги. Кроме того, еще и шкура марала РусС|СГг1Н‘1Яет с°бой определенную ценность. Несмотря па то что riPnpv!C кРестьяпе. живущие по границам Алтая и на Уймоне, 1П 11 РаяпОДят теперь маралов и могут продавать рога 1(?’ йены па рога застреленных маралов пе падают, так как
| щт платя г гораздо больше за рога, на нижних концах кото-;
и Курайской степях водятся большие стада сери (йаран). а н Алтае, западнее Катуни, и лань (элик) \ На всех этих живот¬ных летом охотятся ради мяса, а в начале зимы — ради шкуры Реже на Чуе встречается кулан (по-монгольски — J
похожее па лошадь непарнокопытное, и лось (пулам). Часть пос¬ледних живет и западнее Катуни. На всю эту крупную дичь охо¬тятся любители, так как такая охота требует большой ловкости. Добыча же промысловой охоты, кроме отстреливаемых весной маралов, относительно невелика. Охотой па пернатую дичь — уток, глухарей и диких гусей — тоже занимаются только охот¬ники-любители. Серьезным объектом зимней охоты является мел¬кий пушной зверь, ценный мех которого всегда можно хорошо продать купцам. Самым ценным считается мех черной лисы (кара тулку), которую встречают па Алтае чаше всего у Башкау¬са; но. так как опа и здесь крайне редка, на пес. собственно, нельзя регулярно охотиться, просто она может попасться, если повезет.
Простая лиса встречается по всему Алтаю, хоть и не очень ча¬сто. Она ценится гораздо меньше, чем черпая, за шкурку которой дают 130—1200 рублей. Раньше охотники добывали на Алтае мно¬го соболя, теперь он стал редок. Чаще всего его еще можно встре¬тить на берегах Катуни, у Су му л ту, в горах Аргыт и на Катуи- ских Альпах, а также на У лбе. Соболя выслеживают с собаками. Обнаружив его нору, охотники окружают ее и обносят охотничь¬ей сетью, выкуривают соболя из норы и убивают дубинками, ког¬да он запутается в ячейках сети. Огнестрельного оружия не употребляют, дабы не повредить ценной шкурки. К концам сети прикрепляются маленькие колокольчики, благодаря которым охот¬ники сразу же слышат, на каком ее участке зверек пытается прорваться. Кроме того, на берегах Катуни стреляют куниц, Сумулту и на Кагунскпх Альпах — много белок, а в районе Верх¬ней Чуи — множество сурков.
Истом алтайны обычно ездят на охоту верхом и поодиночке*, а зимой в богатые дичью местности охотники отправляются я большими группами па лыжах, имея при себе маленькие са«
Г 1Я1П1ГПМ РЯД И ТТПТ1Л1
11Ь толстым стволом и маленького калибра — для пушной -} — встречаются здесь очень редко. Алтайские ружья часто деланы из старых русских солдатских, так как алтайские оборудовании не в состоя- алтайских ружей — длина узкий нрпклад пз пепели- Примерно в пяти дюймах от начала ’оиклада прикреплена на шарнирах деревянная вилка, которую 1ожио отгибать вперед, к стволу. Собираясь стрелять, охотник сначала отгибает вилку назад, вертикально по отношению к стволу, втыкает ее нижней подпоркой в землю, опускается ла правое кололо п кладет конец приклада на правое плечо24. (Дюк\ па прикладе помещается фитильная сумка. Неподалеку от ([штиля в прикладе имеется простой курок, который движется по продольпоп осп ружья вокруг металлического стержня, распо¬ложенного внутри приклада в поперечном направлении. Нижний копен курка служит спуском (без предохранителя), а верхний — представляет собой небольшой вилкообразный отросток. Чтобы выстрелить, па вилку курка кладут горящий конец фитиля, тяну¬щийся из фитильной сумки, и, нажимая указательным пальцем правой руки па спусковой крючок, медленно подвигают горяншй конец фитиля к полке, наполненной порохом.
Алтайцы употребляют пули, выкованные пз железа, несколько меньшие, чем этого требует калибр ствола; при зарядке ружья они попадают в конический затвор и благодаря силе тяжести скатываются до тех пор. пока пе закрываю! довольно точно канал ствола. Но между пулей и порохом все гаки остается небольшое пространство, и поэтому при выстреле возникает такой сильный толчок, что. если его не ожидать, ружье чуть ли не вырывается 1,3 рук. Алтайцы обращаются со своими ружьями очень ловко и Умело, заряжают и стреляют очень быстро, гораздо быстрее, чем это возможно с ударным ружьем, так что фитильные ружья для них не так уж плохи, недостаток пх лишь в том. что много вре- ч(Ч1п занимает первоначальная подготовка — зажигание фитиля, « кроме того, ими совершенно нельзя пользоваться при сырой но Пеглый огопь осуществляется следующим образом: охот- 1,1 к кладет в рот много пуль, поднимает дуло ружья к груди, питает затем большим пальцем правой руки пробку патронной Мп °КИ впся,цсп 11а его груди и схваченной остальными иальца-
• слегка подняв правую руку, сыплет порох из трубки в Па f1’ °Дновременпо посылает в него пулю изо рта, опускаясь кмм->Ле,1Г,‘ onVCKaeT ружье, пока оно не обопрется па вилку, под¬ток 4 П То ;ке приклад на правое плечо, и ссыпает оста-
дгч , 1та полку, мизинцем прихватывает конец фитиля, кла-
oiiiic\rfl На пи ГКУ курка н молниеносно нажимает па курок. Но нию псе эти манипуляции могут показаться очень длптоль-
Таблица 7. 7 — вьючный конь; 2 — алтайское седло; 3 — приклад с запалим; 4 - вьючное седло; 5 — патронташ и мешочек для пуль ружье с сошками; / -внутренняя часть ружья: 8 — алтайские РА'1' ные патроны
ч ппеп вверх, оно выглядит довольно нескладно.
Хотя алтайцев и нельзя назвать подлинно охотничьим паро¬дом однако почти все они пусть немного, по занимаются охотой П большинство их — превосходные стрелки.
Домашними работами мужчины занимаются крайне мало. Ес.HI уж они и снисходят до того, чтобы помочь но дому, то их пометь ограничивается изготовлением решеток для юрт, выдалб¬ливанием п вырезанием деревянной утвари — корыт, трубок, ча¬шек, мисок, плетением тонких ремешков, вырезанием ремней, из¬готовлением сосудов из бересты, рубкой п колкой дров. Выпол¬нять такие работы умеют все мужчины, но богатые обычно пе¬рекладывают их на бедного соседа и за эту помощь кормяг его. От людей, особенно ловких в выполнении тех пли иных работ, соседи постояпно требуют изготовления определенных предметов, и такие люди повсюду желанные гости; в этом можно уже усмо треть самую раннюю стадию ремесленной профессионализации и выделения мастеров по дереву, плетельщиков, шорпиков, коже¬венников. Наиболее далеко шагнуло кузнечное ремесло. Ему поучаются лишь отдельные личности, пользующиеся всеобщим уважением, так как кузпецов очепь мало.
Алтайские кузнецы считаются большими мастерами, их хоро¬шая работа повсюду славится. Они умеют особенно хорошо зака¬лять железо, так что алтайские ножи предпочитают русским. Все русские купцы, разъезжающие ио Алтаю, обзаводятся алтайскими ножами. Кроме них алтайские кузнецы изготовляют: резаки, ил ’И‘ьи (инструмент для выдалбливания деревянных сосудов), топо- PJ’b огнива, мундштуки для лошадей и ружья. На берегу озера 'е’ни мне довелось осмотреть алтайскую кузницу, и я был пора- Довкостью пабтпикл
(И. Пространство, ограниченное этой трехсторонней
Устройство алтайской кузницы
стенкой, было заполнено очень мелким углем лиственницы. Ин-струмент кузнеца состоял пз двух молотов, двух щипцов и ма¬ленькой наковальни (все— русской работы). Пользуясь этим про¬стым приспособлением, он и изготовляет вышеуказанные предме¬ты, может быть п не очень изящные, по удобные и прочные Особо следует упомянуть необыкновенную ловкость кузнеца в приковке и приварке. На моих глазах этот мастер безо вся¬кого соединительного материала приварил сломанную швейную игл у.
Такая работа возможна благодаря тонкому отверстию кузнечпого меха, который, как паяльная лампа, концентрирует жар в одной точке и накаляет в измельченном угле только тоненькую, как во¬лос. линию. Самой трудной работой является дли кузнеца изго¬товление ружей. Новых ружей пе производят почти никогда, так как лишь небольшому числу подлинных мастеров удается изгото¬вить ствол в примитивных условиях алтайской кузницы. Обычно алтайские кузнецы покупают у русских купцов старые солдйЖ скис ружья, сбивают с них затворы и приковывают новые — ко¬пи чес кои формы. Эта приковка требует особой ловкости, так как здесь нельзя употреблять соединительных материалов. Кузнец располагает ствол и затвор таким образом, чтобы тонкий язычок раздутого пламени раскалил добела и край ствола, и край за¬твора. и. как только температура дойдет до точки плавления.
соединяет их вместе сильными ударами молота.
В то время как мужчины в юрте постоянно предаются лени настолько, что просто удивляешься, как можно жить при тако.' полном безделиц,— женщины непрерывно заняты работой дому. На них лежат все домашние обязанности — забота о детя приготовление нищи и запасов еды. одежды для всей семьи. пзг топление всей кожаной утвари, возделывание небольшой паШ®1.* уход за скотом и даже заготовка необходимого топлива. В УсЛ^ женпе нанимаются только женщины, главным образом м0Л°л^т девушки, а мужчина, даже едва не умирая с голоду, с’пГГ |
1Hie х-
Задолго до восхода солнца, когда мужчины еще предаются едкому сну, поднимаются все женщины — хозяйка, родственна- Сн до определенного возраста, дочери старше двенадцати лет и лужанки. Одни выходят с ведрами и доя г коров, овец и коз, на- ОДЯШПХСЯ около юрты. Другие поят молодняк, а одна две пз них заготовляют топливо и делают первые кухонные приготовления.
юм зажжен; молоко кипятят п выливают в большие бурдю¬ки. Сразу же ставят па огонь котел и готовят утреннюю еду. В богатых домах — кирпичный чай. в домах победнее — айран и очень жидкая мучная тюря. Во время этих приготовлений подни¬маются мужчины и сразу же, чаще всего пе умываясь, садятся за еду, сопровождая ее оживленной, громкой беседой. Когда вслед за этим мужчины покидают юрту, чтобы подоить кобылиц и приглядеть за лошадьми, женщины в юрте занимаются малыми детьми и кормят их. О детях заботится почти всегда только мать, а дочери и служанки выполняют остальную работу по дому. Потом хозяйка принимается за шитье, чинит старое и изготовляет новое платье п обувь, шьет чепраки и кожаные мешки, в этом cii помогают взрослые дочери, а родственницы или служанки за¬нимаются кухней; переливают и смешивают айран, снимают слив¬ки. сбивают масло, перегоняют водку. Все это время непрерывно курят (мужчины, женщины и дети бросают трубку лишь тогда, когда их вынуждает к этому еда или какое нибудь иное занятие). Через несколько часов жители юрты опять собираются у огня поесть. Теперь достают бурдюк с водкой и начинается общая вы¬пивка. В богатых домах появляются соседи, пыот и болтают. Пз иччнцпп вместе с мужчинами пируют только старухи, уже не принимающие участия в ведении домашнего хозяйства. Разлп паст, как правило, хозяин. Так как молочная водка обычно очень слаба, ее пьют в огромных количествах, пока опа не подействует.
J° время этой пирушки женщина работает или пытается утихо-
Ломе много водки, то все участники попойки пьют до тех пор. »а по упьются вконеп. тогла опп полклалыватот себе пол ГОЛОВУ
Таблица 8. Внутренность алтайской юрты но рисунку Павла Иванова
Тем временем мужнины опять просыпаются, и женщины подают им ужин. II много позже того, как мужчипы улягутся на ночь, женщины прилягут наконец, чтобы па следующее утро опять на заре взяться за свой тяжкий каждодневный труд.
Кроме всех этих работ женщины по преимуществу обрабаты¬вают мотыгой п засеивают ячменем небольшие — всего в несколь¬ко квадратных саженей — пашни, обнесенные изгородью. Боль¬шие пашни, например на Среднем Урусуле. обрабатывают муж¬чины. Мио рассказывали, что даже и сенокос взваливают па женщин.
По своему образу жизни алтайцы в основном кариофаги, так как питаются они почти исключительно теми продуктами, что получают от своего скота,— молоком, жиром и мясом. Ячменя они сеют так мало, что он составляет лишь небольшую долю п* пищи, и только в неурожайные годы они покупают муку. Никог¬да не. пьют они сырого молока, а кипятят его сразу же после донки и сквашивают затем в больших бурдюках; получается гу¬стое кпслое коровье молоко — айран, довольно вкусное, если его чисто приготовить: оно и составляет основную пищу алтайцев протяжении всего лета. Сквашенное кобылье молоко — чеган, как называют его алтайцы,— гораздо жиже. На Алтае этот напиток
готовят невкусно, чаще всего к нему тут примешивают коровье молоко. Впрочем, в первые годы он казался мне еще сносным, по позже, привыкнув к превосходному кумысу киргизов, я уже не мог пить алтайский чегень. Сквашивание айрана п чегеня происходят под воздействием остатков кислого молока и грязи, оставшихся в бурдюке. Оба напитка часто смешивают, а так как творожистая гуща всегда оседает па дно. сильно взбалтывают, прежде чем вылить в миску. После кипячения снимают сливки (ьтш.илк) и собирают их в специальные сосуды. Часть молока перерабатывают в сыр. который высушивают на воздухе и сохра¬няют па зиму. Часть айрапа перегоняют на молочную водку, а оставшуюся створоженную массу (иримчик) 9 сладковатую и очень приятную на вкус, собирают в мешки. Кроме айрапа и чегеня летом продуктом питания служит еще и кирпичный чай, который готовят с молоком, сливками и солыо, ужасный на вкус непривычного к нему человека. Люди побогаче едят с чаем еще п творог примчи к, но это ужо лакомство. Лотом едят мясо толь¬ко самые богатые люди, остальные едят его лишь в тех случаях, когда животное надет или с ним произойдет несчастье, да еще па праздничном пиршестве или при жертвоприношении. Только осенью происходит массовый убой старых животных, и мясо их заготавливается на зиму. Зима — плохое время года для алтай¬ца, бедняк голодает, так же как и его скотина, ибо ему пе за¬пасти необходимого количества сыра и мяса, а летом ему и в голову пе приходит обработать ноле. Оттого и посещают его по¬стоянно голод и болезни, унося за собой много людей и сокра¬щая численность этого народа. Рассказывают даже, что в тяже¬лые годы бедняки с отчаяния направляются к русским деревням и продают свопх детей, чтобы не видеть их гибели. Этих детей покупают обычно бездетные крестьяне, крестят их и воспитыва¬ют как приемных детей. Я лично много раз встречал таких кал¬мыков. выросших совершенно как русские крестьяне. Пз скота на мясо забивают главным образом лошадей, овец и коз. а коров 11 быков предпочитают продавать русским. Твердые сыры зимой разбалтывают в воде, и тогда, говорят, на вкус они похожи на <‘йрац. Из сливок готовят масло, а из него — еду, которую берут с собой па охоту. Ячмень подсушивают, размалывают и варят в поде.
Вог в основном и все меню алтайской кухни. II бедный и бо- I гатый едят одно п то же. Разница лишь в величине котла и ко¬личестве пищи. Бедный ест то. что у пего имеется, а у него мало I f!To имеется. и он давно бы умер с голоду, если б у богатого не °Ь1ло такого излишка еды. что он готов оказать полное госте- | ирипметво всякому, кто появится летом в его юрте. В таких ус- ратпшх лет он привык к крайней нерегулярности в приеме
пищи. Алтаец может голодать днями, и никто не услышит от пего жалобы на отсутствие еды. но. когда она появится, он мо¬жет есть без конца. Мой казак говорил мне. что не раз видел, как четыре наших проводника поедали в один присест большую жирную овцу. В 1860 г. на ( алджаре я узнал, что может пере¬варить алтайский желудок. Однажды моя жена готовила котлеты и у нее осталась большая деревянная миска горячего несоленого топленого масла фуптов на восемь, пз которой опа взяла лишь несколько ложек. Миска стояла на виду, п я заметил, что один из моих проводников бросал на нее вожделенные взгляды. Я спро¬сил его, не хочет ли оп отведать масла, сказав при этом, что не могу дать ему хлеба, которого у нас очень мало. Мой казак, смеясь, сказал: «Да оп одни съест всю миску». Я не мог пове¬рить. но сам проводник подтвердил это. и я дал ему миску с ус-ловием. что оп все съест. Мой калмык и впрямь с удовольствием принялся за еду. опустошил всю миску (как я уже говорил, пе менее чем на восемь фунтов) без соли и хлеба и выгреб пальца¬ми последние остатки. Потом я ехал весь день рядом с ним п ие заметил в нем ни малейших следов педомогаппя.
Так как мы постоянно давали в пищу нашим проводлинам мясо, я часто мог наблюдать, как калмыки готовят его. Опп ре¬жут его иа мелкие кусочки и варят в котле без соли. После того как мясо покипит пе болсч? десяти минут, они снимают ко¬тел с огня и поедают его полусырым, уверяя при этом, что толь¬ко в таком виде мясо сохраняет хороший вкус. Бульон они пе уваривают и в пищу употребляют его лишь частично. Несколько лучших кусков мяса они поджаривают, насадив их на палки, воткнутые в землю у самого костра, и несколько раз поверты¬вая их.
Алгаец совсем неразборчив в пище, он поедает все, что съе¬добно. его пе очепь волнует, когда пища подпорчена, плохо пах¬нет или пригорела. Но его рот не выносит чуждого ему острого пли кислого вкуса. Горчица, перец и даже уксус вызывают у него ужас. В том же, I860 г. на Улёгёне мы ели однажды ма¬ринованных рябчиков, полученных на дорогу от знакомого, и один алтаец попросил кусочек, желая попробовать диковинную еду. Но едва он взял в рот пикантное, очень приятное на вкус кислое мясо, как мгновенно выплюнул его и с воем стал кататься по земле с таким видом, как будто он обжег рот. Не любят алтайцы и очень соленой пищи. Я видел только, что они кладут соль в чан, но пищу свою они солят очень редко. Я убедился, к своему сожалению, как мало соли они употребляют, когда в i860 г. на обратном пути из Чуи обнаружилось, что повар заседателя слу¬чайно прихватил с собой мои запас соли п мы остались за ЧиоМ- том без соли, так и не сумев получить пи в одной из юрт на нашем пути пи крупинки.
Из процессов заготовки продуктов питания подробного описа¬ния заслуживает, пожалуй, лишь перегонка молочной водки, которая летом составляет большую часть женских работ. Боль¬шой котел наполовину наполняют кумысом и айраном, закрывают котел двумя половинками выпуклой деревянной крышки, точно подогнанной по верхнему краю котла, и замазывают щели смесью глины и навоза. В середине каждой половинки крышки имеется отверстие длиной в два вершка. В каждое из этих отверстий вставляется ио точно подогнанной деревянной трубке, и все за¬зоры тщательно замазываются. Деревянные трубки (чорги) об разуют тупой угол и вставляются параллельно таким образом, чтобы одни концы входплп в крышку, а другие — более длин¬ные — доставали до двух глиняных горшков, стоящих в корыте (тоскур), наполненном холодной водой. Затем под котлом разво¬дят небольшой огонь, и поддерживают его так, чтобы жидкость в котле не кипела. От жидкости поднимаются водяные и алко¬гольные пары и охлаждаются в глиняных сосудах. В котле оста¬ется вкусный примчи к, а в глиняных кувшинах собирается мут¬ная жидкость, содержащая алкоголь (враны, т. е. молочная вод¬ка). Такая молочная водка очепь слабая, и, чтобы опа хоть сколько-нибудь напоминала нашу, ее следует перегонять дважды. Но это делают только завзятые пьяницы. Водка хранится в спе¬циально приготовленных для нее кожаных бутылях (тажуур) с деревянной пробкой и позвякивающими железными украшения¬ми. Ее пьют, слегка подогрев. Летом эту молочную водку погло¬щают в огромных количествах, так что в самые богатые молоком месяцы пьяно почти все алтайское население. Даже женщины и дети пьют ее. хотя и в очень умеренных количествах. У молоч¬но и водки кислы и пепрпятный вкус н столь же неприятный! за¬пах. так что первое время нужно сделать над собой усилие, чтобы выпить ее. но. когда пьешь ее часто, привыкаешь и уже пе замечаешь запаха. Можпо выпить одну-две маленькие деревян-ные плошки, не почувствовав никакого действия.
Путешественнику трудно нарисовать ясную картину буднич¬ной жизни и деятельности алтайцев. Само его появление в ауле событие столь исключительное, что при уединенной жизни жи¬телей алтайских долин его вполне можно сравнить с настоящим Праздником. Узнав о появлении каравана путешественника, стар и млад выбегают из юрт, известие о прибытии гостей распро¬страняется но соседним аулам, и через несколько часов все юрты Наполняются людьми, а возле них начинается столь оживленное Снижение, какого обычно не бывает п за месяцы. И только когда Подольше поживешь па одном месте, жизнь становится спокой- но, как я сам мог убедиться, и через несколько педель по м°’жет прийти к полному равповеспю. Гораздо меньшой помехой вляется прибытие чужеземцев на праздники, па которые уже и так собрался парод. Тогда здесь псе настолько заняты своими делами и гастрономическими удовольствиями, что ин герое к чу¬жим отступает на задний план. Я нс раз имел случай побывать на таких праздниках. Религиозные праздники принесения жертв я еще опишу при случае. В качестве особенно важных мне называли весенний и осенний праздники. А кроме того, у бога¬тых людей часто бывают пиры, когда летом забивают таких круп¬ных животных, как лошади, пли по случаю семенных торжеств, когда празднуют свадьбу или нарекают сына именем, или просто когда со скотиной произойдет несчастье п ее приходится зако¬лоть. Как воронье пакидывается на околевшее животное, желая \рвать свою долю добычи, так при забое скота стекаются со всех сторон и окружают это место не только родственники, вплоть до самых дальних, ио и бедные соседи. Все мужчины, случившие-ся тут, пытаются оказать хоть какую-нибудь помощь в забое, снятии шкуры и разделывании туши. Кровь собирается в миски п чаще всего отправляется в юрты бедных соседей; только не¬большую ее часть выпивают сразу же. Бедняки стремятся завла¬деть теми частями потрохов, которые презирают богачи. Но за эту добычу им приходится биться с собаками, которые со всех сторон пробиваются сквозь толпу к месту убоя скота, несмотря на то что люди отгоняют их громкими криками, палками и кам¬нями. После того как забьют и освежуют скотину, тушу разде¬лывают и мясо делят на три части: в одну кучку кладут мясо, предназначенное для варки,— мясо с конечностей, нарезанное узкими длинными полосками, кости, на которых еще остается мясо в дюйм толщиной, и куски от лопаток, шеи, хвоста. Вторую кучку составляют голова, конечности до коленного сустава и по-троха. Третью — грудинка и ребра. Когда женщппы подготовят котел, в нем варят куски мяса с конечностей, лопаток и хвост, а длинные полоски мяса развешивают у юрты. Часть головы, зад¬них конечностей и потрохов варят в отдельном котле для бедных гостей, а остальное раздают бедным соседским семьям, которые со своей добычей сразу же исчезают. Но соседи мужчины оста¬ются на месте, так как они еще имеют возможность участвовать в пире. Грудинка, кое-что из потрохов, жир и ребра вносятся па нескольких чепраках в юрту и кладутся педалеко от почетного места. Теперь гости толпой устремляются в юрту и располагают¬ся строго по общественному положению п влиятельности. Бедные прихлебатели садятся на корточки у самой двери. Пока в котле кипятится вода, хозяин, почетный гость п хозяйка в строго об¬думанном зарапее порядке раздают присутствующим куски, ле¬жащие на чепраках, и каждый в соответствии со своим положе¬нием получает кусок получше или похуже. Теперь начинают дей¬ствовать гости. Каждый готовит себе жаркое. Одни беру г хорошие куски мяса п жира и насаживают пх па шести вертко- вые палки {тиш)л другие растягивают па палочках куски гру¬динки, третьи соскабливают мясо с нпткнего края ребер и навер-тывают полоски мяса на верхний конец, кто-то очпшает руками лучшие куски потрохов и навертывает их на палки, а потом каждый втыкает свою палку пли кость в землю к самому огшо и прилежно вращает се, чтобы мясо равномерно поджарилось.
lie успеет мясо в котле свариться, как его распределяют меж¬ду гостями, п делают это тоже хозяин, почетный гость и хозяй¬ка. Оделив им всех гостей, бросают оставшиеся куски к двери; их жадно ловят ожидающие там голодные бедняки, но часто им приходится драться за них с собравшимися здесь же собаками. При распределении мяса нужно следить, чтобы гость успел под¬ставить хозяину иолу кафтана плп шубы и поймать в псе мясо, йотом па все время пира она будет служить ему тарелкой; едят мясо ножом и руками, обычно — немытыми. Объев с костей мясо получше, важные гости бросают пх беднякам, которые продолжа¬ли обгладывать кости со всех сторон, работая зубами п ножами, а когда па них не остается уже больше ничего съедобного, бро-сают собакам, п те разгрызают п размалывают их зубами у са¬мой юрты. Во время еды царит полная тишина, прерываемая лишь треском разгрызаемых костей, скрежетом зубов при раску¬сывании хряща да лязганьем собачьих зубов. После еды гости вытирают жирные руки о шубу и обувь и берутся за жареное мясо, счищая с пего подгоревшие места п жадно поедая осталь¬ное. Объедки, как и прежде, переходят к беднякам и собакам. Покончив с лакомой едой, бедняки покидают юрту, и остаются только приглашенные гости. Теперь начинается общая беседа. Хозяин дома достает тажуур (бутыль с водкой) и пускает по кру-гу деревянные чаши. Каждый пз гостей разбрызгивает указатель¬ным пальцем правой руки по нескольку капель из чаши, бормо¬ча при этом благословенпе. п выпивает ее залпом 25. Затем не самые близкие пз гостей удаляются и остается только родня, ко¬торая продолжает пить до тех пор, пока все присутствующие пе напьются окончательно и пе лягут спать.
В таких условиях удобнее всего наблюдать приветственный перемоннал алтайцев и, если можно так выразиться, формы об¬щения. Каждый вновь прибывший входит в юрту, пе говоря пи слова, сразу же садится, вынимает из-за голенища свою трубку, набивает ее и зажигает от костра. Хозяин делает то же самое, затем оба обмениваются трубками со словами: на табыш бар? «что слышно нового?» (следует заметить, что слово табыш у ал¬тайцев означает «дурные вести, несчастье»), па что другой отве¬чает: табыш иок или табыш йогыла — «ничего не слышно». Пер- п,им обращается более высокопоставленный или хозяин. Только пос (с этого справляются о здоровье, затем гость дает каждому из ьприсутствующих свою трубку с теми же словами, получает в ответ трубку и те же слова. Проходит много времени» пока эта церемония окончится. При этом строго соблюдается порядок при¬ветствии, начинают с хозяина и хозяйки и копчают младшими членами сомьп и самым незначительным пз присутствующих. Каждый из входящих занимает то место, которое следует ему но рангу и положению. Хозяин и равные ему по положению гости- мужчины сидят, подвернув под себя ноги, женщины и зависи¬мые люди опускаются на левое колено, оперев правую ногу на стушпо. Женщинам вообще никогда пе позволяется сидеть иначе. Обслуживая господ, слуги опускаются на оба колена. Я научил¬ся сидеть, подвернув под себя ноги, но сидеть по-алтайски на левом колене так больно, что я никогда не мог выдержать и минуты в такой позе. Левую стопу кладут при этом подушечкой большого пальца п внутренней стороной пятки к земле и всей тяжестью тела опускаются па наружное ребро стоны.
Во всех церемониях алтайцев и при общении их друг с дру¬гом можно наблюдать известную торжественность и строгое при¬личие. Женщины крайне скромны, мужчины — сдержанны и сте¬пенны. Не услышишь пустой и самодовольной болтовни, не увидишь резких движений; во всем царит спокойствие и умерен¬ность. Такое поведение, правда, продолжается до тех пор, пока пм в голову не бросится водка, тогда они начинают петь и гром¬ко смеяться; но и от пьяных я ни разу не слыхал непристойно¬сти. пе видел никогда заигрывания с женщинами или какого-либо иного нарушения нравственности.
Уже при описании юрт и одежды алтайцев я не раз имел возможность указать на те грехи алтайцев, которые при пепвой же встрече с ними бросаются в глаза всякому цивилизованному человеку: леность, нечистоплотность и любовь к алкоголю.
Леность алтайских мужчин я уже достаточно обрисовал при описании их занятий. Алтаец явно проводит большую часть сво¬ей жизни в полном ничегонеделании. Его пассивность столь ве¬лика. что он и пальцем не пошевелит, чтобы создать самому себе какое-либо удобство. Если уж он сел. го не сделает и двух шагов, чтобы дос гать себе удобную подстилку; если юрта прохудилась и прямо па него капает дождь, оп отодвинется в сторону не раньше, чем промокнет его шуба. Если даешь поручение проводнику, то оп передаст его другому, пока наконец пе поднимется на ноги самый молодой или наименее уважаемый и нехотя выполнит его. Сидящий неподвижно на своем место хозяин предоставляет всем в доме обслуживать себя и со своего места отдает приказания, встанет оп лишь в случае крайней необходимости, и при каждом его движении видно, с каким трудом опо ему дается. Но те же ленивые п беззаботные люди, если пх вынудят к тому обстоятель¬ства. могут проявить гораздо большую физическую выдержку п выносливость, чем мы с нашей постоянной деловитостью. Лишь
по перазумению и связанному с ним недостатку воли чуждаются они всякой деятельности. II в то же врел!я я часто восхищался энергией моих алтайских проводппков. Напомню хотя бы о том, как я заблудился в долине Кемчика в 1861 г., где мы неделями блуждали в горах с моими проводниками-тёлёсами, неизменно преследуемые непогодой, промокшие до нитки. Пи холод, ни жара, ни далекие переходы, ни трудности пути по скалам, пи болота и бурные ручьи, ни голод и жажда не производят, казалось бы, пи
малейшего впечатления на моих проводников — от нпх не услы¬шишь ни жалобы, ни упрека, ни даже недовольного ворчания, все та же неутомимость, то же ровное настроение и постоянная готовность прийти на помощь. Должен признаться, что такое по¬ведение моих проводников немало способствовало поддержанию во мне мужества, и в моменты малодушия мне бывало стыдно перед этими детьми природы. Но тот же алтаец, безропотно вы¬несший целый день страшного пути, таскавший, несмотря на то что ему трудно передвигаться пешком, на своих плечах тюки по непроходимым для вьючных лошадей горным тропинкам и делав¬ший все это с радостью и безропотно, хоть пит и лил с него ручьями, не сделает и шага ради собственного удобства и предот-вращения грозящей ему исподволь опасности. Оп напрягает свои силы лишь тогда, когда его вынуждает к этому необходимость, л только тогда оп добровольно подчиняется этой необходимости. II даже женщина, деловитость, подвижность и прилежание кото¬рой всегда восхищают путешественника, работает только потому, что. завися от мужчины, рассматривает эту работу как навязан¬ною ей необходимость. А по отношению к себе опа столь же ле¬нива. как и мужчина. Обязанности матери и жены заставляют ее беспрерывно действовать, для своего же удобства она пе сде¬лает и шага. II какой только нужды и страданий не выносит ал¬таец из-за этой своей лени! Бедность, голод, страшная зима, па¬деж скота п болезни! Из-за лености все это становится его уделом и требует от него в конце концов затраты гораздо больших уси- лий п труда, чем потребовалось бы на предотвращение всех этих несчастий.
Еще более, чем леность, бросается в глаза нечистоплотность алтайцев. Опа страшно отравляет жизнь среди них, и проходит очень много времени, пока привыкнешь к этому пороку. Перо от¬казывается нарисовать полную картину нечистоплотности алтам- йев. но сделать это — паша прямая обязан пость. ибо опа имеет
•У алтайца настоящая водобоязнь. Нод платьем его кожа по¬рыта сплошной коркой грязи. Если же части тела, свободные от *С/КДы, почище, то уж вовсе пе потому, что их моют (настояще- мытья тела я вообще никогда не наблюдал, скорее, это лишь
ляет с кожи все загрязнения. Одежда, домашняя утварь, иосуда, котел, кровать, да и вся юрта, заросли грязью и вызывают от¬вращение. II никогда не почувствуешь и намека па то, что алтаец замечает, каково его окружение. Л суеверия даже с удовольстви¬ем поощряют это, изображая, как грязь и нечистоты приносят добро, а чистота — опасность. Больной пе должен мыться. Если прополоскать котел, то падет молодняк. Если вымыть молочную посуду, коровы будут давать меньше молока п т. д. II всем этим предрассудкам строго следуют. В котле варят чай, затем мясо, затем кппятяг молоко, потом перегоняют водку и после каждой пз этих процедур лишь выливают содержимое котла и обтирают его тряпкой, которая скорее пачкает, чем чистит сосуд. Молочной посуды вода никогда не касается, потому и происходит скваши¬вание молока в бурдюках без каких бы то ни было добавлений. Если приходится есть и пить алтайские блюда, то самое луч¬шее — закрыть на все глаза, ибо «чего пе знаю, того и ие вспо¬минаю». При питье айрана и чего ня я всегда опускал в чашку пальцы и хлебал сомнительную жидкость через образованную ими щель. Таким образом грязь и шерстинки, которых в напитке полно, оставались на пальцах и пе приходилось их выплевы¬вать. Нечистоплотность алтайцев вызывает отвращение не только цивилизованных европейцев, но и азиатов, например киргизов. Эго доказывает хотя бы сцена, которую я наблюдал в 1865 г. к югу от Кураискон степи у подножия горы Тёте. Мы вошли здесь в одну юрту, чтобы немного отдохнуть. Мой слуга киргиз Сапы попросил у хозяйки напиться. Та, еще совсем молодая жен¬щина, взяла одну из стоящих возле нее обычных деревянных ча¬шек п хотела налпть в пее айран. Муж крикнул ей, чтобы она дала чистую чашку, как любят русские. Желая выполнить прось¬бу мужа, по лепясь встать, опа схватила кончик грязной шкуры, на которой сидела, н вытерла им чашку, налила и подала Сапы айран, на поверхности которого плавали большие куски грязи со шкуры. Сапы с ужасом посмотрел на чашку, но. не желая обп- деть хозяйку, поднес напиток ко рту; однако, коснувшись его губами, он не мог выдержать, выронил чашку па землю, выбежал пз юрты, и там им овладел страшный приступ рвоты. Целый день он ничего но ел, п даже на следующий день ему было плохо. Часто видишь такое, что волосы встают дьтбом, и путешественник никак по может понять, как самих алтайцев все это нисколько не волнует, и. размышляя над этой психологической .загадкой, оп забывает об отвращении алтайца к действию. Здесь совершен-но обычное дело, чтобы женщина ложкой, которой опа только что мешала еду в котле, залезала себе под рубаху и чесала спи¬ну, чтобы женщины и девушки на наших глазах искали в голо¬вах насекомых. Эту любезность они всегда оказывают друг дрУ1^ взаимно. Так как бедняки круглый год носят шубы па голом тела»
они полны насекомых, от которых страшно страдают, п па каж¬дой стоянке путешественника ожидает печальная необходимость присутствовать при вылавливании пз шуб вшей. <...>
Пьянство у алтайцев настолько всеобщий обычай, что я даже пе решаюсь назвать его пороком. Летом, когда текут молочпыо реки, полови па Алтая постоянно пьяна, по, как только иссякает этот источник, приходит конец и выпивкам. Напиваются они столь простодушно, деловито п без малейшего стеснения, что в конце концов уже не удивляешься, когда видишь свое мужское окружение несколько раз на дню в состоянии полного опьянения. Алтайская публика вообще не обращает внимания на пьяных, и. если уж кто-нибудь пз них совершит что-либо непотребпое, скажут только, пожав плечами: асаригила (оп пьян!). Но в этих словах слышится пе осуждение, а скорее полное оправдание. IV тому же пьяные алтайцы редко бывают беспокойными и ищут скандала, чаще всего они притихшие и сонные. Молодые женщи¬ны и девушки не напиваются, это не в обычае, да и мальчиков и очень молодых людей ие увпдпшь пьяными, разве что в празд-ник. К тому же пьянство пе влечет за собой никаких затрат, мо¬лочная водка нигде пе продается, и поэтому люди пе могут из-за нее погубить себя. По, конечно, с экономической точки зрения это повальное пьянство очепь вредно, так как делает совершенно не¬возможным подлинно мужской промысел и заботу о зиме. Все калмыки любят пшеничную русскую водку, и счастье еще, что ее перестали ввозить на Алтай, а то это совсем погубило бы местных жителей. Кто из алтайцев пристрастился к русской вод¬ке, тот погиб, тот пропьет все до последней рубахи, у пего-то и становится пьянство подлинным пороком. В этом отношении очень благотворно влияние зайсапов п русских чиновников, стро¬го запретивших ввоз водки. Еслп бы русским купцам было позво¬лено ввозить водку, то за несколько лет они пустили бы по миру все алтайское население.
Кроме пристрастия к водке все алтайцы одержимы страстью к табаку, который они частью возделывают сами, а частью поку¬пают у русских (только двоеданцы, живущие вблизи китайской границы, привыкли к китайскому табаку и покупают его у мон¬голов). Алтайцы — мужчины. жешцпны. молодые люди, даже де¬ти — но могут и часа прожить без табака и проводят полжпзпп зв курением. Я видел, как матери, чтобы успокоить грудных Детей, совали пм в рот трубку. Еще я всггомипаю. как однажды в Барнауле предложил моему Якову пять рублей, еслп он с обе- Да До чая (где-то с двух часов до пяти) не будет курить; едва держав до трех, он явился ко мне за своей трубкой, которую я ^отобрал у него, и сказал: Тамку йок полза ар га йок — «Нет таоака, пет и жизпи»,— нарушив наш уговор. Летом алтайцы °оычно курят собственный табак, они обрывают зеленые листья п сушат их у огня, потом растирают ладонями п ссыпают тонко растертый табак в кисет (калга). Чтобы набить трубку, опустят ее головкой в кисет, повертят сю, вынув правой рукой и, об¬хватив головку указательным пальцем левой руки, уплотнят та¬бак концом большого пальца, а потом зажгут трубку. После не¬скольких затяжек весь табак в маленькой головке кончается, тог¬да выбивают пепел о подошву и сразу же снова набивают трубку. Если к вышеописанным недостаткам характера алтайцев я добавлю еще легковерие и склонность к суеверию, то, пожа¬луй, список их будет исчерпан. Пх недостатки сразу же броса¬ются в глаза всем путешественникам, а узнать превосходные черты пх характера можно, только прожпвя с ними подольше. Их так много, что я твердо могу сказать, что пи у одного тюрк¬ского парода пе чувствуешь себя так хорошо, как у алтайцев. Чсстпость и прямота свойственны им в такой степени, как ни од-ному из соседних народов. Ни одна юрта не запирается, пи в одной юрте нет сундука, скот пасется без пастуха и всякого падзора, и при всем том воровство у алтайцев — нечто неслы¬ханное. Сам я многократно убеждался в их честности. Я оставил в одпой юрте бумажник, набиты и деньгами, и мне послали его вслед за сто верст. Другим доказательством честности алтайцев является их обычай, согласно которому каждый, кто обнаружит по пути ловушку’ с попавшим в нее зверем, вынет его. положит слева от капкана и снова зарядит капкан. Мне говорили, что иногда рядом с капканом лежат три ценных пушных зверька, а то и больше, и никто не помышляет о том, чтобы присвоить их; а слышал я это от купцов, которые не упустят случая при фать- ся к алтайцам. В 1870 г. меня уже повсюду заверяли, что чест-ность алтайцев сильно убыла. Однако я не встречал тому дока¬зательств. Но если даже и так. то вызвано это только нищетой и гнетом русских купцов, обделывающих своп грязные делишки, поровящнх любым путем нажиться на бедных туземцах и сразу же поднимающих повсюду крик, как только кто пибудь из обма¬нутых попытается вырваться из железных лап кредитора. Мне встретился лишь одни случай нечестности, да и то это был ско¬рее факт лакомства: в юрте зайсана Купы у меня в 1860 г. утащили из мешков часть моего хлебного запаса. А в остальном за время моего пребывания там. длившегося месяцы, у меня ни¬когда не пропадало ни крохи даже пз запасов еды. Честность алтайцев бросается в глаза, тем более что соседствующие с ними тюркские племена, кнргпяы и сойопы. так же как и живущие к востоку от них тюрбёты, честностью своей похвастать не могут.
Другая характерная черта, отличающая алтайцев от всех пх соседей,— высокое уважение, оказываемое ими старикам, и безропотное подчинение любой власти. Множество пословиц
свидетельствует о том. как глубоко коренятся в них эти чувства:
Слова старика сунь в мешок.
Речь уважаемого человека СУНЬ В СУМКУ.
Тот, кто уважил господина, станет господином. Тот, кто уважил богатого, станет богатым.
Тот. кто сражается с морозом, поплатится ухом.
Тот, кто сражается с господином, поила HITCH головой.
Дети не смеют произнести имени своих родителем, по край¬ней мере в их присутствии. Старику всегда отводят почетное ме¬сто. Приказы своего собственного п русского начальства выпол¬няются безропотно и точнейшим образом. Так. в прежние време¬на казак посылал вестового со своей саблей и приказывал в разных местах держать наготове лошадей для чиновников, и ни¬когда и пе слыхивали о случае какого-либо ослушаппя. Все при¬казы зайсанов выполняются точно, хотя внешне им не оказыва¬ют большого уважения. По-моему, все это связано с культом рода и предков у шаманистов:
Корин дерева - в земле. Корни человека — в народе. Без рода нет человека, Без мерки нет сапога.
Кроме того, это чувство проистекает из крайнего миролюбия п уступчивости алтайского характера.
«Миролюбивую голову меч пе сечет» — гласит алтайская по¬словица. Алтаец пе любит брать над кем-нибудь верх, выделять¬ся пли хвастать. Его поведение всегда ровно и прилично, нигде ие услышишь пронзительного крика, и ругань соседпих пародов им тоже неведома. Не могу вспомнить, чтобы в моем присутст¬вии произнесли какое пибудь ругательство, кроме: адосынг! (твой отец!).
Ири всем верпоиодданиичестве и готовности к послушанию по отношению ко всем вышестоящим нот для алтайца ничего нена¬вистнее холопства, п свобода для него — превыше всего. Слона «работник» и «слуга» так ему ненавистны, что оп скорее умрет с голоду, чем поступит в услужение. Только сироты, не имеющие никакой родин, поступают в чужой дом слугами. Отношение про ;тых калмыков к запсаиам и чиновникам совершенно лишено ра оолеппя. Алтаец Яков, живший целый год в моем доме, гак су- рл поставить себя, что никто из прислуги по считал его слугой, худшего ругательства, чем «слуга». Алтайцу трудно снести УЩемлепие собственной волн, если оп не видит в отдающем при
каз начальника — человека, специально для того п предназна¬ченного, чтобы управлять народом. Каждый бедняк, примкнув¬ший к семье богатого, считает себя ее членом. Он скорее бы умер с голоду, чем подчинился бы желанию богатого соседа, выражен¬ному в гоне приказа.
Такие убеждения каждого отдельного члепа рода привели к действительно идеальным впутриродовым отношениям. Весь народ как бы составляет единую семью, где все помогают в беде друг другу. Повсюду царит такое гостеприимство, какого и вооб¬разить немыслимо в других условиях. Каждый входящий в юрту рассматривается чуть ли не как член семьи. Когда семья ест, и он ест вместе с нею, и это угощение пе накладывает на него ни малейших обязательств. Если чужеземному гостю предстоит долгий путь, то ему дадут еще и провианта на дорогу. I
Дайте калмыку что хотите, и он тотчас же разделит это со всеми, кто есть в юрте. Я часто наблюдал это. Так, например, больше всего они любят сахар и хлеб. Но, если кому-нибудь пз присутствующих дать кусок сахара или хлеба, он поделит его на столько кусочков — как бы малы они ни были.— чтобы досталось всем. ;
Воистину трогательна привязанность алтайцев к своему роду и семье. Как только алтаец расстается со своими, им овладевает ностальгия. Стоит только послушать их песни: I
Когда я гляжу на русскую долину,
Я вижу купы черной ивы, Когда я думаю о далеком брате. Гнется основание ребер.
Когда я вижу русскую долину. Виднеются вершины деревьев, Когда я думаю о родных. Гнется основание позвоночного столба.
Когда слева подует легкий ветерок. Шевельнется головка тростника. Когда я думаю о родных, набегают Слезы на запавшие глаза.
Когда справа подует легкий вегерок, Шевельнется головка тростника, Когда я думаю о родных, слезами Наполняются запавшие глаза.
Когда зверь пе может найти своего детеныша, Горюет он непрерывно,
Когда отек отсылает своих дорогих, Плачет он непрерывно.
Когда лань не может найти своего детеныша, Сокрушается она непрерывно, Когда мать отсылает своих дорогих, Плачет опа непрерывно.
Супружеская и семейная жизнь алтайцев замечательна. Нару¬шение супружеской верности здесь большая редкость и подлежит суровому наказанию. Жена целиком подчипепа мужу, она пе смеет назвать его по имени, а когда говорит о нем, называет его всегда апшыйагым (мой старик); она не смеет переступить поро¬га юрты своего свекра и никогда по обнажает прп нем головы. Она выполняет все приказы мужа и старается всегда его под¬держивать. Зато и муж относится к жене с известным почтени¬ем. в разговоре с третьими лицами он называет ее абакайьш (моя супруга) и никогда не станет шутить пли заигрывать с пей в присутствии друзей. Я никогда не слыхал, чтобы мужчина по¬высил на женщину голос. Неслыханное дело, чтобы алтаец побил свою жену. И тем не менее он рассматривает ее как низшую ра¬су. Это видно даже из порядка наследования у алтайцев. Все имущество переходит лишь к сыновьям и мужской части родст¬венников мужа. Если осталось много сыновей, то в разделе на¬следства принимают участие только тс. кто ко времени смерти огца оставались еще в доме. Те же. которые еще при жизни от¬ца завели свое хозяйство, т. е. получили от отца свою часть (жк). наследства не получают. Если в доме остаются дочери, они рассматриваются как часть наследства живущих в нем бра¬тьев. Братья выдадут их замуж и получат за них калым (выкуп за невесту). Но зато они должны кормить и одевать их до за¬мужества. Замужние дочери считаются чужими и пе имеют доли в наследстве отца. «Пусть их теперь кормят те люди, которым оип принадлежат*»,— говорит алтаец. И это вполне понятно, если мы вспомпим. что. выйдя замуж, девушка всегда вступает в чу жой род. Если же остались только дочери, наследство переходит к родным или в случае их отсутствия — к двоюродным братьям отца, которые тоже будут получать калым за дочерей. И только если у отца нет близких родственников, дочь получает все на¬следство. Мать, оставшаяся после смерти отца, тоже является частью наследства и остается хозяйкой в юрте, которую насле¬дует сын; он обязан заботиться о матери так же. как делал это отец.
Мужчины н женщины у алтайцев свободно общаются друг с Другом, молодые люди разговаривают с девушками и женщина¬ми, и женщина даже не помышляет о том, чтобы прикрыть лицо. При этом я никогда пе слышал непристойности пли не¬приличной шутки. Но и женщины и мужчины пе очепь-то стес ияются обнажить друг перед другом какую-либо часть тела. Ьогда женщина или девушка хочет сплести веревку или ссучить нить, опа подворачивает штанину, обнажая колено и ляжку, 11 сучит пить, катая пеньку ладонью по толстой ляжке. /Кспщп ,1м кормят детей в присутствии посторонних и, если того требуют сост°ятельства. обнажают всю верхнюю часть тела, как и муж чины. У девушек я этого не наблюдал. Кажется, им запрещено обпажать грудь.
Если мужчина соблазнит девушку, что случается, правда, крайне редко, то собирается вся мужская часть родственников девушки и пытается уговорить соблазнителя взять девушку в жены, увести ее в своп дом и выплатить отцу хоть какой-то ка¬лым. Если тот отказывается, все нападают на него и бьют до тех пор. пока оп не запросит милости. Тогда он платит отцу неболь¬шой выкуп, дает ружье и шубу и может беспрепятственно от-правляться домой. А девушку в таком случае уже не считают больше дочерью, она должна выполнять черную работу как слу¬жанка.
Обратимся теперь к праздникам, которые скрашивают моно¬тонную жизнь алтайца. Я имею в виду праздники, сопровождаю¬щие рождение, введение в дом жены, и похороны.
Когда женщина должна родить, вся женская родпя собирает¬ся в юрте матери, а мужчины остаются вблизи юрты. Очевидно, перед ними стоит задача отгонять от юрты злых духов, ибо, как только начинаются схватки, они поднимают страшный вой и крик и бегают вокруг юрты, паля пз ружей. II шум этот длится до тех пор. пока не родится ребепок. В самой юрте мучат роженицу: мнут, давят и заставляют принимать разные трудные позы. Имя дается ребенку, как правило, главой семьи сразу же после рож¬дения и обычно по тому, кто первым войдет в юрту, или по пред¬мету. который назовут первым, как, например. Палта (Топор), Мылтык (Ружье) и т. д.. или по бросающемуся в глаза свойст¬ву человека, вошедшего в юрту сразу же после рождения ребепка: Сары-паш (Желтая голова). Если первые дегп умирали тотчас же после рождения, то мальчику дается самое худое имя, как, например. Ит-кбдбп (Собачий зад). ГТалчык (Грязь). Дают и рус¬ские имена, если вошедшие в юрту были русские, как. например, Мукла й (Николай), Муколка (Николка). Пабыл (Павел) п т. д. Богатые люди устрапвают по случаю наречения именем празд¬ник. иа котором старейший в семье торжественно провозглашает имя ребенка.
Свадебные обычаи алтайцев таковы: как правило, юпоша сам выбирает себе невесту по вкусу и просит своего отца посватать¬ся к ней. У бедных отец сам едет па лошади свататься, у бога¬тых высылают обыкновенно в качестве сватов (куда) двух близ¬ких родственников. Прибыв к месту назначения, сваты сходят с лошадей в некотором отдалении от юрты и медленным шагом приближаются к пей. Войдя в юрту, они останавливаются у две- реп, один стоя набивает свою трубку, другой выбивает огонь и поджигает кусок трута, который держит в руке, затем оба под¬ходят к отцу невесты, становятся па левое колено, делают глу¬бокий поклоп. после чего первый сва г говорит:
Пред порогом твоего дома Преклоняю я свое колено, Я пришел в твой дом Порадоваться твоему богатству, Я пришел к юрте,
Чтобы попросить хозяина: Пусть навсегда перушпмо Свяжет нас кумовство! Как неразделимы щеки Или кольчуга л ее вороти и к — Пусть так свяжет нас родство! Плотно, как слои бересты, Близко, как тонкий двойпий шов! Потребую я рукоятку от ножа! Попрошу ушко от котла!
Хоть давно была война. Хоть разорила девять родов. Теперь я хочу заключить мир, Хочу основать родство.
Дай же нам ныне твой ответ!
Произнеся эти слова, первый сват подносит огду трубку, а второй держит наготове трут, чтобы зажечь ее тотчас же. как отец протянет к ней руку: это считается знаком того, что оп благосклонно принял сватовство. Обычно отец сразу же берег трубку, так как уже до официального сватовства тайно навел справки. Еслп же этого пе произошло, он просит сватов повре¬мени гь немного, так как ему нужно посоветоваться еще с ма-терью невесты п родственниками. Тогда эти члены семьи уходят в соседнюю юрту и держат совет. Затем отец возвращается в юрту, берет трубку, п в тот момент, когда он подносит ее ко ргу, вюроп сват зажигает ее. Теперь начинается обсуждение калыма (деньги или скот, которые жених должен уплатить отцу невесты) и придапого (зндйи-кондйи). Когда денежные дела улажены, все садятся в кружок вокруг огня п начинается веселый пир. Отец невесты подает .две первые чаши водки сватам. После этого сваты покидают юрту отца невесты и скачут к жениху, которому почти при том же церемониале соообщагот об условиях отца невесты. После приема этих условий и здесь идет широкий пир. Назнача¬ется по только размер калыма, но и срок ого выплаты.
С этого времени молодых людей рассматривают как обручен¬иях. Жених (колту) может посещать невесту (сыргалы), но име- ет право оставаться в юрте лишь до вечера. Как только отцу Невесты выплачен калым, играется свадьба. Отец жепиха строит гыпу НОВУЮ юрту и передает ему часть своего пмлтцества ^ндйи).
Н лень свадьбы жених в сопровождении двух молодых людей Сравняется к юрте невесты. Шагах в ста от юрты они остапав- Сваются, сходят с копен и с пением свадебных песен шагают к ,0Рте:
Что есть ценного в лесу?
Ценен прекрасный соболь.
Что есть ценного у народа?
Это девушка с шестью косами!
Что есть ценного в лесу?
Это соболь четвероногий,
Что есть цепною в пароде?
Эго девушка с четырьмя косами!
Ты, кто щиплет белую траву. Белый копь, скажи мне: где ты?
Ты. чьи волосы на затылке желты. Невеста милая, скажи мне. где ты?
Ты, кто щиплет синюю траву, Сиппй конь, скажи мне: где ты?
Ты. чьи волосы на затылке черны. Невеста милая, скажи мне. где ты?
Родители невесты выходят из юрты и встречают жениха у две¬ри. Затем его очень торжественно вводят в юрту, угощают вод¬кой и тесть передает ему невесту. II тогда молодая пара вместе со всеми родственниками отправляется к юрте жениха. Невеста едет на лошади, особым образом взнуздалпой для этой цели, меж двух спутников жениха. Каждый пз них держит перед собой в седле маленькую березку с прикрепленным к ней пологом, натя¬нутым перед невестой. Она по должна видегь во время всей по¬ездки ни дороги, по которой едет, ни новой юргы, построенной для нее, до тех пор, пока пе войдет в нее. Такой свадебный поезд сопровождается большим числом родственников, вплоть до самых дальних, и друзей. Юрта тестя тоже полна гостей п род¬ственников. При отъезде роди гели благословляют невесту и дают ей наставление, как жить на чужбине. Войдя в юрту свекра, неве¬ста кладет пред очагом земной ноклоп. Тогда свекор пли какой- либо другой родственник со стороны жениха обращает к невесте такое благословен tie:
Да остановится па тебе взгляд бога!
Да коснутся тебя благословения стариков!
Да остановится взгляд высокого бога!
Да дойдут до тебя благословения самых почетных людей!
Да будет твое жилье богато золою!
Да вырастет у тебя потомство Многочисленней, чем стада овец и ягнят! Да вырастет у тебя множество детей. Многочисленней, чем выводок глухарей? Пусть их будет больше, чем ивовых кустов. Больше, чем всходов па иоле! Да сияет перед тобой всегда месяц, Дс1 светит ВСРГДИ за тобой яркое солнце! Пусть перед тобой по твоему подолу идут дети. А за тобой идут большие стада!
Да принесут твои трехгодовалыс кобылы жеребят!
Да достанет семени твоим жеребцам-четырехгодкам!
Да будет платье твое всегда чистым!
Да не худеют табуны твоих лошадей!
Да будет спина твоя всегда здоровой!
Да будет долгой твоя жпзнь!
Пусть вечно длятся дни твоей жизни!
Да сможешь ты взять там. где нечего брать!
Да сможешь ты держать там. где уже ничего нельзя держать!
Да будет всегда быстрым твои разум!
Легко владей своим умом!
Пусть никогда не ссорится с тобой толстощекпп, Никогда ио угнетает тебя лицемер!
Да будет почва под тобой тверда, как железо! Будь, как железо, против наступающего на тебя! Да будет треножник твой всегда крепок, как пз камня, Пусть золы у тебя будет целая куча! Пусть всегда будет тепло в твоем жилье!
Пусть очаг твой всегда дает жар!
Пусть еда твоя будет сытной!
Пусть стекается к тебе много еды! Пусть в доме будет много одежды, И пусть красив будет дом. в который ты вступаешь! Да укрепит бог твою волю! Да родишь ты наследника! Да не заболит никогда твоя рука, Да не будет никогда боля у тебя под мышкой, Да будет твой сынок статным!
Чтоб пришлось тебе готовить много пиров!
Чтоб жила ты сотню, сотню лет! Чтобы ездила на быстром скакуне!
После этих слов свекор подает молодым чашу водки. Когда угостят всех присутствующих, молодых торжественно отводят в их новую юрту. Перед ними опять несут белым полог, натянутый па стволы двух березок. Войдя в юрту, молодая кланяется очагу и тотчас же бросает в огонь кусочек мяса и брызжет в него несколькими каплями кумыса. Белый полог вешают перед ложем молодоженов, и тогда молодые занимают место хозяев повой юрты. Торжество завершается пиром, который продолжается у богатых алтайцев много дпей. Так как юрты обычно не могут вме¬стить всего множества гостей, в нескольких местах под открытым небом устанавливают большие котлы, и вокруг каждого костра толпится плотное кольцо гостей. Такой Пир, очевидно, напоми¬нает. особенно вечером, полевой лагерь.
Когда алтаец умирает, вдова обязана оплакивать мужа все пРемя, пока он находится в юрте. Вот образец такого прпчптаппя:
Когда еще был жив мой богатырь, я носила Шубу шелковую с золотым воротом, А поело его смерти я ношу Кожаный халат, как низкие рабы. Когда ещо жив был мой богатырь, я ела Хлеб и рис китайский.
\ после его смерти ем я
Грубую кашу, как рабы.
Красив и стагеп был мой богатырь, . Радостно было наше ложе,
Богат имуществом был его амбар;
На озере моего супруга
Не отваживался плавать ч лебедь,
А теперь к нему слетает Даже злой ворон.
На озере моего супруга
Не смел и гусь плавать.
Л теперь слетается к нему Даже поганое серое воронье.
Дурные люди, которые раньше Не смели и приблизиться ко мне, Теперь дерзко говорят мне: Ты паша теперь, о вдова!
Хоронят без особых торжеств, тайгто. Алтайцы обычно погре¬бают своих мертвых в земле в укрытых местах на горах. Покой¬ника кладут в гроб в полном одеянии, и. кроме того, ему дают еще па дорогу мешочек с едой. Богатым людям полагается похо¬ронить рядом с мертвецом п верховую лошадь. Захоронение на помосте, покоящемся па четырех сваях, встречается па Алтае, очевидно, лишь в немногих местах. Я встречал этот тип захороне¬ния только у сойонов 26. Только после того как покойник похоро¬нен, родные и соседи должны собраться в его юрте и устраива¬ется пир. После этого торжества оставшиеся родные призывают шамана, чтобы очпетнть юрту, п переносят ее затем па другое ме¬сто. Корьевые юртьг п юрты, сооруженные пз бревен, после смерти одного пз членов семьи остаются пустыми, а семья строит себе новую юрту в другом месте. Так, например, проезжая в 1870 г. Ашьякту, я нашел покинутой красивую бревенчатую юрту зайса¬на Курту, так как к этому времепп ее владелец умер.
В 1830 г. в телеутском ауле Улалу поселился архимандрит Макарий и основал там первую христианскую миссноперскую церковь на Алтае. Жизнеописание телеута Чевалкова, опублико¬ванное в моих «Образцах народной литературы» 2 , дает нам подлинную картину благословен ной деятельности этого благород¬ного человека, начавшейся в самых неблагоприятных условиях. Архимапдрит Макарий почти четырнадцать лет стоял во главе миссии и за это время окрестил 366 мужчпп и 309 жепшип. С тех пор деятельность Алтайской миссии весьма расширилась- Когда я был па Алтае в последний раз, гам было уже восемь миссионерских центров, во главе которых стояли местные миссио¬неры.
1. Главной резиденцией миссии по-прежнему является сиоиерскпй центр в Улалу, расположенный у впадения этой реки в Майму. Теперь в ном около ста домов. Здесь с самого начала жил глава миссии, с 1830 ио 1843 г.— архимандрит Ма¬карин, с 1843 но 1865 г.— протоиерей Лапдышев, после 1866 г.- архимандрит Владимир (нынешний томский епископ). Я сам по-сетил миссию в Улалу в 1860 г., пробыл там с 22 по 27 августа. Вит заметки из моего дневника:
Миссия в Улалу — огромная деревня с большими аккуратны¬ми ломами; ее алтайские и телеутские жители находятся совер¬шенно на том же уровне цивилизации, что и русские крестьяне, по очень привержены к своей национальности. Здесь можно яв¬ственно увидеть благотворное влияние архимандрита Макария — он не просто формально окрестил туземцев, по и превратил очень многих нз них в истинных христиан. Я обнаружил у здешних телеутов такое знание религии, какое мы напрасно бы стали искать в русских деревнях, а кроме тою, весьма твердые мораль¬ные устои, что уже пе раз здесь проявлялось. Так, например, общи па решила не терпеть в своей среде ни пьяниц, пи картеж¬ников и строго наказывает каждого, преступившего этот запрет. Живущие вокруг русские крестьяне пе раз убеждались в том, что та (ары из Улалу ни в чем пе желают им уступать, считают себя во всем им равными. Здесь пемало татар, знающих русскую гра- Moiy. как это ии удивительно, даже среди пожилых людей, кото¬рых учил еще сам отец Макарий.
Все дети умеют читать по-русски, так как теперь уже здесь есть русская школа. Самый образованный из местных жителей — телеут Чевалков, который шесть лет был переводчиком у отца Макария и приобрел за это время немало знаний. (Теперь Че- ван ков рукоположен в священники.)
Очень интересно наблюдать состояние умов здешнего населе¬ния. Христианская религия пустила здесь па самом деле глубокие корни. И все-таки не забыты полностью прежние суеверия, они вошли в идейный круг новой религии. Повсюду можно услышать истории о чудесах, явления святых местным татарам дело здесь совершенно обычное. Мистические образы христианства — излюб¬ленный предмет вечерних бесе л. Прежняя религия представляет¬ся дьявольской, а шаман — прямо-таки слугой Вельзевула, от ко¬торого ждут вреда прежде всего потому, что отпали от старой поры. Часто это было темой наших бесед. Так. например, мой хо- зяин рассказал мне. что однажды оп ночевал в юрте, где шаман проделывал свои фокусы. Обведя вокруг юрты магический круг, 011 вошел в нее, по тотчас же выскочил обратно, как бы влекомый Пг‘Вгдомой силой; на улице он впал в исступление, непрерывно 1;рича: «Р» юрте лежит чужой человек, а на груди его — раска¬ленный уголь, оп обжег меня». А рассказчик носил на груди °°Ра;;ок, подаренный ому отцом Макарием. Тогда хозяин попросил СГо переночевать в соседней юрте. 11 только после того как оп >410.1 из юрты, шаману удалось закончить свое камлание.
Большинство жителей Улалу — зажиточные люди и занима¬ются земледелием или торговлей.
2. Миссионерский центр Муйту, расположенный верстах в 130 от Бийска, слева от Катуни, у впадения реки Муйту в Себе. Эта миссия основана в 1845 г. Уже в 1834 г. несколько алтай¬ских семей, крещенных отцом Макарием, не могли оставаться в христианском селе из-за своих очень больших стад и поселились на Муйту, где и зимовали; кроме них здесь жило еще восемь телеутскнх семейств. Телеуты уже тогда жили в бревенчатых юртах, и вскоре превратились в оседлых туземцев. (Разница между оседлыми п кочевыми туземцами, как они официально называются, состоит в уплате налога: первые платят печто вроде подушной подати, вторые — определенное количество шкурок с рода.) Уже в 1835 г. эти телеуты были крещены отцом Макари¬ем. В 1839 г. здесь уже был построен молельный дом. В 1845 г. сюда был прислан монах Акакий и построена церковь.
Я пе раз бывал в этой миссии; удовлетворимся ее описанием из моего дневника 1860 г.:
Миссия на Муйгу представляет собой весьма внушительное село более чем в 60 дворов. Дома построены на русский манер, но меньше размером, есть и много избушек с плоской крышей. Население состоит наполовину пз телеутов, переселившихся с се¬вера, наполовину из алтайцев.
Несомненно, что вместе с христианством сюда пришла цивили¬зация, так как кочевники превратились в оседлых земледельцев и ведут упорядоченную жизнь, как русские крестьяне. Но не обо¬шлось и без грехов цивилизации. Выпивка завладела здесь всеми и превращает половину жителей в нищих. Исчезла и честность горных кочевников, а воровство п обмап стали чуть ли не повсе¬дневными. Кроме того, алтайцы обеднели от оседлой жизни, ибо хоть они и научились обрабатывать землю, но от своей природ¬ной пассивности не избавились, а она при новом образе жизни мешает их благополучию и процветанию.
Отношения крещеных алтайцев с властями очень сложны. Хотя у них и есть в своей деревне старшина п их дела решают¬ся собранием общппы, но как отдельные личности они все еще подчинены бывшим зайсанам, а те ненавидят их как вероотступ- пиков и при малейшей возможности преследуют их; поэтому во всех спорных делах крещеные всегда терпят поражение. А рус¬ские в пограничных деревнях никак пе хотят видеть в крещеных алтайцах людей, равных себе, и смеются над ними, когда те тре-буют. чтобы к ним относились, как к русским.
Несмотря на все это, крещеные алтайцы очень скоро обрусеют совсем, так как уже и теперь они всячески стараются подра¬жать во всем русским, чтобы обрести хоть какую-то точку опоры- Особенно ясно заметно эго в их языке. Даже говоря между сСН бой, они употребляют как можно больше русских слов. Креще¬ный алтаец почитает себя счастливым, получив в жены русскую девушку, так как тогда он может причислить себя к русским. В потомстве таких смешанных браков почти полностью исчезает калмыцкий элемент, и даже родившиеся в миссии дети русских матерей плохо знают пли совсем пе знают алтайский язык.
Во время пребывания в миссии я нанес визпт живущему здесь священнику. Жилье его невелико и примитивно, но в нем царит безукоризненная чистота. Он сетовал, что, несмотря па все его старапия приучить калмыков к чистоте и трудолюбию, успехи его весьма невелики. О духовном воспитании своей паствы он, ка¬жется, ие слишком заботится, так как даже пе понимает ее язы¬ка. Он говорил о необходимости создания русской школы и весь¬ма сожалел, что его средства на это слишком ограниченны. Я высказал мнение, что русская школа пока еще совершенно бес¬полезна. Нужно стараться, чтобы крещеные туземцы сохранили •свою национальность, потому что только тогда можно распрост¬ранить их влияние на некрещеных: по он, кажется, пе разделял моих взглядов.
3. Цоптр У р у с ул, или Апгодай. Открыт в 1856 г. у Урусу¬ла, недалеко ог устья Апгодая. Миссия была основана монахом С марагдом и распространяет свое влияние на Юго-Восточный Ал- тан.
Мой дневник с 28 мая по 3 июня следующим образом отра¬жает впечатление, которое произвела па меня миссия.
Миссия расположена па высоком правом берегу Урусула. Вдали видна маленькая, очень уютная церковка, вокруг которой группируется домов пятнадцать. После пашей жизни в палатках или юртах миссия показалась нам оазисом в пустыне, так как в маленькой комнатке мы бьтлп по крайней мере защпщепы от ветра и непогоды и нам не приходилось мерзнуть ночыо.
Некоторые из жителей миссии, очевидно, занимаются рыбиой ловлей, ио это пе алтайцы, а переселившиеся с севера телеуты. Перевозчик, рассказавший мне много сказок, был тоже телеут. Звали его Казапдык. Кстати, крещеные телеуты и алтайцы ие отказываются от своих языческих имен. Мы разместились в доме одного купца, в совсем маленькой комнате, которая показалась нам очепь приятпой. Вся меблировка состояла пз стола, кровати и двух стульев. Как все это было удобно, как чудесно было си¬деть на жестких стульях и есть за столом! Подлинную ценность пашей домашней утвари позпаешь лишь тогда, когда па какое-то иремя приходится ее лишиться. Дождь и ветер настолько изнури¬ли пас, что этот покой в доме привел пас в приятнейшее распило- Ик'опие духа. К тому же и превосходная еда: свежий хлеб, чистое Молоко, масло, яйца, мед. Я не припомню, чтобы когда-нибудь с таким удовольствием. Да и неудивительно, ведь мы педеля-
мп жили на чае, баранине и черных сухарях, окруженные к тому же алтайской грязыо.
Миссия па Аигодае, как называют его русские (алтайцы на-
линии поведения священников, несмотря на враждебность зайса- нов, рассматривавших ее создание как посягательство на права своего парода. К сожалению, число новых крещеных еще очень невелико, а вся миссия состоит не больше чем пз двадцати се¬мейств, причем некоторые из них крестились раньше и только потом переселились сюда.
В том, что успех так невелик, виноваты не миссионеры, а ус¬ловия. в которых ям приходится работать. У калмыков, как и у всякого угнетенного парода, выработалось отталкивание от гос¬подствующей нации. Алтаец боится утратить свою националь¬ность, сблизившись с русскими, и поэтому отдаляется ог них. Плотное кольцо русских деревень все теснее смыкается вокруг Алтая, и русские начинают в богатых речных долинах все глуб¬же проникать в сердце края. Поэтому алтаец все больше отсту¬пает, все дальше уходит в горы и впадает в нищету, гак как ли¬шается прекрасных пастбищ. Если бы он учился у русского и жил бы по соседству с ним, то оба народа могли бы жить рядом богато и счастливо, так как земли достаточно велики п плодо¬родны, чтобы прокормить еще тысячи жителей. По переход от одной ступени цивилизации к другой не совершается без борьбы, гак как человек обычно изо всех сил держится за старое, при¬вычное.
Алтаец-кочевник рассматривает любую миссию как учреж¬дение, наносящее вред его социальному положению. Он по воз¬можности избегает ее. цепко держится своих старых нравов п обычаев и считает предателем каждого, перешедшего в христи¬анство. Да это и понятно, ведь крещеный меняет свое имя и одежду и отказывается от кочевой жизни. В этих сложных усло¬виях миссионеры делают все-таки очень много, гак как на всем \лтае теперь 2694 крещеных. (В 1870 г. их число возросло до 4000.) Этот благоприятный в целом результат стал возможен лишь благодаря непрерывной активной деятельности миссионе¬ров. Терпя величайшие лишения, миссионер устремляется в са¬мые негостеприимные края, бродит от юрты к юрте и пытается обрести прозелитов своей веры. В своей миссии он является от¬цом общины. Он учит свою паству не только вере, по и всем полезным занятиям, воспитывает в пей чистоплотность и приле¬жание и является советчиком во всех ее нуждах.
В центре миссии стоят пять корьевых юрт. здесь живут толь¬ко что крещенные калмыки, так как их можно отучить от старых привычек лишь постепенно. Но и эти юргы ужо стали другими.
Как это пн удивительно, внутри они опрятны, их пе сравнить с юртами некрещеных. Священник рассказал мне, что он захо¬дит раз-два в день в каждую юрту и корн г хозяйку всякий раз, как заметит грязь или беспорядок. Хижины и дома остальных жителей не производят благоприятного впечатления, пз чего мож¬но сделать вывод, что легче уничтожить старое, чем ввести повое.
Одежда жителей опрятна и напоминает одежду русских крестьян. Женщины и девушки поселка сами ткут полотно, пз которого шьют потом рубахи; и в этом прогресс. 11п одна алтай¬ская женщина не умеет ткать. Все жители занимаются уже зем- юделием. Земледельческие орудия в хорошем состоянии, полу¬чают их благодаря влиянию миссионеров. Сеют они обычно яч¬мень, а потом приготовляют пз него грубую крупу, заменяющую нм хлеб. У многих поселенцев уже есть домашняя птица (куры и гуси), которой не найти у некрещеных. Священник по праву может гордиться делом своих рук, ибо создал этот поселок за че¬тыре года. К тому же он собственноручно отделал церковь, пого¬рая была ему передана недостроенной, и сам наладил свое до¬машнее хозяйство, так как отпускаемых ему средств едва хва¬тает на питание и одежду, а ему все время приходится помогать беднякам своей общины.
В миссии есть несколько складов и домов, принадлежащих русским купцам, которые держат на Аигодае своп стада и хранят здесь товары для торговли на Чуе.
к Миссионерский центр Шамал, в 80 верстах к югу от Улалу н в 35 верстах от Муйту, у впадения реки Шамал, пра¬вого притока Катуни. Центр расположен в великолепном месте среди гор. Основал его в 1849 г. монах Иоанн с целью распрост¬ранения христианства среди алтайцев и черневых татар по обоим берегам Катуни.
5. Миссионерский центр у Ч е р и о г о А и у я. в деревне, расположенной в 150 версгах западнее станции Муйту. Миссио¬нерский центр основан здесь стараниями вдовы крещеного телеу- та Тютюиекова, убитого алтайцами, н действует с 1849—1851 гг. Потом, до 1856 г., он был присоединен к миссии на Муйту, гла-
которой был обязан посещать его несколько раз в году. С 1856 г. здесь опять создан самостоятельный миссионерским Центр с постоянно находящимся здесь священником и собствен¬ной церковью.
6. Миссионерский центр Макарьева в деревне того же названия, расположенной на берегу Бин у рек Каш и Черновой Ьоручак, верстах в ста севернее Улалу. Здесь живут повообра- Щ’игпые. С 1854 г. здесь постоянно живет миссионер, задача ко- 7°Р<>го - действовать среди живущих на line кумандппцев, тогу- ‘,ои и ач-кенп ымов. Этот миссионерский центр основан на но- /|,1*ртвовапия томского епископа Нарфениуса.
7- К у з у д е е в с к я и улус на левом берегу реки Кондомы, в 60 верстах от города Кузнецка, в 80 верстах от города Бийска и 240 верстах от Улалу. Эта миссия основала в 1858 г. миссионе¬ром Вербицким ' со специальной целью распространить христи¬анство средн туземцев Кузнецкого округа.
8. М нес ноне реки it центр у К е б и з е и а, в 130 верстах от Улалу п 12 верстами ниже Телецкого озера, на берегу Бпп. Этот центр открылся в 1851 г., его задача — действовать среди живущих к северу и западу от Телецкого озера черневых татар.
Я посетил эту миссию 22 мая 1861 г. Вот отрывок пз моего дневника;
Во второй половине дня мы добрались до миссии у Кебизеиа и стали на квартиру в доме одного русского крестьянина, зани¬мавшегося торговлей; тут мы спаслись от непрерывно льющегося дождя.
Миссия производит не очепь-то приятное впечатление. Опа со¬стоит пз 30—40 корьевых торт, в которых живут туземцы, и из двух деревянных домов, принадлежащих местным русским куп¬цам. Юрты заросли грязью, как и пх жители. Здешние крещеные татары ничем ие отличаются от некрещеных. Опп пе утратили ни своей лености, пн нечистоплотности, зато приобрели иные пороки, которых не знают некрещеные, а именно склонность к русской водке и нечестность. Плохое состояние, в котором находится мис¬сия, является прямым следствием неблагоприятных условии ее существования.
Черневые татары, окружающие миссию, находятся на гораз¬до более низкой ступени, чем соседние с ними алтайцы. Они ушли от пагпека русской цивилизации в темные непроходимые леса и все больше здесь деградируют. К миссиям обращаются или люди, вынужденные к этому страшнейшей нуждой, или от¬дельные индивидуумы, которые вызвали своей нечестностью не¬нависть соседей и надеются уходом в миссию и крещением из¬бежать неприятных конфликтов со своими соплеменниками. В таких условиях успехи, достигнутые миссией, могут быть лишь очень невелики.
Напрасно старались священники улучшить положение этой миссии и хоть как-то цивилизовать жителей. Им передали семе¬на, орудия и достаточные суммы денег, построили им жилища! но все напрасно. Они и по сей день сеют только ячмень, обраба¬тывают землю мотыгой, как пх соплемепппкп, и год ог года все больше запускают свои жилища.
Крещеные татары из Кебизеиа пользуются у соседей пе очень доброй славой. Путешественнику трудно установить, все ли здесь правда или многое приписывают им некрещеные из-за враждео- пого к ним отношения. Мой проводник из рода кёмнёш предупре¬дил меня о необходимости следить за багажом, так как жителям Кебизеиа доверять нельзя.
2. Теле у ты
Так как остальные восточные роды тюрков — телеуты, тата¬ры Северо-Восточного Алтая и абаканские татары не составляют единого народа, как алтайцы, а представляют собой множество живущих рассеянно малых и больших родов, я полагаю, что мне лучше всего удастся описать жизнь и быт этих родов, передав отдельные впечатления, полученные мною за время пребывания у них. в том порядке, как они были записаны в моих дневниках.
2. ТЕЛЕУТЫ 29
В первом телеутском селе па реке У р мы остановились в до¬вольно вместительном домике, принадлежавшем богатому и бла¬годаря своему богатству широко известному телеутскому купцу Пи колаю Сартлаеву. Встретили пас здесь очень приветливо, хоть мы и разбудили этих людей. Дом Сартлаева много больше обыч¬ных крестьянских домов. Внизу были чулан и кухня, наверху — разделенные сенями па две половины: справа две комнаты — горница и спальня старика Сартлаева, а слева —очень большая комната, где жил сын Сартлаева со своей женой п детьми. Внутреннее убранство комнат мало отличалось от обычной обста¬новки русских крестьян. По стенам стояли скамьи, в каждой ком¬нате— кровать с войлочными матрацами, покрытыми множеством овечьих шкур, служивших одеялами. В переднем углу комнаты стоял деревянный, пестро расписанный стол.
Вскоре после нашего прибытия в моей комнате собралась це¬лая компания телеутов, все они были одеты в платье русскою иокроя: высокие сапоги, прикрывавшие икры, синие или белые льняные штаны (па вдернутом у пояса шнуре), которые они но¬сят заправленными в сапоги: белая пли пестрая рубаха пз домо¬тканого полотна у них длпнпее, чем у русских, достает до колен и имеет под мышками большие квадратные красные или желтые ластовицы; шубы из овчины пли кафтаны пз домотканого сукна совершенно русского покроя. Волосы, отросшие па 3—4 дюйма, свисают без пробора, прикрывая лоб до самых глаз. На голове большинство носит суконные шапочки в виде мешочка, огорочеп- иые внизу узкой полоской меха.
Черты лица у большинства являют собой монгольский тип, по не столь чистый, как у алтайцев: у некоторых — удлиненные тища с заостренным подбородком п слегка выступающими скула¬ми, какие мы часто встречаем у жителей Северо-Восточного Ал¬тая, Цвет кожи желтый, у некоторых — почти коричневый, мо- >кег быть, отчасти потому, что ее редко моют. Цвет волос сплошь ’Нфный. Большинство индивидуумов небольшого роста и коре-
Женщины носят длинные полотняные рубахи с поясом; на косах — никаких украшений. Все без исключения замужние жен¬щины носят головные платки.
Большая часть телеутов, живущих на У ре,— из племени ач- кепггым. ('читается, что они прикочевали сюда одновременно с телеутамп (телепгетами) и лишь позже смешались с ними. Язык п\ теперь совершенно телеутский. В деревне на У ре нет еще ни одного крещеного, все жители пока — верные приверженцы ша¬манизма. В самой деревне живут два шамана.
Здешняя деревня тянется версты на три вдоль правого берега Ура. На ее восточном конце живет десять чисто русских семей, но официально они считаются телеутамп и, как и они, платят свой ясак деньгами. По всей вероятности, эги русские— все- таки телеуты, которые в результате смешанных браков с русски¬ми совершенно обрусели, даже внешне. Представление о своем происхождении у них полностью исчезло, так что. живя в теле- утской деревне, они даже не владеют татарским языком. Един¬ственное, что привязывает их к татарскому селу,— это маленькие полати, которые они вносят как туземцы, да возможность освобо¬диться от военной службы.
В западной половине деревни стоит около 23 домов, населен¬ных телеутамп; по лишь пять-шесть пз них построены из бревен наподобие русских изб, остальные возведены из плетеных степ и досок п покрыты глиной и землей. Летом эти дома прохладны, а зимой их легко натопить, да и построить их много легче и де¬шевле, чем бревенчатый дом. Снаружи эти хижины кажутся очень низкими и некрасивыми, так как наполовину уходят в зем¬лю, а внутренность их производит приятное впечатление. Стены и потолок чисто выбелены, а пол глинобнтпый, гладкий. О внут¬реннем убранстве много не скажешь, опо почти пе отличается от того, что мы обычно видим в русских крестьянских домах. Но при каждом большом дожде такой дом страдает от проникаю¬щей сквозь степы воды, и каждый раз после непогоды требуется ремонтировать стены — когда больше, когда меньше. И это един-ственный недостаток таких домов. 1J
Посетил я и дом одного пз местных шаманов (кам), тесный и жуткий, где воздух был так тяжел, что долго в нем было ие выдержать. Он состоял пз единственной малюсенькой комна¬тушки, набитой до отказа домашней утварыо, на иолу возилось полдюжпны грязных полуголых детей, а на постели и иолагях ле¬жало несколько грязных жонщнп. На стене висел шаманский оУ~ бен. По рисункам па нем п но рукояти оп отличался от алтаИ! скпх. g
Кам проводил меня домой и по дороге рассказывал о св2, J вере. Он отрицал, что имеет какую-либо власть над духами. камлание, говорил он. только молитва, мольба, обращенная к ®Ь1С
^(цП1ца 9. 7 — телеутский дом пз плетеных прутьев п ^Ртвопрпношеп ий у телеутов; 3 — божок кумайдипцев божок шорцев; 5 — божок кумапдинцев тему властителю мира, тому, кто создал все; и, принося высше- му божеству в жертву свою собственность, он делает это в знак смирения и преданности. Духи его рода, которых он вызывает,— только ходатаи перед всевышним. Он показал мне и одно пз мест, где приносят жертвы. Шкура жертвы пе вис пт па длинном ше¬сте, как у алтайцев, а установлена на помосте меж двух шестов в сидячем положении. Телеуты тоже посвящают божеству только шкуру, а мясо и жир съедают сами на пиршестве, устраиваемом в честь приношения жертвы.
Кам сказал мне, что идолов у них нет, по у каждого дома есть посвященное божеству почетное место. II показал мне, что у каждого дома воткнуто песколько березовых стволов, на которых впспт заячья шкурка. Эту заячыо шкуру нельзя снимать, пока опа не начнет гнить, и тогда вешают новую (и обязательно зим¬нюю) на новые березовые колья. Дважды в году, весной и осенью, здесь приносят жертву отцу земли и неба (Улгбн), обрызгивая шкуру молоком.
На следующее утро я выехал пз татарской деревни па У ре и отправился в расположенную в двадцати верстах деревню Солкой.
Солкой — большая и богатая деревня — состоит из 60 деревян¬ных домов и 5—6 плетеных хижин. Так как на моей квартире у рекп Ур меня страшно мучили насекомые, а погода была ясной и теплой, я распорядился разбить палатку под чистым небом, хотя внешне дома выглядели довольно чистыми. Половина жите¬лей Солкия ач-кештым, половина — теленгеты. Крещеных татар и здесь очень мало. Здешние татары, как и татары на реке Ур, занимаются земледелием и скотоводством. В Солкое живут один башлык (староста) и два шамана. Последние были так пьяиы, что я пе мог даже приблизиться к ним. Я провел в Солкое поч- тп два дня и записал много несен и легенд.
Одежда телеутов Сол коя такая же, как и на реке Ур. По мне рассказали, что предки их носили очень своеобразный наряд и песколько таких старинных предметов одежды сохранилось. Мне показали оставшиеся от прародителей: 1) мужскую шапку, 2) женскую шапку, 3) серебряные серьги, 4) лук и стрелы, 5) соболиную шапку. Первые две шапки были из черного сукна и подбиты мехом черного ягпепка. Мужская островерхая шапка с наушниками — то. что по-русски называется «малахай»,—по форме напоминала киргизский тумак. Соболиная шапка (кния пбррк} была из красного сукна с золотыми галунами и оторо¬чена соболем. Такие шапки и теперь еще по праздникам носят богатые женщины. Лук состоял из четырех слоев: слой рога, п°- том слон дерева, потом слой сухожилий и наверху — слой бере¬зовой коры. Стрелы снабжены железными наконечниками разлЯЧ| ион величины и формы. Серебряные серьги довольно крупные, топкой работы; у всех, кто побогаче, есть такие украшения, Д0'
ставшиеся им в наследство от прабабушек, и женщины носят их и до спх пор.
Сначала люди робели и подходили к моей палатке лишь по-одиночке, по скоро опа наполнилась телеутами и говорящий на телеутском языке пии (чиновник), как я заметил, пе без удоволь¬ствия вступил со мной в беседу. Вскоре ко мне возымели доверие и стали жаловаться па нужду и несправедливость чиновников. Я не мог, конечно, вдаваться в личные жалобы и обвинения, а по¬советовал им обратиться в окружной суд или к томскому губер¬натору; но для меня все это было интересно и поучительно, так как я узнал из этого разговора многое об их здешней жизни.
Телеуты с завистью смотрят ла поселения русских кресгьяп в здешней долине. «Пятьдесят лет назад,— говорили они,— здесь было очень мало деревень и вся земля принадлежала нам. Но те¬перь повсюду деревин, и пз года в год они увеличиваются и мно¬жатся, а нас и нашего богатства становится гол от года меньше, теперь нам уж и землю отмеряют, а ведь она повсюду принадле¬жит нам». Напрасно я пытался разъяснить им. что здешппе зем¬ля — удельные и русский император имеет право ими распоря¬жаться; к тому же они до спх пор еще пе использовали бы боль¬шую часть свое и земли.
Условия, в которых живут местные телеуты, являются отчет¬ливым доказательством того, что любой успех цивилизации есть результат борьбы за существование. Все старания империи сде¬лать туземцев Сибири оседлыми и приучить их к земледелию повсеместно проваливались, но здесь сама нужда вынудила лю¬дей к оседлости и изменению рода занятии. Так как русские по¬селения стали теснить их, а характер почвы не позволил тузем¬цам укрыться в непроходимых лесах и пустынях, в результате утеснения настал социальный прогресс: аулы объединились в бо¬лее крупные деревни, люди построили себе постоянные жилищаг начали заниматься в неполном земледелием и постепенно учились У соседей, не отказываясь от законов и обычаев предков. Уже пройдена переходная ступень, и я убежден, что через несколько Десятилетий телеуты целиком и полностью достигнут той ступени Цивилизации, на которой находится русский крестьянин.
Уже несколько лет назад отменен наследственный принцип власти за пеанов (которых раньше было четыре, один управлял ач-кештьтмамн, три остальных — тел ей гетамп). Теперь управле¬ние поручено официально старшинам, которые выбираются на¬родом раз в три года. Подати теперь платят деньгами. Гелеугы недовольны даже и этим установлением; хотя здесь мало дичи и нм приходилось покупать шкурки за большие деньги, все-таки 0,111 превозносили этот вид налога. Да, человек - раб привычки, продукт своего исторического развития.
Больше всего на свете боятся телеуты крещения. Они оза-
боченно расспрашивали меня, правда ли, что царь велел, чтобы все его подданные крестились, и что к ним пришлют казаков, ко¬торые заставят их креститься. Я заверил их, что это неправда п они, кажется, успокоились. Такие глупые’ слухи — иногда" очевидно, идущие от священнослужителей — наносят огромный вред распространению христианства, так как любое запугивание все больше отдаляет этих людей от русских и им не остается шь чего иного, как фанатически судорожно цепляться за догмы, за¬вещанные предками. ;
11 з улуса Солкой я отправился в улус Шанды, расположенный лишь в 12 верстах. Здесь я поселился в очень чистой комнатке у бывшего башлыка Василия. Внешность и жизненный уклад ме¬стных жителей ничем не отличает их от населения улуса Солкой. Мои хозяин показал мне праздничные одежды своей жены, кото¬рые. по его уверению, выполнены в точности по покрою старин¬ной одежды, а золотая вышивка заимствована с платьев, унасле¬дованных от предков. Костюм состоит из шелкового ппжнего платья, доходящего почти до щиколотки, с короткими рукавами и обшитыми золотой тесьмой нагрудником и воротом. Нагрудник обшит вокруг пуговицами, и шесть штук пз них действительно очень старинной работы. Поверх надевается кофга до колен из того же шелка. Рукава ее, узкие и прилегающие, достают до ки-сти. II кофта, и надеваемое иод нее платье — гладкие, без скла¬док. Воротник верхней кофты шириной в три дюйма доходит до груди. Он сделай из черного бархата и украшен золотым кан¬том и полосками кожи, а на концах его висят две шелковые ки¬сти па золотых шнурах; золотые шпуры явно были старинные.
Мне показали здесь также старинное оружие и кожаный кол¬чан с деревянной подставкой для стрел; этот колчан носили, как меня уверяли, на груди, повесив ремень на шею. На одной лз стрел между палкой и железным наконечником был укреплен роговой шарик, продырявленный и пустой внутри. Такие стрелы и сейчас еще употребляют свист 30.
Культовое место у домов здесь устроено иначе: стоят в ряД десять-пятнадцать березовых белых ленточек.
На следующий депь я отправился в Улуапл (Большая дере® ня). В ней не менее ста домов и 20 земляных юрт. Я оста1л| вился в доме башлыка Николая, с которым познакомился 1Р года назад, проезжая Сала и р. Оп встретил меня как старого з Я комого и собрал для меня человек двадцать, умевших петь рипные песни, так что теперь я записал целый ряд ИСТ°РП та ских несен. У те.геутов вообще историческая традиция гораздо больше, чем у алтайцев, у которых больше сказок п 5 ных рассказов.
Телеуты живут ие только в названных мной деревнях на Ба- чате, но и в ряде маленьких деревень — Шарту, Оксол и т. д., которые тянутся чуть пе до самого томского железоплавильного завода и Кузнецка; часть небольших деревень совершенно обру¬села, Другая, как и население более крупных деревень, сохранила свое национальное лицо. Говорят, что большинство живущих здесь телеутов — некрещеные, даже те, кто отчасти обрусел; а здешние крещеные телеуты, как правило, совершенно обрусели. В разговоре со мной их называли ясачными крестьянами. Боль¬шинство крещеных телеутов уехало в Бийский округ и живет в миссиях на Муйту, Улалу и Шамал. Здешние телеуты делятся теперь на четыре волости.
Мне бросилось в глаза, что, хотя телеуты и очень мало под¬дались русскому влиянию, большинство из них носят русские имена. Причину этого следует искать в обычае, распространенном и на Алтае: давать ребенку имя того, кто первым войдет в ком¬нату роженицы 31. Другой удивительный обычай — рано женить мальчиков. Обычно отец берет в дом для своего сына, едва до¬стигшего восьмилетнего возраста, жену, притом не ребенка того же возраста, а взрослую девушку. Эта сноха — работница в доме п заботится о своем муже как мать32. Если сыну, когда оп вы¬растет. жена не понравится, он может отослать ее обратно, упла-
[
I j
I
I
леуты исполняют свои мелодии па камышовой флейте (кол/ы/ь гай), известной и алтайцам.
Язык телеутов, как я уже говорил, совершенно тот же. что у алтайцев. 11 поэзия у обоих родов носит совершенно одинако¬вый характер. Она делится па песни (кожонг), которые поются ц состоят пз регулярных четырехстрочпых строф, и па речитативы, состоящие пз рифмованных стихотворных строк равной длины, не сгруппированных в регулярные строфы. Рифма при этом троя¬кая: начальная, конечная п внутренняя, пл я ассонанс. Чтобы на¬глядно продемонстрировать расположение стихотворных строк в строфе, приведем две песни:
Аки агач тйымырыт
Алим к а с п а с и п т у б у и а н г, Алдинг пчпнда тйургапда Алим айтпасын к и и ним пап г.
Тйангысак агач тйымырыт Тиадым каспасип тубунанг, Тйаттынг пчпнда тйургапда Тиадым а йтпасын к и ин им пап г.
Два гнилых дерева
Г1од корень народ пусть пе рубпт, Пусть пе поносит меня зло Мой народ, с которым я живу.
Одно гпплое дерево
Под корепь друг пусть не рубпт. Пусть пе поносят меня зло, Когда я живу на чужбине.
Такую четырехстрочную строфу имеют все телеутскпе истори¬ческие песни. Я записал следующие песни: 1) песня Мырад Бпя. эпизод из неизвестного вообще телеутам цикла сказаний о Ток- тамыше; 2) песня Ак Кбббка, распространенная у всех север¬ных тюрков; 3) песня плененного Кангза Бия; 4) песня Саксы Бая; 5) песня Пипташа; 6) причитание юноиш-телеута. схвачен¬ного пятью киргизами. Четыре последние песни — исключитель¬ное достояние телеутов. и относятся они к событиям носледпих веков.
Чтобы дать представление об исторических песнях, я приве^' здесь подстрочный перевод последней из упомянутых песен-
Юноша поехал искать свой скот. По дороге оп встретил пят рых киргизов. Когда они схватили его. чтобы убить, юноша сП нм такую песню:
Разыскивая белых коров тестя.
Встретил я вас, о мужи!
И. разыскивая красношерстпых верблюдов. Встретил я вас. о богатыри!
Пять киргизов, пять киргизов.
Все пять друг па друга похожи,
Но старик среди вас, кпргпзы, Хочет лишить меня жизни.
Белых коров моего отца
Я отдам вам, о пять киргизов, Если этого дара вы не примете, Мы па чем-нибудь другом поладпм.
Белых коров, собранных мпою,
Я отдам вам, о пять киргизов,
Еслп этого дара вы не примете, Мы па чем-нибудь другом поладим.
Отца с острой бородой
Я отдам вам, о пять киргизов.
Если не возьмете моего отца,
Мы еще с вами поладим.
Ту, что кормпла меня грудью,
Мою мать, отдам я вам,
Если мою мать вы не возьмете,
Мы еще с вами поладим.
Ту, чьи волосы спадают на затылок, Мою сестру, отдам я вам.
Если вы сестры не хотите,
Мы на чем-нибудь другом поладим.
Ту, чьи косы — крепкие ремни,
Мою жену, отдам я вам. Если вы моей жены не хотите, Мы на чем-нибудь другом поладпм.
Наверху черный берег, Красный берег внизу. Пе было б там красного берега. Не покинул бы я своего дома.
Если ты убьешь меня в лизине,
Подними меня на гору,
Если поднимешь меня па гору, Укроп меня гам листьями!
Если ты убьешь меня на горе, Стащп меня вниз, в низину, Если ты меня сташишь, Укрой меня гам травами!
Мое белое лебединое тело Пусть не расклюет ворон! И мое мясо, белое как снег. Воронье пусть пе растащит!
Кп
1щ \f°Me таких исторических песен, все импровизированные пес- 'ак У телеутов, так и у алтайцев сочпыепы стихотворпым размером кожонг. Каждая импровизация состоит из двух строф причем вторая всегда является вариацией темы первой строфы Так как я уже приводил примеры такой импровизации, я огра кичусь тем, что приведу здесь в переводе единственную песню с отзвуками исторических событий в форме кожонг, записанную мной у алтайцев:
Хвалебная песнь Алтаю
На белой вершппе Алтая
Золотой цветок растет.
В стране с золотыми горами Повсюду светит луна.
На сипей вершине Алтая Серебряный цветок растет.
В стране с серебряными горами Повсюду светит солнце.
Если копье с еловым древком Перебьет он — что пам делать?
Если Сапдыр со своим народом Придет с войной, что пам делать?
Если копье из ствола иргаи Сломает оп, что нам делать?
Если Сандыр из далекого края Придет с войной, что нам делать?
Медведь из зарослей
Пе свалил тебя, Ля-пип.
Шестьсот тысяч воинов
Не победили тебя, Ая-пии.
Волку из леса
Не поддался ты, Ая-пии.
Пятьсот тысяч воинов Не победили тебя. Ля пни.
Белый Алтай с шестью углами. Шестьдесят птиц в тебе гнездятся.
Народ и людей ты радуешь, Благословенна будь, белая гора!
Белый Алтай с четырьмя углами. Много олене!! на тебе пасется.
Ты, радующий большой народ.
Небом благословенна ты. белая гора!
В качестве образца стихотворения, исполняемого речитатн вом, и как пример распределения поэтических средств и рифмы пусть послужит нам следующее обращение шамана с Чолышма на к Эрлнку, властителю подземного мира:
Майма чаштуу Бай Эрлик
К юк и коксу к б п б к т у 77сшыл т а м и р кылышт у у 77албап т а м и р йарынд у у Иал им к а р а й у с т у Палтак кара чачт у у Яат7 и ш и р а ажпкт у
/7ар очокт у у
Kapii бажы такмипду
Таммр карачыл у у
Арлу ададыпг тогуз пуга Каиагалап ар сулган Яайимду а т пычкдн
Кол йастандырып ар йыккан Колонг йастандырып ат йангпп нпган.
Блестящеволосый богатый Эрлик,
Грудь человека - твоя чаша, Зеленое железо — твой стальной меч. Железный щит - твоя спина.
Блестит твое черное лицо,
Дыбом стоят твои черные волосы,
У двери стоят твои серебряные троны, Из глины твой могучий треножпик, Как решетка, твоя лестница, Из железа крыша твоей юрты, Смотри, наготове девять быков С седлами, с чепраками,
Попопа из конской шкуры.
Стоит Эрлику протянуть свою руку -
И он одолел человека.
Стоит ему только стянуть на животе свой ремень - Лошадь падает, и ее съедают.
Таким образом исполняются все легенды, шаманские песни, а также сказки. Иоследиие произносятся вибрирующим на два тона голосом. Такой тин пения алтайцы и телеуты называют кайларга. В нотном переложении мелодика исполнения сказки выглядит так:
и • ; -
—л—
1 "1—
Каждый такт соответствует стихотворной строке, целая нота произносится легко сомкнутыми губами в виде бу-у-у после каждых трех-десяти строк, всякий раз, когда завершается Мысль.
Алтайцы и телеуты речитативом исполняют только богатыр¬ские сказки, остальные сказки и рассказы исполняются прозой. 1*роме уже упомянутых кожонгов у телеутов есть еще маленькие Ul> гочиые лесенки из двухстрочных строф с припевом, совершен- по неизвестные алтайцам. Я записал из таких песен; 1) «Жало¬бы сороки»; 2) «Хвалебную песнь зайца»; 3) «Похвальбу ветра перед ленивыми»; 4) «Песнь змеи, расхваливающей своих де¬тей». Для наглядности приведу здесь часть песни «Жалобы сороки»:
Эй! Эй! Эй! Э!
Синяя щука с большими глазами.
Ты птенца моего не видала?
Эй! Эй! Эй! Э!
Если сделать плот из ира,
Пе СМОГУ ль его найти я.
Эй! Эй! Эй! Э!
Послушалась я совета малых, Гнездо построила па деревце. Эй! Эй! Эй! Э!
Теперь лед сорвал мое гнездышко, И пропало мое дитятко.
Эи! Эй! Эй! Э!
Белая щука с большой пастью.
Ты о птенце моем но слыхала?
Эй! Эй! Эй! Э!
Если сделать плот из тростника,
Нс СМОГУ ль его найти я?
Эй! Эй! Эй! 3!
Пе послушала я совета великих,
Низко построила свое гнездо.
Эй! Эй! Эй! Э!
Сорвало его половодьем.
И осталась я без птенчика!
Эй! Эй! Эй! Э!
Если я построю повое гнездо, Будут ли v меня такие птенчики?
Эи! Эй! Эй! Э!
Если теперь я послушаюсь слов высокого, Несчастья со мной ле случится.
Эй! Эй! Эй! Э!
Послушаюсь совета великих. Гнездо построю на высоком дерево.
Эй! Эй! Эй! Э!
3. ШОРЦЫ 36
а) Татары па реке Томь. Первым татарским поселе¬нием па реке Томь, в котором мне довелось побывать, была дерев¬ня Протока, верст на сорок выше города Кузнецка. Деревпя де¬лится па русскую и татарскую половины. В то время как рус¬ское селение очень опрятно и производит впечатление зажиточ¬ного. татарская часть деревни выглядит жалко. Она состоит пз 20 25 маленьких полуразвалившихся деревяппых хибарок, оо- песепиых полуразвалившимися же заборами. Жилища располо¬жены в беспорядке, а свободное пространство между ними
(рут покрыто нечистотами. Чуть ли не перед каждым домом горел огонь, па котором в котле варилась еда. Вокруг огпя безо всяко- ю порядка сидели оборванные жепщипы, мужчины и дети.
Я отправился в дом деревенского старосты {пашлык), чтобы заказать на завтрашний день лошадей для поездки. Дом пашлы- ка был чуть ли не самым худым во всей деревне. Одежда этого должностного лица была изорвана и клочьями свисала с его тела. Вместо шапки вокруг головы был повязан грязный пестрый носовой платок. Истинный представитель своего народа, пашлык сразу же призвал к себе всех мужчин деревни, чтобы решить во¬прос о лошадях. Не прошло и четверти часа, как вокруг пего со¬брались все приглашенные. Пашлык уселся в центре собрания на пень и взирал с его высоты на сидящих на земле на поджатых ногах односельчан. Само собрапие производило весьма своеобраз¬ное, но неприятное впечатление. Оно состояло из 60—80 человек в самых различных одеждах (лохмотьях): тут были мужчины в женских шубах, полуголые женщины в мужских халатах, мужчи¬ны с платками на голове, жепщипы в мужских шапках, короче говоря, всевозможные вариации из пяти предметов: халат, шта¬ны, шапка, головной платок, жепское платье. Когда пашлык заговорил, собрание взволновалось, со всех сторон громко крича¬ли. Чем больше пашлык просил успокоиться, тем более народ бу¬шевал. Возник спор на несколько часов, и ни одна сторона не хо¬тела отступить ни на шаг. Кричали и спорили так возбужденно, что можно было подумать, будто речь вдет о благе или несчастье всей деревпп, а ведь речь шла всего-то о том, что нужно было дать за обычную плату трех лошадей и двух посыльных. Мне все это было очень интересно слушать, ибо нет лучшего способа проппкпуть в язык этих люден. Я услышал здесь примечательную смесь русского и татарского. После многочасовых дебатов дело дошло до того, что мирное совещание грозило превратиться в ди¬кую рукопашную. Тогда у меня наконец лопнуло терпение, и я коротко приказал отвести мне место для ночевки. И начался бы новый спор, если бы самый богатый в деревне татарин не предло¬жил мне свой дом. Тогда я велел отнести туда мои вещи и отпра¬вился в дом и сам, чтобы поужинать. В этом доме, лучшем во всей деревне, было две крохотных комнатки. В одной жил сын хозяина со своей семьей, в другой — сам хозяин. Хозяин отдал мне свою собственную комнату. Вся ее обстановка состояла пз большой русской печи, нескольких полок, уставленных кухонной Утварью, одной скамьи, стола и кровати. Эти вещи занимали чуть ли не все пространство комнаты, и мне с трудом удалось поме¬стить сюда еще мою постель. В комнате стояла страшная жара, Т;Ш как печь была жарко натоплена. Кроме того, весь дом прово¬нял невыносимым для европейского обоняния запахом медвежье¬го чеснока (Allium ursinum), излюбленного весеннего блюда
здешних татар. Запах был столь невыносим, что я был вынужден просить выставить окна, которые пе открывались.
Едва я устроился, как в мою комнату ввалились самые ува¬жаемые татары деревни во главе с иашлыком, чтобы поближе рассмотреть меня, и за несколько минут все пространство, еще остававшееся пустым, оказалось заполненным людьми. Европейцу и не вообразить себе даже, какой туг стала атмосфера, ибо к не¬приятному запаху калбы (медвежий чеспок) добавились еще и другие, паирпмер одуряющий запах сивухи, так как половина наших гостей была совершенно пьяна. Поэтому мпе уж пришлось быть негостеприимным и прогнать большую часть этих людей из моей комнаты. Оставшихся — пожилых и трезвых — я расспросил об условиях жизни местных татар.
Как мпе рассказали, они живут в постоянных стычках с рус¬скими соседями, которые, ио уверению татар, вечно ущемляют их интересы. Земледелием и скотоводством занимаются они очень мало, а больше — рыболовством. Обеднели они до крайпостп, усвоили одежду, религию, образ жизни и отчасти язык русских. На путешественников это население производит отталкивающее впечатление, так как па первый взгляд оно усвоило лишь отри¬цательные сторопы цивилизации. Когда же познакомишься с эти¬ми людьми поближе, то сразу замечаешь, что они еще не утрати¬ли простодушия детей природы. Хотя все они и христиане, но все равно не зпают почти ничего об этом вероучении.
Па следующий день я был проездом в татарской деревне Пал- бы. Опа чище и построена лучше, чем Протока, дома больше и в лучшем состоянии, заборы в хорошей сохранности, и у неко¬торых домов за ними — огороды. П а лбы — небольшая деревня, в ней пе более пятнадцати дворов. Жители Палбы тоже все кре¬щеные и почти полностью обрусели. К языку здешних татар тоже примешано много русских слов.
б) Татары на М рас о. У устья Мраса расположена та¬тарская деревня Праспельтерипдс. Она гораздо больше деревень на Томи; в пей около сорока небольших дворов, тянущихся почти на четверть версты по высокому берегу вдоль реки.
Внешне здешпие татары ничем не отличаются от томских, все — крещеные и переняли русскую одежду. Язык их сохранил¬ся в более чистом виде, а женщины говорят только по-татарски. Главное занятие их — рыболовство, здесь оно. должно быть, чрез¬вычайно выгодно. Женщины и дети плетут сети и продают их в Кузнецк. Этот товар пользуется большим спросом, и отсюда выво¬зят тысячи саженей сетей. Сети невероятно дешевы, сажень сети (7 футов) шириной в 5 футов стоит всего 2 копейки.
Осенью, когда выпадет первый снег, мужчины отправляются на охоту. Рассказывают, что в этой местности много дичи, особенно белок, соболей (худшего сорта — светлых), огненной куницы»
реже встречаются горностаи и лисицы. Скотоводством здесь за¬нимаются мало. Мне лишь с трудом удалось раздобыть немного молока, так как на всю деревню лишь 20—30 коров. Здесь мало лугов, а зимой очепь высок слой снега, поэтому скот не может сам обеспечить себе пропитание, нужно запасать сепо, а для это¬го татары слишком ленивы. Земледелие ограничивается возделы¬ванием ячменя, ио сеют его так мало, что ие покрывают даже своих потребностей и приходится выменивать его у русских крестьян на рыбу.
Летом их любимая еда — корпи капдыка и лилии или медве¬жий чеснок, которые здесь растут в изобилии. Из-за медвежьего чеснока от всего населения исходит аромат, невыносимый для того, кто чеснока не употребляет. Я последовал совету одного из моих проводников и сам поел его. Он очепь приятен па вкус, и действительно, с тех пор я стал меньше страдать от окружаю щего меня запаха. Говорят, что медвежий чеснок крайне полезен н предохраняет людей от свирепствующего здесь скорбута.
Наречие здешних татар, которому я уделил особое внимание, очень отличается от телеутского.
Вечером следующего дня я оставил деревню Праспельтеринде и поехал в деревню Кызылъяр (Красный берег). Мы добрались до нее уже в полной темноте. В ожидании нашего прибытия здесь на берегу разожгли костер, освещавший багровым светом все селе пне и противоположный берег и отражавшийся в реке длин¬ными красными полосами. Дерево, очевидно, здесь дешево, так как жители па пего отнюдь не скупятся; для костра сложили дров футов на пять вышиной. На берегу тесными кучками стояли люди, и как только мы пристали к берегу, они взяли наш багаж и понесли все па квартиру. Каждый из помогавших нам взял по тюку, а рядом шагал второй--с горящей головешкой, так что мы прошли по селению как бы факельным шествием. Мне светил мой хозяин, молодой человек в суконном кафтапе, которых! заве¬рил меня на очень приличном русском языке, что принимать пас — для пего вел ичайшая радость.
Его дом оказался большим, построенным и обставлеппым со-вершенно по типу русских крестьянских домов. С первого взгляда было видно, что это весьма богатый дом. Комната была выкраше¬на масляной краской и обильно заставлена стульями и несколь¬кими шкафами. Меж задней стеной и печкой было поставлено множество обитых жестью ящиков, а пол был покрыт тюменски¬ми коврами. Чтобы угостить меня, мой хозяин принес все, что было в доме: чай, свежий мед, хлеб, яйца, масло, молоко, кедро- Bbie орешки и рыбу, так что после вчерашнего скудного дня у нас был здесь лукуллов пир.
На следующий день я убедился в том, что деревня состоит из Дкух частей: одна расположена на самом Мрасе, другая-’на два
километра севернее, у маленькой речушки. Дома по преимущест¬ву большие и имеют при себе все нужные строения — хлевы, амбары и т. и. Большинство жителей этой деревин занимаются торговлей. Здешние торговцы возят в верховья Мраса товары и скот, и по зажиточности всего селения видно, что торговля эта очень выгодна. Иные жители уже составили себе немалое состоя¬ние и добывают товары не через кузнецких купцов, а прямо с Ирбитской ярмарки. Те, кто пе ведет торговли, занимаются земле¬делием и скотоводством. Скотоводство здесь довольно развито, так как местная равнина очепь богата травами, а кроме того, раз¬витое земледелие требует содержания большого поголовья скота.
К сожалению, вместе с проникновением русской культуры сюда проникло и зло пьянства; я имел возможность наблюдать это па самой уважаемой части здешнего населения. Половила жи¬телей ио случаю моего приезда были так пьяны с утра до ночи, что не могли держаться па ногах. Я продолжил здесь сбор лекси¬ки и запись текстов.
От Кызыл ьяра я отправился в деревню Сыбыргы. состоящую примерно из сорока бревенчатых домов. Все эти дома находятся в жалком состоянии и похожи на развалины. Крыши всех до¬мов крыты березовой корой, а внутреннее убранство скуднее и неопрятнее, чем в Протоке. Мужская одежда состоит из рубахи и штанов из очепь грубой самотканой конопляной ткани и войлочных халатов вместо шуб. Большинство женщин одето только в длинные, до щиколотки, рубахи. Здесь не такой едино¬образный тип, как у алтайцев и телеутов. У одного лицо —чис¬то монгольское, у другого — русые волосы п явственно русские черты лица. Но чаще всего, особеппо у женщин, встречаются широкие круглые лица с вытянутой вперед нижней челюстью, полными губами, узким лбом и удлиненными слегка раскосыми глазами. Это своеобразный тин, сильно отличающийся от мон¬гольского.
Основное занятие здешних жителей! — рыболовство. Земледе¬лием и скотоводством занимаются весьма мало — местность здесь уже сильно гористая и зимой выпадает очень мпого снега. Но рыболовство — жалкое занятие, и здесь это видно: добытого едва хватает на то, чтобы прокормить и одеть люден. Летом нм еще живется довольно сносно, когда же наступает долгая зима, начинаются мучения: тот. кто не сумел выручить летом за свою
рыбу достаточно муки, терпит теперь голод и нужду, а кое-кто и умирает от нехватки еды. И тем не менее простая пища здеш~ него
мука п
особенно мпого долгожителей. Мне показали вполне крепкого и бодрого человека ста двух лет.
По моему указанию палатку мою разбили на великолепной
лужайке на берегу Мраса, и вскоре вокруг нее собралось все мужское население. Я втуне добивался от них исторических преданий, они не могли мне назвать даже пяти своих предков, что известно, например, каждому алтайцу. Стодвухлетнпп старик тоже сказал только, что, как он слышал от своего отца, они всегда тихо-мирно жили в этом краю и, кроме веры, у них ни¬что не изменилось. Рыболовством тоже занимались всегда, и, па сколько он помнит, все осталось таким же. как прежде.
Что же касается вероисповедания здешних татар, то христи¬ане они лишь но названию, а о христианской вере им известно лишь то, что надо креститься, осенять себя крестным знамени¬ем, а когда приезжает к ним священник, он дает им всегда при¬частие (кызыл ардкы — красную водку). Лишь один пз местных жителей умел рассказывать сказки.
Весь следующий день я занимался записью сказок. День вы дался прежаркий, раскаленные лучи солнца падали прямо па мою палатку. II все-таки я записывал весь день. Только водкой мне удавалось поддерживать в моем исполнителе хорошее на¬строение.
Еще выше по Марсу я проехал улус Тос и потом деревню Челей, расположенную в 100 км. Она состоит пз 15 бревенчатых хижин с плоской крышей п без печей. Избы прямоугольные, п по длинной стороне на середине крыши имеется прямоуголь¬ное дымовое отверстие аршина два длиной. Степа у отверстия и пол в хижине выложены глиной, и под дымовым отверстием на полу всегда горит большой огонь. В глиняной стене сделаны отверстия, в них втыкают палки, па которые вешают котел. Внутри хижины но стенам тянется скамья высотой в нолфута и шириной в четыре фута, выложенная березовой корой. Под кры¬шей укреплены горизонтальные жерди, и на них перекинуты платья, утварь, сети, ружья и прочее имущество жильцов дома.
Уровень культуры здешних жителей много ниже, чем в ни¬зовьях Мраса: робкие и боязливые, они бегают от чужих людей, и лишь подарки могут удержать их в селении. Этот страх перед русскими имеет свои оспования. так как они видят от них не много добра. Единственные русские, известные им, это — купец, притесняющий н разоряющий их, священник, сущность которого им совершенно непонятна, пли грубые, распущенные парни из золотомоен.
Лишь постепенно жители становились доверчивее, собирались У моей палатки и пускались со мпой в разговоры.
Внешне они мало отличаются от уже описанных мрасских Та1ар. Верхнюю одежду мужчин составляет грубым полотняный ХаДат, отделанный синей каймой. А женщины носят короткие С1111Ие рубахи с разрезом на груди н поверх них — длинные по- Птняпые халаты, похожие па мужские, но обычно синего цвета
с красной каймой, их стягивают поясом, па котором спереди висят ключи. Волосы опп заплетают в две косы и связывают их концы, а голову повязывают платком. Хотя хижины пх и вы¬глядят очень бедными, все-таки здешние татары, очевидно, более состоятельны, чем татары на Нижнем Мрасе, так как здесь, в лесах черпи, очепь богатая охота. Что же касается земледе¬лия. то здесь растят только ячмень, который затем поджаривают в плоских котлах, после чего толкут и перемалывают. Для обра¬ботки почвы пользуются мотыгой (абыл. оол), плуга они не зна¬ют. Созревшие злаки они срезают чем-то вроде серпа или ножа.
Все живущие здесь татары некрещеные, но уверяют, будто у них нет шаманов. Представление о религии развито у них очень слабо. Из пх религиозных обычаев я видел только то, что, про¬будившись угром ото спа, они кланяются па восток, бормоча слова молитвы.
О своем вероисповедании они сообщили мне вкратце. На небе живет бог — кудай (распространенное у всех восточных татар¬ских племен персидское название бога), который создал землю. Зовут его Муколы (испорченное русское Николай, которого рус¬ские называют чудотворцем). Но под землей живет злой, его зовут Лина. «Когда человек умрет, Айна пожирает его душу».
Еще выше по Мрасу я посетил деревни Узупарга, Карга. Аккая п расположенную на вершине прибрежной горы Кызыл кая. Карга — довольно большая деревня, в ней не менее сорока изб. Пашлык селения — единственный, у кого кроме хижины есть еще в качестве зимнего жилища дом. Жители Карги, по всей видимости, самые богатые татары во всей округе, так как пре¬красные луга и пастбища, расположенные вокруг, позволяют им держать сравнительно много скота. II здесь я напрасно добивал¬ся шамана, мне рассказали, что раньше здесь жпл один, но не-сколько лет назад он умер, и теперь они обходятся вообще без шамана.
Начиная от Карги берег Мраса населен гуще, повсюду вид- пы разбросанные по отдельности жилища.
В Аккая я только сменил лошадей и сделал следующую оста¬новку лишь в Кызылкая (Красная скала). Летние жилища Кы- зылкая устроены, как в Челее, и, как и там, возведены из до¬сок и березовой коры. Эти невзрачные маленькие хижины, чис¬лом пе более пятнадцати, расположены почти па вершине прибрежных скал Мраса. Внутри эти хижины почти пусты, так как у местных татар обычно нет никакой одежды, кроме топ, что опп носят на себе. Их кххонная утварь состоит обыч- по из плоского котла для поджаривания ячмепя (кооргум) 11 обычного котла для варки. Мисок, чашек, посуды для питья онй не знают, все эти лишние для них предметы вполне заменяет им свернутый кусок березовой коры.
На всем Алтае не найдется никого беднее здешних татар. Если не считать мяса убитой дичи, им ие известно никакой еды, кроме поджаренного ячменя, калбы, кандыка и луковиц лилии. Они содержат небольшое число верховых лошадей, но кобылиц пе доят. Зимой они занимаются охотой, летом сеют немного яч¬меня. чтобы только-только прокормиться самим. Если же слу¬чается неурожай и еда кончается до наступления весны, у них начинается голод и многие погибают, а выжившие бегут тогда в Каргу или на золотом омни и ищут там помощи и приюта.
Одежда жителей Кызылкая такая же, как у мрасских татар. Мужчины носят длинные рубахи и кафтаны пз различных тка¬ней, зимой — войлочные шубы. У женщин длинные пестрые, обычно синих тонов, рубахи, обшитые на плечах и груди мел¬кими раковинами. Косы девушек украшены тяжелым убором из стеклянных бус всевозможной формы и всех цветов, прикреп¬ленным под поясом. Женщины вплетают в косы бронзовые пу¬говицы и носят серьги, соединенные нитью жемчуга.
Они робки и боязливы, как лесные звери, убегающие при появлении людей в глухую чащу. Сначала они опасались при¬близиться к новоприбывшим путешественникам, но потом любо¬пытство одолело страх. За дверью хижины, в которой я остано¬вился, собралось постепенно человек двадцать пять, один за другим они просовывали в дверь свои головы, не решаясь войти. Курят и мужчины и женщины. Трубки они вырезают из дерева, а табак покупают у русских, как и украшения. Моя хозяйка, молодая женщина лет восемнадцати, с изумлением следила за хозяйственными приготовлениями моего слуги и была беспре¬дельно удивлена нашей странной трапезой. При всей своей скромности она свободно отвечала на любой мой вопрос. Она приняла предложенную ей сигару, но не стала ее курить, а пе¬редала мужу.
В здешнем улусе живет шаман, который показал мне своп шаманский бубен, мало чем отличающийся от телеутского. Оп отказался сообщить мне что-либо о своих молитвах и на все во¬просы отвечал: мин бибанчадырым (я не знаю).
На Псасе, притоке Мраса, я посетил еще три деревни, но за¬держался в них ненадолго, только во второй — Таяше — я пере¬ночевал в хижине пашлыка. Татары Таяша живут точно так же. как татары Кызылкая.
в) Татары на Кондоме. Мииовав реку Мончуй. мы поднялись по реке Кёре. Здесь мьг неожиданно наткнулись па жилища самых западных шорских татар. Лесной пожар оголил адесь целые горы, и повсюду на вершинах виднеются пашни. Когда мы прибыли в деревню Ашкнпа, сначала не было видно вп одного человека. Постепенно появились жители. По одежде °пи мало отличались от мрасских татар. Они принадлежат к роду сары шор, много занимаются земледелием, а кроме того пчеловодством, которое здесь, по всей видимости, особенно вы-годно. И скотоводством здесь, видно, ие пренебрегают так. как татары Верхнего Мраса, ибо вблизи селения пасутся коровы. Образ жмзпи здешних шорцев очепь напоминает быт русских крестьяп.
Верстах в пяти за Спасской золотом они ем, выше но Кондоме, по ту сторону реки Чолым мы встретили юрты шорцев, живу¬щих здесь не деревнямп. а небольшими селениями в две-пять хижмп. Я остановился в юрте татарина Степкп, который счита¬ется весьма зажиточным; он держит несколько лошадей и до десяти коров. Обстановка в домах здесь лучше, чем на Верхнем Мрасе. Тут можно увидеть много утвари и одежду в изобилии. Я слышал, что местные татары зарабатывают много денег, тайно скупая золото у рабочих золотомойшт, и многие из них очень богаты. Русские говорили мне, что они здесь только при¬творяются бедными, чтобы не возбудить подозрения властей. А Стопка, сказал один из моих нроводппков, без труда мог бы построить себе каменный дом. Несмотря на это, внешне он не отличается от других татар. Весной любимое блюдо здешних та¬тар-корни кандыка, висящие в любом татарском доме боль¬шими связками. Говорят, что в свежем впде они очень вкусны, их варят на воде или молоке, а потом сушат.
Тип постройки здешних жилищ как бы свидетельствует о переходе к русскому дому. У большинства людей есть летние дощатые дома с крышами из березовой коры и зимние бревен¬чатые юрты. Многие пз этих зимних юрт имеют по две двери: первая ведет в сени шириной в два-три аршина, а вторая, рас¬положенная напротив,— во внутреннее помещение. Двери изго¬товлены из досок и ходят на петлях пз ремней.
Очаг находится всегда у стены, слева от двери. Чаше всего у части стены, обмазанной глиной, помещено нечто вроде печной трубы, в которой пекут корни каидыка и пресные плоские хле¬бы. Над очагом помещается сплетенный пз лозы полукруглый, обмазанный глиной дьтмоход (ни/лл), над ним расположено от¬верстие для света которое зимой прикрывается бруском льда. Идущая вдоль степ скамья — высотой в полфута, шириной фута в четыре — покрыта берестой. Стена слева от очага — место семьи, здесь пе сидит никто, кроме хозяина, хозяйки и детей. А степа напротив очага — место для гостей. Родственники хозя¬ина. живущие в доме, размещаются справа у двери. И ручная мельница располагается у правой стены. Пол. как правило, ак¬куратно покрыт досками. Кухонная утварь помещается между очагом и левой стеной. В основном это большие и маленькие цилиндрические сосуды из бересты (тус), которые сибирские русские называют туесами. Они не круглые, как у русских, а почти овальной формы, чтобы их удобнее было ставить во вьючпые мешки. В таких берестяных сосудах хранятся вода, мо¬локо. масло, водка, мед, а также ячменные зерна. Кроме того, имеются чашп. часто очень красиво изготовленные из бересты, и деревянные миски. У тех, кто побогаче, есть и русские дере¬вянные миски.
Из съедобных корней, употребляемых шорцами в пищу, мне показали здесь луковицы лилии (Lilium in art agon), корни кан- дыка (Erythronium dens canis). которые в жареном виде напоми¬нают па вкус картофель, корпи пиона (Paeonia anomala), калбу (Allium ursinum) и сочные стебли гераклеума. Ячмень здесь едят но разному: 1) в виде крупы, толченным в больших дере¬вянных ступах; 2) в виде талкапа, поджаренным и растертым, чаще в сухом виде, но и разболтанным в холодной воде, молоке и меде: 3) варенным на воде пли молоке. На Кондоме люди употребляют в пищу и небольшие лепешки из пшеничпой муки, очень простые в приготовлении: смешивают муку с водой, добав¬ляют немного соли, лепят из этого небольшие плоские лепешки и выпекают в горячей золе у очага. Чая татары Копдомы совер¬шенно пе знают, по готовят суррогат чая пз цветов растений Saxi Fraga cranifolia, Spiraea ulmaria и из молодых побегов ши¬пов ника.
Татары Кондомы приготовляют алкогольные напитки: 1) абы- ртка из вареных и затем перебродивших корней капдыка; 2) ара- кы из ячменной муки. Совершенно как и татары Кондомы, живут татары улуса Кьтджыаалы па реке Кыджы, притоке Псаса, у ко¬торых я тоже провел несколько дней. Они довольно много зани¬маются земледелием, а кроме того, и животноводством. Так, на пример, у моего хозяина Сары крана было 9 коров и 70 ульев. Здесь мпе представилась возможность записать много сказок.
К тому же я узнал кое-что о свадебном обряде шорцев. Об¬ряд венчания состоит в том. что родственники строят для моло дых нечто вроде юргы из девяти топких березок, у которых оставлены лишь самые верхушки кроны, и покрывают их бере стой. Потом в нее входят жених и невеста. Жених вынимает огниво и зажигает в юрте огонь. Невеста в это время стоит в Дверях и одаривает каждого, кто помог строить юрту, медным колечком. Молодожены должны оставаться в этой юрте три Дкя, здесь они припиматот пришедших к ним в гости родствен- китов. Только через три дня они переезжают в свой настоящий Дом. Березы свадебной юрты уносят тогда в лес и прислоняют к Дереву, там они и остаются, пока ие сгниют.
Церемония разжигания в юрте огня чрезвычайно важна, ибо ,!Ри этом наблюдают, как высекутся и куда полетят искры, и по Ним предсказывают молодым счастье. Следует еще упомянуть, у шорцев есть обычай умыкания невесты. Молодой человек получает согласие невесты и в залог ее платок, затем он появ¬ляется ночью в сопровождении друзей; по условному знаку девуш¬ка выбирается из юрты, и жених сажает ее на свою лошадь. Сначала он привозит невесту в дом своей матери, а позже — в свою свадебную березовую юрту. Принято, чтобы в поездке за невестой жениха сопровождало несколько спутников.
Согласно Вербицкому'"', по случаю свадьбы состоится целый ряд праздников — байга. Самая большая байга празднуется у свадебной юрты. Четыре байги у родителей невесты: 1. Через пять-десять дне)! после умыкания невесты молодые в сопровож¬дении родителей жениха, прихватив с собой аракы в больших количествах, отправляются к родителям певесты, чтобы заклю¬чить мир и установить размер калыма. Отец певесты выходит навстречу похитителю с поднятой плеткой. Богатый жених сра¬зу же платит калым, бедный — договаривается о сроках, в кото¬рые он будет уплачен. Иногда родители невесты оставляют ка¬лым невесте в качестве приданого и добавляют еще кое-что от себя. Но большой калым часто оборачивается несчастьем для женщины, ибо, овдовев, она остается на положении рабы в доме свекра, который разрешит ей новый брак лишь при условии, что новый жених вернет весь калым. А очень трудно найти того, кто захочет уплатить большой калым за вдову. Молодой вдове очень повезет, если у нее есть холостой деверь, который обычно и берег ее в жены. Зависимость от свекра вдове особенно пеприятна, так как каждому женатому сыну передается надел земли для возделывания ячменя, которым кормится семья, а, с другой стороны, отец получает доходы сына от охоты и пр. Если остается молодая вдова, то она должна сама обрабатывать свой участок земли и жить этим. Свекор же дает ей только то. что сочтет нужпым. Браки обычно заключаются весной. Если свадьба состоялась до первого крика кукушки, то примиритель¬ная байга откладывается до первого крика кукушки. 2. Через месяц после свадьбы празднуется так называемая табачная бай¬га, па которой родственники молодого супруга преподносят в дар родственникам невесты пачки табака. 3. После первого уро¬жая богатые люди устраивают так называемую мясную байгу, к этому празднику родителям невесты пригоняют корону, чтобы они принесли ее в жертву. 4. К последней байге родителям мо¬лодой с тон же целью приводят лошадь.
На всех этих праздниках очень велика роль водки: вся род¬ня приносит на пир как можно больше этого напитка. Здесь пьют, поют, прыгают и устраивают конные состязания, где по¬бедителям раздают в награду платки, халаты и сапоги.
Такие же праздники бывают во время больших народпых со¬браний, когда сходятся для уплаты ясака. II здесь тоже устраи¬ваются конные скачки.
Я объединил татар, живущих на Гоми. Мрасе и Кондоме, общим названием «шорцы», хотя сами они не пазывают себя так и не ощущают себя единым народом. Меня побудило к это¬му то, что они говорят почти на одном языке, который я назы¬ваю шорским диалектом, и то, что как телеуты, так и их запад¬ные соседи — лебедшщы и черневые татары — называют всех их шор кижи.
Физиономпчески шорцы представляют собой весьма своеоб¬разный тип. отличный и от телеутов, и от алтайцев. Среди них, правда, встречается много людей с волосами довольно светлыми, но не они составляют основу населения. Остерегись утверждать, что эти русые волосы являются родовым признаком, хотя и считаю, как я показал это уже в третьей главе, что шорцы яв¬ляются потомками енисенско-остяцких родов и возникших позже кузнецких татар. Местные русские жители утверждают, что бе¬локурые шорцы — потомки русских. Рассказывают, что в зол о томопнях живут сотни холостых мужчин, которые часто забре¬дают в шорские аулы в поисках любовных приключений, где за украшения — бусы, пуговицы, золотые шнуры и раковины — они находят сколько УГОДНО возлюбленпых.
Но образу жизни шорцев можно разделить па две группы: 1) шорцы земледельцы в низовьях Мраса и Томи и на Кондоме и 2) жители черных гор в верховьях Мраса и Кондомы. Хотя официально только первые считаются оседлыми, а вторые— ко чующими, это совершенно неверно. Как отчетливо видно из мо¬их описаний, все шорцы живут оседло в деревнях. Именно это и отличает шорцев от других тюркских соседей. Остальные тюрк ские племена Алтая лишь под влиянием русских и из-за умень¬шения площадей пастбищ вынуждены отказаться от кочевого образа жизни. Шорцы же живут оседло, деревнями и там. где русское влияние нс может проявиться, например в верховьях Мраса. II если эти лесные жители и находятся па очень низкой ступени культурного развития, то это можно объяснить лишь таким образом: сначала они достигли более высокой ступени культуры, а затем вынуждены были бежать в горы и леса и, поселившись здесь в разрозненных деревнях, далеко от соседей, Утратили свою старую культуру. Как можно было бы иначе объ пенить то обстоятельство, что. как только шорцы попадают в с°прикосновение с русскими, они сразу же с необычайной лег костью поднимаются на более высокую ступень культуры, в то ЕРомя как алтайцы, например, десятилетиями могут жить вме- Сте с русскими, что нисколько не отражается на уровне их ;'Ультуры?
Я говорю не о шорцах, живущих на Мрасе и Томи и зани- Та10пЩкся сельским хозяйством,— эти давно живут вместе с * сскими. А о тех, которые живут разрозненно в горах. Как только они вступают в торговые отношения с русскими, уже че¬рез несколько лет заметен значительный прогресс. Так, например, вблизи зологомоен, которые существуют всего несколько десяти¬летий, видишь бревенчатые дома и амбары; более высокий уро¬вень жизни и более богатую одежду; скотоводство, птицеводст¬во и пчеловодство. К сожалению, с увеличением благосостояния падают моральные устои этих детей природы. Ими быстро овла¬девает корыстолюбие и его прямое следствие — наклонность к обману и вероломству, и этим они невыгодно отличаются от сво¬их честных л открытых братьев пустыни.
Шаманизм у шорцев в состоянии упадка. Даже у некре¬щеных на Мрасе чаще всего уже пе г гпамапов.
4. ЛЕБЕДИНСКИЕ ТАТАРЫ 3« И КУМАПДПНЦЫ 39
Первый улус Лебединских татар я встретил в 1861 г. на реке Улбас, верстах в тридцати пяти от золотомойни Царево-Александ¬ровской. В нем было восемь-десять юрт с точно таким же убранст¬вом, как у шорцев. Одежда этих татар тоже очепь похожа на одежду шорцев. Они носят кафтаны, шапки и даже нечто вроде длппных сюртуков русского покроя, застегивающихся на пуго¬вицы. Причина распространения такого костюма в том, что пьянствующие рабочие золотомосн часто за безделицу продают свою одежду, а местные татары покупают и носят ее безо вся¬кого смущения, так как своего национального костюма у них нет. Язык лебедянских татар —нечто среднее между диалекта¬ми шорцев и алтайцев.
Второй улус лебединских татар я встретил на самой Лебеди. Здесь кончаются деревни, и у реки разбросали поодиночке их жилища. Лебединские татары называют себя ку-кижи. что озна¬чает «люди с Лебеди». Христианство сюда еще по проникло. О существовании здесь шаманов я не смог ничего толком узнать.
Последнюю юрту лебединских татар я обнаружил в 1861 г. на реке Тогул, где лебеди некие татары живут уже вместе с чер¬невыми Лебединские татары здесь из рода чалгап, или чал- ганду. и одежда у них — совершенно алтайская.
В 1863 г. я встретил первый аул лебединских татар у От¬нимите. Там жил тогда богатый татарин со своими семью детьми. Так как в прошлом году здесь свирепствовала лихорадка и очень многих унесла за собой, тамошние татары решили оставить эту местность и подняться еще дальше вверх по Лебеди. Все жители занимаются земледелием, но понемногу. Из-за обилия древесные корней здесь нельзя применять плуг и приходится обрабатывать землю мотыгой. В этих местах тоже растят главным образов ячмень и совсем мало — пшетшцы. Лошадей и коров они держат тоже очень немного. Держат попемногу и кур.
Здесь мне рассказали такой миф о сотворении мира: «Снача¬ла была только вода и нигде не было земли. Тогда бог послал па воду белого лебедя и велел принести на небо в клюве воды. Но» когда он нырял, к его клюву пристало немного земли. Ле¬бедь сдул землю со своего клюва, и маленькими пылинками упала она на воду и стала плавать па ее поверхности. Начали эти пылинки расти и шириться, и из них стала земля. Но земля была гладкой и плоской. Тогда бог послал на землю вторую птицу, чтобы она взрыла клювом землю, и от этого на земле стали горы и долины. Но черту не поправилась красивая безлес¬ная земля, и оп сотворил чернь с ее болотами, где люди едва могут прожить и очень бедны. Сначала бог создал человека, ко¬торый жил на земле совсем один. Это был мужчина. Однажды, когда оп спал, черт коснулся его груди, и у пего из бедра нача¬ла расти кость, и, когда стала длиннее, она упала на землю и из нее появилась женщина».
У реки Болым я остановился в ауле зайсана шалгапду. Оп состоит из четырех хижин с загонами для скота. Построены хижины точно как у шорцев. Зайсан рассказал мне. что в его зайсапство входят 103 податппка. Пх подать — 20 соболей, каж¬дый рублей по 17. но царская казна считает их только по 2 руб¬ля. кроме того — по 100 огненных куниц, так что в целом ПО¬ДИТЕ, исчисляется рублей в 260 серебром. Все в зайсанстве гпалганду занимаются земледелием, по сажают не больше, чем им нужно для пропитания. Гораздо прилежнее занимаются они охотой. За соболем они охотятся главным образом у истоков Абакана. Летом охотятся па лосей и оленей (ок киик). зимой — на Лебеди — только на белок и огненных куниц. Белка стоит здесь до 12 копеек, обычный соболь —13 рублей, огненпая ку¬ница — 80 копеек. За зиму каждый охотник убивает в среднем Ю0 белок п 7—10 куниц. Выдра встречается очень редко. Шкур¬ки здесь — единственный предмет вывоза, их скупают бийские и кузнецкие купцы.
У Болгула я пе раз еще встречал группы юрт. В некоторых из них были даже окна. Во многих местах мы видели ограды Для скота, а в одном месте — 50 ульев. Пашни расположены Далеко от дороги, выше в горах. Часто нам встречались по пути небольшие огороженные поля, засеянные табаком и коноплей. Здесь живет много татар пз рода якшылык, по-видимому, еще °°лее малочисленного, чем чалгам. Их зайсан, которого я здесь |?Стретил, как раз собирался в Бийск. ЧТООЕ.Е отвезти туда налог ? 1,1кУрках. Собратг» налог здесь, пожалуй, легче, чем сдать еп>.
Рибыв в Бийск, зайсап должеп всем и повсюду делать подар- к*1, иначе все его лучшие шкурки будут призпапы негодными.
И’тнму зайсаны вынуждены собирать ясак чуть ли не в двойном 1)а^мере, и в результате подати оказываются очень высокими.;
Нынешний зайсан уже двадцать лет занимает эту должность, он не является сыном предыдущего зайсана, а выбран народом, так как ко времени, когда зайсан умер, сын его только родился.
У реки Каргызан мы опять встретили на Лебеди татарскую деревню лебедипцев, и здесь я задержался подольше. Туг мне сообщили о мифологии лебедипских татар следующее: «ГГра- отец, который создал все,— кудай Бай четыре сына: Иыршак-кан, Тбс-кан, Кара-кан и Суйлап. Сын Суйлапа — Сары кан. Сып Пыршак-кана — Кыргьгс-кан, хранитель здешних татар. Все эти боги, кроме Кара кана, волят человеку. Они дают ему еду и корм и защищают опасностей. Высшему богу, Ул гону, приносят в жертву лошадей, Пыршаку и его потомкам — рыжих лошадей, того, всем богам уделяют толику и от полевых злаков, живут на небе, которое, по представлениям здешних татар, со¬стоит пз семи слоев. В самом верхнем слое живут Улгон и его жена Каньтм, в четвертом — Кыргыс-кап, в пятом — Суйлап, в шестом — Сары- кан, в
Кара-кап отделился от отца и предпочел темные жилища под землей светлым жилищам богов. У него есть сын Эрли к, а у того, в свою очередь, два сына. Улан и Колок. Все эти боги тьмы живут под землей. Общее имя их всех —аза. Аза насыла¬ют па человека свою нечистую силу и всячески его притеспяют. Избегнуть этого притеснения человек может только с помощью жертвы. И тогда задача шамана состоит в том. чтобы заставить нечистую силу передать аза черное животпое. предназначенное в жертву, и в благодарность за это перестать притеснять пожерт- вователя».
Я встретил здесь, на Лебеди, шамана, употреблявшего при камлании вместо бубна лук41, с помощью которого он вызывал духов.
За Балыкгу па Бие нам встретилась первая кумандинская деревня. В ней было четыре бревенчатых дома, и возле каждо¬го из них были построены амбар п сарай. Назваптте этого селе¬ния Тюрегеш; недалеко от пего была еще вторая деревепъка на пять домов, мне сказали, что опа называется Кёльаягы. Еще че¬рез девять верст мы приехали к деревне Нержин. Здесь было девять домов, построенных частью из бревен, частью пз бересты. При нашем появлении сначала пе было видно никого пз жите-лей, по постепенно они стали появляться. Это — нижние кумая- дипцы. Они заняты почти исключительно земледелием, по зеМ* лю обрабатывают мотыгой. Пшеницы опи сеют мало, больше ** ячмень и рожь. Пз ячменя делают талкан (поджаренную муку/’ а из пшеницы и ржи — маленькие хлебцы (тартмак). Занима¬ются они п рыболовством, ловят хариуса, щуку, тайменя п кус- куча. Охотятся только на мелкую дичь, в основном па белку и огненную куницу. Свой ясак они вносят отчасти деньгами, отчасти шкурками, па каждого приходится по семь беличьих шкурок и но шесть с половиной рублей ассигнациями (1 руб. 90 коп. серебром). Зайсана шгжпих кумаидинцев (тёбенги ку- баноы) зовут Калы на к, а зайсана верхних кумапдипцев — Яшкой.
Кумандинцы сеют лен и коноплю и сами изготовляют полот¬но, получают со своих овец шерсть, выделывают из нее грубое сукно и красят его. Из материи на одежду они покупают толь¬ко синюю дабу. Единственный товар, который они продают русским,— охотничьи трофеи, по ие очень они велики. Меня уверяли, что за зиму мужчина отстреливает здесь 30—50 белок и 3—4 огпеппые купицы.
Одежда кумаидинцев очепь проста. У мужчин она почти русская: длинная рубаха пз белого или синего полотна, штаны из того же материала, короткий суконный кафтан с шалевым воротником из белой материи с сипим кантом или пз синей материн с красным кантом и высокие кожаные сапоги, которые женщины шьют сами.
Женщины носят белые, синие или красные полотняные ру¬бахи с широкой каймой по ппзу и вышитым жемчугом воротом. Поверх рубахи надевается кафтан длиной до колена, отделанный широким пестрым воротником и пуговицами. В уши они проде¬вают серьги с большими подвесками. Замужние женщины носят головные платки, из-под которых свисают две длинные косы, украшепные жемчужными нитями. Девушки носят косы убран¬ными наверх, без украшений, а кроме того, и головные платки. Мужчины подстригаются совершенно иа манер русских крестьян.
Дома выстроены из бревен, с небольшими сенями и чуланом. В жилой комнате всегда два окна — застекленных или обтяпу- тых прозрачной пленкой из коровьего желудка. Есть печь, а вдоль степ тянется широкая скамья, кроме того, стоит не¬сколько ирбитских сундучков. В целом внутри дома мало по¬рядка.
Ближайшая деревпя, в которой мы остановились, чтобы пере¬правиться через Бию, называлась Немегеч. Здесь всего пять Домов. Мы остановились в доме, очень похожем на тот, который я описал выше. Напротив двери над окном в этом доме висело «ять фигурок божков: первого, висевшего вверх головой, мне на¬звали Сары-капом, вторую фигурку, висевшую рядом и очепь на похожую,— Кьгргыс капом, третью фигурку опи пазвали Дис-каным (у нее была одна голова вверх, другая — вниз). *акая же фигурка, по несколько крупнее предыдущей — Куды-;
жители жаловались па власти и на зайсана Торталаша. Из пите ресноп одежды я встретил здесь только женскую обувь: войлоч ные или ковровые чулки п туфли с красной отделкой.
Деревни кумандпнцев располагаются ио Бис следующим об разом: в 15 верстах от деревни Макарьевен вверх по Бис на ле вом берегу лежит деревня Тюрегеш (пять домов), против нее па правом берегу — Кёльаягы (пять домов), еще в девяти вер¬стах по левому берегу — Нержпи, в двух верстах по тому же берегу — деревня Пази, еще в девяти верстах по правому бере¬гу — Алакаиигач, через версту ио левому берегу — деревня Немегеч (пять домов), через пять верст по левому же берегу — деревня Пагычак (пять домов) и еще через пять верст — Кюрю- ;:юй (пять домов). Во всех этих деревнях кумапдипцы живут так, как я только что описал. Святцепнпк в Макарьевске гово¬рил мне. что основная черта характера кумандннцев — упрямство и непреклонность. Он жаловался, что пз всех татар кумандип- цы больше всех держатся за старое, поэтому очень трудно по¬будить их к приятию христианства и миссии не могут добиться v них пи малейшего успеха.
5. ЧЕРНЕВЫЕ ТАТАРЫ42
На первую деревню черневых татар я наткнулся южнее устья Лебеди, верстах в трех от Бин. Мне сказали, что назы¬вается она Кюзёп. В ней живут не только черневые татары пз племени кюзён, ио отчасти и лебединскпе и кумапдпнцы. Несмотря на то что все живут вместе, здесь можно все-таки различить два оттенка диалекта. Язык кюзёнпев много ближе к алтайскому, чем язык кумандпнцев и чалгаиду.
одежду, а кюзёнцы одеваются, как алтайцы. Единственное отли¬чие состоит в том. что поверх чейимека они обычно носят си¬пни кафтан с красным воротом. Женская одежда отличается от алтайской. Я не встретил туг ни одного чегидека. Алтайские шапки здесь тоже пе в моде. Мужчипы носят шапки русского покроя, а женщины — платки.
Разве это все не служит доказательством того, что кюзёнцы лишь в последнее время попали под влияние алтайцев? И как всегда, именно жепщины — наиболее консервативный элемент-"
пе приняли новой одежды алтайского покроя, а мужчины, как всегда, оказались более подвержены новому.
В деревне Кюзен 20 домов, большинство сложено пз бревен вполне но русскому образцу, а некоторые лица и до сих пор еще живут в остроконечных корьевых юртах. Занимаются здеш¬ние жители скотоводством, охотой и торговлей. Землю обрабаты¬вают мотыгой, сеют ячмень и пшеппцу, содержат больше лоша¬дей!, чем коров. Последних пасется за деревней совсем немного. Поэтому за те два дпя, что я здесь пробыл, я пе мог получить ни капли молока. Па бытовом укладе черневых татар повсюду чувствуется культурное влпяпде кумандпнцев, стоящих на более высокой ступени развития. Торговля здешних черневых татар состоит главным образом в том, что они пероправляют к Чолыш- ману и до китайской границы, к сойоттам, русские товары. Часть жителей ловит рои диких пчел и продает их русским купцам. Эта отрасль торговли, должно быть, очень доходна и немаловаж¬на. Охота происходит, конечно, осенью. Питание и быт почти во всем такие же, как у всех жителей черни.
Кюзёп — самое южное из поселений некрещеных туземцев, к нему еще приложимо название деревни. А дальше на юг и юго-запад черневые татары живут разрозненно, вместе распола¬гаются пе более трех-четырех юрт. К тому же они никогда не стоят в долинах рек. а всегда на вершинах прибрежных гор.
Ио пути мы часто видели такие хижины справа и слева, па холмах и в горах. Я остановился у хижины одного певца, которого мне очень хвалили в Кюзене. По-видимому, здесь до¬вольно большая плотность паселепия, так как не прошло и часа после нашего появления, как у нашей палатки собралось около шестидесяти человек. Здесь стоят рядом четыре домика, по¬строенных точно так же, как у лебедппцев.
Одежда здешних черневых татар ничем пе отличается от одежды кюзёпцев. Только мужчины все поголовно посят здесь шапочки из черного плиса с желтым донышком, монгольского покроя, а женщины — длинные рубахи с прилегающим воротни¬ком, обшитым белыми жемчужинами. Эти шапочки сразу броса¬ются в глаза, так как пи алтайцам, живущим к западу от них, ин Лебединским татарам и шорцам, живущим к востоку, пп чо- лышмаиским татарам на юге они неизвестны. И поэтому, дума¬ется, я не ошибусь, предположив, что черневые татары пересе¬лились сюда с северной границы Западной Монголии. Па это Указывает и имя, которым называют их алтайцы — туба\ так и 110 ceii день пазывают еще себя сойопы. Я уже высказывал
Снчч( алтайскому языку, объясняется тем, что тубалары были 1к‘ркизовапы как раз под влиянием алтайцев.;
Местные жители крайне бедны. В разговорах они любят сето¬вать на свою горькую долю (и это тоже является подтвержде¬нием того, что они переселились сюда) и приписывать вину черпи, якобы для тою и созданной чертом, чтобы человек здесь изрядно мучился. Причина пх бедности не чернь, конечно, а их собственная пассивность, а также обман и эксплуатация пх русским населением, находящимся па более высоком куль¬турном уровне. Спасаясь от этой «культуры», они уходят все дальше в неприютные лесистые горы и постепенно вырождают¬ся, так как ие борются за существование, а безвольно предают¬ся гибели.
Хотя глубокие снега в зимний период и не позволяют чер¬невым татарам держать так мною скота, как алтайцам, все-таки его поголовье могло бы быть гораздо больше, если бы не лень, мешающая им летом заготовить на зиму запас побольше. .К тому же обработка земли здесь требует слишком большой за¬траты труда; а так как здешнюю почву можно обрабатывать только мотыгой, вряд ли можно извлечь большую выгоду пз земледелия. Зато чернь вознаграждает их другими своими богат¬ствами. В густом лесу кормится множество животных, особенно белок, огненных куниц, медведей. Если бы эти люди рациональ¬но п прилежно занимались охотой, хватило бы и ее одной (как уверяют русские купцы), чтобы прокормить их. По леность им и тут помехой: они охотятся лишь цо тех пор, пока ire соберут столько шкурок, сколько необходимо для уплаты подати, а с этим опп справляются быстро. Одни расставленные ловушки уже дают богатую добычу.
Такие ловушки можно очень часто обнаружить в лесу. На участке редкого леса устанавливают плетень из прутьев от од¬ного высокого кедра к другому. Так как слишком большое рас¬стояние между кедрами не позволяет белке перепрыгнуть с де¬рева на дерево, опа бежит по плетню к другому дереву. В середи¬не же плетня имеется небольшой просвет, а над ним укреплен согнутый дугой гибкий прут длиной около пяти дюймов; как только белка достигнет просвета, прут срывается, прихлопывает ее и сразу же убивает. Здесь, как и на Алтае, каждый прохо¬жий обязан вынуть мертвого зверька из ловушки и опять уста¬новить дугой прут. Нарушение или несоблюдение этой заповеди встречается крайне редко, так как считается, что это навлечет божий гпев.
Другим, еще более важным источником дохода являются жителей черпи ульи и кедровые орехи. На огромных лесных просторах — бесчисленное множество роев диких пчел, строяпЩ* свои соты в дуплистых деревьях и приносящих много меда- Татары извлекают эти рои вместе с медом и продают их рУс" ским купцам. За каждый рои дают по рублю. Если бы черне" вые татары, вместо того чтобы продавать их по столь смехо¬творной цене, содержали бы эти рои сами и занимались бы пчеловодством, то это занятие могло бы прекрасно прокормить и даже обогатить пх. Пчел тут разводить легко (это видно уже по обилию диких пчел), и здесь они собирают очень вкусный мед. Мне рассказывали, что раньше пчел на Алтае пе было и ввезли их только русские, а затем многие рои одичали и число их безмерно умножилось. Теперь черневые татары видят, что в каждой русской деревне все разводят пчел и без большого тру¬да богатеют па этом (я впдел крестьяп, у которых до 2000 ульев, а каждый из них приносит в год 1—2 рубля дохода), и все же не подражают этому легкому и выгодному промыслу, а в росте пчеловодства п проникновении русских видят ущем¬ление своих интересов. Лишь крайняя нужда заставляет этих людей стать на путь прогресса. Добрый пример пе побуждает пх двигаться вперед, в умах отсталых людей он способен поро-дить лишь зависть и недовольство. Когда я спрашивал у них, почему они пе занимаются пчеловодством, они отвечали, пожи¬мая плечами: «У пас .это пе принято, нам ие везет».
Но самый богатый источник дохода всей черпи — от Томи до Телецкого озера — дают кедровые орехи, маленькие орешки ши¬шек кедровой сосны (Pinos сетЬга=.идш, или кусук-агач). Значительная часть огромной области, простирающейся от Томи до Телецкого озера и до Катуни, покрыта огромными кедровы¬ми лесами, приносящими несметное множество кедровых орехов. По словам местных жителей, большие деревья дают до тридцати пудов кедровых орехов, а самые захудалые — никак не меньше двух пудов. Цена па кедровые орехи довольно высока, и спрос па этот товар необычайно велик, ибо это — любимое лакомство русского населения Сибири и всей Северной России. На месте стоимость пуда орехов один-два рубля ассигнациями, т. е. ко-пеек 50—60.
Сбор орехов ие представляет трудностей. Им всегда занимает¬ся сразу много людей. Одни забираются па дерево и сбивают Длинными шестами шишки с каждой ветки. Впизу шишки соби¬рают и укладывают в небольшие бревенчатые амбары. Позже 1пишкн кладут в горячую золу, вышелушивают пз шишек оре- Хп и провеивают пх. В урожайный год два человека шутя МОГУТ убрать 20-30 пудов орехов в день. В хорошие годы, стало 2ьгт,ч на работника может прийтись 3—5 рублей чистого зара¬ботка в день, а то и больше. К тому же возможности такого сработка неограниченны, так как местные жители пе в состоя¬ло собрать более десятой доли урожая кедровых орехов. В пе- , -1,ожайные годы этот труд, конечно, становится более тяжелым, I со"1 ° Равыо можно заработать до двух рублей на душу. Орехи (Н1рают в августе, а провепвают их гораздо позже, зимой.
Торговля кедровыми орехами, которая, казалось бы, должна способствовать благосостоянию местных жителей, к сожалению, является главпой причиной их бедности и главным источником доходов русских купцов. Богатый урожай кедровых орехов бы¬вает далеко не каждый год (здесь говорят, что три урожайных года сменяются гремя неурожайными; самому мне трудно су¬дить об этом, могу лишь передать то, что мне говорили), по в такой год их родится так много, что, несмотря па свою пассив¬ность, татары собирают очень мпого орехов. В те же годы, когда орехов мало, для того чтобы получить хоть небольшой доход, нужно затратить много труда, поэтому татары в эти годы почти не занимаются сбором орехов. А в годы, когда пет кедровых орехов, и белок, говорят, гораздо меньше. Таким образом, понят¬но, что эта периодичность изобильного урожая и удачной охоты имеет своим последствием и чередование благосостояния и голо¬да. В неурожайные и голодные годы русские купцы и крестья¬не. занимающиеся куплей-продажей, пользуются затруднениями туземцев: в первый тощпй год они щедро раскрывают перед ними свои склады, но лишь при условии, что осенью они ста¬нут продавать им кедровые орехи по рублю ассигнациями (30 копеек) за пуд. Если же должник пе может выполнить это¬го обязательства, оп должен уплатить купцу по два рубля ас¬сигнациями за каждый недоданный пуд. За два следующих года долг вырастает настолько, что должник будет рад, если ему удастся за урожайные годы набрать столько орехов, чтобы удовлетворить своих заимодателей. Чтобы пояснить сказанное, приведу один пример: некий татарин берет в начале плохого года у купца товаров иа 20 рублей ассигнациями (6 рублей сереб¬ром) и обещает отдать за эго осенью 20 пудов орехов. Но мо¬жет отдать только 10 пудов и поэтому остается должен купцу 20 рублей ассигнациями. Купец переносит долг па следующий год на том же условии; по, так как должник опять берет в долг, он может поставить на следующий год только 5 пудов орехов и, стало быть, остается должен купцу уже 30 рублей. 1Та третий год он опять пе может отдать более 5 пудов, и теперь его долг вырастает до 50 рублей ассигнациями, хотя оп и отдал уже 20 пудов орехов, т. е. свой первоначальный долг. Если даже предположить, что в первые! урожайный год он сможет отдать 30 пудов орехов, он остается должен купцу еще 20 рублей п дол¬жен отдать ему на будущий год 40 пудов орехов и, еслп отдаст ему на следующий год еще 30 пудов, все-таки останется должен ему еще 10 рублей и на третий год должен отдать ому 20 пу¬дов орехов. Таким образом, за свой первоначальный долг в 20 рублей он отдает купцу 100 пудов орехов, что стоит в среД' нем 200 рублей. А так как купец продает к тому же товары по розничным ценам, он получает 1000% дохода. Правда, торговля
не всегда протекает так гладко. Иной должник выплачивает, например, лишь троекратный долг, а потом отказывается пла¬тить, пли купцу удается взыскать этот троекратный долг с помощью чиновников, которых ему приходится хорошенько «под¬мазать». и т. и. Но каковы бы пи были его потери, торговец взимает всегда такие страшпьте ростовщические проценты, что народ неизбежно разоряется. Л по мере обнищания растет и ненависть притесняемых; они стараются обмануть своего мучи¬теля, который, в свою очередь, кричит об пх нечестности, хотя сам и толкает бедных туземцев на эту нечестность. Увы, я дол¬жен сознаться, что в таких отношениях я пе впжу совершенно ничего удивительного: требовать от правительства создания условий для того, чтобы местные жители учились у русского на¬селения, ибо бедный дикарь мечтает вступить на путь прогрес¬са. — не более чем смехотворная филантропия. Разумеется, правительство обязано защищать угнетаемых. По защита эта никак не может изменить условий. Туземец погибает, так как он пе в состоянии выдержать борьбу за существование. Л тот, кто придет ему на смену, сможет, к счастью, умножить богат¬ство этой земли; и место разрозненного, уменьшающегося, не¬производительного татарского населения займет плотное и более экспансивное русское население, стремящееся к прогрессу и лучшему будущему.
Впоследствии я остановился па один день в юрте зайсана Орошока, живущего лишь в полутора верстах от Телецкого озе¬ра. Здесь нас приветствовало около 150 человек, собравшихся вокруг юрты. Зайсан вышел мне навстречу, помог сойти с ло¬шади и повел в своп дом, где угостил меня кумысом и сыром. И)рта была побольше остальных татарских торт, но по внутрен¬нему убранству отличалась от них лишь тем, что по одну сто¬рону стояло множество мешков с пожитками зайсана. У сред¬ней степы стоял большой деревяпныи сосуд с кумысом. Так как продолжал идти дождь, большинство собравшихся черневых та¬тар набилось в юрту, и все жилье, обычно просторное, оказалось набитым людьми. Одежда местных жителей почти ничем ие от¬личается от алтайской, даже треугольные алтайские меховые шапки носят здесь и мужчины и женщины.
Зайсан был очень словоохотлив, спачала оп расспросил мепя, кто я таков, откуда прибыл, чем занимаюсь, куда хочу поехать, откуда родом, а потом заговорил о комете и небесных явлениях Вообще. Разговор был очепь ннтереспым, и я хочу привести его здесь:
р о ш о к: Ты прибыл издалека, видел много стран и знаешь, 11анс‘рпое, н о делах, касающихся неба. Мы же здесь понимаем З'ом не более чем звери лесные, и ничего пе ведаем. Уже 11Ять или шесть дней, как иа небосводе появляется хвостатая
звезда (куйруктыг наган), мы уж думали и так и этак, но узнать ничего не можем; не скажешь лп ты нам, что это такое?
Я: Сказать по правде, Оропюк, я знаю об .этом пе более чем ты; насколько мне известно, это звезда, такая же, как и дру¬гие, а почему у нее таком длинный хвост, не знает никто на земле.
О р о ш о к: Прошлой ночью она вышла за задней стороной моей юрты и исчезла за передней, будет ли следующей почью наоборот? или она больше уж пе возвратится?
Я пытался объяснить ему, что звезды движутся всегда в
одном направлении и нам лишь кажется, что они движутся, на самом же деле земля за сутки поворачивается вокруг своей оси. Д
Оро ш о к: Хотел бы я тебе поверить, по сдается мне, что ты собираешься обмануть меня. Уж тридцать лет живу я в моей юрте, а земля не подвинулась пи па пядь. Но скажи мне, что это за звезда, просто ты хочешь скрыть от мепя правду. Мы уж всяко думали, по не можем решить, то ли это князь, вырвав¬шийся от дьявола, то ли злой демон, направляющийся на зем¬лю, чтобы принести нам несчастье и болезни.
Я: Л что, там, наверху, тоже есть злые духи? ;!
О р о ш о к: Ты ведь должен знать об этом лучше, чем мы, тьт ведь знаешь грамоту и прочитал много книг о боге. А само¬го могучего демона о семи головах, живущего там, наверху, зовут Йалбагап. Он часто пожирал луну, ио от этого ему было мало пользы, так как Улгон всякий раз заставляет его исторг¬нуть ее из себя обратно. Он нападает и на звезды и откусывает от них кусочки, а потом выплевывает их на землю.
И так как я, разумеется, не мог дать ему ответа, который был бы ему понятен, он вскоре прервал этот разговор. Он не мог, а может быть, и не хотел рассказать мпе поподробнее о Вал- багапе, по мпе показалось, что он перед ним трепещет.
Упомяну здесь, что хотя алтайцы и говорят о лунном затме¬нии: Айды Йалбаган йади (Йалбаган съел лупу), но чаще они говорят: Ай Пырган болды (Луна стала Бурка ном, Буддой)» что, безусловно, отражает проникшие к пим буддийские веро'
Йалбагап встречался мне и во многих сказках, напри- Алтае в сказке о Тарданаке. Там оп — семиглавы*1 который живет на земле п собирается сожрать ТарДа' , но тот хитростью вынуждает его съесть своих собствепнь11 убивает его.
также, что здешние татары исчисляют месяцам, прибывающий месяц они (новизна месяца), а убывающий"" полнолуние — айдынг тола
(полнота месяца), депь перед полнолунием — аййынг кызыл толоны (красная полнота месяца), день после полнолуния — айдынг кара толоны (черная полнота месяца), новолуние — айдынг учулар аскизи (затухающая старость месяца). Как ал- тайцы, так и черневые татары делят год на тринадцать месяцев.
Приведу еще некоторые предания черневых татар:
1 Семиглавый Йалбагап пришел к лисенку и спросил: «Как мне перебраться через реку?» Лисенок сказал: «Сделай себе плот пз тростника, садись на него и плыви!» На середине реки плот зашатался. «Что мне теперь делать?» — крикнул он лисен¬ку. «Качайся! качайся!» Он стал качаться, плот развалился, а он упал в воду.
2. Давным-давно великий Паяна создал человека, но душу он сделать пе сумел. Он отправился к великому Кудаю попро¬сить душу. Но собаке он сказал: «Ты оставайся здесь, карауль и лай!» Паяна ушел, а собака осталась. Тогда пришел Эрлик и заговорил с ней, желая ее обмануть. «У тебя пет волос, я дам тебе золотые, отдай мне этого человека без души!» Собаке за¬хотелось иметь золотые волосы, и она отдала ему человека. А Эрлик заплевал человека с головы до ног. Когда вернулся Кудай, чтобы дать человеку душу, Эрлик убежал. Кудай увидел оплеваппого, но пе смог очистить его и вывернул его наизпап- ку. Поэтому слюна осталась внутри человека. А собаку Кудай побил и сказал ей: «Ты будешь всегда поганой! И пусть чело¬век делает с тобой все, что захочет, пусть бьет и убивает тебя! Будь настоящим псом!»
3. Изобретение огня. Когда Кудай сделал человека, он сказал: «Человек будет гол, как же жить ему в холоде? Нужно изобрести огонь!» Но три дочери Улгона не смогли сде¬лать огня. Приходит тогда Кудай. У него длинная борода, он па нее наступает и спотыкается. Три дочери Ул гона насмехаются над Кудаем, и Кудай, рассердившись, уходит. Три дочери Улгб- на спрятались на его пути, чтобы услыхать, что он скажет. Пн сказал: «Три дочери Улгбпа насмехаются надо мной и вы¬смеивают меня, хотя самим им не найти остроты камня и твер¬дости железа». Услыхав это, три дочери Улгбпа взяли остроту камня и твердость железа и высекли огонь.
возвращаясь с Телецкого озера в 1861 г., я повернул с его берега прямо па запад, к Катуни. Ч на этом пути я тоже ! мпого разбросанных и множество маленьких дере¬местах я видел стога сена и засеянные поля, же, как па Бие. На реке ясачных крестьян и креще- i зажиточным. Здесь пчеловодством. На берегу
Кёпчю 51 встретил юрту татарского зайсана пз племени кемнеш. II здесь татары живут точно так же, как татары Вин; можпо заметить лишь один шаг в сторону прогресса: они начинают за* ниматься здесь пчеловодством. Дальше вниз по Кёпчю я про¬ехал мимо деревни Пасиагыл, где живут крещеные татары. Здесь живет единственный крещеный зайсап черневых татар. Наконец, у Пжп я миновал село куманднпцев Ташту. Здешние кумандшщы живут точно так же, как кумандинцы па Вне.
6. АБАКАНСКИЕ ТАТАРЫ 44
О различных этапах предыстории абаканских татар я подроб¬но говорил уже в третьей главе и обратил вин майне па то, что абаканские татары — пестрая смесь различных племен, которые, кочуя, спустились в XVII и XVII! вв. в освобожденную Аба¬канскую долину45. Благодаря длительному совместному сущест¬во вапню и все большей нивелировке языка, абаканские татары образовали здесь две большие культурные группы, которые со¬относятся так же, как жители черни и скалистых гор, так как эти культурные группы начинают, в свою очередь, сближаться. II все-таки мы не имеем права описывать здесь абаканских, или, как называет их князь Костров46, минусинских, татар как едтгпьтй парод, так как но своей культуре они и сегодня еще представляют собой два народа с совершенно различным обра- ос едл ы е, а восточ-
различного пропс- думы. Культура
всех этих татар поэтому примерно такая же, какую мы уже наблюдали у черневых татар. Это и понятно, если мы вспомним, что в большинстве своем эти татары и были первоначально жителями чертш, так как лишь небольшая часть сагайцев жила уже в XVII в. в просторных Абаканской и Кызылской степях, а часть их и до сих нор еще живет в черни, как тата¬ры на Мадыре, пришедшие сюда с Томи 50 лет назад и до спх пор платящие ясак в Кузнецк, татары па Се, Таштыпе и, иаь^ нец, татары в долинах рек обоих Юсов. Быт татар ту сторону Таш тына.
от уклада а многие крестьян, точно так хижи пы, нам пек;
канской равнине юрты скорее ооретают характер крестьянских дворов, так как здесь они обнесены плетнем» образуя загон для пригоняемого к юрте скота. Эти татары уже повсюду занимают¬ся земледелием, на склонах прибрежных гор везде виднеются пашни. Их обрабатывают здесь теперь не мотыгой, а весьма примитивными плугами (салла). Говорят, что все татары уже сеют рожь, пшеницу и ячмень. Повсюду здесь у них водится не-много скота: коров, лошадей, овец, хотя и гораздо меньше, чем v русских крестьян. Юрты почти всюду обставлены одинаково, п лишь в деревнях, где татары живут в качестве ясачных крестьян, можно увидеть настоящие русские избы и русское уб¬ранство. Лучшие юрты обставлены примерно таким образом: справа от двери к степе прибиты деревянные полки, на которых стоят посуда, бутыли и прочая утварь. Против двери располо¬жена кровать, опа состоит пз множества тонких матрацев, сло¬женных па грубо сработанном деревянном помосте; подушки — треугольные. Справа от кровати — сундуки па них —постели детей. За очагом — два шеста с перекладиной. Юрты побогаче выглядят очень опрятными, те, что победпее, чаще всего находятся в весьма жалком состоянии. Мужчины по- сят русскую одежду, а женщины, напротив.—свою особую: очень длинпые л широкие платья, вышитые на плечах и у во¬рота. Как у черневых татарок, косы их увешаны украшеппями. Девушки заплетают до пятнадцати кос. У них есть шапки с ме¬ховой опушкой на манер алтайских, во носят они их только по праздникам. Длинные шубы зажиточных женщин оторочены ме¬хом выдры, а поверх них они носят короткую безрукавку48.
Восточпая группа минусинских татар —нечто переходное от настоящих кочевников к оседлым крестьянам. К этой группе относятся татары, находящиеся в подчинении Качпнской степ¬ной думы. Живут они в юртах, похожих па алтайские. Это или решетчатые юрты, крытые войлоком, или бревенчатые, как юрта зансапа Курту на Алтае. Эта группа минусинских татар тем и отличается от алтайцев, что кроме летних юрт у них есть еще Зимние бревенчатые избушки, где они проводят холодные меся- Пи- И здесь тоже образовались различные переходные типы от ’оче в пиков-скотоводов до ясачных крестьян-скотоводов. Татары он труппы гораздо богаче западных, земледелием они тоже а Кимаются лишь отчасти, в основном же — скотоводством, качпнпы, как говорят, содержат очень крупные ста¬де ; [,'Скак 11 У кочевников, скот живет стадами, лошадей со- Фи«,аГ б°льше, чем коров. Одежда качинцев еще менее специ- чем одежда пх западных соседей.
Tailc абаканских татар в общих чертах те же, что и у ал-
гатаР- Почти все они — крещеные, по христиане опп 1,0 названию. Во многих юртах совершенно открыто висят
шаманские бубны. По ночам я часто слышал глухие удары это¬го инструмента. Насколько мне удалось узнать, при камлании абаканские шаманы надевают своеобразную одежду — кожаный халат, увешанный пестрыми ленточками с колокольчиками н погремушками, и специальную шапочку. Лишь один раз мне представилась возможность присутствовать в сагайской юрте при камлании. Здесь обряд камлания совершала шаманка, по никакой специальной одежды па ней не было. Опа была ста-рая, страшно худая, в короткой рубашке. Вела опа себя куда более дико, чем алтайские шаманы, прыгала вокруг огня, пела измененным голосом, подражая разным зверям, и таким обра¬зом изображала восхождение пз одного небесного круга в дру¬гой, потом «поймала» в бубен помощников, которые и помогли ей изгнать из юрты злых духов. Вернувшись в юрту, она впала в транс, сначала уронила бубен, а потом и сама свалилась за-мертво 49.
Должно быть, здешних шаманов вознаграждают скудно и чаще всего деньгами. За 30 копеек шамай должен работать пол¬дня. Несмотря па то что абаканские татары христиане, их ша¬манам приходится камлать чаще, чем у язычппков алтайцев. Обычно абаканские татары скрывают от русских свою привер¬женность старой вере п любят прикидываться в их присутствии правоверными христианами. Я часто замечал, папример, что при моем приближении открывались сундуки и выставлялись иконы, а после моего отъезда их снова запирали в сундуки. Однажды на Аскысе мпе пришлось из-за плохой погоды провести полдня в юрте, и татары считали своей обязанностью молиться в моем присутствии. На одни сундук поставили целый ряд икон, и все члены семьп по очереди опускались перед ними на коле¬ни и крестились. Я наблюдал это целый час, а потом спросит хозяина, действительно ли он столь набожен. Он ответил мне дурацкой ухмылкой. Но так как я прекрасно понял, в чем дело, я коротко сказал ему, что мне совершенно все равно, мо¬лится оп или пет. 11 тогда он спокойно сложил свои иконы в сундук. А позже я узнал, что сам этот человек — знаменитый гпаман.
Религиозный праздник, сохранившийся у качинцев до сих пор,—встреча прихода весны (типе тойы), Его и поныне, види¬мо, празднуют так же. как описал Паллас 5 . В различные дни июня (улу шилкар ай) жители близлежащих аулов собираются вместе на это торжество. Каждый хозяин припасает для празд¬нества как можно больше молочной водки и, вознеся молитву божеству, приносит жертву. Для этого праздника намечают л новые животные жертвы, метя их, как и у алтайцев, ленточка-ми. Утверждая, что предназначенная в жертву лошадь, ызык, была обязательно мерином, Паллас все-таки, наверное, ошпбает- ся, ибо я никогда не видел иных животных жертв, кроме моло¬дых жеребцов и кобыл. После весенней религиозном церемонии начинается праздничный ппр, скачки, состязания в борьбе, пес- пп и танцы 51.
Свадебпые торжества почти такие же, как у западных сосе¬дей: сватовство, уплата калыма, свадебпые проводы и свадебный пир. Чаще всего, как п у шорцев, невест тайно умыкают, а по¬том уже ведут переговоры о выплате калыма. В браке абакан¬ские татары также сохраняют верность, по, рассказывают, что у них чаще, чем у алтайских татар, случаются разводы. По за¬колу абаканских татар муж должен в таком случае вернуть жене только приданое, но может оставить себе детей и потом¬ство от скота, полученпого в приданое. Если же жена оставила мужа, то родственники обязаны вернуть калым. Супругам поло¬жено жить в отдельной юрте, поэтому при женитьбе сыну сразу же отводится новая юрта. Но, несмотря на это, главой семьи остается отец или после пего старший брат, и все подчи¬няются его авторитету 52.
Обряд наречения именем таков же, как и у алтайских татар, с той только разницей, что здесь новорожденный, по народному обычаю, получает татарское пмя, а через нолгода его официаль¬но крестят и дают ему христианское имя, которое в быту ппкогда пе употребляется.
Кастрен описывает похоронный обряд следующим образом: «При известии о чьей-либо смерти собирается большое число та¬тар, чтобы выкопать умершему могилу. Каждый татарин считает своей святой обязанностью отдать умершему этот последний долг, ибо родственникам не полагается принимать в этом учас¬тие. Нынешние татары хоронят своих покойников на высоких местах и следят за тем, чтобы все могильные холмики на об¬щих местах захоронения были выстроены в ряд и чтобы каж¬дая могила была расположена в направлении с востока на за¬пад. Что касается размера, то современные могилы татар имеют в длину только 2—4 аршитта и редко более чем аршин в глубину. Для лиц постарше в самой могиле устраивают нечто вроде деревянного ящика, шаманов кладут обычно просто в землю, а детей заворачивают только в бересту. Покойного обыч¬но обертывают шелком пли какой-нибудь другой тонкой мате¬рией и одевают в его лучшее платье. По нынешнему обычаю, покойный должен быть помещен в могилу лежа, с обращенным иверх лицом и глазами, направленными на восток. Для каждого покойпика, за редкими исключениями, роют особую могилу. К ногам покойного кладут седло и в качестве провианта „па до- Роту'4 запас водки, сыра, мяса, масла и т. д. Могилу, как обыч- заполняют землей, насыпают холм в одпп-два фута высотой ак°й же удлиненной формы, как и могила, и покрывают его 8 Заказ М 2071;
кампями. После того как покойника хоропят описанным выше образом, присутствующие, главным образом родственники по¬койного, устраивают тут же, у могилы, поминки — обычно на третий день после смерти покойника. На двадцатый день род¬ственники опять собираются у могилы, чтобы почтить память покойного. Эта церемония повторяется и на сороковой день, и по этому случаю убивают любимого коня покойного, отпущен¬ного в день его смерти па свободу. Теперь его вылавливают пз табунов улуса и съедают у могилы, а голову насаживают па шест п втыкают в конец могильного холма. На сотый день после смерти еще раз устраивают номинальный пир, и как раз на та¬кое пиршество, устраиваемое коиоалами у могилы, и направлял я мои стоны...
Здесь собралось около сорока гостей, и каждый прпнес с со¬бой айран, вареное и жареное мясо, сыр, молоко, масло и прочую снедь. Но к моему приходу почти все было уже выпито п съеде¬но, п многие гости уже лежали пьяные на земле. Те. кто еще держался на ногах, спокойно курили своп трубки и огорченно трясли пустые бутылки из под айрана. У одной из могил, крап¬пе й, сидели справа от холмика несколько женщин, они попере¬менно ели. пили, курили, плакали и пели причитания. Одна из них, очевидно, была вдова покойного, ибо в память о своих про¬шлых обязанностях она раскладывала на могильном холме ломти мяса и поливала их айраном пз большой чаши. Напротив пее, слева от могилы, сидела в полном одиночестве старая женщина с худыми руками, грустными глазами, ввалившимися щеками и трясущимися руками и ногами. Она была закутана в грубый чер¬ный, свисающий лохмотьями халат, в руке держала палку. Ока¬разражалась дикими рыданиями, пока наконец какой-то молодой татарин, сжалившись над ней, не посадил ее в свою телегу и не увез из этого скорбного места» 53.
В целом абаканские татары музыкальнее своих западных со¬седей — им известны четыре различных музыкальных инструмен¬та. Кроме уже описанных, имеющихся и у алтайцев, камышовой свирели 54 и гитары я обнаружил у них кобыз (род скрипки) ' и чаттаган 56, лежачую арфу. Кобыз по форме похож па глубо¬кую сковородку с длинной ручкой. Резонатором служит туго на¬тянутая над углубленным дном звериная шкура, выделанная, как пергамент, в середине ее находится довольно большое круглое отверстие, окруженное множеством маленьких, над ними уста¬новлена деревянная подпорка, поддерживающая струны. Натя-гиваются всего две струны: дискантная, состоящая из трех кон¬ских волос, и басовая — из шести. Играют на этом инструменте смычком, напоминающим по форме маленький лук, из которого дети стреляют деревянными стрелами. На смычок натянуты, разумеется, тоже конские волосы. Чаттаган представляет собой плоский ящик с двойным дном длиной в аршин и шпрппой в три четыре вершка, чаще всего из ели или кедра. На этом ящи¬ке — вдоль него — укреплены шесть струн различной толщины. Под каждую струну по отдельности вставляется подпорка, кото-рая после натяжения струны сдвигается таким образом, чтобы более короткая правая часть звучала дискантом, а левая — ба¬сом. Музыкант сидит перед чаттаганом и правой рукой исполня¬ет мелодию на дискантной части, а левой — аккомпанемент на басовой. Мне приходилось слышать хороших исполнителей, иг¬равших на этом инструменте, и мелодия звучала бы очень прият¬но, если бы инструмент был лучше настроен.
Сообщу кое-что об административном управлении абаканских татар по данным князя Кострова 7.
Официально абаканские татары причисляются к кочевым пле¬менам, вернее, к таким, которые, несмотря на наличие постоян¬ных мест жительства, проводят по крайней мере часть года пе в своих деревнях. Во главе каждого рода абаканских татар стоит башлык, которому помогает есаул. Раньше должность башлыка передавалась по наследству, теперь же башлык избирается паро¬дом на несколько лет. Есаула раньше тоже, кажется, выбирали. Башлык — это нечто вроде начальника и представителя всего рода, поэтому он обязап заботиться о его благоденствии и про¬цветании. Официально его должность соответствует должности окружного крестьянского старосты. Он следит за выполнением всех приказов властей, касающихся его рода, он собирает со свое¬го народа все подати и доставляет их Степной думе и в согла¬сии с народными обычаями налагает на своих подданных неболь¬шие наказания за совершенные проступки. Наконец, он обязан сообщать высшим властям о всех чрезвычайных происшествиях, случившихся с его соплеменниками. Абаканские татары управ¬ляются тремя стопными думами, две из них —у у\бакапа: Стен¬ная дума, объединяющая различные роды, и Качпнская степная Дума — обе относятся к Минусинскому округу. Третья степная Дума находится в Юсской степи и называется Кызылская; она от¬носится к Ачинскому округу. Степная дума состоит из головы, Двух депутатов и писаря. Все эти чиновники выбираются сами ми туземцами. В обязанности Степной думы входит контроль над Управлением родами и административная власть над данной на¬родностью. Степная дума обязана следить за тем, чтобы строго выполнялись все законы, установленные родовыми обычаями или приказом правительства, чтобы родовые власти не превышали СП(,1,х полномочий, пе угнетали и не обижали бы своих подчинен¬ных. Административная деятельность Степпой думы состоит в том. что она следит за выполнением всех приказов высших вла¬стей, своевременно п правильно взимает подати, защищает своих членов от оскорблений и унижений, находит и предоставляет в распоряжение властей нужных личностей из входящих в состав Степной думы родов. Как административные власти степные ду¬мы непосредственно подчинены окружному полицейскому уп¬равлению.
По существующим законам абаканские татары имеют право решать все спорные вопросы гражданского характера в соответ¬ствии со своими традиционными обычаями, например, споры при купле-продаже, о праве владения, праве чести и наследственных делах. В отношении последних Костров приводит следующие под¬робности: если после смерти главы семьи не остается наследни¬ков, все имущество переходит роду умершего. При отсутствии детей наследство переходит к ближним родственникам по отцу покойного, в первую очередь — к братьям покойного, в случае их отсутствия — к братьям отца и двоюродным и троюродным бра¬тьям. В случае, если у покойного нет братьев, наследство пере¬ходит сестрам (мне это представляется невозможным). Если у покойного нет родственников по нисходящей линии, наследство переходит к родственникам по восходящей линии. Еслп остают¬ся жена и дети, то жена получает пятую часть наследства, дочь — десятую, а остальное делится между братьями (мне ка¬жется, что эти данные настолько противоречат идеям различия полов и духу кочевников, что мне неприятно приводить здесь эти данные Кострова, и если я и делаю это, то лишь потому, что князь Костров много лет управлял Минусинским округом и мо¬жет считаться авторитетом в этих вопросах). Если вдова выходит снова замуж, ей остается вся ее одежда и украшения, даже те, что приобретены при жизни мужа; вся остальная домашняя утварь, а также ее наследство от мужа остаются детям от перво-го брака. Еслп у вдовы было придапое, при вторичном вступле¬нии в брак оно ей не выплачивается, а делится между ее детьми.
В соответствии с традиционными обычаями выносятся и на¬казания за мелкие преступления, совершенные туземцами.— это обычно воровство, особенно конокрадство. Пятьдесят лет на¬зад абаканские татары славились своей честностью. Купец Аня- нпн, проживающий в селении Аскыс, рассказывал Кострову, что его брат вел здесь крупную торговлю п записывал всех своих должников в кппгу. Случилось так, что однажды эта книга сго¬рела. Аняпин очень испугался, так как помнил только общу10 сумму долга, но не мог точно указать нв одного должника. 'Тог¬да он поехал по аулам, в которых вел торговлю, и стал спря“ шивать, кто и сколько ему должен. Должнпки нашлись п добро¬вольно назвали ему размеры своего долга. Вернувшись домой я произведя расчеты, он получил точно тот результат, который был в его сгоревшей долговой книге.
Но теперь все по-иному. Говорят, что особенно много воров стало среди койбалов. Частично виновны в этом падении нравов сосланные, поселившиеся в деревнях неподалеку от юрт. Коно¬крадство, говорят, чаще всего случается у сагайцев. Виновных наказывают обычно розгами, и они обязаны вернуть украденное в двух-, трех- и четырехкратном размере, в зависимости от того, который раз они попадаются на воровстве.
Такие тяжелые преступления, как разбой, грабеж, убийство, подлежат рассмотрению регулярного суда в соответствии с рус¬скими законами. Но. по заверению Кострова, такие случаи встре¬чаются крайне редко.
В отличие от всех остальных восточных братьев у абаканских татар чрезвычайно высоко развита эпическая поэзия — стихотвор¬ные сказки и героический эпос. Нигде нет стольких певцов — ис¬полнителей этого эпоса, как у абаканских татар. О богатстве этой поэзии, на которую обратил внимание еще Кастрен, красноречиво свидетельствует второй том моих «Литературных образцов»В8. Характеристика этой поэзии завела бы меня слишком далеко. Я приведу здесь лишь два образца героических песен— частью в отрывках, частью в пересказе,— так как они отражают весь¬ма характерные черты жизненного уклада обеих культурных групп.
Героические сказания, как и у алтайцев, поются речитативом, обычно вечером, чаще всего на ночевках во время осенних охот¬ничьих вылазок. Певец, исполняющий сказание, освещенный ог¬нем костра и окруженный толпой, с интересом внимающей ему,— картина, достойная кисти художника.
1. Ай Мок о (Почерпнувший силу от луны)
(Записано на реке Се)
Сестрица и братец Без отца, без матери Жили вместе вдвоем. Не было еды. чтоб поесть, Не было шубы, чтоб одеться, Кормились луковицами лилии II ели корпи пионов.
И сказала тут братцу сестрица: <До третьего года жизни Я кормила тебя, о братец, Все лилии и пионы Выкопала я, братец. Далеко идти боюсь я, Я ведь только девочка, братец, Так как тебе уже три года, Иди-ка сам на охоту, Ставь силки в горах».
Брат выполняет приказ своей сестры и на следующий день находит в своем силке лисицу. Он хочет убить ее поленом, по лисица говорит ему:
Не убивай мепя, мальчик, — сказала она, - Гляди, мяса моего не ест ни один человек, Так как мясо мое куда хуже, Чем мясо маленькой мышки;
Только богатый носит мой мех
На шапке и воротипке.
Тебе, бедняку, он никак не пойдет.
Смеяться будут над тобой люди. Нет у тебя еды, чтоб поесть, Нет у тебя платья, чтоб одеться.
Мальчик отвечает, что у него есть сестра и ей решать, уби¬вать лису или отпустить. Увидав лису, сестра соглашается с ее словами, и мальчик отпускает лису. В благодарность лиса дает им совет отправиться в путь. Опа говорит им, что через семь дней они найдут по ту сторону горы золотой дом с семьюдеся¬тью окнами. В нем живет князь, они должны отдать себя в его руки. Брат и сестра следуют ее совету:
Пошли ОНП вдоль моря
И пришли к горе, Пришли они совсем изголодавшиеся, Едва смогли взобраться на гору. Сестра упала и не могла встать, Мальчик один поднялся наверх. Увидел дом с семьюдесятью окнами, Увидел множество народа И огромпое стадо скота, Возвратился к своей сестре. Привел ее с собой за руку, Довел ее до вершины горы.
Он утешил ее. что теперь их несчастья кончились, и уговорил пойти вместе с ним:
Когда они пробирались там среди людей,
Люди пугались их:
«Смотрите, что эго за люди?
Голод изглодал их,
Не айны ли эго из глубин, Люди ли это, на земле рожденные? Людей, настолько исхудавших, Мы еще никогда не видали!»
И так они добрались до дома и, теряя сознание, прислонились к дверному косяку, Вышел хозяип дома, увидел их и, проникнув- шись сочувствием, повел их в свое жилище.
Он спрашивает их имя,
А девочка потеряла дар рячи. Потерял дар речи и мальчик.;
Он зачерпнул миской молока, Зачерпнул миской сливок, Смазал сливками их головы, Влил им молока в рот, И они обрели дар речи.
Узнав, что опп круглые сироты п жили одни в степп. хозяин дома решает усыновить их и устраивает пир наречения именем. Народ не осмеливается дать им имя, тогда выходит старик и дает мальчику имя Ай Мбко, а его сестре имя Алтын Арыг (Чисто золотая). Таким образом у здешнего князя Алтын Аргака по¬явился младший брат, пайденный в степи Ай Мбко, и младшая сестра, Алтын Арыг. Однажды Ай Мбко просит своего брата отпустить его на охоту:
И дает брат Ай Мбко Прекрасного белого скакуна. Сел мальчик па этого коня И поскакал к Алтаю;
На вершипе Алтая
Вышел навстречу ему человек, Он перебил там всю дичь,
Ай Мбко не нашел уже никакой дпчп. II крикнул ему Аи Мбко:
«Скажи, па моем охотничьем угодье Почему ты охотишься на дичь?» Отвечал человек на красном копе: «Землю эту создал бог, У тебя ли мне просить ее?
Есть наверху бог всевышний, А внизу— белый царь».
По сказал маленький мальчик:
«У каждого человека есть свое имя, У каждого олепя есть своя шерсть, Назови же мне свое имя».
II сказал тогда тот мальчику: «Я — Кайгалак Нан, — сказал оп. —
На кроваво-красном коне: Не чту я кудая на небесах, Великих героев я убиваю в бою, А малых — убиваю плеткой». Начали опп тогда бороться, Кайгалак па красном коне Напал с плеткой па Ай Мбко, Хлестал его три дня подряд, Потом схватил его руками.
Тут лака и послать эту стрелу, так как на всей земле пет у пего ни одного Родственника. Но тут он видит, что к стреле прикреплена запис-
* • Пи берет ее и читает:
В страпе, где живут Кадап, Час Мбко па медпо-буланом коне,
Велпкпй богатырь — вот кто я,
Это я пустил стрелу,
Не берп ее в руки.
Стрела полетит дальше,
Туда, к князю Акырапг Тасу
На бело-голубом копе,
Полетит теперь дальше стрела, Вонзится в косяк его двери.
Когда исполнилось мпе девять лет, Сражался я с Акырапг Гасом,
Были мы равны силами.
Потом, когда мне было тридцать лет. Снова сражались мы,
Но папрасно, так как и тогда Опять мы были равны силами, Теперь мне семьдесят лет, Я опять отправляюсь сражаться. Жди здесь, на Алтае,
Я разыщу страну, где ты родился. Найду тебе твоего отца.
Стрела полетела дальше, a Air Мбкб поехал по вершинам Алтая. Видит он. что в отдалении по дороге скачут два всадни¬ка, и. следуя за ними, приезжает в резидепцпю князя. Там он видит белобородого старца, пасущего табуны жеребцов. Он бесе¬дует со стариком, назвавшим себя Алтын Айры, и рассказывает ему, что у него пет отца, Тогда старик жалуется ему:
Гляди-ка, дитя мое, в голой степи
И я оставил двух детей.
Нс слыхал ли ты об этом, мальчик,
Не видел ли ты этих сирот? Здесь, в этом княжестве, Живут теперь два могучих брата, /Алтын Пыргы, Кумус Пыргы, Опп захватили мепя в плен, П я оставил моих детей, Мальчика и девочку.
Ай Моко спрашивает его, узпал бы он мальчика. Старик го¬ворит, что у мальчика меж плеч была родинка.
Гут соскочил Ай Мбкб с копя, Сорвал со спины свою одежду, Показал бедному старику родинку, Тот воскликнул со страшной болью: «Ай Мбкб, ты - мое дитя!» Всхлипывая, плакал А и Мбкб, II старик плакал от радости: «Алтын Пыргы, Кумус Пыргы Пошли на меня войною, Угнали множество стад, Но детей тех я спрятал.
Смотри, стада собственного скота Приходится мне теперь пасти здесь, Но, дитя мое, не умру я.
Так как тебя я, сына, увидел,
Ах, я стал стариком,
Ушла вся моя сила,
Возьми ты весь этот мой скот, Если отдаст его тебе Час Мбкб. Час Мбкб, герой из Китая, Исполнен разума Час Мбкб, Исполнен чистой мудрости Час Мбкб, Следуй теперь его совету. Пусть будет милостив к нам Там, наверху, высокий Кудай, А здесь, на земле, пусть решает Могучий Час Мбкб. Увидишь, он рассудит нас справедливо!»
Тогда Ай Мбкб отправляется в юрту обоих Пыргы и встре¬чает там старика Час Мбкб. Узнав молодого героя, он требует, чтобы братья вернули мальчику его имущество. Так как те не¬согласны, Ай Мбкб начинает с ними борьбу:
С героем Алтын Пыргы Схватился теперь Ап Мбкб, Бились они трп полных дня, Дрожа, колеблется земля, Когда бросает он его оземь И убивает чистую душу. Как увидал это Кумус Пыргы, Спешит он броситься па Ай Мбкб, Схватил его своими руками. Семь дней они боролись, Никто по упал на землю; Потом боролись еще девять дней, Никто не упал в пыль. Только на двенадцатый день борьбы Бросил тут он Пырги На землю, убил его, Отлетела душа богатыря.
Час Мбкб п отец Ай Мбкб выходят из юрты п поздрав¬ляют молодого богатыря. В счастье он вспоминает о своем благо¬детеле Алтын Аргаке, и все отправляются к нему. По пути Час Мбкб прощается и говорит, что должен отправиться на бой с Акыранг Тасом; он предвидит, что умрет в этом бою, во судьба влечет его туда. Пусть никто пе следует за ним, так как поехавший туда не верпется. II продолжает:
Смотрите, теперь я иду умирать, Ах, не родилось от моей печени Ребенка, который бы от меня остался! Не родилось у меня брата, Который закрыл бы мне глаза. Увы, черный вороп Выклюет мне глаза. — И. попрощавшись, он уехал. Совсем один поскакал Час Мбкб,
Слезы струятся пз его глаз, Вода течет у него из носа. Мокрой становится седая борода.
Но Ай Мбкб раскаивается, что по проводил храброго героя; он решает последовать за ним — застать его живым или увидеть его останки. Несмотря на отговоры своего отца, он пускается в путь. Тем временем Час Мбкб достиг дома Акыранг Таса, оп здоровается с ним, вызывает его иа бой и кончает обращение к нему словами:
•z
Если я умру теперь в бою.
Китай-страна тогда осиротеет,
Там ведь не живет другой такой богатырь;
Если я умру теперь в бою,
Небо ведь пе обрушится,
Нс упадет на землю.
Если умрет герой Акыранг Тас, Земля тоже никуда ие денется, И текущей из земли воды Не станет от этого больше. Эта страна, которую создал Кудай, Не погибнет с нашей гибелью.
Они долго сражаются, и наконец Акыранг Тас поверг Час Мбкб па землю. Дрогнула тогда земля, загремело в небе, и от¬летела чистая душа Час Мбкб. Пришли тогда шестьдесят бога¬тырей Акыранг Таса и положили покойного на белое войлочное покрывало. Тут является мститель Ай Мбкб, убивает Акы¬ранг Таса и оплакивает своего убитого друга так горько, что пе¬ченка его дрожит от боли, а кости стучат; жаль ему, что чело¬веку такого благородного происхождения пришлось умереть на чужбине. Потом Ай Мбкб возвращается к юрте Алты и Арга- ка. Брат устраивает на радостях пиршество, чтобы отпраздновать его возвращение, и угощает людей красным мясом темных же¬ребцов. Потом Aii Мбкб женится па дочери Кичикая, богатыря па оленешерстном, мышасто-белом коне, и жены его, красавицы Алтын Чу стук. Алтын Аргак приглашает к себе и Ай Мбкб. и его отца, подъехавшего как раз со своими подданными и ско¬том.
Но отец говорит: «Нет, Ай Мбкб, дитя мое, хоть и невы¬сокая. да своя у меня гора; хоть и неглубокая, да своя у меня вода, давай вернемся». Тут опп прощаются, и Ай Мбкб воз¬вращается с отцом и сестрой в свою собственную страну. Там они живут в мире до конца дней своих.
2. Картага Мерган
Живот он в с трапе в уголке далеком II водичку пьет того уголка.
Полна добра была его юрта,
Полна скота была его степь.
На берегу белого моря, ПОД ОСЛОЙ ГОрОЮ Жил Картага Мерган, У него был прекрасный белый конь в яблоках, Чтобы ездить на охоту, И второй конь - чалый, Чтобы отправляться с ним па войну, Эту ночь он спал в доме;
Когда небо побелело, Поднялось, снял, солнце. Поехал богатырь на охоту. Стрелял дичь на склонах горы, Птиц па берегу моря, Навьючил их на лошадь позади себя, Возвратился к своему дому И наделил добычей Свой многочисленный народ. Дает лошадь тому, кто пдет пешим. Дает платье голому.
Усталый, ложится богатырь спать, а когда наступает утро, оп садится на своего белого коня и покидает юрту. Его младшая сестра Кан Пуркан поднимается с золотой постели и видит, что брат уже покинул юрту. Она выходит из дому и видит, как брат уезжает. II даже когда она окликает его, он делает впд, что не слышит. Она бежит за ним и настигает его за тремя горами. Тут опа спрашивает его, куда он едет. Он отвечает уклончиво, и тог¬да опа говорит ему, что к юрте приедет богатырь, убьет ее и уго¬нит скот. Она хватает повод, пытаясь удержать брата. Картага Морган гневно восклицает:
Длинен, о жепщпна. твой волос, Но короток твой ум.
Глупой кажется мне твоя речь, Отпусти повод, я поеду! Если же ты пе выпустишь повода, Я убью тебя здесь, сестра!
Но опа не отпускает повода, тогда оп вынимает свой сталь¬ной меч, перерубает поводья и спокойно уезжает. По горам он скачет, по степи, за два дня проделывает месячный путь, за семь дней — путь целого года. Тут его конь для охоты останавлива¬ется и просит богатыря вернуться домой, так как враг напал па его юрту. Но он сердится на коня и ударами вынуждает его ехать Дальше. Долго едут они так. по наступает момент, когда ему уже никакими силами ие удается сдвинуть коня с места, и теперь, когда копь еще раз говорит о своих опасениях, он решает вер-нуться домой. Приехав к своей юрте, оп видит, что его люди МиРно живут, по. войдя в юрту, оп не находит в ней сестры. Оп Расспрашивает о сестре всех вокруг, от мала до велика, но никто Пе может дать ему ответа. Тогда он садится на своего белого ко¬ня в яблоках и едет по ее следу. Он скачет по берегу белого моря п вызывает хозяина моря:
Хозяин вод, батюшка, Скажи мпс, где моя сестра, Знаешь ты это, о хозяин вод? — Нет, мой друг, я этого не знаю.— Если ты этого не зпаешь, старик мой, '1то же ты здесь делал? - Я считал мои камни, Пересчитывал каждую песчинку, Я не ведаю пути ее. богатырь, Но я поищу в воде;
Если она в воде, о богатырь. Я сестру твою найду.
Хозяин вод погружается в море, оборачивается щукой и уп¬лывает. Теперь Картага Мерган скачет по вершине горы. Тогда белый конь напоминает ему, что его отец вырастил за тремя не¬бесными странами двух орлов, и предлагает позвать их. Богатырь зовет их и спрашивает о сестре, по и они говорят, что не видели ее. так как вскармливали двух своих птенцов. На требование от¬правиться на поиски его сестры они выражают опасепие, что их дети останутся без корма; тут богатырь, отвернувшись, хватает появившихся вдруг у него неведомо откуда девять кобыл и отдает их орлам, и тогда они заявляют:
Теперь мы полетим с радостью, Девять небесных стран в вышине Мы облетим по девять раз, Все семь небесных стран Облетим мы семь раз, Поищем потерянную сестру.
Орлы улетают, а Картага Мерган возвращается домой. По¬том он зовет своего боевого коня чалой масти и спрашивает, где его сестра. Конь ничего не знает о сестре и оправдывает себя тем, что спал. Хозяин посылает коня искать сестру на земле. Тут выходит из моря хозяип вод и сообщает ему, что на¬прасно искал сестру; затем прилетают орлы с такой же вестью. Возвратившись домой, Картага видит своего боевого коня, бегу¬щего по вершппе горы, он добегает до юрты, но, не успев произ¬нести ни слова, падает замертво у золотого столба. Лошадь для охоты требует, чтобы с нее сняли сбрую и седло, и, как только это делают, опа начинает кататься по земле и, превратившись в птицу Йалбагай, взлетает к белым и черным облакам и сгоняет с неба на землю птичку. Картага Мерган ловит эту птичку» и его лошадь для охоты снова ириппмает свое прежнее обличье и открывает хозяину, что эта птичка — душа его боевого коня, пусть оп засунет ее обратно в глотку коня, и тот сразу же ожи- вот. Ожив, боевой копь рассказывает богатырю, что он сорок дней п ночей бежал по стальпой степи, лежащей за морем, по¬том забрался на вершину горы, усеянной остриями копий, как черным лесом, п бесстрашно проскочил сквозь войско, так что ни одна стрела не попала в него, нп один меч пе разрубил его и ни одно копье пе пронзило его; потом поскакал по огненному морю и встретил рыжего коня с поводом, наброшенным на го-ловку передней луки седла, а рядом с ним лежал труп его хо¬зяина. Боевой конь оживил его, и богатырь рассказал, что был убит преследуемым им Кап Тбнгусом, похитителем прекрасной Кан Пуркан. Через три дня и три ночи боевой конь увидел со¬лового коня и около него тоже труп богатыря. Он и этого ожи¬вил; это был Куттан Алып, тоже убитый Кан Тбнгусом. А те¬перь Куттан Алып зовет Картага Мергана вместе преследовать похитителя его сестры.
Оседлал тогда своего белого коня И сел на пего богатырь.
Взмахнул кнутом, подняв его, Сначала переезжает он гору, Потом проезжает степь.
На путь целого года Понадобилось ему лишь семь дней, На путь месячпый
Понадобилось лишь два дня; Скачет вверх по отвесной скале И глядит оттуда вдаль — Раскинулась там стальная степь, Ее за сорок дней и ночей
Вряд ли сможет проехать всадник. Заносит плетку над своим конем, И мчится тот по степи.
Сорок дней, сорок ночей Бежит добрый белый конь. Громом гремит стук его копыт, Далеко разносится его храп.
Когда оп взмыл по отвеспой скале И поглядел оттуда вдаль,— Разливается там море огня;
Дым от этого моря огня Поднимается высоко к небу, А наверху, в вышине неба. Ярко горит краспый огонь, И черная трава земли Полыхает ярким пламенем. Заносит тогда богатырь плетку, И в дпком прыжке перелетает Его белый копь через море огня По краю черпой земли. По глуби высокого неба.
Стоит там горная вершина, Взлетает он па нее.
За ней раскинулось белое море;
У края белого моря
Расположено селение. Ках белые гниды, Кишит в нем желтый скот,
Кишит В нем народ да люди.
Он едет теперь к одному из домов селения, видит там мно¬жество богатырей и открывает им цель своей поездки. Он пирует с ними девять дней. Тут заржал его белый конь, напоминая ему о поездке. Он садится на него и уезжает; но тут его конь за¬мечает, что он забыл свою шапку. Но он успокаивает коня, уверяя, что его суженая, дочь Алтын Капа прекрасная Алтын Арыг, сохранит уж его шапку.
Он снова скачет в далекую даль п, поднявшись на один из горных хребтов Алтая у края земли, видит селепие и привя¬занного к золотому столбу огнеппо рыжего коня. Он спешивается у этой юрты, входит в дом и рассказывает богатырю о своей по¬ездке. Богатырь сообщает ему:
Богатырь ростом в шесть саженей,
Кан Тонгус. увез ее.
Мало хлестал богатырь своего коня.
Больше хлестал он красавицу,
II плакала красавица.
Рыдала прекрасная женщина, Кровыо становились слезы ее глаз, В лед превращалась вода ее носа. Я не мог .этого вынести.
Поскакал вслед за богатырем. Чтобы отнять у него красавицу, По он схватился за налучье с луком, Вытянул оттуда могучий лук, Схватил колчан, вынул стрелу, Потом выстрелил, натянув лук. Подстрелил мепя издали.
И лежал я мертвый на земле, Пока конь не вернул мне жизнь.
Картага Морган требует, чтобы богатырь поскакал вместе с ним. После некоторого сопротивления тот соглашается, и они вме¬сте отправляются к Каттап А.тыпу, богатырю на черно-соловом коне. II этот богатырь рассказывает, что не мог спокойно видеть дурного обращения с Кан Пуркап и последовал за разбойником, как он был им убит, а затем оживлен чальгм конем. После дол¬гой скачки они приезжают в белоснежное селеппе. В цептре его стоит девятиугольный каменный дом, а перед ним у золотого столба привязан карий конь. Богатыри отказываются пойти вме¬сте с Картага Мергапом в селение, говорят, что обещали только помочь ему в сражении. Картага Мерган отправляется один.
И вот входит он в белое селение,
Подходит к столбу, к которому привязывают коней, Привязывает к нему и своего коня, А потом подходит к двери дома.
У столба привязаны там На цепях две собаки.
Когда он хочет открыть двери, Вскакивают обе собаки,
Но Картага Мергап, он хватает Первую собаку одной рукой, А вторую — рукой другою, Разрывает железные цепи, Разбивает обеих собак Об острый угол дома.
Когда он открывает дверь,
За ней оказывается вторая дверь,
И перед ней лежат два седых медведя. Вскакивают они, чтобы схватить его, Но он хватает обоих медведей, Поднимает обоих вверх.
Разрывает железные цепи
И упичтожает обоих медведей; Открывая дверь, входит
И видит за ней третью дверь, И перед ней стоят два богатыря, У одного в руке стальной меч, А у другого — копье.
Одип говорит: «Шею Картага
Я отрублю мечом!»
А другом: «Воткну меч
С девятью зазубринами ему в сердце!» Когда же оба слуги-богатыря Бросаются па Картага,
Отрывает он одному богатырю Голову, бросает ее оземь,
Другому богатырю руку Отрывает он и отбрасывает, Убивает там обоих богатырей, Открывает тут третьи двери, Входит тогда в белый дом он.
Кан Тонгус, величественный богатырь, Спит па своем золотой постели, Семь желтых девушек поддерживают Голову его, спящего.
Гут дает ем5г Картага пощечину, по Кап Тонгус продолжа¬ет спокойно спать. Когда он ударяет его во второй раз, спящий шевелится и вместе с ним весь каменный дом, тогда оп ударяет его в третий раз, и богатырь вскакивает.
Схватились оба в борьбе.
Разнесли они в куски камоппый дом,
Потом вышли пз него на волю,
Долго ли они дрались, Коротко ли они дрались, Ни один из них пе упал на землю; На вершину горного гребня Забрались они, сражаясь. Как два молодых могучих быка, С ревом они забрались наверх.
Потом в пропасть, к дому, Борясь, стаскивали они друг друга. Как два диких молодых жеребца, Заржав, стаскивали они друг друга. Семь лет они сражались, Ни один не упал па землю.
Картага, героем рожденный, Редко становился на поги,
Чаще он опирался на ладони; Кличет двух своих спутников: «Идите же сюда ко мне, помогите?» Но оба друга боятся, Отказываются помочь ему. И домой спешат вернуться.
Картага, рожденный героем,
И могучий Кап Тонгу с Бились долго, бились коротко.
Кап Тбнгус, рожденный героем, Поднимает противника вверх, Клоня его к черной земле,
Бросает его долу,
Но не может он его убить;
Прижмет оп к земле его голову, Поднимет тот свой зад,
Прибьет он к земле его зад, Поднимет тот свою голову. Вскакивает вдруг Картага.
Опять быотся оба героя. Семь дней бьются они.
Ни один не упал на землю. Потом быотся девять дней, Пи один не упал в пыль.
Когда прошли так девять дней, Кап Тбнгус, величественный богатырь. Редко становился на ноги.
Чаще он опирался на ладони.
Когда теперь Картага противника Поднимает высоко в небо, Восклицает Кан Тбнгус в страхе: «Милые женщины-лебеди в земле И женщин-лебедей зять, Тйор Кара, о айна, приди!
Из-под земли приди мне на помощь?» Картага делает прыжок,
Бросает его на черную землю,
В шести местах бедра Растоптал ему Картага, Тут и умер Кан Тбнгус, богатырь.
Айна земли выходит тогда из иод земли и сражается с Кар¬тага Мергапом. После девятидневной борьбы Картага Мерган поднимает его к небу и зашвыривает за черные облака. Тот при¬зывает семь женщин лебедей и главную над ними — Тйекчакай с желтыми когтями, оловянными глазами и косами из пеньки, ту, что приходится ему тещей. II все-таки Картага Мерган бро¬сает его о землю и убивает. Тогда появляется женщина-лебедь;
сражаясь с ней. он обрывает ей обе косы и швыряет ее на зем¬лю. Пз одной косы вырастает черпая гора, из другой — белая гора. Обе горы сливаются, меж них герой сражается с женщи¬ной лебедью. Его белому коню ничего этого не видно, но он слы¬шит стон своего хозяина. В страхе сетует он на то, что Картага совсем один, нет у него родственников. Семь раз обегает он небо и не находит ему брата, девять раз обегает землю и пе находит ни одного родственника. Он является к Каттап Алыпу и Кан Мергану и просит их о помощи, но онп насмехаются над нимг ловят его и привязывают к железной лиственнице с девятью вет-
вями. Прпвязанный. плачет белый конь. Кровью становятся слезы его глаз, Льдом становится вода его носа, Так стоял оп здесь семь дней, Не может больше вынести муки. Извивается оп, бьет ногами, И рвет повод конский:
«Коль останусь я здоровым, Оживлю моего богатыря.
Буду из собачьей миски
Я давать вам, злыдням, пищу. Сквозь ушко железной иголки Покажу тогда вам солнце, Не могу жить на земле я
Без благородного моего богатыря. Поднимусь сейчас на вершину горы, Брошусь оттуда в пропасть.
Если я не смогу там умереть, Спущусь я в морские глубины, Умру на дне моря!»
Он спешит на вершину горы. Бросается в глубокую пропасть;
Но умирает впизу, в глубине. Бросается в глубокое море, Столбом вздымает морской песок. Заставляет иссякнуть воды моря, Но умереть он не может.
Опять выходит из моря, Приходит па край черной земли, Ко дну высокого неба.
Бежит вверх, на вершину горы.
Смотрит на страну, лежащую по ту сторону, Смотри-ка, там желтая степь.
Куда не спустится и сорока, Бледная широкая степь.
Куда не спустится и вороп!
У подножия горы Стоит там белая береза, Листья ее из золота, И из серебра ее кора.
Говорит себе верный конь: «Если бы я возвратился домой, Кто бы смог нас оживить?
Ни одного брата нет на родине,
Ни одного родственника нет в доме; Пойду-ка я к той березе,
Умру у ее подножия,
N мру от голода, не буду есть травы.
Умру от жажды без воды».
Бежит туда добрый белый конь. Останавливается у подножпя березы, Не ест травы, как пп голодеп,
Не пьет воды, как ни жаждет, Близится час его смерти.
Тут черно белый копь видит, что по вершине горы мчится конь, и узнает в нем чалого коня. По из черного леса выходит богатырь, натягивает лук и стреляет в копя. Копь отклоняется, и стрела ио попадает в него. Когда черно-белый конь узнает в стрелявшем Каттак Алыпа, оп сердится и грозит отомстить ему. Собравшись с последними силами, бежит он к чалому коню, по со стоном валится у его ног. Чалый велит ему трижды поесть травы и трижды выпить воды. Белый копь оживает. Он расска¬зывает теперь о приключениях своего богатыря и о том, что сей¬час богатырь сражается с жепщииой лсбедью, добавляя, что не¬известно даже, жив ли он еще пли нет. Чалый требует, чтобы белый копь показал ему дорогу, и оба коня отправляются на по¬иски хозяина.
Впереди бежит белый копь в черных яблоках, За ним. как жеребенок,
Бежпт теперь чалый копь.
К черной и белой горе
Прискакали оба коня;
Жив ли их хозяин, богатырь,
Не знали оба копя.
Но звук человечьего голоса
Услыхали оба коня,
По пе знали того копи.
Доносится лп он снизу, из-под земли, Доносится ли он сверху, с неба?
И снова звучит стоп.
Никто не знает, откуда оп доносится.
Тут чалый конь, дрожа,
Отряхивается,
Превращается в золотую кукушку
Величиной с лошадиную голову;
Взлетает теперь птица вверх,
Меж черных облаков
И облаков белых пролетает птида,
Внпзу, кажется, стонет человек;
Спускается тогда вниз кукушка,
И звучит стон человека
Теперь из глубины горы,
И опускается золотая кукушка
Теперь меж двух скал.
Но пе находит там человека,
Гак как могучая белая скала Выросла, спустившись с небесного шатра, И выросла прямо из-под земли Эта черпая мощпая скала. Меж этих двух скал Кричит теперь золотая кукушка; Тут плавится черпая скала, Течет на землю черным оловом, И белая скала поднимается Белым туманом вверх, к небу. А когда исчезли обе скалы,— Лежит па черной земле, Стонет там Картага MepriiH. Пз-нод земли выходит женщина-лебедь. II снова начинается сражение, Сражаются, пока не сменятся луны, Сражаются, пока не кончится год.
Оба коня знают, что душа женщины-лебедя находится ие li¬ce теле, и знают, где она находится. Опп отправляются рысью под землю, там текут девять морей, сливающихся в единое морс. У слияния девяти морей поднялась до поверхности земли медная скала, опа доходит как раз до середппы между небом и землей. У подножия этой скалы есть черный ящик, па дне которого на ходится душа женщины лебедя. Это — семь птичек, если их убить, умрет и жепщина-лебедь.
Ногою бьет белый конь
Об эту медную скалу. Посередине, в черной пыли, Стоит там черный ящик, Крышку этого черного ящика Сбил он своим копытом; Лежит в нем золотой ящик, Взял его в зубы белый конь, И побежали тогда оба коня. Прибежали к своему господину, Еще сражались там герои.
Оба коня держат совет, как им убить птенцов. Чалый конь превращается в лысого человека. Лысый открывает ящик и бе Рет в горсть семь птепцов. потом хватает меч, отброшеппый бо¬гатырем Картага Морганом, и перерубает всем семерым шеи. Тут калится женщина-лебедь. Картага Мергап обнимает своих коней за шеи п плачет от радости. Потом он садится верхом па бе¬лого коня в черных яблоках и едет к юрте Кап Тонгуса. а ча¬лый конь следует за ним, как жеребенок. Потом Картага Морган отправляется на попеки своей сестры Кап Пуркан, по она умер ла, и чалый может указать ему лишь место, где лежат ее кости. Картага Мергап собирает эти кости. Он собирает их целым мс- СяИ, складывает из них скелет и пытается оживить сестру с по м°Щью чудесного снадобья, но все его старания напрасны, сест¬ра не оживает.
Услышав его жалобу, белый копь в черных яблоках гово-
Ты сппми седло, хозяин, И узду с меня стяни ты;
Ла краю страны железной Есть гора железной тверди. Сверху па горе железной Новые творцы, кудай, Те, которые там правят. Сотворили нам на благо Белую траву в шесть листьев, Что от смерти пробуждает, Оживляет все живое.
Я траву достапу эту; Если путь удачным будет, На четвертый день вернусь я.
Конь убегает и приносит траву. G помощью белой травы Кар¬тага Мергап оживляет свою мертвую сестру. Тут сестра превра¬щается в ястреба п улетает ввысь, а Картага Мерган увозит юр¬ту Кан Тонгуса.
Весь домашний скот оп угоняет. Угоняет и множество людей.
Все имущество погружает на лошадей, А сокровища все — на верблюдов.
И едет через горные вершины,
И едет по широкой степи.
Посреди дороги оп встречает плешивого юношу, очень при-глянувшегося ему утром. Он кажется ему богатырем. Картага обещает ему платье и доброго коня, если тот отвезет к нему до¬мой всех этих людей и весь скот. Юноша соглашается. Картага Мерган выбирает лучшее платье и дает его плешивому, затем берет шестисаженного карего скакуна Кан Тбнгуса и дарит его юноше, и, наконец, оп дает ему богатырское имя, нарекая его предводителем этих людей, героем Тас Кинасом на карей лоша¬ди. Дает оп ему в одну руку только что отломленную палку, в другую — сухую и велит ему как можно скорее гнать домой скот и людей. Наказывает ему, чтобы он не позволял никому отставать в пути. Через некоторое время Картага Мерг; являет, что он поскачет вперед, так как у него есть дело г пусть Тас Кипас потом догонит его.
Теперь ударил оп плеткой копя белого в яблоках, Умчался прочь па своем коне,
Как жрребенок, следует за впм
Его чалый конь.
Так проскакал оп мпого дорог.
Подъехал к вершине одной горы, Поднимаясь на нее, глядит вокруг:
Каттап Алып с черногривой соловой
Жил здесь в широкой степи.
Картага Морган, богатырь. Зовет теперь во весь голос: «Привязан ли соловьнь
Дома ли Каттан Алып?» Услышал «то Каттан Алып, Поспешил он выйти из дома, Быстро садится на своего солового, Мчится к горной вершине. Соскакивает со своего коня, Быстро стаскивает с головы шапку, Прижимает ее к ключичной ямке, И, ведя своего копя под уздцы. Кланяясь, приближается к богатырю: «Не убивай меня, Картага!
Теперь я пойду впереди тебя, Буду служить тебе наковальней, Верно пойду за тобой.
Если ты поедешь па трудный бой, Буду я заслоном твоей голове, О Картага, пощади меня!»
Богатырь не дает ему ответа, он хочет дождаться Тас Кинй- са и предоставить решение ему. Когда подъезжает Тас Кинас, Картага Мерган рассказывает ему о проступке Каттаи Алыпа и просит его вынести приговор этому богатырю. Тас Кинас бьет его сухой палкой и велит ему самому погнать к Картага Мер- гапу весь свой скот и своих людей. После долгого пути они до¬стигают юрты Кап Мергапа. II этот тоже просит простить и по¬щадить его, и ему велит Тас Кинас доставить к Картага Морга¬ну весь скот и все юрты.
II опять Картага Мергап посылает вперед Тас Кв паса, сам оп хочет поехать за женой. Он скачет к Алтын Кану и свата¬ется к его дочери Алтын Арыг. Потом устраивает свадьбу и ве¬зет жену домой.
Картага Мерган, богатырь. Возвращается к себе на родину, Присоединился к богатырю и Тас Кинас, Пригнал сюда множество скота
И большие толпы людей.
Каттан Алыпа, его, богатыря,
Сделали они табунщиком коней,
А богатыря Кан Моргана
Сделали пастухом коровьих стад.
Устраивает он пир
И собирает весь народ,
Насытил он голодавших.
Сделал жпрпыми худых людей,
Тем, кто пешком пришел,
Дал он по прекрасному скакупу.
Голым людям дал он платье.*
Только когда кончился пир,
Тогда разошлись люди.
Когда они проспали ночь,
Наступило белое утро,
Взошло, сияя, солнце,
И от создателя наверху приходит послание: «Доставь нам Кан Пуркан,
Пусть здесь, у пас. будет она Пуркан (Будда)». Тогда Кан Пуркан, женщина, Поднялась па плечи Картаги И превратилась в дым.
Поднялась вверх, к небу; Картага Мерган, богатырь, /Кил теперь в своем доме.
Эти две сказки отнюдь не отличаются особым мастерством рассказчика. Я избрал их, как уже говорил выше, по иной при¬чине.
Своими сказками абаканские татары создали себе идеальный мир. занимающий очень важное место в их духовпой жизни, неч¬то подобное я встречал еще только у одного тюркского наро¬да—у черных киргизов. Это подлинно поэтическое восприятие мира. Бесполезно пытаться согласовать это мировосприятие с религиозными взглядами шаманизма60. Хотя божества и живут в верхних сферах неба, но это пе боги шаманизма. Их редко на¬зывают по именам, обычно это просто кудай (бог) или тйайаан (создатель, творец); но если какое-то имя и упоминается, оно никогда не совпадает с именами известных богов. В подземном мире живет Эрли к со своими злыми помощнпками-айнами, а кро¬ме того, и женщины-лебеди, совершенно неизвестные шаманиз¬му. Мир состоит из земных и небесных сфер, и в каждой пз них есть свои моря, степи, алтайские, или горные, хребты, в которых равпым образом живут боги, богатыри и айны. Между двумя по¬следними нет строгого различия, часто они вступают в связи друг с другом и борются друг с другом не на жизнь, а на смерть. Божество обычно миролюбиво и мало вмешивается в дела зем¬ного и подземного миров. Оно создает героев богатырей и зара¬нее определяет их судьбу. Сопротивление божеству можно встре¬тить крайне редко, в целом все подчинено его воле, которая, впрочем, никогда не является людям помехой в их деятельности.
В своей земной жизпп герой борется и побеждает до тех пор, пока наконец не находит своего земного счастья в женитьбе. Он счастлив в браке, если ему удастся вырастить сыновей-наследия- ков. ибо тогда, если вражеское нападение и разрушит его зем¬ное счастье, у него есть сып. который отомстит за его гибель.
Народ в таких героических сказапиях играет всегда столь же подчиненную роль, как в вышеизложенном сказании. Герой ося¬зай заботиться о его благоденствии, и народпая толпа, как стадо» полное безразличия, переходит из-под власти одного богатыря в° власть другого в зависимости от того, кому улыбнется военная удача и вознесет его над врагом в|.
Глава Г
ТЮРКСКИЕ СТЕПНЫЕ КОЧЕВНИКИ
Введение. I. Казак-киргизы1. Физические особенности. Физиогномика. Кочевание. Зимине, и летние стоянки. Киргиз¬ское скотоводство: овца и продукты овцеводства; коза; крупный рогатый скот и получаемые от него продукты; лошадь, описа¬ние киргизской лошади, верховая езда и сбруя, кумыс и дру¬гие продукты, получаемые от лошади; верблюд; знаки собствен-ности; болезни животных. Убранство юрты. Мужская и женская одежда. Жизнь в юртах'. Земледелие. Искусственное орошение. Охота. Промышленность и ремесла. Религия. Распространение ислама. Гадание па шариках и по лопатке. Праздничные ри¬туалы при рождении, сватовстве и свадьбе. Супружеская жизнь. Поминальные пиры по покойным. Игры. Состязания певцов. Народные и литературные поспи. Речь. Характер киргизов. Социальная структура и управление. Юрисдикция. II. Кара-киргизы2.
Тюркскпе степные кочевттпки Западной Азии тырех народностей: казак-киргизов, кара киргизов, каракалпа¬ков н туркмен; три первые в языковом отношении относятся к западным, четвертая — к южным тюркским племенам3. Я по¬знакомился только с двумя первыми народностями, да в долине Среднего Зеравшана встретились мне лишь переселившиеся сю¬да племена каракалпаков. У этих степных кочевников — очень своеобразная цивилизация, и поэтому опи заслуживают особого рассмотрения. У всех соседей они пользуются дурной славой ди- К1,х» разнузданных разбойничьих шаек, издавна досаждавших своими бандитскими набегами безобидным пахарям п миролюби¬вым купцам.
С кем вы ни поговорите — с персами и азербайджанцами о туркменах или с русскими и татарами-переселегщами Западной ^поирп и Оренбурга, китайцами и кокаплцами о киргизах,— всюду услышите то же отрицательное суждение, которое выпес хУлла Гази в сатирическом стихотворении о киргизах. Этот мул- а Рисует казак-киргизов как потомков четырех воров н двух пенок, вступивших в связь и бежавших в степь. Здесь они Сворят:
Если мы отправимся в город,
(.хватят нас и казпят,
Распознают нашу порочность,
Лучше уж останемся пока в степп.
Потому-то п потомки столь же дурны, как и их прародители:
Воровство досталось им в наследство от отцов, Попрошайничество — наследье их от матерей, Клятвоотступничество, супружеские измены — Так живет теперь это нечистое племя.
Но пе только соседи, и сам киргиз высмеивает свое поведение, смеется над самим собой в пословице:
Каткыр, казак хам орус казак уш агайны
(Волк, киргиз и русский казак - три брата).
Да не только живущие по соседству с киргизами народности, но и такие научные авторитеты, как Левшин4, резко отрица¬тельно отзываются о киргизах. Вот что пишет этот ученый в 1832 г.: J
«Покорность его (киргизского парода.— Примеч. пер.} чуже¬земным правительствам рождается, изменяется и оканчивается вместе с нуждами: переходя о г границ ваших к пределам Хивы или Китая, делается оп из русского подданного китайским или хивинским, а приезжая в Таппсепд или Кокапд, называет себя ташкепдским, кокандским, и проч...
Частые нападения па военные линии паши, отгоны лошадей, увлечения в плен людей, разграбления каравапов, сражения с нашими отрядами и множество подобных происшествий пока¬зывают, какое понятие имеют киргизы о подданстве своем Рос¬сии. Так же поступают они л с другими соседственными держа¬вами. которые называют их подданными своими. J
Точно так же думают они и об отечественных властях, пере¬меняя подчиненность свою по обстоятельствам. Когда один при¬знанный ими над собою начальник начинает преследовать их за какое-нибудь преступление, то они переходят к другому; если же и сей последний не захочет укрывать пх, тогда ищут они третьего...
Благодаря невежеству, грубости п алчности пародпой тако¬вые снисходительные покровители преступников очепь часты в киргизских ордах. Число оных еще более умножается от бесси¬лия родо правителей...
Какого порядка ожидать и от самого честного начальника толпы людей, повипующихся только тогда, когда необходимость понуждает, и совершенно ничем не жертвующих для общего блага; людей, в которых стремление к грабительству беспределье ио, которых невозможно удержать в зависимости без послаоле-
пня и из которых всякий ищет сам повелевать, еслп имеет хотя бы малую к тому возможность?»
Читая такие тирады, легко прийти к мысли, что киргизы — отбросы тюркского населения Западной Азпп, воры и бандиты, бежавшие в широкую степь, так как не желали привыкать к упорядоченной жизтш оседлых пародов, одним словом,— раса, заслуживающая быть уничтоженной. По па самом деле это со¬всем ие так. Разве пе изображали с давних времен и бедуинов как парод воров и разбойников, живущий в полпой анархии? Однако бедуины — иного рода и племени, и с тюркскими кочев¬никами их объединяет лишь то, что и те и другие — степные кочевники. Просто мы имеем здесь дело со ступенью цивилиза-ции, противоположной культуре эпохи оседлых народов, и нуж¬но смотреть на их поступки и поведение с другой точки зрения. Па правильность моего предположения яснее всего указывает то, что киргизы, несмотря на всю свою ненавистную окружающим анархию, живут состоятельно п у них отмечается весьма значи¬тельный прирост населения.
Я сам долго жил среди киргизов и имел возможность убе¬диться в том, что у них господствует пе анархия, а лишь свое¬образные, отличающиеся от наших, но по-своему вполне урегу¬лированные культурные отношения.
1. КАЗАК КИРГИЗЫ
Па протяжении нескольких столетий стечение весьма счастли¬вых обстоятельств позволяло ордам казак-кнргизов совершенно свободно п неограниченно, следуя лишь собственному инстинкту, передвигаться но широкой Киргизской степп от Балкашской низ¬менности до реки ^рал и от речных систем Сырдарьи и Шу До Среднего Тобола, Ишима и Иртыша. Оба могучих соседа киргизов — русские и китайцы — соприкасались с Киргизской степью лпшь своими дальними границами и пе укрепили еще на этих границах своей мощи настолько, чтобы думать о завоевании киргизской степп, которая, впрочем, казалось, пе обещала ни одному из обоих государств больших преимуществ.
Власть же среднеазиатских соседей давно уже пе была на- гтолько сильна, чтобы удерживать в узде столь многочисленный ,1аР°Д» как киргизы. В результате всего этого в последние сто- единиться в прочную силу и образовать хоть сколько-нибудь упорядочеппое государственное правление. Но у этих кочевников не было главного условия для создапия государства — сильного, общего интереса, ведь только оп один мог бы объединить отдель¬ные племена и роды. Нигде ханская власть пе была в состоя¬нии обеспечить отдельным индивидуумам их владения и защи¬тить их от нападений соседей; опа могла управлять лишь не¬большой частью гшаптской территории, частью, которая была значительно меньше той, что считалась — поминально — под¬властной хану. Всякая попытка хана расширить эту область в каком-то направлении сопровождалась потерей им силы власти на противоположном копне периферии. Могущество диких орд, сгруппировавшихся вокруг князя, может проявиться лишь тогда, когда эти орды нападают на вражескую область и когда противо-поставление себя угнетаемым врагам вынуждает разные племе- па из чувства самосохранения держаться вместе, т. е. когда вся орда превращается в единое войско, как это было с ордами Чиигиз-хаиа. Но с киргизскими ордами последних двух столетий этого не случилось. Здесь каждое племя чувствовало себя как дома и стремилось достичь наивысшего благосостояния; за ору¬жие хватались лишь тогда, когда побуждала к тому угроза соб¬ственности или если политическая жизнь и борьба, соседей обе¬щали быстрый захват огромных богатств.
Всякое оседлое племя давно погибло бы, если бы ему при¬шлось столько скитаться по необозримым степям, пережить столько битв и восстаний, сколько известно пам из истории кир¬гизов за прошлое столетие; а для кочевников, напротив, это была счастливая пора, ибо именно в этих условиях выросли богатство и влияние киргизов. С тех же пор как в Киргизской степи во¬царились мир и покой, все более заметен упадок благосостояния киргизских племен, усугубляющийся по мере парастания по¬рядка. В дальнейшем я попытаюсь объяснить это бросающееся в глаза явление, так как оно, очевидно, является следствием кочевого образа жизни, который я и собираюсь описать.
Несмотря на то что казак-киргизы, живущие в обширной степи, в языковом отношении составляют столь неразрывное целое, что вряд ли можно заметить диалектальные различия в языке киргизов у Каспийского моря и на Верхнем Иртыше, несмотря на то что всюду бросается в глаза единообразие их обычаев, привычек, быта, характера и повсюду их резко от¬личает от других тюркских пародов общее им всем осознание принадлежности к народу казаков и к одному пз братских пле-мен этого широко разветвленного парода, внешность казак-кир¬гизов все же свидетельствует о том, что этот парод — смесь на¬родов монгольского и кавказского типов. Большинство киргиз¬ских физиономий обнаруживает явные следы монгольского антропологического типа. Левшин объясняет это тем, что кирги¬зы на протяжении столетий старались брать калмыцких жен, особеипо часто это имело место в прошлом столетии, после унич¬тожения возвращавшихся с Волги орд торгутов. Поэтому, утверж¬дает оп, и до сих пор женщины в большинстве своем черно¬волосы, а у мужчин волосы — с каштановым отливом. Я же думаю, что смешепие это следует отнести к более раннему вре¬мени 5, так как, по-моему, имеются целые племена киргизов чисто монгольского происхождения, например паиманы. Мон¬гольский тип у киргизов выражен не так ярко, как у алтайских калмыков; у них, правда, тоже широкие плоские лица, но лоб уходит назад не так круто, скулы выступают меньше и носовая кость возвышается над уровнем лица гораздо больше, чем у калмыков. У них маленький рот, черные узкие, но не раскосые глаза и слабая растительность на щеках и подбородке. Наряду с такими близкими монгольскому типу физиономиями большин¬ства киргизов почти в любой семье можно найти отдельных ин-дивидуумов совершенно иного типа: продолговатые, овальные лица, более крупные, еще более интенсивно черные глаза, густые кустистые брови, густая растительность на щеках и подбородке и большой крючковатый нос.
Рост киргизов в целом средний, хотя среди них можно встретить иногда и очень высоких люден — широкоплечих, коре¬настых, с широким, часто бычьим затылком 6. К тому же с воз¬растом они обретают склонность к полноте (конечно, только те, кто побогаче); я видел довольно мпого людей, чрезмерная пол¬нота которых бросалась в глаза, особенно в Большой орде. Мне даже кажется, что конституция тела богатых киргизов (т. е. hex, которые могут есть всегда сколько хотят) является лучшим доказательством тою, что самой естественной нищей человека является мясо, так как невозможно обнаружить столь мощных тел у тех, кто не ест мяса. Напротив, черневые татары, упо¬требляющие в пищу коренья и муку, в сравнении с киргизами имеют весьма жалкие фигуры. Насколько сильна природа кар- иофагов, живущих под открытым небом, доказывает, между про¬чим, и то обстоятельство, что киргизам Большой орды, живущим в районе китайской границы п являющимся страстными куриль¬щиками опиума, длительное употребление опиума не нанесло пп малейшего вреда; если китайские курильщики опиума превра¬щаются в жалкие развалины, то киргизские выглядят здоровыми и Цветущими.
Различия между мужским и женским типом в восточных Районах степи, на которое указывает Левшин, я нигде пе заме- Т1,л- женщин, так же как и у мужчин, мы встречаем два раз- личпых типа. Что же касается женских лиц, то они, если мон- 101ьркпй тип не выражен в них слишком сильно, в молодости
отнюдь не уродливы; особенно приятное впечатление произ¬водят девушки в 16—20 лег; недурны молодые женщины до 25 лет редко встречал я хорошо выглядевших матрон.
Женщины менее склоним к полноге, чем мужчины.
Больных и хилых среди киргизов мало, и вообще благодаря здоровой пище и жизни на свежем воздухе у них, по-впдимому, встретишься с немногими болезнями. Их единственными опасны¬ми врагами являются оспа и сифилис, ио и они в целом ие опасны, так как едва только случится где-пибудь оспа, все юрты покидают эту местность, а семьи, в которых есть больные, остаются. Что же касается сифилиса, то заболевшие им члены семьи помещаются в специальной, отделенной от остальных юрте, им доставляют еду и питье, по прекращают всякое обще¬ние с ними, и, таким образом, заражение совершенно исклю¬чается.
Очень часто умирают лишь маленькие дети, так как паиболее слабые из их числа пе могут перенести сурового климата. Мно¬гие киргизы доживают до глубокой старости; в некоторых мест¬ностях я встречал людей, перешагнувших свое восьмидесятиле¬тие. Говорят, что не редкость и столетние старики.
Походка киргизов, как всякого парода, проводящего большую часть своей жизни па лошади, неловкая и беспомощная, чему немало способствует их неудобная для ходьбы обувь. Верхом же они —ловки, подвижны и выносливы. А у киргизских жен¬щин, особенно молодых, напротив — легкая покачивающаяся походка.
Изо всех чувств у киргизов особенно развито зрение, да это и неудивительно. Киргиз живет обычно в широкой пустой степи и поэтому смолоду привыкает вглядываться вдаль. Не раз при¬ходилось мне удивляться, как мои проводники на огромном рас¬стоянии точно определяли одежду или другие признаки всадни¬ка. которых я еще пе в состоянии был разглядеть. К тому же киргиз смолоду привык к непрерывному наблюдению над окру¬жающей природой и поэтому замечает и видит все, что может представлять для него хоть какое-то зпаченпе. Он может целыми днями ехать по следу пропавшего животного и не потеряет этого следа, даже если он ведет через пастбище большого стада, ис¬пещренное следами животных. По следу животного он часто поразительно может определить его особенности. Так, например, в одном киргизском анекдоте рассказывается, как киргиз спро¬сил человека, ищущего потерявшееся животное, не слепо ли оно на один глаз, не прихрамывает ли оно на левую заднюю ногу, не рыжев ли оно масти и т. и. И так как хозяин животного принимает спрашивающего за вора, ибо тот отрицает, что видел животное, оп ведет его к судье, где обвиняемый говорит, что не видел животное, но узпал о всех названных свойствах по его следу: правая нога всегда давала сильный отпечаток, отсюда яспо, что животное прихрамывало, на кусте терновника остался клок шерсти, по которому он определил масгь, и, накопец, жи¬вотное по пути объедало сочные травы и цветы лишь па левой стороне своего пути, оставив нетропутымн те, что были справа, и это указывает на то, что оно было слепым па правый глаз. Этот анекдот уже сам по себе доказывает, как высоко ценит кир¬гиз наблюдательность. Один заседатель в Сергпополе уверял меня, что однажды во время дождя оп потерял перчатку и по¬слал двух казаков разыскать се на дороге. Они вернулись ни с чем. Тогда поехал проводилк-киргпз и пашел перчатку в шести верстах езды. Киргиз рассказал, что лошадь задней ногой насту¬пила па перчатку, глубоко вдавив ее в грязь; оп пашел ее лппть потому, что этот след в размягченной почве был пе столь от¬четлив, как другие следы копыт. Киргиз упомянул это лишь для того, чтобы объяснить то обстоятельство, что перчатка была вся в грязи и промокла.
Гораздо менее, чем зрение, развиты у них обопяние п вкус, хотя киргизы и в этом преуспели больше, чем алтайцы.
Киргизы — подлинно кочевой народ, скитающийся круглый год по степям и разбивающий своп стоянки всегда там, где есть корм для его стад. Правы, обычаи, образ мышления, словом, вся жизнь и деятельность киргизов тесно связаны с этими переезда¬ми ради жпвотпых, и я смогу лишь тогда перейти к описапию всех этих категорий, когда мы познакомимся с кочеванием и животноводством киргизов.
По следует представлять себе эти перекочевки как беспоря¬дочное блуждание по степи. Без определенного плана кочуют в тундрах и лесах Северной Сибири лишь охотничьи семьи, задер¬живаясь в тех местах, где случай при пес им большую добычу, позволив пожить некоторое время спокойно. Таким образом, пути, по которым они движутся, не зависят от их собственного выбо¬ра. К тому же тот пли иной район может прокормить только крайне немногочисленное охотничье паселепие. Как только чис¬ленность населения па том или ином охотничьем угодье увели¬чивается, охотники вынуждены искать способы урегулировать получение добычи. Для этого опп содержат стала дичи (олепей) и бродят с ними гто лесам и тундрам 7. А владелец олепей при своих переездах должен уже учитывать интересы свопх живот¬ных и выбирать те маршруты, на которых его стадам пе угро¬жает опасность 8.
В отношении же такого народа, как киргизы, содержащего столь много скота, ие может быть и речи о неплановых переездах. Поэтому каждому скотоводу приходится при своих переездах Прежде всего думать о том, чтобы найти места, наиболее благо¬приятные для его скота.
И тут, конечно, сталкиваются интересы соседей, как это по¬казано еще в Книге Бытия, в столкновении пастухов Авраама и Лота9. Стало быть, начинается какое-то разделение землп: племя или племенное подразделение рассматривает какую-то тер¬риторию как свою собственность и не терпит вторжения па нее соседей. В свою очередь, племенное подразделение состоит пз родов, а те делятся на родовые группы, которые тоже рассмат¬ривают части общеплемеппой территории как свою собствен¬ность. Поэтому мы наблюдаем такую путаницу территориальных участков, по которым кочуют отдельные аулы п их объединения, что путешественнику немыслимо представить себе ясную карти¬ну разделения всей территории.
Для степного скотовода особенно важно найти места, подхо¬дящие для зимних п летппх кочевии, так как не всякое место пригодно для любого времени года. Веспу и осень оп может в крайнем случае провести где угодио, так как весной скот по¬всюду найдет в изобилии воду и траву, осенью тоже много осадков, способствующих росту свежей травы. Но зпмппе и лет¬ние стоянки требуют совершенно определенных условии, отсут¬ствие которых делает невозможным благополучпое существование и рост скота. Для зимней стоянки необходимо место, по возмож¬ности обеспечивающее скоту защиту от непогоды в это суровое время года: или в лесистой местности, пли в нпзкои речной до¬лине, укрытой от ветра; не менее необходимо обилие воды и дров и пастбища с возможно меньшим слоем снега. Для лет¬них стоянок, напротив, желательно иметь свободные открытые пространства с хорошим водоснабжением — па берегах озер пли текучих вод — и вдобавок такие места, где скот будет меньше страдать от насекомых.
К зимним стоянкам предъявляется гораздо больше требова¬ний, чем к летним, к тому же последние легче найти, особенно в горных районах. И поэтому именно зимние стоянки опреде¬ляют плотность расселения кочевников и от них зависит благо¬получие поголовья скота. Не случайно для кочевника богатство какого-то райопа определяется обилием и удобством зимних стоянок, и можно считать, что все сражения и военные поход# киргизских орд в прошлые столетия были пе чем иным, как по-стоянным стремлением захватить лучшие зимние стоянки. Теперь, когда киргизам отданы определенные округа и район# и место землевладения закреплено, борьба за зимние стоянкп прекратилась и уступила место урегулированному владений определенными участками. Теперь каждая киргизская семьи имеет в своих границах определенный зимний участок который является наследным владением семьи и может перейти к другой семье лишь по юридически оформленной купчей. Такая купчая оформляется всегда в присутствии многих свидетеле»!
(соседей). Переход зимних участков из рук в руки происходит непрерывно, так как потребность в них пепзменно зависит о г размера стад его владельца. Поэтому, как только у киргиза уменьшается поголовье его скота, оп стремится продать свою зимнюю стоянку более состоятельному соседу. Когда же, напро¬тив, поголовье возрастает, он стремится увеличить свою зимнюю стоянку или по крайней мере добиться времеппого права поль¬зования соседней столикой за годичную плату. Богатый киргиз старается еще при жизни дать самостоятельность старшим сыновьям, он наделяет старшего сына значительной долей своего скота и, еслп считает свою зимнюю стояпку недостаточной, по-купает ему новый зимний участок. Если же у пего самого до¬статочно большая зимняя территория, выделяя каждому сыну его наследственную долю скота, оп определяет ему и место для собственного зимнего кочевья. Наследник имущества, оставлю гося после смерти отца, и отцовской зимней стоянки — млад¬ший сын.
Если же остается много сыновей, то скот делится между ними и зимнее кочевье считается общим, еслп они пе договорятся мирно о его разделе. Но происходит это крайне редко, так как невы¬годно младшему сыну. Ибо в случае, если поголовье скота уве¬личится пастолько, что пе станет умещаться на зимней стоянке, старший брат, по киргизскому объгчаю, обязан обеспечить себя новым зимним стойбищем, пользуясь при этом лишь частичной поддержкой младших братьев. Если же через некоторое время поголовье скота возрастет настолько, что стояпка окажется не¬достаточной для оставшихся братьев, то опять должен выделить¬ся старший из оставшихся сыновей, и так до тех пор, пока па отцовской стоянке пе останется младшпй сын.
Ежели с увеличением поголовья скота зимняя стоянка семьи все более расширяется, то с его уменьшением она все умень¬шается, пока владелец пе отказывается от пес и не продает ее, прибившись с остатками своих стад к какому-нибудь родствен- Енку, у которого он в обмен на определенные услуги полу¬чает право пользоваться зимней стоянкой. Если же у него пере¬мрет весь скот, ему пе остается ничего иного, как пойти в ра¬ботники.
Зимние стоянки обычно распределепы таким образом, что от-деляются от соседпих естественной границей — речками, озера- Ми» холмами, горными склонамп и т. п. При отсутствии естест¬венной границы устанавливаются искусственные пограппчпые звакщ например столбы или камни. Границы отдельных участ- с в точно известны всем родственникам и соседям, они считают- ^енрикосновенными и находятся под охраной рода.
все зимпие стоянки равно хороши, оттого и цепа на них |г‘Пая- Но всякий сколь-нибудь состоятельный киргиз всегда
стремится улучшить свою зимнюю стоянку путем прикупа, об¬мена или аренды.
Если зимние стойбища являются собственностью, закреплен¬ной за отдельными лицами, то летние стойбища являются собст¬венностью рода. Насколько мне известно, никогда пе было здесь разделения летнего ареала между отдельными семействами. Здесь всяк, будь он беден или богат, имел право поселиться там, где ему угодно. Конечно, эта свобода была полной только тео¬ретически. Человек богатый и влиятельный всегда мог устроить так, чтобы ему досталось лучшее место.
До середины апреля киргизы обычно остаются на зимних стоянках, а потом пачипают перекочевывать. Чтобы захватить наиболее удобные летние стоянки, каждый аул, состоящий чаще всего из трех-пяти юрт, по возможности держит в тайпе время, когда он собирается сняться, и место, куда он направляется. Но тем пе менее ведутся тайные совещания с другими аулами, осо¬бенно с родственниками и друзьями: а потом аулы вдруг сни¬маются и стараются как можно быстрее достичь памеченного места. Если опо уже занято, то аул занимает ближайшую сво¬бодную территорию. Вслед за переездом одпого аула обычно сни¬маются все аулы данной местпостп. Каждый старается поскорее устроиться на новом месте и пе просто найти благоприятный участок, по и такой, который был бы удобен для последующих кочеваний и находился бы на пути к хорошему пастбищу, куда предстоит отправиться в разгар лета. В начале весны, когда травы еще мало, аулы лишь недолгое время могут оставаться на одном месте. Они меняют его чуть ли пе каждые два-три дня. Л в начале лета, когда трава выросла высокая, они часто остаются па одном месте неделями. В разгар лета движение опять усиливается, а осенью, по мере увеличения влагп, стано¬вится опять медленнее. Обратпып путь с летпих стояпок по всей степи происходит где-то в середине августа и обычпо по тому же нуги, которым следовали весной. Осеппяя стоянка длится, как правило, с 15 сентября до 15 октября, а затем быстро возвра¬щаются на зимние квартиры, где обычно устраиваются в начале поября. Летние if осенние стоянки распределяются пе по семьям, а по родовым подразделениям, и распределение по аулам зави¬сит здесь от воли старейшин рода и других влиятельных людей. Само собой разумеется, что при этом пе всегда соблюдается закон и справедливость, ибо пе случайно говорится в киргиз¬ской поговорке:
О чем говорят члены многолюдных семей
Опи говорят о несправедливостях, которые совершили по отношению к менее многолюдным семьям, О чем говорят члены менее многолюдных семей? Опи говорят о несправедливостях, которые выпеелп от многолюдных семей.
Единственным средством борьбы против несправедливостей и насилия является тесное содружество семей и соседей под пред-водительством назначенных лид; в таких объединениях заложен зародыш постоянно возникающих новых группировок родов ’
На зимние квартиры киргизы отправляются только со стадами верблюдов, крупного рогатого скота и овец. Конские табуны они оставляют на осенних стоянках, расположенных, как правило, всего в 15—25 верстах от зимних квартир. Здесь лошади остаются обычно до начала сильных снегопадов, а затем их опять перего¬няют па летние стоянки, особенно в такие места, которые оста¬лись неиспользованными летом из-за слишком высокого уровня воды, или в такие, где вследствие сильных осенних дождей опять выросла новая трава. Только бедняки и люди среднего класса со¬вершают описанный путь вместе со всеми стадами. Богатые не могут пасти все свои стада в одном и том же месте. Они пасут раздельно своих коз, лошадей, коров и верблюдов в подходящих для них местностях, и там каждое стадо по отдельности совер¬шает свой собственный круговорот. Потому-то и скот у богатых растет быстрее, так как каждый вид получает наиболее полезный ему корм. Так, например, верблюд, овца и коза любят пахучие жесткие травы, которые киргизы называют кдкпдк и джуусаи. верблюды довольствуются даже репейником и колючками, а зи¬мой — топкими ветками ивняка. Лошадь же, напротив,любит больше всего сочную горную траву (бетака, и торлау), растущую в расселинах скал, а коровам полезнее всего мягкая луговая трава.
Па равнинах и холмах северной степи отдельные дороги, по которым перевозят юрты, так перекрещиваются и переплета¬ются, что постороннему невозможно разобраться во всей этой путанице. В южной же степи, где большинство горных хребтов вздымается до границы вечных снегов, круговорот кочеваний ре¬гулируется географическими условиями. CaMti долина рекп, обыч¬но расположенная ниже степи, с берегами, поросшими негустым лесом и тополем, удобна для зимней стоянки, так как обеспечи¬вает защиту от ветра и изобилие топлива. Летом же в низинах не живут, потому что бесчисленные тучи комаров, мух, оводов, слепней и мошкары погубили бы стада. Поэтому летом киргиз покидает низип\ и постепенно поднимается все выше в горы. Весной его стада пасутся па залитых солпнем горных склонах, гДе в это время года благодаря стекающим с вершин снеговым подам появляется наиболее богатая растительность. Когда же па- °прающее силу солнце начинает сжигать здесь траву, он подни- лается все выше но открытым террасам, пока в самый разгар не добирается до границы вечного снега, где в приятной прохладе и проводит самое жаркое время года. Л потом, осенью, Брананы юрт снова направляются вниз, по пе па открытые гор¬
ные террасы, а в прикрытые ущелья и долины, туда, где солнце еще не спалило богатый травяной покров.
Скот, как видно уже пз этого краткого обзора кочеваний кир¬гизов, является основным жизненно важным условием для жите¬ля степи, это его единственное средство существования, и потеря скота грозит ему голодной смертью. Для всего скота у него есть общее название мал (арабское слово, собственно означающее «имущество»), О том. как высоко он ставит скот, свидетельствует обязательный порядок в обычном приветствии киргизов: мал джанынг аманна (здоров ли твой скот и твои люди?) — сначала киргизы всегда справляются о благополучии скота, а потом уже — о здоровье людей.
Киргизы содержат пять видов скота: овен, коз, крупный ро¬гатый скот, лошадей и верблюдов. В целом киргиз разводит боль¬ше овец и коз, чем крупного рогатого скота. Но так как н здесь очень многое зависит от местности, в Акмолинском округе содер¬жат преимущественно овец, в Каркаралинском — больше крупный рогатый скот, как и в северной части Семипалатинского округа п на Кулупде, в южной части восточной степи — больше овен, а в горах — больше коз. Разведением верблюдов везде занимаются весьма умеренно, а коневодство повсюду распространено гораздо более, чем это может быть выгодно коневоду.— обстоятельство,, единственным объяснением которого может служить лишь то, что разведение лошадей является неотъемлемой потребностью этого парода истинных всадников.
Перейдем к более подробному рассмотрению домашних жи- вотпых киргизов.
I. Овца
На всем пространстве Киргизской степи выводится лишь одна порода овец — овна с жировым наростом у хвоста (Ovis steato- руяа Turcomaniensis). Киргизы не без гордости называют ее ка- зак-кой, т. с. киргизской овцой, в отличие от русской и калмыц¬ком овцы, которые тоже известны киргизам. Своими размерами опа намного превосходит русскую овцу: до аршина вышиноМу до полутора аршин в длину. Киргизская овна имеет крепкое сло¬жение и очень мясиста, но покрыта очень жестко!! шерстью, по¬этому шубы пз шкур киргизской овцы не считаются ценными. Чаще всего эти овны — коричневого цвета, но встречается и мно¬го белых, черные же попадаются очень редко. Но форме головы киргизская овца отличается от русской главным образом тем. чт се носовая кость изогнута гораздо больше, почти крючкообрази (в бараний рог), и гораздо уже, чем у русской овцы. Ио киргиз различает два основных вида: 1) вислоухих (салпанг ку лак), со свободно свисающими вниз ушами шириной пальца в три, длиной с вершок, и 2) прямоухих (джеба кулак), со слегка завернутыми стоячими ушами длиной в вершок. Два эти вида распространены повсюду; третий вид — безухие овцы (кулдур шулак кой) — встречается куда реже.
Характерным признаком киргизской овцы является ее жиро¬вой нарост (куйрук). Оп формируется с раннего возраста и со¬стоит из двух толстых сальных подушек, отделенных друг от друга хвостовыми позвонками (куимшак судк). У взрослых овец этот курдюк приобретает большие размеры и может весить до пуда. Таком курдюк животное уже не в силах носить п с трудом волочит его по земле на согнутых задних логах. Киргизы гово¬рят в таких случаях кой куйругун шауланады, и тогда человек приходит па помощь бедному животному и укрепляет под хво¬стом подставку на двух колесах, с ее помощью животному ста¬новится легче передвигаться, но все-таки оно еще довольно не¬уклюже. Курдюк весом в пуд действительно совершенно непро¬порционален. если вспомнить, что киргизская овца дает ие более пятидесяти фунтов мяса.
Господни Барлиап пишет, что сальные подушки бесхвостых овец исчезают, как только пх покупают русские купцы и пере¬селяют с киргизской земли на свою. По это не что нпое, как за¬блуждение. Киргизские овцы не могут потерять в других землях свои курдюк точно так же, как другие виды овец — обрести его в киргизской земле. В Кулупдмиской степи киргизские овцы жи¬вут вместе с русскими. Если бараны в стаде — русские, то у но¬ворожденных овец курдюк уменьшается, по исчезает совсем он лишь в третьем поколении. Если же в стаде киргизские бараны- производители, то постепенно появляются курдюки. Мне довелось наблюдать на берегах Псиккёля, что и там, существуя вместе, в одних и тех же условиях, монгольские и киргизские овцы про¬должают сохранять свою породу.
Просто киргизская порода овец ие распространяется в России потому, что овец и баранов ввозят из степи лигтть на мясо и ни¬когда не ввозят баранов-производителей, так как вряд ли кто- нибудь стапет трудиться над разведением жесткошерстой киргиз¬ской овцы.
По-киргизски овца — кой. баран — коилкар, овцематка — туу Кой баран-самец — адкй'к кой. Новорожденный ягненок называ¬ется козы, он обычно рождается в марте. Ягнение по-киргизски КОи коздайды. Если овца ягнится слишком рано (в феврале) пли слишком поздно (в мае или шопе), то говорят: кой арамза коз- (овца отъягиплась неправильно). С осели до весны, т. е. во и,°рой половине первого года, ягненка называют токту, па вто- Р(»м же году уже сек кой, па третьем — купан кой, па четвер- дднбн кой. на пятом — бе ста кой. Кастрировать бара¬на — по-киргизски койду тартып джибаруди. Покрывание овцы— косикар койду кашырады (баран гонит овцу). При купле-продаже возраст овцематок определяют по числу ягнений. Так, папрпмерг четырехлетнюю матку называют уш коздаган кой (овца, ягнив¬шаяся три раза), пятилетнюю — торт коздаган кой (овца, яг¬нившаяся четыре раза).
Пасут овец отарами, у богатых бывает по нескольку отар, так как у них водится иногда и по нескольку тысяч овец. Бедняки из одного аула объединяются и вместе пасут своих овец. У менее богатых киргизов овец и коз гонят па пастбище вместе. Пастухи (коша у) обычно мальчики, на эту работу нанимают обедневших сирот. Поэтому во всех киргизских сказках пастуха называют ташша (паршивый), так как у бедных из-за невозможности до¬статочно заботиться о своем теле часто встречается парша. Впро¬чем, в киргизских сказках пастух часто играет важную роль и достигает высокого положения, точно так же как в немецких сказках девушка, пасущая гусей, пли свинопас.
Пастух седлает молодого вола (двухлетку-четырехлетку) и верхом на нем, вооружившись длинной палкой, гонит иа пастби¬ще свои стада. По жпвотпому, на котором едет пастух, всегда можно узнать, кому принадлежит стадо: киргизу или купцу-та¬тарину, так как пастухи татар всегда ездят на лошадях, а пасту¬хи кирги юв — па волах. Овец гонят на пастбище и летом и зимой, и, как я уже говорил, всегда большими отарами. В северной части стони на сто овец приходи гея обычно два барана-произво¬дителя. Последних так мало потому, что всем овцам полагается ягниться только в определенное время года, а именно весной, ибо при отсутствии зимних стойл ягнята, родившиеся осенью, зимой погибли бы. Немногих ягнят, случайно родившихся осенью, со¬держат в юртах. Чтобы предотвратить возможность осенних ягнений. к телу барана производителя прикрепляется под живо¬том вертикально свисающий кусок войлока, п он носит это укра¬шение много месяцев. А в южной степи, например в долине Пли или Illy, поздно родившиеся ягнята легко переносят зиму, по¬этому там держат обычно иа его овец четырех баранов-произво¬дителей.
Овцы, объягнившиеся весной, проводят со своими ягнятами несколько дней у юрты. Потом маток угоняют вместе с отарой, а у юрты остаются лишь ягнята. Только через несколько педелг» из ягнят формируют особые отары и гопяг их па пастбище от¬дельно от маток. Зимой большие отары пасут, разделив их на три обособленные части: маток, баранов п ягнят. Рано утром отары овец отгоняю г от юрты, в полдень они возвращаются. После оое- да их снова гонят в степь, н возвращаются они лишь к врчер>* Па ночь отары остаются вблизи юрт. У юрт имеются канаты, на¬тянутые между палками, воткнутыми в землю (ябабя), а к ним
прикреплено па расстоянии примерно в пол-аршина друг от дру¬га множество веревок. К этим веревкам в шахматном порядке привязываются овцематки — головами к канату. Первая овца привязывается справа от каната, вторая — слева, третья — опять справа и т. д.
Для ягнят в небольших отарах имеются более низкие кого- мы с более часто привязанными к ним веревками. А при более крупных отарах для ягнят устраивают загоны.
Овцематок, привязанных к кдгдну, доят дважды в день — в полдень и вечером. Обычно один кдгдн доят две жешцпны, одна — овец, стоящих от него справа, другая — стоящих слева. При дойке деревянный подойппк (агат телак) ставится меж задних пог, и овцу доят сзади, вытянув вымя между ногами. Еслп овца не сразу дает молоко, доильщица грубо ударяет кулаком по вымени (йелин), и тогда овца сразу же дает молоко, Естествен¬но, что при таком расположении доящей животное очепь часто пачкает ей руки, а также и доильник, но этому придается мало значения, так как киргиз говорит: койдупг богу арам эмас (ове¬чий навоз не нечистый, т. е. не названный в Коране греховным). Попавшую в доильник грязь вынимают из ведра небольшой па¬лочкой. Обычно овцу доят четыре месяца, говорят, что иа чет¬вертом месяце она дает ужо очень мало молока. Осенью молоко есть только у поздно ягнившихся овец (кенджа коздаган койлар). Овца дает в день лишь немногим более четверти литра молока. Правда, овец пе выдаивают целиком, а оставляют в вымени не¬много молока; его высасывают ягнята, которых после дойки пу¬скают к матери (называется это козу джамырадъг).
Летом и зимой овцы свободно пасутся в открытой степи и зи¬мой тоже сами отыскивают себе корм, выкапывая передними но¬гами из-под снега траву; только маленьким ягнятам дают зимой сено, заготовленное летом у зимних стоянок. Для ягнят устраи¬вают у зимних стоянок нечто вроде стойла. На Иртыше и Ку- лунде у киргизов, живущих вблизи русских поселений, стойла для ягнят построены пз бревен, а в степи это углубления, выры¬тые в земле. Летом пасущихся овец два раза в день гонят на во¬допой. зимой в этом нет надобности, так как животные утоляют жажду, поедая снег.
Лучшее пастбище для овец — солончаки, а их излюбленный корм - травы кдкпок и джуусан.
В ясный, безоблачный осенний день овец гонят к озеру или близлежащему ручыо и заставляют их несколько раз медленно пройти по воде (суга чогутады), чтобы вода смыла грязь с их Шерсти. С реки овец гонят прямо к юрте и там стригут. Стричь овец умеют далеко не все, а лишь немногие киргизы, которые 0 *Ь1чно превращают это умение в ремесло. Таких умельцев спе¬циально приглашают для стрижки, хорошо угощают и дают им в качестве оплаты какую-то часть с остриженной шерсти. Овцам связывают все четыре ноги и стригут их большими железными ножницами (кыртык), начиная от зада. Опытный стригаль пе отводит ножниц, пока пе острижет всю овцу, и состриженная шерсть выглядит почти как целая овечья шкура. Шерсть сбрасы¬вают в одну кучу независимо от ее цвета и качества.
Посмотрим теперь, как употребляют киргизы сырье, получае¬мое от овцы.
1. Молоко. Выдоенное молоко приносят в подойниках в юрту и выливают в длинные окуренные кожаные бурдюки (саба), привязанные справа от дверей к решетке юрты. Когда саба, вме¬щающая четыре-шесть ведер молока, наполнится, в котел нали¬вают немного свежего овечьего молока и ставят па слабый огонь. В разогретое молоко вливают закисшее молоко (айран) и дают всей смеси свернуться. Потом сливают сыворотку, а свежий тво¬рог вываливают в миски. Сыворотку снова ставят па огонь, ки¬пятят и кипящую вылпвают в саба, паполпенные овечьим моло¬ком. Затем обычно хозяин приглашает жителей остальных юрт аула отведать свежего творога. Гости садятся вокруг очага, и каждый получает немного свежего творога, а когда он съедеп, один из гостей произносит масляное благословение (май батасы), кончающееся словами: Майынгыз коп болсунХ (Да получится у вас мпого масла!). Как только гости удаляются, в сабу опускают палку-мешалку (пистак) и завязывают отверстие сабы конским поводом. Потом с час сбивают молоко ппстеком и осторожно от¬крывают сабу, чтобы взглянуть, собирается ли в пей масло. Если масло сбилось, то вынимают ппстек, плотно завязывают отвер¬стие сабы к внутренней стороной миски придавливают снаружи кожаный бурдюк, чтобы спрессовать масло (май калынг болсун деп толкуйду). Когда масло спрессуется в один кусок, сабу от¬крывают. Жепщипа засучивает рукав рубахи до самого плеча (субанады), вынимает масло рукой из сабы и кладет его в дере¬вянное корыто (астау). Здесь опа, помешивая тростниковой па¬лочкой (шии), удаляет из него куски навоза, шерсть, соломинки и прочую грязь. Потом хозяйка, самолично занимающаяся масло¬делием, берет немного масла и смазывает нм верхние концы ре¬шетки юргы — дает и пм попробовать масла, чтобы они помогли испросить благословгппя па получение масла (тилиудас боп тур- сун!). Котом дает каждому члену семьи и каждому вошедшему в дом немного масла в левую ладонь. Получивший масло пере¬кладывает его в правую ладонь и вылизывает левую, потом пере-кладывает его пз правой руки в левую и лижет правую ладонь и т. д., пока не вьглнжег постенепно все масло.
После всех этих ритуальных угощений, необходимых для того» чтобы удалось масло, его, не промывая, солят и помещают в вымытый овечий желудок, заворачивают в войлочную кошм}* Желудки, наполненные маслом, хранят в ящике па трех ножках (кебаша), крышка которого или запирается на ключ, или по крайней мере привязывается веревкой, чтобы уберечь масло от лакомок-детей и работников.
Когда собирается песколько саба с творогом и пахтаньем, у юрты роют в земле яму в пол-аршина шириной и глубиной, длиной в 4—5 аршин (йар-оишк), над пей ставят два-четыре котла, опирающихся краями на стенки ямы, а в котлы выклады¬вают творог и наливают пахтанье. Под котлами разводят слабый огонь. Уже заранее работник подвозит на верблюде песколько вьюков сухого навоза, употребляемого в качестве горючего мате¬риала, а теперь служанка (у бедных людей — хозяйка) следит за котлами, в то время как работник следит за огнем. Когда в котлах образуется пена, служанка пальцами снимает ее и с удо-вольствием слизывает, по делать это нужно тайно, так как, увидь это хозяйка, она сразу же закричит: Курттунг мангысы кетади, джалама] (Не лижи, а то сыр потеряет вкус!). Как только творог закипит, служанки и работники берут ио палке длиной в аргппн с железной лопаткой на конце (налах темир, или булгауш), са¬дятся перед котлом и непрерывно водят лопаткой по дну котла. Гак как эта продолжительная работа не требует умственного на¬пряжения, ее делают обычно в полудреме, прижав палку к груди и механически двигая взад и вперед верхней частью корпуса. 1 ворог варят до тех пор, пока мешалка пе застрянет в нем. Тог¬да его вываливают в деревянные корыта и оставляют в них на сутки. На следующее утро от него отходит еще немного сыворот¬ки. Тогда творог перекладывают в мешок, изготовленный из вер¬блюжьей пряжи, и подвешивают его к крыше юрты таким обра¬зом, чтобы остальная сыворотка стекала в корыто. А потом из творога формуют небольшие круглые сыры, высушивают их на воздухе на козлах, покрытых тростниковыми циновками. При сильной жаре сыры высыхают за три дня, иной раз па это ухо¬дит и педеля. Эти сыры, твердые как камень (курт), составляют очень важную часть зимних запасов провианта.
Кроме этих сыров пз овечьего молока изготовляют еще и кро¬шеный сыр (эримшик). Для его приготовления в доме всегда храпят в запасе высушенные желудки новорожденных ягнят (мейак). Эримшик приготовляют так: свежее овечье молоко на¬ливают в котел, кладут туда один мейак и постепенно нагрева¬ют котел. В молоке, стоящем па огне, мейак остается около часу. Затем его вынимают, молоко доводят до киш пня и снимают с °гпя. Молоко очепь быстро свертывается. Это свежесвернувшееся Молоко по-киргизски называется ак эримшик (белый эримшик). Кто снова ставят на огонь и варят до тех пор, пока не выпарится 11Ся сыворотка, а сырная масса покраснеет и начнет пригорать. А°гда ее вынимают комками из котла, высыпают на камышовые циновки п высушивают на воздухе до тех пор. покг! она ие пре¬вратится в мелкие желтые крошки. Они называются сары зрим- шин (желтый крошеный сыр).
На вкус европейца сыр (курт) ужасен — оп кислый, горький, с песком. Более сносей оп, если его растереть и смешать с во¬дой. именно так и употребляют его зимой киргизы — как сурро¬гат отсутствующего в это время года молока.
Эрпмшик же, напротив, в сушеном виде имеет приятный слад-коватый вкус, и его едят с чаем. Женщин, пришедших в гости, обычно угшцаюг эримшиком и маслом. Придя на праздничный пир, женщины при носят в подарок хозяевам зрим шик и курт. Хорошую хозяйку узнают по тому, какой у нее эрпмшик. Иног¬да, правда довольно редко, эрпмшик готовят и из коровьего мо¬лока. Столь же редко приготовляют из овечьего молока айран (кипячепое кислое молоко). Те, у кого мало скота, сливают вме¬сте в сабу коровье и овечье молоко.
2. Мясо и ж п р. Старых, ужо ие ягнящихся овец, забивают в начале зимы вместе с остальным убойным скотом впрок па зиму. Затем отделяют курдюки и нарезают их вдоль полосками (тилам). 7'илам кипятят н храпят вместе с маслом. Зимой ими, как особым лакомством, угощают гостей или употребляют их при варке баурсака (маленькие кусочки теста).
А в остальном овец забивают только по случаю праздничных пиров, для больного, если так распорядится баяса (знахарь), и для приема особо дорогого гостя. Баран, забитый в честь гостя, называется ко на г асы. Это почетное блюдо съедают обычно в один пли два присеста, ибо лакомое угощение привлекает очень мно¬гих соседей, и каждому пз них достается по куску. Сначала жи¬вого барана вводят в юрту и демонстрируют гостю, который про¬износит благословение. Потом его выводят из юрты, забивают и снимают шкуру. Легкие и кишки 1 бросают собакам, гак как окну ас бомас (легкие — не еда), как говорится в киргизской пословице. Мясо, сердце и желудок кладут в котел, солят и ва¬рят. Но голову и груднику вместе со шкурой (шерсть с нее сбри¬вают ножом) жарят на очаге на палках. Опалив шерсть на го¬лове, ее очищают и кладут в котел, пе выбивая зубов, как того требует Коран; киргиз считает выбивание зубов дурным пред¬знаменованием для молодняка. Пепу с котла тщательно снимают и уваривают очень сильно бульон. Когда мясо готово, гостю в деревянную миску кладут заднюю часть, груднику (субд кабыр- га), кости переднего бедра (орган джилик), задние бедра (ток- пак джилик) и кусок курдюка. Вымыв руки, гость отделяет мясо от костей и макает его в сильно посоленный бульон. Хозяин епЮ не садится с гостем. Приготовив мясо таким образом, гость оо- ращается к хозяину: ас иасиман татты, иска отурунгуз\ (е^ вкусна только с хозяином, садитесь п ешьте!). Хозяин отвечает.
Алла разы болсун, ризабыз ашангыз! (Бог вас награди, благода¬рю, кушайте же!). Но гость не отстает. Гак как хозяин продол¬жает отнекиваться, он отрезает большой кусок мяса (джапрак эт) от грудинки, подзывает хозяина и руками засовывает его ему в рот. Потом отрезает второй кусок и подает его хозяйке, но не ру¬ками, а кладет его для нее в чашку. Только теперь хозяин под¬саживается к гостю и ест с ним пз одной миски, все время пред¬лагая гостю лучшие куски. Теперь гость нарезает мясо и жир па множество маленьких кусков и раздает пх пальцами правой руки остальным присутствующим (бесбармак). Он берет по три куска и засовывает их разом в рот приближающимся к нему по очере¬ди людям. Те широко открывают рот и вытягивают шеи. Небез-ынтересно наблюдать за выражением ожидания на физиономиях людей, получающих еду. Но в этом кормлении есть и неприятный момент: считается оскорблением хозяина и гостя, если получив¬ший куски пе проглотит их сразу же, а станет помогать себе пальцами. Если же попадаются куски побольше, проглотить их пе так уж легко, и мученик этикета часто давится, лицо его становится спие багровым, он вот-вот задохнется. Тогда бедному помогают соседи, одни в страхе кричит: как\ как\ (постучи! по¬стучи!), другие сильно колотят несчастного кулаками по спине, пока мясо пе достигает благополучно желудка. Весь обливаясь потом, бедняга отдыхает после такого угощения. Говоря о бес- бармаке уместно вспомнить о киргизском законе, согласно кото¬рому в случае если дающий положит более трех кусков или сре¬ди них попадется кость и угощаемый, бедняга, умрет в резуль¬тате от удушья, то первый должен уплатить полный кун (штраф за убийство). Если же он дал три куска, то. как бы велики опп ии были, в случае удушения оп штрафа пе платит.
Киргизы мастера варпть баранину: нигде я не ел столь вкус¬ного вареного мяса, как у них. В Ташконде я познакомился с губернатором, который держал помимо русского повара еще и киргизского, специально для того, чтобы он готовил ему вторые блюда пз баранины, забитой по-кпргпзскн.
После мяса пускают по кругу деревяппую миску с уваренным бульоном (сорпа)' п каждый из присутствующих отпивает по не¬скольку глотков. Печень и часть мякоти мелко режется и под¬жаривается с кусками курдюка. Это блюдо называется курдак и кидается после серпы. Грудинку (тдстук) жарят па открытом °гне на палках, это считается особым лакомством.
После еды каждый пз присутствующих вытирает жпрпые пальцы о голенища сапог, потом передает пз рук в руки джау- белое льняное полотенце, по все уже пропитанное жиром и ктр)Г() стоящее колом, а потом уж моют руки и полощут рот во- л°й. После трапезы все держат горизонтально перед грудью сло- жеипые ладони, а гость произносит благословение хозяину, за¬вершающееся словами Аллах экбар (оог велик) и оглажпванием бороды.
Вот несколько примеров таких благословений (fiard):
Бог, господин, о будь милостив! Будь милостив и дай ему скот! Сделай его лучшим в народе! Но у того, кто враждебен ему, Возьми скот и разори его! Аллах экбар?
Или:
Будь милостив к нему, о мой бог!
И дай ему богатые дары! Исполни ты все его желания! Дай же ему в изобилии имущества, Отвори ему руку для добрых дел, Сделай благоприятной его жертву! Исполни ты его просьбы! Сделай его род благородным!
Л врага, злодея, Повергни к его стопам? Аллах экбар!
3. Шерсть. После того как весь скот острижен, собираются все соседские женщины, девушки и молодые парни, чтобы валять из шерсти войлок. Шерсть толстым слоем раскладывают па го¬лой коровьей или конской шкуре (тулак). Вооружившись двумя длинными прутьями (сабан), люди становятся вокруг шкуры и под звуки бодрой песни в такт мелодии быот шерсть но очереди правым и левым прутом. Побив шерсть, ее щиплют.
Расщипав и измельчив шерсть, ее раскладывают па двух сши¬тых соломенных циновках от четырех до семи аршин длиной двумя толстыми слоями; вниз кладут коричневую шерсть (конго- рдау джуи), сверху белую (акындау джун). Теперь все это силь¬но смачивают и сворачивают в трубку вместе с циновкой. Сверток снаружи плотно обвязывают толстой веревкой из конского воло¬са, десять человек становятся в ряд справа от него и десять — напротив них — слева. Стоящие справа одновременно правой но¬гой ударяют по свертку и перекатывают его стоящим напротив, те уже приготовились, подняли правые ноги и перекатывают сверток опять своим визави. Такое перекатывание продолжается около полутора часов. Затем развязывают веревку и разворачи¬вают войлок. Женщипы подтыкают платье, засучивают рукава до локтей, опускаются на колено вокруг войлочной кошмы и равно¬мерно, в такт похлопывают по войлоку, пропуская его между ладоней. Эта работа продолжается часа три. Потом берут кошму , и грубыми стежками обшивают края. Затем садятся в кружок вокруг кошмы и медленно вертят ее по кругу, причем каждый
подвигает ее соседу (кииз пололок айналады). Когда войлок за¬твердеет, вынимают нити, которыми он был обшит, и раскладыва¬ют его на просушку.
Таким образом изготовляют обычные войлочные кошмы, ко¬торые по своей прочности намного превосходят калмыцкий и монгольский войлок. У киргизов этот войлок употребляют для покрытия юрт, и только очень бедные люди используют его как ковер па пол; кроме того, кошмы подкладывают под седла, мат¬рацы и многое другое: множество таких кошм вывозят в Сред¬нюю Азию и Россию. Киргизы изготовляют и более тонкие кош¬мы для ковров таких сортов:
1) обычные войлочные кошмы. Верхняя сторона их украшена различными узорами из шерсти разных цветов. Эти узоры накла-дываются на войлок, когда он еще находится в работе и свалян наполовину;
2) тонкие белые войлочные кошмы из отборной топкой одно-цветной шерсти;
3) крашеные топкие кошмы;
4) цветные кошмы с вшитыми в них различными узорами пз войлока другого цвета. Всегда изготовляют по две таких кошмы с совершенно одинаковым узором, вшивая узоры, вырезанные из одной кошмы, в основной фон другой. У зоры обшивают топким шнуром, а всю кошму — цветной бахромой из козьей шерсти;
5) стеганые одноцветные кошмы;
6) Кошмы, вышитые цветными шерстяными шнурами.
Окраска войлока и шерсти частью производится растительны¬ми красителями, частью красками, купленными у русских.
Прядут лишь очепь небольшое количество шерсти, большую ее часть перерабатывают на шнуры и тесьму. Шерстяные верев¬ки из овечьей шерсти изготовляют только киргизы, живущие в южпой степи, главным образом па реке Шу, и киргизы у Таш¬кенда.
4. Шкура. Шкуру овец и ягнят сначала высушивают, а за¬тем выдерживают шесть-семь дней в деревянном ведре с жидко¬стью, которую называют ш/ (смесь айрана, муки и сыворотки). Когда можно легко выщипать волосы, то говорят, что кожа гото¬ва (тера ии болупту), вынимают шкуры, очищают п сушат их; потом трут их железным инструментом (темир ирак) до тех пор, пока они не станут мягкими (укалайды). Телячьи шкуры разми¬нают до мягкости меж ладоней. Из этих шкур киргизы шьют 1ц.убы и шапки. Самые маленькие телячьи шкурки (злтнр) дуб¬леными в больших количествах скупают русские. Огромное число полыних телячьих шкур, но только в недубленом виде, вывозит- ся из степи. Овечьи шкуры пз Северной Киргизской степи от-правляют обычно через Петропавловск и Семипалатинск в Тю- Ь1епь> где их употребляют в дело.
О пенах па овец п на продукты овцеводства могу сообщить следующее.
Цена па овцу одна и та же почти по всей степи. О г Семипа¬латинска до Верного взрослая большая овца с большим курдюком стоит 3 рубля серебром. Трех- и четырехлетние овцы стоят 2 руб¬ля, а маленькие годовалые (токту) — 1 рубль.
Цены на овечьи шкуры: большая овечья шкура стоит обычно 40 копеек, шкура годовалой овцы или двухлетки — 30 копеек, шкура полугодовалого ягненка — 20 копеек.
Шерсть от 100 овец мне посчитали оптом примерно в 5 рублей серебром. Аршин обычного войлока стоит в степи 30—10 копеек, белого войлока — 60—80 копеек. Тонкие войлоки идут по столь различным цепам, что трудно указать их едипую стоимость.
Что же касается дохода от одного стада, то от Копала до Сергиополя мне исчисляли его следующим образом: 1000 овец дают в год примерно 420 голов молодняка, хозяева поедают око¬ло 70 овец и 280 продают, остальное добавляется к стаду, так что в хорошие годы оно вырастает до 1070—1100 голов. На кош¬му длиной в 6 аршин идет шерсть примерно 40 овец. Таким об¬разом. от 1000 овец можно получить около 25 кошм, общая стои¬мость которых составит 60—65 рублей. Отсюда явствует, что вы¬года от овечьего стада очепь велика, так как кроме молока оно дает еще 30—35% чистой прибыли.
II. Коза
Но моим наблюдениям, повсюду в Киргизской степи разводят лишь один вид коз. Киргизская коза отличается от русских кре¬стьянских коз тем, что она мельче, имеет меньшие рога и сильпо изогнутую носовую кость. Шерсть киргизской козы средней дли¬ны. лохматая и жесткая. Нельзя сказать, чтобы у коз, как у овец, преобладал какой-то определенный цвет.
По-киргизски коза как вид называется эшки, так же называ¬ется и коза-самка. Козел по-киргизски — тека. козлята до шести месяцев — лак. Поэтому козление по-киргизски — лак-тайды, а суягная коза — лакты эшки. Холощеных козлов второго года пазывают серкаш. а коз — шыбыш. на третьем году их называют соответственно купан тека и кунан эшки, на четвертом. — дбндн тека и дбндн эиски, па пятом — веста тека и веста маки.
Киргизы считают коз и овец почти одинаковыми животными, пасут их обычно вместе, и, когда киргиз сообщает о численности своих стад, он говорит обычно: кой эшки (т, е. овец п коз) У меня столько-то. Поэтому я пе могу сообщить ничего нового о содержании этих животных и об их выпасе — они точно таки же. как и для овец, даже привязывание молодых козлят у юр’гЫ и доение происходит точно таким же образом. Козье и овечье мо¬локо сдаивают в один и тот же подойник. От козы киргизы по¬лучают следующие продукты:
1. М о л о к о (его употребляют, как и овечье).
2. Мясо (как и овечье). Но следует упомянуть, что из-за жирности овечье мясо предпочитают козьему, поэтому не приня¬то угощать гостя мясом козы (это считается признаком скупости пли по крайнем мерс недостатка щедрости пли показателем не¬уважения).
3. Шкура. Как правило, у киргизов пе принято выделывать козьи шкуры с шерстью, как это делают со шкурами овцы, так как шуб из козьего меха носить пе любят: они получаются же¬сткими, тяжелыми и из-за неэластичности волоса гораздо менее теплыми, чем шубы из овчины. Если же их все-таки дубят, то поступают с ними точно так же, как с овечьими шкурами.
Чаще всего из козьих шкур выделывают кожу (джаргак). Это делается таким образом: высушив шкуры, сначала сбривают острым ножом шерсть, затем готовят жидкость под названием лимлде, отличающуюся по составу от ии. Кожу вымачивают в этой жидкости несколько дней, потом ее вынимают и сдирают слон кожи, находящийся па стороне, где растут волосы (карты), спе¬циальным инструментом под названием оран. Потом па три дня кладут кожи в соленое молоко, пока опи, как говорят киргизы, не напитаются молоком (суткд тойады). Затем шкуры растягива¬ют. сушат и растирают, чтобы размягчить их (укалайды), точно так же, как я уже описал, говоря об овечьих шкурах. Из козьей кожи делают в основном длинные кожаные штаны (шалбар). Собственно говоря, шалбар — это штаны, служащие киргизу для верховой езды. Русские крестьяне в холода, отправляясь в путь, надевают такие же штаны поверх шуб и называют их «шарова¬ры»,— очевидно, испорченным киргизским словом. Обычные жел¬тые шалбар из козьей кожи стоят полтора-два рубля. Их выво¬зят в русские деревни большими партиями.
4. Шерсть. Козью шерсть киргизы обрабатывают по-разно¬му. Длинные пряди вычесывают, удаляя из них грязь, красят и употребляют затем па кисти и бахрому для ковров и одеял. Ко¬роткий пух (ту бут) прядут, и чаще всего из него изготовляется широкая. часто богато украшенная тесьма для крепления кошм на юртах. Цена тонко!! козьей шерсти обычно 13—20 копеек се¬ребром за фупт.
III. Крупный рогатый скот
Насколько я MOI заметить, киргизы содержат только один й,,д крупного рогатого скота, но корова южной степи крупнее и €ильнее, чем корова степи северной, что, конечно, зависит от
климатических условий, а может быть, п является следствием смешения с более мелкими коровами сибирских русских (мбшкб). Киргизские коровы обычно среднего размера и мясистое, по бед¬нее молоком, чем коровы русских. Их шкура покрыта короткой и гладкой шерстью, рога длинные и сильно изогнутые. Выведение породы коров встречается столь же редко, как и у овец. Вывоз убойного скота в русскую Сибирь очень велик.
Крупный рогатый скот как вид называется по-киргизски сиир, так же называется п корова. Бык по-киргизски — бука,. вол — бгуз. Новорожденных телят называют бузау, а отел по¬этому бузаулайды. Дойную корову, т. е. корову с теленком, назы¬вают бузаулаган сиир. Теленок первого гола называется торпач, на втором году — пшнша; молодых быков — таивши — кастриру¬ют, так что па третьем году уже различают кунан бука, кунан бгуз и кунан сиир. Также и на четвертый год различают дбнбн бука и т. д., па пятом — бести бука и т. д.
Коров пасут и большими стадами, и небольшими, так, чтобы в средпем на одного быка приходилось бы 30- 40 коров. В быки- производители отбирают обычно телят от лучших молодых коров. Как правило, содержат больше коров, чем волов, соотношение между ними обычно 3 : 2. На пастбище все коровы и волы одно¬го хозяина пасутся вместе и пе делятся, как лошади, на отдель¬ные стада. Как правило, все стада аула пасутся па одном месте. Но быков и коров пасут по отдельности.
Летом стада почуют у юрт где попало. На зиму для взросло¬го скота строят маленькие дворы, обнесенные деревом, камнем и глиняными степами (кораЛ, для телят сооружают крытые хижи¬ны Стада обычпо пасутся без пастухов и не удаляются
особенпо от юрт. Ночью, телят привязывают в ряд к натянутым веревкам. Поэтому и ко¬ровы остаются у юрт, а подводят к маткам. После отрывают, и корова дает спокойно подоить себя. Выдоив ее па три четверти, к ней слова подпускают теленка и дают ему высо¬сать остатки молока. Потом телят опять привязывают, а коровы сами отправляются на близлежащие пастбища. Только после ухо¬да коров телят снова отвязывают п дают им свободно пастись у юрты. К вечеру их опять привязывают в ожидании возвращения коров. Вечерняя дойка происходит затем точно так же, как и утрепняя. Доят коров только при участии телят п этим добива¬ются того, что коровы пе уходят далеко от аула, сами регулярно возвращаются к юртам и проводят ночи около телят. Киргизы утверждают, что их коровы никогда не дадут молока, если теле¬нок пе пососет их и не будет при дойке стоять рядом с ма-
Быков, как я уже говоря?!, пасут отдельпо от коров. Прп ннх
постоянно находится пастух, который следит, чтобы они остава¬лись на одном месте. Они пасутся недалеки от юрт, их никогда нс подгоняют к самим юртам.
Зимой и летом коровы и быки должны сами добывать себе в
степи пищу, сено ставят лишь для родившихся осенью телят (кснджа б у за у),
Доят коров только летом, по два раза в день — вечером и утром. Период дойки продолжается месяцев шесть, с весны до поздней осени. Каждая корова кроме того, что выпивает теленок, даст еще около двух с половиной кварт молока в день. Зимой до¬ят только коров, оставшихся весной яловыми (кысыр сиир) и отелившихся осенью. Этих коров, как и мелкий скот, кормят зи¬мой сеном, по, несмотря на это, они дают обычно не более полу¬тора кварт молока в день.
Крупный рогатый скот киргизы используют и в качестве вер¬хового, по только при выполнении работ неподалеку от дома. Дети и мальчики салятся па него, если нужно выполнить какие- либо поручения вблизи от юрт. пользуются им и чабаны. Ездят
только па двух- и трехлетних коровах, а па волах — когда они и постарше. Взрослых волов (кдш) используют и как тягловый скот. Для этого на них надевают, как па лошадей, вьючные сед¬ла, и они переносят тяжести до десяти пудов весом. У молодых телят всегда вокруг шеи обвязана веревка, при помощи которой и\ в любой момент можно привязать к длинной веревке для те¬лят (йали). У всех коров и быков, используемых для поездок верхом н перевоза тяжестей, имеется лм/рдоддо — заостренная на концах палочка длиной примерно в два дюйма, вдетая в пробу¬равленную носовую кость. На одном конце такой палочки при¬креплена веревка длиной в полтора аршина (бас джиби), которой всадник пользуется как поводьями. Эта веревка проходит по лбу между рогами, и ею всадник направляет животное. Кейда волы навьючены или свободно бродят по пастбищу, повод подвязан к одному из рогов. Особых седел для крупного рогатого скота не существует. Бедняки ездят па всех молодых коровах и всех во¬лах, какие только у них имеются. Богатые люди отбирают для верховой езды самых сильных волов и отделяют пх от других, содержащихся у юрты.
•и» , - _ ;
(бука таинша кунундд кашырады}, втором году. г°Лу. Возраст несенных ею (телившаяся
11 яти летнюю
сиир). Цепы па крупный рогатый скот таковы: новорожденный теленок стоит I рубль, двухлетка — 3 рубля, трехлетка — 5 руб¬лей, четырехлетка — 10 рублей. Дойная корова с теленком (бузаулаган сиир) стоит 12—15 рублей, а большой жирный убой¬ный вол — до 17 рублей. Конечно, цепа на скот колеблется. После эпизоотии пли большого падежа скота из-за весенней непогоды опа намного возрастает. На моих глазах в 1862 г. в Аягусе за дойную корову уплатили 25 рублей.
Из продуктов, получаемых от крупного рогатого скота, я упо¬мяну здесь следующие.
1. М о л око. Только бедняки сливают коровье и овечье моло¬ко вместе, зажиточные собирают его раздельно.
С коровьим молоком поступают следующим образом: выдаива¬ют его в деревянные ведра, сливают в котлы и кипятят сразу после дойки. Когда отстоятся сливки, их снимают и сбивают из них масло. Потом его растапливают в котле на слабом огне, со¬лят и наполняют им кишки. Молоко разбавляют водой, сливают в котел и добавляют туда кислое молоко (уйутку). Тогда все мо¬локо свертывается (уйуйду). Постоянно помешивая, его доводят на слабом огне до лолпого свертывания п тогда выливают в боль¬шие бурдюки (саба) и сбивают еще два-три часа специальной мутовкой (пистак). Через 24 часа вследствие дальнейшего скиса¬ния образуется излюбленный и наиболее распространенный мо-лочный продукт киргизов — айран. Это — густое, очень приятное на вкус кислое молоко. Из части кислого молока без добавления воды путем нагревания приготовляют творог (катык), а из пего сыр (курт). -
Айран пьют обычно в чистом виде пз больших деревянных мпсок. каждый раз перед тем, как палить в миску, его вымеши¬вают в сабе ппстеком. Кроме того, его едят ложками, добавив к нему пресного или кислого масла (получаемого при изготовлении айрана), или со свежими сливками (каймак). Наконец, из айра¬на готовят следующие блюда:
1) айран с сырой пшеничпой мукой, замешанные в жидкую кашицу;
2) айран с поджаренной мукой (талкан), замешанные в гус¬тую кашу;
3) айран с поджаренным пшеном;
4) айран варенный с пшеничной крупой, излюбленное блюдо, называемое кбшд.
2. Мясо и жир. Взрослое животное дает до двенадцати пудов мяса п пять-шесть пудов жира. Жир сразу же после убоя вытапливают и продают потом русским и татарским купцам. Торг происходит в самом начало зимы. Говядины богатый киргиз не есть никогда, да и бедный ест се весьма неохотно. Киргизы считают, что говядпна трудно переваривается п поэтому опа —
очень нездоровая еда, вызывающая несварение желудка и боли в сердце. Причина такого мнения, конечно, в том, что киргизы едят мясо только старых коров, не отличающееся вкусом и дей¬ствительно твердое и жесткое, особенно еслп его варить в откры¬том котле.
3. Ш кура. Киргизы очень редко обрабатывают коровьи шку¬ры, только для изготовления больших и маленьких жестких ко¬жаных мешков (торсук и саба). Кожу выделывают точно так же, как козлиную. Вымочив в молоке (суткб тоиады). ее растя¬гивают при помощи колышков, выкраивают и сшивают предва¬рительно высушенными и отбитыми до мягкости сухожилиями. Потом изготовленный таким образом мешок высушивают и при¬дают ему правильную форму; высохнув, он становится совершен¬но жестким. Когда мешок высохнет, его окуривают, чтобы он не придавал помещенной в него жидкости своего вкуса и запаха.
Большую часть коровьих шкур пролают русским п татарам. В степи одна такая шкура стоит 3 рубля. Но купцы получают эти шкуры по куда более низкой цепе, так как они уже воспой выплачивают вперед деньги за шкуры, которые получат осенью.
IV. Лошадь
Киргизская лошадь (казак мал) в целом пе крупнее сибир¬ской крестьянской лошади (мастак). По красоте она мпого усту¬пает калмыцким лошадям Алтая. Она невелика ростом, обычно высотой лишь два аршина и полвершка, у нее удлинепная голо¬ва с массивной мордой, с сильными ганашами и очень маленьки¬ми глазами; красиво посаженные, пропорциональные ушп, как правило, раздвоены, шея мясистая, часто напоминает оленью. Почечная область красиво округлепа, круп короткий и пологий, высоко посаженный хвост даже в состоянии покоя она держит слегка отставленным. Грудь в поперечнике достаточно широка, а на конечностях с коротким путовым суставом и отчетливо вы¬деляющимися мускулами и маленькими крутыми копытами на¬прасно было бы искать наливов в области сустава или подколен¬ных опухолей.
Обычно считают, что в Северпой Киргизской степи встреча¬йся только одпа порода лошадей: это, однако, совершенно пе- ПеР»о. Калнипг сообщил мне, что киргизские лошади делятся па ДВ(‘ разных породы. Одна пз пих, особеппо соответствующая вьт- П1е<)писанпому типу, преобладает и представляет собой первона¬чальный и наиболее ярко выраженный тип киргизской лошади. пршний впд второй современной породы киргизских лошадей с°впа щет с породой алтайской калмыцкой лошади. По Калпип-
Таблица 10. Сцепа в Киргизской (Казахской) степи
гу. киргизы объясняют появление алтайской лошади в Киргиз¬ской степи следующим образом. В давние времена калмыки еще кочевали от Семипалатинска до Орска. В прошлом столетии при¬шли с юга киргизы, разбили калмыков, изгнали их пз этой об¬ласти и захватили их красивых лошадей. Сейчас в Киргизской стели ле часто встретишь алтайскую лошадь, а если и встре¬тишь — то только у богатых киргизов или у потомков бывших султанов, которые содержат их в особых табунах и следят за чистотой породы. Киргиз особенно высоко ценит этих лошадей за их стать и силу и платит за такую лошадь гораздо больше, чем за обыкновенную киргизскую.
Киргизскую лошадь отличает выносливость. Как и весь кир¬гизский скот, она сама отыскивает себе корм и поэтому не кап¬ризна; она может долго терпеть голод, не теряя сил. Это — под¬линно степная лошадь, дикая и горячая. Не столь злая, как монгольская, но в любом возрасте — коварная и своенравная.
Кроме киргизских лошадей у киргизов южной степи встреча¬ются порой и отдельные арабские породистые лошади, высокие и очень красивого сложения. Называют их аргымак, чаще всего это жеребцы и мерины. Все аргымаки содержатся в качестве верховых лошадей у богачей, и зимой их кормят сеном. Так как эти породистые жеребцы покрывают некоторых кобыл, в стадах богатых купцов встречается уже немало высоких лошадей сме¬шанной породы.
Для киргиза лошадь — это высшее средоточие красоты, жем¬чужина среди всех его животных. Оп любит свою лошадь боль¬ше, чем возлюбленную, и красивые лошади часто превращают честных людей в воров. Конокрадство рассматривается как не¬кий подвиг, в то время как кража другого животного может выз¬вать только презрение. Своего скаку па киргиз отдает в чье- либо временное пользование крайне неохотно.
Свое уважение к коню киргиз выражает уже при помощи имени, которое дает ему. Он называет его коротко: мал, т. е. животное, так как лошадь для него — воплощение всего живот¬ного мира. Киргизская лошадь живет на свободе в табуне (урлу мал). Табуны лошадей по-киргизски ~ жылкы, или жылкы *ал- Каждый конский табун пасется по отдельности, и глава та- ”Упа — жеребец — не позволяет лошадипым семьям пз соседних ’табунов смешиваться с его лошадьми. Каждый табуп (семейст- УУр) состоит в лучшем случае пз 50, а самое меныпее — 113 15 голов. «У богатых лошалп растут лучше, чем у бедных».— Гллгит киргизская пословица. Обычно семейство лошадей состоит 'дпого жеребца (айгыр), защитника и хозяина семьи, девяти Г)ОЕТ;ьматок (бнй), девяти новорожденных жеребят (кулун, а зи- /MLnv У'Ке будут называть жабага), восьми жеребят второгодок | и), пяти-восьми жеребят-трехлеток (куют), пяти-шести же¬ребят-четырохлеток (дднон) и нескольких более старых меринов (ат) (пятилеток называют беста ат, шестилетокалтыда ат). Кобылу, до того как опа ожеребилась, называют бойдак байтал или. коротко, байтал, на четвертом и пятом году жеребята кобы¬лы называются кунажын и довожун байтал, так как кобыла же¬ребится только на пятом году (бестасинда кулундайды). Хоро¬ший жеребец покрывает до девяти кобыл, плохой — только пять или шесть. Кобылы жеребятся в марте; кобыла, не ожеребив¬шаяся до лета, называется кысыр биа, если же опа вообще не¬способна понести, она называется туу биа. Жеребец покрывает (кашырады) кобылу только на пятом году, поэтому и холостят жеребцов на пятом году. При выборе жеребца обращают внима¬ние только па породу и стати, по ие на масть коня, и поэтому у киргизов встречаются лошади самых удивительных мастей и особенно много пятнистых.
Жеребец — защитник и охранитель стада. Он защищает ста¬до от нападения диких животных. У хорошего жеребца волк не украдет жеребенка. Оп не терпит рядом с собой соперника и из¬гоняет всякого жеребца, приблизившегося к его кобылам. Когда молодые жеребцы вступают в четвертый год жизни, родной отец кусает их до тех пор, пока они не покинут табун, и бедные из¬гнанники пасутся тогда в одиночку в известном отдалении от табуна, пока хозяин пе присоединит их к другому табуну. Же¬ребец также никогда не покрывает собственных жеребят-кобы¬лиц. Если молодая кобыла в период течки бросается на отца, оя кусает и ее. пока опа не покинет табун. Тогда опа бежит прямо против ветра, пока пе наткнется на другой табун. Точно так же молодой жеребец, которого придают стаду, никогда ие покрывает свою мать. Если его оставляют жеребцом-производителем в соб-ственном табуне, то приходится удалить из пего мать.
Так как в одном табуне вырастают кони различной масти, та¬буны, конечно, становятся очень пестрыми, но господствуют бу¬ланые, затем следует гнедая масть, затем белая, вороные встре¬чаются очень редко.
Я кратко перечислю здесь все главные масти по киргизской классификации. сильно отличающейся от пашей.
1. Лошади, осповпая масть которых белая; кызыл (букв.: красная лошадь) называются такие, масть которых сплошь белая, а непокрытые шерстью участки кожи у пасти и паха цвета мяса; кок ат (голубая лошадь) пли боз ат (белая ил седая лошадь) называются лошади той же масти, но с черп кожей.
Разновидности белой но преимуществу лошади:
кызыл кок (красно-голубая). Белая с рыжиной лошадь. 0 ная масть которой белая, но на голове, задних ляжках, гр хвосте заметен коричневый оттенок;;
кара кбк, или кара боз,—когда па этих же местах имеется бо¬лее темный, сероватый оттенок.
2. Кара ат — вороном.
3. Джииран ат — рыжая.
4. Гнедые лошади с черной кожей и черными гривой и хво¬стом:
торо — рыже-гнедая;
хира торо — темно-гнедая;
курднг — саврасая;
кара курднг — темно-саврасая;
сары ат (желтая лошадь) — гнедая лошадь с переходя¬
щим в желтизну животом;
кара сары — чертто-желтая; кызыл-сары — рыже-желтая.
5. Гнедые лошади с белой кожей у пасти и в паху: шабдир ат — темпо-гнедая лошадь с белой грудью; кер ат — темная лошадь с белыми гривой и хвостом.
(5. Буланые (светло-желтые лошади с темными гривой и хво¬стом) :
кара кула — черно-буланая;
кызыл кула — рыже-буланая;
сары кула — изжелта-буланая.
7. Конгур ат — светлые лошади со светлой гривой.
8. Буурул ат — лошади смешанной масти, т. е. такие, у кото¬рых подшерсток темный, а шерсть светлая. Много оттенков:
кара буурул — вороная со светлой шерстью; кызыл буурул — рыжая со светлой шерстью; сары буурул — желтая со светлой шерстью.
9. Пегие — ала ат — чисто белые лошади с большими темны¬ми пятнами:
кок ала — голу бая пятнистая — белая лошадь в крупных серых пятнах;
кара ала — черно-пятнистая — белая лошадь в больших чер¬ных пятнах;
кара шыбар — в черных пятнах;
уУУРУл шыбар — в пестрых барсовых пятнах и т. д.
чыль1 жеребятся обычно в марте, и их спокойно оставляют 110°Та 10 10 м<*я. В начале мая кобыл-маток вместе с жеребятами ДЛ1 В 1ЯТ К юРтам 11 там привязывают жеребят за педоуздки к с? г/ ЬП1 веРевкам (бжели). Пока жеребята привязаны, кобылы 0 шо пасутся у юрт, все время оставясь неподалеку от них. Но, прежде чем отвязать жеребят, нужно обязательно привязать кобылиц длинными веревками к колышкам, врытым в землю, иначе они обязательно вернутся вместе с жеребятами в табун на пастбище.
За одну дойку кобылицы дают очень мало молока, поэтому приходится доить их 6-7 раз в день, и все-таки хорошая кобы¬ла дает в день лишь около двух кварт молока, так как значи¬тельную часть высасывает жеребенок. Дойка кобылиц — весь¬ма тяжелая работа и опасная для доящего, поэтому выпол¬няется опа всегда мужчинами. II нельзя пользоваться деревян¬ным подойником (шелак), который лошадь может легко разбить ударом копыта или по меньшей мере перевернуть. Поэтому поль¬зуются кожаным ведром (конок). Для дойки требуются минимум два человека, а для дойки более диких кобыл — и все три. Сна¬чала спутывают кобыле передние ноги путами (тусак), потом одпп мужчина накидывает на шею кобылы петлю (курук), до-вольно сильно затягивает ее и держит обеими руками в продол¬жение всей дойки. Если кобыла дикая, то петлю с трудом удер¬живают двое мужчпп. Доящий опускается на колено слева от живота лошади и ставит подойник на левое колено. До и после дойки пужпо подпустить к кобыле жеребенка. Выдоив кобылу, дают жеребейку пастись некоторое время у привязанной матери.
Кобылиц доят таким образом четыре месяца, и до осени, пока пе пожелтеет трава, они остаются у юрты, а потом вместе со своими жеребятами возвращаются в габун. Впрочем, у менее за¬житочных людей всех жеребят оставляют у юрты па четыре ме¬сяца. Богатые киргизы содержат у юрты попеременно определен¬ное число кобылиц, обеспечивающих молоко, нужное для по¬лучения кумыса. В хорошую зиму, когда мало спега и лошади без труда находят вблизи юрты достаточно корма, кобыл, ожере¬бившихся осенью, оставляют у юргы и доят зимой. II тогда зи¬мой несколько юрт совместно собирают кобылье молоко.
Кроме кобылиц у юрт оставляют еще и несколько меринов для верховой езды. Обычно им спутывают три ноги, чтобы поме¬шать убежать обратно в табун. Богатые лишь на короткое время оставляют верховых лошадей у юрты и часто меняют их в тече¬ние года. Впрочем, п они своего любимого копя всегда держат у юрты и даже прикармливают его сеном. Но ни у одной юрты не содержится более трех верховых лошадей.
Содержание лошадей на пастбищах семейными табунами ступно, конечно, лишь богатым людям. Бедные пускают не¬скольких своих лошадей в табун богатых, а то и дают им пастись по отдельности вблизи юрт. У бедпых не доят кобылиц, пользу¬ются для верховой езды и кобылами и жеребцами, а состоятель¬ные люди ездят только па меринах или отборных жеребцах, ко¬торых' всегда держат отдельно от стада.;
На юге киргизы содержат в целом гораздо меньше лошадей, чем овец и коров, по, как правило, все-такп больше, чем им это необходимо. Люди, содержащие три конских табуна, считаются уже богатыми. Но встречаются, хоть и не часто, богачи, имею¬щие по 80—100 табунов.
Причина того, что лошадей содержат относительно мало, заключается в характере подложного корма, а кроме того, от лошади, пасущейся в табуне, выгода владельцу не очень вели¬ка: продает лошадей он краппе неохотно, ибо. как гласит кир¬гизская пословица, «продажа лошади мешает росту табунов». Главная выгода киргизу от лошади — в использовании ее для верховой езды пли на убой и для дойки, а для этого достаточно и небольшого числа лошадей.
Киргизы ездят на лошадях с раннего детства, уже в младен¬честве их привязывают к ашамаи (детскому седлу). Поэтому не¬удивительно, что каждый взрослый мужчина — превосходный наездник. В седле киргиз сидит твердо и спокойно, хоть его по¬садку при верховой езде никак нельзя назвать красивой. Лошадь под киргизом никогда не устает. Не раз я имел возможность с восхищением наблюдать это: во время моем поездки в Кулджу выбилась из сил лошадь сопровождавшего меня казака и оп поменялся лошадьми с нашим проводпиком-киргизом, но через два часа п эта лошадь под казаком устала л не желала сдви¬нуться с места, тогда он снова пересел на свою лошадь, отдох¬нувшую тем временем под киргизом, а тот снова сел на свою лошадь, которая еще более часа безотказно несла его.
Киргизы ездят верхом в коротких стременах, а так как каб¬лук киргизских сапог расположен чуть лп не посередине подош¬вы и, как французские каблучки наших дам, наклонен вперед, в стремена можпо продеть вообще лишь треть стопы. Ляжки на¬ездника свисают совершенно свободно и вовсе пе прилегают плотно к туловищу лошадп, только колено касается переднего края очепь высокого седла. Таким образом, всадник, сидя сво¬бодно, балансирует и держится в седле только благодаря своей посадке, ничуть не досаждая лошади излишним давлением. Кирги¬зы вообще ездят только шагом илп галопом. При езде рысью они стоят в стременах, пригнув голову вперед к самой шее ло¬шади. При езде шагом п при галопе они епдят прямо, при скач¬ке в карьер опи тоже нагибаются вперед. Погоняют лошадь толь¬ко кнутом, который висит па ременной петле па среднем п ука¬зательном пальцах правой руки всадника. Повод всадник держи i в левой руке, обычпо в кулаке. Так ездят и мужчины и женщины.
Сбруя (эд ту урманы) у киргизов такова.
Снаряжение головы: 1) узда (джугдн), состоящая из мунД- штука или трензеля (ауздук), колец по обе стороны гуо лук), подчелюстного ремпя (сагалдырык), налобного ремн
1. Казак-киргизы
(кенгсарак)^ пащечпых ремней (джаактык), затылочного ремня (джелкалик), поводьев (тизгин) и чембура (шылбыр) длиною примерно в полторы сажени, прикрепленного к левому кольцу недоуздка, всадник всегда держит его в руке вместе с поводьями;
2) ременной недоуздок (нокта);
3) седло (пер): а) киргизское, с головкой передней луки (кис) в форме полумесяца, на котором ездят мужчины; б) ко¬манде кое (сырлы иер, пли сарт иер) для женщин. Кокандскос седло изготавливается пз склеепных слоев березовой коры, лаки¬ровано и украшено инкрустациями из кости. Головка передней луки заострена и закапчивается наверху витой шишечкой. Ча¬сти киргизского седла таковы: передняя часть (алдыгы кис), задняя часть (арткы нас), крылья (каптал). Па деревянном кар¬касе покоится седельная подушка (кдпшук), иод седло подложе¬ны войлочные кошмы (кеджим), на них — чепрак (токум). По¬верх чепрака, обычно изготовленного из «русской» кожи, кладут свисающие с обеих сторон четырехугольные куски кожи, чтобы каблуки не касались боков лошади, называются они тебии/и. По¬верх седельпой подушки обычно крепится ковер ремнем, который называется пыстан. Ремни, удерживающие седло, называются: аил (подпруга), омулдрук (нагрудный ремень) и куискан (под¬хвостник). К заднему деревянному краю седла прикреплены две пары тонких ремешков для привязывания одежды или других вещей, называются они канджыга. Небольшие боковые сумки для хранения провизии, перекинутые через седло, называются иер коршун.
Самые дорогие киргизские седла украшены серебром. Их, ко¬нечно. покупают только богатые. У женщин сбруя, как правило, украшена богаче, чем у мужчип. Уздечки даже у самых бедных женщин выложены серебром. Прп перевозке юрт чепраки под женскими седлами — из красного сукна (кызыл манат) с отдел¬кой из плюша (мак пал); кроме того, на седло накинута большая ионона из красного сукна (джамджа), а перед седлом крепится нощевой мешок, тоже обтянутый красным сукном, с самом луч- 11,0,1 о геждой (бокша). У женщин помоложе при переезде на этом ыешке покоится люлька с младенцем.
Дня детей двух-четырех лет имеются детские седла (бала Шамай), к которым ребенка привязывают. Дети старше четырех ездят верхом уже в обычных седлах. Киргизы — подлинный ^1Р ’Д всадников. Детьми они вырастают вместе с жеребятами и * СМ п >кивУт со своими лошадьми. Надо ли удивляться, что liv 'Что с ними происходит, важную роль играет лошадь. л11(/т’ ,го чтобы сказать «слева», киргиз употребляет выраже- в,М( ^т* с* СТ0Р0Па» с которой садятся на лошадь),
Т(>р(и/ rf ^Тфава» — выражение камшы йагы (т. е. сторона, с ко- п,,ржат кнут). В любом возрасте, на любом семенном тор¬
жестве лошади отведено почетное место. Даже па поминальном пиру, чтобы почтить умершего, устраивают верховые состяза¬ния.
Киргизу лошадь представляется идеалом красоты. Когда не¬весту ведут в юрту жеппха, певец обращается к пей:
Невеста, о невеста, милая ты невеста.
Ты. жеребенок темпон кобылицы.
Свои шутки и игру с женихом девушка сравнивает с играми жеребят. Когда юноши кричат невесте:
Ла ноге есть и колено я лодыжка.
> князя одного — ум многих люден.
Ле плачь по отцу, «бедная девушка, Здесь теперь свекор - совсем твой!
Она отвечает:
Скажите, куда делась игра в белый пух? Куда делась игра наших пестрых жеребят? Как ни хорош здесь свекор, Ле таков он, как мой отец, о, знайте это!
Верховая лошадь — гордость девушки и юноши. Хваля копя, выражают похвалу всаднику и оскорбляют его, осуждая его копя. Нанести удар чужому коню значит нанести удар всаднику. Верховая лошадь доставляет юношу к невесте и, усталая, стоит на привязи у юрты, пока он весело проводит время со своей воз¬любленной; верховая лошадь песет героя на битву, и ей по праву принадлежи 1 честь участвовать в оплакивании мертвого героя.
Когда умирает богатый киргиз, на седьмой день люди соби¬раются и устраивают пир. Седло умершего кладут перевернутым па его верховую лошадь. На нем раскладывают платье умершего, а поверх кладут его шапку-малахай, и в таком виде лошадь привязывают за недоуздок к юрте умершего. Нод пение причи¬тании лошади отрезают хвост. На такую лошадь уже никто ни¬когда пе сядет, ее называют овдовевшей (тулдаган ат). Если киргиз умер па чужбине, то его лошадь с перевернутым седлом доставляют домой и только у лома обрезают ей гриву и хвост.
Лошадь, кроме того,— единственное животное, достойное того, чтобы определять по ней цену человека. В лошадях исчисляется калым, выкуп за невесту, в лошадях назначаются штрафы как эквивалент жизни человека или его поврежденных членов.
Киргиз получает от лошади следующие продукты.
1. Молоко. Кобылье молоко некипяченым сливается _ большой кожаный мешок (саба), п его часами сбивают г пнетеком. Через четыре дня скисшее молоко превращается в . мыс, любимый напиток киргизов. У кумыса очень тонкий ь**1С ваты if вкус, и он слегка опьяняет. Нельзя, чтобы в нем образо-вался газ. тогда он считается уже перекисшим. Кумыс оседлых татар в России и па волжских курортах не похож на киргиз¬ский. Киргизский кумыс — напиток очень приятный па вкус, если привыкнуть к своеобразному запаху, сообщаемому ему сабой. Его держат всегда холодным, и он утоляет одновременно и жажду и голод. По количеству кумыса исчисляют богатство человека. В дом богатого собираются со всей окрестности бедня¬ки. чтобы вкусить этого нектара. Па больших пирах потребляет¬ся невероятное количество кумыса, так как сотни людей пьянеют от этого напитка, а для того чтобы опьянеть, человеку, привыч¬ному к кумысу, нужно ие менее 4—6 кварт. Я пил его часто и очень помногу, но ни разу не испытал чувства опьянения, хоть он и действовал па меня настолько усыпляюще, что я остере-гался нить много кумыса, еслп мпе предстояла долгая поездка но солнцепеку.
Разливают кумыс с большим тщанием. Занимаются этим исключительно мужчины, обычно — хозяин или старейший член семьи. Хозяйкгг дома ставит перед хозяином кумыс, налитый в лучшую в доме миску, вычпщеппую до блеска. В юрте царит полная тишина, и по благоговейным липам присутствующих видно, что они, подобно нашим любителям вина, уже заранее предвкушают момент, когда в их рот попадет этот освежающий напиток. Кумыс помешивают, набирают чистой оловянной или мельхиоровой поварешкой и подают гостям в фарфоровых пли деревянных лакированных чашках. Подать важному гостю ппой напиток, а не кумыс — значит оскорбить гостя.
Когда кумыс еще ие дозрел, он называется сау-мал. Это же слово является поэтическим названием кумыса вообще. Кумыс Держится только несколько часов, самое большее — полдня, а йотом начинает пениться и считается перекисшим. Недобро¬дивший кумыс тошиотвореп, он имеет противный кисло-сладкий вкус.
Кое -где мне предлагали кумыс, разбавленный водой (шалап); Делают это лишь тогда, когда кумыс кончается. Только на юге я видел, как кумыс употребляли в пищу с поджаренными мукой 11;,и пшеном. Но и там это встречается довольно редко.
Никакие иные молочные блюда из кобыльего молока не 1 'ЛОВЯТСЯ.
— Мясо. Конина пенится киргизами очепь высоко, они Iй ди< читают ее не только говядине, но и баранине. Киргизы оедш>е скупают у русских весной пли летом старых лошадей Bai/> 1 М да1От им разжиреть на хорошем пастбище, а затем заби- ДЫ’Х ПХ 0сень101 после первого снега. Богатые забивают моло- ' еще не жеребившихся кобылиц и жеребят. На пирах мясо
молодых жирных кобылиц — самое большое лакомство. Перед забоем на кобылиц садятся и скачут на них до тех нор. и жа они не покроются пеной, затем пх сразу же опрокидывают и заби¬вают. Говорят, что благодаря такой скачке мясо разогревается, жир доводится до состояния готовности и приобретает прият¬ный вкус.
Самое большое лакомство — нутряной жир (клзы), его солят и набивают им кишки, а затем его коптят и употребляют как колбасу. Па вкус эти жировые колбасы, действительно, очень приятны и пикантны. Почетного гостя ла пиру всегда угощают нутряным жиром. Самым нежным куском считается задняя часть. Шейный жир также солят и коптят. Кишки лошади счи¬таются чистыми, их употребляют в пшцу, у прочего же скота их считают нечистыми и выкидывают собакам. От лошади люди пе едят только легкие — их сразу же после забоя бросают собакам. Одна лошадь должна дать 15—18 пудов мяса и пуд жира. Кир¬гизы считают лошадиный жир очень концентрированным и все¬проникающим: он легко пропитывает самую толстую кожу. Поэтому им часто пользуются для смазывания кожи. По купить его негде, им не торгуют.
3. Шкура. Конская шкура ценится обычно в 2 рубля серебром. По вообще-то продают ее редко, чаще всего ее обра¬батывают сами киргизы. Особенно успешпо ее употребляют для нарезания тонких ремешков, из которых изготовляют различные плетения. Киргизы — особые мастера топкого кожаного плетения, они изготовляют таким манером поводья, уздечки, подбрюшные и иодхвостиые ремни и в первую очередь — плетки. Плетка со¬стоит из кнутовища в 2—2,5 пяди длиной из тобулгу 12 и шнура длиной в 3—3,5 пяди и в палец толщиной, состоящего из кожа¬ной сердцевины, оплетенной 24 ремешками. Исключительные по своей прочности плетеные поводья и сбрую постоянно и охотно покупают русские.
V. Верблюд
Киргизы держат очень мало, по сравнению с другими живот¬ными, верблюдов. X южных киргизов их можно встретить чаще, чем у северных. X богатого киргиза редко бывает более 50 верблюдов, у бедных пх не более трех-четырех. Верблюды пасутся не семьями, на пастбище гонят вместе всех верблюдов
Как вид верблюд по-киргизски — тудп верблюд-самец — буурат самка — инган, холощеный верблюд — атан. Верблюжат на пер¬вом году жизни называют бота, па втором — тайлак. па треть¬ем — кунанша^ на четвертом — Одндншд, на пятом — бестатуд. Верблюжьих самок на третьем году называют кунашъиц на чет¬вертом — доношу и.
Разводят почти исключительно двугорбого верблюда — дрома¬дера 3 (айры дркош туд). Одногорбые верблюды (нар) попа¬даются редко. У монголов одногорбый верблюд и вовсе не встре¬чается, зато в Средней Азин— очень часто. Кроме того, имеется здесь и гибрид обеих разновидностей (коспакславящийся своей силой. X этой разновидности оба горба расположены так близко друг к другу, что образуют один двухвершинный торб.
Как правило, верблюд очень кроток. Его легко поймать, и он добровольно идет на зов хозяина. По команде: чок1 чок! — оп становится на колени в дает навьючить себя. Когда поклажа начинает соскальзывать, верблюд сам останавливается. Но в пе¬риод течки у верблюдиц молодые самцы очень возбуждаются и на¬падают на людей и животных. Кто бы ни попался тогда на пути разъяренного животного — он пропал, так как даже самый быст¬рый конь не сможет перегнать этого гигантского бегуна. Поэтому в этот период молодых самцов верблюдов заковывают в желез¬ные цепи. Но этот период продолжается лишь до мая; как толь¬ко из-под земли появляется свежая зелень, верблюд-самец ста¬новится смирным и кротким, как выхолощенный.
Верблюдица-самка носит верблюжонка больше года, приносит <)Па на пятом году жизни. Летом верблюдиц-маток держат у юрт 11 донг пять раз в день. Матка дромадера даег молока гораздо меньше, чем матка одногорбого верблюда, от которой за одну Динку надаивают полный подойник.
Для верховых поездок верблюдами пользуются редко, да п то Jn|ni> для поездок на короткие расстояния. На них ездят обычно СРдла и вдвоем, а то и втроем па одном верблюде. Тогда TP<inii сидит за задним гоDOOM и кпепко теожптся за него DVKA-
&я обязанность верблюда — перевозка тяжестей. Преж-
де чем навьючить животное, его горбы обертывают кусками вой¬лока, потом по бокам от горбов привязывают жерди с толстым войлоком (кол/). На дромадера эти жерди крепятся только двумя подбрюшными ремнями, ком одногорбого верблюда имеет и под¬брюшный и подхпостный ремень. К нему привязывается и укреп¬ляется ремнями и веревками поклажа. При навьючивании вер¬блюда нужно особенно следить за тем, чтобы поклажа равномер¬но распределялась по обе стороны. Горбы верблюда очепь нежны, и при малейшем их повреждении животное становится непригод¬ным к работе. Изо всего домашнего скота киргизов верблюды вообще самые изнеженные. Зимой нельзя допускать, чтобы они становились на колени в с йог, а нужно всегда подкладывать им попопу. Нельзя и перегружать их, ибо еслп верблюд ложится от усталости, то обычно оп туг же па месте и умирает. Верблюд не выносит укусов комаров и других насекомых. Его светлая кожа от таких укусов чернеет и покрывается пятнами, а от многочисленных укусов ои может даже умереть.
Дромадер перевозит 25—30 пудов поклажи, одногорбый верблюд — до 40 пудов. С такой поклажей верблюд проделывает 25—30 верст в день. Еслп предстоит далекое путешествие, го с нагруженными верблюдами нельзя преодолеть более 20 верст за день. Верблюды без поклажи пли же с всадниками могут про¬бежать за день 50—60 верст. Навьюченное животное идет шагом, его нельзя даже пускать рысью, так как при раскачивании рас-слабляются ремни, увязывающие поклажу.
Верблюд пользуется у киргизов огромным уважением, в из¬вестной мере его даже рассматривают как священное животное. «Создав его, Аллах назначил погонщиком верблюдов великого Аулию (святого)»,— гласит легенда. Считается, что есть вер¬блюжье мясо особенно полезно для души (туонунг эти касийати коп), Поэтому забивают верблюдов обычно только тогда, когда дома случилось большое несчастье. Очепь богатые люди забивают на праздник курбаи одного верблюда, и считается, что оп заме¬няет семь овец. Но вообще-то верблюд пе является животным, которое держат ради мяса. Говорят, что с одного верблюда мяса получают не больше, чем с лошади, по он дает семь-восемь пу¬дов жира. /Кир не считается вкусным, и его пе едят, а продают купцам.
Единственный полезный продукт, который киргизы получают от верблюда, - это шерсть, разумеется, кроме молока, которое обычно в смеси с кобыльим заквашивают на кумыс.
Весной верб,под теряет своп густой зимний мех, ляпяюшйй большими, свалявшимися комьями. Эгп комья собирают и 1геРе рабатывают. Веспой один верблюд дает пе более пуда шерс1й’ так как половина теряется па пастбище. Пуд верблюжьей тперстй 4—5 рублей. Самая лучшая шерсть у верблюда — на груз1’
передних ногах, на шее и затылке. Часть верблюжьей шерсти тонко щиплют и используют для подбивки зимней одежды, часть ее прядут (иради). При прядении киргизы укрепляют лучок вер¬блюжьей шерсти (шукд) на среднем пальце правой руки и левой рукой вертят шпульку (уртук)^ скрученную нитку сматывают в клубки размером с голову (тумалак). Верблюжья пряжа — единственный вид ниток, употребляемых киргизками для шитья. Из верблюжьей пряжи киргизы ткут верблюжье сукпо (б/>- мик) — материю шириной в четверть локтя, из которой изготов¬ляют нечто вроде плащей для защиты от дождя. Ткацкие инстру¬менты очепь примитивны, они состоят из воткнутых в землю палок, на которые натянуты продольные нити (узун джип). Уток (аркау) движется сверху вниз, после каждого уточного ряда вить для плотности прибивается палочкой (кузу агат). Верблюжье сукно очень ноское. Множество кафтанов пз вер¬блюжьего сукна вывозят и продают русским.
Киргизы гораздо реже пользуются тамгами для мечения свое¬го скота, чем их соседи — алтайцы. Левшин указывает следую¬щие тамги:
Малая орла
Рсд захаклы 17" Род машкар
1 т кара кисэк Г-1 ъ- II тазлар
• 1 шюмокои • 1 шеркэс
11 дорт кара Г"*~> 11 табын
11 адаи II 11 там а
II джаппас Z. Т 11 кердэри
11 алаша > ь 11 джагалбай.ты
VI бюршю 4 II керэит
С Р е д н я я о р Д а
Род кыпчак 1 ъ Род урак
• 1 найман V 11 кирэи
обзора
> его болезни, часто перерастающие в сте-
1,1 в эпизоотии, и сделаю эго точно в той же форме, как мне с0001'шли об этом сами киргизы:
апсалап. У крупного рогатого скота, овец и коз, а также Р ВеРппюдов. Свирепствует весной и во время летней жары.
М!| °мы болезни: живот раздувается, глаза краснеют, мясо ,(,1Н|Орт 1 Л х тт
• г- ота оолезиь поражает ооычно большие стада. Лекарств с ,,Рименя1от.;
Кул. У овец и коз. Оспа. Все тело покрывается оспинами, особенно вокруг глаз. Болезнь появляется обычно веской, раз в три-четыре года. Падей? небольшой. Лекарств пе употребляют.
Йелим. У овец и коз. В теле образуется гной, п гной течет из глаз. Очепь большой надеж. Лекарств пе существует.
Сарпы. \ всех видов скота. Заболевание копыт. Копыта гниют, гнойные образования появляются п в полости зева. Бо¬лезнь вспыхивает раз в два-три года, продолжается двадцать дней. Погибают лишь немногие животные. Овцам делают над копытом кровопускание и привязывают к ногам соль. Коров, если у них болит пасть, кормя г только мучной кашицей. Верблюдам и лоша¬дям натирают ноги мылом, лошади обычно лежат, пока ноги не заживут. Вели болезнь продолжается до зимы, копыта совсем «отпадают.
Джылданды. Вертячка у овец.
Лк бас. У лошадей. Па одной ноге копыто гниет п кровото¬чит, оно всегда вылечивается, по лошадь остается хромой.
Ыссык олум (горячая смерть). Антонов огонь в селезенке у лошадей.
Малик. У всех видов скота. Кровавый понос. Случается часто, как зимой, так и летом, особенно у крупного рогатого скота. От этой болезни гибнут целые стада. Животные лежат больные пять-шесть дней и потом умирают. Немногие выжившие живот¬ные болеют по нескольку недель. По киргизскому поверью, во сне хозяину скота являются две старухи и две девушки. С весе-лыми песнями опи угоняют скот.
Карасин. У всех видов скота. Анемия. Скот становится очепь вялым, мясо его — совершенно белым, болезнь длится всего не¬сколько дней. Заболевают лишь некоторые животные.
Кебанак. У коз. Легкое белеет, и на нем образуются язвы. Пз глаз текут слезы, а изо рта — гной. Болезнь поражает чаще всего большие стада, но только коз, ей никогда пе подвергаются пасущиеся в этом же стаде* овцы. Эпизоотия разражается раз в четыре-пять лег. Животные болеют четыре-пять дней, и боль¬шинство их гибнет 14.
7
I
2
Таблица 12. 1 — среднеазиатские киргизы (казахи);
2 — киргизские (казахские) типы
отверстия {шансы рак) равен полутора-двум аршинам. У этого ^”р\ча есть дыры, проделанные на равном расстоянии друг от ^РуггК Чтобы покрышка дымового отверстия не проваливалась Ть.НТГ'У' ВиутР11 KPyia укреплены крест-пакрест две пары изогну- 1х иерекладпп. И(СрдН црышп (кулдрдуш) не прямые, как в 10 .\'8 2071;
алтайской юрте, а загнутые в своей нижней части книзу. Точно так же и решетчатый остов состоит пе пз прямых реек, а из слегка изогнутых. Число верхних концов остова соответствует числу жердей крыши и количеству дыр в обруче дымового от¬верстия. Двустворчатая дверь устанавливается в тщательно сделанной дверной раме. Имеется порог (босага). Вся решетка окрашена в коричневый цвет, а в более богатых юртах даже по¬крыта резьбой. Поставив остов, его связывают широкой тесьмой из конского волоса. Одна такая перевязь идет горизонтально по¬середине остова, а еще две пли три начинаются от дымового кру¬га и, постепенно спускаясь, тянутся поперек распорок крыши к горизонтальной перевязи. Снаружи остов обвязан циновками пз тонких стеблей! камыша (шм) и из шерсти. В богатых юртах эти циновки отделаны пестрой шерстью. Поверх них юрты покрыты войлоком, как и у алтайцев, однако у киргизов эти войлочные покрышки чистые и изготовлены пз хорошего войлока, а у людей богатых даже из отменной светло-серой прочной шерсти, спе¬циально для этого подобранной. В таких юртах из-под войлока, лежащего на крыше, спускаются расшитые ковры, кисти и дру¬гие украшения.
Внутреннее устройство киргизской юрты отличается лишь большим количеством утвари. Саба имеют очень правильную форму, а па концах мешалки (листок) 16 — богатые металличе¬ские украшения. Мисок и чашек больше, и опп нередко украше¬ны резьбой. Вместо мешков - чаще всего сундуки, так как пере¬возка пх на верблюдах пе представляет трудностей. Место, где стоит кухонная утварь, отгорожено ширмой из камыша. Наконец, постели чистые, на ппх — хорошие подушки, полог нередко шел¬ковый, и па всех местах, предназначенных для членов семьи п для почетных гостей, лежат ковры, для простых же гостей рас¬стилают войлочные кошмы.
Прямые жерди для крыши только в маленьких юртах (кош) i7, которые берут с собой, отправляясь в путь, богатые киргизы или купцы.
В одежде киргизов чувствуется сильнейшее влияние татар- мусульман, которые живут в прилегающих к степям областях* И мужчины п жепщипы носят среднеазиатские кафтаны (ша- note) — длинные, до щиколотки, широкие халаты с рукавами, широкими вверху, внизу же довольно узкими и доходящими ДО пальцев. Эти рукава сдвигают к запястью, потому они всегд мятые. Воротник шапана — УЗКИЙ, стоячий, шалью: спереди и1а
хах, как у российских татар,—из пестрого ситца, ниже колеи, с отложным воротником около 2.5 дюйма шириной и с широкими длинными рукавами. Татары носят такие рубахи пз ситца с мел¬ким рисунком, киргизские же рубахи часто имеют крупный узор. Летом мужчины обычно надевают поверх рубахи два шамана из полосатой бухарской хлопчатобумажной ткани, зимой же — три, четыре и пять пгапаиов и, кроме того, еще шубу. Шапаны шьют¬ся из самых разных тканей — у богатых из бархата, сукна, шел¬ка, атласа, полушелковой материи (в большинстве случае средне¬азиатского производства). У людей имущих больше всего распро¬странены шапаны пз дурйа (пестрая полушелковая ткапь ташкеидского производства), которые они надевают прямо па ру¬баху. Киргизы придают одежде большое значение, и люди более богатые неизменно отличаются от бедных тканью своих шапанов.
Бедные киргизы носят шапаны пз домоткапой верблюжьей шерсти (дрмдк). Шубы пмеют фасон шапапа и тоже бывают самые разпые: овечьи шубы — крытые и нет, шубы пз меха яг¬ненка и хорька, куницы и лисы. Кроме того, киргизы носят шубы пз шкуры жеребенка волосом наружу, которые называются сЪгакы. Рубаху киргизы носят поверх широких штапов пз свет-лой хлопчатобумажной ткани (ситец или бязь), заправленных в голенища сапог. Настоящие киргизские сапоги делают пз очень крепкой кожи. Голенища у них не слишком высокие. Носок очень острый и немного загнут кверху. Тонкий каблук — на сере¬дине подметки. У людей богатых такие сапоги отделаны цветной кожей и шнуром. Каблук подбит железом. Эти сапоги очень хороши для верховой езды, но весьма неудобны при ходьбе. В настоящее время киргизские сапоги все больше выходят пз моды, так что вблизи среднеазиатских городов пли в северных степях их теперь почти нигде пе встретишь. Там уже все, осо¬бенно люди богатые, носят только татарские саногп из мягкой овечьей кожи с галошами. Они получили распространение от¬части благодаря религиозному рвению учителей-татар, отчасти Же потому, что в этих сапогах очень удобно сидеть па земле.
Отправляясь верхом в дальний путь, киргиз надевает широ¬кое кожаные титаны для верховой езды (ишлбар), которые так оороки, что в них можно заправить полы всех шапанов. Эти 1,1 ганы сделапы из мягкой, обычно светло-желтого пвета. кожи.
пталки из войлока собственного производства. Напро-
ю*
тпв. в южных степях очень часто можно встретить такие шапки, как у сартов, или тюрбаны. Островерхие шапки с наушниками (тумак), сделанные из меха барашка или из собольего меха и крытые сукном, теперь встречаются в северных степях гораздо реже. Эти шапки я видел повсюду лишь к востоку от Кёкиектнн- ска у киреев, живущих теперь на китайской территории. Опп и летом носят тумаки из тонкого белого войлока, обшитые на¬верху и па наушниках ташкеидскпм полушелком (дурйа). Те островерхие летние шапки с загнутыми кверху полями, кото¬рые мы видим на изображении киргиза в описании Левшина, теперь уже нигде больше не встретишь.
Непременной составной частью костюма киргиза является пояс, который повязывают вокруг тиапапа или шал Sap, когда собираются ехать верхом. Такой пояс сделан частью из шелковой ткани, частью из широкого кожаного ремпя, покрытого множест¬вом металлических украшений. У богатых киргизов украшения пз серебра, а иногда это даже драгоценные камни. К поясу при¬креплен нож в ножнах, и нередко также кожаная сумка с огни¬вом, щипцами для выщипывания бороды, ножичком и другими мелочами. Когда киргиз едет на охоту, он кладет в эту сумку весь необходимый бое вот! припас. У богатых киргизов на сумке, так же как и на поясе, очень много металлических украшений.
Все киргизы бреют голову. Только у маленьких мальчиков, у любимых сыновей, оставляют по бокам головы длинные воло¬сы. Но полностью выбритую голову я видел только у нескольких бакса (колдунов). Растительность вокруг губ киргизы удаляют с помощью специальных маленьких щипчиков.
Женская верхняя одежда в общем такая же, как и мужская. Обычно женщины носят один или несколько шапанов. Более ко¬роткие, прилегающие, гладкие кафтаны, преимущественно из по¬лушелковой материи, иногда отороченные мехом, которые засте¬гиваются па груди на пуговицы, я видал только у богатых де¬вушек. Рубашка у киргизок восточной степп— широкая и длин¬ная—до голени. Своим покроем опа приближается к тем ши¬роким рубашкам, которые носят татарки. Разрез на груди обшит шелковой каймой, которая у богатых украшена позументом, мо¬нетами и пуговицами. Поверх рубашки женщины обычно повя¬зывают хлопчатобумажный пли шелковый иояс. который у бо¬гатых же нищи нередко очень красиво вышит.
Женский головной убор состоит из двух больших четырех' угольпых белых платков, нижний пз которых повязывается га- ким образом, что он образует как бы высокую островерхую шап¬ку, а верхний обвязан только вокруг нижнего края этой шапки и свисает на плечи и сипну. Девушки вместо платков лосят очень изящные, отороченные мехом шапочки, к которым прЧ крепляется несколько пушистых перышек. Разумеется. шапЯ
1. Казак-киргизы
самые разные, в зависимости от состоятельности их владелиц. Часто они сделаны пз бархата, плюша. сукна или шелка и от¬деланы бобровым или обезьяньим мехом. Островерхие шавки, ко¬торые киргизки носили еще несколько десятилетий тому назад, теперь совсем вышли из моды.
/Конские штаны и сапоги почти того же фасона, что и муж¬ские. но теперь киргизки носят исключительно мягкие татарские сапоги и галоши. Сапог для верховой езды с острым каблуком на середине подошвы я у киргизок не видал.
Женщины и девушки отличаются друг от друга также и при¬ческой. В то время как первые заплетают две нлп три косы, две из которых обычно лежат на плечах и украшены раковинами, металлическими пластинками, жемчугом и монетами, девушки носят много тоненьких косичек с такими же, как у женщин, лентами и металлическими украшениями.
Богатые киргизки любят надевать на себя много украшении, главным образом из серебра,— кольца, браслеты, цепочки и тому подобное. Кроме личест не белила
С общем, все киргизы, вушки, любят наряжаться, отличить богатых, состоятельных людей от бедняков. Неряшливо одетые встречаются только среди замужних женщин. Эго особен¬но заметно, потому что как раз девушки обычно одеваются чрез¬вычайно хорошо и в большинстве случаев очень чистоплотны и опрятны. Но стоит девушке выйти замуж, как она перестает сле¬дить за своей внешностью. Особенно грязны и очень неряшливы женщины бедные. Это бросается в глаза главным образом из-за головных платков, обычно таких грязных, что уже невозможно опознать пх прежний белый цвет. Прилично выглядят лишь пожилые женщины и жены очень состоятельных людей ’8.
О том, как живут киргизы в своих тортах, много говорить не стоит, так как в общем это очень сходно с бытом алтайцев-ко¬чевников. Всю домашнюю работу выполняют женщины, охрана стад — дело мужчин. Однако по сравнению с алтайцами здесь уже заметен значительный прогресс, жизнь здесь более упорядо¬чена. Работа между мужчинами и женщинами распределяется очень равномерно, так как, например, обработка земли, добыча топлива, изготовление таких сосудов, как ведра, бурдюки и т. Д-* налает па мужчин. Уже появилась категория слуг, которых я встречал в каждом хоть сколько-нибудь зажиточном доме. Вид¬но. что здесь при распределен пн и содержании скота хозяин дома исходит из определенных принципов и что люди всегда заняты делом. К стадам обычно приставлены пастухи, работа которы-^ так или иначе контролируется. Излагать все это в подро°я стяк значит без всякой нужды утомлять читателя.;
Распределение раоочего времени в киргизской юрте совершен¬но такое же, как и в алтайской. Это понятно, гак как и у кир¬гизов коровы и овцы почуют около юрт и дойка производится в те же часы. Я уже достаточно писал о соде ржании скота у киргизов и об их молочном хозяйстве. Кроме скотоводства кирги¬зы занимаются еще и земледелием, причем в значительно боль¬шем объеме, чем население Алтая. Так, по всей степи мы встре¬чаем во всех мало-мальски пригодных для земледелия местах возделанные киргизами земли. Уход за полями возлагается на определенных жителей аула пли на несколько семейств земле¬дельцев. нанятых для этой цели богатыми людьми. Эти крестья¬не живут все лето около полей, а кочующие поблизости аулы обеспечивают пх необходимым скотом. Кроме того, им дельно доставляется продовольствие.
Большая часть нолей освоена не самими киргизами; в пом эти поля очень древнего происхождения, а киргизы их используют 19 что сушь и жара трооуют довольно лива. Поэтому каждое поле должно оыть расположено образом, чтобы имелась возможность подвести к пему дпмое количество воды. Приходится прокладывать и поддержи¬вать осповной канал, но которому вода подводится издалека, а кроме того, сооружать защитные валы, которые, с одной сто¬роны, предохраняют поля от затопления, а с другой — делают возможным равномерное распределение воды. Так как способ распределения воды везде одинаков, я. чтобы наглядно показать устройство киргизских полей, привожу гот план киргизского по¬ля в западпой степи, который дает Левшин и который был снят па Пргисе одним русским военным инженером.
Поле расположено у самой реки, па правом ее берегу. Чтобы вода не затопила низко лежащие пашни, вдоль берега, повторяя его очертания, проложен вал длиною примерно в 150 саженей, на три фута выше уровня реки (на плане он обозначен b. с. d}, Пт реки отведены три канала, пересекающие вал в пунктах Ь, г/. Если в орошении поля необходимости нет, то засыпаются головные участки арыков от берега до означенных трех пунктов, же надо пустить па ноле воду, головные участки каналов Илуо.гяют, и тогда вода устремляется в три главных канала. Идущих ^на 110ле Весной, когда вода достигает указанной вы- . ™ (табл. 146, сечение АВ), достаточно открыть каналы. Но ’ то^ Когда Уровень воды в реке понижается, приходится иреж J J bITb в пункте а (табл. 14а) и открыть каналы
То 1 1|><ле "ого, как вода в реке достигнет весеннего уровня. В ч а вода заполнит каналы. Затем открываются мелкие каналы хоц1ЛЬП' И посте11Сппо маленькие участки поля получают необ- ое количество воды. Так как все поле, как это видно па;
плане, пересекают три отводных канала, лежащих ниже уровня ноля и доходящих до больших каналов, то всегда есть возмож¬ность точно регулировать количество воды в больших каналах. Так постепенно открывают капал за каналом, арык за арыком, пока все поле не будет обеспечено необходимым количеством воды.
Не везде гак просто произвести орошение, как на поле, по¬казанном на табл. 14а. Есть много мест, где воду искусственно поднимают пз реки в главные каналы. Люди богатые устанавли¬вают для этого водяные колеса, с помощью которых легко под¬нять воду до уровня канала, а бедняки носят воду кожаными мешками пли деревянными сосудами к трубе, подведенной к главному каналу. Разумеется, таким способом можно снабдить водой лишь очень небольшой участок. Этот факт вполне объ-ясняет, почему, собственно, только богачи могут заниматься зем¬леделием в киргизских степях.
Разумеется, сроки орошения полностью зависят от обстоя¬тельств, так как при этом приходится учитывать погоду, характер местности, климат и количество воды.
В северпых степях, где почвы глинистые, орошение, как пра вило, требуется лишь раз в год. а в южных степях и па песча¬ных почвах в засушливые годы приходится в течение первых месяцев еженедельно давать воДУ на поля.
Сельскохозяйственные орудия киргизов очень примитивны. Плуг состоит из овального лемеха, к которому прикреплена пал¬ка. Обычно в плуг запрягают двух животных — верблюдов, волов пли лошадей. Люди бедные обрабатывают почву с помощью мо¬тыги. Киргизы пашут очепь неглубоко и весьма неровно и при по¬севе рассыпают зерно неравномерно. Я сам много раз видел, как пахарь, у которого было в мешке зерно, пахал п сеял одновре¬менно. Говорят даже, что нередко они сперва сеют п лишь за¬тем вспахивают поле. Вместо бороновапия киргизы прогоняют по пашне лошадей, к хвостам которых привязано несколько сучьев. Урожай они убирают с помощь10 маленьких cepnoR или ножей. Снятый хлеб раскладывают на утоптанных ровных площадках и молотят, прогоняя по такому току лошадей пли волов.
Так как обработка полей требует рабочей силы в течение все- Го лета и, следовательно, люди, занятые работами в поле, лише¬ны возможности кочевать, то земледелием запинаются в основ¬ном состоятельные, которые могут на все лето обеспечить содер¬жание рабочих за счет избытков своего скота.
В средней степи, между Ангусом и Копалом, я встречал сле- ДУЮщпе культуры* пшеппцу, просо и горох. В северной степи геюг еще и много ржи, которую киргизы называют кок найза ^сияее копье). Под Ташкендом я даже обнаружил у киргизов Осевы риса. То, что богатые люди серьезно занимаются земле-;
Таблица 146. Оросительная система в Киргизской (Казахской) степи
I. Разрез по линии Л—В
J — высота воды весной, 2 — высота воды летом. 3 — защитный вал.
4 — пашня, 5 — борозда, 6 — малый вал с отводным каналом, 7 - большой
вал с главным каналом
II. Разрез по линии C—D
1 - борозда, 2 — большой вал с главным каналом, 3 — малый вал с отводным
каналом. 4 — отводная канава
делнем, подтверждают сведения, полученные мною от султана Барака па Ангусе. Он сообщил мне, что приказал посеять 17 мешков пшеницы, по 2 пуда мешок. Барак рассказал также, что платит своим Болевым рабочим 5—10 рублей в год, но зато должен кормить икс семьями круглый год.
Лишь часть полученного зерна перемалывается вручную, так как во многих местах есть принадлежащие самим киргизам во¬дяные мельницы, где можпо смолоть зерно.
Я видел такую мельницу между пикетами Сарыбулак и Ка¬рабулак, к югу от Копала. Водяная мельница представляла со¬бой маленький бревенчатый сруб, рядом с которым находилось песколько землянок, служивших амбарами. Устройство ее было очень примитивным, и за день на пей можно было смолоть 20— 30 пудов зерна. Опа принадлежала одному киргизу, бравшему за помол 3 копейки с пуда муки.
Никаких других занятий, кроме скотоводства и земледелия, у киргизов в общем пет. Охота нигде пе считается промыслом, ею занимаются только для удовольствия. Правда, есть киргизы которые охотятся на серп, диких свиней, а в южных районах^ па рысь, леопарда и тигра, по ото лишь крайне редкое пекл чеппе. Это ясно уже по тому, что ни в одной юрте не увидп^ I ружья и охотничьего снаряжения. Соколиная и псовая охо | распространена больше, чем охота с ружьем.
В псовой охоте киргизы употребляют палки длиною пример¬но в полтора фута. Наездник держит такую палку за топкий ко нец. Мчась мимо убегающего животного, он на полном скаку на¬носит ему этим оружием смертельный удар. С такой палкой любят охотиться на волков, лис и кабанов. Мне пе довелось побывать на такой охоте, но я достаточно часто впдел охот¬ничью добычу, волков и кабанов, всегда с совершенно раздроб¬ленным черепом.
Охота со специально обученными ловчими птицами - соко¬лом, ястребом и беркутом — наиболее распространена и является любимым занятием, особенно у богатых киргизов. Этих птиц щесс.пруют в общем одним п тем же способом. Поймав молодую птицу, ее держат в юрте. Глаза у нее всегда закрыты кожаным колпачком. Кормят ее, посадив па левую руку, а правой дают ей мясо.
Перед кормлением непременно ударяют в небольшой прима¬ночный бубен, так что птица привыкает считать звук бубна предвестником кормления. Позднее птицу, с головы которой уже снят колпачок, приманивают звуком бубна на руку хозяп па и затем кормят. Лишь когда выпущенная птица непременно сразу же. по первому звуку приманочного бубна, возвращается к своему хозяину и принимает от пего корм, ее начинают не пытывать па охоте. Такая охота происходит следующим обра¬зом: всадник держит птицу на левом предплечье, глаза у нее все время закрыты колпачком. Как только показывается подходящая добыча, охотник снимает с птицы колпачок и, издавая особый звук, заставляет ее взлететь. Птица поднимается высоко в воздух и сверху бросается па добычу. Всадник скачет за птицей все время, пока та преследует свою жертву, что нередко сопряжено с величайшими трудностями. Бросившись на свою добычу и схватив ее, птица прижимает ее к земле и держит до тех пор. пока хозяин не сойдет с копя, отберет добычу и вновь наденет на птицу колпачок. Если же птица промахнулась, ее примани вают звуком бубпа, и опа тотчас же возвращается па свое место па левой руке всадника, получает корм, и на нее снова иадева Ют колпачок. Охота с ястребом-перепелятником и соколом — это скорее забава молодых девушек или мальчиков-подростков, так Как эти птицы ловят лишь маленьких птичек. Ястреба-нерепе-
Лятнпка и сокола сажают па кисть левой руки. С ястребом охо- тятгя па диких уток и гусей, а с беркутом — па зайцев, дрофу.
утиц носят на левом предплечье, которое опирается на прочную 'Сревяпную стойку. \ крепленную на седле. Само собой разумеет-
;
Соколиная охота по сей день является главным развлечением богато!! молодежи хорошие охотничьи птицы высоко ценятся п стоят очень дорого. Поэтому охотничья птица — любимица свое¬го хозяина, и ее воспевают так же, как и любимого коня.
Привожу несколько строф из траурной песпи, которую пел один старый киргиз, когда собака умертвила его охотничью птицу.
Синяя птпца, свистя, как ветер, так ты летала,
Ты никогда пе берегла свою жизнь, ты поймала мпого гусей; Тебя убил злодей.
Горе мпе, ты ловила темных гусей, метко хватая пх.
И дома, и в степи я думаю о тебе, моя птица!
Много птиц я вырастил, о птица!
Но они настигали только пеструю стаю уток,
Никто не сравнялся с тобой силой, моя птица!
Птичка с длинной шеей и короткими взмахами крыльев!
Я отпустил тебя охотиться, а ты улетела, ах!
Ты ловила пятнадцать уток и шесть гусей разом,
Как, неужто ты не поймала дрофу Скажи, друг мой!
Синяя птица, ты была стара, и я уже стар,
Даже если ты и была слепа, ни одна птпца но умела
делать так, как ты,
Ты всегда ловила шесть гусей разом.
Ты даже в старости не хотела отказаться от охоты.
Ты поднималась из глубины в высоту,
У тебя всегда была утка, о птпца. когда тебя мучил голод, Когда близился вечер и раздавался удар бубна,
Ты яростно охотилась, горди красуясь: смотрите на меня!
Синяя птица, сегодня я вспомппато тебя.
Каждый день мы видели силу твоего взлета, Всегда лежала вереница мертвых уток, Когда мы доставляли тебе радость охоты.
Псовая охота распространена меньше, чем соколиная, немногие, очень богатые люди держат гончих собак и охотятся с ними на зайцев, косуль и молодых сайгаков. Я могу объяснить это лишь тем. что киргиз, как истый мусульманин, считает соба¬ку нечистым животным и потому неохотно берет ее с собой.
Мы видим, что киргизы предпочитают такие виды охоты, ког¬да охотятся верхом и можно потешиться дикой скачкой и силой своего любимого копя.
Помимо всех этих занятий мы также обнаруживаем у кир¬гизов совершенно очевидные зачатки и других отраслей произ¬водства и ремесел. Я уже упоминал обработку кожи, плетение нагаек, изготовление кошм, тканье изделий из верблюжьей шер¬сти и подробно описал все эти производства, связанные со ско¬товодством. Из ремесел следует упомянуть в первую очередь из-
готовленпе самими киргизами вещей из дерева и металла. Раз¬умеется. киргизы ограничиваются изготовлением тех предметов, которыми сами пользуются. Из дерева они делают решетчатые основы юрт, жерди крыши, двери, сундуки; кухонную утварь: миски, горшки, ведра; следует также упомянуть резьбу на писте- ках и особенно изготовление седел. В случае необходимости каж¬дый киргиз может сделать любом из этих предметов, однако в каждом роду есть своп агали-у стасы (деревообделочники), кото¬рые делают все эти вещи чрезвычайно искусно. Большая часть из-делий режется вручную, и только миски и горшки изготавливают на грубом токарном станке. Эти деревянные вещи пе красят, а протравливают, и они приобретают желтый цвет. В северных степях русские деревяппые чашки и ирбитские сундуки в основ¬ном вытеснили такие же предметы собственного производства. Здесь еще можно найти только мелкие миски своей работы. Де ревянные основы киргизы делают лишь для мужских седел, а основы седел для женщин привозят из Ташкенда.
Изготовлением вещей из металла киргизы занимаются резке, чем производством деревянных изделий. Такие рабочие делятся на кузнецов, медников и мастеров по серебру. Одпако в боль¬шинстве случаев каждый такой мастер знает все три вида работ, хотя он более искусен в одном пз них. Кузнецы делают ножи, наконечники копий, удила для лошадей, стремена. Все прочие из¬делия пз железа покупают у соседей (русских или сартов). Из серебра, меди и латуни делают только украшения, металличе-скую обивку седел и украшения для поясов, нередко со стеклом, агатом и драгоценными камнями. Делают также серебряные кольца и серьги, пряжки для поясов, аграфы и украшения для ппстеков. Кроме того, большинство этих мастеров очень пскуспо инкрустируют железо серебром, золотом и медью. У некоторых богатых людей, например у Тутб в северной степи и у султа¬на Тезека в Большой орде, я видел необыкновенно красивую ло¬шадиную сбрую с золотой и серебряной чеканкой. Стремена, обивка седла, уздечка, нагрудный н подхвостпый ремни были по¬крыты тончайшим серебряным и золотым узором. Мне сказали, уто сбруя с чеканкой, принадлежащая султану Тезеку, рублей. Ни у черных киргизов, ни у монголов я ие такой прекрасной чеканки, как у казак-киргизов.
Рукоделия. которые киргизки изготовляют с помощью
Киргизы резко отличаются ог тюрков кочевников Алтая, и по своему образу жизни и мышления они находятся па более высо¬ком уровне. Это обусловлено исламом, который киргизы испове¬дуют уже много столетий. Несомненпо. именно благодаря влия¬нию мусульманской религии киргизам присущ больший порядок в одежде и устройстве жилища, чистота, упорядоченные семей¬ные отношения и более совершенные этические принципы. Ши¬роко распространено ложное представление, будто бы киргизы лишь в последнее время полностью обратились в ислам и. более того, еще и но сей день остаются чуть ли не язычниками. Кир¬гизы уже несколько веков как окончательно приняли ислам и мо¬гут с полным правом считаться правоверными, можно даже ска¬зать, фанатичными мусульманами, хотя, разумеется, киргизское мусульманство приобрело своеобразную окраску, обусловленную особым образом жизни этих стенных кочевников.
Киргиз строго придерживается всех формальных предписа¬ний ислама. Обрезание производится неукоснительно, у мужчин всегда гладко выбриты головы (единственным исключением яв¬ляются баксы, и. кроме того, у так называемых эрка бала. лю¬бимых сыновей, до десятилетнего возраста оставляют иа голове с двух сторон пучки волос), усы всегда подстрижены и подбриты. Все строго соблюдают время молитвы, хотя во внутренней степи нередко приходится заменять нреднисанпое омовение сухим об¬тиранием. Хоронят в точном соответствии с мусульманским ри-туалом. Носты, напротив, соблюдаются менее строго. Подают ми¬лостыню и платят все религиозные сборы, как того требует Ко¬ран. Кроме того, всем известен целый ряд арабских изречений, и их произносят постоянно, хотя и в искаженном виде, считая их священными и приносящими удачу. Как уже были сказано, все эти предписания ислама выполняются неукоснительно, ибо это сулит человеку блаженство на том свете и вход во врата рая, в то время как любое невыполнение этих требований влечет за собой адские муки.
Мусульмане, живущие рядом с киргизами, упрекают их в пренебрежении многими законами шариата, в незнании догматов веры и часто называют их кафирами (неверными). Действитель¬но, у них сохранились некоторые языческие обычаи, которые внушают ужас правоверным мусульманам, и киргизы, в сущно¬сти, плохо разбираются в учении ислама. Так. почти все моло¬дые люди пе читают в течение дня молитвы. Точно так же не слишком строго соблюдают посты и считают, например, вполне дозволенным нюхать во время поста табак. Омовениями часто пренебрегают вполне намеренно, так как у киргизов есть такое суеверное представление, что человек, часто умываясь, приносят этим вред молодому скоту. Те. кто молится в положенное время, часто знают лишь впешшою сторопу церемопии в вместо молит¬вы произносят бессмысленные тюркские фразы. Хотя скот за¬бивают по мусульманскому обряду, однако следуют этому обря¬ду пе слишком строю. Если падет лошадь, бедный киргиз часто совершает церемонию ее умерщвления много времени спустя пос¬ле ее смерти, убеждая себя, что животное было еще живым, и ест потом мясо павшего животного. Это происходит повсемест¬но, когда весной в плохую погоду из-за отсутствия корма начи¬нается падеж скота. Кроме того, вопреки требованиям мусуль майского обряда у животного пе выбивают зубы, так как счита¬ется. что это причинило бы вред молодому скоту. Более гого, киргизы употребляют в пищу кровь, которую тайком собирают во время убоя, что. разумеется, вызывает ужас у правоверных мусульман.
Мы могли, однако, наблюдать, что оседлые соседи-мусульмане оказывают па киргизов, особенно в последние десятилетия, все большее влияние. В настоящее время у киргизов северной сго¬ни принято брать в дом учителей. Это в основном тара-татары и тобольские татары, которые ежегодно сотнями отправляются в киргизские степи, и там богатые киргизы нанимают их в качест¬ве учителей. Затем богатый киргиз открывает в своей юрте бес¬платную школу для детей из ближних аулов. Я сам неоднократ¬но видел такие школы. Учителя нанимают обычно па два три года, и в большинстве случаев ему удается выучить 30—50 де¬тей чтению, письму, преподать нм догматы ислама и сделать из них истинных мусульман. Немалое влияние оказывают также разъезжающие ио степи казанские купцы, которые берут па себя и роль миссионеров. В западных степях влияние ислама уже настолько велико, что сотни юношей-киргизов, получившие дома начальное образование, отправляются в татарские медресе Се¬верной России, чтобы глубже изучать там ислам. Так. уже в те¬чение нескольких десятилетий в медресе селения Стерлебаш Уфимской губернии находится до 150 киргизов, которые живут там но крайней мере десять лет. Более того, даже в Казани я встретил пять человек из степей. Один из них прожил в медре¬се в Казани 15 лет и в прошлом году вернулся в степь.
Несмотря на это, грамотное™ и изучение арабского языка Распространено но степи пе слишком широко. Нередко случает- ся (я сам однажды имел возможность это наблюдать), что чи¬тающему Коран гостю-татарину предлагают покинуть юрту, так как в ней нет покойников и хозяин опасается, как бы чтение йорана не вызвало пагубные последствия. Бормоча проклятия. пРавоворный с искаженным презрением и насмешкой лицом вы- ИН;1 из юрты, уселся шагах в пятидесяти от пос и там продол- *кал чтение.
ам°й Действенной пропагандой ислама в степп являются так ал,лваомые книжные песни, такие, как «Зар заман» («Время бедствий»), «Ахыр-заман» («День Страшного суда») и многие другие, которые в форме киргизских песен распространяют му¬сульманские догмы и сказания. Об этом я еще буду говорить бо¬лее подробно.
Интересны многочисленные отголоски старых языческих обы¬чаев. и но ceii день широко бытующие у киргизов мусульман. Те приемы врачевания, которыми пользуются представители пол¬ностью исчезнувшего шаманства — баксы, и их песни я опишу подробнее, когда буду говорить о шаманстве. Но и кроме баксы есть много прорицателей, предсказывающих будущее но овечье¬му помету и по лопатке.
Гадание на овечьем помете киргизы называют кумалак аша- ды или бал асиады. Этим видом гадания пользуются все: профес¬сиональные прорицатели, баксы, хожи 21, а также простые кир¬гизы.
Для такого гадания требуется 41 кумалак (шарик). Сперва гадающий кладет эти кум ал аки па белую войлочную кошму, за¬тем. бормоча заклинания, перемешивает их. После этого он бе¬рет несколько кумалаков и, склонив голову, прикладывает их ко лбу со словами: бисмилла (во имя бога). Потом делит всю кучу на три части, раздвигая шарики в стороны правой и левой рукой одновременно, после чего отсчитывает от каждой кучки по че¬тыре шарика до тех пор, пока в каждой из них не останется по 1—4 шарика. Эти шарики оп кладет тремя кучками в ряд, а с прочими проделывает ту же процедуру, т. е. перемешивает их. произносит заклинание, делит их на три кучки и снова от¬считывает по четыре шарика, пока в каждой кучке пе останется по 1—4 шарика. Их оп раскладывает во втором ряду под первы¬ми тремя кучками. С остатком все то же самое проделывается в третий раз, и теперь в девяти местах лежит по 1—4 шарика. По расположению шариков п гадают. Расклад шариков показывает следующая табличка:
а b с
d е f
g h ;
1
Три кучки справа (с, /, i) называются «своя сторона» (о3 джак), т. е. сторона того лица, которому гадают. Грп кучки сле¬ва (a, d, g) называются «чужая, вражеская сторона» (сусп&н джак), Средпий вертикальный ряд (b, е, h) называется «дорога» (джол). Места а. и с в верхнем горизонтальном ряду называются «подушки» (джастык). а — вражеская и с —своя. Во втором го¬ризонтальном ряду d и / называются «стороны» (бур). d —вра| ткеская, a f — своя. В третьем горизонтальном ряду g и i назы¬ваются «дверные пороги» (босага) или «привязанный за седлом» (б окт он шок). В среднем вертикальном ряду b называется «лоб» (мангдаи), е — «сердце» (джурдк), h — «хвостовой ре¬мень» (куискаи). Само толкование при этом, так же как при лю¬бом гадании у всех пародов, смутно и неопределенно, и умение правильно разобрать и истолковать все эти комбинации считает¬ся большим искусством. Я смог усвоить только, что, если в одну кучку попадает четное число шариков (два и четыре), это рас¬сматривается как дурное предзнаменование, в то время как чис¬ла «один» и «грп» считаются счастливыми. Я собрал множество различных гадании, но мои попытки выяснить, откуда берутся те пли иные толкования, были напрасны. Киргизы считают такое гадание богоугодным делом, а способность предсказывать — про роческим даром.
Второй способ гадания, широко распространенный у кирги зов,— это гадание но трещинам на бараньей лопатке, которую пекоторое время подержали в огне. Этим также занимаются в равной мере как профессиональные прорицатели, так и другие люди. Именно ио трещинам на лопатке легче всего узпать. куда делась пропавшая лошадь, и определить, где искать вора пли ук¬раденную вещь. Лопатку следует с определенными заклинаниями очистить. Нельзя ни обгладывать ее, ни срезать хрящи ножом. Точно так же лопатку, по которой гадали, нельзя сразу бросать собакам, это принесет дому лесчастье. Надо сперва с заклинания¬ми разломить ее руками на куски. Когда предсказатель заканчи вает гадание, во время которого он всегда сидит спиною к две¬рям, он бросает лопатку за спину. Если лопатка попадает при этом в верхнюю часть двери, то все, что было предсказано, сбу¬дется.
В пояснение приведу данный Потаниным рисунок лопатки с обозначением ее частей и трещин:
а—когсл (казан); 66 — шейка лопатки (бауздау), с — зад¬няя часть (аркалык). гребешок; d — правый угол лопатки (ухо, кулак); е—лоб (левый угол) [мапгдай]; / — низ лопатки (джау- рундынг этаги); be — бок (кыр); bd — главная дорога (кара джол); gg — хвостовой ремень (кунскам), т. е. параллельные трещи пы по обеим сторонам гребешка: hh — речь, известие (тил); и — преграда, препятствие (бдгдт); Л — дорога с близкими людьми (джакын алдаги джол); Z — дорога с далекими людьми (алые алдаги джил); пг — хорошее известие (суиншу); п — рог лошади (ат ауз) 22.
Всю лопатку киргизы называют джаурум, а гладкую часть — алакан (ладонь).
Трещи па около Ъ па гладкой части означает, что привезут связанных воров.
Гадание но трещинам на лопатке встречается у всех наро¬дов, которые еще придерживаются шаманизма23.
Другие языческие обычаи, до сих нор распространенные у всех киргизов,— почитание огпя и жертвоприношения у идипоко стоящих в степи деревьев, у источников и на берегах больших рек. Обряды, связанные с почитанием огпя, выполняют исключи¬тельно молодые женщины, которые и впервые входя в юрту, п при рождении первого ребенка кланяются огню и бросают в него куски жира. Жертвоприношения около отдельно растущих в степи деревьев, у источников пли ла берегах рек совершают женщины, страдающие бесплодием, в надежде иметь детой. Эти женщины тайно отправляются пешком в такие места и там при¬носят овцу в жертву духу покровителю этого места, теперь по¬степенно получившему имя одного пз мусульманских святых ’4.
Когда юноши и девушки собираются ночью вокруг юрты тя-желобольного человека и поют хором,— вероятно, чтобы ото гнать злых духов.— это тоже, песомнеипо, языческий обычаи.
Большая часть празднеств и обычаев, сопутствующих жизни киргизов,—это смесь обычаев исконно киргизских, т. е. языче¬ских. п мусульманских.
Празднества, связанные с рождением ребенка, пе предстаю ляют собой ничего пеобычпого. Как у всех некультурных наро¬дов. несчастная мать подвергается ужасным мучениям и истяза¬ниям. Опа должна принимать всевозможные противоестественные позы и выполнять бессмысленные церемопип, которые только усиливают родовые муки. При наречении имени и при обреза¬нии устраивают ппр и обычно приглашают ходжу, который сво¬им благословением и пророчествами должен принести ребенку счастье. Если новорожденный — сып, в доме царит величайте радость, в то время как рождение щчери встречается полпенни равнодушием. Мальчики и девочки растут вместе в одинаковъ ^ условиях, хотя отец часто отдает предпочтение мальчику,
бенно если это единственный сын. Отношения между таким един ствсппым сыном и отцом обычно самые нежные. Мальчик по¬ставлен настолько выше девочек и даже матери, что па посто¬роннего это нередко производит комическое впечатление. При этом отец зачастую руководствуется весьма своеобразными педа¬гогическими принципами. Так. я много раз наблюдал, как отец, нежно обняв своего своенравного сына трех шести лет, говорил ему полусмеясь-полусердито: шешангди бокта\ (ругай свою мать!), обучая его при этом бранным словам. Любимому сыну и любимой дочери отца разрешается буквально все.
Когда мальчик достигает примерно десятилетнего возраста, огец находит ему невесту и если небогат, то старается уже с это¬го времени начать постепенную выплату денег за невесту — калым, который у киргизов в большинстве случаев действитель¬но очень велик. Обычно калым составляет семь раз по семь пли девять раз по девять голов скота. Одпако эту формулу трудно по ¬нять, и, хотя мне ие раз ее разъясняли, я так и пе смог постичь этот расчет. В большинстве случаев юноша женится лишь после подстригания бороды {бурут кесими), торжества, на котором юноша объявляется совершеннолетиям. Одпако бывают случаи, когда отец женит своего любимого десяти двенадцатплетнего сы¬на на девочке такого же возраста. Дети спят в одной постели и сначала, разумеется, растут вместе как брат с сестрой. Такая женитьба воспринимается как шутка, и, конечно, это делают лишь состоятельные .поди. Обычно женитьба сына происходит следующим образом. Сначала сват договаривается в общих чер¬тах о калыме. Затем отец жениха отправляется к отцу невесты, где для пего и сопровождающих его лиц устраивают угощение. При этом отец жениха дарит отцу невесты книг — лошадь, ха¬лат и т. д.— в зависимости от того, насколько он богат. К вече¬ру все вопросы, связанные со свадьбой, улажены, и оба отца съедают голову, грудинку, хвост и печень забитого по этому слу¬чаю барана.
Когда выплачена большая часть калыма, жених получает право посещать невесту, однако это происходит как бы без ведо- родителей. Невестки и братья с сестрами ставят отдельную ,0Рту, в которой спит невеста. Почыо появляется жених, спеши ~ется недалеко от аула и ждет невесток, которые танком ведут невесты. Однако он должен уехать пз аула до пока не встали родители невесты. Очень часто длятся годами, прежде чем будет совершено . такие отношения порождают без невест, так как теперь они могут безнаказанно » в связь и с другими юношами пз соседпих аулов2 .
ь калым выплачеи. и тогда происходит бракосо- сына ставят отдельную юрту. Сам свадебный об ряд — мусульманский. В доме невесты в отсутствие вступающей в брак пары прочитывают никах — формулу венчания, а затем устраивается пир в доме невесты и жениха.
Когда невесту увозят из дома ее отца, на нее, по древнему обычаю, надевают платье из красного сукна, обшитое галуном, и остроконечную шапочку невесты (саукала) с мишурой и все¬возможными металлическими украшениями. Раньше молодые женщины носили саукеле в течение целого года, теперь ее часто не надевают даже к свадебной процессии. Прежде чем невесту увезут, собираются все соседскпе юноппг п девушки, их угощают кумысом, и несколько певцов начинают утешать невесту, испол¬няя свадебпые песни, так называемые джар-джар.
Утешают девушку в этих песнях потому, что она должна рас¬статься со всеми своими родными: теперь вместо отца ей будет свекор, вмести матери — свекровь и т. д. Достаточно привести только одни раз те две строфы, которые повторяются при упоми¬нании каждого родственника. Я записал три таких песни джар- джар.
На ноге колено п лодыжка, джар. джар.
Липп» князь, один он. обладает умом многих людей, джар, джар.
Пе плачь об отце, бедная девушка, джар, джар. Теперь здесь есть свекор, он совсем твой, джар, джар.
Скажи, игра белых пушинок, где опа? джар, джар. Заигрывание нашего жеребенка, где оно? джар, джар. Хотя здесь и хороший свекор, джар, джар, Знайте, он не таков, как мой отец, джар, джар.
Подними полог постели и взгляпи па отца! джар, джар. Пусть оп ЛЬРТ слезы по своей дочери, джар. джар. Год за годом покупал я много товаров, джар, джар. Теперь нет на мпе долга, так говорит отец, джар. джар.
Я купил черпую ткапь, принес ее милой невесте, джар, джар, Теперь ты носишь, милая невеста, темную саукеле, джар, джар. Ие плачь, говоря: «о отец!», бедная милая невеста, джар, джар. Теперь здесь вместо отца будет свекор, джар. джар.
Когда невеста подъезжает к дому жениха, она закрывает ли¬цо, и так ее вводят в дом. Здесь опа прежде всего приветствует огонь, а затем садится иа место хозяйки дома. Собираются бра тья. сестры и родственники жениха, чтобы взглянуть на невесту, по опа закрыта покрывалом. Тогда рядом с молодой женщиной садится какой либо певец и, слегка прнподпнмая палочкой по¬крывало невесты, поет такую песню:
Говори, о невеста, ты, милая невеста, Подними голову копя, о невеста, Невеста, ты целомудренней сороки, Невеста, 1ы белее яйца.
Невеста, о невеста. ты, милая невеста, Ты, жеребенок темной кобылицы. Один верблюд толкает теперь вперед, А другой тащит затем назад!
Пока один толкает так вперед.
Но бей по спине, моя милая новее 1 а, Пока другой тащит назад.
Но бей по 1 оливе, милая невеста.
Когда ты утром встанешь, милая невеста, Не иди с поднятой головой.
Когда к юрге приближается скот, Не бей его подпорками юрты.
Рано поднявшись с ложа,
Не кради сыр. милая невеста! Если твой муж еще объят сном, Нс тревожь его, о милая невеста!
Уродливо сморщив рот и пос, Не произноси лживых слов, милая певеста! Перед старшим братом мужа Не проходи, моя милая невеста!
Шаркая большими сапогами.
Не бегай по лесу, моя милая невеста! Шаркая кожапымп сапогами, Не бегай по аулу, моя милая невеста!
Взгляппте-ка па невесту, на милую невесту! Быстро отдайте ей дар за смотрины, Не говорите красивых слов, А назовите масть скота!
Тут родственники перечисляют дары за смотрины (кдрум* дук\ т. е. указывают, какой скот опи принесут в дар молодоii женщине, чтобы получить разрешение взглянуть на ее лицо. Ьаждьш раз, когда называют очередной подарок, певец поднима¬ет палочкой покрывало и показывает лицо молодой женщины. При этом он поет, обращаясь к родственникам:
Если даешь лошадь, дай серую! Дай сильную, которая бежит иноходью! Привет свекру!
Верблюда дай белого! Такого, который хорошо растет. Привет свекрови!
Еслп лаешь корову, дай черпую!
Она не падет от ран.
Привет старшему деверю!
Если даешь овцу, дай желто серую, Такие хорошо растут, слышишь? Привет золовке!
Пз коз дай желтую!
Голос ее звучит жалобно. Привет младшему деверю?
Ее рог дает пам рукоятки для ножей, А ее шкура дает кожаные штаны, Пах ее—молочный родник.
Ее утроба на полнена козлятами!
Как в доме отца невесты, так и в доме отца жениха сверст- J пики л родственники новобрачных поют кроме этих свадебных песен еще и много друигх. Эти песни особенно интересны тем. что в них перечисляются обязанности молодой жены, возлагае¬мые на нее киргизскими обычаями.
Прежде всего, от певесты требуется пе задирать спесиво го¬лову; молодой жене положено скромно опускать взор, потому что ей не разрешается смотреть прямо в лицо ни одному из старших родственников мужа. Она должна скромно уступить дорогу стар¬шим родственникам и не смеет пройти перед ними. Считается по¬зором для молодой жены показать им свое лицо, и точно так же она не должна произносить их имен. Более того, если имя одно¬го пз старших родственников сходно по звучанию с названием какого-либо предмета, она должна найти для этого предмета но¬вое название или выйти из положения, описав этот предмет. На¬пример, если старшего родственника зовут Каскыр Бай (букв.: волк-господин), то она называет волка по-татарски бору пли улулама (воющий). Если его имя Койшн (Овечий пастух), то овцу она назовет манграма (блеющая). Если его зовут Кожа, что звучит похоже на слово козы (ягненок), то ягнят опа называет манграманъшг баласы (детеныш блеющей). Этот обычай нередко дает повод для самых комических сцеп. Так. мне рассказали один киргизский анекдот. Молодая женщина из-за имеп своих деве¬рей не должна была произносить слова: волк, ягненок, вода, камыш. Однажды она. к ужасу своему, увидала, что по ту сто¬рону водоема волк потащил сквозь камыши ягненка. Тогда она закричала своему мужу, находившемуся недалеко от юрты: «Посмотри туда, там лающий но ту сторону блещущей несет детеныша блеющей через шумящие!».
Во всех песнях девушку уговаривают пе приппмать близко К сердцу разлуку с родными; ведь в родительском доме она оста валась бы чужой, так как участь девушки — быть главой дома пе среди своих, а у чужих. Лишь на чужбине она может стать на¬стоящим (самостоятельным) человеком, и в этом — ее назначение-
Каждая девушка думает о замужестве, Хочет быть главою дома.
Хочет назвать скот своим собственным, Выполнить свой человеческий долг.;
Я хочу войти в белый дом, Одеться в сукно и шелка. Этого желает каждая девушка, Хочет баюкать ребенка!
Когда молодая женщина входит в свою новую семью, она должна быть все время начеку, так как приходят товарищи ее мужа гт. испытывая ее, начинают над ней подшучивать. Соглас¬но обычаю, опа должна разговаривать с ними и давать остроумные ответы. Она должна под наблюдением свекра и свекрови при¬нимать людей как положено и не хмурить сердито брови. Ее обязанность — собирать разбросанные вещи, ухаживать, словно батрак, за скотом, выполнять работу служанки п делать все так, как это по вкусу свекру и свекрови. Тогда опп с радостью назо¬вут ее дочерью и станут повсюду расхваливать, так что она при¬обретет всеобщее уважение. Опа должна прежде всего неукос¬нительно выполнять своп долг. Человеку долга будет везде хо-
рОИК). Ты оберегай своего супруга!
Оказывай уваженье своему главе!
Ибо, как бы ты ни сердилась,
Вы никогда пе сможете расстаться.
Ты пе рви своп платья!
Не выбрасывай хорошие вещи!
Если рядом с тобой будет твой муж.
Облегчи ему то, что для него тяжело.
Если вы всегда ночптаете друг друга.
Весело проводите свои дни.
Если ты выполняешь свой долг.
Жизнь твоя отрадна, как у охотничьего сокола.
Скудную пшцу преврати в обильную, Приготовь пищи много, как озеро!
Пусть се будет больше — мпого, как море. Щедро накорми своих гостей.
Тогда твой супруг обрадуется,
Он одобрит твои труды,
Так как жена следит за порядком,
Оп назовет ее сокровищем.
Никогда пе будь несправедлива к служанке,
Не обижай ее, если даже она ошибется.
Если у тебя есть сладости.
Не лакомись ими потихоньку, моя милая иевеста!
Не бей своего слугу,
Не будь к нему несправедлива,
Ты только подумай, ведь он сирота;
Верь всем моим словам!
Никогда не будь скупой.
Не откликайся на зов скупости, Если в твой дом придет гость, Не угощай его кишками и желудком!
Накопец, невесте в виде предостережения описывают качест¬ва плохой жены. Плохая жена пе умеет себя вести, у нее креп¬кий сон, кожа покрыта грязью, и от нее дурно пахпет. Она дает людям в пищу горелое зерно. Если кто-либо загрязнит почетное место, опа бросает мусор в огонь26. Умывальником ей служит горшок, и, умываясь, она рукой черпает из него воду; ее лицо, ее голова грязны. Головной платок повязан пебрежпо и свисает, штанины болтаются вокруг сапог, волосы на лбу треплет ветер, груди отвислые. Она не стыдится людей, не бережет свое имуще¬ство и даже пе знает свой скот.
Совершенно иначе звучит песня, которую девушки поют не¬весте, уходящей из отцовской юрты. Будет небезынтересно при¬вести также несколько строф такой песни, показывающих отноше¬ние девушки к замужеству:
Погляди, у тебя белая верховая лошадь,
А юноша - твой жених. Пророки тоже отдавали своих дочерей, Это — древний обычаи.
1
Как прекрасно расшит чепрак, Джар, джар? Пою я, не горюй; Хорошее дитя, это сорок лошадей. Это калым всему виной!
Погляди, у тебя рыжая верховая лошадь. Она стоит спокойно, пока ты садишься на нее, Теперь ты станешь благоразумной, Жеребенок тоже становится кобылицей.
Ваша свадьба в среду. Тогда помчатся овны, спасаясь бегством, Твоя мать будет тужить, По в конце концов утешится.
Если овод взлетает в небо. Он потом опускается в тень. Если в доме пе остается сестры, Матери будет тяжело.
У тебя ведь пегая верховая лошадь. Здесь подруги твоего детства, Сядь на лошадь, девушка, пе плачь, Ведь осенью и воспою ты придешь домой.
Твоя верховая лошадь — серая в яблоках, Здесь подруги твоего детства.
Если ты даешь платок, то дай шелковый. Тогда тебя здесь всегда будут хвалить.
Богатые подарки
Рассыпает твоя матушка перед дверью, Тот. кто принес калым.
Вечером освободится от тяжкой ноши.
Бабочка прилетела, Посмотри, твой жених — глупец, Раз ты стала его женой. Он будет тебя бить, ты с ним света божьего ие увидишь.
В целом можно сказать, что положение женщины по отноше¬нию к мужу и вообще в доме гораздо хуже, чем у калмыков 27 Алтая.
Киргиз смотрит па жену как па собственность, которую оп приобрел за относительно большой калым. Он обращается с женой значительно строже, а зачастую даже грубо. Я неодно¬кратно был свидетелем ссор между супругами. Киргиз высказы¬вает жене свои требования очень резко и тоном категорического приказа. Отчасти это может объясняться тем, что оп уже в до¬статочной мере мусульманин, чтобы видеть в женщине существо низшего порядка. Он редко пользуется своим правом на много¬женство и еще реже решается на то, чтобы, согласно мусульман¬скому закону, дать жене развод. Редко можно увидеть в одном доме двух или трех жен. В большинстве случаев мпогожеиство встречается лишь тогда, когда старшая жена бездетна или по крайней мере не рожает сына, а это киргиз считает величайшим несчастьем. Тогда младшая жена, которую называют токал катыи (токал означает «комолая корова»), оказывается в очепь сквер¬ним положении. Конечно, муж любит ее больше, но старшая жена, которая у киргизов считается единственной п полновласт¬ной хозяйкой в доме, заставляет ее расплачиваться за это. Она обращается с соперницей гораздо хуже, чем с работницей, п той даже нередко приходится выносить телесные наказания. Богатые киргизы, у которых есть юрты в разных местах, часто поселяют своих жен врозь и имеют таким образом несколько разобщенных семей, с которыми живут поочередно в определенные времена Wa. Лишь один раз видел я юрту, в которой жил седобородый оигатый кпргпз с тремя совсем юными женами 16—20 лет. У мепя $озЛалось впечатление, что все три живут почти как сестры. dTO было в Большой орде, недалеко от станции Кексу. Они весь день играли друг с другом, как дети, смеялись и шутили, особеп- 1,0 строгого супруга не было дома.
Кп ™епа’ купленная за калым, является собственностью пе толь- I ' мужа. В известной мере опа принадлежит также всей семье, 1 ih если в л°ме есть младший брат мужа, она переходит к нему По ,гаслеЛству. Так, я неоднократно встречал женщин, которые смерти мужа были выданы за маленьких мальчиков, нс
старше двенадцати лет. Само собой разумеется, что такое поло¬жение не способствует росту нравственности. Основная работа по дому у киргизов также лежит па женщине, в то время как мужчина, хотя он п работает больше, чем калмык, все же тратит значительную часть своего времени на поездки в гости или при¬нимает гостей у себя. При всем при том женщина все-таки поль¬зуется большей свободой, чем у калмыков. Опа принимает уча¬стие в различных празднествах, причем для женщин ставятся специальные юрты. Женщины из соседних аулов часто бывают в гостях друг у друга. Нередко даже устраиваются угощения п пиршества, в которых участвуют только женщины.
Разумеется, у кочевого народа не может быть и речи о таком же строгом разделении полов, как у оседлых мусульман. Ни де¬вушки, пи женщины пе закрывают лица. Они принимают уча¬стие в каждом собрании, в играх и вместе с мужчинами поют в хоре и при состязаниях певцов. В разговоре мужчины и жен¬щины обмениваются шутками. Более того, киргизские женщины позволяют себе общаться с мужчинами гораздо более свободно, чем, например, русские женщины и девушки.
Сами похороны у киргизов происходят теперь всецело по му-сульманскому ритуалу. В этих случаях приглашают муллу, т. е. человека грамотного, который следит за выполнением предписа¬ний Корана при обмывании, молитвах и погребении. Напротив, все обряды, связанные с похоронами, и поведение жены и род¬ственников по отношению к усопшему до спх пор полностью оп¬ределяются чисто киргизскими обычаями, чего смертельно боится оседлый мусульманин. При виде покойника женщины и родст¬венники начинают причитать, женщины с воем и криками раз¬дирают себе погтями лицо, рвут на себе волосы и так провожают усопшего до самой могилы. Жена, стеная, сидит в юрте до седь¬мого дня после смерти мужа и ежедневно пост перед одеждой по-койного длинные причитания. Причитания в юрте продолжаются в течение целого года после смерти. Если умирает мужчина, то причитает его жена; если умирает сын или дочь, причитает мать. 13 случае смерти жепщипы, имеющей взрослую дочь, причитает эта последняя, если же дочери нет. эту обязанность выполняет одна пз ближайших родственниц. Из мужчин траурные неся11 поют только знаменитые певцы или ходжи, иритом лишь в па¬мять о каком-либо известном человеке и при большом стеченп11 народа пли на богатых поминках по умершему.
Для характеристики такой траурной песни достаточно пррве сти одно пз прнчптаппй. Когда умерла дочь султана Батыр-°е Бальгыщ се мать пела:
Я вижу твою шапку на шесте.
Напрасно блестит белое серебро,
С этого пути ты не вернешься.
Потому так скорбит мое сердце.
Когда тебе было семь лет.
Я отдала тебя в учение мулле,
Ведь в доме нс осталось сестры,
Почему же отдала я мужчине тебя, единственную?
Я привяжу своего коня и буду петь,
Пусть он стоит привязанный,
Бедный Батыр, которому уже пятьдесят лет,
Родится ли у тебя дитя, подобное Бальгын?
Я буду восхвалять тебя, моя любимая, ты была прекрасна,
Подобно хлебу, пропитанному маслом,
Похвала тебе делает мне честь,
Ты была лучшей среди подруг.
Когда ты, моя милая, была жива, я была богата,
Теперь горе сделало меня бледной.
Зимою пришла ко мпе скорбь.
Я лишилась единственного ребенка.
К козленку приходит белая коза.
Поит его молоком из своего вымени,
Приди ко миг, будем плакать вдвоем!
Неужели это пе достигнет слуха божьего?
Белая коза, ты породила двух козлят,
Один из козлят у тебя умер.
Утешься, милая белая коза.
Ибо ты родишь 4-Ще много козлят.
Белая коза, мы обе печальны.
Все мы в горе.
Утешься, милая белая коза.
Бог непременно даст тебе еще детей.
Парод прошел мимо Дбжбиа,
Замерзая, стою я в легкой одежде,
Я стою здесь скорбя и плачу,
Миновало сияние Бальгын.
Па Дбжбие одпа-едипственпая могила,
Бог безжалостно забрал мое дитя,
Бедный Батыр, ты стал стар.
Бог разлучил тебя с твоей любимицей.
После смерти человека устраивают несколько поминок, на ки- 6 Pw приглашают родных и знакомых. Эти торжества (ас — Н| \.аи(,да>>) происходят на седьмой, сороковой п сотый день в пер- *п 10а иногда п в течение девяти лет после смерти. Па зги Лир1' f-TBa приглашают как можно больше народа. Разумеется-
411 оедные приглашают только родственников и ограничивают¬ся тем. что режут одну овцу, дабы почтить усопшего. Напротив, богачи устраивают пышные поминки. На торжества, которые про¬исходят в память людей уважаемых, особенно в первую годов¬щину их смерти, часто приглашают мпого тысяч гостей.
Поминки на седьмой день относятся к церемонии погребения. В этот день, как я уже писал, подстригают хвост п гриву люби¬мому копю умершего.
В Большой орде, севернее реки Менке, я присутствовал на поминках, которые устраивал киргиз Лта Бек но поводу годов¬щины со дня смерти своего отца. Как и все такие поминки, они продолжались четыре дня. Родственники и жители ближайших аулов собираются в первый день, когда устраивают очаги, т. е. копают подряд несколько ям под костры, над которыми устанав¬ливают котлы для варки мяса. Мы приехали вечером второго дня, когда резали скот для угощения и ставили юрты для гостей, ожидавшихся па следующий день.
Мы увидели здесь уже около ста юрт, поставленных для го¬стей, и четыреста-пятьсот собравшихся. Все они были заняты тем, что устанавливали юрты и забивали скот. Все юрты были пз белого войлока и покрыты внутри расшитыми коврами пли кошмами. Опи были пусты, и лишь в нескольких, предназначен¬ных для высоких гостей, па пол были постелены ковры. Мне предоставили юрту, в которой мы устроились очень уют по. За¬тем мы отправились к месту убоя скота и увидели там горы мяса, сложенного около котлов. Всего должны были забить 30 лошадей и 150 овец. Площадка для убоя была весьма живо¬писна. Здесь резали скот, там его свежевали или разделывали ауши п складывали мясо около котлов. Площадку окружала тол¬па зрителей. Вокруг сновали согни собак в надежде урвать свою часть добычп. Внутренности и худшие куски сразу раздавали бед¬ным, которые уходили, нагруженные этими сокровищами.
Уже поздно вечером прибыло песколько почетных гостей, ко¬торые нанесли мне визит. По просьбе присутствующих знамени¬тый певец кара-киргизов, приехавший со мной, исполнил пре¬красную хвалебную песнь в честь высоких гостей. Оп вызвал вос¬хищение слушателей, которые здесь почти все владеют языком кара-Kiipi пзов, а Султан Адам Кул в восторге снял с себя шел- новый шаиап и бросил его певцу в награду за хвалебную песню- Лишь поздней ночью гости покинули мою юрту.
На третий день гости начали прибывать еще до восхода сол|р ца. Сул гаи Тезок п Султан Али со своими родственниками пр1/ ехали уже ночью. Прибывали все новые и новые толпы так как приглашения была разосланы обоим султанствам Боль шон орды и роду бугу черных киргизов. К полудню собрало л тысяч пять. Все юрты были заполнены знатными гостями, а стой народ расположился вокруг юрт. Мясо и все кушань J
больших деревянных мисках поднесли к юртам. Были розданы большие бурдюки с кумысом, и все ели и пили до позднего вече¬ра. Моему певцу был оказан прекрасный прием, па него со всех сторон сыпались приглашения, и он каждый раз приносил бога¬тые подарки. Халатов он получил не меньше десятка. Так как он был человеком бедным, эти подарки пришлись весьма кстати. Трапеза шла обычным порядком. В каждой юрте на почетное место сел самый именитый гость, а хозяина дома заменил один пз его родственников. Высокий гость разделил между гостями баш-баймак 8. После еды подали кумыс и айран, затем начались веселые разговоры, шутки. Настроение было чрезвычайно весе¬лым, и ничто не напоминало о печальном поводе для этого тор¬жества. Вечером наш лагерь выглядел весьма своеобразно. Нас окружала цепь огнен, так что, несмотря на ночную тьму, вся равнина была освещена. Вокруг костров и между ними всю ночь напролет царило оживление. Гости прибывали до поздпей ночи.
На четвертый день мы встали очень рано, так как сразу же после восхода солнца должны были начаться скачки (байга). Выйдя из юрты, мы увидали, что многочисленные группы людей вокруг заняты едой. Мы прежде всего осмотрели призы, которые были выставлены в конце ряда юрт.
Для победителей скачек было предназначено десять призов. Первым была небольшая юрта, крытая красным сукном, со всей необходимой домашней утварыо. Перед иен па оседлая ной лоша¬ди сидела девушка в костюме невесты, на ее голове — саукеле. Броме того, около юрты находилось пятьдесят голов разного до¬машнего скота (верблюды, лошади, коровы и овцы). Второй приз составляли десять ямбов серебра и по десять голов каждого вида скота п т. д. Последний приз — пять лошадей. Весь этот скот был явно в более чем неважном состоянии, да и певеста первого приза отнюдь пе отличалась красотой.
Вскоре народ собрался на скачкн. Все зрители верхом па ло¬шадях растянулись двумя длинными шеренгами по обеим сторо¬нам скаковой дорожки, которая была обозначена шестами. В сто¬роне от зрителей собрали участвующих в скачках лошадей, боль- 11,(41 частью великолепных крупных животных, на которых сидели маленькие мальчики от шести до десяти лет. Сначала лошадей •юдленно провели перед зрителями, которые встретили их возгла- сами одобрения. Ог каждой хорошей лошади публика приходила восторг. Сидя на конях, присутствующие собирались группами,
После того как лошади отъехали иа песколько верст, площадь перед юртами вновь заполнилась людьми, и начались различные состязании. Справа от моей юргы на обнесенпой канатом площад¬ке происходила борьба. Па арену вышло примерно 60 борцов, ко¬торые сбросили с себя всю одежду, кроме штапов. Штанины были высоко закатаны, а по бедрам повязан широкий матерча¬тый пояс. Борцы сошлись вплотную и, ухватив один другого обеими руками за пояс, старались повалить друг друга. Это было великолепное зрелище — мощные торсы с напряженными муску-лами. Боролись но три пары одновременно. Побежденные по¬кидали арену, победители получали хорошие награды: шелковые халаты, овец, пояса, седла, уздечки с серебряным набором п т. д.30.
В другом месте происходили иные игры: па землю был поло¬жен серебряный ямб. Наездник должен был рысью проскакать мимо и. резко перегнувшись с седла, схватить рукой серебряную мопету31. Каждый раз, когда одни пз наездников, пытаясь схва¬тить монету, падал с лошади, поднимался общий хохот. Я только два раза видел, как наезднику посчастливилось схватить монету. После каждой удачи раздавались громкие одобрительные крики, и монета доставалась победителю в качестве награды.
В другом месте участники представления также показывали свою силу, (ждя на лошади, всадник хватал стоящую па земле овцу за заднюю ногу, поднимал вверх и, раскачав, резко отбра¬сывал. так что в руке у него оставалась йога и часть шкуры, а живогпое падало мертвым на землю. Это варварское зрелище сопровождалось ликующими воплями зрителей.
Все вместе напоминало ярмарочные увеселения в большом европейском городе. Однако то обстоятельство, что все присут¬ствующие были на лошадях, придавало сцепе особый колорит. Внезапно со всех сторон раздались крики: ат кала (лошади идут). Все бросились к скаковой дорожке, и вскоре по обеим ее сторонам собрались толпы зрителей. Небольшая часть зрителей поскакала навстречу лошадям, чтобы, как мне объяснили, разго- рячпть их.
Вдали уже можно было разглядеть несколько фигур: эт0 были приблизительно двадцать пять лошадей, которые значи¬тельно опередили остальных. В этот момент разыгралась дикая сцена. Едва лошади оказались в версте от финиша, как к поскакали их владельцы вместе со своими родственниками п стали подгонять отстающих животных, свистя, бросая в них ка*| пн, крича и нахлестывая их плетками. Когда эта дикая приблизилась к финишу, были уже невозможно что-либо Ра3 брать. Это была летящая среди невероятного шума и воя спЛ пая масса — более сотни скачущих лошадей, п я был не в стоянии следить за ними.;
Мне посоветовали отойти в сторону, гак как вскоре должна была начаться сцена, присутствовать при которой было небезо¬пасно. Действительно, я потом поблагодарил сопровождавшего
скачки, что вполпе можно было оказаться сброшенным с лошади к призам, одни —чтобы Припять участие в зрелище, другие — чтобы отобрать у победителей их трофеи. Я был не в состоянии разобраться в том. что разыгрывалось у меня на глазах. Слыша¬лись неистовые крики, шум, брань. Было видно, как всадников стаскивали с лошадей и как народ кинулся к призам, так что в песколько мгновений от них ничего не осталось. Впоследствии мне рассказали, что победители мало что получили: большую часть их наград захватили и с триумфом увезли зрители. Гово¬рят, на скачках так всегда и бывает. Никто не посылает свою лошадь па скачки ради приза, так как хозяину лошади этот приз никогда не достается. Оп делает это лишь из тщеславия, пред¬почитая любой награде славу владельца хорошего скакуна. Даже если ему п удается завладеть всей наградой, он должен, со¬гласно обычаю, раздать все полученное родственникам и соседям по аулу, ппаче его повсюду ославят как страшнейшего скрягу.
Кроме уже перечисленных существуют еще определенные му-сульманские праздники — праздничный день после рамазана, курбан, науруз. сопровождающиеся различными играми, состяза¬ниями и т. д. Наконец, во многих мослах имеются местные и се¬мейные праздники, которые отмечаются таким же образом. На всех этих праздниках происходят также игры девушек и юношей. Это хоровое пение, состязания певцов, состязания в беге, сило¬вые номера и состязания наездников. Последние весьма своеоб¬разны. Девушки и юноши скачут парами. Девушке дается фора в несколько корпусов коня, а затем юноша должен догнать свою противницу. Если ему это удается, оп получает право обнять ее и обеими руками коснуться ее груди. Девушке же разрешается пустить при этом в дело свою плетку. Эта игра — великолепное зрелище, если девушки и юноши искусные наездники и если у 1,,1Х хорошие лошади. Копи летят стрелой. Вот всадник настиг Девушку. Но как только он наклоняется вперед, чтобы схватить ее, плетка со свистом рассекает воздух. Однако юноша пе зевает, 011 °ь,етро пригибается, и кнут проносится над его головой. Если °иопц удается схватить свою добычу, возвращающуюся пару громкими приветствиями. Нередко незадачливый на-
Разумеется, зимой молодежь устраивает свои игры в юртах, и тогда у пих иные развлечения, например игра в кости. Юноши п девушки усаживаются в кружок. Девушке кладут в подол ма¬ленькую косточку, а каждым юноша становится перед ней на ко¬лени, раскидывает руки в стороны и наклоняет корпус вперед, пока ртом не поднимет кость с колен девушки. Если этот фокус удастся, кругом раздаются радостные крпки. а если нет, то де¬вушка сделка ударяет неловкого юношу кнутом. Когда все юно¬ши попытали счастья, один из них берет косточку в рот, п тогда все девушки подходят к нему и стараются также зубами схватить косточку, пока юноша не закрыл ее губами. Если де¬вушке это не удается, опа в наказание должна поцеловать юношу.
Вперемежку со всеми этими играми поют хором, проводят со¬стязания певцов, состязания в попил и импровизации между дву¬мя юношами пли между юношей и девушкой, причем каждый старается заставить другого замолчать. Во время больших народ¬ных праздников происходят состязания между прославленными певцами различных родов. Для того чтобы дать представление о таком состязания, я опишу одно пз них. При этом я должен за¬метить. что такпе песни, как и все импровизации киргизов, сла¬гаются в форме четырехстрочных газелей. У певца уже имеется какое-то количество готовых пар рифмующихся строк, которыми он начинает газель, и лишь две последних строки, из которых конечная рифмуется с двумя первыми, собственно, и выражают содержание строфы.
Состязание в п е п и и между юношей Моно¬ком и девушкой Опа и Кыз
Юноша Мойок пришел к павианам. чтобы украсть Спит, по попал в руки врагов. Как раз в это время шел пир. и. когда Оиан Кыз предложила присутствующим петь, связанный Мопбк, находившийся там, вызвался участвовать в состя¬зании.
Деву ш к а: Кольппатся перья на моей шапке,
Очень пеяшы корпи моих черных волос:
Тот. кто внезаппо встревожил мой мирный парод.
Тот, кто пришел пешком, где оп. скажи мне?
10 н о ш а: Колышется перья на твоей гпапке,
Ты ищешь выгоды, но тебе трудно ее найти, Я пришел ради выгоды пешком издалека. Где же Опап Кыз, о нем я мечтаю.
Д е в у ш к а: Юноша, ты проехал землю и небо, Юноша, ты прошел землю и небо. На поге у тебя путы, как у рабочей лошади, Скажи, кто твой народ, назови его имя.;
Юноша: Род багапалы, его высоко чтут.
Наше богатство — табуны серых коней,
Если богатырь Наур Кул соберет сейчас весь свой народ, Я посажу тебя, дитя мое, позади себя па коня.
Девушка: Как же ты отправишься к отцу, как назад, скажи, Скача на коне сквозь толпу, ты хочешь сейчас взять меня, Ведь ты идешь пешком, ты здесь- босой. Как же ты посадишь Опап позади себя?
Юноша: Когда ты поёшь, Опан. ты подбираешь слова,
Если господь прикажет, ты умрешь в любом месте, Еслп я сейчас соберу здесь всех людей Наур Кула. Посмотри, тогда поспешно уберется кучка напманов.
Девушка: Говори, как тебе теперь подобает, ах ты, бедняга, Скажи, что же ты, бедный, похваляешься своим превосходством, Ведь ты стоишь сейчас здесь перед нами босой, Ну скажп, станешь лп ты хвалиться своей отвагой?
Ю и о ш а: Раз я умею петь свою песню, я говорю тебе это прямо,
Если бы я пе умел ее петь, какой был бы мне
от нее прок, Ведь я — сын от старшей жены,
Поэтому я по достоинству восхваляю себя.
Девушка: Ты, бедпяк, ходящий пешком, говоришь гордо, Как богач, чей дом полная чаша, Мы здесь никогда не устаем петь.
Скажи мне, как дела у богатырей твоего народа?
Юноша: Девушка Опап, селения есть па равпипах п в горах.
Бог помогает мне. бедному, когда я его молю; Молол годами, остался у нашего парода Богатырь Шорман, которого я всегда поддерживаю.
Девушка: Бедный юноша, ты поешь непрерывно.
Ты будешь следовать за моими юртами в кожаном одеянии.
Того, кто никогда не удерживает виновных и дурных, Этого молодого пустомелю 1ПОрмана, гы хвалишь.
Юпоща: Шонг Би расстался с жизнью.
Теперь Шорман должен говорить здесь вместо него, Он, превосходный, отважно вступил в борьбу. Живет в жестокой вражде с Манкы и Бошаном.
Девушка не нашла ответа, п тогда юноша, перейдя в наступ ei,Ue> продолжал:
Смотри, вот купец, оп продаст пестрый халат,
То. что помогает бедняку идти,— посох,
Дай мио теперь, милая, чашку кумыса,
Ведь и такие бедпяги, как мы, заслуживают это.;
Д е в у ш к а: Мы тоже хорошие ходоки, с песпямп бежим мы рысью, Если ты сфальшивил во время пения, это твоя забота.
Если ты поёшь, испытывая жажду, ты, идущий пешком, Ты чувствуешь себя сытым, как будто ты выпил кумыс.
Юнош а: Так как я напился, я утолил жажду, Теперь я согласен остаться у Опан.
Я бы охотно взобрался на белую грудь Опан, Тогда я бы выполнил обычаи моего народа.
Девушка: Посмотрп-ка, в руке у меня плетка.
Если я попаду тебе в глаз, не жалуйся на мепя.
Так как ты хочешь взобраться на человека,
Пусть ты никогда не увидишь покрытый шерстью скот.
10 п о ш а: Я обобран, потому что меня [сюда] послали,
П меня охватило сильное желание добыть скот. Не зная этого, ты взяла свой скот.
Ночью вор ничего нс видит, когда он осматривается.
Д е в у ш к а: Когда мой народ отправляется в путь, приходит ли
он па луга Есили? Если вор даже и клянется, исполняет ли он свою клятву? Весь мой скот чист и принадлежит мне по праву,
11 все же вор до него добрался, он думает только о краже.
Юнош а: Речь моя правдива, девушка, верь мпе,
Ведь я прекрасен, я всегда буду ездить с тобой. Водь я — дитя от старшей жены,
В полдень мы будем пасти твои стада.
Девушка: Черпая степь - летнее стойбище моего парода,
Песня твоя течет быстро, только шугки у тебя плохие, Пой свою песню, певец, прекрасный Мойок,
Нынче мой брат лежит тяжело раненный.
Юнош а: Прпдержи голову копя, пусть он рысыо идет, Смотри я убивал найма нов, как овец. Нынче я пролил черную кровь твоего брата, Я охотно умру, больше нет у мепя перед богом забот.
Девушка не нашла ответа и с плачем села. Вместо нее. чтобы ее заменить, поднялась другая девушка, превосходная певица, но уже имеющая ребенка, и начала:
Ах ты. вор с черными путами.
Вору везде плохо приходится,
Скажи, где нашла тебя, беднягу, Опан?
Теперь тебя, беднягу, увезут па верблюде.
Юноша: Ах ты, вор с черными путами,
Хотя они и давят, я все-таки еще не пропал, Я вернусь к моему пароду, ведь я мужчина, И Rce же упаси мепя бог от тебя, ведь у тебя уже есть ребенок.
Когда девушка услыхала это, она поспешила как можно скорее уйти.
На всех публичных празднествах киргизов, когда собирается мпого народа, обычно выступают певцы (якыиы), которые раз¬влекают присутствующих как историческими песнями, так и сво¬ими импровизациями па состязаниях певцов и прп исполнении хвалебных несен. Певцы эти весьма многочисленны. Их повсюду радостно встречают и охотно принимают у себя. Киргизы вообще прекрасно владеют речью, любят рассказывать, часто каламбурят. Их беседы всегда остроумны и полны подтруниваний друг пад другом. Неудивительно поэтому, что у них возникла богатейшая народная поэзия.
Киргизы делят произведения своей народной поэзии на два вида: народную, или черную, речь (кара-соз) и книжную речь (китап-сдз). К первой относятся все те произведения, которые пе записаны, а существуют в устной передаче. В большинство случаев опи известны только людям неграмотным, так как мул¬ла, т. е. грамотей, подозревает в них нечто нечестивое и поэто¬му относится к ним с пренебрежением. Книжные сказания на¬зываются так потому, что певец обычно пе исполняет их наи-зусть, а читает по рукописной кппге. Авторы таких книжных сказаний — муллы, которые приспособили сюжеты мусульман¬ских рассказов, легенд и религиозных сочинений к народному мировоззрению киргизов.
Итак, в то время как народные сказания являются достояни¬ем и выражением самого духа киргизского парода, а потому по¬всеместно распространены в пароде в пользуются всеобщим при¬званием. книжные песни — послы ислама. Эго еще немногие, ио уже прочно укоренившиеся в жизни киргизов ростки религии, пересажепные сюда с целью постепенно распространить учеппе ислама, все больше и больше вытесняя народное начало. Эти песни и в самом деле действуют как медленно проникающий яд, и влияние их все время растет. Именно из-за них народный дух стал уже совершенно чужд грамотной части народа, в общем еще незначительной. Теперь люди грамотные стараются с помощью этих песен познакомить с учением ислама тех, кто до сих пор ещр не был им затронут. Длинные и короткие сказапия, такие, нак «Боз Джигит», «Хамра», «Саппул Малик», «Кик», «Шар- , так удачно приспособлены к народному духу, а содер- '1,а1Циегя в них религиозные мотивы так естественно вплетаются
Повегтвовапие, что отш получили огромное распространение ^Редц народа, особенно в северных степях. Теперь их уже неред- с 1тсп,)лпяют п неграмотные певцы, считая чисто киргизскими , ПП0Т1пями. Именно благодаря этим сказаниям значительная Догм НаР°ла оказалась подготовленной к восприятию основных Пслама. Песни «Жаворонок», «Печальные времена», «Конец
11* света» и «Череп» — это чисто дидактические стихотворения, ко-торые служат пароду как бы катехизисом. Чтобы полепит]» это, я передам содержание песни «Жаворопок» и приведу песколько наиболее характерных строф из псе.
Во времена правителя Али жил один бедпяк. Бог давал ему пропитание, ежедневно посылая ему одну рыбку, когда тот удил рыбу. Так п жил какое-то время бедпяк со своею женой. Однаж¬ды он закинул удочку и ничего не поймал. Почувствовав голод, он отправился к одному неверному, чтобы попросить у него еды.
Однако злой неверный не дал ему еды даром, а потребовал по рублю за каждый депь. Так как бедпяк ничего нигде не мог най¬ти л изо дня в день напрасно забрасывал свою удочку, его долг возрос до тысячи рублей. Тогда он решил обратиться со своей бедой к пророку Мохаммеду. Бедпяк и неверный с поклоном предстали перед Мохаммедом. Мохаммед приветствовал бедняка такими словами:
Будь и ты счастлив. бедпяк.
Что это за певерный рядом с тобой? Оба твоих глаза полны слез, бедный. Куда ведет оп тебя? Говори!
Бодня к:
Если ты молишься, прежде всего помолись богу.
Когда пришла беда, трудно молиться,
Я должен этому неверному тысячу рублей, Я не нашел ни копейки, чтобы ему отдать.
М ох а м м е д:
Нас создал единый бог.
Он создал и заставил светить солнце и месяц. Если у тебя нот ни копейки, чтобы отдать ему, Куда же ты идешь, чтобы отдать долг?
Б е д п я к:
Нас создал единый бог.
Он создал и заставил светить солнце п месяц, Вы - властители восемнадцати тысяч миров. Hcv/Келп вы по сможете мне помочь?
*; ’5 О
Пророк не собирал для себя имущества, Богатые спутники бездушны.
Когда емдящпе кругом спутники посмотрели: Там тихо сидел Мохаммед.
Теперь разгневался богатырь Али.
Бог создал его душу подобной озеру Шалкар. Отец мой взирает па землю, говорит Али, Дай свое благословенно, я заплачу, говорит оп. поднимаясь.
Дай свое благословение, я заплачу, говорит он, поднимаясь. Спльпо разгневался богатырь Али.
Волосы, покрывавшие все его тело, Проступили сквозь одежду, как острия копий.
Мохаммед дает свое благословенно. Али отдает неверному в качестве заложников своих сыновей Хусаина и Хасана и уезжа¬ет, чтобы достать деньги. Али видит в степи надгробным памят¬ник и молится там. 11а могиле сидел жаворонок, который был так красив, что Али захотел поймать его, чтобы отдать для за¬бавы своим сыновьям Хусаину и Хасану. По, когда Алы поймал его и схватил за лапку, жаворопок взлетел, и эта маленькая, ве¬личиною с кулак, птица легко подпила в воздух могучего бога¬тыря. Жаворонок пронес его по небу и перенес через горы к ка¬кому-то народу, который бьтл Али неизвестен. Он вошел в одни темный дом и увидал там старуху, сообщившую ему, что это — народ неверных и что сейчас все мужчины отправились па пир.
Али взволнован. Прежде всего он уговаривает старуху произне¬сти мусульманский символ веры. Так как опа отказывается, Али в ярости хватает ее н вешает. Затем он отправляется на пир. Али заколдовывает глаза неверных и остается среди них незаме¬ченным. Мулла неверных поднимается па мштарет и пачптгает нечестивый призыв к молитве такого содержания:
Он проклял пост, молитву п вероучение,
Он проклял книгу Коран.
Двадцать четыре тысячи пророков оп проклял.
Не было пп одного святого, которого бы оп пе проклял.
Затем он хочет говорить, по у пего перехватывает дыхание, так как сила духа Али чрезвычайно велика. Мулла пе может про¬изнести пп слова, и тогда неверные налипают наседать на пего. Наконец мулла говорит:
Я знаю, что путь на тот свет тяжел.
Я зпато, что у пророка четыре халифа.
Нет у меня пп слова пз тех, что я говорил ежедневно,
Я зпаю, что здесь один пз пророков.
^Ьоди принимаются искать пророка, но не находят его, пото- чго глаза заколдованы. Опп обвиняют муллу в вероотстун- П1естве 11 ГРОЗЯТ убить его. Тогда Али охватывает гнев, в его РСТ-11'1 ВЛ11вается сила бисмилла (восклицание «во имя бога»), он QHa°T и показывается неверным, которые тотчас его окружают.
11 хотят его убить, но мулла говорит, что оп сам это сделает
л убьет его насмешкой, когда вступит с ним в религиозный спор. Затем он обращается к Али с предложением ответить на десять вопросов. Али соглашается, но, в свою очередь, требует, чтобы и мулла ответил ему на три вопроса.
Мулла: Отвечай быстро, не раздумывая, а не то я тебя убыо: что бывает только одно, а не два? Что я имею в виду?
Ал п: Почему же должно быть два, ты, злодей! Тот, кто всех нас создал,— это единый бог.
М у л л а: Сейчас я тебе отрежу голову, отгадай быстро: чего бывает только два, а не три? Что я имею в виду?
Али: Почему же должно быть три, ты, проклятый неверный. Бог их создал, и их два: солнце и месяц.
Мулла: Отвечай быстро, а пе то я тебя убыо: чего бывает только три, а пе четыре? Что я имею в виду?
Али: Почему же должно быть четыре, проклятый неверный. В конце ночной молитвы — оту рашып.
В такой же форме задаются следующие вопросы, и Али отве¬чает: есть четыре халифа, двое — Омар п Осман: одни — Али, оставленный народом; один — Абу Бекр, он праведный; почему же должно быть пять, ты, проклятый неверный.
Затем Али перечисляет пять молитв с омовениями, шесть фор¬мул вероучения, семь преисподних для грегнппков, восемь рай¬ских мест для праведных, девять сыновей пророка Ибрахима, десять месяцев, в течение которых женщина носит под сердцс\м ребенка.
Мулла признает, что Али дал правильные ответы на все его вопросы, однако отказывается ответить па три вопроса Али. На¬род настаивает па том, чтобы мулла ответил, и тот в конце кон¬цов соглашается выполнить эту просьбу, но при условии, что все присутствующие обещают повторить за ним его ответы. Люди соглашаются, и Али спрашивает: «Что написал бог па вра¬тах рая?»
Мулла отвечает: «В загробном мире есть мост из конского во¬лоса, длина его больше года пути. Я стоял у враг рая, па них написано: Бисмилла up рахнан, up рахим' Во имя бога все¬благого. всемилостивого)».
Затем Али спрашивает, что написано в раю па почетпом ме¬сте, и мулла отвечает: Ла илла иялалахи (Пет бога, кроме Ал¬лаха). После этого Али спрашивает, что написано в раю в месте отдохновения, и мулла снова отвечает: Ла илла аллалахи.
Произнеся эти слова, мулла становится мусульманином* а все присутствующие их повторили, чем также признали себя испо- видующнмн ислам. Все радуются обращению в новую веру п спрашивают Али. как они могут выразить ему свою призпатель ность. Он просит лишь золота и серебра для своего бедняк п, после того как новообращенные мусульмане нагромозди
перед ним целую гору этих металлов, возвращается с помощью жаворопка в Медину, где этим золотом и серебром платит долги бедняка.
Стихотворную форму имеют такие виды народного творчества: притчи, благословения, свадебные п похоронные песни, песпи, исполняемые иа состязаниях певцов, короткие песпи и импрови¬зации и. наконец, поэтические рассказы, легенды н героический эпос. Все они отличаются явно лирическим характером. Я привел уже достаточно образцов киргизской народной литературы, чтобы дать представление об этих видах поэтического творчества.
Что же касается тех ритмических законов, по которым стро¬ится стихотворная речь киргизов, то здесь мы ясно видим силь¬ное влияние персидском поэзии. Ископпо тюркские стихотворные размеры утрачены, и вместо характерных для них рифм появи¬лись стихи с конечной рифмой. В качестве основы всех стихо¬творных форм можно привести два вида, которые киргизы разли¬чают как блоке и джыр.
1. О лонг состоит из четырехстрочных строф, первая, вторая и четвертая строка которых имеют конечную рифму. Каждый стих состоит из трех стоп. Каждая стопа имеет спльпое ударение па первом и последнем слоге. Цезура между стопами всегда при¬ходится между двумя словами. Рифма охватывает большей частью три последних слога, одпако нередко ее образует одно лишь со¬звучие гласных. Обычная схема для блбпга такова:
•И »ГГ>рая Гтопа _ дВуСЛ0>Киая;
каркаралнынг ушу айдас айдас
X \ | X \ | / \
Даже первая стопа бывает иногда двусложной, но только в том случае, если одни из слогов имеет естественную долготу и потому считается за два слога:
румду сурасанг багапагы
/ \ 1 / \ 1 X \
Совершемпо неправильны такие стихотворные строки, как:
э джигиттар майоа майда
/ \ | X \ | / \
Удлинение стихотворной строки путем добавления четвертой стопы встречается очень редко:
каркарангды басынга койгусаин куйук кылып
X \ X \ I / \ I X
Олбпг особенно употребителен в песнях и импровизациях. Большие легенды и предания редко слагаются размером олбиг. Это — преобладающая форма всех книжпых стихотворных произ¬ведений.
2. Джыр, так же как стихотворный размер героического эпоса минусинских татар, гораздо меньше связан со строгими правилами стихосложения, чем блопг. Обычно он состоит из трех стон (по часто и из двух), каждую из которых без всяких пра¬вил образуют два-четыре слога. Конечные рифмы общеупо¬требительны. но размещаются певцом совершенно произвольно. В произведениях, отличающихся правильной формой, конечна рифма проходит через целый ряд стихотворных строк. пример:;
Он был потоком с черной горы,
Прекрасен для своего народа,
Старший брат Сундука,
Серьга, сделанная из золота;
Если доносилась молва о другом пароде,
Он был иноходцем, идущим перед ними;
Образом черной горы он был, Предводителем всего алтайского племени.
Его решение никогда не было несправедливым, Он был любимцем султана и парода.
В джырах нередко проступают следы древпих тюркских зако¬нов стихосложения, т. е. аллитерация, акростих п внутренняя Р’^фма. Особенно часто это встречается в старых притчах. В ка- ертве примера приведу следующую притчу, обозначив в схеме
;
Улкбнгд кирсанг калды да,
Ас кубунду тегашка,
Улкдн билар калганда
Кулдар кирди кенгаска,
Кенгасканди не деста?
Т ыр и ад ай м о й ну н тенг а. ст и;
Тенгасканда не дести?
Бирина бири серт кылды,
Уйгд кедай келганда
Бир айак ас бермаска.
Если ты войдешь к зпатпым, перед могущественным Будет еда. налитая в большую миску;
Когда уйдут господа,
Рапы соберутся на совет.
Совещаясь, что они говорили?
Как журавли, склоняли они шеи друг к другу, Совещаясь, что опи говорили? •
Они клялись друг другу,
Если войдет в дом бедняк,
Не давать ему и миски еды.
Кроме этих двух видов стихов имеются п другие, употребляе¬мые реже. Это в большинстве случаев стихи, пап пса иные разме- ром джыр, поделенные на строфы и имеющие обязательные ко¬нечные рифмы и рефрены.
Песни киргизов непременно поются, так же как легенды и reJ ромческий эпос, Я слыхал примерно 14—15 различных мелодия для блбпга. Певец всегда сопровождает олбнг игрой па дву* струнном инструменте, напоминающем русскую балалайку- ДрУ~ гие музыкальные инструменты — кобыз, нечто вроде двухстр? ~ ной скрипки, почти точно такой же, как кобыз минусинских т*
тар (этот инструмент я видел у баксы), дудка (сыбызгы) и, на¬конец, варган.
Киргизы во всС1\1 являются прямой противоположностью ал-тайцам. В то время как последние в общем спокойны и рассу¬дительны, киргизы изменчивы и всегда в движении. В любой киргизской юрте постоянно толчея. Пи жешцппы, пп мужчины не сидят на одном месте подолгу. Все — мужчины, женщины, дети — непрерывно болтают, повсюду слышатся шутки, смех, поддразнивания. Часто ссорятся, громко, неприлично бранятся, и постороннему случается быть свидетелем даже потасовок.
Едва путешественник окажется в какой-либо юрте, как она тотчас наполняется мужчинами, женщинами и детьми. Сначала они рассматривают незнакомца, затем подходят поближе, и вско¬ре бедняге приходится совсем худо от назойливости гостей, пока наконец оп не прндот в ярость и просто пе вьтготшт пз дому большую часть присутствующих. Этого, однако, хватает ненадол- 1 к Очень скоро дом опять заполняется, и непрошеных гостей приходится выдворять снова. Особенно неприятна назойливость киргизов во время еды. Как только кушанья поданы, непременно появляются гости, которые жадно смотрят в тарелки и стараются схватить какой-нибудь лакомый кусок. Мой слуга киргиз Сапы, сопровождавший меня в моем путешествии но степям, всегда от¬давал присутствующим часть обеда, так как считал, что в про¬тивном случае нас ославят как людей жадных. Однако в основном он это делал потому, что благодаря этим угощениям нас бесплат¬но снабжали кумысом. При этом он ухитрялся отдать гостям лишь то, чго сами мы ле стали бы есть, вок, жир и т. д. Напротив, полученный баймак он умел превратить в прекрасное жиру. Еслп путешественник ест какую-то кую пищу, зрители непременно станут ее всего они любят сахар и сухари. Первый они всегда выпрашива¬ют под гем предлогом, что сахар прекрасное лекарство от глаз¬ных болезней. ГГрп этом киргиз рассказывает, что дома у него жена или ребенок, у которых очепь болят глаза, поэтом у-д с он 11 просит кусочек сахару. Если дать ему кусок сахару, он акку¬ратно завязывает его в уголок платка. Но проходит немного времени, и киргиз, получивший сахар, вынимает его и начинает в вашем присутствии грызть. Однако каким бы маленьким ни был врученный кусок, он его всегда разделит па несколько частей, оы и соседи могли полакомиться. Особенно назойливыми часто бывают молодые замужние женщины, и, если их мужей при этом Вет в ауле, они очепь надоедают, выпрашивая сладости и лаком- Ствв. Девушки всегда сдержанны.
В °бщем, однако, следует сказать, что назойливость киргизов вроизводит на гостя тягоелпого впечатления. Несмотря на их бороды, а нередко и седые волосы, эти люди —просто большие дети, охваченные любопытством, любовью к лакомствам п жаж¬дой развлечений. Настоящие наглость и нахальство — очень ред¬кое явление.
Особенно надоедают путешественнику гости-киргизы своей словоохотливостью, говорливостью. Если несколько киргизов со-бираются вместе, опп пе в состоянии держать язык за зубами. Пока обстановка непривычна и занимает их, опп беседуют до¬вольно тихо. Но как только они освоились с чужеземцем, тотчас же начинаются разговоры, и вскоре приезжий окружен группа¬ми беспрестанно болтающих людей, которые о нем уже и не ду¬мают. Если держать много слуг-киргизов, как часто бывало у меня, когда я, например, на Серели или в южпых степях раска¬пывал курганы и нанимал при этом от 20 до 30 рабочих-кирги¬зов, то непрестанный разговор и смех слышится буквально день и ночь. Ла Серели я не мог спать и потому разбил свою палатку в ста шагах от юрты рабочих, так как они бодрствовали п бол-тали посменно. Пока одна партия предавалась ночному сну, ос¬тальные сидели у огня, и текла задушевная беседа. По едва они укладывались, как поднимались первые, и возобновлялся только что прерваппый разговор. Слышались всякие россказни, сказки, рассказы, героические песни; в промежутках пили, шутили и го¬ворили друг другу колкости.
Болтливость считается основным свойством женщины, уме¬ние вести беседу в обществе рассматривается как долг мужчины. Об этом говорится в старой притче:
Не приводи в табун маленького жеребца. Потому что у него взъерошенные хвост и грива; Пе бери плохую жену
Только потому, что мал калым: Если ты приведешь в табун мале нького жеребца, Не родится боевой копь;
Если ты возьмешь плохую жену.
Не родится хороший сын. Который сумеет говорить в собрании; Если ты возьмешь плохую жену. Ты пе сможешь отправить ее обратно. Тебе будет плохо на ее ложе: Если придут твои друзья молодости, Она не найдет удачного ответа. Она только опозорит тебя.
Пег ничего удивительного, что парод, который так любит по- болтать, как киргизы, достиг также и большого красноречия* Киргизы выделяются среди всех своих соседей даром речи. Речь каждого киргиза течет плавно и свободно. Киргиз так владеет сло¬вом. что он не только может произносить длинные импровизация в стихах, по и обычная его речь отличается определенным р1ТТ* мом в построении фраз и периодов, так что и она нередко подоб¬на стихам. Она образна, выражения ясны и точны, так что кир¬гизов можно с полным основанием назвать французами Западной Азин. Нет ничего удивительного в том, что именно у такого на¬рода, как я уже писал, возникла особенно богатая народная ли¬тература.
Разумеется, разговорчивость киргизов породила п некоторые недостатки — болтливость, хвастливость, лживость, любовь к злословию, от чего нередко приходится страдать тем, кто имеет с киргизами дело. Никогда нельзя верить киргизу, которого мало знаешь. Для того чтобы выставить в более выгодном свете свой дар рассказчика, он старается всячески приукрасить свое и без того неубедительное повествование. Очень трудно получить от киргиза сведения о местных условиях, так как он всегда отвечает без запинки на любой вопрос, хотя пе имеет ни малейшего пред¬ставления о том предмете, о котором идет речь. В своих хваст¬ливых рассказах он неизменно старается выставить в самом вы¬годном свете себя, свою деревню, свой род и с удовольствием черппт всех более далеких соседей. Поэтому пет более ненадеж¬ного переводчика и информатора, чем киргиз. По ко всем этим недостаткам примешивается какое-то детское добродушие, так что их россказпп вызывали у пас лишь улыбку, и мы нередко с удовольствием слушали их бессовестное бахвальство. А так как с этим сочетается врождеппая хитрость, можно сказать плутов¬ство, то путешественник ио киргизским степям должен быть всег¬да начеку, чтобы, находясь среди киргизов, не оказаться в не¬приятном положении. Приходится неустанно следить за ними, чтобы не стать на каждом шагу жертвой обмана. Я должен, од- чако, признаться, что это состояние ненрекращающепся войны имеет пзвестпую привлекательность. В хитрости и плутовстве с киргизами могут сравниться только наши сибирские казаки, ко¬торые также служат обычно проводниками путешественников, и тут надо стараться не попасть между Сциллой п Харибдой.
Когда рапыне ездили на подводах (т. е. па лошадях, которые я ре доставлялись чиновникам в обязательном порядке), приходи¬лось все время следить за тем, чтобы, с одной стороны, казак пе затребовал слишком много лошадей и, только получив подарки, Уменьшил свои требования, а с другой — чтобы киргизы с целью язоавить себя и своих соплеменников от поставок лошадей не правили его к чужому табуну, нередко заставив при этом сде¬лать большой крюк. То киргизы жаловались на казаков, то каза- Ки на киргизов, и далеко ие всегда было легко принять правиль- Шю решение. В совершенстве владея киргизским языком, я все- т.Нчц никак не мог воспрепятствовать тому, что вещевые метики ^яровождавших меня казаков постепенно наполнялись подарка*
1 полученными путем вымогательства. Можно написать целую книгу рассказов о том, как обманывают друг друга киргизы ц казаки. Находившиеся раньше при почтовых станциях казаки старались любыми способами раздобыть запасы мяса пз киргиз¬ских аулов, в то время как все помыслы киргизов были направ¬лены па то, чтобы угнать со станции лошадей. Приведу забав¬ный анекдот, рассказанный мне казачьим полковником.
«Я прибыл на станцию между Копалом и Ангусом и удобно расположился в почтовом помещении, когда брань и крики за¬ставили меня снова выйти из дома. Я увидал четырех киргизов верхом на лошадях. Они указывали казаку на следы украденного у них быка, которые привели их как раз во двор станции. Как только киргизы увидали мепя, они обратились ко мне и потребо¬вали защиты от казаков, укравших у них молодого бычка. Следы вели прямо во двор, и животное должно было находиться еще здесь. Казаки уверяли, что даже пе видели животное. Однако следы были вполне отчетливыми, п я разрешил киргизам обыскать все помещения станции. По все было напрасно. Следы обрывались на середине двора. На станции животного пе было, но па много верст вокруг пе было видно и обратных следов, хотя следы были свежие и было ясно, что кража совершена не более часа тому назад.
Итак, киргизы уехали, ничего не добившись. Я ночевал на станции. Па другое утро ко мне пришел урядник и спросил, пе хочу ли я свежего мяса. Я засмеялся, так как это предложение было равносильно призпаиию в краже бычка, и попросил его честно рассказать, каким образом они обманули киргизов. Спер¬ва урядник отмалчивался, но в конце концов рассказал. Па сере¬дине двора они погрузили живо гное в почтовую кибитку, в кото¬рой я только что приехал, и, когда киргизы ворвались во двор, ямщик пе торопясь выехал со двора. Киргизы не обратили па повозку никакого внимания, и казак смог совершенно спокойно отвезти животное па соседнюю станцию, где его забили и сегодня рано утром прислали сюда половину мяса. Я от души смеялся, но все же сказал, что нехорошо присваивать чужую собствен¬ность. „Ах, ваше благородие,— с полным спокойствием возразил казак,—только па прошлой неделе эти собаки угнали со станции трех лошадей, а это для нас гораздо больший убыток, чем бычок для пих. Эго не кража; мы все время находимся в состоянии вои¬ны с ними 4».
Казак был совершенно прав, это действительно некая разно¬видность состояния войны, когда киргизы похищают имущества Друг у друга и у ближайших соседей, и было бы велпчайше ошибкой из-за этих частых хищений считать киргизов ворами по существу. Я часто подолгу жил средн киргизов, и ни разу мое*1. имуществу пе был нанесен даже самый незначительный Утпе^ Дуриан слава, которой пользуются киргизы у своих соседей,
вершешю незаслуженна и возникла исключительно в результате своеобразных социальных отношений у этого парода.
Верно, что киргизам до спх нор присущи некоторые пороки детей природы, находящихся на нижних ступенях цивилизации. По сравнению с оседлыми соседями их в большинстве случаев можно считать ленивыми, нечистоплотными, безрассудным)! и суеверными, хотя эти недостатки свойственны им в гораздо мень¬шей степени, чем алтайцам, стоящим во всех отношениях зна¬чительно ниже киргизов. Особенно возвышает их над пародами Алтая чувство собственного достоинства и воинственный, я бы даже сказал рыцарский, дух, до сих нор присущий всем киргиз¬ским племенам.
Что касается отношений между полами, то здесь дело обстоит пе лучшим образом. Обычай, допускающий интимные отноше- шения между невестой и женихом еще до переселения новобрач¬ной в дом мужа, позволяет девушке последние годы перед браком безнаказанно вступать в любовные связи. Однако до этого опа должна всячески остерегаться, так как обманутый жених имеет право снести юрт\, в которой он с невестой располагался, пуб¬лично подвергнуть невесту оскорблениям, а также потребовать обратно калым. Но говорят, что и супружескую верпость кирги¬зы соблюдают не особенно строго шл гге отказываются ог тайных тения между полами у киргизов как у алтайцев. Шутки между
; » о
затем и людей в этом же положении. Все это проделыва- ! европейские проститутки что о» в конце концов вызывает что-то вроде опьянения. Когда я однажды сделал выговор такому подвыпившему человеку, за¬шедшему в мою палатку, ип попросил прощения и ответил, что не пил. «Меня разобрало от хорошей еды»,— сказал оп. Только черные киргизы делают молочную водку, но и то в очень неболь¬ших количествах. Даже когда киргизы живут в русских городах, они не пьют водку и постоянно указывают па то, что водка за¬прещена законом. В этом отношении они более правоверны, чем живущие в городах татары, которые в последнее время нередко предаются пьянству. Курения киргизы пе знают, но зато все мужчины степей — страстные любители нюхать табак.
Если мы теперь обратимся к социальному устройству кирги¬зов, то совершенно отчетливо увидим, что опо находится в тесной взаимосвязи с укладом их жизни. Киргиз — истинный кочевник и, как таковой, нуждается в большом территории, чтобы достичь определенного благосостояния. Их летние и зимние кочевья не¬редко удалены друг от друга па песколько миль, и, как я уже писал, только зимние можно считать собственностью отдельных лиц. По этой территории и кочует киргиз со своим движимым имуществом (своими бесценными стадами), которое легче, чем другая движимость, может стать добычей соседей и исчезнуть из ноля зрения своего владельца. Степь широка и свободна, и враж¬дебно настроенный сосед может с большой скоростью проделать много миль пути, подвергая опасности благосостояние киргиза. Эти обстоятельства заставляют степных кочевников пе распылять свои силы, кочуя отдельными семьями, как это делают горные кочевники и лесные охотники. Киргиз всегда нуждается в не¬большом военном отряде, который поможет ему в случае нападе¬ния защитить свое имущество, а при необходимости и отбить захваченную врагом добычу. С другой сторопьт, инстинкт само¬сохранения нередко заставляет этот парод парушать право соб¬ственности своих соседей. Для того чтобы сохранить главное достояние киргизов — скот, требуется определенное количество травы. Если травы не хватает, скот гибнет, и, чго бы его вла¬дельцы пи предпринимали, они не в силах предотвратить оедУ- Следовательно, хорошее состояние стад или их гибель не зависит от действии их владельцев. Потеря скота влечет за собой изме- пепие социальной значимости его хозяина, безвозвратно лишая его возможности еще когда-нибудь занять утраченное положение. Обедневший киргиз неминуемо окончательно опускается. например, причиной того, что целые области лишаются своп* стад, нередко оказывается плохая погода. Если веоноп после 1 вой оттепели внезапно наступает сильный мороз и тонкий < снега в одну ночь покрывается ледяной коркой в дюйм толп (это явление киргизы называют уйут) \ то скот не в состо {0?к- достать траву пз-под снега, а хозяпп не имеет никакой во
пости добыть для своего скота необходимый корм. Если холода держатся, то нередко за несколько недель гибнут сотни тысяч голов скота, и целые области, жившие чрезвычайно богато, сразу впадают в нищету, почти полностью теряя все свое имуще¬ство (как это произошло, например, в 1861 г. в Каркаралинском округе).
В этих случаях никакая, даже самая напряженная деятель¬ность не может вернуть людям их достояние. Они могут либо си¬деть сложа руки, всецело положившись па волю судьбы, либо попытаться улучшить свое ноложепие, вторгнувшись во владения соседа п нарушив тем самым право собственности. Как только случается уйут, киргизы покидают свои стойбища и продвигают¬ся в области соседей. Они движутся до тех пор, пока пе добе¬рутся до места, где имеется корм для их скота. Если им это удается, то хотя бы часть скота будет спасена, и тогда они с из-менением погоды возвращаются с остатками своих стад иа ста¬рые стойбища. Если же их скот погибнет, опи обречены на голод¬ную смерть, и тогда они нападают па богатого соседа и угоняют часть его поголовья, которое должно стать осповой их будущих новых стад. Однако п этот агрессивный метод возможен и успе¬шен лишь в том случае, когда для совместных действий объеди¬няется максимальное количество людей, т. е. если в народе сфор¬мировались определенные группы людей, объединенных общими интересами.
Само собой разумеется, что эти необходимые кочевникам со-циальные группировки возникают на основе естественного един¬ства семьи. Члены семьи, находящиеся в наиболее близком род¬стве, были тесно связаны друг с другом общими интересами, общим нераздельным владением, являвшимся условием сущест¬вования менее крупных стад. К ним примыкало несколько более Далеких родственников, а также семей, связанных с ними други¬ми отношениями, и таким образом возникала первичная социаль¬ная единица — аул (название аул возникло пз слова агыл, что означает «ограждение, загон»). Этот аул остается вместе и зимой 11 летом. Он состоит из шести десяти семей. Главой аула явля- <‘гсн старейший представитель той семьи, у которой больше иму¬щества и с которой большинство жителей аула состоит в род- На зимних стойбищах песколько аулов объединяются в °пыпую группу, так как в зимнее воемя часть стада не паходнт-
< коаипкает родовое подразделение, которое зимой живет
бц 1 * не теряя, однако, известной связи и сплоченности, чго-
протПп2е нападения иметь возможность решительно выступить общего врага'9. В таком родовом подразделении пред¬ставлены уже как общие интересы, так и интересы отдельных аулов, часто вступающих друг с другом в конфликты. Поэтому здесь уже необходима судебная власть, которая должна улажи¬вать эти конфликты и выносить решения ио спорным вопросам. Такая власть продетавлепа людьми, отличающимися богатством, умом и справедливостью, а также имеющими много родни, спо-собной в случае необходимости перейти от слов к делу. Этих лю¬дей киргизы называют бий (бег — «господин») 3?; в их руках су¬дебная власть. Они разрешают споры по поводу владений па зимних кочевьях, улаживают недоразумения между аулами и су¬дят тех, кто, считая распределение имущества несправедливым, хочет увеличить свое стадо силой. Так как кочевникам совершен¬но неизвестна система выборности предводителей, то бий обычно приобретает власть путем узурпации, и ее редко признают без¬оговорочно все. Поэтому судебный приговор, который выносят бин. это в большинстве случаев третейский суд, которому добро¬вольно подчиняются обе стороны. Вообще тут трудно выявить какие-то общие правила. Есы, бпй. которых народ слушается безоговорочно, которые завоевали свое положение справедли¬востью и разумными суждениями. Другие удерживают свое по¬ложение только благодаря своему богатству и большой родпе. Наконец, некоторых признает небольшая часть их родового под-разделения, и они имеют несколько конкурентов. Одно можно сказать с уверенностью: авторитет и сила родового подразделе-ния, безусловно, зависят от авторитета и влияния бия. и те ро-довые подразделения, которыми управляют бин, пользующиеся уважением, увеличиваются очень быстро, потому что к ним при¬соединяются как отдельные семьи, так и новые аулы. Нередко небольшие родовые нодразделеппя сливаются в новый род, кото¬рый принимает имя возглавляющего его бия. С давних пор не¬сколько родовых подразделений образуют большие или меныппе родьг. Это — исторические группировки, которые возникли уже много столетий тому назад, объединенные общим происхождени¬ем. совместными ттерекочевками, военной ситуацией. Роды также образуют единое целое, скрепленное общими интересами по от¬ношению к соседним родам. Конфликты внутри рода улаживает третейским судом корпорация биев. В качестве судей здесь вы¬ступает несколько биев, каждый из которых представляет инте¬ресы своего родового подразделения. Влияние биев и здесь зави¬сит от обстоятельств. Есть бив, которые могут одним лишь свои» приговором или приказом прекратить самые жестокие распри- В то же время с решением, принятым целой корпорацией олев. иногда не считается пи одна из сторон. В былые неспокойна™ времена пз полов образовались новые конгломераты людей, пД
'Ж. - у
«сотни»). Орды, так же как племена и роды, образуют замкну
целое лишь постольку, поскольку опп противостоят другим ор¬дам, племенам и родам. Орда защищает составляющие ее подраз¬деления от прочих орд, точно так же делает это племя и род. Таким образом, все три — в полном смысле «страховые» объеди¬нения, существующие для охраны общих интересов.
Как я уже говорил, возникновение племен и орд относится к тем далеким временам, когда у киргизов существовало самостоя¬тельное государство кочевников и большие политические собы¬тия делали такие крупные конгломераты необходимыми. Теперь они сохраняются лишь как исторически]! пережиток, так как для завоеванных русскими киргизов давно уже стало невозможным сколько-нибудь значительное политическое движение. Те давно прошедшие бурные времена принесли некоторым племенным старшинам и пх семьям княжескую власть. Верхушка их полу¬чила название ханов. Родичи хапов заняли особое положение среди остальных киргизов и составили знать этого парода. Народ называл пх ак сок, т. е. «белая кость», или, скорее, «белые роды», так как слово сок употребляется как синоним слова руу — «род». В отличие от знати (торб, русские называют их султанами) про¬стой парод (кара каяк) называют еще кара сок (черные роды).
Разумеется, во времена независимых киргизских ханов зпати была дана большая сила, так как она являлась как бы опорой властей. Момент появления ханов п период их владычества пред¬ставляется пам тем доисторическим временем, о котором у пас не осталось никаких достоверных сведений 38. Во всяком случае, это была цепь узурпации власти, которыми каждый раз сопро¬вождались захватнические походы киргизских орд. В те времена, о которых мы получили от киргизов достоверные данные, власть самих казак-киргизов уже уменьшилась и орды превратились в разрозиенпые объединения. Эти объединения выбирали из среды своей знати ханов, часть которых правила лишь номипальпо. Рус¬ские и китайцы, признав этих хапов, тем самым поддерживали ,,х» считая такое содействие лучшим способом сохранить свою класть над ордами кочевников.
Левшин так описал избрание хапов в начале этого века: _ «Как скоро в назначенное для сего время и место начнет со¬бираться парод, тотчас открываются частпые совещания: тотчас
пости открывают оное: смелейшие оживляют; сильнейшие дают направление; и, наконец, все вместе производят споры, которые продолжаются иногда дни два, три и более. Когда же Хан избран, несколько знатных Султанов и старшин идут объявлять ему о том, сажают его на топкий белый войлок и, подняв на головы своп, опять опускают па землю. Гут па смену их с стремлением бросается народ, так же поднимать нового повелителя своего, и качать его песколько времени при громких восклицаниях и криках. В заключение войлок, служивший вместо трона, и иногда самую одежду ханскую разрывают па мелкие части, и всякий старается унести с собой какой-нибудь пз них лоскуток, как па¬мятник того, что он был участником выбора.
Благодарность нового Хана за полученное достоинство изъ¬является немедленно праздником, который оп дает всему присут¬ствующему народу, и иа котором не щадит он пи баранов, ни лошадей, ин кумысу» зэ.
Однако полученное таким образом ханское достоинство было не более чем титулом, так как хан был лишен какой бы то ни было власти над своими подданными. Вообще звание хана имело значение лишь до тех пор. пока отдельпые роды и племена получали прямую выгоду от военных походов хана, захватывая хорошие зимние стойбища или военную добычу (как в период войн с калмыками), или, с другой стороны, пока власть хана гарантировала им защиту от нападений вражеских отрядов и обеспечивала сохранность их имущества. Пока эта выгода была очевидной, они мирились с необходимостью подчиняться чужому приказу и нести расходы по содержанию хана40. Если же это больше не сулило пароду выгод, племена, роды и родовые под-разделения тотчас же распадались на отдельные группы, стремив¬шиеся кочевать и содержать свои стала ио возможности незави¬симо друг от друга. Однако любая угроза извне немедленно вызы¬вала к жизни новый конгломерат племен, который, по видимому, больше всего соответствовал таким периодически возникавшим обстоятельствам.
Таким образом, в подобных условиях устойчивые формы адми-нистративного управления и прочная общественная структура были и остаются совершенно невозможными для такого чисто кочевого народа, как киргизы. Происходит и происходило постоян¬ное изменение соотношения сил племен, вызванное необходи¬мостью сохранения и защиты богатств этих истинных кочевников и обусловленное требованиями естественного перераспределения скота в масштабах всего народа. Я считаю, что такая гибкост является главным условием благосостояния кочевого народа. идя на ко поскольку такая, если можно так сказать, гибкость социал J ного устройства кочевников при каждом соприкосновении с ка | ким-либо оседлым народом неминуемо приводит к столкповенн то среди оседлого населения кочевники слывут разбойниками и ворами и считаются нежелательными соседями. В то время как кочевник, выследив похищенное у него имущество, может сразу же собрать для защиты своих прав необходимые в этих условиях силы, оседлый крестьянин беззащитен против кочевника. Похи¬щенное сразу оказывается вне поля его зрения, и он лишен воз¬можности выследить его. Если след украденного скота приведет к чужому роду, киргиз с помощью своего родового подразделения угонит скот из первого же аула того рода, к которому принад¬лежит вор. В этом случае либо претензии будут признаны и аул, понесший потери, получит от вора компенсацию, либо возникнет военный конфликт, при котором оба враждующих рода будут на¬носить друг другу ущерб до тех пор, пока третейский суд не уре¬гулирует спор. Все эти способы возместить утраченное чужды человеку оседлому, оп и представления о них пе имеет. Как мо¬жет крестьянин понять, что какой-то сосед, чей работник нару¬шил иптересы киргиза, станет взыскивать возмещение за убытки за счет имущества человека, совершенно ко всему злому пепри¬частного? Даже если бы оседлое население внало правовые отно¬шения кочевников и умело отобрать украденный скот, оно все равно оставалось бы всегда в убытке, потому что после прекраще¬ния военных действий киргиз получает полное возмещеппе всех своих потерь. При этом он не считается с трудностями, опи лишь вносят разнообразие в его монотонную жизнь, а так как он дома не работает, то ему пе страшно потерять время. Земледелец же теряет рабочее время, свое п своей лошади, и уже не может его наверстать.
Нарекания тех культурных народов, которые живут в обла¬стях. примыкающих к степям, далп их правительствам повод не¬изменно считать киргизов врагами общества и нарушителями по¬рядка и породили у ппх идею подчинить себе киргизов, обеспе¬чив том самым мир и покой жителям пограничных областей.
В одной из предыдущих глав мы уже вкратце описали, каким образом удалось русским постепенно покорить киргизов41. Те перь надо рассказать, какие изменения пронвошли в жизни кир¬гизов благодаря тому, что опи оказались под скипетром России. Норным законом, изданным с целью упорядочить администра¬тивное управление в Средней орде, явился Устав о сибирских кирги зах, который постепенно был распространен на всех кирпт- Средней орлы. Этот Устав пытался ввести все киргизское на¬селение в твердые административные рамки
Киргизы были подчинены двум областям. Омской и Ссмппа- ^тиуской; во главе каждой стояло губернское управление и во- т 1111,111 губернатор, находившиеся в городах Омске и Семппала- . ускс. Омская губерния делилась на уезды Кокчетав. Атбасар, 'л°Ла, Баянаул и Каркаралы. Семипалатинская губерния — па уезды Павлодар, Семипалатинск, Сергиополь, Кёкпекти, Ко¬пал и Алматы. Во главе этих уездов стояли уездные воинские начальники, резиденции и управления которых находились в уездных городах. Киргизы каждого уезда составляли подразделе¬ние. имевшее собственное киргизское административное управле¬ние (сначала носившее назвапис «приказ», а позднее — «уездное управление»), которое осуществляло полицейские функции и яв¬лялось верховным судом уезда.
В регламентации прочих административных подразделении киргизов Устав стремится приспособиться к их общественным от-ношениям. 50—70 юрт образуют единицу, которая называется аул. Во главе каждого аула стоит аульный старшина, по своим обязанностям и рангу примерно соответствующим русскому сель¬скому старосте. Аульного старшину народ избирает сроком на трп года простым большинством голосов всех присутствующих. Избранный аульный старшина вступает в должность только пос¬ле того, как его утвердит уездный начальник. 10-12 аулов обра¬зуют волость, во главе которой стоит волостной старшина. Рань¬ше это был потомственный султан (дворянин), сан которого на¬следовался ио прямой лпвпи. Султаны получали признание сво¬его дворянства и узаконенную власть, причем им даже присваи¬вался определенный чин по табели о рангах ‘ . Впоследствии этих дворян отстранили от управления волостью, и их место заняли правители, избираемые народом также на три года. Каждый уезд состоял из 15—20 волостей, а уездная управа —из председателя, старши-султапа (султан-старшина — ага тдро)^, двух русских заседателей и двух заседателей из числа знатных киргизов. Сул-тана старшину выбирали султаны сроком на три года; киргизы- заседатели избирались народом, и только на два года.
Обязанности уездной управы заключались в следующем: 1) предохранять народ от бедствий и вовремя оказывать ему по¬мощь; 2) распространять в народе знания и приобщать его к про¬грессу; 3) ликвидировать все беспорядки (военные столкновения, грабежи, воровство и т. д.); 4) следить за осуществлением право¬судия, 5) вести статистический учет населения; G) наблюдать за торговлей; 7) выполнять обязанности судей в уголовном судопр0' и з во дет не.
Всем перечисленным киргизским чиновникам выплачивалось жалованье из уездной казны. Кроме того, в ведении уездных Уп~ рав находились госпитали, школы, уездные врачи, склады. J
С киргизов взимался определенный налог (ясак), которым 00 латался весь скот (за исключением верблюдов) в размере оЛН сотой его стоимости. Кроме уплаты ясака киргизы должны обеспечивать специальными курьерами казенную почту лостных и уездных управ и. наконец, предоставлять лошадей новинкам. совершающим служебные поездки.;
Что касается суда у киргизов, то уездная администрация суди¬ла по российским законам лишь следующие преступления: го¬сударственную измену, убийство, грабеж и отказ подчиняться властям. Все остальные процессы считались гражданскими, и су¬дили в них бии па основании обычного права. Каждый киргиз может подать в губернскую управу апелляцию па решение бия (назначение и утверждение которого в должности не обсужда¬ется). Если протест обоснован, дело передается уездным властям, которые рассматривают его также па основании киргизского обычного права.
Но Уставу, киргизам предоставлялись все права российских подданных. Они могли покидать степи и, получив вид па житель¬ство, переселяться во внутренние губернии России. Им было дано право поступать в русские учебные заведения п после получения диплома выходить из общественных объединений киргизов. Одна¬ко в степях они могли кочевать только в своей волости, в мест¬ности. принадлежащей их аулу. Для перехода в другой аул надо было получить согласие соответствующего общественного подраз¬деления.
Так как Устав ввел выборность части киргизских чиновников, но при этом сохранил личную власть султанов, то с самого па- чала в администрации вознпк разлад, который все возрастал. Очень скоро это привело к тому, что власть султанов была огра¬ничена и из числа султанов разрешили выбирать только предсе¬дателя уездной управы
Введение става действительно внесло успокоение в степи и придало большую устойчивость и силу киргизскому управлению в Средней орде, а после покорения Ташкенда — и в Большой орде. Правительство год от года становилось сильнее, в то время как право свободного передвижения киргизов все больше ограничи¬валось. Однако ясак был крайне незначительным, так как рус¬ское правительство было не в состоянии контролировать количест¬во скота, а киргизы, благодаря тому что наиболее богатые из них сами занимали административные посты, не указывали и десятой части своих стад. Поэтому в середине шестидесятых годов был .с га нов лен новый порядок, по которому вместо налога на скот ьы введен налог в 3 рубля с дыма, т. е. с каждой обитаемой ^рты. Путем переписи было установлено количество юрт, и от Десяти юрт избрано по одному человеку для несения по- Ют191 службы- Затем — по депутату от каждых пятидесяти ;ас ч ° ^еп^татЬ1 ежегодно съезжались в свои волости, чтобы ем н 7 ЛПГЬ палоги 11 соответствии с имущественным ноложени- н0Г1 f" ' 1 пенники были выборными, и власть султанов была пол- обя.чаш г 11Кви;ц1Рона,,а- К тому же киргизы были освобождены от ,(счно 1 ' Т Г пРсД°станлять проезжим чиновникам лошадей. Ко- прове г нпе таких радикальных преобразований в адм пни- стративном управлении киргизов стало возможно лишь тогда, ко¬гда власть русских распространилась ие только на всю Киргиз¬скую степь, но и на все прилегающие к ней земли.
Я совершенно не в состоянии судить о действиях новой адми-нистрации, так как побывал у киргизов сразу же после ее введе¬ния. когда еще невозможно было наблюдать последствия всех этих преобразовании. Жалоб я слышал порядочно как со стороны киргизов, так и со стороны чиновников, но это еще мало о чем говорит, ибо люди встречают враждебно всякое нововведение.
Однако у меня было довольно случаев паблюдать действие прежнего Устава. Оп устанавливал порядок и, кроме того, обес¬печивал защиту оседлым земледельцам, живущим по соседству с киргизами. Но нельзя отрицать, что с установлением порядка благосостояние народа уменьшалось. Внутренняя орда возле Семи¬палатинска, полностью усмиренная. почти совсем разорена, в то время как по мере приближения к Большой орде богатство наро¬да возрастает. <...> Следует упомянуть, чго Россия вынуждена ежегодно затрачивать огромные суммы на то. чтобы поддержать бюджет местного административного аппарата в степных обла¬стях, в то время как Китай пе только не расходует па это нп гроша, но еще п собирает со своих кочевников солидную дань. Было бы не лишено интереса вкратце обрисовать поведение ки¬тайских властей но отношению к кочевникам.
Всех степных кочевников китайцы пазывают чужими людьми (вайгу ж.шь) и считают, что эти подданные полезны государст¬ву именно в пх теперешпем положении. Поэтому правительство ничего пе предпринимает для того, чтобы улучшить положение кочевников, побудить их заниматься земледелием или создать для них более благоприятные условия. Прежняя администрация упрочила своп позиции, пазпачив всех чиновников из числа сво¬бодных монголов и пожаловав им китайские чипы п звания. Кро¬ме того, опа создала пз них единую степную армию и подчинила ее китайскому верховному командованию. Монголы были вынуж¬дены содержать почтовые тракты и всех китайских чиновников. Более того, все путевые издержки разъезжавших там чиновни¬ков возмещались за счет прямых натуральных податей. Затем часть народа поселили па почтовых станциях, других посадили на землю, чтобы онп. занимаясь земледелием, поставляли провиант. II, наконец, несение службы в пикетах и гарнизонах было дове¬рено монголам. Однако китайское правительство совершенно не вмешивалось в самоуправление кочевников, а также пе допускало никакого сближения жителей степей с оседлым населением Ки¬тая или какого бы то пи было их отхода от кочевого образа жизни. J
Я вовсе не хочу представить такое административное устрой ство как идеальное. Одпако я считаю, что действия китайско
правительства показывают, насколько вредно навязывать кочев¬никам повые представления, в то время как номад лучше всех знает, что для пего благо. Гуманные побуждения русской адми¬нистрации, ограничившей необходимую кочевнику свободу, нанес¬ли благосостоянию этого парода гораздо больший вред, чем те значительно более высокие налоги, которые собирают со своих подданных китайцы. Как я уже подробно изложил выше, соци¬альный строй кочевников и пх правовые воззрения совершенно иные и. естественно, должны быть иными, пежели социальный строп и правовые нормы оседлых народов. Дальнейшее развитие отношений и форм существования, несомненно, должно происхо¬дить в степях само собой. Порядок, навязанный извне и основан¬ный па пустом теоретизировании, может лишь помешать истин-ному прогрессу. Большая часть степей по своим природным усло¬виям пригодна только для кочевой жизни, и, если вынудить ко¬чевников перейти к оседлости, это, безусловно, явится причиной регресса и приведет к обезлюдению степей 45.
Прежде чем завершить описаппе современного положения ка¬зак-киргизов, я дам краткий обзор киргизского обычного права. Древнее киргизское право предусматривало очень немного пре¬ступлении, за которые лица, совершившие пх, должны были пове¬сти наказание. Такими преступлениями считались убийство, пре¬любодеяние, изнасилование, и в этих случаях родственники были вправе требовать смертной казни преступника. Кроме того, чело¬век, лишившийся по вине другого лица какой-либо части тела, мог потребовать, чтобы у виповиого была отрублена такая же часть тела.
Однако каждый пострадавший имел право предъявить пре¬ступнику гражданский иск и потребовать выплаты ему денеж¬ного штрафа, взимаемого с преступника в качестве компенсации за совершенное им преступление. Существует штраф двух видов: 1) штраф, который выплачивается за уголовные преступления и называется кун и 2) штраф, который взимают за мелкие пре¬ступления и проступки и называют айн.
1. Кун. Единицей купа является штраф за убийство свободно¬го человека (конкретные обстоятельства преступления, как умы- Сел- месть, убийство с отягчающими обстоятельствами, не при¬нимаются во внимание). Оп равен 100 лошадям ( = 1000 овец), убийство султана его родственникам выплачивается кун в Семикратпом: размере.
’> случае убийства женщин, девушек и рабов выплачивается уг)чг>1ита куна, т. е. 50 лошадей (500 овец), и, кроме того, в ка- Сгрг airna — девятка (бир тогуз), т. с. девять голов разного скота.
лов- СЛП СПло** Уведена женщина, состоящая в браке, или п шаси- ‘Ша девушка, то муж этой женщины или родственники дсв^тп-
км вправе потребовать половину купа, т. е. столько же, сколько за убийство.
За убийство ребенка моложе десяти лет выплачивается треть куна, т. е. 30 лошадей (300 овец).
Если человеку выбьют глаз или повредят правую руку, так что оп ле сможет больше работать, оп также получает подкупа. Если такие же телесные повреждения нанесены женщине, то она вправе требовать четверть купа.
Если мужчина убьет свою жену, застигнув се в момент нару¬шения супружеской верности, он наказанию пе подлежит. Точно так же не подлежат наказанию родители, убившие своих детей, или хозяева, лишившие жизни своих рабов. Напротив, жепщипа, убившая мужа, или слуга, лишивший жизни своего хозяина, без¬оговорочно караются смертью.
2. Айп. Самый большой штраф— три девятки (щн тогг/з). т. е. три раза по девять голов скота. Этот штраф платят за пере¬лом плеча, повреждение левой кисти или стоны, а также за удар, нанесенный султану.
Две девятки (эки тогуз) должен внести тот, кого застанет у жепщипы ее муж.
Наконец, одну девятку (бир тогуз) выплачивают за сломал- пый большой палец илп за оскорбление султана.
Тот. кто собьет с ног беременную женщину, так что опа из-за этого родит мертвого ребенка, должен уплатить за ребенка но одной лошади за каждый месяц, если беременность была меньше пяти месяцев; если же беременность была свыше пяти месяцев, то виновный отдает за каждый месяц по верблюду.
Одну лошадь и халат отдают за выбитый зуб, за сломанный палец и за рану па голове. Если сломан указательный или сред¬ний палец, виновный должен помимо этого публично стать па ко¬лени. I
Воровство наказывается тремя девятками (уш тогуз). При вы¬плате штрафа один верблюд приравнивается к трем лошадям или тридцати овцам. Вора, пойманного с украденной лошадью, нака¬зывают так: 1) у него отнимают лошадь, на которой он ездит верхом (канды ат, т. е. кровная лошадь); 2) он должен отдать в качестве штрафа еще двух лошадей — одну в придачу за шею украденной лошади (мойнуна косая), а вторую — для поддержки ее крупа (котуно тиркау).
Судебное разбирательство всегда ведет третейский суд (одни или несколько биев). причем все участники процесса должны за¬ранее признать обязательным для себя решение судьи. Судья всегда требует наличия двух или трех свидетелей. Если истец пе может представить свидетелей, то должна быть принесена прися¬га. При этом присягает не преступник, а какое-нибудь лиДО; пользующееся репутацией честного человека. Ложной присягой этот человек принял бы на себя грех преступника. Присягают обычно над стволом заряженного ружья. Если никто не припоспт за преступника присягу, то выносится обвинительный приговор. Женщины и слуги не могут выступать в качестве свидетелей.
Если осужденный не в состоянии уплатить штраф, его могут взыскать с родственников виновного или с жителей того же аула. Если же виновный отказывается платить, то пострадавши й обра¬щается к старшему в юрте или к главе родового подразделения. Затем с согласия его собственного племени объявляется войпа, и у соплеменников виновного насильно отбирают скот. Десятую часть взысканной суммы получают судьи в оплату за труд46.
Новый Устав об административном управлении киргизов, стре¬мясь упорядочить судопроизводство, ввел еще одну должность — уездных судей, стоящих над судьями (бпями).
Из киргизского уложения о наказаниях мы видим, что у кир¬гизов. при их делении на султанов п простых людей, пет равен¬ства. \отя новый административный порядок отменяет нрава сул¬танов п поэтому престиж их все падает, тем пе менее я повсе¬местно наблюдал, что и после введения нового порядка султаны все еще пользуются известным авторитетом. Так. в 1869 г. бывший ага султан Большой орды Тезек дал мпе открытое письмо к своим друзьям, благодаря чему я встретил самый предупредительный прием у всех тех племен, к которым это письмо было обращено. Султаны и по сей день носят па шапочке перья совы. Обращаясь к ним, люди всегда называют их таксыр (благородный господин) и при этом скрещивают руки па груди. . 1юбой человек, прибли¬жаясь к аулу султана, спешивается, не доезжая до аула, и идет к юрте, ведя лошадь под уздцы. Никто не осмелится войти в юрту султана с плеткой па запястье, так как в этом случае султан имеет право приказать забрать у виновного его копя. Если султан богат и знатен, каждый киргиз непременно будет придер¬живаться принятого церемониала. Однако я сомпеваюсь, что такая же честь будет оказана бедному, захиревшему султану. Бывшие крепостные н рабы султана, отпущенные па свободу уже много Десятков лет тому назад, все еще стараются кочевать поблизости Ог него, и, хотя они имеют теперь точно такие же права, как и все остальные киргизы, их все еще называют тдлднгут. Это название я могу истолковать только так: многие крепостные пер¬воначально были военнопленными из числа телеутов, и поэтому 11 сиду привычки название тдлонгут постепенно превратилось 1 имя нарицательное со значением «военнопленный вообще» и, на- ч°иец. Со значением «крепостной султана».
Базвапия кул (раб) и кунг (рабыня) теперь приобрели зпаче- 1,1(5 «слуга» и «служанка».
2. КАРА КИРГИЗЫ 47
На такой же точно ступени цивилизации, как казак киргизы, находятся их юго-восточные соседи, черные киргизы (кара-ныр- гыз). По языку, обычаям, одежде, устройству жилища, так же как по занятиям и образу жизни, кара-киргизьт очень мало от¬личаются от казак-киргизов48. Тип кара киргизов, безусловно, пион, чем у казаков49. Это особенно бросилось мне в глаза при моем нервом посещении кара киргизов рода бугу, которых я встретил в 18G2 г. па реке Каркара. Лица кара-киргизов очень напомнили мне лица алтайских горных калмыков и телеутов. Своей одеждой черные киргизы очень мало отличаются от казаков. Единственное отличие, бросившееся мне в глаза,— это обшитые пестрыми шнурами кафтапы, патронташи и белые войлочные шапки, которые у казаков встречаются очень редко и благодаря которым народ получил название ак-калпак (белые шапки). Они мало отличаются от казаков и устройством своих юрт. только в пх юртах увидишь меньше ковров и расшитой тесьмы. Кроме того, около каждой юрты стоит копье, чего нет у казаков.
Занятия черных киргизов почти такие же. как у казаков. Ос¬новное занятие — скотоводство, которое здесь ведется описанным ранее способом. Следует, однако, заметить, что черные киргизы держали относительно больше лошадей и крупного рогатого ско¬та, чем мелкого скота и верблюдов. Пх лошади мельче и очень похожи па лошадей монгольской породы. Помимо тех четырех видов скота, которые держат казаки, черные киргизы разводят еще тибетских яков (Bos gruniens), которых они называют куда- сами. В общем можно сказать, что у черных киргизов меньше скота, чем у киргизов Большой орды. Люди, владеющие 2000 ло¬шадей и 3000 овец, считаются уже чрезвычайно богатыми.
Кочевка черных киргизов ио своему характеру отличается от кочевки казаков. Черные киргизы живут пе аулами, а целыми родами, зимой — поставив свои юрты по берегам рек непрерыв¬ной цепью, которая нередко тянется верст на двадцать и более. Летом они таким же образом перемещают юртьт все выше и выше в горьт, так что каждый род выпасает свои стада на отдельном горном склоне. Такой способ кочевки определяется отчасти при¬родными условиями, отчасти же весьма воинственным характе¬ром народа. Такое расположение юрт позволяет черным киргизам в течение нескольких часов привести армию в полную боевую го¬товность. Возможно, раньше и казаки кочевали так, потому это единственный способ кочевки свободных номадов, пригодны» в военное время . Когда я в 18(>zi г. был у солту31, чиновники рассказывали мне, что, скими, черные киргизы юрт и стали делиться па аулы совершенно так же.
Охотятся здесь, так же как и киргизы, почти исключительно для развлечения. Очень немногие являются профессиональными охотниками, по и опп охотятся только весной, когда у маралов появляются молодые рога, которые китайцы покупают по очень высоким ценам. Охота с ловчими птицами распространена так же, как у казаков.
Земле (елпе распространено у черных киргизов еще шире, чем у казаков. Они тщательнее обрабатывают землю и собирают в среднем дссятп-пятнадцатикратпый урожаи зерна. Поля нужда¬ются в искусственном орошении. Как правило, у черных киргизов оросительные работы производятся тщательнее, чем у казаков. У бугу52 поля расположены главным образом на берегах озер Терскей. Кюпгей, Туйкал, у сары багьшт — между реками Кюр- мет и Кисппгпр. Черные киргизы сеют пшеницу, ячмень и не¬сколько сортов проса. В качестве корма для лошадей употреб¬ляют ячмень и особый сорт проса. Из проса черные киргизы при¬готавливают нечто вроде инва (буза). из водку. Эгу водку они пьют зимой. Летом, опп делают молочную водку.
Все прочие занятия у них те же. что и у казаков, но женщи¬ны умеют делать превосходные белые войлочные туфли из козьего пуха, а также войлочные плащи с рукавами, которые они назы¬вают кибенек. Казаки не умеют это делать.
Как и казаки, все черные киргизы — мусульмане (бусурмап}, но, очевидно, они приняли ислам значительно позже, чем те. Татары утверждают, будто кара киргизы — совершенные язычни¬ки, они ие соблюдают постов и не знают ни молитв, ни догма¬тов веры, даже имя пророка им неизвестно. Говорят. что больше всего па свете они любят спиртные напитки и вовсе не считают грехом напиться до бесчувствия. У них якобы еще сохраняются разлн шые пережитки былого язычества. Мне рассказывали, что как мужчины, так и женщины поклоняются огню, причем льют в него жир. Такие церемонии они якобы совершают по четвергам веред девятью огнями. Говорят также, что мужчины иногда за¬жигают лампы в священных рощах, где, как гласит народная мелва. когда то жили святые. Далее, у бугу мне сообщили, что в 1ех краях есть три места, которые у черных киргизов до сих пор . Читаются священными: гора Кюнремен у истока Шу. гора Чул- .^аса у реки Копсу в гора Алабашы-Ата у Теса. Даже казаки °зыпой орды осуждают все эти обычаи как идолопоклонство, *°Тя п сами они не слишком строгие мусульмане.
ъ Со своей стороны, я могу лишь сказать, что черные киргизы ковТа1°Т се^я правоверными мусульманами и чуждаются калмы- С| ; Па КОТОРЬ1Х смотрят как на неверных. Несмотря па своп познания в догматах веры, они относятся к инаковерую- 1 с большим фанатизмом, чем казаки, и в пх сказаниях по¬
вествуется о войнах за веру. Отчасти это может объясняться тем. что они живут в тесном соседстве с неверными.
Их религиозные воззрения лучше всего рисует один отрывок из народного эпоса . в котором описывается, как принял ислам калмыцкий князь Алман Бет 54.
На берегу Псиккёля Алман Бег встречает охотящегося там Кбкчб и обращается к нему с калмыцким приветствием. Кбкчб говорит, что он его не понимает. В ответ на это Алман Бет рас¬толковывает ему свое приветствие и затем продолжает:
Когда мы покидаем этот мир. Чтобы отправиться на тот свет, Есть ли для нас дорога?
На это отвечает Кбкчб:
Если ты острижешь усы, Еслп ты отпустишь бороду. Сбреешь волосы с головы, Снимешь с шаикп на голове шишку. От пятницы до пятницы Всего семь дней.
Вместе с пятницей восемь дней,
Тогда попадешь в рай;
Бог, господь, вседержитель.
Он повелел солнцу спять в небе,
Он повелел месяцу снять в небе, Повелел земле согреваться от них.
Сказал на это Алман Бет:
Если я остригу усы,
Отпущу себе бороду.
Появится знамя, блещущее золотом, Появится войско из шестидесяти отрядов. На боку у тебя ножницы,
Сбоку у тебя еще и нож,
Па груди у тебя еще и книга,
Па шее у тебя Коран;
Покажи мпе Коран, я хочу его видеть, Хочу читать твою книгу!
Тут Кбкчб ставит свою кибитку и собирается угостить Алман Бета чаем. Однако тот отказывается пить чай, пока оп не станет мусульманином. Тогда Кбкчб еще раз предлагает ему сделать то, о чем говорилось выше.
Алман Бет, подобный тигру,
Он остриг своп усы, Оп отпустил бороду, Сбрил с головы волосы. Раскрыл великое писание. Положил его перед собой, Читал Коран без чьей-либо помощи,
Без поддержки он читал эту книгу,
Сказал сын Кара Кана,
Алман Бет, подобный тигру: «Теперь я буду мусульманином»
После этого он становится другом Кокчо. а потом уезжает.
Теперь я отправлюсь к моему народу, Отправлюсь к моей юрте.
Буду говорить с моим народом.
Буду говорить с моей юртой!
Еслп мой народ не прислушается к моим словам,
Я расточу свои богатства;
Еслп я убил князей пылких ойротов.
Я обращусь в бегство.
Прислушайся, мой народ, к моим словам,
Я хочу шестерых сыновей Ойрота,
Из страха убежавших вниз по течению реки, Сыновей грех отцов
Поселить среди мусульман,
Хочу переписать пх скот.
Хочу освятить весь пх скот.
Хочу также пересчитать их имущество.
Освятить их имущество.
Хочу жиль потом с мусульманами.
После этого Алман Бет едет к своему отцу.
Когда этот Алман Бет Вошел в дом своего отца. Оп сказал: «Салам алейкюм, отец». Хотя он сразу произнес приветствие. На его приветствие все же пе ответили. Никто не встал с места.
Алман Бет стал там у самого огня и сказал:
«Пусть я останусь бездетным!
Пусть состарюсь, не вырастив детей! Здесь — мир лжи.
На том свете — мир истины;
Давайте ради того света
Мы уже здесь познаем добро,
Кукулдабат куалдаг.
Давайте познаем слова Корана.
Давайте вымолим себе место Между раем и Меккой.
Вымолим себе середину, Станом мусульманами!
Теперь держите между собою совет, Завтра я приду, выслушаю вас».
I Когда Алман Бет приходит на другое утро, он снова призыва- 51J°ero отца стать мусульманином, повторяя вчерашние слова и д°оавляя*.
Лучше я буду слугой мусульман,
Чем князем кафиров.
Однако отец и мать отказываются последовать совету своего сына, так же как и весь народ ойротов. Тогда Алман Бет по¬кидает родительскую юрту и одерживает победу в войне с полчи¬щами калмыков.
Алман Бот водрузил свое знамя,
Погнал пылких ойратов
Далеко па восток.
«О душа в груди, единственный друг!
О язык в глотке, единственный друг!
Да помогут нам ангелы!
От пылкпх ойратов
Я бежал, не взяв пестрого коня.
Я бежал, не последовав за буланым. В чем мое преступление, создатель? Боже, что я сделал?»
Теперь Алман Бет готовится к войне и издает клич.
Тут Алман Бет издал крик
Бес численного множества людей.
Топот множества лошадей Произвел его рыжий конь;
Из шапок оп создал горы, Из калмыцких халатов - дома.
Ou уничтожил все свое имущество.
Оп бежал, убив князей Пылких ойратов.
Оп затмевает свет лупы.
Сына Айдара, хана Кбкчб, Крепко обняв, он стал его другом, Чтобы стать мусульманином.
В сущности, этот отрывок свидетельствует лишь о скудных познаниях в исламе. Возникает впечатление, что представления кара киргизов о религии едва ли намного нее тех. что описаны в этой песне. II все-таки — удивительна человеческая природа! — эти поверх постные познания могут на¬ложить отпечаток религиозной общпости па целый народ и даже породить в нем фанатизм и ревностную веру.
Черные киргизы пользуются у всех своих соседей весьма ДУР' ной славой. Мпе характеризовали пх как людей хитрых и нена¬дежных. любопытных и льстивых, всегда много обещающих и никогда пе выполняющих принятых на себя обязательств. Но особенно сильную ненависть они вызывают у своих соседей гра¬бежами п военными набегами, во время которых проявляете полное е дипство всего парода, которое напрасно стали бы искать у казаков. Я прожил у черных киргизов слишком мало и потом? не могу высказать какие-либо суждения и них. Однако я убежден, что они гораздо лучше, чем о них говорят. Веками 0 для своих соседей были точно мяч: то калмыки, то китайцы.
кокапдцы притесняли пх и наносили ущерб их имуществу. Раз¬ве удивительно, что такой воинственный и отважный народ, как черные киргизы (а эти качества признают за ними все пх враги), старается отомстить своим соседям за обиды? Достаточно, на¬пример. посмотреть, какие гюдатп взимали раньше с черных кир¬гизов кокапдцы: 1) тунлук закат (налог с юрты) —одна овца с каждой юрты; 2) ала л закат (налог со скота) — одна голова с каждых 50 голов скота; 3) харадж (налог с урожая)—три овцы с каждого гумна; 4) кроме того, периодически взимался во¬енный налог в размере одной золотой монеты (вилла) =3 овцы с юрты. Все эти налоги всегда взыскивались насильно.
То. что кара киргизы ничуть пе хуже своих северных соседей, казаков, лучше всего доказывает, по-моему, следующее обстоя¬тельство: сары багыш и солты, у которых я был в 1869 г., все¬го лишь пять лет спустя после пх завоевания Россией были уже совсем мирными. Я ездил повсюду один, без всякого конвоя, п нигде пе встретил даже намека па враждебное отношение. Во- лее того, онп без малейшего сопротивления приняли новый адми¬нистративный порядок и примирились с новыми условиями быст¬рее. чем их северные соседи.
Еще несколько слов о прежних формах управления и о соци¬альных отношениях черных киргизов. По сообщению казаков, название кара-кыргыз (черные киргизы) дано этому народу пото¬му. что у них ханы никогда пе стояли у власти п не было знати, которую казаки называют белые роды. II у самих киргизов бытует сказание, что они всегда жили без ханов и поэтому по¬просили великого хана дать им в князья своего сына Д ж у fl¬ax и. Но Джуджи, маленький мальчик, по дороге попал в стадо куланов, и они увели его с собой. Аксак Кулан Джуджи-хан яко¬бы и был первым и последним ханом киргизов.
Структура рода у них точно такая же, как х казак-киргпзов, но вместо султанов у них были избираемые ими из простого на¬рода правители, которых онп называли манап. Как мпе говорили, манапы обладали почти деспотической властью над своими под¬данными. Киргизы рассказывают, что маиапы появились у них только с прошлого века, а это название идет от одного из биов племени сары багыш, который всецело захватил власть над пле¬менем сары багыш. и поэтому после его смерти все последующие 1,11 принимали наименование манап. Этот рассказ кажется мне пе- 1ч°льжо неправдоподобным \
' кара-кнргнзов дольше всех сохранялся старый способ веде
1,1,1 войны, nOMCvnrnii жителям степей. Раньше пни всегпа махо-
капдской работы. Кроме того, опи пользовались казак-киргиз- ским оружием — копьем, палицей (сойил) и секирой (айбалга)— и, толпами бросаясь па врага, издавали крики ypl ур\ и, кроме того, уран (боевой клич рода) точно так же, как эго делали ка- зак-киргизы. Говорят, что боевым кличем племенного подразде¬ления сол был кунек, а племенного подразделения опт —бжан- курас.
Тамга (знак собственности) бугу и сары багыш: — ; ,
ее называют джагалбай, солту же употребляют ай тамга (ме- сяц-там га): /**|И*ч
Что больше всего отличает кара-кпргизов от казаков — это язык, который стоит гораздо ближе к алтайскому и имеет очень древние черты. Народная литература носит такой же характер. Кара-киргизы как раз переживают подлинно эпический период. Отдельные сказания и легепды остальных тюркских народов сли¬лись у киргизов в великий эпос, главные герои которого — князь- мусульманин Манас и герой неверных Джолой. Этот эпос, точно так же как героические сказания греков, дает яркую картину ду¬ховной жизни и обычаев всего парода. С эпической широтой в пем рисуются военные походы, сватовство, похоронные обряды, скачки, домашний быт и т. д. Все персонажи этих сказаний вы¬ступают перед нами как живые я становятся как бы реально существующими людьми; мы видим, как они действуют, что ду¬мают. Основной момепт всего повествования — победа мусульман над неверными. Каждый черный киргиз знает часть этого эпоса, который живет в сознании народа и не допускает появления ря¬дом с собой каких-либо иных поэтических творений. Поэтому стихотворный размер олонг полностью вытеснен размером джьтр. Не стоит приводить здесь образцы этого эпоса, потому что по ним невозможно составить себе представление обо всей поэзии.
Второй том
Глава 1 Г
ШАМАНСТВО II ЕГО КУЛЬТ
Распространение шамапства среди тюркских пародов. - Миро-
воззрение шаманистов собственно \лтая. — Культ шаманов. —
Следы шаманства у киргизов и других тюркских племен.
Все пароды Северной Азпп, принадлежащие к восточным ветвям урало-алтайской семьи народов, т. е. все тунгусские, монгольские и тюркские племена, раньте были приверженца ми шаманства \ Теперь культ шаманов повсеместпо распространен лишь у тунгусов, все без исключения племена которых являются приверженцами шаманства, кроме разве маньчжуров, исповеду¬ющих теперь государственную религию Китая и буддизм 2. Мон¬голы благодаря тибетскому влиянию теперь почти все — ревно¬стные буддисты, и лишь у живущих у озера Байкал бурятов по¬всеместно распространено шаманство; встречаются ли еще следы шаманства у монголов Гоби, я сказать пе могу3. II наконец, тюрки, раньше всех из трех названных групп покинувшие Цент¬ральную Азию, па протяжении многих веков подвергались влия-нию ислама и. за исключением жителей Алтая и Сойонскмх гор, являются весьма ревностными мусульманами4. Лишь совсем небольшая часть тюркских племен, живущих в России и Сиби¬ри, перешла в христианство, и только часть сойонов 5 в Запад¬ной Монголии стали буддистами. Мы видим, что древняя вера в шаманов сохранилась лишь у тех племен, которые в процессе переселения тюрков па запад и юг осели в плодоносных доли¬нах восточной части великой горной пени Алтая и оказались разобщенными со своими откочевавшими соседями. Большое влияние па эти осевшие племена приобрели пароды, ставшие те¬перь их соседями, так что шаманство с востока теснит буддизм, а с севера и запада — христианство. Так как все абаканские та¬тары официально числятся крещеными, а многие сопопы стали °УДДпстами, то открыто исповедуют шаманство в основном лишь aura истце горные калмыки, телеуты. черневые татары и пгорцьт. шеть сибирских татар лишь в последнее столетие подверглась ’ РУССКИХ землях влиянию ислама. Это — барабинские татары, | Ра-татары (курдак) и так называемые томские телеуты".
Прежде чем описывать шамапское камлание, я попытаюсь изложить мировоззрение шаманистов. Это очень сложная задача, если иметь целью представить общую картину, ибо целое при¬ходится воссоздавать на основе отрывочных противоречивых сведении. Притом, исследуя шаманство, мы не можем опереться хотя бы на какое-то подобие письменных документов. Насколько же труднее поэтому составить общую картину в данном случае, если так трудно, например, соединить в одно целое дошедшие в письменной передаче мифы античной Греции. К тому же народ, который является при этом нашим единственным источником, имеет о своей вере весьма смутное представление. Сами же ша¬маны, которые могли бы оказаться нашим единственным надеж¬ным источником, обычно боятся выдать свои секреты и всегда напускают па себя таинственность, столь необходимую в их за¬нятии. Поэтому я немало обрадовался, когда в миссии на Кеби- зене7 встретил двух крещеных шаманов, п надеялся получить от них сведения. К сожалению, мои надежды и в этом случае не оправдались, ибо на все вопросы я не получил от них ника¬кого другого ответа, кроме как: «Наш прежний бог уже и так разгневан, что мы его покинули; что же оп сделает, если узнает, что мы теперь еще и предаем его? Но еще больше мы боимся, что русский бог услышит, как мы говорим о старой вере. Что же спасет нас тогда? (иуда арга на полор?)». И все-таки, не-смотря на эти трудности, я со временем нашел немало намеков и указаний на религиозное мировоззрение этого народа во мно¬жестве их легенд, сказаний, сказок, рассказов, песен. К этому прибавились отрывочные высказывания приверженцев шаманст¬ва и самих шаманов, так что я, пожалуй, в состоянии нарисо¬вать обшую картину мировоззрения шаманизма 8, хотя картина эта во многих частях имеет пробелы.
По воззрениям шаманистов, мир состоит из множества слоев, над истинным устройством которых люди не ломают себе голо¬ву9. Понятие слоя заимствовано, разумеется, от горных пластов, которые как бы громоздятся перед взором жителей гор, когда они находятся на значительной высоте. Эти слои отделяет друг от друга нечто, так как шаман при камлании должен затратить определенное усилие, чтобы проникнуть из одного яруса в дру¬гой, п это усилие всегда сопровождается треском.
Семнадцать верхних ярусов образуют небо, царство света, и семь или девять ярусов образуют подземный мир, царство тьмы. Между небом и подземным миром располагается поверх¬ность земли - место обитания рода человеческого, так что по¬верхность земли со всеми ее жителями па ходится под воздейст¬вием обоих названных царств. . I
Все добрые духи и божества, которые создают, охраняют т поддерживают слабое людское племя, живут в верхних ярусах!
света, так как свет — друг всех людей, хранитель всех проявле¬ний жизни в природе. Однако в нижних ярусах тьмы человека подстерегают чудовища, злые духи и божества, которые стара¬ются навредить человеку, уничтожить его и в конце концов, несмотря на его борьбу с ними, все-таки утаскивают его в веч¬ную тьму.
Причину такого устройства мира объясняют легенды о со¬творении мира. Вот одна из пих.
Прежде чем были созданы земля и небо, повсюду была вода, не было земли, пе существовало пеба, не было солнца и луны. Тогда Тепгере Кайра Кан, главный среди богов, начало всего сущего, отец и мать рода человеческого, создал существо себе подобное и назвал его человеком (кижи). Кайра Кан и человек тихо парили над водой; они парили, подобно двум черным гу¬сям. По человек ле был доволен этим блаженным покоем, он за¬хотел подняться выше Кайра Капа. Из-за этой своей дерзости он утратил способность летать и низвергся в глубины, в бездон¬ные воды. Очутившись в беде, утопая, воззвал оп к Тепгере Кайра Кану (Милостивому Небу) 1 о помощи. Капра Кан прика¬зал человеку подняться пз глубин, и человек поднялся, затем он велел подняться из моря звезде, чтобы человек мог сесть па нее и спастись от потопа. Так как человек больше не мог летать, Кайра Каи задумал создать землю; поэтому оп повелел человеку нырнуть глубоко в воду и достать из глубин землю и затем рас¬сыпал эту землю по поверхности вод. Когда человек доставал пз воды землю, часть ее оп засунул в рог, чтобы тайком создать для себя сушу. Однако, когда оп всплывал на поверхность, зем¬ля набухла у пего во рту, так что он ие мог дышать и задох¬нулся бы, если бы Кайра Кап пе приказал ему выплюнуть зем¬лю. Суша, которую создал Кайра Кап, была ровной и гладком, но земля, вылетевшая изо рта человека, разлетелась во все сто¬роны и покрыла всю поверхность болотными кочками. В гпево назвал Кайра Кан человека Эрликом 11 и изгнал его из царства света. Затем оп создал новых людей, которые должны были за¬селить землю. Оп вы растил па земле дерево с девятью ветвями “ под каждой ветвью создал по человеку; эти девять человек выли прародителями тех девяти племен, которые до сих пор населяют мир.
Когда Эрлик заметил людей, новых обитателей земли, и увп- Д«ы. что все они красивы и хороши, оп попросил Кайра Капа ог- Лац> ему этц создания. Кайра Кан отказал ему в этом подарке;
/ап разгпевался па глупый род людской, который позволил Эр- лику так легко соблазнить себя, и потому оп решил с этого мо- 1011га предоставить человечество самому себе, а Эрлика вновь
и прогнал в третий ярус подземного царства тьмы; для
себя же он создал семнадцать ярусов неба с его обитателями и избрал самый верхний ярус местом своего постоянного обитания. Защитником и учителем одиноких теперь людей он оставил ве¬ликого Май-Тара lz. Когда Эрлик увидел прекрасное небо, он решил сделать небо и себе и, получив на это разрешение Каира Капа, поселил там своих подданных — злых духов, совращенных им людей. И злые духи жили мпого лучше, чем созданные богом люди земли. Это вызвало гнев Кайра Капа, и он послал героя Мапдышира 13 разрушить небо Эрлпка. Загремело небо под мощными ударами копья Мапдышира, а пебо Эрлпка разлетелось па мелкие куски п упало на землю, и земля, которая до этого была гладкой и ровной, оказалась испорченной, так как пз-за падения на нее обломков образовались огромные горы и глубо¬кие ущелья, а между ними выросли непроходимые леса. А Эр- лика Капра Кап прогнал в самый глубокий ярус земли, где не светят ни луна, пи солнце, куда нс проникает сияние звезд, и приказал ему оставаться там до копна света.
Есть мпого легенд о создании мира, и, разумеется, все они описывают процесс его создания по-разному. Это вполне понят¬но. ибо все эти рассказы — лишь выражение ребяческих умозри¬тельных рассуждений парода о непонятном человеку процессе возникновения и истоках всего существующего. Л так как любое объяснение самого этого процесса для совершенно необразован¬ного человека всегда немипуемо полно противоречий, то оп ищет все новые объяснения непонятному и с удовольствием выведыва¬ет, что думают об этом другие. Таким образом, получается, что именно легенды об истоках бытия передаются от парода к наро¬ду и становятся сходными у различных пародов скорее, чем все прочие легенды. Потому мы и находим у алтайских ша маппетов много вариантов таких легенд, и во всех этих легендах обнару¬живаются отчетливые следы как библейской истории сотворения мира, так и буддизма, из которых первая попала сюда отч<гсги через мусульман, отчасти же при посредстве христиан.
Доказательством тому служит вариант, по которому Кайра Кап сперва создал трех огромных рыб, па спинах которых он укрепил землю, а также сказание о грехопадении, которое име¬ется в рассказанной здесь мною легенде, но которое я опустил* так как оно почти полностью совпадает с библейским сказанием' Имела Мапдышира и Май-Тара. которые имеются в приведенном здесь сказании, указывают на буддийское влняппе п.
Тенгере Кайра Кан до сих пор живет на семнадцатом яр>с® неба и оттуда вершит судьбами вселенной. Пз Кайра Кана в°*
;
Мерген Тенгере, который пребывает па седьмом ярусе неба, где находится также Мать-Солнце (ку« ано), освещающая небо и землю. На шестом ярусе неба живет Отец-Месяц (ай ада). На¬звание «мать-солнце» и «отец-месяц», кун and и ай ада, воз¬никли лишь благодаря созвучию гласных и более пикакого зна¬чения мифологического характера не имеют. На пятом ярусе неба живет верховный творец, которого называют также богом твор¬цов (кудай йайучи). У великого Бай Улгона два сына, Г1ай- ык, к второго называют еще Май-аиа, и Май-Тара, защитник и покровитель человечества. Они живут па третьем ярусе неба; здесь также есть Сут-ак-кбл — молочно-белое озеро, первоисточ-ник всей жизни, а вблизи него гора Сурб — обиталище семи кудаев (йатти кудай—«семь богов»), которые живут здесь сре¬ди своих подданных — йайучи (т. е. творцов), ангелов-храните¬лей и спутников людей. Здесь же находится рай (ак — «белый»), где блаженные и праведники (акту — обладающие белым, г. е. праведностью) ведут счастливую жизнь. Эти последние — пред¬ки ныне живущих людей, они живут здесь родами, благодаря силе семейных связей осуществляют посредничество между не¬бесными божествами и своими живущими па земле потомками и в случае пужды могут им помочь.
Сама земля, па которой живут люди, выступает персонифи-цированно как некое сообщество духов, благодетельных для че-ловечества, и, как таковое, почитается людьми под именем Йар-су15 (Земля-вода). Я говорю «сообщество духов», так как под Пар-су поппмается совокупность семнадцати великих ханов (властителей). Все эти властители обитают па снежных верши¬нах гигантских гор-великанов у истоков рек, орошающих почву и приносящих ей плодородие. Самый могущественный из этих семнадцати ханов — Но Кан. Он живет там, где пуп земли, ее центр, где растет самое высокое из всех земных деревьев, ги¬гантская ель, вершина которой достигает дома Бай Улгона. •’то дерево — знак того, что могущество Йо Кана почти равно газе высшего небесного божества. У По Кана два сына, Соо 1\аи и Темир Кап, которые тоже принадлежат к властителям земли; они охотно принимают от люден жертвоприношения. Четвертый из могущественных властителей земли— Талая Кан, властелин моря, покровитель умерших; его называют также
- — ЛАV** * л* ; V t а ; г • « 1 *. «.Ч IX Л. I Ч < ; ; ; % iv’ ; * '
• ь алтайских народов, место обитания которого — у истоков
Катуни и вздымающейся до неба Белухи. Восьмой хан — Кыр¬гыс Каи, богатый хозяин Кемчика, области у истоков Енисея. Девятый хап — II а баш Кап; десятый — Эдар Кап. Семь осталь¬ных властителей у разных племен носят самые разные имена. Па Северном Алтае их называют: Йаабыр Кан. Кайра Кан, Пуйсая Кан. Карби Кан. Мансар Кан, Пырчу Кан и Опту Кан. Никаких подробностей о месте их обитания и о пх значении я сообщить не могу.
Все эти божества верхпего мира, живущие в ярусах неба п иа земле, считаются творцами, кормильцами и защитниками че¬ловечества. Ближе всего человеку божества flap-су, благодеяния которых он принимает непосредственно и с которыми поэтому осмеливается вступать в прямую связь и приносить нм жертвы. К божествам верхнего пеба. равно как к духам тьмы, слабый человек не отваживается обращаться, для этого ему нужен по¬средник, а именно предок, живущий в раю. Через таких своих предков он сообщает высоким небесным богам о своей беде и проспт пх о помощи. Поэтому в каждой юрте на месте, предна¬значенном для идолов, висит изображение высших богов в кру¬ге. означающем ярус неба, а рядом сомо — девять предков, охра¬няющих человека. Однако пе все люди могут обращаться к предкам с успехом, или. более того, пе всем предкам дана сила оказывать действенную помощь. Сила эта присуща лишь немно¬гим родам, родам шаманов, от отца к сыну передающим эту силу вместе с ее видимым символом — шаманским бубном, по¬средством которого шаман благодаря мощи своих предков может вызвать духов Пар-су и принудить их оказать действенную по¬мощь. Как производится такое обращение к предкам, мы можем видеть по двум коротким молитвам, которые я сам записал при их вознесении (что во время камлания невозможно). Первая из этих молитв — молитва о даровании хорошей погоды. Ее возно¬сил один пз моих проводников из племени тёлёс (на Чолышма- не), когда нас в 1861 г. недалеко от истоков Абакана неделями преследовала отвратительная погода. Молящимся был гак назы¬ваемый йадачы (делающий погоду), который за неимением йада-таша16 придал молитве действенность с помощью взятого пз моей дорожной аптечки лекарства. После того как оп разог¬рел лекарство в ложке над огнем, ои поднял обе руки и ложку к небу и сказал:
g
Кайра Кап, Кайра Кап!
Ллас! А л ас! Л л ас!
На ширину ладони раскрой ты небо! Раскрой на ширину иглы! Я из рола делающих дождь. Я корень кедра.
Мое имя Абу Тому,
МОР ИМЯ Оигустай Кул дурак.
Да будет на земле пуп неба?
Да будет на небе пуп земли!
Я зову Паштыгапа. предка,
Открой путь неба!
Раскрой небо на ширину ладони! Раскрой на ширину иглы!
Ты проникаешь сквозь высокие горы; От истоков Абакана,
Кайра Кап, о Кайра Каи!
Ал ас! \лас! Алис!
Вторая — благодарственная молитва, которую в моем присут¬ствии возносил и позднее продиктовал мне мой хозяин на Вана¬те, телеутский шаман.
Ты, живущий в вышине.
Небесный господин Кац Лбы наш, Вырастивший траву на земле И листья на деревьях! На бедре создавший мясо 11 волосы на голове.
Ты. творец созданного!
Ты, небо для всех созданий!
О вы, шестнадцать могущественных властителей. Которые возвеличили мне отца.
Ты. великий ^лгон-Бай,
Который возвеличил мне мать,
Господи боже, дай ты скот!
Господи боже, дай ты хлеба!
Дай главу дому!
Ты, творец созданного!
Небо ты для всех созданий!
Через отца молю я тебя;
Дай мпе благословение, о отец! Отец, помоги же!
(Здесь отсутствует имя отца и рода конечно, из пиетета.)
Моему главе здесь, в до м е,
М о е м у скоту в по л е!
Я склоняюсь перед тобой,
О ты, творец созданного!
Небесный властитель всех созданий.
Iр
как я уже упоминал, подземное царство тьмы состоит из де- Шги ярусов. Во всех этих ярусах царит присущий им страшный Пет от своего солнца, светящего в преисподней. Здесь обитают Се злые духи. т. е. те существа, которые преследуют человека, Г(,рые только и помышляют о том, чтобы прпчинпть ему вред. ,рГП ’враждебные силы алтайцы называют общим именем Тумаиги МПР)- Он состоит из безобразных гномов, дев-ле- йиц айна ц ьо/мшсбв, эткаров и йаман i/сутов.
Tf лаДЬ1Ка всех этих обитателей преисподней — Эрлпк Кан, ко- I *о создал сам Бай Улгбн. Эрлпк Кан, свирепый властитель,
сидит на черном троне в пятом или девятом ярусе подземного царства; он окружен своими придворными, всеми перечисленны¬ми злыми гениями. Еще глубже, чем Эрлпк, обитают прбкля- тые — в ужасном аду (Казыргап), где те, кто грешил и совершал преступления в этом мире, несут па том свете заслуженную кару за свои прегрешения. Эрлик Кан — страшный враг человечества, но, несмотря па это, его называют отец Эрлпк, «так как все мы ему принадлежим и в конце концов оп лишает нас жизни». Даже внешний облик Эрлика вызывает ужас; в шаманских за¬клинаниях его вид описывается следующим образом:
Ты, Эрлпк на черном коне,
У тебя постель из черного бобра.
Твои бедра такие мощные,
Ч го никакой пояс не может их охватить.
Твою шею мощнейшую
Не может обнять ни одно дитя человеческое;
Брови твои - шириною в пядь,
Черно твоей бороды изобилие,
Занятпап кровью твой страшный лик.
О ты, богатый Кап Эрлик,
Чьи волосы, лучась, искрятся,
Всегда служит тебе ведром Грудь мертвеца;
Человеческие черепа — твои кубки, Меч твои — зеленого железа.
Железо — твои лопатки.
Искрится твой черный лик, Развеваются твои кудри.
N дверей твоей юрты
Слоит много огромных тронов.
У тебя есть глиняный треножник. Крыша твоей юрты железная.
Ты ездишь верхом на огромном быке. Чтобы обтянуть твое седло.
Мало лошадиной шкуры.
Ты протянешь руку —валятся богатыри. Лошади падают, если ты. устрашающий, Лишь затянешь ремень на поясе.
О Эрлик. Эрлик, отец мой,
Что же ты так преследуешь люден? Скажи, зачем ты губишь их?
Всегда черен, как сажа, твой лик. Тускло блестит, как уголья, О Эрлпк. Эрлик. отец мой.
Пз поколения в поколение
В длинной веренице лег
Дни и ночи воздаем мы тебе почести, Пз поколения в поколение
Ты высокочтимый властелин!
Как же не бояться бедному, запуганному человеческому цу этою Эрлика? Ведь от него все беды, он ввергает в грех,
лиг человека с ног болезнью, насылает смерть, которая разлу¬чает его с близкими. Плохой рост, эпизоотии п нищету — все, все насылает Эрлик. Поэтому и нет у человека более важного долга, чем постоянно воздавать почести этому Эрлику, называть его отцом п властелином и добиваться его благосклонности с по¬мощью богатых жертвоприношении.
Когда человек должен родиться, Бай У iron прежде всего от¬тает приказ своему сыну Йайыку. Тот, выполняя распоряжение отца, поручает по просьбе предков это рождение одпому пз йайучи, который берет из Сут-ак-кбля, молочно-белого озера, жизненную силу, дает новорожденному появиться на свет и в течение всей его земной жизни охраняет его и помогает ему. Однако Эрлик. знающий о рождении этого человека, одновремен¬но посылает одного из кдрмдсов, который старается помешать родам пли, если это не удается, сделать их тяжелыми, так что бедная мать ио вине кдрмдса терпит невыносимые родовые муки. Если, несмотря па это, роды заканчиваются благополучно, кб/м мбс пе покидает новорожденного, по пп приказу Эрлика пресле¬дует его до конца его земного существования. Таким образом, каждым человек имеет двух постоянных спутников: у его право¬го ттлеча стоит йайучи, у его левого плеча — кдрмдс. Оба спут¬ника непрерывно следят за человеком в течение всей его жизни. Йайучи записывает все добрые дела человека, в то время как кдрмдс отмечает все его дурные поступки. Когда наконец Эрли¬ку удается подточить жизпепные силы человека, т. е. когда че¬ловека настигает смерть, кдрмдс хватает еще живую душу этого человека и уносит ее в седьмой ярус преисподней на суд Эрли¬ка. Здесь оба спутника умершего, йайучи и кдрмдс, сообщают о его делах п поступках. Если у человека добрых дел было боль¬ше, чем дурных, Эрлик Кан не имеет над ним власти, кдрмдс отходит от него, и йайучи выпосит его из царства тьмы. Напро¬тив, душу плохого человека ее дух покровитель йайучи покида¬ет, и кдрмдс тащит ее вниз, в самый нижний ярус преисподней, где находится страшный ад. Здесь стоит гигантский котел, па- пол пенный кипящей смолой, и в этот котел кб/лмбс швыряет душу грешного человека. Спустя некоторое время эта душа поднима¬ется над поверхностью бурлящей смолы на определенную высо¬ту- Самые страшные грешники, пе совершившие за все свое зем¬ное существование пн одного доброго дела, остаются под смолой ,,анрК1г. а дуи1а человека, чьи грехи навлекли па него меньше 11Р°клятий, поднимается так, что из черной жидкости котла вът- 1Ля плвает макушка с косой. Люди получше погружаются мопос 1лУбоко, так что вся та часть головы, которая покрыта волосами, ^ходится вне котла. Чем больше своих добрых дел может че- °век перечислить, гем выше поднимается оп пз котла, так что одних виднеется лоб, у других брови и так, иостепеппо, глаза, нос, рот. наконец, вся голова до подбородка, а затем и шея. Та¬ким образом, оказывается, что добрые дела, которые совершил человек при жизни, пе пропадают и после его смерти, что страш¬ная кара Эрлика, проклятие,— пе навеки. Блажеппые па небе¬сах не забывают услуг, которые нм оказывали грешники. Опп и предки грешника посылают своих йайучи в ад, дабы оказать помощь своим томящимся там благодетелям. Лйш/чи разыскива¬ет благодетеля и потомка своего прежнего подопечного, хватает его за косу (почему каждый калмык и поспт ее) и старается вытащить его из кипящей смолы. Силы йайучи возрастают в за¬висимости от значения услуги, оказанной грешником, так что постепенно йайучи поднимает грешника все выше. Если ему в конце концов удается вытащить грешника из кипящей жидкости, оп берет его па руки и песет в верхний мир.
Однако в мире шаманства нет вечной справедливости. Как боги света, так и боги тьмы отнюдь ire действуют исключитель¬но в соответствии с этическими принципами. Их можно подку¬пить и воздействовать па них с помощью сладких жертвенных яств, и, получив богатые дары, они охотно смотрят па многое сквозь пальцы. Они завидуют богатству людей и ото всех требу¬ют дани. Поэтому необходимо постоянно вступать в сношения с духами света и тьмы при посредстве имеющих особый дар людей. Эту задачу посредничества принимают па себя шаманские роды.
Пока могучий Эрлпк заточен во тьме и ни он, ни его духи не показываются на свет, во вселенной сохраняется постоянный порядок, такой, каким его создала воля божества.—до скоттча- ппя этого мира, который, как и все созданное, также будет иметь конец. Когда же приблизится конец света:
Тогда воспламенится черная земля.
Погибнут целые пароды.
Реки покатят кровавые волны. Содрогаясь, перевернутся горы. С треском рухнут скалы, Дрожа, покачнется небосвод. Станут громоздиться друг па друга морские валы, Так что обнажится дно морское. Па дне морском теперь расколются Девять больших черных камней, И из каждого из этих камней Поднимется железный богатырь;
Могучие железные богатыри Поскачут па девяти железных конях.
У передних ног коней
Ярко блещут девять жслезпьтх мечей,
Л у их задних ног
Сверкает по девять железных копий.
Если они в своем беге налетят па деревья,
Упадут все деревья;
Если встретятся пм живые существа,
То упадут замертво.
Кайра Кан, пог. отец.
Он, творец этого мира, Зажимает себе тогда уши. Не слушает криков людей, Тщетно зовет тогда шалйпма Манды тира на помощь, Тот ему не отвечает.
Гщетпо призывает оп Май Тара.
Май Tapii хранит молчание. Тогда два богатыря Эрлика, Каран-богатырь и Кере-богатырь, Поднимаются из земли.
На этих богатырей бросаются Май-Тара и Мандышира.
От крови Май-ТКра Загорается земля. Таков будет когда-нибудь конец света.
Таково в общих чертах представление о мире, которое по¬всеместно распространено у придерживающихся шаманства тюркских племен Алтая. Более точную картину нарисовать не¬возможно, так как при описании деталей мы наталкиваемся па самые противоречивые сведения, которые лишь искажают общую картину, если только не уничтожают ее совсем ’7.
N же этот набросок показывает, что здесь мы имеем дело с персонификацией сил природы, фантастическое и нередко вы¬чурное изображение которых обусловлено влиянием разнообраз¬ных мифологических представлении соседних народов. Основная идея всего этого искусственного построения такова: род челове¬ческий находится под постоянным влиянием двух противостоя¬щих друг другу сил — силы света и силы тьмы. Первая из них обитает, естественно, наверху, на небе, откуда благотворное солн¬це шлет свои согревающие лучи на холодную землю и мощью своей порождает все живое па земле, откуда даже ночыо мягкий свет лупы и звезд старается умерить тьму, окутывающую землю. Вторая сила обитает в первоисточнике тьмы, в недрах холодной, застывшей земли. Ее порождение — ночная тьма, холод, улпчто- жающнй все живое, и смерть, после прихода которой закоченев¬шее тело человека погружается в темную землю.
Между обеими этими могучими силами лежит родпая чело- Ве1<у, полная жизни земная поверхность, которую он может вос¬принимать с помощью своих органов чувств и частью которой оп сам является.—Пер су со своими семнадцатью горами п морями, которые дают человеку все необходимое для поддержания его физической жизни, в изобилии спабжая его пищей, одеждой и жильем. Эта земля так близка человеку, так по своей природе Даже родственна ему, что он может без боязни обратиться к при. Поэтому каждый человек приносит Пер су жертвы и дары, Дабы проявить свою благодарность п почитание. Восхвалять его песнях и благочестивых речениях и почитать его может каж¬
дым без всякого для себя ущерба. При каждом опасном горном переходе, при каждой переправе через бушующие потоки путе¬шественник приносит благодарность божеству этого места, кла¬дя камепь на груду камней (обоо) 18, сложенную пз таких при¬ношений, или привязывая тряпочку к священному дереву. Одна¬ко свойства земли изменчивы, как и сама жпзнь человека, в пей нет ничего прочного, постоянного, и поэтому она при всех своих благах не является падежной опорой человека в его жизни п судьбе. Поэтому человек больше всего ночптает те непостижи-мые для пего силы света и тьмы, которые правят как его судь¬бой, так и самой землей. Но эти силы так могучи и их проявле¬ния настолько непостижимы, что оп не отваживается вступать в непосредственное общение с ними. Для этого он прибегает к тем существам, которые уже хорошо знают богов (т. е. к своим умершим предкам) и которые сами живут как божества в царст¬ве света. Лишь они в состояния помочь ему в беде.
Оп прекрасно понимает, что силы света сильнее сил тьмы. Но так как все го хорошее, что оп получает в изобилии изо дня в день, он принимает без долгих размышлений, в то время как зло, которое он претерпевает, и нужда, которая настигает его. отчетливо доходят до его сознания, то само собой разумеет¬ся, что он чаще вспомнит о враждебных силах, чем о дружест¬венных ему. Страх перед силами тьмы, преследующими его— из-за чего он инкогда не чувствует себя в безопасности,— застав¬ляет его искать способ, с помощью которого можно узнать зара¬нее о намерениях злых духов, предотвратить их нападения, при¬влечь их па свою сторону. Такой способ он видит только в содействий всемогущих шаманов, которые благодаря посредни¬честву своих предков могут вступать в связь с силами нижнего мира, ублажать их дарами п, исполняя все пх желания, предот¬вращать грозящие человеку несчастья. Это стремление шаманис-тов поддерживать с помощью шаманов добрые отношения с си¬лами тьмы создало у соседнего русского населения представле¬ние. будто религия шаманистов — религия дьявола
Характерной для шаманства н отличающей это религиозное направление от прочих является вера в тесную связь, которая существует между ныне живущими людьми и их давно умерши¬ми предками. Вера в прочность этой связи является прпчинои постоянного почитания предков. При таких обстоятельствах вы- ступать и действовать в качестве жреца, шамана, мог лишь тот, кто был в состоянии вступить в наиболее тесную спязь со свои¬ми предками, или, иными словами, возможно было лишь наслед¬ственное шаманство, присущее определенным семьям. I
Итак, шаманскую силу и искусство шаман получает от сво^ пх предков. Благодаря эманации пх силы оп приобретает спо собность бить в шаманский бубен, призывать пением предков духов и с их помощью отделять свою душу от тела и посылать ее в царство света или в великую тьму.
Жрец шамапства, посредник между людьми и духами,— эго, как уже говорилось, шаман, которого у тюркских народов пазы¬вают кам; он совершает жертвоприношения, заклинает духов, очищает дом от душ умерших, возпосит молитвы и благодарст¬венные славословия; наконец, он врач, провидец и предсказатель погоды. Поэтому могущественные шаманы пользуются у народа особым уважением, однако страх перед ними гораздо больше, чем любовь к ним.
Способность к шаманскому действу, знание его является, как уже упоминалось, наследственным и переходит от отца к сыну, а в особых, хотя и редких, случаях — от отца к дочери2. При этом будущий шамай не получает от отца пи уроков, ни настав¬лений. он п пе готовится к этому занятию — нет, шаманская сила приходит к нему внезапно, как болезнь, которая охватыва¬ет всего человека. Лицо, которому благодаря силе предков пред¬назначено быть шаманом, внезапно ощущает во всем теле изне¬можение п слабость, дающпе знать о себе сильной дрожыо. На пего нападает неестественно сильная зевота, он испытывает ог¬ромную тяжесть в груди, что-то заставляет его внезапно изда¬вать громкие нечленораздельные крики, его сотрясает озноб, оп быстро вращает глазами, внезаппо вскакивает и кружится как одержимый, пока, весь в поту, ire падает и не начинает кататься но земле в эпилептических конвульсиях и судорогах. Его конеч¬ности ничего пе ощущают, он хватает все, что попадает ему под руку, и непроизвольно проглатывает все то, что он схватил.— раскаленное железо, ножи, гвозди, топоры, причем это пе при чипяет ему никакого вреда. Через некоторое время оп отрыгива¬ет все проглоченное сухим п невредимым. (Я все это знаю, разумеется, лишь понаслышке, хотя и от лиц, всецело заслужи¬вающих доверия, однако, когда дело касается суеверии, эго, ко¬нечно. зпаченпя не имеет. Трудно решить, кто здесь обманут; вероятно, самообман и намеренный обман идут здесь рука об РУку.)
Страдания эти все усиливаются, пока в конце концов под-вергающийся таким мучениям человек не хватает шаманский бубен и пе начинает камлать. Лишь тогда оргапизм человека Успокаивается. ГЗ пего перешла сила предков, и теперь оп ина¬че уже не может, оп вынужден камлать. Еслп предназначенный Дня шаманства человек противится воле предков п отказывается камлать, он подвергается страшным мучениям, которые копчают- Ся тем, что либо он вообще теряет все душевпые силы, т. с. становится слабоумным и ко всему безразличным, либо штадасг в буйное помешательство и обычно вскоре кончает с собой или Убирает во время сильнейшего припадка 21.
Итак', искусство и сила шамапа проявляются в камлании, которое шаман проводит либо с жертвоприношением, либо без него.
Во время камлания шаманы алтайцев надевают пе очень от-личающийся от обычного наряд: открытый кафтан с нагрудни¬ком из меха и красную шапку с перьями тетерки. Шаманы жи¬вущих на Северном Алтае черневых татар, шорцев и телеутов вообще пе имеют какого-либо определенного наряда, а камлают в своей обычной одежде. Напротив, у лесных тунгусов и других восточносибирских народностей шаманская одежда украшена на спине, груди и рукавах множеством железных подвесок в виде различных животных; эти подвески, при каждом движении уда¬ряясь друг о друга, производят сильный шум.
Одежда не имеет влияния на акт камлаппя, но очень важен для него так называемым шаманский бубен, без которого камла¬ние не имеет силы. Возносить благодарения или молитвы и про¬рочествовать шаман может и без бубна.
Шаманский бубен (тунгур или тур) имеет в основании дере¬вянный обод шириной 3-4 дюйма, изогнутый, подобно ободу ре¬шета, в виде более или менее правильного овала, больший попе¬речник которого равен примерно 1 аршину. На этот деревянный обод натягивается, как на барабан, выдубленная шкура марала, одпако шкура эта обтягивает и наружную поверхность деревян¬ного обода. Внутри бубна, как раз вдоль большей оси обода, име¬ется рукоятка в форме палки. Рукоятка обычно представляет со¬бой изображение человека, стоящего с раскинутыми в стороны руками, которого называют хозяином бубна (тунгур ази). Иног¬да рукоятка тщательно вырезана. Однако в большинстве случаев это гладкая палка, па верхнем копце которой укреплена большая круглая голова с глазами из пуговиц, а на нижнем — две распо¬ложенные под углом к рукоятке цилиндрические деревяшки, ко¬торые изображают ноги. Руки тунгур ази. изображает укреплен- пая немного пиже головы проволока, которая образует пер¬пендикулярную рукоятке хорду, увешанную всевозможными железными палочками и множеством железных бубенчиков, енльпо звенящих, если встряхнуть бубен. Кроме того, на ру¬коятке укреплено много тряпочек или лепт красного и синего цвета, которые посвящены предкам шамана. Натянутая на ша¬манский бубен шкура расписана по наружной стороне красными узорами. Несмотря па то что рисунок грубый, ясно, что верхняя часть изображает пебо, в середипе отчетливо видны солнце и лупа, а над ними множество звезд. Внизу нарисована земля, па которой с обеих сторон видны деревья, падающий человек с РаС" кинутыми руками, всадник на лошади, звери и птицы. Мне оо'Ь яснплп. что лошади — это жертвенные лошади, птицы —гуси орлы, а всадник — шаман. Деревья должны изображать поелзя 1
- алтайцы во время заклинания духов шаманом; 2 — внешняя
Шаманского бубна; 3 — рукоять таманского бубна; 4 — жертвепное место у алтайцев
щепные богам березы (само). Шаман держит бубей левой рукой за середину рукоятки, в правую руку оп берет колотушку, ко¬торая называется орбу. Колотушка деревяпная, с рукояткой дли¬ною примерно 4—5 дюймов, нередко покрытой поистине худо-
но 2 дюйма и обтянута войлоком, а поверх него мехом (собольим, горностаевым или заячьим), чтобы удар по бубну звучал совсем глухо.
Шаманское камлание с бубном происходит при всех перечис¬ленных жреческих действах. Шаман появляется только по при¬
глашению хозяина дома, который чаще всего делает ему за это небольшие подарки. Так как обычно с камланием связано жерт¬ния он сообщает причину и определяет, что должно произойти, нужна ли вообще жертва, какому божеству следует ее принести и, наконец, из чего эта жертва должна состоять. При этом он указывает цвет и те или иные признаки, которыми должно обла¬дать жертвенное животное, дабы жертву приняли благосклонно и она принесла успех. Жертву, приносимую Эрлику, убивают на том месте, где произошло несчастье, т. е. пли в самой юрте, или па могиле умершего, в то время как Бай Улгону приносят жерт¬ву в уединенном месте, по возможности в березовой рощице около повой юрты. При этом последнем жертвоприношении мо¬гут присутствовать только мужчины, и шаман, приносящий жертву, непременно должеп быть мужчиной. В трапезе по пово¬ду жертвоприношения могут участвовать оба пола, причем де¬вушки — на месте самого жертвоприношения, а женщины — лишь вдали от него. Получение подробных данных о текстах камла¬ния связано с большими трудностями, так как осведомитель опасается за свое собственное благополучие. Единственная сравнительно большая запись такого рода находится с начала сороковых годов в Алтайской миссии, где мне. однако, в 1861 ь пе разрешили эти записи посмотреть. В 1S70 г. их опубликовал в томской газете миссионер Вербицкий . Хотя оп приводит все шаманские заклинания в подлинниках, однако в столь искажен¬ной форме, что многие места попять вовсе невозможно. К жо оп не даст перевода. Так как этот текст, как уже было ска nano, является единственным свавпнтельпо большим тексто-
местах привести заклинания в настолько точном переводе, сколько это возможпо при таких текстах.
Церемония этого самого большого из всех жертвоприношений обычно делится на три празднества, каждое из которых занима¬ет целый вечер.
В первый вечер, как только солнце скроется за горами, начи¬наются приготовления к жертвоприношению (таилга), выбор места для жертвоприношения, выбор жертвенного животного из стад владельца и мучительное умерщвлепие этого жнвотпого.
Шаман сам указывает подходящее для жертвоприношения место в какой-либо уедпнеппой березовой рощице. На указан пом им месте, обычно на пебольшой поляне, ставится с помощью всех присутствующих совершенно новая юрта, которую покры¬вают войлоком и коврами. В центре юрты устанавливают моло¬дую, с густой зеленой листвой березу, вершина которой высовы¬вается в дымовое отверстие. Нижние ветви этой березы срезаюг у самого ствола, а на одной из верхних укрепляют кусок мате¬рии, свисающий подобпо флагу. На стволе березы внизу делают топором девять зарубок, пастолько глубоких, что на них можно поставить ногу; они называются ступенями (тапты). Дверь юр¬ты, поставленной для жертвоприношения, всегда обращена на восток. Перед этой дверыо сооружают пз березовой коры и вотк¬нутых в землю палок небольшую ограду, которая должна изоб-ражать загон для скота. Та часть ограды, которая обращена к двери юрты, остается открытой, и па этом месте втыкается в землю березовый шесг, к верхнему концу которого прикреплеп аркан пз конского волоса.
Животным, которое приносится в жертву Улгбпу, должна быть лошадь светлой масти. Когда шамап находит лошадь, при¬годную для жертвоприношения, на спилу ей ставят деревянную чашку, затем жпвотпое ударяют так, что оно отскакивает, и чаш¬ка падает на землю. Еслп чашка при этом ложится па землю вверх дном, то животное пепригодпо для сегодняшней жертвы: если же чашка лежит вверх открытой частью, то жпвотпое объ¬является подходящим для успешного жортвопрппошепия. Если жертвенное животное — кобылица, то эту чашку моют ее же мо¬локом. При описанной процедуре произносят следующее закли¬нание:
Если жертва угодна.
Пусть Оп взглянет правым глазом На предложенное!
Я предложил чашку.
Но благодать исходит от Вас; Подавая нам добрый знак,
Пусть Он поглядит вниз.
кижи (держащий голову), и в этом звании оп участвует во всей церемонии жертвоприношения. Шаман с березовой веткой, густо поросшей листьями, подходит к жертвенному животному и уда¬ряет этой веткой но спине лошади. Этим шаман изгоняет душу из жертвенного животного и гонит ее к Улгону. По верованиям алтайцев, одновременно с душой жертвенного животного изго¬няется и душа баш-туткана и сопровождает первую к Улгону.
Затем шаман входит в юрту, где рядом с березой разведен огопь; дымом от можжевеловых веток, которые бросают в огонь, он окуривает бубен, затем усаживается на землю около огня и начинает камлание, призывая в свой бубен помощников из числа духов для первого этапа жертвоприношения:
Иди сюда, о молодая туча, Надави па мою лопатку! Все люди, сжимая мои плечи. Идите сюда ко мпе! Танг-Сары, ты сын неба. Сын Улгона, о Кергидай! Ты мой глаз, чтобы мпе смотреть. Моя рука, чтобы мпе хватать.
Ты моя пота, чтобы мне поспетлпо уйти. Ты мое копыто, как только я споткнусь. Моя правая рука ведет орбу.
Звеня, приди к моей правой руке!
После этого призыва шамай измененным высоким стонущим голосом произносит ответ того, к кому он обращался: аа кам ай\ (э. шаман, я здесь!) — затем, слегка наклоняя бубен к внеш¬ней стороне, покачивает рукой, чтобы было ясно видно, что дух принят в бубен. Затем оп продолжает:
С посохом пз желтого камыша.
С желтой лошадью буланой, ты.
С желтыми шелковыми поводьями.
С шубой из желтого шелка: Кап Картыш. сын Улгопа. Играючи, приди к моей правой руке, Которая поднимается, ударяя орбу.
Дух отвечает: аа кам ай] — и его принимают в бубен.
Ты на красном жеребце.
С красными шелковыми поводьями.
С жезлом из радуги.
Отец Кызуутан Тепгра.
Приди теперь, звуча, как ислама,
К моей правой руке!
Дух отвечает: аа кам ай] — и его принимают в бубен.
Ты. скачущий под громом, Приходящий, играя при молниях. Чреватая громом осенняя туча,;
Богатая молниями весенняя туча,
Чья поступь грохочет:
О мой отец Мерган Кан. Приди теперь, звуча, как йалама, К моей правой руке!
Дух отвечает: аа кам ай\ — и его, как и остальных, прини¬мают в бубен.
Затем шаман поднимается н медленно выходит пз юрты. Неподалеку от юрты оп поставил набитый сепом и обтянутый тряпьем предмет, который должен изображать гуся. Шаман садится па этого гуся и делает обеими руками резкие движения, как будто он летит ввысь: при этом о и медленно поет громким голосом:
Ниже белого неба,
Выше белой тучи:
Ниже синего неба,
Выше синей тучи.
Поднимайся к небу, птица!
II сам отвечает, подражая голосу’ гуся:
Унгай гак-гак! унгай гак!
ян
Кай гай гак-гак! кайгак гак!
Укрепите золотой забор!
Унгай гак гак! и т. д.
Схватите золотой аркап!
Унгай гак-гак! и т. д.
Взгляните па протяженность месяца! Упгай гак-гак! и т. д.
Взгляните на белое Молочное озеро! Унгай гак гак! п т. д.
Взгляните па протяженность дня!
Унгай гак-гак! и т. д.
Взгляните на гору Сури!
Унгай гак-гак! п т. д.
Пусть он пе приносит себе для еды Пищу с горы Суро!
Пусть оп не приносит себе для питья Напиток с белого Молочного озера!
Уиган гак гак! унгай гак? Кайгай гак-гак. кайгай гак!
При этих выкриках шамана дупта жертвенного животного. Называемая пура. начинает ржать; шаман сам. подражая ему, впускает это ржание: Мыйак. мъшак, мъшак\ Так как теперь ДМпа жертвенпого животного улетает, птамап гонится за пей на noev гусе. Когда аура опускается на землю, шаман тоже делает Опустившись, он отпускает гуся и быстро бежит вдогонку j Все присутствующие принимают участие в этой охоте
j с кРиком: ай .тай\ ай .тай\ — выбегают вместе с шаманом из 1 ьг якобы вслед за убегающей душой жертвенного животного.
пока в конце концов не удается заставить пуру вопти в загон. Там стоит березовый шест с арканом, изображающий стража ду ши жертвенного животного (пура-сакчы). Шаман громко кри¬чит этому стражу:
Возьмите золотой аркан!
Лай, хай, хай!
Быстро взмахните вожжами!
Хав, хай, хай!
Наденьте золотую уздечку!
Хай, хай, хай!
Под эти крики шаман мчится к юрте, одним броском пере¬кидывает бубен через левое плечо и, держа орбу правой рукой, левой хватает аркан из конского волоса, символически поймав таким образом душу жертвенного животного. При этом он снова подражает голосу лошади, шея которой перехвачена веревкой, он прыгает, лягается и всеми своими движениями подражает пой¬манной дикой лошадп. Бубей, брошенный во время этой ловли через левое плечо, подхватывает в воздухе кто-либо из стоящих рядом. Если бубен упал на землю — значит, душа жертвенного животного в последний момент вырвалась п убежала, и тогда вся церемония ловли должна быть начата снова. Если же пура поймана, шаман отдает приказы своим якобы стоящим вокруг него слугам, особенно пура-сакчы (стражу души). Последнему он передает пуру, говоря:
Оседлайте его золотым седлом, Наденьте на пего золотой подхвостник, Крепко затяните золотую подпругу.
Затем шаману дают зеленую ветку можжевельника, он окури¬вает ею пуру со всех сторон, причем медленно п размерен-
но поет: Алас. алас, алас, о буланый! Ты — жертва Ул гоп Кана!
Ты —жертва мудрого Улгбпа! Алас, алас, алас.
Лишь теперь шаман отпускает гуся, на котором он ехал верхом, причем с таким благословенном:
Возьми пищу с горы Сурб!
Питье возьми из белого Молочного озера!
Мать гусей, ты, моя гогочущая.
Мать птиц, Кургай Кап.
Мать людей, Эпгай Кан!
Оставайся около людей!
Обратитесь к ней. говоря: ау! ау! Призовите ее, гопоря: йа, йа!
Затем он резко поднимает вверх бубен, одновременно силЬ ударяет по нему колотушкой и издаст крик, чтобы изобраз таким образом внезапный взлет гуся.
Лишь теперь, после того как душа жертвенного животного вернулась в юрту, шаман с помощью присутствующих ведет само жертвенное животное в уединенное место, где должно произойти жертвоприношение. Внаем оп торжественно произносит:
Я поддерживаю тебя теменем, Защищаю тебя своими плечами. Приношу тебя в жертву;
Ты, мои благословенный жеребенок, Поднимись к юрте.
Вознесись к девятому ярусу, Легко опустись у белого шатра, У шатра Улгбпа;
Встав на дыбы, подойди к Вам Улгбну, Подойди к его правой руке, Покажись его правому глазу. Принеси нам хорошим приговор.
После этого заклинания итаман вместе с некоторыми из при-сутствующих принимается мучить жертвенное животное, чтобы довести его до смерти, в то время как остальные устраивают место для жертвоприношения (таскан^ . Для этого четыре березо¬вых шеста диаметром приблизительно 4 вершка и длиной в 4 5 аршин вертикально втыкают в землю так. чтобы они стояли ио четырем углам квадрата примерно па расстоянии 2,5 аршина друг от друга. Наверху эти шесты соединяют поперечинами и покрывают хворостом, так что они образуют как бы постамент в форме четырехгранной призмы.
Умерщвление жертвенного животного’-чудовищное мучение. Зто проделывается следующим образом. Лошадь ставят так, что¬бы ее голова была обращена на восток, и затем туго завязывают ее пасть веревкой. К каждой пз четырех пог также привязывают прочную веревку. Затем животному кладут вдоль спины крупную жердь и наматывают па эту жердь привязанные к ногам лошади веревки таким образом, что когда часть люден пригибает жердь книзу, а другая тяпег за концы веревок, то передние ноги лота Ди они сильно вытягивают вперед, задние — назад и по возмож¬ности равномерно приближают пх к жерди. Естественно, в ре¬зультате этой операции, которая производится с большой тща¬тельностью и постепенно, позвоночник лошади оказывается переломанным в нескольких местах, а ноги выдернуты из су- 13, юбавок жертве плотно забивают травой все отверс Пия —ушные. носовые и задний проход, чтобы не вытекала кровь.
I Когда окончательно замученная лошадь умирает, с нес сди¬рают шк\ру таким образом, чтобы весь череп и ноги до колен Дались в этой шкуре. Лишь язык вырывают пз пасти. Шкуру урезают на шее и брюхе так, что мо?кно вынуть все туловище, повредив больше кожу. Шкуру с черепом и ногами, которая;
называется байдара. укрепляют на жерди (тукдло) в 12—16 шин длиной таким образом, что острие жерди можно воткнув* в заднее отверстие черепа, середина спины лежит на /кепл^ а все четыре ноги свисают вниз. Перед мостом жертвопрпноше’ нпя, вплотную к нему, втыкают в землю небольшой кол с раз' вилкой на конце, на которую кладут тукдлд, так, что баидапа с головой, обращенной на восток, висит в воздухе над тасканоч Такое положение придают жертве только у алтайцев. У телеутов как я мог убедиться па У ре, байдару ‘ ’
в сидячем положении.
Когда туша жертвенпого животного пз пее извлекают внутренности и затем разрезая мясо на суставах, по пе повреждая костей. Кости выре-зают пз мягкого мяса, т. е. из задней части и пз передней части а затем кладут отдельно спину, ребра и грудпую часть. Снятое с костей мягкое мясо разделывают сырым. Спину, заднюю часть, ребра н мелкие кости, а также грудпую часть варят в воде в больших котлах, ничего пе добавляя.
Разделку следует производить очень умело, ибо, как уже было сказано, ли на одной кости не должно быть ни малейшего повреждения, а потому дело эго доверяется знатоку. На двух выбранных поваров возлагается почетная обязанность перемепш вать мясо в котлах. Когда мясо совсем готово, его выкладывают на длинные, в 3 аршина, подстилки из березовых прутьев, раз¬резав его при этом на мелкие куски. Затем шаман берет дере¬вянную чашку, кладет в нее мясо, поливает его отваром, направ¬ляется с этим к месту жертвоприношения и, обратившись лицом на восток, совершает жертвенное возлияние предкам и духам- покровителям юрты.
Сперва он обращается к баш-туткану (держащему голову) п произносит следующее заклинание:
При чистом сиянии лупы,
При ярком блеске солпца, Когда его старый год прошел, Когда новый год начался;
При смене его года,
Когда осенью все пестро,
Когда верхушки тростника развеяны по ветру, Я. чтоб полон был горшок.
Чтоб благоухала пища.
Приношу здесь Кайра Капу этот дар.
Затем он произносит заклинание от имепп хозяина дома, к0 I рый при этом подходит к нему:
Вот прошел его старый год.
Вот начался его новый год,
Оп поддерживает его обоими плечами.;
Поднимает его своим теменем!
Если оп нс поддержит его своими плечами.
Если не поднимет его своим теменем, Пусть оп получит суровое наказание, Наказание нескончаемое.
Прими это, о Кайра Кан!
1, что еще осталось в горшке, шамай подносит хозяину юрты, который съедает очень немного, а остальное шаман делит затем между родственниками хозяина. Когда горшок пуст, ша май, раскрутив его. перебрасывает через теле. Если горшок на 1а“т дном впиз — это признак того, что жертва милостиво при¬нята. если же горшок надает дном вверх — это плохой знак. Л л гон недоволен жертвой. Тем пе менее празднество все-таки продолжается
Пока шаман совершает жертвенное возлияние, несколько человек держат поднятые вверх березовые ветви с мясом. Хозяин берет при этом лучшую, заднюю часть и дарит ее шама¬ну. Тот отрезает для себя большую часть мягких кусков и пред¬лагает оставшееся одному пз гостей, тот есг немного и передает другому, п так пока не съедено все мясо. При этом следят за тем. чтобы как-нибудь ие повредить кости. Затем хозяин пред¬лагает грудную часть одному из почетных гостей, который также отрезает немпого мяса и снова передает кусок другому гостю, тот —третьему и т. д., пока ие съедено все мягкое мисо и хрящи. После этого все оставшееся мясо соскабливают с костей и вносят в юрту, где празднества по случаю камлания будут про¬должены через два вечера. Часть мяса хозяин режет на совсем маленькие куски, берет несколько из них большим, указательным 11 средним пальцами правой руки и сует каждому из гостей прямо в рот. Какое-то количество мелко нарезанного мяса рас пладывают в несколько горшков и посылают через нарочных гем "°1ствен1П1кам или приглашенным, которые ие присутствуют на
ПП,Ке‘ Нри этом нарочный, который приносит такой подарок. с<)бствен н ору чно с у i1 у ть
жертвы, при устройст- мяса дается в подарок, шльше всего получает, разумеется, сам
старательно собирают и кладут на березовые ветки, ^поднимают на помост для жертвойрпношепия (тасяак) .? одним слоем березовых веток и листьев, как бы посвященпые божеству. Если бы на Nf°Hb4aiir ЗКеРтвопрпношения оказались ие все, хотя бы и
е, кости, это принесло бы большое несчастье.
На следующий вечер с заходом солнца спова начинается ираздпик жертвонрнношеппя; именно в этот день происходит большое камлание, являющееся гвоздем торжества.
С наступлением сумерек шаман входит в юрту, в которой уже горит огонь. Сперва оп берет немного жертвенного мяса, сваренпого накануне, и угощает им хозяина бубна, г. е. персо¬нифицированною шаманскую силу его рода.
Возьми это. о Кайра Кан!
Хозяин бубна с шестью горбами, Приди к мне. звеня!
Если я крикну «чок!» - поклонись. Если я крикну «ма!» — прими это!
Затем он обращается к хозяину огня, горящего в этой юрте, т. е. к персонифицированной мощи рода хозяина дома, принося¬щего жертву:
Возьми это, о Кайра Кап! Тридцатпглавая мать огня! ( орокаглавая мать девушек! Если я крикну «чок!» — поклонись! Если я крикну «ма!» — прими это!
Произнося это. шаман обеими руками поднимает чашку вверх, как бы поднося ее невидимым гостям, затем производит ртом шум, как будто бы собралось мпого невидимых гостей. После этого он разрезает мясо в миске на мелкие кусочки и проворно раздает его находящимся в юрте людям, которые жадно прогла¬тывают эти куски. Это входит в обряд, так как наслаждающиеся едой люди изображают поглощающих пищу невидимых духов.
После этого шаман развешивает на натянутой перед юртой, украшенной лентами веревке, так называемой солту. девять одежд пз хлопка, сукна или шелка; это дары, которые приносит хозяин юрты Ул гону. Эти одежды окуривают можжевельником, в то время как шаман ноет:
Дары, которые пе увезти никакой лошади, Улас, алас, алас!
Которые пе поднять ни одному человеку, Алас, алас. алас!
Одежды с тройным воротником.
Трижды перевернув, взгляните на них!
Да будут онп попоной для скакуна. Алас. алас, алас!
Владыка Улгбн, ты, радостный!
Алас, алас, алас!
Тут шаман хватает левой рукой свой бубен и окуривает eig затем надевает свое шаманское одеяппе, снова берет оу *| и молча держит его над огнем так, чтобы дым охватил его всех сторон. После этого шаман садится на скамеечку к пачннад медленно и размеренно ударять по бубну колотушкой и торжест¬венным голосом призывает к себе духов. Каждый призываемый отвечает игам any: аа кам ай!—после чего его принимают в та манскмй бубей. Шаман каждый раз демонстрирует это. соответ ствующим движением наклоняя бубен. Сперва зовут Пайык Кана, властителя моря, затем Капра Капа, после него Панзын Кана, а потом —в очепь длинном обращении — Паабыр Капа. Этот последний призыв кончается словами:
Ты услышь эту мою мольбу II исполни эту мою просьбу! Дай покой на долгие дни! Дай сон в долгие ночи! Дай собрание, густую гриву. Дай ночной покой длиною в локоть, Дай покой тысячи домов, Сон тысячи очагов;
Играючи приди к моей правой руке. Которая, ударяя, машет колотушкой.
После этих слов хозяин дома подходит к шаману. Шаман встает со своего места, обнимает хозяина таким образом, что тот оказывается между ним и бубном, слегка ударяет колотушкой но бубну и поет при этом:
Садись на лошадь! Веди к нам!
Не останавливайся в ущелье!
Открой дверь дома!
Упрись правым коленом! Обопрись на мой кпут! Освободись моим зубом! Заговори моим языком!
После этого шаман, выпустив хозяина из своих объятий, обращается к семье Бай $ лгбна:
Отец всех. Кай Улгои!
Ты. великая мать, Тызыгаи!
Нура Кан с гривой из туч!
Вы, девять дочерей по правую его руку И семь дочерей по левую руку! Чарующая Кулан Кап.
Благородная Косту Кан, Подобная полной луне Тусту Кан.
Вы. прекрасные дочери Улгбиа!
Затем шаман снова садится на скамеечку и начинает прпзы- в г^ой бубен множество божеств более низкого ранга, так К* ТОп может без их помощи совершить ту поездку в небес р’ яРУсы. Которую он должен предпринять во время камлания. ча/к-ifjif -гл,, г*
«л»;к' ьото*,ого 011 взывает более или мепее длинным
йб\б ^,0ТКПМ закл|1паппсм’ отвечает ему: аа кам ай\ — в входит pH. Некоторые из этих заклинании очень длинные и крайне
однообразные. Поэтому я ограничусь здесь тем, что приведу лишь очередность этих призывов, опустив тексты заклинаний.
Прежде всего он обращается к Too Кану с гривой жеребца, к могущественному Мансар Капу, к Соо Кану, сыну Эркина, к Пырчу Кану па белом копе, который осмеливается состязаться в верховой езде даже с Ак Ул гопом. После них — к бесстрашно¬му Телегею, который шт с кем пе заговаривает, чья выпушенная пз лука стрела проникает сквозь скалы, чья речь слышна по¬всюду. Потом оп обращается к всесильным властителям, хозяе¬вам Абакана и Алтая:
О герои Абакана,
Вы, в белых шелковых шубах,
Вы. на красных могучих конях. Придите мне па помощь!
Мордо Кап. ты могущественный господин!
У истоков Абакана.
На горе с тысячей вершин Ты живешь, о Мордо Кап! Приди сейчас мне на помощь! Услышь, о властитель, мое слово! Тот, кто увешан золотыми колокольчиками, Тот, кто ограбил шестьдесят героев.
Тот, кто отправился на состязания в стрельбе, Алтай Кан, о могущественный властитель! Тот, кто увешан серебряными колокольчиками, Тот, кто ограбил сорок (человек], Тот, кто отправился на состязания в борьбе, О Алтай Кан, могущественный властитель! Тот, кто прострелил железпые дуги. О батюшка Алтай Кан!
Кого не отваживается везти пи один конь, С песней приди мне на помощь!
После того как шаман таким же образом призовет еше много других духов, как Окту Кап, Пурхап Кан, Пажьш Кап, сын Улгбиа, великий Кергадай и дух жертвы Перби Кан, и всех их примет в свой бубен, он закапчивает свое заклинание обраще¬нием к небесным птицам маркут;
Птицы небесные, пять мар нут.
Вы, с мощными медпыми когтями, Из меди коготь, словно месяц.
И из железа клюв, словно месяц. Мощен размах широких крыльев, Подобен вееру длинный хвост, Левое крыло закрывает месяц,
А правое крыло — солнце:
Ты, мать девяти орлов,
Кто не собьется с нуги, перелетая Яик, Кто пе утомится на Эдиле.
С песней приди ко мпе!
Играючи, приди к правому глазу! Сядь на правое плечо!
После этого обращения к птице маркут шамай отвечает, под¬ражая голосу птицы, выкрикивая: Казак. как, как\ кам au l При этом шамай немного опускает плечи, чтобы показать, как тяжело ему нести огромную птицу. Затем он начинает заклинать божест но-нокровителя того рода (сок — кости), к которому принадле¬жит хозяин юрты. Так, люди, принадлежащие к роду тёлёс и мундус, обращаются к Тотой Пайану, повелителю града, грома и дождя, со следующим заклинанием:
Ты вихрем мчишься подобно граду, Падаешь, барабаня, как град. Ты. отпрыск Музыган Кана, Ты, отец мой, Кем Тотой! С той стороны, где всходит месяц, Появляются золотые письмена. А со стороны солнца Появляются серебряные письмена. Ты, совсем закрывающий месяц, Ты, затмевающий солнце, У кого там двенадцать высоких ступспем. У кого там двенадцать ярусов игр. Тринадцать шестов, наполненных радостями.
Нем больше духов принимает шаман, тем сильнее бьет он в бубен. Бубен кажется теперь па руке настолько тяжелым, что под этой тяжестью он начинает раскачиваться. Наконец шаман поднимается, несколько раз обходит вокруг поставленной в юрте березы, потом направляется к двери и, дойдя до лее, останавли¬вается, смиренно поворачивается к стражу дверей (духу, кото¬рый якобы присутствует), опускается па колени и низко кла¬няется, как своему господину. После этого он упирает бубен ободом в колено и начинает тихо бить в пего, двигая при этом рукой вперед и назад, так что инструмент раскачивается, и ноет тихим, молящим голосом:
Ты, ты — мудрый господин,
Я, я — глупый слуга.
Ты, ты — благородный господни. Я - раб, пришедший с просьбой. Какого властителя мне молить? Кого из господ просить? Ты, слуга всех властителей. Ты, предводитель всех господ. Направь ко мне посланника, Чтобы он указал мпе теперь дорогу!
этого он, изменив голос, поет за стража дверей: Моли Нырка па Тепгре,
Проси отца Пыркана.
При казы этого властителя Прими со смирением. Держись Пыркана Тенгре.;
Получив от стража дверей такой благоприятный ответ, шаман поднимается с места, упирает обод бубна в грудь и, не отнимая ог груди бубна, трижды низко кланяется всей верхней частью туловища, при этом он иоет:
Трижды обращаюсь к тебе с мольбой,
Ты, благородный Пыркан Тенгро, Скажи мпе доброе слово! Поддержи меня своими коленями!
Оп опять трижды кланяется, затем говорит смиренным голо- сом, вновь обращаясь с просьбой к стражу двепей-
Стой па страже у дверей! Обопрись на медный меч! Держи медное ружье!
Если придет айна, прогони его?
Если придет злой дух, изгони его!
Не давай злому духу что-нибудь увидать!
Что-нибудь проклятому узнать!
Да пе придет тот, кто внутренне нечист!
Да не войдет в чистое место!
Не дай ему проникнуть сюда?
После этого шаман медленно наклоняется, держа бубен, вне¬запно поднимает его перед грудью, так что слышно громкое звяканье и стук кусочков железа, затем быстро выходит на сере¬дину юрты и, охваченный воодушевлением, начинает резкими и сильными движениями правой руки бить в бубен, одновременно вызывая грохотание отрывистыми ударами левой руки. При этом он производит различные судорожные движения верхней частью туловища п издает невнятное бормотание. Теперь хозяин юрты подходит к такты, шаман слегка ударяет его колотушкой и затем проводит широкой поверхностью колотушки поперек его спины. Это движение, которым оп как бы что-то соскабливает, должно наглядно изобразить очищение души, которая, но представле¬ниям алтайцев, находится в спнпе, и лишить Эрлпка какого бы то пн было влияния. При этом оп поет:
Вынь выпущеппую стрелу!
Возьми се, мой искусный посланник!
Нс возвращайся шестьдесят лет! Оставайся вдали семьдесят лет! Возьми выпущенную стрелу! Унеси се отсюда быстрое. Чем текут речные воды!
Затем он обнимает хозяина и хозяйку, а также ;
кпх родственников таким образом,
вается перед грудью обпитого, а колотушка —за его сгШ0 х Этим объятием он от вмени Пыркана Гепгре с помощь*0 в находящихся в бубне духов очищает людей от всякой оел вреда, которые могут им причинить злые силы. Прошедшие очи тонне затем снова отправляются на свои места, а шамап быстро подходит к двери, держит около нее свой бубен и сильно уда ряст по нему колотушкой, чтобы таким образом прогнать через двери все то зло, которое было снято с хозяев и их близких при помощи бубна и колотушки, при этом шаман медленно поет песню, в которой приказывает злу удалиться по указанной им прямой дороге и больше не возвращаться:
Чок! Чок!
Не сходи с дороги, на которую ступил! Не отходи от воды, через которую перешел! Перелетай через камеиныс горы!
После этого, обращаясь к хозяину, оп говорит, тихо ударяя по бубну:
Золотая сила, подобная голове койя, Да проникнет теперь в твой спинной хребет! Коричневая сила, подобная голове овцы Да проникнет в твой позвоночник!
Тут он опять подходит к хозяину, поднимает бубен и держит его у самого уха хозяина, потом несколько раз с сплои ударяет колотушкой по бубну, заставляя этим душу и мощь предков хозяина проникнуть в его ухо. чтобы он был в состоянии услы¬шать предсказания шамана и правильно пх понять. Затем оп подходит к хозяину, хозяйке и остальным членам семьи и как бы надевает па каждого из них кольчугу и шапку, после чего по- снешпо возвращается к очагу, подходит к толу, быстро накло няется. держа бубен, и делает вид, будто он с помощью коло¬тушки и бубна что-то быстро берет и поднимает с земли из-под толу. Все это шаман проделывает с удивительной быстротой и точностью под сильные удары по бубну и громкие выкрики. После этого дети и люди боязливые покидают юрту. Шаман же все более и более впадает в экстаз, он совершает дикие прыжки, Одаряя и пиная ногами тех пз зрителей, которые неосторожно ’Уклоняются или проталкиваются вперед. Схватив толу, оп вдруг ст>пает ногой па первую ступеньку тапты. поднимает бубен hhepx, изо всех сил бьет по нему колотушкой и под страшный рохот кричит громким голосом: Чок] Чок] Всеми этими двпже- виями он стремится показать, что теперь он поднимается "а небо.
Высоко, высоко, вверх!
Толу, который не песет человека.
Высоко, высоко, вверх!
Толу п тот, кто несет толу, Лошадка и коновод.
Высоко, высоко, вверх!;
Золотая веревка п золотой таскан. Золотое ложе, золотой шест. Высоко, высоко, вверх!
После этого шаман спускается с первой ступени, быстро садится па землю и ударяет об нее бубном, так что бубен гре¬мит. затем прижимает его колотушкой и трижды сильно ударяет по нему; снова быстро вскакивает п громко кричит: «Смотри, я ее пробил!» Затем оп в еще большем экстазе, сильно ударяя в бубен, с грохотом обегает вокруг тапты и очага, чтобы выра¬зить свою радость по поводу того, что он достиг неба. Подражая разыгравшейся здесь грозе, он громко кричпт мод грохот бубна:
Шагарбата! Шагарбата! Шагарбата!
Потом он мчится к скамейке, на которую положен чепрак и которая должна изображать душу жертвенного животного (пура). быстро садится на нее и кричит:
Я поднялся на одну ступень. Апхай! Л их ай!
Я достиг одного яруса, Шагарбата!
Я взобрался па голову тапты,
Шагарбата! Поднялся до самой луны. Шагарбата!
Шаман все больше впадает в экстаз, совершает все более дикие прыжки и бьет в бубен все сильнее, так как теперь он спешит па второе пебо; нрп этом он говорит жертвенному живот¬ном v:
Оборотись к ясному небу! Пусть играют твои ноги! При молнии, при громе Мчись к Ул гону, к отцу Пьтркапу, К властителю неба!
Душа баш-туткана (держащего голову) находится у пуры- На этот призыв шаман отвечает за баш-туткана, изменив голос.
Труден путь к У л гопу! А. хо. хо!
Шаман: Отпусти поводья пуры!
Ба ш-ту ткан: Путь к Улгову тяжел!
III а м а п: Не держи морду пуры!
11одгоияя таким образом пуру и баш- быстро обегает вокруг тапты, внезапно ппм и ставит ногу па вторую зарубку садится на пол, опять бьет бубном по
теперь он проломил и дно второго яруса неба, и кричит:
Я проломил второе основание,
Достиг второго яруса. Смотрите, лежит в развалинах основание!
Затем он снова ноет, подражая грозе:
Шагар«5вта! Шагарбата!
Я взобрался уже иа две ступени,
Шагарбата!
Поднялся уже иа два яруса,
Шагарбата!
Взобрался на голову тапты,
Шагарбата! Поднялся до луны, Шагарбата!
Подгоняя пуру и баш-туткана точно так же, как п перед этим, и произнеся совершенно такой же диалог, он таким же образом взбирается на третье небо, чье основание он символи¬чески проломил. Па третьем небе жертвенное животное начинает уставать, поэтому паездпик передает его полностью на попечение баш туткана и велит ему медленно двигаться вперед. 1 Намай зовет гуся, чтобы верхом на пем снова догнать отправленных вперед пуру тг баш-туткана. Он призывает гуся следующими словами:
Тот, кто нс заблудился на Я икс.
Ты, гусь с крепким клювом! Унгай гак гак, унгай гак! Кто на Эдиле не устанет. Ты, гусь с крепким клювом! Унгай гак-гак, унгай гак! С песней приди сейчас ко мне! Играя, приди к правому глазу! Опустись на правое плечо.
Изменив голос, шаман кричит, подражая гусю:
Кагак, к а га к! Шаман, я здесь!
После этого шаман встает, делает вид, как будто взбирается иа гуся, затем медленно шагает вперед, тихо напевая и делая РУками движения, подобные взмахам крыльев, чтобы изобразит!» и<'лст гуся. При этом оп еле-еле ударяет в бубен. Делая вил. °>дто улетает на гусе, он показывает знаками, что это очень Тяжелое путешествие, и корчит всевозможные гримасы, которые до ,<киы передать его изнеможение.
Расправь правое крыло!
Ын, ын, ып!
Подогни левое крыло!
Ын, ьш. ын!
L ч(1каз № 207!
Туда, где небо белое, bin, ып. ып!
В недра голубого небесного простора, Где виден путь луны,
Ын, ын. ын?
В недра голубого небесного простора, Выше синих туч,
Ып, ын. ын!
Ты. моя белая милая лошадка, Скажи, когда я тебя настигну? Ын. ын, ын!
Шамап окликает людей, сопровождающих пуру: хе. хе! — и отвечает измененным голосом: О! О! кам-ай! Наконец всадник настигает пуру. Затем он обращается в песне к баш туткану, прижимает бубен к своей груди, бьет по нему тихонько коло- тушкой и говорит звонким голосом, подражая гусю:
Ты, севший на лошадку.
Хорошо ли ты сюда добрался Унгам гак-гак. унгай гак!
Вы все у толу, смотрите!
Вы все с таскака. смотрите!
Вы все у коня, смотрите!
Вы все у веревки жеребейка, смотрите! Унгай гак гак, унгай гак!
Ты. севший на лошадку. Хорошо лп ты сюда добрался?
Унгай гак гак, унгай гак!
Слуга, направляющий голову коня, Мирно ли ты сюда добрался?
Унгай гак-гак. унгай гак!
Так как гусь хорошо сослужил свою службу и доставил пурУ и баш-туткана, шамай отпускает его и при этом поет:
Гусь! Пей теперь из Молочного озера!
Ищи еду на горе Суро!
Гусь! Всегда приходи, когда я тебя зову. Если я скажу: «Хе!», ты тоже говори: «Хе!» Еслп я крикну: «ау!», ты тоже крикни: «ау!» Всегда слушайся моего приказа!
Погоняя гуся, шамап поднимает свой бубен, с силой нему и издает губами нечленораздельные звуки, которые изображать взлет туся. Затем, стоя и раскачиваясь всем щем из стороны в сторону, он обращается к
этом он держиг бубен перед грудью и пост сильным и радост¬ным голосом:
Слуга, направляющий голову копя, Теперь ты говори, подав голос.
Потом, изменив голос, оп плаксиво поет, подражая голосу баш-ту ткана:
Я хочу вернуться обратно,
Батюшка шаман!
У меня иолит позвоночник,
Батюшка шаман!
И ребра мои болят,
Батюшка шаман!
Оторвались мои кости,
Батюшка шаман!
Отделились друг от друга мои кости,
Батюшка шамап!
Вылез глаз мой из орбиты,
Батюшка шаман!
Смотри, жена моя отстала,
Батюшка шаман!
11 отец, вскормивший мепя, тоже,
Батюшка шаман!
Лучше бы я не видел эту землю,
Батюшка шамай!
Не ступал бы на этот путь,
Батюшка шаман!
Я хочу вернуться обратно,
Батюшка шаман!
Я хочу пойти в свою юрту,
Батюшка шаман!
На это шаман отвечает своим собственным, на сей раз очень строгим голосом, прижимая бубен к груди и с силой ударяя в него:
Позволь увидеть грудь Улгбиа!
Позволь нам отправиться к нему!
А хо-хо! Хо-хо!
И с плачем продолжает голосом баш-туткана;
Не хочу прийти, сказал я,
Батюшка шамай!
Ъ меня есть мать, сказал я.
Батюшка шамап!
Смотри, он послал ко мне мать.
Батюшка шаман!
Тебе дадут мяса, сказала она,
Батюшка шамап!
Я пришел сюда взять мясо,
Батюшка шаман!
Смотри, все копы го изранено
И расколот венчик [над копытом]!
И, ц, и, ц! (плачет)
Ми. ми. мн. ми! Стерты копыта! И. и. и. н!
В кровь растерта шея.
Батюшка шаман!
После того как баш-туткан попытался таким образом оправ¬даться, шамап останавливается и прерывает поездку. Он осмат¬ривается п сообщает слушателям, что он увидал пли услыхал здесь, на третьем небе.—все, что имеет отношение к жизни людей п о чем пм потому хочется услышать, например о пред¬стоящей погоде, о грозящих им болезнях и эпидемиях или о том. что ему встретился здесь другой шаман, что он от него узнал или и чем говорил с ним; или же оп извещает о бедах, угро¬жающих соседям, о жертвах, приносимых людьми вокруг и т. д. Еслп. например, скоро начнется снегопад, он говорит:
Смотрите, клонится верхушка березы,
Каждая ветка сгибается вниз. Опускается белый туман. Ослепительно вспыхивают и сверкают молнии, Все покрывает иней.
Еслп начнет таять снег, он сообщает об этом так:
Смотрите, клонится верхушка березы, Желтизна покрывает ее.
Еслп поднимется сильный ветер с дождем, он кричит:
Кара Шурлу с шестью шестами Капает на низину, Никто не может защититься копытами, Никто не может удержаться когтями!
Такого рода предсказания делают не только в этом месте, могут высказывать в любом ярусе пеба и при любых обстоятель¬ствах, как только шаман найдет это уместным.
После того как баш-туткан выплакался п успокоился, он об рашается к шаману с такими словами:
Да. теперь я поскачу дальше, .Хочу взять дочь Лк-Улгбна!
Здесь шаман снова прерывает речь баш-туткапа и измененным голосом говорит от имени слуги шамана Кара-куша (Черная птП' ца), который просит у баш туткана трубку для курения:
Белый дым стал теперь мне виден
На расстояппн одного дня пути,
На пути в один месяц Попадает мпе дым в глаза. Твою трубку пз трех частей, Подай мпе ее, баш-туткан.
Баш-туткан подаст трубку Кара-кушу. Однако шаман, дер¬жащий эту трубку в руке, боязливо ее осматривает со всех сто¬рон. медленно поворачивая двумя пальцами, как будто опасается, что опа его укусит. Внезапно он поднимает ее вверх п снова рас¬сматривает, а потом фыркает, как лошадь, и кричит: Ku-eiMunl Он держит трубку одной рукой, изображая баш ту ткана, и поет голосом Кара-куша:
Закалили черный панцирь. Палета кольчужная рубашка. Темная собака с золотыми ушами. Горе! Она вытянутая в длину. Она облизывает нос и рот. Ты слышишь. о Кара куш, Я не тащу, она тащит, Кигилик! Кн-гплпк!
После этого шаман берег трубку, якобы поданную баш-тутка¬ном. и курит ее. как будто он Кара-куш, не притрагиваясь к трубке руками. Потом ои кричит: Лу\ ау\ ау\ — и отбрасывает трубку. Затем становится одной ногой на четвертую ступень тапты и поет:
Я поднимаюсь к вершине тапты,
Вот я добрался до луны, Поднялся теперь па четыре ступени. Да благословит меня властитель неба.
Снова спрыгнув, оп садится па пол и. как и раньше, прола¬мывает и в этот раз твердь, разделяющую третье и четвертое небо, четырежды обегает вокруг очага и опять изображает гром и молнию.
Ай, хай, хай!
Шагарбата, птагарбата!
Я проломил четыре яруса. Расшатав их, поднялся вверх, Шагарбата. шагарбата! Благослови в круге дня. Всех людей в круге луны. Шагарбата!
Ты, мой конь, тот, что скачет,
Шагарбата!
Скачет на прогонки с властителями неба, Шагарбата!
Шаман снова сердится па баш-туткана, а тот отвечает ему Плаксивым голосом:
Какая солнечная страна!
Это прекрасная страна! Как хотел бы я здесь жить! Здесь хотел бьт проживать! Вырос густой лес на горе,
Лес полон дичи,
Здесь я с радостью жил бы!
Я не хочу возвращаться отсюда домой, Батюшка шаман!
На четвертом небе шаман изображает, как Кара-куш окотит¬ся на кукушку. Шаман подражает голосу кукушки сперва так как будто он доносится издалека, затем громче и громче: Кукук! Кукук! Изображая Кара-куша, он подносит правую руку к гла¬зам, озирается по сторонам, смотрит вверх и вниз, направо и налево. Однако так как, несмотря на все усилия, он ие может обнаружить птицу, оп протирает глаза и поет:
Горе тебе, о Кара-куш! Опа улетела в небо? Пли упала на землю? Ружье мое семилинейное, Я хотел бы в нее выстрелить. Попасть ей в самую середину тела; Опа на ветке березы Или на вершине тапты?
Чтобы изобразить стрельбу Кара-куша, ои держит бубен в го-ризонтальном положении перед глазами, так что ему как раз видна верхняя поверхность шкуры, натянутой иа бубен, резко проводит колотушкой ио бубну и кричит: ау! — подражая звуку выстрела. Затем становится одной ногой на пятую ступень и поет:
Вот я поднялся па пять [ступеней] тапты. Вскарабкался иа пять вершин, Вот я достиг полной лупы. Благослови нас, о небесный властитель.
Спрыгнув со ступеньки, он в полпом экстазе пятикратно обегает вокруг очага, ударяя в бубей, и выкриками шагарбата изображая гром и молнию, пробивает основание пятого небесного яруса вышеописанным способом.
Здесь, на пятом небе, живет могущественный Йайучи (вер¬ховный творец). Шаман обращается теперь к нему и мелодично поет, медленно и торжественно ударяя в бубей:
Ай а. хай. хай. хай!
Сын Улгбна, ты, Кергедай. Сын Адама, ты. Кап Пыркап. Сын неба, Ажып Кан, С песнями окажите мне поддержку! С помощью придите ко мне! Ждите у дверей властителя! Ай-а, хай, хай, хай!
Теперь шаман добрался до юрты Йайучи, он сразу же входи в дверь и, придав своему голосу торжественный и почтительны оттенок, тихо поет, слегка ударяя в бубен;;
Йайучи на пятом небе.
Молочное озеро, очищающее от грязи. Гавкай, который перерезает пуповину, От всей души молю я властителя Йайучи.
На свою просьбу шамай отвечает за Пайучи громким, угро¬жаю (цпм голосом:
Скажи, От' кого ты пришел?
Говори, чей ты потомок?
У каждого человека есть имя, У всякого зверя — своя масть, Назови мне свое имя и путь! У кого крылья, тот летает, У кого когти, тот бегает, Жук двигается на запах, Откуда ты прибыл сюда?
А, а, и! а и!
Как бы испуганный гневным голосом Пайучи, шаман быстро, словно ища спасения, отскакивает назад, затем смиренно, маленькими шажками снова идет вперед и с множеством глубо¬ких поклонов подобострастно говорит: «Послушай, Пайучи, я молю!» Пайучи прерывает молитву громким криком «А! а! и!». Тогда шамай останавливается, однако Пайучи гневно продол¬жает:
Ты открываешь мою дверь,
Поднимаешь шум у меня в ушах, Щекочешь мою правую подошву, Л, а, и! а-и!
Шаман вновь смиренно приближается и просит выслушать его молитву. Однако Пайучи еще раз прерывает его речь во¬просом:
Скажи, от кого ты произошел? Говори, чей ты потомок?
Шаман отвечает ему, снова благоговейно кланяясь и при этом прижимая бубен к груди:
От кою же я могу происходить? Чьим же потомком могу я быть?
О отец-власгитель Пайучи,
О мать-властительница Пайучи,
Я произошел от Кара кама,
Я потомок великого кама,
Потомок кама Тесту,
Потомок Учукчп,
Потомок прорицателя,
Поэтому выслушай, Йайучи,
О великий, мою мольбу,
Я пришил в твой дом,
Чтобы обратиться к тебе с просьбой, Задать тебе вопрос,;
Оказать тебе почести: Я произошел от кама Чомчо. Происхожу от кама Сарга, С песней иду к Улгону. О признан мои бубен, Услышь мою мольбу, Йайучи!
После того как шаман еще раз глубоко кланяется. Йайучи принимает его наконец приветливо. Теперь шаман заходит вместе с Йайучи в дом и, беседуя с ним. получает различные сведения о настоящем и будущем. Он не имеет права сообщать кому-либо все то, что он узнает, оп лишь нечленораздельно бормочет об этом. Отчетливо он сообщает только некоторые предска¬зания. Сперва он передает младшему сыну следующие слова Йайучи:
«/
Я создал это дитя, О и будет богат одеждой. Оп будет возделывать землю на холме, Длиннее станет веревка его жеребенка, Широким станет его тонкое тело. Когда-нибудь будут полны лошадей Его огромные стала. Его юрта будет полна людьми.
Затем он передает среднему сыну такие слова Йайучи:
Его одарили властители. Он пе покорился ни толстощекпм. Ни человеку с широкими плечами! ПУСТЬ долгой будет твоя жизнь! Не будут короткими твои дни! Да будет он полой сил! Да будет как кольчуга сто кафтап. Да пролетит его стрела между звезд, Да будет он всегда отомщен. Злобная толпа его врагов Да умрет, скуля, как собаки, Да умрет, блея, как овцы.
II наконец, он сообщает, что сказал Йайучи о старшем
Я создал это дитя, Уже двадцать пять лет Как я завершил это с благословением, Да собирает он со всех сторон Большие богатства, П да раздает оп также па все стороны: Да не возымеют над пим власти слова, Обращенные к нему спереди, Да пе коснется его розга сзади, Пусть живет он еще сорок лет. Да не попадет ему в грудь стрела. Никто никогда не схватит его за горло; Пе знайся со злыми духами?;
Для людей будь миротворцем!
Будь пуговицей на тубе!
Живи еще больше пятидесяти лет!
Когда начинается пророчество, члены семьи бросают своп шапки под бубей. После каждого предсказания шаман слегка приподнимает бубен п ударяет по нему колотушкой. Если пред¬сказание неблагоприятное, шапки вываливаются пз бубна, если же оно счастливое, то каждый как можно быстрее выхватывает свою шапку из бубна и сжимает ее. чтобы счастье там осталось. После того как все пророчества закончены, шаман снова скло¬няется перед Йайучи и при этом поет:
Услышь мою мольбу. Йайучи.
Взгляни на меня правым глазом, Благослови меня.
Пока шаман взбирался па четвертое и пятое небо, пура от¬дохнул и теперь просит шамана напоить его:
В прекрасной солнечной стране Есть хороший водопой.
Он появился перед моим глазом? О шаман!
Ма-ак, Ма-ак, Ма-ак!
Изображая баш-туткапа, шаман берет миску с водой и свис¬тит, чтобы пура пил. При этом шаман своими движениями изо¬бражает пуру. он громко фыркает и лягается, по в конце концов все-таки пьет. Попив, он хватает миску зубами и бросает ее вме¬сте с бубном вверх, затем, уже в качестве баш-туткана. подхва¬тывает их п окуривает можжевельником.
После этого шаман поднимается на шестое небо; став на ше¬стую ступепьку и пробив дно. он шесть раз обегает вокруг очага с точно таким же пением, как и раньше. Гак как здесь, на шестом пебе, живет месяц, он подобострастно кланяется ему и поет:
Услышь мою мольбу! Услышь мою мольбу!
Отец-месяц на шестом небе’
У слышь мою мольбу! Услышь мою мольбу!
После этих слов шаман в экстазе трижды обегает вокруг тан- Ы И трижды кланяется, оборотившись на восток. Затем он вне- Запио замечает убежавшего зайца и тотчас же посылает за ним
Курулдак, поторопись, В сером кустарнике Скрылся серый, Чуу-ук!;
Курулдак, который тщетно искал зайца (что также с помощью пантомимы показывает шаман), отвечает, изменив голос:
Увы! Увы!
Он скрылся в двух лесах,
Он скрылся в трех лесах.
У. у! Увы! Увы!
Затем шаман вводит в действие новую фигуру, еще раз из¬менив голос, а именно некоего Керелдая, который подтрунивает над Курулдаком и, передразнивая его голос, обращается к пену» Тете, тете, тётс-те!
Эй. эй, эй! Старик!
Что же случилось. Болтаются его уши, Нагрелся мех на его брюхе.
Затем, имея в виду пуру, он продолжает:
Смотри, ее хвост болтается, Разве твоя лошадь не живая? Что же с тобой, старик? Эй. эй. эй! Старик!
Смотри, заяц! Он в лощине, Спрятался в кустах,
В
С последним возгласом шаман, изображающий Керелдая, вскидывает колотушку снизу вверх. Затем оп меняет позу и го¬лос, изображая Курулдака, преследующего зайца, и кричит:
Я Он уже пробежал через два лесочка,
> . у. у!
Он пробежал уже через три лесочка!
> вы. увы. увы!
Зайчик, ты там пе оставайся!
Поймать зайца, несмотря на брань Керелдая, все-таки не уда-ется. Тогда шаман все тем же способом поднимается на седьмое небо и. после того как оп при громе и молнии проломил дно и семь раз обежал вокруг тапты, склоняется перед обитающим на седьмом небе солнцем, с благоговением прижимая к груди буоен.
Услышь мою мольбу, мою просьбу, Мать-Солнце, здесь живущая!
Услышь мою мольбу, мою молитву!
Таким же И1 v/ UVVU VU.4V
разыгранными им сценами, с молитвами, предсказаниями, ола словеииями и т. л.—шаман поднимается и проламывает в<>сь* е и девятое пебо. Чем большей силой обладает шаман, он может взобраться. Существуют шаманы, которые в сос’т° ;|(е подпяться на десятое, одиннадцатое, двенадцатое неоо и j;
Властитель, к которому ведут трп лестницы, Бай Улгбн с тремя стадамп.
Синий склон, который появился,
Синее небо, которое показалось,
Синяя туча, которая туда плывет,
Синее небо недостижимо,
Белое небо недостижимо,
До воды год пути.
Отец Улгбн, трижды возвышеппый.
Которого избегает лезвие лунного топора, Который пользуется конским копытом.
Всех людей, которые с шумом нас окружают. Ты создал, Улгбн.
Ты даешь весь скот, Улгон,
Не предавай нас беде!
Дай пам противостоять злому духу!
Не показывай нас кбрмдсу!
Не отдавай нас в его руки!
Ты. тысячу, тысячу раз поверпувший Усыпанное звездами небо,
Не осуждай мои грехи
От Улгбиа же шаман узнает, принята ли жертва благосклон¬но. Он также получает от него самые точные предсказания о том, сохранится или изменится погода, о неурожае, недороде, а также о том, ожидает и требует лп Улгбн еще жертв и каких именно. Относительно последнего требования шаман пеизмелно дает положительный ответ п часто называет того или иного со¬седа, от которого ожидается жертвоприношение. Нередко он ука¬зывает также масть п внешний вид жертвенного животного. По¬хоже, при этом шаман всегда действует в своих интересах, так как владелец названного животного в большинстве случаев осте¬регается пе выполнить требование Улгбпа.
После беседы с Ул гоном шаман впадает в крайний экстаз, ока наконец пе валится в полном изпеможеппп. Тогда к пому ^дходит баш-туткап и берет пз его рук бубен п колотушку.;
Нередко праздник жертвоприношения заканчивается эТ1п вторым актом камлания, однако в большинстве случаев этому торжеству посвящается еще одна, третья ночь, особенно у людей состоятельных. Третий акт празднеств, связанных с жсртвопрп- ношением,—это жертвенные возлияния и грандиозная попойка причем поглощаются огромные бурдюки кумыса, молочной вот’ ки, а у северных шаманистов (телеутов п шорцев) — много яч¬менного пива.
Необходимые для такого бражничанья напитки заготавливают¬ся еще до того, как ставят юрту для жертвы, и никто не осме¬ливается притронуться к ним до окончания второго жертвопри¬ношения. Лишь теперь вносят напитки в юрту для жертвоприно¬шения. Женщины приготавливают все, что нужно для этого тор¬жества. Они покрывают пол юрты коврами и в третий вечер (пос¬ле захода солнца) разжигают огонь около тапты.
Затем с места жертвоприношения приносят 9—12 берестяных черпаков и наполняют айраном столько же китайских деревянных чашек. Эти деревянные чашки ставят вокруг огня, и позади каж¬дой чашки становится человек. С правого края, налево от двери.— шаман, за ним баш-туткан. потом хозяин дома и после него — те старики соседи, в семьях которых за последние годы никто не умер.
Каждый из стоящих зачерпывает ковшиком из чашки не¬много айрана и затем все разом с возгласом: чек — брызгают айраном в сторону тапты. Этот возглас и жертвенное возлияние повторяются трижды, после чего все двенадцать участников под¬брасывают черпаки вверх. После того как ложки эти упали на землю, смотрят, как они легли. Если ложка лежит выпуклой сто¬роной вверх, значит, у бросившего ее весь следующий год будет несчастливым, в то время как обратное положение ложки сулит счастье и удачу. Затем чашки наполняются снова, и все стара¬ются как можно быстрее выпить их содержимое. Шаман же, опорожнив свою чашку, выбрасывает ее за дверь. По тому, как легла эта
черпаков, счастлив.
После завершения этой церемонии начинается общая попонка- Все присутствующие гости рассаживаются группами вокруг о)Р дюка, и один из родственников хозяина ухаживает за ннмь Пьют, ноют песни, кричат и смеются, пока большинство ирису ствующих не упьется до потери сознания, и на том самом ме • где они свалились пьяные, они и остаются лежать До у ч'ж не проспятся. Опьянение не считается позором, оно рассма р вается как нечто совершенно естественное. Впрочем, следу ' метить, что женщины знают меру; опи укладывают ноуД^01 в0 укрывают пьяных мужчин, когда те валятся без памяти. .
что все праздники жертвоприношения проходят, как только цТ<> описанный. Некоторые шаманы при камлании закрывают гла- .а другие камлают с открытыми глазами. Некоторые так дико niHiuyT. что под конец падают как бы замертво, другие впадают в ст«)ль сильный экстаз, что их приходится в конце концов схва¬тить и связать, а это под силу лишь нескольким человекам и притом требует крайнего напряжения. Связанный шаман еще какое-то время трясется и вздрагивает и старается распутать веревки, пока у него не выпадает пз рук бубен, п тогда он часа¬ми лежит как мертвый. Другие же шаманы значительно спокой¬нее и сами прекращают камлание.
Камлания отличаются друг от друга также в зависимости от того, кому приносятся жертвы. Больше всего отличается от дру¬гих жертвоприношение Эрлику. однако об этом жертвоприноше¬нии я ые смог получить никаких достоверных сведений. Это и понятно, так как в таких случаях слишком велик страх перед наказанием.
Самого большого искусства требует от шамана так называе¬мое очищение юрты. Это происходит па сороковой день после смерти одного пз членов семьи. Лишь немногие шаманы облада¬ют даром проводить это камлание всегда успешно, а потому не¬редко богатые люди издалека приглашают для этой церемонии шаманов, которые пользуются широкой известностью, и щедро вознаграждают их за их усилия. Очищение юрты обычно произ¬водится с особой помощью Пайык Кана, и за эту помощь ему также приносят жертву. Особенно необходимо очищение юрты в тех случаях, когда в семье песколько смертей следуют одна за Другой. По представлениям алтайцев, душа умершего стремится 'рооыть еще какое-то время в доме п неохотно покидает его одна, часто уводит с собой в панство мертвых лохтих членов семьи.
В июле 1860 г. мпе самому представился случай присутство¬вать па такого рода очищении дома, которое происходило близ озера Кеши, где я в то время находился. Когда я вскоре после захода солнца вошел в юрту, где должна была состояться цере¬мония, там уже собралось человек двадцать — как мне сказали, родственников и соседей, которые должны были присутствовать на этой церемонии. Хозяип по имени Попой очепь приветливо поздоровался со мною и отвел мне почетное место у Самой степы юрты. Оп объяснил мне, что несколько недель тому назад у пето умерла жена и вот теперь он пригласил с Катуни испытанного шамана, чтобы тот произвел очищение его дома. Насколько я мог заметить, присутствующие алтайцы пе испытывали особенного благоговения. Напротив, они запросто болтали и курили, как будто никакого особого торжества и не предвиделось.
Когда начало смеркаться, в некотором отдалении от юрты раз¬дались глухие удары шаманского бубна. Я подошел к двери юрты и увидал, как шаман размеренным шагом, с монотонным, за- упывным пением обходит вокруг юрты примерно в сотне шагов от нее, время от времени сильно ударяя в бубен. Постепенно круги, описываемые шаманом, все сужались к сужались, пока наконец он не подошел вплотную к наружной стене юрты и, пройдя вдоль этой степы, вошел через дверь в юрту, освещенную ярко пылающим огпем. Здесь он приблизился к огню, повертел пад ним бубен, так что дым коснулся и внутренней и наружной поверхности кожи, натянутой на бубне. Затем он торжественно уселся между дверью и огпем и завел монотонную, скрипучую песпю, состоящую из коротких отрывистых звуков. Пение стано¬вилось все тише и удары, которые он время от времени наносил но бубну, все мягче, пока песня наконец не перешла в тихое жалобпое хныкапье и шепот. Вслед за тем шаман осторожно встал и крадущимися шагами обошел вокруг огня, выкрикнул имя умершей п повертел во все сторопы головой, как бы оты¬скивая в доме ту, которую он позвал. Время от времени он го¬ворил фальцетом, подражая голосу умершей, которая жалобно умоляла шамана оставить ее с ее близкими. Ее страшит путь, говорила она, который так бесконечно длинен, что она не сможет сама вернуться назад. Ей так хочется остаться здесь, с детьми- Безжалостно гоняет ее шамап пз одного угла юрты в другой бла¬годаря мощи своего бубна, в который оп еще до своего появле¬ния в юрте вселил множество могучих духов. Лишь после долгих поисков и усилий ему удается зажать душу умершей между буо- ном и колотушкой и затем придавить ее бубном к земле. Его пенис звучит теперь громче, по его все еще прерывает тихое жа¬лобное стенание пойманной души.
Потом шаман поворачивает колдовской бубеп передней стор°" пой к земле и ударяет в пего так, что удары звучат глухо, словч
но онп доносятся из-под земли. Пенне также становится все глуше и под конец переходит в бормотание, так как шаман от¬ходит от юрты и направляется по дороге, ведущей в преисподнюю, в царство мертвых (усуттар йарина). Пение становится все тише и в конце концов переходит в еле слышный шепот. Наконец он сильным ударом извещает о своем прибытии в царство мертвых. Теперь начинается разговор с находящимися в царстве мертвых ранее умершими родственниками, к которым шамап привел по¬койную. Они не принимают новую душу. Шаман старается уго¬ворить их. просит, умоляет. Все напрасно. Тогда он хватает бутылку с водкой и потчует мертвых этой живой водой. Они ра-достно принимают угощение, звучит нестройный хор самых раз¬ных голосов, которые постепенно становятся все менее отчетли¬выми, так как водка оказывает свое действие. Мертвые поют, издают ликующие крики, и поэтому ему наконец удается оставит!, там под шумок новую душу. Теперь пение шамана становится все громче, так как он покинул царство мертвых и приближается к этому миру. Достигнув его, шаман внезапно вскакивает, и у пего начинаются сильнейшие судороги. Под конец песня перехо¬дит в дикие выкрики. При этом шаман, совершая чудовищные прыжки, несется в танце по юрте, пока, обливаясь потом, пе па¬дает без чувств.
Эта дикая сцена, магически освещенная огнем, произвела на меня такое сильное впечатление, что я какое-то время наблюдал только за шаманом и совершенно забыл об окружающих. Алтай¬цы также были потрясены этой дикой сценой, их трубки были опущены, и добрых четверть часа царила мертвая тишина.
Сцепу в царстве мертвых разные шаманы и при разных об-стоятельствах также проводят неодинаково. Иногда не удается оставить там умершего, а в других случаях душа убегает от ша¬мана и возвращается в юрту. Тогда он идет за ней, и вся сцепа начинается сначала. Если шамап призывает на помощь 11айык Нана, веселая попойка в царстве мертвых внезапно прерывается Наводнением. Начинается всеобщее смятение, дикая беготня. Ша¬ман подражает реву прибывающей воды. Умершие молят о по- МО1ЦП. плачут и стенают. При этом возвращают па землю уже У1 ванный умершими скот пли души сородичей. Для такого камла- ,,|,я_ некоторым шаманам приходится мазать себе лицо сажей, 1Т0?ы в подземном мире их не узнали умершие.
Ихертвоприпошение и очищение дома являются основными 'Речс-ними действами (еслп можно так выразиться) шамана, менно в них должен он проявить все свое искусство, и настоя- Шаман тот» кт<) умеет пробудить в своих зрителях страх и (‘Рпе. Тогда они верят, что предсказания шамана — истинные . ?ч^“р‘ения, и, руководствуясь ими, они стараются восславить и ‘ ажвть богов. Всем прочим шаманским действиям значения нс
придают. Любой другой смертный может возносить благослове¬ния и молитвы, а также совершать жертвенные возлияния Пер¬су. Точно так же не только шаман делает погоду, пророчествует и т. д. В торжествах по поводу рождений, свадеб и смерти ша¬ман не принимает никакого участия, и только если этим собы¬тиям сопутствуют неблагоприятные предзнаменования, которые люди хотят попытаться обезвредить с помощью заклинании, то зовут шамана, п он проделывает часть тех церемоний, кото¬рые мы описали выше как шаманское камлание.
Теперь перед памп встает вопрос: искренни ли шаманы в сво¬ем поведении, убеждены ли они в действенности своего камла¬ния, пли это лишь комедия, разыгрываемая шаманом ради соб¬ственной выгоды перед суеверными людьми?
И уже давно крещенные, и лишь недавно перешедшие в хри-стианство алтайцы, телеуты и т. д., так же как и русские, счи¬тают шамана настоящим слугою дьявола, который своим камла¬нием действительно может совершить нечто сверхъестественное, ;то отражено в целом ряде историй, которые рассказывают рус¬ские крестьяне и крещеные алтайцы о знаменитых шаманах: как шаман нечувствителен к физической боли и какие страшные вещи проделывает он со своим телом (например, сует в рот рас¬каленное железо, так что оно шипит), пе причиняя себе этим никакого вреда. Таким образом, мы видим, что как раз явные трюки производят наибольшее впечатление. Этот же вывод мы можем сделать и из того, что алтайцы, недавно крещенные и, как я удостоверился, действительно принявшие христианство по убеждению, заболев, все еще почыо тайком зовут шамана, чтобы он своей дьявольской силой отвратил беду, и что наряду с ве¬рой в божественную мощь христианства нерушима вера в дья-вольскую силу заклинателя.
Так, Чевал ков в своем жизнеописании пишет мне (см. мои «Образцы фольклора», том I) ’: «Я сказал шорцу: ,,Не верьте речам шаманов, это лживые речи. Шаманы не знают веры в ис¬тинного бога, они верят в дьявола и камлают с его помощью41». Миссионер Вербицкий в упомянутой выше статье в «Томских губернских ведомостях» также говорит следую¬щее: «Что такое сущность шамана — болезнь, безумие или при¬творство? Пи одно из них. Верховный владыка посылает человеку с небес добрых ангелов, дабы они оберегали его и приносили ему счастье, но что же делают злые духи? Так как они — существа бестелесные и разумные, опп, конечно, не могут пребывать в полной бездеятельности. Так как следует безогов | рочио принять, что они стремятся к какой-то деятельности, само собою разумеется, деятельность эта правлена на недоброе. На кого же они стремятся действовать в своей злобе? Материальный мир исчувствителе* I
и\ поступкам, п поэтому единственным объектом пх вредоносных действий является род людской. Они живут среди людей, подобно льву в пустыне, и, как разбойники, стараются повсюду подстеречь людей и причинить им вред. IIх прямое вмешательство сказыва¬ется иа наших мыслях, желаниях и поступках. Если мы бдитель¬ны, мы боремся с ними и изгоняем их с помощью божьей и си¬лой креста. Но с помощью чего отгонит их человек некрещеный, который, будучи таковым, находится всецело в пх власти?» Этот же миссионер в другом месте говорит: «Есть пример того, что шамана, впавшего в экстаз, казаки пе могли вывести пз этого состояния даже ударами плетки; с другой стороны, существуют примеры (я говорю но собственному опыту), когда благослове¬ния священника было достаточно для того, чтобы у впавшего в экстаз шамана мгновенно выпал пз рук бубен». Я пе мог отка¬зать себе в том, чтобы дословно и полностью привести здесь вы¬сказывание почтенного миссионера,— не для того, чтобы опро¬вергнуть его, ио потому, что оно самым отчетливым образом по¬казывает, как противостоят здесь друг другу христианство и язычество п каким покровительством пользуется христианство. Как миссионер, оп рассуждает вполне правильно, когда изобра¬жает прежнюю религию новообращенных порождением дьявола и делом злых духов, пбо оп тем самым выставляет крест, который он проповедует, в более выгодном освещении и яснее ясного по¬казывает все преимущества перемепы религии. Однако если гос¬подин миссионер произносит эту тираду в заключение своего описания жертвенного шаманского камлания, обращенного к Улгбну, высшему небесному божеству, когда шаман благоговей¬но склопяется перед божеством и молит его о милосердии и со¬страдании. просит зашиты от злых духов, а перед началом цере¬монии он молился «духу-хранителю дверей», чтобы тот пе под¬пускал злых духов к юрте, дабы они не помешали ему, шаману. в его действиях и не послужили бы причиной неблагоприятного исхода жертвоприношения,— тогда эта тирада производит по¬истине комическое впечатление. II тогда можно лишь сказать вместе с Орлеанской девой Шиллера:
Ты мнишь, что я волшебница, что ад Союзник мой .. но разве миротворство, Прощение обид есть дело ада? Согласие ль из тьмы его исходит? 25
’ которые движут их народом, и, еелп можно так выразить-;
ся, в той же материальной, бездуховной форме. В действиях ша¬мана тесно переплетены и нерасторжимо слиты воедино правда я вымысел, так же как и у многих жрецов других религий. Ра¬зумеется, шаман внутренне убежден в истинности своих пред¬ставлении. Он, конечно же, впадает в настоящий экстаз, и гал¬люцинации, близкие к безумию, могут довести его до бессозна¬тельного состояния. Этим я не хочу сказать, что он камлает только в таком состоянии. Конечно, он достаточно часто произ¬носит известные ему формулы потому лишь, что это — его ремесло. Вполне возможно, что нередко он, заранее все обдумав и действуя совершенно намеренно, просто старается заработать своими пророчествами жирный кусок при жертвоприношении. Однако это отнюдь не мешает ему верить в действенность цере¬моний, которые он совершает. Ведь он — дитя природы, которым правят главным образом одни лишь внешние впечатления. Вооб¬ще, я пе думаю, что шаманы мпого хуже, чем жрецы других ре¬лигии. КОнечно, есть немало и христианских священнослужите¬лей. которые без всякого смысла, как пустые формулы, бормочут возвышенные слова Евангелия. Они твердят святые слова и со¬вершают обряды, предписанные их церковью, лишь ради собст¬венной выгоды, а не с верой и по убеждению. Никто не станет спорить с тем, что шаманизм стоит ниже, чем окружающие и как бы теснящие его три великие религии — христианство, мусуль¬манство и буддизм; однако пе менее справедливо и то. что он также придерживается определенных этических принципов 26.
Влияние буддизма но большей части вытеснило у сойонов древнюю шаманскую веру27. Я пе в состоянии определить, ка¬кова степень воздействия буддизма и вызванного его проникно¬вением ослабления шаманизма, так как у мепя пет данных для более точных выводов. Гораздо большее влияние оказало на тюркские народы мусульманство, которому, как я уже упоминал выше, в большинстве случаев удалось полностью искоренить ша¬манизм. Несмотря на это, мы еще находим у отдельных племен тюрков-кочевников отчетливые следы прежней религии. Более подробные данные об этом я могу привести лишь о казак-кир- гизах.
У киргизов сохранилось еще множество обычаев, которые явно можно считать остатками прежних шаманских верований- Опи¬сание всех этих языческих обычаев завело бы мепя слишко- далеко. Достаточно будет упомянуть здесь баксы R, или знаха¬рей. каковые, по-видимому, как раз и являются шаманами. ла вытеснил их с позиции религиозного главы народа, по каЬ| колдуны, знахари и прорицатели шаманы пользуются еще неК<- торым признанием в пароде. Небезынтересно будет проследи * какие изменения претерпели шаманские камлания под воздев ; вием мусульманского вероучения 29.
Уже своим внешним видом бакса отличается от правоверно¬го мусульманина, т. е. от общераспространенного теперь внешне¬го облика киргизов. В то время как последние обычно гладко бреют голову, баксы выбривают лишь середину головы, оставляя по ее сторонам волосы шириною примерно в пять пальцев над висками и ушами, причем они свисают дюйма на 3—4. Такая языческая прическа вызывает омерзение у фанатичных мусуль¬ман. Я сам видел, как татарские купцы с отвращением отвора¬чивались от баксы и с ужасом отплевывались.
В одежде бакса отличается лишь тем, что носит несколько более высокую тюбетейку, чем остальные, п, кроме того, прикреп¬ляет к ней пучок перьев. Вместо шаманского бубна бакса упо¬требляет некую разновидность скрипки, или, скорее, виолопчели. которая имеет примерно 3—4,5 фута в высоту и называется «ко¬бус». Этот кобус бакса ставит перед собой, как наши музыканты виолончель, п водит по нему смычком, похожим па смычок кон¬трабаса. На кобус натянуты две струны из крученого конского волоса, а на грифе расположено множество железных погрему¬шек, которые бренчат, когда музыкант двигает свою скрипку. Кроме того, у баксы имеется палка (аса) с укрепленной на ее верхнем конце четырехугольной дощечкой, иа которой висит не¬сколько колокольчиков и кусочков железа. Человек начинает свои фокусы (у киргизов камлание баксы ие имеет никакого иного значения) игрой на кобусе, которую оп сопровождает монотон-ным пением. Затем оп хватает палку тт размахивает ею в каком- то диком танце, вызывая этим невероятный шум. Часто камлают вместе два баксы, и тогда один играет па кобусе, а другой ска¬чет и пляшет с палкой. Есть и другие баксы, которые камлают без всяких инструментов. Во время камлания фокусник точно так же впадает в экстаз, как и шаман, так что и его должны Держать несколько человек, чтобы он не натворил беды. II так как вера в баксу не имеет больше у народа этического обоснова- ння, то, по-видимому, бакса еще в большей мере, чем шамап, должен стараться внушить своими действиями страх. Поэтому он п‘нрршает ужасающие прыжки, страшно вращает глазами, скре- 'Кещет зубами, подергивается и кидается, как безумный. В эк- стале он проделывает невероятные ТРЮКИ, О КОТОРЫХ КИРГИЗЫ пе
обманывает зрителей. Притом бакса всякий раз, ког-
да проделывает что-либо страшное, громко выкрикивает: «Не смотрите сюда! Не смотрите сюда! Дух заворожил ваши глаза!» Разумеется, зрители смотрят лишь вполглаза и, вероятно, видят со страха больше, чем происходит па самом деле. Только так могу я объяснить подобные рассказы людей, в остальном вполне заслуживающих доверия. Однако из всех их сообщений мне ста¬ло ясно одно — киргизы уважают баксу тем больше и вознаграж¬дают тем богаче, чем чаще проделывает оп перед ними свои ужасные трюки.
Рели киргиз заболевает так. что опасаются за его жизнь, а врачебное искусство старух нс помогает, то велят позвать бак¬су (т. е. баксу зовут такие люди, которые пе получили мусуль¬манского воспитания, получившие же мусульманское воспитание велят позвать муллу и читать молитвы). Бакса сначала щупает пульс больного, причем произносит различные непонятные слова. Затем он садится, берет кобус и играет больному разные мело¬дии, сопровождая их бряцанием кобуса и напевая при этом впол¬голоса свои песни. После этого он берет кумалак (овечий помет) и по нему определяет, чем болей человек и какая требуется жертва, чтобы его вылечить. II
Он дает точное описание жертвенного животного, т. е. указы¬вает масть и ряд признаков, но которым можно узнать эту овцу. В доказательство того, что предсказания баксы правильны, мпе рассказывали, что столь точно описанную овцу находили в стаде хозяина либо по крайней мере у какого-нибудь его соседа. Я в этом нс усматриваю ничего, кроме, разумеется, того обстоятель¬ства. что бакса до своих пророчеств осмотрел стада больного или поручил сделать это какому-нибудь своему сообщнику. Одним из постоянных признаков такой овцы является как раз то. что она большая и жирная.
Животное режут по мусульманскому обряду, бакса пе совер¬шает при этом никаких церемоний. Мясо разрезают, кладут в котел и приглашают соседей па трапезу. Как только овца заре¬зана, бакса, бормоча заклинания, сам вырезает из нее легкое, по¬спешно идет к больному и трижды ударяет его еще теплым лег- кпм. Затем ои бросает это легкое, в которое, как он полагает, перешла болезнь, собакам и следит за тем. чтобы оно было съеде¬но без остатка.
Затем он бепет свою палку (ася) п исполняет с ней какой-т°
(джина). однако эти сообщения никогда не бывают четкими и определенными. Например: если погода в течение восьми дней изменится, больной выздоровеет, в противном же случае он ум¬рет; или: если больной в течение стольких-то дней не умрет, То выздоровеет. До назначенного срока бакса остается около больного и ежедневно устраивает пение и танцы с камланием. Фокусы с ножами пли раскаленным железом бакса повторяет почти при каждом камлании, и каждый раз физические мучения заклинателя должны уменьшить на какую-то частичку болезнь, так как оп в экстазе принимает боль своего пациента па себя. Кости принесенной в жертву овцы тщательно очищаются, затем бакса рисует на ее черепе различные фигуры, лепит из теста всевозможных животных — верблюдов, лошадей, коров, овец и коз — и. обмотав их пестрыми нитками, кладет кости п все эти фигурки в мешок. Этот мешок он сам относит в какое-нибудь пустынное место и с различными церемониями погребает. Никто ле должен знать это место, так как, если кости найдут, у чело¬века, принесшего жертву, произойдет ужасное несчастье.
Надо добавить сто следующее: мне рассказывали, что бакса, пе любит посещать тяжелых больпых. однако он очень охотно камлает и проводит сеансы лечения легких больных. Иногда он лаже вынужден заявить больному, что здесь его камлание не по¬может Если болтом к назначенному сроку поправится, бакса получает дорогой подарок.
Дар баксы, как и сила шамана, передается в семье по на¬следству. Одпако каждый начинающий бакса должен пройти вы¬учку у какого-либо опытного члена корпорации, и лишь после длительного совместного проживания учитель дает своему учени¬ку благословение; после этого тот начинает самостоятельную деятельность как бакса. Все время, пока длится обучение, уче¬ник сопровождает своего наставника при камланиях, ассистирует (МУ и даже время от времени поет вместо него или гремит асой. Ьсли в церемонии участвуют два баксы, то один пз них непре¬менно учитель, а другой — ученик.
Значительная часть киргизов считает баксы мошенниками и 1паРлатанами. Большинство киргизов, однако, полагает, что они t н Ришмы злыми духами и все описанные чудеса творят именно С магодард силе обитающих в них духов. То баксы, которых я ви- произвели на меня впечатление шарлатанов и фокусников, 1 ТиРающпх людям очки своими трюками. В пх походке и мане- |«H<j Какое-то притворство и неестественность. Во всяком случае, хотят казаться более значительными, чем есть в действи- Ipvi 1<НТП’ и Лаи;е ,ю ,иех своих повседневных делах демоистри- 1 пр(цТ' чг' они баксы. Один из виденных мною баксы постоянно са г^,1><ил благочестивые изречения. Что бы он пи делал — пил, л‘ и т. п.. - оп со вздохом громко говорил: бисмилла\ (во
имя бога) и к каждой своей фразе добавлял: валлахи, биллахи.1 (с богом), что у киргизов обычно делают лишь некоторые глубо¬кие старики. Вероятно, этими изречениями он хотел зарекомен¬довать себя правоверным мусульманином. Иной бакса притворя¬ется душевнобольным и постоянно корчит гримасы, как будто он, даже когда п не камлает, все равно одержим злыми духами. 1
На Кулунле мне удалось записать песню баксы. Однако я при¬веду ее здесь лишь частично и в отрывках, так как в основном она является набором совершенно непонятных намеков2. Пес¬ня начинается мусульманским обращением к богу, Мохаммеду ц пророкам. Бакса стремится таким способом зарекомендовать себя истинным мусульманином, что для пего очень важно. Пусть его считают одержимым, это ему не повредит, но только он не дол¬жен прослыть неверным (капыр).
Сначала я обращаюсь к тебе, о боже,
Помоги нам, мы тебе молимся, Дай нам то. что мы проспм1 Дай ты женщине детей! Добрый бог, ты щедрый! Ты сначала создал небо, Затем ты создал землю, К тебе первому, о боже, обращаю я молитву. Затем я молюсь Мохаммеду;
Тому мы — слуги, рабы. Этому — верующие товарищи. Третий есть еще — бог небесный, А четвертый — халифы, Потом восемьдесят восемь шейхов, Потом сто двадцать тысяч, Множество пророков, Все святые Мекки И святые Медины.
К этой молитве прибавляется обращение к некоторым святым, напоминающим Йер-су алтайцев,— это семнадцать камов гор и рек, которых шаман призывает в свой бубен, прежде чем начать камлание.
Ты. святой Чингиз Кап!
Вы, девы-святые
На красной горной вершипе!
Вы. быки-святые
На вершине бычьей горы!
Вы, лысые святые На вершине барапьей горы! II дракон и а горе лося, Вышедгппй из тьмы горы, Бек Асыт, отец Бекпана, Который нс мертв, хотя я и называю его мертвым». Пе живом, я называю его живым.
Затем бакса обратился к предкам киргизских родов
орды, а именно племепи аргып, к которому оп сам принадл
(Таким образом, мы видим здесь также следы древнего почита¬ния предков, характерного для настоящего шаманства.)
Он. Кокчб. предок Увака 31,
Чья богатырская сила нам известна, Многих застрелил он пз лука, Тысячи - из своего ружья.
Кара-Кожа, отец Аргына! Абылай. властитель орды.
Некогда убил Казы-Бека;
Он, босоногий Азиз,
Он покорился господину.
Тор Айгыр с четырьмя сыновьями, Турду Бек — это был его дядя.
Он — отец моей матери.
Тунгкат из джагалбай-племени.
Точно так же обращается он к Кубан-баю, предку кара-кезе- ков; к Кенды-баю, предку кара-кереев; к Шбин-Кара, предку племени тас; к Кент Буга из племени терстен бала; к Бурлубаю, предку племени басентин.
Теперь бакса обращается к духам, которые должны помогать ему при врачевании.
Прежде всего бог создал духов,
Создал их лучше, чем прочих,
Конт Буга, предка духов.
Сары Азбана. отца духов
(Не мучай меня, Сары Азбан!),
Борди-Бая, отца духов;
Аркау — воинственный клич духов,
У меня на небе пятеро духов, Режут меня сорока ножами. Колют меня сорока иглами. Они вырастили у меня на макушке Длинную косу!
Отдали меня в подчинение демону, Обучили меня необычному.
Крепко привязали меня к кобусу. Приказали мне произнести благословение, Они велели убить в доме
Жертвенных овец с желтыми головами.
Они прочно уселись в теле. Скручивают мне судорогой члены.
После непопятпого мне обращения к десяти кожа долины и к _Фика кожа возвышенности с их главой Казрат Кожа32, ожив- Мдим умерших и дающим плодородие скогу и человеку, он Р°Л“лжает камлание:
Я обвожу круг моей правой рукой, Спрашиваю мою левую руку, Склонив голову в молитве. Расчесывая своп волосы к солнцу, Я не знаю влияния отца.
Я не вкушал материнского молока. Я пригнал сюда ветром семь зайцев. Связав их волшебным способом. Семь обухов на меня давили.
Меня погружали в семь котлов. Я призывал с Камбара духов, Живущих там. вдали. Привет железной душе!
Пошли мне весть, железная душа!
Собери мощное войско!
Подними железное знамя! Прибежав из долины.
Теперь приходят десять волков, Среди всех этих волков
Есть синий с шестью пастями;
У людей синего духа Живет дитя Дж ума-Бая, Коза-Бай. синий кабан, Самый злобный среди духов, Сильно хмурит лоб, Ссорится со всеми духами. Ты повис па моих пеленках, Отыскал меня на одиннадцатом году.
Средп множества совершенно пепонятпых намеков, которые бакса так и не смог или не захотел мне растолковать, несмотря ла все мои расспросы, он упоммпает еще целый ряд духов: Ьаи Кабыл, Нопбак, Ьамангар позу м бот, Alan гаи-Джузои, перечислением которых я не стану напрасно утомлять читателя. В заключение оп, совершенно в духе всех киргизских певцов, обращается к слушателям с восхвалением нынешнего главы рода аргун, ага-султана Семипалатинского округа:
Вот па дороге расположилось войско,
Средп этих больших отрядов
Находится султан Кара Бек,
Находится властитель Тплау Бардп,
Казы Аргыпа. моя опора, Совершенство долины,
Дитя властителей ты, [пришедший] с высоты!
Уже по этому отрывку из заклппапий баксы, который был мне продиктован,— конечно, не полностью и неточно,— можно видеть, что камлание баксьт утратпло связь с религиозным мпр° воззрением шаманизма — почитанием природы и, потеряв как)10 бы то ни было этическую основу, превратилось в некий мистй4 ; скин комплекс механически заученных наизусть формул, мятных самому говорящему. II тем не менее, несмотря на 3 ’ сохранились следы всех прежних элементов шаманского нам 4 пия — обращение к земным героям, живущим в горах, и п числение предков. Однако внутренний смысл этих призывов постыо утрачен.;
О том, что шаманство было раньше распространено у всех тюркских пародов, отчетливо свидетельствует распространение тюркского названия шамана —слова кам. Древнейший письмен¬ным памятник тюркской литературы — созданный в 1069 г. уйгурский «Кутадгу Билик» — знает слово кам, и Вамбери пере¬водит его в своем издании этого памятника как «знахарь, прори¬цатель» 3~. Я пе могу судить, точен ли этот перевод. Это слово встречается в «Кутадгу Билик» дважды. В первом отрывке гово¬рится:
Есть много знахарей.
Которые исцеляют болезнь ветра,
К ним. господин, ты должен обратиться, Заговоры помогают от болезни; Но, если тебя будет лечить к л лк Ты должен, господин, полностью ему верить. Врач не любит ею речи, Он отходит от мукасима.
Слово .иукасплп равнозначное здесь каму,— слово арабское п означает «тот, который дает клятвы». Во втором месте говорится: «Либо придерживайся врача, либо придерживай кама». Здесь снова противопоставление отчи (врача), т. е. того, кто дает ле¬карства. каму, который лечит словами и заклинаниями.
В своих «Чагатайских исследованиях» Вамбери34 приводит слово кам как употребляемое в Средней Азии еще и попыпе и именно в значении: врач, знахарь, чародей, доктор-чудотворец; это же у Паве де Куртея в «Dictionnaira Tore Orientale». Точно так же мы находим слово кам во втором по древности памятни¬ке тюркского языка — в составленном одним итальянцем в 1303 г. списке с гов языка команов, т. е. тюркского племени, обитавшего в то время в Южной России и уже в XII в. частично пересе- •нгвшегогя Cuman ic us», Венеции 35, Дим Incantatrix (ведьма), Од»ако ми
Ио
ла
r.iaeti VII
СИБИРСКИЕ ДРЕВНОСТИ
Описание погребений, надгробные камни; каменные погребе-
ния долины Енисея, каменные погребения Алтая; каменные кур-
ганы, земляные курганы. — Раскопки каменных погребении в
долине Енисея и на Алтае. — Раскопки каменных курганов в
Уймонской степи и на Ьерели. — Раскопки курганных погребе-
ний. — Причины разрушения погребений. — Древности медного
периода. — Переход от медного триода к железному; древней-
ший и новейший железные периоды. - Гипотезы относительно
остатков древней культуры и предыстории Сибири.
Едва переехав через Урал и оказавшись в бассейнах Тобола и Иртыша, мы па каждом шагу встречаем па огромных степных пространствах сохранившиеся с глубокой древности громадные курганы, которые группами возвышаются вдоль высоких речных берегов. Еще больше погребении по Обп. В Северной Киргизской степи 1 характер этих погребений мало меняется, но к западу ст Верхнего Иртыша вместо земляных курганов часто попадаются курганы из дикого камня. Напротив, в долинах рек Алтая, на берегах Верхнего Енисея п в Абака ясной степи мы находим многочисленные погребения, огороженные и украшенные стоячи¬ми каменными плитами. Все эти погребения свидетельствуют а том, что в древности здесь имелось значительное население, часть которого достигла уже довольно высокого уровня культу- ры; эго видно по самим погребениям и по обнаруженным в них предметам старины.
Прежде чем перейти к описанию этих древностей и позволить себе сделать выводы относительно той стадии культурного Ра3' вития, на которой находились древние насельники Сибири? я опишу внешнюю форму курганов. Начну это описание с по¬гребений! Енисея и Алтая, потому что благодаря украшающим я камням возможна точная их характеристика 2.
В лежащих значительно выше уровня реки степях Абакая ? ПО РГО ПП1ГГЛКАМ тт пя ВРПХПРЧГ ЕПИГ.РР. К IOFV ОТ 11ПаСНОЯрСКа |
возможных размеров (от 10 до 200 и более погребении/ •
гребения резко отличаются друг от друга как по величине, так II по форме.
По форме эти погребения можно классифицировать следую¬щим образом \
1. Погребения в форме квадрата. В большинстве случаев опи или плоские, или на лих насыпан совсем небольшой холм, мак¬симум 1—2 аршина высотой. Там, где такая насыпь имеется, она состоит из смешанной с мелкими камнями земли, такой же, как и почва под самими погребениями. Эти погребения обнесены ог¬радой из вертикально поставленных каменных плит высотой пе¬редке до полугора саженей и толщиною в 3—6 вершков. Они часто врыты в землю па глубину в 1 аршин и укреплены у ос¬нования положенными вокруг них небольшими камнями, так что изменить вертикальное положение этих каменных глыб невоз¬можно, если только закрепляющие пх камни пе были вынуты впоследствии пз земли при раскопках. Такие погребения мы встречаем во многих местах Абаканской степи. Особенно харак¬терны квадратные погребения неподалеку от устья Аскыса, близ каменного изваяния Куртуяк-таш 5. Здесь вертикально по¬ставленные каменные плиты имеют гигантские размеры. Так как нигде поблизости никаких камней пет, доставка этпх огромных глыб была, очевидно, делом очепь трудным. Квадратные погребе¬ния отнюдь не отличаются своими размерами. Я нигде не встре-тил погребений этого тина, в которых стороны квадрата превыша¬ли бы 4—5 саженей. Следует еще заметить, что такие стоячие каменные глыбы — это чаще всего плоские плиты, поставленные вдоль сторон квадрата.
2. Крупные курганы в 1 — 1,5 сажени высотой п 10—25 саже¬ней в диаметре. Такие курганы насыпаны из той же земли, на которой онп стоят. Об этом свидетельствуют углубления, обычно сходящиеся по сторонам курганов. На этих курганах верти¬кально поставлены каменные плиты, образующие прямоугольни- с. Плиты на всех могилах почти одинаковой величины, но высо- 11 1,х не всегда пропорциональна высоте кургана. Некоторые не¬высокие курганы обнесены большими каменными блоками,
То время как па других, очень высоких курганах плиты высо- ’ои лишь в несколько футов. Около многих могил такие плиты •таг™ а1<)г едва лп ие сажени. Плиты закреплены в земле точно п ' *ке, как и в квадратных погребениях. Положение каменных и », Т 21пх погребений отличается от положения их в квадратных пГ'ш< ИП1ЯХ тем’ что здесь все опн ориентированы в одном на- Ньц Щ|11’ с востока па запад, и потому на восточной и запад- ’нгм^ прямоугольника они стоят поперек. Ограниченный
с, 1 ‘‘мпямп прямоугольник расположен так, что его коротки- 1’0иами являются северная и южная, а длинными, которые Исе'Да вдвое длиннее коротких,—восточная и западная.
По длинным сторонам стоит большей частью 12—18 каменных или г. а по коротким обычно 3—<8. Такие курганы с высокими плитами я встретил в четырех пли пяти местах на Абакане п в Юсской стели недалеко от Кызылской управы. Одпако в целом и эти погребения довольно редки.
3. Основную массу составляют могилы, ограниченные прямо- угольниками, составленными пз десяти камней. Эти каменные прямоугольники, точно так же как описанные выше курганные погребения, обращены короткими сторонами на север и на юг. Камни, огораживающие прямоугольник, на каждом из погребе- пни почти одинаковой высоты. Нередко они возвышаются над землей более чем па один аршин, по в большинстве случаев — на иол-арншна пли еще меньше. Камни эти — большей частью плиты или очень грубо обтесанные глыбы. Они расставлены в
прямоугольнике так, что четыре камня стоят ио его углам, по коротким сторонам помещается только по одному камню посре¬дине. в го время как на каждой пз длинных сторон стоит еще по два камня. Расстояние между камнями везде одинаковое, так что короткие и длинные Эти прямоугольные они расположены по сторонами .
У многих из этих
стороны относятся друг к другу как 2:3.
могилы редко бывают единичными, обычпо
две-четыре в ряд, соприкасаясь короткими
больших погребений, огороженных десятью камнями, мы видим еще два камня к востоку от обоих средних большой четырехугольной могилой оказывается еще маленький квадрат. Кроме того, на расстоянии чаше всего 10—50 шагов к востоку стоят большие вертикальные каменные блоки или колонны, более или менее хорошо отесанные. Русское население называет их маяками. Некоторые путешественники считают пх дорожными знаками, другие — надгробными камнями. Что же касается меня, то я считав/ их местами жертвоприношений, связанными с упо¬мянутыми погребениями, так как опп всегда находятся к восто¬ку от этих погребений. Я приказал выкопать несколько таких маяков и не нашел ничего, кроме укрепляющих их основание камней, а вокруг — крепкую нетронутую землю. Я раскопал так же некоторые из упомянутых выше прямоугольников, образов# ных четырьмя камнями с восточной стороны погребения, и0 тут нигде не обнаружил могил. Поэтому я и их считаю мест» же р г во I i р и HOI нен и й. 0
4. Прямоугольные плоские погребения, огороженные тоЛ2| рядом лежащих в земле камней. Эти погребения располоч^И так, что камни одного одновременно огораживают п ЛРУгое\ моугольиики разной величины. Самые большие имеют 4 в длину и 2 ~ °
длиной в 4,5 аршина и шириной 2—3,5
камней восточной длинной стороны, гак чго рядом с
к»
*-
2,5—3 сажени в ширину. Большинство
аршина, а самы
Л/
;
ленькие — 1 аршин в длину и 3Л аршина в ширину. Длинные стороны этих погребений всегда обращены на север и па юг, а короткие — па восток и на запад. Они встречаются группами по 10—25 погребений, образуя как бы сеть. Иногда три погребения примыкают друг к другу длинной стороной и составляют прямо¬угольник большего размера. Камни, огораживающие эти по¬гребения, лежат вровень с поверхностью земли; в основном это каменные плиты, высота которых 6—10 вершков, длина 1 — 1.5 аршина и толщина 2—4 вершка. Онп вкопаны в землю и со¬прикасаются друг с другом узкими сторонами.
5. Круглые плоские могилы, огороженные каменными круга¬ми. В Абаканской степи эти погребения встречаются очень ред¬ко; я видел только три таких на Нижнем Абакане, в то время как четырехугольных погребений были тысячи. Диаметр круглых
саженей, они плоские, оез каких оы
то ни было насыпей. Камин, обычно петесапые, были вкопаны в землю и очень мало возвышались над поверхностью. По всем этим погребепиям отчетливо видно, что пх уже раскапы¬вали7.
Па собственно Алтае, т. е. в чрезвычайно плодородных доли¬нах левых притоков Катуни и правых притоков Иртыша, мы на¬ходим во многих местах обширные кладбища, состоящие из мо¬гил. украшенных врытыми в землю камнями. Все эти могилы— такие же, как описанные в пункте 5 погребения па Енисее, т. е. плоские и круглые. Встречаются и единичные низкие могильные холмы с каменными кругами. Следует при этом заметить, что по¬гребения во внутренних областях Алтая, т. е. на Нижней Ка¬луне, на Аигодае, Урусул е и Чуе, обычно очепь невелики. Точпо так же диаметр круглых каменных погребении на Уймопе пе превышает 3- 4 саженей. Намного больше круглые погребения иа Бухтарме и в районе Верхнего Иртыша, встречавшиеся мне па востоке почти до города Сергнополя, а иа Иртыше до самого Семипалатинска. Между последними попадалось много могиль¬ных холмов высотой в песколько футов.
На Аигодае, Уймопе и Чуе я встречал кроме этих круглы* каменных погребений огороженные камнями прямоугольники, которые и здесь были расположены рядами. Однако сколько та- них прямоугольников я пн обследовал, пн в одном пз них я к обнаружил могилы, так что вполне могу считать все эти прямо угольники местами жертвоприношений 8.
того круга врытых в землю камней, в середине которого находит¬ся небольшая куча крупных обломков камня. Диаметр внешнего круга равен 4—6 саженям, а насыпанный пз камней курган име¬курганы имели правильную форму, и ни на одном пз них не было никаких следов прежних раскопок.
2. В долине Окату, так же как и Кобдо, встречались камен¬ные погребения трех различных конструкций: а) круглые кучи камня, большей частью сложенные из крупных обломков скаль¬ных пород: б) четырехугольные погребения, образованные стой¬мя вкопанными в землю камнями, с низким курганом пз круп¬ных камней в середине; в) узкий прямоугольник, образованный
4 стоящими параллельно камнями, вкопанными в землю.
3. Два больших каменных погребения к востоку от Мёстюбу- лака. Онп состояли из большого круга, образованного 10—12 ка¬менными кругами меньшего размера. Каждый из маленьких кру¬гов состоял из шести камней. В середине одного погребения на¬ходились пять сложенных из крупных камней холмов, из которых четыре меньших были расположены но углам квадрата, а пятый, значительно больше остальных.— в центре этого квад¬рата. Одно погребение представляло собою курган, огороженный кругом камней, а вокруг этого круга шел пояс большего диамет¬ра, образованный маленькими камеппымп кругами.
4. 11а Хонгошуруке — погребения, подобные описанным в пункте 2.
5. К западу от города Кобдо — как круглые каменные погре¬бения с одним каменным курганом, так и погребения пз пяти куч камней, подобные описанным мною в пункте 3. Наконец, большое количество погребений, состоящих только из пяти кам¬ней. Камни этих последних погребений были расположены таким образом, что четыре из них находились по углам квадрата, в то кремя как пятый камень лежал в его центре.
Могильники такого тина, которые монголы называют керексу-
земли. При этом в тех мостах, где почва гумусовая или глини¬стая. онп пз земля, а там, где опа каменистая, т. е. вблизи гор и в долинах рек,— из земли с камнями. Лишь в Уймонской сте¬пи на Алтае, на Бухтарме и около Сергиополя. так же как во всей восточной части Киргизском степи и в Центральных горах в Абаканской степи, мы обычно встречаем курганы, которые со¬стоят только из обломков скальных пород, притом именно в тех местах, где почва гумусовая, и. следовательно» камни пришлось доставлять сюда издалека.
В Киргизской степи, а также в Южной Сибири есть отдель¬ные очень большие курганы до 20 аршин высотой и 50 и более аршин в диаметре. В Киргизской степи мпе встретилось несколь¬ко таких высоких погребений, украшенных ио-пиому. Так, на¬пример, около города Копал стояло три огромных кургана, вок¬руг одною из них было обведено два каменных кольца диамет¬ром аршин в 100, a другой находился в центре рва, который квадратом огибал курган. Посредине восточной стороны квадра¬та ров прерывается, так что в этом месте как бы проходит доро¬га шириною в 4—5 аршин, ведущая к кургану.
На Каркаре (к востоку от Исиккёля) я обнаружил два высо¬ких кургана, примыкавших друг к другу в направлении с восто¬ка на запад. От восточного погребения, которое было сажени на полторы ниже, чем западное, полукругом отходили па север и на юг два вала высотою примерно в 10 аршин.
Как па Алтае, так и в Восточной Киргизской сгони каменные курганы значительной высоты, и диаметр пх нередко равен 15- 25 аршинам. Однако каменные курганные погребения в цент¬ральных горах Абаканской степи очепь невысокие, не выше ар~ шина, а пх диаметр равен только 1—2 саженям. Опи образуют здесь тесные кладбища, нередко с сотнями находящихся близко друг от друга погребений. Для последних характерно то. что они расположены всегда попарно, причем каждую пару образуют один круглый курган и один продолговатый. Во время путешествия по Южной Сибири и Киргизской стопи я произвел раскопки очень большого количества могил. В 1862 г. в Кулундинской степи око¬ло города Семипалатинска, к северу от города Копал, к в°~ •стоку от стапицы Кёксииской, на реке Каркаре восточнее Исиккёля и, наконец, в Илимской долине п около города Вер|| го. В 1863 г. па левом берегу Абакана около впадения реки * примерно в 20 верстах вниз от Абакана, около первого с кого аула; поблизости ог Абаканской управы, на реке Юс. вернее Кызылской управы; на реке Аскыс; па реке Чердат ду Чолымом и Кпей). В 1865 г. па собственно Алтае по Урусул и Ангодай, в Чуйской степи, в Уймонской степи, в р* не деревни Катэпда, в Верельской степи па Верхней В 1866 г. в Барабипской степи южнее и севернее города *1 ска и в Киргизской степи между озером Чаны п городом Пав¬лодаром. близ озера Сарыозёк, в городе Семипалатинске, около города Кёкпектм.
Раскопки всех описанных выше погребепий доказали мпе са¬мым убедительным образом, что мы имеем здесь дело с памятни¬ками четырех различных культурных эпох.
1) Все каменные курганы долины Енисея и Алтая, так же как многие курганы Киргизской степи, Кулуиды и Барабииской сте¬пи, относятся к медному и бронзовому периодам.
2) Курганы пз больших камней в Уймонской степп, па Бух¬та рме и в Восточной Киргизской степп, а также большую часть курганных погребений Южной Сибири следует относить к древ¬нейшему железному периоду.
Небольшие курганы Абаканской степи, которые местное население называет киргизскими могилами, относятся к более но¬вому железному периоду 10.
4) Погребения па Чердате датируются более поздним време¬нем, так как найденная в них монета указывает на XVII в.
Прежде чем перейти к описанию культуры этих четырех эпох, я хочу упомянуть о тех трудностях, которые сделали для иссле¬дователя сибирских древностей почти невозможным нормальные и успешные раскопки могил. Эти трудности порождены тем зло¬счастным обстоятельством, что во многих погребениях находились довольно большие клады золота. Это поистине пагубное обстоя¬тельство на протяжении столетий заставляло жителей Сибири пытать счастье, раскапывая могилы. Каким образом выкапывали эти клады в прошлом веке, мы можем узнать пз путевого днев¬ника Мессе ршмпдта 11.
В нем Мессершмпдт 25 мая 1721 г.1 между прочим пишет: «Русские, живущие по верхнему течению Оби, называются пшпмцамп; они-то и отправляются на промыслы за откапывани¬ем золота и серебра, находимого в могилах; впервые занялись этпм русские, жившие на Иптпме; оттуда они подвигались все Далее и далее, пока при своих поисках таких могил не дошли до унк поэтому всех поселяющихся здесь, на Оби, пришельцев из а1,а Парима, Тобольска, Казани, Соликама и других местностей Называют пшнмцамп или ишимскими. В втой Майской Слободе ж*<:телей; занимаются они хлебопашеством и торгов- П ;МРХамп— Ио главным образом опи зарабатывают мпого денег
Сопками в степях. С последним санным путем они отправля- пы\Н 33 20—30 дней езды в степи; собираются со всех окрест¬ил r V Р‘‘вень. в числе 200—300 п более человек, и разбиваются Затг> * ИЛЫ по МРСТП(югям, где рассчитывают найти что-нибудь. стч п\ :угп °тРяды расходятся в разные стороны, по лишь на иРих<г * Чтобы иметь всегда между собою сообщение и в случае ода калмыков или казаков быть в состоянии защищаться: 14 № 2071
им нередко приходится с ними драться, а иным и платиться жизнью. Найдя такие насыпи над могилами язычников, онп ино¬гда, правда, копают напрасно и находят только разные железные и медные вещи, которые плохо оплачивают их труд, но иногда им случается находить в этих могилах много золотых и серебря¬ных вещей, фунтов по 5, 6 и 7, состоящих из принадлежностей конской сбруи, панцирных украшений, идолов и других пред¬метов».
О том, насколько основательны были эти розыски, свидетель¬ствует запись в том же дневнике от 28 поября 1725 г.: «Лейте¬нант Рудольфи сообщил мпе, что несколько лет тому назад по берегам Оби находилось много языческих могил, наполненных множеством золота и серебра, но что в настоящее время они разрыты русскими бугровщнками так, что нужно обладать осо¬бенным счастьем, чтобы случайно напасть еще па что-нибудь, да притом весьма неважное» 13.
Миллер, побывавший в Сибири в 1735 г., сообщает о раска¬пывании погребений следующее14: «Русские крестьяне стали раскапывать погребения на Иртыше, Тоболе, Оби и Енпсее лишь в начале этого века, после того как оттуда ушли калмыки п кир¬гизы. Я встречал еще в Сибири немало людей, которые раньше этим делом кормились, хотя в мое время уже этим никто боль¬ше не занимался, так как все могилы, в которых можно было надеяться отыскать клад, были уже разрыты. Точно так же, как люди партиями отправляются на охоту па соболя, так в здесь они собирались в большие партии, чтобы распределить между собой работу и быстрее справиться с разными курганами зараз. На западном берегу Иртыша вплоть до того времени, когда я был в Сибири, мало кто отваживался на это. так как тут почти по¬стоянно бродили кпргиз-казаки. Вполне возможно, что в будущем в этих местах будет найдено еще немало ценностей».
К сожалению, эта надежда Миллера пе осуществилась. Про-изведенные мною раскопки погребений в Киргизской степи ясно показали, что эти погребения точно так же основательно обыска¬ны, как и могилы на Оби. Алтае и Енисее. Так как это отно- ле, то можно предположить, что такими розысками сокровпЩ занимались не только русские, но также и прежнее населепв* Киргизской степи. Поэтому исследователь старины должен счи¬тать удачей, если среди сотен погребений он отыщет одно пля два таких, которые не имеют внешних признаков прежних расК пок, и если ему удастся пз десятка этих погребении обнаружить одно-едипствепное, оставшееся неповрежденным ' .
БРОНЗОВЫЙ П МЕДНЫЙ ПЕРИОДЫ
В Абаканской и Юсской степях я раскопал свыше тридцати каменных погребений, но нашел лишь одну-едилственную нетро¬нутую могилу. Точно так же и на Алтае я нашел только два не¬поврежденных. совсем незначительных круглых каменных по¬гребения этого времени. Несмотря на это. мне удалось благодаря раскопкам многочисленных уже разоренных могил составить до¬вольно отчетливую картину внутреннего устройства всех камен¬ных погребении бронзового периода.
Сами могилы во всех этих погребениях помещаются на 1,5— 3 аршина ниже поверх пости земли и в большинстве случаев только в центре кургана или прямоугольного погребения. Па Алтае могилы часто находятся па глубине лишь в пол-аршина, так как каменистая почва делает весьма затруднительным уст¬ройство более глубоких могил. В прямоугольных погребениях, огороженных десятью камнями, средние камни, по-видимому, обычно огораживают саму могилу, так что углы могилы понада¬ют на линии, соединяющие четыре средних камня. При этом ширина могилы равняется примерно одной трети длинной сторо-ны большого прямоугольного погребения, уменьшаясь или увели¬
чиваясь в зависимости от размеров наружного прямоугольника. Напротив, длина могилы всегда равна 2,5—3 аршипам и не зави¬сит от величины погребения. Длинные стороны здесь всегда иа- гроб длиной около аршина, в котором лежали ломаные детские кости. Эти каменные гробы находились под землей па глубине лишь в пол-аршина.
В прямоугольных погребениях, огороженных камнями, пет таких однотипных могил. В большинстве случаев могилы нахо¬дятся в середине погребений; размеры их самые разные, и в них захоронено от одного до трех покойников. Опи обычно прикрыты небольшими каменными плитами, хотя нередко там оказывают¬ся п деревянные настилы. В одном пз таких погребений я нашел настоящий саркофаг из каменных плит. Глуби па этих могил ни¬где не превышала полутора аршин.
В больших могилах прямоугольного погребеппя часто оказы¬валось три-пять костяков. Однако самое большое число скелетов я нашел в очень большой могиле на Юсе: в пей оказалось 22 расколотых черепа, и среди них еще несколько детских черепов. Если судить по обнаруженной здесь медной утвари, в этой моги¬ле были захоронены исключительно женщины 16.
Каменные могилы Алтая устроепы точно так же, как и погре¬бения на Енисее. В отдельных погребениях этого периода, кото¬рые мне удалось раскопать около города Сергнополя, могила пред¬ставляла собою ларь глубиной в аршпн, сложенный из каменных плит: однако дпом его служила утрамбованная земля. Ларь был закрыт сверху также каменными плитами, па них положена груда крупных обломков камней, а сверху насыпан не очень высокий курган 17.
В городе Семипалатинске я раскопал пять погребений брон¬зового периода. В одном из них я обнаружил могилу глубиной аршина в полтора, в которой лежал человеческий скелет головой на восток и. очевидно, на левом боку. Ноги его были слегка со гнутьт. Точно определить положение скелета было невозможно, так как кости почти совсем истлели. Рядом с покойником лежал медный нож.
Медные ножи я находил также в некоторых курганах Бара- бинской и Кулупдннскон степей, но. так как эти погребения были уже разрыты ранее, я не могу сделать какие-либо выводы об их устройстве. Внешне эти курганы ничем пе отличались от остальных, относящихся, если судить по найденным в них вв' щам, к железному веку. Па основании этого мы, очевидно, впра¬ве предположить, что люди медного периода, населявшие север¬ные степи, знали только курганные погребения, так как они se находили здесь обломков скальных пород и камней, необходимы для устройства их погребений.
Я пе могу сказать, относятся ли к медному периоду каменнЫ погребепия Западной Монголии, так как о раскопках погреоея в этих районах до сих пор ничего не известно.
Во всех каменных погребениях, которые я здесь описал, обнаружены исключительно остатки предметов, отлитых из меди пли бронзы. Это обстоятельство дает пам право предположить, что пароды, оставившие такие надгробные памятники, еще не знали добычи и употребления железа. Медные или бронзовые предметы, найденные в этих погребениях, и богатые находки та¬ких же вещей, которые попадаются населению этой местности па пашнях, позволили пам довольно подробно обрисовать уровень культуры и степень развития люден медного периода.
Сделанные пз меди и бронзы предметы древнейшего культур¬ного периода Южной Сибири — это всевозможные орудия и утварь, которые употребляются в повседневной жк,?ни. О р у- жие: кинжалы, стрелы, наконечники копий. Орудия: ножи, серпы, зубила, топоры, иглы, шилья, сверла. Части к о п с к о й с б р у и: пряжки, стремена 18, удила. У к р а ш е и и я: серьги, пряжки, пуговицы, браслеты, зеркала, всевозможные украшения в форме различных животных. Утварь: котлы, чаши. Кроме меди народы медного века, безусловно, знали и золото, из кото¬рого богатые люди делали своп украшения. Сам я нашел только в одном детском погребении медного века детскую серьгу из крепкой золотой проволоки, однако в Императорском Эрмитаже в Петербурге имеется некоторое количество украшений из само¬родного золота, которые полностью совпадают по форме с мед¬ными украшениями, найденными мной в Абаканской степи. Кро¬ме того, Витсон 19 также приводит рисунки золотых украшений этого времени.
Так как Алтай и Сойоиские горы отличаются своими богаты¬ми запасами золота и медных руд, мы можем a priori предполо¬жить, что древнее население этих областей само изготавливало перечисленные здесь предметы из меди и золота, т. е. пз метал¬лов, которые оно само и добывало.
Эго наше предположение подтверждается тем, что па Алтае встречаются многочисленные так называемые чудские шурфы, т- е. остатки шахт, в которых древнее население добывало МеДь ". Каменные молоты и каменные клинья, встречающиеся в Этих шурфах повсюду, доказывают, по-моему самым убедитель¬ным образом, что древние рудокопы еще не знали добычи и при- М(?непня железа.
Разработку шурфов яти рудокопы вели по рудным жилам, ^торые идут пз глубин к поверхности земли. Все шахты иавер- и' ПП’Р ;, чем внизу, так как несовершенные орудия рудокопов 4 н 5 ждали ну работать большей частью на поверхности. Глуби- а Шуре] OB НИТ ТА пп и ги >111.1 1ГТЙОТ РО\П! ГПШЛНЛН Ifnon та атн пплп-
так что в шахтах происходили обвалы, рудокопов засыпало и они погибали. Об этом свидетельствуют скелеты, которые часто на¬ходят в засыпанных шурфах, и обнаруженные около этих скеле¬тов кожаные сумки, наполненные рудой.
Большое число этих старых чудских шурфов указывает па такое повсеместное распространение горного дела и па такую бо¬гатую добычу меди, что мы можем, пожалуй, с полным правом считать, что эти люди добывали медь не только для собствен¬ных нужд, но и вели широкую торговлю добытым металлом. То, что положение рудокопа было здесь весьма почитаемым, убеди¬тельнейшим образом доказывает медная статуэтка рудокопа, на¬ходящаяся в Императорском Эрмитаже в Петербурге, и особен¬но то обстоятельство, что повсюду, где жили эти люди, встре¬чается множество изящных заостренных молотков, в большинст¬ве случаев таких маленьких и непрочных, что они могли служить только украшением для палок. Некоторые из этих молоточков сделаны так тонко и аккуратно, что опи, копечно, не были собст-венностью простых рудокопов. Население само добывало золото; это видно ио тому, что во многих золотомойнях Киргизской сте¬пи и Кузнецкого Алатау в золотом песке, часто на глубине в не¬сколько саженей, находили медные орудия и оружие. Я сам присутствовал при том. как нашли медное оружие в золотомой- не около Кёкиекти, а на Кие мне подарили два больших медных топора (кельта); они, как мне сказали, были найдены в золото¬мойнях и, несомненно, служили для того, чтобы разбивать руду.
Для плавки медной руды былп устроены специальные пла¬вильные печи, остатки которых встречаются еще и теперь на Ал¬тае и в Сойонских горах, а также в Восточной Киргизской сте¬пи. например у впадения реки Шулбы в Иртыш и в Каркаралин- ском округе. Нолучеппый таким образом необогащенный металл прямо от этих плавильных печей необработанным отправляли в разные части страны, и там его обрабатывали искусные мастера. Почти повсюду на Абакане, Енисее, на Оби и у ее истоков, а также на Иртыше и даже в Барабинскоп степи я находил ма¬ленькие кусочки меди с обломанными краями, несомненно яв¬лявшиеся остатками металла, образующимися около отверстии плавильных форм.
Уже при первом взгляде на собранные мною древности ясно, что как на Алтае, так и в степях по Енисею выплавляли орой- зу, различную по составу. Для того чтобы выяснить, случаи*10 ли получались такие сплавы, или это основано на определенны^ познаниях в области литья металлов, я попросил господина Iе** риха Струве подвергнуть анализу некоторые из найденных бронзовых изделий. Господин Струве опубликовал результ го анализа в «Бюллетене Петербургской Академии наук» том IX).;
Химический анализ четырех бропзоных ножей, найденных в число прочих древностей в долине Абакана, дал следующие ре¬зультаты: ' F
1 2 3 4
Медь .... . . . .90.20 88,67 93.00 99,00
Олово .... .... 9,64 10.10 6.35 0,32
Железо . . . . . . . (1.05 0,28 0,18 0,34
Итого. . . .... 99,89 99.53 99,66 99,43
По мнению Струве, эта таблица доказывает, что нож под по¬мором 4 следует рассматривать как сделанный из чистой меди, потому что небольшие примеси можно считать случайными. Но¬мера 1. 2. 3 это настоящая бронза лишь со следами железа.
Струве сравнил с результатами своих анализов анализы ал¬тайской бронзы, произведенные Гёбелем. Гёбель сделал анализ
Па основании результатов,
рый произвел анализ 180 различных образцов древней бронзы, Струве позволяет себе сделать вывод, что найденные около свай¬ных построек бронзовые предметы, такие, как оружие, ножи и другие орудия, которые должны были обладать большой прочно¬стью. как правило, изготавливались из меди с примесью 10% олова. Если же дело касалось изготовления каких-либо украше¬ний, то добавлялся свинец или еще больше олова, чтобы полу¬чить таким образом более легкоплавкий и лучше поддающийся ооработке сплав. По заключению господина Струве, сделанному им на основании отдельных анализов Феллонберга, таковы же и бронзовые изделия из кельтских курганов Мекленбурга. По мне¬нию Струве, с этими выводами согласуются также его собствеп- анализы и результаты анализов, сообщенные Фр. Гёбелем.
<'то в высшей степени интересное исследование Струве убе- ^тсльнейшим образом доказывает, что паселенме Алтая и Сойон- Их »ор древпейшего бронзового периода обладало познаниями Тс^ПЬГТОМ в изготовлении сплавов металлов. Насколько значи- ^тли познания древних литейщиков, показывает совер- бр01110 У ^пвительная твердость некоторых искусно сработанных 1Чиги°ПЬГХ Ножей и кинжалов, при изготовлении которых литей- ’ в< роятно, проявляли больше усердия и внимания, так как |4 кие изделия платили дороже.
Некоторые самые хорошие изделия отличаются чудесным литьем. Лучшие пз них после отливки искусно шлифовались и полировались: только так можно объяснить тонкую и тщательную отделку некоторых украшении. Литье, как правило, очень глад- кое и чистое свидетельствует о немалом мастерстве литейщика: пз многих сотен металлических изделий, которые я видел, только два отличались плохим литьем, так что пришлось заполнить рас¬плавленной красной медью те дыры, которые образовались при отливке. Одним пз этих изделии, кстатп. был котел весом в 75 фунтов, Пз того, что некоторые предметы обработаны хуже, чем остальные, по-моему, вовсе не обязательно делать вывод, что они относятся к более ранней эпохе. Я, например, нашел в од¬ном и том же захоронении нож, сделанный очень грубо, и другой — чрезвычайно тонкой работы 21.
Большая часть металлических изделий имеет богатый орна¬мент, свидетельствующий о хорошем вкусе. Орнамент бывает: 1) прямолинейный, т. е. состоящий из параллельных и пересе¬кающихся под различными углами линий, которые образуют зуб¬цы и чередуются с точками; 2) из окружностей, полукругов, квадрантов и концентрических кругов; 3) из изогнутых линий. Последний всегда повторяет очертания и формы животных, вос¬производя извивающихся змей, изогнутые птичьи клювы, птичьи головы, шеи птпц, головы других животных и т. д. Очень часто различные предметы украшены изображением животного цели-ком или частично. При этом следует отметить, что для орнамен¬тики этой эпохи характерно стремление передать очертания жи¬вотного с максимальной точностью, так что его можно узнать с первого взгляда. Всякое искажение пли неестественный поворот, всякое фантастическое переплетение или изображение мифиче¬ских чудовищ совершенно чуждо орнаментам того времени \
Если мы теперь рассмотрим в подробностях металлические изделия бронзового периода, то увидим особенно большое разно¬образие колющего оружия и режущих предметов, главным обра¬зом кинжалов с обоюдоострыми лезвиями и ножей. У всех них рукоятка и клинок отлиты ттз одного куска. Рукоятки ножей и кинжалов — очень короткие, и эго позволяет сделать вывод, что у людей, пользовавшихся этими ножами, были очень маленькие руки. Самые простые и грубо сделанные ножи — это полоски меди или куски бронзы длиной в 3—5 вершков и шириной четвери» — полвершка: с одной стороны они немного толще, чем с другой. Один конец заострен, а на другом ость отверстие и-111 ушко. Острый конец заточен с одной стороны на полтора-Дв вершка; незаточеилая половина ножа служила рукояткой. „ ножи совершенствовали и украшали следующим образом: остр конец закругляется к енппке ножа, ручка делается уже п _ круглой, вместо отверстия или ушка появляется кольцо диахи
ром приблизительно в полвершка, овал с украшениями в месте прикрепления. Ручка тщательно закруглена и сделана по руке, чтобы удобно было держать. Она украшена завитками и ламеля¬ми, ажурная, а на ее конце — изображения звериных голов, пти¬чьих клювов, голов змей и даже животных целиком. Из многих сотен тех бронзовых ножей. которые я видел, без дыры пли круг¬лого отверстия на конце рукоятки нашелся только один, так что мы вправе считать, что эти нижи носили на поясе, повесив их на ремень или шнурок. Кинжалы с обоюдоострыми лезвиями — самых разнообразных размеров, их длина от 3 до б вершков. У таких кинжалов кольцо на конце рукоятки бывает редко, так что. быть может, мы вправе предполагать, что и их носили у пояса. Кинжалы в общем сделаны тщательнее и аккуратнее, чем ножи. На конце рукоятки обычно головка, а между рукояткой и клинком — выступающие в обе стороны поперечины, так что рука может при нанесении удара удержать оружие. Рукоятка либо гладкая, либо имеет продольные полосы. К концу клинок с обеих сторон сужается, постепенно заостряется п обычно имеет желоб¬ки для стока крови. Украшения находятся либо на головке, либо между рукояткой л клинком. На одном прекрасно сделанном кинжале, который я сам нашел, па копце рукоятки были две отогнутые назад змеиные головы, а между рукояткой и клинком два отлично выполненных животных . Несколько ножей имеют своеобразную форму, лезвие и рукоятка образуют тупой угол. Это, разумеется, резцы для работ по дереву. Для выдалбливания дерева употребляли долота.
В то время как ножи и кинжалы находят во всех погребе¬ниях. медные наконечники стрел встречаются в общем гораздо ре¬же, а наконечники конин — совсем редко 24. Наконечники стрел в большинстве случаев имеют отверстие, в которое вставляется древко. Чаще встречаются наконечники стрел, вырезанные пз кости. Наконечники копни я видел двух форм: один, длиной при¬мерно 8 вершков, сердцевидный, а второй, длиной около 8 верш¬ков, ланцетовидный. Первый был найден на Алтае, последний- в Киргизской степи.
Кроме медных наконечников копий в употреблении оыли также наконечники, вырезанные из кости. Я сам нашел такой паконечпик на Абакане при раскопках одного погребения меЛ' ного века.
Почти так же часто, как режущие инструменты, мы находим жельты из меди и бронзы в самых различных сплавах и разнЫ^ размеров. Часть пз них сделана совсем грубо, часть — насталь ко тонко, что приходится считать такие кельты предметами шения. Некоторые кельты, несомпенно. употреблялись как поры, другие — в качестве оружия, а часть пз них. несомнек служила ДЛЯ ТОГО, чтобы дрооить руду в ЗОЛОТОМОИНЯХ. П.ОН*
такие кельты прикреплялись к концу короткого колена кривой палки.
Что касается формы кельтов, то обычно онп были в полгора раза больше в длину, чем в ширину, а у лезвия — либо той же ширины, что н в верхнем конце, либо более узкими; реже встре¬чаются такие, у которых лезвие шире. Проушины бывают либо две па верхнем конце кельта, ио обеим сторонам, либо одна в серечине широкой стороны, и поэтому молено предположить, что кельты привязывали к топорищу. Лишь у некоторых очень ма¬леньких кельтов на широком копце имеются отверстия — ясно, что эти кельты прикреплялись к топорищу гвоздями или штыря¬ми. Отверстия для топорища обычно продолговатые; круглые я встречал очень редко.
Кельты Алтая и Киргизской степи отличаются по форме от кельтов пз долины Енисея. Те в большинстве случаев имеют фор¬му лопаты. В Эрмитаже в Петербурге находится очень большая ме (пая кирка по форме точно такая же, как наши топоры. Она, конечно, служила оружием; это можно заключить по ее весу и по тому, как тщательно она сделана 2Ь.
Из инструментов для прокалывания я собрал довольно пол- лую коллекцию шильев; некоторые из них очепь тонкие и ма¬ленькие, и следует думать, что их употребляли вместо игл при шитье материн и кожи. Большая часть этих шильев четырех¬гранный, с маленькой головкой па конце. Иголок с ушками я вовсе ие нашел. Одно очень крепкое четырехгранное шило из бронзы имело весьма прочное большое кольцо, в которое встав¬лялся деревянный цилиндрическим стержень; это четырехгран¬ное шило имело очепь острые грани и, очевидно, служило бура¬вом. Другое шило, цилиндрическое и сделанное очень изящно (Паллас помещает его в своих рисунках).- это. вероятно, боль¬шая игла, которая служила украшеппем одежды. Медных бура¬вов с винтовой нарезкой я пе находил. Во всяком случае, брон-
— слишком мягки1'| металл, чтобы применять его таким об¬разом.
Очень часто попадались повсюду разнообразные заостренные молотки самой разной величины и прочности. Простейшие из них состоят пз круглого стержня длиной в 2—4 вершка, один конец которого заострен а другой — закруглен. Па расстоянии около аолуТОра вершков от заднего конца имеется круглое отверстие, * которое можно вставить палку примерпо в палец толщиной, молотков большего размера вместо этих отверстий — цплпнд- У Длиной в пол-пол тора вершка, в которые и вставлялась палка. J ’^которых из этих молотков острия четырех- или шести трап- ся СИльно и тщательно заострены, а на надпей стороне имеет- •ы Нц,н°ТПЬ1^ орнамент, чаще всего один или два каменных коз- ек°торые топоры очень крепкие, прочно сделанные, так что
428
Таблица 4. 1—2 - бронзовая статуэтка (спереди и
3 - бронзовая тластинка; 4 — бронзовый котел
их. конечно, использовали как инструменты или оружие, но есть и такие непрочные, что они могли быть только украшением или безделушкой. Возможно, маленькими топорами наносились на¬скальные рисунки 2е.
Конскую сбрую находили, по-впдпмому, редко. Я видел лишь части двух удил и, кроме того, нашел в долине Абакана кусок красной меди, который я считаю частью стремени. В Император ском Эрмитаже имеются две медные уздечки с Алтая 27.
Пз орудий я нашел на Абакане еще два медпых серна, кото¬рые явно привязывались к рукоятке ремнем.
На Алтае, так же как в Киргизской степи, па Енисее и Абакане, повсюду находили на полях медные котлы, всегда имев¬шие одну и ту же форму. Орнамент на некоторых из них убе¬дительно доказывает, что они относятся к бронзовому периоду. В большинстве случаев котел состоит из самого сосуда в форме полого полушария пли чаши и из ножки в форме усеченного полого копуса. которая укреплена в середине дна котла. Котел и ложка всегда отлиты из одного куска металла. Как правило, на ободе котла имеются две стоячие ручки, более или менее ор вамептированные. Верхний край сосуда либо гладкий, либо за¬гнутый, либо имеет орнаментированный ободок. У некоторых кот¬лов пониже края идет украшение в виде шпура. Самый большой экземпляр я нашел в Шуской волости, к югу от Минусинска. Он весил 75 фунтов. Форма котлов доказывает, что люди брон зового века не знали треножников н ставили котлы прямо в огонь. В Императорском Эрмитаже выставлен подобный котел из скифского захоронения в Крыму 28.
Очень разнообразны металлические украшения, относящиеся к бронзовому периоду. Во-первых. это украшения, которые на¬девали па себя: золотые п медные серьги с шариками из сердо¬лика и металла; булавки и фибулы с изящными головками в виде звериных голов, четвероногих животных или птиц; пряжки Для поясов с золотыми и медными украшениями; украшения для поясов и ремней, состоящие пз рельефных изображений живот¬ных — каменных козлов, оленей, коз (с внутренней стороны этих Жрашенип имеются ушки, за которые их пришивали к ремням); золотые и медные пуговицы, последнпе большей частью в форме полых сегментов. Чрезвычайно широко распространенным укра¬инцем являлись круглые медные пластинки, v КОТОРЫХ с одной
мя или четырьмя медными штифтами. У одного зеркала, извест¬ного нам по рисунку Палласа, вместо такой головки — фигурка овцы. У одного пз найденных мною зеркал задняя поверхность была тщательно отделана, у другого на ней имелся выпуклым рант29. J
В одном погребении на Юсе, в котором находилось, как я уже писал, 22 женских и детских костяка, я обнаружил очень изящно сделанную медную подставку для маленького сосуда с круглым или острым дном, можег быть, лампы. Подставка имела форму кубка или котла и состояла пз трех кругов, соединенных тремя изогнутыми поперечинами. По верхнему краю над этими тремя поперечинами были три фигурки камеппых козлов.
Кроме этих украшений находили еще медные колокольчики в форме полушарий с изображениями камеппых козлов пли оле¬пей. В Императорском Эрмитаже есть пять таких колокольчиков, некоторые высотой в четыре вершка. Для чего служили эти ко¬локольчики, невозможно даже представить себе Пз украше¬ний заслуживает особого упоминания найденная па Алтае пла¬стина шириной в два вершка и длиной в четыре вершка, па ко¬торой изображен охотник с двумя собаками, и. кроме того, отлитая из бронзы статуэтка рудокопа. Оба эти предмета также находятся в Эрмитаже.
Кроме этих изделий пз металла во всех могилах имеются ос¬татки глиняных сосудов. Эти сосуды все без исключения, даже найденные в богатых погребениях, изготовлены из темно серой, крупнозернистой, плохо обожженной глины, сделаны очень плохо и имеют неправильную форму; поэтому мы вполне можем счи¬тать, что они сделаны не на гончарном круге, а вручную. Мно¬гие из этих сосудов имеют форму горшков для молока, употреб¬ляемых в Сибири и по сей день. т. е. малепькое круглое дно. а от него вверх идут постепенно расширяющиеся, слегка выпук¬лые стенки. Сосуды, которые я находил около головы покойни¬ков. кинзу заострялись, и, конечно, их ставили па деревянные или металлические подставки. Нижняя часть этих глиняных со¬судов обычно гладкая, орнамент идет только по верхнему краю. Как правило, его образует процарапанный в мягкой глине ряд узоров, который имеет несколько дюймов в ширину и состоит из треугольников, зубцов, параллельных линий, ямок, точек и т. д. Все попадавшиеся мне глиняные изделия этого периода Л°' называют, что их изготовлению люди уделяли далеко не столь¬ко же внимания, сколько выделке металлических предмет^ • Правда, возможно, что мне просто случайно попадались п'10Х° сделанные глиняные сосуды, так как трудно себе представят что те самые люди, которые были в состоянии создавать сто. прекрасное литье, проявляя при этом такой топкий вкус, У5,с ли делать лишь эту грубую глиняную посуду.
Ио-видимому, людям бронзового века было хорошо известно ткачество. Во всяком случае, мне удалось найти небольшой ку¬сок ткани, который, безусловно, относится к тому времени. Я на¬шел его в глазнице черепа в одной нетронутой могиле на Юсе. Ткань была довольно грубой, и невозможно было определить, из чего опа сделана. В ее структуре были отчетливые признаки руч¬ного плетения, и она была очень похожа на те ткани, которые киргизы и по сей день изготавливают из верблюжьей шерсти с помощью воткнутых в землю колышков.
На некоторых больших камнях каменных курганов имеются изображения, явно высеченные каким-то острым твердым оруди¬ем. Вероятпо. раньше их было гораздо больше, потому что, ко¬нечно, основная их часть за много столетий выкрошилась и по¬гибла в результате выветривания. Они выполнены повсюду од¬ним и тем же способом и одинаковыми орудиями. Кроме того, по своему виду и по способу исполнения они полностью совпадают с большим количеством изображений, которые встречаются на многих гладких выступах скал по берегам Енисея и Юсскон сте¬пи. Поэтому мы можем безоговорочно отнести все изображения, выполненные вышеупомянутым способом, к бронзовому перио¬ду31. Это грубые изображения стоящих, лежащих, падающих людей, людей с поднятыми руками (это, конечно, люди, возно¬сящие молитвы), животных, деревьев, луны и солнца. Среди них имеются и непопятные фигуры, являющиеся, как мне кажется, знаками собственности. Люди почти все без исключения пешие, и лишь крайне редко удается увидеть всадника. Из животных можпо сразу распознать лошадей и животных с рогами (круп¬ный рогатый скот?), а один раз мне попалось изображение чело¬века верхом на рогатом животном.
Точное значение этих изображений установить невозможно, но это, во всяком случае, не забава, так как нанести их па ка¬мень при отсутствии острых железных инструментов было, конеч¬но, достаточно трудно.
Кроме упомянутых изображений па камнях и скалах мы на х°дим и другие следы искусства скульптуры бронзового нерио- Да- Некоторые каменные плиты, стоящие вблизи погребений
I ,[-^такие скульптуры встречаются в Южной России в значитель¬но Обтп.пит X* Г * ’ПГ » Л V ; Л m 1 в а \ • тэ * ; X» Т W Г» V w-ч СЧ Ч ГП Т Г Т • **Ч И Т1 WV-W ve *; т» Г", . Ж
1. Куртуяк-тас (Камень старухи) 3\ как его теперь называют абакапские татары. Он находится близ устья реки Аскьтс, на Абакане, и стоит около квадратпого погребения с огромной ка¬менной оградой. Камень имеет форму почти четырехгранной призмы, очень грубо обтесан, и только его верхний колец явля¬ется изображением человеческой головы. Лицо сделано превос¬ходно и отчетливо передает черты старухи, несмотря па то что резкость черт в значительной степени сглажена выветриванием. Население до сих пор оказывает этому изваянию известные по¬чести. Ему приносят жертвы, смазывая камень жиром. В то время, когда в этих местах побывал Мессершмпдт (в 1722 г.), Куртуяк тасу, очевидно, поклонялись, теперь этого уже нет. В записи от 18 августа 1722 г. Мессершмпдт сообщает следующее: «Опа пссечепа пз серого песчаника и косо врыта в землю (камень стопт криво, т. е. немного наклонно вперед, и по сей день.— В. Р.). Сзади на сппне висит толстая коса, какую еще и теперь посят калмыцкие и татарские женщины. Надписи на статуе пе видно. Языческие пс-бел тирские татары оказывали ей большое почтение; каждый пз нпх три раза ездил вокруг нее и по совершении этой церемонии приносил ей в жертву часть своего провиапта пли клал ей пищу у подножия под траву, с тем чтобы опа могла питаться ею сообразно свое¬му аппетиту. На вопрос мой: почему опп думают, что этот без¬жизненный камень заслуживает такого почета, и неужели они не видят, что жертва их потом съедается хищными птицами, лисицами и т. д., они отвечали, что. по словам предков их. эта Куртуяк была важная матрона п Кайра -ханом пли всемогущим богом превращена в камень и что онп в память ее оказывают ей этот почет, хотя п полагают, что иногда жертву их поедают хищпые птицы. Я не умел решить вопроса, пе слышали ли эти народы, ио преданию от евреев, о превращении жены Лота в столб сланый, или не были ли эти народы в Великой Тата¬рин остатком исчезнувших израильских племен, как это уже предполагали многие из наших европейских ученых; с своей стороны я никаких дальнейших предположении высказать пе могу»
2. Кыс-тас (Девпчий камень) — камеппая плита овальной формы высотой приблизительно 1.5 аршина, па плоской поверх- ности которой имеется довольно грдбое рельефное изображен!# лица девушки ’. Это изваяние находится теперь па одной могю ле на Исе. Что опо является изображением лица девушки, г»' тары заключают на основании свисающих по обеим сторон3- лица прядей волос; у абаканских татар девушки так посят поЛ_ сы н по сей день. Говорят, что раньше этот Девичий камень сТ ял в другом месте и. как сказал мне один старик, был новлен здесь лишь лет пятьдесят тому назад.;
3. Неподалеку от Кыс таса стоят три каменные плиты, па УЗКИХ передних сторонах которых было высечено лицо, а на од- яоп плоской поверхности были какие-то изображения. Очевидно, эти три камня раньше стояли вертикально, в один ряд, па рас¬стоянии примерно в сажень друг от друга. Лет двадцать тому назад местный судья но распоряжению сверху произвел под эти¬ми камнями раскопки. Однако ничего, кроме семи глиняных СО¬СУДОВ. найдено не было 7.
4. В двенадцати верстах к северу от устья Аскыса находит¬ся грубо изваянная пз гранита овца. Туловище сохранилось хорошо, во голова сильно повреждена. Теперь этот камень ле¬жит па высоком кургане, но первоначально он, конечно, стоял не здесь.
5. Барна Куртуяк (Старик с реки Барна), описанный Мос- сершмидтом 21 июля 1722 г. «Недалеко от реки Барна мы на¬брели па четырехугольный коричневый камень, который стоял слева на песчаной тропе и напоминал человеческую фигуру, по из-за его древности уже невозможно было попять, что оп изображает». (Камень находится не очепь далеко от гак назы¬ваемого Божьего Озера.)
6. Козап-Куш-тапт (камень Козап-Куша) Я8. Мессершмидт переводит: «Хансен девичий камень» (я думаю, что Козан- Куш это имя богатыря). В горах Кара- л Ак-Юса. Мессер- шмидт описал его 20 июля 1722 г. \ «Козен-Куш-Таш нахо¬дится палево от дороги, в хорошенькой долине, поросшей бере¬зами и соснами. Она была 5,5 фута вышины, иссечена пз камня красной скалы и представляла, но моему мнению, китайца (??), обрагцештого лицом к югу: в правой руке он держал урпу на¬подобие чайной чашки, левой же придерживал край своей одежды. Вокруг тальп он был опоясан, п по обепм сторонам ку¬шака висело но мешочку. Голова была покрыта точпо чепцом (из-под которого выглядывали лишь уши) и, по-видимому, слу¬чайно была отбита, а потом снова лишь лгзвон скрепы, которая по была бы Умьппленно была изображена в таком виде. Па польские, борода же была на подбородке , Р^Дка; видно, что это мужская, а не женская Дне татары питают к пен большое уважение
случая принести ей в дар что-ппбудь
Ч’ипасов, как-то: мясо, коренья и т. д. Так. пожня ее ^\-i; г т^т па - •1722 СТ-ТУ "Годится
Камень иахо.
- ВЫСТПр-гл места, где я в прошлом году останавливался на 1сГ°в оглл не СЛЫШАЛ об < I., ~ ‘ Са
1 ОЯд п
19- нигерской саб1п
12л дюймов над горизонтом, шириною в 31 дюйм (рейн * гификацпонная мера), и изображал большую голову лицо, обращенное на юг. С западной стороны на нем начепт ЛП были разные безобразные знаки, по не буквы; северный и.хНи восточный углы были закруглены и совершенно гладки».
Мне известны только две статуи с Алтая, находившиеся до семидесятых голов в Барнаульском музее. Обе были из грани та. примерно в полтора аршина высоты и 8 вершков ширины Ла передней стороне были высечены две фигуры, державши урны для праха. На лице одной из них были большие усы и отчетливо видная борода, лицо другой фигуры, изображавшей вероятно, женщину, было безволосым.
13 Киргизской степи я видел три каменных изваяния, нахо дившихся около большого надгробного памятника в южной части города Аягус (Сергнополь) на возвышении на правом берегу реки Аягус. Киргизское предание связывает эти статуи со сказанием о Козы Кор ноше и считает фигуру мужчины изображением самого Козы Кбрпбша. одну женскую фигуру его возлюбленной Банансулу, а вторую женскую фигуру — своя-ченицей. Эти три каменные статуи явно не имеют ни какой отношения к памятнику Козы Кбрпбшу, который, безусловно является киргизским памятником, относящимся, вероятн к XVII пли XVIII в.41, в то время как эти фигуры, копсчн . старше более чем па тысячу лет. Они, несомненно, установлены здесь позднее; их нижняя часть обломана и теперь прислоненные к боковой стенке гробницы справа Мужская фигура имеет 2 ; ж ков в ширину, одна женская фигура — 1 аршин 3 длину и 10 вершков в ширину, а вторая — 1 аршин в длину и 11 вершков в ширину. Все три статуи с.- ми держат ниже груди продолговатые i Ila одежде отчетливо виден круглый вырез у шеи. - и.
фигур островерхие шапки со свисающим набок кон кроме того, висящие но обеим сторонам липа пряди На статуе мужчины—круглая шапочка, заКРь,ват?рЦа.Як^к стГ середины и образующая два выступа надо лбом. эа'ктерН туи довольно хорошо сделаны, отчетливо видно рг
строение их лиц. Эго широкие лица с удлиненным, сым разрезом глаз. \р ягоЛьГЬ .
Потанин сообщает о каменпых памятниках^ степи, что пх составляют частью неотесанные глыоы,
;
тесаные камни и изображения человеческих фигур. Очевидно, мопголы все эти камни называют киша-чило. Он встречал такие неотесанные киша-чило, например, иа Буянту. недалеко от го¬рода Кобдо, где они стояли у четырехугольных каменных могил. Говорят, что такие киша-чило очень часто встречаются в запад¬ных районах Монгольской степи. Видимо, часть из них стоит бес¬порядочно, часть — ровными рядами. (Быть может, эти киша- чило — четырехугольные каменные погребения?) Большая часть тесаных киша-чило — это четырехугольные каменные колонны и плиты, па которых можно различить весьма неотчетливые изображения (круги п линии)4 .
Потанин перечисляет следующие изваяния: 1. Плоские кам- пп с рельефным изображением лиц (типа Кыс-тас на Исе) в долинах Пиана и Кандагатая. 2. Грубое изваяние из серого гранита в метр высотой, на Да шпуле. Голова видна отчетливо. В то время как лица двух первых скульптур безбородые и, сле¬довательно, явно изображают женщин, на последнем отчетливо видны следы бороды п усов. 3. Очень грубо выполненные скульп¬туры на озере Караусу между реками Буянту и Кобдо, две стоящие п третья — лежащая. Длина лежащей фигуры была свыше 5 аршин. Фигуры гладко обтесаны. В руках— погребаль¬ные урны. Можно различить следы пояса. Голова совершенно бесформенная, с чрезвычайно длинным подбородком и посом. Па голове следы шапки. У лежащей фигуры шапка длиной в пол-аршина. 4. В одной версте к югу от Кобдо — четырехгран¬ная колонна с хорошо выполненной головой, па груди погребаль¬ная урна, руки не видны, лоб низкий, нос длинный, следы усов и бороды; высота 7 футов 10 англ, дюймов, ширина 1 фут 11 дюймов.
Кроме этих изваяний, внешне полностью совпадающих со статуями Алтая и Южной Сибири. Потанин у помп паст еще одно большое каменное изваяние па Даиигуле. Киргизы называют его Данн-Батыр, а урянхайцы — Олдзе-Дапн. Высота его 150 см, ширина —38 см. Оно состоит из четырехгранного отесанного рез глаз яспо указывают па монгольский тип. Кроме тоГ0; на лице — только усы. Ярко выраженный здесь монгольски* тип, который в других статуях вовсе незаметеп. позволяет пред' положить, что это изваяние в отличие от остальных относится к другой, гораздо более поздней эпохе. Кроме того, Потанин о мечает тщательную обработку и хорошую сохранность стату *
Очевидно, население до сих пор почитает ее особенно, так над нею возведено нечто вроде деревяппого балдахина, ’ й
0 познаниях в горном и литейном деле и о других его навы¬ках- Теперь я хочу бросить взгляд па прочие стороны жизни и занятия этого парода. Первый вопрос, который мы невольно задаем себе, разумеется, таков: принадлежат ли эти памятники древности кочевому народу, или мы имеем дело с оседлым на¬селением? Я думаю, что население эпохи бронзы следует счи¬тать оседлым. В пользу этого говорит, прежде всего, повсемест¬ное распространение горного и литейного дела, а также то обстоятельство, что среди всех этих древностей крайне редко встречается конская сбруя, а в наскальных изображениях фигу¬рируют почти исключительно пешеходы. Далее, в пользу осед¬лого образа жизни этого народа говорят многочисленные остатки древних оросительных сооружений, которые мы обнаруживаем во многих местах, например па левом берегу Абакана, на пра¬вом берегу Енисея, в Унмопской степи, и, кроме того, тот факт, что каменные погребения находятся в большинстве случаев вблизи от плодородных долин, пригодных для земледелия. По¬следний из приведенных фактов, так же как и найденные почти повсюду медные серпы, говорит о том, что это древнее населе¬ние много занималось земледелием.
Должно быть, широкое распространение у людей бронзового века имела охота. Это доказывают не только многочисленные изображения сцеп охоты, которые мы находим в паскальпых ри¬сунках. по п то, что люди бронзового века постоянно украшали свои ножи и т. и. изображениями убитых на охоте животных, а также многочисленные литые и вырезанные из кости стрелы и копья. Как показывают орнаменты, люди, обладающие этим оружием, убивали медведей, оленей, каменных козлов и аргали, которые в больших количествах водились в ближних горах. Изображение охотника с двумя собаками, происходящее с Ал¬тая, и множество орнаментов на кинжалах свидетельствую г 0 том, что эти люди охотились с собаками.
Наименее ясное представление мы можем составить о том, в каком объеме занимались они скотоводством и каких домаш- т,их животных они держали п разводили. 11м явно была извест¬ка лошадь, о чем свидетельствуют орпамепты и паскальпые Изо,’раженпя, а также находки медных удил. Они пспользо- али этих лошадей и как верховых животных и зпалп узду и ^трсмепа ; об этом говорят наскальные изображения, а также Ц11депная медная лошадиная сбруя. Им, безусловно, были пз- И’СТ1ГЬ1 ОШ11а 11 коза, эго видно по высеченным из камня изобра- oi{IjUn,M овец и но многочисленным орнаментам. Неясно. знали ли ИзоГ К^ПНЬ1Я рогатый скот, так как ни в одном наскальном Кото^аИ;е1ШИ или орнаменте я гте пашел фигуры животного, фое можно было бы безоговорочно считать быком, в то вре- Как голова быка настолько характерна, что ее легко узнать;
даже в самом грубом изображении, ных рисунков на Юсе и представлен всадник на рогатом ном, ном 1_г 7 г
лесной житель. Кроме перечисленных животных зт0 дпсцД население знало еще собаку и кур; это доказывает головка деН пой булавки в впде курицы, изображенной чрезвычайно точ I
В еще большей неизвестности оставляют нас все эти древц^ стп бронзового периода относительно одежды и жилища эт пародов. Наскальные рисунки нигде не дают хотя бы признаков одежды на изображенных гам людях, точно так же как охотник на упомянутой медной пластинке и очень хороню выполненная статуэтка горняка кажутся почти голыми. Па последней ясно виден фартук, какой рабочие повязывают вокруг бедер. Так как здешний климат совершен но исключает возможность того люди ходили без одежды, мы вынуждены предположить, одежда этих людей была плотно прилегающей и что они пе но¬сили длинных вещей. Найденные в одной могиле на Юсе остат¬ки ткани свидетельствуют, что им были известны тканые мате¬рия и они использовали пх для изготовления одежды. Каменные изваяния показывают, что они подпоясывали свою одежду па талии кушаком. Пряжки для поясов и предметы, явно служив шие украшениями для поясов и имевшие штифтики п петли, свидетельствуют, что эти пояса часто были кожаными. Как по называют изображение охотника и статуэтка горняка, мужчины носили на голове либо островерхие шапки, либо, иасколък» можно судить по некоторым скульптурам Козан-Куш-таша на Юсе и по изваянию мужчины у могилы Козы Корпоша ва Айягусе. плотно облегающие головы шапочки. Женщппы. судить по скульптурам па /Хйягусе, также носили островерхие шапки со свисающим набок концом. На шапке рудокопа вид;п кусок кожи, спускающийся на затылок. Таким образом, остро¬верхая шапка могла походить фасоном на киргизский малахаи
рудокопа ясно видна кожаная сумка, висящая через плечо в*1 ремне; вероятно, эта сумка служила для сбора кусков руяьк хотя опа и недостаточно велика для этого. По каменным ску-; турам видно, что мужчины носили короткую бороду и Д°во; большие усы. а у женщин волосы спадали прядями по 0 К сторонам лица па шею и грудь. Дошедшие до пас иредм?11^^ рины ие дают никакого представления о характере этих народов. Мы нигде не находим изображения домов. 0 к ком случае, у этих людей не было прочных каменных по И так как нигде не сохранилось их остатков. ра
Раньше я считал, что люди бронзового периода. >Kl,rt11 мОеЯ Алтае и в сопредельных районах, принадлежалп к ^аСтоЯ'
скпм пародам, так как именно эти племена заселяют в 1;
бппцев, койбалов, маторов и численный народ, как дубо, еще низкой стадии развития, то часть пях никак пе могла несколькими ТАКОЙ высокой^ ступени культуры, зового занималось обработкой металла, тайцев. Они сообщают, что правитель жуан-жуанов с гневом от¬ветил послам Тамына, князя тукю (подданными которого было, очевидно, также население, находившееся иа стадии ранней бронзы, живущее в северных районах Алтая и занимавшееся горным делом), когда тот посватался к его дочери: «Как осме¬ливаешься ты, мой плавильщик металла, делать мне такое пред¬ложение?» То, что сами тукю не плавили металл, можно счи¬тать бесспорным, так как их описывают как кочевников, зани¬мавшихся скотоводством 48.
Напротив, биле, или гелочи, еще в VII в. находились на крайне низкой стадии культурного развития. Они жили в сруб¬ных домах и занимались земледелием, а следовательно, не были народом наездников. Сведения о том. что гелочи брили головы и носили шапки из бересты, подтверждаются, как мпе кажется, головными уборами каменных статуй, относящихся к бронзово¬му веку. Точно так же сообщения о том, что они П1адей, ио не ездили па них верхом, говорят в
то именно биле — народ, оставивший памятники бронзового века.
Помимо этого китайцы называют биле пародом, похожим на Ик?СОВ* а следовательно. они также должны были быть голубо¬ок и, очевидно, говорили иа тюркском, на кото- VII в. Если бы биле китайцы, разумеется, вместе с языком дубо. талла, почему п носит название кузнецы, кузнецкие татары! Далее, все эти народы, которые теперь насчитывают всего сколько сотен семейств, говорят на особом языке, пе принадл^ жащем к урало-алтайской семье языков. Поэтому следует пола¬гать, что раньше вокруг Алтая, в Западной Монголии, па Тарба> гатае. в Восточной Киргизской сгепн и в Южной Сибири жили народы енисейской группы резко отличавшиеся типом лица от соседппх пародов урало-алтайской семьи. Западная часть этих енисейцев, хакасские племена, подверглись вначале тюрк¬скому влиянию, остались кочевниками и очень рано у вопли тюркский язык. Напротив, западные енисейцы расселились в бо¬гатых речных долинах н степях и, как свидетельствуют памят¬ники эпохи бронзы, достигли здесь довольно высокой стадии культурного развития. Под натиском своих южных соседей угро-самоедские племена, разумеется задолго до рождества Хрис¬това, частью южнее Алтая переселились па запад, частью же были оттеснены в леса Сойонских гор и восточнее Алтая отошли на север. Часть пз пих, дубо, осела в лесистых горах. Невоз¬можно установить, находились ли раньше эти угро-самоеды на более высокой ступени культуры; в А I в. их образ жпзни пол¬ностью совпадал с образом жпзни нынешних самоедов-оленево¬дов. Возможно, часть енисейцев была истреблена наступавшими па них угро-самоедамп, так как енисейцы издавна былп миро¬любивыми ремеслеппиками. Когда именно первые тюркские племена, тукю, подчинили себе западных енисейцев, исторически установить невозможно. Несом пен но лишь, что это произошло уже очень давно, а именно, как мы увидим дальше, в то вре-мя, когда пароды эпохи бронзы стали обрабатывать также и железо. Очевидно, к началу VI в. они уже давно былп под владычеством тукю. Разумеется, впоследствии енисейцы уже никогда больше не смогли вернуть себе независимость. Их все больше и больше поглощали пх владыки — тюрки, пока наконец остались лишь малочисленные племена в Кузнецком Алатау» на Верхней Томи, Абакане и Среднем Енисее. Прежний язык сохранили только котты, арины, ассапы и енисейские остяки » в то время как сагайцы, бельтиры и кузнецкие татары уже XVI в. говорили исключительно на тюркском языке. Благодаря многократным скрещиваниям все племена енисейского происхо*' дения к XVI в. давно уже утратили свои расовые признака (светлые волосы и голубые глаза) 5t.
Разумеется, невозможно установить, когда енисейцы ор°я а nnnitnrrn Т-П1ГО ттж» * I 'ГА гт.1 Г>/Л ЛТПТТА ТГТТ Cllir'l II ГТ ’i fl ОРТ ПО
v д r -гт/5И
тавл авали также п железное оружие. Правда, я ни в одно
гП1Р эпохи бронзы ие обнаружил остатков железа, однако в Абаканской степи, по Енисею и на Алтае былп пайдепы кин- жа;1Ы и ножи, выкованные из железа и, несмотря на это, точ- цо совпадающие по форме с ножами медного и бронзового пе¬риодов. Железные ножи этого типа повторяют почти все формы медных, часть из них — это железная полоска длиной лишь в три-четыре вершка, один конец которой заостреп, а другой — закруглен и имеет отверстие: иногда это — маленькие острые ножи, также сделанные из цельного куска желоза, заточенпые до середины и имеющие па конце ручки крючок, похожий на пеглю. Третья категория — это уже тщательно сделанные ножи; ручка вершка два длиной — узкая, с закругленными сторонами, на конце ручки кольцо; лезвие шире и имеет острый конец, а спинка ножа мягко закругляется к режущей части. У одного из пайденных мною железных ножей этого периода ручка и лезвие образуют тупой угол, точно так же как у ранее описан¬ного бронзового ножа, который явно употреблялся ремесленни¬ками как инструмент 52.
Среди железных кинжалов этого тина также представлепы почти все формы кинжалов медного века. Клинок и рукоятка всегда выкованы из цельного куска. Воспроизведены даже украшения бронзовых кинжалов. Отличие лишь в том, что здесь больше пет изображений животных, а вместо нпх просто пзо- гпутые линии. Это вполне объяснимо: люди умели в формах для литья наносить топкие узоры орнамента, а после отливки изделия подправлять орнамент шлифовкой. Одпако выковать такие же тонкие узоры было невозможно, и люди довольствова¬лись тем, что воспроизводили общий характер орнамента. Наи¬более отчетливо это видно, если сравнить бронзовый кинжал, кольцо рукоятки которого образуют две звериные головы, с же¬лезным кипжалом. имеющим похожую рукоятку. Я нашел лишь одпп-едипствеппый кинжал этой эпохи с настолько тонкой и изящной железной рукояткой, что в таком виде его. конечно, Употреблять не могли; рукоятка непременно должна была иметь насадку пли кожапую (ременную) обмотку.
Перейдем теперь к надгробным памятникам и древностям Т()рого культурного периода Южной Сибири, который мы в от- ЙИ’ПТР от бронзового и медного периодов назовем железным, этому периоду следует отнести все уже описанные нами по- кроме каменных могил, т. е. все насыпные, пли кур- По'1П>-1 погребения юга и большую часть земляных курганных Р“оениц севера. Поскольку все земляные курганы внешне 1 их Паковьт» мы никак не можем определить но пх виду время р0Ч|И<)НплеП11я- Одпако на тоге мы, несомненно, находим два I fen ° отлпчных друг от друга типа каменных курганов: 1) боль- Парыпные каменные курганы Юго-Западного Алтая (Уй-
монская степь и Бухтарма) и Тарбагатая и 2) небольшие на¬сыпные каменные курганы в центральных горах на границах Абаканском сгепи, которые татарское население Абаканской степи называет киргизскими могилами.
ДРЕВПЕПШШ! ЖЕЛЕЗНЫЙ ПЕРИОД
НА ЮЖНОМ VITAE
таких больших каменных курганах крайне редки следы преж¬них раскопок, так как вскрытие такого кургана, как мы увидим ниже, сопряжено с немалыми трудностями и, конечно, то не¬большое количество золота, которое обнаруживают в этих моги¬лах. не вознаграждает за затраченные усилия.
Раскопки кладбищ этой эпохи я производил в двух местах: 1) в Уймонской степи; 2) на Бухтарме, недалеко от устья реки Берел ь.
Недалеко от деревни Катанда, расположенной на левом бе¬регу реки Верхняя Ката и да, находятся четыре весьма значи¬тельных кладбища. Первое кладбище, на левом берегу пижнего течения Катанды, состоит пз 30—40 могил, курганы над кото¬рыми насыпаны из крупных камней. Вех? эти курганы неболь¬шие, 1—5 сажепей в диаметре. Около этого кладбища располо¬жено в ряд семь каменных кругов, каждый из которых образован семью большими неотесанными каменными глыбами, до полови¬ны зарытыми в землю. Второе кладбище удалено от деревни приблизительно па две версты и лежит в широкой долине
1И> большое сходство с первым. Наконец, четвертое кладбище было расположено на берегу самой Катуни, западнее места впа¬дения Катанды, и состояло из нескольких небольших могил с ка ме I [ и ы м и к у р га п а ми.
Раскопки первого могильника
18 — 20 июля 1865 г.
Первый день я начал с исследования нескольких каменных кругов, выложенных из семи камней. Я велел раскопать па глу¬бину в полторы сажени все внутреннее пространство трех таких кругов, диаметр каждого из которых был равен приблизительно сажени. Почва была глинистой и везде одинаково твердо!!, в ней были видны ровные горизонтальные напластования. Эго самое убедительное доказательство того, что земля здесь оста¬валась нетронутой и что. следовательно, каменные круги были не надгробными памятниками, а, очевидно, местами жертвойрн- ношепип . После обеда я пачал раскопки четырех совсем ма¬леньких холмиков, которые по виду песколько отличались от остальных. Они были насыпаны из камней и земли, а в восточ¬ной части окружности был врыт в землю каменный столб высо¬той в 6 8 вершков, слегка наклоненный к востоку. Около одного пз этих курганов под камнями были найдены железные лошадиные удила, у другого железный нож. Так как и под
этими курганами не оказалось никаких могил, я ограничился тем, что проник лишь па пол сажени вглубь.
19 п 20 июня я раскопал восемь курганных погребений вы¬сотой в пол-аршина и 1—2 сажени в диаметре, на которых не видно было следов прежних раскопок. Оказалось, что четыре ранее обшарены. Из оставшихся три были совершенно одинаково. Устройство в нол-аршппа высотой и трава
пл них были уже
по повреждены и устроены этих могил следующее: могильный состоял пз мелких обломков камня без примеси земли, Па нем нигде не росла. Земля под ним была выкопана еще на четверть аршина вглубь, и углубление это заполнено такими же Змиями. Затем посредине кургана оказалась четырехугольная яма в сажень длиной и почти в два аршина шириной. Эта яма смесью глины и крупных камней. В западной обращенной длинными сторонами к востоку, камни чем в ее восточной были почти могиле ока- головами па положен и ы if
была наполнена части ямы,
ЧИЛИ
холм
крупнее и пх было гораздо больше.
кг?.1?' г;1Убппе в полтора аршина в яме все еще
в одной
и°,Ительно Кампп- этими кампямп
зацИСЬ ^ве 1ежащне на боку лошади, обращенные
’ й во второй — две лошади и один жеребенок,
1X1 Же образом, а в третьей — три лошади. В каждой моги-
1С но рту у одной из лошадей были остатки железных удил. *цод лошадьми был слой мелких камней, а под ними — нетрону¬тая твердая земля, т. е. дно могилы. В северной части могила была сделана более широкой и более глубокой. Когда мы раско¬пали северную половину могилы еще приблизительно па пол-ар- шина вглубь, мы наткнулись па ряд позвонков одной овцы, а за- тем на три человеческих скелета. Скелеты лежали на спине, головами на запад (от 270 до 275 ). руки плотно прижаты к корпусу, большие пальцы направлены вверх. Позвоночник овцы был положен покойникам на грудь. Предметы, найденные около скелетов, доказывают, что два трупа были мужскими, а третий — трупом женщины. Первый мужской скелет был длиной в 2 ар¬шина 7 вершков, второй — 2 аршина 8 вершков, а женский — 2 аршнпа 4 вершка. Около женского скелета были найдены медные серьги, а на голове — остатки головного убора из тка¬ни, украшенного медными пластинками. Сбоку лежал железный кельт и рыбьи кости, па пальце правой руки — сломанное сереб¬ряное кольцо п круглый продырявленный камень, несомненно от веретена, у ног — остатки обуви (чулок) с медными украшения¬ми. Близ мужских скелетов справа п слева, около кистей рук, лежали оселок, железные и костяные стрелы, ножи, наконечник копья и обломки лука \
В последний день я раскопал круглое, насыпанное из кам- псп погребение еще больших размеров, трех саженей в диамет¬ре и в аршин высотой. Здесь под землей, на глубине в полтора аршина мы нашли скелет лошади, лежавший головой на восток. Примерно на аршин глубже оказались штаны и чулки, заверну¬тые в какой-то мех. Штаны были из домотканой материи, а чул- ки пз войлока, со стеганой подошвой. Песколько кусков этой одежды очень хороню сохранилось, потому что опи были завер¬нуты в мех, по сам мех казался пучком волос и па воздухе превратился в прах.
РАСКОПКИ ВТОРОГО МОГИЛЬНИКА 21-29 ИЮНЯ
Ц’и подробном осмотре большого кургана на этом кладбище Юзалось, что ^ЛеДЬ1 прежних п Углубления огп ^УгРг>вщик
Чантой
тГ)Упы
Лс,'КцТ1
«амщ, П
ГйП'1 Диппа :
,а пашли
446
тпчио разломанные человеческие кости. Кроме того — шесть железных удил, различные железные и костяные стрелы, один железный и один медный нож, железный заступ, железную саблю, множество синих стеклянных бус и два сердолика в форме сердечка, несомненно являвшихся частью серег. Все эти предметы сбыли разбросаны в беспорядке; их, конечно, выброси¬ли пз могилы те, кто раскапывал ее до нас. Расчистка кургана шла довольно быстро, так как камни были невелики и неплот- по лежали друг на друге. Мы закончили работу в три дня. В центре кургана под могильным холмом находилась могила длипой в 2 сажени и шириной в 2.5 сажени, наполненная круп¬ными камнями и землей. Мы легко очистили эту могилу от ее содержимого на глубину в 1 аршин, после чего наша работа внезапно остановилась. Земля здесь сильно промерзла, и в моги¬лу со всех сторон просачивалась вода. Вычерпывать нз ямы воду и удалять промерзшую землю оказалось так тяжело, что мы за весь день смогли углубиться далее лишь на пол-аршина. Поэтому” я приказал части рабочих доставить сюда сухих дров, разложить пх иа дне могилы и разжечь, а затем вынуть верх¬ний оттаявший слой земли. После этого могилу снова отогрели и т. д. Разумеется, работа шла очень медленно, так как в моги¬ле было полно огромных каменных глыб. Однако вполне можно было извлечь содержимое могилы, пе повредив ого при этом. Под землей, па глубине в 2 сажени, мы нашли средп камней сперва раскиданные человеческие и лошадиные кости и желез¬ные удила с большими кольцами. Приблизительно па пол-ар¬шпна глубже мы натолкнулись на устроенные но сторонам могилы четырехугольные помосты из бревен лиственницы, кото¬рые у восточной п западной степ были сделаны из прямых, уложенных слоями поленьев длиной в аршин, а у северной и южной (длинных сторон могилы) — из длинных балок, соеди¬ненных друг с другом крест-накрест под очень острым углом- Деревянный настил на этом помосте оказался только в северной части, южная его половина, несомненно, исчезла во время предшествующих раскопок могилы. Ниже настила, иа глуоипу в полтора аршина, могила была заполнена огромными каменны¬ми глыбами, а между ними лежали неправильней! формы куски бересты и песколько клочков расшитой кожи. Когда эти кам11 были убраны, мы наткнулись па два гигаптских бревна, поло женимх поперек могилы и соединенных с помостом. На
эту могилу до пас, добрались, очевидно, только до этого так как под бревнами оказался неповрежденный слой беп^1*’ коры, заполнявшей всю могилу. Несколько ниже nonene °В°** бревен средн бересты в куске льда была найдена сверив одежда из горностаевого меха, окрашенного в зеленый и /ТйЯ ный цвета, с пуговицами и маленькими золотыми плас гинь-' в качестве украшения, с длинными узкими рукавами ц высок^ воротником. Там был также нагрудник из меха горпостаЗ| укрепленные па шелковой ленте изображения лошадей ц сказл* ных животных, вырезанные из дерева, и. кроме того, мпска несколько рельефов с фантастическими изображениями живот ных, например оленей и ~
бересты, мы добрались свыше трех саженей.
водой и пе замерзла. На дне могилы стояли
востока на запад два
этих столов лежал скелет головой на восток, украшений. Столы былп очень тщательно обработаны топором, но пе стругапы, а по краям пх шел раит высотой приблизитель¬но в 1 дюйм. Доска, рант и ножкп в форме усеченного конус, были сделаны пз цельного куска дерева. Вокруг ножек северно¬го с гола былп укреплены медные ободы вершка в 2.5 шириной. Так как в могилу со всех сторон стекала грязь и вода, там с трудом удалось собрать золотые пластинки и несколько клоч ков одежды. Скелеты совсем истлели и при прикосновении рас¬сыпались в прах. Длину скелетов пе удалось определить точно ома составляла 2 аршина 5 вершков — 2 аршина 7 вершков. По-моему, могила была уже ранее раскопана до поперечпых ба¬лок и разграблепа; захороненные с покойниками вещи и лоша¬ди, песомнеппо, находились поверх этих балок. Это подтверя дают найденные нами в верхней части могилы и в кургане раз¬бросанные лошадиные кости и железные предметы, которы люди, вскрывавшие могилу, оставили в ней как ненужные
Кроме большой могилы я приказал раскопать на вт0" кладбище еще девять маленьких, четыре из которых нетронутыми. Во всех четырех были мужские дпть по найденным около этих скелетов вещам. Первая • была расположена восточнее большого кургана.^ - __
то же, что п в могилах первого кладбища. Па глуопяе шина мы наткнулись на скелет лошади (лежашии г востоку), около него были железные удила, стремена ь пая пряжка. На пол аршина глубже — мужской скелеТ- оСтрь1Й в 2 аршина 7,5 вершка. Слева от пего находился пРяМ(^ргЪ-оль^ меч, 17 трехгранпых железных наконечников стрел и - костяных. На груди лежало несколько кусков ткани, выше — позвоночник овцы.;
маленький серебряный сосуд с ручкой. Все кости лежали СТ°ЯЛ]цом порядке, лишь голова находилась по правую сторону ” "fnvna, справа от ложных ребер. °Т Второе погребение отличалось тем. что
41 мужчины былп положены головой па Т^иго трупа кроме нескольких железных стрел находились огпи- ch< какой-то красный камень, который, очевидно, служил
5в
*_;
холмик над которой оыл двух аршин в диаметре, на глубине в пол-ар-
Раскопки могильника в Берельскои степи,
недалеко от берега Верхней Бухтармы
12 июля — 9 августа 1865 г.
в шести верстах ниже устья реки Берель отроги образуют небольшое горное плато, расположенное иа 30—40 саженей выше уровня Берельской степи. Па этом плато, недалеко от его южной оконечности, имеется около 20 до¬вольно значительных курганов, насыпанных пз крупных кампей. Диаметр большинства этих курганов превышает восемь саженей, олььо четыре кургана расположены около реки, остальные же— примерно в полутора верстах дальше на север.
одесь я раскопал
е,Дс три кургана ММед Ч Г О О,г ‘ 3 '«'Кони
ОЫЛ Никаких рТ° здесь
У;Гаи был так велик,
2;?°НЫ
За^м слДРУГе
*аРУи»ец ”!0,н,г ®тРамеП|1 Ле-,Рг ®СтеСТ1. ’ Я «R КУ, и ’
Мм 15 ( Р ,ас'
* 207,;
большая могила длиной в 3,5 сажени и шириной в 3 с Хотя земля здесь и была насквозь промерзшей, все-такц ' было тщательно обследовать могилу, так как опа была\аМО'КНо на песком и глиной. Нам удавалось продвигаться в проме °ЛПе' земле только с помощью огня. Работа и здесь шла крайне ленио, так что к 28 июля мы сумели проникнуть в могилу ед' на глубину в 2.5 сажени. На этой глубине мы натолкну inПШЬ южной части могилы па слой бревен. В верхней части могЬ В па глубину в 1 сажень пе было и следа камней, по затем в западной, так и в восточной части стали появляться отдетТ ные огромные каменные глыбы. Когда 29 июля '' *
очистить равномерно части слой дерева, а мы увидели, что вся дей. Здесь лежало 16
ряда по четыре лошади. У лошадей двух первых рядов, обра¬щенных па восток, оказались железные удила. Эти восемь лоша¬дей лежали под толстым слоем украшений, вырезанных пз бе¬ресты и дерева и по большей части покрытых топкими золотыми пластинками. Особенно много золотых пластинок оказалось в первом ряду. Под лошадьми была твердая земля. Невозможно было точно установить положение лошадей и украшений, потому что снег, таявший па стенках могилы, стекал вниз и могила постепенно наполнялась слоем жидкой грязи толщиной в не-сколько дюймов. 11а следующий день я велел расчистить слой дерева в южной части могилы и затем вынуть его. 13 восточном и западном конце могилы мы обнаружили четыре тщательно отесаппых деревянных поперечины, а между ними лежали плот¬но соединенные друг с другом по длине доски. Впоследствии в центре находилась выдолбленная половина полтора аршипа, на которой были Вее это было сделано пз лиственницы 11
; 10Гцлы. я приказал перекопать всю северную степку, краЯ цл лишь остатки двух или трех ребер. Кости так постра- 110 Па от сырости, что их можно было извлечь только в виде дали
п обломков. Около человеческих костей находилось пе¬немного маленьких золо- ямы, па тон же глубине, , оказалась груда угля и золы. Под человеческими тямп был каменный нол,—очевидно, пол склепа. Так как все — края могилы стали обваливаться,
были вынуждены 8 августа прекратить работу. Во всяком . мне кажется, что сама могила была ограблена. То, что ио произошло ночью во время наших раскопок, представляется не невероятным, так как часть человеческих костей лежала в порядке и, кроме того, я выставил у могилы охрану. Но, воз-
Все остальные, меньшие, курганы, Берельской степп, были устроены так же, Катанде. Во всех могилах оказывались пять, и всегда они были захоропепы приблизительно па ра аршина выше, чем люди. Следует еще заметить, скольких могилах хорошо сделанная глиняная посуда, нож пои; п кггпжал, совершенно такие же, медного века, по сделанные пз железа, только железные рукоят¬ки обоих были покрыты тонкими золотыми пластинами. Около одного трупа я нашел длинный меч с железной рукояткой и кольцом, совсем такой же, как рукоятки кинжалов медного века, и куски железного панциря пз продолговатых, длппой в 2 вершка, железных пластинок, которые, судя по всему, были укреплены на коже
мною земляные могильпые курганы к северу от в Кулу яде, в Барабинском степи и около Барнаула по совпадали с могилами древ- лшпь отличием, что размеру могилах пе было лошадей, а там,
они лежали рядом с человеческими скелетами. По пай- этц в этих могилах вещам можно определить, что к более позднему времени, чем насыпные погре- -Ыому )4ШОГ0 Алтая. Сомнительно, чтобы они принадлежали !|Не Г|П1 п l0MV народу, гак как здесь отсутствуют характер- 11р11рЗГ1акц южного железного периода.
. Дем опнсапие некоторых раскопок, чтобы сравнить А гр]0 >ТЦх погребений с устройством насыпных могил Юж-
1. Раскопки погребения на Ку луп де
Круглый земляной курган высотою в сажень, равномерно поросший травой. Диаметр равен приблизительно 16 аршинам. Вершина кургана немного сглажена, однако снаружи не видно никаких признаков того, что курган был раньше разрыт. Рас¬копки производились с 14 по 15 мая 1862 г. Весь курган был из той же глинистой почвы, что и кругом в степи. В середине кургана была проложена шахта шириной примерно в три арши¬на в основном направлении с севера па юг. Когда курган был раскопан, мы натолкнулись на земляной пол, который можно было определить по тому, что вместо желтой глины здесь по¬всюду был черный гумус. Только в центре шахты оказался прямоугольник желтого цвета — это и была могила. Длина ее равнялась 3,5 аршина, ширина — 3 аршинам. Она находилась в западной половине кургана и лишь на пол-аршина заходила на восточную половину. На глубине примерно в 1 сажень мы на¬толкнулись па слой древесного угля, равномерно покрывавшего все дно могилы. Толщина этого слоя равнялась 1 дюйму. Когда уголь убрали, мы увидели слой деревянных брусьев, положен¬ных в направлении с севера па юг. Толщина этих брусьев рав¬нялась вершкам трем, они были тесаными и плотно прилегали друг к другу, как бы образуя настил. Вынув пх, мы обнаружи¬ли второй слой таких же брусьев, положенных в направлении с востока на запад. Под последним слоем дерева в южной час¬ти находились скелет лошади и вплотную к нему два человече¬ских скелета, лежащих в северо-восточном направлении (70°). Человеческие скелеты лежали па спине, кисти рук около туло¬вища, большие пальцы кверху, головой к востоку. Длина пер-вого скелета равнялась 2 аршинам 5 вершкам, длина второго- 2 аршинам 6,5 вершка. У скелета, находившегося севернее, около правого плеча лежал колчап, а около левого — восемь коровьих позвонков, по обеим сторонам предплечья — стремена, посредине тела — медная пряжка, с левой стороны, вниз от таза,— железный меч (прямой, с одним лезвием, украшенный набалдашником, рукоятка обтянута кожей), на пальцах лево11 руки два медных кольца. Подле левой кисти лежал нож. Около скелета, лежащего с южной стороны, пад головой стоял наь*0' нечник копья (без древка), ниже левого плеча находился 'ке' лезный меч, между ногами лежало восемь коровьих позвонков- У скелета лошади в пасти были остатки железных удил, ла лове — кусочки железа от какой-то части сбруи, с обеих сТ(Г рои — железные стремена.
2. Раскопки погребений под Барнаулом
Нетронутыми кажутся только совсем небольшие курганы, в основном в пол-аршина высотой и диаметром 2—3 сажени. 15 августе 1862 г. я раскопал четыре таких погребения. В центре каждого погребения была прямоугольная могила. Длина такой могнльт равнялась примерно 3 аршинам, ширина трех из них—
1.5 аршина, а четвертой — 2.5 аршина. Глубина нигде не превы¬шала 1.5 аршина. В глубине двух могил находился слой дерева толщиной вершка в два, однако он покрывал лишь половину дна. В третьей из этих маленьких могил лежал только слой бе¬резовой коры, так же как и в четвертой. Под слоем дерева или бересты находились человеческие скелеты, в двух могилах — по два, лежащих вплотную друг к другу. (Могила 1: направле¬ние скелета головой па северо-восток, 85е; могила 2: северо-вос¬ток, 72°; могила 3: оба скелета — северо-восток, 73°; могила 4: оба скелета — северо-восток, 77.) Все скелеты лежали на спи¬ле, голова склонена набок, руки прижаты к туловищу. На гру¬ди каждого скелета лежало четыре-пять овечьих позвонков. Длина скелетов равнялась 2 аршинам 3 вершкам — 2 артпппам
5.5 вершка. У двух скелетов на животе были медные пряжки, а сбоку ножи, так что эти покойники были, вероятно, мужчи¬нами; кроме этого я нашел только незначительные украшепия.
3. Раскопки погребений в Барабинской степи
1 июня 1866 г. Около деревни Кызыр, в 25 верстах от озе¬ра Уба, находилось песколько кладбищ, состоящих из 10— 25 курганов. Самый большой пз них имел 1 аршин в высоту и 3 сажени в диаметре. На этих кладбищах я работал в течение пяти дней и раскопал в трех разных местах 26 курганов. Все могилы здесь были глубиной в 1—2 аршина. Работа в этом мес- п* была очепь трудна, так как и курганы, и верхние части мо¬гил были заполнены твердой как камень землей. Ее приходилось разбивать заступами, но па глубине в 2 аршина земля была вязкой, и вода быстро заполнила могилы до половины. Несмотря иа это, удалось точно установить, что болы на я часть нокойни- Ко® лежала головой па восток и только два из них были обра¬щены головой на запад. Около головы каждого скелета лежал Слезный кельт, а около туловища на уровне кистей рук у муж- 4,1,1 были мечи, стрелы, остатки украшений луков, а у жен- ножи. Кроме того, около всех трупов имелись всевозмож- !!ь,е украшения из меди и железа. У женщин на уровне ушей >ь, гп стеклянные бусы, а па груди медные пряжки или илас- ’г,гнкц Около дв\ \ мужских скелетов имелись остатки стремян
и удил. Кости совсем истлели, а все металлические предметы были настолько разъедены сыростью, что их удалось извлечь из земли совсем раскрошившимися. Длина мужских скелетов рав¬нялась 2 аршинам 3 вершкам — 2 аршинам 5,5 вершка, длина скелетов женщин не превышала 2 аршин 2 вершков; около большей части скелетов я обнаружил овечьи позвонки. Не все скелеты были прикрыты берег гоп, некоторые лишь засыпаны землей. Около части из них лежали небольшие куски древесно¬го угля. К сожалению, я мог сообщить о погребениях северного железного периода лишь эти скудные сведения, так как основ, пая часть могил этого периода, раскопанных мною на севере Алтая и в Киргизской степи, была уже прежде разграблена. Это относится в особенности к тем погребениям, которые отли¬чаются своими размерами. Раскопанные мною совсем небольшие погребения этого района устроены совершенно так же, как те могилы иод Барнаулом и в Барабпнской степи, которые я опи¬сал ранее. Я пе могу утверждать, что эти погребения принад¬лежат тому же населению, что и большая могила па Кулунде.;
не интересуется ими п лишь ничтожная часть пх носят следы прежних раскопок. Как сообщил мне один пз моих проводников средп шшбалов распространено поверье, будто это — поля сра¬жении некогда столь диких киргизов, которые здесь же и хоро- нилп своих покойников. Раскопки большого количества таких погребений убедительнейшим образом доказали, что эта история высосала из пальца, так как я повсюду паходил мужские, жен¬ские и детские скелеты, причем трупы были захоронены в ве¬личайшем порядке, что, разумеется, вовсе пе свойственно воен¬ным погребениям. Я произвел раскопки большого количества таких киргизских могил в 7 верстах от устья Аскыса.
Расположение исследованных мною погребений было таким: между первыми грядами пограничных гор па высоте 100 футов над степью и приблизительно в 50 шагах друг от друга нахо¬дились две группы курганов. Западная состояла примерно пз 80 курганов, в то время как в восточной их было ие более 30. Я начал с раскопок западного кладбища и раскопал, пожалуй, половину всех курганов, выбирая такие, которые не имели никаких следов прежних раскопок. При раскопках этих могил оказалось» что действительно с одним погребением всегда связа¬но два кургана. Убрав камни продолговатого кургана, мы обна¬руживали слой гальки или рыхлой земли толщиной примерно в пол-аршнпа. Под этим слоем помещались скелеты (на глубине не более чем в 1 арппш под поверхностью земли). Очевидно, ма¬лая глубина могил объясняется свойствами землп, которая была так тверда, что мои рабочие могли разбить ее только с помощью топоров и ломов. Глинистая почва, в которой лежали кости, была настолько твердой, что я был вынужден выкапывать каж¬дую кость острым ножом, и поэтому мне удалось лишь в не¬скольких могилах точно установить положение скелета. Все скелеты лежали на спине, в направлении с востока иа запад, повернув голову на запад. Голова немного склонена набок, рукп прижаты к телу, большие пальцы направлены вверх. Около этих скелетов нигде не было остатков одежды или утвари, только около стуifiieif каждый раз находили остатки дерева.— вероятно, дощечек, в которые упирались ступни покойников.
Напротив, во втором, круглом кургане никогда ие было ске¬лета; там помещались утварь п оружие, которые клали вместе с покойником в могилу. Удалив камни кургана, нужно копать еще примерно на пол-аршина твердую глину, после чего натал киваешься па глиняный сосуд, высотой обычно в три четверт11 аршина, с узким горлом, прикрытым плоским камнем. Эти гл** мяиые вазьг всегда песты: конечно, в них был какой-то иап
;
1т
tUJ*e всего это овечьи кости, редко —косгп лошадей и крупно- рогатого скота. Вперемешку с этими костями лежит много ‘ лезцых предметов; топоры кельты, ножи, наконечники стрел, •Рсмепа, лошадиные удила58. Курганы, в которых находятся
эти предметы, расположены иногда к востоку от курганов, за-ключающих в себе скелеты, иногда — к западу от них.
Во всех могилах западного кладбища я обнаружил предметы, сделанные исключительно из железа, и притом лишь такие, которые являлись оружием пли орудиями мужчин. По-иному обстояло дело па восточном кладбище, которое я обследовал позже.
Я напрасно искал па кладбище, расположением с восточной стороны, нетронутые курганы. Все курганы здесь были пере¬рыты, хотя я и раскопал свыше тридцати из них. Однако, не¬смотря па это, было ясно видно, что и здесь каждое ногребенпе состояло из двух курганов, под одним из которых лежал сколет взрослого человека или ребенка без каких бы то ни было вещей, а иод другим находилась могила с вещами, данпыми умершему с собой.
В то время как на первом кладбище были обнаружены только железное оружие и инструменты, в могилах восточного кладбища я нашел исключительно остатки украшений, сделан¬ных из меди, серебра и золота. Из этих последних прекрасно сохранились: 1) очень искусно сделанная золотая серьга (немно¬го похожая па прекрасные изделия из золота, рисунки которых приводит Витсен); 2) две серебряных серьги; 3) несколько топ¬ких серебряных пластинок с чеканкой, которыми, очевидно, были покрыты медные или деревянные предметы. Нигде не было и следа высоких, искусно сделанных глиняных ваз, подобных тем, которые были найдены па западном кладбище. Вместо них во всех могилах попадались черепки маленьких, неприглядных горшков, в основном ручной работы. Кроме того, во всех моги лах, содержащих вещи, находились кости животных, чаще все¬
и женщин в хоронили там с мужчинами. В погребениях мужчин я нашел чиков максимум 12—14 лет. Вместе с мужчинами гилу только железное оружие и орудия, а кроме того. еды в пути и большой сосуд с водкой. Напротив, с женщинами зарывали их украшения и, кроме того, горшки с мясом. J
Если сравнить устройство могил новейшего железпого пе риода на Абакане с могилами древнейшего железного период* на Южном Алтае, то, несмотря па большие различия меж’ДУ ними, все же можно найти и некоторое сходство. В то вРе как в погребениях раннего периода лошадь и человека Х°Р01* хотя и в одной могиле, по в разных ее частях, здесь мы дим погребение, полностью разделенное на две обосоолен части. Такое разделение, однако, вполне могло явиться резуль¬татом развития старых форм погребения.
Прежде чем перейти к описанию состояния культуры наро¬дов железного периода, я опишу устройство могил новейшего железного периода.
Севернее города Марии иска, на берегах Верхней Кип и реч¬ки между Кией и Чулымом, я наткнулся па насыпные земля¬ные курганы, которые по большей части стояли тесными груп¬пами по берегам рек. Во многих местах эти небольшие курганы носили следы прежних раскопок, особенно вблизи русских селе¬ний, однако никто из жителей не пом пил, чтобы тут когда- нибудь копали. Только в двух местах, по пути на Чердат, я увидал могилы, которые казались нетронутыми, поэтому здесь я и произвел раскопки. Подобные кладбища встречаются в этих местах очень часто, и можно поэтому предположить, что насе¬ление, оставившее такие курганы, долгое время прожило па этой территории. Многие из этих курганов стоят теперь в гус¬том лесу, так что кое-где на них рас гут могучие сосны.
Расположение и устройство могил вкратце таково: на самом берегу реки, обычно на более высоком месте, или па краю поросшего лесом склона лежит кладбище, состоящее из 10— 40 холмов, которое иногда занимает территорию длиной свыше 100—200 шагов. Холмы большей частью имеют 1—3 аршина в высоту и 3—6 аршин в диаметре. По форме они закругленные, как шаровой сегмент. Расположены они так близко друг к дру¬гу, что иногда соприкасаются краями. Я произвел раскопки этих курганов па Улукёле, примерно в 60 верстах от Мариин¬ска, и па реке Чердат. Так как курганы земляные, раскопки не представляли трудностей, и мне хватило всего нескольких дней па то, чтобы раскопать большое количество курганов и составить себе ясное представление об их внутреннем устрой¬стве.
Покой ников здесь клали на землю головой па восток, а но- гамн па запад, руки плотно прижаты к телу, большие пальцы кверху. Верхняя часть туловища и особенно руки были обычно покрыты слоем бересты. В головах или в ногах покойника ста¬вили либо котел пз железа или листовой меди, либо глиняный с°суд. Затем над трупом ш» всей его длине укладывали доски Тп;ицнной в 2—3 вертка и погребенный таким образом труп всыпали землей, которую утрамбовывали около него как можно Плотпее. Таким образом, этот тип захоронения полностью соот-ветствует устройству погребений железного века в северных Сгспях, с тем лишь отличием, что там труп клали ие на зем- J]jr. n ’ * v
» а в могилу в земле.
На Чердате оказалось несколько курганов, содержащих пе одному покойнику. В одном пз таких курганов два скелета
лежали один на другом, отделенные друг от друга лини» слоем бересты. Нижний покойник лежал, как обычно, головою на вос¬ток, а верхний,—наоборот, головою на запад. Нижний скелет, судя ио находившимся около него вещам, был мужским, а верх¬ний — женским. В другом кургане оказалось три скелета, ниж¬ний — также головой на восток, а верхние, отделенные слоем земли в 4—5 вершков,— один головою на север, а второй на юго- запад. Все скелеты были средней величины, женские 2 арши¬на — 2 аршина 3 вершка, а мужские — пе более 2 аршинов 6 вершков. Все трупы были захоронены с одеждой и украшени¬ями, рядом с ними лежало оружие и инструменты.
Относительно возраста этих курганов, которые никак пе мог¬ли принадлежать предкам проживающих ри к-т а тар, мы можем судить но ским медным монетам: все они XVII в.
Если мы сравним устройство ным китайцами порядком захоронения у уйгуров, тукю и хака¬сов, то обнаружим некоторое совпадение только с описанием по- гребепия у уйгуров. Потому что там как раз говорится: «Они помещают покойников в вырытую могилу». Когда китайцы рас¬сказывают, что покойника ставили в могилу и надевали па него все оружие, как если бы он был живым, то первое утверждение, конечно, ошибочно. Ойо было вызвано рассказами о том, что уйгуры давали своим покойникам все то оружие и утварь, ко¬торыми те пользовались при жизни, п рассказчик добавил, явно по ошибке, будто им в могиле придавали и позу живых людей. Описание похоропных обрядов тукю также, конечно, содержит много неверных сведений. Во всяком случае, то, что говорится о сожжении трупов, певерио, так как я нигде не слыхал, чтобы на Алтае, в Киргизской степп и по Енисею были найдены урны с сожженными человеческими костями59. Напротив, вполне достоверны описания богатых жертвоприношений животных по случаю смерти. Я вспоминаю, что в одной могиле мы нашли 16 лошадей. Верно также, что утварь, принадлежавшую умер¬шему, клали покойнику в юрту (?). Рассказы о том, что людей, умерших весной и летом, хоронили лишь тогда, когда желтела и начинала опадать листва, а умерших осенью и зимой хорони-ли веспото, когда начинали появляться листья и цветы, позволя¬ют сделать вывод о существовании двойной церемонии похорон- Вероятно, этим можно объяснить двухъярусные могилы рапне го железного периода на Южном Алтае. Если мое предположен верно, то покойника хоронили сразу после смерти и при этом за сыпали могилу наполовину. Спустя несколько месяцев, возмоя* во время весенппх или осенних праздников, совершались оо. шие жертвоприношения и производилось захоронение каког I
количества верховых лошадей. Далее, хотя в китайском описании р сказано: «Они устанавливают на могиле изображение умерше¬го и па этой статуе отмечают все битвы, в которых похоронен- Ний здесь человек участвовал при жизни. Если он убил только одного человека, устанавливают один камень; на некоторых мо¬гилах стоит до сотни и более камней», — однако это просто не¬доразумение, возникшее из-за рассказов путешественников о падгробных статуях. Эти статуи относятся к гораздо более ран¬нему времени ‘ . С такими смещениями мы сталкиваемся часто. Напомню относящееся к 1253 г. сообщение Рубруквпса, который по пути к Менги-хапу увидал в Южной России надгробные из¬ваяния п приписал их кумапам, населявшим в то время эти места. Оп говорит следующее: «Куманы делают над покойником боль¬шой холм и устанавливают на нем статую, которая обращена лицом на восток и перед пупком держит в руке сосуд». Между тем каменные бабы, которые он, очевпдпо, имеет при этом в виду, отпосятся к периоду, па несколько столетий предшество¬вавшему проникновению тюрков в Европу61.
Очепь сомпительны сообщения китайцев о погребении покой¬ников у древних хакасов. «Во время похорон опн не раздирают себе лицо (как ту-киу), а трижды обертывают труп и плачут. Затем они его сжигают и по прошествии года хоронят кости. Позднее опи в определенное время устраивают поминки». Что означают слова «опи трижды обертывают труп н по прошествии года хоронят кости»? Я думаю, что это следует понимать так: сначала покойника хоронят без всяких украшений и при этом в честь духов сжигают определенные части жертвенного животного. (Это отчасти доказывают сожжепные овечьи кости, которые были найдены около трупов в погребениях позднего железпого века на Абакане.) По истечении года совершают жертвоприношение, причем хоронят вощи покойного, а затем насыпают курган62.
Мы располагаем таким богатым собранием древностей желез-
ного века из Южной Сибири, что совсем нетрудно проследить
историю развития культуры этого парода. Особенно интересно
То< что мои раскопки больших курганов на Катанде и Бухтарме
Указывают на древнейший период железпого века 3. Именно
•мось паряду с железным оружием и ножами, по форме соответ-
с1вующил1и изделиям позднейшего железпого периода, я обнару-
жил меч, кинжал и нож. полностью сходные с изделиями древ-
еишего бронзового периода, т. е. такие, у которых рукоятка и
описанию погребения на Катапде. устройство каменных курганов совершенно отлично от устройства погребений бронзового века, мы вправе считать, что парод, оставивший кургапы. пропик с юга на Южный А л Taii примерно в начале железного века. По¬водимому, он пе дошел до Среднего Иртыша, так как уже около не встретил каменных были псклю- только ско- захоропенных онп получали металлические изделия с севера, от покоренных ими пародов бронзового века.
Сделанные из металла древности, относящиеся к железпому веку, доказывают, что людям этого времени были с самого пача- ла известны медь, железо, золото и серебро. Очевидно, пе под¬лежит сомнению, что эти металлы добывались и обрабатывались здесь же. па Алтае. Медь и золото добывали и обрабатывали па Алтае уже много веков. Железо и серебро в начале железного века, возможпо, приобретали путем торговых сделок, однако позднее пх стали добывать на Алтае, что доказывают встречаю¬щиеся во многих местах чудские шурфы в серебряпых рудниках и найденные мною кое-где груды доменного шлака.
Что касается обработки золота в древпейшяй железпый пе¬риод. то она носила весьма своеобразный характер. Именно здесь золото прокатывали в тонкие листы и этим листовым зо¬лотом покрывали украшения и пуговицы. Я нашел много тако¬го золота на Катан до и Бороли. Им были покрыты рукоятки железных ножей и кинжалов, по форме относившихся к древ-нейшим временам, и это свидетельствует о том, что тогда еще пе умели инкрустировать железо золотом и серебром. Кроме того, листовым золотом покрывали деревянные и медные пуговицы и прикрепляли к кантам и кожаным бортам одежды тонкие золо¬тые пластинки и вырезанные из листовою золота фигурки и изображения зверей — тигров, кошек, змей, а также людей, Псаднпков. Таким золотом покрывали и узоры, вырезанные из бересты. Как показывают маленькие отверстия на краях некото¬рых таких пластинок, они пришивались к вещам нпткамп.
К новейшему периоду железпого века относятся очепь пзящ- 1,ые и искусные изделия из золота. Это доказывает найденная мной на Абакане серьга и обнаруженные в Западной Сибири ИзДг’лия из золота, зарисовки которых сделаны Витсеном. К позд- 1,емУ периоду относится также инкрустироваппая золотом желез- <ая°тДелка конской сбруи и седел.
L Сначала из серебра делали украшения для сбруи и седел, ва 0М Ш люДе** неимущих из серебряпой проволоки изготавли- 1Сь кольца и серьги, а в более позднее время серебром стали
инкрустировать железо. Кроме того, с самого начала делали се¬ребряные сосуды, нередко прекрасной формы и с изящной гра¬вировкой.
Железо сразу же приобрело большое значение и, конечно, полпостыо вытеснило медь и бронзу при изготовлении орудий ц оружия, требовавших наиболее твердого материала. Как я уже упоминал, в ранний период железные ножи и кинжалы ковали пз железа целиком, как прежде медные. Позднее поняли, что при большой прочности железа такая обработка этого металла не требуется, поэтому у клинков стали выковывать тонкие кон¬цы. па которые затем насаживали рукоятки из дерева и рога. Так как железные вещи раннего периода обычно лежали в сы¬рой земле, они пострадали настолько, что мы по можем судить об искусстве ковки, изяществе формы и качестве стали. Часть ножей и наконечников стрел позднего железного века сохрани¬лась прекрасно, и их топкая работа и высокое качество стали вызывают у нас восхищение. Это оружие было изготовлено це¬ликом из стали и обладало большой прочностью. Мне показали много очень изящных и сделанных с большим вкусом наконеч¬ников стрел. Особенно много железных изделий было найдопо на пашнях по берегам Енисея. Русское население утверждает, что для пего этп вещи не представляют никакой ценности, так как русские кузнецы не могут их перерабатывать: как ни тверды эти ножи и оружие, однако, когда их бросают в печь, железо становится мягким и ломким и не поддается пикакой обработке.
Господин Струве был настолько любезен, что подверг иссле¬дованию также несколько железных ножей и стрел как раннего, так и позднего железного века. Результат произведенного пм химического анализа таков: «Все сделанные пз желоза предме¬ты состоят пз чистого железа, без примеси иных металлов. Естественно, все они содержат небольшие дозы угля и кремня. Чтобы доказать чистоту этого вида железа с помощью количест-венного анализа, один нож раннего периода подвергли анализу, и оказалось, что в 100 частях содержится 99,43 части железа, т. е. это превосходное сортовое железо, которое хорошо поддает¬ся ковке». К сожалению, господин Струве пе подверг количест¬венному анализу какой-либо из очень твердых предметов новей¬шего железного периода, и относительно этих вещей мы распо¬лагаем главным образом свидетельствами русских крестьян.
Лз железных вещей этого периода мне было предоставлен0- 1. К н некая сбруя и отделка снаряжения хов ой лошади: удила (в ранний период в большинст® случаев с боковыми кольцами большего или меньшего размера» в более позднее время — с кольцами на боковых стержнях Дл^ пой в 2,5- 3 вершка, самой разно»! формы, чаше всего сделаШ1Ь очень хорошо и с большим вкусом); круглые и четырехугольн;
пластинки для украшения нагрудников п подхвостников (в бо¬лее позднее время инкрустированных серебром и золотом); се¬дельные крепления (седельные бляхи позднее ипкрустировались золотом): заклепки крепления рем пей
частью с очень широкой подножкой и дужкой из круглых стерж¬ней. Верхпяя петля, сквозь которую пропускается ремень, обыч¬но очень широкая. Подножка часто ажурной работы. Я пашел только одно стремя, инкрустированное серебром) 64. 2. Инстру¬менты: кельты (отличающиеся от кельтов медного века глав¬ным образом тем. что их задняя часть открыта): лопаты, зуби¬ла, сверла, топоры и паяльники (в общем эти инструменты встречаются в погребениях редко, в могилах па Абакане только один раз. а на Барабе и около Барнаула — часто). 3. Режу¬щие инструменты п оружие: ножи (почти в каждом погребении, самых разных размеров. В могилах более раннего времени я нашел по нескольку ножей в одних деревянных нож¬нах; возможно, они были китайской работы, так как китайцы и по ceii день изготавливают такого рода футляры с несколькими ножами. У пожен более позднего периода совершенно прямая спинка, и онп в какой-то мере похожи на ножи сартов); кинжа¬лы (очень редко, только в одной могиле древнейшего железного периода); мечи (очень часто, в большинстве случаев свыше 1 аршина длиной, с узким клинком, почти прямым, с одним лез¬вием, конец немного загнут назад, головка меча из железа или меди, чаще всего в форме розетки: только в одном древнем по¬гребении на Берели я нашел более длинный широкий меч с же¬лезной рукояткой и с большим кольцом вместо головки па ее конце ; накопечпики копий (в общем редко, обычно с длинным острием, некоторые наконечники очень тонкой работы); наконеч-ники стрел (самой разпой формы и величины: стреловидные, копьевидные, в форме листа, треугольные, переходящие впереди в лезвие шириной от четверти до двух с половиной дюймов. Особенно характерны трехгранные стрелы с Абакана, страшное °ружне). 4. Панцири (крайне редко, состоят пз искусно вы- КЯ1ЫНПЫХ прямоугольников, нашитых на материю пли кожу Сел ь с ко хоз я йетве л- на соответствующий плугам сартов).
заклепки и;
;
застежки, серьги, кольца, бусы, колокольчики, браслеты, оже¬релья, маленькие статуэтки. Описание различных форм этих ве¬щей завело бы пас слишком далеко. Достаточно привести не¬сколько рисунков. Часть вещей сделана грубо, а часть украшена очень гонким и изящным орнаментом. Особенно хороши крупные пряжки для поясов. Для простых изделии в большинстве случа¬ев употребляли только чистую медь, а для топких работ — более желтый сплав, имевший большую примесь олова и свинца (как показали анализы Гёбеля, 20%). так как этот сплав более плав¬кий и лучше поддается обработке. Удивительным оказался со¬став бронзы одного относящегося к поздпему железному веку украшения с Абакана: 89.70% меди, 0.63% олова и 9,10% железа. Эта бронза была очень твердой и ломкой, а па изломе мелко¬зернистой и серого цвета. По данным Струве, такие бронзы из¬готавливались очень редко и изготовление их было весьма слож-но. Кроме этих бронз для изготовления украшений употребляли беловатый металл, состав которого мпе неизвестен. Я сам нахо¬дил такие украшения на Енисее, а в Петербургском Император¬ском Эрмитаже имеется богатая коллекция древностей пз подоб¬ного же металла, пай денных на Алтае. Зеркала железпого века с самыми разнообразными украшениями имеются повсюду. От¬литы они из различных сплавов, чаше всего беловатого пли серо¬желтого цвета. Мессершмидт находил зеркала с очепь красиво орнаментированной тыльной сторопой. Особенно красиво зерка¬ло, зарисовку которого оставил Мессершмпдт; оно сделало пз стали (?) и богато орнаментировано. У всех тех зеркал, которые я находил плп видел, в центре тыльной стороны имеется петля для ремня. Паллас приводит рисунок двух зеркал с ручками. Мне кажется, что изображение обратпон стороны этих зеркал неоспоримо доказывает их китайское происхождение.
Почти во всех погребениях древнейшего железного века мы находим кроме перечисленных вещей из металла украшения, вырезанные из кости и дерева. Особенно часто встречаются ко¬стяные пряжки для поясов с костяными пли железными языч- ьами. Мною таких вещей имеется в Ппх вырезаны удивительно изящно выпуклым узором. Очень часто па Пластинках вырезаны изображения щиося от изображений бронзового ^производят реальных животных, а
чаз°'шые сочетания каких-то фантастических чудовищ: с птичьими головами, птиц с головами тигров, тигров с иа,К0НПах которых изображены змеиные пли птичьи голо¬вы 10 11 олепо1Г на концах рогов которых помещаются
И.ЧгГ11П ^' а па М0РД° “ птичий клюв и т. д. Эго
фажгпия мифических животных и. возможно, копии идолов.
К последнему предположению меня приводит в особенности то обстоятельство, что. как я уже упоминал, в большом погребении на Катапдс в слое бересты, примерно в полутора аршинах над скелетами, были найдены всевозможные резные деревянные изображения, завернутые в одежду. Они, очевидно, были не украшениями, а предметами, явно имевшими религиозное зна¬чение. Это было несколько вырезанных пз дерева и нашитых на шелковую лепту реалистических изображений лошадей, копыта которых были украшены золотыми пластппкамп. У одной пз лошадей была птичья голова с резко изогнутым клювом. Затем нечто вроде чаши, на дне которой было изображение двух пере¬плетенных друг с другом вытянутых тигров с птичьими голова- мп па кончиках хвостов и совершенно фантастического огромно¬го лося, а напротив пего — реалистическое изображение медведя. Кроме этих фантастических изображений животных для орна¬мента железного века особенно характерны арабески и переви¬тые линии, очевидно воспроизводящие очертания растений, в то время как ни один предмет бронзового века, имеющий украше¬ния такого рода, мне неизвестен.
Во всех погребениях железного века мы находим глиняные сосуды, однако они уже с древних времен резко отличаются от глиняных изделий бронзового века. На Южном Алтае и на Бух- тарме в погребениях древнейшего периода железного века были найдены прекрасно обожженные глиняные сосуды, далеко пре¬восходившие грубые глиняные изделия бронзового века тщатель¬ной обработкой самой глины и искусным обжигом. О еще более значительных успехах в изготовлении глиняных сосудов свиде¬тельствуют погребальные урны повейшего периода железного века па Абакане. Форма у большей части пз них чрезвычайно пзящпая, опп сделаны пз хорошо обработанной серовато-голубой глины и так прекрасно обожжены, что при ударе издают чистый, почти металлический звон. Очевидно, население новейшего же¬лезного периода имело хорошие печи для обжига посуды, так как стенки сосудов, нередко толщиной в 3—4 лишит, все без исключения прожигались равномерно, в то время как сосуды с более тонкими слепками, относящиеся к раннему железному пе¬риоду, сильнее обожжепы снаружи, нежели впутрп. Ли па Енп- сее, пн па Южном Алтае я пе обнаружил сосудов, покрытых гла¬зурью, но на Алтае я находил бусы из стекла или глины, по¬крытые искусственной глазурыо. Думаю, что эти стеклянные предметы не делали на Алтае, а покупали и завозпли с юга.
Перечисленные здесь древности дают нам довольно отчетли¬вое представление о быте и занятиях населения раппего желез ного века па Алтае и в Восточпой Киргизской степи. Мы яв имеем здесь дело с чисто кочевым народом, таким, как °пЯСв0 вают китайцы тукю, хакасов и уйгуров. Большое колпчест
различного оружия, как мечи, копья, кинжалы, стрелы и т. д обнаруженного во всех погребениях той эпохи, убедительно до¬казывает, что оно принадлежало не мирному трудовому народу, каким, очевидно, были люди бронзового века, а пароду воинст- веппому, наводившему ужас па всех соседей п тревожившему их набегами диких конпых полчищ, т. е, народу, очепь похожему на описанных китайцами тюрков. Посмотрим, что говорят ки¬тайцы о тукю: «Пз оружия у них есть роговые луки и свистя¬щие стрелы, копья, сабли и мечи. Тукю очень метко стреляют с гор. Своп набеги п грабежи они обычно совершают в полнолу¬ние». Напротив, о хакасах, которые хотя и пе были тюркским пародом, однако очень рано смешались с тюрками и восприняли их обычаи, китайцы сообщают: «В бою они пользуются луками и стрелами. Всадники закрывают кисти рук и ступпи маленьки¬ми деревянными щитами. Пх войско насчитывает 80 000 человек и находится под командованием трех полководцев. В бой они идут верхом на лошадях, вооруженные луками и копьями». Все эти сведения об оружии древних тюрков подтверждаются наход¬ками из погребений железпого периода, так как в древних по¬гребениях па Берелп обнаружены даже остатки пластппок от панцирей. Древние кольчуги, найденные в различных районах Алтая, очевидно, относятся не к этой эпохе, а были завезены гораздо позднее из других стран, так как по своему внд>г они полностью совпадают с кольчугами, которые сделаны в Южной Азии. Конечно, такой воинственный парод, как древние тюрки, постоянно носил свое оружие в качестве украшения, и нет ниче¬го удивительного в том, что оружие, постоянный спутник муж¬чины, давали ему с собой в могилу и мертвому, чтобы и на том свете оно служило ему для защиты. Мечи древних тюрков име¬ли в длину до 1 аршина 18 вершков, были с одним лезвием и немного изогнутые. Копья состояли пз древка длиной в несколь¬ко аршин, на конце которою был укреплен железный, чаще все-го копьевидный наконечник, т. е. оно имело ту же форму, что и иайза нынешних казак-кнргизов. Стрелы и кинжалы этого вре- меня я уже подробно описал выше.
Следует еще упомянуть, что мечи, кипжалы и наконечники копий попадались только в погребениях древнейшего периода железного века, в то время как в могилах более позднего перио¬да на Абакане пз оружия встречались лишь наконечники стрел Это обстоятельство указывает, что тюрки этого позднего период уже не являлись тем значительным народом, который выставлял против врага большую армию. Как я уже писал выше, Разя0°_ разно наконечников стрел доказывает, что древние племена применяли это оружие пе только на войне охоте. Некоторые из этих наконечников так малы, употреблялись при охоте на мелкого зверя, такого,;
горностай, соболь, куница, лиса, шкурку которых старались как можно меньше повредить. Для этой же цели могли служить и некоторые тупые деревянные и костяные стрелы. Найденная в так же как и данные, содержа- служат доказательством того, с широким гусей, уток и лебедей, в больших колпчест- Сойонскпх горах и в сцепы охоты имеется на серебряной чаше с Енисея, рисунок которой приво¬дит Мессершмпдт. Мы видим на этом изображении несколько всадников, которые охотятся стреляет в летящую над его левом кулаке ловчую птицу, стреляют в бегущих впереди них антилоп, а шестой стреляет в какого-то хищного зверя, по-впдимому преследующего его. Эти охотничьи сцены дополняются наскальными рисунками па Юсе, которые обнаружены паряд> с упомянутыми выше рисунками бронзового периода, по отличаются от них правдивостью изобра¬жения. и, очевидно, процарапаны на скалах какими-то острыми железными инструментами. По своему характеру эти рисунки совпа дают с изображением на вышеупомянутой серебряной чаше, так что мы можем с уверенностью приписать пх населению позд¬него железного века па Енисее. Наряду с другими охотничьими сцепами на них изображены охотники верхом на лошадях, воо¬руженные луками и стрелами и преследующие косуль, оленей, лосей и лисиц. Один из всадников преследует этих зверей и с лошади, по-видимому стоя в седле, посылает им вслед смерто¬носную стрелу. В другом месте изображена охота на хищных зверей. Здесь мы видим тигров, рысей, волков и медведей. Одна¬ко охотник не отваживается напасть па этих хищников, сидя па лошади, ибо при этом оп пролетевшая мимо цели, Шись, он подкрадывается кается на правое колено, правой рукой оттягивает
11 посылает своим грозным противникам стрелу, несущую верпую смерть 6,5.
Заслуживает особого внимания то, что во всех погребениях Раннего железного века было найдено большое количество лоша¬диных скелетов. Так. в большом погребении в Берельской степп 1,1 °бнаружвлн. как я уже упоминал, 1(> скелетов лошадей, а в РУгих погребениях по восемь, шесть и четыре лошади. Даже в g °ольших могилах на Катанде оказалось по две-три лошади. 0 обстоятельство, так же как и наскальные рисунки того вре- меии, на которых изображены исключительно всадники и нет пп одного пешего, доказывает, что население древнейшего железво- го периода было безусловно народом всадников. Китайские ис¬точники так и описывают с древних времен тюркские народы как народы всадников. Это ие должно вызывать у нас удивление, так как, где бы тюрки впоследствии пп появлялись на историче¬ской арене, они всегда выступали ордами всадников, так же как и по сен день остаются истинными конниками тюрки степей За¬падной Азии, киргизы. кара киргизы, каракалпаки и туркмены. Но и те тюркские племена, которые были заброшены в Южную Сибирь, тоже пе измеппли своего образа жизни. Об этом сви¬детельствуют как погребения новейшего железного периода на Абакане, в которых повсюду найдена в изобилии конская сбруя, так и образ жизни и обычаи алтайцев и качин не в. Само собой разумеется, что народы всадники дают своим усопшим в даль¬ний путь па тот свет сбрую верховой лошади.
Напдеппые в погребениях железного века древности говорят о том. что народам железного века были издавна известны седла и стремена. Я сам нашел пару стремяп в одном древнем погре¬бении на Бухтарме, а в большом погребеппи на Катанде средп вырезанных из дерева статуэток, оппсанпых выше, оказались лошадки с седлами па синие; передняя часть пх была украшена золотыми пластинками. Копыта этих лошадок также были по¬крыты золотом. Возможно, это указывает на то, что древнее на¬селение железного века украшало копыта своих лошадей. О том, что они всячески украшали конскую сбрую, свидетельствуют не только шнурки с панпзанными на них кабаньими клыками, кото¬рые мы нашли на шее лошадиных скелетов в нескольких моги¬лах на Бухтарме, но и деревяппые. покрытые золотом украшения пз большого погребения па Берели, которые, очевидно, были прикреплены к гривам лошадей. Я не могу сказать, ковали ли лошадей в древние времена, потому что пи в одном пз старых погребений не нашел остатков подков. Однако напдеппые в од пой могиле па Абакане куски подков, представлявших собой тон¬кие железные пластинки с отверстиями для гвоздей и соответст¬вующие тем подковам, которые употребляют в Китае и по сеи день, доказывают, что позднее у пародов железного века вошло в обычай ковать лошадей. Кроме того, мы повсюду находим уди- ла с большими кольцами по бокам, а в могилах более позднегу времени — с изящными боковыми стержнями самой разной формы. К кольцам на удилах прикреплялись боковые РемВ ’ а к ним — поперечный ремень. Иногда эти ремни крепились посредственно к кольцам удил, иногда же — с помощью >ieT лическпх накладок. Все ремни уздечки имели металлияес украшения, которые в древнейшие времена у людей йогазцм представляли собой нашитые на ремни тонкие золотые оля |;
д массивные сереоряцые накладки, прикреплявшиеся с помощью серебряных заклепок, а у бедных — такие же медные накладки. 13 более поздний период употребляли также железные накладки для ремней, инкрустированные золотом пли серебром, какие встречаются у богатых киргизов л поныне. К налобным п нанос¬ным ремням часто прикреплялись круглые бляшки с маленьки¬ми колокольчиками. Седла у народов железного века, очевидно, имели спереди широкий и высокий деревянный борт, какой еще и теперь наблюдается у китайских седел. богатых людей этот борт был украшен металлической обшивкой, которая, разумеется, гармонировала с накладками на ремнях. К задней части седла, как свидетельствуют найденные металлические обивки, с древ¬них времен прикреплялись два ремпя, которые были соединены кольцами с подхвостником. В последующий период стали приме¬нять еще и нагрудники, о чем убедительно свидетельствуют три металлические накладки, укрепленные па большом кольце; их часто находили в погребениях позднего периода. Как и теперь у азиатских народов-всадников, подпруги, крепящие седло, были узкими; об этом говорят пряжки подпруг, найденные около ло¬шадиных скелетов. Покрытые золотом украшения из бересты, обнаруженные в большом погребении па Берели средп лошади- пых скелетов, говорят, как мпе кажется, о том, что па спинах лошадей лежали чепраки, украшенные золотыми бляшками. У стремян обычно очепь тонкие дужки, по широкие подножки, которые в поздний период железного века нередко были богато украшены.
Совершенно очевидно, что осповным занятием этого парода копииков было скотоводство, которое и заставляло пх вести ко¬чевой образ жизни. Как свидетельствуют наскальные изображе¬ния на Юсе и Енисее, кроме лошадей они разводили овец, коз, крупный рогатый скот и верблюдов. Это же сообщают китайцы 0 хакасах: «Лошади у них высокие п сильные, и лучшими счи¬таются те, которые любят драться друг с другом. У них есть его больше, чем тысяч». О тукю лошадей в жерт- д . кого пет постоян¬
ного местожительства, однако каждый имеет свой земельный па- я уЖе ГОВОрПЛ что этп наделы, разумеется, относятся ь^1ЬКо к зимовьям. Пастбища отдельных аулов распределялись ц с'мьям, как это делают п по сой день у киргизов-кочевников. 'Рг*ды, у которых так сильно развито скотоводство, как эго I П0 co°6nieniiio китайцев, у хакасов, вообще могут вести
;L* >ь° кочевой образ жизни, иначе их стада будут страдать от Эти/СТаТКа тРавы. КйтаЙЦы очень подробно рисуют нам жизнь
(уйгуров). Там сказало дословно следующее: «Каоче кочуют с места на место в зависимости от обилия воды и травы». Прц перекочевках каоче пользовались высокими двухколесными по¬возками, и это, по сообщению китайцев, явилось причиной того, что их называли као-че (высокие повозки). О том. что такими
же повозками пользовались и пароды железного века, гово- рпт наскальный рисунок недалеко от Юса, изображающий крытую повозку па двух высоких колесах, в которую запряжен верблюд.
Кроме скотоводства эти пароды железного века занимались еще л земледелием, так же как им занимаются и теперь все тюрки-кочевники. Разумеется, они тоже обрабатывали свои поля близ зимовок и, перекочевывая со своими стадами на летние пастбища, часть работников и слуг оставляли на этих полях. Но сообщениям китайцев, хакасы на зимовках строили хпжипы из бересты (так называемые алачык-уй пынешпих тюрков), а ле¬том жили в войлочных юртах. Насколько распространен был у древних тюрков обычай жить зимой на постоянных стойбищах, показывает, между прочим, то обстоятельство, что живущие те¬перь оседло узбеки Зеравшапсксш долины называют свои посел¬ки кышлак (т. е. зимовка). Говоря о земледелии у древних тюр¬ков. китайцы приводят подробные сведения только о хакасах, которые, по китайским данным, сеяли просо, ячмень, пшеницу и гималайский ячмень. Посев они производили в третий месяц, а сбор урожая — в девятый. То, что хакасы занимались земле¬делием в небольшом объеме, вытекает из сообщений китайцев, хотя эти сообщения п не следует принимать безоговорочно: «Они питаются мясом и кумысом, и только ажо (властитель) ест пищу, приготовленную из зерна». Я понимаю эго так. что лишь богатые люди (как и по сен день у киргизов) могли заниматься земледелием, потому что одни они были в состоянии оставлять па все лето юрты и работников на полях и кормить этих работ¬ников.
На занятия земледелием п па употребление народами желез- пого века бобовых ‘ растений указывают найденные во многих местах плуги и серпы, а также круглые жернова от ручных медь- ппц и шероховатые каменные плиты для растирания зерна. Но употреблении хакасами ручных мельниц говорят и китайские ис¬точники. Вероятно, часть старых каналов для искусственной орошения степи, обнаруженных в Абаканской степи, па УймоЯ п на Ьухтармс, также могла быть проложена пародами железе го века, хотя мне, впрочем, представляется маловероятным, 4 кочевые народы часто строили такие крупные оросительные е оружепня. Они, несомненно, по большей части восстапавлива и использовали такие сооружения, созданные прежним насел® ем (бронзового века).;
По данным китайцев, хакасы занимались также рыболовст¬вом- То, что им занимались и народы железного века, доказывают рыбьи костп, найденные во всех древних погребениях Южного Алтая, так же как и железный инструмент с крюком, который я нашел на Абакане и считаю острогой.
Мне кажется, что сообщения китайцев об одежде хакасов в известной мере соответствуют одежде народов железного века во¬обще. Об этом говорят найденные мною части одежды из могиль¬ников раннего железного века, сохранившиеся благодаря льду в погребениях па Катапде.
Первый из этих предметов одежды — плащ с длинными, но такими узкими рукавами, что, как мне кажется, вообще невоз¬можно было просунуть в них руки. Платц был подбит собольим мехом, который в некоторых местах остался абсолютно неповреж¬денным. Крыт был плащ горностаевыми шкурками ворсом нару¬жу. Этот горностаевый мех был выкрашен в красный цвет и нарезан подковообразными и четырехугольными кусками, между которыми были вшиты полоски этого же меха, выкрашенные в зеленый цвет. На узкие подковообразные зеленые полоски меха, расположенные рядами, повсюду было нашито до одиннадцати круглых деревянных пуговиц, покрытых золотыми пластинками. Вшитые между подковками зубцы были соединены совсем узень¬кими кожаными ремешками, па которые — около каждого зуб¬ца — было нашито но 16 маленьких четырехугольных золотых бляшек. По вороту и но переду плаща было пришито вплотную друг к другу на ширину в 4—5 вершков 14 рядов четырехуголь¬ных деревянных пуговиц, которые были покрыты золотом таким образом, что одна пластинка захватывала четыре пуговицы. Во¬семь рядов таких же пуговиц шли по нижнему краю плаща. Па плечах тоже были такие полосы, состоящие из пяти рядов пуго¬виц, на концах рукавов — полоса в восемь рядов, а по внешней липни рукава, от плеча до конца рукава,— два ряда таких пуго-виц. Такие же узкие полосы пуговиц спускались ог подмышек и <,т середины воротника по спине до нижней широкой каймы.
Второй предмет одежды очень странного вида и напоминает 1,аш фрак. Она тоже была подбита собольим мехом, но верх был Из темной шелковой материи (возможно, что ее краска потемпе- *а 01 долгого лежания). Перед этого одеяния — доходящая прп- ^рпо до талии куртка, без воротника и с острым вырезом до се- »к,Дипы груди. Спинка на бедрах удлиняется, образуя полосу
Ши 1 Кои'3ную полоску были нашиты попарно, на расстоянии леРИо дюйма друг от друга, маленькие круглые золотые
476
бляшки. Похожая кожапая полоса шла с плеча по груди Я наружного края ворота, а также но спине примерно ца > И лопаток. Такой же полосой кожи были оторочены ц рука - В*е плеч по внешнему шву рукава и от лопаток но шву спиндц9 спускалась кожаная полоса, ио вдвое уже и украшенная т Т0?Ке зубчатыми полосками золота.
Третьим предметом одежды был нагрудник, тоже подбп собольим мехом и крытый шелком. Он имел форму трапеццТЬ1И был обшит просто полосой кожи, край которой украшала из Й пая золотая полоска. К углам узкого верхнего края нагрузи - были прикреплены короткие ремешки или тесемки, которые зав^ зывались вокруг шеи, а к нижним углам — более длинные тесем' ни, которые завязывались на талии. Хотя китайцы, рассказыва* о хакасах, сообщают, что шелковую и шерстяную одежду у них носили только жепщипы, мне, однако, все-таки кажется, *что вся описанная здесь одежда, найденная в одном месте, была мужской потому что нагрудник, несомненно, мог принадлежать* только мужчине. То, что люди бедные носили шубы из овчины совер¬шенно так же, как пишут китайцы о хакасах, доказывают остат¬ки такой шубы в небольшом погребении на Катанде. К сожале¬нию, невозможно по этой находке установить покрои тпубы, по¬тому что кожа совсем истлела и уцелело лишь несколько клочков. Среди остатков этого меха сохранились отдельные куски от шта¬нов, которые были сделаны из довольно грубой домотканой мате¬рии и покроем явно походили на тканный из верблюжьей пряжп киргизский дрмбк. Сохранился совершенно неповрежденный ниж¬ний край одной штанины, такой узкий, что, очевидно, эгп штаны носили заправленными в узкие сапоги. С одной стороны внизу штанина была надрезана, п этот разрез, так же как и весь ниж¬ний крап, обшит топким шнурком, концы которого свисали п.оче¬видно, служили для того, чтобы завязывать нижний край штанов у щиколотки. Как можно установить по нескольким кускам, шнурок, которым завязывали штаны внизу и на поясе, был пл; теным, а не крученым. Там же, в другой могиле, оказался во! лочпый сапог или чулок, у которого была насквозь проношена
... /х пядей, этой одежДЬ! У 1 узкого- ТОНКОЙ ма JJ овал^ , ТОН * боль®0”
ио обиарГ< остатков шапок или каких-либо других головных уооров.
;L погребении па Бухтарме я нашел вырезанную из золотой и <} фигурку всадника, у которого на голове, по-видимому,
i&w11 ..И)8ер\ая шапка, высотою равная почгп половине верх- ° туловища. Островерхая шапка изображена и на голове всадников с наскального рисунка на Юсе. Такими опи- г,,лч хакасов. Им соответствуют и островер- ; , изображенных на упоминавшемся уже
- сосуде, рисунок которого оставил Мессершмидт, по значительно ниже, чем па наскальном рисунке. Я хочу —1 нога упомянутого всадника с паскальпого ’пка на Юсе сверху донизу расчерчена поперечными полоска- fl думаю, что это — изображение меховых сапог, которые unt¬il поэтому были полосатыми.
носят и
ороизы
раскопанных мною погребениях оказалось
я уже писал, пуговицы, накладки на пояс, застежки, пряжки пояса, пашитые па одежду металлические пластинки, киль¬
кос.
Я намеренно употреблял все время выражение «народы же¬лезного века», потому чго произведенные мной раскопки погребе¬ний п имеющиеся древности не дают мне достаточно оснований для того, чтобы рассматривать их порознь. Очевидно, народы же¬лезного века, обитавшие на юге и оставившие большие каменные курганы, были тюрками. Это же относится к народу, оставивше¬му более поздние погребения на Енисее,— енисейским киргизам или потомкам рано тюркизованных хакасов, так как они посто¬янно жили в долипах и степях ио Верхнему Енисею и Абакану П по XV II в. Точно так же мне кажется, что и погребения в п^Пп,11<П1 Киргизской степи к северу до Среднего Иртыша при- <длежат тюркским племенам. Оставлены ли также тюрками по- Р Сппя железного века на Северном Алтае, между Иртышем и 1 iPf M М 11 по берегам Тобола, Ишима, Нижнего Иртыша и еиисе'-11ЛП Же 0НИ пРнп<зД'1ежали угро-самоедским племенам или вать п1аМ‘ я нпкопм образом не могу ни утверждать, нп оспари- иий ii ЛЯ РРшения этого вопроса требуется еще много псследова- ра;м)м Sa<\r°K’ котоРые Должны быть предприняты главным об- в п - Нем Иртыше. по Тоболу, в Северной Киргизской Ным яви Средней Оби и на Гоми. Столь же сущеегвеп-
|)а°^Ь °Ы ri3V4e,,,IC погребений в Монгольской степи и, на- ,,с»м и гпЛК0НК^ богатых кладбищ между Бухтармой, Нор-Замса-
В Д°М СеР™>полом.
как порки Средней Азии благодаря связям с юж- З'Риымн народами достигли более высокой ступени го-
сударствеиного развития, у их северных братьев и у подчиненных им племен угро-самоедов и енисейцев, лишенных какого бы то ни были более близкого общения со своими соседями, уровень куль¬туры все больше снижался. Они распались на малые племена истреблявшие друг друга в непрерывных междоусобных войнах, и в конце концов пришли в то жалкое состояние, в котором ц нашли их русские в Сибири в XVII в. Естественно, с упадком политического значения этих народов п уровня их культуры уменьшились их богатства и стало меньше рабочей силы, так что вскоре онп уже пе были в состоянии воздвигать своим покойни¬кам высокие надгробные памятники. В конце концов у них под¬лостью исчез обычай насыпать курганы, н они переняли отчасти мусульманский порядок погребения, отчасти — монгольский. Мне кажется, однако, что в некоторых частях Сибири обычай пасы- пать курганы сохранялся дольше, чем в других. Во всяком слу¬
чае, я могу доказать это в отношении одного района, где курганы насыпали вплоть до XVII в. Я имею в виду район па Чолыме, севернее Мариинска, где я обнаружил большое количество уже описанных кладбищ самого нового времени.
Уровень культуры жителей Чольгма XVI и XVII вв. был при¬мерно таким же, что и тот, на котором находится еще теперь большинство туземцев Южной Сибири. Как показывают панден- ные в погребениях вещи, этот народ умел делать мелкие предме¬ты из меди и железа, так как нс вызывает сомнения, что некото¬рые ножи, железные стрелы и выкованные из листового железа и красной меди котлы были сделаны иа месте. Однако ясно, чю металлы, которые они обрабатывали, они пе добывали сами, а по¬лучали железо п медь в виде брусков и листов при посредстве русских купцов. Другие вещи из железа, меди и латуни, очевид¬но, завезены из России. К ним я отношу некоторые ножи, топо-ры, ножницы п т. д.. а также все украшения: кольца пз латуни, серьги пз латуни, латунные застежки, пряжки, металлические п стеклянные бусы и т. д.
Найденное в больших количествах оружие (костяные и же¬лезные наконечники стрел) доказывает, что эти народы занима¬лись охотой, являющейся и по сей день основным занятием па' селения тех мест. Оказавшиеся в погребениях удила говорят о том, что эти люди, кроме того, имели лошадей и пспользол^лй их для веоховой езды. Находки пз погребений этой эпохи пе ноз
древнее население Чолыма обрабатывало землю тем же сТТ()Г?}.^е что п черневые татары. Небольшие железные кельты тако*;
формы употреблялись, разумеется, для выкапывания корпев кап- дыка и луковиц лилий бВ, являвшихся с незапамятных времен ос¬новным продуктом питания самоедских народов. Кроме того, из железных инструментов я нашел резец и песколько маленьких кельтов, которые, вероятно, использовались при выделке деревян¬ных чашек. Такие чашки, иные с ручкой, которые явно употреб¬лялись как чашки для питья, я нашел в нескольких погребениях. Я наше г единичные черепки глиняных сосудов, и притом только в курганах, так что они относятся, вероятно, к более позднему времени. То обстоятельство, что древнее население Чолыма вме¬сто прежних глиняных сосудов стало класть с покойниками в мо¬гилу котлы из листового железа или меди и деревянные чашки, говорит о том, что эти люди разучились делать глиняную посуду. Относительно котлов следует еще упомянуть, что медные котлы делали из одного куска, а железные состояли из двух частей, сте¬нок и дна, и обе части были скреплены друг с другом большими заклепками. Только в одном погребении я нашел железный че¬шуйчатый панцирь. Панцирь был на шерстяной подкладке, ог ко-торой остались целые куски, прекрасно сохранившиеся. Шерстя¬ная материя была очень грубой и напоминала шерстяную пряжу русских крестьян, так что мы. пожалуй, вправе считать, что она была собственного производства. Кусок льняной ткани, найден¬ный в женском погребении па Чердате, несомненно, завезен рус¬скими торговыми людьми.
Относительно одежды жителей Чолыма па основании пайдеп- ных около скелетов остатков ее можно с уверенностью сказать лишь следующее: как женщины, так и мужчины носили шапки из меха косули. Их основной одеждой была шуба из меха зве¬рей, которых они убивали на охоте. Их сапоги были изготовле¬ны из меха или кожи и доходили почти до колен, а па подошве 11 иод каблуком были вделаны куски бересты, которые в боль¬шинстве случаев оказывались единственной ’’астью совсем истлевшего сапога. Женщины
Кп/п.ца, а на шее часто железный обруч, на котором были укреи- лр,1ы длинные шнурки с бусами. В косах также были стеклян¬ные оусы. Кроме того, женщины носили с левой стороны аграф, крючок, иа котором висело украшепн»1 из бус. На этом же висела сумка со всем необходимым для шитья, наиерст- п ножницами. Мужчины носили пояс с металлическими иа- цЛадкячц или без них, а па левом боку — нож в деревяппьтх нож- Руках мужчин также оказывались кольца пз желтой И'у с^Деланным в них стеклом пли без пего.
tlf * rJ Ропство погребений иа Чолыме совпадает с устройством ИмрН<' Древнего населения бронзового века; кроме того, *1п п районах, где расположены эти погребения, пазвапия ; Указывают на то, что в когще копцов здесь жили енисейцы.
Поэтому мы, вероятно, вправе предположить, что это — погребе¬ния древних аринов, которые считают себя потомками населения бронзовою века. В своей более ранней работе о древних насель¬никах Сибири, которую я опубликовал в «Живописной России» я высказал предположение, чти как погребения древнейшего бронзового периода, так и могильники па Чолыме оставили угро- самоеды. причем я считал, ч го енисейцы, находившиеся в состоя¬нии дикости, обитали в горах \лтая до самоедов и не оставили никаких памятников своей культуры. Я изменил свою точку зре_ ппя после тщательного изучения китайских источников, и в осо¬бенности потому, что в трудах китайцев уже в УII в. самоедов описывали как лесных жителей, питающихся кореньями, и назы¬вали их тем же именем, которое до спх пор носят их потомки в Сойонских горах, а именно дубо (=туба) ь\ Однако в то же время они сообщают о северпых соседях живущих ио Енисею киргизов — о гелочи — и описывают их как парод, родственный светловолосым киргизам, и как культурных земледельцев. Итак, поскольку алтайских гелочи описывают как светловолосых лю¬дей, говоривших, очевидно, па ином языке (отличном от языка тюркоязычных киргизов), а все племена Центральной Азии, ко¬торых китайцы называют светловолосыми народами, явно исчез¬ли, то более вероятпо, что все эти племена принадлежали к ени¬сейцам, которые п по языку также полностью отличаются от черноволосых урало-алтайцов. У меня нет иных доказательств, кроме уже приведенных, и мое миепие, что енисейцы являются потомками более раннего культурного народа Сибири,—это толь¬ко гипотеза, которая, возможно, в какой-то мерс вероятна. Если бы можно было доказать, что народы, достигшие па Алтае уже значительного уровня развития культуры, впоследствии пересе¬лились на запад и перешли за Урал, то эти племена вполне мог¬ли бы ничего мена,
< II л главы Г J I Г
ДНЕВНИК ПУТЕШЕСТВИЯ К СОЙОНАМ
В 1861 г. *>
(...> Путешествие к сойопам у Каракёля и мои блуждания меж-
ду истоками Ксмчыка п Абакана в 1861 г. (...>
(29 июня.) Сегодня мы смогли отправиться в путь с Чолыш- мана лишь около десятп часов, так как двое из моих проводни¬ков предпочли нарушить наш договор и исчезнуть ночью вместе со своими лошадьми. Сначала мы переправились па лошадях че¬рез Чольтшман, который образует здесь два очспь широких рука¬ва и потому метководен. Несмотря па это, переход был небезо¬пасным, так как течение стремительное. Горы на том берегу скудно поросли лесом, так как к солнцу обращепа эта сторопа, а на противоположном берегу возвышаются голые скалы. Видишь то романтические нагромождения скал, то склоны гигантских гор. обрывающиеся совершенно отвесно от вершины к подложи ю. Сама долина — довольно широкая и покрыта прекрасным травя¬ным ковром. Во многих местах опа даже распахана, и на нижней гряде гор беспорядочно разбросаны средн скал и покрытых кам¬нями холмов маленькие участки пашни. Долины у подножия прп- ирежных гор лежат значительно выше реки, и потому онп очень гУхие, так что население проложило здесь каналы для искусст¬венною орошения. Примерпо через три версты мы добрались до Речушки Карасу, где нашли четыре-пять родных юрт. Близ устья Карасу долина густо заросла кустарником. Проехав Карасу, мы покинули долину Чолышмана. Сначала дорога вела нас густым яссом вверх от устья этой речушки. Дальше дорога стала изви¬ваться и петлять вверх но голому и крутому скалистому берегу. Дорога здесь очень трудная, часто шириной всего в несколько ФУтов. Про летая то по высоким скалам, то ио глубоким ущельям, рремя от времени приближается к реке, и тогда видно, как Реорпсго сверкающая вода лепясь мчится вниз меж огромных ач. Берега Карасу покрыты богатейшей растительностью; вы- Иг00 травы, пышные цветы, кустарник и возвышающиеся там и
ОДИнокяе пихты придают поистине живописпый вид стиспу- |ч’ Ме'жду зубчатыми скалами берегам. После того как мы в те- е часа взбирались па скалы, мы решили, что достигли вер-
д'в 2071
шины прибрежных гор Карасу; однако, добравшись до самой высокой точки, мы увидели стоящую перед памп гору вдвое выше. Гак, с уступа на уступ, поднимались мы на головокружи¬тельную высоту п лишь к трем часам пополудни достигли гребня обрывистой скалы, вновь подошедшей вплотную к речушке Ка¬расу. Теперь мы очутились па отвесной скале, однако отнюдь не па вершине прпбрежпых гор, которые поднимались все выше и выше уступами, густо поросшими лиственнице]!. Так как наши лошади были измучены тяжелой дорогой, по которой им при¬шлось частично идти под палящим солнцем, а впереди у нас было еще несколько дней пути, я последовал совету моего проводника, сделал остановку и приказал разбить в подходящем месте лагерь для ночлега.
С вершины открывается великолепный вид на долину Чолыш- мана. Долина выглядит довольно широкой, так как отсюда ка¬жется, что к ней относятся и нижние террасы прибрежных гор, и опа тянется как гигантское ущелье между возвышающимися до небес отвесными степами гор. По долине извивается, как змея, освещенная солнцем река, и мпе кажется, что эта путаница фан¬тастических извивов п дала реке ее название (глагол чолыш оз¬начает «перекрещиваться, идти крест-накрест») . Насколько хватает глаз, берега реки окаймлены лесами. С востока в Чо- лышмаи впадает Чёльчю. В месте впадения этой реки долина расширяется и прн взгляде сверху представляется огромным лес¬ным массивом. Сама Чёльчю не видна, опа совершенно скрыта прибрежными лесами. Горы па нравом берегу кажутся цеиыо трехгранник пирамид, в широких ущельях между ними до само¬го гребня поднимаются пихтовые леса. Левый берег значитель¬но выше правого. Уже па вершинах прпбрежпых гор местами можно увидеть снежные ноля. Вдали же виднеются гораздо бо¬лее высокие снежные вершины.
(20 нюня.) Покрытые лесом горы н уступы, которые мы ви¬дели вчера, гораздо круче, чем казалось снизу. На них можно взобраться лишь с северной стороны и только зигзагом. Здесь мало леса, по склоны густо поросли травой. Дорога, ведущая в этим склонам, шириной максимум в пол-аршина, так что, когда, сидя па лошади, глядишь в пропасть, все время боишься сва литься гуда. Проехав таким образом примерно три версты, м добрались до верхней точки первой террасы гор. Здесь снова по явился густой лиственничный лес. Мы ехали этим лесом но гр шо горы, взбираясь все выше, и через час пути достигли порос го лесом обширного плато, вокруг которого поднималось десятка куполообразных гор, покрытых лесом. Дорога^сталя выносимо скверной — болото, усеянное каменными глыба ми.;
выше мы поднимались, тем гуще становился лес, сперва листвен-ничный, затем постепенно сменившийся кедров пиком. После того как мы еще около часа ехали в гору, лес начал все больше ре¬деть, и наконец стали встречаться лини, отдельные низкие криво¬ствольные кедры, сильно изогнутые ветром в одну сторону, а под конец исчезли и они. Земля наверху была покрыта мхом, из ко¬торого кое-где торчали кусты можжевельника высотой в пол- аришна. Земля здесь была сплошь болотистая и дорога отврати¬тельная. Эти каменистые болота, если можно пх так назвать,— истинная мука для едущего по ним всадника. Лошади то и дело
увязают в грязи, и этой топи дальше, внимания всадника.
У истоков Артыша, через который мы перебрались, и по его берегам мы снова увидели несколько низких кривых кедров, по¬крытых желто-коричневой хвоей. По ту сторону Артыша дорога паша опять пошла вверх, и нам пришлось во многих местах пе¬реезжать обширные снежные поля. Лишь примерно через три версты добрались мы на гой стороне Артыша до вершины гребня гор, который тянулся между Карасу и Чёльчю.
Погода сегодня была крайне неблагоприятной, в низине мы попали под дождь, который выше перешел в град и снег. Навер¬ху было так холодно, что паша промокшая одежда, промерзнув, совсем затвердела.
С вершины горы открылся широкий обзор ка юго-восток, од¬нако этот вид пе очепь радовал глаз. Высокие голые громады скал полосами пересекают местпость, а к югу тянется огромный зубчатый горный кряж, покрытый вечными снегами. Калмыки назвали эти снежные вершины Кыяк и сказали мне, что опи на¬ходятся по ту сторону Чёльчю.
С вершины гребня дорога повела пас вниз, в долину. Мы спускались с гор добрых два часа но каменистой топкой местно¬сти, пока в более теплом поясе снова увидели темную кедровую рощу. Земля здесь поросла высокими разноцветными мхами, ко- ’,0Рь,е, чередуясь, покрывали ее как мозаика. Деревья тоже были 1ю,<рыты как бы вуалью из свисающих белых гирлянд мха, сквозь ^орые лишь кое-где проглядывала темная зелепь деревьев, ногие деревья не смогли выдержать эту массу растений паразп- засохли, и мох погиб вместе с ними. Теперь стволы стояли как будто в rnavne. так как мох свисал с голых ветвей подобно здесь снова стала обрывистой. Чем ниже мьт спускались, под конец он вовсе исчез, и деревья свежей зеленью. Снова стало легче ды- опять начали петь, чего онп пе делали
У подножия горного склона мы оказались на реке Сарысу, впадающем в Чёльчю. Мы перешли через эту реку и продолжали наш путь, пожалуй версты четыре, по ее маленькому притоку Келегей. Окружавшие пас горы были невысоки, сплошь покрыты кедровым п лиственничным лесом, и лишь к югу возвышались обширные ледяные поля Кыяка. Вся долина реки Келегей была топкой и густо поросла мхом; это указывало па то, что здесь, в долине, мы находимся еще па значительной высоте.
(1 июля.) Сегодня погода также была неприветливой и дожд¬ливой. Сначала мы переехали через Келегей, затем поднялись па прибрежные горы по ту его сторону. Горы здесь низкие, округ¬лые, густо поросли лиственничным лесом и кедрами. Дорога идет мимо двух озер, тёлёсы пазывают и то и другое Арсаякбажы (т. е. исток Арсаяка). Из обоих озер длиной, пожалуй, не более полуверсты, вытекают две речушки Арсаяк, которые через две версты далее к востоку соединяются и затем впадают в Чёльчю. По эту с.торопу Арсаяка дорога была очеиь плохая — сплошь усеянное камнями болото.
Мпого лет тому назад здесь бушевал страшный лесной пожар; па 15 верст вокруг на всех близлежащих горах видны остатки сгоревших лесов. Мощные деревья-великаны поднимаются к пебу. Многие из них под действием непогоды сгнили и рухнули. Не¬редко они, громоздясь друг па друга, перегораживают дорогу и вынуждают путешественника зигзагами прокладывать себе меж¬ду ними новый путь. Эти выгоревшие леса являют собой груст¬ное зрелище: голые, обожженные, иной раз совсем обуз ленные стволы придают и без того лмшеппой свежей зелени природе тусклый, свинцовый колорит, почти не отличающийся от черно¬серого неба.
Примерно в три часа пополудни мы увидели па севере боль¬шое озеро (Саыконышбажы. исток Сайкопыша), за которым взды¬мались высокие горы. Это озеро также является истоком одпого пз притоков Чёльчю (Санконыпта). К югу от него мы проехали через большое болото, где лошади во многих местах погружались по брюхо. Здесь вновь появились злые духи лесистых гор — ко¬мары п мошкара, до сих пор щадившие нас. Тучи этих мучите¬лей облепили нас. пе давая пи минуты передышки. Мы перепри вились через реку Сайкойыш. Опа имеет футов Ю в ширину, высота ее берегов равна примерно 60 футам, н опа с тнумои мчится меж огромных скал. По обоим ее обрывистым берега» тянется большое голое плато шириной версты в четыре, окру^н' ное горами, которые густо поросли лесом. Мы взобрались 11 горы, окаймляющие згу котловину с севера. Хотя дорога здесь была очень крутой и камеи истой и потому создавала немало трУД постен людям и лошадям, я все-таки обрадовался и почувствов » что ожпл, когда мы покинули пустынную болотистую ДОЛИНУ-Яг
кая зелень лиственниц и пестрая, поросшая цветами и травами земля подействовали живительно па мои чувства, притупившие- от вида печального, пустынного ландшафта.
Наконец мы достигли поросшего лесом каменистого берега Чёльчю. Самой реки еще не было видно, лишь слышался в глу¬бине сильный шум воды. Тропа здесь вилась среди разросшегося дикого кустарника вниз ио громадным каменным плитам, и нам приходилось то пробираться между скалами, то ехать по осы¬пающимся, ускользающим из-под йог гладким камням по самому краю крутого обрыва. Измученные, добрались мы до речки Сору п переправились через нее примерно в 150 шагах от ее впадения в Чёльчю, к которой и подъехали через песколько минут. Креп¬кие ветви в кровь разодрали пам во время спуска лицо и руки, и я пыл рад, что избавился наконец от трудностей долгого и опас¬ного пути. Как уютно почувствовал я себя в своей наполненной густым дымом тлеющего гнилого дерева палатке, которая по крайней мере сулила мпе спокойную ночь.
(2 июля.) Переса Чёльчю очень разнообразны. Долина густо поросла травой, пз которой кое-где поднимаются высокие лист-венницы п кедры. Прибрежные горы, часть которых покрыта ле¬сом, часть —голые скалы, имеют тот неопределенный блеклый цвет который придает самым высоким горным пикам печальный, мертвенный вид. Правый берег, вдоль которого мы теперь ехали вверх по течению, был тонким, с трясинами, так что пельзя было сойгп с дороги, не рискуя утонуть в болоте. До того места, где мы юлжпы были переправиться, река была шириной пе более 5(1 ша IOB и пенясь с шумом неслась по камням. Однако от места переправы она стала вдвое шире, и на середине ее появились мелкие п песчапые места. Здесь нетрудно было перебраться пород, и все же одна из вьючных лошадей попала в пучину, и се с трудом вытащили из воды. Па левом берегу, по которому мы теперь следовали, мы отдалились от реки на целую версту и ехали через густой лес, закрывавший от нас вид на реку. Пере¬ехав Шибит, небольшой приток Чёльчю, мы вскоре увидали озе¬ро Чёльчюнин-Бажы — длиной верст в десять. Берега озера по¬росли густым лиственничным лесом, по обе его стороны подни¬маются высокие скалы, вершины которых покрыты снегом. На противоположном берегу видны в отдалении высокие куполооб¬разные снежные вершины, которые тёлёсы называли Абаканып- яггкы Истоки Абакана).
Пе1 а озера почти сплошь болотисты и кишат бесчисленными По.гч гшiамн насекомых.
u t С севера в озеро вливается река Кумны, через которую мы P(‘"i>aвились недалеко от места ее впадения. Видимо, мест- пуСТ1> ВокРУг озера и но Чёльчю богата дичью, так как мы обпа- ^кп.нт здесь во многих местах охотничьи хижины, построенные из ветвей и дерна, в которых охотники обычно ночуют в зимнее время. Гёлёсы рассказывали мни, что по ту сторону Чёльчю про¬ходит граница охотничьих угодий сойопов, а эти хижины по¬строены тёлёсамп. Однако границы охотничьих угодии здесь, в пустынных местах, соблюдаются не строго, и сойоны часто за¬ходят во время охоты на Чёльчю, в то время как охотники- тёлёсы нередко добираются и до Каракёля.
Лес по ту сторону озера кончился, и перед нашими глазами расстилалась голая болотистая равнина. С обеих сторон — низкие гряды холмов, вершины которых, однако, покрыты снегом. Кум¬мы, по течению которой мы теперь шли, очень широка, ложе ее каменисто, в нее вливается множество небольших притоков. Выше по течению опа делится на две реки, из которых текущая с востока называется Карасу, а с северо-востока — Ташту (Каме¬нистая).
Мы отправились вдоль по течению Ташту, и чем выше, следуя ее течению, мы поднимались, тем шире расстилалась па северо- восток упомянутая равнина. Земля здесь покрыта большей частью галькой и мхом. В некоторых местах нам встречались холмы белого песка высотой футов 30—40, настолько рыхлые, что лошади глубоко погружались в песок. Каким образом образова¬лись здесь песчаные холмы, я объяснить пе могу. Деревья здесь, на равнине, встречаются очень редко, да и те — совсем скрючен¬ные кедры. Па одном из этих песчаных холмов мы и разбили наш лагерь для ночлега.
(3 июля.) Сего для мы продолжали наш путь ио правому берегу Ташту. Все та же пустынная равнина с обрамляющими ее грядами покрытых снегом холмов. Переправившись через Ташту, мы взяли немного болтлпс па восток, к цепи холмов. Здесь мы достигли наконец верхней точки водораздела между системой Оби и системой Енисея. По ту сторону водоразделе! местность также постепенно понижалась, одпако вдали виднелись значи¬тельно более высокие горные массивы, а к востоку — цепь высо¬ких снежных вершин. Первой рекой системы Енисея, через кото¬рую мы переправились, была Мен, впадающая в Каракель (Чер¬ное озеро). Мы следовали теперь вдоль стремительной Мён по левому берегу и вскоре достигли второго ее рукава. Долина здесь заметно понижается, пас окружают зубчатые горы. Природа предстает в романтическом чередовании диких пейзажей. Здесь возвышаются громадные скалы причудливых очертаний, сплошь покрытые желтым и красным мхом, там — болота и поросшие ле сом горы; здесь — голые разломы скал, там — пустынные верши иы гор, которых лесной пожар лишил украшавших их деревьев- затем снова пышная растительность — все вперемешку.
Здесь мы натолкнулись па небольшой приток Мёна, Кулага * извивающийся в узком каньоне между отвесными ирпбреяшЫ-
/1з главы V11L Дневник путешествия к сойонам
горами. Дорога вниз к этой реке была такой крутой, что пас еже¬минутно охватывал страх, как бы пс сорваться. Переправа через ;1Г\ маленькую речушку также была сопряжена с опасностью, гак как течение очень сильное, а ложе реки покрыто крупными кам¬нями, которые делали поступь лошадей неуверенной. Противопо¬ложный берег Кулагаша густо порос лиственничным лесом. Гак как мы могли рассчитывать добраться до Каракёля только позд¬ним вечером, а передвижение в темноте возможно лишь с опас¬ностью для жизни, я приказал разбить здесь лагерь для почлега.
От нашего лагеря открывается прекрасный вид на Кулагаш. река вьется между крутыми берегами. Па ближнем берегу — гряды гзр. одетых свежей зеленью лиственниц, на противополож¬ном — серо-желтые убчатые скалы, впереди, по ущельям, об¬рамленные деревьями. Па заднем плане возвышается черная сланцевая юра, на вершине которой расстилаются гигантские с нежные ноля.
(4 июля.) К северу от Кулагаша мы едем через густой лист¬венничный лес. Земля то каменистая, то болотистая. На вершине гребня гор лес стал реже, а земля еще более каменистой. Гора подступает здесь к Мену огромной, почти совершенно отвесной скалов, и по этому скалистому выступу вплотную к краю обры¬ва, на высоте примерно 800 футов, по наклонно лежащим камен¬ным плитам проходит дорога. Лошади были напуганы и отказы¬вались ступать на опасную тропу, по самому краю которой они должны были пробираться; лишь плетка проводника заставила их сделать это. И хотя за время двух моих первых путешествии ио Алтаю я достаточно свыкся с опасными дорогами и уже не был нодвержеп головокружениям, однако сейчас мужество поки¬нуло меня и я с ужасом смотрел вниз, в пропасть, куда мы могли свергнуться в любой момент. Глубоко внизу шумел Мён. и его глухой рокот казался мне предостережением. Па крайнем участ¬ке выступа, который представляет собою наклонную каменную плиту длиной в шесть футов и шириной самое большое в четыре Фута, надо было повернут!» лошадей, так как дорога здесь не ре¬сторону скалы. Этот поворот был возможен, поводом пригнуть голову лошади чуть не;
показалась нам дорогой удобной и приятной. Спустившись в до¬лину, мы переехали через бурный водопад Самлуырлаш, который шагов через сто впадает в Мён, затем снова вскарабкались нд гористый берег и проехали но его гребшо и склонам верст пять- шесть. Долина реки Мён здесь широка и лесиста. Горы правого берега крутые и скалистые, в то время как на левом берегу они поднимаются под углом максимум 50 и покрыты травой и валу- нами. Здесь дорога также весьма опаспая. так как опа проходит большей частью на значительной высоте по краю обрыва. По мере спуска вид на долину мепяется: она то широкая и покрытая зелеными лужайками, подобно долине Чолышмана, то лесистая, затем вновь зажата меж скалистыми высокими прибрежными горами. Во второй половине дня мы увидели у Мёна неподалеку от Каракёля (Черное озеро) шесть сойонскпх4 юрт па большом, ярко освещенном лугу. Так как сопоны слывут в этом краю ворами, я приказал пз осторожности собрать моих лошадей и Поклажу в одно место и в сопровождении трех тёлёсов отпра¬вился в юрту ооновского смотрителя (шангда).
Юрта, типа алтайской, была войлочной, в головы: ее внутреннее убранство также ничем алтайских юрт. Навстречу мпе вышел сойои мепя, схватив обе моих руки и прижавшись к
с множеством церемоний и поклонов он усадил меня. После этого вытащил белый ремень из козлиной кожи и просил меня принять его как почетный знак. Так как этот сойон часто бывал на Чолыгпмане, оп владел телеутскпм диалектом настолько, что я мог его понять. Я сообщил ему, что намереваюсь отправиться к Абакану, но так как мои лошади устали и измучены, я хочу передохнуть здесь три-четыре дня. Затем я сказал ему, что, как мне стало известно, пребывание у сононов опасно для чужеземца и онп по уважают ЧУЖУЮ собственность. После чего дал ем}
< L' I
понять, земли, скнм императором) дружба, то я не обиды, а тотчас же буду искать справедливости у губернатора, который знает меня лично. Я потребовал, отдал своим людям необходимые распоряжения. Видимо, ва эти достигли цели, так как оп заверил меня, в мире я не буду в большей безопасности, чем здесь, пустить своих лошадей пастись свободно, и нам пе пять свой багаж, у меня не пропадет ничего, подал мпе чашку кумыса и свою табакерку с нюхательным баком. Я распорядился разбить мою палатку недалеко от юрты.
(5—7 июля.) Обещания, данные мпе шангдой. он сдержал полностью, так как за время моего трехдпевпого пребывания рядом с ним мпе пе причинили ни малейшей неприятности. }| щ;ке добился с помощью подарков того, что оя продал нам провиант, т. е. баранов и коз, за бархат, холст и пуговицы для военного обмундирования.
К сожалению, я смог узнать об обычаях сомонов немного, так как здесь очень мало юрт, а кроме того, я был вынужден осте¬регаться. дабы не возбудил, своими вопросами подозрения. На¬сколько мне удалось узнать, сопоны — очень значительное пле¬мя, живущее по Енисею и к югу от русской грапицы 5. Мпе рассказывали, что здешние сопоны делятся на 14 зайсапств, во главе которых стоят зайсапы, по своем у должностному положе¬нию сходные с зайсанами Чуи. Над всеми ними стоит сойоискнй князь Мунко, а также несколько китайских офицеров, которые наблюдают за деятельностью Мунко и зайсанов Здесь, в Китае, власти опираются на самостоятельное племенное управление туземцев, в то время как в России правительство везде поста¬вило над туземцами новую русскую администрацию. Зайсапы Алтая —лишь статисты без прежпей власти, они пе осмели¬ваются предпринять что-либо или принять какое-нибудь решение без русских чиновников. Поэтому русские чиновники и смотрят па зайсанов лишь как на сельских старост. Такие отношения между зайсанами и чиновниками лишили первых их престижа у парода. Даже у двоеданцев зайсаны пользуются большей неза¬висимостью, а потому и большим уваженном населения. Соiion - скип зайсан действительно единственное местное начальство. Он носит на шапке шишку знак всех китайских чиновников. Своп распоряжения правительство передает населению только через зайсанов. Зайсан сам разрешает все недоразумения между свои- ми подданными, и ему дано право подвергать их телесному нака¬занию. При таком положении вещей сойои ставит своего зайсана неизмеримо выттте себя и, приближаясь к нему, преклоняет коле- т,0: он никогда не осмелится также сесть в его присутствии, если пе будет это разрешено. У зайсанов в подчинении целая армия низших чиновников: демичп. тарга и шангда, выполняю- 111,1х распоряжения зайсана я поставляющих ему сведения о его п°Ддапных.
Ьсе сопоны — кочевники и занимаются исключительно ското- 10гДСГЕОМ* Основное их богатство крупный рогатый скот. Стада П К0Н " нпх меш,ше» лошадей же — меньше всего. Поэтому р(п ,,С110льзуют волов как для верховой ездьт, так и для псрс- сК11еИ покла®п. Один старый сойон был поражен, узнав, что рус- ц0,1т 1,0 еЗДят на волах, и уверял меня, что вол памного пред- д01 1ТСльнее лошади. Вол, сказал он, может везти вдвое больше К ади u выдерживает вдвое больше, чем лошадь. При этом он
лучше взбирается па гору, а его копытам не вредят ни камни, ни вода, что у лошадей бывает, к сожалению, очень часто. В скорости п выносливости он также не уступит лошади7.
Седла, которые сойопы кладут на своих волов, устроены точ¬но так же. как лошадиные, однако волов ire взнуздывают. Через носовую перегородку вола продевают палочку, к которой при¬вязана веревка; веревку пропускают по лбу и между обоими рогами животного, и, когда всадник тянет веревку направо пли налево, оп заставляет животное повернуть в нужную сторону. Если же он тянет веревку назад, вол вынужден поднять голову, и таким образом его заставляют остановиться. Езда и перевозка грузов на волах нередко встречается и у тёлёсов на Чолышмане. Земледелием сойоны занимаются крайне редко и сеют исключи¬тельно просо. Напротив, охота — излюбленное занятие сойопов; они широко славятся как превосходные охотники. Гак же как и двоедапцы. они отправляются на охоту целыми группами и, как и те. неделями блуждают в неприютных горах, летом на лошадях, а зимой на лыжах. Они. как и тёлёсы. также построй ли во многих местах хижины из ветвей, и зимой охотники ис¬пользуют эти хижины для ночлега. Ружья они получают от мон¬голов, а порох изготавливают сами8.
Нища сойонов летом состоит главным образом пз молока, которое потребляется в виде творога, сыра, кумыса и молочной водки4; кроме того — из мяса дичи (ради мяса они охотятся на дичь и летом, чего алтайцы не делают), овец, коз, лошадей и крупного рогатого скота. Лошадей и волов, которых исполь¬зуют для езды или перевозки грузов, не забивают, так как счи¬тается. что мясо этих животных жесткое и невкусное Сойоны неимущих классов занимаются также сбором кореньев и употреб¬ляют в пищу кандык, корни лилийп. калба (allium ursinurn) и дикую редьку, которую во множестве запасают па зиму.
Распределение имущества у сойонов очень неравномерно. Весьма значительные богатства соседствуют здесь с ужасающей нищетой, и последпяя встречается во много раз чаще. Здесь, как и у тёлёсов, бедняки живут в основном на счет богатых Однако рассказы Пестерева о том, что сойоны ели коДО и даже человеческое мясо, это сказки. Мои проводники, кото¬рые очень хорошо знают своих соседей, стали громко смеяться, когда я спросил их об этом.
Сойоны, так же как алтайцы и двоедапцы, живут в войло пых юртах. Внутреннее убранство юрты в общем то же, толь ; вместо кожаных мешков у степ стоят китайские сундуки, а у богатых людей устланы коврами ’4, чего у алтайцев я пп нс встречал. С первого же взгляда на домашнюю утварь ста вится ясно, что народ, снабжающий сойонов предметами р°с ши,— китайцы г.
Мужская одежда очень простая и состоит из коротких кожа¬ных штанов, сапог и шубы. Только богатые люди лосят рубашки к кафтаны пз хлопчатобумажной ткани. На голове, которую они, как п алтайцы, бреют, местные сойоны носят монгольские шан- кп обшитые тяжелым овечьим мехом. Женщины носят длинные платья из хлопчатобумажной ткани пли шубы. Волосы они. как и алтайские женщины, заплетают в две косы, но только никаких украшений на них нс вешают 16.
У всех своих соседей сойоны пользуются дурной славой: пх считают вероломными, мстительными п ворами ,7. Я пе могу вынести о нпх в этом отношении никакого компетентного суж¬дения, так как мое пребывание здесь было слишком кратковре¬менным, для того чтобы узнать что-то более достоверно.
Религия живущих у Каракёля сойонов, так же как у их ал¬тайских соседей,—шаманизм. Очевидно, дальше к востоку у сойонов повсеместно получил распространение буддизм 18. Уже п здесь можно заметить, что монгольские соседи оказали на обычаи и язык сойонов гораздо более сильное влияние, чем на алтайцев. Здесь многие умеют даже писать по-монгольски 1е.
Своих покойников сойоны кладут на помост пз жердей и укрывают их одеждой. Мпе показывали такой помост для покой¬ника недалеко отсюда. Он был очень похож на место для жертво приношений у алтайцев и сооружая пз четырех толстых жердей. Рядом с покойником лежали его уздечка, седло и стрсмепа20.
Я нашел здесь подтверждение сообщению двоеданцев, что сойоны пазывают себя туба, Шангда сказал мне. что местные жители — люди туба (туба кижи) и принадлежат к роду сойопг. О других родовых пазваппях и знаках собственности я никаких сведений нс получил. Так как у меня недостаточно сведений о сойонах, я приведу здесь то, что говорит о них в своем жизнеописании телеут Чевалков22:
«Я спросил одного тёлёса но имени Пырынг: выгодно ли поехать к живущим но Кемчику сойонам и запяться там тор- ’чвлей? Оп ответил: когда едут к сонопам и продают русские товары то цепы на них оказываются очепь высокими, в то время сойонские товары получаются при покупке очень дешевыми. ’ а русские товары стоимостью в рубль ассигнациями дают вза- ’сн сойонские товары стоимостью в пять рублей ассигнациями.
ф\нт табаку получают шубу войлока (т. е. столько войлока, юлько требуется па шубу), а это стопт у черневых татар ЛцТк ^блей ассигнациями. На Кемчикс за фунт железа дают BQ ПВечьпх шкуры. По хотя такая торговля весьма выгодна. к Ке вести ее опасно. Когда мы отправляемся туда, мы идем тагПа?ие*[ Б 20—30 человек. Если же идет мало пароду, то все- К ' Ж человек» потому что если там не быть все время
КУ, то у тебя все украдут.
Если туда отправляется много народу, то все товары склады¬вают в одно место, прикрывают их войлоком, подоткнув его края, и половина прибывших рассаживается вокруг. Липп, несколько человек идут навстречу сойопам и ведут с ппмн торг. Кто- нибудь из сойонов рванет к себе то. что ты держишь в руках, чтобы украсть эго, и бросится бежать. Если ты побежишь за ним, чтобы его задержать, то остальные расхватают оставшиеся твои товары и также убегут, а потому не двигайся с места.
Если ты что-нибудь подаришь запсану, то он в качестве от¬ветного подарка отдаст в твое распоряжение одного шапгду па все то время, пока твоя торговля не подойдет к концу. Этот шангда с палкой вместо меча в руке будет стоять около тебя на страже. Если ты ему хоть что-нибудь подаришь, он будет сто¬рожить хорошо, если же ничего ему по подаришь, он. даже п увидав вора, промолчит. До твоего возвращения один или два человека должпы стреножить твоих лошадей железными путами и сторожить их, а с наступлением ночи привести их, при¬вязать около дома и следить за ними не смыкая глаз. Люди, которые вознамерятся украсть их, разденутся и на животе под¬ползут к лошадям, бесшумно отвяжут их, вспрыгнут па них и ускачут. Если ты побежишь вдогонку, так как это твою лошадь украли, у тебя за спиной окажутся другие люди, кото¬рые также разделись и выжидают. Как только они увидят, что ты ушел, они захватят еще оставшихся около кибитки твоих лошадей и угонят их. Если же люди, находящиеся в кибитке, все оставят и, раз их друг кого-то преследует, побегут за лошадь¬ми, то за это время выкрадут пз кпбяткп все твое имущество. Вот почему, чтобы поехать на Кемчпк и торговать там, требуется много людей.
Если человека ограбили и он требует у за пеана правосудия, тот говорит: „Поймай того, кто тебя обокрал, приведи его сюда, и я вынесу приговор. Если ты не схватил человека, откуда же мне знать, кто тебя обокрал? ‘
Один русский поехал с шумя лошадьми к сойопам, чтобы там торговать. Приехав туда, он связал своих лошадей друг с Дру¬гом железными путами, затем стал пристраивать около своем кибитки котел. Обе стреноженные лошади шпили по долине вниз и пропали из виду. Когда торговец принялся готовить в свое котле еду. явился какой то человек с закопченным лицом, Ра3 детый и с подверпутыми штаиппамп. Оп уселся около торгов^3 и гиппсп-тт* Птп ПППТТЯРПП/Ъ1 Пока Kvuen пита сжинал СВОИ МвГМО1'»
к своей кибитке, он увидел, что там побывали другие люди ц украли мешок и все товары. Когда же он решил поехать к зайсану и стал искать своих лошадей, то оказалось, что одна лэ лошадей убита, нога ее, на которой были путы, отрублена, а вторая лошадь уведепа. Ограблеппый с плачем отправился к демпчи, чтобы заявить ему о происшедшем. Но демичи ска¬зал: „Ты, собака с покрытой волосами головой, почему ты явился сюда, чтобы торговать? Если местные люди взяли твою лошадь и товары, кто же станет пх преследовать? Убирайся-ка ты лучше восвояси44. Тогда торговец заплакал п пешком воротил¬ся домой»
По сообщепшо Чевалкова, сойовы Кемчика образуют два пле¬мени: черные сойоны и желтые сойоны (кара-сойонг и сары-сойонг). Черные сойоны, ио его словам, живут поблизости, а желтые — дальше в глубь страны \ Среди черных сойонов мало светло¬волосых (я не видел ни одного), по много черноволосых. Они более высокого роста, чем алтайцы, по лица у них удлиненные. Половина желтых сойонов, по его словам.— светловолосые, и го¬ворят, что они — беглые русские, женившиеся на сойонках. Это последнее сообщение Чевалкова ошибочно: несмотря на все мои старания, я ничего не смог узнать о светловолосых сойопах. Племя сары-сойонг весьма многочисленное, но название сары никак не связано с цветом волос. Чевалков еще добавляет, что, по некоторым сведениям, половина черных сононов — из рода киргизов, которые смешались с сойопами (эти данные абсолютно верны) . Таковы сообщения Чевалкова.
Язык сойонов является также тюркским диалектом, однако настолько отличается от диалектов алтайцев, что сойопы и ал¬тайцы с большим трудом понимают друг друга. Вполне можно предположить, что монголизация сойонов будет постепенно так усиливаться, что ооновский язык вовсе исчезнет26.
По рассказам тёлёсов, у сойопов очепт, много песеп. Мне Удалось записать здесь только две сказки и несколько песен, которые, однако, имеют большое значение как единствеппые об¬разцы сойонского языка27. Никакого другого языкового мате¬риала я за время моего недолгого пребывания здесь собрать смог.
(8 июля.) Во время нашего пребывания у Каракёля была ио преимуществу сухая погода, так что наши лошадп, копыта к°торых сильно пострадали из за каменистых дорог и дождей,
г* сожалению, со вчерашнего дня снова началась обычная *крорпая погода, и, так как мы намеревались сегодня выехать, ап!,т проводники решили наколдовать хорошую погоду.
в заклинание погоды распространена у всех пародов
Алтая, так же как и у со ионов. Есть определенные семьи, в ко¬торых эта сила передается от отца к сыну. Некоторые из этих заклинателе и погоды широко известны, и в пароде говорят, будто есть люди, власть которых над погодой настолько велика, что они могут сделать так: в лицо тебе будет светить солнце, а на сипну в это же самое время лить дождь. При заклинании погоды применяют «камень погоды» (йада таш)\ камень, которым поль¬зовались при мне. был горным хрусталем28. Однако этот камень должен обладать определенными свойствами, которые может рас¬познать в нем лишь посвященный и о которых мне не сказали, так как это — тайна.
Какая-то сойонка принесла яда-таш, и один пз моих провод¬ников проделал с ним всю церемонию. Веревкой длиной в фут он привязал камень к палке и сперва подержал его над огнем, чтобы его окурило дымом, а затем, размахивая палкой во все стороны, стал громко петь заклинание.
Несмотря на колдовство, погода ничуть не улучшилась, и сегодня рано утром мы покинули Каракёль в страшную непо¬году. Мы повернули на северо-восток и стали взбираться на северную горную гряду в долине речки Эльдюкем. притока реки Мён. Сначала дорога шла по нескольким ярко-зеленым лугам, расположенным террасами, затем мы въехали в густой лиственничный лес. Примерно через пять верст лес стал редеть и па вершине горы совсем исчез. Здесь вокруг нас снова были голые купола гор, покрытые большой частью галькой и болота¬ми. Па вершине гребпя гор, где уже во многих местах лежал снег, было так холодно, что наша мокрая одежда заледенела, и поднялся ураган такой силы, что всадники лишь с трудом удерживались па лошадях. Дождь постепенно перешел в густой снег. С вершины горы должен был бы открыться широкий обзор, если б погода была лучше, но. к сожалению, весь ландшафт был окутан непроницаемым туманом и только видно было, как луча¬ми протянулись огромные цепи гор. В самой высокой точке гор-ного перевала находился обо (куча камней) 29, каждый из наших проводников положил туда в качестве жертвоприношения камень-
По ту сторону горного хребта мы увидели три маленьких речки, которые сбегали по ущельям к северу; наши проводники сказали, что они впадают в Абакан. Дорога на другой стороне была мпого труднее, горные склоны гораздо круче и покрыть огромными валунами. Нам пришлось проехать по гребню веР^Я три. пока мы нашли менее крутой участок, где был возмо/ь спуск, да и здесь можно было продвигаться к долине ли с большим трудом. После многих усилий мы попали в по которому бежал ручеек. Здесь снова появилась осиль < растительность, и чем ниже мы спускались, тем живее стаВ^'с0 лпсь берега. По склонам тянулись светлые лиственничные;
Покрытая яркими цветами и сочными травами земля радовала гЛаз. и нередко преграждал путь буйно разросшийся цветущий кустарник. Но пот прекрасный вид недолго тешил наш взор; скоро мы покинули реку, а с пей и роскошную долину и опять стали взбираться на отвесные, поросшие лесом берега. II снова исчез па вершине лес и нас окружали все те же желто-серые голые купола гор. Дорога теперь шла по высокому гребшо гор, мы перебрались через четыре или пять горных вершин п лишь очень редко спускались так низко, что пам попадались скрючен¬ные высокогорные кедры. Поздно вечером мы расположились па ночлег в небольшом ущелье под самой линией снегов.
(9 июля.) До самого полудня мы продолжали своп путь но вершине гребня гор. Сегодня погода была песколько благоприят¬нее, чем вчера, и мы могли совершенно отчетливо различить многие цепи гор. которые, казалось, тянулись параллельно друг другу па северо-восток. К востоку горы становились все выше и поднимались далеко над границей снегов, в то время как к западу не видно было снега даже на самых высоких вершинах. Так мы проехали приблизительно через десяток горных гряд,
и всадник неминуемо рухнули бы в пропасть. После доброго часа такой езды по камням пас окутал густой туман. В десяти шагах нечего не было видно, и нам пришлось передвигаться тесно сомкпутой цепыо, чтобы не потерять друг друга. Еще час спустя Мы благополучно объехали эту гору и стали взбираться на очень тРУДный для подъема гребень горы. Чем выше мы поднимались, Тем плотнее становился туман, и, взобравшись в конце концов Па вершину, мы оказались на краю скалистого обрыва, доводьпо кРУтого. Проводник заявил, что оп больше, чем следовало, ио- ^Риул к востоку, и надо идти обратно. К счастью, южный &Слон, по которому мы теперь спускались. был менее крутым, хотя 11 с огромным трудом и напряжением, удалось раться до долины реки. Так как здесь невозможно было ;о. С.Кать место Для ночлега, мы снова стали подниматься па рас- п “ 0И'°11Пую западнее гряду гор и попали на небольшую тропу, ; От°рой поехали, так как пам показалось, что она вела вниз,
Из главы VIII. Дневник путешествия к сойпнам
в долину. В долине был сильный дождь, и мы старались как можно быстрее двигаться вперед. К нашему ужасу, дорога, сде¬лав поворот, дошла в гору и довела нас все выше и выше, так нто вскоре мы снова оказались в сплошном тумане. Внезапно дорога исчезла; теперь мы ехали напрямик на север. Начало уже смеркаться, когда вдруг снова раздался крик: туйук\ (Прохода пет!). Мы опять оказались у крутого обрыва. О возвращении нечего было и думать. Мы спешились п стали карабкаться по краю обрыва, ведя лошадей в поводу. Через полчаса мы нашли менее обрывистое место и смогли наконец спуститься в долину. Насквозь промокшие п совершенно измученные всеми трудностя¬ми этого дня, мы в полной темноте добрались наконец до маленького ручья, у которого смогли остановиться па ночлег.
(10 июля.) Рано утром наш проводник выехал па поиски дороги. Оп возвратился очепь радостный, с известием, что к во¬стоку простирается равнина, по которой тянется широкая дорога. Поэтому я приказал как можно быстрее седлать лошадей. Погода была хорошей, небо — совершенно чистым, так что мы с места нашей стоянки могли паслаждаться прекрасным видом па юго- востоке. К востоку, словно причудливые волпы, громоздились цепи гор, все выше д выше, и на горизонте сияли снежные вер¬шины Сойонского хребта. Группы невысоких' гор на переднем плане были покрыты темными лесами, а огромные, террасами поднимавшиеся на заднем плапе горы великаны высоко вздыма¬ли свои голые скалистые гребни к синему небосводу. Мрачное безмолвие царило вокруг. Ни один зверь пе забредет на эти пустынные горные тропы. Цветы и даже травы боятся холодного ветра, который непрерывно дует над вершиной горы, и спус¬каются в низины. Немногие низкорослые искривленные кедры с их блекло желтым скудным одеянием и узловатыми согпутьши стволами выглядят как преждевременно состарившиеся деревья- подростки.
После примерно полутора часов быстрой езды мы достигли обещанной долины, которая имела шагов пятьсот в ширину и густо заросла травой. Посредине протекала довольно широкая река, по берегу которой шла дорога. У нас появилась надежда на то, что мучения наши позади, и мы с легким сердцем поехали вниз, к долине. Горы вдали казались гораздо ниже, и паш про' водпик утверждал, что мы уже миновали обо (китайский погра¬ничный знак) п к завтрашнему вечеру сможем добраться Д° Аба капа.
Дорога шла вдоль долипы, которая на протяжения несколь ких часов пути не меняла своего облика, лишь густой кустари и хвойпый лес нередко подступали к берегу рекп. Внезапно зе
ля стала топко!*!, дорога повернула к прибрежным горам, начала петлять меж огромных валунов по направлению к востоку, и вскоре мы потеряли из виду широкую речную долину.
После нескольких часов пути дорога снова спустилась в доли¬ну какой то маленькой речушки, которая, очевидно, была при¬током уже упомянутой реки. Здесь паша дорога разделилась на две троны, одна из которых свернула прямо па восток, а дру¬гая — на северо-запад. Несмотря на мои возражения, наш про¬водник утверждал, что мы должны ехать по второй, так как уже слишком сильно уклонились к востоку. Он говорил, что знает этот горный хребет и может совершенно точно ориентироваться. Поэтому мы поехали дальше вдоль речки. Около версты ехали мы но безлесному лугу, затем попали в густой кедровый лес. Земля здесь была покрыта густым мхом, и не видно было даже следа дороги. Из-за поваленных деревьев, оврагов, камеппьтх глыб и валунов нам приходилось продвигаться, все время меняя направление. так что когда мы к вечеру добрались до горного ручья, то уже не могли двинуться с места и были рады, что можем разбить здесь своп лагерь для ночлега.
(15 июля.) После пяти тяжелых дней мы наконец снова ока¬зались в прекрасной долине реки, которую покинули утром 10 июля. По в каком состоянии добрались мы до нее! Тогда мы были счастлив]»!, что нашли правильный путь, а свежая зелень долины увеличивала радость от путешествия. Мы были исполпепы светлых надежд, так как цель наша, населенный Абакан, была от пас лишь в двух дпях пути. Насколько же сегодня все по- иному! Неописуемые трудности последних пяти дней совершен¬но обессилили нас. У нас кончился провиант, и единственная пища моих люден — это почти гнилое мясо одной из наших лошадей, забитом 11 июля. Я последние три дня питался только затхлым горохом, сваренным в воде без соли, и растопленным полугнилым маслом, а также чаем с сахаром. Наши лошади в жалком состоянии. Их копыта, все время мокрые из за почти непрерывных дождей, совсем стерлись па каменистой почве, и превратились в кровавые шишки, спины почти у всех оез исключения стерты, п несчастные животные могут передвигать¬ся лишь с большим трудом. До сойонов остается еще два пути; пе знаю, как мы туда доберемся. Нас может спасти толь-
ко хорошая погода.
Невозможно описать страдания, которые мы испытали нувшие дни. Целых три дня мы кружили ио пустынному который вполне заслуживает пазванне девственного. - день наш проводник уверял, что мы непременно правиться через реку, около которой мы ночевали. найти брод не удалось, так как огромные массы воды, пенясь, с. такой силой перекатывались через каменные глыбы в 3—4 фута высотой, что ни одна лошадь не смогла бы удержаться па ногах. Поэтому мы пошли вдоль берега вверх по течению. Земля здесь была покрыта сплошным плотным гладким мхом, который маски¬ровал все неровности почвы п даже большие валуны. Нередко этот обманчивый покров расступался под ногами наших лоша¬дей, и лошадь с всадником проваливались в яму глубиной в 4—5 футов. При этом приходилось останавливаться всему каравану, п иной раз лишь с трудом удавалось общими усилия¬ми вытащить лошадь из ямы. Продвинувшись после часа таких мучений на одну или две версты, мы попали в болото, в котором лошади часто проваливались по самое брюхо. Поэтому мы были вынуждены сделать большой крюк, чтобы не утонуть. Только к вечеру нам удалось добраться до оставленной нами реки. Мясо, которое я взял с собой с Каракёля. протухло из-за непрерывных дождей и стало несъедобным, пришлось его выбросить; поэтому, чтобы обеспечить моих людей пищей, я был вынужден приказать забить одну из наших лошадей.
На следующее утро мы пашлп пе дало ко от нашей стоянки брод п перешли через реку без больших потерь — только одна из наших лошадей была сбита водой с пог, но п та доставлена на противоположный берег невредимой. Земля здесь оказалась менее камеппстой, зато появились новые беды. Бесчисленные стволы поваленных деревьев всюду перегораживали путь, вдоба¬вок прибрежные горы, па которые нам надо было взбираться, были настолько круты, что мы вынуждены были почти каждые полчаса останавливаться и давать отдых измученным лошадям. Па каждом шагу встречали мы препятствия: то повалеппые ство¬лы деревьев громоздились неприступной стеной и лошадей мож¬но было только насильно провести или перетянуть через нее; то между стволами так густо поднялся мел Knit кустарник, что •онш» с величайшим трудом удавалось при помощи топора про¬ложить путь, причем усаженные колючками ветки хлестали про- окающих по лицу и рукам, раздирая их в кровь.
Проблуждав так в течеппе двух дней с утра и до паступле- ,,Пя ночи под непрекращающпмея проливным дождем по зарос- лесом грядам гор, мы сделали наконец привал у подножия Осокой горы, вершина которой была безлесной, и разбили здесь лагерь па ночь.
V
тром четвертого дня мы благополучно добрались до верши- 4 этой горы и отсюда смогли разобраться в маршруте наших ранствнй. Так как наши лошади были слишком измучены для ;1|Я()’ чтобы еще сегодня добраться до Абакана п двигаться по L 0 течению, а проводник заявил, что он потерял даже след Р°ги и не знает, куда идти, я решил вернуться назад. Одни
из моих проводников, старый охотник-тёлёс, показал мне отсюда ту гряду гор, по которой мы пришли сюда от Караколя, и вы* звался провести нас обратно. Принятое решение было тотчас приведено в исполнение.
Хотя наш новый проводник оказался в этой местности впер¬вые и. следовательно, зпал только те горы, ио которым мы про¬шли (причем всего один раз, во время наших скитаний), он все же сумел в густом лесу, даже не думая о моем компасе, так точно взять нужное направление, что па второй день привел нас целыми и невредимыми обратно в прекрасную долину. Уверен пость проводника внушала доверие к нему. На мой вопрос, как смог он все-таки найти дорогу, он ответил со смехом: «Места, по которым я прошел один раз, я не забуду до конца моей жизни». Обратный путь показался мне менее тяжелым, хотя и тут приходилось преодолевать много трудностей и идти по ска-лам, засекам п болотам. Наш проводник много раз пользовался небольшими охотничьими тропами, иа которых нам встречалось меньше препятствий. Больше всего нам досаждала погода, кото рая теперь была очень переменчива; солнце непрестанно сменя¬лось дождем, так что наши плащи начали гнить, а наши запасы мяса протухли уже через часа.
Я должен был пустить в дело весь свой авторитет, чтобы за¬щитить прежнего проводника от ярости остальных калмыков. Мпе было жаль беднягу, так как в наших скитаниях было по¬винно не столько его неумение найти дорогу, сколько неблаго¬приятная погода, из за которой с гор ничего вокруг не было видно. 11а протяжении всего обратного пути он служил мишенью для насмешек, по всякому поводу его осыпали бранью, и не вмешайся я, дошло бы. конечно, до кулачной расправы.
Одного из сопровождавших меня людей, у которого начались боли в желудке, я с помощью имевшихся у меня лекарств из¬бавил от страданий. Это внушило тёлёсам доверие к моей апте ке, так что все они стали просить у меня лекарства от всяких хворей.
Яшык, наш заклинатель дождя, уже в течение нескольких дней утверждал, что сойоискип яда-камень не имел силы, и счи¬тал, что было бы лучше всего, если бы он заколдовал дождь с помощью моих хороших лекарств. До сих пор я противился этим глупостям. Одпако сегодня вечером, желая привести мои* людей в хорошее настроение, я вынужден был уступить. По.ТУ чив мое согласие, Яшык тотчас же начал приводить свой план в исполнение. Он явился с деревянной ложкой, и моему пришлось прпнестп аптечку. Я положил ему в ложку апглипск соли, глауберовой соли, горчичного спирта, шпанских мушек липкого пластыря. Со счастливой физиономией он подош • к огню, окурил лекарства и, громко выкрикивая свои заклп
пня. помахал ложкой во все стороны, а потом с возгласами: Цайракан, Кайракап] Алас. алас. алас\ — вытряхнул ее содержи¬мое в огопь. Когда горчичный снпрт ярко вспыхнул, все присут¬ствующие издали громкий радостный крик, усмотрев в этом хоро¬шее предзнаменование. Вечером среди моих людей царило бурное веселье, так как каждый из них был уверен, что завтра непре¬менно наступит хорошая погода.
(19 июля.) 16-го и 17-го действительно была прекрасная погода (для чего только но сгодится английская соль!), так что уже поздппм вечером 17-го мы под уверенным руководством нашего проводника снова прибыли на Каракель. Разумеется, езда была крайне тяжелой, так как лошади могли идти только очень медленно. Чтобы сократить время путешествия (нас вынуждало к этому отсутствие провианта), мы пускались в путь с восходом солнца и останавливались лишь с наступлением ночи. Путь, найденный наптнм проводником, был короче и гораздо легче, чем тот. которым мы ехали сюда. Немало способствовала этому и хо¬рошая, ясная погода, при которой открывался широкий обзор. Когда мы добрались до вершины последнего перед Мёном гор¬ного кряжа, мы увидели возвышающиеся вдали две огромные снежные цепи гор. о которых мпе сказали, что с них берет нача¬ло Кемчик. С покрытых лугами террас ио эту сторону сойонскнх юрг мы увидели нэ востоке зажатый между почти отвесными стенами скал Каракёль. На переднем плане, при впадении в это озеро Мёпа, прибрежные горы и долина реки покрыты густым лиственничным лесом, а позади поднимаются семью террасами высокие горы, три самых высоких гребня которых покрыты веч пыми снегами.
Когда мы прибыли на то место, где раньше стояли сойоп- ские юрты, их нигде не было видно: очевидно, жители откочева¬ли дальше в горы.
Па следующее утро в наш лагерь явился шашда в сопровож¬дении сойонского зайсана, который как раз инспектировал здеш¬ний округ. Увидав наше бедственное положение, опи приняли высокомерный тон, и зайсан отказался позволить своим людям снабдить нас провиантом в обмен па товары. Только после того Как я подарил ему фунт мокрого пороха и бутылку водки, оп Разрещил нам торговлю п двухдневное пребывание здесь.
К сожалению, во время наших странствий, после того как забили одну пз вьючных лошадей, мы бросили весь лишний атаж - котел, треножник, войлочные попоны и т. п., чтобы но О'Шожности облегчить лошадям груз. Таким образом, у пас ока¬залось ЛХЮпт. плчгттгл ппиттт Т'ЛГГЛПГТА т тпгмгтгг т ^^НОНЗМ
нов. п. чтобы получить хотя бы еще одну козу, я срезал со своего сюртука все металлические пуговицы, а гак как этого было недостаточно, добавил пестро расшитый жилет.
На этот раз пребывание здесь пе дало мпе ни малейшей воз-можности вести наблюдения, так как зайсан не разрешил мне хотя бы разыскать юрты сойонов, да и своих людей пе подпускал к нашим палаткам. Несмотря на это. мне удалось составить не¬большой список слов.
Каждое утро мои проводники заставляли Яшыка снова за¬клинать дождь, причем сильно страдала моя походная аптечка, и, как будто для того чтобы укрепить людей! в их суеверии, небо после этих заклнпапнй неизменно становилось чистым. Мои про¬водники-двоеданцы с помощью очень простого средства сделали наших лошадей с больными копытами пригодными для дальней¬ших путешествий. Принесли много дров, сложи.!и пз них костер и зажгли. Вечером горящие сучья и раскаленные угли распа¬лись и рассыпались ио площадке иримерпо в \ — 6 квадратных са¬женей, так что к утру все это место было покрыто горячей золой. Тогда на каждой лошадиной ноге над копытом сделали острым ножом три-четыре глубоких надреза, так что потекла кровь. Пос¬ле этого лошадей отвели на покрытое горячей золой место и продержали там около четверти часа, пока не перестала течь кровь из ран. Это средство оказалось весьма действенным, так как остатки копыт затвердели, и лошади смогли ступать, не чув¬ствуя сильной боли.
(24 июля.) Сегодня после четырех дней пути мы благополуч¬но прибыли к Чолышмапу. Почти все лошади были в хорошем состоянии до самого Арсаяка, однако после пего мы вынуждены были оставить в разных местах семь лошадей, которых должна была привести па обратном пути в Чолышмап группа торговцев- двоеданцев, направлявшаяся в Алаш. Для того чтобы они увиде¬ли оставленных лошадей, мы каждый раз там, где была оставле¬на лошадь, устанавливали па открытом месте возле дороги шест с привязанным к нему вьючным седлом, к которому оыл прикреплен сук, указывающий концом в сторону Чолышмана. К суку был привязал пучок волос пз гривы лошади. На мой воп¬рос проводник объяснил мне, что каждый тёлёс. который прой¬дет по дороге, поймет этот знак таким образом: «Здесь оставлен лошадь такой же масти, как этот ПУЧОК ВОЛОС, оседлай ее эти
направлены в противоположные стороны, значат: «Я пошел туда, однако ты возвращайся сюда и здесь жди!» Палочки, воткнутые рядом друг с другом, показывают, через сколько дней человек намерен вернуться, и г. д.
Путешествие наше проходило хороню, без каких-либо новых неприятностей; мы ехали депь за днем, с восходе! солнца до на-ступления ночи. В последние два дня погода вновь испортилась, и все заклинания дождя Яшыка были безуспешными.
Вечером 21 июля мы съели последние крохи пашего провиан¬та и потому страдали от голода пе меньше, чем от сильной уста¬лости и изнуряющего холода. 22-го под вечер мы встретили во¬семь человек черневых татар и, увидев пх вдалеке, стали погонять лошадей, надеясь получить у этих людей какой-нибудь провиант. Однако это было напрасной надеждой, они и сами были уже третий день без еды. Теперь голод подгонял нас, и самые ужасающие обрывы, по которым шла дорога к Чолышмапу, не могли заставить нас отказаться от продолжения нашего пути даже темной почыо. В час ночи мы благополучно пришли к пер¬вым юртам па Чолышмапе, где я с величайшим аппетитом пил кумыс и айран и ел поджаренную ячменную муку из грязных калмыцких ' мисок, не обращая ни малейшего внимания на то, как грязна эта пища. Я ие помню, чтобы когда-лпбудь казалась мне такой вкусной какая-либо другая еда. Поистине голод — лучший повар. Наши вьючные лошади отстали и прибыли лишь через несколько часов.
Глава I Y
ПЛИПСКЛЯ ДОЛИНА I
Путешествие от Кексу до Кулджп в июле 1862 г.- (...)
Состояние долины Или и ее население в 1862 г.— (...)
ОТРЫВОК ИЗ ПУТЕВОГО ДНЕВНИКА ЛЕТА 1862 г. |
(23 июля.) Сегодня мы покинули станицу Кёксипская — расположенный ближе всего к китайской границе пункт почто¬вого тракта между Копалом и Верным. Это довольно большое казачье село лежит на берегу Кёкс.у. притока Каратала, впадаю¬щего в Балкаш. На востоке — южные отроги гор Алатау, глав¬ный хребет которых является границей между Китаем и Росси¬ей. Нант путь ведет на восток, прямо к видным из Кёкспнской снежным вершинам, которые мне назвали Уйгёпташ Груда кам¬ней,— разумеется, из-за находящегося иа перевале обо калмы¬ков) !. В основном дорога идет по горным плато, поросшим тра¬вой. между многочисленны мн киргизскими аулами 2. Примерно через десять верст мы поднимаемся выше в горы и ночуем по эту сторону Уйгёпташа в киргизской юрте. Здесь мне удалось напять одного киргиза ио имени Тутам, которого мне еще в Кек¬су рекомендовали в качестве переводчика. Он долго жил в Кулд- же, говорит на северно- и южпокитайском наречиях и по-мон¬гольски п хорошо злаком с условиями этого края. Мне кажет¬ся, что китайские киргизы и по сей день не прекратили своих связей с Китаем и служат и нашим и вашим — ведут себя с рус¬скими как русские верноподданные, однако и по отношению к китайцам делают то же самое. Тугай даже доверительно с-ооо- щил мне, что многие аулы проводят часть года на китайской территории.
(24 июля.) Отправились в путь очень рано. Дорога ведет все выше в горы, однако в основном направление на юго-восток. Переход через горный перевал Уйгёнташ пе был труден. Поселе пня киргизов на русской территории доходят лишь до горн°г° хребта Кушмурун (Птичий клюв). Дальше на восток земля ка менпста и пустынна; скудная трава, и лишь отдельные ДеРев по берегам ручьев; все горы скалистые; частые обвалы в горах. Переход ио этим местам, очевидно, небезопасен. Опасным делают путь киргизские и калмыцкие разбойники, потому что им легко уйти безнаказанно и спрятаться в пустынных пограничных горах. Так как наш маленьким караван состоял из семерых мужчин, трое из которых были хороню вооружены, мы могли особенно не опасаться. Однако купцы выпуждепы ради безопасности предпо¬честь путь через горный перевал Алтыиэмель и вдоль берега Или по землям солонов . К востоку от чрезвычайно живописной долины Кексу и вплоть до Купшуруна ландшафт приобретает однообразный степной характер: обширные, покрытые травой равнины и холмы, над которыми возвышаются по большей части голые горы. Здесь же, в самой долине, все покрыто валунами и каменными глыбами. 1олые горные кряжи тянутся лишь к севе¬ру, местность постепенно переходит в понижающееся к югу пла¬то, перерезанное родниковыми ключами реки Борохудзир, кото¬рые текут но долинным ложбинам, нередко расположенным на 20—30 саженой ниже уровня плато. С плато эти ложбины вовсе не заметны, и лишь добравшись до его края, можно уви-деть доллпу с журчащей рекой и берега, густо поросшие кустар¬ником, среди которого высятся большие тополя.
Разумеется, эти участки долины являются для киргизов ве-ликолепными местами зимовок, и потому зимой они густо устав¬лены юртами. Русло реки Борохудзир считается границей китай¬ской части долины Пли. Здесь же находится китайский погранич¬ный пикет, также носящий название Борохудзир4. Его образуют дома, построенные из глины и камня. Нам позволили прибли¬зиться к пикету лишь на пятьдесят шагов, после чего нас оста¬новил китайский солдат, который выехал навстречу пам, воору¬женный колчаном, стрелой и луком. Я послал в пикет с моим казаком и с переводчиком своп документы, п меня пропустили. Однако моим людям и вьючным лошадям не позволили прибли¬зиться к пикету. Позади пего виднелось несколько деревьев и здание, которое, как мне объяснили, является храмом. Начальник пикета предложил мне сесть в приказал подать мне чашку чаю. Он осведомился о моем имени и о цели моего путешествия, о ко-личестве сопровождающих меня лиц и вьючных лошадей и после •Обстоятельных переговоров вручил одному из солдат два доку¬мента. Затем дал мне наставления, сказав, что я не должен отхо¬дить от солдата, должен находиться все время в пути и не имею пРава предпринимать что-либо подозрительное. Начальник пи- Кега говорил по-китайски; несмотря на это, мне не нужен был ЭДесь переводчик, так как десять двенадцать изрядно оборванных <Олдат пикета, которые с любопытством обступили нас, были со- л°нами и бегло говорили по-киргизски. Начальник маньчжур чипе бошко \ как показывает медная шишка на шапке. После
приблизительно часа ожидания появился вооруженный луком и стрелами солдат-пограничник, который должен был сопровождать нас в качестве конвоя, или, скорее, стражи. Он отвечал довольно резко, ехал впереди и ни с кем не вступал в разговор. Он лишь время от времени оглядывался и смотрел, все ли мы следуем за ним. Так как мы ехали довольно быстрой рысью, то к ночи доб¬рались до третьего родника, питающего реку Борохудзир, и пере¬ночевали в его долине, недалеко от какой-то небольшой киргиз¬ской юрты. Копвоир оставил пас здесь и поскакал к караульному помещению, которое находилось на несколько сот шагов дальше по реке. Этот ночлег в дымной юрте был весьма неудобен. Среди ночи я был разбужен сильным шумом, вызванным охотой па ди¬ких свиней, которые водятся здесь, очевидно, в больших количе¬ствах. Киргизы забили животное дубинками, с лошадей, ио пе до¬тронулись до него, так как очень боятся прикосновения к не¬чистому животному. Утром солдаты пикета забрали животное себе.
(25 июля.) Рано утром к пам прибыл повый конвоир, воору¬женный точно так же, как вчерашний. Однако он производил впечатление настолько убогое, что сама мысль о том, что этот воин должен пас стеречь, была пам смешна. Это был совсем ни¬зеньким человечек, старше шестидесяти лет, с белоснежной ко¬сой 6, такой сухонький и так нетвердо стоящий на ногах, что он еле ходил. Ехал он на трехлетней пегой кобылке, которая выгля¬дела такой же немощной, как и всадник. К тому же он подложил па свое седло толстую, совершенно новую огромную овчину, так что сидел он чуть не на полфута выше спины своей лошади. Moil казак, так же как и киргизы, дал волю своему остроумию. Однако солон кратко и сердито приказал немедленно седлать ло¬шадей и следовать за ним, что и было выполнено, так как я и сам торопился. Мы доехали без остановок довольно быстрой ры¬сью до берега реки Озек, очепь широкой и бурной, нероправа через которую после дождей почти невозможна, так что нередко путешественники вынуждены ждать здесь по нескольку дней спа¬да воды. Переезд через Озек вброд относится к самым тяжелым переправам, которые мне доводилось видеть. Приходится сидеть в седле с поджатыми под себя ногами пли стоять на коленях, так как вола доходит до седла. К тому же течение пастель сильное, что кажется, будто вода сносиг лошадь, хотя и еде под углом 45° к течению. 13о время переправы наездники пе.Н мают громкий крик, дабы, с одной стороны, подогнать
а с и к тому моменту, когда мы только до того берега. Мы крикнули, что пришлем ему получше, но он счел это. видимо, ниже своего достоинства и, не обращая на пас внимания, кинулся в реку. Тут п произошло то, что все мы предвидели: лошаденку подхватило течением и пота¬щило, п вскоре мы увидели всадника, лошадь и овчину в трех разных местах. Я тотчас же направил в реку двух киргизов, по они поскакали к лошади и к овчине, вовсе ие заботясь об испуска¬ющем вопли всаднике. Лишь после моего повторного окрика они повернули к нему. Мон переводчик Ту тай, безжалостно схватив старика за косу, вытащил его из воды и посадил позади себя на лошадь. Когда я потребовал от моих люден объяснении по поводу л\ жестокого поведения, они ответили, что ведь овчина и лошадь много дороже, чем этот малый. Человечек выглядел очепь жал¬ким, когда стоял перед нами вымокший насквозь. Мои киргизы стащили с него кафтан и рубашку, отжали их и растянули на солн¬це. При этом выяснилось, что намокли наши паспорта. Я передал пх Тутаю, который осторожно держал их на ладони, пока они не высохли. После того как была вылита вода из сапог, чехла для лука и колчана и немного просохла одежда, мы снова сели на лошадей и поехали дальше. Вскоре высохли и паспорта, однако они так слиплись, что я ие знал, удастся ли их раскрыть.
Через песколько верст земля па той стороне Озёка стала более плодородной, и нам начали попадаться ноля, засеянные просом пли пшеницей. Хлеба были уже большей частью сжаты и сложе¬ны в высокие скирды. Внезапно наш конвоир приказал нам свер¬нуть с дороги и ехать примерно версту на юг, после чего мы остановились околи юрты, в которой находился местный началь¬ник, фунду-бошко. Мне предложили войти в юрту, п я увидел сидящего там человека в рабочей одежде, который раскрыл один из паспортов, прочел его и затем весьма гордо окинул пас взгля¬дом. Внезапно он начал браниться по-киргизски: что нам здесь нужно, мы, несомненно, шпионы и хотим все разнюхать в стра¬не великого императора. В ярости от его непочтительного поведе¬ния я заявил, что поеду прямо иа юг, к следующему пункту, ко- ™рын находится в нескольких верстах от нас, и пожалуюсь тамошнему начальству; я пе потерплю такого обращения, и пусть консул примет меры. После чего я покинул юрту и сел на ло- 1падь. Гут боптко заговорил по-иному: он-де только пошутил, я Должен хотя бы выпить у него чашку чаю. По я больше пе обра¬щал на него внимания, сел на лошадь, приказал моим спутникам сДедать то же самое и спокойно поехал дальше. Наш маленький Конвоир догнал нас и просил извинить бошко: он-де не знал, что
°фицер и т. д. (Наблюдения, которые я смог сделать над зем- еДелпем солонов, здесь опущены; они приведены ниже, в опи- сании солонов.)
ту сторону Озёка дорога еще круче поворачивает па юг. Г)РД нашими глазами широко простирается долина Пли. Чаще попадаются поля, на дорогах мпого рабочих с граблями п сер¬пами, мужчин и женщин — все в больших плоских соломенных шляпах и в одежде, похожей на калмыцкую или китайскую: мужчины в коротких куртках пли длинных кафтанах, женщины в простых длинных рубахах. Как сказал Тутам, все это сойо- иы \ у которых здесь наверху поля. Черные пятна па юге. ко-торые на большом расстоянии похожи на темные тучи,—города сойонов, в то время как меньшие темные участки, виднеющиеся по всей равппие,— это отдельные дворы и мызы, окруженные фруктовыми садами и специально посаженными деревьями. Чем дальше продвигались мы на юго-запад, тем больше становились пашни и тем чаще встречались хижины, крытые соломой, скир¬ды снопов и земледельцы.
Вечером, довольно поздно, прибыли мы к следующему пике¬ту, расположенному недалеко ог долины реки Коргос. Оп состоит из двух маленьких глинобитных хижин, одна из которых полу¬разрушена и пе имеет ни окон, ни дверей. Около этих домов — окруженный глинобитной стеной скромный сад, в котором, ве¬роятно, находится небольшой храм. Людей мы в пикете пе обна¬ружили. Наш конвоир сказал мне, чтобы я приказал устроить мою постель в одной из этих глинобитных хижин, так как там никто не живет. Мон люди расположились у самого дома и поставили па огонь котлы. Лошадей стреножили и, так как говорят, что здесь часто воруют, пх всю ночь охраняли. Наконец, уже когда мы приступили к еде, появился китайский солдат. Он извинился, сказав, что его люди заняты на полевых работах, он теперь в пикете один и намерен проводить нас к следующему караульно¬му пункту. Было бы лучше, сказал он, если бы мы не заезжали в город Коргос. Тутам возражал ему и настаивал на том, что мы должны проехать именно через Коргос. Позже он сообщил мне причины этого. Оп сказал, что всегда опасно сходить с большой дороги, особенно вблизи такого города, как Коргос, а кроме того, пришлось бы сделать большой крюк. Солон этого пикета был го¬раздо приветливее, чем прежний конвоир. Тутай, которого я оо этом спросил, сказал, что ко мне возымели уважение, после того как я отчитал бошко. Здешни и солдат уже спрашивал Тутая. ие амбанъ (генерал) R ли я, и оп ответил утвердительно. Так как наш старый копвопр также вел себя дружелюбно, я пригласи- его поужинать с моими людьми и сделал ему небольшой подар°ь» за что он благодарил с бесчисленными поклонами.
(26 мюля.) Около шести часов утра мы покинули пикет я реехалп долину Коргоса, которая лежиг лишь па несколько тов ниже уровня степи. Опа очень широка, так как река Pa3^v ляется едва ли пе па десяток рукавов, но все они мелковод;
Все русло реки покрыто крупными и мелкими камнями. Должно быть, весной вся долина заполняется водой, и тогда переправа затруднительна. Прпмерпо через пять верст мы добрались до го¬рода Коргоса. Путешественник едва ли замечает, что он вступил в черту города. Сперва налипают часто попадаться пашни и меж¬ду ними отдельные дворы, рощицы, сады и фруктовые деревья, обнесенные глпнобмтпымп стенами. Затем видишь на дороге ра¬бочих. пешеходов и постепенно въезжаешь па ограниченную с двух сторон довольно высокими глинобитными стенами улицу, движение па которой еще очень незначительное. Неожиданно улица делает поворот, и мы видим высокие деревья. Проехав по узкому переулку еще шагов пятьдесят, мы замечаем, что карти¬на меняется как по взмаху волшебной палочки. Мы вдруг оказы¬ваемся на довольно широкой торговой улице, ио которой движет¬ся плотная толпа. По обеим сторонам сплошные ряды открытых лавок и мастерских. Сапожники и портные, кузнецы и столяры — все работают чуть ли пе под открытым пебом. Между нпми все¬возможные лавки со съестными припасами, посудой и изделиями пз дерева. Повсюду большие вывески с огромными китайскими падписямп. Тут же харчевнп, которые можпо распознать издали пи заменяющим вывески гигантским рыбам.
Посредине несколько более высокая проезжая часть, по кото¬рой двигаются большие двухколесные повозки (арба). маленькие тележки, а также всадники и вьючные лошади. По улице ходят всевозможные торговцы, которые несут свои товары на лотках и привлекают внимание покупателей громкими криками. Совершен¬но опустившиеся пищие в лохмотьях, женщины с красивыми прическами и с цветами в волосах, хорошо одетые прогуливающие¬ся люди в огромных очках и с зонтами от солнца. Мимо пас. про¬ходят калмыки, множество татар и киргизов — короче, необычай¬но пестрая сутолока, на которую пе могут вдоволь насмотреться глаза, привыкшие к однообразию степи. Хотя картина эта была мне чужда, я должен признаться, что почувствовал себя здесь Как дома. Во всяком случае, вокруг меня царило оживление и Пгла работа — совсем как в европейском городе, хотя общий ко- Лорит и был непривычен. После пустынной, однообразной степи я почувствовал себя вновь приобщенным к культурной жизни, вторую цивилизованный человек начинает ценить по достопнст- р лишь после того, как поневоле был ее лишен. Так как наш Милгиькпц караван привлекал множество любопытных, мы вско- |Ре были окружены плотной толпой и пе могли двинуться ни ’*ад ни вперед. Напрасно озирался я в поисках нашего конвои- °н исчез. Гутам также песколько отстал и беседовал с каким- . 1 к,1Р«изом. Однако как* только
тельпом положении, он
<JI попросту разгонять толпу
амбанъ\ Jго весьма энергичное вмешательство вскоре освобо днло нас, толпа расступилась и дала нам дорогу, хотя и с гром, ними криками и бранью, причем совершении отчетливо быд0 слышно одно чисто русское крепкое словцо — хотя и искаженное на китайский лад, но все же вполне понятное. Тутам еще до этого обратил наше вил мание на то, что в китайских городах следует остерегаться воровства, и поэтому я приказал держаться всем вместе. Эта предосторожность оказалась вполне оправдан¬ной, так как какой-то вороватый подданный Небесной империи чуть было не отстегнул мое пальто от седла; когда я это заме-тил, два ремня были уже расстегнуты. Я последовал энергично¬му примеру Гутая и, не говоря ни слова, опустил свою плетку на спину наглеца. Он испуганно отскочил и закричал, что хотел пристегнуть этот мундир получше; тем не менее он быстро за¬тесался в толпу, и дальнейших протестов с его стороны не после¬довало. Так как мы не собирались делать остановки до Кулджи, я решил позавтракать здесь, в Коргосе, и велел Гута то отвести нас в какой-нибудь спосный трактир. По его приказанию откры¬лись ворота какого-то довольно приличного па вид постоялого двора, и слуга принял наших лошадей. Китаец провел меня в комнату для приезжающих, и здесь мне был подан чай п пресный белый хлеб, сладкое печенье, затем пиво в кувшине п сладкова-
тая водка; после этого — жареная курица и что-то вроде рагу, все очень тонко нарезано и чисто сервировано. Водка была теп¬лой п весьма крепкой, и наливали ее в крошечные чашечки. Faa с помощью палочек из слоновой кости доставила мне немало мучений. Был задан также корм лошадям, и люди мои гоже по¬ели. За все съеденное и выпитое я заплатил 2 рубля 45 копеек. Хозяип принял русские деньги. Ту тай заявил, что с меня взяли чересчур много. Теперь оп торопил с отъездом, так как путь предстоит еще очень долгий и, кроме того, меняется конвой, что всегда вызывает некоторую задержку. Мы снова вышли во двор, сели на лошадей и, сопровождаемые бесчисленными поклонами слуг постоялого двора, вновь оказались на улице в снующей тол¬пе. Вскоре мы свернули в проулок, так как лучше было сделать крюк, чем ехать прямым путем через базар. В общем у меПЯ создалось впечатление, что народ смотрит па чужака отпюдь яе приветливо. Мало видел я лиц, па которых нельзя было бы про- своими коргосскнмм кредиторами; они без всякой жалости аре¬стовали бы его, сказал он, хотя он п находился на службе; как бы он потом держал ответ перед своим начальником? Я упоми¬наю об этом происшествии лишь потому, что оно показывает, как мало страха испытывают китайские купцы перед солдатами. Говорят, что н к низшим чиновникам они питают очень мало уважения.
От Коргоса наш путь лежал через едва ли не сплошную цепь садов, пашен, хуторов и небольших деревень. Дорога почти по¬всюду скверная, по весьма оживленная. Пешеходы, носильщики, навьюченные ослы, арбы (тележки) и верблюды все время попа¬дались нам навстречу. Повсюду искусственные лесные посадки. Часто мы проезжали мимо постоялых дворов, в которых было потно постояльцев. Всадники, чиновники и солдаты ехали мимо нас. не обращая тта нас ни малейшего внимания. Дети либо с криком убегали прочь, либо останавливались у дороги и выкри¬кивали в наш адрес не слишком дружелюбно звучавшие слова. Повсюду радостно, весело, оживленно. Все поля выглядели от-лично ухоженными. В садах полно плодовых деревьев, сплошь увешанных фруктами, большей частью яблоками, абрикосами и персиками. Хутора — самых разных размеров: иные так велики, что сразу видно, насколько зажиточны их владельцы. Кое-где мы встретили совершенно голых рабочих, о которых Тутай сказал, что это —чемпеи. Я уже начинаю привыкать к местной одежде и вполне могу отличить китайских купцов от солдат-солонов. N большинства китайских женщин, в том числе у среднего сос¬ловия и у жен крестьян, маленькие ноги. У всех тщательно ири- 1есанные головы и цветы в волосах, даже если одеты они в лох¬мотья.
Под вечер мы проехали большое поселение: это был город 1 арджи; мне сказали, что китайцы называют его Талки. Перед са¬мым Тарджп был последний пикет, в котором находились солда¬ты-маньчжуры. Пас задержали здесь ненадолго и дали нового конвоира, который бы. г одет точно так же, как солдаты-соло ни.
За несколько верст до Кулджи мы свернули с дороги, но обе¬им сторонам которой тянулись хутора, н приблизились к берегу ’кти, в основном представляющему собой пустынную песчаную лестпость. поросшую высокими стенными травами. Уже с иа- СтУПлонием темноты прибыли мы в Кулджу и спешились в рас- п°ложепной перед городом русской фактории. <...>
НАСЕЛЕНИЕ ПЛИИСКОЙ ДОЛИНЫ
^ос.те того как я попытался вкратне описать географическое х Жжение П.пийскои долины, обращусь к населяющим ее пле- Иа'с Предшествующая история и китайское господство собра¬
ли на этой небольшой территории самые различные народы. От-личающиеся друг от друга происхождением и языком, резко разделенные религией, обычаями, образом жизни п формам^ правления, эти племена прожили больше века бок о бок друг с другом, даже вперемешку, никогда при этом ле смешиваясь и ни в малейшей степени не сближаясь. Каждое племя враждебно дру¬гому, но именно на эту их взаимную пепависть и опираются мань¬чжуры. которых они непавпдят не меньше, чем своих, находя¬щихся под топ же властью племенных врагов. Но гире маньчжу¬рам, если когда-либо ненависть к ним станет сильнее, чем взаим¬ная ненависть племен; если объединятся хотя бы два из них власы» маньчжуров будет свергнута навсегда.
Древнейшие насельники Плинекой долины, еще живущие по-близости компактными группами,- западные монголы, пли кал¬мыки. Когда император Цянь-луп положил конец власти калмыц¬ких ханов, большая часть пх подданных была оттеснена иа запад и северо-запад. Лишь через двадцать лет часть из них вернулась па свои прежние места. Однако китайское правительство уже осуществило к этому времени частичную колонизацию Илимской долины и поэтому пе позволило им селит вся в самой долигге, указав в качестве мест поселения пограничные горы. Здесь мы п находим их по сей день; онп полукругом охватывают долину. По данным моего информатора, общее число платящих дань калмы¬ков, которые кочуют здесь, в пограничных горах, равняется приблизительно 18 000—20 000 семей; онп распадаются иа 40 су- мулов по 400—500 семей каждый. Эти 40 сумулов распределены приблизительно так:
1. В южных пограничных горах:
а) Дурган-сумул (6 с.) по Верхнему Текесу;
б) Арба п-су мул (10 с.) по Нижнему Текесу;
в) Дёрбюи сумул G с.) к югу и востоку от капала То-
кустара.
2. В северных пограничных горах:
Хорум-сумул (20 с.) от Озёка до Каша.
Кроме этих сорока сумулов столько же калмыков живет даль¬ше к востоку п северо-востоку; их называют общим именем чл- кор И
По своему образу жизни калмыки очень мало < киргизов. Как п те, они кочевники, занимающиеся главным °°Ра зом скотоводством. Они живут в войлочных юртах и меняют сво • местожительство в зависимости от времени года, проводят в горах, липы. Количество количеству скота Земледелием они исключением нескольких сотен калмыков па реке Пилка
смешались с земледельцами-татарами и, как и они, живут исклю-чительно земледелием. Сам я в 1862 г. видел мало калмыков и побывал только в двух калмыцких юртах. Устройство пх, пожа¬луй, во всем соответствовало устройству киргизских юрт, но они были много грязнее, так же как и сами калмыки значительно грязпее и оборваннее киргизов.
Все калмыки буддисты. Их верховным свягценпиком в Илии- окон долине является шамба лама, резиденцией которого с чет¬вертого по девятый месяц служит храм па Текесе. Второй буд- дпйский храм калмыков стоит на правом берегу Пли, между татарской и китайской Кулджой. Здесь шамба лама живет зимой, с девятого но четвертый месяц. Зимой одновременно с шамба ламой на берег Пли отправляется приблизительно 200 калмыков. Большая часть их — священники, которых у всех буддистов очень много, а также молодые люди, которых здесь обучают чте¬нию и письму. Все меня уверяют, что средп калмыков широко распространена грамотность.
Раз в год в буддийский храм на Пли прибывает на молебст¬вие главный маньчжурский чиновник цзань-цзюнь. Так как оп появляется здесь в качестве представителя императора, его при¬бытие связано с множеством церемоний и торжеств. Вообще в зимние месяцы в калмыцком буддийском храме па Пли царит оживление, так как к благочестивым калмыцким поселенцам и паломникам присоединяются сотни китайских торговцев. Опп разбивают свои лавки вокруг храма, так что это место превраща¬ется в небольшой город. Перед храмом, состоящим пз трех яда- ппп, находится передний двор, где дважды в день происходят трапезы. К каждой трапезе забивают пять быков и десять овец.
Внутреннее управление калмыков находится в руках племен¬ных князей (зайсан) и калмыцких низших чиновников, которые получают от маньчжуров в качестве знаков своего чина шишки на шапки. Верховные племенные князья получают даже чип ге¬нерала, т. е. красную шишку на шапку. Однако все этп калмыц¬кие сановники подчиняются генералу-маньчжуру, мейен-амбаню, который, с одной стороны, является посредником между прави¬тельством и калмыцким Self-government, т. е. передает приказы нзамь-изюпя калмыцким князьям, а их пожелал ия — цзапь- нзюпго. С другой стороны, его задача —* неустанно следить как калмыкамл-чиповппками, так п за всем, что происходит в па- Р°ле, свопмп донесениями помогая правительству пресекать вся- Кое стремление к самостоятельности и неповиновение. Для этой Пг,следпеп цели монеп-амбапю придан небольшой отряд солдат- МаН1,чжуров, живущих разбросанно средп калмыков. Чиповпльн- '^мыки должны, с одной стороны, улаживать все недоразумения ’1еигДу свопмп собственными подданными и следить за спокойст¬вии и порядком, а с другой — заботиться о том, чтобы в срок
впосплись палоги и точно выполнялись все введенные китайским правительством повинности. Налоги п повппности калмыков примерно таковы:
1. Налоги: поставка скота земледельцам п военным колоппям в I I л миской долине, 2000 голов крупного рогатого скота и 500 лошадей в год.
2. Персональные повинности: а) перевозка добываемых в руд~ никах меди и свинца с гор в Кулджу; б) предоставление необ¬ходимого для пограничных пикетов количества солдат: в) в слу- чае войпы каждый сумул должен дать 100 солдат; г) в пе¬риод войны они должны принимать участие в доставке про- внанта.
Каждому солдату па войпе, а также во время службы в пи¬кете положено месячное желованье в пол-унции серебра (приб¬лизительно четыре с половиной марки); однако правительство давно уже перестало выплачивать эти деньги. Солдат в пикетах ежемесячно меняют. Хотя прежде калмыки относились к китай¬цам более враждебно, чем к киргизам, однако теперь благодаря своим религиозным воззрениям, обычаям и житейским взглядам опи ближе правительству, чем киргизы. II хотя калмыки не пи¬тают особой симпатии к маньчжурам, они все же не настроены по отношению к ним враждебно. Маньчжуры сумели добиться этого, предоставив полную свободу- местным властям и избегая какого бы то ни было вмешательства в дела, обычаи и воззре-ния калмыков (что, кстати, обусловлено не политической терпи¬мостью и гуманпостью китайцев, а их презрением ко всем вайго- лгэль — посторонним людям, иностранцам). К тому же то об¬стоятельство, что калмыков привлекают к военной службе и за¬щите государства, вызывает у ппх сознание принадлежности к китайской империи. В случае мятежа калмыки не изменят пра¬вительству, но и не пожертвуют ничем существенным ради его- защиты.
Кочовппки-мусульмаие, киргизы 11 и буруты (черные кирги¬зы) 12, официально приписанные к Илимской долине, не очень многочисленны. К первым принадлежит лишь та совсем незначи-тельная часть Большой орды, которая проводит зиму в северо- западной части Илимской долины. В основном это — аулы племе¬ни cyan и отдельные юрты племени алджан. За право пользова¬ния китайской землей Большая орда платит китайскому прави¬тельству, которое до сих пор считает племя cyan китайским подданными, 40 лошадей. Солоны тесно связаны с суанами, 1ИП роко ведя с ними торговлю и нанимая пх для охраны своих стад-- Это действительно самый верный способ обезопасить себя от У10 па скота киргизами. Буруты (черные киргизы) никогда не сп скаются в долину Или, а живут ио ту сторону южных пограП вых гор на Текесе, по соседству с калмыками. Лишь нпчтожн часть племени бугу все еще не покорилась русским. Китайское правительство до сих пор считает все племя бугу своими под¬данными и взимает с них подати.
Если мы теперь обратимся к оседлым земледельческим племе¬нам Илийской долины, то увидим во всех ее городах и в самых различных пунктах оседлых земледельцев — татар, которые па¬зывают себя йарлик (местные жители), по которых все их со¬седи называют монгольским именем таранчи, т. е. земледель¬цы13. Я уже упоминал, что во времена калмыцких ханов в Илий¬ской долине были расселены военпоплеииые из Кашгара. Когда же Плпйскую долину захватили китайцы, они последовали при¬меру калмыков и основали па Или многочисленные поселения та¬тар из области Шестпградмяп. Всего из городов Кашгар, Яр¬кенд, Хотап, Турфан, Аксу и Уш было переселено на Или G000 татарских семей \ В настоящее время количество этих семей выросло до 8000. Переселение этих татар было произведено по двум причинам: во-первых, стремились убрать опасных людей пз татарских районов и тем самым сломить их сопротивление; с дру¬гой сторопы, новые насельники должны были заняться в Илий¬ской долине земледелием и в качестве ежегодной подати давать необходимое для армии зерно, доставка которого из Китая потре¬бовала бы больших затрат. Каждой такой крестьянской семье было выделено 12 десятин земли, и за эту землю глава семьи должен был ежегодно доставлять па правительственные склады 32 ху (китайский центнер) зерна, т. е. по 8 ху пшеницы, ячме¬ня, ржи и проса.
При теперешних цепах на зерно эта натуральная подать рав¬на приблизительно 8—10 сар-йармак1в, пли 8—9 рублям сереб¬ром. что у пас. учитывая высокую стоимость денег в долине Пли. равнялось бы сумме примерно вдвое большей.
Эти 6000 семей расселены в Илийской долине в следующих местах <см. ниже, с. 516>.
При количестве в 6000 семейств ежегодная натуральная по¬дать татарских земледельцев ра впилась 192 000 ху зерпа, а с 1824 г., когда перепись показала 8000 семейств,—256 000 ху, т. е. свыше двух миллионов рублей. Несмотря на эти сравнитель¬но тяжелые подати, жизнь тарапчей, как мепя уверяли, была вполне сносной до начала восстания в Кашгаре в 1826 г.17. Они оыли в состоянии своевременно вносить подати и могли держать много скота. Мой информатор говорил с особенно большой пох¬валой о добросердечии и отзывчивости китайцев до этого перио¬да. Они поддерживали благосостояние крестьяп, уменьшая пода- 711 и оказывая депежпую помощь при бедствиях и в случае пе- >гР°жая. Одттако с началом мятежа в области Шестпградия па ’ Рискую долину и особенно на татар-земледельцев обрушилась «еда.
17*
1, На правом берегу Пли
а) по ту сторону Каша 500 семейств
б) по каналу Ариостен . ООО »
в) по каналу Байту кай 500 »
г) на реке Нилка 400 »
д) на реке Олатай 600 »
е) на реках Боробургазун, Билекей и Чубуркай 500 >
ж) на реке Пыргалан 1000 »
Всего ... 4100 семейств
2. На левом берегу Или
а) па Тарксыле 100 семейств
б) на Когуши 200 »
в) на ЯгыСтае 200 »
г) на Кайнаке 200 »
д) на Бугре 200 »
е) на Хонокае 40 »
ж) на Долаты, Галджапе п Дадамты 600 »
Всего . . . 1900 семейств
Пока в области Шестпградпя происходили военные действия, тара ин и Плийскоп долины были вынуждены не только сдавать двойпые поставки провианта, по п доставлять его па своем соб¬ственном тягловом скоте к театру военных действии, что было чрезвычайно убыточно при тяжелых переходах через Тянь- Шань. Па втором году войны нужда п бедствия татар достигли крайней степени. Зима была затяжной ц необычайно суровой, п рассказывают, что тарапчп сотнями замерзали па пути в Каш¬гар. Падеж тяглового скота исчислялся тысячами, а скот, уце¬левший в дороге, отнимали находившиеся в бедствепном положе¬нии воинские части. Даже некптайские поддаппые в городе Кулджа (купцы из хапств) вынуждены были предоставить 500 лошадей для транспортировки припасов и ни одной из них так больше и не увидели. Это продолжалось несколько лет, пока китайцам пе удалось пакоиец справиться с мятежом и восстано¬вить в провинции спокойствие. Так как местные власти должны были содержать теперь удвоенную армию, но при этом не полу¬чали из Китая никакой денежной дотации, они оказались в крайне тяжелом финансовом положении. Когда изыскивались по¬вью источники средств, одни из цзань-пзюией сообщил, что чис ло семейств таранчей в Плийскоп долине возросло до 801 и в 1834 г. приказал проложить канал Токустара, чтобы при вьР делении земельных наделов новым семействам таранчей взыскать и с них законные подати. Так как этот канал пришлось пр0' кладывать по каменистой местности к югу от Пли, работа длилась целых два года, п в течепие всего этого времени гаранчи до-Ч'к ны были предоставлять безвозмездно 3000 рабочих. В дальнейшем при распределении наделов выяснилось, что земли хватает толь¬ко на 1500 семейств, в то время как в Пекин уже непредусмот¬рительно сообщили о приросте в 2000 семейств. Татарским чи¬новникам пришлось отдать свои земли по Боробургазуну, а та- ранчам — за свой счет проложить новые каналы у Боробур!азу- па и Билекея. Летом 1836 г. оказалось, что канал Токустара прорыт недостаточно глубоко и идущей по нему воды не хвата¬ет па все новые поля. В результате поля всех 1500 семейств но-вых поселенцев высохли, и эти несчастные не могли ни запла¬тить подати, ни даже прокормиться. Это бедствие длилось целых три года, в течение которых остальные 6000 семейств таранчей in только были вынуждены вносить подати за эти 1500 семейств, но им было еще предписано предоставить 3000 рабочих для про¬должения работ па канале и оказать поддержку голодающим па Токустара.
Уже в 1836 г. па Хопокае срелп татар-земледельцев начались волнения. Перс по имени Шапмосп, вы швавшпп себя за ходжу, обещал освободить народ от невыносимого гнета китайцев. Десять бедственных лет довели людей почти до отчаяния, п в надежде па избавление от невыносимых страданий они примкнули к мпи- мому ходже. Все те, кто отказывался признать ходжу, были по его приказу истреблены. Китайцы, одпако. получили сообщение о происходящем еще до того, как восстание распространилось па остальные поселения таранчей, так что им было нетрудно пода¬вить этот незначительный мятеж, начатый без всякого плана. Перс, так же как и остальные руководители восстания, был аре¬стован и отправлен в Кулджу. Там перс был публпчпо подверг¬нут мучительным пыткам, затем его п 16 схваченных зачинщиков обезглавили и. надев их головы па колья, выставили в качестве предостережения па главных дорогах селений тарапчей. Человек сто были отправлепы в Китай, и многие татарские поселки раз-граблены солдатами. В 1840 и 1844 гг. в Кашгаре вповь вспых¬нули восстания, и в эти годы таранчам опять ггршттлось много вы¬нести в связи с транспортировкой провианта.
Хотя все эти беды и свели на пет благосостояние таранчей, однако в нормальных условиях, при наличии превосходных почв, они смогли бы вернуть его пеустаниым трудом, если бы пе ки¬тайские правители. Не доверяя народу, опи внесли в его жизнь rfpaninoe зло, которое со временем приведет тарапчей к гибели, раковая опухоль — пазначеппые китайцами чпновнлки-таран- ч,т- Они, опутав как сетью все татарское население, служат еле- ’’Ым орудием правительства. Корыстолюбие и забота только о сво- Пх интересах сделали их чужими для своего парода и преврати- Jn в рабов чуждой им расы, под защитой которой они могут п°31таказанно совершать любые преступления. Маньчжуры дей- €тпУют здесь весьма умно: при этих обстоятельствах опп сумели,
Глава IX. Илийская долина
воспользовавшись тем, что парод постоянно страдает от гнета чи-новников, переключить народную ненавпсть с себя на них.
Бюрократическая верхушка тарапчей — это имеющие рези¬денцию в Кулдже хеким п его помощник шага. Оба они посят на шапках как знак своего ранга спитою прозрачную шишку, т. е. находятся в чине полковника (ухери-да). Хекиму может быть пожалована и красная шишка (звание амбапя — т. е. гепе- рала), п нынешний хеким ее имеет. Управление всем татарским населением, как земледельцами, так и скотоводами, находится в руках этих двух чиновников. Отчет в своей деятельности они от¬дают только цзапь-цзюшо или его заместителю, а тот. в свою
После полиции п администрации они являются даже судебпой инстанцией, если тяжба или преступление только татар.
Административно таранчи разделены шестью из которых управляют шанг-бек ресничи и мираб.
Первые шесть округов:
II ыргалап
Боробургазуи, Чубуркай, Билекей Нилка и Ола тай по ту сторону Каша Бугра, Kairпак, Ягыстай, Когуши Дацамты, Долатьг, Хопокай.
Два последних округа:
1) Токустара
2) Ариостеп, Байтукай.
Как реснпчп, так и шанг-бек посят на ка своего сана белую прозрачную шишку
капитана), мп раб также носит этот знак различия. Реснпчп мо¬жет получить в качестве награды синюю шишку.
Каждый такой округ распадается на два подразделения, каж¬дое из которых находится под властью минг беки (правитель ты¬сячи): этот носит медную шишку (тумбу бош«о=лептепант). Над каждой сотней семейств земледельцев стоит йуз беки (правитель сотип) и эляиг беши (глава пятидесяти). Двенадцать старших Т/з беки также посят медные шишки. Наконец, над каждым де¬сятком семейств в качестве надзирателя стоит он беши (глава Аосятка). Таким образом, весь бюрократический аппарат состав- лякгг: 1 хеким, 1 шага. 2 ресничи, 6 шамг-беков, 8 лш/мбоа, Ь(|/’Кия? беки^ 80 йуз беки. 80 эллиг беши, 800 он беши — всего ’’ 1 ’лпювппка. Все эти чиновники, за исключением он беши, Должны быть утверждены мапьчжурским правителем. Он беши г<зчачаются самим хекнмом и сменяются им по своему усмотре- Все эти чиновники существуют па счет земледельцев, так как правительство уже мпого лет тому назад перестало выпла¬чивать им жалованье. Кроме жалованья, земледельцы вынужде¬ны обеспечивать чиновников необходимой прислугой. Благодаря содействию хекима многие чиновники-маньчжуры также получа¬ют от земледельцев прислугу и работников. Таким образом, рас¬ходы крестьян па чпповпиков, пожалуй, превышают подати.
«Среди всего населения Или,— сказал один из моих информа¬торов,— никому пе приходится платить такие большие подати и переживать такие тяжелые времена, как земледельцам. Когда мы жалуемся нашим чиновникам, мы не получаем никакой помощи. Каждый, будь то чиновник-маньчжур пли татарин, берет то, что ему приглянется. В последние голы мы даже не получаем от калмыков скот, наши чиновники вместе с маньчжурами съели его. Однако чиновников ждет возмездие, потому что написано:
Бу аламнинг баглари, Киаматнинг саг лари.
Да. сильные мира сего На том свете будут собаками!
Наше благосостояппе уменьшается с каждым днем; если так пойдет и дальше, все мы умрем голодной смертью».
Кроме уже описанных таранчей к татарскому населению Илийской долины относятся жители татарского города Кулджа, или, как его называют местные татары, Гулджа (Лось). Как я уже упоминал, город Кулджа возник задолго до установления здесь китайского владычества. Большую часть населения состав¬ляют старые местные жители Илийской долины — татары (рань¬ше в долине Плп жили только татары и говорили здесь на чага¬тайском языке — см.: Бабур-наме. с. 2) п кроме них ссыльные пз области Шсстпградпя и купцы из Кашгара. Коканда, Ташкея- да п Бухары, которые уже мпого лет ведут здесь торговлю п теперь считаются натурализованными подданными. Я не могу привести точные данные о количестве жителей; очевидно, оно должно равняться по крайней мерс 80 000 человек. Город Кулд¬жа стон! недалеко от впадения реки Пплпчи в Плп. Сам город построен в виде прямоугольника п облесен глинобитной стеной. Попадают в него через четверо ворот, каждые пз которых нахо¬дятся посредине одной пз степ; улицы прямые п чаще всего пе¬ресекаются под прямым углом. I I
Хотя власть в городе также находится в руках хекима шаги, тем не менее у таранчей имеется собственное управлвн со своими чиновниками, своими учреждениями и особыми поД тями. Среди должностных лиц города мне были названы у.* ишкал— судейские чиновники, паштап (начальник тюрьм садари и минг беки (полицмейстер и комендант). Подати, к рые платят городские жители, это частью земельный налог, ча-стью промысловый,— точно так же как и налоги населения ки¬тайских городов. Хеким может с согласия губернатора-маньчжу¬ра перевести провинившихся татар-горожап в крестьянское сословие.
/Кители Кулджи совсем пе в такой мере страдают от бедно¬сти и лишений, как таранчн. Они сосредоточены в одном месте. Ото люди, среди которых уже распространена известная образо¬ванность и отдельные представители которых являются капита¬листами, купцами и духовенством. Они приобретают все боль¬ший вес и уже могут противостоять чиповпичеству и отклонить любое требование, с которым онп не согласны, так что даже при существующих условиях онп занимают достаточно самостоятель¬ную позицию.
История последних десятилетий дает множество примеров сопротивления горожан незаконным требованиям чиновников. Так, например, во время первого восстания в Кашгаре жители города Кулджм поставили 500 лошадей. Когда такое же количе¬ство было затребовано вторично, городская община отказалась дать лошадей. Поэтому после подавления восстания многие ко- капдскпе купцы были выслали, одиако против китайских под¬данных ничего не удалось предпринять. Точно так же в 1862 г. городская община отказалась предоставить 5000 рублей на экс¬по щцгпо к Иснккёлю, в то время как крестьян-земледельцев за-ставили заплатить 8000 рублей.
Хотя город резко выделяется среди таранчей происхождением своих жителей, самоуправлением п самостоятельными учрежде¬ниями. все же он является ядром и центром всех татар, населяю¬щих Пли некую долину. Уже сами условия сообщения между ними превращают Кулджу в такой центр. Все товары, которые доставляются в долину Или из татарской Средней Азии (Бухары, Коканда, Алтышехера), распределяются между жителями долины через город Кулджу. Здесь тот рынок зерна, IUI котором крестья¬нин сбывает свой товар, и здесь же приобретает он все необхо¬димое. Здесь, и именно среди татар, достигли известного расцве¬та ремесла. Но то, что нерасторжимо связывает город Кулджу с таран нами и окончательно делает его цептром татарского населе¬ния Илийской долины,— это общая религия всех татар, ислам, который сильнее всего овладевает душами мусульман там, где 01111 живут среди неверных и изпывают под пх гнетом. Народ ип- СтинкТпвпо чувствует, что строжайшая правоверность и неукосни- сльное выполнение всех религиозных предписаний являются тем ‘Мнственпым средством, которое может предохранить его от родного разлагающего влияния господствующей расы. Насколько е сильнее должно владеть это чувство мусульманами, находя- пмися под китайским владычеством, если они вынуждены быть;
смертным грехом.
В этих условиях здесь наряду с бюрократическим аппарате* навязанным правительством, возникло национальное управле* нпе — сильно разветвленная система мусульманского духовенст¬ва, которая опирается на религиозное чувство парода и задача которой — охрана национальных устоев и защита от вредного влияния окружающего населения. Кулджа является центром это¬го духовенства, и именно здесь находится его верхушка.
В каждом даже самом маленьком селении таранчей есть два духовных наставника — священник (имам) л учитель (мулла). Везде имеется также мечеть и школа. Священнослужитель дол- жеп тщательно следить за тем, чтобы каждый член общппы вы¬полнял религиозные предписания. О пренебрежительном отноше¬нии к ним или о их нарушении он сообщает коллегии высшего духовенства (ахунлар). которая через хекпма назначает прови¬нившемуся наказание. Летом у учителя мало работы, так как за¬нятия проводятся только зимой, но уж зато ежедневно и почти целый день, разумеется, за исключением праздничных. Хотя каж¬дый волен учить пли не учить своих детей, и некоторые отцы яе посылают кетен в школу, потому что учитель получает за каждо¬го ребенка небольшую плату, священник все таки старается отча сти уговорами, отчасти же принуждением добиться того, чтобы учился хотя бы один ребенок из каждой семьи. В большинстве случаев в этих школах обучают только чтению. Начинают с чте¬ния молитв. Хефтпяка 19 и Корана на арабском языке. Дети чи¬тают молитвы до тех пор, пока не выучат их паизусть. После того как лоти освоят механическое чтение арабских текстов, нм дают татарские: толкования догматов веры и священные преда¬ния. Письму учат лишь очень небольшую часть детей, и учитель получает за это особую плату. Именно поэтому, хотя читать умеет 30—40% населения, едва ли 10% умеет писать. Священ11*;
подливных Ученых законников страны, ни в коей мере не подве¬домственна чиновникам. II хотя она не пользуется ни малейшей поддержкой правительства, однако религиозное чувство всего па¬рода дает ей такую силу, что к ее голосу прислушиваются пе только татарские чиновники, но и маньчжуры, ибо ей очень легко разжечь фанатизм толпы. Примером ее влияния может служить такое событие.
Хеким Халисат, который правил татарами в период проклад¬ки капала Токустара (1834 г.), благодаря столь выгодному для китайцев расположению новых пахотных земель стал любимцем чиновников-маньчжуров и получил в награду генеральский чип. Пользуясь покровительством цзапь-цзюня. он зазнался и на¬чал всячески прптеснять своих соплеменников. Он стал носить китайское платье и отказался от выполнения предписаний ислама.
Он неоднократно уклонялся от встречи с ахунами, которые хо¬тели призвать его к ответу. Тогда ахуны отправили депутацию к цзань цзюпю и потребовали паказать виновного. Хотя нзань- цзюнь и одобрял поведение хскпма, он принял ахунов очень при¬ветливо и приказал назначить пять судей из высших татарских чиновппков, которые должны были разобраться в этом деле. Ког¬да этот суд признал Халпсата виновным, цзаиь-пзюнь предоста¬вил духовным лицам выбрать наказание. Она заявили, что. но 1ПиР”ату, хеким должен быть подвергнут избиению камнями, по сами просили о смягчении приговора. Халисат был лишен всех ’ипюв ц сослан в Турфан.
Ааранчи чрезвычайно ревностно выполняют все формальные релииюппле предписания, с величайшей точностью соблюдают ос?ьт и молитвы и едят только чистую пищу (халал аш). Осо- с^° ыенавпДят опи свинину, любимую пищу китайцев. На- Rv 1Ьк° Далеко заводят столь резкие противоречия, свидетельст- ШцТ °ГВ< г‘ котоРый дал мне один таранчи на вопрос о том, какая чистг-ЯВЛЯСтся само’’ нечистой. Он сказал: «Есть семь видов не- ’ "ипш (харам аш): свинина и другая животная пища, ’’’фещенппп J. .... .. ....
не равно каре за первую. Тот, кто ел свинину, совершил самый тяжкий грех».
Тем, что илпйскпе татары так мало подвержены влиянию ки¬тайцев и других жителей долины, они обязаны исключительно исламу, в то время как влияние господствующей расы па калмы¬ков и дауров 20 было весьма значительно. По прошествии столе¬тия всей массе татар так же чужды китайцы и пх культура, как и в начале переселения. Лишь отдельные лица, постоянно живу¬щие в китайских городах и деревнях, приблизились к китайцам, но и в этих случаях влияние чуждой культуры начинается с по¬роков. Именно поэтому такие люди редко пользуются доброй славой. Это показывает и приведенный пример хекнма Халисата, который предавался пьянству и вел распутную жизнь, связав¬шись с китайским полусветом.
Поселения крестьян — небольшие аулы в 10—30 дворов, обыч¬но стоящих довольно близко друг к другу без всякого порядка, не образуя улиц. Такое расположение, с одной стороны, возмож¬но. является реминисценцией прежней кочевой жизшт тюрок, а с другой,— несомненно, определяется условиями орошения. Все дома таранчей построены пз глиняного кирпича, высушенно¬го на воздухе, п пмеют форму прямоугольника; они невысоки п все без исключения с плоской крышей. Каждый дом всегда со¬стоит из двух частей — сеней п жилого помещения. Сени занима¬ют половину постройки, и летом там живет вся семья. Из сеней одна дверь ведет в кухню, рядом с которой помещается кладо¬вая. а вторая — в жилую комнату. В пей обычно стоит совсем низкий круглый обедепный стол, а вдоль стен — сундуки с одеж¬дой и всяким домашним имуществом. Пол покрыт коврами плп кошмой. В кухне налево от входной двери помещается очаг, стенка около которого обмазапа глиной. Вместо дымохода в по¬толке над очагом проделано отверстие.
Вокруг дома расположены хозяйственные постройки и поме¬щения для скота.
Почти } всех без исключения крестьян только по одной жепе, хотя закон разрешает иметь песколько. В городе Кулдже также довольно редко встречается многоженство, и лишь некоторые оо- гатые люди имеют двух жен. Только об одном татарине говорили, что у него четыре жены. На женщинах лежит весь дом. а также забота о коровах, быках и овцах; о лошадях заботятся мужчины. Во время сева и уборки урожая женщппы должны принимать участие и в полевых работах. fl J
Пища сельского населения очепь проста: кирпичный чай. оа- рашша, ячменная и ржаная мука, из которой варят похлебку и пекут хлеб, а также рис и просо. Из фруктов и овощей вырви^ вают яблоки, шепталу2l, персики, абрикосы, дыни, арбузы огурцы.
Одежда у таранчей в общем такая же, как п у всех татар- мусульман. Мужчины носят открытую спереди рубаху с воротни¬ком шалью, сшитую из домотканого льняного полотна, и широкие штаны из этой же материи, заправленные в доходящие до икр мягкие татарские сапоги с галошами. Летом поверх рубахи опи обычно надевают халат из грубой китайской материи такого же фасона, что и рубаха. Зимой носят несколько таких халатов, один поверх другого; верхний из них шьется на вате. Иногда надева¬ют также свободпую шубу из овечьего или козьего меха. Знат¬ные люди по праздникам надевают халаты из дурйа (кокандской полушелковой ткани). Одежда женщин отличается от мужской лишь тем. что их рубахи и халаты длинпее и рубахи спереди за-крытые.
Мужчины, по мусульманскому обычаю, надевают па гладко выбритую голову шапочку. Девушки заплетают волосы в косы, женщины носят на голове платок. 11 те и другпе ходят с открытым лицом. Праздничная одежда жепщин шьется из ким- хаба — бухарской материи, затканной металлической нитью.
Здесь, так же как и у всех мусульман, женщина занимает подчиненное положение; отчасти это продиктовано уже самими законами ислама. Чаще всего с женщиной обращаются очень грубо. Калым за жену тестю не выплачивают. Представители обеих сторон договариваются об определенной сумме, которую муж должен будет внести отцу своей жены в том случае, если он отошлет ее к пому обратно.
Добродушие, чистосердечие и трудолюбие являются основны¬ми чертами характера таранчей, и это видно даже по лицам большинства из них. Однако длительпое угнетение и страшная нужда придала всему пх облику выражение подавленности, робо¬сти и недоверчивости. II все-таки их сила отнюдь пе сломлена, в пих горпт пламя ненависти к угнетателям. Они вынуждены влачить свое существованпе в тяжком труде, физическом напря¬жении и лишениях, которые укрепляют дух этого маленького па¬рода, а их трудолюбие и выносливость поистине удивительны. Земледелие, едипствеппос занятие таранчей, требует здесь двой¬ных усилий: они должны не только обработать землю своими при-митивными орудиями, во и, кроме того, па каждом поле прорыть канавы глубиной в два три фуга, соединить эти канавы с глав¬ным каналом или с рекой и содержать их в порядке. Эту работу при хо дится делать заново по нескольку раз в год, так как силь¬ный напор вода легко размывает канавы, проложенные в жирной глинистой почве. Кроме того, при каждом заполнении водой при ходится чистить маленькие каналы.
Так как в Илийской долине цепы па зерно чрезвычайно ппз- урожай едва вознаграждает за тяжкий труд. Поэтому таран- пи зачастую вынуждены посылать своих сыновей в разные горо¬да па заработки. Потому-то во всех городах Илимской долины много татар — рабочих и ремесленников. Они заняты главным образом теми работами и ремеслами, которые требуют физической силы, потому что им охотно уступают такие места слабосильные и в большинстве своем истощенные китайцы. Тараням чаще всего кузнецы, столяры, плотники, грузчики, извозчики и т. д. Торгов¬лей эти татары занимаются очепь редко; она находится почти исключительно в руках коренных жителей города Кулджп и та¬тар. переселившихся из Алтышехера.
При существующих обстоятельствах вполпе естественно, что язык тарапчей содержит множество чуждых элементов. Религия и возникшее благодаря ей влияние книжного языка, равно как близость Бухары, принесли нм массу персидских и арабских слов; точно так же значительно обогатили их словарь калмыки, дауры и китайцы. Самую большую роль сыграл тут китайский язык, давший не только многие технические термины и слова, связанные с явлениями китайской культуры, во также все слова, относящиеся к управлению, судопроизводству и политической жизни. Хотя эти заимствования и придали языку таранчей весь¬ма своеобразный оттенок, однако собственно тюркская речь со¬хранилась в чистом и неискаженном виде. Язык таранчей очень близок к языкам области Шестиградия, и я полагаю, что эту группу языков можно с полным правом называть уйгурской — группой, которую всю в целом следует считать частью средне¬азиатских языков. Мпе представляется бесспорным, что таранчей и татар пз области Шестиградия следует рассматривать как по¬томков древних уйгуров. Китайцы по сей день называют выше¬упомянутых татар хуэйцзы и под этим названием строго отлича¬ют от среднеазиатских татар (кокандцев, ташкепдцев и бухар¬цев), которых онп называют шанъду (чалма). Если же онп иногда называют шанъду также и некоторых китайцев, то только с целью показать, что эти китайцы — мусульмане. Китайцы-му¬сульмане Западного Китая, которых в Кулдже пазывают дунга¬нами, у китайцев носят название хуэйхуэй, т. е. тем самым ука-зывается, что они и уйгуры, и соплеменники хуэйцзы. На то, что уйгуры посят оба китайских названия уже мпого веков, указыва¬ет одно место из китайской истории «Сьтчуань цяиьлу»: «Перво¬начально хуэйху носили название хуэйшэ. вплоть до середины года Юапь-хэ династии Тан (т. е. между 806 п 820 гг.). когда их стали называть хуэйху. Обычно это название произносят хуэйху- эй. Во времена монголов в Китае их называли уйгудр (уйгуры)»- На собственно илимском наречии говорят в городе Кулдже, где произошло смешение различных элементов. В крестьянских селе- пнях, благодаря тому что проживающие в каждом пз них семьи обычно были переселены из одного и того же места Длтышехера» основные особенности языка сохранялись дольше, так что в не которых местах теперь говорят на кашгарском, а в других — па турфанском диалекте.
О том, что нужда и насилие еще пе совсем согнули таранчей и не отняли у них все душевные силы, говорит самобытная, яр¬кая поэзия парода, существующая в виде песен и сказок22. В качестве образца такой поэзип я приведу небольшую песню, которой и закончу описание таранчей. Эту песню продиктовал мпе один неграмотный певец-таранча. Ее почти дословный пере¬вод таков:
Твои брови - черные бобры! Прийти мне вечером пли днем? Если я приду ночью, все будут молчать, Если я приду днем, начнут злословить.
Девушка, ты в моем сердце,
Ты зажгла мое сердце, девушка, Я люблю твои брови, девушка, И твои волосы. девушка-Сулеймап 23.
Я сеял в саду пшеницу.
Выросла теперь по пояс пшеница,
Едва мы познакомились,
Нас снова разлучил господь бог.
Свивая камышнику с камышинкой, Делают перевясло для пшеницы; Кто лишь недавно влюбился, Подобен охваченному безумием.
Налетает черная буря, Приносит гибель цветам, Спутывает ветви И губит все цветы.
Ах, жизнь без милой.
Пусть опа длится хоть тысячу лет, пе стоит она и дня! Сильнее адского пламени Горит в сердце жар любви.
Если придет к тебе сегодня дурной человек, Он уже назавтра позабудет милую, Но хороший человек никогда не забудет Милую, которую он прежде целовал.
Весело играют томные бровп.
До пояса ниспадают твои волосы;
Не выходи из дверей своего дома.
Тех, кто тебя любит, ты вызываешь на бой.
Душа милой подобна соколу,
Я для ное гусь, добыча. Мои ресницы — приманка, Моя грудь — приманочный бубен.
Последняя строфа станет попятной, только если представишь себе соколиную охоту в Средпей Лзип. Когда появляются дикие гуси, с сокола, сидящего па руке охотника, снимают колпачок. Сокол взлетает и устремляется за гусем. Чтобы призвать назад птицу, не поймавшую гуся, охотник начинает бить в приманоч¬ный бубен, висящий у его правого плеча, а в качестве приманки для сокола держит в руке кусок мяса. Сокол возвращается и са¬дится на левую руку, и ему тотчас же дают приманку.
Дауры, которых китайское правительство поселили здесь в се¬редине прошлого века для защиты Плийскоп долины, принадле¬жат к двум тунгусским племенам, шибе и солопам. Они вместе с семьями были переселены сюда за счет правительства и сразу же по прибытии получили очень богатые угодья: последние (со¬лоны) — между реками Тюр ген и Коргос, на правом берегу Или. а первые — на левом ее берегу, напротив татарской Кулджп. Зем¬ли. предоставленные военпым колонистам, не облагались налога¬ми. но зато все мужчины, снособные носить оружие, зачислялись на воинскую службу и в военное время подлежали призыву. Все эти колонисты были разбиты на четырнадцать отрядов — суму- лов. из которых шесть сумулов состояли нз солонов. а восемь — из шибе. 13 этом столетии из шибе сформировали еще два новых су мула и причислили их к солонам. так что теперь восемь суму¬лов шибе и восемь — солопов. Каждому из этих сумулов отведе¬ны земли на 500 семейств, и. таким образом, можно считать, что общее число даурских семейств равняется примерно 8000, т. е. их столько же. сколько и семейств тарапчей. Так как каждой семье отведена значительная площадь, то. очевидно, в каждом семействе в среднем трое мужчин, способных носить оружие, и. таким образом, по данным моего информатора, даурские посе¬ления могут выставить в случае войны 20 000 25 000 человек. По-моему, эта цифра весьма преувеличена, так как. пожалуй, у любого парода нельзя мобилизовать больше трети всех мужчин, а потому войско, которое дают военные поселения, едва ли мо¬жет насчитывать более 10 000 человек. Шибе и солоны пачпнают отбывать воинскую повинность с девятнадцати лет. С этого вре меня они проходят в своих поселениях военное обучение вод Р> ководством свопх же офицеров. В мирпое время едва ли не тыся¬ча нз лих находится па действительной службе, причем их ва" бирают по очереди из каждого поселения. Те солдаты, которы- посылают в южные районы провинции, должны прослужить та^ два года, а те, которые несут службу на погранпчпых поС;' Илимской долины, служат лишь один месяц. Так как военнооо закиши нс должен непременно явиться сам, но может приел вместо себя другое лицо, то армия мирного времени состоя основном пз намятых заместителей, а гарнизон пикетов — из слабосильных и стариков, непригодных к нолевым работам, или из распущенного оборванного сброда, чем облик вызывает у про¬езжего жалость и отвращение. Из-за плохого финансового положе¬ния правительство давно уже перестало выплачивать солдатам пограничных постов положенное им жалованье в размере 3 руб¬ле i). в месяц, а потому каждый старается либо отправить на нту службу члена семья, неспособного к труду, либо кого-нибудь на-нять по дешевке вместо себя. В последнем случае он нанимает в качестве замепы какого-нибудь бездельника, который считает сво¬им долгом немедленно пропить полученные деньги и затем на протяжении всей своей пограничной службы только что не уми¬рает с голоду. Я сам имел возможность наблюдать на заставах таких шибе и солонов; эти жалкие фигуры, доведенные до ужас пого состояния дурным питанием и курением опиума, напомина¬ют скорее толпу нищих, нежели пограничную стражу.
Такое небрежное отношение к пограничной службе и к воен¬ной службе вообще, которое высшие чиновники допускают, разу¬меется. в собственных интересах, хотя и укрепило военные носе леппя экономически, однако полностью уничтожило в ппх воин¬ский дух. так что в час опасности они окажутся слабой защитой правительству.
Каждым из этих двух племетт управляет маньчжур, амбапь: подчиненные ему офицеры и чиновники — дауры. Если же даур скин чиновник получает звание генерала (красную шишку на шапку), то он приравнивается к чиновникам-маньчжурам и мо¬жет занимать такие же посты, как генерал-маньчжур.
Как шибе, так и солопы отличаются резко выраженным типом лица. Они среднего роста, по не очепь крепкого телосложения. Они научились у китайцев курению опиума, из-за чего у многих болезненный вид. Мужчины одеты как китайские солдаты: длин¬ная белая рубаха из хлопчатобумажной ткани, из такой же мате¬рии синие штаны ниже колена; короткий китайский жилет, ко Торый носят либо поверх длинного кафтана, либо поверх рубахи: китайские суконные туфли на войлочной подошве пли сапоги до колена и китайская шайка с твердым бархатным околышем и ишшкой. Летом они обычно надевают па работу короткую руба- и круглую соломенную ШЛЯПУ. Подобно китайцам они бреют °°Роду, а усы оставляют. Женщин я видел только во время поле- feLlx работ, когда они были в длинных синих рубахах и соломен- 1П>Х ^шляпах. Дауры, так же как маньчжуры и большая часть 11тайцев,— буддисты и одновременно конфуцианцы.
I Язык шибе полностью совпадает с маньчжурским литератур т- е. язык их точно такой же. как тот, ла котором маньч ПП1иУт' но 1те Т()Т* иа котором они говорят. Гак, шибе говорят (слово) точно так же, как по маньчжурски пишется: одна¬
ко маньчжуры хотя л пишут гисун, но произносят цзисун. Таким образом, шпбе, очевидно, происходят из того же племени, к ко¬торому принадлежали маньчжуры, переселившиеся в XV в. в Ки¬тай. В настоящее время необразованные маньчжуры совсем за¬были с noir язык и говорят только по-китайски, а маньчжуры об¬разованные изучают его ио книгам как иностранный. А так как -маньчжурский язык является официальным языком делопроиз¬водства, то во всех канцеляриях у чиновников-маньчжуров в ка¬честве писцов сидят шпбе. Поскольку должность писца при чи¬новнике-маньчжуре очепь выгодна, почти все шпбе учатся писать ио-маньчжурски. Солоны не всегда говорят одинаково: одни — на чисто тунгусском языке, у других же в речи явво при¬сутствует большое количество монгольских слов, как видно ио ряду записанных мною слов языка солонов.
По характеру солоны и шпбе заносчивы и хвастливы и к тому же очень вспыльчивы и несдержанны. Будучи солдатами императора и племенем, родственным господствующей расе, онп считают себя гораздо выше татар п китайцев. Очевидно, особен¬но много приходится терпеть от них татарам. Китайцы не очепь боятся этих солдат и часто называют их брапиым словом вайго- жэнъ (посторонние люди = варвары), из-за чего и происходят ежедневные стычки. Основное занятие шпбе к солонов — земле¬делие. точно так же как и таранчей. Однако помимо этого они владеют очень большими стадами, летний отгон которых к север¬ным пограничным горам они поручают киргизам. Особенно мно¬го они разводят овец и лошадей.
Так как мне было разрешено передвижение в Кулджу только по верхней пограничной дороге, я. к сожалению, не смог побы¬вать в тех селах солонов, которые находятся южнее. Мой инфор¬матор назвал эти селения городами, и уже одно это показыва¬ет, что опи, по-видимому, построены ипаче, нежели поселки та¬ранчей. Как мне сказали, два ггз них очень велики: Аккент (Белый город) и Яркенд (Прибрежпый город). Как свидетельст¬вует мой дневник, поля солонов я встретил на своем пути только в одном месте, между вторым и третьим пограничными постами. В центре довольно большого поля стояло несколько порядочного размера сараев и две юрты, в которых живут работники в пе¬риод уборки урожая; помимо солопов я увидел там трех раоотнп- ков-таранчей. Недалеко от торт стояли под открытым небом три огромных копны, ничем пс прикрытые, так как в это время года (в июле) здесь пе приходится бояться дождя. Около каждой коппы земля была утоптана и устроен таким образом кругл* ток для обмолота зерна. Молотят зерно большими каменны»^ катками. Эти катки, приблизительно в 2 аршина длиной и 8 вершков в диаметре, обтесаны так, что имеют форму в0СЬ гранппка, и просверлепы по продольной оси. Через это наХ° тееся в середине отверстие продет стержень футов в пять дли¬ной. К концам стержня, торчащим из камня, прикреплены верев¬ки, за которые лошадь тащит этот каток. Восьмигранный каток, двигаясь, вращается вокруг собствен noir оси и своей тяжестью выбивает зерно из колосьев, рассыпан ныл топким слоем на току.
Вз других сельскохозяйственных орудий я видел здесь серны и короткие косы, последние с косовищем длиной примерно в ар шип. Ширина лезвия косы равна приблизительно полутора верш кам, опо остроконечное, очепь слабо изогнуто и укреплено почти вод прямым углом к косовищу. Здесь было также песколько плу¬гов. чрезвычайно грубо п неуклюже сделанных. К концу длинной палки приделана деревянная поперечина, к которой припрягают двух тягловых животных; па нижнем конце этой палки укреплен лемех, а на несколько дюймов выше лемеха к палке приделан выгнутый кверху кусок дерева, которым и направляют плуг.
Убраны были только пшеница и ячмепь, просо еще не скоси¬ли. Как я здесь узнал, солоны употребляют в пищу только пше¬ницу. ячмень же служит кормом для лошадей. Овес пе сеют. Мне представился здесь случай посмотреть искусственно выращенные луга, которые также поддерживаются с помощью искусственного орошения. Эти луга засевают растением, которое китайцы назы¬вают мусюй. а татары — бада 24, т. е. так называемым китайским клевером. У этого растения топкие ланцетовидные листья и ли¬ловые цветы. Бада растет так быстро, что его можно косить по три-четыре раза за лето, п каждый раз он будет вышнпой в арпшп. Это - многолетнее растение, которое. будучи раз посеян ным, живет восемь-десять лет. Лошади предпочитают его всяко му другому корму, и притом он так идет мм на пользу, что ли шади, которых кормят этим клевером, даже пе получая зерна, пригодны для самых тяжелых работ.
13 то время как солоны сеют главным образом зерновые куль¬туры. шпбе выпуждепы выращивать в основном табак и хлопок. 'Зтот табак высоко ценится в Илийской долине и у киргизов; ’оворят, что он очепь крепок и обладает приятным запахом. Ве- Ррятпо, собрав табак, шпбе вымачивают его в каком-то составе. Хлопок у ппх много хуже среднеазиатского и употребляется только как вата. Интересен, однако, сам факт, что в Илийской Долине можно выращивать хлопок. <...>
Глава X
ДОЛИНА СРЕДНЕГО ЗЕРАВШАНА
ИСКУССТВЕННОЕ ОРОШЕНИЕ
Безлесные горные цепи и долины к северу и югу от Зеравша- па все, за исключением высоких скалистых участков, покрыты ровным слоем очень жирной глинистой почвы. Однако для того чтобы иа этой глинпстой почве в условиях длительного жаркого и засушливого лета могла быть обильная растительность, необхо¬димо большое количество воды. Поэтому, если пе подвести туда воду искусственно, земля покрывается лишь скудпой, чахлой тра¬вой, которая на равнинах полностью псчезает уже в начале лета, а в горах, в узких долинах и ущельях, куда понадает меньше солнца и может дольше сохраняться влажность почвы, держится до середины лета. Такое свойство почвы придает местности облик пуст ып и.
Однако этот облпк сразу же меняется, как только человек под¬ведет к почве необходимое ей количество воды. Тогда почва ста¬новится одной пз самых плодородных на нашей земле, тогда по¬являются покрытые буйными травами луга, тучпые поля, рос¬кошные сады, подобные райским оазисам в пустыне. Поэтому население и поселки должны точно соответствовать массе воды, необходимой для орошения почвы, и численность населения здесь строжайшим образом ограничена. Можно смело утверждать, что долина Зеравшапа и прилегающие к пей районы заселены на¬столько плотпо. насколько позволяет имеющееся количество воды. Вода используется вся до капли, и нет никакой возможности вы-строить повый поселок, хотя бы и самый маленький, пе нарушив интересы уже живущих здесь людей. '
Если прежде население здесь было мпогочпслоппее, то это могло иметь место лишь при условии, что и количество воды пре' вышало нынешнее.
Действительно, количество воды здесь, очевидно, уменьши лось, что, песомнепно, тесно связано с полным псчезповснИ леса па горах. „ 0
Лишь многовековая практика сделала возможным устроис такой оросительной системы, с помощью которой удачно реши ся проблема орошения максимальной площади с наименьшей утечкой воды.
На небольших притоках, где напор воды довольно значителен, это легко было сделать, так как этой водой можно оросить лишь ничтожную часть земель, пригодных для земледелия и садовод¬ства. Трудности начинаются в широкой долине Зеравшаиа, где надо абсолютно равномерно снабдить водой поверхность в 150— 200 верст в длину и шириной по большей части верст в 10— 15. Здесь приходится размещать пашпи па разных уровнях и прокладывать систему петляющих и перекрещивающихся кана¬лов. которые то разливают воду по полям, то снова собирают ее. Эта оросительная система — чудо техники, которое поистине вряд ли легко далось бы вашим столь учепым инженерам. Она вызы¬вает восхищение, которое возрастает при мысли, что простые крестьяне, взявшиеся за этот гигантский труд, были полностью лишены научных познаний, которыми мы располагаем в таком большом объеме. Я не в состоянии дать полную картину этой оросительной системы п попытаюсь обрисовать ее лишь в основ¬ных чертах.
Займемся сперва орошением от притоков Зеравшаиа. На ма¬лых реках невозможно орошение больших площадей, поэтому здесь орошаются в основпом только сады в нескольких поселках. Чтобы потери вследствие испарения воды из маленьких ручьев были ие слишком велики, оросительные каналы делаются как можно короче, и потому сады тянутся узкими полосками вдоль самой реки. Поэтому поселки здесь представляют собой длинный ряд совершенно обособленных дворов. Так. например, селение Джисман тянется на 10 верст, точно так же как селение Кошра- ват между’ Актагом н Каратагом. Здесь легко организовать по¬лив. В качестве примера приведу ручей Джисман. По нему рас¬положены трп селения: 1) в верхнем течении — Джисман; 2) в среднем течении — Ортабулак (в этом селении имеется и несколько отдельных источников); 3) в нижнем течении — IIау- апдак. Первое из них имеет право пускать воду па поля трижды в неделю. Ортабулак получает воды па два дня, Науандак также два дня. В те дни, когда селениям полив запрещен, они долж¬ны перекрывать свои капалы. Люди здесь воспитаны в полном ионимапии закопов и порядка полива, так что. как мепя много¬кратно уверяли, по этому поводу никогда пе бывает столкно¬вений.
У Акчапа, поселка между Актагом и Каратагом, я видел ис-кусственный ручей. На склоне холма выкопали подряд несколь¬ко колодцев, примерно восемь-десять в ряд, и соединили их под землей друг с другом. Из колодца, расположенного ниже других, появился искусственный ручей, хотя и совсем маленький, по Се таки снабжающий водой десять пятнадцать дворов.
В верхнем течении река Зеравшап по своему основному рус¬лу доходит до города Самарканда и даже до горы Чопонаты. Го¬род Иенджпкенд и его окрестности получают необходимую для полей воду из маленьких горных речек, берущих начало на горе Алтаба, точно так же как и все селения у подножия горы Алта¬на (как Кырказа, Мумыиават, Ургут, Каратенс и т. д.). При¬мерно в 15 верстах к западу от Пенджикенда па левом берегу Зеравшана выведен большой канал, который орошает южную равппну между Алтабатагом п Зеравшаном. Этот канал разделя-ется на три меньших. Самый крупный из них — средний, Анга- рарык, который проходит через село Джумабазар, орошает ряд селений, при высоком уровне воды течет па запад за Самарканд и впадает, по-видимому, в Кумарьтк.
Из этих трех каналов восточный. Лазай, дает воду густо на¬селенной группе деревень вокруг поселка Мии, а западный — по¬селку Пейшемби и его окрестностям.
В одной или двух верстах западнее этого южпого канала от правого берега Зеравшана по крупному каналу отведено большое количество воды в северную долину, лежащую у подножия Чун- картага. Вдоль этого капала, между Чункартагом и дорогой из Джизака в Самарканд находится множество поселков (кыиыак). Па севере от него отходит большой канал, которых! называется Тайлап и обводняет большое торговое село Актепе. Дальше глав¬ны и канал разветвляется па много малых каналов и обводняет большую группу кишлаков, которая объединена под названием Бешарык (Пять каналов). Примерно в восьми верстах к северо- востоку от села Актепе, расположенного, как уже упоминалось, у капала Тайлап. с востока на запад протекает в глубоком русле довольно большой водный поток. На пути из Джизака в Самар¬канд переходят через этот поток по мосту Хншкёиюр (Кирпич¬ный мост). Я не смог выяснить, отведен ли этот поток искусст¬венно из Зеравшана. или же это особая река, стекающая с Чун- картага. Мпе все-таки кажется, что это искусственное сооруже¬ние, так как глубокое русло образовалось, видимо, не слишком давно. В пользу этого говорит то, что, во первых, по обеим сторо~ пам потока, недалеко от моста, еще видны остатки селений, по-кинутых максимум пятьдесят лет назад, в то время как при нынешней глубине русла орошение этой водой невозможно, а ни¬какой другой поблизости пет. Во-вторых, немного севернее Хнп^ кёпюра я обнаружил многочисленные остатки прежних ороеп^ тельных СООПХ’ЖРППЙ. кптлпымн бплытте ттплыш было пользовать-
около моста,—Туяклы (Имеющий копыто), а в нижнем тече¬нии — Булангыр. Действительно, в пескольких верстах к югу от города Чплек я обнаружил поселок, который называется Булан- гыр, т. е., очевидно, он расположен около этого же потока.
К юго-востоку от уже упомянутого Беш арыка от правого бе¬рега Зеравшана отходит канал Янгыарык (Новый канал), па ко¬тором стоит деревня Янбап. Это — последнее селение по пути в Самарканд к северу от Зеравшана. Дальше, западнее Янгыарыка, из Зеравшана отведены в северном направлении три канала: 1) Мырзаарык (Господский капал) 2, от которого позже был от¬веден другой капал, Ишмакса; 2) Тонгусарык (Свиной капал) и 3) Хошкола. Три этих канала обводняют всю равнину между городом Чплек п Зеравшаном, и вода по ним идет дальше в за-падном направлении до селения Читан.
К северу от Самарканда — точнее, от горы Чопонаты около Самарканда — вся масса воды Зеравшана разделена искусствен¬ной плотиной па два протока, которые снова сливаются на 80— 100 верст западнее. Северный проток — Акдарья (Белая река), южный — Карадарья (Черная река). Акдарья больше и течет в первоначальном русле Зеравшана, но, очевидно, это искусствен¬ное разделение реки было произведено уже давно, так как русло Карадарьп очень глубокое, а дно сплошь покрыто галькой. Ак- дар »я должпа обеспечивать необходимым количеством воды часть долины Нижнего Зеравшана, т. е. к западу от города Катырчы. В долине Среднего Зеравшана из нее отведено лишь очень немно¬го небольших арыков, чтобы обводнить несколько мест на правом берегу Акдарьи, между Мптаном и Катырчы. Поэтому Акдарья доносит почти всю свою воду до города Катырчы. Напротив, на¬значение Карадарьп — снабдпть водой всю равнину до самого го¬рода Катырчы и Зиаддпнское бекство к югу от него. Плотила, разделяющая Зеравшап на два рукава, стоит у самого подножия горы Чопонаты, и дважды в год, весной и осенью, ее приходится чинить. Насколько эти работы значительны, можно судить по тому, чао для приводепия в порядок канала требуется 5000 ра¬бочих, из которых 2000 дают бекства Каттыкургап и Пейшемби, а 3000 — Зиаддпнское бекство. Такое неравное распределение объясняется тем. что в случае нехватки воды в Карадарье боль- Ше Других страдает бекство, расположенное на западе; поэтому Оцо и должно дать больше рабочих для поддержания плотины.
Равнину между Акдарьсй и Карадарьей в основном спабжа- /г водой наряду с многочисленными маленькими арыками чсты- * больших канала, отведенных из Карадарьп в северо-западном fiaT1Pявлении: 1) Аферипкенд, берущий начало верстах в пят- ДПати-двадцати к западу от Самарканда, около селения Най- ои служит главным образом для орошения городка Яи- 'Урган (на картах оп назван Кыпчак-Япгыкурган) и его ок-
рсстностей; 2) Ходжаарык (Ходжа-канал), который отведен Карадарьи верстах в двадцати вниз от Аферинкенда и орошает кишлаки Тербистабак, Пштихап и др.; 3) Минарык; он берет на¬чало у деревни Лмапходжа и орошает все селения, расположен¬ные вокруг торгового села Джумабазар; 4) капал Кылычават орошающий селения, находящиеся восточнее Каттыкургана, т. е* город Пейшембн п его окрестности.
Однако эти четыре капала, а также все маленькие, идущие от Карадарьи па север, забирают лишь ноловнпу всего запаса воды Карадарьи, и вода эта никогда в нее не возвращается, так как отводится в Акдарью. Для того чтобы обводнпть южную часть долины в окрестностях Каттыкургана п примыкающее к ней с юго-запада Зиаддипское бекство, от левого берега Карадарьи от¬веден крупный капал Нурпай Канал Нурпай имеет по меньшей мере восемь-десять саженей в ширину и весьма глубок. Это вид¬но уже по тому, что около каждой деревни через него перебро¬шен деревянный мост, а при высоких ценах на дерево здесь стро-ят такие мосты только в случае крайней необходимости. Правда, когда я видел Нурпай, уровень воды в нем был так низок, что его можно было перейти вброд. Однако это объяснялось тем. что из-за военных действии плотина у Чопопаты весной пе была по¬чинена, и Карадарья пе получила и половины необходимого ей количества воды. Канал Нурпай начинается у деревни Алджан. Мпе рассказывали, что прежде ои начинался у деревни Чимбай. Около города Каттыкургаи Нурпай получает воду дополнительно из текущей с юга речушки. Так как я впдел только восточную часть Нурпая, то мало что могу сообщить о всей этой системе орошения. Мне назвали четыре небольших арыка между дерев- пями Арабхаие н Кошакургаи (где я пробыл несколько дней*, ко¬торые отходят от Нурпая: па север — Ябискор и Бешандак. а па юг — Казакарык и Дамарык.
После приведенного здесь краткого обзора системы орошенпя Среднего Зеравшаиа я упомяну в нескольких словах о происше¬ствии, вызвавшем прошлым летом много разговоров. Возможно ли. что Зоравшан был перекрыт около Самарканда и Бухара ли¬шена воды? Я думаю, что это нужно считать порождением бога¬той фантазии людей, не знакомых с условиями жизни этой стра¬ны. Долина Зеравшаиа ограничена с двух стороп возвышеяностя ми, так что огромная масса воды Зеравшаиа может пробить се дорогу только в западном направлении. Какая же рабочая сп потребовалась бы для того, чтобы перекрыть Акдарыо, если о, плотина требует усилий 5000 рабочих в течение нескольких дель. 11о если даже предположить, что такое возможно. то в э 0 случае переполненные водой Карадарья и Нурпай очепь проложили бы себе новый путь к Акдарье, так как оба этп ка уже и теперь связаны множеством небольших арыков,;
рые при большом напоре воды и при мягком глинистом дне были бы легко размыты. По во всяком случае при большом потребле¬нии воды в долине Среднего Зеравшапа можно вызвать перебои в снабжении водой и нехватку ее в западной части долины.
СЕЛЕНИЯ
(КИШЛАКИ, ТОРГОВЫЕ СЕЛА II ГОРОДА)
Так как вся долина Зеравшапа, как мы показали выше, по¬крыта сетью каналов, по ней тянется непрерывная цепь селений. Когда елешь вдоль гребня пограничных гор. то видишь внизу полосу темного леса, резко отделяющуюся от светлой степи4. Это — покрытая селениями долина Зеравшаиа. Здесь поле вплот¬ную примыкает к другому нолю, сад — к другому саду. Обрабо¬тан каждый клочок земли. Когда спускаешься с голых вершин в долину, то кажется, что попал из пустыни в рай. Прекрасные луга, засеянные зеленой травой беда5. красуются в весеннем зе¬леном наряде; рядом с ними богатые поля табака, турецкой пше¬ницы. арбузов, дынь. Все поля разбиты па правильные прямо угольники. Между ними журча бегут быстрые ручьи, по берегам которых почти сплошь тянутся плотные ряды деревьев. Между полями — сады, над низкими глппобптными стенами которых поднимается густой лес деревьев. Здесь высокие тополя с сереб¬ристо серой зубчатой листвой поднимают высоко в небо свои стройные стволы, перемежаясь с мощными темными карагачами, увспчанными круглыми, шарообразными кронами. Там — сочная зелень фруктовых деревьев, склонивших своп ветви под грузом яблок, персиков, абрикосов и т. д. Здесь видны покрытые водою желто зеленые рисовые поля, там — хлопковые. Невозможно на¬глядеться на окружающее нас полное разнообразия великолепие. Кажется, что все это — сон. Только что мы были в пустынной степи, нас жгло палящее солнце, вокруг простиралась бесконеч¬ная серо-желтая степь, люди и животные обессилели в безлюд- лишенной всякой жизни местности. И вот мы отдыхаем в ТС1,И могучих деревьев, перед памп расстилается великолепный Лапд1лафт. Повсюду кипит жизнь. Мы видим, как люди на полях
—•«маются своим повседневным трудом, АОТЯ жара здесь спль- ая- нам она кажется прохладой по сравнению с палящпм зпосм пенис от другого. Здесь нет таких деревень, как у пас. потому что из-за каналов, этих жизненных артерии поселков, в одном месте можно сгруппировать лишь небольшое количество домов и садов. Несколько таких беспорядочно разбросанных групп домов пользующихся одним главным каналом, образуют кишлак. Слово кышлак перво начально означало зимнее стойбище. Киргизы и перь называют свои зимние стойбища кыстау. У этого слова мог- ло быть именно такое происхождение, потому что первые появив¬шиеся здесь поселепцы-тюрки были кочевникамп и проводили v рек и в садах только зиму. Так как арыки здесь петляют самым прихотливым образом, нередко случается, что дворы одного ки¬шлака стоят вперемежку с дворами другого кишлака. Несмотря на эту разбросанность отдельных дворов, канал создает такую прочную связь между ними, какую едва ли дает нашим дерев¬ням их территориальная общность. Совместное исправление по¬вреждений канала и регламентация пользования водой сплачива¬ют крестьян.
Я имел возможность паблюдать это при установлении границ между Бухарой и русскими владениями в. По долине Зеравшана пришлось провести границу со всевозможными извилинами п из¬гибами, так как нельзя было вырвать хотя бы одни двор пз киш¬лака. не поставив людей с их сложившимся укладом в самое тя¬желое положение.
В этой непрерывной цепи кишлаков образовалось много узло¬вых пунктов, которые больше похожи на паши деревни. Это тор¬говые села (базар). Обычно базары — это очень большие кишла¬ки, в центре которых, вокруг самой рыночпой площади, дворы группируются плотнее.
Здесь селятся ремесленники, в то время как в кишлаках жи¬вут только земледельцы и садоводы. Купцов здесь мало. Рыноч¬ная площадь, которая находится в центре, это чаще всего боль¬шая пустая территория, где стоят отдельные глинобитные бараки. Эти глинобитные хнжипы, похожие па ящики без передпей слеп¬ки, пустуют, и лишь в базарные дни они заполняются. В осталь ные дни эти рыночные площади — единственные пустынные ме¬ста среди поселков. Но едва лишь наступает базарный день, площадь преображается. Глинобитные бараки заполняются тор говнами, предлагающими своп продукты или товары. На плоьцад кишат необозримые толпы. Стар п млад стекаются сюда пз в кишлаков. Селепия в эти дпи пустеют, потому что каждый. только может, отправляется па базар; даже если оп ничего не мерен купить и ему нечего продать, он не пропустит оазар^^ дня. Блаженно, не спеша бродит он среди торгующих. Я Jf ну даже пытаться нарисовать такую базарную сцепку. Тыся тысячи мужчин, детей и женшпп кружатся в этой 0111011 ка¬жущейся толпе. Серая, пустая базарная площадь раецнеч;
мыми яркими красками; белые, коричневые, красные, зеленые тюрбаны мужчин, яркие цветные халаты, темные платья жен¬щин; лошади с блестящими уздечками и чепраками; мулы, ослы, высокие арбы (повозки) — все это заполняет и оживляет площадь.
Торговля на таких базарах удовлетворяет только потребности крестьян, продающих здесь продукты своего труда. Торговцев пз городов мало. Опп появляются на базарах лишь во время сбора щелка, табака и хлопка, чтобы сделать более крупные закупки. Из городских товаров сюда привозят только железные инстру¬менты и ткани. Торгуют в основном продуктами полеводства, сельскохозяйственными орудиями, горшками, арбами, колесами, сбруей для верховых лошадей и т. д., и все это — изделия самих крестьян. Самые большие торговые селепия из впдеппых мною — поселок Актепе между Хишкёшор и Самаркандом и поселок Даг- бпт па Акдарье, к северу от Самарканда. Здесь были уже настоя- щпе улицы, отдельные лавки купцов и ремесленников, открытые ежедневно, а также караван сараи с большими дворами и гале¬реями, где постояльцы могут получить еду. питье, табак и многое другое. Я был очень удивлен, увидев в обоих поселках русские самовары.
Я могу перечислить торговые села и базарные дни в тех ме¬стах Зеравшанской долины, по которым я проезжал:
Минбазар на Карадарье. Базарный день понедельник. Пейшемби (город) — в среду и четверг.
Джумабазар — в пятницу.
Зиребулак, к югу от Нурпая,—в пятницу.
Йорганбазар. северпое Джумабазара. Базарный депь — вос¬кресенье.
Митапбазар, к северу от Акдарьи. Базарный депь — поне¬дельник.
Пштпхапбазар, базарпый день — четверг.
Чимбайбазар, недалеко от впадения Нурпая в Карадарыо. Ба зарный день — воскресенье.
Каттыкургап (город). Базарные дни — среда и суббота.
Остальные базары, базарные дни которых мне неизвестны, ^сдующпе: 1) Янгыкурган; 2) Дагбит, между Лк- и Карадарьей;
Даул. к югу от Карадарьп; 4) Пейшемби (четверг), юго-во- точнее Самарканда; 3) Джумабазар, по дороге па Ургут; 6) го- Бтлек; 7) Джумабазар, между7 Ходумтагом 7 и Карашатагом.
°с_та базаров в Нуратанын-Тагы я перечислю ниже.
I Объединяющим центром для нескольких таких торговых ме- Он j К Являются города, главные узловые пункты всех селений. 1 гак>ке выглядят как огромные кишлаки и состоят из собст- КотПи ðада с крепостью, окруженного большим кольцом садов, °Рое имеет несколько верст в окружности \ Я даю здесь об¬
щую картину таких городов, так как по всей Средней Азии тпц их совершенно одинаков и отличаются они друг от друга только большей или меньшей протяженностью.
В собственно городе центром является крепость (арк. Чаще всего опа стоит на искусственной возвышенности и обнесена бо¬лее или мспее высокой зубчатой глинобитной стеной. Сама кре¬пость заполнена внутри домами и улицами, где кроме бека и ка¬кого-то количества солдат живут и другие горожане. Вокруг крепости, обычно лишь с трех стороп, лежит город, который так¬же обнесен глинобитной стеной, и вход туда возможен только че¬рез ворота (дарваза). Улицы узкие и извилистые и образованы в большинстве случаев только глипобитными стенами, так как дома всегда стоят в глубине дворов. Лишь на немногих степах имеется орнамент, садов же, за очень небольшим исключением, нет сов-сем. Только в больших городах, где очень дороги участки для за¬стройки, дома стоят вдоль улицы, причем обращены к ней задней стеной; окна всегда смотрят во двор. Единственные здания, на¬рушающие это единообразие,— мечети п медресе. Первые обычно состоят из галереи, опирающейся на деревянные колонны, и при¬мыкающего к ней сзади здания. Открытая мечеть предназначена для богослужений в летнее время, а закрытая — для зимних и пятничных богослужении. Торговые ряды несколько шире всех прочих улиц и частью крытые, частью же — нет. Двери лавок и мастерских всегда открыты на улицу, и в них сидят торговцы п ремесленники, все время запятые работой. Для базарных дней обычно имеется еще открытая базарная площадь. Медресе распо-ложены большей частью рядом с базарной площадью; это един¬ственные здания, построенные целиком из обожженного кирпича. Как правило, онп имеют форму четырехугольника, внутри кото¬рого находится двор. Кельн мулл обращены во двор, у каждой от¬дельный вход. Часть здания, обращенная к улице, построена очень тщательно, орнаментирована и имеет прекрасно сделанные ворота.
Отдельные кварталы образуются, как и в деревнях, из не¬скольких узких дворов и одноэтажных хижин, стоящих не в ряд- В более обширных дворах имеется пруд и даже несколько деревь- ев. Арыки проложены таким образом, что проходят через каждый двор. В этих арыках моются, моют домашнюю утварь и вовсе не заботятся о том, что вся грязь попадет в питьевую вода соседа Поэтому для европейца питьевая вода в этих городах — поистине адский напиток.;
Как уже говорилось, такой город окружен кольцом садов. Улицы между садами шире. Совсем не видно домов, одни лишь глинобитные степы вокруг садов, которые, кстати, в большинстве своем намного выше и построены лучше, чем в самом городе. Од¬нако свежая зелень густых рощ над оградами придает прелесн» поездке мимо этпх садов и тешит глаз своим разнообразием. Ра зумсется. нечего и говорить о том, что воздух, который в горо¬дах в палящий зной ужасен, здесь гораздо чище, а деревья дают тень и прохладу.
Таков общий облик всех городов. Дальше я приведу более подробные сведения о некоторых из них и особо отмечу то, что отличает их от других городов.
1. П е н д ж и к е н д — маленький город с довольно большой крепостью. Он стоит па левом берегу Зеравшана. Сады в этом городе получают воду из довольно большой горной речки, теку¬щей с горы Алтаба.
Пенджпкенд окружен горамп, и считается, что город располо¬жен необыкновенно красиво. Раньше в Пснджикенде жил бек, который зачастую держался независимо по отношению к эмиру бухарскому п в случае войны нередко выступал на стороне абсо¬лютно самостоятельного бека Шехрисебза.
Что касается населения Пенджикенда и его окрестностей, то у всех жителей Зеравшанской долины они пользуются славой метких стрелков п храбрых воинов. Все думали, что они будут продолжать борьбу с русскими и вступят в союз с беком Шехри¬себза. Этого, однако, не произошло. Жители Пенджпкепда пред¬почли без всякого сопротивления присоединиться к русским.
2. Самарканд. Город Самарканд — столипа Тамерлана, Мекка Средней Азии, стоит на левом берегу Зеравшана, верстах в пяти от реки. Часть воды Самарканд получает из речки, сте¬кающей с южных гор. Тот, кто создал себе идеальный образ это¬го города па основании тех пыптпых имен, которые давали ему персидские поэты, п нарисованных ими поэтических картин, ис¬пытает огромное разочарование, посетив Самарканд. Самарканд ничем не отличается от прочих среднеазиатских городов. То же кольцо садов, те же узкие переулки, образованные глинобитпыми хижинами и полу развалившимися степами, та же тишина на Удаленных от базара улицах. Единственное отличие Самарканда
базара была превращена в груду пепла, который еще дымился. Из-за рухнувших домов улицы были покрыты слоем пыли тол¬щиною в фут. При каждом шаге лошади эта пыль поднималась тучей и залепляла рот и глаза всадппка, так что трудно было смотреть. Население бежало, особенно ученые, большинство ко¬торых опасалось гнева русских за свое вероломство, и даже уце¬левшая часть базара в основном пустовала и в базарные дпи. Поэтому я смог собрать здесь очень мало материалов, и мне при¬шлось довольствоваться посещением древних архитектурных па-мятников и еврейской части города.
Разумеется, архитектурные сооружения Самарканда — это только медресе, мечети и гробницы, ибо чем же как' не памятни¬ками архитектуры может мусульманин Средней Азин возвысить свою ложную религию? Хотя Вамбери уже описал большую часть памятников Самарканда, я тоже сделаю это, ПОТОМУ ЧТО в описа¬ние Вамбери вкралось много ошибок.
Древнейшие памятники относятся ко времени Тимура. Самый интересный из них и сохранившийся лучше других — усыпаль- ппца Тимур-Ленга, завоевателя мира, Тюрбети-Тимур. Она по¬строена из кирпича, покрытого снаружи глазурью, так что на¬ружные стены украшены художественными мозаичными арабес¬ками. Мавзолей восьмигранный, с покрытым синей глазурью ку¬полом в форме дыни. По сторонам купола возвышаются две мощные высокие колонны, сложенные из кирпича. Раньше в ппх вела наверх винтовая лестница, теперь по пей можно взобраться лишь с опасностью для жизни. Колонны также покрыты мозаич¬ным узором из глазурованного кирпича. Перед мавзолеем — во¬рота. украшенные, как и мавзолей, на фронтоне которого над во¬ротами можно прочесть слова:
(«Это сделал жалкий раб Мохаммед, сын Махмуда из Испахана»)• Из этого Вамбери делает совершенно правильный вывод, что па¬мятники Самарканда построены персами. Если через вторые во¬рота войти в усыпальницу, узкая сводчатая галерея вдоль левой степы подведет к самому мавзолею, состоящему из купола и яо- тырех ниш. Стены внутри него выложепьт вели коле иными япьмо выми пластинами, покрытыми тонкой резьбой — всевозможные надписями и арабесками. Гак же прекрасно украшены п°толКП нишах. Посреди мавзолея па выложенном каменными плита* полу находятся семь надгробий, а со стороны. обрашенн°^ Мекке, столб, па котором укреплено знамя. Но жалок вид прекрасного строения. Часть украшений осыпалась. I lucpe-U’pe» жит большая куча извести. Пострадавшие места 11адг^°01пИп1Ь стен отремоптпрованьт небрежно и не все. да и это сделан0 *
1
Та5-'ИЦа
15- 1 цитадель Самарканда; 2 - гробница Тимура в
Самарканде
в последнее время, после того как генерал Кауфман выделил на это значительную сумму. Надгробия в мавзолее окружены пло¬хой, почти совсем сломанной деревянной оградой. Они располо¬жены в следующем порядке (см. рис.):
1. Надгробие, длина 3 аршина, ширипа 3/4 аршипа, серый мрамор. Верхняя плоскость теперь побелена. По сообщению мое¬го проводника, здесь похоропен Мир Сепд-Береке шейх, учитель Тимура, который, согласно преданию, умер через два года после смерти Тимура.
2. Надгробие, всего в l1/* аршина длиной и лишь две пяди в ширину. Плита серого мрамора, с надписями. Надгробие Мир¬зы Абдул Латиф Мирзы, сына Улук-Бека, умершего в 854/1450 г.
3. Надгробие из черпого мрамора, 3 аршина длины и 14 ар¬шипа ширины. В середине разбито. На камне следующее изоб¬ражение.
По краю очень поясная надпись. Это — надгробие Тимура умершего в 807/1403 г.9.
4. Падгробпе, серый мрамор с надписью. 3 аршипа в длпи>? аршипа в ширину. Надгробие Мирзы Улук-Бека. внука Iй
мура; он умер в 853/1449 г. Боковые стенки и часть верхней п.ю скости покрыты известью. !; J
5. Надгробие разрушено, па его месте сложена пз кпрпя трехгранная призма, недавно побеленная известью. Это о> * надгробие Мирзы Ибрагима, сына Мирзы Улук-Бека; оп У
в 854 г.10. Лежащая под призмой каменная плита — из белов го мрамора.
6. Надгробие, целиком покрытое известью. Вероятно, это пад- гробие умершего в 853 г. Мирзы Бодика, сына Мирзы Улук- Бека ll.
7. Надгробие пз серого мрамора, хорошо сохранившееся, 3' 2 аршина длины, сплошь покрыто изречениями из Корана. Это надгробие Мирзы Наина, сына Улук-Бека. Год его смерти мне сообщить не смогли.
Около самого входа в мавзолей в полу имеется люк, от кото¬рого идет лестница, ведущая в обширный склеп под мавзолеем. Он построен из грубых кирпичей, прекрасно сохранившихся, ио без всяких украшений п неоштукатуренных. В этом склепе как раз под надгробиями мавзолея лежат также семь надгробий, плоских мраморных плпт, и именно здесь похоронены перечис¬ленные выше лица.
В центре города, около самого базара, расположены три мед¬ресе. чьи прекрасно орнамептпроваппые главные фасады образу¬ют три стороны квадрата. Это — единственное в Самарканде ме¬сто, где видно стремлен по зодчего создать гармоничный ансамбль, расположив здания симметрично. Если бы эти постройки содер¬жались в хорошем состоянии, а площадь — хотя бы в относитель¬ной чистоте, то этот апсамбль был бы поистине редкостным укра¬шением города.
Однако жители города не проявили ни малейшего понимания идей зодчего и загромоздили всю площадь лавками и сараями, которые подходили вплотяую к стенам медресе, п только верхуш¬ки зданий медресе виднелись над рядами безобразных лавок. Во время большого пожара ма базаре эта часть пострадала больше всего. Сгорели все лавки, так что медресе видны во всем их ве¬ликолепии.
Однако и по пожарищу ясно видно, что расстояние между Рядами было пе более 3—5 саженей. Поэтому я не понимаю, как Намборн, который еще видел это скопище лавок, целым и невредимым, мог в описании своего путешествия дать такую картину. Как сообщил мне главнокомандующий, он отдал приказ 'истить эту прекрасную площадь и запретил кому бы то пи °Ь1ло строить здесь новые лавки. Таким образом, только теперь, ' Т( v пор как сюда пришли неверные, это прекраснейшее М(‘Ст° Самарканда оценено по достоинству и вызывает восхи¬щение.
Т ’
u сожалению, я нашел медресе пустыми, так как муллы ра.з- | 8 Заказ да 2071
бежалпсь, и в своих заметках я вынужден основываться на скуд¬ных сообщениях моего чичероне.
Три медресе носят следующие названия: Медресе-и Ширудар, Медресе-и-Ти л ле-Кари и Медресс-н-Улук-Бек 12. Их обращенные к площади главные фасады украшены мозаиком из покрытых светло-зеленой, темпо-синей, белой и красной глазурью кирпичей, как на Тюрбети-Тимур. Над главным порталом медресе S лук- Бека имеется мозапчпое изображение двух огромных тигров. У обоих медресе, расположенных напротив, перед главными фа¬садами стоят справа и слева кирпичные колонны, также покры¬тые мозаичным узором. Каждое медресе построено как квадрат, замыкающий внутренний двор. Окна имеются только на фасаде, на других стенах они обращены во двор. Фасады украшены вы¬сокими порталами со стрельчатыми сводами, остальные три сто¬роны украшают купола в форме дыпи.
1. Медресе-п-Ширудар построил Яланг Туш Багадур в 1010 г.13. Когда через главный портал входишь во двор, то по¬средине каждого флигеля видишь высокий портал. Между порта¬лами тянутся к два этажа ряды дверных ниш. Каждая дверь ве¬дет в келью, в которой живут двое мулл. 13 медресе 64 таких помещения, всего в них живет 128 мулл. Двор медресе вымощен.
2. Медресе-и-Тилле-Карп построено позже, чем медресе И1п- рудар, в 1020 г.14. Внутреннее устройство точпо такое же. как и в медресе Ширудар. Оно меньше последнего, в нем 56 комнат, в которых живет 112 мулл.. X левого флигеля расположена ме¬четь с высокими стрельчатыми сводами. Лестница для имама мраморная. В нишах мечети — орнамепт, явпая копия орнамента гробницы Тимура.
3. Медресе Мирзы У лук-Бека, внука Тимура. Оно значитель¬но меньше двух остальных, одноэтажное. В нем только 2 4 ком¬наты, в которых живет 48 мулл. В заднем флигеле мечеть, кото¬рая разрушилась и была отстроена заново. Теперь у нее деревяппьтн потолок, покрытый резьбой и опирающийся на де¬ревянные колонны.
Однако великолепнее всех, поистине шедевр —это возведен¬ное во времена Тимура Медресе-и-Хапум: оно построено в 791 г.15 женой Тимура. Конечно, оно послужило образцом при постройке трех медресе, описанных выше, так как оно полностью им соответствует, по значительно превосходит их по размер) • Колонны главного фасада имеют такую же окружность, как купо ла трех вышеназванных медресе. Теперь они почти разрушен п из осыпавшихся кирпичей па прилегающих улицах пестрее’ целые ряды домов. От главного фасада сохранилась только ар _ портала. Боковые флигеля разрушены полностью, и часть *1ев флигеля используется теперь под склад. Лучше всего сохр лась мечеть, находившаяся в заднем флигеле. Свод ее
1
Глава А. Долина Среднего Зеравшана
огромпом высоты. Мозаика, украшавшая впутрешше стены, осы¬палась, к\ пол в середине треснул, и образовалась щель шприпой в несколько аршин. По, несмотря на это, мечеть стоит еще креп¬ко п незыблемо. Внутри мечети гигантский стол пз белого мра¬мора. Поистине удручающее впечатлепне производит прекрасное здание, мозаичные украшения которого так удивительно краси¬вы,— здание, почти разрушенное из-за небрежности и скупости паселепия, ничего не желающего предпринять для того, чтобы сохраппть этот шедевр. Если сравнить величину Медресе-п \а- нум с другими, то можно сказать почти с полной уверенностью, что оно давало кров сотням мулл.
Вне города, к северо-востоку от него, находится мавзолей Хазрет Шах Зпнде (Касим беи Аббас). Здание, где помещается гробница, стоит на довольно высоком холме и окружено огром¬ным кладбищем, которое доходит теперь до городских стен. Вся терраса от улицы до самого мавзолея застроена всевозможными зданиями, которые уже самим своим разнообразием свидетельст¬вуют о том. что появились в разное время. К мавзолею Каспм бен Аббаса ведет пролегающий между постройками довольно уз¬кий переулок, вымощенный булыжником. Мраморных ступеней я не видал нигде.
В сопровождении нескольких мулл мы пдем к зданию: вокруг мертвая тишина. В переулке там и сям распростерлись на земле паломники, погруженные в благоговейную молитву.
Когда мы подошли к мавзолею, нас провели через портал и узкий коридор, образованный стрельчатыми сводами, к мечети, стены которой были покрыты прекрасным орнамептом. Здесь мои провожатые прочитали короткую молитву, а затем мы через ма¬ленькую дверь вошли в небольшое помещение, где находилось знамя святого. У западной стены помещения была поставлена железная ограда, а за пей — гробница святого. Alon провожатые благоговейно прижали лица к ограде п провели но ней руками, после чего была прочитана Фатиха ,6.
Я подошел к ci раде и увидел за пей небольшое, облицован¬ное красным мрамором помещение. в котором находилось кирпич- пое надгробие. На самой могиле лежала груда зеленых и синих лоскутков. Мои провожатые сказали мне. что надо сделать не¬большой подарок сторожу гробницы, который является потомке* этого святого. Я дал встретившему пас у входа мулле русски бумажный рубль. До этого времени в помещении царила олаг^п’ венная тишина, но сейчас, другой находившийся здесь мулла требовал у первого эти деньги па том основании, что он япляе сторожем и потомком святого, Началась яростная перепалка, торая, посмотря на святость этого места, была насыщена в F шей степени оскорбительной бранью. В ссору вмешались вег сутствующие. Эта сцена произвела на мепя такое тяжелое
высок.
здесь совсем не¬давно шли ожесточенные бои и крепость была лучше подготов¬лена к обороне, я нашел все в величайшем беспорядке и, конеч¬но, совсем пе в том виде, как прежде. Насколько можно понять, раньше вся территория крепости была заполнена узкими улица¬ми и переулками. В центре этого клубка иерепутаппых улиц на¬ходился замок эмира, в котором эмир обычно проводил неско.п»-
«-> о
; ХПЛГТТТГХГ» ГЧ -W-* л "
;ки замок мало отличается от прочих строений, несколько выше и выведены правильнее. Замок состоит пз жестка дворов, флигелей, построек и галерей, примыкающих к другу. Однако все дома пз глины, и лишь некоторые из
X’-'W —*
жеского блеска. Возможно, прежде все это выглядело не так, как теперь, когда здесь устроили полевой госпиталь. Пз всего, что я увидел в замке эмира, достоин упоминания лишь один широко известный Кёк-Таш, на котором эмиры короновались. Оп поме¬щается в большом дворе, в центре очень тщательно построенной галереи. В степе позади камня пиша, орнаментированная по об¬разцу ниши Тюрбети-Тимур. Кёк-Таш (Голубой камень) — глы¬ба белого мрамора с едва заметными голубыми прожилками; опа гладко отесана, и только па ее верхней плоскости — арабески, выполненные с большим вкусом. Вышина Кёк-Танта — полтора аршина, длина его— 15 пядей, а толщина — 7 пядей. Па стене еще и теперь висят оба фирмана 1я. которые упоминает Вамбери, 110 написаны они пе золотыми буквами, а обыкновенными черни¬лами. В стену вмурован продолговатый черный камень, на кото-ром высечепа формула благословепия.
По всему видно, что замок эмира — здание повое. Да и во крепости нет и следа старинных построек, за исключением (бшца, которое расположено с одной стороны крепости и на Кот°ром находится гробница Кутфп Чордауиа. 11ад гробницей ^озведем купол, украшенный мозаикой. Пройдя под ним по раз- ,,м галереям п подземным переходам, пролегающим зиачитоль-
по ниже уровня крепости, попадаешь в конце копцов к гробнице святого, которая, так же как и гробница Хазрет Шах Зипдс, сло¬жена из кирпича и па которой тоже лежит груда тряпья. Рапьше нпкто ис смел зайти за ограду, поставленную и здесь перед мо¬гилой, дабы ничьи нечистые руки ие коснулись святыни. Теперь же ограда была открыта, п, так как около могилы никого не были, я мог рассмотреть ее в подробностях. На могиле я увидал черный продолговатый камень с надписью, точпо такой же как в стене около Кёк-Таша, по только падппсь эта была во многих местах почти совсем неразборчива. Опа была выполнена тем же письмом, что и вышеупомянутая. Очевидно, эта гробница пост¬роила во времена Тимура.
При Тимуре, когда Самарканд был гораздо больше, цитадель находилась не здесь, а в 3—5 верстах от города. Я обследовал это место и обнаружил довольно высокий холм, подступы к ко¬торому были почти недоступны. На этом холме имелась еще и искусственная возвышенность, где можно было видеть немногие остатки некогда существовавших укреплении. Место, па котором стояла эта цитадель, было превосходно для обороны, ее защища¬ла от нападений сама природа, и при этом опа благодаря своей близости к городу всецело господствовала над ним. Здесь было вырыто в земле много пещер, в которых, как мне объяснили, в военное время прятали имущество.
К юго-востоку от города, примерпо в полутора верстах от Бу¬харских ворот, стоит среди садов Медресе-и-Хиджа-Эхрар. Оно построено в стиле Медресе-и-Ширудар п украшено таким же мо¬заичным орнаментом. Считается, что оно построено 320 лет на¬зад. Купол над мечетью уже обвалился. В этом медресе 30 ке¬лий, в которых живут 60 мулл. Около медресе великолепный сад с гигантскими деревьями. В саду построена новая мечеть, кото¬рая. однако, тоже сильно пострадала и 14 лет тому назад была отремонтирована, как и медресе. В этом салу на сложенном из кирпича четырехугольном постаменте находится гробница ходжи Эхрара. На могиле высокая плита из черного мрамора, сплошь покрытая надписями. Перед могилой возвышается столб, иа ко¬тором зажигают светильники, и большое знамя с конским хво¬стом. Мпе сказали, что ходжа Эхрар умер 396 лет назад.
Пз повых медресе заслуживает упоминания только Медрес^' и-А ли. Оно построено эмпром Музафаром п представляет сооои большой одноэтажный четырехугольник из неоштукатуренного кирпича. В нем 48 келий для мулл. Во дворе этою медресе БОЛЬ¬ШОЙ пруд, окруженный высокими деревьями. J J
Кроме этих медресе и гробниц святых в городе и сто оКРеСД постих множество мечетей и мест захоронения, которые польз ются большей пли меньшей известностью п являются маслах паломничества. Я перечислю наиболее значительные пз ппх. в которых я сам побывал.
1. Мехтум-и-Хорозм, большое, с множеством могил кладбище семьи, переселившейся сюда из Хоразма приблизительно 120 лет назад. На многих могилах очень красивые мраморные плиты. Около кладбища две мечети п великолепный плодовый сад с пру¬дами, который охотно посещают жители города. При мечети — маленькое медресе с шестью кельями. Здесь и по сей день живут потомки святого. Все обитатели медресе бежали после второго запятия Самарканда.
2. Гробница ходжи Ппспетдара, умершего приблизительно 800 лет назад. Гробпица сложена пз кирпича и обнесена деревян¬ной оградой. Рядом с гробницей мечеть, построенная богатым купцом Хаджи Баем.
3. Гробпица святого ходжи Якуба. Гробница украшена купо¬лом, построенным, вероятно, при Тимуре. Около могилы — мечеть в стиле Тюрбети-Тимур, а рядом с ней новая мечеть, выстроен¬ная по повелению купца Хаджи Бая. В старой мечети имеется ход. ведущий к могиле ходжи Якуба. У могилы Якуба я нашел черный продолговатый камень с неразборчивой падписыо, похо¬жей на уже упоминавшиеся.
Месджет-п-Калеидер, гробница святого Калепдера Хаджи Софа, пришедшего в Самарканд пз Мекки. Опа сложена пз кир¬пича, под деревянной крышей и с деревянной оградой. Недалеко от гробницы стоит простая мечеть, а при пей огромпый велико¬лепный плодовый сад и виноградник. В этом салу множество домиков, в которых находят приют бедняки и странники. Им же принадлежит урожай с этого сада.
В Самарканде несметное количество простых мечетей с от¬крытыми галереями для молитв в летнее время. Вообще мечети здесь — место собрапим населения. Это — единственные тут те¬нистые места, так как при каждой, даже самой маленькой, мече¬ти есть водоем и небольшой сад. Поэтому около мечетей всегда Царит оживление. Вот с горячей молитвой распростерлись верую¬щие; рядом с ними расположились торговцы и обсуждают какую- то крупную сделку; там уселись в кружок и внимательно слуша¬ют религиозные сказапия; тут, сидя па корточках, едят скудный <*оед. состоящий пз хлеба и фруктов. Толпа непрестанно движет- Ся вза с п вперед. Начинает казаться, будто здесь увеселительный и только молящиеся, распростертые между всеми этими гРУппами, напоминают о доме божьем. Фапатизм этих мусуль- вещь непостижимая! Те же самые люди, которые только что готовы были уничтожить каждого неверного, приглашали 1(я позавтракать в мечети, и я пп разу пе заметил, чтобы кафир Ь11УП1ал кому-либо ужас. Они вмешивались в наш разговор, часто °сьма оживленный.
Вообще же нельзя отрицать, что мы, христиане, видели здесь мало приветливых лиц. Нередко черные глаза из-под кустистых черных бровей вспыхивали диким огнем, и мы невольно украдкой хватались за оружие, встретив такой колючий взгляд. Только одна часть населения, хотя и очень незначительная, встретила христиан с настоящим энтузиазмом — это евреи. Что за удиви¬тельная судьба! Еврей, в Европе веками живший во вражде с христианином, здесь смотрит на этого же христианина сияющи¬ми глазами, радостно слушает его и счастлив, если может привет¬ливо ему кивнуть. Он с гордостью смотрит па христианина как па своего друга, своего заступника. Находясь рядом с ним. он с презрением взирает на мусульманина.
Несколько евреев пригласили нас посетить еврейским квар¬тал 1'. Едва мы зашли в первые же дома еврейского квартала, которым внепше совершенно не отличается от прочих частей го¬рода. как нас окружила ликующая толпа и с триумфом повела по улице. Нас пригласили в несколько домов, и везде мы встре¬тили самый радушный прием. Нас угощали хлебом, фруктами, чаем и виноградной водкой, и мы ели па галерее, окруженные плотно!! толпой, которая с любопытством нас разглядывала. Дома евреев построены точно так же, как мусульманские, н в большин¬стве случаев сложены мастерами-мусульманами. Некоторые евреи производят впечатление весьма зажиточных, особенно ак-сакал (старейшина), у которого мы гостили.
У него была прекрасно убранная комната для гостей, к дому примыкал большой сад. Хозяин много путешествовал IT расска¬зывал нам о Германии, в которой побывал песколько лет назад. Причина восторженного приема, оказанного христианам, заклю¬чается в том. что мусульмане подвергали евреев сильнейшему угнетению. Евреи должпьт были отличаться от мусульман даже в одежде, подпоясываться они могли только пеньковой веревкой и были обязаны носит!» на голове высокую остроконечную вой¬лочную шапку, чтобы ни одни правоверный мусульманин не от¬дал нм но ошибке поклон.
Им было запрещено садиться верхом па лошадь или осла, и они бьтлн обязаны почтительно уступить каждому правоверно¬му дорогу и молча склониться перед тшм. При этом ОПП ПОСТО¬ЯННО подвергались публичным оскорблениям и не смели ни жало¬ваться па это. ни защищаться. Теперь они, разумеется, носяТ пояс п, так же как п все прочее население, ходят в шапках, ооыч- но отороченных мехом, как у киргизов. Они, как в мусульман0* бреют голову, по оставляют над висками две пряди волос, кото рые в большинстве случаев спускаются завитками па груЛь’ Это — единственное, что позволяет отличить еврея. обычных податей они должны были платить еврейский налог, ставлявшнм от 2 до 12 рублей в год. Еврейские погромы эЬ* в пол не обычным явлением, и нередко, когда эмир или один из беков испытывал нужду в деньгах, они грозили перебить всех евреев, если те немедленно не доставят им деньги. Опп все еще не рискуют носить тюрбаны и делают это исключительно ради своих единоверцев в Бухаре, которым эмир угрожает резней, если здешние евреи осмелятся надеть священный головной убор правоверных мусульман. Основным занятием здешних евреев яв¬ляется торговля, а именно торговля шелком, который они в боль¬шинстве случаев сами красят, а также винокурение, причем вод¬ку уже при прежнем правительстве у них покупали правоверные. Теперь они прибрали к рукам и торговлю с русскими, выступая главным образом в качество посредников и в большом количест¬во посещая лагерь.
Здепптие евреи о чем свидетельствуют бледные топкими шиистве случаев отличаются поразительной красотой. В том, что все существо еврея в еще большей мере, чем у нас, носит печать унижения, нет ничего удивительного при том положении, в ко торое они до сих пор были поставлены по отношению ко всем остальным местпым жителям. Насколько мне удалось заметить, они стремятся к наживе и любят поторговаться ничуть по мень¬ше, чем их европейские единоверцы, однако их соседи-мусульма¬не нм в этом не уступают. Когда евреи говорят между собой они пользуются исключительно персидским языком, но все они, даже самые маленькие дети, понимают тюркский язык, а многие из них сумели за те несколько недель, в течение которых здесь находятся русские, выучить много русских слов, так что о про¬стых вещах они уже могут объясниться и по-русски.
Во время своего пребывания в еврейском квартале я побывал в синагоге. Мы остановились перед маленьким домиком, затем прошли через трп пли четыре двора и наконец очутились в боль¬шом дворе, где под навесом сидели около сорока маленьких Мальчиков. В центре находился молодой человек лет двадцати с Библией в руках и громким голосом читал нараспев древнеев¬рейский текст, раскачиваясь взад и вперед в такт своему чтению. Мальчики по трое сидели поджав под себя ноги вокруг Библии и хором повторяли слова учителя; они тоже непрерывно нак.го- 1,плц вперед верхнюю часть туловища. Мне сказали, что здесь Т() нжо читают и что учитель никак не разъясняет смысл нрочи- апного. Через некоторое время мы двинулись дальше, прошит очин двор п по узкому переулку подошли к маленькому, за- ^Ритаппомуг между высокими строениями домику, перед которым ’ь,ла широкая галерея. Па вей сидело тоже около сорока маль п'°в, по уже постарше, десяти-шестнадцати лет. Их обучал ста-
рик, заставлявший их по очереди читать и объяснявший им про-читанное. Читающие также все время паклопяли вперед верхнюю часть туловища. Я попросил показать мпе несколько библий и к величайшему своему удивлению обнаружил исключительно вен¬ские и лондонские издания. Я спросил учителя о старых книгах; он объяснил мне. чго здесь их не найти, а что эти библии попа¬ли сюда в основном из Индии и из России 21.
О происхождении местных евреев он рассказал мпе следую¬щее: примерно сто — сто пятьдесят лет тому назад они пересели¬лись из Персии в Бухару, а оттуда пришли в Самарканд. Он знал несколько стариков, которые родились еще в Персии. Отсю¬да в Ташкенд евреи переселились в более позднее время. Числен- пость еврейского населения здесь — свыше тысячи человек22. Большинство из пих грамотны. Затем оп повел мепя в вышеупо¬мянутый маленький домик без окоп — синагогу. Она была лише¬на каких бы то ни было украшений: в одной степе были двери, за которыми хранились молитвепиые свитки в футлярах из крас¬ного бархата. Все эти торы были написаны на топкой бумаге, и в них по было ничего древнего. Когда я высказал удивление по поводу того, что синагога так мала, он объяснил мне: до сих пор они могли совершать только тайные богослужения, и, если бы мусульмане узнали о существовании синагоги, это стоило бы евреям жизни. Одпако теперь они собираются построить новую большую синагогу. У евреев я встретил также мпого индусов из Пенджаба. Опи бежали к евреям, находившимся во время осады в крепости русских. Говорили, что значительная часть индусов была перебита во время сражений. Это же постигло и многих ев¬реев. В Самарканде очень мало индусов; здесь, как и в других городах Средней Азии, они живут ростовщичеством и ненавистны мусульманам в еще большей мере, чем евреи.
Я по могу привести статистических данных о Самарканде. Ве¬роятно, в нем около 20 000 жителей. По своей величине Самар¬канд гораздо меньше Ташкенда, который, безусловно, является самым большим городом ханства. Роль Самарканда как торгово¬го центра также значительно меньше, чем Ташкенда. так как он осуществляет торговое посредничество лишь между Кокандом и Бухарой.
Русские и ипдийскпе товары доставляются сюда через Буха¬ру, причем в количестве, потребном для самого Самарканда, так как Кокапд получает все русские товары через Ташкенд. Слаоо развита в Самарканде и промышленность; здесь имеется лишь очень немного фабрик, производящих хлопчатобумажные п uie* ковые ткани. Основные запятпя населения — садоводство и ководство. Главное отличие Самарканда от остальных город0® в его прошлом, в большом количество святынь, к которым с° икт паломничество множество окрестных жителей.
3. Натты к у р г а и. В Катгыкургане — городе, расположен¬ном приблизительно в 60—70 верстах к западу от Самарканда на канале Нурпай, мне пришлось пробыть вопреки моему желанию больше педели, так как бухарские пограничные комиссары заста¬вили себя ждать. Здесь нас очепь хорошо устроили; мы постави¬ли свои палатки в великолепном саду эмира вокруг большого пруда, в аллее, на которую бросали густую тень могучие карага¬чи. Сад эмира довольно большой п, хотя он не соответствует на¬шим представлениям о парке загородного замка, тем пе менее выгодно отличается своими правильными посадками, которые полностью отсутствуют в здешних садах, своими гигантскими де¬ревьями и красивыми широкими дорожками между высокими шпалерами, увитыми виноградом. Около сада —дом эмира, со¬стоящий из множества флигелей и дворов. Это очень приятное летнее жилье, которое, однако, отнюдь не отличается особым уб¬ранством. Б главном флигеле есть зал с двумя выходящими в сад и открытыми днем окнами и с галереей, обращенной во двор, который находится с i ругой стороны. В этом дворе стоит неболь¬шая мечеть, а рядом с пей — жилое помещение для чиновников. Справа от главпого здания — помещения для жен, с крытым дво¬ром посредине, куда свет проникает сквозь окно в крыше. Стены везде скромно побелены. К этому двору примыкает еще несколь¬ко дворов, где находятся конюшни и помещения для слуг. Эмир проводит здесь обычно один-два месяца летом, и до меня дошли просто страшные рассказы о его безнравственном поведении. Его постоянно сопровождала целая свита женщин и мальчиков, и шг бсспрестанпо пополнял ее свежим товаром из числа дорогих его сеРДЦУ подданных. Я предпочитаю умолчать о непотребствах этих летнпх сезонов, намного превосходящих самый пеобуздан¬ный разврат нашего цивилизованного мира.
Сад эмира находится примерно ма мол версты южнее самого города. Отсюда к городу ведет улица, прямая, как стрела; нигде к Средней Азии я не видал другой такой. Сам город Катгыкур¬ган почти квадратный. В середине каждой пз четырех сторон ворота. С южной стороны находятся Самарканд Дервази (Самар¬кандские ворота), с восточной — Айдар-Чамап Дервази, с север¬ной — Базар Дервази и с западной — Бухара Дервази. В центре города на небольшом возвышении стоит довольно неприметная крепость. Улицы узкие п извилистые, а дома и стены — по боль¬шей части полуразвалпвшиеся. В городе я видел лишь один сад п кроме него песколько куп деревьев около мечетей. Здесь только одно кирпичное здание — мечеть, которая находится у самой кре¬пости, близ базара. Она называется Модресе-и Накып и построе- лет семьдесят назад. Она также имеет форму четыре х угол ыш- с внутренним двором. гЧетом медресе пустует: в нем остаются Только два мюдерриса (учителя), хатиб. имам и муэдзпп и, кро¬
не того, пятнадцать слепых. Говорят, что зимой в пом жпвет до ста человек*. Базар представляет собой улицу со множеством из¬гибов и поворотов. Она начинается от южной стороны крепости п тянется до Базар Дервазн. В обоих рядах домов, образующих эту улицу, стоят открытые лавки, большинство которых в неба¬зарные дни закрыты. Ежедневно открыты только лавки, в кото¬рых сидят ремеслетпшкп. На базаре я видел лишь два караван- сарая. Как уже говорилось, дома, как правило, очень маленькие и по большей части разрушеппыс. Многие пз них теперь пусту¬ют, потому что в них жили чиновники п солдаты. Жители самого города большей частью очень бедны, это главпым образом ремес¬ленники, рабочие и мелкие торговцы. Здесь также живет три¬дцать-сорок семейств евреев. Богатых купцов всего лишь двое или трое. В небазарные дни город пуст. Па базаре еще можно увидеть несколько групп людей, остальные улицы кажутся вымершими. Я познакомился здесь с одним очень богатым купцом, афганцем по происхождению, который переселился из Кабула лет пятна¬дцать назад. Оп пригласил мъня к себе, и я охотно принял это приглашение. Его владения состояли пз песколькпх дворов, где находились склады товаров и шелкопрядпльпп. В центре стоял двухэтажный жилой дом, на верхнем этаже которого были очень красиво отделанные комнаты для гостей. Стены были пз гипса, с прекрасными ажурными украшениями и узорами. Поверхность стен была расписана яркими букетами цветов, а потолок блистал поистине волшебными красками. Все полы покрывали туркмен¬ские ковры. Угощение было обычным: пилав с кусочками морко¬ви. чай и фрукты. Для меня было очень существенно то, что я смог получить от своего хозяина некоторые сведения о торговле шелком.
Лучшие коконы в Зеравшапской долине — бухарские. В Бухаре один черен (5 фунтов) этих коконов стоит 4—5 коканов (20 ко¬пеек = 1 кокаву), а цена иа самые лучшие коконы пз Каттыкур¬гана пе поднимается выше 7 коканов. Еще лучше бухарских" кокандские коконы, по кокапдцы не умеют обрабатывать шелк, поэтому бухарские шелка ценятся гораздо выше кокапдекпх. После местной обработки 32 черека коконов дают 2 черока шелка самого высокого качества; шелка более низкого качества из того же количества коконов получается от 4 до 5 черепов. Шелковод-ство вокруг Каттыкургана сильно развито, и мой хозяин считает, что Каттыкургап и Пегппемби дают до 500 батманов (5000 пу¬дов) шелка-сырца. ЯИ
Весь смотанный здесь шелк идет целиком в Бухару2 , п большая часть шелка из Самарканда отправляется туда же. как в самом Самарканде и его окрестностях иранские поселен ткут очень немного шелковых материй. В Каттыкургапе пте*‘ ткачества нет вовсе. Много шелка-сырца отправляют из Ь)ха1 через Афганистан в Индию. Цепа хорошего сырца здесь — 100 ко¬канов (20 рублей серебром) за черек, в то время как низкосорт¬ный шелк стоит только 3 дилла 5 кокапов (13 рублей).
Я наблюдал также шелкопрядение. Нет ничего удивительного в том, что при таких несовершенных методах прядения удается получить только 7ie чистого шелка. Здесь шелк наматывают на мотовила диаметром аршин в семь: эти мотовила делают такими большим и для того, чтобы добиться большей скорости вращения, так как колесо крутится вокруг собственной оси. Зубчатые коле¬са для увеличения скорости не применяются. При каждом мото¬виле нужны два рабочих, один из которых вращает колесо, а второй — направляет пить. Просто удивительно, что с помощью столь несовершенного приспособления все-таки получают доволь¬но мпого шелка.
Вокруг Каттыкургана довольно развито также хлопководство, по перерабатывается здесь лишь ничтожная часть выращеппого хлопка. Основная часть хлоика, притом лучшего качества, от¬правляется в Бухару неочищенной. Я побывал и в здешних ткацких мастерских, где нашел подтверждение всем сведениям, сообщенным мпе моим хозяином. Здесь, в Каттыкургане, выраба¬тываются следующие материи пз хлопка и продаются по приве¬денным ниже цепам:
Боз — кусок в 8 аршин — 60 копеек серебром
Алача » — 70 »
Калами ;> —60 »
Астар (подкладочный) —30 »
Ткани пз хлопка очепь узкие: те, которые з (есь производятся, совсем пе идут на экспорт24.<...>
СЕЛЕНИЯ ГОРНЫХ РАЙОНОВ,
ОКАЙМЛЯЮЩИХ ДОЛИНУ ЗЕРАВШАИА
В то время как долина Зеравшаиа заполнена силошпой цепью поселков, селения в окаймляющих ее горах разбросаны между отдельными возвышенностями. Конечно, это обусловлено исклю-чительно нехваткой воды, так как там, где выбивается из-под •земли хотя бы самый небольшой псточпик, мы сразу же видим несколько дворов.
Поселки в горах, примыкающих к долине с юга,—небольшие Деревушки из нескольких домов, стоящих средп голой степи. Самые значительные из пих — Карасу, Даул, Шоркудук п Зпре- °Улак. Грустное впечатление производят эти деревин. Дома того же пепельно-серого цвета, что и выжженная степь, и около них “ет деревьев, которые превращают поселки долины в оазисы сРедп пустыни. Эта роскошь здесь недоступна из-за ничтожного
количестве! воды, которой едва хватает для утоления жажды лю¬ден и скота и для получения которой нередко приходится рыть колодцы. Зато длинные гряды гор между эгпмп селениями покры¬ты необозримыми полями, засеянными злаками, которые, как это пи удивительно, не требуют искусственного орошения. Почти не¬постижимо. как могут здесь ври такой сухости вызревать хлеба. II все-таки эти поля производят такое же грустное впечатление, как и вся степь. Это не наши тучные поля, па которых волнами колышется под ветром светлое море колосьев. Здесь ноля поросли короткими жесткими стеблями, такими редкими, что между ними видна серая глинистая почва; засеянпое поле вовсе не отличает¬ся от стопи. Урожай здесь, разумеется, ппчтожнын, в хорошие годы не более чем сам-четы ре пли сам-пять. Так как имен¬но в этих областях сильнее всего свирепствовала воина и боль¬шая часть населения бежала поэтому на юг, весь урожай с полей между Даулом. Зпребулаком и Тим тагом (нз которых поля, ле¬жащие к западу от Зпребулака, являются вакуфом самарканд¬ского медресе Ялаптуш) не убран, и весь высох.
К северу от Зеравшана есть довольно крупные источники, п поэтому мы видим здесь более значительные поселки, с де¬ревьями и обширпымп полями и лугами. В основном селения между Актагом и Зеравшаном ничем не отличаются от поселков Зеравшаиской долины, по у них более свободная застройка, груп¬пы домов и садов находятся на некотором расстоянии друг от друга и тянутся вдоль узких речпых берегов. Здесь также на мпогпх горных склонах посеяна пшеница.
В горной местности Нура гаиьтп-Тагы, т. е. между хребтами: северным — Каратаг и южными — Актаг, Карашатаг п Ходум- таг, расположены селения, сравнительно немногочисленные из-за нехватки во 1Ы. Западная часть до селеппя Сарай относится к го¬рам Пурата. Город лежит у западного подпожия Нуратаиын-Тагы. и говорят, что он меньше Каттыкургана. I ем не мопее это са¬мый значительный и чуть ли не единственный город во всем бек- стве. Кроме него есть еще несколько торговых сел— Чю», Ъага- джат, Акчан, Джуш, Кошрават, Пшат, которые состоят из г>0— 150 разбросанных дворов. В некоторых из них, например в Акча- пе. Джуше, Пшате, много больших садов. Остальные селения со¬стоят всего лишь из нссколькпх дворов и большей частью разоро- сапы по горным склонам. Здесь тоже люди существуют только за счет земледелия на неорошаемых горных склонах. Вырашива ние фруктов ничтожно, а рис и хлопок не сеют совсем, так как в горах климат значительно холоднее, чем в Зеравшаиской доля не. Скота горные жители Иуратавып-Тагы держат очень мало, потому что цены на траву и сено чрезвычайно высокие. I
Часть горной местности Нуратаиын-Тагы, лежащая на вист от Сарая, раньше относилась к Джпзакскому бекству. Опа за -; лена еще слабее, чем западная часть, к все поселки, за исклю¬чением крупного селения Тюре юна, состоят в большинстве слу¬чаен из разбросанных дворов. Люди живут большей частью в войлочных юртах по берегам ручьев, обычпо очепь небольших. Сады здесь исключение, чаще всего видишь лишь отдельные искусственно выращенные лужайки вблизи юрт. Караабдал и Пак рут населены гуще.
Лишь у восточной грапицы Караптатага. начиная от поселка Конрат, население резко увеличивается, а у селепия Джумабазар оно настолько возрастает, что кажется, будто вы снова очути¬лись в Зеравшаиской долине. Отсюда па юго-запад тянется сплошная цепь посолепий вплоть до города Чплек. небольшого, еще меньше Каттыкургана, городка, раньше являвшегося рези¬денцией бека.
Дать более подробные сведения об окрестностях Чилека я но могу, так как я заболел и лишь с величайшим трудом смог про¬делать обратный путь от Джумабазара до Самарканда.
Я не был в местности к северу от Каратага, также относив¬шейся прежде к Джпзакскому бекству. Говорят, опа очепь мало отличается от горной местности между Каратагом и Актагом. Единственный значительный пункт там — крепость У хум.
ПУТП СООБЩЕНИЯ
Основные дороги, проходящие по Зеравшаиской долине с во¬стока на запад.— это дороги, которые связывают Бухару с Таш- кепдом (Кокаидом). Кратчайший путь из Ташкенда в Бухару проходит по безводпой степи через крепость Чипас па Джизак. Под Чипасом, где надо переправляться через Сырдарью, теперь ходит превосходный железный паром. Раньше чаще всего пользо¬вались именно этой дорогой, о чем свидетельствует великолеп¬ный. сложенный из кирпича караван-сарай Мырзарават, стоящий примерно на пол пути между Джизаком и Чипасом. Этот Мырза¬рават теперь почти разрушен, и несколько искусственных водое¬мов также находятся в жалком состоянии. В последние годы этой дорого!*! пользуются гораздо реже, потому что предводитель киргизов Садык Торб, бесчинствующий к востоку отсюда, по при¬казу Бухарского эмира сделал всю эту местность небезопасной. Путешественники могут проехать по ней в Джизак только под охраной большого эскорта; такой эскорт правительство предо-ставляет путешествепппкам раз в месяц. Более длинный путь из Ташкенда в Джизак пролегает через город Ходженд (теперь там То'Ке есть удобный паром через Сырдарыо). Пау, Уратепе и За- М1|н. Длина первой дороги только 189—2^0 верст, в то время как Последняя, пожалуй, свыше 350. Дорога в Коканд сливается с пой южнее Ходжепда.;
Из Джмзака в Бухару ведут три разные дороги: 1) северная дорога: севернее Каратага к городу Нура та и отсюда прямо на Бухару; 2) средняя дорога: через горный перевал Биришек на Джумабазар, Чилек, Митаи, Иштихап, Катырчы и т. д.; 3) южная дорога: через так называемые Ворота Тамерлана на Пыланотю немного севернее Янгыкургапа на Самарканд. От Самарканда эта дорога разделяется на внешнюю, т. е. южнее Зеравшанскоп долины, через Даул. Чпмбай, Шоркудук. затем через гору Тим- таг и степь Ортачёль, п внутреннюю — по самом Зсра в шанской долпне через Я нгы курган п Каттыкурган. Так как западная часть внешней дороги очепь бедна водой, а продвижение по восточной частп внутреннем дороги местами затруднительно из-за большого количества селении и оросительных каналов, то путешественники едут по внешней дороге до Шоркудука, а отсюда поворачивают на Каттыкурган и через Керм и не следуют по внутренней дороге па Бухару.
Из дорог между городамп Зеравшанскоп долины и погранич¬ных гор упомяну лишь основные. В северных горах южнее Ка¬ратага тянется с востока на запад большая дорога, соединяющая Япгыкурган с Акчапом п Нуратой. Она проходит главным обра¬зом через селения Караабдал, Иакрут, Сарай, Кошрават. Джуш, Акчап. От нее отходят па юг следующие дороги: 1) от Караабда- ла между Карашатагом и Ходумтагом на Чилек; 2) от Иакрута через Тюрсюн на Чилек; 3) от Кошравата через Пшат, А к тепе на Митаи; 4) от Кошравата через Татты па Сорбент; 5) от Кош¬равата через Кероген на Сербепт; 6) от Караташа через Коуншы на Анда к; 7) от Караташа через К арату т на Бюргеп; 8) от Бага- джата через Тпкенлик на Джисман. Дороги 1. 2, 3 и 8 — это основные пути сообщения с югом, так как здесь переход через горные перевалы пе представляет трудностей. Тпкенлик (8) до- ступен лишь для вьючных лошадей, ио в общем не опасен. Гово¬рят, что дороги 4. 5. 6. 7 местами очень плохие, и поэтому ими весьма мало пользуются.
Иа север отходят следующие дороги: 1) от Акчапа на Темир- 3) от Караабдал а через Сорбель на Кул му. Говорят, что все эти дороги — тяжелые, особенно перевал па Ухум.
В Джизак можно попасть с западной стороны через три пе- связывают между собой наиболее крупные селения, т. е^ дорогЯ между Чпленом, Самаркандом, Япгьткурганом, I [еншембп.;
шая дорога на восток к городу Ненджикепду и оттуда па Урмп- тап. От этол дороги отделяются: 1) дорога через Карателе на Шехрпсебз; 2) дорога через Джумабазар на Ургут и Джам; 3) дорога от Пепджпкепда через Хурму к крепости Магиап.
К югу от Каттыкургана дорога через Сарайкурган и Улус по-ворачивает на Джам и Шехрисебз. Отсюда ответвляется дорога на Карши через Силке. Другая дорога соединяет Катырчы с Карши, она идет через Ширнпхотун па Силке.
Все эти дороги находятся в жалком состоянии. Огромные ко¬леса арб проложили глубокие борозды в мягкой глинистой почве. Эти борозды, размытые вышедшими пз русла или подмывшими берега арыками, часто превращаются в глубокие канавы. Посто¬янная угроза затопления заставляет жителей хоть как-то ремон¬тировать дороги в Зеравшапской долине.
Дороги, расположенные выше, в пограничных горах, никогда не ремонтируются, так как здесь не опасаются наводнений. По¬этому дорогп эти сильно разрыты, и на них нередко образуются овраги глубиною более чем в сажень.
Мосты здесь величайшая редкость, и наводят пх только в слу¬чае крайней необходимости, чаще всего через глубокие искусст¬венные каналы, где. при отвесных берегах п илистом дне, бел них переправа была бы совсем невозможна. Так, построено много мостов через Нурпай и через наиболее крупные каналы па юго- востоке. Эти мосты сооружены очень грубо из неотесанных ство¬
и переход через них нередко сопряжен с опасностью для жизни. Во всей долине Среднего Зеравшана есть только один кирпичный мост, расположенный на пути пз Джизака в Самар¬канд п широко известный под названием Хпшкёпюр. Азиаты считают его шедевром архитектуры, однако для европейца это —< жалкое сооружение, по сравнению с которым даже самые плохие наши мосты — настоящее произведение искусства. Этот мост по¬строен отцом нынешнего эмира, тридцать лет назад. Через есте¬ственные водоемы (реки и ручьи) мостов нот. На больших реках, особенно на глубокой Акдаръе. в тех местах, где они пересека¬ются с основными дорогами, имеются неуклюжие лодки для пе-ревозки людей п товаров. В мелководных местах через реки пе-реправляются вброд, как, например, через Зеравшап у горы нтонаты. Нет мостов и па небольших каналах, л путешествен¬ник по Средней Азии со страхом думает о переправах с илистым Дном, на которых завязпувшая повозка вынуждает его часами с,'0Я1ь под палящим солнцем.
Единственный мост, вызывавши и восхищение как шедевр 411 тектоники, был перекинут через Зеравшап у самой горы ,0,1<шаты. как раз в том месте, где мы теперь с опасностью для 'Ьпзгщ переезжаем бурный поток вброд. Оп был построен целиком 4 кирпича и. как видно по немпогпм все еще поднимающимся
высоко вверх руинам, соединял берега могучей реки большими стрельчатыми арками. Теперь большая часть сооружения разру¬шена, и только две громадные арки, которые пощадило время, вдаются в реку. Сейчас уже невозможно попять, пе было ли строительство моста лишь начато и йотом заброшено, так как кро¬ме этих двух арок, поднимающихся над водой саженей на пять, нигде нет и следа какого-либо сооружения. Так как плотины, пере¬гораживающие Карадарью и Акдарыо, были сооружены на этом самом месте, то можно предположить, что огромный мост не толь¬ко облегчал переход через реку. Его громадные кирпичные быки служили и дамбой, разделяющей рукава Зеравшаиа. Я гак п не смог выяснить, кто строил этот мост. Но. во всяком случае, он представляет интерес как единственный памятник гражданской архитектуры.
НАСЕЛЕНИЕ
По языку все население Зеравшанской долипы можпо разде¬лать на две группы: 1) племена, говорящие на тюркском языке, и 2) племена, говорящие по-персидски. Первые составляют основ¬ную часть населения, в то время как последние живут разбро¬санно в разных местах. Всех говорящих па персидском языке называют таджиками; более того, все необразованные сельские жители и все кочевники пазьтвают персидский язык таджик-тили, (таджикекнй язык).
Большинство таджиков живет в городах и занимается там исключительно торговлей и ремеслами. В их состав входят персы, живущие здесь с пезапамятпых времен, и персы, переселившиеся сюда, а также вольноотпущенники из чпела тех персов-рабов, которых в больших количествах ежегодно продавали в ханства туркмены. Вновь прибывшие сюда персы обычно носят название иран, и часть из них — шииты, хотя они и держат это в стро¬жайшем секрете. Основное местожительство таджиков (»тнм об¬щим именем я буду называть всех персов > — города Ход жен Д па Сырдарье (где таджикский город отделен ог узбекскогоБ Уратепе. Джпзак (в котором живут почти одни только таджики) и Самарканд. В Самарканде во внутренней части города живут едва ли пе исключительно таджики, и на улицах почти но сльпп~ на никакая иная речь, кроме персидской. В садах, расположен ных к западу от Самарканда и в его окрестностях, тоже живу почти одни таджики. Здесь возникло также нес кол ько n0SeJIhflJ население которых — иранны, занимающиеся главным^ оора; шелководством. Я напрасно расспрашивал таджиков оо пх - менных названиях, и о своей истории они также пичего пр сказать.;
Остатком прежнего населения являются и так называемые горные таджики, или гальча26, которые живут в различных пунктах довольно обширной территории. Создается впечатление, будто эти древние насельники спасались в разных высоко распо¬ложенных местах от падвпгающегося потока. Насколько мне уда¬лось узнать, эти крупные таджикские селения следующие: 1) в одном дне пути от Коканда по дороге в Дауан, где мпе па- звалп деревни Шайдап, Бабадурхан и Яигас; 2) в горах к юго- западу от Ташкенда; 3) на северной оконечности Каратага меж¬ду Джнзаком и Темиркоуком; 4) в верхнем течении Зеравшаиа, к востоку от Пенджикепда, где мне назвали население гальча и кара тегинов . К сожалению, я пе смог побывать ни в одном пз этих персидских селений п, следовательно, не могу сообщить о них более подробные сведения. Однако из того, что я слышал, следует, что люди там мало отличаются своими обычаями и об¬разом жизни от остального населения.
Тюркское население Зеравшанской долины — это большей ча¬стью узбеки, за исключением отдельных пунктов на Нурпае в Каттыкурганском и Зиаддп пеком бекствах, где имеются круп¬ные арабские селения. Однако арабы давно уже находятся под
тельное число таких названий кишлаков, которые часто (и это отчетливо видно) связаны с названиями небольших племенных подразделений, свидетельствует о том, что здесь многократно про-исходило такое смешепие. Так. у кипчаков есть поселки Мин, а также Джаланр, Конрат п т. д. Существует множество рас¬сказов о близком родстве между отдельными племенами, как, например, рассказ о том, что мапгыты и кенегесы ведут свое начало от двух братьев. Я считаю излишним вникать в эту вы¬мышленную генеалогию. Замечу лишь одпо: хап бухарский, ко¬торый происходит пз племени мапгыт, должен каждый раз. всту¬пая на престол, садиться на войлочную кошму, которую держат За углы представители четырех плсмеп.
а л л ат. бе хрип и баташ28.
Как уже ясно из вышеизложенного, в Как и во всем Турайе, говорят на двух Т,ОРкеком. Я не берусь
Первые три из этих говоров очень близки друг другу, в то время как узбекский резко отличается от них. Письменность име¬ет только узбекский. Разумеется, на обширной территории, за¬нимаемой! узбеками, наблюдаются диалектные различия, ио в об¬щем этот язык можно рассматривать как единое целое. Во вся¬ком случае, жители Бухары и туркестанские сарты понимают друг друга без всякого труда, что неудивительно при тех тесных связях, которые всегда существовали между городами Средней Азии.
Что касается чистоты тюркского языка, то на нем говорят в основном в степях, куда еще не проникла цивилизация ислама, разрушающая язык и умерщвляющая дух народа. Меньше всех употребляют в своей речи арабские и персидские слова киргизы, а те чуждые элементы, которые они заимствовали, они всецело превратили в своп собственные. Однако в некоторых местах и у них началось мощное проникновение в язык чуждых слов, что наиболее заметно у всех киргизов, живущих по соседству с сар- тамп. Но чистоте очень близок к киргизскому язык кара-калпаков и язык туркменов в горах Нурата, хотя оба эти народа по своей социальной организации значительно уступают узбекам и потому ужо заимствовали много чуждых слов.
С точки зрения своей чистоты язык узбекского сельского на¬селения Зеравшаиской долины сильно отстает от вышеназванных языков. гЦаже люди неграмотные в изобилии употребляют араб¬ские и персидские выражения. Больше всего испорчен язык в го¬родах, где уже считается хорошим топом рядиться в тижие перья. В городах такое искажение языка увеличивается по мере приближения к образованным кругам, где говорят на совершенно особом языке. Здесь не только употребляют огромное количество заимствованных слов и выражений. Здесь также изменили и пре¬вратили в чуждый тюркскому весь строй предложения родною языка. Закон гармонии гласных' нарушен и изменен в угоду чуже¬родным пришельцам. Создается впечатление, будто эта искусст-венность — необходимое условие образованности, так как муллы заставляют своих учеников при чтении произносить слова не по- тюркски и строго наказывают за правильное, народное произно¬шение. Поэтому люди малообразованные ври чтении выговари¬вают слова, как мулла.
Образование как бы стремится искоренить народный язьт ; Пплг.тлГг итлпок ПР fivnvvn учппьпь х'мея лишь читать и писать,
заучивает молитвы и штудирует несколько арабских книг с под¬строчным переводом. Но если такой ученый дошел до арабской грамматики и приобрел какие-то познания в арабском языке, он забрасывает также н персидский и изучает один лишь арабский. Это цель каждого ученого. При письме такие ученые пользуют¬ся большей частью юлько персидским языком, ие заботясь о том, понимает ли их адресат по-персидски. А между тем этому бедняге нередко приходится отправляться на поиски муллы, чтобы тот перевел ему послание его соотечественника. Повсюду, даже в Кокапде, персидский является языком официальной переписки, документов, правительственных распоряжений и т. п. Это обус¬ловлено тем, что каждый чиновник имеет при себе муллу, который, разумеется, пишет по-персидски. Мне пришлось неодно¬кратно наблюдать, как пишутся официальные бумаги. Чиновник излагает мулле (мирзе) содержание документа, тот сам его пи¬шет, и чиновник просто ставит свою печать.
При таком положении вещей вполне объяснимо стремитель¬ное проникновение в язык чужих слов. Хуже всего то, что эти заимствования продолжают жить в языке самостоятельно, по¬добно французским выражениям и словечкам, уснащавшим в прошлом веке речь немецких аристократов. К тому же здесь за¬соренность языка все время увеличивается, так как любая попыт¬ка оказать этому противодействие и сохранить чистоту языка об¬речена на провал.
Никто не станет спорить с тем, что умственный труд (ис¬следование и учение) укрепляет дух и шлифует ум. Однако здесь мы видим, к сожалению, прямо противоположное. Только у сов¬сем необразованных людей можно встретить разумные суждения п известную проницательность.
Речь киргизов плавна. Они красноречивы, остроумны и язви¬тельны, зачастую поразптельпо находчивы, и каждый, даже са¬мый необразованны!! из них, настолько владеет своим языком, что в Европе нечто подобное можно увидеть лишь у французов 11 русских. Киргизам рассказчикам присуща веселая и приятная манера изложения. Кара-кал паки, туркмены, а также узбеки- крестьяне. живущие в долине Зеравшана, говорят хуже, чем не¬образованные кочевники, а образованные классы городского насе¬ления владеют речью совсем плохо, затрудняются в подборе и беседа с ними крайне неинтересна. Да и как может быть 1,паче? Они занимаются в осповпом тем, чего не могут понять 1,1 за незнания языка. Киргиз слушает сказки, сказания и песни 1а своем родном языке. Благодаря этому он усваивает вьтраже 1ия, которые оп запоминает п которым подражает. Узбек слуша / Даже простейшие рассказы па мало понятном ому языке, л чем /ЛЬ1,’е углубляется он в пауку, тем непонятнее становится ему науки. Вырабатывается привычка угадывать смысл прочи-
тайного (услышанного), а непонятные слова просто механически повторять и заучивать. Разумеется, нрп этом развивается одна лишь память, в то время как все прочие свойства ума слабеют. В течение пятнадцати двадцати лет учащийся вынужден постоян¬но бороться с языковыми трудностями. Преодоление пх—глав¬ная цель ученою. Однако мало найдется счастливцев, которым это удается.
Центром образованности являются медресе; здесь дают только религиозное образование, п считается грехом заниматься изуче¬нием поэзии или других видов литературы. Это воззрение распро¬странено повсеместно п ведет к тому, что лишь крайне редко можно увидеть сочинение о поэзии или истории, написанное на тюркском или персидском языке. Даже у народа в большинстве случаев можно найти только религиозные сказания и хикметы29. Поэтому собственно народной литературы очень мало, и я ничего о ней не пишу, так как Вамбери уже привел основные ее мате¬риалы в своих «Чагатайских исследованиях». Конечно, пз уст народа можно было бы услышать еще много нового.
Разумеется, это преобладание религиозной учености объясня¬ет, почему в ханствах образованность сочетается с фанатизмом. Чем больше отдается человек науке, тем более фанатичным му¬сульманином он является, и как раз самые крупные ученые раз¬жигают религиозную нетерпимость. Опи — постоянные подстрека¬тели и зачинщики беспорядков в Средней Азии. Опи заставили ©мира начать в этом году войну. Они повинны в том, что Са¬марканд лежит в развалинах. II они вынудят каждого хана ра¬сторгнуть договоры с неверными, которые уже с самого начала являются предательством. Эмир бухарский и его чиповпики вы¬нуждены держаться заодно с учеными, так как знают, что в этом гарантия их власти. Поэтому все они крайне правоверны и сами оказывают поддержку этим столпам религии.
Большинство образованных людей принадлежит к торговому сословию. Эти торговцы мепее фанатичны, чем ученые и чиповпи¬ки, и потому пе так враждебно настроены но отношению к рус¬ским. Но и они слишком хорошие мусульмане, чтобы нс стать на сторону защитников веры, когда ее преследуют, хотя онп с готов¬ностью подчиняются новому господину, как только этого требуют обстоятельства.
Наконец, парод апатичен и лишен характера, ои строго вы полняет все религиозные предписания. И хотя оп ненавидит сво их мучителей — чиповников и учепых, эти ученые с помошь J всякого рода мистификации с легкостью разжигают в нем фана тизм. г ’ЯЬ-
Киргизы и кара кал паки в конечпом счете лишены манского фанатизма. Хотя они крайне строгие прпвер/Кеппы лама или по крайней мере считают себя таковыми, однако их коснулось пагубное дыхание фанатизма. Кроме того, онп ненави¬дят сартов, особенно мулл, которые, в свою очередь, пазывают киргизов неверными из-за их пренебрежения к некоторым рели¬гиозным предписаниям. Отсюда постоянная готовность киргизов бороться против горожан, и потому они приняли с самого начала сторону русских. К этому их вынуждает отчасти ненависть, од¬нако в значительной мере п алчность, так как во время военных походов всегда можно захватить богатую добычу.
Таковы условия духовной жизни народа. Мы видим борьбу 1вух элементов: народного тюркского и персидско-арабско му¬сульманского. К сожалению, последний уже взял верх и тормо¬зит развитие народа. Прогресс был бы здесь возможен лишь в том случае, если бы народный тюркский элемент смог получить со стороны европейской цивилизации помощь, которая парали¬зовала бы превосходство мусульман. Сейчас, когда в степях еще силен народный дух, это но трудно, ио помощь должна быть оказана немедленно.
Точпо так же как в Турции хитрый, изворотливый п деятель¬ный грек противостоит ленивому, инертному, ио честному турку, в Среднет‘( Азии хитры и. целеустремленны ii перс является проти¬воположностью нерасторопному, инертному татарину. Как уже заметил Вамбери, бухарские таджики составляют значительную и влиятельную часть чиновничьего аппарата эмира. Вследствие смешения с персидским элементом тюркское население городов во многих отношениях приблизилось по характеру к таджикам. Мы видим здесь народ, который, подобно таджикам, написал па своем знамени слова «Барыш и нажива»,—народ, высший идеал кото¬рого - материальная выгода. Несмотря на присущее исламу пре¬небрежение к мирской суете, деньги — единственный кумир этих людей, и даже узы кровного родства по могут им помешать, если удастся извлечь пз чего-то прибыль. Потому-то торговля и является основным занятием горожан, ибо при этом можно полу¬чать большие барыши без каких-либо физических усилий, которые пм так же ненавистны, как и персам. Пожалуй, нигде так пе тор¬гуются, как на среднеазиатских базарах. При этом торговец ста¬рается где только можно обсчитать и обману ть покупателя. Ко¬рыстолюбие горожан не имеет границ. Со мною самим произошел: такой случай: один богатый человек, который сопровождал меня н Самарканд, дал мне попять через одного киргиза, что оп хотел бы получить подарок. Когда я па пробу дал ему двадцатикопееч¬ную мопету. он принял этот дар с величайшей радостью. Повсюду слышится слово «подарок» (енлаг/), его произносят при самой ничтожной услуге, например указав улицу пли дом, и сопровож¬дают .но слово весьма выразительным жестом. Даже торговец, продав товар, просит етпе гт силау. Основной чертой характера 1оРожанппа наряду с алчностью является скупость. Оп никогда
ле произнесет слов фани дунйа (этот непрочный мир), еслп мож¬но пажить что-либо, но повторяет их тем чаще, когда надо скрыть свою скупость. Поэтому люди богатые живут почти так же ни¬щенски, как и бедняки, н едяг ту же шгщу. у них лишь жилье бывает получше и комната для гостей отделана поприличней. Кроме корыстолюбия и жадности основными чертами пх характе¬ра являются трусость, жестокость, коварство и лицемерие. До¬статочно увидать их сражения с русскими, пх жестокое обраще¬ние со случайно попавшими в пх руки пленными, будь то рус¬ские пли киргизы, которых онп подвергают страшным мучениям. Так, у одного пленного вывихнули суставы, а потом переломали кости рук и ног. У одного киргиза ежедневно вырывали но зубу, потому что его зубы, которыми оп ел хлеб неверных, недостой¬ны и дальше пережевывать пищу, данную богом. Об этом гово-рят и события, имевшие место в прошлом году в Джызаке: ког¬да эмир назначил там награду за голову каждого убитого русско¬го, то закалывали по ночам часовых пли выкапывали иа кладби¬ще покойников, отрезали у них головы и несли эмиру в качестве трофеев. Довольно увидать хотя бы дервиша, который иа базаре собирает вокруг себя толпу верующих п рассказывает им выду¬манные сны, мошенппчески выманивая у них таким образом деньги.
Сельские жители Зеравшанской долины производят гораздо более благоприятное впечатление, так как им присуще известное прямодушие, которого полностью лишены горожане. Они также корыстолюбивы, по не в такой мере, как те. Притом в них нет предприимчивости торгашей. Они более флегматичны и ленивы, по пе боятся физического труда, связанного с пх занятиями. Онп не любят таджиков, чья ловкость внушает им страх. К тому же они пугливы и робки.
Кара калпаки, туркмены и киргизы — настоящие дети приро¬ды. Изворотливые и хитрые, в сущности онп, однако, чистосер¬дечны. добродушны и преданны. Онп - заклятые враги любого труда и предпочитают, чтобы всем необходимым их обеспечивала добрая природа. Я и здесь не обнаружил никакой воинственно¬сти, скорее изрядную трусливость. Онп с любопытством толпятся вокруг всякого вновь прибывшего и нередко бывают гак назойли¬вы. что с трудом удается отвязаться от них. В нравственном от¬ношении онп выгодно отличаются от узбеков, у которых царит ужасающая безнравственность.
Что касается внешнего вида, то и здесь исконная тюркска часть населения резко отличается от персидского или от тог , которое смешалось с персидским. Киргизы, кара-калпаьп туркмены, которые еще являются представителями чисто ского элемента ПЛ-ТМТТАЙ члетмп г.плпипгп поста. коренаст скулами, широкий пос. покатый лоб. Волосы у них черные с лег¬ким коричневатым оттенком. Брови узкие, борода скудная. Таджики, северные сарты и значительная часть узбеков, как правило, высокого роста и стройпы, слабого телосложения. Лица у них узкие, с резкими чертами, носы большие и изящно выгну¬ты; брови кустистые, и великолепная борода обрамляет правиль¬ное лицо с благородными чертами. Угольно-черная борода и чер¬ные глаза, обычно горящие недобрым огнем, придают им облик чрезвычайно мужественный, так что на первый взгляд они даже производят впечатление люден сильных и решительных. Этому немало способствует выражение глубокой серьезности, которое почти всегда лежит па их лицах. Однако это иллюзорное впечат¬ление сразу исчезает, как только такое лицо скривит сладкая, но исполненная скрытой злобы улыбка.
Существование жителей Средней Азин так же однообразно, как и их города, как и окружающая их природа. Подобно всем мусульманам, в общественной жизни у них принимает участке только мужчипа. Мы видим, как оп медленно и важно шествует по улице в своем пестром длинном халате, в светло-зеленых кало¬шах поверх высоких сапог и в белом, зеленом пли красном тюр бане, самым фантастическим образом намотанном вокруг головы. Задушевно беседуя, сидит оп па базарах и около мечетей. Лини» изредка проскользнет между пестрыми группами мужчин ма¬ленькая тщедушная фигурка в длинном синем, закрывающем голову халате, длинные рукава которого свисают до земли и па концах зашиты. Спереди па груди этот халат наглухо застегнут, а к стоячему воротнику пришит кусок сетки из конского волоса, который полпостыо закрывает раскрытую часть халата перед ли цом Это — женщипы. Они крадутся, словно преступники, боя¬щиеся дневного света, мимо групп мужчин, почтительно уступая дорогу каждому встречному.
Покинув улицу и войдя через узкие ворота во двор, мы уви¬дим около ворот кормушки для лоитадей иод опирающейся на де¬ревянные столбы саманной крьтгпеп. В больших городах, вблизи Рынков, где живут весьма скученно, эти кормушки помещаются в широком проходе, ведущем в очень маленький двор. Двор обычно квадратный и обнесен степами, одна из которых являет¬ся и стеной жилого дома. В лом ведет несколько маленьких две¬рей. украшенных грубой резьбой, перед которыми находится гли¬нобитная площадка высотой примерно в фут; па пей расстелено несколько ковров. Двери ведут в гостиные хозяина дома, куда свет проникает через дверь п маленькие окошки, затянутые бума- 10н- Степы гостиных обычно иеотптукатурепьт. покрыты глиной и Только у людей богатых они побелены пли расписаны узорами, йно.пок белый, и лишь богачи покрывают его узорами, папесен- 1,1,1 м а яркими красками и золотом. В степах ниши, где обычно;
гостиных покрыт туркменскими коврами, повсюду лежат подуш¬ки в пестрых шелковых наволочках. Для самых почетных гостей в каждой комнате имеется толстое ватное одеяло, крытое шелком. В другой стеке двора находится дверь большего размера, и в ней время от времени появляются головы детей, украдкой подгляды¬вающих за вновь прибывшими. Эта дверь ведет во второй двор, который в общем устроен так же, как п первый, и где живет вся семья.
Большинство жилищ состоит из двух дворов, и только у бед¬няков — один двор, поделенный па две части камышовой цинов¬кой. Мужчина, особенно состоятельный, редко появляется па зад нем дворе. Там живет несчастная рабыня мужчины, которая роб¬ко изо дня в день занимается своим однообразным, безотрадным трудом. Опа сидит там в уединении, около нее играют дети. Опа шьет, прядет, готовит пищу, а потом укладывается спать в каком- нибудь тенистом месте. Я имел возможность наблюдать такой жепский двор одного из домов и вполне мог убедиться в том. какова жизнь женщппы. Она медленно делает свою однообразную повседневную работу, и ясно видишь, как опротивела ей эта жизнь. Она не знает никаких развлечений; лишь изредка про-скользнет к вей соседка, ее единственная собеседница. Хорошо еще, что зной действует на псе усыпляюще, иначе трудно было бы вынести такое существование.
Мужской двор большую часть дня пустует, потому что муж¬чина не может пе пойти на базар и в мечеть. Однако к вечеру часто приходят гости, и тогда здесь становится более оживлен¬но. Подаются чан, фрукты и еда, и присутствующие коротают ве¬чер в веселой беседе. Такое собрание бывает особенно оживлен ным, если его почтит своим присутствием мулла в высоком опрят¬ном тюрбане из тонкого белого английского муслина, который важно входит в дом, опираясь на свой длинный, украшенный се¬ребром посох. Он тотчас же направляется к лежащим на полке книгам и прочитывает что-либо весьма назидательное из какой- нибудь арабской книги. Крайпе сомпительно, однако, настраива¬ет ли это чтение гостей на религиозный лад. потому что сразу же вслед за уходом муллы и после появления еще нескольких сосе лей приводят мальчика в женском платье. Присутствующие живаются во дворе полукругом, и мальчик начинает свой ланей.
музыкальном инструменте, а зрители в такт хлоиаюг в л g Все смотрят жадным похотливым взором на танцующего
который бросает на седобородых, почти обезумевших, влюблен¬ных стариков кокетливые взгляды, а тем. кому ол отдаст пред¬почтение, он иногда кидает кусочки сахару или хлеба, которые те с восторгом ловят и жадно проглатывают. Эти танцы обычно длятся до поздней ночи, и я лучше умолчу о том, чем завершает¬ся праздник. Порочность этих людей разрывает всякие семенные узы и ведет к тому, что здесь ежегодно ввергают в мерзкий раз¬врат и морально уоивают тысячи мальчиков восьми — десяти лет.
Пинта жителей Зеравшаиской долипы очень проста и одинако¬ва во всех слоях общества. Бедпяк и работник живут в основном на хлебе и фруктах. Хлеб замешивают из пшеничной муки, воды и соли и сразу, не заквашивая, пекут в виде тонких круглых ле¬пешек. Свежий он очепь вкусен. Кроме пего пекут еще малень¬кие круглые хлебцы, в которые добавлено баранье сало; они отвратительны на вкус. Фрукты, разумеется, разные, в зависи¬мости от времепи года. В конце лета излюбленная еда—дыни, которые очепь вкусны. Из горячей пищи самым распространен- пым является плов, который здесь называют просто аш (еда). Это —рис, сваренный с бараниной п с тонко нарезанными ломти¬ками моркови. Плов — блюдо, которое всегда предлагают гостям, и потому я поел его вдоволь. Его подают ла стол как у богатых, так и у бедных. Другим любимым блюдом является лапша, кото¬рую варят в молоке пли в мясном бульоне. Реже можно получить мелко порезанное мясо, жаренное в бараньем сале. Молочные кушанья, как, например, кислое кипяченое молоко {айран). встречаются здесь довольно редко. На базарах продают еще за¬вернутые в тесто и сваренные на пару мяспьте клецки. Они очень вкусны, по чересчур жирные. Основной частью питания является чай, у людей богатых зеленый, к которому подают мин¬даль. изюм п сухие фрукты, но, к сожалению, он чрезвычайно невкусный, так как его кипятят па огне в высоких и узких ме¬таллических чайниках. В некоторых караван-сараях, даже в де¬ревнях. я видал русские самовары, однако население пользуется п.мн редко. Из папнтков упомяну еще шербет, который делают из мода. Мед наливают в глиняные кувшины, которые паглухо Укупоривают и закапывают в землю. Он становится густым, как Коричневый сироп. Пьют его, смешав с водой. Водку я видел только у евреев в Самарканде. Все эти блюда здесь едят и бога¬тые. и бедные. Думаю, даже стол эмпра мало чем отличается.
Мясо я здесь встречал только баранье п говяжье. По ВИДИМО¬МУ- конипу, которую так любят киргизы и русские татары, здесь
Тг°-п»зуются исключительно собственными пальцами, которые, сог- •(й(’но предписанию Корана, моют до п после еды. Ложки п впл- 'п кпгде не употребляют.
АДМИНИСТРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Зеравтпанекая долина на всем своем протяжении принадлежа¬ла Бухарскому ханству. Эмир как верховный правитель ханства раньше всю зиму жил в Бухаре, а лето проводил в Карши, Каттыкургане и Самарканде. Последний год оп в Самарканде не был. Его резиденцию в Каттыкургане я описал, когда рассказы¬вал об этом городе.
Административное управление Бухарского ханства — это смесь военной и клерикальной деспотии. По форме оно чисто во¬енное. Все ханство поделено на бекства. которыми управляют на¬значенные эмиром беки. До прихода русских долина Среднего Зеравшана делилась на следующие бекства: 1 Джизак. 2) Са¬марканд, 3) Пеилжикепд, 4) Чилек, 5) Нурата, 6) Пейшемби, 7) Каттыкурган, 8) Катырчы и 9) Зиаддин. Беки являются ко¬мандующими приданных им воинских частей, которые стоят гар¬низоном в главном городе бекства. Кроме того, беки — предста-вители самого эмира, обладающие почти неограниченной властью во вверенной им области. Главпая их обязанность по отношению к эмиру заключается в том, чтобы обеспечивать по¬ступление определенной суммы налогов п удерживать бекство под верховной властью эмира, т. е. предупреждать или подавлять лю¬бые мятежи. По-видимому, они зачастую правили как независи¬мые властители и вели междоусобные войны. Очевидно, и пх восстания против сахгого эмира также были отнюдь пе редкость. Потому-то эмир не любит оставлять беков подолгу па этом посту и при назначении их очень осторожен. Он выбирает их пз своего ближайшего окружения и по прошествии определенного времени отзывает обратно ко двору. Количество солдат, находящихся в распоряжении бека, различно и зависит от величины бекства. Однако это всего лишь несколько сотен всадников, получающих по 20 теши (4 рубля) жалованья в месяц. Офицеры, состоящие при беке: юз ба ш и (под командой которого 100 человек), пара¬хор. пенджабаши (под командой которых 50 человек) и онбаши (10 солдат). Одпако с возникновением угрозы войны бек должен с помощью уговоров, принуждения и денег увеличить свое по¬стоянное войско по крайней .мере втрое и присоединиться с ним к верховному властителю — эмиру. Все путешественники, пооы- вавшпе там рапьше, даже Вамбери. сильно преувеличивают ар¬мию эмира, которую составляют войска бекств и лейб-гварДП самого эмира. Я уверен, что эта армия обычно пе превышает 8000 человек, следовательно, в военное время может быть доведу на до 20 000. Лля того чтобы сделать эту апмито более внупгп
Ian чти MiioJieiiJtiUL 1 ь армии мелиMHDUUIVM ирнмсрим «м,-
Само собой разумеется, что эта в основном безоружная толпа увеличивает армию лишь по видимости, а по существу прппоспт ей только вред. Потому то мы и наблюдаем, как прп каждой стычке с русскими большая часть войска обращается в бегство прп первом же пушечном выстреле. Прп захвате городов значи¬тельную часть людей, их обороняющих, составляют жители, и именно они воюют лучше, чем сражающиеся за них солдаты. Я повсюду слышал это от очевидцев.
Во главе армии стоит аскер ваши, который находится в Бу¬харе при эмире. Во время войны этого года главнокомандующим армии был Осман бек. казак, бежавший несколько десятков лет тому назад с сибирских рубежей. Вообще дезертиры и пленные русские солдаты, часть которых раньше была мусульманами, по- видимому, занимают в армии крупные посты. Значительную часть войск эмира составляют наемники-афганцы. из которых человек двести-триста иод командованием Псксидера-хапа перешли к русским. Я сам пх видел. Это сброд, поступивший па военную службу только ради добычи. Говорят, что в этом году онп храбро сражались против своих единоверцев и прежних хозяев, не ис¬пытывая прп этом ни малейших угрызений совести. Большую часть армии составляет кавалерия (войска бекства и вновь завер¬бованные вспомогательные отряды), которая очень по-разно¬му вооружена и бросается на врага без всякого порядка. Пехота гораздо малочисленное. Это главным образом лейб-гвардия эмира.
Пехотинцы вооружены лучше, и говорят, что ппые уже имеют что-то вроде форменного обмундирования. По-видимому, некото¬рые пз них уже обучены, частью русскими дезертирами, частью афганцами, которые служили в Индии сипаями. Артиллерия до сих нор была лишь крепостная. Однако в последний год ее ис¬пользовали уже и на полях сражений. сделав пушки транспорта¬бельными. По-видимому, у эмира свыше сорока пятидесяти пушек. Эта артиллерия очень неумело стреляет и не наносит врагу почти никакого урона. Сами пушки очепь плохие, стволы 11 х плохо отлиты, а ядра шероховатые. Когда в прошлом году был взят в плен один русский офицер-артиллерист, эмир потребовал, чтобы он обучал его артиллеристов. Когда офицер после дли¬тельного сопротивления все таки отправился па учебный плац, оп лри виде нелепых манипуляций с трудом удержался от смеха. Однако командир артиллеристов шепнул ему, что он должен здесь хвалить, иначе ему пе сносить головы. Кстати, сказано это ш»1ло по русски. Пленный офицер так и поступил. Эмир сделал СхгУ подарки и больше его не беспокоил. Насколько развито воен¬ное искусство у бухарцев и что думают онп о победах русских, Доказывают усердные поиски и расспросы бухарского посла Муса- ая: он разыскивал книги, по которым можно изучить искусство побеждать, и, говорят, выразил полную уверенность в том, что здесь не обойтись без дуа (заклинаний).
Случайно присутствуя при пограппчном урегулировании, я по-знакомился с некоторыми из высших бухарских чиновников: с двумя посланцами, доставившими подписанный эмиром мир¬ный договор в главную квартиру в Самарканд, и с тремя беками.
Что касается посольства эмира, то оно состояло из трех лиц: Муса-бая, мира хора эмира, одного представителя духовенства (ишана) и одного чиновника, ведавшего финансами. Муса бай был изворотливым стариком, ловким льстецом, который вел слад¬кие речи и раздавал самые щедрые обещания. Мы с ним стали закадычными друзьями, так что уже при второй встрече он пре- подпес мпе одно персидское историческое сочинение, которое хо¬тел. одпако, подержать у себя еще несколько дпой. Я подарил ему взамеп прекрасный Коран. Но он уехал, так и не отдав мне книгу, подаренную им столь любезно. Он много разговаривал, но большей частью это была пустая болтовня. Второй посланец, высокое духовное лицо, по происхождению туркмен, произвел более благоприятное впечатление. Он был серьезен, строг и пря- модхшеп и держал себя с большим достоинством. Во время пашпх встреч он мпого рассказывал мпе о туркменах. Однако в основ¬ном мы беседовали об исламе. Оп старался убедить меня в пре¬восходстве этой религии и даже хотел склонить к принятию ислама. Порой наши споры становились ожесточенными, и я должен признать, что он вел их весьма искусно. От третьего по¬сланца я так и не услышал ни слова, он был просто статистом. Посланцы были одеты в прекрасные шелковые халаты, нисколько не отличавшиеся своим покроем от обычной одежды. Чепраки их коней были расшиты золотом. Оба светских посланца были опо¬ясаны саблями, а у духовного липа был лишь подобающий его сану посох. Когда этот сановник садился па копя, оп отдавал свой посох слуге, который нес его за хозяпиом.
Три бека, с которыми я познакомился во время погранпчпого урегулирования,— это Рахмет бин, бек Зиаддпна, Бахадур-бии, бек Катырчы. и Лбдулгафар, бек Пуратьт. Рахмет бий, тот самый, о котором Вамбери упоминает как о правителе крепости Бухары, был по происхождению таджиком. Оп прибыл сперва в Каттыкур- ган. чтобы оттуда отправиться в Самарканд и возглавить там работы по устройству плотины па Зеравшане, которая нужна в основном Зиаддинскому бекству. Однако здесь он получил пред¬писание эмира, повелевавшего ему принять участие в погранич пом урегулировании. Держал он себя просто, хотя и с достоин¬ством. и в короткое время превосходно усвоил формы обх 'рде¬ния с европейцами. Он старался с помощью любезного обратив ния везде добиться преимуществ. Я быстро познакомился с нпм^ но он искусно уклонялся от всех расспросов о Бухаре. Рахые бий проявил себя как очепь ловкий и дельный человек и отлич¬но понял совремеппос положение Бухары. Поэтому прп пем дело пошло хорошо. Местные жители относились к нему с глубоким уважением, и он как бек умело управлял пародом, что ему от¬нюдь не мешало возить за собой двух баней. Говорят, что эмир очень его ценит.
Полной противоположностью ловкому, вкрадчивому Рахмет- бию оказался бек Катырчы Бахадур-бий. Он был замкнутым и бестолковым и, по-впдпмому. обладал самыми ничтожными спо¬собностями. Приближенные вели себя с ним грубо и нагло, и, когда оп беседовал со мной и переводчиком, один из его спутни¬ков не раз замечал ему, что при ого сапе и положении пе подо¬бает так много говорить.
Когда мы прибыли в Катырчы и письмом пригласили его в наш лагерь, он отговорился тем, что не имеет никаких указаний от эмира. Он сказал, что передаст свою печать своему родствен¬нику п пазначпг в помощники ему нескольких аксакалов, кото¬рые смогут вместе с нами проводить разграничение. Разумеется, это было отклонено, и ему было повторно предложено прибыть лично. Тогда он наконец сдался и в качестве места встречи на¬звал Тасмачы. Не осмеливаясь покинуть свое бекство, он отка¬зался приехать даже в Кнмедыс, а прислал подарки, которые при таких обстоятельствах но были приняты. Мы встретились в Тас¬мачы. Он принял нас на веранде очень красивого дома в присут¬ствии окружавшей его свиты человек в сто. Рядом с ним си¬дели его ясаулбаши и песколько мулл. Говорил он очень мало, вместо него вели переговоры ясаулбаши и один мулла. Они пер¬вым делом разъяснили нам, что этот бек — совершенно иной человек, нежели Рахмет-бпй. Он узбек княжеского рода, родст¬венного эмиру, в то время как Рахмет-бпй таджик и выходец из низов. В этот же день он нанес нам визит. Назавтра начиналось пограничное урегулирование, и мы были поражены, когда на следующее утро увидели, что пас с пашей небольшой кучкой людей окружают от 800 до 1000 всадников, составлявших эскорт бека. Около 200 из них были с ружьями. Вокруг бека находи¬лось 10 ясаулов. вооружеппых палками. Он старался пе ехать вместе с нами, останавливался у каждой деревни и дважды со¬слался на болезнь, чтобы иметь повод отъехать от пас. Впослед- еггши мы узнали, что он с трепетом принял наше приглашение
быстро собрав но окрестным деревням свой эскорт, строго- настрого приказал ему постоянно находиться прп его особе и за¬щищать от возможного нападения. Когда по окопчаппи работ я Пгредал ему на подпись протокол, он взял его. приложил, даже 110 взглянув па пего, свою печать и вернул мне. Я попросил бека Се таки прочитать этот документ, и лишь тогда оп передал его своему мулле, который громко прочел протокол вслух.
Третий пограничный комиссар, Абдулгафар, также сначала хотел послать вместо себя сына, но потом все таки приехал в Акчап сам. Он произвел па меня паиболее благоприятное впечат¬ление: не был пн раболепно угодлив, как Рахмет-бий, пи беспо¬мощен, как Бахадур бий. Он проявил знание дела и был весьма энергичен. Его не сопровождала свита, и впереди пего не скака¬ли ясаулы, вооруженные палками. Насколько мне удалось заме¬тить. население относилось к нему с величайшим уважением.
Для того чтобы вести переговоры с послами-азиатами, требу¬ется большое искусство. Опп всегда готовы к уловкам и уверт¬кам и стараются унизить в глазах окружающих представителей противоположной стороны. Так поступил Рахмет-бий с одним офицером, который был послап ему навстречу в Каттыкурган, чтобы приветствовать его. Увидев этого офицера, он сделал вид, будто слезает с лошади, но одну ногу оставил в стремени. Когда же офицер, не заметив это, слез с лошади и отдал ее казаку, Рахмет-бий быстро вскочил снова в седло. Затем, сидя па лошади, оп подал руку спешившемуся офицеру и гордо поскакал дальше, нимало о нем не заботясь.
Обратимся теперь к внутреннему административному устрой¬ству. Назначенный эмиром бек является заместителем самого эмира во всех делах бекства. Однако основпая его задача — сбор налогов и пересылка их эмиру. Он получает такое же ничтожное жалованье, как его низшие чиновники, и вынужден содержать подчиненных, вплоть до своих солдат, за счет местных ресурсов. Для этой цели в его распоряжение отдается часть налогов. Бли¬жайшие помощники бека — его родственники, которых оп обле¬кает полномочиями п от своего имени рассылает во все уголки области. Оп выбирает именно своих родственников, так как наде¬ется что они не станут злоупотреблять его доверием. 1Гм оказы¬вают те же почести, что и самому боку. Кроме того, бек окру¬жает себя ясаулами. число которых зависит всецело от пего са-мого. Во главе их стоит ясаулбанш. Эти ясаулы большей частью его приближенные, они же — его шпионы, а нередко им поручают и некоторые дела в округах.
Каждое бекство, в свою очередь, поделено па небольшие ок¬руга. во главе которых стоят аксакалы. Наиболее влиятелен ак¬сакал резиденции бека, который одновременно имеет титул ами¬на. Аксакалы должны в своем округе проводить в жизнь прика¬зы бека. Однако главная их задача состоит в том, чтобы собирать для бека налоги. Для этого у них имеются сборщики налогов. Аксакал есть также в каждом селепип. На базаре и для надзора за арыками тоже назначают аксакалов. Содержат всех этих чи¬новников также за счет местных средств. Перед своим начальст¬вом они несут ответственность главным образом за порядок в своих округах. Очевидно, никаких специальных уставов и пя струкцпй, регламентирующих административную деятельность, здесь не существует, и каждый чиновник, выполняя то, что от него требуется, вынужден действовать по собственному усмот¬рению.
Наряду со светскими властями существуют духовные. Кажет¬ся. здесь царит еще большая путаница. Духовные власти — это каста учепых, которые группируются вокруг бека в его резиден¬ции и которые разбросаны по всей территории бекства. Внешне они как будто не связаны друг с другом, па самом деле опуты¬вают все бекства крепкой сетью. Единственные чиновники из числа духовенства — это назначенные в разные пункты кази, т. е. судьи. Я так и не смог выяснить, кем они назначаются; видимо. это делают муллы совместно с беком. Судья улаживает частные споры и судит за уголовные преступления. Так как за¬коны (шариат) написаны по-арабски и во многих отношениях не соответствуют местным условиям, а кроме того, здешние юристы не дали отдельным положениям шариата какого-либо определен¬ного толкования, то возможности у казн при вынесении пригово¬ра самые широкие, ибо он является одновременно и переводчи¬ком и толкователем закона. В своих решениях он исходит глав¬ным образом из умственных способностей тяжущихся и из сте¬пени их влияния па население. Я пе могу сказать, как судят за уголовные преступления. Кажется, в этих случаях казн призы¬вает на помощь аксакала и других уважаемых людей. Я пе знаю также, насколько широки полномочия казн. Возможно, в серьез¬ных случаях казн должен действовать совместно с беком. Бек имеет право утверждать смертный приговор, по при этом должен испросить согласия окружающего его духовенства. С другой сто¬роны, однако, я слыхал, что в небольших округах выносят смерт¬ные приговоры и без участия бека. Во время мятежей бек дейст¬вует по собственному усмотреппю п вешает столько люден, сколь¬ко ему вздумается. Говорят, что прежде часто происходили страш¬ные сцепы такого рода, так как престиж бека измерялся числом повешенных. Жители Зеравшаиской долины так привыкли к по¬ношению. что оно но производит на них пи малейшего впечатле¬ния и они называют его гамаша (зрелище).
Каста духовенства строжайше следит также за правоверностью населения, и те. кто уклоняется от выполнения религиозных пред-писаний, предстают перед духовным судом, который образовал из нредставителен того же духовенства. Такие случаи совершенно виг компетенции бека, и оп приносит эту жертву фанатизму, ко¬торый необходим ему для других целей. Однако, по-видимому, в некоторых случаях и эмир, и даже беки противятся муллам, 11 те подучают по заслугам. Так, в прошлом году Музаффар эд- Дин приказал повесить в Самарканде многих ученых, которые 11 встраивали против него народ.
Заказ М 2071
В настоящее время, по крайней мере когда я был в Средней Азии, все ханство охвачено смутой. Эмир заключил мирный до¬говор. но вопреки воле фанатичного духовенства. В конце концов он рассорился с мим. Было бы еще лучше, если бы он сделал это в начале кампании этою года, так как тогда были бы пред¬ложены наиболее приемлемые для него условия. Тогда ученые переманили ла свою сторону его сына и заключили союз с гла¬вой киргизов Сыдыком и некоторыми беками, поддерживавшими фанатиков. На помощь им поспешил старый враг эмира, бек Шехрпсебза, и. таким образом, можно считать, что войска эмира были не больше войск инсургентов. Однако, как показывают по-следние газетные сообщения, русские поддержали авторитет эмпра: зайдя с флангов, они вынудили бека Шехрпсебза отойти от мятежников, изгнали самих повстанцев из Карши и вернули этот город эмиру. Надолго ли хватит у эмпра смелости, пользуясь поддержкой неверных, противостоять своим ученым, покажет будущее. Во всяком случае, жребий его незавиден, точно так же как и участь кокандского хана, который ежеминутно подверга¬ется величайшей опасности. Однако Худаяр-хан совсем не такой человек, как Музаффар эддни. Худая р уже давно знает русских, сам жил среди них и прекрасно понимает, чего бы он мог до¬биться. выступив против них, и каково соотношение сил. Я вовсе пе хочу сказать, что русским в Средней Азии грозит какая-либо опасность; этого нет и в и ом пне. Однако дружественные отноше¬ния с соседними непокоренными ханствами — это лишь мечта. <...>
В заключение скажу песколько слов о податях, которые долж¬но было платить правительству население Зеравшанскоп долины. Эти подати были трех видов: 1) харадж. 2) тапап, 3) зекет. Харадж — налог с урожая, который земледелец вносил в зависи¬мости от размеров урожая. Я получил самые различные сведе¬ния о величине этой подати — от !/8 до 1/5 урожая. Харадж взимался с пшеницы, ячменя и риса. Танап — налог с садовод¬ства. с фруктов, овощей, лугов, хлопка. Его вносили деньгами в зависимости от площади посадок. Тутовые деревья облагались особым налогом. Наконец, зекет подать, которая взималась с товаров, доставлявшихся караванами, со всего того, что прода¬валось на базаре (фруктов, скота п т. д.). и, наконец, с мастер¬ских ремесленников и с харчевеп. Я не в состоянии дать точные сведения об этом последнем налоге, так как по понятным причи¬нам рассказы местных жителей очень противоречивы. Все нало¬ги очень тяжелые и взимаются несправедливо, так как облагает¬ся пе имущество, а рабочая сила. Будем надеяться, что благода¬ря наблюдениям чиновников, назначенных в недавно занятые райопы, мы скоро получим более подробные данные об экономя ческпх условиях новых владений
ПРИМЕМ УШЯ
Глава первая
1 Первая глава книги В. Радлова «Aus Sibirien» (далее: AS) посит den sildlichen Grenzliindern» («Географический и статистический обзор Западной Сибири и южных пограничных земель») (AS, I, с. 1—31 ). Она содержит обширную географическую и статистическую характеристику Западной Сибири и сопредельных территорий, включая вместе с там небольшой раздел с информацией о научных поездках автора, совершае¬мых нм из Барнаула в 1860-1870 IT. (AS. I, с. 10-14). Сохранив в пере¬воде лишь этот раздел главы, мы сочли возможным опустить ее осталь¬ную часть, которая включает главным образом сведения, почерпнутые Радловым пз опублпковаппой па русском языке работы П. П. Семенова «Западная Сибирь в ее современном экономическом состоявпп» (см.: Жи¬вописная Россия. Отечество паше в его земельном, историческом, эконо-мическом, племенном и бытовом значении. Т. 11. СПб.- М., 1884) и пред- назначеппые автором прежде всего для немецких читателей книги. Главе предпослан краткий перечень ее содержания, также опущенный в пере¬воде.
2 Телеуты- тюркоязычная южноалтайская этническая общность, консолидирующаяся с рядом других этнических групп в алтайскую на¬родность. В состав России телеуты входили постепенно, начиная с XVII в. В XIX — начале XX в. они включали четыре этнографические группы: бачатскую. томскую, чумышскую. алтайскую. В настоящее время телеуты проживают в нескольких районах Алтайского края (Шебалпнский, Зариппский, Кытмановский). а также в Кемеровской обл. (Беловский р-н, по р. Большой и Малый Бачат). Потомки томских телеутов — калмаки в настоящее время слились с чатами и еуштинцамп. образовав этнотерри- ториальную группу томских татар (см.: Потопав Л. II. Этнический состав и происхождение алтайцев. Л., 1969: Уманский А. П. Телеуты и русские в XVII—XVIII вв. Новосибирск. 1980: Батъянова /:. П. Этнографические группы телеутов в XIX в. Депонирована в II ПИОН в 1978 г.. № 4188; Томилов Н А. Современные этнические процессы среди сибирских татар. Томск, 1978).
Имеется в виду территория Тувы, которая во время поездки «• В Радлова находилась в подчинении Китая.
Киргизами в этом труде Радлов именует главным образом казахов, ^отя и указывает, что пх правильное название и самоназвание казак
Г с. 527—529). Такое ошибочное название казахов получило в дореволк»-
цпонпой литературе широкое распространение. Пх именовали также ка- зак-киргизами, киргиз-наценками, киргиз-казаками, но отнюдь не из-за отсутствия самоназвания народа — казах (казак), которое существовало по крайней мере с XV в., а в русских документах применялось уже в XVI—XVIII нв., что отметил еще в начале XIX в. А. Левшин в своей статье «Об имени киргиз-казачьего народа...». Он писал, что «киргиз-кай- сакам дают чужое имя, которым ни сами онп себя, ни соседи, исключая россиян, не называют... Киргиз есть название парода совсем другого... Название казак... принадлежит киргиз кайсакским ордам с начала пх су¬ществования, онп себя иначе не называют. Под этим же именем извест¬ны они нерсиапам, бухарцам, хивинцам и прочим народам Азии» (.7?в- тин А. Об имени киргиз-казачьего народа и отличии его от подлипных или диких киргизов.—Московский вестник. 1827, ч. 4, № 14. с. 4.32—433). Замена самоназвания народа другим названием, как полагают исследова¬тели вопроса, произошла в результате стремления отличать в официаль¬ных документах этот народ от русского казачества соседних районов Си¬бири. Ошибочное название казахов дожило до Октябрьской революции и национального размежевания Средней Азии. На V съезде Советов Казах¬стана в 192"» г. национальная автономия казахов, носившая название Кир¬гизской АССР, была переименована в Казанскую АССР. Таким образом было официально восстановлено правильное наименование казахов. В 1936 г. Казанская АССР преобразована в Казахскую Советскую Со-циалистическую Республику (Казак Советтик Социалпстпк Республи- касы).
5 Речь идет об одной из этнотеррпторпальпых групп сибирских та¬тар - барабинцах (барабинских татарах) (см. также примеч. 155 к гл. III).
6 С о л о п ы — тупгусоязычпая субэтнпческая группа в составе эвепков. По устному сообщению финского ученого проф. Юха Яихунена, посетив¬шего солонов Китая в 1986 г., они живут двумя группами в Северном Китае. Одна группа — у г. Хайлар но Внутренней Монголии (яров. Хулун- Буйр), другая —у г. Цпцикар (пров. Хэйлунцзян). Испытали сильное влия¬ние маньчжуров п монголов, особенно дауров, и частично ими ассимили¬рованы. Основное занятие — земледелие, животноводство и охота. Они до сих пор в Эвенкийском автономном знамени (пров. Хулуп-Буир) сохраня¬ют свою этническую самобытность и язык в многонациональном окруже¬нии китайцев, монголов и бурят. В пачале XX в., по дапным посетившего солонов Г. Гамстедта. они насчитывали всего около ста человек. Были известны в китайских источниках с ХШ в. как обитатели Северной Мань¬чжурии. Часть солопов была переселена маньчжурами в XXIII -пачале XIX в. в Семиречье в качестве военной силы и военных поселеппев, обя¬занных пахать землю и охранять границу.
Глава вторая
1 Речь идет об алтайце (см. примеч. 3).
Термин зайсан происходит от наименования китайского титула цзяй-сян. Этот термин был широко распространен у монголов в перп°Д Юапьской дипастии и позднее, обозпачая правителей отоков или улусов. На Алта)! данный титул проник от монголов, когда алтайцы находились под властью ойратов. Он обозначал здесь представителей своопбразной Р°~ новой и наследственном аристократии. Зайсаны управляли мостпымп ад- мипнетративпыми единицами — лючппамп, включавшими группы родов ко¬ренного населения. Власть зайсанов была наследственной, по со временем? после реформы 1822 г., согласно Уставу об инородцах в Сибири пх начал выбирать лишь па определенный срок. Выборы проходили с ведома и под контролем русской администрации, которая в отдельных случаях не > верждала пх результаты. На выбор зайсанов оказывали влияние также миссионеры, стремившиеся выдвинуть наиболее угодных им лиц.
3 Калмыками здесь названы алтайцы. В русских документах п сви¬детельствах путешественников алтайцев именовали алтайскими калмыка¬ми, алтайскими татарами, горными, порубежными или белыми калмыками. Последнее название особенно часто употреблялось в отношении телеутов. Название «калмыки» в отношении алтайцев вызвано тем, что опи дли¬тельное время находились в коптактах с ойротами, а с XVIII в. большая их часть входпла в состав Джунгарского ханства, образованного ойратамп. Ойраты — заналпая часть монгольских племен — были известны в русской литературе как «черные калмыки» в отличие от телеутов - «белых кал¬мыков». Та часть ойратов, которая переселилась па Волгу, получила на¬звание астраханских, или волжских, калмыков. Первоначальное название Горно-Алтайской авт. обл. как Ойротской авт. обл. (с 01.06.1922 но 07.01.1948 г.) было недостаточно правомерно (см.: Потапов Л. П. Очерки по истории алтайцев. М.—Л., 1953; Уманский А. П. Телеуты и русские. Об этимологии термина кг7.ьчык см.: Дарбакова В. П. К этимологии этно¬нима калмык.-Этнонимы. М., 1970).
4 У телеутов до христианизации господствовал шаманизм. Крещение телеутов, начавшееся еще в XVII в., проводилось особенно активно после организации Алтайской духовной миссии в 1828-1830 гг.
5 Конские шкуры, наброшенные на длпппые жерди, которые Галлов видел па жертвенных местах алтайцев,— один из элементов обряда тайылган, совершавшегося в честь горных духов. Этот обряд в сходных формах был известен всем народам Саяно-Алтая, а также бурятам и мон¬голам и. по-видимому, вое кодит к достаточно древпей тюрко-монгольской традиции (см.: Глухов J. В. Тайэлга.- Материалы по этнографии. Т. 3. Вып. I. Л., 1926: Потапов Л. II. Алтае-Саянские этнографические паралле¬ли к древнетторкскому обряду жертвоприношения домашних животных и их историческое зпачение,—УЗГАНИИЯЛИ. 1974, вып. 2, с. 51-62; Дашие¬ва II. В. Бурятские тайлганы.— ПИИЭ-82. 1983; Вайнштейн С. Н., Дени¬сова Н. П. Историко-этнографические исследования в Туве в 1975 г.- ППНЭ-75. 1977).
С а р л ы к — местное название одомашненных яков, которых разво¬дит население ряда районов Саяно-Алтая (см.: Вайнштейн С. II. Истори¬ческая этнография тувинцев. Проблемы кочевого хозяйства. М., 1972, с. 42 -44).
Речь идет о тувинских пазваппях рек у алтайцев (см.: Молчано¬ва^ О. Т. Топонимический словарь Горпого Алтая. Горно-Алтайск. 1979. Об этнониме сойон см. примеч. 7 к гл. III).
Амурсана — представитель правящей джупгарской аристократии, возг ктвившип в середине XVIII в. восстание джунгар против маньчжур¬ских завоевателей (см.: Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия* и Урянхайский край. Т. 2. Л., 1926, с. 677—680; Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. М., 1964: Кузнецов В. С. Цинская империя на ру¬бежах Центральной Азии. Новосибирск, 1983, с. 20-25, 70 72).
"Пом (алт. боом, поом) — в Горном Алтае обычно обозначает узкое место между горой и рекой, где пролегает дорога, а также скалистый об¬рыв. крутой обрывистый берег. В географической литературе под Сомами понимают высокие утесы в виде мыса, вдающиеся в реку и сильно за¬трудняющие путь но берегу. Монг, бом - «крутой и высокий мыс, вдаю¬щаяся в сторону скала на берегу реки» (Казакевич В. А. Современная монгольская топонимика. Л., 1934, с. 16); тув. боом — обрыв горного хреб- Та нал рекой; Якутск, буом (1) препятствие, преграда, трудный переход, Ущелье. Апеллятив известен на Алтае повсеместно, широко представлен в именах гор и населенных пунктов области (см.: Молчанова О. Т. То- Поинмическпй словарь Горпого Алтая, с. 29-30).
10 Обычно двоедапцамп в дореволюционной литературе именовали теленгитов бассейна р. Чуи (которых нередко называли «чуйцы», чу-кижи, г. е. человек с р. Чуи), а также тёлёсов Улаганского нагорья, так как пос¬ле включения в состав России они были обложены ясаком, но одновре¬менно платили алман Китаю и таким образом стали двоедапцамп (см. также при меч. 65 к гл. III).
11 В современной литературе предложены и иные гипотезы происхож¬дения названия «Алтай» (см., например: Конкашпаев Г. К. Название «Алтай».— Географические науки. А.-А., 1974).
12 О взаимоотношениях телеутов и России см.: Уманский А. П. Те- леуты и русские.
13 Кузнецкие, реже кондомские или мрасские. татары — устаревшие собирательпые названия ряда тюркоязычных родо племенных групп, глав¬ным образом пре шов современных шорцев, населявших Кузнецкий уезд в бассейне верхнего течения р. Гоми и двух ее притоков, Мрассу и Кон¬домы. В 1618 г. русскими служилыми людьми был построен Кузнецкий острог на р. Томи напротив устья р. Кондомы. С 1622 г. Кузнецк уже счи¬тался городом (образование Кузнецкого уезда относится к 1618 1622 гг.). Кузнецк получил название в связи с занятием местных жителей кузнеч¬ным промыслом вопреки мнению, что свое русское название они имели но названию города, рядом с которым жили. Известный историк Сибири Г. Ф. Миллер еще в начале XVIII в. писал, что русские стали называть местное населеппс кузнецами «потому, что в этой местности находится много железной руды, из которой татары плавили железо и делали из него всякую железную посуду и охотничьи принадлежности» (Миллер Г.Ф. Псторпя Сибири. Т. 1. М.-Л., 1937, с. 318: см. также: Долгих Б. О. Ро¬довой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М.. 1969, с. 104—118; прпмеч. 58 к гл. III).
14 О них см. прпмеч. 45 к гл. ITI.
15 О кумапдинцах см. прпмеч. 46 к гл. III.
16 Термин чала-казак (букв.: полуказах, пе вполне казах) известей у казахов и их тюркоязычных соседей. Им называют как отдельных лю¬дей, родив пт и хс я в смешанных браках казашек и нс-казахов (главным образом узбеков и татар), так и метпсировапные группы казахов в са¬мом Казахстане и за его пределами. Например, у киргизов Средней Азии чала-казакамп пазывают смешанную с казахами группу киргизов, живу¬щую в западной части г. Фрунзе и некоторых населенных пунктах Та¬ласской долины. Чала-казакамп пазывали также селившихся средн каза¬хов выходцев из Средней Азии пе-казахов (см.: Валиханов Ч. Ч. Дневник поездки па Иссык-Куль.— Валиханов Ч. Ч. Собранно сочипепин в пяти томах. Т. 1. А.-А., 1961, с. 229; Кармышева Дж. X. Казахстанский исто¬рик-краевед и этнограф Курбапгали Халиди.—СЭ. 1971, № 1. с. 107).
17 После основа пня в 1847 г. Копальского укрепления вблизи Семпре-
ченского Алагау весь Семиречепский край до р. Или был включен в со¬став Западно-Сибирского генерал губернаторства. В 1853 г. начинается ос¬воение русскими Заплппского края, и вскоре (1854 г.) было .заложено укреплеппе Верное на р. Алматы. В результате весь Валлийский крап вошел в состав России. Процесс присоединения Семиречья к России про шел мирным путем. Заключенный с Китаем в 1860 г. Пекинский договор определил общее направление границы России с Западным Китаем, но ка¬захские и киргизские земли подлежали еще конкретному размежеван***0 между Китаем и Россией (см.: Кузнецов В. С. Ципская империя на PV бсжах, с. 116-117). Гранина России и Китая между китайским Восточ¬ным Туркестаном, с одной стороны, и Семиречьем и Ферганой - с ДРУГОП’ была установлена договором 1881 г. Я
18 Кара-киргизам и Радлов именует киргизов Средней Азии. Это их Ж' звание имело широкое распространение в дореволюционной литератур
наряду с другими (дикокаменные киргизы, черные киргизы, буру ты), хотя самоназвание народа «киргиз» было известно еще в древности. Такие не¬верные названия в отношепип киргизов использовались в литературе, чтобы отличить этот народ от казахов, которых, как уже отмечалось выше (см. прпмеч. 4 к гл. 1). ошибочно именовали киргизами.
19 Черные киргиз ы — перевод названия кара-киргизы (кара — черный), одно из устаревших названий киргизов (см. прпмеч. 18).
Глава третья
1 Третья глава книги Радлова «Aus Sibirien». названная им «Die Bt volkeru ig Sudsibiricns und dor Dsungarci» («Население Южной Сибири и Джунгарии») (AS, I, с. 122-248), состоит, по существу, из двух само¬стоятельных частей — исторической и этнографической. Первая из них, сравнительно большая по объему (AS, I. с. 122-204), посвящена истории народов Южной Сибири и Нейтральной Азии. Основанная главным обра¬зом па опубликованных ко второй половине XIX в. письменных источни¬ках, она включает, в частности, извлечения из переведенных на европей¬ские языки китайских хроник, а также русских источников ХА I — XVII вв. Здесь содержатся сведепия о хунну, усупях, тукюе, дубо. ени¬сейских кыргызах, о государстве алтын-ханов" в Северной Монголии, о Джунгарии, о хане Кучуме, Ермаке, истории казахов и некоторые дру¬гие. Хотя приведенные данные и имеют важное значение для познания прошлого изучаемых пародов, но за столетие, прошедшее после издания книги, круг источников по истории пародов этого решона был существен¬но расширен и они подверглись более углубленному исследованию. Так кик их сводка в данной главе представляет историографический интерес гл энным образом для узкого круга специалистов, было решено не включать эту часть в предлагаемый перевод, отсылая читателя как к «Aus Sibirien», так п к более новым изданиям источников и их интерпретации [см.: Грумм-Гржимайло Г. Е. Западпая Монголия и Уряпхайскип край. Т. 2 (Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии). Л., 1926: История Сибири. Т. 1-2. Л., 1968; Долгих Б. О. Родовой и пле- меппой состав: Материалы по истории сюпну (но китайским источникам). Ередисл., пер. и прпмеч. В. С. Таскпна. Вып. 1. М., 1968: вьш. 2. NL, 1973; Liu Mau-tsai. Die cliinesischen Nachrichlen znr Geschichte dor Ost- Tiirken (Т'и-кйе). Bd. 1-2. Wiesbaden, 1958: Кляиьторный С. Г. Древпс- тюркскпс рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М., 1964: Бозин С. J. Сокровенное сказаппе. Т. 1. М.-Л., 1941: История Узбекистана в источниках. Таш., 1984: История Казахской ССР. Т. 1-3. А.-А,, 1977 1979: История Киргизской ССР. Т. 1. Фрунзе, 1968; Степи Ев¬разии в эпоху средневековья. М.. 1981 и мп. др.]. Вторая часть этой главы, посвящепная этнографическому обзору тюркских племен Сибири. Северо- Западной Монголии и Средней Азии (AS, I, с. 207-248), сохранена пол¬ностью. Следует отметить, что она в значительной мере основывается на ранее опубликованием на немецком языке работе Радлова «Ethnographis- (bersicht der Turkstiininie Sibiriens lind der Mongolei» («Этногра¬фический обзор тюркских племеп Сибири и Монголии», отд. отт. из: Pho- iMtik der nordlichen Turksprachen. Lpz., 1883). Вместе с тем опублико¬ванная Радловым в «Ans Sibirien» этнографическая часть третьей главы нмест определенные отличия и уточнения но сравнению с указанной публикацией (см. статью «В. В. Радлов и его труд „Из Сибири"» в «При¬ложении» к этой книге).
Карата сы — устаревшее назвапие тофаларов, употреблявшееся до ^’Рвых .чет советской власти. Самопазванпе народа тофа (тыфа, типа). ‘пи наиболее близки родственной нм этнотерриториальной группе тувип-
цев-оленеводов (тувпнцев-тоджинцев). Пьше тофалары - одна из самых малочисленных на*родностей пашен страны, насчитывающая в местах сво¬его расселения 476 человек (по переписи 1979 г.). Проживают в селах Алыгджер, Верхняя Гутара, Нерха Нижнеудинского р-на Иркутской обл. (см.: Петри Б. Э. Охотничьи угодья и расселение карагас. Иркутск, 1927: Сергеев М. А. Тофалары,— Народы Сибири. М., 1956; Вайнштейн С. И. Ро¬довая структура и патронимическая организация у тофаларов.- СЭ. 1968, № 3; Социально-экономические изменения в жизни тофаларов. Иркутск, 1980; Кривоногое В. П. К современной этнической ситуации в Тофала- рнп.— СЭ. 1987, Л* 5. О языке тофаларов см.: Дыренкова Н. П. Тофалар- скин язык.-Тюркологические исследования, М.-Л., 1963; Рассадин В. И. Фонетика и лексика тофаларского языка. Улан-Удэ, 1971).
3 Сведения взяты Радловым пз «Вестника Русского географического общества» (кн. 6. СПб., 1854, с. 229).
4 Камаспнцы- небольшая самодийскоязычпая народность, насе¬лявшая ко времени прихода русских в Сибирь верхнее течение р. Кан и ее притоки. В этногенезе камасинцев главную роль сыграли древние або¬ригенные самодийские племена. В середине XVII в. камаспнцы насчиты¬вали около 500 человек. Камасинская землица, основанная русской адми¬нистрацией в XVII в., по данным Б. О. Долгих, включала шесть улусов: Татарсапг, Бугасапг, Ургупэсавг, Силпсанг, Нпгисанг, Байгасапг. Но своему хозяйственно-культурному тину камаспнцы в конце XVIII-начале XIX в. делились па степных, занимавшихся скотоводством, охотой и. ве¬роятно, в небольшой мере земледелием, и лесных - охотников-оленеводов. Название народа кангматесанг (но К. Доннеру) - территориальное, озна¬чающее обитателей верхнего Кана. Лесные камаспнцы называли стенных ну (мн. ч. нусанг). В ходе своей этнической истории камаспнцы смеши¬вались со своими соседями, причем степные — главпым образом с тюрко¬язычными качинцамп, одной из этнических групп предков хакасов, вхо¬дивших в Угумаковскпн улус Кашинской землицы, а лесные - с кетоязыч- пымп коттами, а также тофаларами, причем те и другие — также с рус¬ским крестьянским населением: ио еще в начале XX в. оставалось не¬сколько камасинцев, помнивших свой родпой самодийский язык (см.: Долгих Б. О. Родовой и племенной состав, с. 237-241; Потапов J. 77. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан, 1957. с. 122-127; Николаев Р. В. У последних камасипцев.—УЗХНШ1ЯЛП. 1969, вып. 13; Вайнштейн С. И. К реконструкции хозяйственно-культур¬ных типов у южносамодпйских народов Саян в XVII—Will вв.-Про¬блемы типологии в этнографии. М., 1979. с. 158-165).
Матиас Александр (Матвей Александр) Настрой (1813-1852) - финский ученый и путешественник, один пз крупнейших исследователей пародов Севера России п Сибири, выдающийся лингвист, описавший 20 языков и диалектов п составивший их обширные словари. В работах Кастрена, основанных на материалах его путешествий 40-х годов XIX в. по Сибири, содержатся, в частности, пеннейшие сведения о тофаларах, включая словарь пх языка. Однако лишь немногие материалы, собранные Кастреном, увидели свет в его прижизненных публикациях. Полностью их обработал и опубликовал в 12 томах на немецком языке академик Петер-
Reisoberichlen und Briefe aus den Jaliren 1845 1849. Sl.-Pbg.. 1856, c. e*-5* 388-392. Об истории изучения тофаларов см.: Рассадин В. П. Этнографи¬ческое н лингвистическое изучение тофаларов.—ТС-75. 1978). J|
Термин «род», употребляемый Радловым здесь и далее для хараь- терпстпкп родо племенной структуры саяно-алтайских пародов, осиовыва «тся на представлении, что известные у этих народов экзогамные патр' линейные подразделения «сеок» (сёёк — «кость») могут рассматривать кик роды. Такое отождествление сеоков с родами разделяется большин¬ством исследователей этих народов.
В литературе были приняты следующие названия тофаларских родов: хаш (точнее, хааш), сарыг-хаш (сары-хааш)> чогды, кара-чогды, чептей. Проведепные мною исследования позволили прийти к выводу, что еще во- второй половине XIX в. у них были следующие родовые подразделения: прге-хаш (прге-хааш), кара-хаш (кара-хааш), сарыг-хаш (сары-хааш), те- нек-хаш (тенек-хааш), кара-йогду (кара-йогды), чогду (чогды), чептей. В этногенезе тофаларов основным субстратным компонентом были само¬дийские роло-племенные группы, полностью тюркизированные к началу XIX в. [По вопросу о тофаларских родах, их названиях, расселении и происхождении народа см.: Долгих Б. О. Родовой и племенной состав на¬родов Сибири, с. 254—257; Вайнштейн С. И. Родовая структура и патро-нимическая организация у тофаларов (до начала XX в.).-СЭ. 1968, Л« 3; он же. Происхождение саянских оленеводов (проблема этногенеза тувпн- иев-тоджинцев и тофаларов).- Этногенез народов Севера. М., 1980;
он же. Социальная организация саянских олепеводов охотников (тофала¬ры).-Общественный строй у пародов Северной Сибири. М.. 1970, с. 300- 312. См. также примем. 2, 9, 10].
7 Сойонамп, сойотами, уряпхами, урянхайцами в дореволюционной литературе именовали тувинцев (самоназвапио тыва; фонетические вари¬анты: туба, тува). Названия «сойоны», «сойоты» связано с этнонимом древ¬него племени сояп, вошедшего в состав тувипцев. Радлов впервые уста¬новил, что тувинцы называют себя туба (тыва), во время посещения им небольшой группы тувинцев, жпвптпх у берегов оз. Кара Холь, о чем речь пойдет ниже (гл. VIII), но тем пе менее в своей книге «Aus Sibi¬rien» и других трудах использовал главным образом установившееся тогда в отношении тувинцев название «сойопы» (об этнониме тыва, тува см.: Вайнштейн С. II. Этноним тува.—Этнонимы. М., 1970, с. 218—222; он же. Очерк этногенеза тувинцев.- УЗТНИПЯЛИ. 1957, вып. 5; он же. Тувипцы- тоджппцы. Историко-этнографические очерки. М., 1961, с. 20-36. Маннай- оол М. X. К образованию этнонима «тыва кижи».— По пути Великого Октября. Кызыл. 1981; Татаринцев Б. II. О происхождении этнонима «сояп» и его носителей.- Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. См. также при¬мем. 19).
8 К а ч п н ц ы — тюркоязычная этническая группа, населявшая до на¬чала XVIII в. районы вблизи Красноярска. После ухода основной массы енисейских кыргызов из Минусинской котловины переселилась туда в 172(1 г., сыграв впоследствии важную роль в этногенезе хакасов (см.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. М.-Л., 1941, с. 331-333; Долгих Б. О. Родовой и племенной состав, с. 229—232; Потапов Л. П. Происхождение и формирование, с. 175-197).
’’ Речь идет о влиянии тюркоязычных уйгуров на самодийские субэт¬нические группы в составе тофаларов. Древние уйгуры, создавшие в Центральной Азии каганат (VIII—IX вв.), включали в свои владения также и значительную часть Тувы, на ее территории сохранились их ар¬хеологические памятники: крепость Пор-Бажпн в юго восточной части Тувы, на оз. Тере-Холь, которую воздвиг хан Бояп-Чор; ряд городищ в штейн С. И. Средневековые оседлые поселения п оборонительные соору¬жения в Туве.— УЗТШШЯЛИ. 1959, выи. 7; он же. Древний Пор-Бажип.— СЭ. 1964, № 6; История Сибири. Т. 1, с. 284-291; ср.: Кызласов Л. Р. Древняя Тува. М,, 1979, а также обстоятельную рецензию па эту книгу А. За днепровского и Д. Г. Савинова в СЭ. 1982, с. 147- 151).
В результате военного поражения, которое потерпели уйгуры в борьбо с енисейскими киргизами в середине IX в., основная их масса пересели¬ла ь на юго-запад, главпым образом в Гаочап, Гапьчжоу и Сучжоу, и соз¬
дала здесь позднее несколько государств. Однако часть уйгуров, входив¬ших в конфедерацию теле, осталась в Туве. Смешавшись с местными племенами, они передали им некоторые свои культурные достижения. Есть основания полагать, что древпеуйгурскпе племена проникли и в та¬ежные районы Восточного Саяна, оказав влияние на тюркизацию абори¬генных племен, в том числе предков тувинце в-то джин цев и тофаларов, на что первым справедливо указал Радлов (см.: Вайнштейн С. И. Про¬исхождение и историческая этнография тувинского народа. Лвтореф. докт. дне. М., 1969, с. 10-11; он же. Происхождение саянских оленеводов, с. 68-88). Вероятно, и этноним тувинцев и тофаларов (тыва, тофа) вос¬ходит к древнеуйгурскому этносу (см. также примеч. 20).
10 По своему происхождению, хозяйству, материальной и духовпой культуре тофалары, как уже отмечено выше (см. примеч. 2), наиболее близки к тувинцам-оленеводам (тоджипцам) (см.: Вайнштейн С. И. Гу- винцы-тоджинцы).
11 Абаканские (минусинские) т а т а р ы - устаревшее со¬бирательное название разноэтнпчпого населения Минусинской котловины, формировавшегося в один народ, который в советское время получил на¬звание «хакасы». О том. как п почему абакапскпе татары получили в со¬ветское время название «хакасы», пишет II. II. Козьмин, утверждающий, что его предложила местная интеллигенция в память о государстве «хака¬сов», существовавшем здесь в прошлом, по данным китайских источни¬ков (см.: Козьмин 11. И. Хакасы. Иркутск, 1925, с. VI). В период экспе¬диции Радлова коренное население Минусинской котловины последний термип в качестве самоназвания не употребляло, и вообще он не был им известен как этноним. Местное население (включая л немногочисленную в то время интеллигенцию) именовало себя татарами, добавляя к этому свою родо-племенную (этнотерриториальную) принадлежность. В качестве примера приведем выдержку из «Автобиографии» известного хакасского тюрколога, языковеда и этнографа II. Ф. Натанова (1862-1922): «Отец мои был татарин племени Сагай, а мать татарка колена Пюрют» (Автобиогра¬фия И. Ф. Натанова.—Иванов С. II. Николай Федорович Катанов (1862- 1922): Очерк жизни и деятельности. Изд. 2-е. М., 1973, с. 94).
Существовавшее ранее мнение, которого придерживался Радлов (оно приведено в опущенпой нами историческом части этой главы: AS, I, с. 136 и ел.), что древпее название населенпя Минусинской котловины (см. прп- меч. 36) звучало как «хакас» (liakas), основано, очевидно, главным обра¬зом на транскрипции известным русским синологом Н. Я. Бичуриным эт¬нонима «кыргыз» в китайской летописи танского времени (Собрание све¬дений о пародах, обитавших в Средней Азии в древние времепа. Сочине¬ние монаха Иакпнфа. Ч. 1. СПб., 1851, с. 443—449). Уже после выхода книги II. Я. Бичурина немецкий синолог В. Шотт подчеркивал, что тер¬мин «хакас» — это «искажение народного названия „кыргыз**» (Schott Я - С her dip ecliten Kirgisen. В., 1864. с. 432 и сл.; см. также: Бартольд В. В. Киргизы. Исторический очерк.— Бартольд В. В. Сочинения. Т. 2. Ч. 1. М-* 1963). В. В. Бартольд писал также: «...ныне живущие на Еписее тюркские народности, принявшие после Октябрьской революции наименование хакас" (это слово по происхождению является неправильным чтением ки¬тайской транскрипции слова киргиз)» (Бартольд В В. Тюрки. Псторпко- этпографичсский обзор.— Бартольд В. В. Сочинения. Т. 5. М., 1968, с. 593 .
форма хагас, которой пользовался II. Я. Бичу ран. «Но в действительно^ опа представляет лишь искусственное упрощеппе китайского слов
Форма хягасы не может передавать звуки хакас» (Яхонтов С. Е. Древ¬нейшие упоминания пазвания «киргиз».-СЭ. 1970, № 2, с. 117-118). Однако мнение о том, что этноним «хакас» был известен уже в древно¬сти. по-прежнему разделяет археолог Л. Р. Кызласов (см., например: НАЛ. 1968, № 4), но такое суждение в свете современных исследований оши¬бочно (об этом подробнее см.: Худяков IO. С. Кыргызы на Енисее. Ново¬сибирск. 1987, с. 10-36).
1 Термин «племя» Радлов применяет к качинцам, сагайцам, койбалам: и кызыльцам для обозначения этнотеррпторпального образования (см. примеч. 24).
13 Официальное название Сагапской степпой думы: Степная дума со-единенных п разнородных племен (см. примеч. 22).
14 Родовые названия являются важным этнографическим источником для изучения происхождения хакасов, как и других народов, но далеко не единственным. Проблемы этногенеза решаются комплексным исполь¬зованием различных источников, в том числе этнографических, антропо логических, лингвистических и др. Да и сам Радлов в данном труде, об¬ращаясь к проблемам этногенеза, нередко привлекал различные виды источников, а не только родовую этнонимику.
П. Кеипен (1793 1864)—один из создателей Русского географиче¬ского общества, крупный специалист в области статистики п этнографии, (‘публикованные им экономико-статистические и этнографические сведения представляют значительную научную ценность.
16 Ко йб а лы - смешанная по происхождению этническая группа, вошедшая в состав хакасов (см. также примеч. 34).
17 Речь идет об «Истории Сибири» Герхарда Фридриха Миллера 1705-1/83), выдающегося ученого, члена Петербургской Академии паук
(с 1731 г.). Миллер, выходец из Германии, жил в России. Совершил пу¬тешествие по Сибири в 1733-1743 гг. Первый том «Истории Сибири» был опубликован на русском языке в 1750 г. под пазванием «Описание Сибир¬ского царства» и переиздан в 1787 г. как «История Сибири». Второй том был опубликован па немецком языке в 1763 г. Третий том оставался в ру¬кописи. Повое издание двух первых томов «Истории Сибири» было осу¬ществлено в советское время (т. 1. М.—Л„ 1937; т. 2. М,—Л., 1941), а третий, заключительный, том. полностью подготовленный советскими учеными к печати в послевоенное время, и поныне остается, к сожале¬нию. неизданным и хранится в рукописи в архиве Института этпографии
Арины, арии цы (а р а) — небольшая кетоязычная народность. Аринцы занимались кочевым скотоводством, охотой, рыболовством и. ве¬роятно в небольших размерах, также земледелием. Населяли бассейн Средпего Енисея в районе Красноярска (Тюлькппская землица), с 1628 г.— Крпиская подгородная землица Красноярского уезда. Часть арпшю жила и в бассейне р. Оби. по р. Кети. К началу XVIII в. подверглись решаю¬щей тюркизацпп. Приняли участие в формировании хакасской народно¬сти. В этническом составе хакасов еще в начале XX в. было известно родовое название ара. В составе алтайцев также отмечен род ара. насе¬лявший долину р. Чарыш (в Усть-Канском р пе) (см.: Потапов Я. П. Происхождение и формирование, с. 71-83; Долгих Б. О. Родовой и пле- мепной состав, с. 223-229).
Речь идет о тувипцах— коренном насолепип Тувы — п тубинцах. Послрдние входили в Тубипскпй улус Койбальской землицы (долина Абакан), в которой в пачале XVIII в., после ухода кыргызов, насчи¬тывалось 16 улусов. Число тубинскпх семей в это время было очепь не- ь<\тпко. В русских источниках 1704 г. упоминаются плативших ясак всего «ПГТп -г» * _ / _ тт ..
41 в Кн. 1. СПб., 1882, с. 233-236), т. е. около 35 человек, которые;
были, по всей вероятности, тюркоязычны и именовались туба. Тувинцы же, как упоминалось выше, называли себя тыва (тыва ки-жи), реже танды тывазы, т. е. тувинцы гор Танну-Ола (см. также прпмеч. 7). Этим они отличали себя от тувинцев Монгольского Алтая, самоназвание которых так¬же было тыва. Последние называли себя также хомду тывазы, т. е. коб- динские тувинцы, тувинцы реки Кобдо (тув.: Хомду) [см.: Вайнштейн С. И.л Таубэ Э. Тувинцы Монгольского Алтая (кобдинские тувинцы).-1ПШЭ-80— 81. 1984, с. 233-241]. .
20 Есть основания считать, что племена туба были тюркскими ио про-исхождению, а не самодийскими, как полагает здесь Радлов (эту точку зрения разделял и ряд позднейших исследователей). Китайские источни¬ки именовали племена туба, населявшие Саяны, дубо (см. прпмеч. 55). Племена туба (дубо) в Саянах можно рассматривать как непосредствен¬ных предков тувинцев-тоджинцев (см.: Вайнштейн С. И. Тувинцы тоджин- цы, с. 20-36). Впрочем, и сам Радлов, относивший в данном труде тюрко¬язычных туба к самодийским по происхождению пародам главным образом па том основании, что у них издавна господствовали охотннчьс-олсневод- ческие формы хозяйства, позднее пришел к выводу, что туба — одно из уйгурских племен [см.: Радлов В. К вопросу об уйгурах (Из предисловия к изданию Кудатку-Билика). СПб.. 1893 (ЗИАН по историко-филологиче¬скому отд. 72. 1893. прпл. № 2). О проблеме этнонима туба см.: Вайн¬штейн С. П. Происхождение саянских оленеводов, с. 83-84; он же. Этно-ним тува; Маннай-оол М. X. К образованию этнонима «тыва кпжп»]. Работая над проблемой этногенеза тувинцев, я пришел к выводу, что эт¬ноним тыеа (тува, туба), ставший самоназванием тувинского этноса, вос¬ходит к древпеуй!урскому этнониму туба, носителями которого была часть уйгуров, проникших в Туву еще в АН! в. и сыгравших важную роль в этиогенеае тувинцев. Г) этой связи я не считаю возможным придержи¬ваться прежней моей гипотезы о роли тубинцев начала XVIII в. в этом процессе (см.: Вайнштейн С. II. Очерк этногенеза тувинцев, с. 211).
21 Здесь идет речь о енисейских кыргызах, населявших Минусинскую котловину, которые были уведены джунгарами в начале Х\ Ill в. из бас¬сейна Среднего Енисея (см. прпмеч. 36).
22 В 1822 г., в соответствии с принятым царским правительством Уставом по управлению инородцами, в Сибири была проведена реформа, предусматривавшая для населения Минусинской котловины, как и для бурят, учреждение Степного управления. Были создапы степные думы, или степные инородческие управы. Вторая степная дума, или, как ее на¬зывали в официальных бумагах, Стопная дума соединенных и разнород¬ных племен, среди местного населения именовалась Сагайской думой, так как сага некий род был здесь преобладающим.
23 В «Ans Sibirien» (AS, I, с. 208): Irgit Etschig, т. e. как наименование олпого рода иргит-ечиг, но здесь, вероятпо, описка и речь идет о двух родах — иргит и ичиг (ичиге).
24 Кочевья сагайцев в XVII в. па холились в верховьях рек Гомь и Июс. по соседству с территорией основных кочевий еппсейских кыргызов, кыштымами (дапликамп) которых опи были. Сагайцы вошли в состав России в середине XVII в., продолжая оставаться кыштымами енисейских кыргызов вплоть до их ухода из Минусинской котловины в начале XVIII в. О родовом составе сагайцев помимо сведений, приводимых Ра Д' ловым, имеются сведения II. Ф. Катанова: сагай, туран, сарыг, кыргыс, пюрют (Катанов II. Ф. Отчет о поездке, совершенной с 15 мая по 1 тября 1896 г. в Минусинский округ Енисейской губернии.-Уч. зап. ^а3^га ского ун-та. 1897, с. 62; ср.: он же. Сагайские татары Минусинского окру Енисейской губернии.—Живая старила. 1893, т. 3. О сагайдах и н\.,тг ческом составе см. также: Потапов Л II. Этппческий состав саганде;
СЭ. 1917, № 3: он же. Происхождение и формирование, с. 253-278). Отме¬чая вслед за Радловым их сложный родо-племепной состав, Потапов воз¬ражает против отнесения сагайцев к одному племени, как это «припято считать со времени уже ранних публикаций В. В. Радлова» (Потапов .7.11. Происхождение и формирование, с. 254). Но следует отметить, что Рад¬лов, называя сагайцев племенем, рассматривал здесь «племя» пе как ха¬рактерный для первобытного общества специфический социальный орга¬низм, связанный общностью происхождения, а как сравнительно позднюю этническую общность, сложившуюся постепенно из разных, более мелких родо-племенных групп. Радлов писал, что абаканские татары «соединились теперь в четыре больших племени (Voikstiiinnie): качипцы. сагаицы, койбалы и кызыльцы, сложившиеся постепенно из многих более мелких племен (Stammen)» (AS. I, с. 206). Радлов использует здесь в отношении сагайцев. качинцев. койбалов. кызыльцев термип « Volkstamm», которым он, вероятно, обозначал пе столько «племя» в узком смысле слова, сколь-ко «этническую группу» (в отличие от термппа «Stamm» — племя, род). Заключение Потапова о формировании сагайской этнической общности из разных родо-племенных групп в рамках административной Стенной думы пе противоречит высказанному здесь мнению Радлова.
25 О пропс хождении табан-бельтиров и их отношошпт к «табаискпм людям» русских документов XXII в. см.: Вайнштейн. С. II., Долгих Г О. К этнической истории хакасов,- СЭ. 1963, <\ 2, с. 93-97. О бельтпрах см.: Потапов J. 11. Происхождение п формирование, с. 234 238; Патача- ков К. М. Родовой состав и народные предания о пропсхожденпп бельти- ров.-УЗХНИИЯЛИ. 1959, вып. 7.
2,1 R опущенной нами исторической части третьей главы «Aus Sibi¬rien» имеется раздел, посвященный енисейским кыргызам (AS. I. с. 181-190). Он в основном включает сведения но их истории в XVII в., о их взаимоотношениях с русскими. Здесь же приведена легенда о высе¬лении еппсейских кыргызов (кыргысов), записанная Радловым севере за наднее Аскыза, в ся га не ком роде кыргьтс. В ней рассказывается, что после выселения кыргысов в родных местах удалось тайно остаться лишь двум братьям — кыр1 ысам; из иргитов — только одному человеку, из сагайпев— трем братьям, а также-одному тйода (с. 184-186).
27 Речь идет о трупе Г. Ф. Миллера «История Сибири» (см. прпмеч. 17), в котором сообщается, в частности, о посылке русских служилых людей в 1611 г. в Обинскую волость, где они должны были построить среди кузнецких татар, подвластных князю Базаяку. укрепление, «чтобы иод его защитой спокойно и с большим успехом собирать ясак». Миллер высказывает предположенпе, что упомянутая Осинская волость была в
из которых некоторые были приняты па кузнецкую службу, сами себя называли аба, во множественном числе абалар, русские же называли их абппцамп». Там же Миллер приводит сведения о том, что в 1615 г. сот¬ник Иван Пущин п атаман Важен Константинов «повпевалп» Абинский улус. В 1622 г. Абинскую волость в Кузнецком уезде «повоевали» кирги¬зы (енисейские кыргызы) (см.: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1, племен предков северных шорцев, живших по р. Томи в рапопе г. Куз- пецк*ц в устье р. Абы, а также в устьях и низовьях рек Кондомы и Мрас-Су. Кузнецкий острог был построен в 1618 г. в Абинской земле
Г. Ф. История Сибири. Т. 1, с. 321), и поныне в шорских и те- леутскнх преданиях и обыдеппоп речи г. Кузнецк именуется Аба тура. 1- е. город абпппев. II. Георги и И. Гмелин описали северных шорцев под названием абинцев. В хозяйственно-культурном отношении абпнпы бы.in 11 основном охотники-скотоводы (см.: Миллер Г. Ф. История Сибири;
о. Родовой и пл1*менноп состав, с. 109 ПО; Потапов ,1. 11. Очерки истории Шорни. М.— Л.. 1936, с. 13; он лее. Шорцы.- Народы Сибири. М.— Л.. 1956: см. также примеч. 58).
28 Речь идет о енисейских кыргызах (киргизах), населявших Мину¬синскую котловину (см. примеч. 36).
29 В данном случае речь идет о киргизах Средней Азии, пыпе корен¬ных жителях Киргизской ССР. Родовое название сарыг (мн. ч. сарыглар) встречается не только у названных Радловым народов, но и у тувинцев, где потомки сарыгларов ныпе населяют главным образом Барун-Хемчпк- скпп р-н (в начале XX в. они насчитывали в Туве более тысячи чело¬век). У киргизов этот этноним известен в форме сару у, у алтайцев — сиры. у енисейских кыргызов джети-сары и алты-сары (см.: Вайн¬штейн С. II. Очерк этпогенеза тувинцев.-УЗТШШЯЛИ. 1957, вып. 5. с. 181. Об этническом составе киргизов см.: Абрамзон Л. М. Этнический состав киргизского населения Северной Киргизии.—ТКАЭЭ. Т. 4. М.г 1960. с. 1-136).
30 О кузнецких татарах см. примеч. 13 к гл. II и примеч. 58.
31 Род шор (сор), вошедший в состав сагайцев, переселился из мест своего прежнего обитания не полпостью. Часть его оставалась и в составе шорцев (роды кара-шор и сарыг-шор) (см. примеч. 58).
32 У тувинцев этот род носит назвалпе чооду и известен как средн западных, так и восточных тувинцев (тувинпев-тоджппцев), у последних носит название чогду. Чогду п чооду — фонетические вариапты одного названия (см.: Вайнштейн С. II Очерк этпогенеза тувинцев, с. 197).
33 У тофаларов были известны, в частности, родовые названия чогду (чогды), кара-йогду (кара йогом) (см. примеч. 6). То обстоятельство, что этноним чогду и его фонетические варианты встречаются только у тех тюркских групп, которые жили по соседству с самодийскими племенами лпбо имели самодийский субстрат, позволяет полагать, что этот этноним связан своим происхождением с самодийцами (об этническом взаимодей¬ствии самодийских и тюркских этнических групп в лесостепной и стенной зонах Западной Сибири см.: Вайнштейн С. II.. Васильев В II К проблеме этнической принадлежности коренного населения лесостепного и горпота- ежного регионов Западной и Среднеii Спбпри ко времени прихода рус¬ских.- Вопросы археологин и этнографии Горного Алтая. Горно-Алтайскт 1983, с. 88-95).
34 Еше в XVII в. копбалы были отдельным родом самодпйскоязычиых маторов, который с середины XVII в. получил название но имени своего предводителя Койбала (см.: Долгих Б. О. Родовой и племенной состав, с. 270-271). Позднее, населяя Койбальскую землицу Красноярского уезда, онп включали наряду с самодийцами также кетоя.зычные п тюркские группы, однако вплоть до начала XIX в. среди них были еще- люди, знав¬шие самодийскую речь. Приведенные здесь родовые названия, записанные у койбалов Кастрепом во время его пребывания в Минусинской котлови¬не в середине XIX в., по мнению Л. П. Потапова, включают наименова¬ния административных улусов XVII гт XVIII вв.. из которых была обра¬зована Койбальская землица, а затем и Койбальская степпа я дума, причем русские наименования улусов не всегда совпадали с родо-племен-ными названиями. Вместе с том Л. II. Потапов (Происхождение и фор¬мирование. с. 251) пе отрицает, что среди этих названий могли сохранить¬ся также родовые, а возможно, и племенные пазваппя, как, на пример, «мадор плп мотор, тьеда или чота, байгодо, богоджи». В предлагаемом переводе памп дается транскрипция названия рода не мадор. или Г' а в написании Радлова: мадыр (Madyr).
Свой вывод о сложном этническом составе койбалов, в формирован^ ~ которых главную роль сыграли «самоедские» (самодийские) но происхож¬дению роды и роды одного происхождения с «енисейскими остяками (кетами, см. примеч. 42), Кастреп основал на сравните ILIIOM изучен11;
как родового состава койбалон, так и их преданий и языковых реликтов. Он отметил также этнокультурное родство койбалов с тофаларами и се¬веро-восточными тувинцами (тоджинцами) (см.: 1\ астрен А. ~ в Сибирь.— Магазин землеведения и путешествий. Т. 6. М 392 и сл.: Cas/ren М. A. Reiseberichle und Briefe ans 1819. Sl-Pbg., 1856. c. 322). Следует отметить, что П. Наллас в конце Will писал, что «разговор их весьма походит на самоедский, мешано в нем и татарских наречий, однако легко еще распознать останки самоедского...» (Наллас П. С. Путешествие по разным провинциям Рос¬сийского государства. Ч. 3, половина первая. СПб.. 1788. с. 523-524). Оп же привел сравнительный лексический материал самоедских, кой бал ьс к их. маторских и карагасских (тофаларских) слов. Значительно более полный словарь составил Г. Спасский во время своего изучения койбалов в 1806 г. Он же пришел к выводу, что «койбалы отличаются языком и ви¬дом от соседственных народов, сходствуя в том с жителями отдаленной Сибири, каковы самоеды и остяки» (Сибирский вестник. СПб., 1819. ч. 5. с. 58).
Составленный нм словарь койбальского языка, впервые опублико¬ванный Л. 11. ПотапоныдМ в 1957 г., подтверждает указанные выше выводы II. Палласа и самого Г. Спасского (см.: Потапов Л. П. Происхождение и формирование, с. 279-290). Улусы Койбальской землицы известны в до¬кументах с начала XVIII в. (Памятпики Сибирской истории. Кн. 1. СПб., 1882, с. 235). Основным занятием койбалов в XVII—XVIII вв. было ското¬водство, охота и в небольшой мере земледелие, однако оленеводство, ха¬рактерное для южных самодпйцев, пм не было пзвестпо (см.: Вайн¬штейн С. II. К реконструкции хозяйственно-культурных типов у южпо- самодпйскп.х народов, с. 158 165). Самодийские и кетскпе этнические группы в составе койбалов были ко второй по юпике XIX в. полностью тюркпзпрованы. Население Койбальской землицы вошло позднее в состав х; 1 касской из ро;u i ос т и.
35 Рода коль у тувинцев не было. В Восточной Туве существовали а (мпнистратпвные объединения: арбан и сумой Кол (в переводе - основ¬ной), которые отдельные исследователи рассматривали как род, а его на¬звание ошибочно считали этнонимом (см.: Вайнштейн С. II. Тувнпцы-тод- жинцы. с. 35, 39 и сл.).
38 Речь идет о енисейских кыргызах (киргизах), населявших Минусин¬скую котловину уже с первых веков нашей эры. Основная их масса ушла отсюда не в конце XVII в., как пишет здесь Радлов. а в начале XVIII в. (1703 г.). Уход кыргызов вызвал значительные перемещепия этнических групп в Минусинской котловине и па сопредельных территориях (см.: По типов л. П. Происхождеппе и формирование, с. 161-168). Минусинску ю котловину покинуло «полутысячи с три дымов» кыргызов, т. е., по опре- Л«\теипю Б. О. Долгих, около 1500 юрт, пли 4-5 тыс. человек (см.: Дол¬бит В. О. Родовой и племенном состав, с. 117). По мнению С. В. Бахру¬шина, они в дальнейшем рассеялись и потонули среди племен, входивших в состав Джунгарской державы. Часть из них, «несомненно, попала», как он считал, па территорию современной Киргизии, где слилась с «пародом, тоже носившим пазвапне киргизов». Он же приводит сведения о пребыва¬нии части переселившихся кыргызов на р. Пли в Туркестане и па Боль- njoii "Ь гре в Монголии (см.: Бахрушин С. В. Енисейские киргизы в XVII в.
с. В. Научные труды. Т. 3. М., 1955, с. 224). Радлов считал 221), что часть енисейских кыргызов, в Туве и их потомками является ту- отдольпый сумоп. Точку зрения Рад- 77, 79), однако после- , показав более дрьиь
нес происхождение тувинской родо-племенной группы кыргыс, которая хотя и восходит к енисейским кыргызам, по к проникшим на территорию Тувы значительно раньше — еще в конце I тысячелетия н. э. (см.: Вайнштейн, С. П. Об исторических границах расселения кыргызов в Юж¬ной Сибири,- УЗТННИЯЛИ. 1957, выи. 5, с. 215-219;^ см. также примеч. 118). Э. Р. Тенитпсв опубликовал очень интересное сообщение, что в Мань¬чжурии (близ Фуюя) проживает небольшая группа тюркоязычпого населе¬ния с самоназванием кыргыз, у которой сохранилось предание, что она переселилась на север Китая из Алтая примерно 300 лег назад, т. е. на рубеже XVII—XVIII вв. (см.: Тенишев Э. Р. О языке кыргызов уезда Фуюй.— ВЯ. 1966, № 1, с. 88). Не исключено, что это потомки енисейских кыргызов. Вместе с тем следует отметить, что упомянутая выше точка зрения С. В. Бахрушина о «несомненном» переселении части енисейских кыргызов в пачале XVIII в. в Киргизию, имеющая п ряд других привер¬женцев. ос гае гея весьма спорной и пока никем не доказанной, хотя о древних этнокультурных связях киргизов Тянь-Шаня и Енисея имеются лажные свидетельства (см.: Лбрамзон С. N. Киргизы п пх атиогепетиче- скпе и историко-культурные связи. М.— Л., 1971, с. 10-70; Караев О. К вопросу о передвижении киргизов иа Тянь-Шань и ассимиляции ими местных племен в XIII-XIV вв.-СЭ. 1966, № 4; Петров К. И. Очерк этногенеза киргизского народа. Фрупзе, 1963; Вайнштейн С. П. К вопросу о происхождении оленеводства (об одной параллели в материальной куль¬туре киргизов и саянских олепеводов).-История, археология и этногра¬фия Средней Азии. AL. 1968, с. 360-362).
37 Академик Иоганн Эбергард Фишер — известный ученый, участник Великой северной экспедиция Российской Академии наук (1733-1743). Речь, вероятно, идет о книге И. Фишера «Сибирская история» (СПб., 1774).
38 Здесь: енисейские кыргызы (киргизы) (см. примеч. 36).
39 См. примем. 18.
40 Здесь: казахи (см. примеч. 4 к гл. I).
41 О калмаках см. примеч. 2 к гл. I.
42 Е и и с е й с к п е остяк и (е п и с е й ц ы) — устаревшее название кетов. Они населяют бассейн среднего и нижнего течения Енисея: сложи¬лись здесь в результате смешения южных кетоязычных и местных абори¬генных племен. Говоря об участии енисейских остяков в этногенезе кы- зыльпев, Радлов имел в виду кетоязычпые племена Южной Спбпрп (см.: Вайнштейн С. И. К вопросу об этногенезе кетов.- КСИЭ. 1951, вып. 13, с. 3-7; Долгих Б. О. Родовой и племенной состав, с. 143 и сл.; Алексе¬енко Е. Л. Кеты. Л., 1967; Николасе Р. В. Фольклор и вопросы этниче¬ской ис горни кетов. Красноярск, 1985).
43 Сохранена транскрипция Радлова «чолымскио татары») (die Tscho- lym Tatarrn), которая отличается от принятого в современной литературе написания: «чулымские татары».
44 Чулымские (чолымскпе) татары (были известны в дореволюцион¬ной литературе также как «мелесскпе татары») издавна паселялп берега Чулыма более чем на тысячу километров вверх от ею устья (включая притоки Чулыма в его нижнем и среднем течении — Яю. Кию Берешут Урюпу и др.). С конца XVI —пачала XVII в. здесь упоминаются татар¬ские волости: Бапгульская. Кызылдеова, Карагачина. Аргунская, Ачинская, именовавшиеся Чулымскими (Чюлимскими) землями. В число татарских волостей входили также Мелесскио земли гго среднему течению Чулыма. Ныне потомки жителей этих волостей населяют относительно компактно Тегульдетскпй р-п Томской обл. Небольшая группа чулымпев живет в Тюхтетском р-не Красноярского края. Обшая численность современного чулымско-тюркскою населения составляет около 1000 человек [см.. Львова 3. Л. Чулымские тюрки (историко-этнографические очерки). Авто- реф. канд. дис. М.. 1978, с. 6—7], По данным исследователя языка чулым¬ских татар А. Л. Дульзона, пх язык, относящийся к упгуро-огузской груп¬пе восточнохуннской ветви тюркских языков (классификация Н. А. Бас¬какова), делится па два диалекта: нижпечулымскин и среднечулымский. В этпогснезе чулымских татар важную роль сыграли наряду с тюркскими местные самодийские и кетские субстратные компоненты. Традиционные формы хозяйства: скотоводство, земледелие, рыболовство, охота, собира¬тельство (см.: Потапов Л. П. Происхождение и формирование, с. 139 и сл.; Долгих Б. О. Родовой и племенной состав, с. 94—103; Бояршинова 3. Я. Население Томского уезда в первой половине XVII в.-Труды Томского университета. 1951, т. 112: Дулъвон А. Л. Чулымские татары и пх язык.- Уч. зап. Томского гос. пед ин-та. 1952, т. 9; он же. Диалекты и говоры тюрков Чулыма,- Вопросы тюркологии. Баку, 1973, 5; Львова Э. Л. Чу¬лымские тюрки, с. 3—17; Томилов Н. А. Чулымские тюрки в конце XVI — первой четверти XIX в.— Проблемы происхождения и этнической истории тюркских народов Сибири. Томск. 1987, с. 145-176).
45 До революции коренное население Алтая не имело общего этниче¬ского самоназвания. Оно делилось на ряд различающихся по происхожде¬нию и языку племенных и территориальных этнических групп: собствен¬но алтайцы (пли алтай-кижи), теленгиты, телеуты, те лесы, тубалары. чел¬ка н цы (пли лебединцы), кумандинцы. Последние три этнические группы принято относить к северным алтайцам, которых именовали также чер¬невыми (таежными) или ясашкыми татарами (иногда к ним причисляли и торцев —см. примеч. 58). Остальные этнические группы называют юж¬ными алтайцами, которых, как уже отмечалось (см. примеч. 3 к гл. II). именовали до революции алтайскими татарами, горными, алтайскими, по рубожпьшп, белыми, пли бийскими, калмыками. После революции разли¬чия между отдельными этническими группами стираются п они консоли-дируются в алтайскую народность.
46 Кумандинцы населяли главным образом северо-западную часть Горного Алтая по р. Бис от устья р. Лебедь, а также правобережье ни зовьев Катунп, главным образом в бассейне р. Инги. Ныне населяют Сол томский и Красногорский районы Алтайского края, Турачакскпй р-н Горно- Алтайской авт. обл., Таштагольский р-п Кемеровской обл., а также живут в городах Бийске и Горно-Алтайске. Подразделялись на две атмиппстра- тивпо-территориальпые группы: верхпие кумандинцы (по верхнему тече¬нию р. Бии, от устья р. Лебедь до прежнего селения Чакарьевск) и ниж¬ние кумандппцы (по ппжпему течению р. Бии и ее притокам Пеня, Сузоп. Кожа, Иша). Основным занятием верхпих кумаидинцев, живших в окружении лесов, были охота и земледелие: у нпжппх* — в степной зоне — скотоводство, земледелие. «Кумандинцы» не самоназвание, так име¬новали пх соседние племена ио основному и самому многочисленному роду куманды (кубапды). Сами же себя опи называли татар кижи (гм.: Отллсе ф. Кумандинцы. Исторпко этнографический очерк. Горно-Ал¬тайск. 1974. с. 23). Этноним куманды с его основой куман, по миопию О. Прпцака, к которому присоединился Л. II. Потапов, адекватен названию половцев (кипчаков) (см.: Pritsak О. Stammesnamen u nd Tihilaturen der altaischen Volker.— Ural-Altaisohe Jahrbiiclier. Rd. 24. 1952, II. 1-2. г 49—104; Потапов Л. 11. Этнической состав и происхождение алтайцев. •Г, 1969. с. 60; Чиллер Г. Ф. История Сибири, Т. 2, с. 487; Потапов Л. 11. Разложение родового строя у племен Северного Алтая. М.—Л., 1935; он же.
этнической истории кумаидинцев.— История, археология и этпографпя Средней Азии. Сборник в честь 60-летпя С. И. Толстова. М., 1968, с. 111 112; Сатлаев Ф. Кумандппцы).
*7 Заысапства, о которых здесь идет речь,— кумандипскпе волости, Во главе которых стояли зайсаны (пли паштыкп), избиравшиеся на сход¬ках взрослых мужчин сроком на три года и утверждавшиеся губернским начальством. До 1822 г. должность зайсапов была наследственной (см. прпмеч. 2 к гл. II). Но данным Б. О. Долгих, у кумандипцев в XVII— XVIII вв. было три волости - Кумандииская, Керсагальская, Чабатская — с общей численностью жителей 360 человек (Долгих Б. О. Родовой н пле¬менной состав, с. 111-112).
48 Говоря о нити родах, Радлов пазывает четыре. Л. II. Потапов (Этнический состав, с. 57) дает следующую транскрипцию радловских названии верхних и нижних кумапдинскпх родов: со, кубанбы, тастар, дьуты (чооты). чабаш (чабат) и тон (тон-кубанды).
49 Но переписи 1926 г., кумандипцев насчитывалось 6327.
50 В современной этнографической литературе лебединцев (к у ц-кижи). которых, по наблюдению Радлова, именуют так по р. Лебедь, называют также чслкапцамп, по одному из входящих в них родов - чалкан (шал- ган). Впервые выделены в этпографической литературе как отдельная группа Радловым. С XVII по XIX в. были представлены одной Шелкан- ской (Шелкальской) волостью. По данным Л. II. Потапова, челканпы на¬зывают свои роды чалканыг (но моим данным, более точпо: шалгинныг) и шакшылыг (или шакиш). Л. П. Потапов считал, что лебедипский род шакшылыг тёлёсс.кого происхождения (см.: Потапов Л. 11. Этнический со¬став. с. 70-78). По мнению Б. О. Долгих, челканцы представляют собой обособившуюся часть кумандипцев или часть шорцев (Долгих Б. О. Ро¬довой и племенной состав, с. 112). По современному административному делению населяют Турачакскпп р-н Горно-Алтайском авт. обл.
51 В современной этнографической литературе их называют более правильно «тубалары» в соответствии с самоназванием туба (мп. ч. ту- балар). Они живут по рекам Большой и Малой 11ше. Сары-Кокше. Пыже и др. в Горно-Алтайской авт. обл. (см. также прпмеч. 56).
52 Радлов имеет в виду упоминание тубиицев в «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера (см. прпмеч. 87).
53 Есть серьезные основания полагать, как уже отмечалось выше, что туба были племенами не самодийского, а тюркского происхождения (см. прпмеч. 20).
54 Здесь: снисемскпе кыргызы (киргизы) (см. прпмеч. 36).
55 Д у б о — китайское название племен туба, пасслявших в конце I тысячелетия Восточный Саяп и принявших участие в этногенезе восточ¬ных тувинцев (тоджинцев) и тофаларов (см.: Бичурин II. Я. (Пакину)). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние вре¬мена. Т. 1. М.— Л., 1950, с. 318. 354; Вайнштейн С. II. Туввпцы-тоджинцы, с. 27-30; он же. Происхождение саянских оленеводов. См. также при меч. 20).
58 Здесь Радлов черневыми татарами называет лишь тубаларов, хотя этим термином обозначали всех северных алтайцев — тубаларов, челкан- цен, кумандипцев, а нередко п шорцев (см. прпмеч. 45 и 58). Род йобур чыгал, вероятно, описка, так как речь, несомненно, идет о двух родах: йобур и чыгал. Л. П. Потапов па основе своих нолевых материалов счи¬тает. что правильнее пе йобур, а ябыр. не чыгал. а чыгат (Потапов Л- И. Этнический состав, с. 47): ио моим данным.- чагат. Названия пяти родов тубаларов, приведенные Радловым, почти полностью совпадают с назва¬ниями волостей старого русского административного деления. О них на основе своих материалов, собранных па Алтае в конце XIX в., сообщает
B. Вербицкий: Кузенская, Южская, Комляжская (илп Копдожская). Кер- гежская, Тогульская (Вербицкий В. Алтайские инородцы. М-, 1893)* В 1897 г. тубаларов обследовала статистико-экономическая жспедшитя
C. П. Швецова и выделила среди первых четырех волостей па основе пере¬писи 22 рода: комдош (копдош), юсь, чагат, тонус. кузен, я рык, тентерек, тибер, ялап, чор (сэры чор, шор), тапдьт, юуты (тюуты), юртас (тюртас)’ сапмай. мупдус, тастар, кергиль, соёп, байлагас, сарыглар, дьеты сарьк
лалап [Швецов С. П. Гордый Алтай п его население. Т. 1. Вып. 1. Бар¬наул, 1900, с. 105). Средн них к собственно тубаларским, по мнению Л. II. Потаповг! (с предлагаемыми им уточнениями в названиях), отно¬сятся сеоки: кондош (комнош). кузен, юс, тибер, тогус, а также их от¬ветвления: палап, педебеш и тентерек (Потапов Й. П. Этнический состав, с. 48-49).
'7 Общее число тубаларов, таким образом, составляло 3464 человека. Но переписи 1897 г., тубаларов насчитывалось 4318.
и Радлов впервые в этнографической литературе выделил этническую группу шор. получившую в русском литературе название шорцев. До ре¬волюции их называли также кузнецкими, кон томскими. мрасскпмп тата¬рами; самоназвание — шор (июр-кижи. т. е. человек-шор). Населяют главным образом юг Кемеровской обл. в бассейне рек Кондомы и Мрассу. Общая численность - 16 тыс. человек (перепись 1979 г.). Некоторые ис¬следователи включали шорцев в состав северных алтайцев. Однако такая их классификация весьма условна и не является общепринятой. Сам Радлов рассматривал их лишь как жителей Северного Алтая, пе включая в состав алтайцев. Не вошли они в состав алтайцев и в сводном иссле-довании «Народы Сибири •> (М„ 1956, с. 492-529). В этногенезе шорцев участвовали угорские, самодийские, кетс-кие и тюркские компоненты. В этнокультурном отношении шорцы близки северным алтайцам и сагам- нам, вошедшим в состав хакасов (см.: Адрианов Д. В. Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное в 1881 г,- ЗРГО по общей географии. 1881, т. 11; Дыренкова Н. П. Шорский фольклор. М.— Л.. 1936: Потапов Й. II. Очерки по истории Шорин: Алексеев В. П. Антропологические данные к проблеме происхождения шорцев.- УЗХНИИЯЛИ. 1965, вып. 11, с. 86-100).
50 Енисейцы, или енисейские остяки,— прежнее название кетов (см, прпмеч. 42).
еп Здесь: енисейские кыргызы (киргизы).
Шорские роды были зафиксированы также А. В. Адриановым в 1881 г. Он приводит названия и места расселения 14 родов (Адрианов Л. В. Путешествие па Алтай и за Саяны).
62 Расселение шорских родов с привлечением позднейших дапных приводит также Л. П. Потапов (Разложение родового строя у племен Се¬верного Алтая, с. 9-10).
• ’ Речь идет об этнических группах южных алтайцев — собственно алтайцах (алтай-кижи)л теленгитах и телеутах (см. прпмеч. 45). Следует отметить, что термпп «татары», восходящий к этнониму средневековых племен Центральной Азии, утратил свое первоначальное этническое зна¬чение еще в XIII в. Отдельные народы России имели общее название «татары», нередко несмотря па отсутствие между ними этнического род¬ства и различие в происхождении/ Первое упоминание этнонима татар в письменных памятниках относится, по всей вероятности, к VI в. (см.: Вайнштейн С. II. Курганы и стела с древпетюркской надписью в Урочище Хербис-Баары,—УЗТПППЯЛИ. 1963. вып. 10, с, 266-267).
64 Речь идет о южных алтайцах (см. прпмеч. 45).
65 Двое ланца мп здесь пазвапы теленгиты (см. прпмеч. 10 к гл. II). раздел «Татары собственно Алтая», помещенный Радловым в рапее пз-
л- ином «Ethnographische lebcrsicht der Tiirkenslamnie Sibiriens und der Mongolci» (Lpz., 1883; см. также прпмеч. 1), были включены следующие Дополнительные сведения об этих группах, не вошедшие в «Aus Sibirien»: "Называются они двоедаицами, потому что платили дапь как русским, так и китайцам (русским 160 маральих шкур, а китайцам - соболиные х,’ха)... Как алтайцы, так и двоедапцы — настоящие кочевники и живут почти исключительно скотоводством (впрочем, алтайцы, которые теперь гпльпо обеднели, принимаются за обработку земли). Лето и зиму они Живут в круглых войлочных юртах. Они сохранили свой старипный ко-
стюм и в большинстве своем остаются шаманистами. Как только алтаец переходит в христианство, он покидает свое племя и поселяется в так называемых миссионерских станах».
66 См. примет. 3 к гл. II. Ойраты в алтайском произношении имену¬ются ойрот, что и послужило основанием для написания Радловым этого слова в «Ans Sibirien» как dirol.
67 Группа алтайцев, населявшая р. Башкаус. названная здесь улана¬ми. по-видимому, получила свое название по притоку указанной рекп - Улагап. По мнению Л. П. Потапова, уланы входили в состав тёлёсов (телесов) (см.: Потапов Л. П. Очерки по истории алтайцев, с. 6). Тёлёсы жили не только по р. Чолышмаи. по п по рекам Башкаус, Ул ага н вплоть до границ Хакасии и Тувы, а также в бассейне р. Чуи, среди телеутов в бассейне рек Большой и Малый Бачэты (ныне Кемеровская обл.). Про¬исхождение тёлёсов представляет значительный интерес. II. Л. Аристов и ряд других исследователей считали их потомками тюрков-тугю, в чис¬ле главных племен которых, по их мнению, были тёлёсы (см.: Л рис гое Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен.- Живая старина. 1896, выгт. 3—4, с. 67: Гумилев Л. И. Алтайская ветвь тюрок-тугю,-СЛ. 1959, .V 1). Одпако эта точка зрения оспаривается рядом исследователей. Часть алтайских тёлёсов. вероятно, вошла в состав киргизов Тянь-Шаня (см.: Абрамзон С. М. Пз этнической истории киргизов.—ТС. 1966, с. 165 и сл.). Есть основания считать, что современные алтайские тёлёсы — потомки племени, обитавшего в XVIII в. к югу от Телецкого озера и после вхож¬дения в состав России широко расселившегося по Горному Алтаю (см.: Потапов Л. П. Алтайские тёлёсы в этническом отношении.— Проблемы происхождения и этнической истории тюркских пародов Сибири. Томск, 1987).
68 Речь идет о казахах.
е9 При переписи 1897 г. на Алтае у собственно алтайцев, т. е. а.чтап- кижп. было зафиксировано 36 родов, перечень которых приводится в книге С. II. Швецова «Горный Алтам в его население» (Т. 1. Выи. 1. Барнаул, 1900). В их названиях есть некоторые различия с приведенны¬ми в данной работе Радлова. По мнению Я. П. Потапова, собственно ал¬тайскими из них являются лишь сеокп: тодош, пркпт, найман. кыггчак, мундус, кергнль. топгжоап, чапты, очы, байлагас, кообалы (по моим дан¬ным — кооболы). дьетн-сары, олюи, меркут, туыат (см.: Потапов Л. II. Этнический состав, с. 33).
70 Чуйцамп Радлов называет телепгитов, населявших бассейн рек Чуи и Аргута. которые пмеповалп себя также чуй-кижич т. е. человек с р. Чуи. Перечень родов толенгптов, проживавших в Чуйской доли по (1-я и 2-я Чуйские волости) в конце XIX в., приведен С. П. Швецовым на основе переписи 1897 г. (Швецов С. II. Горный Алтай, с. 98, а также Приложе¬ние V, с. 8-23; см. также примеч. 10 к гл. II).
71 Эту группу телеутов с самоназванием теленгет по следует отож¬дествлять с теденгитамп (чуйцамп) (см. примеч. 70).
72 Вероятно, здесь допущена неточность: речь идет не об одном роде, а двух родах: кыпчак п сарт.
73 Л. П. Потапов считает, что даппьш этноним звучал как ак-кештим
(Потапов Л. П Этнический состав, с. 24). х
74 Роды чюпгюс и аиг ппком из последующих нсследователей не были выявлены у телеутов. Но \ А. В. Алехина (рукопись, архив ЛО Инсти¬тута этнографии АН СССР. ф. 11) п в работе A. II. Ярко (Алтае Саян¬ские тюрки. Абакан, 1947, с. 12) упоминается сёёк чинлап. Пе исключено, что прп записи телеутских родовых названий Радлов допустил неточность, восприняв пазваппе этого сеока у его информаторов как па звание двУх
ЯМ
75 Сарты — древняя оседлая часть узбеков (см. также примеч. МЬ;
78
79 Тувинцы,
тыва, танды, себя от тувипцев Монгольского Алтая. а также от некоторых других этни¬ческих групп с этнонимом тыва, туба (см. примеч. 19).
8 Татарами Западной Мопголпп Радлов называет тувинцев, так как в период, когда Тува была подчинена цпиьскому Китаю, ее территория считалась в европейской науке частью Монголии.
81 Григорий Николаевич Потанин — выдающийся русский географ и этпограф, исследователь Центральной Азии и Сибири (1835-1920). Радлов имеет в виду материалы экспедиции Потанина в Северо-Западную Монго¬лию (1876-1877 н 1879-1880) (см.: Потанин Г. II, Очерки Ссверо-Запад- пой Мопголпп. Т. 1-4. СПб., 1881-1883).
82 Название уриихай [урянкат, урянх) употреблялось монголами в от¬ношении тувинцев и ряда других пародов. Так, урянхайцами моя голы называли иногда и телепгитов. Что касается термина урянкат, то он яв¬ляется одним пз древних тюрко-монгольских этнонимов. В «Сокровенном сказании» урянкаты упоминаются среди племен, существовавших еще до мифической прародительницы Чингисидов Алашоа (см.: Козин С. А. Сокровенное сказание. М.—Л., 1941, с. 80), Среди сподвижников Чингис¬хана «Сокровенное сказание» указывает на песколько лиц «из племени урянхапа» (там же, с. 107). Могущественный монгольский эмир Субэлей- Бахалур был из племени уряпкат (Рашид-ад-Дин. Сборпик летописей. Т. 1. Кп. 1. М.-Л., 1952, с. 159). Рашид ад-Дин утверждает, что уряпкаты из¬вестны пол этим названием с древпейших времен (там же. с. 75), п при¬водит некоторые слова их языка (существующие и в современном ту¬винском языке). Он же говорит об урянкатах стенных и лесных.
Пьтне монголы пазывают урянхайцам,! также монголоязычную группу в Северо-Западной Монголия, которая, вероятно, связана своим происхож¬дением с тувинцами. В русских документах XJX - начала XX в. Тува носила название Урянхайского края. Урянхайской земли (подробнее см.: Грумм-Гржилайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 3. Вып. 1. Л., 1926, с. 1-183; Вайнштейн С. II. Тувинцы-тоджипцы, с. 30-31. Об алтайских уряпханцах см.: Потанин Г. Н. Очерки Северо-Западной Мопголпп. Вып. 2, с. 34—38; Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия. Т. 3. Вып. 1, с. 170-173).
83 С 1757 по 1911 г. население Тувы находилось ч/курской дипастпп Китая.
84 См. примеч. 19.
85 К о к ч о л у т ы (к о к ч о л у т у н ы) - название, ческой группе тувинцев, населявших Северо-Западную не р. Коб до, Г. II. Потанин (Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. < 9 и сл ). Этого же названия придерживался Г. Е. Грумм-Гржимайло (Западная Монголия. Т. 3. Вып. 1. с. 18 и сл.). Их называли также моп- нак урянхайцами (современную сравнительно этнографическую характе¬ристику кобдинскпх тувипцев см.: Вайнштейн С. II, Таубе Э. Тувипцы Монгольского Алтая (кобдипскпе тувннцы); Монгуш Д. А. О языке тувпн-
тувпиской фплологип. Кызыл,
Ф. Миллера, я которой пеодпо- людп. туба) (см.: Миллер Г. Ф. 449, 508; т. 2, с. 351-352, 374, 439-440 и др.). Тубинцы — тюркоязычпая племенная группа, которую в русских источниках XVII—XVIII вв. часто именовали также киргизамп- тубиннами.
88 Во второй половине XIX в. тувинцы жили па значительной терри¬тории бассейна Верхнего Енисея от Алтайских гор на западе до хребтов Восточного Санна на востоке, от Саян па севере до гор Тапну-Ола на юге, а также к югу от этих гор. Общая площадь расселения тувинцев, пе вклю¬чая кобдинских тувинцев, составляла около 200 тыс. кв. км (площадь Тувинской АССР — 170, 5 тыс. кв. км).
89 См. примеч. 85.
90 Распространение буддизма в Туве началось в конце XV! в. одно¬временно с его широким внедрением в Монголии, где он хотя и был воз¬веден в ранг государственной религии еще в XIII в., при Хубилае, но вплоть до XVI в. значительного влияния не имел.
91 См. примеч. 19 и 79.
92 В административном отношении Тува, находившаяся под властью Китая, в XIX-пачале XX в. имела следующую структуру. Во главе ту¬винских хошунов (у Радлова: кошун — koschun) стоял амбынь-нойов — удельный князь Оюнарского хошуна (хошун амбыпь-иойона), владевший ламжеским титулом гуна (князь пятой степени). Он ведал не только остальными четырьмя тувинскими хошунами (Салчакскпй, Тесппгольский, Тоджинскпй, Хубсу тульский), каждый из которых возглавлял «гурда (ухерида) — наследственный правитель, но поминально ему подчинялись также тувинские хошуны. принадлежавшие монгольским князьям (Бэйсе, Маады. Шалык. Пиблзы). Он был подчинен китайскому генерал-губерна-тору, управлявшему Северной Монголией. Каждый хошун, в свою очередь, подразделялся на сумоны (у Радлова: еу.нын — sumyn), а те - на арбаны. Во 1лаве сумопа стоял чаигы -чиновник, назначавшийся правителем хо¬шуна (см.: История Тувы. Т. 1. VI., 1964, с. 240-244).
93 Число сумопов в хошунах пе было столь определенным, и некото¬рые из них включали большее или меньшее количество сумопов: напри¬мер, Хемчикский хошун - 10 сумопов, Бейсе хошун — 17 сумонов. Шалык хошун — 2 сумопа.
94 Дзпнд.шлпкский хошуп (назваппс дано Радловым по пограничному караулу Дзппдзплик) носил у тувинцев название Салчакскпй (пли Хем- гольский) хошун. В него входили тувинцы, кочевавшие на юго-востоке Тувы к северу от гор Танну-Ола по рекам Бюрепь, Эржей, Эрзпп. Шпвей, Улуг-Шивей, Иртыш, Каа-Хем (правобережье), Тарыс, Белим п др., а также в котловине озера Тере-Холь. Ныне это территория Тере-Холь- ского сельсовета (Кызыле кого административного подчинения), часть Каа- Хемского п Эрзянского районов. Оп включал четыре сумопа: Салчак, Бан¬гора, Кыргыз, Холь.
В Дзипдзилпкскпй (Салчакскпй) хошун входили роды салчак. кыр¬гыс (кыргыз), балыкчы, кара-иргит, сарыг-иргпт. хортек. хоскан. ак соян, кара-сояп, баяут, кускун. хойюк, олет, байгара, мунгат. Около половины всех жителей хошуна относили себя к ролу кыргыс. До недавнего време¬ни тувинские кыргызы находились иод сильным влиянием монгольской культуры, даже пх разговорным языком был монгольский, который тишь в советской Туве вновь смепяется тувинским. Ролы балыкчы, сарыг-иргпт, кара-иргит. херте к, хоскан до реформы 1923 г. входили в су мои Холь (Нур) рассматриваемого хошуна (см.: Вайнштейн С. И. Этнографическая экспедиция Тувинского музея в юго-восточную Туву.—СЭ. 1954, № 2: ' бобов Н. А. История формирования тувинской нации. Кызыл, 19/Б с. 207). Автором комментария учтены собственные нолевые материалы.
96 Озеро Тере-Холь. Здесь находился сумон Холь (тув. хол «озеро»)•
97 Сумон носил название по этнониму рода салчак, входившего в это сумон.
98 Слпяппе рек Каа-Хем и Бпй-Хем в районе современного г. Кызыла дает начало Енисею (тув.: Улуг-Хем). Здесь находился сумон Бангара. получивший свое название но входившему в него роду бангара.
5,9 Хошун амбын-нойопа. или Оюнарскни хошун, включал тувинцев, кочевавших но обе стороны хребта Танну-Ола, в долинах озер Че дер, Магатай и Хадын. по левобережью Улуг-Хем а и рек Шурмак, Мажалык. левобережью р. Тес. по р. Нарып. Включал сумоны Оюн, Иргит, Сояп, Чооду. В нпх зафиксированы представители родов оюи. сат, иргит, чооду, тонгак. бангара, кезек-соян, тодут, олет, сарыг, телек, блюп (см.: История Тувы. Т. 1. с. 251).
100 Речь идет о Г. II. Потанине (см. примем. 81).
101 Речь идет о Хемчикском хошуне (Даа-хошупе), территория коче¬вок которого включала обширную часть Тувы от Саянских гор на севере до гор Танну-Ола па юге, от Алтая на западе до р. Элегест в Централь¬ной Туве. Оп состоял из десяти сумопов: Хомутку. Иргпт, Мопгуш, Кара- Мон гуш, Сая, Ишти-оорэкак, Опдар, Кедээ-ооржак. двух сумопов Ховалыг. Пх названия отражали этнонимы родов, входивших в эти сумоны. Кроме одноименных с сумонамн родов здесь жили представители родов олет, дербет, хойюк, сарыг, кара-ондар, чан ага ш он дар. ойондар, уйгур-опдар, кыргыс (см.: История Тувы. Т. 1, с. 252). Автором комментария здесь уч¬тены также собственные полевые материалы.
юг рОда юджи у тувинцев не было. В Туве был Тоджпнсклй хошун, названный так по оз. Тоджа (Лзас). Выезжая за пределы хошуна, его житель называл себя тоожу-кижи (тоджинец). Вместе с тем> известно, что на территории Тоджп в прошлом жили племена, именовавшиеся в рус¬ских источниках XVII в. как точигасы (точи), но позднее этот этноним здесь по был зафиксирован (см. также примеч. 112).
103 Более верное название этого тувинского рода - маады. В «Исто¬рии Сибири» Г. Ф. Миллера неоднократно упоминаются маты, мадоры, маторскне (матарскис) люди, маториы, матскис люди (см., например: История Сибири. Т. 1, с. 323, 325, 422, 423, 449. О тувинских маады и их этнических связях, вопросах происхождения см.: Вайнштейн С. И, Очерк этногенеза тувинцев, с. 193—НИ; Дулов В, И. Социально-экономическая история Тувы: XIX-начало XX в. М.. 1956, с. 125-127).
104 У тувинцев был хошуп Шалык, кочевья которого располагались к югу от Танну-Ола. Хошун. состоявший пз двух сумопов, принадлежал мон¬гольским князьям. В литературе имеется упоминание и о тувинском роде шалык (см.: Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия п Урянхайский крап. Т. 3, с. 18. 23, 152), по позднейшими исследованиями, в том числе проведенными мною, его существование у тувинцев не подтверждено.
юг, рола с названием кемчик у тувинцев не было (Хемчпк — назва¬ние одного из круппых притоков Енисея).
100 В районе оз. Косогол (Хубсугул) располагался Хаазутскпй (Хубсу- гульский) хошун, владения которого простирались от оз. Хубсугул до р Шншкид. Оп включал сумоны Холюш, Иргит. Хаазут (Хаазь/т), Аргы- мык. Здесь жилп главпым образом представители родов хаазут, иргпт, хо¬люш, сояп. тодут.
107 О кобдпнекпх тувинцах см. примеч. 85.
я Казахи.
1 Приведенные здесь назвапия отражают маньчжуро-китайские зва¬ния лиц, вероятно возглавлявших эти подразделения.
’ См.: Потанин. Г. Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 4, с. 111.
' 1 О поездке Радлова в 1861 г. к тувинцам, жившим у оз. Кара-Холь па западе Тувы. см. гл. VIII.
См.: Cosiren М. /1. Reisoberichte und Briefe, с. 360. Как и полагал Кастреп, некоторые тувинские родовые группы имеют, вероятно, самодий- с кое происхождение, в особенности это относится к восточным тувинцам (тувпнцам-тоджннцам), населяющим северо-восточную Туву в горном тай¬ге Восточного Санна. Среди родо-племенных групп XVII - начала XX в. к самодийским здесь могут быть отнесены роды хаазыт (хаазут), чооду (чогду), а также родо-племенная труп на точи, известная в русских доку¬ментах ХА II в. под названием точигасов, но позднее не зафиксированная в Тодже. Возможпо, что и родо-племенная группа маады (у Радлова маттер) была самодийской по происхождению, во маады (маты, матцы русских источников) были по крайней мере с XVIII в. тюркоязычными степными скотоводами-кочевниками в отличие от самодийцев маторов, преимущественно охотников со слаборазвитым скотоводством (охотники- скотоводы). Что касается тувинского рода тодут (у Радлова тот). то оп был, вероятно, кетоязычным. Ссылка Настроил на то. что в роде тот была та же речь, что и у койбальского рода кёллёр, не может служить свиде¬тельством его самодийского происхождения, так как Г. Ф. Миллер еще в первой половине XVIII в. установил, что население койбальского улуса Кёль (мп. ч. кёляар) было кетоязычным. Участие кстоязычных племен в происхождении тувинцев не вызывает сомнений (см.: Вайнштейн С. И. Очерк этногенеза тувинцев; он же. Ту в ни цы-тоджппцы, с. 20-27; он же. К реконструкции хозяйственно-культурных типов, с. 158—165).
113 См.: Cas/ren J7. J. Reiseberichtc und Briefe, с. 396. Потомки ту- впнцев, перекочевавших в Тункинскую степь и известные под названием тункпнекпх сойотов, полностью обурятились и живут теперь в местностях Сорок-Окинского, Жемчук-Тункннского, Улекчпн-Знаменекого районов Бу¬рятской \ССР. Тункпнскпе тувинцы, населявшпе долину р. Иркут, при¬надлежали к одному роду иргит.
114 Своп выводы об особенностях тувинского языка па основе кара¬кольских материалов Радлов изложил в более ранней работе (Radloff И . И . Phonetik der nordlichen Turksprachen. Lpz., 1882). Собранные позднее H. Ф. Натановым материалы по тувинскому языку были опубликованы Радловым (Радлов В. В. Образцы народной литературы тюркских племен. Т. 9. Наречия урянхайцев, абаканских татар п карагасов. СПб., 1907), а также легли в основу труда о тувинском языке [Катанов II. Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношении его к другим языкам тюркского корня. Казань. 1903). Большая часть тувинцев говорпт выпе на центральном диалекте тувинского языка, который, по мнению ряда исследователей, еще в прошлом приобрел над¬диалектные черты, став основой тувинского литературного языка (см.: Чадамба 3. В. Тувинские дпалекгы и их отношение к литературному языку.- Вопросы тувинской филологии. Кызыл. 1983. с. 19—20).
11 Тувинский язык, но современной классификации И. А. Баскакова, отпосится наряду с современным тофаларскнм и древними тюркскими языками к уйгуро-тукюйской подгруппе уйгуро-огузской группы языков (см.: Баскаков Н. И. Введение в изучепие тюркских языков. М.. 1969, с. 323).
116 Уйгуры припяли значительное участие в этногенезе тувинцев, причем поныне в составе тувипцев имеется род упгур-оняар (см.: Вайнштейн С. Л. Очерк этногенеза тувипцев, с. 178-214; он же. Происхож¬дение и историческая этнография тувинского парода, с. 8—15; см. также прпмеч. 9, 20).
117 Радлов имеет в виду увод джунгарами из Минусинской котловипы в 1703 г. вместе с енисейскими киргизами и значительной части тубипйеВ (туба), а также, возможпо, и части маторов. На основе комплексного изу¬чения различных источников мы пришли к следующим выводам относи¬тельно этногенеза тувипцев: 1) формирование тувинской народности шло главным образом в пределах территории совремеппой Тувинской АССР» 2) в основе этногенеза западных тувинцев, составляющих подавляюще® большинство тувинского народа, лежат древние тюркоязычные племена Центральной Азии (главным образом тупо, уйгуры, енисейские кыргызы) и тюркпзированпые ими мои голоязычные группы. В происхождения вос¬точных тувинцев наряду с тюркоязычными племенами, участвовавшими в этногенезе западных тувинцев, важную роль сыграли самодийские и в меньше)! мере кетские, а па раннем этапе, вероятно, и тунгусские ком¬поненты: 3) длительный процесс сложения тувинской народности завер¬шился в конце Will —начале XIX в. (см.: Вайнштейн С. И. Происхож¬дение и историческая этнография тувинского народа, с. 8-15).
1,8 Гипотеза Радлова о появлении в составе тувинцев родо племен¬ной группы кыргыс в результате переселения еппсейских кыргызов из Минусинской котловины противоречит имеющимся фактам по этнографии тувинской группы кыргыс. которую можно рассматривать как потомков еппсейских кыргызов, проникших па территорию Тувы еще в период их экспансии в IX в. (см.: Вайнштейн С. П. Этнографическая экспедиция; он же. Об исторических границах расселения кыргызов в Южной Сибири,
Монгольский язык особенно сильное влияние оказал на тувинцев южных и юго-восточных районов Тувы. В начало 50-х годов нашего столе¬тия R районе Тере-Холя почти все тувипцы говорили по-монгольски, а многие даже пе понимали тувинского языка (см.: Вайнштейн С. II Этнографическая экспедиция, с. 168). но теперь они вновь стали тувнпо- язычными. На тувинскую лексику монгольский язык оказал значительное влияние (см.: Татаринцев Б. II. Монгольское языковое влпянпе на тувин¬скую лексику. Кызыл, 1976).
120 Роль племен ***ну (у Радлова хионг-пу — hiong пи), тукю и уйгу¬ров в формировании тюркоязычных народов рассматриваемого региона пе- •оомпенпа, но вопрос о языке хуину окончательно не решен. 1 (о мнению ряда современных исследователей, принадлежность хуннуского языка к тюркской семье остается пе доказанной (см.: Яхонтов С. В. Языки север¬ных соседей китайцев в I тысячелетии до н. э. Историко-культурные контакты народов алтайской языковой общности. Таш., 1986, с. 73).
121 См.: Потанин Г. II. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 2, с. 16 и сл. Хотоны, составлявшие сумой в дэрбэтском хошуне Хошой цинь вана в Кобдосском округе Северо-Западной Монголии, были крепост¬ными князя правителя хошуна. Они вели кочевой образ жизни, зани¬маясь скотоводством, пользовались юртами, были мусульманами и считали себя родственными киргизам Средней Азии. Есть основания полагать, что они были выходцами из Восточного Туркестана. Включали следующие роды: аджу-хурмян, яс, ильбя, бурут, удзюбук, касыль, джуппар, худай- берды. шана, нплва, шалбак, озбок. хасп, цбе (см.: Грумм-Гржимай- ло 1\ к. Западная Монголия. Т. 3. Вып. 1, с. 213. 274—284; Владимцрцов Б. Я. Турецкий народец хотопы.-ЗВОРАО. 1916, т. 23, с. 265-277).
Т а р а и ч и — название, означающее буквально «земледелец». Так именовали одну нз групп кашгарцев, переселенных маньчжурским прави-тельством в XVIII в. из Кашгарии в Нлпйский (Кульджинскнй) край. После Октябрьской революции гаранчи Синьцзяна совместно с грудной уйгуров, заселявших Ферганскую долину, консолидировались в одну народность, приняв в качестве самоназвания этноним уйгур (о термине та ранчи см.: Бартольд В. В. История турецко монгольских пародов.— Бартольд В. В. {'Очннешш. Т. 5. N.. 1968, с. 228; он же. Тюрыг.— Там же, с. 594).
123 Радлов ссылается на кпигут известного лингвиста Ю. Клапрота (Blfiprolh J. Abliandlnng iiber die Sprache und Schrift der Uiguren. Nebs I.
Потанин Г. II. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 2, с. 10.
125 Приводимое Радловым название Хому л образовано от уйгурского наименования оазиса Хамп (уйг. Кумул).
126 Название реки Чу по-казахски: Шу.
127 Комментируя эти сведения Радлова, В. В. Бартольд отмечает не¬точность данного им определения сортов и территории их расселения. В частности, Бартольд упрекает Радлова за то. что он, отмечая районы расселения сортов. не включил в них Фергану, где «это народное назва¬ние особенно распространено. Столь же неверно,— пишет далее Бар¬тольд.- что в Хиве сарты говорят по-персидски» {Бартольд В. В. Памяти В. В. Радлова. 1837-1918 - ИРГО. Т. 54. вып. 1. 1919, с. 185-186=7^- толъд В. В. Сочинения. Т. 9. М.. 1976, с. 684). Название сорт встречается уже в средневековых письменных памятниках. Первоначально монголы называли так приезжавших к ним мусульманских купцов, среди которых были почти исключительно таджики. Тюрки, завоевавшие Среднюю Азию, также начали называть горожан-таджиков саргами. Узбеки, подчинившие в начале XVI в. владения Тпмурндов. называли сартами оседлое местное население в противоположность узбекам и другим кочевникам. Но позд¬нее содержание термина изменилось. Так как большинство оседлого насе¬ления после узбекского завоевания говорило по-тюркски, то сартами стали называть только горожан п оседлых жителей оазисов — тюрков - в про¬тивоположность как кочевникам, так и таджикам. Таким образом устано¬вилось различие между терминами сорт и таджик, которые некогда были синонимами (см.: Бартольд В. Еще о слове «сарт».— Бартольд В. В. Сочппеиия. Т. 2. Ч. 2. М., 1964, с. 310—314; он же. «Сарт».— Там же. с. 527— 529: Народы Средней Азии и Казахстана. Т. 1. М., 1962, с. 169-170).
129 Современное представление о родо-племенном составе этой группы узбеков см.: Фв&шев Т. О родо племенном составе узбеков-кураминцев
130 Происхождение узбеков, сохранявших вплоть до XX в. пережитки родо-нлемениой структуры, сложно. Основная часть пх переселилась в Среднеазиатское междуречье из Дашти-кыпчак на рубеже XV—XVI вв., во время завоевания Шейбани-хапом тимуридского государства (см.: Кар¬мышева Б. X. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана п Узбекистана. М., 1976, с. 162—164. 209- 211).
1’’ Киргизы Средней Азии,
132 Радлов излагает народную этимологию этнонима узбек. По этому вопросу существуют и иные точки зрения. Этот этноним связан с име¬нем хана Золотой орды в 1313—1312 гг., Узбек-хаиа. Персидский историк и географ Хамдаллах Казвнпи (XIV в.) в одном из своих трудов назы¬вает узбеками войско этого золотоордынекого хана, отправленное им в поход па Азербайджан (о происхождении этпонима узбек см.: Ахме¬дов Б А. Государство кочевых узбеков. М.. 1965. с. 11-17).
133 Узбеки группы кытай (хытай) связаны своим происхождением с
киданями (кара-китаями). завоевавшими часть Средней Азии и Казах¬стана в XII в. (см.: История Казахской ССР с древнейших времен до на¬ших дней. Т. 2. А.-А., 1979. с. 37). ЯЯ
134 О кипчаках (кыпчаках) в составе узбеков см.: Шаниязов К. ПБ К этнической истории узбекского парода (историко-этнографическое ис¬следование на материалах кипчакского компонента). Таш., 1974.
135 Правильнее: канходжа кытай юз и (кытай юзм). In
136 /I. И. Потапов считает это утверждение Радлова ошибкой. Си пишет: «...в „илемепп“ Юс не могло быть и не было сеока Шор. Речь идет о Южской волости, в которой тпорцы жили и в 1897 г. (51 чело¬век)» {Потапов .7 П. Этнический состав, с. 47). О том. что в составе племен черневых татар было племя юс, включавшее роды юс и шор, Гад-
лов пишет также выше, в разделе, посвященном черневым татарам (AS, I, с. 212-213). У тубаларов, которых относили к числу черневых татар Алтая (см. примеч. 45), имелся сеок юс (юз), включавший четыре подразделения: тау-юстар (горные юсы), сары юс (желтые юсы), шап- май-юз, саргайчы-юз (юзы — собиратели сараны). Сеок юс, составлявший Южскую волость Алтая, по преданию, произошел от сеока копдош. Соглас¬но этому преданию, девушка из сеока копдош родила мальчика. Когда его потомство достигло ста человек, оно выделилось в особый сеок, полу¬чивший числовое название юс, т. е. сотня. По записям С. П. Шведова, тубалары Южской волости считают себя остатками особого народа, корен¬ного обитателя этих мест, ныне занятых тубаларами (см.: Потапов JL П. Этнический состав, с. 49-55; Швецов С. П. Горный Алтай, с. 104).
137 Об этимологии этнонима кыргыз высказывались различные точки зрепия (см.: Баскаков II. А. К вопросу о происхождении этнонима «кыр¬гыз».—СЭ. 1964. № 2; Петров К. Н. К этимологии термина «кыргыз»: Цветовая древнетюркская тоноэтионимика Южной Сибири.- СЭ. 1964, № 2; Кононов А. Н. Еще раз об этнониме «кыргыз».—Тюркологические иссле¬дования. фрупзе, 1970).
138 Здесь и ниже при ссылках иа труд Макшеева Радлов имеет в виду следующую работу: Макшеев А. И. Географические, этнографические и статистические материалы о Туркестанском крае.-ЗРГО. 1871, с. 38- 39 (сведения А. Н. Макшеева относятся к 1867 г.).
139 Хотя Радлов ссылается на данные Макшеева. по тра искри пип и этнонимов, приводимые в «Aus Sibirien» и работе Макшеева. несколько различаются. Но Макшееву (Географические... материалы, с. 39):
Парчаюз. 4. Каурек.
1. Баймаклы.
2. Биран-садак. 5. Давлой.
3. Алмачи. . Уш-тамгалп 6. Кырк-Садак.
4. Мирза. IV. .Ряс.
5. Сиргали. 1. Ак-чакман.
6. У июли. 2. Марин.
7. Каракалпак. 3. Чункан.
8. 11 од же raii. 4. Сирбуюнлук.
9. Ак-кигиз. \ . К а раб ш.
10. Куяп-кулаклы. г Турт-тамгалн 1. Бурджэган.
11. Б ел талы. 2. Кунгурбай.
12. Иш-кулп. 3. Сакиз-сйрл.
13. Токбай. ' 4. Найман.
A'uma .’-юз. 5. Хоканди.
1. Хан-ходжа: 6. Куш-тамга л п.
а) Небу се. 7. Очамейли.
б) Сард-юз. 8. Мангыт.
в) Каракурсак. 9. Кена юс.
2. Тегрпк: 10. Баяут.
а) Беш-куп. \ Г. На >.иап-ир'анакли.
б) К ури-казан. Чальджлут.
в) Баки-м.счал. VII. Беш-юз.
3. X а дж и- х и г ай -юз. Коштамгалп.
а) Чирк к pay к. \ 111. Сулалли.
б) Могол. 1. Культэпелик.
в) А.чмасуан. 2. Башке ль.
4. Туркмен. 3. Гафур.
5. Джала пр. 4. Ча prepay к.
Салин. 5. Мирза.
1. 1 Падма и ту ли. 6. Арык.
2. Науфераш.
3. Тогай-тхни. 7. Бекляр тупи.
;
140 Об узбеках
ь’
этнографии
!И ()
резма. Таш., 1926. с. 175-179; истории.
142 О каракалпаках Зеравшанской долины см.: Толстова .7. С. Мате¬риалы этнографического обследования группы «каракалпак» Самарканд¬ской области Узбекской ССР.—СЭ. 1961. <Ns 3.
143 Группа тюрюкпен, живущая в горах Нураты и па сопредельных территориях, именует себя туркмен, и относит к числу узбекских племен. Их узбекская принадлежность подтверждается этнографическими исследо¬ваниями. Однако своим происхождением они связаны с туркменами (см.: Мошкова К. Г. Некоторые общие элементы в родо-нлемениом составе уз¬беков, каракалпаков и туркмен.- Труды Института истории и археологии АН УзССР. Т. 2. Таш., 1950: Кармышева Б. X. Очерки этнической истории, с. 228-230).
144 Этноним бёгёшслю (Bogoscholii) Радлов приводит и в другом написании: бюгёшюлю (Радлов 11. Б. Средняя Зеравшанская долина.- ЗРГО но отд. этнографии. 1880, т. 6. с. 63—64). По данным Б. X. Кармыше¬вой, этот род носит название богиЭжэли (см.: Кармышева Б. X. Новые ма¬териалы по этнографии населения Нуратипского хребта, с. 154).
145 Курам а (букв.: лоскутные, составленные пз разных частей) — тюркоязычпая суб этническая группа в составе узбеков, образовавшаяся в основном из различных узбекских и частично казахских племен и родов. Населяют главным образом юго-восточные районы Ташкентской обл.. а также некоторые кишлаки Андижанской обл. (см.: Файзиев 7. О родо¬племенном составе Общественные науки торые исследователи скис компоненты пз Монголия. Т. 3. Вып.
146 Первая всеобщая перепись населеппя в России была проведена в 1897 г., вскоре после издания труда Радлова «Ан*? Sibirien». Эта пере¬пись включила 146 на родов в соответствии с числом языков и наречий, выявленных переписью, в том числе и жителей Туркестана (см.: Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Общий свод но- империи. Т. 2. СПб., 1905). Общая численность, по этой переписи, в Рос¬сии: казахов — 4084,1 тыс., киргизов — 201.7 тыс. тюркоязычпых сартов — 968,7 тыс., узбеков — 726,5 тыс.. таранчей — 56,9 тыс.. кашгарцев — 14.9 тыс., таджиков — 350.4 тыс. (см. также: Современные этнические про¬цессы в СССР. М.. 1977. с. 36-41).
147 К северным стенпым кочевникам Радлов отнес киргизов п каза¬хов. Это название условно, так как кочевники южносибпрскпх степей на¬селяли более северные территории Азии.
148 Кара-киргизами, как уже отмечалось выше, Радлов называет кир¬гизов Средней Азии.
149 Речь идет о пе включенной в перевод первой части данной гла¬
вы, в которой Радлов приводит исторические сведения главным ооразом из известных в то время гшсьмепных источников (современную литера¬туру по этому вопросу см.: Лбраязож С. М. Киргизы и их этногенетиче¬ские и историко-культурные связи. Л., 1971). J J
150 О родо-племенном составе киргизов см. также: Ipuc7o« Н. А. (^Т1Ь выяснения этнического состава киргиз казаков Большой орды и кара-кпр гизов на основании родословных сказаний и сведений о сущеетву10^**^ родовых делениях, а также исторических данных п начинающихся — дологических исследований —Живая старина. 1894. вып. 3—4, с.
486: Винников В. Р. Родо-племеяпой состав и расселение киргизов па тер¬ритории Южной Киргизии.— ТКАЭЭ. Т. 4. М., 1960: Абрл.чзоп С. М. Этни¬ческий состав; см. также примеч. 51 и 52 к гл. V.
151 Итог подсчета здесь и в ряде случаев ниже ошибочен. Общее ко¬личество кибиток здесь —4525, а пе 4925. Возможно, что эта и другие ошибки такого рода, которые мы ниже не оговариваем, результат типо¬графских опечаток, однако мы во всех случаях сохраняем в переводе циф¬ры подлинника.
152 Правильнее: бултаи.
133 Правильнее: корей.
154 О динамике численности казахов после революции см.: Современ¬ные этнические процессы в СССР, с. 287.
155 Барабинскпе татары (барабиниы) являются одной из этиотеррп- ториальных групп западносибирских татар. В составе западносибирских татар можно выделить следующие группы: барабинскпе (самоназвание иараба}, тобольские (тоболик). тарские (тарлик). томские (калмак. eyni- т.пнцы, чаты), а также бухарские, которые именовали себя бухирлык либо сартами, некоторые — узбеками. Первая попытка этиотерриторцаль- пой классификации сибирских татар и выяснения пх происхождения была предпринята Радловым на лингвистической основе. Он пришел к выводу, что в языковом отношении сибирские татары разделяются на ба- рабипцев и иртышских татар, пз которых первые образуют особую на¬родность, между тем как вторьте представляют СМРСЬ древних обитателей Сибири и переселившихся сюда тюрков Средней Азии. Барабинской диа¬лект был причислен им к восточной ветви тюркских языков наряду с язы¬ками алтайцев, тувинцев, уйгуров и др., а диалект иртышских татар — к западной (кыпчакской) ветви, куда вошли также башкирский, казах¬ский и другие языки (см.: Radio] f IV. Phonetik tier nordlichen Tiirkspra- clien, c. 28; он же. Наречия тюркских племен, живущих в LOiKiioii Сибири и Джунгарской степи. I отделение. Образцы народной литературы тюрк¬ских племен... собраны В. В. Радловым. Ч. 4: Наречия барабницев. тир¬ских, тобольских и тюменских татар. СПб., 1872). Классификация сибир¬ских татар, предложенная Радловым, была поддержана рядом других исследователей, в частности Н. Ф. Натановым. И. А. Аристовым и др.
Катанов Н. Ф. Этнографический обзор турецко-татарских племен.- Уче¬ные записки Имп. Казанского университета. Т. 6. Кп. 3. 1894, с. 203: Аристов Н. Л. Заметки об этническом составе тюркских племен и народ¬ностей и сведения об их численности, с. 370: см. также: Дмитриева ./ В. Язык барабпнеких татар,— Языки пародов СССР. Т. 2. М., 1966: Тумаше- ва Л. Г. Язык сибирских татар. Казань 1968: Валеев Ф. Т. Западносибир¬ские татары. Казань, 1980). Современные данные лингвистики, антрополо¬гии, этнографии и археологии позволяют сделать вывод, что в этногенезе сибирских татар основную роль сыграли как местные племепа. так и древнетюркские компоненты и кипчаки. Подчиненные монголами Чипгпс- хапа, они после падения хапства Кучума (1582 г.) вошли в состав России (см.: Бахрушин С. В. Сибирские служилые татары в XVII в.— Научные труды. Т. 3. М-Л., 1955; Трофимова Т. А. Тобольские и барабинскпе татары. Антропологический очерк.—ТИЭ. Новая серия. 1. М.— .’I., 1947: Томилов Н. И. Современные этнические процессы среди сибирских татар» Томск, 1978; Валеев Ф. Т. Западносибирские татары).
н Барабинцы населяют Барабипскую степь по р. Оми —правому притоку Иртыша. Смешиваются с переселившимися в эти районы казан¬скими татарами.
Мусульмаппзация татар произошла в Х\ I в., при хане Кучуме пережитки домусульмапских верований сохранялись здесь долго и от- Мочались исследователями еще в начале XX в. Барабинцы делились в прошлом па несколько этнотерриториальвых групп: тереня, барама, тупус, тураш, чоп, любей. каргалы (см.: Миллер Г. Ф. Описание Сибирского хан¬ства и всех происходящих в нем дел. Кн. 1. СПб., 1750, с. 299; Вале¬ев Ф. Т. Западносибирские татары, с. 22; Храмова В. В. Западносибир¬ские татары.— Народы Сибири. М.— Л., 1956).
158 В состав западносибирских татар обычно включается большая группа бухарцев — выходцев из Бухары, начавшпх переселяться в Запад¬ную Сибирь в период Кучумова царства, в XVI в. Часть из них пересели¬лась сюда позднее.
159 Тобольские татары наиболее крупная группа западносибирских та¬тар. составляющих около 70 тыс. человек. Тобольские татары включают разнородные по происхождению группы, в том числе так называемых За¬болотных татар (о последних см.: Храмова В. В. Заболотные татары. - ИВГО. 1950. т. 52. вып. 2). Называемые здесь Радловым «роды» тоболь¬ских татар - курдак, тогус (тутус), яскалбы, нанга - в прошлом являлись, ио-впдпмому, подразделениями отдельных племен.
Глава четвертая
1 Предложенное Радловым общее название народов Алтая и Минусин¬ской котловины - «немусульманские тюркские племена Западной Сибп- рп» — было не вполне удачным п но получило достаточного нрпзнаппя в научной литературе. Оно почтп не употреблялось другими учеными.
2 Речь идет скорее пе о социальной, а о хозяйственной неоднородно¬
сти. Действительно, среди этих народов были и кочевые скотоводы, п оседлые земледельцы, п охотники-собиратели тайги. Что же касается оленеводов, то па Алтае и в Минусинской котловине в XIX в. таковых не было. Свидетельства существования оленеводства в этом районе относятся к более раннему времени (см.: Вайнштейн С. И. Проблема происхождения оленеводства в Евразии.- СЭ. 1970. № 6; 1971, 5; он же. К реконструк¬
ции хозяйственно-культурных типов v южпосамодпйских пародов Саян в XVH-XVHI вв.).
3 Речь идет об алтайцах (ллтяй-кклси), ошибочно именовавшихся гор¬ными калмыками (см. прпмеч. 3 к гл. II).
4 Здесь Радловым, по-видимому, допущена описка при паписании эт- поппма алта кижи; в других случаях ученый употребляет более верное на¬писание: алтай-кижи.
5 О двоеданцах см. прпмеч. 10 к гл. II и примеч, 65 к гл. III.
6 См. прпмеч. 3 к гл. II.
7 3 а й с а и с т в а - административные единицы, волости, возглавляв¬шиеся за пса на ми (см. также прпмеч. 2 к гл. II).
8 Административное управление, установленное российским правитель¬ством на Алтае, основывалось первоначально не па территориальном, а на родо-племенном принципе. Несколько родовых (родо-племенных) групп образовывали одну дючину, во главе которой стоял зайсан, ему подчиня¬лись демичи. представлявшие каждый из входивших в дючину родов. Члены одной дючины не были связаны территориально, п передко в одном селе жили люди, относившиеся административно к различным дючинам. Но уже в середине XIX в. часть дючнп Алтая была основана па террп- торнальном принципе, что и отмечает здесь Радлов, выделяя оставшиеся «кровные» дючины, т. е. основанные па родовом принципе. Такое положе¬ние существовало до 1912 г., когда царское правительство окончательно упразднило зайсанат и заменило его характерной для России того време¬ни системой волостного управления. Все алтайские родо-племенные груп¬пы были приписаны к волостям, образованным но территориальному принципу (см.: Потапов .7. 7/. Очерки, с. 364; С атлае в Ф. КумандпнД » с. 29; см. также прпмеч. 2 к гл. II).
9 Радлов имеет в виду этнографический сборник статей алтайского миссионера В. И. Вербицкого «Алтайцы». Томск. 1870.
10 Об этническом составе и происхождении алтайцев см.: Аристов П. А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей; Шве¬цов С. П. Горпый Алтай и его население; Потапов Л. П. Этнический состав.
11 Об одежде алтайцев и других сибирских народов см.: Прытко ва П. Ф. Верхняя одежда.- Историко-этнографический атлас Сибири. М - Л., 1961, с. 227-328.
12 Предложенная здесь классификация народных жилищ алтайцев была первым опытом такого рода. Однако ныне она в значительной мере устарела. Юртой в современной этнографической литературе принято на¬зывать лишь тип жилища с цилиндрическим сборно-разборным решетча¬тым остовом (см.: Вайнштейн С. И. Проблемы истории жилища кочевни¬ков Азии.—СЭ. 1976, «У 1).
13 О классификации алтайских жилищ см.: Попов Л. Л. Жилище.— Псгорико-этнографпческий атлас Сибири. М.. 1961. Об алтайских жилищах и их убранстве пишет также Е. М. Тощакова (Традиционные черты куль¬туры алтайцев. Новосибирск, 1978, с. 70 и ел.), однако она пользуется в своей работе устаревшей терминологией тппов жилищ.
4 Многоугольные срубные «юртообразные» жилшца, описанные Радло¬вым. появились у алтайцев впервые лишь в середине XIX в. (см.: Тоща¬кова Е. М. Традиционные черты, с. 75).
15 Речь идет о работе А. А. Бупге (1802-1890) - русского ботаника, совершившего в 1830-1832 гг. путешествие па Алтай, в Монголию и Ки¬тай. Основные труды: Bunge A. Heise im osllichen Theil des Allai-Ge- birges. B., 1830: он. же. flora Altaica. T. 1-4. СГ16., 1829-1833 (совместно с Лелебуром и Мейером).
16 О возрастных названиях лошадей и других домашних животных в тюркских языках см.: Вайнштейн С. 11. Историческая этнография с. 44- 51.
17 Д э р б э т ы — монголоязычная народность, входившая вместе с Оле¬гами, торгоутамн, бантами, захчинами п другими этническими группами в состав западных монголов ойратов. Ныне населяют Убсунурскпи аймак, в меньшей мере — Кобдоский и Баян Удэгейский аймаки МНР.
,8 Традиционные формы коневодства у алтайцев, как и скотоводства в целом, имели много общих черт с таковыми у других скотоводческих пародов Саяпо-Алтая. в особенности тувинцев (см.: Вайнштейн С. П. Историческая этнография, с. 11-87).
Речь идет пе о неспособности алтайцев как парода освоить богат¬ства Алтайского края — подобная ошибочная трактовка данной фразы Рад юна встречается в работах отдельных авторов (см., папрпмер, в книге Л. П. Потапова «Очерки по истории алтайцев», М.— Л., 1953, с. 34), а о невозможности этого для кочевии ков (!), что в целом верпо. Переход алтайцев к коллективным формам хозяйства и в условиях Алтая убедительно доказал возможности приумножения богатств края бывшими кочевниками, перешедшими к оседлостп.
20 Перекочевки у кочевых скотоводческих пародов были обусловлены по загрязнением жилищ, а исторически сложившимися хозяйственно-бы¬товыми традициями, прежде всего связанными с потребностями животно¬водства (см.: Вайнштейн С. И. Проблема происхождения и формирования хозяйственно культурного типа кочевых скотоводов умеренного иояса Ев¬разии. М,, 1973; он же. Историческая этнография, с. 57-77; Марков Г. Г. Кочевники Азии. М., 1976).
2 > всех коневодческих народов всадник садится па коня слева, что является очень древной традицией (см.: Вайнштейн С. И. Некоторые вон росы истории древнетюркской культуры.-СЭ. 1966, № 3, с. 62 и ел.;
С. И, Крюков №. В. Седло и стремя,—СЭ. 1984, 6.
22 В тексте «Aus Sibirien» (AS, I, с. 290) - Gemse, т. e. горная серна {Capella rnpicapra), но это ошибка, и речь, вероятпо, идет о горном козле (Capra sibirica, Меу; нем. Genisbock).
23 В тексте неточность: речь идет не о лани, а о косуле (Capreolus pygargus. Pall; a.IT. элик).
24 О приемах стрельбы такими ружьями см.: Вайнштейн С. II. Гувпн- цы-тоджинцы, рис. 21-25.
25 Разбрызгивание указательным пальцем правой руки нескольких капель водки, молока перед едой представляет собой особый обряд угоще¬ния духов, характерный в прошлом пе только для алтайцев, по и для ряда других пародов Южпой Сибири, у которых господствовали шамани- стские верования.
26 О погребальных обрядах тувипцев см.: Дьяконова В. 77. Погребаль¬ный обряд тувипцев как псторпко-этпографпческпй источник. Л., 1975; Вайнштейн С. II. Тувинцы-тоджинцы, с. 192-194.
27 Речь идет о' М. В. Чевалкове, обучавшемся грамоте у архимандри¬та Макария (Глухарева) и служившем ему переводчиком. Уже после пре¬бывания Радлова на Алтае, Чевал ков был возведен в сан священника. Он был первым алтайским писателем, писавшим стихи и прозу па родном языке, но его сочинения имели в осповпом назидательный религиозный характер. Сохранилась п его автобиография, напечатанная на алтайском и русском языках. Его «жизнеописание» Радлов приводит в своем книге «Образцы народной литературы тюркских племеп» (Наречия тюркских племен, живущих в Южпой Сибири и Дзунгарской степи. Ч. 1. Поднаречия алтайцев, телеутов, черновых и Лебединских татар, шорцев, са япцев. СПб., 1866). Об Алтайской духовной миссии, которую характеризует здесь Радлов, см. также: Потапов Л. II. Очерки, с. 242-249; Беоюров Б. Слово о предтечах (вместо послесловия).- Мудрый богатырь. Поэмы Стихи. Бас¬ни. Лер. с алтайского. (Михаил Чевалков. Павел Чагат-Строев. Мироп Мун- дус-Эдоков). Горно-Алтайск, 1987, с. 113-135.
28 Речь идет о миссионере В. И. Вербицком, который наряду с мис¬сионерской деятельностью занимался этнографическими исследованиями среди алтайцев: сборник его этнографических статей составил солидную книгу «Алтайские инородны>> (М., 1893); написал труд по грамматике ал¬тайского языка (опубликован в 1860 г. в Казани) п «Словарь алтайского и аладагского наречий тюркского языка») (Казапь, 1884), сохранившие поны¬не свое научное значение.
29 О них см. примеч. 2 к гл. I.
30 Такие свистящие стрелы кочевники Центральной Азии п Южпой Сибири начали широко использовать главным образом для военных целей счце в гуннское время, в конце Г тысячелетия до и. э. Они сохранялись в XIX в. не только у китайцев, как пишет здесь Радлов, ио и у иародов Сибири (до начала XX в.). Использовались ими па охоте, чтобы, вспуг¬нув скрыту ю ветвямп дерева белку, заставить ее сменить место на дереве п тем самым облегчить меткий выстрел в нее (см.: Вайнштейн С. И- Тувинцы-тоджинцы. с. 49—50, рис. 15. 16).
31 Обычай давать пмя реоенку по имени того, кто первым войдет в дом роженицы, был известен не только алтайцам, по и ряду других па¬родов. в частности тувинцам (см.: Вайнштейн С. II. Личное имя, термины родства и прозвища у тувинцев.—Ономастика. М., 1969).
32 Такой обычай был широко распространен у многих и земледельче¬ских и скотоводческих народов мира.
3;‘ Но данным Л. П. Потапова, алтайцы называли людей своего сеока яарынйаш (т. е. единоутробный, от карын - утроба) (Потапов Л. 77. Очерки, с. 252). Отмечаемая Радловым у алтайцев экзогамия (запрет на вступление в брак в пределах рода) была известна всем народам мира, сохранявшим родовую организацию.
34 Петр Симон Паллас (1741-1811) - русский естествоиспытатель, путешественник, академик Петербургской Академии наук, немец по нацио-нальности. Руководил экспедицией Петербургской Академии паук (1768 1774). исследования которой включали, в частности, Южную Сибирь. Ее результаты опубликованы (см.: Паллас П, С Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 1-3. СПб., 1773 1788). Об алтай¬цах Паллас пишет в ч. 3 указанного труда, на который п ссылается здесь Радлов
35 Речь идет о так называемом воздушном захоронении, когда умер¬шего клали на ветви деревьев или помост. Такие захоронения были извест¬ны многим пародам Сибири (см.: Семейная обрядность народов Сибири. М., 1980. с. 91-229), в том числе алтайцам (см.: Шатилова II. 11. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск, 1981, с. 94—104). Знали их и телеуты, что было отмечено не только Калласом, но много позднее М. Швецовой, кото¬рая писала: «Покойников телеуты подвешивают в лесу на деревьях...» {Швецова N1. Алтайские калмыки. ЗСОИРГО. 1898, кп. 23, с. 18).
36 О них см. примеч. 58 к гл. III.
37 Речь идет о книге В. И. Вербицкого «Алтайские инородцы» (см. примеч. 28).
38 О них см. примеч. 50 к гл. III.
36 О них см. примеч. 46 к гл. III.
40 См. прпмеч. 51 к гл. III.
41 Об употреблении лука в шаманстве алтайцев см.: Потапов Л. П. Лук и стрела в шаманстве алтайцев.-СЭ. 1934, «V 3.
42 О них см. примеч. 51 к гл. ITL
43 О них см. примеч. 20 к гл. Ill.
44 О них см. примеч. 11 к гл. III.
45 Заселение Минусинской (Абаканской) котловины основной массой предков современных хакасов, входивших в различные этнические груп¬пы, началось пе в XVII в., как об этом пишет Радлов, а с начала Х\ III в. (см. прпмеч. 36 к гл. III).
46 Речь идет о русском ученом XIX в. кпязе Н. А. Кострове - авторе ряда этнографических исследований о народах Сибири, в том числе об эт¬нических группах, вошедших в состав хакасов (см, его труды: Очерки быта Минусинских татар.-Труды 1\ Археологического съезда. Т. 1. 1884; Качипские татары. Казапь. 1852: Кизильцы. Казань. 1853: Бельтиры.— ЗСОИРГО. 1857, кп. 4: Койбалы-ЗСОИРГО. 1863, кн. 6).
47 В середине XIX в., когда вел свои исследования Радлов, «восточ¬ные» этнотерриториальпые группы формировавшейся хакасской народно¬сти, в том числе жители степей, вели уже пе кочевой, а преимущественно полуоседлый и даже оседлый образ жизни, что признает ниже и Радлов, когда пишет, что они представляют собой переходное явление от настоя¬щих кочевников к оседлым крестьянам (см. также: Патачаков II. М. Культура и быт хакасов. Абакан. 1958, с. 18-21).
48 Подробнее об одежде хакасов см.: Шибаева Ю. А. Одежда хакасов. Сталинабад, 1959.
Это интересное описание камлания хакасской шаманки нуждается в некоторых пояснениях. Прежде всего следует сказать, что состояние транса было характерно для хакасских шамапов (как и для шаманов дру¬гих сибирских народов) пе при окончании камлания, а почти па всем его протяжении. Описываемые Радловым прыжки вокруг огпя, подражание голосам зверей и другие действия шамапкп совершались ею. песомпенио, в состоянии транса. Сообщение Радлова, что шаманка по завершении се¬анса камлания, уронив бубен, «свалилась замертво», пе следует понимать буквально Нередко шаманы, в особенности пожилые, испытав большое напряжение в холе камлания, завершив его, валились на пол в состоянии, напоминающем обморок. Описание камлания хакасской шамапкп в соре-
дине XX в. приводит Ю. Л. Шибаева (см.: Шибаева Ю. Л. Встреча с ша¬манкой.-СЭ. 1978, № 1). Сходные формы камлания были у тувпицев (см.: Вайнштейн С. II. Встреча с «великим» шаманом.—Природа. 1975, № 8) и у других пародов Сибири (см.: Алексеев II. А. Шаманизм тюрко¬язычны к народов Сибири. Новосибирск, 1984).
50 Речь идет о книге П. С. Палласа «Путешествие по разным провин¬циям» (ч. 3, кн. 1, СПб., 1788), в которой приведены, в част пости, сведе¬ния об обычаях и обрядах отдельных этнических групп минусинских та¬тар (хакасов).
51 До революции у качпнцев и у других этнических групп, вошедших в состав хакасов, были широко распространены дохристианские обществен¬ные моления, причем не только в связи с приходом весны, но и посвя¬щенные небу, духам гор, рек, домашних животных и др. Такие моленпя сопровождались жертвоприношениями. Упрек Палласу, который здесь де¬лает Радлов, вряд ли оправдан, так как меринов также можно было при¬носить в жертву духам (о дохристианских религиозных обрядах у хакасов см.: Костров II. Качипские татары. Казань, 1852. с. 56-60; Яковлев Е. К. Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея. Минусинск, 1900, гл. VII; Пагачаков К. М. Культура и быт, с. 94-100).
52 О свадебной обрядности хакасов см. также: Патачаков К. М. Кульгург! и быт, с. 78—87; Наумова О Б. Хакасы.— Семейная обрядность народов Сибири. М„ 1980, с. 24—26: Яковлев Е. К. Этнографический обзор; Костров И. Качпнские татары, с. И и ел.; Старыннееич И. Д. Формы за¬ключения брака у турецких племен Сибири н у кочевников Средней
53 Радлов цитирует: Castren V. .1. Reiseberichte nnd Briefe. О похо¬ронном обряде хакасов см. также: Караганов П. Черты внешнего быта качинских татар,- ГТРГО. 1884, т. 20, вып. 6; Костров II. Кизильиы; Ката¬нов II. Ф. О погребальных обычаях тюркских племен с древнейших вре¬мен до наших дней.—1ЮАИЭК. 1884, т. 12, вып. 2; Усманова М. С. Хакасы.- Семейная обрядность, с. 108—113.
54 Речь идет о хакасском музыкальном инструменте хобрах, изготов-лявшемся из стебля тростника, на который натягивалась кишка животно¬го. Инструмент напоминает алтайский шоор.
55 Речь идет о двухструнпом или трехструнпом щипковом инструменте хомыс. Его струны изготовлялись из конского волоса. Он использовался и как щипковый инструмент, и как «скрипка» (когда применялся смычок). В последнем случае его называют ыых. Отмечая у хакасов гитару, Радлов, вероятно, также имеет в виду хомыс.
56 Этот струнный инструмент, по-хакасски чата'ан (или чатыеан), в прошлом иногда называли лежачей арфой. Он был распространен у мно¬гих народов — тувинцев, казахов (здесь оп носит название жетыген) и Др- (о музыкальных инструментах хакасов и других народов СССР см.: Берт¬ков К. А, Атлас музыкальных инструментов народов СССР. М.. 1975).
57 См. примеч. 46.
8 Радлов имеет в виду свою кппгу: Наречия тюркских племен, жи¬вущих в Южной Сибири и Дзупгарской степи. 1 отделение. Образцы на родной литературы тюркских племен, жпвуших в Южной Сибири и Дзуп- гарской степи, собраны В. В. Радловым. Ч. 2. Подпаречпя абаканские (сагайское, койбальское, качипское), кызылское и чулымское <кюэрпк). СПб., 1868.
59 В эпосе тюркских п монгольских пародов копь обычно выступает как мудрый друг и помощник богатыря, разговаривает с ним, дает советы (из последних исследований по этому вопросу см.: Липец Р. С. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе. М., 1984).
60 Радлов, несомненно, верно подметит отсутствие существенных сле' дов религиозных взглядов шаманизма в эпической поэзии хакасов, хотя
она и уходит своими истоками в глубокое прошлое. Аналогичное явление характерно и для героического эпоса тувинцев и некоторых других тюрко-язычных народов Сибири. Объяснение этому, казалось бы, парадоксаль¬ному обстоятельству лежит, на мой взгляд, в том, что шаманизм, по всей вероятности, не получил заметного развития у древних тюрков, которые, как известно, оказали значительное влияние на формирование эпического творчества степных кочевников Южной Сибири и Центральной Азпп. Есть все основания считать, что шаманизм у тюркоязычных пародов Сибири формировался главным образом па основе субстратных верований абори¬генных племен, подвергшихся тюркизапии (см.: Вайнштейн С. 11. Роль культурно-исторических контактов в генезисе шаманства у тюркоязычных пародов Сибири.-Историко-культурные контакты пародов алтайской языковой общности. М., 1986, с. 17—19).
61 О народном поэтическом творчестве хакасов см.: Унгвиц- кая М. J.. Майногашева В. Е. Хакасское пародное поэтическое творчество. Абакан, 1972.
Глава пятая
1 Казахи (см. примеч. 4 к гл. I).
2 Киргизы Средней Азии (см. ирпмеч. 18 к гл. II).
5 Впоследствии Радлов не раз изменял и уточнял свою классифика¬цию тюркских языков. Современные исследователи выделяют в тюркских языках заиадпую (западпохуннскую) ветвь, включающую узбекский, ка¬захский, туркменский, повоуйгурский. каракалпакский и другие языки, и восточпую (восточнохуннскую) ветвь, в которую входят древнеуйгур- скпй, тувинский, алтайский, киргизский и другие языки (см.: Баска- ков //. 1. Тюркские языки. М., 1960).
4 Автор имеет в виду Л. II. Левшина - писателя, ученого и государ¬ственного деятеля, который, будучи чиновником, по поручению Азиатско¬го департамента выезжал в казахские степп в 1820 и 1822 гг. На основе собранных, как мы бы теперь сказали «полевых», материалов и изучения обширной литературы он издал солидный труд «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» (Ч. 1—3. СПб., 1832). во многом со¬храняющий важное научное значение поныне, но в отдельных своих раз¬делах существенно устаревший. Радлов ссылается здесь на данпый труд Левшина (.об истории этнографического изучения казахов см.: Маси- ное Э. Очерки истории этнографического изучения казахского парода в СССР. А.-А., 1966).
5 Радлов правильно подметил смешанность антропологического тина казахов, вызванную целым рядом особен и остей формирования казахского парода па протяжении многих веков. Позднейшие исследования этого во проса внесли ряд существенных коррективов в представления о процессе формирования казахов (подробнее см.: Исмагулов С. Населенно Казахстана от эпохи бронзы до современности. А.-А., 1970).
6 Здесь в характеристике конституционных особенностей казахов Рад¬лов придерживался господствовавших в его время представлений, которые? в зпачительпой мере устарели (о конституционных особенностях казахов в начале XX в. см. подробнее: Баронов С. Ф. К изучению конституцион¬ных особенностей казахов.—Казаки. Л., 1930. с. 99-136).
7 Радлов полагал, исходя из представлений середины прошлого века, что животных, в том числе оленя, первоначально одомашнили охотники. Современной наукой установлено, что домсстпцировалн животных (исклю¬чая собаку) не охотпики. а оседлые земледельцы. Переход к кочевому скотоводству у охотников происходил, по всей вероятности, в результате заимствований уже одомашненных животных у соседних оседлых пародов
612
(см.: Вайнштейн С. И. Происхождение и формирование хозяйственно-куль¬турного тина кочевых скотоводов; он же. Проблема происхождения олепе- водствг! в Евразии; Шнирельман В. А. Происхождение скотоводства. М., 1970).
8 Традиционные маршруты кочевок олепеводов определялись прежде всего необходимостью обеспечить оленей соответствующими пастбищами, а также другими хозяйственными факторами (близость мест стоянок к охотничьим угодьям, возможность обеспечения топливом и др.).
9 Речь идет о библейском рассказе (Быт. XIII. 1-13) о том, как Ав¬рам (в тексте Радлова —AS, I, с. 414 - неточность: Аврам сменил свое имя па Авраам, согласно Ветхому завету, позднее описываемого события) и Лот со своими стадами и шатрами переходили с места на место, меняя пастбища. По скота у них было много и выпасать его совместно на паст¬бищах было невозможно. «II был спор между пастухами скота Аврамова п между пастухами скота Лотова... 11 сказал Авраам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами твоими и пастухами моими; ибо хМы родственники. Пе вся ли земля пред тобою? Отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево» (Быт. XIII, 7-9).
10 О характере хозяйства и социально-экономических отношениях у казахов см.: Тилыбеков С. Е. Кочевое общество казахов в XVII —начале XX в. А.-А., 1971; Марков Г. Е. Кочевники Азии. М., 1976. с. 136-205; Хо¬зяйство казахов па рубеже XIX-XX вв.: Материалы к историко-этногра¬фическому атласу. А.-А., 1980. Масанов II. Э. Проблемы социально-эконо* мической истории Казахстана па рубеже XVIII—XIX веков. А.-А,. 1984.
11 Здесь неточность: кишки забитых овец обычно пе выбрасывали,
а использовали, как частично и легкие, для приготовления пищи. Так, на¬пример, куырдак — жаркое в масле — готовили из мелко нарезанных ки¬шок. легких, печени и мяса; бульон сорпа варили из мелко нарезанных кишок. Овечьи кишки шли также на — т,тт<г
12 Имеется в виду таволга (спирея) кой древесиной.
13 Радлов (здесь и ниже) допускает ошибку: двугорбый верблюд в на¬учной классификации носит название «бактриан»), а пе дромадер. Послед¬нее название применяется к одногорбому верблюду. Бактриан в отличие от дромадера сохранился также в диком состоянии. Казахские бактрианы образуют особую породу верблюдов (в СССР разводятся бактрианы еще двух пород - калмыцкие п монгольские). Гибридизация дромадеров и бак триаиов, о которой пишет Радлов, дающая в первом поколении более мощ¬ных животных, давно практикуется многими народами Азин.
14 Сведения Радлова о скотоводстве у казахов, об основных породах разводимых животных, их хозяйственном использовании, болезнях, тамгах н др. и поныне имеют очепь большую научную ценность. В основных своих чертах оппсапные особенности скотоводства характерны не только для казахов, по и для ряда других в педавнем прошлом кочевых ското¬водческих народов Южной Сибири и Средней Азии (подробнее см.: Вайнштейн С. IE Историческая этнография тувинцев, с. 11—87). Интерес¬ные сведения по вопросам скотоводства у казахов, дополняющие материа¬лы Радлова и характеризующие северо-восточных казахов, приведены в работе: Руденко С. И. Очерк быта северо-восточных казаков.— Казаки. Л.. 1930, с. 1- 22. О традиционном скотоводстве казахов см. также: Хозяйство казахов на рубеже XIX-XX вв„, с. 31 136. К сожалению, ценнейшие мате¬риалы Радлова о скотоводстве у казахов оказались в этих работах совер¬шенно пе учтенными.
15 Юрты вошли в быт кочевых скотоводческих пародов евразийских степей еще в середппе I тысячелетия н. э. (см.: Вайнштейн ( .&• Проблемы истории жилища степных кочевников Евразии,—СЭ. Л1 4, 19«6).
По своим конструктивным особенностям опи делятся на два типа - мон¬гольский и тюркский. Казахская юрта — тюркского типа в отличие от ал¬тайской, которая, как и монгольская, калмыцкая, тувинская и бурятская, относится к монгольскому тину. Однако конструктивные различия этих типов незначительны (подробнее о казахской юрте см.: Муканов М. С. Казахская юрта. А.-А., 1981).
16 Имеется в виду верхняя часть рукояти мутовки писпека (и на¬писании этого слова здесь и ниже в «Aus Sibirien» неточность, см.: AS, I, с. 458, 469).
17 Имеется в виду не юрта — для юрты характерен решетчатый склад¬ной остов (см.: Вайнштейн С. И. Проблемы истории жилища, с. 43),— а конический шалаш с остовом из жердей, который служил казахам в основном временным жилищем.
18 О прическах, одежде и украшениях казахов подробнее см.: Заха¬рова И. В, Ходжаева Р. Д. Казахская национальная одежда. А.-А., 1964.
19 Автор имел здесь в виду использован не казахами древней системы орошения, которая сохранилась в степях Евразии и использовалась в зем¬леделии кочевыми скотоводческими народами, в том числе казахами, много веков спустя после ее создания.
20 Юрты казахов украшались различными художественными изделия¬ми. среди которых были войлочные мозаичные и аппликационные ковры (сырмак), войлочные многоцветные ковры (текемет), узорные тканые лен¬ты (баскур), ворсовые и безворсовые тканые ковры, узорные цпповки, а также вышивки, о которых пишет Радлов, украшавшие предметы быта и одежду [см.: Гейне 1. А’. Киргиз-кайсаки (в Зауральской степи). Собрание литературных трудов. Т. 1. СПб., 1897, с. 161-162: Мошко еа В. Г. Ковры народов Средней Азии конца XIX — начала XX в. Танг., 1970; Муканов М С Казанские домашние художественные ремесла. А.-А., 1978; он же. Казахская юрта, с. 47-186].
21 X о ж а.-Радлов приводит здесь казахское произношеппс слова ходжа (по-казахски более верно кожа), которое в мусульманском мире означает потомков, как правило мнимых, сподвижников пророка Мухам¬меда (см.: Кармышева Е. А. Очерки этнической истории южных районов Узбекистана и Таджикистана. М., 1976, с. 148-150).
22 В тексте имеются небольшие расхождения со сведениями Потанина по .«тому вопросу, па которые ссылается Радлов (см.: Потанин Г. IE Очерки. Вып. 2. СПб., 1881, с. 89. табл. XIX).
23 Гадание по лопатке пе связано с шаманизмом. Вместе с тем, ха¬рактерное для ранних форм верований, оно было широко распространено среди многих азиатских, в том числе сибирских, пародов, сохранивших шаманистские представления.
• О развитом культо святых в исламе, включавшем многих доислам¬ских духов покровителей, см.: Василов В. IE Культ святых в исламе. М., 1970.
25 Описанные здесь обычаи в сходных формах были широко распро¬странены также у народов Средней Азии, у ряда народов Сибири, что свя¬зано с особенностями исторического развития у них семейно-брачных от¬ношений (см.: Кисляков IE Л. Очерки по истории семьи и брака наро¬дов Средпсй Азии и Казахстана. Л., 1969: Семья и семейные обряды у на¬родов Средней Азии и Казахстана. М., 1978).
26 Это свидетельство Радлова является еще одним доказательством сильных пережитков языческих (домусульманских) верований у казахов с редины XIX в., для которых, в частности, было характерно почитание огня в особенности домашнего очага. Поэтому бросить в пего сор или плю¬нуть значило осквернить очаг. Быте уже приводилось мнение Радлова о Живучести языческих верований у казахов. Современник Радлова казах¬ский просветитель Чокай Валиханов (1835-1865) писал, что в прошлом
казахи «поклонялись духу предков — арваху, 01ню как очистительной силе, луне, солнцу, земле и животным, составляющим их богатство» {Валиханов 7. 7. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 5. А.-А., 1951, с. 212).
27 Как уже отмечалось выше (см. примеч. 3 к гл. II), речь идет об алтайцах.
28 Здесь и ниже описка: надо бесбармак, как Радлов писал выше (AS. I, с. 429).
29 Я м б - китайские денежные единицы в виде слитков серебра трех величин. Наибольшая содержала 43/в фунта серебра.
’ Описываемая здесь борьба была широко распространена у многих скотоводческих народов Азии. Под названием хуреш (или в сходных на¬званиях) она была известна тувинцам, алтайцам, киргизам, монголам, бурятам, к имыкам и др. Древнейшие свидетельства о ней встречаются уже в памятниках изобразительного искусства па рубеже нашей эры (см.: Вайнштейн С. II. История народного искусства Тувы. М., 1974, с. 36-37).
31 Речь здесь идет не о монете, а о серебряном слитке - ямбе (см. прпмеч. 29).
32 Казахское название, приводимое здесь Радловым — «Шар пар»— близко к персидскому чар яр (четверо друзей), означающему первых че¬тырех халифов — сподвижников и преемников пророка Мухаммеда
33 Здесь, вероятно, опечатка: правильно бисмиллах ир-рахман ир- рахим.
34 Радлов описывает здесь традиции, связанные с древним культом плодородия, который никоим образом не отражает якобы упадок нравст¬венности. Разумеется, что эти традиции нельзя смешивать с европейской проституцией и т. и. (о танцевальной практике, связанной с культом плодородия у разных пародов мира, см.: Королева Э. А. Ранние формы танца. Кишинев, 1977, с. 65-81).
35 Речь идет о джуте (каз. жут).
•зе Радлов впервые описал у казахов аул как семейно-родственную группу и пытался вскрыть ее исторические корни. Однако далеко пе у всех кочевых скотоводческих пародов аулы зимой объединялись в боль¬шие кочевые общины стойбища, а летом расселялись. У тувинцев п неко¬торых других народов было наоборот — объединение аулов происходило в летнее время, что вызывалось рядом причин, в первую очередь эколо¬гических. Более подробно о казахских семейно-родственных группах см.: Курылев В. В. Семейно-родственные группы у казахов конца XIX на¬чала XX в. (но некоторым литературным источникам).—Семья и семей¬ные обряды у народов Срелпой Азии и Казахстана. М.. 1978, с. 132-143 (к сожалению, цепные суждения Радлова о казахском ауле остались со¬вершенно не учтенными в указанной работе).
7 Б tu у казахов первоначально означало «лицо благородное и власть имущее» (см.: Семенов А. А. Очерк устройства центрального администра¬тивного управления Бухарского ханства позднейшего времени.—Труды Института истории, археологии и этнографии АН ТалжССР. Т. 25. Сталин¬абад, 1954, с. 60). В XVIII—XIX вв. у казахов биями именовались пра¬вители кочевых родов, в функции которых' входило также осуществление судебных обязанностей (фактически или формально они подчинялись ха¬нам и султанам). К концу XIX-началу XX в. понятие бий у казахов обозначало, как правлю лишь судебпое лицо, чго было вызвано впедре пием в Казахстане царской администрацией системы выборов «народных судей» — биев (см.: Бартольд В. В. История культурно!! жизни Туркеста¬на.—Сочинения. Т. 2. Ч. 1, с. 353, 355, 367. 379-382; История Казах¬ской ССР. Т. 1. Л .-Л., 1957, с. 411—41.3; Марков Г. Е. Кочевники Азии. М., 1976, с. 150). Радлов здесь впервые дал столь полную характеристику социального института биев, который хотя и привлекал позднее внимание ряда исследователей, но остается поныпе недостаточно изученным, а суж¬дения по нему в определенной мере противоречивыми. Несмотря па пол¬ноту характеристики бийства как социального явления, Радлов обошел важный вопрос о системе подчинения биев ханам и султанам.
18 Институт ханов - правителей у тюрко-монгольских пародов (оп был известен у древних тюрок, уйгуров, кыргызов, аваров, монголов и др.) складывался в течение длительного времени в процессе формирования степной родовой аристократии и подчинения зависимых от нее слоев на¬селения. Первоначально ханы, как, например, у древних монголов, стано¬вились правителями лишь на время войн, набегов, причем титул хана принимали вожди как крупных племенных объединений, так и мелких групп, включавших несколько ветвей отдельных родов. По мере развития социальной структуры и формирования раннеклассовых обществ у кочев¬ников ханы узурпировали почти всю полноту политической власти и ста-новились в отдельные исторические эпохи неограниченными правителями, как это имело место, например, в Монголии эпохи Чингисхана (см.: Пла- бимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. М., 1934, с. 72 и сл.). В Казахстане власть ханов была ограничена. До середины XVIII в. ханов выбирали, причем в пх выборах участвовали относительно широкие слои населения, но постепенно круг избирателей сокращался. Власть казахских ханов усиливалась лишь во время военных действий, но в целом авто¬ритет хапскоп власти был невысок, и опи правили нередко лишь номи¬нально, что отмечено здесь Радловым.
39 См.: Левшин /1. Описание киргиз-казачьик, или киргпз-кайсацкпх, орд и степей. Ч 3. Этнографические известия. СПб., 1832, с. 126—128.
40 Уже в XVIII Е. имел место кризис ханской власти у казахов в Младшем и Среднем жузах (о жузах см. примеч. 42), а в XIX в. ханская система правления фактически отмирает, что было вызвано рядом при¬чин. в том числе теми, о которых пишет Радлов,- борьбой народных масс; политикой царского правительства, ставившего цель сначала исполь¬зовать ханскую власть, а затем уничтожить ее; сепаратизмом султанов и крупных представителей знати [см.: Сабырханов А. Исторические пред¬посылки ликвидации ханской власти в Казахстане.— Казахстан в эпоху феодализма (проблемы этнополитической истории). А.-А., 1981, с. 149- 163].
Взаимоотношения казахов с Россией в историческом плане корот¬ко охарактеризованы Радловым в третьей главе «Aus Sibirien». где исто¬рии казахского народа посвящен небольшой раздел (AS. I, с. 192 204), не вошедший, как и вея историческая часть третьей главы, в перевод (см. примеч. 1 к гл. 111; о взаимоотношениях Казахстана и России см.: Аполлова Я. Г. Экономические и политические связи Казахстана с Рос¬сией в XVIII — начале XIX в. М., 1960; Казахско-русские отношения в XVI XVII вв.— Сборник документов и материалов. А.-А., 1961).
*2 Казахи до их вхождения в состав России делились па три родо племенных объединения — жуза, нередко именовавшиеся в литературе ордами. Старший жуз (Старшая орда) населял восточные и юго-восточные районы Казахстана; Средний жуз (Средпяя орда) кочевал в центральной части, а Младший жуз (Младшая орда) — в северо-западной части казах¬ских степей. Территории кочевий были относительно постоянными, но границы между жузами пе были достаточно четкими и часто наруша¬лись. В Старшем жузе пе было племепного деления, в него входило 10 «родов», в Среднем жузе было 43 «рода», входи виги х в 4 племени (ар- ’ин, гирей, кипчак, паймап), в Младшем жузе было 25 «родов», входивших в два племени — алчип и жедгпру, причем первое делилось на два отдела. Законы по упорядочению административного управления у казахов были введены Россией в пачале XIX в. (Устав о сибирских киргизах) (подроб¬нее см.: Левшин А. Описал ие, приложение — Устав о сибирских киргизах;
Крафт II И Сборник узаконений о киргизах степных областей. Оренбург, 1898; Востров В. В., Му какое М. С. Родо племенной состав и расселение казахов. А-А., 1968).
43 В Средней А иш и Казахстане, по крайней мере со времен коче¬вых узбеков (XIV—XV вв.), султаном называли каждого члена династии, происходившей от Чипгисхапа.
44 Наряду с термином султан для обозначения широкого круга знат¬ных лиц, судей, чиновников употреблялся термин торе (о семантической основе этого термина см.: Кононов Л. IL Опыт анализа термина турк.— СЭ. 1949, Ла 1, с. 45).
45 Раддов в свете истории номадизма в XX в. ошибался, полагая, что переход кочевников к оседлости непременно приведет к регрессу и обез¬людению степей. Опыт ряда кочевых пародов, перешедших к оседлости, в особенности в социалистических странах — СССР и Монголии, доказы¬вает возможность успешного развития экономики и культуры этих наро¬дов, роста численности их населения (см.: Дахшлейгер Г. Д. Маршрутом социального прогресса. А-Л., 1978; Грайворонский В. В. От кочевого образа жизни к оседлости (на опыте МНР). М., 1979; Современные этнические про¬цессы в СССР. М., 1977, и др.).
46 Об обычном праве казахов см. также: Культелеев Т. М. 5 головное обычное право казахов. А.-А., 1955.
47 Речь идет о киргизах Средней Азии (см. примеч. 18 к гл. II).
48 Казахи. См. примеч. 4 к гл. I.
49 Казахи.
50 Куренные формы кочевания, характерные для киргизов до пх при-соединения к России. Радлов ci раведливо рассматривал как необходимость организации самозащиты в условиях возможных военных нападений. Та¬кая форма была характерна на определенных этапах истории и для всех других кочевых народов, знали ее и монголы в период, предшествующий созданию их империи, и в первое время после ее образования. Переход к аульной форме кочевания, более благоприятной для ведения хозяйства кочевыми скотоводами, происходил в условиях относительной безопасно¬сти жизни в степях (см.: Вайнштейн С. II. Историческая этнография, с. 74-77).
51 Здесь и ниже (AS, I, с. 230 и сл.) Радлов ведет речь о племенах правого (от) и левого (сол) крыла киргизов. К он? он отвес племена (Stamme) бугу, сары багыш. солту, эдигена, чопг багыш. черик. К сол им отнесены племена (Geschlecht) сары, беш берен, мундуз, тбнгтбрип, кутшу. курку реп етиген. По данным С. М. Абрамзона и некоторых других исследователей, структура правого п левого крыла киргизов имеет разли¬чия с приведенными выше сведениями Радлова (см.: Лбрамзон С. М. Эт¬нический состав, с. 3—136; а также примеч. 150 к гл. III).
52 О расселении и структуре племен, приведенных Радловым здось и в III главе, см.: Дбрамзон С. М. Этнический состав, с. 15 и сл.
Речь идет об отрывке из киргизского героического эпоса «Манас», начало изучению которого было положено трудами Ч. Валиханова и Рад¬лова, записавшего и опубликовавшего свыше 12 тыс. стихов. Записи спао жены им переводом и вводной статьей (см.: Наречия северных тюркских племен. I отде юппе. Образцы народной литературы северных тюркских племен, собраны В. В. Радловым. Ч. V: Наречия дикокаменных киргизов. СПб., 1885).
Эпос «Манас» состоит пз трех поэм о богатыре Манасе, о его сыне Семе гее и внуке Септике. Алмамбет (здесь: Алман Бет), о котором идет речь в приведенном отрывке,- один из ближайших соратников Манаса, его названый брат, катайскпй царевич, отрекшийся от язычества ради «истинной веры». Современные исследователи позволили вскрыть много¬слойный характер процесса формирования «того эпоса и генезис образа Алмамбета (см.: Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. JL, 1971, с. 25-92).
55 Институт манапов сложился, по-видимому, в конце XVIII — первой половине XIX в. в Северной Киргизии, постепенно вытеснив понятие бий. До этого мапапами называли всех лиц, принадлежавших к одному из подразделений племени сары багыш, которое носило название манап по имени своего родоначальника, жившего в XVII в. Верхушка подразделе¬ния макан, заняв привилегированное положение вначале в своем племени, потом распространила свою власть и на ряд других киргизских племен. Вначале манапамп называли только представителей этой верхушки, по по¬том название стало нарицательным и им именовали биев многих киргиз¬ских племен. Таким образом, сомнение Радлова в правдоподобности запи¬санного им рассказа о происхождении названия манап, как показали позднейшие исследования, было неоправданным. Вместе с тем утвержде-ние Радлова об избрании правителей — манапов — из простого народа вряд ли может быть принято в свете позднейших изысканий советских истори ков, которые пришли к выводу, что власть манапов передавалась по на¬следству и восходила, вероятно, к военно-племенной знати, причем манаиы в зависимости от их значимости делились па ряд категорий от старших по положению до низших, средн которых могли быть и разорившиеся бедняки.
r.iae'i шестая
1 Исходя из представлений, юснодствовавшпх в европейской науке в середине XIX в., Радлов считал, что шаманство как определенная рели¬гиозная система было присуще лишь ограниченному кругу азиатских на¬родов, а именно народам тунгусским, монгольским и тюркским, у которых оно постепенно вытеснялось другими религиями. Однако в действительно¬сти шаманство было характерно для всех пародов Сибири, в том числе также для угров, самодийскоязычных. кетоязычных и палеоазиатских народов, хотя степень его развития была у лих различной. Вопрос о месте шаманства в истории религиозных верований и поныне не может считаться окончательно решенным, по большинство советских ученых рассматривают шамапство как одну пз рапних форм религии, которая была присуща всем народам мира (см.: Токарев С. А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964, с. 278- 305).
У маньчжуров также был распространен шаманизм, пережитки ко¬торого сохранялись до недавнего времени [см.: Руднев Л. Д. Новые дан¬ные по живой маньчжурской речи и шаманству. СПб., 1912; Кроткое Н. II Краткие заметки о современном состоянии шаманства у сибо, живущих в Илийской области и Тарбагатае.—ЗВОРАО. 1913, т. 21, вып, 2—3; Пи- шапь самани битхэ (Предание о пншанской шаманке). Изд. текста, пор. и предисл. М. Г1. Волковой. М., 1961 (ПЛНВ. Тексты. Малая серии VII)].
3 У монголов, в том числе, населяющих район Гоби, шамаиистские верования сохранялись еще до недавнего времени.
‘ Радлов допускает здесь неточность. Мусульманство но получило рас-пространение также у якутов и долган — тюркоязычных народов, живу¬щих за пределами Алтая и Саянских гор.
5 Как уже отмечалось выше (см. прпмеч. 7 к гл. III), сопоны - уста ревшее название тувинцев. Буддизм в ламаистской форме получил рас нрострапепие у всех групп тувинцев, в том числе у тувинцев монголь¬ского Алтая, начиная с конца XVI в. (см. примеч. 90 к гл. III).
6 Среди тюркоязычных пародов Сибири мусульманство получило рас-пространение лишь у сибирских (западносибирских) татар, к которым оно проникло еще в XVI в., при Кучуме. Упоминаемые Радловым барабинскпе татары наиболее круппая этнотерриториалъпая группа в составе сибир¬ских татар (см. прпмеч. 155 к гл. III). В прошлом у сибирских татар были племенные подразделения, одно из которых — курдак, входившее в тобольскую группу, отмечено здесь. Ио данным Ф. Т. Валеева, татары группы тара (тара-татары) и курдак - это различные группы (см.: Ва¬леев Ф. Т. Западносибирские татары, с. 22; ср.: Томилов II. А. Тюрко¬язычное население Западно-Сибирской равнины в копне ХМ - первой чет¬верти XIX в. Томск, 1981, с. ИЗ и сл.). Ныне племенпое деление забыто. Г/ Сибири помимо татар ислам исповедовали также казахи, переселив-шиеся в<1 Алтай в конце XIX в. (Кош-Агачскпп р-п Горпо-Ллтаиском авт. обл.).
7 Речь идет о православпой духовной миссии на р. Кебизень (Кби- йзби) в Горном Алтае, пыяе здесь пос. Турочак.
8 Современные научные представления не позволяют говорить о «мировоззрении шаманизма», так как оп пе образует целостную религиоз¬ную систему. Воззрения на мир в шаманстве различных народов имели существенные отличия. Их объединяла лишь вера в определенных лиц- шаманов. которым приписывалась способность вступать в непосредственное общение с духами главным образом в состоянии экстаза.
9 Представление о мире как о множестве слоев, пли ярусов, харак¬терно далеко не для всех шамапистов. В шаманской мифологии сибир¬ских пародов существовало также весьма древнее представление о деле пин вселенной на три мира - небесный, зомном и подземный, иногда на два мира - нижний п верхний, что находило отражение, в частности, в рисунках вселенной на шаманских бубнах тувинцев, хакасов, алтайцев и других пародов Сибири. Вместе с тем для мифологии ряда сибирских народов характерно представление о множественности слоев вселенной. У некоторых из них оно. вероятно, связано с более поздним влиянием буддизма. Любонытпо, что у отдельных пародов, например у тувинцев и алтайцев, существовали представления как о трех мирах вселенной, так и о множественности ее сфер (см.: Природа и человек в религиозных представлениях пародов Сибири и Севера. Л., 1976; Алексеев Н. А. Ша¬манизм тюркоязычных пародов Сибири. Новосибирск, 1984).
' Упоминаемое здесь божество восходит к дровнетюркскому божеству Неба (Тенгри). У древних тюрок это было верховное божество, божество верхнего мира, представления о котором сохранялись у ряда алтайских народов (см.: Roux J. Р. langri.— Revue de lHistoire des religions. P,. 1962. t. 149, № 1—2; Harva V. Die religiosen Vorstellungen der allaischon Volker. Helsinki. 1938). Культ Неба среди пародов Саяно-Алтая был от¬мечен 1 ла иным образом у хакасов (качиицев, бельтиров, сагайцев), по. как пишет Л. И. Потапов (Древнетюркские черты почиталия пеба у саяно¬алтайских пародов.-Этнография пародов Алтая и Западпой Сибири. Но¬восибирск. 1978. с. 63, 64), шаман в молении Небу не участвовал. Это можно объяснить тем. что древнетюркская традиция в верованиях саяно¬алтайских пародов пе была связана с шаманизмом (см.: Vainstein S. /; Shamanism in Tuva at the turn of the 20th century.— Shamanism in Eura¬sia. Budapest, 1984; он же. Роль культурно-исторических контактов, с. 17-18).
11 Эрлик в мифологии саяно-алтайских тюркоязычньтх пародов, а так же бурят, калмыков и монголов — владыка подземного мира, высший пра¬витель царства мертвых Предполагается, что это имя восходит к древне¬уйгурскому представлению об Эрли к-кагапе — владыке буддийского ада. Имя Эрлик* встречается в дрсвнетюркскпх рунических памятниках, отра жая существование представления о пем также и в древпетюркской ми¬фологии (см.: Кляшторный С. Г. Мифологические сюжеты в древнетюрк¬ских памятниках,—ТС 77. 1981. с. 117-138); об Эрлике в мифологии алтайцев см.: Сагалаев Л. Л/. Мифология п верования алтайцев: Цент- рально-азиатскне влияния. Новосибирск. 1984, с. 41—48).
12 Имя Mail Тара может быть сопоставлено с известным буддийским персонажем — грядущим буддой Майтресй.
13 Имя Манды тира восходит, вероятно, к буддийскому персонажу бодхисаттве Мапджутри.
14 В легендах-мифах алтайских шаманистов влияние мифологии буд¬дизма велико и не ограничивается восприятием персонажей буддийской мифологии. Это влияние связано с историческими особенностями форми¬рования развитых форм шаманизма у алтайцев, тувинцев и других наро¬дов Южной Сибири и Центральной Азии (см.: Попов II. Мифология буд¬дизма в Тибете и Монголии. Казань. 1910: Вайнштейн С. II. Тувинское шаманство. М., 1964; Жуковская II. Л. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977).
15 Й ар-су (Пер су) (тюрк.: земля вода) в мифологии алтайцев, кир¬
гизов. хакасов олицетворяло обожествленное представление о Земле и Воде как высших духах (см.: Каруновская Л. Э. Представления алтайцев о вселенной.— СЭ. 1935, № 4—5. с. 162—163; Стеблова. И. В. К реконструк¬ции древнетюркской религиозно -мифологической системы.— ТС 71. 1972,
с. 215-216).
16 Имеется в виду «магический камень» яда-iаш, который, как пола¬гали шаманисты, мог влиять на погоду. Магические обряды с яда-ташем, описанные еще у средневековых тюркских племен, совершались до недав¬него времени не только у алтайцев, тувинцев, но и у других тюркских народов (см.: Малов С. Е. Шаманский камень «яда» у тюрков Западного Китая.—СЭ. 1947, № 1). Приведенные ниже шаманские тексты даны в « \us Sibirien» в переводе с алтайского па помадкии язык. Оригинальные тексты на алтайском языке, как н пх перевод, опубликованы Радловым в его труде «Наречия тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзу игарской степи». I отделение. Образцы народной литературы тюркских племен... собраны В. В. Радловым. Ч. 1. Поднаречия Алтая: алтайцев, телеутов. черневых и лебеди неких татар, шорцев и саянцев. СПб., i860. В немецком переводе (AS, II. с. 9 п сл.) имеются отдельные уточнения.
17 О представлениях алтайцев о мире см. также: Вербицкий В. В. Хлгайскпе инородцы, с. 91 и сл.: Анохин А. В. Материалы по шаманству алтайцев. Л., 1924; Каруновская Л. Э. Представления алтайцев о вселен¬ной.—СЭ. 1935, № 4-5; Дьяконова В. П. Религиозные представления ал¬тайцев и тувинцев о природе и человеке.— Природа и человек в рели¬гиозных представлениях пародов Сибири и Севера. Л., 1976. Но в указан ных работах пеннейшие свидетельства Радлова о мировоззрении алтайцев, к сожалению, остались неупомянутыми.
18 Культ обоо (обо, ова) связан своим происхождением с широко рас-пространенными в прошлом у тюрко монгольских народов Сибири и Цен¬тральной Азии культом духов-хозяев местности и культом гор. Складыва¬ние куч камней (носивших название обо, оеа) иа горных перевалах, бе¬регах озер п пек отражало почитание духов-хозяев гор, воды. Этот обы¬чай сохранялся еще в XX в. у бурят, монголов, тувинцев, части алтай¬цев (см.: Кагоров Е. Г. Монгольские «обо» и их этнографические парал¬лели,—СМАЭ. 1927. т. 6; Герасимова К. М. Культ обо как дополнительный материал для изучения этнических процессов в Бурятии.- Этнографиче¬ский сборпик. Вып. 5. Улан-Удэ, 1969: Дьяконова В. II. Религиозные куль ты тувипцев.-СМАЭ. Т. 33. 1977).
Представление о шамане как слуге дьявола было широко распро¬странено в прошлом не только у переселившихен в Сибирь русских крестьян, оно проникло также в паучную литературу Первые путсшест пенники, познакомившиеся с сибирским шаманством в XVIII в., также полагали, что шаманы слуги дьявола, причем это нашло отражение и в извесгпой работе Гр. Новицкого «Краткое описание о пароде остяцком», написанной в 1715 г, (СПб., 1884, с. 48—49), а также в упомянутой выше кпиге миссионера В. Вербицкого, изучавшего быт алтайцев в XIX в. (Алтайские инородцы, с. 75).
20 Переход «шаманского дара» от отца к дочери был пе столь уж ред¬ким явлением у шаманистов. как об этом пишет Радлов. По данным моих информаторов — тувинцев и алтайцев,—женщина в равной мере могла наследовать «шаманский дар» как от отца-шамана, так и от матери-ша¬манки, то же относится к наследованию этого «дара» мужчинами. Вместе с тем число женщин-шаманок было несколько меньше, чем мужчин-ша- мапов. Например, у тувинцев число последних было на 25—30% выше. По переписи 1931 г., у тувинцев число женщин-шаманок составляло 314, а мужчин 411 (Тувинская сельскохозяйственная и демографическая пере¬пись 1931 г. М., 1934, с. 19, табл. 2).
21 Становлению шамаиа у сибирских народов посвящена обширная литература, однако этот вопрос нельзя считать достаточно исследованным (см.; Дыренкова П. В Получение шаманского дара ио воззрениям турец¬ких племен.-СМАЭ. 1930, т. 9; Токарев С. Л. Ранние формы религии, с. 292 -298; Вайнштейн С. И. Тувинцы-тоджинцы, с. 176-179; Василов В В. Избранники духов. М., 1984, с. 52 и сл).
22 О миссионере В. И. Вербицком см. прпмеч. 28 к гл. IV.
23 Формула приветствия, пожелания здоровья. В алтайском: ззен — здоровый, здравствуйте [см.: Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (Общет юркские и межтюркские основы на гласные). М., 1974, с. 308]; салам (араб.) — привет, приветствие.
24 Наречия тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзупгар- ской степи. I отделение. Образцы народной литературы тюркских племен... собраны В. В Радловым. Ч. 1. Нодпаречия Алтая: алтайцев, телеутов, черневых и лебединских татар, шорцев и саянцев. СПб., 1866.
25 Действие 2, явление 9. Стихи Ф. Шиллера даны в переводе В. Жуковского.
28 Сибирскому шаманству посвящена обширпая литература, принад¬лежащая как перу дореволюционных исследователей, так и современная [см.: Михайловский В. V. Шаманство (сравнительно-этнографические очерки).— ИРГО. Т. 25. Вып. 1. Труды этнографического отдела. 1892: Штернберг J. Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л,. 1936: Ксенофонтов Г. В Культ сумасшествия в урало-алтайском шаманизме. Иркутск, 1929; Широкогоров С. Опыт изучения основ шаманства у тун¬гусов. Владивосток, 1919; Трощанский В. Эволюция черной веры у якутов. Казань, 1902; Анохин А. В. Материалы по шаманству у алтайцев.- СМАЭ. 1924, т. 4, вып. 2; Токарев С. А. Ранние формы религии; Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л., 1981; Новик Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. М., 1984; Алексеев В А. Шаманизм тюркоязычных пародов Сибири. Новосибирск, 1984: Shamanism in Siberia. Budapest, 1978; Glaubenswelt und Folklore der Sibirischcn Vol¬ker. Budapest, 1963; Eliade U. Scliamanismus und archai^che Ekstasetech- nik. Stuttgart, 1957].
27 Несмотря на то что буддизм в ого ламаистской форме становится
в Туве начиная с XVII в. официальной религией и активно поддержива¬ется властями, шаманство у тувинцев было широко распространено Д° XX в., уживаясь с ламаизмом. Еще в 1931 г. в Туве насчитывалось свыше семисот шаманов (см.: Кон Ф. Экспедиция в Сойотпю.— За пятьдесят лет. Т. 3. М., 1934; Вайнштейн С. И. Тувинское тамапство. М., 1974). I
28 Слово баксы (диалектная форма бакса} у киргизов и казахов означает шамана, прорицателя, исцеляющего больных заклинаниями- Пл мнению В. В. Бартольда, появилось в восточнотюркском и персидском языках в монгольскую эпоху, обозначая прежде всего представителя оуД'
ди некого духовенства. У туркмен оно означает пародпого певца, а в кал¬мыцком, монгольском и маньчжурском языках бахши обозначает лиц вы¬сокого духовного звания. Предполагается, что это слово проникло в тюркскую речь из санскритского бхикшу (см.: Бартольд В. В. Бахши,— Сочинения. Т. 5. М., 1968, с. 501).
29 Следует отметить, что не только шаманизм претерпел изменения иод влиянием ислама, по и в исламе, в особенности в культе святых, значительны влияния шаманизма (см.: Басилов В. II. Культ святых в ис¬ламе. М., 1970. с. 92 118; Домусульманские верования и обряды в Сред¬ней Азии. М., 1975).
30 Призывание казахского шамана (баксы). помещенное в «Aus Si¬birien*). воспроизводит перевод на немецкий язык опубликованного В. В. Радловым ранее в «Образцах народной литературы тюркскпх пле- меп» (Ч. 3. СПб., 1870, с. 46-51) текста на казахском языке. В «Aus Sibirien» даны пространпые отрывки из этого полного текста, а некоторые места лишь пересказаны. Сопоставление переводов в «Образцах...» (с. 60-66) и в «Aus Sibirien» позволяет прийти к выводу, что, подготав¬ливая последнее издание, В. В. Радлов уточнил ранее сделанный пере¬вод, в том числе устранил некоторые неточности.
31 Строки песнопения казахского шамана, приводимые ниже, опубли¬кованы В. В. Радловым в книге: Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзупга рекой степи, собрапы В. В. Радловым. Ч. 3: Киргизское наречие. СПб.. 1870, с. 46-51. Публикуя перевод текста в «Aus Sibirien», В. В. Радлов счел возможным некоторые фразы опустить
32 Казрет (Азрет, Хазрет) Кожа - Ходжа Ахмед Нсави. почитаемый казахами мусульманский святой, основатель суфийского ордена ясави; над его могилой в г. Туркестане (Чимкентская обл.) был сооружен велико¬лепный мавзолей, ныне широко известный как памятник средневековой среднеазиатской архитектуры.
В. В. Радлов имеет в виду труд Г Вамбери: Uigurische Sprachmo- numente und das Kudatku Bilik. Uigurische Text mil Transcription und t bersetzung... von IL Vambery. Innsbruck, 1870. «Кутадгу Билик» был из¬дан ужо после опубликования «Aus Sibirien» также В. В. Радловым (Das Kudatku Bilik des Justif Chass Hadschib aus BSlasagun. Hrsg. von W. Rad- loff. T. 1. Der Text in Transcription. St.-Pbg.. 1891: T. 2. Text, und Cber- setzung nach den Handschriften von Wien und Kairo. St.-Pbg.. 1900—1910).
34 Речь идет о книге: Vdmberi Н. Cagataische Sprachstudien, enthaltend grammatikalischen Uniriss. Chrestomathie und Worterbuch der cagataischen Sprache. Lpz., 1867.
35 Этому памятнику посвящен труд В. В Радлова, написанный уже после опубликования «Aus Sibirien»: Radlojf ИЛ Das turkische Sprachnia- lerial dos Codex Cinnanicus. Manuscript der Bibliolhek des Markns-Kirclie in Venedig. Nach dor Ausgabe der Grafen К nun. St.-Pbg., 1887. Об изуче¬нии памятника и библиографию см. также: Gabain A. v. Die komanisclio Litcratur.— PhTF. T. 2, c. 243- 251.
6 О названиях шамапов в тюрко-монгольских текстах см.: Roux J-P. Lo nom du Chaman dans les textes turco-mongols.— «Anthropos». Vol. 53, 1958.
Глава седьмая
Речь идет о степях Северного Казахстана.
2 Каменные оградки и отдельные плиты, устанавливавшиеся на по¬гребальных сооружениях ряда эпох, имеют важное значение для класси¬фикации и датировки памятников, отражая особенности погребально-по¬минальной обрядности. Однако более точная их характеристика возможна лишь в результате археологических раскопок, детального изучения всего памятника, в том числе нпвентаря.
3 В указанном регионе встречаются могильники, включающие и ме¬нее десяти погребений, и огромные древние кладбища, насчитывающие мпо- ше сотни могил.
4 Предлагаемая В. В. Радловым классификация южноспбирских по¬
гребений главным образом по их внешним признакам была первым опы¬том типологической характеристики курганов в степях Южной Сибири, в особенности в Минусинской котловине (Абаканской степи), по ныне устарела. Позднее, в 20-е годы нашего столетия, научную классификацию погребальных сооружений в Минусинской котловине разработал С. А. Теп- лоухов (см.: Теплоухов С. Л. Древние погребения в Минусинском крае.— Материалы по этнографии. Т. 3. Вып. 2. Л., 1926; он же. Опыт классифи¬кации металлических культур Минусинского края.— Материалы по этно¬графии. Т. 4. Вып. 2. Л., 1929). Периодизация С. А. Теплоухова,
в которой важное место уделено также внешним признакам, сохранила в основном свое значение до нашего времени. Эта хронологическая перио¬дизация памятников рассматриваемого региона была позднее уточнена и углублена в Jрудах С. В. Киселева, М. П. Грязнова, II. Л. Членовой и других исследователей (см.: Киселев С. В. Древняя история Южной Си¬бири. М., 1949; Грязнов М. П. Татарская культура.- История Сибири. Т. 1. Л., 1968, с. 187-195; Членова II. .7. Хронология памятников кара- сукской эпохи. М., 1972: Вадецкая Э. Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986 и др.).
Об этом изваянии см. примеч. 34.
6 Здесь и выше речь идет о курганах татарской культуры, существо¬вавшей у населения Минусинской котловипы на протяжении длительного периода - около семи столетий, от VII до I в. до я. э. Для курганов та¬тарской культуры характерны прямоугольные каменные ограды и отдель¬ные столпообразные камни. Татарские курганы образуют обычно группы, которые заметны по стоящим на их углах и сторонах высоким камням. Некоторые курганы имеют высоту десять и более метров, а камни в пх оградах возвышаются на 3—4 м. М. II. Грязнов и ряд других современ¬ных исследователей выделяют в хронологическом развитии татарской куль¬туры четыре этапа: баиновский (VII—VI вв. до н. э.), подгорповский (VI— V вв. до н. э.), сарагашенскип (IV—III вв. до н. э.) и тесинский (II- I вв. до н. э.). Внешние признаки татарских Курганов каждого из этих этапов имели свои особенности, которые позволяют археологам почти без¬ошибочно определять их относительную и абсолютную хронологию, как правило подтверждаемую в процессе исследования памятников. Так. у кур- гапов банковского этапа ограды были высокие, до 1 м. квадратными в пла¬не. каждая могила имела свою ограду. Ограды обычно примыкали друг к другу. Курганы следующего, подгорновского, этапа, составляющие большую часть известных памятников татарской культуры, имеют вид небольших, нередко малозаметных, плоских илп холмообразных возвышений, в осно¬вании которых установлены четыре камня и имеется прямоугольная ог¬рада (опа выявляется обычно лишь в процессе раскопок). Иногда высо¬кие камин стоят и посредине каждой стороны ограды, и тогда число кам¬ней в ограде достигает восьми. Курганы сарагашенского этапа обычно боль¬ше по размерам, а камепиые конструкции их значительнее, причем на¬сыпь выше и заметнее. Ограда обставлялась восемью, а чаще — десятью высокими камнями, в числе которых четыре yi ювых. Курганов тесипского этапа известно очень мало. Это огромные кургапьт. стоящие поодиночке. Они обставлены большим числом высоких камней. К этому же этапу от¬носят и могильники из примыкающих друг к другу больших групп могил (от 10 до 100 и более) с невысокими оградками (см.: Грязнов М. И. Та¬тарская культура, с. 187-194. О происхождении татарской культуры см.: Членова 11. Л. Происхождение и ранняя история татарской культуры. М., 1967). На табл. 2 к т. 2 изображены курганы татарской культуры (рис. 5.6), а на табл. 3 к т. 2 показаны предметы татарской культуры: нож (рис. 2), кинжал (рве. 3), кельт (рис. 4). на табл. 4 к т. 2 — котел (рис. 4).
7 Здесь и выше (четвертый тип) речь идет о погребениях карасук- ской культуры, характерной для населения Южной Сибири, Казахстана, Монголии в конце II - начале I тысячелетия до и. э. Внешне могилы ка- расукской культуры заметны по окружающей их квадратпой каменной ограде из вертикально поставленных плит или по круглой ограде из мел¬кого плитняка (см.: Грязнов М П.. Пяткин Б. Г., Максименков Г. Л. Ка- расукская культура.— История Сибири. Л., 1968, с. 180 186; Членова //. .7. Хронология памятников карасукской эпохи. М., 1972: Вадец.кая Э. Б. Ар¬хеологические памятники, с. 51—76). На табл. 2 к т. 2 в книге Радлова показан план одного из карасукских могильпиков (рис. 2). По существу, Радлов впервые выделил в своей классификации памятники этой культуры.
8 «Огороженные камнями прямоугольники» без MOI ил в и их — это древ-нетюркские поминальные оградки второй половины I тысячелетия. Судя по описанию, Радлов обследовал оградки кудыргипского типа (см.: Гаври¬лово Л. Л. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М,—JL. 1986, с. 14-18; Кубарев В. Д. Новые сведения о древнетюркских оградках Восточпого Алтая,- Повое в археологии Сибири и Дальнего Вос¬тока. Новосибирск, 1979. с. 135—160; Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л.. 1984, с. 68-71).
9 Автор имеет в виду книгу Г. Н. Потанина «Очерки Северо-Западной Монголии» (Вып. 2. СПб., 1881). Керексуры в этой книге изображены па табл. I—Л II. их описание — иа с. 47-63.
Предложенная здесь менее дробная периодизация археологических памятников Алтая. Минусинской котловины, восточной части Казахстана и сопредельных районов, где вел раскопки Радлов. явилась, так же как и уже отмеченная выше (см. примеч. 4), первым опытом обобщенной пе¬риодизации и в целом верно отразила основные тенденции развития куль¬тур этого обширнейшего региона от памятников эпохи бронзы до курганов оннсейских кыргызов, которые, судя по составу могильпиков и местона¬хождению погребений, «зарытых в землю», относились к IX—X вв. (см.: \удяков IO. С. Кыргызы па Рабате. Новосибирск, 1982. с. 8). Что же касается выделения здесь «древнейшего» и «более нового» железных пе¬риодов (ниже последний именуется также «новейшим»), то в современных археологических периодизациях железный век принято делить па ранний И ПОЗДНИЙ.
1 Мессершмпдг Даниил Готлиб (1685—1735) — известпын ученый, исследователь Сибири. По национальности немец, находился на русской службе с 1716 г. Вел по заданию Петра I обширные экспедиционные по¬следования в Сибири в 1720—1727 гг., в ходе которых собрал ценнейшие материалы о сибирской природе, экономике, этнографии, псторптц вклю¬чавшие обширные археологические записи (собранную нм коллекцию древ Постой он привез в Петербург). Им был составлен также атлас, тридцать пять таблиц которого включали изображения каменных изваяний, про рисовки надписей, сохранившихся на памятниках, рисупки различных ^айдеппых и виденных им древностей. После Моссершмидта п другие Учепые, путешествовавшие по Сибири в XVIII-XIX вв. (Стралепберг Миллер, Гмелин, Паллас, Георги и др.), вели в тон или иной мере фик¬сацию древних памятников. Записи Мссссршмидта, содержащие археоло-гические сведения, по хранящейся в Академии наук рукописи были ча¬стично опубликованы Радловым [см.: Радлов В. Сибирские древности. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1888 (Ими. архсол. ко мисс. Материалы по археологии Рос¬сии. № 3). Приложение, с. 5-19]. Труд Мессершмидта. включающий его сведения о древностях, опубликован полностью в ГДР: Messerschmidt D. G. Forschungsreise durch Sibirien. T. 1. В., 1962.
12 Здесь Радловым допущена неточность: запись сделана Мессершмид- том не 25 мая. а 2.5 марта 1721 г. (см.: Радлов В. Сибирские древности. Приложение, с. 10).
13 Это также извлечение из путевого дневника Мессершмидта (см.: Радлов В. Сибирские древности. Приложение, с. 19).
14 Г. Ф. Миллер, как уже отмечалось выше (см. прпмеч. 17 к гл. III). участвуя в Великой Северной экспедиции Академии паук, находился в Сибири с 1733 по 1743 г., а пе только в 1735 г., как об этом пишет здесь Радлов. Об ограблении древних могил Миллер писал в своей статье «Изъяснение о некоторых древностях, в могилах найденных», включенной в «Историю Сибири». В тексте, цитируемом в «Aus Sibirien», имеются не- которые различия с текстом этой статьи Миллера (Миллер Г. Ф. Исто¬рия Сибири. Т. I, с. 524), отрывок из которой мы приводим ниже: «Спи могилы (по рекам Иртышу, Тоболу, Оби. Енисею.—С. В.) свободно рас-сматривать возможно уже стало с нынешнего столетия, когда калмыки и киргизы (енисейские кыргызы.— С. В.), кои набегами своими оные страны беспрестанно обеспокоивали, оттуда удалились. Еще многих людей застал я в Сибири, кормившихся прежде такою работой, по в мое время никто больше на сей промысел не ходил, потому что все могилы, в коих сокро¬вища найти надежду имели, были уже разрыты. Не ина ко, как люди, ватагами ходя па соболиный промысел, так и здесь великими партиями собирались, чтоб разделить между собою работу и тем скорее управиться с многими курганами. К тому же еще и по отходе калмык страна между Обью и Иртышом от разъезжающих киргиз-казаков находилась в опас¬ности. А па западную сторону Иртыша по то время, как я был в Сибири, еще никто ходить не смел, потому что там киргпз-казакп почти непре- стаппо разъезжали, и не так еще. как ныне, крепостями ограждены были. Может быть, что в оных страдах откроют впредь еще многие драгоцен¬ности».
15 Действительно, как показали позднейшие археологические исследо¬вания, ограбление могил совершалось преимущественно еще в древности. Находки археологами неограбленных погребений, содержащих драгоценно¬сти, сравнительно редки.
,fi Очевидно, это одно из погребений теспнского этапа (II I вв. до п. в.). Возможно, что здесь находились отдельные захоронения черепов (см.: В. Б. Вадецкая. О культе головы по древним погребениям Минусин¬ских степей. Духовная культура народов Сибири. Томск. 1980, с, 104-117).
17 Скорее всего это захоронение андроповской культуры (вторая поло¬вина II тысячелетия до п. э.).
18 Указание па паходки стремян в памятниках раннего железного века ошибочно. Металлические стремена впервые в Южпой Сибири появ¬ляются в дровнетюркское время [см.: Вайнштейн С. И. Некоторые вопро¬сы истории древнотюркской культуры (в связи с археологическими иссле¬дованиями в Туве). СЭ. 1966, № 3, с. 62—74; Вайнштейн С, И., Крю- ков М В. Седло и стремя].
19 Витсон (Витзеп) Николай Корнелиуссоп (1641-1717). Голландский географ и юрист, бургомистр Амстердама. В 1664-1667 гг. был в Москве с голландским посольством, собирал сведения о народах и областях Рос сип, в том числе и об археологических памятниках. Издал в Амстердаме карту России и труд, включавший, в частности, сведепия о сибирских древностях (Witsen *V. С. Nord en Oost Tartarye. Amsterdam, 1692). Извле¬чения нз этого труда в переводе Э. И. Ваншейдта приведены Радловым в его книге «Сибирские древности» (Радлов Г. Сибирские древности. Прило¬жение, с. 3-5).
20 Ч у д ь — древнерусское название эстов, а также других финских племеп, живших к востоку от Онежского озера. «Чудские шурфы», о ко¬торых говорит Радлов,— бытовое название древних выработок, шахт, кото¬рые местные жители ошибочно относили к чуди.
21 О бронзовом литье в карасукскую и татарскую эпохи см.: История Сибири. Т. 1. Л., 1968, с. 183 и сл.
22 Здесь и далее речь идет об изображениях в скифо-сибирском зве¬
рином стиле (гм. табл, к т. 2: 5. рис. 3-5; табл. 7. рис. 1. 2: табл. 12, рис. 1, 3, 5, 6, 9), получившем развитие у кочевых скотоводов евразий¬
ских степей в 1 тысячелетии до н. э. Некоторые традиции этого стиля со¬хранялись в народном искусстве кочевников до этнографической современ¬ности. В татарской культуре звериный стиль имел ряд особенностей. См.: Членова Н. Л. Происхождение и ранняя история, с. 1.10 и сл.; Завитухи- на М. П. Древнее искусство на Енисее. Л , 1983.
23 Речь идет о ножах и кинжалах татарской культуры. Бронзовые ножи (табл. 3 к т. 2, рис. 2) являются самыми массовыми находками в курганах татарской культуры. На раннем этапе характерны цельнометал¬лические ножи с плоской рукоятью, имеющей на конце кольцо или по лукольцо. Плоскую рукоять обматывали ремешком или обкладывали де¬ревянными пластинками. Делали и ножи с гладкой рукоятью и с дыроч¬кой для ремешка на конце. Позднее преобладают ножи пластинчатые с рукоятью, имеющей отверстие. Иногда клинок и ручка образуют угол, подобно ножам предыдущей эпохи (колепчатые ножи). У ножей нередко ручка завершается фигурками животных (чаще головы козла, птиц)- Су¬ществуют и некоторые другие типы ножей. Па последнем этане татарской культуры появляются железные ножи, так же цельнометаллические (см.: Членова Н. Л. Происхождение и ранпяя история, с. 166-210: Гряз¬нов М. И. Татарская культура, с. 188-194). Значительное число разпооб разных бронзовых ложей карасукской и татарской культур великолепно изображено па таблицах в труде В. Радлова «Сибирские древности» (Т. 1. Вып. 1, табл. I-VI). Кинжалы, как и все виды оружия, в татар¬ской культуре сделаны из бронзы в отлично от мпогих других культур евразийских степей, где железное оружие пачали употреблять значитель¬но раньше (папрпмер, у скифов еще в VII в. до п. э.). Все татарские кинжалы цельнолитые с прямым или бабочковидным перекрестием, при¬чем первые более древние. Встречаются и небольшие модели настоя¬щих кинжалов. Нередки кинжалы с ручками, декорированными фигурка¬ми животных (табл. 3 к т. 2. рис. 3). Судя по находкам кинжалов в вечной мерзлоте, образовавшейся в курганах, в том числе в раскопанном мною .могильнике Казылгап в Туве, носили их в деревяппых ножнах, обтянутых выделанной кожей: кожаным ремешком обтягивали и рукоятки кинжалов (см.: Вайнштейн С. И. Памятники скифского времени в Западной Туве.
УЗТНИИЯЛИ. 1955. вып. 3, рис. 4-7, 77, 72; он же. Археологические ис-следования в Туве в 1955 г.-УЗТНИИЯЛИ. 1956, вып. 4, рис. IV-3: о типология татарских кипжалов см.: Членова 7/. Л. Происхождение и ран¬няя история, с. 14-25. табл. 3-6).
24 Радлов верно отметил то обстоятельство, что в Мп путинской кот¬ловине бронзовые наконечники стрел па ходят реже, чем ножи и кинжа¬лы. Это отражает специфическую для татарской культуры особенность (о типологии татарских стрел и копий см.: Членова Й. Л. Пропсхождоппс и ранняя история, с. 39—65).
25 Кольты (табл. 3 к т. 2, рпс. 4) сравнительно редкие находки как в погребениях татарской культуры Минусинской котловины, так и в курга¬нах Алтая (о типологии сибирских кельтов см.: Грязнов М. П. Древняя бронза Минусинских степей.-Труды отдела истории первобытной куль¬туры. Т. 1. Л., 1941).
28 Имеются и впдуг чеканы татарском культуры. Радлов здесь впер¬вые описал различные типы татарских чекапов. ио он ошибочно полагал, чго онп могли быть не только оружием, но и рабочим инструментом. В действительности чеканы являлись только боевым оружием ударного действия (заостренным концом старались ударить противника в голову). Справедлива впервые высказаппая Радловым мысль о том, что маленькие чеканы были моделями. Древние чекапы найдены во многих районах Южной Сибири, Мопголпп. Отдельные их находки известны и в других районах Азии и в Восточной Европе (классификацию татарских чеканов см.: Членова II. Л. Происхождение и раппяя история, с. 25—38).
27 Радлов имеет здесь в виду не уздечки, а удила. О стременах см. примеч. 18.
28 Речь идет о котлах, широко распространенных в евразийских степях в скифскую пору. Наряду с котлами с поддоном, о которых пишет Радлов (табл. 4 к т. 2. рис. 4), у племеп скифского времени в Средней Азии и Казахстане делали также котлы па трех ножках. Котлы с под¬доном продолжали бытовать п в гуннское время (о древних котлах см.: Спасская Ю. Е. Медные котлы ранних кочевппков Казахстана и Кирги¬зии.—УЗАГПИ. Т. 11(1), серия общ.-полпт. А.-А., 1956; Членова Н. Л. Происхождение п ранняя псторпя. с. 92—109).
29 Речь идет о бронзовых зеркалах скпфского времени, широко рас-пространенных в Евразии. В Минусинской котловине использовались и привозные зеркала, попадавшие сюда главпым образом пз Китая (см.: Лубо-Лесниченко Е. II. Привозные зеркала Минусинской котловины. М., 1975: Членова П Л. Происхождение и раппяя история, с. 92-109).
30 Речь идет о колоколовпдпых татарских павершиях (табл. 5 к т. 2. рпс. 4, 5) (об их назначении см.: Вадецкая Э. Б. Татарские погребальные ложа.— Археология Северной и Центральной Азии. Новосибирск. 1975. с. 167-175).
31 Исследования, проведенпые в последние десятилетия, позволили установить, что наскальные рисунки в Южпой Сибири относятся к разно¬му времени — от эпохи «бронзы до этнографической совремоппости (см.: Дзвлет №. .1. Большая Боярская писаница.—СА. 1965, № 3; Шер Л- А. Петроглифы Средней и Центральной Азии. М., 1980; Вайнштейн С. II. История пародпого искусства Тувы, с. 163-165; Кызласов Л. Р., Леонть¬ев Н. В Народпые рисунки хакасов. М . 1980).
32 Об изображениях на минусинских курганных плитах см.: Сави¬нов Д. Г. К вопросу о хронологии п семантике изображений на плитах оград татарских курганов (по материалам могильников у горы Туран)^— Южная Сибирь в скифо-сарматскую эпоху. Кемерово. 1976, с. 57-72.
33 Каменные бабы — распространенный в Южной Сибири, Цент¬ральной и Сродней Азии, восточноевропейских степях вид мопумепталь- ных антропоморфных памятников. Основная масса этих памятников отно¬сится в Южной Сибири к древпетюркской п кыргызской эпохам, главным образом к VH-IX вв. В южнорусских степях камеппые бабы сооружа¬лись преимущественно половцами (см.: Евтюхова Л. Я. Каменные извая¬ния Южпой Сибири п Монголии.— Материалы и исследования но архео¬логии СССР. М., 1952, № 24; Грач А. Д. Древнетюркские изваяния Тувы. М., 1961; Шер II. А. Каменные изваяния Семиречья. ML—Л., 1966; Пляш- торный С. Г Храм, изваяние и стела в древпетюркскпх текстах (к интер¬претации Мхе Хапып-норской надписи).—ТС-74. 1978: Вайнштейн С. И. История народного искусства Тувы, с. 67—72; Плетнева С. А. Половецкие каменные изваяния.—САП. 1974; Кубарев В. Д. Дрсвпетюркскпе изваяния Алтая. Новосибирск, 1984; Савинов Д. Г. Пароды Южной Сибири, с. 57 и сл.).
34 К у р т у я к - т а с - изваяние окупевской культуры (XV II 1-Х 111 вв. до п. э.) (см.: Вадецкая Э. B.f Леонтьев В. В., Максименков Г. А. Памят¬ники окупевской культуры. Л., 1980). У местного населения это изваяния известно под названием Улуг Хуртуях тас (Большая каменная старуха). Опо было перевезено в Хакасский областной краеведческий музей в 1954 г. (см.: Кызласов Л. Р. Древнейшая Хакассия. М., 1986, с. 127—129).
35 Эго изваяние обнаружил и впервые описал Мессеры мидт (см. при¬меч. 11). Извлечение из его полевою дневника, касающееся данного из¬ваяния, было опубликовано Радловым (Радлов В. Сибирские древности. Приложение, с. 17; см. также: Messerschmidt D. G. Forschungreise (lurch Sibirien 1720-1727, Th. 1. В., 1962. с. 300, Abb. 7; Грязнов M. Л., Шней- дер Е. Р. Древние изваяния Минусинских степей.- МЭ. 1929, табл. \\ рис. 43).
36 Кыс-тас — изваяние Окуневской культуры.
37 Это, очевидно, изваяния таштыкской культуры (I-V вв.) (см.: Кызласов И. Л. Поминальные памятники таштыкской эпохи — СЛ, 1975, № 2, с, 30-47).
38 Козап-Ку ш-таш- изваяние таштыкской культуры.
36 Извлечение из путевого дневника Мессершмидта (опубликовано также: Радлов В. Сибирские древности. Приложение, с. 16). В цитирован¬ном Радловым в «Aus Sibirien» тексте Мессершмидта есть разночтения с публикацией в «Сибирских древностях».
4 Изваяние на р. Бире окуневской культуры. Ниже следует извлече¬ние пз дневника Мессершмидта (там же).
41 Датировка Радловым архитектурного памятника Козы-Ко рибшу (XVII пли XVIII в.), .возможно, завышепа. На территории Казахстана из¬вестны и другие подобные памятники, причем нередко с каменными из¬ваяниями возле них. Такие сооружения в виде конусообразных башен ка¬захи называют дынг (башня). В Казахстане встречаются также каменные юртообразные сооружения, именуемые казахами каменными домами (уй- тас). По мнению казахского ученого А. X. Маргулана, оба эти типа камен¬ных памятников относятся к доисламскому времени (см.: Маргулан А. X. и др. Древняя культура Центрального Казахстана. А.-А., 1966, с. 33-34).
42 Потанин Г. 11. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 2. с. 64- 74, табл. VIII—IX, XI—XV.
43 Имеются в виду так называемые олеппые камни, широко извест¬ные в настоящее время на Алтае, в Туве, Монголии и в более западных районах. Наибольшее количество «оленпых камней» открыто в Монголии (см.: Волков В. В. Олеппые камни Монголии. Улан Батор, 1981; Члено¬ва Н. Л. Олепные камни как исторический источпик. Новосибирск, 1984; Кубарев Д. А. Древние изваяпия Алтая. Олеппые камни. Новосибирск, 1979).
44 Речь идет главпым образом о каменпых бабах - памятниках древ¬них тюрок, уйгуров, кыргызов (см. прпмеч. 33).
45 О стременах см. прпмеч. 18.
46 О дубо см. примеч. 20 и 55 к гл. III.
47 В китайских источниках («Юапьцзяпьлэйхань», т. XVI, кп. 1, гл. 241: «Тайпппхуаньюйцзп», т. VI, кн. 6, гл. 200) описывается народ била, плп элочжи (по Радлову: биле, или гелочп), живший к северу от тукюе. О них говорится, что онп кочевали, любят жить в горах В их стране выпадает глубокий снег. Пашуг па лошадях, но на них не ездят, а лишь пьют кумыс. Живут в домах, срубленных, как колодцы, и покры¬тых берестой. Занимаются также охотой и рыболовством. Одежду шьют
шкур. Утварь делают пз глины и бересты. Воюют с кыргызамп, во
имеют иной язык. В период тайской династии отправляли послов к ки¬тайскому двору (650—656) (см.: Кюнвр II. В. Китайские известия о наро¬дах Южном Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961. с. 52-53).
18 Излагая свои взгляды на этнический состав и культуру населения Саяно-Алтая и сопредельных территорий, Радлов вряд ли был прав, отри¬цая, что древние тюрки (тугю) на Алтае занимались плавкой металла, так как были кочевниками. Ныне пе вызывает сомнений развитие у древ¬них тюрков Алтая металлургии, горпого дела, знакомого многим кочевым народам, у которых ремесло тем пе менее в условиях кочевого быта пе отделилось от сельского хозяйства (о роли п специфике ремесла в хозяй¬стве кочевых скотоводов см.: Вайнштейн С. II. Историческая этнография, с. 263—287; о культуре населения Алтая в эпоху тугю см.: Киселев С. В. Древняя история, с. 273—314).
49 Племенами енисейского происхождения, енисейцами, Радлов назы¬вает в соответствии с научными представлениями своего времени этниче¬ские группы, говорившие па кетских языках. Происхождение п этническая история различных кстоязычных народов весьма сложны. Радлов, несом¬ненно. прав, что в сложении предков современных хакасов приняли уча¬стие субстратные, райо отюречениые кетекие племена. Кетоязычные пле¬мена, продвинувшиеся в I тысячелетии п. э. из Южной Сибири в бассейн Среднего Енисея под давлением тюрков смешались там с аборигенными племенами уральской языковой семьи, передали им свой язык, по сами восприняли многие черты их культуры (совр. кеты) (см.: Вайнштейн С. И. К вопросу об этпогенезе кетов.— КС ИЗ. 1951, вып. 13. с. 3-7; Алексеен¬ко Е. А. Кетская проблема.— Этпогепоз пародов Севера. М., 1980: Дуль- зон А. 7/. Древние передвижения кетов ио данным топонимики.- ИВГО. 1962, т. 94. вып. 6).
50 Енис е некие остяки — устаревшее название кетов, живущих ъ бассейне Среднего Енисея (реки Енисей, Подкамепная Тунгуска, Елогуй и др.). Ныне лишь кеты (по переписи 1979 г.— 1100 человек) сохранили свой язык. Остальные кетоязычные народы — котты, ассаны, арины — свои языки утратили еще к копну XIX в., частично смешавшись с рус¬скими, частично войдя в состав хакасов и отюречившись.
51 Говоря об особых расовых признаках кстоязычных племен. Радлов придерживался той точки зреппя, что их прямыми предками были дпп- лппы китайских летописей, которых онп рисовали как светловолосых с голубыми глазами (о динлинской проблеме см.: Грумм-Гржимайло Г. Е. Белокурая раса в Срелпей Азии.—Сборник в честь Г. И. Потанина. СПб., 1909; Дсбец Г. Ф. Еще раз о болокурой расе в Центральной Азии.- Северная Азия. 1931, № 5-6; Ярхо А. П Алтае-саяпские тюрки. Абакан, 1947, с. 114-120).
52 О древней металлургии желоза в ТОжпоп Сибири см.: А'оялг Ван Кхоан. Технология изготовления железных и стальных орудий труда в Южной Сибири.—СА. 1974. № 4; Сунчугашев Я. А. Древняя металлургия Хакасии: эпоха железа. Новосибирск, 1979. Следует отметить, что в Мину епископ котловине население начало применять железо для изготовления оружия и орудий труда позднее, чем на сопредельных территориях, в частности па Алтае и в Туве, где железо для этих целей широко ис¬пользовалось, начиная с V в. до н. э. См.: Членова Я. Л. Происхождение и ранняя история, с. 14 и с л.
53 Круги, сложенные из семи кампей, встречаются довольно часто на Алтае и в Гуне. Они сооружались в скифское время и действительно были пе погребальными, а номинальными сооружениями, па которых, как справедливо отметил Радлов. по всей вероятности, совершались жерт¬воприношения.
54 Имеются в виду погребения берельского типа (IV—V вв.) (см.: Гаврилова Л. Л. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М.-Л.. 1965, с. 55-56. рис. 4).
53 Большой курган на втором могильнике, раскопанный Радловым в конце июля 1865 г., известен в науке как Большой Катандинскпй курган (табл. 6 к т. 2, рис. 4—9; табл. 7 к т. 2). Это один пз самых заме¬чательных археологических памятников скифского времени в Южной Си бири, которому поныне уделяется чрезвычайно большое внимание. Этот курган находился в центре могильного поля в верховьях р. Катунь, па ее .левом берегу, между речками Верхняя Катанда и Нижняя Катанда в 2 км от нынешнего с. Катанда. Почти сто лет спустя курган был доисследоваи ленинградским археологом А. А. Гавриловой (Гаврилова Л. Л. Раскопки Второго Катапдинского могильника.-СА. Т. 27. Вып. 1, 1957). Раскопан-ный Радловым курган имел каменную наброску высотой более 2 м и «30 м в диаметре, под которой находилась обширная могильная яма прямо угольной формы размером 4.7Х5.2 м. глубиной около 5 м. Гаврилова, до- псследуя этот курган, обнаружила между северными стенками погребаль¬ной камеры и могильпой ямы скелеты 22 лошадей, уложенных рядами. Уникальные вещи, в том числе прекрасно сохранившаяся одежда из со¬больего и горностаевого меха, разные художественные изделия из дерева (табл. 7 к т. 2) были неоднократно изданы (см.: Захаров Л. А. Материалы по археологии Сибири. Раскопки акад. В. В. Радлова в 1865 г.- ГГ11М. 1926, вып. 1: Видонова Е. С. Катандинскпй халат. Сборник статей ио ар¬хеологии СССР.— ТГПМ. 1938, вын. 8; Киселев С. В. Древняя история, ; абл. XXXI, рис. 1, 3, 5-12). Наиболее вероятная датировка кургана V в. до н. э. (Руденко С. Л, Культура Центрального Алтая в скифское время. М.-Л., 1960, с. 335-341).
Речь идет о погребениях берельского типа.
57 Это курган так называемого катапдинского типа, датируемый VII—VIII вв. н. э. (см.: Савинов Д. Г. Пароды Южной Сибири, с. 61 62; Гаврилова Л. Л. Могильник Кудыргэ, с. 61—64).
38 Речь идет о погребениях и изделиях древних кыргызов. хоронив¬ших по обряду трупосожжения (табл. И к т. 2, рис. 1. 2) (см.: Кисе¬лев С. В. Древняя история, с. 314 и сл.: Худяков Ю. С. Кыргызы на Та- бате. Новосибирск. 1982).
9 Действительно, достоверных древнетюркских погребений, совершен¬ных по обряду трупосожжения, в Южной Сибири и Центральной Азии до сих пор не обнаружено. По это отнюдь но озпачает, что сведения ки¬тайских хроник в отношении обряда похорон у тугю ошибочны. В. В. Бар- гольд в связи с этими высказываниями Радлова, в частности, писал: «...едва ли есть основание отвергать китайское известие о сожжении тру¬пов... Китайцы имели возможность много раз близко видеть турецкое но гробепие; некоторые ханы, бежавшие от своих врагов в Китай и там умершие, были погребены там на глазах населения по обычаям своего на¬рода, так что возможность ошибки почти исключается» [Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории турецких пародов Средней Азии — Бар¬тольд В. В. Сочинения. Т. 5. М., 1968, с. 30; см. также: Трифонов Ю И. Об этнической принадлежности погребений с конем древпетюркского вре¬мени (в связи с вопросом о структуре погребальпого обряда тюрков- тугю).-ТС-72. 1973, с. 350-374; Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири, с. 56-57].
Радлов ошибался, полагая, что каменные изваяния и ряды балбалов ио числу убитых врагов, связал пые с погребальными обрядами, которые описаны в китайских источниках, цитируемых в «Aus Sibirien* (см.: Мичурин И Я. Собрание сведений. I, с. 230), и отнесенные в них к тугю, в Действительности устанавливали в более рапное время. Ныпе не вызывает гомпсиий, что древние тюрки сооружали поминальные комплексы, вклю¬чавшие каменные изваяния п ряды балбалов (см.: Евтюхоеа Л. А. Камен¬ные изваяния; Вайнштейн С. JL История народного искусства Тувы, с. 67—72; Шер Я. Л- Каменные изваяния; Савинов Д. Г. Народы Южной Сибири, с. 57—60: Кляшторный С. Г Храм, изваяние и стела; Куба¬рев В. Д. Древнетюркские изваяния Алтая).
61 Нельзя согласиться с высказанным здесь предположением Радлова. что Рубрук ошибся, приписав встреченные мм в южнорусских степях ка¬менные изваяния куманам (команды — половцам русских летописей) {Рубрук Г. Путешествие в Восточпые страны. М., 1957, с. 102). так как эти памятники относятся к периоду, па несколько столетий предшество- вавшему появлению тюрков в Европе. Мнение Радлова было оспорено еще Бартольдом, который объяснил его ошибку тем, что «тогда (в период написания .,Ан§ Sibirien'1.- С. В.) еще не был открыт ключ к чтению ени¬сейских падппсеп: на многих еппсейских балбалах, как и на некоторых ор.хонских, сохранились надписи, теперь, после открытия ключа к ним, прочитанные по-турецки (по-тюркски,-Г. /?.), и в турецком происхожде¬нии так называемых „каменных баб1' теперь уже не может быть сомнения» (Бартольд В. В. Двенадцать лекций, с. 29). О половецких каменных бабах см.: Плетнева С. .1. Половецкие каменпые изваяния.
62 Судя по этому мпению Радлова. оп принял погребения по обряду труиосожжения за особые курганы над остатками трпзны и сопроводи¬тельным инвентарем. Современный исследователь археологических памят¬ников кыргызов в Минусинской котловипе IO. С. Худяков отмечает, что Радловым исследовались курганы кыргызов IX—X вв. При этом оп спра¬ведливо отмечает, что эти работы Радлова явились важной вехой в изу¬чении минусинского средневековья и надолго определилп пути дальней¬шего исследования в этой области (Худяков IO. С. Кыргызы па Табате. с. 8, 9). Вместе с тем высказанное здесь Радловым сомнение в верности сведении китайских источников о погребальном обряде древних кыргызов (см.: Тапшу, гл. 2176; Бичурин Н. Я. Собрание сведепип, с. 353) пе полу-чило подтверждения в последующих исследованиях их археологических памятников (см.: Евтюхоеа Л. А. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). Абакан, 1948: Худяков Ю, С. Кыргызы на Табате).
63 Радлов впервые выделил в Южпой Спбпрп погребения раннего же¬лезного века, справедливо отнеся к нему большие курганы Катапды, что подтвердилось последующими археологическими исследованиями (см. при меч. 55).
в‘ Речь идет о форме стремян, характерных для енисейских кыргызов ТХ-Х вв.
65 Речь идет о средневековых еппсейских кыргызах (см. примем. 11 к гл. III).
66 Здесь и далее речь идет о рисупках известной Сулекской писани¬цы па севере Хакасии (р. Черный Июс).
67 Здесь в подлиннике Hulsenfriichten (нем.: бобовые), что, вероятно, описка. Речь, по-видимому, идет о злаковых.
68 Имеются в виду луковицы саранки (Lilium martagon L).
69 Речь идет о таежных тувинцах (тоджинцах) п тофаларах, населяю ших горную тайгу Восточных Саян (о дубо п туба см. прпмеч. 20, 55 к гл. III).
70 Имеется в виду книга: Hitter К. Geschichte der Erdkundo und der
Entdeck imgen. B , 1866. .... JaB
71 Изложенные выше взгляды на раппие этапы этнической истории пародов Сибири и сопредельных районов в свете позднейших исследова¬ний в значительной мере устарели и представляют главным образом ис¬ториографический интерес (см.: Киселев С. В. Древняя история; История Сибири. Т. 1. Л., 1968).
Глина восьмая
1 Восьмая глава книги Радлова «Aus Sibirien» (AS, II, с. 144-258) но¬сит название «Поездки к китайской границе и в Западную Монголию и тамошние торговые связи между монголами и русскими» («Streifziige zur chinesischen Greuze und in die westliche Mongolei und die dortigen Han- delsbeziehungen zwischen Mongolen und Russen»). Перевод главы дается с сокращениями. В пего включены материалы дневников ноездкп Радлова в 1860 г. к китайском границе восточнее Чуйской степи (AS, II, с. 144- 162) и поездки 1870 г. к Кобло (AS, II, с. 190-286). Перевод включает раздел главы, содержащий материалы дневника ученого о его поездке к тувинцам в 1861 г. («Tagebuch meiner Reise zu den Sojonen im Jahre 1861») (AS, II, c. 162-189).
Река Чулышман имеет в диалектах и говорах алтайцев различное произношение: Чолышман, Чулышман, Чолушпан, Чулюшман, Челушман. По всей вероятности, название реки Чулышман является вторичным об¬разованием. Ее более древнее название Чулусба, где некоторые исследова¬тели находят возможным элемент ба (Чулус-ба) рассматривать как само¬дийский компонент (бу, бо - река, вода), входящий также и в прежнее название Телецкого озера: Теленба (см.; Розен U. Ф. Словарь географиче¬ских терминов Западной Сибири. Л., 1970, с. 13; Молчанова О. Т. Топо¬нимический словарь Горного Алтая, с. 343-344).
3 Тёлёсы — одна из этнических групп алтайцев, населяющая долины рек Чулышмана, Башкауса и его притоке! Улагана и в меньшей мере — бассейны рек Чуи и Урсула (см. примет. 45 к гл. III).
4 Речь идет о юртах тувипцев. Сопонами, как указывалось выше (прпмеч. 7 к гл. III), Радлов именовал тувипцев.
5 Но время путешествия Радлова Тува находилась в подчинении Ки¬тая. Называя тувипцев племенем. Радлов имел в виду не племя в узком смысле слова, а этнос, народность. Тувинцы сложились в народность, как отмечалось выше (прпмеч. 117 к гл. III), к концу XVIII —началу XIX в.
6 Радлов приводит здесь сведения об административном делении Гуны, основанные на не вполне точной информации, полученной, вероятно, в среде алтайцев. Поэтому речь идет о делепии Тувы в административ¬ном отношении на зайсаиства, а не па хошуны. а их правители названы зайсанами. а не ухерида (огурда. гурта), как было в действительности и о чем сам Радлов писал в третьей главе этой работы (AS, I, с. 218) (см. прпмеч. 92 к гл. III).
Сообщение Радлова о том. что лошадей у тувипцев мало и они ездят на волах, относится не ко всем тувинцам середины XIX в., а лишь к группе заиадпых тувинцев района Кара-Холя и прилегающей местности, в частности в верховьях р. Алатп. Этот любопытный факт бьтл отмечен и 11. Чихачевым, посетившим тувипцев в районе р. Алатп в 1842 г. Он пи¬сал; «Лошадей у них почти нет. Для передвижения они пользуются бы¬ками. которых седлают и взнуздывают как лошадей с топ только разни¬цей, что не пользуются удилами... Эти животпые не только используются для обычных перевозок, по и применяются па охоте» (Чихачев И. Путе¬шествие в Восточный Алтай. М., 1974. с. 172). Данные свидетельства не противоречат тому факту, что у западных тувинцев кочевнпков, как и у Других кочевых скотоводов евразийских степей, основным верховым жи-вотным служила лошадь, хотя иногда для верховой езды использовали и волов. Последних употребляли главным образом для перевозки грузов вьюком, реже при помощи волокуш. Однако, беседуя в начале 50-х годов с тувинцами Кара-Холя, мне удалось установить, что еще в конце XIX в. верховая езда па волах была очень широко распрострапопа в Кара-Холе, причем на них даже ездили на охоту. В определенной мере сходную кар¬тину описал С. II. Руденко в начале XX в у кереев (одно из основных племен казахов). Он писал: «Аулы кереев поражают своей бедностью... В связи с отсутствием лошадей рогатый скот —быки являются не только вьючным, ио и верховым животным. Если у найманов на быках ездят только пастухи,- у кереев большинство, по крайней мере в тех аулах, которые мы посетили, ездит верхом на быках» (Руденко С. II. Очерк быта северо-восточных казаков, с. 61-62: об использовании лошадей и быков у тувинцев см.: Вайнштейн С. II. Историческая этнография, с. 27-39).
8 Об охоте у тувинцев и традиционных способах изготовления пороха см.: Вайнштейн С. II. Историческая этнография, с. 183-215.
9 Молочная водка (арага) изготовлялась тувинцами путем перетопкп из кислого молока и кумыса (о пище тувипцев см.: Потапов Л. П. Очерки народного быта тувинцев. М., 1969, с. 168-203).
10 Это утверждение может быть отнесено лишь к богатым скотоводам.
11 Речь идет о клубнях саранки (Lilium martagon L) (о собиратель¬стве v тувипцев см.: Вайнштейн С. II. Историческая этнография, с. 226-230).
12 У кочевых народов с господствующим патриархальным укладом и присущими ему формами собственности и эксплуатации скот богатых се¬мей выпасали их обедневшие родственники, которые получали за это не¬которое вспомоществование, что создавало впечатление, что они живут на счет богатых (см.: Вайнштейн С. II Историческая этнография, с. 77—87; он же. О сущности и роли патриархального уклада в социальной истории кочевников Азии.— Тезисы докладов па сессии и пленумах, посвященных итогам полевых исследований в 1971 г. М., 1972, с. 90-91).
13 Егор Нестерев - русский пограничным чиновник, неоднократно встречавшийся в 1772-1781 гг. с тувинцами. Опубликовал в 1793 г. свои наблюдения, содержавшие сведения о таежных и степных тувинцах (см.: Примечания о прикосновенных около китайской границы жителях, как российских ясачных татарах, так и китайских мунгалах и сойотах, сделанные Егором Пестеревым с 1772 по 1781 г.— Новые ежемесячные со¬чи пения... Ч. 79—82. СПб., 1793). В своих «Примечаниях» Е. Нестеров с глубоким сочувствием писал о страданиях тувинского народа, его нищете, о разительном социальном неравенстве и приводил даже примеры людо¬едства в голодные годы. Одпако последнее, по-видимому, все же не было характерно для тувинцев даже в периоды самых тяжелых голодовок.
li Гувиццы пользуются также и кожаными мешками для хранения и перевозки имущества. Сундуки (аптара), которые Радлов именует китам скими, изготовлялись самими тувинцами из дерева и обычно богато орна¬ментировались. Ковры были стегаными войлочными (см.: Вайнштейн С. II. История народного искусства Тувы, с. 112—120).
15 Ф. Кон, изучавший этнографию тувинцев в начале XX в., также отмечал, что предметами роскоши богатых тувипцев спабжали китайцы» в то время как Россия своими товарами одевала по преимуществу бедно¬ту (см.: Кон Ф. Экспедиция в Сойотию, с. 168).
,е Замечание Радлова о том, что тувинские женщипы не вешали на косы украшения, по видимому, ошибочно. В конце XIX - начале XX в. и. по всей вероятности, ранее - в середине XIX в. тувинки использовали для украшения кос черные шелковые нитки и плоские накосники чаеага, которые изготовляли из серебряных или медных пластин и орнаментиро¬вали полудрагоценным и камнями (см.: Вайнштейн С. И. История народно¬го искусства Тувы, с. 93 рис. 61).
i7 Такое мнение о тувинцах Радлов, по всей вероятности, слышал ог богачей, купцов, чиновников из среды соседних народов, до которых, не¬сомненно, доходили сведения о вольнолюбивой борьбе тувинских аратов, проявлявшейся, в частности, в угоне скота у баев и чиновников. Таких аратов, прятавшихся в горах и совершавших набеги на богачей, а нередко и па приезжих купцов, называли дургунами (беглецами). Во время поез док Радлова в 60 х годах XIX в. особую известность приобрели дургуны Сарыг-Самдан и Еренхоо, которые, совершая набеги, в течение нескольких лег оставались неуловимыми. Позднее, в конце 80-х годов и особенно в начале 90-х годов, «дургунство» стало более массовым, приобретя характер восстания, известного под названием движения алдан маадыр (шестидеся¬ти богатырей) - 1883-1885 гг. (см.: Дулов В. И, Социально-экономическая история Тувы: XIX —начало XX в. М., 1956, с. 261—312; Аранчын Ю. .1. Исторический путь тувинского парода к социализму. Новосибирск, 1982. с. 33-36).
18 Это сообщение Радлова представляет большой интерес, позволяя сделать выводы, что буддизм к середине XIX в. еще не распространился среди части западных тувинцев.
10 О влиянии монгольского языка па тувинский см. примеч. 119 к гл. III. По данным ряда авторов, знание монгольской письменности, гра¬мотность до революции и в первое десятилетие после нее были харак¬терны лишь для небольшой части тувинцев, главным образом лам. В этом отношении показательны данные о грамотности участников УШ съезда Тувинской народно революционной партии, состоявшегося в 1929 г. Нз 148 его делегатов всего десять человек хорошо знали монгольскую грамо ту, а 100 человек были совершенно неграмотными (см.: История Тувы. Т. 2. Кызыл, 1964. с. 175). Тувинская национальная письменность на ос¬нове латинизированного алфавита была введена в 1930 г. (позднее принят алфавит па основе кириллицы).
20 Радлов имел в виду, вероятно, однп из способов погребения шама¬
нов. Западные тувипцы хоронили их обычно на помостах или в неболь¬ших срубах (подробнее о погребальных обрядах тувинцев см.: Вайи- штейн € II. Тувинцы-тоджинцы, с. 192—194; Дьяконова В. И. Погребальный обряд тувипцев как историко-этнографический источник. Л., 1975;
Kenin-Lopsan М. В. The Funeral Rites of Tuva Schamans — Shamanism in Siberia. Budapest, 1978, c. 291-298).
21 Самоназвание тувипцев — тыва (тыва-кижи) имеет ряд фонетиче¬ских вариантов в различных диалектах и говорах тувинцев (тыва - туба — тума — туха) (см.: Вайнштейн С. II. Этноним тува. с. 218-220).
22 О Чевал кове и его жизнеописании см. примеч 27 к гл. IV.
23 Подробнее о русской торговле с тувинцами и ее особенностях во второй половине XIX в. см.: Дулов В. И. Социально экономическая исто¬рия, с. 312-338.
2* Уточняя приведенное здесь сообщение, что сойоны. живущие по Хемчику, образуют два рола: кара-сойои и сарыг-сойон (по-тувински более верно кара-соян и сарыг соян). я в начале 1950-х годов беседовал со ста¬рейшими тувинцами — жителями этпх мест, по они единодушно отрицали существование здесь таких родов, называя лишь род хертек-соян. входив¬ший в одноименный сумой Пээзи хошуна. Объяснить это загадочное обстоя¬тельство позволило лишь предание, записанное мною у глубокой старушки- тувинки 1865 г. рождения. Согласно этому преданию, в здешних местах действительно раньше жили кара-сояны и сарыг сояны. но потом из-за эпи¬демии большинство их вымерло. На опустевшие кочевья переселилось мпо¬го люден из рода хертек. Часть их смешалась с выжившими соянами, обра¬зовав род хертек-соян и сумон того же назван и я, а остальные хертеки, сохргшив свой род. создали соседний сумон Хертек.
Сведения Чевалкова. будто бы половина черных сойонов — из рода киргизов, основаны, вероятно, па том факте, что в сумоне Кыргыз < алчакского хошуна (см. примеч. 95 к гл. III) па юго-востоке Тувы был также род кара-соян и, возможно, часть кыргызских кара-соянов поросе- пглась оттуда па Хемчик. Что касается светловолосых тувинцев, то, не¬сомненно, прав Радлов, возразивший Чевалкову (об антропологическом тине тувинцев см.: Ярхо Л. II. Пигментация волос, глаз и кожи у народ постен Алтае Саянского нагорья.— Русский антропологический журнал. 1929, т. 17, Л? 3-4. с. 24-58: Певиц М. Г. К антропологии Южной Сиби¬ри.— КСПЭ. 1954, вып, 20, с. 17—26).
26 В этом своем предположении Радлов ошибся (см. примеч. Г19 к гл. III).
27 Радловым были записапы четыре песни п две сказки па тувин¬ском языке: «Кужуттум Модун» и «Паган Чуру» (см.: Наречия тюркских племен, отд. 1, ч. I).
36 О камне яда-таш см. прпмеч. 16 к гл. VI.
29 Об этом см. примеч. 18 к гл. VI.
30 Китайские пограничные знакп нередко делали в виде куч камней, которые местное население также называло обо (оеа) (см. прпмеч. 18 к гл. VI).
31 Речь идет об алтайцах (см. примеч. 3 к гл. II).
Г. шва деннтая
Речь идет об ойратах.
2 Имеются в виду казахские аулы.
3 О солона х см. ттрпмеч. 6 к гл. I.
4 При последующей демаркации границы с Китаем пикет Борохудзир (ныне город) вошел в состав России.
5 Б о ш к о - мелкий чиновппк. ведавший сбором налогов и выполняв¬ший полицейские функции. Разноцветные стекляпные, а также металли¬ческие «шишки» на остроконечных шапках служили знаками отличия чи¬новников разных рапгов.
6 Мужчины — маньчжуро-китайские подданные, в том числе казахи, тувинцы и другие, заплетали волосы в косу. Мне еще в начале 195( х го¬дов пришлось видеть пожилого тувинца с седой косой.
7 Здесь описка: речь идет не о сойопах (тувинпах), а о солонах (см. прпмеч. 6 к гл. I).
8 Амба ль —один из высших чинов маньчжурской администрации, соответствующий воинскому званию генерала.
9 О рус амбанъ означает в переводе «русский генерал».
10 Ч а к о р (ч а х а р ы) - одно из моп голо язычных племен, его потом¬ки населяют Пахарский аймак МНР. В XVIII в. маньчжурское правитель¬ство переселило часть чакоров в Спньпзян, где они жили в качестве во¬енных поселенцев.
11 Казахи (см. примеч. 4 к гл. I).
12 Киргизы Средней Азии (см. примеч. 18 к гл. II).
13 О тарапчах см. примеч. 122 к гл. ПТ.
14 Шести!радпе (Ллтышехер, Алты Шехр — «Шесть городов») - назва¬ние частп Китайского Туркестапа, включающей города Куча. Аксу. Уч- Турфап (Уш-Турфан). Кашгар. Яркенд, Хотан. Впервые название появи¬лось. вероятно, в XVIII в. (см.: Бартольд В. Алты-Шехр.-ZJapro > В. В. Сочинения. Т. 3. М., 1965, с. 318).
15 Речь идет о переселении таранчей и пачале формирования в этом регионе повой уйгурской этнической общности. Формирование крупных компактных групп уйгурского населения на территории Средней Азии, по мпепию ряда исследователей, связано с периодом завоевания маньчжу- ро-китайцами Восточного Туркестапа (1758-1759) и переселением из Синьцзяна в Нлийскую долину значительного числа уйгуров. Часть уйгу¬ров в то время бежала от преследования колонизаторов в Кокапдское ханство. Особеппо значительное переселение уйгуров в Среднюю \згп«> было связало с происходившими в Восточном Туркестане антикитайскпми восстаниями (1816. 1826-1828, 1830, 1847, 1857 -1858, 1864). В 1871 г.
И шпекий край отошел к России, а когда в 1881 г. оп вновь перешел под власть Китая, в оставшейся иод управлением России части Средней Азии жило уже много уйгуров, носивших название таранчей. Те уйгуры, кото¬рые, спасаясь от китайского преследования или от малоземелья, пересе¬лились в Ферганскую долину из Кашгарин, получили название кашгарцев. К началу XX в. в Средней Азии насчитывалось свыше 300 тыс. уйгуров. Ныне советские уйгуры добились больших успехов в развитии своей на¬циональной культуры (см.: Исхаков Г. М. Формирование уйгурского насе¬ления на территории Средней Азии.-Тезисы III Всесоюзной тюркологи¬ческой конференции. Литературоведение и история. Таш., 1980).
16 С а р - й а р м а к — местное название китайской монеты.
17 Восстание местного населения в Кашгаре в 1826-1828 гг. было на¬правлено против маньчжурского владычества.
Радлов, очевидно, имел в виду свидетельство «Бабур-наме» о том, чю население города Андижана в Фергане говорило по-тюркски иа том литературном (чагатайском) языке, на котором писал основоположник уз¬бекской литературы Алишер Навои. Здесь же Бабур перечисляет и дру где среднеазиатские города, в том числе расположенный в бассейне II.in г. А л мату (современный Алма-Ата). Приводим это свидетельство в текст < Бабур-наме»: «Жители Апдиджана — все тюрки; в городе и на базаре нет человека, который бы пе знал по-тюркски. Говор народа сходен с лите¬ратурным: сочинения Мир Алишера Навои... (паписаны) на этом языке» (Бабур-наме. Пер. М. А. Салье. Таш.. 1958, с. 12).
19 X е ф т и я к - название седьмой, последней части Корана, которая существует в виде отдельной книги.
2' Дауры (дату ры)-народ, населявший до середины XVII в. вер¬ховья р. Амура, долины рок Аргуни и Зеп. Часть дауров в середине XVIII в. была переселена маньчжурскими властями и ныне населяет главным образом северные районы КНР. Вопрос об этнической принадлеж¬ности дауров в прошлом остается спорным. Язык монгольской группы, шаманисты.
1 Шаптула (шептала) — местное название персиков.
-- В Советской Средней Азии уйгуры успешно развивают свою нацио¬нальную художественную культуру. Среди советских уйгуров большая группа творческой интеллигенции - артисты, поэты, художники, музыкан¬ты. В Алма-Ате создан Уйгурский национальный театр, публикуются кни- J и па уйгурском языке.
23 Девушка Сулейман означает здесь: девушка мудрая, как Соломон (Сулейман).
24 Речь идет о люцерне.
Глава десятая
1 Более точно «верблюды тащат» (узб.).
2 В. В. Бартольд отмечает, что, ио местному преданию, этот капал прорыт мирзой Улугбеком, ио достоверных сведений об этом не имеется, ио исследованию В. 51. Вяткина, арык в XX в. носил название Султана, так что приурочение к мирзе Улугбеку относится к более позднему вре¬мени (см.: Бартольд В, В. К истории орошения Туркестана.— Бартольд В. В. Сочинения. Т. 3, с. 196).
3 Этот канал местные жители ныне называют Нарпай.
4 Это очень выразительное разграничение темной полосы садов и сте¬пи привлекло внимание еще средневекового путешественника Клавихо. ко¬торый писал: «Столько этих садов и виноградников, что когда приезжаешь к городу, то видишь точно лес из высоких деревьев, и посреди его самый город» (Клавихо В. Г де. Дневник путешествия ко двору Тимура в Са¬марканде. 1403—1406 гг.—Сборник отделенпя русского языка и словесности Академии паук. СПб.. 1881, т. 28, As 1. с. 325). См. также интересную ра¬боту Б. X. Кармышевой «Таджикско-узбекским народный географический термин вилаят» (Этнография имен. М., 1971).
5 См. прпмеч. 24 к гл. IX.
6 Разграничение границы с Бухарой проводилось в 1868 г.
7 У местного населения эти горы носят название Гобдуптау.
В долине «Зеравшана, как и в ряде других районов Среднеазиатско¬го междуречья, существовала древняя традиция переселения горожан ле¬том в свои пригородные усадьбы, что и придавало отмеченный Радловым специфический облик среднеазиатским городам, окруженным кольцом са¬дов (см. также: Сухарева О. А. Традиция сочетания городских и сельских занятий в Средней Азии конца XIX —начала XX в.-Товарно-лепежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья. М., 1979).
9 Тимур (Тамерлан) умер в 1405 г.
10 Год смерти Мирзы Ибрагима указан по мусульманскому летосчис¬лению (по хиджре). Умер в 1450 г.
11 Год смерти Мирзы Бедика указал по мусульманскому календарю, соответствует 1449 г.
12 Названия этих медресе в современном произношении: Шир-Дор, Тилля-Кари, Ул у гбека.
13 Радлов приводит данные о постройке медресе Шир-Дор в соответ¬ствии с мусульманским летосчислением. Это медресе, построенное Яланг туш-бахаду ром, было заложено в 1619 г. п закончено в 1635-1636 гг. Даты приведены в надписях, украшающих вход в медресе.
14 Здесь также данные о постройке медресе Тилля-Кари приводятся по мусульманскому летосчислению. Строительство этого медресе по при¬казу Яланггуш-бахадура было начато в 1646-1647 гг., через десять лет после завершения постройки медресе Шир-Дор.
15 Биби-Ханым — ансамбль архитектурных памятников, включающий соборную мечеть Тимура (т. е. Биби Ханым) и медресе Сараи-Мул ьк-Ха- ным (сохранился угловой мавзолей). Данные о времени этих построек приведены по мусульманскому летосчислению. Оп строился в 1399— 1404 гг. Величественные руппы Биби-Ханым сохранились до наших дней и, как и другие ценнейшие памятники Самарканда, частично реставрирова¬ны и охраняются государством.
16 Ф а т и х а - первая, самая краткая, сура Корана; употребляется как молитва, приуроченная к началу какого-либо действия молящегося, а также как благословение, напутствие.
17 Речь идет об одном из мавзолеев ансамбля Шахи-Зинда. Название ансамбля, состоящего из большой группы мечетей и мавзолеев, означает в переводе «живой царь». Дата 795/1392-93 г., приводимая Радловым от¬носительно постройки мавзолея Касим бен Аббаса (вернее, Кусама пои Аббаса), также дана по мусульманскому летосчислению. Ансамбль Шахи- Зинда сооружался в XI-XV вв.
58 Ф if р м а н (перс.) — указ, постановление.
59 Здесь и далее автор рассказывает о специфической субэтпичоской группе евреев, так называемых бухарских евреях, живших в городах Сред ней Азии, в том числе в Самарканде. Бухаре. Ташкенте, Душанбе. В на¬стоящее время они насчитывают око то 50—70 гыс. человек. Их история тесно связана с судьбами евреев Ирана, с которыми они составляли еди¬ное целое па протяжении многих веков. В начале XVI в. еврейская оо- щпна Ирана раскололась па две части - собственно персидских евреев и евреев Афганистана и Средней Азии. 'Только в конце XVIII в. среднеази¬атские. пли бухарские, евреи сформировались в отдельную субэтпическую группу, обособившись п от афганских евреев. В описываемое время подав ляющее большинство евреев Среднем Азин проживали на территории Бухарского эмирата, по которому они и получили свое пазваппе. Основным занятием их было ремесло (крашение пряжи и тканей) и торговля. В их среде имелось небольшое число крупных торговцев, участвовавших в тор говых связях с Россией и Индией. Из них выбирались руководители ев ронских общин — к аланта ры, у одного из которых гостил Радлов. (При написании примечаний о бухарских евреях использована неопубликованная рукопись М. А. Членова «Бухарскпе евреи». Выражаю ее автору благо¬дарность за предоставление этой возможности.)
20 Разговорным языком бухарских евреев является особый этнолект таджикского языка, который до 1929 г. использовал еврейскую письмен¬ность. а затем латинскую. В настоящее время бухарские евреи широко пользуются узбекским и русским языками.
21 Здесь описана традиционная религиозная школа бухарских евреев хом.ю. Религиозная жизнь среднеазиатских евреев, почти угасавшая к концу Will в. в результате преследований со стороны властей эмирата и углубившихся процессов ассимиляции, была возрождена усилиями ма¬рокканского раввина Иосифа Магриби, поселившегося в 1793 г. в Бухаре. Он, в частности, ввел сефардский порядок литургии вместо принятого ра нее персидского, что сыграло определенную роль в консолидации группы и обособлении ее ог прочих еврейских общин Прайа и Афганистана. С конца XIX в. бухарскпе евреи стали объектом внимания различных европейских еврейских просветительных и благотворительных организаций, широко рас¬пространявших религиозную литературу средн еврейских общин Передне¬го Востока и Индии.
22 По имеющимся оценкам, численность бухарских евреев в конце XIX в. составляла около 16 тыс. человек. Крупнейшая общпна в то время находилась в Бухаре, а вторая по численности — в Самарканде.
23 Более подробно об изготовлении шелковых тканей в дореволюцион¬ной Бухаре см.: Сухарева О. Л. Позднефеодальный город Бухара конца XIX —начала XX в.: Рсмеслсппая промышленность. Таш., 1962, с. 58.
24 О развитии традиций ткачества в Узбекистане в наши дни см.: Народное декоративное искусство Советского Узбекистана: Текстиль. Таш., Ш54.
В а К у ф — имущество, завещанное пли переданное каким-либо лицом мусульманскому духовному учреждению с правом использования доходов от этого имущества, ио без нрава продажи.
20 Г а л ь ч а — пренебрежительное название горных таджиков, главным образом верховьев Зеравшана (об этимологии этого слова см.: Бартольд Л. В. Таджики. Бартольд В. В. Сочинения. Т. 2. Ч. 1, с. 4.38).
' Речь идет о горных таджиках и жителях Кара-Тегина (подробнее см.: Таджики Каратегина и Дарваза. Вып. 1 3. Душ., 1966—1976).
28 Подробнее см.: Кармышева Б. X. Очерки этнической истории юж¬ных районов Таджикистана и Узбекистана. М., 1976.
29 Хикметы (араб.) - религиозно нравоучительные стихи, припи¬сываемые суфийскому отшельнику п проповеднику XII в. Ахмаду Ясави.
°° Имеется в виду паранджа (от араб, фараджийя — верхняя свобод¬ная одежда) - старинная женская верхняя одежда в виде халата с лож¬ными рукавами, покрывающего женщину с головой. Но спереди на груди паранджа не застегивалась, и Радлов, отмечая это. допускает неточность. Паранджу носили вместе с чачвапом — густой черной сеткой из конского волоса, которая закрывала лицо и шею. Эту одежду носили в соответст¬вии с установлениями ислама. Ныне у пародов Советской Средней Азии "лраиджа вышла из употребления.
31 В последующем были проведены исследования общественной струк туры и хозяйства узбеков долины Зеравшана. См.: Тошев X. Хозяйство и общественный быт узбеков долины Зеравшана в конце XIX —начале XX в. Гаш., 1987 (на узб. яз.). Книга В. В. Радлова в работе не упомянута.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
В Я - Вопросы языкознания. М.
ЗВОРАО - Записки Восточного отделения (Имп.) Русского археологическо¬го обще-ст на. СПб., Иг.
ЗПАП - Записки Императорской Академии наук. СПб.
ЗРГО — Записки Имп. Русского географического общества. СПб.
ЗСОИРГО - Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического общества.
ИВГО — Известия Всесоюзного географического общества. Л.
ИОАИЭК — Известия Общества археологии, истории и этнографии при Ка¬занском университете.
ИРГО - Известия Имп. Русского географического общества. СПб.
КСИЭ - Краткие сообщения Института этнографии АН СССР. М. - Л.
МЭ — Материалы по этнографии. Л.
ПИИЭ — Полевые исследования Института этнографии. М.
ИЛ НВ — Памятники литературы пародов Востока.
СА — Советская археология. М.
САП — Свод археологических исследований. М.
СМАЭ - Сборник Музея антропологии и этнографии при (Имп.) Академии наук. М., Л.
СЭ — Советская этнография. М. — Л., М.
ТГ ИМ —Труды Государственного Исторического музея. М.
ТИЭ — Труды Института этнографии All СССР. М.
ТКАЭЭ Груды Киргизской археолого этнографической экспедиции. М.
ТС — Тюркологический сборник. М.
УЗАГПИ - Ученые записки Алма-Атипского государственного педагоги¬ческого института.
УЗГАН1ШЯЛ11 — Ученые записки Горно-Алтайского научно исследователь¬ского института языка, литературы и истории.
УЗТШШЯЛИ - Ученые записки Тувинского научно-исследовательского ин¬ститута языка, литературы и истории.
УЗХНИПЯЛИ — Ученые записки Хакасского научно-исследовательскою ин-ститута языка, литературы и истории.
AWKR — Archiv fur wissenschaftliclie Kunde von Russland, hrsg. von A. Er- inan. B.
BATS — Bulletin de l'Academie Irnperiale des Sciences de St-Petersbourg. MPGA — Dr. A. Pelormanns Mittcilungen aus Justus Pert he’s geographischer Ans lai t. Gotha.
PhTF — Pliilologiae Turcicae Fundamenta. Wiesbaden.
ZGE — Zeilsclirilt dor Gesellschaft Kir Erdkunde zu Berlin.
ОБЪЯСНЕНИЕ РУССКИХ МЕР И ВЕСОВ,
УПОМИНАЕМЫХ В ЭТОЙ КНИГЕ
Меры длины
1 фут = 12 дюймам =120 линиям (?) — 0.305 метра
1 сажень = 7 футам = 3 аршинам = 2,133 метра
1 аршип — 16 вершкам = 0,711 метра
1 верста = 500 саженей = 1,07 километра
Меры площади
1 десятина = 2400 квадратных саженей = 1,092 гектара
Меры верна (сыпучих продуктов?)
1 четверть = 8 четвериков = 64 гарнца (?) = 2,679 гектолитра (?)
Меры жидкостей
1 бочка = 40 ведрам = 400 штофов = 0,123 гектолитра
Меры веса
1 пуд = 40 фунтам = 16,380 килограмма
1 фунт = 32 лотам = 96 золотникам = 409,5 грамма
Приложение
С. II. Вайнштейн
В. В. РАДЛОВ II ЕГО ТРУД «ПЗ СИБИРИ»
Имя выдающегося отечественного^ученого академика Василия Васильевича Радлова навсегда вошло в историю науки. Он был крупнейшим язы коведом-тюркологом, замечательным этнографом и археологом, увлеченным путешественником, труды которого оказали огромное влияние на развитие мирового востоковедения Будучи родом немцем (его немецкое имя Фридрих Вильгельм), Радлов после окончания Берлинского университета летом 1858 г. юношей уехал в Россию и связал с нею всю свою последующую жизнь. Здесь сформировался его интерес к тюркологии, здесь он создал свои выдающиеся труды, здесь нашел широкое признание научных заслуг и обрел свою вторую родину.
Радлов родился в Берлине 5 января 1837 г. в сравнительно небогатой семье чиновника — городского комиссара полиции. Его родители старались дагь сыну возможно лучшее образование, учесть при этом его вкусы и желания. Еще гимназистом он про¬явил большой интерес к филологии, в особенности к классиче¬ским языкам. Семнадцати лет он поступает на философский фа¬культет Берлинского университета, но пробудившийся в первые месяцы студенчества интерес к философия, которая преподава¬лась в духе модного тогда гербартианства, сменился вскоре вновь глубоким увлечением филологией. Немалую роль сыграло в этом и то, что среди университетских учителей Радлова были такие выдающиеся ученые, как основоположник сравнительного языко¬знания знаменитый Франц Бонн, один из создателей урало-ал- таистпкп, Вильгельм Шотт, основатель «психологического направ¬ления» в языкознании и теории «психологии народов» Герман ПТтейнталь и др.
1 См.: Штернберг Я. Я. Пз жизни и деятельности Василия Васильеви¬ча Радлова (берлинский, алтайский и казанский периоды).—Живая ста¬рина. 1909, 18, вып. 2—3, с. I—XXV; Бартольд В. В. Памяти В. В. Радлова. 1837—1918. — ИРГО. 1919, т. 54, вып. 1, с. 164—189; то же: Бартольд В. В. Сочинения. Т. 9, 1976: Кононов Д. И В. В. Радлов и отечественная тюрколо¬гия.—ТС-71. 1972. с. 7-13; Вайнштейн С. И., Кляшторный С. Г. В. В. Радлов и историко-этнографическое изучение тюркских народов. - Там же, с. 20— 31; Хронологический перечень трудов В. В. Радлова и литературы о нем (составлен II. А. Дулиной). — Там же, с. 261-277.
О страстной увлеченности студента Радлова филологией гово¬рит и такой примечательный факт. Выдающийся ученый в обла¬сти сравнительного языкознания и фонетики, основоположник научной этимологии Август Лотт читал в ту пору лекции не в Берлине, а в г. Галле. Молодей студент без колебаний уезжает туда, чтобы в течение двух семестров слушать блестящие и глу¬бокие лекции этого ученого, оказавшиеся столь полезными для последующих научных изысканий Радлова. Вернувшись в Бер¬лин. ои продолжает углубленные занятия филологией. Немалую роль в формировании его последующих научных взглядов сыграл и преподававший в Берли некем университете прославленный ис¬торик и географ Каря Риттер . Но особое влияние на развитие научных интересов Радлова и желание посвятить себя ориента-листике оказал В. Шотт, у которого оп знакомился с многими восточными языками — монгольским, татарским. маньчжурским, китайским и др., с новейшими теориями и проблемами урало-ал- таыстики. К тому же Шотт гнел тесные связи с русскими уче¬ными, участвовавшими в создании в Берлине специального пе¬риодического издания, знакомившего западный мир с достиже¬ниями науки в России . Эти связи Шотта оказали влияние на желание Радлова связать свою научную судьбу с Россией.
Но если под влиянием занятий у Шотта Радлов решил стать ориенталистом, то концепции К. Риттера в значительной мере повлияли на формирование его исторических и этнографических взглядов. К. Риттер и его историко-географическая школа связы¬вали историческое развитие народа с природными условиями на¬селяемой им страны. Онп считали, что разнообразие естествен¬ной среды пе позволяет говорить о народах вообще, есть лишь люди, живущие в данной стране, в данных географических усло¬виях. которые в конечном счете и определяют их историю. А по¬скольку природная среда в каждом случае своеобразна, то вслед¬ствие этого у каждого народа закономерно возникают своп осо¬бые традиционные устойчивые хозяйственные и этнобытовые черты.
Весной 1858 г. Радлов, защитив диссертацию «Uber den Ein- fluss der Religion auf die Volker Asians» (<O влиянии религии на народы Азии»), получает в Пепе звание доктора философии, а вскоре принимает окончательное решение об отъезде в Россию для занятий там научной работой. Еще в студенческие годы он начал серьезно изучать русский язык, так что ко времени окон¬чания университета уже владел, хотя, впрочем, и не вполне сво¬бодно. этим языком.
Перед отъездом Радлов обручился с молоденькой учительни¬цей Пау липой Фромм, ставшей впоследствии не только женой, по и верным другом, падежным помощником во всех его начи¬наниях. Приехав летом 1858 г в Петербург с рекомендательным письмом Шотта, оп быстро налаживает связи с рядом видных пе¬тербургских ученых и влиятельных лиц. Вскоре ему было обе¬щано участие в экспедиции Русского географического общества на Амур для изучения тунгусских народов, а пока, в ее ожида¬нии, приходилось скромно жить на средства от частных уроков. По поехать в эту экспедицию ему так и не удалось, зато было получено повое, причем, как считал Радлов, очепь заманчивое предложение. Ему предоставили возможность занять должность учителя немецкою и латинского языков в Барнаульском горном училище, которое должно было быть позднее преобразовано в гимназию. При этом Радловым было поставлено непременное условие, чтобы во время летних отпусков он мог совершать экс¬педиционные поездки по Алтайскому краю. Для этой цели ему были обещаны ежегодные правительственные субсидии по 700 руб. в течение пяти лет. Сдав необходимый в таких случаях экзамен на звание учителя гимназии, оп через год после приезда в Петербург уезжает на Алтай.
Поездка на перекладных в столь отдаленный край завяла у Радлова пять долгих недель. Местная русская администрация и сравнительно немногочисленная интеллигенция отнеслись к приезду нового учителя очень доброжелательно. Но воспомина¬ниям жившего в ту поруг в Барнауле горного инженера, всем по¬нравился новый учитель училища — высокий, худощавый и бело¬курый юноша, отличавшийся жизнерадостностью и любознатель¬ностью. Сам влиятельнейший в Барнауле начальник горного округа А. Е. Фрозе приглашает юношу-учителя в ознакомитель¬ную поездку в Кузнецким округ, где Радлов с большим интересом впервые знакомится с бытом местных жителей и впервые же по¬лучает возможность стать свидетелем камлания шамана.
Гак начался исключительно важный для становления учено¬го и очень плодотворный алтайский период его деятельности. Годы, проведенные на Алтае (1859—1871), определили весь даль¬нейший научный и жизнепный путь Радлова.
Приехав в Барнаул, он почти сразу же намечает для себя план, который включает и изучение языков местного тюркоязыч- лого населения, и собирание образцов его фольклора, и знаком¬ство с бытом, с памятниками истории. Молодой ученый, можно полагать, хорошо понимал не только все значение поставленных перед собой задач, ио и те огромные трудности, которые его ждали на пути их реализации. В качестве первого шага в этом направлении Радлов счел необходимым получить возможность изучать живую алтайскую речь в домашних условиях. Он сооб-
тает об этом своим новым друзьям. При содействии местного губернатора вскоре один из алтайских зайсанов выполняет прось¬бу Радлова и присылает ему в услужение коренного алтайца по имени Яков Тонжан — прекрасного знатока родного языка, ко¬торого будущий великий тюрколог считал своим учителСхМ этого языка. Яков прожил в небольшой квартире Радлова около полу- года. После занятий с учениками в Барнаул веком училище Рад¬лов. по свидетельству Л. Я. Штернберга, в долгие зим пне вечера превращался в ученика этого доброжелательного п терпеливого алтайца .
Как и в этот первый «алтайский» год. вся последующая жизнь Радлова была здесь до предела заполнена интенсивнейшей рабо¬той. Восемь-девять месяцев были заняты учительством, в том число и частными уроками, которые Радлов давал для попол¬нения своего скудного бюджета. Месяцами труд его был столь напряжен, что он мог позволять себе отвести для сна не более четырех часов в сутки.
Первое путешествие по Алтаю Радлов совершает уже летом 1860 г., взяв с собой молодую жену, только что приехавшую к нему из Берлина, и алтайца Якова. Маршрут экспедиции проле¬гал по Алтаю через Урсул и Чую к тогдашней китайской гра¬нице. Радлова прежде всего интересовали материалы по этногра¬фии, языку, фольклору алтайцев, но, кроме того, оп собирал в этой поездке также сведения о торговых связях русских с мон-голами . Иа обратном пути, остановившись в православной миссии в Улалу, которую возглавлял известный миссионер и эт¬нограф В. Вербицкий . Радлов познакомился с телеутом Михаи¬лом Чевалковым. Тот знал не только свой родной телеутский язык, но и русский, был грамотным — явление довольно редкое в то время среди алтайцев. Оп дал согласие приехать к Радлову в Барнаул, где всю последующую зиму тот учился у него теле- утскому языку. Здесь же Чевалков написал «Автобиографию»,
которую Радлов опубликовал в первом томе своего обширного многотомного труда «Образцы народной литературы тюркских племен» \ включавшем записанные им тексты алтайцев, шорцев и тувинцев.
Еленой 1861 г. Радлов вновь отправляется в экспедицию, взяв с собой Чевалкова. На этот раз путешественники прежде всего посетили гелеутов па р. Бачат, затем, побывав у шорцев на р. Мрас-Су п у кумандппцев па р. Лебедь, провели исследования вблизи Теле цкого озера и по р. Чулышмап. Дальнейший их путь лежал через Саянский хребет к жителям Тувы сойоиам (тувин¬цам) — почти совершенно в то время неизвестному пароду, жив¬шему' за пределами русской границы. Радлову удалось посетить один пз тувинских аалов вблизи оз. Кара-Холь, но из-за недобро¬желательного отношения к экспедиции со стороны тогдашней ки¬тайской администрации пробыть здесь удалось всего четыре дня. Но и такого небольшого срока было достаточно, чтобы собрать об этом народе ценнейшие сведения, в том числе впервые за¬писать по-тувински две сказки, «Кужуттум Модун» и «Паган Чуру», и четыре песни ", которые Радлов вскоре издает, справед-ливо подчеркнув, что эти тексты «важны в лингвистическом отно¬шении, так как по Саянскому языку, сколько мпе известно, до сих пор подобных образцов никогда еще издано не было» . По значение их было не только «лингвистическое». Радлов стал и первым исследователем тувинского фольклора .
В 1862 г. Радлов путешествует но Кулундппской степи, из¬учает население долины р. Или и оз. Иссык-Куль, где знако¬мится с бытом и языками казахов, киргизов и других народов, выполняет первое историко-географическое описание этих мест. Тем же летом Радлов начал свои археологические изыскания, которые ои проводил по поручению Археологической комиссии.
Маршруты экспедиционной поездки Радлова в 1863 г. про¬легли по Восточному Алтаю и Минусинской котловине. Теперь он уделяет главное внимание ивучеиию языка и быта абаканских татар (позднее, в советское время, получивших название хака¬сов), проводит обследование и раскопки археологических памят¬ников, давших пеннейшие материалы для суждения о прошлых насельниках этих мест. Завершив экспедицию, ученый решается вновь обратиться в Петербург за продолжением финансирования
своих полевых работ. Эго оказалось не просто, н лето следующе¬го, 1864 г. ушло на поездку в столицу, где удалось добиться про¬должения субсидий.
В 1865—1867 гг. Радлов, возобновив экспедиционные поездки, путешествует по Алтаю, а также ведет исследования у западно¬сибирских татар.
В 1868 г. оп совершает путешествие из Сибири в Среднюю Азию, посетив Чимкент, Самарканд, долину Зеравшана и ряд других очень интересных в этнографическом и лингвистическом отношении районов этого обширного края. В 1869 г. он вновь едет к киргизам на оз. Иссык-Куль, на р. Чу, к границам Джунгарии; в 1870 г.—в район Кобдо.
Таким образом, Радлову во время его пребывания в Сибири ежегодно, за исключением 1864 г., удавалось проводить исследо¬вательские поездки почти ко всем народам «тюркского мира» России и даже за ее пределами. Оп стремился по возможности выезжать в экспедиции с наступлением теплых дней, как только более или менее просыхали дороги и таежные тропы, а возвра¬щаться лишь с наступлением осеннего ненастья. Вернувшись в Барнаул из трудных, изматывающих трех-четырехмесячных пу¬тешествий, он сразу же приступал к повседневной педагогиче¬ской работе и кропотливой «камеральной» обработке собранных экспедиционных материалов и подготовке их к печати. После опубликования в 1886 г. первого тома записанных им образцов алтайских и тувинских текстов, о которых уже шла речь, про¬должается публикация текстов на языках абаканских татар, чу¬лымских тюрков, казахов, сибирских татар, киргизов и их пере¬водов на немецкий язык в очередных томах «Образцов».
Совершенно очевидно, что за свой пе столь уж продолжитель¬ный алтайский период жизни ученый осуществил поистине гран¬диозный план экспедиционных исследований. Нам даже трудно представить себе, как удалось Радлову в условиях чрезвычайно плохих дорог азиатской части России за очень короткие сроки пройти столь огромные расстояния, посещать столь труднодо¬ступные районы и при этом чрезвычайно продуктивно вестп паучпые исследования. Ведь экспедиции Радлова. включавшие, как правило, всего несколько человек, были, особенно в пер-вые годы работ, очепь плохо оснащены, подчас в них исполь¬зовался совершенно неприспособленный для дальних поездок транспорт.
Тем пе менее непоколебимая настойчивость ученого в достиже¬нии поставленных перед собой целей, высокая организованность, сочетавшаяся с нетребовательное гыо к условиям своего полевого быта, и песомпеггпое мужество позволили, выражаясь современ¬ным языком, намного перевыполнить первоначально намеченные научные планы.
О том, насколько были подчас трудны экспедиционные будни Радлова и его спутников, можно судить по опубликованным стра¬ницам его дневника.
Наиболее тяжелой оказалась первая экспедиция. Надо было привыкать ко многим трудностям и испытаниям. II к скудному питанию, и к бездорожью, и к ночевкам где придется, и к путе¬шествию па плотах по бурным рекам. Юная жена Радлова ехала на необычной повозке-волокуше, сиденье которой было прикреп¬лено к двум оглоблям, тащившимся по земле. В записи, сделан¬ной 28 мая 1860 г., ученый, кратко описывая трудный ночной путь через болото вблизи Туякты, отмечает; «...переход с воло¬кушей моей жены оказался крайне опасным, пять раз повозка переворачивалась» (AS, I, с. 47). Ученому п его спутникам да¬леко пе всегда удавалось передвигаться па лошадях. То надо было прыгать с утеса на утес, то спускаться по отвесным сте¬нам. то лезть по уступам на высокие скалы, а иногда и завершать день высоко в горах после трудного четырех-пятичасового марша, совершенно без сил.
Нередко путешественники ночевали в юртах, чумах, а при¬выкнуть к этому на первых порах также было нелегко. 21 мая 1860 г. Радлов записывает в дневнике: «Пока горел огонь, юрта была полна дыма, так что пельзя было открыть глаз, а когда огонь погас, стало так холодно, что, несмотря на войлочную кошму, я дрожал всем телом и долго не мог заснуть от чада и дыма. У меня к тому же разболелась голова, да и постелено нам было прямо на твердом полу» (AS, 1, с. 43).
Вместе с тем почти повседневные трудности пе могли по¬мешать Радлову искренне восхищаться красотой сибирской тайги или замечательными памятниками архитектуры в Средней Азии. Так. во время путешествия Радлова по Алтаю, когда сложились особенно тяжелые условия, он записывает: «Вопреки всем этим страданиям, красота окружающей природы пе перестает восхи¬щать пас» (AS, I, с. 82).
Дневники Радлова достаточно полно отражают не только его научные интересы, но п отношение ученого к быту и положению тюркских народов в царской России, свидетелем жизни которых он являлся.
В советской научной литературе, в особенности в послевоен¬ные годы, неоднократно высказывались суждения, что. хотя в своей фактической части труд Радлова «Из Сибири» не потерял поныне своего научною значения, его идейная направленность была якобы порочна и антинаучна, что он выступает в этой книге «как идеолог великодержавной казенной» науки , что оп был равно¬душным наблюдателем народных страданий, стоявшим па ра- спстских позициях . Подобные взгляды отражали характерный для того времени нередко вульгаризаторский подход к оценке трудов отдельных ученых в пашей историографии.
Прежде всего отметим, что Радлов. вопреки существующим в некоторых трудах высказываниям в его адрес, отнюдь не избе¬гал фиксации вопиющих фактов чрезвычайно тяжелого положе¬ния коренных жителей Сибири, Средней Азии и Казахстана в ус¬ловиях топ, навсегда ушедшей эпохи, когда пароды отсталых окраип Российской Империи, презрительно именовавшиеся ино¬родцами, особенно остро испытывали колониальный гнет и были поставлены «в условия жизни еще более бесчеловечные, чем ус¬ловия жизни русского человека» . Вместе с тем Радлов — че¬ловек широких гуманистических взглядов, несомненно искренне уважавший и любивший народы, средп которых оп работал, в своих характеристиках все же иногда попадал иод влияние ат¬мосферы. в которой нередко проявлялись факты взаимной непри¬язни отдельных народов, созданной искусно проводимой полити¬кой российского самодержавия, которое, по выражению Ленина. «все сделало для взаимоотчуждения народов» К тому же «европеец» Радлов, культурные традиции которого складывались в иной среде, не всегда мог достаточно беспристрастно оценить те пли ппые обычаи местных жителей, которые ему приходилось наблюдать. Мы избегали купюр в негативных оценках некоторых сторон быта алтайцев, киргизов и ряда других народов как для того, чтобы дать читателю возможность познакомиться с тру¬дом Радлова в «иеприглаженном» виде, так и для того, чтобы читатель, знакомый с жизнью этих народов ныне, мог уви¬деть, насколько разительны изменения в их быте после револю¬ции.
Из книги Радлова мы узнаем о бедствиях и вымирании алтай¬цев. разоряемых российскими чиновниками и купцами, почти зримо ощущаем страдания этого народа. Вот один из примеров — описание нищего и больного старика-алтайца, который, не имея даже тряпья, чтобы укрыться, почти голый лежал на куче сена, а на ухаживавшей за больным дочери были только штаны и рва¬ная овчина. «Эта ужасная нищета производила действительно по¬трясающее впечатление»,— отмечает в своем дпевппке ученый (AS, I, с. 274). Здесь же, на Алтае, Радлов обращает внимание па произвол парских властей, в связи с чем пишет в своем кни¬ге: «Мпе известны, например, многие случаи, когда при отсутст-
вин всякого основания для полицейского вмешательства калмы¬ков заключали в Бийске в тюрьму пли когда чпповник наказы¬вал даже зансана» (AS, I, с. 255). Оп пишет о том, чти цар¬ские чиновники местной администрации, руководствуясь лишь «личной выгодой», вмешивались в жизнь алтайцев (Там же). «Когда я посетил Алтай в 1870 г., я застал там страшную ни¬щету» (xXS, I. с. 284). Он считал, чго многие из народов, кото-рые оп обследовал, были обречены на гибель и вымирание. Так, он относил к вымирающим народам барабпнских татар, ко¬торым приходилось отступать во все менее плодородные области (AS, I, с. 241—244), тобольских татар, экономическое положение которых становилось все хуже (AS, I, с. 245), алтайцев, которые в условиях номадизма пе в состоянии освоить богатства родного края (AS, I, с. 285).
Вместе с тем Радлов был очень далек от понимания тех реаль¬ных путей развития общества, которые несколько десятилетий спустя npmicc;iи народам Востока в России новую жизнь.
На его взглядах, нашедших отражение в дневниках, сказыва¬лись не только его личные симпатии и антипатии, но и воздейст¬вие самых различных научных школ, от гербартнанства до пози¬тивистских и эволюционно-дарвинистских концепций, применение которых в истории и этнографии получило тогда широкое распро¬странение. Те или иные взгляды Радлова на судьбы угнетенных и вымирающих тюркских народов неизбежно отражали воздейст¬вие модного в то время социального дарвинизма, влияние кото¬рого достаточно отчетливо проявилось в нескольких высказыва¬ниях ученого на страницах этой книги. Гак, оп справедливо счи¬тал, что на обнищании алтайцев в середине XIX в. сказалась не столько чума скота, которая свирепствовала здесь, а «скорее Ал¬тай выкачали русские купцы...». По он же писал: «Как пи боль¬но я пи грустно филантропу, да и любому порядочному чело¬веку, видеть несправедливость более сильной расы, но все это отвечает законам природы, ибо, честно говоря, должно признать: великолепные долины Алтая слишком хороши для кочевников, которые не могут извлечь и использовать богатство этого края» (AS, I, с. 285). Радлов, испытывая глубокое сочувствие к угне¬тенным алтайцам, все же не видел истинных корней зла, их пер¬вопричины. Липп» послереволюционное развитие народов России, в том числе алтайцев, показало, что дело не в борьбе сильных и слабых рас. а в социальных условиях их существования. Радлов был, песомиенио. прав, когда утверждал, что в условиях кочево¬го хозяйства освоить все богатства края было невозможно. Реаль¬ные возможности их комплексного освоения создаются позднее лишь в результате перехода кочевников к оседлости и совмест¬ной работы над хозяйственным развитием Алтая всех населяв¬ших его народов, включая русских.
Радлов был далек от понимания подлинных причин нацио¬нал ьнот о угнетения и социального неравенства у изучаемых им народов, не всегда достаточно верно ориентировался в сложной политической обстановке тех лет, а иногда даже попадал под влияние слухов, ходивших главным образом среди шовинистиче¬ски настроенного чиновничества, купечества п офицерства. Но он же не раз выступал с их критиком. Вот один из таких примеров. Ученый с возмущением говорит о том, как он познакомился па Алтае с разорительной ростовщической, а но существу грабитель¬ской, деятельностью среди северных алтайцев пришлых купцов, которые взимают такие ужасные ростовщические проценты, что народ неизбежно разоряется. Он пишет, что «по мере обнищания растет и непавпсть притесняемых; они стараются обмануть своих мучителей, которые кричат повсюду об их нечестности, хотя они сами и толкают бедных туземцев на эту нечестность» (AS, I, с. 370).
Описывая те или иные неприглядные стороны быта алтай¬цев. Радлов вместе с тем замечает: «...недостатки сразу же бро¬саются в глаза всем путешественникам, а узнать превосходные черты их характера можно, только проживи с пимп подольше. Их так мпого, что я твердо могу сказать, что пи у одного тюрк¬ского народа Северной Азии не чувствуешь себя так хорошо, как у алтайцев. Честность и прямота свойственны им в такой степени, как пи одному нз соседних пародов. Ни одна юрта не запирается, ни в одной юрте нет сундука, скот пасется без пас¬туха и всякого надзора, и при всем том воровство у алтайцев — нечто неслыханное. Сам я многократно убеждался в их честно¬сти» (AS, I, с. 310).
Научные результаты своих путешествий Радлов начал публи¬ковать, как уже отмечалось выше, еще во время пребывания на Алтае. В 1861—1863 гг. на немецком языке были изданы его «Письма с Алтая» в 1863—1864 гг. он публикует своп «На¬блюдения над киргизами» (так именовались в литературе ка¬захи). Вскоре увидели свет такие написанные по-немецки статьи Радлова. как «Путешествие через Алтай к Телецкому озеру и Абакану» (1865) п, «Долина Или в Центральной Азии и ее жители» (1866) . «Средняя долина Зеравшана» (1871) 10. «Этнографический обзор тюркских плечеп Сибпрп и Монголии» (1883) л многие другие. Краткие отчеты о путешествиях Рад¬лова тех лет публиковались и в периодических изданиях Русско¬го географического общества.
В 1871 г. ученый покидает Сибирь и переезжает в Казань, по¬лучив должность инспектора татарских, башкирских и казахских школ. Здесь, в Казани, он начинает готовить к изданию наиболее интересные части дневников своих путешествии, которые допол¬няет отдельными очерками по этнографии и археологии Сибири и Средней Азии, частично включив в них ранее опубликованные материалы. В 1884 г. этот труд Радлова выходит в свет в Герма¬нии на немецком языке в двух томах под общим названием «Пз Сибири» . Назвав так свою книгу, Радлов хотел подчеркнуть, что все приведенные в ней материалы, характеризующие тюрк¬ские народы пе только Сибири, по и Средней Азии и Казахстана, были собраны им в ходе его поездок из Барнаула. Па характери¬стике этой книги, первый русский перевод которой предлагается вниманию читателя, мы остановимся несколько пи же.
В 1884 г. Радлов переезжает пз Казани в Петербург. Из¬бранный академиком «по части истории и древностей азиатских народов», он ведет очень большую научную и научно-организа¬ционную работу. Продолжает здесь тщательпо систематизировать многочисленные лингвистические и фольклорные материалы, со¬бранные во время жизни на Алтае, уделяя особое внимание сравнительной фонетике и грамматике тюркских языков, их лек¬сикологии, лексикографии, диалектологии, а также изучению и публикации памятников тюркской письменности.
Богатейшие фольклорные материалы были опубликованы Рад¬ловым в фундаментальном труде «Образцы народной литературы тюркских племен» (СПб., 1866—1907). Первые семь томов этого издания составили тексты, собранные «в поле» самим Радловым, а последующие три тома — записи, сделанные другими исследо¬вателями языка и фольклора тюркских пародов — П. Натановым, В. Мошковым, П. Куношем. Тюрколог А. II. Самойлович писал впоследствии, что это издание является «первой серией капиталь¬ных трудов Радлова по возведению фундамента туркологми» .
Другим изданием, не знавшим себе равных в тюркологии, явился четырехтомный «Опыт словаря тюркских наречий» (СПб., 1888—1911). Собирать материалы для этого «Словаря» ученый начал еще па Алтае. В «Предисловия» к нему он писал: «При¬ступив в 1859 г. к исследованию тюркских наречий собствспно- го Алтая, я с самого начала стал собирать не только произведе¬ния народного творчества, но и по возможности объемистый лек¬сический материал»Чрезвычайно ценным исследованием явился ряд трудов ученого, посвященных изучению п переводу основных памяти яков древнетюркской рунической письменно¬сти "4. Наконец, необходимо сказать о том, что Радлов был пер¬вым, кто обстоятельно исследовал, издал и перевел один из цен¬нейших памятников древпеуйгурекой литературы XI в.— «Кутад- гу билиг».
Радлов своими фундаментальными трудами положил, по су¬ществу. начало совершенно новому этапу в развитии тюрколо¬гии. Мноше ученые делят дореволюционную тюркологию на два периода — дорадловский п радловскмй. Как подчеркивает Л. Н. Кононов, «последнее шестидесятилетие дооктябрьского периода прошло под знаком неутомимой деятельности богатыря тюркологии В. В. Радлова. Исключительно обширные знания и изумительная работоспособность В. В. Радлова позволили ему одному, без помощников, проделать работу такого объема, кото¬рая, без преувеличения, под силу только целому коллективу опытных исследователей» .
Нельзя не отметить большую организационно-административ¬ную деятельность Радлова в Петербурге. Ряд лет (1885—1890) он был директором Азиатского музея, а затем 1894—1918) — директором Музея антропологии и этнографии им. Петра Вели¬кого, сделавшим очей г, мпого для улучшения работы этого ста¬рейшего музея России, па базе которого позднее был создан Ин¬ститут этнографии АП СССР; многие годы (1908—1918) был председателем правления Общества изучения Сибири и улучше-ния ее быта.
Предлагаемый читателю в русском переводе труд Радлова за¬нимает особое моего в его творчество. Как мы уже отметили вы¬ше, эта работа, написанная ученым в Казани по-немецки, опуб¬ликована в Лейпциге в 1884 г. Она имела подзаголовок «Страни¬цы дневппка лингвиста-путешественника». Думается, что издание книги на немецком языке объяснялось, в частности, не только тем, что Радлов владел им лучше, чем русским, но и прежде все¬го стремлением ученого познакомить как можно более широкие научные и общественные круги Запада со своим трудом. Вскоре на книгу появилось несколько благожелательных репепзпй. в том числе паписаппых В. Томашеком, Г. Герлапдом и др. Опа быст¬ро разошлась, и через девять лет в Лейпциге последовало второе издание, которое вышло почти без изменений, но па этот раз с подзаголовком «Страницы дневника» 2в.
Со времени издания замечательного труда Радлова «Aus Si- birien» прошло столетие, но до сих пор он так и не был пере¬веден на русский язык, и это несмотря па его важное значение для отечественной науки и неоднократно высказанные пожела¬ния ряда крупных ученых, прежде всего этнографов, о его пол¬ном переводе па русский язык. Еще в 1909 г. выдающийся этно¬граф Л. Я. Штернберг имел все основания писать, что «книга эта. оставшаяся, к стыду пашей этнографии, непереведенной на рус¬ский язык, исключая главу по археологии... сразу приобрела са¬мую широкую известность в Европе и сделала имя автора так же популярным средп этнографов и археологов, как его прежние тру¬ды среди специалистов-лингвистов»21. В западноевропейских странах труд Радлова переиздавался на немецком языке, по без каких-либо комментариев 28.
Своей книге Радлов предпослал очень краткое предисловие, в котором подчеркнул, что его труд является публикацией как отдельных страниц его дневника, так и ряда очерков, в которых он стремился показать то, что видел в своих поездках и что счи¬тал важным в связи со своими исследованиями. Здесь же он пи¬сал, что работа над книгой принесла ему мпого радости и дала возможность вновь пережить давно прошедшие времена, которые были прекраснейшими в его жизни.
Первый том книги открывает вводная глава, содержащая главным образом географический и статистический обзор Запад¬ной Сибири и «южных пограничных стран» 29. Так как глава включает в основном немецкий перевод сведений из опубликован¬ных ранее по-русски сводок II. П. Семенова по географии России и в значительной мере устарела, то в переводе нами сохранен лишь ее небольшой, но вполне самостоятельный раздел, в кото¬ром дан краткий! перечень маршрутов поездок ученого в алтай¬ский период его жизни.
Вторая глава, названная «Описание путешествий ио Алтаю и Восточной Киргизской степи» , включает очень любопытные от¬рывки пз дневников, которые ученый вел во время своих поездок по Алтаю весной и летом 18(50 г., а также в ходе путешествия по
26 \us Sibirien. Lose Blatter aus meinem Tagebuche. Von Dr. Wilhelm Rad Loft. Bd. 1-2. Lpz., 1893.
27 Штернберг .7 Я. Из жизпи и деятелъпостп В. В. Радлова. с. XXIV.
28 Последнее известное мне переиздание: Aus Sibirien. Lose Blatter aus meinem Tagebuche. Von Dr. Wilhelm RadlofL Oosterhout N. B. Niederlande.
29 Geograpliische und statistische Uebersicht von westsibirisclien und den siidlichen Grenstlandern (AS, I, c. 1-31).
30 Reiseschilderungen aus dem Altai und der ostlichen Kirgisen Steppe
Западному Алтаю и Казахстану весной и летом 1861 г.; ио Ку- лундннскоп степи и Восточному Казахстану в 1862 г. В эту гла¬ву включены также некоторые записи, относящиеся к тем же районам, но сделанные позднее — в 1868, 1869, 1870 гг. Читатель знакомится здесь с дорожными впечатлениями ученого, бытом населения, характеристикой маршрутов, описанием ландшафтов.
Третья глава, «Население Южной Сибири л Дзунгарии» , состоит как бы из двух самостоятельных разделов. В первом из них даны исторические сведения из различных письменных ис¬точников о народах, описываемых в книге, в том числе извлече¬ния из китайских исторических хроник о жителях Алтайской гор¬ной страны, о древних тюрках-тугю, древних хягасах, губа (ду¬бо) и др. Даны сведения из русских источников XVI—Х\11 вв. о завоевании Сибири; извлечения из письменных источников о государстве Алтын-ханов; о Джунгарии; материалы по истории казахов и ряд других.
Свидетельства исторических источников, приведенные в атом разделе, имеют, несомненно, важное значение для познания про¬шлого изучаемых народов, но за столетне, прошедшее после пуб¬ликации «Aus Sibirien», онп были в отечественном и зарубежной науке существенно уточнены и расширены, поэтому пх сводка в книге Радлова представляет ныне лишь историографический ин¬терес для специалистов. Что же касается более широкого круга читателей, то сведения ио истории тюркоязычных народов Сиби¬ри. Средней Азии и Казахстана они смогут получить в ряде спе-циальных изданий . Эти обстоятельства позволили нам ие включать в перевод книги исторический раздел данной главы.
Наиболее ценная часть главы, основанная па собранных Рад¬ловым полевых материалах, посвящена этническому составу не только тюркских пародов Сибирп, но и казахов, узбеков, киргизов и уйгуров Средней Аши. В ней сделаны очень важные этногене¬тические выводы. Сравнительно небольшая по объему, эта свод¬ка предельно насыщена ценнейшим фактическим материалом, поныне сохраняющим свое первостепенное паучное значение. Этот раздел книги базировался па опубликованной несколько ра¬нее статье Радлова «Этнографический обзор тюркских племен Сибирп и Монголии» , которая была переведена Н. 11. Козьми¬ным на русский язык31.
По содержанию эта глава в «Aus Sibirien» имела некоторые отличия от опубликованной Радловым отдельной статьи. 13 част¬ности, в ней с большей полнотой приведены материалы по запад¬носибирским татарам, но исключен раздел о других татарских группах европейской части России и Крыма. Опушены краткие данные о казанских татарах и башкирах, включавшие главным образом сведения об их численности и расселении. Внесены и не¬которые другие частные изменения.
Эта сводка Радлова, по существу, впервые позволила научно¬му миру ознакомиться со сложной и вместе с тем в определенной мере взаимосвязанной родо-нлсменцой структурой тюркских па¬родов, их расселением, вопросами их происхождения, наиболее характерными этнографическими особенностями и численностью. Тюркоязычные народы рассмотрены в порядке их расселения с востока на запад — ог маленького сибирского народа карагасов (тофа ларов) на востоке до узбеков в Средней Азии.
Значительное внимание, которое уделено здесь выявлению поч¬ти неизвестного ранее родо-пл сменного состава тюркоязычных народов, было прежде всего обусловлено тем, что Радлов вслед за Кастреном считал выяснение родового состава того или иного парода важнейшим источником изучения его происхождения. Следует сказать, что этногенетические вопросы, касающиеся происхождения тюркоязычных народов России, в особенности си¬бирских и среднеазиатских, рассматриваются и в других главах данной киши. Обращаясь к сложнейшим проблемам этногенеза тюркоязычных народов, ученый привлекал пе только данные об их родо племенной структуре, но и другие источники, в том чис¬ле свидетельства письменных памятников, язык, фольклорные, топонимические и археологические материалы, а также антропо¬логические наблюдения. Тем самым оп во многом предвосхитил разработанную позднее трудами главным образом советских уче¬ных методологию комплексного изучения этногенеза народов мира. Впрочем, необходимо отметить, что Радлов нередко переоце¬нивал значение бытовых особенностей того или нпого народа для этногенетических выводов, следуя в этом отношении, в частно¬сти. за К. Риттером. Так, Радлов в этой главе относит тюрко¬язычных туба к самодийским но происхождению народам главным образом на том основании, что у них издавна господст¬вовали охотничье-олелеводческие формы хозяйства и быта, ха¬рактерные для самодийских племен. Г> последующих своих рабо-тах оп отошел от этой точки зрения и высказал мпепие, что туба (дубо китайских источников) — одно из уйгурских племен .
Следует отметить и то обстоятельство, что Радлов при харак¬теристике родо-племенной структуры тюркских народов, в част¬ности саяно-алтайских, употребляет термин «род». Обычно этим термином ученын называет подразделения отдельных народов, ко¬торые в языках этих — прежде всего саяно-алтайских — пародов обозначаются словом едок (кость). Речь идет об экзогамных матрилинейных подразделениях, которые генеалогически дейст¬вительно в большинстве случаев восходят к поздним отцовским родам. Их члены, будучи связаны экзогамией, вели свое проис¬хождение от общих предков (часто мифических, легендарных), сознавали свою принадлежность к одному роду и имели общее родовое самосознание. Однако во время исследований Радлова далеко не все тюркские «роды» сохраняли былую экзогамию (так. у тувинцев ее сохраняли только тоджпнцы ). По в число родов Радлов иногда включал и чисто административные подраз¬деления (их названия все же, как правило, восходили к родовым этнонимам), а также патронимии в узком смысле этого слова, объединявшие группу относительно близких родственников, ко¬торые вели свое происхождение от вполне памятных мужских предков — эпонимов. Вопрос о сущности родовых и племенных подразделений у тюркских народов в XIX — начале XX в. оста¬ется поныне недостаточно разработанным, однако понятие «род» в отношении «еббк’ов» продолжает широко использоваться со¬временными этнографами, в особенности в ходе этногенетических исследовании.
В своем этнографическом обзоре Радлов не только впервые ввел в научный оборот большое число неизвестных родо-племен¬ных этнонимов, по и некоторые неизвестные ранее пароды. Гак. он впервые в этнографической литературе выделил отдельный парод шор, получивший позднее название шорцев. Он же впер¬вые описал родо-племенной состав кумандипцев и ряда других народов, установил самоназвание тувинцев (туба) ", которые ра¬нее были известны иод названием «сойоны», «сойоты», «урян¬хайцы».
Вместе с тем в свете новейших нссле доваппй некоторые выво¬ды Радлова в очерке устарели, встречаются здесь и отдельные не¬точности. Так, Радлов счптал, что древнее название населения
Минусинской котловины звучало как «хакас». Это было, вероят¬но, основано на предложенной транскрипции этнонима «кыргыз» в китайской летописи тайского времени отечественным сино¬логом Н. Я. Бичуриным, который читал это слово как «хя- гас». Синолог С. Е. Яхоптов убедительно показал, что форма «хягас» пе может быть фонетическим отражением названия «ха¬кас», а разделяемое поныне Л. 1\ Кызласовым мнение, что этно¬ним «хакас» был известен в древности, ошибочно .
Не может быть принято и предположение Радлова, что часть енисейских кыргызов, уведенных из -Минусинской котловины джунгарами в начале ХА 111 в., поселилась в Гуне и их потом¬ками является тувинская родо-племенная группа кыргыс. Есть все основания полагать, что тувинские кыргысы — потомки ени¬сейских кыргызов. проникших на территорию Гувьг в LX в. Наконец, еще 13. 13. Бартольд отметил неточность в определении термина «сарты» и территории их расселения, данном Радловым в этой главе, в частности обратил внимание на то обстоятельство, что он пе включил в райоп их расселения Фергану .
Детально рассмотрев в третьей главе своего труда многие эт¬носы «тюркского мира» России, Радлов не коснулся якутов, у ко¬торых ему удалось побывать. Однако позднее, имея в своем рас¬поряжении материалы по якутскому языку, он сделал ряд важ¬ных выводов о его составе и происхождении в специальном труде, посвященном этому языку и его отношению к другим тюркским языкам **.
II хотя отдельные положения Радлова. касающиеся родо пле¬менного состава и происхождения тюркских народов, были позд¬нее уточнены и даже пересмотрены, но и поныне они сохраняют свое значение и, пожалуй, нет работы по этнографии и этно¬генезу тюркских народов, где бы опи не были в той или иной мере учтены.;
Четвертая глава носит название «Восточные, немусульман¬ские тюркские племена Западной Сибири» . Посвященная ко¬ренному населению Алтая и Минусинской котловины, она осно¬вана па ценнейших материалах, собранных Радловым в ходе его молевых исследований в этом обширном регионе. Читатель знакомится в этой главе с этническими группами, населявшими горно-таежные и степные районы Алтая.— алтайцами (алгай- кижи), теле! н штамп, телеутами, лебедппцамп, кумапдинцами, челкапцами, а также рядом этнических групп Минусинской кот¬ловины. Желая выделить тюркоязычные пароды этого региона из остальной массы тюркоязычных народов России. Радлов предло¬жил именовать их восточными немусульманскими тюркскими пле-менами Западной Сибири.
Он обозначил их прежде всего по тому признаку, что онп не испытали влияния ислама, т. е. связанных с ним мусульманской культуры, арабского и персидского языков, сохранив в более «чистом» виде своп тюркские языки и старотрадиционные культу¬ры. Этот термин применительно к тюркам Южной Сибири в эт¬нографической литературе почти не используется. Что же ка¬сается этнографического материала, то оп поныне служит одним из ценнейших источников для современных исследователей исто¬рической этнографии этих народов.
Автор детально останавливается не только на этническом со¬ставе описываемых народов, но и на их административном управ- .чеиип. характере хозяйства, одежде и пище, семейных отноше¬ниях, празднествах, верованиях, знакомит с образцами их фоль¬клора. Однако некоторые этнические названия, приведенные Рад¬ловым в этой главе, требуют уточнения. Так. собствен по алтай¬цев он именует горными калмыками, как п было принято в лите¬ратуре того времени (наряду с названием их порубежпымп или белыми калмыками, алтайскими татарами). Радлов объясняет это тем, что алтайцы сохранили память о своей прежней принадлеж¬ности к «калмыцкому (джунгарскому) государству, образованно¬му западномонгольским и ойратскпми племенами, в силу чего часть из них продолжает именовать себя „калмак“ пли „ойрат“, хотя их подлинным самоназванием было ,,алтай-кижп“» (форма «алта кижи». приведенная здесь (AS. I, с. 250) Радловым. несом¬ненно. описка).
Этнографической характеристике рассматриваемых пародов Радлов предпосылает их деление с точки зрения социальной жиз¬ни. «Часть пх,— пишет Радлов,— следует назвать кочевниками, другие — оседлые земледельцы, третьи находятся па стадии соби¬рательства и рыболовства; есть среди них и содержащие оленей,
бродячие пароды» (AS. I, с. 2 59). Это замечание Радлова тре¬бует уточнений. Не говоря уже о том. что речь идет не о соци¬альных. а о хозяйственных различиях, следует отметить, что в XIX. в. оленеводством никто пз алтайцев и жителей Минусинской котловины не занимался. Имеющиеся косвенные свидетельства об оленеводстве в этом регионе относятся к более раннему времени, к тому же известные пауке сибирские оленеводы тайги (охотни¬ки-оленеводы) — это не бродячие народы, а тоже кочевники, со¬вершающие обычно своп перекочевки по определенным сезонным маршрутам. Не было здесь и собирателей-рыболовов. У племен северных алтайцев и некоторых этнических групп минусинских татар, не знавших скотоводства, главным занятием были охота, сочетавшаяся с примитивным земледелием, собирательством п рыболовством, т. е. для них был характерен хозяйственно-куль¬турный тин охотников тайги .
Вряд ли с позиции современной науки может быть принят и вывод Радлова. что на Алтае нет подлинного кочевания. Он де¬лает его на том основании, что в столь богатом травами крае даже крупные стада перемещаются на очень небольшом участке, а люди победнее круглый год остаются па том же месте. II за¬ключает далее, что менять место жительства алтайцев вынуждает скапливающийся в местах ночевки скота около торт навоз и скоп¬ление нечистот в жилищах (AS, I, с. 28G). При этом ученый ис¬ходил. по видимому, пз распространенного в XIX в. устаревшего представления, что подлинные кочевники лишь те. кто чуть ли не постоянно находятся в движении в поисках нужных им пастбищ. Между тем к кочевничеству могут быть отнесены все формы хо¬зяйства и быта, в основе которых лежит экстенсивное скотоводст¬во с сезонным перемещением населения со стадами скота, причем расстояния перегона скота не являются определяющими для от¬несения того или иного народа к кочевникам 4. И разумеется, основной мри чиной перекочевок является пе загрязнение стой¬бищ, а необходимость обеспечения скота пастбищами и ведения других подсобных форм хозяйственной деятельности. Имеете с тем Радлов был несомненно прав, отметив жесткую связь протя- женностп и количества кочевок с количеством скота в хозяйствах различных социальных групп, что характерно для всех нома¬дов 4\ V
Взгляды Радлова иа связь между хозяйством, общественным бытом п социальной структурой общества затрагивались им в той или пион мере в ряде работ.
Наиболее полно своп взгляды иа связь истории с хозяйством и бытом народа Радлов изложил во вводной статье к изданию «Кутадгу билиг» (1893), впоследствии напечатанной на русском языке ,“ статье, являющейся, кстати, первой и до сих пор не утратившей значения сводкой исторических сведений об уйгурах в древности. Теоретической осповой представлений Радлова о формах развития человеческих обществ была эволюционная триа¬да — от охотничьего быта к пастушескому, от пастушеского быта к оседлому. В свое время опа была широко распространена в трудах историков и этнографов.
Еще В. В. Бартольд отмечал, что Радлов. «говоря об охот¬ничьих народах, вмел в виду преимущественно народы „тундр и лесов северной Сибири первой ступенью перехода к кочевой жизни было, по его мпению, приручение северного оленя. Переход совершался только под давлением экономической необходимости; без такого давления ..обитатели лесов целыми столетиями остают¬ся на то1т же ступепи развития'*». В свою очередь, «только нужда и уменьшение количества свободной земли обращают кочевника в оседлого земледельца» . П в том и в другом случае переход к иной форме быта означает переход в ппую географическую среду. Радлов утверждал, что в значительной части степи по природным условиям не может быть другой жизни, кроме кочевой. Итак, ос¬новываясь па этой концепции, он ошибочно считал, что неизбеж¬ным последствием попытки обратить кочевников в оседлых посе¬ленцев были бы регресс и уменьшение населения.
Характеризуя возникновение политической власти в кочевом обществе. Радлов. хотя и не отказывается от некоторых представ¬лений. восходящих еще к теории общественного договора Ж. Ж. Руссо, все же заостряет внимание на двух моментах неизбежно возникающем у кочевников имущественном неравен¬стве во владении скотом и пастбищами и па неизбежной узурпа¬ции власти в племени наиболее богатым и многочисленным ро¬дом , что нашло отражение в «Aus Sibirien».
Представляет интерес и первая в научной литературе серьез¬ная попытка классифицировать типы жилищ у народов Южной Сибири, предпринятая Радловым в «Aus Sibirien». хотя она в оп¬ределенной мере уже устарела а .
Радлов рассматривает также важный для понимания этни¬ческих процессов в Южной Сибири вопрос о том. существовала ли в Минусинском котловине в начале второй половины XIX в. единая народность «абаканские татары» (современные ха¬касы) .
Возражая одному из довольно поверхностных исследователей этнографии этого региона. Н. Кострову, Радлов подчеркивает, что «мы не имеем права описывать абаканских татар как единый на¬род» (AS. I, с. 375). II хотя теория этноса в то время еще не разрабатывалась, Радлов сумел выявить основные закономерно¬сти развития этнических процессов у абаканских татар, показав, что в результате длительного совместного проживания у населе¬ния Минусинской котловины идет нивелировка языка и консо¬лидационные процессы, протекающие в рамках двух различаю¬щихся хозяйственно-культурных групп — западной — оседлой и восточпой — кочевой (AS, I, с. 375). Основания для вывода о незавершенности процесса сложения этой народности Радлову давал и анализ ее родо-племенного состава, рассмотренного в предыдущей главе. Он писал там. что абаканские татары, «соединились теперь в четыре больших племени (качипцы, са- гайцы, комбалы, кызыльцы) из более мелких племен» (AS, I, с. 206).
Утверждение современного археолога Л. Р. Кызласова и его соавтора Н. 13. Леонтьева, что уже к XVII—XVIII вв. хакасы представляли собой «единую сложившуюся народность» . проти¬воречит не только свидетельствам такого крупного авторитета, как Радлов. ио и всей совокупности фактов, достаточно детально проанализированных в труде Л. И. Потапова, посвященном этни¬ческой истории хакасов, в котором он па обширном материале
приходит к выводу о завершении сложения хакасов в единую народность лишь к концу XIX — началу XX в. .
Свои мысли об этнической истории алтайцев и тюрков Ми¬нусинской котловины, сделанные в третьей главе, Радлов допол¬нил ниже, в седьмой главе рядом выводов об их этногенезе. По мнению ученого, на территории Саяпо-Алтая в древности проте¬кали сложные этнические процессы, в которых уже с эпохи бронзы важную роль играли кетоязычные племена, распространив¬шиеся позднее на север. В степных районах Прпсаянья. в част¬ности в Минусинской котловине, по мнению Радлова, процессы тюркизации аборигенных племен были начаты кыргызами, взаи-модействовавшими здесь главным образом с енисейскими остяка¬ми (кетами), а также с самодийцами. Позднее, в XVIII—XIX вв., линия тюркского этногенеза была продолжена здесь другими тюрк¬скими племенами, сложившимися, впрочем, на негюркской або¬ригенной основе. Вместе с тем Радлов полагал, что непосредст¬венные предки абаканских (минусинских) татар, за исключением койбалов, как бы ни было различпо их происхождение, говорили на тюркских ларечиях уже во время переселения в долину Аба¬кана. В известной мере продолжая в этой области дело М. А. Ка- стрена и солидаризируясь со многими его гипотезами в отноше¬нии аборигенного населения Саяпо-Алтая, сам Радлов, по край¬ней мере в своих печатных трудах, не поддерживал идеи урало- алтайского родства и высказывался о ней скептически, хотя, по свидетельству Л. Я. Штернберга, в позднейшее время мнение Радлова эволюционировало в сторону сближения с некоторыми положениями М. А. Кастреиа .
В следующей, пятой гласе «Тюркские степные кочевни¬ки» 4 дана содержательнейшая этнографическая характеристика казахов, которых Радлов, по сложившейся к тому времени тради¬ции, именует киргизами 5\ а также собственно киргизов, назы¬ваемых им кара киргизами. Приведены интересные суждения Радлова об антропологических чертах казахов, описание их коче¬вого хозяйства, домашних животных, жилища и одежды, ремесла, социальных и семейпьтх отношений, верований и фольклора. Ин-тересны также высказанные здесь взгляды ученого на номадизм. Описывая административное устройство казахов, Радлов впер¬вые подробно охарактеризовал поныне недостаточно исследован¬ный социальный институт би ев — предводителей родо-племенпых подразделений, которые вели судебные дела, решали возникавшие в аулах хозяйственные вопросы ,6.
Разумеется, что в трактовке вопросов социальной структуры казахского общества Радлов оставался на позициях науки своего времени, что не могло не отразиться на взглядах ученого. Так\ он ошибочно полагал, что возникновение племен и орд у казахов относится ко времени, когда у них уже существовало кочевое государство, а возникновение ханской власти уходит в доистори¬ческие времепа.
Характеризуя развитие жизни казахского народа после его присоединения к России. Радлов подчеркивает, что введение рос¬сийского законодательства внесло успокоение и дало большую устойчивость казахскому управлению. Вместе с тем, противопо¬ставляя формы управления кочевым населением в России и в Китае, Радлов писал, что китайские власти, подчинившие каза¬ков, считают их «чужими людьми» и ничего не делают для улуч- пепия их положения, что китайцы взимают с подчиненных каза¬хов в отличие от России тяжелые налоги, но «гуманные стремле¬ния русского правительства» в отношении казахов, не основан¬ные на знании условий жизни кочевника, принесли им больше вреда, чем пользы 7.
Обращаясь к антропологической характеристике казахов, Рад¬лов обращает внимание на смешанность в их облике «монгольско¬го н киргизского типов», т. е. мопголоидпых и европеоидных черт. Это отражало реальную историю формирования расового типа казахов и подтверждено новейшими антропологическими исследо¬ваниями 8. Вместе с тем не все наблюдения и выводы Радлова, касающиеся физического типа казахов, могут быть приняты с позиций более поздних исследований, пз которых укажем хотя бы на работу С. Ф. Баронова, специально посвященную изучению конституционных особенностей казахов . Касаясь других сторон образа жизни казахов, ученый отмечает у них особенно большую детскую смертность, распространение таких болезней, как сифи-лис и оспа. Причем борьба с этими страшными болезнями ведется лишь путем откочевывания от семей больных.
Справедливо считая, что кочевое хозяйство определяло всю жизнь и деятельность казахов. Радлов рассматривает его осо¬бенно подробно. Он подчеркивает, что перекочевки казахов, как и
56 См. прпмеч. 37 к гл. А данного издания.
57 См.: Бартольд В. В. Памяти В. В. Радлова. — Сочинения. Т.
с. 678. О роли России в Казахстане см.: История Казахской ССР в пяти томах. Т. 3. А.-А . 1979: Аполлоне //. Г. Экономические и политические свя¬зи Казахстана с Россией в XV III — начале XIX в. М.. 1960.
58 Исмагулое О. Население Казахстана от эпохи бропзы до современ¬ности. А.-А., 1970.
59 Бароное С. Ф. К изучению конституционных особеппостой казаков.— Казаки. Л., 1930.
других скотоводов-кочевников, не были беспорядочным блуждани¬ем по степи, а складывались традиционно и были строго предоп¬ределены хозяйственными потребностями п условиями среды. Он знакомит с тем, как кочевник выбирает маршруты кочевок, како¬ва система использования пастбищ, владения ими и пх наследо¬вания. Впрочем, Радлов не вполне прав, противопоставляя в этом отношении кочевых скотоводов и оленеводов-охотников, которых он рассматривает, о чем уже шла речь выше, как ведущих бро¬дячи й образ жизни. Последующие исследования, в особенности советских этнографов-сибиревелов. показали ошибочность такого, весьма распространенного в прошлом взгляда60.
Приведенные в главе ценнейшие свидетельства ученого о со-циальных отношениях у казахов в середине XIX в., к сожалению, почти не привлекались в советском исторической литературе не только прп разработке проблем социального развития кочевников, но даже вопросов общественных отношении у казахов до револю¬ции. Рассматривая господствующие формы использования и вла¬дения пастбищами у кочевых казахов, Радлов подчеркивал, что не все пастбищные угодья, а лишь зимники можно считать соб¬ственностью отдельных лиц. Он писал: «Если зимние участки яв¬ляются собственностью, закрепленной за отдельными лицами, летние стоянки — собственность рода. Насколько мне известно, никогда не было здесь разделения летнего ареала между отдель¬ными семействами. Здесь каждый, будь он беден пли богат, имел право поселиться там, где ему угодно. Копечно. эта свободе! была полной только теоретически. Человек богатый и влиятель¬ный всегда мог устроить так. чтобы ему досталось лучшее место» ( AS, I. с. 417). Проблемы собственности на землю у кочевых ка¬захов во второй половине XIX в. привлекали внимание многих позднейших исследователей, подтвердив в целом справедливость основных выводов Радлова61.
Проницательны!! взгляд ученого останавливался на многих сторонах быта и культуры казахов, которые не только не были отмечены ею предшественниками, по и долгое время спустя были еще недостаточно оценены этнографами и историками. Укажем в * гой связи хотя бы па впервые предложенную Радловым харак¬теристику аула не просто как кочевого селения, а как обуслов¬ленной кочевым образом жизни «первичной социальной едини-
в” Андрианов В. В. Неоседлое население мира, с. 222-230; Вайн¬штейн С II ТУВИНПЫ-тоджипцы; Псторпко этнографические очерки М., 1961, с. 66-68.
И1 00 истории соцпально-экопомпчоских отношений у казахов в XIX в. см.: Заманов С. 3. Общественный CTpoii казахов первой половины XIX в. VA.. ГЭ58: Толыбеков С. Е. Общественно экономический строп казахов в XVIT-XIX вв. А.-А.. 1959; Марков Г. Е. Кочевники Азии. М., 1976; ДК/са- нос JE :) Проблемы социально-экономической истории Казахстана па рубе¬же XVII1-XIX вв. А.-А., 1984 и др.
цы» — семешю родственной группы с рядом осооеппостен, прису¬щих в силу номадизма и другим кочевым пародам. Необходимо отметить, что в своем знаменитом «Опыте словаря тюркских на¬речий» некоторые из этнографических заключении Радлова, сде- ланпых в книге, были уточнены и углублены, в частности в от¬ношении понятия «аул», о котором он писал: «Аул, юрты, нахо¬дящиеся на одном месте (аул образует всегда одну социальную единицу, зависящую от одпого лица, по имени которого аул и называется; кибитки разных, друг от друга не зависящих людей, хотя бы и совершенно близкие одна к другой, считаются разны¬ми аулами)» . Это положение ученого получило свое полное подтверждение лишь в исследованиях последних лет на материа¬лах ряда кочевых в прошлом пародов евразийских степей6 .
Вряд ли можно согласиться с выводом Радлова о том, что пе¬реход к оседлости во всех случаях ведет кочевников к регрессу, что имевшие место в то время взгляды о целесообразности пере¬вода номадов на оседлость основаны на «пустом теоретизирова¬нии» и могут лишь помешать «истинному прогрессу». В этом во¬просе ученый находился под сильным влиянием европейской исторической традиции, противопоставляющей оседлые и кочевые народы. Его вывод, что переход кочевников к оседлости грозпт им упадком благосостояния, в определенной мере был верен для кочевников того времени, так как переходить к оседлости прихо¬дилось главным образом обедневшим семьям номадов, которые, потеряв скот, тем самым лишались основного средства существо¬вания в условиях кочевого хозяйства. Теперь, когда пе только со¬циалистические, но и ряд других государств стимулируют кочев¬ников к переходу ла оседлость и оказывают им с этой целью су-щественную экономическую помощь, отношение к этой проблеме изменилось. Пример тому — переход кочевников на оседлость в социалистических странах п прежде всего в СССР и МНР'*.
Заслуживают внпмапия великолепные по своей полноте этно-графические сведения об отдельных видах домашнего скота — ов¬цах. козах, крупном рогатом скоте, лошадях, верблюдах, о полу¬чаемой от них молочпой и мясной пище, о шерсти и шкурах. Здесь читатель детально знакомится и с особенностями этих жи¬вотных, с обычаями, связанными с пх содержанием, со знаками собственности — тамгами. Впервые в паучной литературе Радлов
дал столь подробную характеристику юрты казахов, описал их одежду, земледельческую и иную хозяйственную деятельность, в том числе охоту с обучеппыми птицами, обнаруживая влияния соседних народов, изменение материальной культуры в процессе исторического развития, социальные различия в одежде и укра¬шениях. Более углубленные специальные этнографические иссле¬дования этих вопросов, проведенные уже после выхода труда Радлова, в особенности в советское время, позволили их уточ¬нить и выявить некоторые, впрочем малосущественные, неточно¬сти.
С большим интересом читаются страницы, посвященные се- мейно-брачпым отпошенням казахов. Мы узнаем об особенностях свадьбы, о многих обычаях, связанных со сговором молодых, вы¬платой калыма и др. Характеризуя добрачные отношения у каза¬хов в середине XIX в., Радлов отмечает относительную их свобо¬ду. Но это отражало вопреки мнению ученого не недостаточную «благопристойность» нравственных принципов, а являлось пере¬житком всеобщих древних традиций ссмейно брачных отношений, а также культа плодородия, характерного в прошлом для многих народов мира.
Мы знакомимся с лиричными и грустивши свадебными пес¬нями, песнями расставания с родным домом. Ученый описывает роды и похороны, праздпики и игры, рисует картину состязания прославленных народных певцов, их прекрасные поэтические импровизации. Приведены также ценные сведения о верованиях у казахов. По мнению Радлова. казахи по сравнению с кочевни¬ками Алтая находятся на более высоком уровне образа жизни и мышления и эго обусловлено мусульманством, которое казахи исповедуют уже много столетий. Не говоря уже о спорности ос¬новной посылки такого заключения, отметим, что мусульманство у казахов в рассматриваемое время сосуществовало с язычески¬ми домусульманскнми верованиями. Оспаривая высказывавшееся другими исследователями мпепие, что казахи «еще и по сей день остаются чуть ли не язычниками», Радлов вступает в противоре¬чие со своими же материалами, приводимыми ниже. Он призна¬ет, что в верованиях казахов были очень сильны доисламские пережитки. И это действительно так — еще современник Радло¬ва известный просветитель казахского народа Чокан Валиханов, уделявший большое внимание этнографии своего народа, писал, что у казахов в большой мере сохранились наряду с исламом связанные с традиционным кочевым бытом «шаманские обряды, понятия, легенды» в\ Значительность доисламских верований у
65 Валиханов Ч. Ч Следы шаманства у киргизов. — Собрание сочи пе¬ний в 5 томах. Т. 1. Л. Л., 1961, с. 470-471; то же: Избранные произведения. М., 1986, с. 299.
казахов, сохранившихся даже в начале XX в., отмечали многие исследователи.
Часть главы посвящена киргизам, которых Радлов именовал каракиргизами или черными киргизами. Она насыщена исклю¬чительно интересным материалом, но охватывает меньший круг этнографических сюжетов, чем раздел о казахах. Здесь отмечены различия физического тина казахов и киргизов; приведены крат¬кие сведения о материальной и духовной культуре киргизов, в частности сведения о скотоводстве, земледелии, жилищах, фоль¬клоре. верованиях. Радлов подчеркивает сохранение значительно большего слоя домусульманскпх верований х киргизов по сравпе- пшо с казахами. Очень интересен приводимый отрывок из киргиз¬ского эпоса «Манас», посвященный принятию ислама калмыцким князем Алмамбетом (по Радлову: Алман Бет) и отражающий, по мнению ученого, религиозные воззрения самих киргизов.
Радлов был первым, кто опубликовал великую эпическую три¬логию «Манас» по записям, сделанным в 1862—1869 гг. (всего 12 454 стиха, из них 3005 — «Семетей» и «Сейтек»). Им были записаны также связанные с циклом «Манас» сказочные эпиче¬ские поэмы «Джолоп-хап» (5322 стиха) и «Эр-Тёнгпок» (2146 сти¬хов). Все записи были снабжены пемепкпм переводом и содер¬жательной вводпой статьей, включая интересные материалы о самих сказителях, приемах исполнения, а также общие мысли об эпическом творчестве . Однако, к сожалению, что уже было отмечено В. М. Жирмунским, записи эти имеют неполный, а под¬час и случайный характер, так как главное внимание Радлов об-ращал на сам язык произведении е7. Следует сказать, что Чокая Валиханов, впервые, еще до Радлова. записавший отдельные ча¬сти «Манаса» в 1856 г. вблизи оз. Иссык-Куль, опубликовал лишь его краткое содержание, а перевод одного из неоконченных отрыв¬ков нз этой эпической поэмы был опубликован лишь после смер¬ти просветителя в 1904 г. .
Радлов чрезвычайно высоко оценил «Манас», считая, что это «поэтическое отражение всей жизни и всех стремлений наро¬да» . Он писал: «Этот эпос, подобно греческим эпическим ска¬заниям. дает ясную картину духовном жизни и нравов всего на¬рода; с эпической широтой в нем рисуются военные походы, сва¬товство, поминальные тризны, скачки, домашний быт и т. Д.» (AS. I. с. 534). Теперь литература об этом произведении весьма велика, да и само оно зафиксировано в трех огром пых полных
вариантах , но записи, сделанные Радловым, продолжают сохранять значение одного из важнейших источников изучения «Мапаса».
В рассматриваемой главе Радлов затрагивает ряд важных во¬просов генезиса произведения и его образов, считая, что оно вос¬ходит к древнейшей киргизской эпической традиции. Так, он от¬мечает. что религиозная мусульманская мотивировка походов Ма¬наса — героя эпоса — имеет позднейший наносный и поверхност¬ный характер. Именно это обстоятельство позволяет в истории принятия ислама Алмамбетом видеть отражение не древних, а со¬временных ученому религиозных воззрений киргизов, так как мотивы борьбы из-за веры пе свойственны архаичным преданиям киргизов, а внесены в них после войн XVIII в. Радлов считал, что в истории Ллмамбета есть очень архаичные элементы, позво¬лившие ученому сопоставить ее с древнетюркским сказанием об Огузхане — легендарном родоначальнике и первом мусульман¬ском властителе огузок .
Останавливаясь па материалах этой главы, нельзя не отме¬тить и то, что в них нашли отражение некоторые слухи и рас¬сказы. распространявшиеся представителями царской колониаль¬ной администрации, а также находившимися нередко во враж¬дебных отношениях с казахами соседними народами и даже та¬кими шовинистически настроенными «научными авторитетами», как А. Левшин. Это выражалось и в характеристике отдельных нравственных черт казахов, в частности их якобы нечестности. Сам Радлов относился к таким суждениям отрицательно. Так, он привел рассказ казачьего полковника о случае воровства подчи¬ненными ему солдатами бычка у казахов под тем предлогом, что последние сами якобы крали лошадей, но счел нужным в конце этого описания подчеркнуть, что ои часто подолгу жил среди ка¬захов и пи разу его имуществу пе был нанесен даже самый не¬значительный ущерб и что «дурная слава», которой пользуются казахи, совершенно ими пе заслужена и возникла исключитель¬но в результате своеобразных социальных отношений. Радлов писал: «Читая такие тирады, легко прийти к мысли, что киргизы (казахи,—С. В.) — отбросы тюркского населения Западной Азии, воры и бандиты, бежавшие в широкую степь, пе желая привык¬нуть к упорядоченной жизни оседлых народов, одним словом,— раса, заслуживающая быть уничтоженной. Но па самом деле это совсем пе так. Разве не изображали с давних времен и бедуинов как народ воров и разбойников, живущих в полной анархии?.. Я сам долго жил среди киргизов и имел возможность убедиться в том, что у них господствуют пе анархия, а лишь своеобразные, отличающиеся от наших, по по-своему вполне урегулированные культурные отношения» (AS, I, с. 408).
Л в отношении киргизов Радлов приводит некоторые слышан¬ные им в среде соседних этнических групп унижающие досто¬инство народа оценки. По ученый, хотя и проживший среди кир¬гизов сравнительно мало, решительно выступал против этих вы¬сказываний: «Я прожил у черных киргизов слишком мало, и по¬тому не могу высказывать каких-либо суждений о них. Однако я твердо увереп, что они гораздо лучше, чем о них говорят»
Шестая глава. «Шаманство и его культ», открывала второй том немецкого издания. Разумеется, проблемы шаманства как* раннего этана развития религиозных веровании пародов мира и вопросы его генезиса не могли быть поставлены ученым во всей их полпоте, так как они тогда еще почти совершенно не были разработаны в научных исследованиях, тем пе менее нельзя пе согласиться с В. Бартольдом, что эта глава — одна из лучших в труде Радлова . Опа была, по существу, первой опубликованной сводкой по шаманству народов Южной Сибири, в особенности Алтая; в ней были приведены также в ту пору совершенно неиз¬вестные материалы по шаманству народов Казахстана и Средней Азии.
Здесь впервые дано описание мировоззрения алтайских шама¬нистов, сделана первая попытка дать научную сравнительно-этно¬графическую характеристику шаманства; рассматриваются осо¬бенности распространения шаманства у различных тюркоязыч¬ных народов, процесс его вытеснения мировыми религиями — исламом, буддизмом и христианством: предпринята попытка вы¬явить его исторические истоки в целом и более ранние следы ша¬манства \ тюркских народов. Читатель, несомненно, с большим интересом ознакомится с очепь живо и ярко описанными сценами ритуальных действий сибирских и казахских шаманов, текстами их камлании (некоторые пз опубликованных здесь текстов были изданы Радловым в «Образцах народной литературы»).
В отличие от представлений прежних исследователей народов Сибири, в том числе таких крупных ученых, как Иоганн Гме* лин и Петр Паллас, считавших шаманов сознательными обман*' щиками или подобно Вербицкому убежденных, что шаманы совершают своп обряды при помощи нечистой силы, Радлов подходил к шаманству как к определенной ступени религиозно¬го развития, пытался выявить некое общее «мировоззрение ша- мавистов». Вместе с тем, исходя из представлений, господство-
вавшпх в европейской пауке в середине XIX в., оп считал, что шаманство было присуще лишь ограниченному кругу азиатских пародов, а именно пародам тунгусским, монгольским п тюркским, у которых оно постепенно вытеснялось другими религиями. Од¬нако, как показали позднейшие исследования, шаманство было характерно для всех пародов Сибири, в том числе также для угров, самодпйскоязычных. кетоязычпых и палеоазиатских наро¬дов, хотя степень его развития была у них различной. К тому же можно говорить лишь о некоторых общих чертах шаманства, отличающих его от других ранних форм верований. Это прежде всего вера в определенных лиц — шаманов, которым приписыва¬лась способность, главпым образом в состоянии экстаза, всту-пать в непосредствен пос общение с духами (от mix зависело благополучие человека, его здоровье и т. п.). Что же касается описываемых здесь представлении о мире, то эти воззрения, при-надлежащие преимущественно алтайцам, испытали влияние ми¬фологии соседних пародов и прежде всего древних цивилизаций Центральной и Восточной Азии— подобно тому как это имело место в шаманстве тувипцев .
Приводя интереснейшие материалы о «воззрениях шамани¬стов», Радлов подчеркивает, что они характеризуют «тюркские племена Алтая», и признает, что более точную картину нарисо¬вать невозможно, так как в деталях мы наталкиваемся на самые противоречивые сведения, которые лишь искажают общую кар¬тину. если пе уничтожают ее совсем.
II хотя последующими исследованиями ряд положений, вы¬двинутых в этой главе, оказался пересмотренным, она поныне пе утратила значение одного из важнейших источников по ша¬манству тюркоязычных пародов. До сих нор пет ни одного серь¬езного исследования по шаманству народов Южпой Сибири п казахов, в котором не были бы учтены материалы Радлова, из¬ложенные в этой главе.
Самостоятельное значение имела включенная в книгу седьмая глава, «Сибирские древности» 7\ посвященная материалам архео¬логических раскопок Радлова и пх интерпретации. Обращение- ученого к археоло! пческим материалам пе было случайным. Крайняя ограниченность письменных источников по древней истории большинства пародов, которые изучал Радлов. препятст¬вовала познанию их происхождения, пх этнического и культур¬ного прошлого. Несмотря па отдельные раскопки, начатые еще в Петровскую эпоху, в археологическом отношении Сибирь в се¬редине прошлого века была в полном смысле terra incognita.
Для того чтобы составить себе хотя бы самое общее впечат¬ление о разнотипных памятниках, отражавших историческое прошлое народов Сибири, непригодны были локально ограничен¬ные раскопки, даже в районах такой их небывалой концентра¬ции. как Минусинская котловина. Поэтому Радлов предпочел «экстенсивные» обследования разнообразных памятников, позво¬лившие ему в сравнительно короткий срок создать обобщенную эволюционную археологическую схему, которая могла бы быть применена для обширной территории. Он писал: «Во время моих путешествий по южной Сибири я ио поручению Императорской археологической комиссии в 1862, 1863, 1865 и 1866 годах зани¬мался раскопкою довольно большого числа курганов в Абакан¬ской степи, в Алтайских горах, равно как в степях Барабинской и Киргизской, и собирал, где только мог, сведения о найденных уже прежде сибирских древностях. Коллекцию древних вещей, составленную мною во время этих путешествий, я доставил в Императорскую археологическую комиссию, которою она переда¬ла была в Московский Публичный музей» . Ныне они хра¬нятся в Москве в Государственном историческом музее, при¬чем часть из них находится в постоянной экспозиции этого музеяТ7.
За годы пребывания на Алтае ученый раскопал свыше ста различных памятников, причем наибольшее пх количество — около семидесяти — в Минусинской котловине и на Алтае, двад¬цать шесть—в Барабинской степи. Ценные археологические исследования были проведены в Казахстане, впервые им откры¬ты здесь погребения эпохи бронзы .
Особо следует отметить, что в числе выдающихся археоло¬гических открытии Радлова — всемирно известный памятник скифского времени — Большой Катандинскпй курган, первый раскопанный курган так называемого пазырыкского тина. В этом кургане у с. Ката иды (па р. Катанда), в скрытой под огромной каменной клачкон естественной ледяной линзе, в 1865 г. Радлов обнаружил законсервированные холодом уникальные ио сохран¬ности великолепные изделия, в том числе прекрасные образцы искусства древних обитателей Алтая, их одежду из кожи и ткани, разнообразную утварь .
Радлов создал первую периодизацию археологических памят¬ников Южной Споирн и северо-восточной части Казахстана, что было важным достижением в археологии. Он подразделил все изученные им памятники на четыре хронологических периода. Медным и бронзовым датировал ряд курганов, в которых были найдены бронзовые изделия, но пе было следов железа. К этому периоду помимо курганов, раскопанных па Алтае, в Кулупдин- ской степи, в Карабине кой степи и Казахстане, были отнесены некоторые инсаицы. а также горные выработки. Следует отме¬тить, что Радловым были впервые открыты в долине Абакана погребения эпохи ранней бронзы (афанасьевского времени), что, к сожалеиию, оставалось не учтенным в специальных работах, а также несколько погребении карасукской культуры. К древне-му железному периоду, или — по современной терминологии эпохе раннего железа, Радлов отнес курганы, включавшие как бронзовые, так и железные орудия и оружие. К этому периоду оп совершенно справедливо причислил впервые раскопанные им курганы пазырыкского типа. К новому железному периоду Рад¬лов отнес главным образом те пз раскопанных им в Минусин¬ской котловине курганов, которые местные жители считали кыргызскими. Однако последующие исследования показали, что лишь некоторые пз них, содержавшие трупосожжения и харак¬терные кыргызские вазы, могут действительно считаться кыргыз¬скими. Другие же курганы, отнесенные ученым к этому перио¬ду, были оставлены в действительности другим населением, жившим в иные эпохи. Наконец. Радлов выделил позднейший железный период, к которому, по его мнению, принадлежали курганы местных племен вплоть до этнографической современ¬ности.
В связи с археологическими исследованиями Радлова следу¬ет сказать и о применявшейся им методике раскопок. Он писал в своих отчетах, что старался полностью раскапывать курганы, снимая насыпь и целиком расчищая могилу, т. е., как теперь принято говорить, копал курган «па снос». Для более полной фиксации материалов раскопок ученый составлял схематические чертежи, рисующие конструкцию кургана и положение погре¬бенных. Однако Радлов, к сожалению, ие придерживался доста¬точно последовательно принятого нм метода раскопок. Гак, Большой Катандпнекий курган на Алтае был раскопан им не
и очень ценный материал для суждения об этом интереснейшем памятнике ранних кочевников Алтая8. В целом же Радлов про¬водил свои раскопки вполне па уровне применявшихся в то вре¬мя методов исследования и даже превосходил приемы многих профессиональных археологов тех лет. а в отношении комплекс¬ного подхода к археологическим источникам ученый даже пре¬взошел всех других исследователей Сибири XIX в.
Радловым же был подготовлен прекрасным атлас рисунков сибирских древностей, состоявший, по его словам, «из следующих этанов: 1) медная эпоха системы древнего Енисея; 2) медная эпоха Алтая и Киргизской степи; 3) древняя железная эпоха собственно Алтая и западных степей; 4) повая железная эпоха верхнего Енисея; 5) новейшая железная эпоха Марпппского ок¬руга» 8|. Атлас вызвал большой интерес у участников III архео¬логического съезда в Казани. Археологическая комиссия взяла на себя груд но его изданию. Радлов в течение ряда лет наряду со своими напряженнейшими исследованиями в области тюркской филологии готовит публикацию отдельных выпусков «Материа¬лов по археологии России», объединенных общим названием «Сибирские древности» 82. Благодаря им Радлову удалось вклю¬чить в научный оборот огромное число археологических материа¬лов, в том числе и из частпых собраний, среди которых особое место занимает коллекция инженера И. А. Лопатина. Предпри¬нимая этот труд, ученый неоднократно подчеркивал, что изуче¬ние древней культуры сибирских пародов должно базироваться тта сравнительном изучении археологических источников. Свое издание Радлов дополнил ценнейшими сведениями из различ¬ных архивных и печатных источников о развитии сибирской археологии от ее первых шагов, от раскопок «бугрошпиков * до начала исследований научными экспедициями (Ф. Сграленберг. Д. Мессершмидт, Г. Миллер и др.). Поныне многотомные «Спбпр-
сыне древности» Радлова служат одним из важнейших источни¬ков как для изучения истории сибирской археологии, в особен¬ности ее начала, так и для разработки древней и средневековой истории Сибири. Глава «Сибирские древности» в «Aus Sibirien» вызвала большой интерес и вскоре после ее опубликования была переведена на русский язык 8 .
Обращение Радлова к исследованию прошлого тюркских на¬родов получило новый значительный импульс в связи с изуче¬нием памятников древнетюркской рунической письменности Исследования Орхонской экспедиции в Монголии, возглавляв¬шейся Радловым, дали ценнейшие материалы не только для про¬чтения рунических памятников древних тюрков. Было проведено также археологическое изучение древнеуйгурской столицы — го¬родища Карабалгасун. Но заданию Радлова отряд экспедиции во главе с Д. Л. Клемеицом провел также обследование археологи¬ческих памятников Тувы, что дало чрезвычайно ценные резуль¬таты . Д. А. Клеменц открыл остатки городских поселений в Туве, в том числе городище на оз. Тере-Холь. и выдвинул пред-положение об их принадлежности уйгурам, что нашло подтверж¬дение в результате проведенных мною археологических раско¬пок этого замечательного памятника — открытии в нем дворца уйгурского кагана Моюи-Чура .
Реконструируя быт древних пародов Сибири, Радлов прежде всего стремился восстановить картину хозяйствен пой жизни от¬дельных племен, в особенности в те периоды их истории, кото¬рые не нашли освещения в письменных памятниках. Так, оп вполне верно считал, что материалы курганов медного и брон¬зового периодов позволяют прийти к выводу об оседлом быте южное ибпрскнх племен в то время. Характеризуя эпоху раннего железа и отмечая развитие скотоводства, и особенно большую роль коня, ученый сослался, в частности, на 16 конских костяков, найденных в одном из курганов Берельской степи. Последующие раскопки, проведенные в этом районе Сибири, подтвердили и этот вывод Радлова. На основании материалов раскопок он при¬шел к совершенно верному заключению, также получившему признание большинства последователен лишь много лет спустя, что кроме скотоводства, которое было главным хозяйственным занятием жителей степей железного века, они «занимались зем¬леделием. так же как и теперь все тюркп-кочевники. Они,—от¬мечал ученый,— также обрабатывали своп поля близ зимовок и,
перекочевывая со своими стадами на летние пастбища, часть работников оставляли ва зимних, где они вели полевые работы»
Радлов придавал важное значение освоению человеком метал¬ла и считал переход от меди и бронзы к железу важным призна¬ком для исторический периодизации памятников. Оп справедли¬во отмечал богатство Алтая и Саянских гор золотом и медными рудами п подчеркивал, что местное население, несомненно, само добывало и перерабатывало металл, причем пе только для собст¬венных нужд, но и для торговли; дает описанпе способов работы древипх рудокопов и высказывает предположение, что их ремес¬ло было в болы пом почете.
Разумеется, суждения Радлова в этой главе отражают уро¬вень изученности археологических памятников начала второй половины ирош л ого века. Исследования нескольких поколений археологов, в особенности изучение древней истории Южной Сибири в послереволюционное время, позволили уточнить и пе¬ресмотреть выводы Радлова. а главное — составить достаточно полное представление о древней истории этого обширного ре¬гиона .
Следующая, восьмая глава носит название «Поездки (точ¬нее: рейды — Slreifziige.—С. В.) к китайской границе и в За¬падную Монголию и тамошние торговые связи между Монголией и русскими» . Она включает дневниковые записи, сделанные восточнее Чуйской степи в 1860 г.; у тувипцев в 1861 г.; во вре¬мя путешествия в Кобдо в 1870 г.; а также детальные сведения о торговых отношениях России с Монголией. Пз этой главы чи¬тателю предлагается перевод очень интересных записей, сделан¬ных Радловым во время его путешествия в Туву, названных им «Дневник моего путешествия к сойонам в 1861 г.» 8Й.
В середине XIX в. о тувинцах знали очень мало, если нс счи¬тать весьма кратких и противоречивых свидетельств II. С. Пал- ласа, Г. Спасского и Е. Пестерева&р. Не было известно даже, как отмечено выше, самоназвание тувинцев — их именовали то урянхайцами, то сойонамп пли сойотами. Все это побудило Рад¬лова настойчиво искать возможности провести исследования среди «сойонов». Тува, расположенная по соседству с Алтаем. находилась в ту пору, как уже отмечалось, за пределами России, под властью цинекого Китая, и была очень труднодоступна.
Тем пе менее уже во время своего второго «алтайского» пу-тешествия, летом 1861 г., Радлов, завершив намеченные иссле¬дования в небольших горных селениях телеутов и шорцев, доби¬рается до р. Бия, а затем по ней до Телецкого озера. Пересека¬ет это озеро на лодке до устья р. Чулышман и отсюда через трудные горные перевалы проходит границу. Гак Радлову удает¬ся проникнуть в западную часть Тувы у высокогорного озера Кара-Холь. Дальше его не пустили, но и в небольшом стойби¬ще тувипцев Западного Саяна, где он смог пробыть всего пе¬сколько дней, ему удалось сделать, как уже также отмечалось вами, исключительно важные записи по языку тувинцев, со¬брать образны их фольклора, установить пх этническое само¬название.
С далеким путешествием Радлова в долину среднеазиатской реки Пли. протекающей но Казахстану и Китаю, читатель зна¬комится в девятой главе1”. Ученый дважды бывал в этих краях (в 1862 и 1869 гг.), внимательно изучая быт местных жителей, условия пх существования, памятники культуры, торговлю и ад¬министративное управление. Открывает главу небольшой, ио очень ярко написанный очерк поездки от живописных берегов р. Коксу в Южном Казахстане до китайского города Кульджа. которую Радлов совершил летом 18G2 г. Приведенные в этой главе свидетельства ученого впервые познакомили европейскую науку с этим очень интересным в этнографическом отношении и весьма обширным районом. 13 1856 г., за несколько лет до путе¬шествия Радлова, этот край посетил и обстоятельно описал из¬вестный казахский ученый Ч. Валиханов однако его дневники об этой поездке увидели свет лишь столетне спустя .
Экспедиция Радлова, образуя маленький караван пз семерых верховых мужчин с несколькими вьючными лошадьми, прошла значительный путь по не вполне безопасным в то время доро¬гам и горным тропам пз России в Китай. Побывав по пути в нескольких казахских селениях па территории России, ученый со своими спутниками продолжил путешествие но долине р. Пли, с гем чтобы посетить Кульджипскнй крап (Западный Китай). Он пристально изучал население, находившееся тогда под властью Китая. Радлов знакомит нас с неожиданными сложно¬стями его «заграничного» путешествия, рисует с гонким юмором сцены встреч с представителями китайских властей, характерп-
зует географическое положение долины р. Или, приводит своп впечатления о г. Кульджа. Раздел главы, включающий дневни¬ковые записи Радлова за период с 27 июля по 3 августа и со¬держащий также детальные сведения о торговле России с Ки¬таем в этом районе за ряд лет (AS, II, с. 296—322), в переводе опущен.
Значительный раздел главы посвящен иаселеппю долины
р. Или. Радлов подробно описывает калмыков-буддистов, коче¬вавших в пограничных с Россией горах, знакомит с администра¬тивным делением, бытом, религией, внутренним управлением, налогообложением и другими сторонами их жизни.
Радлов говорит и о немногочисленных здесь кочевниках-му-сульманах, в том числе казахах Большой орды и киргизах. Боль¬шое внимание он уделил описанию оседло-земледельческого на¬селения, как сельского, так и городского, п прежде всего уйгу¬ров. Изучая их жизнь (Радлов именует пх таранчами или тата¬рами), он внимательно фиксировал все ее стороны, пе оставаясь равнодушным к тяжким страданиям народа под китайским вла¬дычеством, которое, как полагал ученый, грозило им гибелью. В главе приведены слова одного пз информаторов: «Средп всего населения Пли никому не приходится платить такие большие подати и переживать такие тяжелые времена, как земледельцам... Наше благосостояние уменьшается с каждым днем; еслп так пойдет дальше, все мы умрем голодной смертью» (AS, II,
с. 336).
Радлов с сожалением пишет о взаимной враждебности раз¬личных этнических групп, населяющих Пл писку ю долину, под¬черкивая, что это лишь па руку завоевателям. II предупреждает в своих записях, сделанных в 1862 г., за год до восстания: «Горе маньчжурам, еслп ненависть к пим окажется сильнее, чем нена¬висть племен друг к другу; еслп соединятся хотя бы два племе¬ни, то господство маньчжуров навсегда будет уничтожено»
Здесь приведены также интересные сведения о расселении и численности уйгуров; о восстании местных жителей, доведен¬ных до отчаяния гпетом маньчжуро-китайских правителей; и со¬циальном расслоеппп и административном управлении; о чрез¬вычайно отсталых формах образования; пище, одежде и хозяй¬стве. И хотя, отмечает учепый, длительное угнетение и страшная нужда отразились на трудолюбивом пароде, все-таки его «сила отнюдь ие сломлена, в них (уйгурах.— С. В.) горит пламя пена- висти к угнетателям. Тяжкий труд, физическое напряжение и лишения, в которых они вынуждепы влачить свое существова¬ние, укрепляют дух этого маленького народа, а их трудолюбце и выносливость поистппе удивительны» (AS, II, с. 343). Далее он подчеркивает, что самобытная культура этого народа, его поэ-
зия особенно ярко свидетельствуют о их душевной силе. II при¬водит как пример нежную лирическую песню, продиктовапвую ему неграмотным певцом-уйгуром.
Интересны сведения и о тупгусоязычных солонах и даурах, переселенных маньчжурским правительством в Пли некую долину с Дальнего Востока в качестве военных поселенцев; о живших здесь дунганах, китайцах, маньчжурах, а также об истории вос¬стания 1863—1866 гг.
Заключительная, десятая, глава книги — «Долина Среднего Зеравшаиа» — посвящена одному из наиболее населенных районов Среднеазиатского междуречья. Глава написана на осно¬ве статьи Радлова, опубликованной еще в 1880 г. *. Следует от¬метить, что этот район Радлов посетил еще в 1868 г. вместе с царской армией. В целях сокращения нам пришлось пожертво¬вать небольшим вводным разделом, включающим, в частности, географическую характеристику гор и рек этой местности (AS, II, с. 416—423). В переводе главу открывает обстоятельное опи¬сание системы искусственного орошения.
До Радлова мало кто пз путешественников уделял достаточ¬ное внимание этой стороне хозяйства оседло-земледельческих народов аридной зоны Средней Азии, представляющей очень большой интерес не только для ирригатора и географа, но и для этнографа, историка. В небольшом, но насыщенном фактиче¬ским материалом разделе особенно зримо проявилась широта интересов ученого, его, как бы мы теперь сказали, внимательный экологический взгляд на окружавший путешественника мир при¬роды и человека. Подчеркивая важнейшее значение воды для существования людей в пустыне, Радлов писал, что количество жителей здесь должно точно соответствовать массе воды, необ¬ходимой для орошения почвы, и население здесь строжайшим об-разом ограничено. «Можно смело утверждать,— пишет Радлов,— что долина Зеравшапа и прилегающие к ней районы заселены настолько плотно, насколько позволяет имеющееся количество виды» (AS, II, с. 423). Этот вывод получил подтверждение в трудах В. В. Бартольда и ряда других ученых . Радлов деталь¬но описывает систему орошения, применяемую в долине Зерав- шана, ее особенности, роль в хозяйстве и бытовом укладе, дает исключительно цепную и сравнительно полную характеристику ирригационных сооружений, в том числе отдельных крупных арыков, отмечает их расположение. Он был, несомненно, прав, подчеркивая, что лишь многовековая практика сделала возмож¬ным устройство оросптельпой системы, с помощью которой удачно решается проблема орошения максимальной площади с наименьшей утечкой воды.
Радлов не скрывал своего восхищения достижениями про¬стых тружеников. Оп писал: «Эта оросительная система — чудо техники... Оно вызывает восхищение, которое возрастает при мысли, что простые крестьяне, взявшиеся за этот гигантский труд, были полностью лишепы научных знании...» И далее спра¬ведливо замечает, что «нигде на всей земле нельзя увидеть бла¬готворное действие воды так ясно, как здесь». Он справедливо отметил и то, что здесь использована вся до последней капли вода, что нельзя основать даже ничтожное новое поселение, пе нанеся ущерба прежним жителям (AS, II, с. 423). Но это заме¬чание ученого как нельзя лучше опровергает высказанную им же мысль о «флегматичности и лени» земледельцев-узбеков (AS. II, с. 473).
Читатель, несомненно, с большим интересом познакомится со страницами, посвященными небольшим кишлакам, торговым селам и древним городам долины Зеравшапа. Увидев воочию селения Зеравшана. ученый искренне восхищается результатами тяжелого повседневного труда простых людей, превративших пустыню в цветущий сад: «Невозможно наглядеться на окружаю¬щее нас полное разнообразия великолепие. Кажется, что все это — сон» (AS, II, с. 430). Очень живо, взглядом не только ученого, но и художника, осматривал Радлов лежащие на его пути кишлаки, их яркие и шумные базары с необозримыми тол¬пами. цветными халатами, заполняющими площадь копями, му¬лами, ослами, нагруженными арбами; старинные города Зерав¬шана, особенности их планировки, быт жителей. Надеюсь, что читатель с большим интересом прочтет и страницы, посвященные Самарканду середины прошлого века, зримо ощутит тогдашнюю жизнь этого города.
Ученый подробно характеризует Самарканд таким, каким он его видел. Отмечая красоту и величие памятников этого древне¬го города, ученый вместе с тем описывает без прикрас убогость и бедность, нищету и грязь, окружавшую их. Эти памятники, пишет ученый, наполовину лежат в развалинах п являются уко¬ром торгашам, которые не смогли сохранить святыни прошлого, хоть в мало-мальски приличном состоянии.
С горечью пишет он о соборной мечети Биби-Ханым, вели¬чественные руины которой высились к востоку от Регпстапа — знамени гой площади Самарканда, окруженной с трех сторон грандиозными зданиями медресе — мусульманских учебных за- ведепий. «Поистине удручающее впечатление производит пре¬
красное здание, мозаичные украшения которого так удивительно красивы,— здание почти разрушенное из-за небрежности и ску¬пости населения, ничего не желающего предпринять для того, чтобы сохранить этот шедевр» (AS, II, с. 440—441). Впрочем, упрек Радлова следовало, конечно же, прежде всего адресовать властям, а не населению города.
Очень интересны приводимые в этой главе описания города Каттыкурган (нынешнее название Каттакурган), сведения о торговле шелком; о селениях в горных районах, окаймляющих долину Зеравшана; о путях сообщения в Зеравшаиской долине; о населении, главным образом о таджиках, которыми ученый на¬зывает все ираноязычное население, л узбеках. Радлов с сожа¬лением говорит о стремлении мулл искоренить народный язык узбеков, пишет о том, что в медресе дают только религиозное образование и даже изучение поэзии и других видов литерату¬ры считается грехом; о фанатизме религиозных «ученых», по¬стоянно подстрекавших к беспорядкам в Средней Азии. Харак¬теризуя условия жизни трудового населения, Радлов отмечает п тяжелое бремя налоговой системы, от которой особенно стра щли неимущие крестьяне: «Все налоги очень тяжелые и взимаются несправедливо, так как облагается нс имущество, а рабочая сила? (AS, II, с. 486).
Глава включает IT любопытные наблюдения Радлова о специ-фической группе бухарских евреев, живших в городах Средней Азии, которые он посетил (AS, II, с. 446 и сл.).
Как и в других главах книги, Радлов пишет о порожденных дореволюционным и условиями п давпо уже забытых отдельных уродливых явлениях того времени, унижавших достоинство че¬ловека. о разврате, о постоянно разжигавшейся национальной вражде, жадности и корыстолюбии части населения, стремившей ся лишь к барышу и наживе. Эти свидетельства Радлова еще раз демонстрируют современному читателю, сколь велики после¬революционные позитивные изменения в жизни народов Совет¬ского Востока.
Вместе с тем в главе встречаются отдельные неточности в описаниях, а подчас опи даются и несколько односторонне. на что обратил внимание еще В. Бартольд . Так. Радлов пишет, например, что город Джизак населеп почти исключительно тад¬жиками (AS, II, с. 465). Однако когда менее чем тридцать лет спустя, в 1897 г., здесь была проведена перепись населения, то оказалось, что таджики составляют ничтожное меньшинство жи¬телей города, заселенного в основном сартами °7. Трудно цо- пустить мысль, чтобы за столь небольшой срок этнический состав города мог столь коренным образом измениться; значительно более вероятна ошибка Радлова. Думай», можно согласиться с мнением Бартольда, что эти неточности объясняются темп усло¬виями, при которых Радлову приходилось знакомиться с бытом оседлого населения Туркестана. Как уже отмечалось. Радлов посетил долину Зеравшана вместе с царской армией, причем тот¬час после взятия ею Самарканда. Военные обстоятельства не по зволяли ученому удаляться хотя бы на несколько верст от армии или ее отдельных отрядов. Не могло быть и речи ни о записы¬вании текстов, ни вообще о лингвистических исследованиях. В своей «Фонетике» Радлов называет туркестанские, или так называемые джагатайские, диалекты, в том числе «диалект уз¬беков долины Зеравшана». фонетически не исследованными". Как подчеркивает в связи с этим Бартольд, даже географиче¬ские названия тюркского происхождения иногда передаются Радловым неправильно 1 9.
Следует иметь в виду, что в пору подготовки «Aus Sibirien» Радлов erne не располагал замечательными древнетюркскими орхоно енисейскими письменными памятниками, открытыми позднее, а изучение уже известного в ту пору тюркского памят¬ника XI в. «Кутадгу билиг» только начиналось, да и некоторые из проблем, затронутых в «Aus Sibirien», были разработаны Рад¬ловым лишь в последующих работах, что также отмечено Бар¬тольдом В качестве примера можно обратиться к главе о шаманском культе. Так. Радлов не мог учесть для сравнительно¬го анализа названии высших духов алтайских шаманистов Пер¬су (Земля-вода) и Умай их упоминаний в древнетюркских тек¬стах. Тюркское название шамана «кам» в «Aus Sibirien» Радлов сопоставляет лишь с двумя его упоминаниями в «Кутадгу билиг» (AS, II. с. 67) и только впоследствии уточняет его упоминание в этом источнике еще в четырех местах Не было отмечено и то. что название злого духа «айна». о котором речь идет в чет¬вертой главе в разделе о верованиях шорцев (AS, I. с. 351), находит прямую параллель в верованиях монголов XIII в. Это имя. известное по сочинению персидского автора Джу ней пи, было приведено Радловым лишь в предисловии к «Кудатку Би-
В заключение целесообразно коротко охарактеризовать руко¬писный фонд Радлова, хранящийся в Архиве АН СССР в Ленин¬граде (фонд 177). Все бумаги, оставшиеся после смерти ученого, были в 1918 г. внимательно просмотрены известным ориентали¬стом А. Н. Самойловичем, который составил их опись (он. 1, № 122). Среди архивных материалов Радлова несомненны]! ин¬терес вызывают дневники его путешествий в четырех записных книжках п на отдельных листках, заполненных текстом на не¬мецком язычке, в том числе путешествие по Туркестану в 1868 г. (on. 1, № 523), по бассейну р. Кобдо в 1870 г. (on. 1, Ле 553), по Крыму в 1886 г. (on. 1. № 524), Монголию на р. Орхон в 1891 г. (он. 1, Ле 522). Дневник путешествия в Коб¬до с небольшими изменениями был включен Радловым в «Aus Sibirien» (AS. 11, с. 200—233). Здесь же хранится папка с мате риалами по древнетюркским орхонскпм надписям (on. 1, Ле 545). Любопытные воспоминания Радлова о его морском путешествии из Германии в Россию в 1858 г., о встречах с различными людь¬ми на этом пути, о прибытии в Петербург содержит сравнитель¬но небольшая рукопись на немецком языке, озаглавленная «Воспоминания ученого» (оп. 3, Ле 22). Важные сведения о чрез¬вычайно широких научных связях Радлова с отечественными и зарубежными корреспондентами ученого хранятся в многочислен¬ных (более тысячи письмах. Среди них переписка с такими видными иностранными учеными, как В. Шотт, Эд. Шавашц А. Бастиан, Ф. Боас, Г. Вамбери, с книгоиздательством Брокгауз в Лейпциге и др., а также многими учеными и общественными деятелями России, в числе которых Д. Клеменц, В, Богораз-Тан, Н. Катанов, С. Малов, Л. Штернберг и др. (он. 2 — здесь 304 еди¬ницы храпения писем от 305 корреспондентов). О стремлении Радлова оказать практическую помощь сибирским народам в со¬здании их письменности говорит его записка 1917 г., озаглавлен¬ная «К вопросу составления азбуки для алтайцев». Опа написана в связи с обращением к Радлову из Сибири и включает проект ряда специфических букв алфавита, а также просьбу команди¬ровать в Петербург алтайца и шорца для консультаций и чтения корректуры азбхки.
Большую ценность для полной научной биографии Радлова, которая еще ждет своего исследователя, представляют и многие другие рукописные материалы архива ученого.
Перевод книги Радлова «Aus Sibirien » на русский язык был связан с определенными трудностями, которые прежде всего ка¬сались отождествления местных топонимов с современными гео¬графическими названиями этих мест и их транскрибированием, а также с транскрибированием и сопоставлением отдельных эт¬нонимов, встречающихся в труде Радлова с определенным и разночтениями.
В «Aus Sibirien» зафиксирован огромный топонимический материал Сибири, Средней \зпи, Казахстана, а также Монголии и Китая. Проводя свои исследования, Радлов очень внима¬тельно относился к местной топонимике, так как хорошо пони¬мал всю ценность ее фиксации в условиях быстрого замещения многих традиционных топонимов новыми названиями и нередко утраты памяти о них местными коренными жителями. В специ¬альной литературе уже отмечалось, что труд Радлова включает детальнейшие топографические описания. «В полевых условиях путем сплошного обследования местности и визуального опроса местных жителей записан ценнейший и обширнейший материал по топонимии н мпкротопонимии», включая фиксацию названии населенных пунктов вплоть до деревень - оронимьт и микрооро- пнмы, гидронимы и микрогидронимы. Освещен тот раздел топо¬нимии. по которому до сих пор отсутствует необходимый мате¬риал. Причем Радлов применил при собирании топонимического материала методику, вполне отвечающую требованиям сонремен мои науки 10‘. Однако при транскрибировании и особенно при сопоставлении давно уже вышедших из употребления топонимов о современными потребовалась очень большая и трудная иссле¬довательская работа, которую успешно осуществил Г. И. Донид зе. отразив это в «Аннотированном указателе географических на¬звании», приложенном к данному труду. Достаточно сложную ра¬боту по составлению указателя этнических названий взяла на себя Е. II. Батьянова.
Пользуюсь случаем поблагодарить всех, сделавших замеча¬ния и содействовавших подготовке этого издания, в особенности Б. X. Кармышеву, С. Г. Кляшторного. Д. Г. Савинова.
1<н См.: Благова Г. Ф. В. В. Радлов и изучение тюркской топонимии в аспекте современных топонимических проблем. - ТС 7! 1972, с. 105.
АННОТИРОВАННЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
В указатель вошли все географические названия, фигурирующие в пере-веденных: разделах книги, за исключением названий внутригородских объ¬ектов и иазванпп, встречающихся в образцах устного народного творчества.
Каждому названию отведена специальная статья, которая содержит:
— русскую транскрипцию названия с указанием рода объекта (у на¬званий населенных пунктов такого указания нет; еслп под одним и тем же названием наряду с населенным пунктом упоминаются и объекты типа во¬лость, округ, район и т. п., то в скобках показываются и эти объекты; там, впде род объекта не удалось определить, проставлен знак вопроса);
— краткую анпотацпю (современное название или русское написание названия, а также характеристику объекта и указание на его местоположе¬ние, в ряде случаев орнеитировочпое. в современных границах);
— страницы перевода, на которых встречается название:
— радио векую транскрипцию названия латинскими буквами с указа¬нием тома и страниц оригинала.
Полужирным шрифтом набраны: в начале статей — названия, совпа¬дающие с современными: в тексте статей — названия, употребляемые в на¬стоящее время вместо отмоченных В. В. Радловым.
Русская передача названий осуществлялась, как правило, согласпо следующей таблице:
Латинские буквы и сочетания букв Русская передача
а a
а a
а э — в начале слова и после гласных
е — в остальных случаях
b б
с —
ch X
d д
ds ДЗ
dsh 1
dschf ДЖ
e э — в начале слова
е — в остальных случаях
f ф
Г г
gh г
h X
i и — в начале слона, после гласных
на стыке слогов и после соглас-
ных
Латинские буквы и сочетания букв Русская передача
ie и — после гласных в конце слога ни — в русских окончаниях
ы—в отдельных русских названиях не
i i ье — в русских названиях ни — на стыке слогов
ij ий — в слоге
ьи — в русских названиях ий
J й — перед гласными о, у и после i в
ja конце слова
ь — после согласных в конце слова я
je ья — после согласных в слове
ъя—после согласных на стыке слов е
ио
J" 1 ю
J’l J jy йы
k к
i л
m ль — перед согласными и в конечной позиции в словах с гласными пе¬реднего ряда, а также меред^рус- скпм -sk(i)
м
ii н
ng 1 нг — между гласными
0 н — в остальных случаях
*>
о
о о
6 о—в начале (.лова
p ё — в остальных случаях и
г
4J Р
з — между гласными; иногда в нача-
ss ле слова н в соседстве с сонор¬ными согласными
I сс — на стыке слов
sell с — в остальных случаях
*
Ш
sh ж
t т
tt тт
ts ц
tsch ч
tz Д
11 1 У
;
Латинские буквы и сочетания ьукв Русская передача
й У
U у — в начале слова и после гласных
ю— в остальных случаях
V в
V/ в
X КС
У ы
Z и
Из вариантов нависания одного и того же названия в оригинале для пе¬редачи выбирался наиболее соответствующий языку-источнику.
В связи ( тем, что многословные названия (как однотипные, так и одни и те же) в оригинале пишутся то слитно, то через дефис, то раздельно, в рус¬ской передаче предпочтение отдается их единому слитному написанию. Де¬фис используется лишь при передаче конструкций с родительным падежом, названий с различительными (бинарными) определениями и двойных назва¬ний.
В ряде случаев во внимание принималась и русская традиция употребле¬ния конкретных назвапий.
К указателю прилагается перечепь географических названий, встреча¬ющихся в послесловии.
Слисок сокращений
— Актюбинская область
— Алма-Атинская область
— Алтайский край
— Андижанская область
— автономная область
— Автономная Советская Социалистическая
Республика
— бассейн
— Башкирская АССР
— болото
— Бурятская АССР
— Бухарская область
— водопад
— верхнее течение
— восток; восточный
— Восточно-Казахстанская область
— гора
— генерал-губернаторство
— город
— горный проход
— горная система
— Горно-Алтайская автопомпая область
— государство
— Гурьевская область
— Джамбуле кая область;
— Джизакская область
— запад; западный
— золотомойня
— Иркутсткая область
— Иссык-Кульская область
— историческая область
— Казахская ССР
— канал
— караул
— Карагандинская область
— Кашка дарвинская область
— Кемеровская область
— Кзьтл-Ординская область
— Киргизская ССР
— Китайская Народная Республика
— Красноярский край
— крепость
— Курганская область
— Кустанайская область
— левый
— Ленинабадская область
— Монгольская Народная Республика
— настоящее время
— Новосибирская область
— озеро
— округ
— Оренбургская область
— Павлодарская область
— поселок городского типа
— перевал
— пероправа
— Пермская область
— полуостров
— поселок
— почтовая станция
— правый
— преграда
— пустыня
— река
— развалины
— район
— Российская Советская Федеративная Со- I ш ал и стп ческ а я Р ес п у б л л ка
— село
— Самаркандская область
— Свердловская обл.
— север; северный
— северо-восток
— Семипалатинская область
— Синьцзян-Уйгурский автономный район
— скала
— смотрите
— современное (назвапие, написание названия)
— сравните
— Советская Социалистическая Республика
— станция
— станица;
— Сырдаръппская область
— Таджикская ССР
— Талды-Курганская область
— Татарская АССР
— Ташкентская область
— Томская область
— Тувинская АССР
— Туркменская ССР
— Тюменская область
— Узбекская ССР
— употребление
— Украинская ССР
— ущелье
— Ферганская область
— форпост
— Хакасская автономная область
— Хорезмская область
— хребет
— Целиноградская область
— Челябинская область
— Чимкентская область
— юго-восточны it
— юго-западный
— южный
— Якутская АССР
Аба, р., лев. приток, р. Томь: Кемер. обл.: 46; Aba I 74
Аба, р», приток р. Большая Чили; Горно-Алт. АО: 68; Aba 1 99
Абакан, р., лев. приток р. Енисей; Хак. АО: 9. 10. 79, 88—91, 211, 227. 359, 360, 380, 410, 412-414. 416. 419, 422. 423. 425, 426, 429, 432, 437, 440, 454, 455, 457, 458, 461, 463. 465, 467, 468, 470, 472, 475, 477, 485, 488, 494, 496, 498, 499; Abakan 1 11, ИЗ, 206—210, 360, 382; II 7, 8, 31, 69—71, 75. 78. 82, 86, 88. 91, 97, 101, 116, 119. 122. 124, 126, 127, 129. 130, 132, 133, 136, 139, 169. 172, 180, 183. 184, 186
Абаканская долина: Хак. АО: 88. 89, 91, 222; Abakan Thale I 206, 207, 209, 210. 375; Abakanthalc I 206
Абаканская равнина; Хак. АО: 222, 223; Abakan-Ehene I 375
Абаканская степь; Хак. АО: 9J, 222. 410, 411, 414. 416. 417, 419, 421, 431, 441, 442. 454, 474; Abakan-Steppe 1 209, 375; II 68, 69, 75, 78, 91, 102, 103,. И6, 135; Abakanstoppe II 71. 74, 80
Абаканская управа: 416; abakanische Uprawa II 75
Абаканский хребет, левобережье р. Абакан; Кемер. обл. и Хак. АО: 55; Abakanische Gebirge I 84
Абаканын Бажы, г., в истоке р. Большой Абакан; Хак. АО: 485; Abakanyn Bashy II 169
Абакумовск. пикет, совр. пгт Джансугуров; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78; Abakamow I 111; Abakumowsk I 112
Абатура, местное тюркское название гор. Кузнецк (совр. Новокузнецк): 46; Aba-tura I 74
Аблайкпт, разв., в черте совр. гор. Усть-Каменогорск; Каз. ССР: 11; Ablai- kit 1 12
Абумпом, ?, правобережье р. Чуя; Горно-Алт. АО: 37; Abnm-Pom I 62 Агапаул, совр. Агачаулово (?); Новоснб. обл.: 117; Agats-aul I 243
Агачка, совр. Акешки; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 81; Agatschka I 115 Агульск; Краснояр. кр., южнее гор. Канск: 10; Agulsk I 12
Адам; Синьцзян-> иг. АР КНР: 102; Adam I 224
Лдамыш, р., впадает в Телецкое оз. с вост.; Горно-Алт. АО: 64; Adamvsch I 95
Лдаркая, г.; Горно-Алт. АО: 34; Adar Kaja I 58
Адыртёргюн. р., приток р. Куран; Горио-Ллт, АО: 37; Adyr-torgiin I 61 Азы; Омская обл. (?): 119; Asy I 246
Ай. р., впадает в оз. Сасыкколь; Семипалат, обл. Каз. ССР: 76, 77; Ai I 109, 110
Айгулак, р., прав, приток р. ЧУЯ; Горпо-Алт. АО: 13, 32, 33, 33; Aigulak I 14, 55, 56, 59
Айгулакские горы, совр. Ангулакскпй хребет; Горпо-Алт. АО: 13; zXigulak- Gebirge I 14
Айгулактын-Акпомы, прегр., на дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 35;
Aigulaktyng-ak-Poniy I 59
Акбом,?; Горно-Алт. АО: 146; Ak Bom I 277
Акдарья, р., одни пз рукавов р. Зеравшан; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 535,
Аккая; Кемер. обл.: 53, 204: Ak Kaja I 81, 351
Аккая, скалы, сев. берег Телецкого оз.; Горпо-Алт. АО: 62; Ak-Kaja I 94 Аккент; Спньцзяи-Упг. АР КНР: 530; Akkcnt II 350
Аккёль. оз., совр. Ак-Холь; Тув. АССР: 98; Ak Koi I 219
Акмола, уезд, ср. гор. Акмолинск (совр. Целиноград); Каз. ССР: 341; Ak¬mola I 518
Акмолппскнп округ, ср. Акмола; Каз. ССР: 258: Akmolinschc Kreis I 420
Аксу, совр. Теплоключенка (?); Иссык-Кул. обл. Кирг. ССР: 86; Aksu I 121 Аксу, пикет, совр. с.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78; Aksu 1111
Аксу, р., coup. Ак-Суу, басе. оз. Иссык-Куль; Кирг. ССР: 85; Aksu I 120 Актаг, горы, совр. хр. Актау; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 533, 558, 559;
Актакырьтлган, прегр., па дороге вдоль р. Чуя; Горн-Алт. АО: 35; Akta- Kyrylgan I 59
Акташ, г., у устья р. Чулышман; Горно-Алт. АО: 64; Ak-Taseh I 96
Акташарпом, прегр., на дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Ak-ta- schar-Poca I 58
Актепе; Самарк. обл. Узб. ССР: 104, 534, 539, 560; Ak Tapii I 228; И 462; Ak Тара II 426, 432
Актуру, пик, в истоке р. Актуру; Горпо-Алт. АО: 37; Ak Turu 161
Актуру, р., лев. приток р. Чуя; Горно-Алт. АО: 37; Ak Turti 1 61
Актьтра, р., приток р. Большая Чили: Горно-Алт. АО: 68; Aktyra ( 99 Актюбе, к югу от оз. Иссык-Куль; Кирг. ССР: 13; Ak-Tiiba 1 14
Акчап; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 533, 558, 560, 576; Aktschap I 13; II 460, 462, 463; Aktschab II 425, 482
Ак-Юс, р., совр. Белый Пюс, одна пз образующих р. Чулым; Хак. АО: 91, 431. 433; Ak Jus I 210; И 91; Ak Jus И 93
Алабашьт-Ата, г., Кирг. или Каз. ССР (?): 349; Ala Baschy-Ata I 529 Аяакамнгач; Горно-Алт. АО (?): 214; Ala Kaingatsch I 364
Алакул, пикет; Семипалат, обл. Каз. ССР; 77. 79; Ala-Kul I 110; Ala Kul I 113
Аламанскпе горы, в хр. Алтынэмель (?); Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 10; Alaman-Gebirge I 11
Алат; Новосиб. обл.: 116; Alat I 243
Алатау, хр., имеется в виду совр. хр. Заилпискни Алатау; на границе Каз. и Кирг. ССР: 10, 82, 84, 85, 111, 504; Alatau I 11, 116, 120, 235; II 286; Ala tau I 118
Алаш; Тув. АССР: 502; Alasch И 189
Алджан; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Aldshan II 429
Каз. ССР, ТУВ. АССР, МНР: 9. 14. 16, 18, 26, 138, 196.
355, 454.
67 — 71, 74, 91, 121, 209. 215, 217, 221, 225. 249, 250, 255. 260, 261, 265, 266, 268, 269. 271, 275. 279. 284. 285, 290. 291, 294. 297. 309. 321, 326, 337, 340, 352, 358, 367, 368, 373, 376, 386, 387, 395, 440, 463, 470, 484, 510; II 11, 14, 31, 67, 68, 72-75,77-79,81—84,86—89.94,96,97, 99—103, 112, 115, 121. 123. 127, 129. 130. 142, 143. 171. 173, 179
Алтайские Альпы, см. Алтай: 41; Altai Alpen I 67
Алтайские горы. см. Алтай: 32, 42, 144; Altaigebirge I 55; Altai-Gebirge I 68: Altai Berge I 275
Алтайские каменистые горы, см. Алтай: 41, 123; Altaische Steingebirge I 66. 67, 250
Алтайский горнорудный район; Вост.-Казахст. обл, Каз. ССР, Алт. кр.: 9; altaische Bergwerkberirke I 10
Алтайское, совр. Алтайский; Алт. кр.: 18, 19, 42; Altaiskoje I 38, 68 Алтынтаг, г., совр Алтыпту; Горпо-Алт. АО: 63, 64; Altyn Tag I 95; Altyn- Tag I 96
Алты намел ь, пер.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 12, 505; Altvn Amal I 13, 14; II 287
Алтынэмель. пикет п почт, ст., совр. с.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 12, 84; Altyn-Amal I 14: Altyn Emel I 119
Алтышехер. ист. обл.; Синьпзян Уйг. АР КНР: 521. 526; Alty-schahar II 338, 345; Alty-Schahar II 344
Аманходжа; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Aman Chodsha II 428
Амударья, р.. в верхп. теч,— Пяндж, впадает в Аральское море; Афганистан, Тадж., Туркм. п Узб. ССР: 105; Amu Darja I 228
Амур, р.; РСФСР и КНР: 72; Amur I 104
А мыл. р., одна пз образующих р. Туба; Краспояр. кр.: 99; Amyl I 220 Ангарарык, кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Angar-aryk II 425
Ангодай, совр. Онгудай; Горно-Алт. АО: 9, 27, 40, 183—185; Angodai I 10, 48, 65, 325, 327; Kongodoi I 326
Ангодай, илато, совр. Онгудай; Горно-Алг. АО: 27; Angodai-Plateau I 48 Ангодай. р., совр. Онгудай. прав, приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 27, 149, 183. 184, 414, 416; Angodai I 49. 281. 326; II 72, 75
Апдаба, р., совр. Андоба. прав, приток, р. Каурчак: Горпо-Алт. АО: 56, 58: Andaba I 85, 88
Андак; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Andak II 462 Апдипжан, р.: Андиж. обл. Узб. ССР: 107; Andidslian I 231 Ануй, р., лев. приток р. Обь; Алт. кр.: 128, 136; Anui I 257, 267 Ар; Синьпзян Уйг. АР КНР: 102: Ar I 224
А раб хане; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Arab Chana II 429 Арамцас. совр. Арынцас (?); Новосиб. обл.: 117; Aramtsas I 243 А раса н: Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78, 80; Arassan I 112, 115
23 Заказ 2071
Аргават, пикет; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78, 79; Arganat I 111; Arga- nat ski-Piquet I 113
Аргыт, горы, см. Аргытские горы: 156; Arkyt-Gebirge I 291
Аргыт, р., совр. Аргут, прав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 10; Argvl I 12
Аргытскпе горы, имеется в виду совр. Севере-Чуйский хребет; Горно-Алт. АО: 33; Argyt-Gebirge I 55
Ариостеи, кап.; Спньцзян-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Ari Ostan I 222; Ari Ostang II 331; Ari-ostan II 335
Аркат. пикет, coup, с.; Семипалат, обл. Каз. ССР: 74; Arkat I 106
Арсаклы; Новосиб. обл.: 116; Arsakly I 242
Арсаяк, р., басе. р. Алаш (?); Тув. АССР: 484, 502; Arsajak II 166, 167, 189 Арсаякбажы, оз.; Тув. АССР (?): 484; Arsajak Bashv II 166
Артал. г., к вост, от Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 64; Arial I 96
Артам; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Artam I 224
Артыш, р., басе. р. Алаш (?); Тув. АССР: 483; Artysch II 165
Архалык, хр., совр. горы Аркалык; Семппалат. обл. Каз. ССР: 74; Archalyk I 106
Архалыкский, пикет; Семппалат. обл. Каз. ССР: 74; Archalykski I 106 Аскыс, совр. \скпз; Хак. АО: 228; Askys I 383
Аскыс. р., совр. кек из. лев. приток, р. Абакан; Хак. АО: 88. 91, 224, 411, 416. 432, 433, 456; Askys I 206. 209. 378; II 69, 75. 91, 93, 117
Астраханская губерния: 112; Asirachanisclie Gouvernement I 237
Атак; Омская обл.: 119; Atak I 246
Атбалык; Омская обл.: 117; Atbalvk I 243
Атбасар, уезд; Целпногр. обл. Каз. ССР: 341; Atbassar I 518
Аттамапова, совр. Атаманово; Комер, обл.: 47; Attamanowa I 75
Аул иста, (и окр.), совр. Джамбул; центр Джамбулской обл. Каз. ССР: 12, 102, 105, 106, 110, 111, 114; Aulieta I 13, 224, 228, 229, 234, 235, 239
Афганистан: 557; Afghanistan II 452
Аферинкенд, кан.: Самарк. обл. Увб. ССР: 535, 536; Aferinkend II 428
Афчинитова, совр. Овчинникове; Ал г. кр.: 15; Aftschinitowa I 33
Ачинск; Краснояр. кр.: 91; Atschinsk I 210
Ачинский округ; Ь'раснояр. кр.: 91, 92, 227; Atschinskische Kreis I 210, 211, 382
Ачыман, у. совр. Ачелман. лев. приток, р. Чулышман; Горно-Алт. АО: 66, 68; At sc by in an I 98. 99
Ашкпна; Комер, обл.: 205; Aschkina I 353
Аппиыбулак, пикет; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78; Asclischy Bulak I 111 Ашшыкёль, пикет; Семипалат, обл. Каз. ССР: 74; Asclischy Koi I 106 Ашшьгсу, р., совр. Ащысу, р., прав, приток р. Шагай; Семипалат, обл.
Каз. ССР: 74; Aschschy-Su I 107
Ашьякту, р., совр. Апшыякту, лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 22—24, 180; Aschjaktu I 321
Аюкечнес, р.. впадает в Телецкое оз. с вост.; Горно-Алт. АО: 63; Aju Ket- schpes I 95
ABFVC, p., совр. Аягуз, впадает в оз. Балхаш; Семипалат, н Алма-Ат. обл. Каз. ССР: 75—77. 272, 297, 298, 334. 434, 438; Ajagus I 108—110, 438, 465, 508; II 95, 98
Аягус (Сергиополь), совр. Аягуз; Семппалат. обл. Каз. ССР: 434; Ajagus (Scrgiopol) II 95
Аялипская волость; Омская обл.: 119; Ajalinskaja Wolostj I 246
Аялы, совр. Аялу; Новосиб. обл.: 116; Ajaly I 242
Бабадурхам. совр. Бободархон; Ленинабад, обл. Тадж. ССР: 563; ВаЪа- durchan II 446
Бабасауская волость; Тюм. обл.: 120; Babasauskaja Wolostj I 247
Багаджат; Самарк. обл. Узб. ССР: 558, 560; Bagadschat II 460, 463 Багуян; HOFOCMO. обл.: 117; Bagujan I 243 Бапбакты; Омская обл.: 119; Bai Bakty I 246 Байкал, оз.; Иркут, обл. и Бур. АССР: 355; Baikal II 1 Баптукап, кап.; Сппьцзян-Уйг. АР КНР: 101, 516,
II *332, 335
Бака, р., басе. р. Чуя: Горно-Алт. АО: 35, 36; Вака Балбы, совр. Балбынь; Комор, обл.: 48: Balby I 76 Балкаш, оз., совр. Балхаш; Каз. ССР: 79. 111, 504;
II 286
Балкаш. р., басе. р. Ч уя; Горно-Ал г. АО: 37; Balkasch I 62
Балкашская низменность, совр. Балхашская низменность: Каз. ССР:
Balkaschbecken I 409
Балкаштуяр, ?. Горно-Алт. АО: 38; Balkaschtii-jar I 63
Балыксу, р., приток р. Черта (?); Горно-Алт. АО: 24, 212; Balyksu I 45, 362 Бараба, р.; Новосиб. обл.: 465; Baraba 11 126
Барабинская степь, совр. Барабинская низменность; Новосиб. обл.: 10, 12, 115, 416, 417, 420, 422. 451, 453. 454; Baraba-Steppc 1 12, 241: II 75, 80, 82: Barabinziscbc Steppe 11 75, 112, 115, 116
Барабинская управа; Новосиб. обл.: 116; Barabinskaja Uprava I 242 Барна, р., басе. р. Чулым; Краснояр. кр.: 433; Barna II 93
Барнаул, центр Алтайского края: 9—15, 45, 47, 70, 83, 86, 142, 171, 434, 451/453, 454, 465; Barnaul 1 10—14,32, 34, 72. 74, 101, 118, 121,272.309;
II 94. 112. 114, 116, 126
Баровланка. совр. Боровлянка; Алт. кр.: 43; Barowlanka I 70 Баскан, пикет; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78; Baskan 1 111 Бачат, лев. приток р. Пня; Кемер. обл.: 9, 193, 361; Batschat I 336; II
9; Balschat I 11
Башкаус. p., лев. приток p. Чулышман; Горно-Алт. АО: 65, 66, 68. 95. 128, 136/156: Basclikaus 1 97—99, 215, 257, 267, 291; Pasch-Kobusi I 97
Башкёль, совр. Басколь; Семипалат, обл. Каз. ССР: 72: Baschkol 1 104 Баянаул. уезд; Пачлод. обл. Каз. ССР: 341; Bajanaul I 518 Бедерова, совр. Ур-Бедари; Кемер. обл.: Bederowa I 72
Безрукова, совр. Безруково; Кемер. обл : 48: Besrukowa I 75 Белая, совр. Белое; Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 10; Belaja 1 12 Белекше; Новосиб. обл.: 116; Belakscha I 243
Белокурпш кая. ст., вероятно, совр. Ста робе л окури ха; Алт. кр.: 18; Bje- lokurinskaja I 37
Белоярск, ст., совр. пгт в черте гор. Новоалтаиск; Алт. кр.: 15; Bjelojarsk I 33
Белуха, г.; Горно-Алт. АО: 360; Belucha II 7
Бел вгибаю, р., басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 36; Belgibasch I 60
Белькенектин-Погочозы, пер.; Горно-Алт. АО: 36; Belkenekting Pogotschosy 1 61
Берд, р., совр. Бердь, прав, приток р. Обь; Новосиб. обл.: 44; Berd I 70 Березов; Тюм. обл. (?): 121; Beresow I 248
Берель, р., прав, приток р. Бххтарма; Восг.-Казахст. обл. Каз. ССР: 332, ;'* ' - - - - — •--- ' I 506; II 68, 103, ПО, 124. 126,
ССР: 10, 416. 449, 451. 471; II 75, 132
43, 44; Berkowa I 70; Barkowa
519; Baitukai I
I 60
Balkasch I 113,
222;
235;
249;
410, 442, 449, 463, 465, 470, 472, 473; Berel
130, 133, 134
Берельская степь; Вост.-Казахст. обл. Каз. Berelsteppe I 12; II 110, 112; Berel-Steppe
Беркова, ст., совр. с. Борково: Новосиб. обл.:
1 70
Бешандак, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Beschandak II 429
Бешарьгк; Самарк. обл. Узб. ССР: 104, 534, 535; Basch-Aryk 1 223; Basch- aryk II 426; Besch-aryk II 427
Бёлю, ст.: Горно-Алт. АО (?): 414; Bold II 72
23*
Бижп. р., см. Пыша: 68. 69, 221; Blshi I 99, 100, 374
Бийск; Алт. кр.: 9, 10, 13, 15—17, 46, 69, 126, 127. 182, 186, 211; Biisk I 10. 11, 14. 33—35, 37, 74. 101, 254—256, 323, 328, 361
Бийская дорога; Алт. кр. и Кемер. обл.: 56; Biisker Strasse I 85
Бийская золотомойпл; Горно-Алт. АО (?): 56, 58; Biiskische Goldwasche I 85, 86
Бийский округ; Алт. кр.: 96, 128, 193; Biisker Kreis I 216, 257, 336
Би-Кем, р., совр. Большой Енисей (Бий-Хем), одна из образующих р. Ени¬сей; Тув. АССР; 97; Bi (Bai) Kam I 218
Билекеп. p. (и окр.), басе. р. Или; Спньцзяи-Уйг. АР КНР: 101. 516, 517, 519; Bilakai I 222; II 332, 333. 335
Бир, р.; Краснояр. кр. (?): 433; Вуг II 94
Биришек, пер.; Джизак. обл. Узб. ССР: 560; Bir Ischak II 562. 563
Биркёль; Новоснб. обл.: 116; Bir Koi I 242
Бирюса, р., басе. р. Ангара; Иркут, обл. и Краснояр. кр.: 87; Birjusa I 205 Бичиктюкая, ск.; Горно-Алт. АО: 32, 33, 36; Bitschiktu Kaja I 56; Bitschi¬ktu. Kaja I 61
Бпчиктюкаяпом, прегр., на p. Катунь; Горно-Алт. АО: 32; Bitschiktu Kaja Pom I 56
Бмя, p., одна из образующих p. Обь; Горно-Алт. АО: 9. 10, 15—18. г-0, 61, 92. 93, 185. 186, 212—214, 221. 222; Bija I 11, 34, 36, 38, 91, 92. 211, 212, 328, 362-364, 374
Богуштая, р., совр. Башлан, лев. приток р. Курата; Горно-Алт. АО: 23, 25; Boguschtan I 44, 46; Bogaschtan I 46
Божье Озеро, совр. Большое Озеро; Краснояр. кр.: 10, 91, 433; Boshje Osero I 12; Boshcje Osero I 210; Boshije Osero II 93
Болгул, p., басе. p. Лебедь; Горно-Алт. АО: 211; Bolgul I 361
Болджор, г., к сев.-зап. от Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 63; Boldshor I 94 Болым, р.. басе. р. Лебедь; Горно-Алт. АО: 211; Bolvm I 360
Большой Начат, р., одна пз образующих р. Бачат; Кемер. обл.: 95: gross Batschat I 216
Большой Владимирский, совр. Большая Владимировка; Семипалат, обл. Каз. ССР: 72; Bolschoi Wladimirski I 104
Большой Ковы; Омская обл.: 119, Gross-Kowv I 246
Большой Ульгемен, р., см. Ян-Улёгён: 29; gross Ulgemen (Jan Clogon) I 51 Бомское ущелье; К ирг. ССР: 13, 85; Buam-Schlucht I 14; Bomsclie Schlucht
I 120
Боробургазун, p., басе. p. Пли; Спньцзяи-Уйг. АР КНР: 101, 516, 517, 519; Borbugasun I 222; Boroburgasun II 332, 333; Borbogasun II 335
Боробургазун, p., совр. Боробургазы, одпа из образующих р. Чуя; Горно- Алт. АО: 39; Boro-Burgasun I 64
Боробургазун, ст.; Горно-Алт. АО: 414; Boroburgasun II 72
Боровой, форгь; Алт. кр. (в р-не совр. пгт Волчиха): 10, 71; Borowski I 11; Borowoi I 102
Борохудзпр, пикет, совр. пос.; Талды-Kvpr. обл. Каз. ССР: 12; Borochudsir I 14
Борохудзпр, р., басе. р. Плп; Талды-Kvpr. обл. Каз. ССР: 505, 506; Boro¬chudsir II 287, 288
Бошту, ск., па берегу р. Чуя; Горно-Алт. АО: 36; Boschtu I 61
Брыканова; Кемер. обл. (?): 45; Brykanowa I 72
Bvrpa, р. (и окр.); Сипьцзяп-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Bugra I 222; II 332, 335
Буканова, совр. Бу канское; Алт. кр.: 70; Bukanowa I 102
Булангыр; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Buiangvr II 427
Булапгыр, кан. (?); Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Bulangyr II 427
Буланиха; Алт. кр.: 15; Bulanicha I 33, 34
Бутырки; Алт. кр.: 70; Butiiki I 102
Bvxapa, (л ист. обл.); центр Бухарской обл. Узб. ССР: 12, 101. 104, 520, 521, 523, 526, 536, 538, 553—557, 559, 560, 564, 572-575; Buchara I 13, 223, 227; II 337, 338, 340, 344, 429, 431, 447, 449, 451—453, 461, 462, 467, 477, 479—481
Бухарская волость; Тюм. обл.: 119, 120; Bucharskaja W olostj I 245, 247; Bucharische Wolostj I 245
Бухарское ханство; Средняя Азия: 572; Chanat von Buchara II 477
Бухтарма, p., прав, приток p. Иртыш; Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 10, 19, ‘111, 147, 335, 414, 415, 417, 442. 461. 468. 472, 474. 477; Buchtarma I 12, 38. 236, 279, 510; II 72, 74, 75. 103, 123. 129, 132, 135, 138, 139
Бухтарминск; Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 81; Buchtarminsk I 115 Буянту, р.,совр. Буянт-Гол, басе. оз. Хара-Ус-Нур; МНР: 436; Bujantu II 95; Bujanta II 96
Быраты; Горпо-Алт. пли Хак. АО (?): 9, 154; Byraty I 10, 288
Бюргеп; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Biirgan II 463
Ваган, р., лев. приток, р. Иртыш; Тюм. обл.: 120; Wagai I 247
Вагайская волость; Тюм. обл.: 120; Wagaiskaja Wolostj I 247
Великая Татария: 432; grosse Tattarei II 92
Венгрия: 409; Ungarn II 67
Венеция: 409; Wenedig II 67
Верный, (и окр.), совр. Алма-Ата; столипа Каз. ССР: 10,12—14. 73, 75, 76, 83. 84. 86. 114, 268. 416. 418. 504; Wernoje 1 11. 13. 14, 32, 106, 108, 109, 433; II 75, 77, 286; Wcrnyi I 118, 119, 121; Wernij I 240
Верхпеозёрск. креп.; Челяб. обл. (*?): 112; Werchne-Osersk I 237 Верхнеуральск, креп., совр. гор.; Челяб. обл.: 111, 112; Werchni-L’ralsk I 236; Werchne-Uralsk 1 237
Верхний Абакан, р., см. Абакан: 222; obere Abakan I 375
Верхний Енисей, р., см. Енисей: 410, 477; obere Jcnissei II 68, 69. 139
Верхний Иртыш, р., см. Иртыш: 250, 410, 414; obere Irtisch 1 410; II 68, 72 Верхний Кушук, совр. Верх-Кучук; Алт. кр.: 70; Werchni Kuschuk I 102 Верхний Мрас, р., см. Мрас: 206; obere Mrass I 353
Верхний Текес, р., см. Текес: 512; obere Tekes II 328
Верхняя Бухтарма, р., см. Бухтарма: 10, 416, 449; obere Buchtarma I 12; II 75, 116
Верхняя Катанда, р., см. Катанда: 442; Obere Katanda II 103; obere Katanda II 104
Верхпяя Кия, р., см. Кия: 459; obere Kija II 119
Верхняя Кондома, р., см. Кондома: 9; obere Kondoma I 10, 11
Верхняя Омь, р., см. Омь: 116; obere От I 241
Верхняя Томь, р., см. Томь: 92, 440; obere Тот I 211; II 101
Верхпяя Чуя, р , см. Чуя: 38. 156; obere Tschuja I 63, 291
Владимирский, см. Больной Владимирский и Малый Владимирский: 83; Wladimirski I 104
Внутренний Алтай, см. Алтай: 19: inoere Altai I 38
Волга, р.. впадает в Каспийское море; Европейская часть РСФСР: 110: Wolga I 235
Волчиха; Алт. кр.: 71; Woltschicha I 102
Ворота Тамерлана, горп. прх.; Джизак. обл. Узб. ССР: 560; Tamerlansche Thor II 462
Восточная Киргизская степь, совр. Восточно-Казахстанская степь: Каз. ССР: 14, 416, 417, 422, 440, 468, 477; cstliche Kirgisensteppe I 32: II 100, 129; ostliche Кirgisen Steppe I 32; II 74, 75, 82, 139
Восточная Россия: 73; Ostrussland I 105
Восточный Алтай, см. Алтай: 123; ostliche Altai I 250
Галджап. p., басе. p. Пли; Спньцзяи-Уйг. АР КНР: 516; Galdshang II 332 Гасфордово ущелье; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 84; Hasfordsche Pass I 118
Германия: 552; Deutschland II 447
Гоби, пуст.; МНР: 355; Gobi II 1
Гоньба, в паст. вр. в составе гор. Барнаул; Алт. кр.: 14, 43; Gonjba I 32, 70
Горадовая волость; Тюм. обл.: 120; Goradowaja Wolostj I 247
Гулджа, см. Кулджа: 520; Guldsha IT 336
Гурелстова; Алт. кр.: 70; Gureletowa I 120
Дагбит, совр. Дахбед; Самарк. обл. Узб. ССР: 539: Dagbit II 432, 433
Дадаматы. р. (и окр.), басе, р. Пли; Спньцзяп-Уйг. АР КНР: 516, 519; Dadamty II 332. 335
Да лигул. р.; МНР: 436; Dain Gul II 9G
Дамарык. кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536: Dam-aryk II 429
Дауаи: Ленинабад, обл. Тадж. ССР (?): 563; Dauan II 466
Даул: Самарк. обл. Узб. ССР: 539, 557. 558, 560; Daul II 433, 459, 460. 462 Джалапр: Узб. ССР: 563; Dschalair II 466
Джам; Самарк. обл. Узб. ССР: 561; Dsbam II 463
Джарташ, ипкет; Семппалат. обл. Каз. ССР: 74; Dschartasch I 106
Джпзак. (п окр.); центр Джизакской обл. Узб. ССР: 12, 102—104, 106, 534, 559-563. 572; Dshisak I 13, 224. 225, 227, 229; II 426, 461, 462. 464-466, 578
Джизакское бскство; Узб. ССР: 558, 559; Dshisaksche Begscliaft II 460; Dshisak'scbe Begschaft II 461
Джисман: Самарк. обл. Узб. ССР: 533, 560; Dshisman II 425. 4G3
Джисман. р., басе. р. Зоравшан; Самарк. обл. Узб. ССР: 533; Dshisman II 425
Джулукёль. оз., совр. Джулукуль; Горно-Алт. АО: 65: Dschulu Kul I 97
Джумабазар: Самарк. обл. Узб. ССР: 12. 534, 536, 539, 559—561; Dshuma Basar I 13; II 428, 433,461—463: Dshuma-Basar II 425
Джут; Самарк. обл. Узб. ССР: 558, 560; Dschusch II 460, 462, 463
Джыланды. ? ; Новосиб. обл. или Павлод. обл. Каз. ССР (?): 11; Dshylan <1у I 12
Джюсах ант, пикет, совр. с. Жузагаш; Семппалат. обл. Каз. ССР: 77; Dshii Agasch 1 111
Дзипзплик, караул; Тув. АССР: 97; Dsinsilik I 218
Дзунгарпя, гос-во; в совр. уиотр. Джунгария: 87; Dsungarei I 122
Дзуигарское государство, см. Дзуигария: 123: Dsungaren-Beicb 1 251
Долаты, р. (и окр.). басе. р. Пли: Скньцзян-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Dolaty I 222; II 332; Dolatai II 335
Дулбо. оз., совр. Т олбо-Нур; МНР: 98; Dulbo I 219
Европа: 461, 552, 565; Europa II 122, 446, 469
Егорьевск; Новосиб. обл.: 44, 45; Jegoriewsk I 70—72
Егорьевская золотомоиня; Новосиб. обл.: 9, 44; Jegoriew’scho Goldwasche I 11. 71
Енисей, p., впадает в Карское море; Тув АССР и Краснояр. кр.: 10, 89, 96, 360. 410. 414, 417, 418, 420, 422. 427? 429, 431. 437, 439. 441, 454, 460, 464, 467, 468. 471, 473, 477, 480, 486. 489; Jenissei I 11, 207. 217; II 7, 68, 72, 75, 77, 79, 82, 87, 88, 91, 97, 100, 102, 116, 121, 125, 127, 129, 131, 134, 139, 142, 170. 173
Енисейская губерния: 122; Jenisseijische Gouvernement I 249
Енисейская степь, совр. Енисейская равнина; левобережье р. Енисей; Крас¬нояр. кр.: 91; Jenissei-Steppe I 209
Жилина, совр. Жилино; Алт. кр.: 15; Shilina I 33
Зайсанская долина; Семппалат. и Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 112; Saisan- Thale I 23G;
Замал, разв.; на границе Каз. ССР п КНР (?): 12; Sainal I 14
Замни (и р-н), совр. Заамин: Джпзак. обл. Узб. ССР: 12, 102, 103, 106, 559; Samin I 13, 224, 225, 229; И 462
Западная Азия: 247, 249, 333. 472; Westasien I 406. 408, 507; II 132
Западная Монголия; МНР: 97, 100, 215, 355, 420, 440; westliche Mongolei I 217, 221, 336; II 1, 80, 100
Западная Монгольская степь; МНР: 414, 415; westliche Mongolensteppe
Западная Сибирь, см. Сибирь: 73, 87, 122. 247, 415, 439, 463; Westsibirien I 105. 205. 249, 407; II 73, 99. 124
Западный Алтай, см. Алтай: 43; westliche Altai I 70
Западный Китай; в основном Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР: 73, 526; westliche China I 104; West-China II 345
Зеравшап, p.; Тадж. и Узб. ССР: 532—538. 541, 557, 558. 561—563, 565, 574; Serafschan II 423—427, 429—431. 435, 459, 460, 464—466, 469, 481
Зеравшанская долина; Узб. и Тадж. ССР: 102, 103. 105, 120. 474, 539, 541,
Зиаддин, (п бскство), совр. Зиадин; Самарк. обл. Узб. ССР: 560, 572, 574; Siaddin II 428, 463, 478, 481
Зиаддин, горы; Самарк. обл. Узб. ССР: 104; Siaddin I 227
Зиаддииское бскство; Самарк. обл . Узб. ССР: 535, 536, 563; Siaddinische Begschafl II 427, 466
Зиребулак; Самарк. обл. Узб. ССР: 539, 557, 558; Sira Bulak II 433. 460; Sira Bulak II 459
Змеииогорск; Алт. кр.: 10, 11; Smeinogorsk I 12
Зыряновскме серебряпые прииски; Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 10; Syr- janow’sche Silbergrube 1 12
Идола, прежнее назваппе ст. Ильинск; Алт. кр.: 70; Idola I 101
Ижп, р., совр. Мша. прав, приток р. Катунь; Алт. кр.: 69, 222; Ishi I 101, 374
И Новикова, совр. Пковниково; Алт. кр.: 17, 18; Ikonikowa I 37
Пли, р., впадает в оз. Балхаш; КНР п Каз. ССР: 12, 82, 84. 100, 101. 110,
Илийская долина; Каз. ССР и КНР: 10,416, 511—516. 520. 521. 525, 526, 528, 531; Ilithal 1 И; Ili-Thale II 75, 275, 327—333, 336—338, 344. 346, 347, 351
Ильинск, ст.; Алт. кр.: 70; Iliinsk I 101
Ни, р., совр. Пня, прав, приток р. Катунь; Горно Алт. АО: 9. 32, 33; In I
10. 55, 57
Ппгирский. пикет; Семипалат, обл. Каз. ССР: 74; Ingirski I 107 Индия: 554, 557, 573; Jndien II 449. 452, 449
Инзес-Цортанлы, ср. совр. Ипцисс и Черталы; Омская обл.: 119; Ingsis Tsortanly I 246
И ня. р., прав, приток р. Обь; Кемер. п Новосиб. обл.: 9; Inja I И Ирбитская ярмарка; Свердл. обл. (?): 202; Irbitsche Jahrmarkte I 348 Пргис, р.. совр. JIpi из; Актюб. обл. Каз. ССР: 295; lrgis I 464 Иркутск, центр Иркутской обл.: 99; Irkutsk I 220
Иртыш, р., лев. приток р. Обь; Каз. ССР, Омская и Тюм. обл.: 10—12, 72, Пспккёль. оз. (и окр.), совр. Иссык-Куль: Кпрг. ССР: 10, 13, 79, 85, 106, 107,
110. 111. 259, 350, 416. 418, 521; Issik Koi I 11, 14, 120, 230. 231, 234. 235; Issikkul I 113; II 74, 75, 77; Issik-kil I 230, 421; Issik Kul I 529; Issikbl II 338
Испахан, совр. Нсфахап; Пран: 542; Ispahan II 437
Пткёль, совр. Иткуль; Новосиб. обл.: 115; It -К61 I 241
Иткул, оз., совр. Иткуль; Новосиб. обл.: 115; It-Kul I 241
Нткулева; Новосиб. обл.: 10; Itkulewa I 12
Пшар; Новосиб. обл.: 116: Ischar I 242
Ишим: Тюм. обл.: 12, 121; Ischirn 1 12, 248
Ишим, р., лев. приток р. Иртыш: Каз. ССР» Тюм. и Омская обл.: 111, 249, 417. 477; Ischini I 236. 4н9; II 76, 139
Ишимская степь, совр. Ишимская равнина; па сев.-вост. Казахстана и юго¬зап. Сибири: 110—111: Ischini-Steppe 1 235
Ишимтамак, совр. Усть-Ишим (?); Омская обл.: 119; Ischim-Tamak I 246 Ишмакса, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 535: Ischinaksa II 427 Пштекская волость; Тюм. обл.: 120; Ischtakskaja Wolostj Т 247
Пштихап (Иштихапбазар): Самарк. обл. Узб. ССР: 536, 539, 560; Ischtichan II 428, 462; Ischtichan Basar II 433
Йодро. р., прав, приток р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Jodro I 57, 58
Йоргапбазар; Самарк. обл. Узб. ССР: 539; Jorgan Basar II 433
Йошту. пик. в верховье р. Потиту, ср. Бошту; Горно-Алт. АО: 37; Joschtu I 61
Йошту, р., лев. приток р. Чуя; Горло-Алт. АО: 37; Joschtu I 61
Йылапотю, пер.; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Jylan-otu II 462; Jylan-ottu II 463
Пыргалан, р. (и окр.), басе. р. Пли, ср. совр. Джыргалап; Сттьцзяп-Упг. АР КНР: 101, 516, 519; Jirgalang I 222; II 332; Jvrgalang II 335
Кабул; Афганистан: 556: Kabul II 451
Казакарык, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 539; Kasak-aryk II 429
Казалипск, окр., ср. совр. гор.; Кзыл-Орд. обл. Каз. ССР: ИЗ, 115; Kasa- linsk I 238, 241
Казань; столица Тат. АССР: 303. 417; Kasan I 472; Casan II 76
Казыр. ср. Кызыр (?); Новосиб. обл.: 115: Kasyr I 241
Каинск. совр. Кхйбышсв; Новосиб. обл.: 10—12, 416—417; Kainsk I 12, 13; И 75
Каинчак: Кемер. обл.: 49; Kaintschak 1 77
Каймак; Новосиб. обл.: 117; Kaiinak I 243
Кайнак, р. (и окр.), басе. р. Или; Синьцзян-У fir. АР КНР: 101, 516, 519е Kaiinak I 222; Kainak II 332, 335
Как, пикет; Горно-Алт. АО: 13: Как 114
Калагайтай; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Kalagait-ai I 224
Калбакташ, прегр., па дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Kalbak- tasch I 58
Калмак; Новосиб. обл.; 116; Kalmak I 242
Кама, р., прав, приток р. Омь; Новосиб. обл.: 116; Kama I 242
Камара, р., басе. р. Каменка; Алт. кр.: 20; Kamara I 39
Каменка, р., лев. приток р. Катунь; Алт. кр.: 9, 42; Kamenka I 10, 68
Камышинская, совр. Камышинка (?); Новосиб. обл.: 12; Kamvschinskaja I 12
Кая, р., прав, приток р. Енисей; Краснояр. кр.: 87; Kan I 205
Кандагатай, р., совр. Хандагайты, басе. оз. Уосу Нур; Тув, АССР и МНР: 436; Kandagatai II 96
Канмы, р., совр. Камга, впадает в Телецкое оз. с сев.-вост; Горно-Алт. АО: 63; Kangmy 1 95
Канонирский, совр. Канонерка; Семипалат, обл. Каз. ССР: 72; Kanonirski Т 104
Калек; Краснояр. кр.: 10, 87; Kansk I 12. 205
Караабдал; Самарк. обл. Узб. ССР: 559, 560: Kara Abdal II 461. 462 Карабулак, пикет, совр. пгт; Талды-Kvpr. обл. Каз. ССР: 81. 298; Kara Bu- lak I 115, 116, 466
Карабурсак, пески, совр. Большие Барсуки (?); Актюб. обл. Каз. ССР: 112: Kara Bursak I 237
Карагай. ср. совр. Большой Карагап; Тюм. обл.: 12: Karagai 1 12 Карагапская волость; Тюм. обл.: 120: Karagaiskaja Wolostj I 247 Карадарья, р.. южн. рукав, р. Зеравшан; Самарк. обл. Узб. ССР: 535. 536, 539. 562; Kara Darja II 427—429, 432, 433, 465
Каракёль, совр. Каракуль; Бухар. обл. Узб. ССР: 104: Kara Koi I 227 Каракёл, совр. Пржевальск: Кпрг. ССР: 85. 86; Kara-Kol I 120, 121 Каракёль, оз., совр. Кара-Холь; TVB. АССР: 9. 98, 99. 486—488, 491, 493, 494, 499—501; Kara KU I 11, 220; II 169, 170, 172, 176, 179, 180, 185—188; Kara-Kol I 219
Каракёпппо. р., совр. Каракокша, прав, приток р. Сарыкокша; Горно-Алт. АО: 69; Kara Kopschii I 101
Каракол, р., прав, приток р. Урсул: Горно-Алт. АО: 26; Karakol I 48
Караколбажн, г., в верховье р. Каракол; Горно-Алт. АО: 26—28; Кага-коГ baschy I 48; Karakol-hash у 1 49. 50
Каракорум, г., к зап. от Толедкого оз.; Горно-Алт. АО: 64; Kara Korum I 96
Караси, р., басе. р. Катунь; Горно-Алт. АО: 32; Kara-ssa I 55 Карасауайры, р.; Семипалат, обл. Каз. ССР: 74; Karassau-airy I 107 Карасу; Новосиб. обл.: 116: Kara-Su I 242
Карасу; Самарк. обл. Узб. ССР: 557; Kara Su II 459
Карасу, р., басе. р. Катунь; Горно Алт. АО: 23, 26, 29; Karassu I 44, 47; Karasu I 52
Карасу, р., басе. р. Чулышман; Горно-Алт. АО: 481—483; 486; Kara-su II 163- 165, 169
Каратаг, хр., ср. Карашатаг; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 12, 533. 558—560, 563; Кага-Тау I 13; К а га-Tag II 425, 460—462, 466
Карата.1. р.. впадает в оз. Балхаш; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 81. 84, 504; Karatal I 116, 118; II 286
Караталка. р.. см. Каратал: 79; Karatalka I ИЗ
Караташ; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 560; Kara Tascli II 462
Каратепе, совр. Каратепа; Самарк. обл., Узб. ССР: 104, 534, 561; Kara Та¬ра I 227; II 425, 463
Каратут; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 560: Kara Tut. II 462
Караусу, оз., совр. Хара-Ус-11ур; МНР: 436; Kara-usu II 96
Карашатаг, горы, ср. Каратаг; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 12. 539, 558—560; Karatscha-Tau I 13; Karatsclia Tax 1 13; Karatscha Tag II 433; Karascha- Tag II 460 -462
Кара-Юс, p., совр. Чёрный Пюс, одна из образующих р. Чулым; Хак. АО: 91, 433; К ага-Jiis I 210; Kara Jus II 93
Карга; Номер, обл.: 53, 204. 205; Karga I 81, 351, 352
Каргалинская управа; Новосиб. пли Омская обл. (?): 117; Kargalinskaja Uprava I 244
Карганск, совр. Карган (?); Новоспб. обл.: 10; Kargansk I 12
Каргат, р., прав, приток р. Чулым; Новосиб. обл.: 115; Kargat I 241
Каргу, р., басе. р. Или; Семппалат. обл. Каз. ССР: 76; Kargu I 109 Каргызан, р., басе. р. Лебедь; Горно-Алт. АО: 212; ICargysan I 361 Каркара, р., басе. р. Или; Алма Ат. обл. Каз. ССР: 10. 348. 416; Karkara I
И, 526; II 74; Karbara II 75
Каркаралинскии округ; Караганд. обл. Каз. ССР: 258, 337, 422; Кагкага- linsche Kreis I 420; Karkaralinskische Kreis 1 512; II 82
Каркаралы. уезд; Караганд. обл. Каз. ССР: 341; Karkaraly I 518 Картук; Синьцзян-У йг. АР КНР: 102; Karluk I 224
Карши; центр Кашкадарьинской обл. Узб. ССР: 104, 561, 572, 578; Karscbi I 227; II 463, 477, 485
Каспм: Новоснб. обл.: 116; Kasim I 242
Касма. р., совр. Каеьма, лев. приток р. Ния; Кемер. обл.: 44, 45; Kasina I 71, 72
Каспа. р., лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 23—25; Raspa 1 44—46 Каспийское море; СССР и Иран: 110, 112, 250; Kaspische Meer I 235, 237, 410 Кастек, ущ.; на границе Каз. и К ирг. ССР: 84; Kastek I 119
Кастекский, дер.; в Кастекском хр., между Каз. п Кирг. ССР: 12, 13; Kastek- Pass I 13, 14
Катанда; Горно-Алт. АО: 416. 442; Katanda II 75, 103
Катанда, р.. басе. р. Катунь; Горно-Алт. АО: 442—444. 447, 451, 461 -463, 468, 471, 472. 475, 476; Katanda II 104, 112,123,124, 128,131,132,136,137
Каттыкурган. (и бскство). совр. Каттакурган; амарк. обл. Узб. ССР: 12, 104, 535. 536, 539, .555 560, 572, 574. 576; Katy-Kurgan I 13; К atty Kurgan
I 227; II 427, 429, 433, 450, 452, 453, 460-463,*477, 478, 481, 483
Каттыкурганское бскство; Самарк. обл. Узб. ССР: 563; Ratty Kurgansche Begschal't II 466
Катунская. совр. Катунское; Алт. кр.: 17; Kalunskaja I 37
Катунские Альпы, совр. Катунский хребет; Горно-Алт. АО: 32, 156; Katunja- Alpen I 55, 291
Катупские горы, см. Кату некие Альпы: 10; Katunja-Gebirge 112
Катуня. р., совр. Катунь, одна из образующих р. Обь; Алт. кр.: 9, 13, 17, 18,
23, 24. 29-33, 37, 42. 43, 69. 93, 95, 96, 128, 136, 146, 147, 151, 156, 182, 185, 217, 221, 360, 398, 414, 443; Katunja I 10, 14, 36, 37, 44, 45, 52-56, 61, 68. 69, 101, 212, 216, 257, 267, 277, 279, 284, 290. 323, 328, 368, 374; II
7. 53, 72, 104
Катыпсуупун-Помы, прогр., на р. Катунь; Горно-Алт. АО: 31; Ratyn-suu- nung Рошу I 54
Катырчы. (и бекство). совр. Хатырчи; Самарк. обл. Узб. ССР: 12. 103, 535, 560, 561, 572, 575; Katyrtschy I 13. 225; II 427, 462, 463, 478, 481
Катырым, р., совр. Кадрии, прав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 24; Katvrym I 45
Кача, р., басе. р. Енисей (?); Хак. АО: 89; Katscha I 207
Качабум; Новоснб. обл : 117; Katschahum I 243
Качпнская степная дума; Хак. АО: 88, 227; katschinzischen Stoppengericht I 206
Каш, р.. басе. р. Бия; Алт. кр.: 185; Kasch I 328
Каш, р., прав, приток р. Или; СипьцзяП-У йг. АР КНР: 101, 512, 516, 519; Kasch 1 222; II 328, 331, 335
Кашгар, совр. Кашгар ^Кашп); Синьцзян-Уйг. АР КИР: 100, 101, 106, 107, 516, 517, 520, 521, 523; Kaschgar I 223, 230, 231; II 331—334, 337, 340; Ка- schtur I 222
Кебизен. р., совр. Кебезень, прав, приток р. Бия; Горпо-Алт. АО: 61, 186, 356; Kabisan 1 92, 328. 329; Kebisan I 328; Rebisen II 2
Келегей, p., басе. p. Чульча; Горно-Алт. АО: 484; Relegei II 166
Кемчик, р., совр. Хемчик. лев. приток р. Енисей; Тув АССР: 79, 98, 99, 169, 360, 491 —493, 501; Kerntschik I 113, 219, 220, 305; II 7, 176—178, 187
Кенги, оз., совр. Теньга; Горпо-Алт. АО: 40, 41. 126, 146, 159, 398; Rengi I 66, 67, 277, 294: (1 53; Kenggi I 255
Кенги, р.. совр. Тсныа. прав, приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 9, 25, 26, 40, 41; Kenji 1 10; Kengi I 47, 66, 67
Кендирлю; Новоснб. обл.: 117: Kandirlii I 243
Кереген; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Keragan II 462
Кермипе. совр. Лавои: Бухар. обл. Узб. ССР: 104, 506; Kermina I 227; К er¬mine II 462
Кёбюр, р., совр. Кабырза (?), басе. р. Мрассу; Номер, обл.: 94; Kobiir I 214
Кёкпекти, (а также окр. и уезд), совр. Кокпокты; Семипалат, обл. Каз. ССР:
11. 73, 417, 422, 442, 463; Kokbekti 1 12; Kokpekli 1 106; Kokbetki I 518, 519; Kokbekti II 75, 82, 123
Кёкпектинск, (и оазис); Семипалат. обл. Каз. ССР: 81, 292; Kokbektinsk I 115, 460
Кёксинская, ст-ца; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 10. 516. 504; Koksinskaja I 11; Koksinskaja II 75. 286; Koksinsk II 286
Кёксу, совр. КОКСУ; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 79. 83; Koksu I 113; Koksu
I 1’13, 117
Кёксу, р., совр. KOKCV, лев. приток р. Каратал; Талды-Kvpr. обл. Каз. ССР: 82—84, 504, 505; Koksu I 116—118: II 286. 287
Кексу, р-, совр. Кокса, лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 128, 136; Koksu I 257, 267
IoГксу, ст.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 313; Kok-sn I 485
К» кино, р., совр. Кокши, впадает в Теледкое оз. с вост.; Горпо-Алт. АО: 64; Коksch u I 95, 96
Кёлёбё, совр. Куляба (?); Новоснб. обл.: 116. 117; Kolobo I 243
Кёлёндё, р.. басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 36; Kelindii. Kolondo 1 61 Кёльаягы; Горно-Алт. АО: 212, 214; Kol-ajagy I 362. 364
К5 ичго. р.. басе. р. Иша; Горно-Алт. АО: 222; Koplschu I 374
Kt ргюрек, ])., совр. Кюркюрек, зап. приток Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 63; Korgiiruk I 95
Kept-, р., басе. р. Кондома; Кемер. обл.: 205; Кого I 353
Гн тюматды, р., совр. Кётмалды, басе. оз. Иссык-Куль; Кирг. ССР: 13; Кб- Ui-maldy I 14
Киан, р., басе. оз. Уису-Нур; Тув. АССР и МНР: 436; Kian II 96
Кидпсбазар, р., приток р. Курата; Горно-Алт. АО: 24, 28; Kidis Basar I 45, 51
Кикшугпм; Новоснб. обл.: 116; Kikschugirn I 423
Кимедыс; Самарк. обл. Узб. ССР: 575; Kimedys II 482
Киргизская степь, совр. Казахстанская степь; Каз. ССР: 73, 84, 249, 250, 258, 268. 274. 275, 279, 296. 298. 344, 415-418, 422. 426, 427, 429, 434. 454, 460; Kirgisen-Steppe I 105. 118, 409. 410. 420, 434; II 74, 75, 77, 82. 86, 94; Kirgisensteppe I 441, 521; II 73. 87, 88. 115, 121
Кисингир, р. басе. оз. ИССЫК-КУЛЬ; Кирг. С,СР: 349; Kissingir I 528
Китай: 79, 95. 101. 107, 123. 124, 128, 130, 248. 344, 355, 440, 472, 489. 504, 515—517, 530; China I 1 13. 114, 215. 223, 230, 250, 252. 256, 260, 407, 522;
II 101, 133, 173, 286. 287, 331. 333, 334. 349
Китау; Омская обл.: 119: Ki tau 1 246
Кпчи-Шебнс; Новоснб. обл.: 116; Kitschi St ha bis 1 243
Киши-Угуй, ср. совр. Угуй; Новоснб. обл.: 117; Kischi Lgui I 243
Кия, р., лев приток р. Чулым; Кемер. п Том. обл.: 10, 91, 416, 422, 459; Kija I 12, 210; II 75. 82,’ 119
Коараи, злтм., ср. совр. пос. Корон; 1 кемер. обл.: 35; Koaran I 84
Кобдо; МНР: 13, 127, 414, 415, 436; Kobdo I 14, 256; II 72, 95; Chobdo II 73
Кобдо, р., впадает в оз. Хара-Ус-Нур; МНР: 97—99, 415, 436; Kobdo 218— 220; II 96
Когуши, р., басе. р. Или; Сипьцзяп-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Kogusclii I 222; II 332, 335
Койбальская степная дума; Хак. АО: 88; Koibalische Steppengericht 1 206 Копсу, р., басе. р. Чу; Кирг. ССР: 349; Koi-su 1 529
Коканд; Ферг. обл. Узб. ССР: 101. 103. 106, 107, 248, 520, 521, 554, 559, 563,
565; Kokand I 223, 225, 230, 231, 407; II 337, 338, 449, 450, 461, 466, 468 Кокчетав, уезд; Каз. ССР: 341; Koktschetaw I 518
Кокша. р., лев. приток р. Бия; Горпо-Алт. АО: 10; Kokscha I 11 Конгодой, см. Ангодай: 184; Kongodoi 1 326
Кондома, р.. лев. приток р. Томь; Кемер. обл.: 46, 54—56, 92. 94, 122, 185,
Конрат, совр. Куш-рад; Самарк. обл. Узб. ССР: 559, 563; Kongrat II 461, 466 Кончак. р., басе. р. Лебедь; Горно-Алт. АО: 56; Kontschak I 85
Копал, (а также окр. и уезд), совр. Капал; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 10,
Копал, горы; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 78; Kopal-Berge I 111
Копалка, р., совр. Канал; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 79, 80; Kopalka I 113, 115
Кональскпе горы, см. горы Копал: 84; Kopalsclic Berge I 118 Копальское плато; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 84; Kopal-Plateau I 118 Коргопскпе горы. совр. Кортонский хребет; Алт. кр.: 32; Korgongebirge I
55
Коргос, р.. совр. Хоргос. прав, приток р. Пли; Каз. ССР и КНР: 508, 528; Копу os IT 291, 347
Коргос. разв.. ср. совр. с. Хоргос; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 12, 508—511; Korgas I 14; Korgos II 291, 292, 294, 295
J ioprom; Новосиб. обл.: 115; Korgosch 1 241
Корзина, совр. Корчимо; Алт. кр.: 70; Korsina I 102
Коротгы, р., совр. Курата, лев. приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 24—27, 40; Korotty I 45, 46, 48, 66
Космалинск. совр. Касмала (?); Алт. кр.: 70; Kosmal insk I 102 Космалинское озеро, в верховьях р. Касмала — лев. приток р. Обь (?);
Алт. кр.: 70; Kasmalinsche See, Kosmalinsche See I 102
Косогнл, оз., совр. Хубсугул; МНР: 97—99; Kossogol I 218—220 Коуншы; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Kounschy II 462
Коурдакская волость; Омская обл.: 119; Кourdakskaja Woiostj I 246 Коцугац; Новосиб. обл.: 117; Kotsugats I 243
Кочкорок, г.; па юго-вост. Горпо-Алт. АО: 36; Kotschkorok I 60 Кошагач, совр. Кош-Агач; Горно-Алт. АО: 9. 13; Koschagalsch I 10, 14 Кошагач, р., басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 38, 39; Kosho-Agatsch I 63, 64 Кошакурган; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Koscha Kurgan II 429 Кошдаба, (?); Горно-Алт. АО (?): 414; Kosoh Baba IT 72
Кошрават, совр. Кошрабад; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 533, 558, 560; Ки- schrawat I 13; II 425, 460, 462
Красноярск; центр Красноярского края: 10, 410; Krasnojarsk I И, 12; II 69
Красноярск, см. Кызылъяр: 48; Krasnojarsk I 76, 77
Крым, п-ов, Черное мире; УССР: 429; Kriiinn II 88
Куакпа, р.; Джизак. обл, (?), Узб. ССР: 560; Kuakia II 463
Кузнецкая тайга; Кемер. обл.: 90; Kusnelzker Taiga I 209
Кузнецкий Алатау, горы. совр. хр.; Кемер. обл. и Краспояр. кр.: 92, 94, 95,
216, 328; Kusnetzker Kreis I 257
Кузудеевский, совр. Кузудеево; Кемер, обл.: 185; Kusudejewskij I 328
Кулагаш, р., басе. оз. Кара-Холь; TVB. АССР: 486, 487; Kulagasch II (70, ‘179
Кулба, совр. Куляба (?); Новосиб. обл.: 117; Kulba I 243
Кулган; Новосиб. обл.: 116; Kulgan I 242
Ьулджа, совр. Кульджа <Пнмн); Спньцзяп-Уйг. АР КНР: 10, 76, 79, 101, 280, 504, 510, 511, 513, 514, 516, 517, 519—524, 526, 528, 530; Kuldsha I 11, 110. ИЗ, 223, 446; II 286, 294, 295, 328, 330, 333—342, 344, 345, 347, 349
Куликова, совр. Куликово; Алт. кр.: 70; Kulikowa I 102
Куяма; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 560; Kulina II 463
Кулунда. р., впадает в оз. Кул ундинское; Алт. кр.: 258, 261, 406, 417, 451, 452. 454; Kulunda I 420, 424;‘ II 63, 75, 112, ИЗ, 116
Кулундинская степь, совр. Кулундинская равнина; Каз. ССР и Алт. кр.: 10, 14, 71. 259, 416, 420; Kulundinische Steppe I И, 421; Kulanda-Steppe I 32; Kulunda-Steppe I 104; II 75, 80
Кулундинское, оз., Алт. кр.: 116; Kulunda Sec I 242
Кулцып; Новосиб. обл.: 117: Kultsyn 1 243
Кумарык, кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Kumaryk II 425
Куины, р., басе. р. Чульча; Горпо-Алт. АО: 485. 486; Кишпу II 169
Курай, р., прав, приток р. Кызылташ; Горпо-Алт. АО: 37; Kurai I 61
Курайская степь; Горно-Алт. АО: 10, 37. 151, 156, 170; Kuraisteppe I 12; Ku- rai-steppe I 61, 62. 284, 290, 307
Курайские Альпы, см. Курайские горы: 39; Kuraischen Alpen I 64
Курайские горы, совр. Kvрайский хребет; Горно-Алт. АО: 37, 65; Kurai- Gebirge I 62, 97^
Курапкай; Новосиб. обл.: 116; Kurapkai I 242
Курган; центр Курганской области: 121; Kurgan I 248
Курмьпп; Новосиб. обл.: 117; Kurniysch I 243
Куртумова; Свердл. обл.: 121; Kurtumowa I 248
Курту мовское озеро; Свердл. обл.: 121; Kurtumowsclie See I 248
Кутайкёль; Новосиб. об.п.: 117; Kutai Koi I 243
Кушмурун, хр.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 504, 505; Kusch-inurun II 287 Кушук. р., совр. Кучук (?), басе, р. Обь; Алт. кр.: 70; Kuschuk I 102
Куяктанар. р., прав, приток р. Чуя; Горно-Алт. АО: 37; Kujak-tanar I 62 Кыджы, р., приток р. Пызас; Кемер. обл.: 207; Kydshy I 355
Кыджыаалы; Кемер. обл.: 207; Kydshy alv I 355
Кызылагаш, р.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 80; Kysyl-Agasch I 115
Кызылташ; Омская обл.: 119; Kysylgasch I 246
Кызылдаш, р., совр. Кызылташ, прав приток, р. Чуя; Горно-Алт. АО: 37; Kysyldasch I 62
Кызылкая; Кемер. обл.: 54, 204, 205; Kysyl Kaja 1 83, 351, 352; kysyl-Kaja 1 351
Кызылкыя, пикет; Семипалат, обл. Каз. ССР: 77; Kysyl Kyja I 111 Кызьтлмола; Семипалат, обл. Каз. ССР; 74; Kysyl Mola I 106
Кызылотыру, прегр., на дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Kysyl Otyru I 57
Кызылская степная дума; Хак. АО: 222, 227; Kysvlsche Steppengericht I 375, 382
Кызылская степь; Хак. АО: 222; Kvsyl-Steppe I 375
Кызылская управа; Хак. АО: 412, 416; Kysylskaja-Uprawa II 70; Kysylsche Uprawa II 75
Кызылташ, р., приток р. Апшыякту (?); Горно-Алт. АО: 22; Kysyl-tasch I 42
Кызылъяр; Кемер. обл.: 201, 202; Kvsyl-jar I 347, 438
Кызыр, ср. Казыр; Новосиб. обл.: И, 453; Kysyr 1 12; II 115
Кылычават, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Kylylsch Awat II 248 Кыпчак Янгыкурган. см. Янгыкурган: 535; Kyptschak .Tangy Kurgan II 428 Кыргап, совр. Киргап; Омская обл.: 119; Kyrgap 1 246
Кыргыс-Нор, оз., совр. \яргяс-11ур: МНР: 100; Kyrgys Nor I 221
Кырказа; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 534; Kvrkasa II 425
Кырчык; Новосиб. обл.: 116; Kyrtschyk I 242
Кыскол. р., совр. Коскол, лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 23; Kyskol I 44
Кыяк, г., в верховье р. Чульча; Горпо-Алт. АО: 483, 484; Kyjak II 166 Кюверли; Новосиб. обл.: 116; Kiivarli 1 242
Кюзебе; Новосиб. обл: 116; Kiisaba I 243
Кюзёп; Горно-Алт. АО: 60. 214. 215; Kiison 1 91. 364—366
Кюнгей, оз.; Кирг. ССР: 349; Kiingai I 528
Кюпремен, г.; Кирг. ССР: 349; Kiingriiman I 529
Кюркечю. перепр., на р. Катунь; Горно-Алт. АО: 30, 146; Кбг-kotschii I 53; Kiir-ketschii 1 277
Кюрмот, р., басе. оз. Иссык-Куль; Кпрг. ССР: 349; Kiirinet I 528
Кюрше; Новосиб. обл.: 117; Kiirsha I 243
Кюрюкюй; Горно-Алт. АО: 214; Kiiriikiii I 36)4
Кютес; Новосиб. обл.: 116; Kiitas I 242
Кючюсегиртпек. прегр., на дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Kiitschii Sagirtpak I 58
Кючю-Улёгёп, р., совр. Кичю-Улегем. прав, приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 28; Kiitscliii Сlogon I 50
Лазав, кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Lawn II 425
Лебедь, р., прав, приток р. Бпя; Горно-Алт. АО: 9,10.14, 58—61,92, 93. 210— 212, 214; Lebed I 11, 32, 88-92, 211. 212, 359, 361, 362, 364
Лебелек-Ходжааул; Омская обл.: 119; Labalak Chodsha-aul I 246
Лена, р., впадает в море Лаптевых; Иркут, обл. и Як. АССР: 43: Lena I 70
Лспсинск, пикет, совр. с.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 79,81; Lepsinsk I 111, 115
Лепсипская, ст-ца; Семипалат, обл. Каз. С< Р: 76, 81; Lepsinkische Stanitza I 110; Lepsinskische Stanitza I 115
Лисвипка, p., совр. Лпствяшка (?), лев. приток р. Бердь; Новосиб. обл.: 44; Liswinka I 71
Лювей; Новосиб. или Омская обл. (?): 117; Liivai 1 244
Лювепская управа; Омская или Новосиб. обл. (?): 117; Liibuiskaja Uprava I 244
Магпан, креп., ср. совр. с. Могпён; Ленинабад, обл. Тадж. ССР: 561; Magian II 463
Мадыр, р., совр. Матур, лев. приток р. Абакан; Хак. АО: 10, 91, 222; Madyr I 11, 210, 375
Майзас; Новосиб. обл.: 117; Maisas I 243
Майма; Горпо-Алт. АО: 9, 42; Maiina I 10, 68, 69
Майма, р., прав, приток р. Катунь; Горпо-Алт. АО: 9, 42, 128, 136, 180: Mainia I 10, 69, 257, 267, 321
Макарьева, ср. совр. Макарьевка: Алт. кр.: 185; Makariewa I 328 Макарьевск, ср. Макарьева (?); Алт. кр.: 92. 214; Makariewsk I 211, 364 Малая Бухарин, ист. обл. — Шестигранно: 101; Kleine Bucharei I 223
Малки-Аягуск, ппкет; Семппалат. обл. Каз. ССР: 77; Malki Ajagysk I 111
Малый Бачат, р., одна из образующих р. Бачат; Кемер. обл.: kleine Bat- schat I 216
Малый Владимирский, совр. Малая Владимировка; Семппалат. обл. Каз. ССР: 72; Malyi Wladimirski I 104
Малый Ковы; Омская обл.: 119; Klein-К ому I 246
Малый Улёгён, р., см. Кючю-Улёгёп: 28; kleine I logon I 50
Малый Ульгомвн. р., см. Кючю-Улёгёп: 28, 29; Kleine (.'Igemon I 30, 51 Мамонова, ст., совр. с. Мамоново; Новосиб. обл.: 43, 44; Mamonowa I 70 Мангаш, г.; на юго-вост. Горно-Алт. АО: 36; Mangasch I 60
Мангуцуп; Новосиб. обл.: 117; Mangutsun I 243
Мангышлак, п-ов, вост, побережье Каспийского моря; Каз. ССР: 112; Mangy- schlak I 237
Мандан, г.; Горно-Алт. /\О: 26; Mangdai I 47
Мантыш: Новосиб. или Омская обл. (?): 117; Mantysch I 244
Мариинск; Кемер. обл.: 10, 92. 459, 478; Mariinsk I 12, 211; II 119, 120, 140
Медина; Саудовская Аравия: 327, 406; Medina I 501; II 64
Менке, р.; Семппалат. обл. (?), Каз. ССР: 316; .Maike I 487
Мекка; Саудовская Аравия: 351,406, 541, 542, 551; Mekka I 531; II 64, 435, 437, 445
Моисеева; Новосиб. обл.: 116; Mcksejewa I 242
Мелике: Бухар. обл. (?), Узб. ССР: 104; Malika I 227
Мерке; Джамбул, обл. Каз. ССР: 12. 102. 105; Marka I 13, 224; Метка I 228
Мён. р.. басе. оз. Кара-Холь; Тув. АССР: 486—488,494. 501; Mon II 170—172, 180, 187
Мбн, р., лев. приток р. Чибит; Горно-Алт. АО: 36; Мон I 60
Мёстюбулак, ?; Тув. АССР или МНР (?): 415; Mostii Bulak II 73
Мёштюйорык, р., басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 37: Mosch tii-joryk I 62 Мни; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 534, 563: Ming II 426. 466
Минарык. кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Ming-ary k II 428
Мипбазар; Самарк. обл. Узб. ССР: 539; Ming Basar II 432
Минусинск; Краснояр. кр.: 10. 429; Minussinsk I 11; II 88
Минусинский округ; Краспояр. кр.: 91, 227, 228; Minussinskische Kreis I 210, 382, 383
Митан; Самарк. обл. Узб. ССР: 535, 560: Mitan II 427, 462
Митанбазар, ср. Митан; Самарк. обл. Узб. ССР: 539; Milan Basar II 433
Мозттхи, совр. Усть-Мозпха; Алт. кр.: 70; Mosichi I 102
Монголия, страна: 130. 139, 151; Mongolei I 260, 269, 284
Монгольская степь; МНР: 434, 436, 477; Mongolen-Steppe II 95; Mongolenstep- ре II 139
Мопчуй, р., басе. р. Кондома; Кемер. обл.: 205; Montschui I 353
Мормыш. совр. Мормыши; Алт. кр.: 71; Mormysch I 102
Мрас, р., совр. Mpaccv. лев. приток р. Томь: Кемер. обл.: 9,10, 48—51, 53— 56, 60. 61. 92, 94, 122, 2011—205. 209, 210; Mrass I 10, И, 76, 77, 79, 81 — 85, 91. 211, 213. 214, 249. 346. 348—351, 353, 357—359
MviiTv, совр. Мыюта; Горпо-Алт. АО: 20, 41, 42, 154, 182, 185; Muitu I 40, 68/288, 323, 328
Муйту, р.. совр. Мыюта, прав, приток р. Сема; Горно-Алт. АО: 21, 182, 185, 193; Muitu I 40, 323. 328, 336
Мулкар; Омская обл.: 119; Mulkar I 246
Мумыпават; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Muinynaxvat II 425
Мунк; Новосиб. обл.: 116; Munk I 242
Мырзаарык, кан. Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Myrsa-aryk II 427
Мырзарават, каравансарап; Сырдар. обл. Узб. ССР: 559; Mvrsa Baxvat II 461
Надеждинская, ст-ца. совр. гор. Пссык (?); Алма-Ат. обл. Каз. ССР: 10; Nadeschdinskaja I 11
Напманча; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Naimantscha II 428, 429
Накрут; Самарк. обл. Узб. ССР: 559, 560; Ха knit П 461
Нангинская волость; Тюм. обл.: 120; Nanginskaja Wolostj I 247
Нарин; Сипьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Narin I 224
Нарыл, р., прав, приток р. Тос-Хем; Тув. АССР и МНР: 98; Naryn 1 218 Нарын-Сылмын, р», ср. Нарын; басе. оз. Убсу-Нур (?); МНР: 97; Хагуп- Syniun I 218
Нау; Ленппабад. обл. Тадж. ССР: 105, 559; Nau I 229; II 462
Науандак; Самарк. обл. Узб. ССР: 533; Nauandak II 425 Недорезова, совр. Недорезово: Кемер. обл.: 46; Nedoresowa I 73 Нсмегеч; Горно-Алт. АО: 213, 214; Nomegetsch I 363, 364 Нержин; Горно-Алт. АО: 212, 214; Narshin I 362; Nardshin I 364 Нижний Абакан, р., см. Абакан: 414; untere Abakan II 71 Нижний Зеравшап, р., см. Зеравшап: 535; nicdere Serafschan II 427 Нижний Иртыш, р., см. Иртыш: 477; unlere Irtisch II 139 Нижний Кушук, совр. Кучук (?); Алт. кр.: 70; Nishni Kuschuk I 101 Нижний Мрас, р., см. хМрас: 204; untere Alrass I 350 Нижний Текес, р., см. Текес: 512; untere Tekes II 328 Нижняя Катанда, р., см. Катанда: 442; untere Katanda II 104 Нижняя Катуия, р., см. Катуня: 414; untero Katunja II 72 Нижняя Кия, р., см. Кия: 92; untere Kija II 211 Никшп; Новоснб. обл.: 116; Nikschi I 242
Нилка, р. (и окр.), совр. Нилки, басе. р. Или; Спньцзян-Уйг. АР КНР: 101,
512, 516, 519; Nilka I 222; II 328, 332, 335 Ном; Синьцзян-Уiir. АР КНР: 102; Nom I 224 Hop-Зайсан, оз., совр. Зайсан; Семипалат, и Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР:
81, 477; Nor Saisan I 115; Il 139
Нурата, (и бскство); Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 560, 572, 574; Nurata I 13; II 462, 478, 481
Нурата, горы, совр. хр. Нуратау; Самарк. и Джизак. обл. Узб. ССР: 105, 558, 564; Nurata I 228; II 460, 467
Нуратанын-Тагы, горы. см. Нурата: 539; 558; Nuratanvng-Tagy II 433, 460 Нурпай, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536, 539, 555, 561, 563; Nurpai II 428,
429, 433, 450, 464, 466
82, 170; Obi II 76; Oby TI 77
Одун, г., совр. Огутун (?); Кемер. обл.: 50, 51; Odung 1 79
Озерки; Алт. кр.: 43; Oserki I 70
Озёк, р., совр. р. Усек. басе, р. Плп; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 5и6, 507, 512: Osok I I 289—291, 328
Озин; Новоснб. обл.: 116; Osin I 242
Ойор, р., совр. Опёр, впадает в Телецкое оз. с сев.; Горно-Алт. АО: 62; Ojor I 93
Ока, р., впадает в Братское вдхр.; Бур. АССР и Иркут, обл.: 87; Oka I 205 Окату, р.; (?); 415; Okatu II 73
Оксол; Кемер. обл.: 193; Oksol I 336
Олатай, р. (и окр.), басе. р. Или; Сипьцзяп-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Olatai I 222; II 332, 335
Олётю, р., прав, приток р. Кайырлык; Горпо-Алт. АО: 27, 28; Olotii I 49
Омск; центр совр. Омской обл.: 341; Omsk I 518
Омская губерния: 341; Omsker Gouwernement I 518
Омская область: 341; Omsker Distrikt (Ornskaja Oblast) I 518
Омский почтовый трактат: 72; Omskische Poststrasse I 104
Омь, p., прав, приток p. Иртыш; Новоснб. и Омская обл.: 11, 117; Ош I 12. 243, 244
Оргюльдек, пикет; Семипалат, обл. Каз. ССР: 77; Orgiilddk I 111
Оргюльдёк, хр.; Семипалат, обл. Каз. ССР: 77; Orguldok I 110
Оренбург; центр совр. Оренбургской обл.: 112, 247; Orenburg I 237. 407
Оркойтыайры. р., басе. р. Курата (?); Горно-Алт. АО: 25; Orkoitty-airy I 46
Орск; Орепб. обл.: 275; Orsk I 441
Ортабулак; Самарк. обл. Узб. ССР: 533; Orta Bulak II 425
Ортачёль, степь; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Orta TscJiol II 462
Оруч, ср. совр. Ураш; Омская обл.: 119; Oriitsch I 246
Орчонойдын-Богачы, пер., правобережье р. Чуя; Горни Алт. АО: 37; Orlscho- noidyng Bogatschy 1 61
Острово, совр. Вострово; Алт. кр.: 71; Ostrowo I 102
Откютптё; Горно-Алт. АО: 210; Otkiischto I 359
Павловск; Алт. кр.: 70; Pawlowsk I 101
Павлодар, (и уезд); центр совр. Павлодарской обл. Каз. ССР: И, 342, 417; Pawlodar I 12. 518; II 75
Пагычак: Горно-Алт. АО: 214: Pagytschak I 364
Пази; Горно-Алт. АО: 214; Pasi I 364
Паи; Синьцзян-A iir. АР КНР: 102; Pai I 224
Иал бы, см. Балбы: 2О0; Palby I 346
Паспагыл, совр. Паспау.т; Горпо-Алт. АО: 69, 222; Paspagyl I 101, 374 Паташ; Спньцзян-Упг. АР: 102; Patasch I 224
Патеро. совр. Батурово; Алт. кр.: 70; Patero I 101
Патеро, р., басе. р. Обь; Алт. кр.: 70; Patero I 101
Пейшемби, (и бекство), совр. Пайшанба; Самарк. обл. Узб. ССР: 104. 534 536, 539, 556, 560. 572; Paischainbi I 227; Peiscliembi II 426; Peischainbi II 427, 428, 433. 452, 463, 478
Пекин; КНР: 128. 517; Peking I 256, 257; II 333
Пеле, г., совр. Беле, к вост, от Телецкого оз.; Горпо-Алт. АО: 64; 1’alii J 96 Пенджаб, ист. обл.; Индия, Пакистан: 554: Pendscliab II 449
Пенджикенд. (и бекство). совр. Пенджнкент; Ленинабад, обл. Тадж. ССР: 103, 534, 541, 561, 563, 572; Pendshikend 1 225; Pentschikend 11 425, 435, 463, 466, 478
Нернеш; Омская обл.: 119; Pernasch I 246
Неровен (и окр.), совр. Кзыл Орда, центр области; Каз. ССР: 113, 115; Ре¬го wsk I 238, 241
Петербург, совр. Ленинград: 126, 127, 421, 422, 427, 467; Petersburg I 254, 256; II 80-82, 87, 127
Петровка; Алт. кр.: 15; Petrowka I 33
Петропавловск; центр совр. Северо-Казахстанской обл. Каз. ССР: Petcrpaw- lowsk 1 433
Пилпчи, р., басе. р. Пли; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 520; Pilitscbi II 337
Пиштек (обычно — Пишнек; ошибка?), совр. Фрунзе; столица Кирг. ССР: 12; Pischtek I 13
Платова, совр. Платово; Алт. кр.: 42; PJatowa I 68
Подабас, совр. Подобас; Кемер. обл.: 48; Podabas I 76
Подабас, р., совр. Подобас, лев. приток р. Томь; Кемер. обл.: 48; Podabas 1 76
Поднивая; Повосиб. обл. (?): Podnivvaija I 71
IIраспельтерипде. совр. Усть-Мрасский (?); Кемер. обл.: 48, 200, 201; ITas- paltarinda I 76, 346; Pras-Piiltarinda I 347
Протока, обиходное название, см. Безрукова: 48, 138, 200, 202; Proloka I 75, 343, 346, 348
Исае, р.. совр. Пызас, лев. приток р. Мрассу; Кемер. оол.: 54. 92, 94. 205, 207; Psass I 83. 211. 212. 214, 353. 355
Пшат; Самарк. обл. Узб. ССР: 558, 560; Pschat II 460, 462
Пыша, р., совр. Пыжа, лев. приток р. Бия; Горно-Алт. АО: 10; Pyscha I J1 Пюрчюктюайры. р., приток р. Курата (?); Горно-Алт. АО: 25; PQrtschuklu- airy I 46
Российская империя: 110; russische Reiche I 235
Россия: 12, 72. 79. 107, 119. 123, 248. 259. 267, 283, 341, 343, 344, 353, 355, 478,489, 504,554; Rutland I 13,104, 113, 231, 245, 422, 432, 45u, 520, 522, 533; II 1, 140, 173, 286, 449
Русская Сибирь: 270; russische Sibirien I 436
Русский Туркестан: 102; russische Turkistan I 224
Рыбинск; Краснойp. кр.: 87; Ribinsk I 205
Сагайская степная дума; Хак. АО: 88; Sagaisclie ^teppengericht I 206 Садакмынар, р., приток р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34. 35; Sadakmynar I 57;
Sadak-mynar I 58
Садакмынардын-Акпомы, прегр.. на дороге вдоль р. Чуя; Горпо-Алт. АО: 34; Sadak-mynardyng A k-pomy I 58
Сапконыш, р«, басе. р Чульча; Горио-Ллт. АО: 484; Say Konysch II 167 Сайконышбажы. оз., в верховье р. Сапконыш; Горпо-Алт. АО: 484; Sai ko¬nysch Вashу II 167
Сайлукем, хр.. совр. Сайлюгем; Горпо- \лт. \О: 32: Sailu Kam 1 64 Сайлуырлаш, вдп., низвергается в р. Мён; Тун. АССР: 488; Sailu Yrlasch
11 171
Сала; Тюм. обл.: 12; Sala I 12
Сала пр; Кемер. обл.: 45, 192; Sal air 1 72, 336
Салаирскпе горы. совр. Салаирскин кряж; Алт. кр.. Новосиб. и Кемер. обл.:
9, 14, 44; Salaiг-Gobirge I 10; Salairgebirge 1 32; Salairsche Gebirge I 70 Салджар, p., нрав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 9, 31. 32, 164; Sald- schar I 10, 54, 55, 299
Салджарбажы, г., в верховье р. Салджар; Горно-Алт. АО: 32; Saldshar bashy I 55
Салджарская долина; Горно-Алт. АО: 31; Saldsharthal I 54
Салджарские горы, совр. хр. Салджар; Горно-Алт. АО: 32; Saldshargebirge I оо
Самарканд, (и бскство), центр совр. Самаркандской обл. Узб. ССР: 12, ЮЗ, 104, 534—536, 539, 541—543, 545, 547, 550, 551, 554—556, 559—562, 566,571, 572, 574, 577; Samarkand J 13, 225, 227; 11 425—429,432,433, 435—437, 439, 444, 445, 449, 450, 452, 461-465, 470, 477, 478, 480, 481, 485
Сапгылтай; Тув. АССР: 98; Sangyllai 1 219
Саравпна; Алт. кр.: 70; Sarawina 1 102
Сарай; Самарк. обл. Узб. ССР: 558, 560; Sarai II 460. 462, 463 Сарапкурган; Самарк. обл. Узб. ССР: 561; Sarai Kurgan 11 463 СарасаГАлт. кр.: 19, 42; Sarassa I 38; Sarassu I 68
Сараса, р., прав, приток р. Каменка; Алт. кр.; 19; Sarassa I 39 Саргатская волость; Омская обл.: 119; Sargatskaja Wolostj I 246
Сардьгма, р., нрав, приток р. Чуя; Горпо-Алт. АО: 36; Sardyma I 60 Сартлан; Новосиб. обл.: 116; Sartlan I 242
Сарыбалык; Новосиб.: 117; Sarybalyk 1 244
Сарыбулак, пикет; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 81, 298; Sary Bulak I 115, 466 ‘
Сарыбулак, р.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 81; Sary Bulak I 116 Сарьгкёль, оз.; Алт. кр.: 71; Sary Koi 1 103 „ .
Сарыозёк, оз.; между гор. Павлодар и оз. Чаны: 11, 417; Sary Osok I 12; Il 75 Сарьтсай, пер.; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Sary Sai II 463
Сарысу, р., приток р. Чульча; Горно-Алт. АО: 484; Sary-su II Ю6
Сасыккёль, оз., совр. Сасыкколь; Семппалат. и Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 10; Sassy к К 61 I 11
Саускав; Тюм. обл.: 12; Sauskan I 12—13
Се, р., совр. Сея (?), приток р. Таштып; Хак. АО: 222, 229; Se I 375, 384 Себе, пер,, совр. Семпнский; Горно-Алт. АО: 22; Sebe I 42
Себе, р., совр. Ома, лев. приток р. Катунь; Горпо-Алт. АО: 9, 20 — 22, 41, 182; Sebe I 10, 40—42, 67; Seba 1 323
Северная Азия; 355; nordliche Asien II 1
Северная Америка: 152; Nordainerika I 285
Северпая Киргизская степь, совр. Северо-Казахстанская степь: Каз. (X Р; 267. 273. 410. 477: nordliclie Кirgisen-Stepре 1 433; II 68; licrdliche Kirgi- sensteppe I 440, II 139
Северная Россия: 217, 303; nordliclie Russland J 368, 472
Северная Сибирь, см. ( ибн pi.: 253; nordliclie Sibirien I i!4
Северный Алтай, см. Алтай: 92, 95. 150, 152, 360, 368, 454, 477; nordliclie Altai I 211, 215, 283, 286; II 7, 17, 116, 139
Северный Китай, см. Китай: 101; Nord-China I 223
Севере-Алтайские горы, см. Алтай: 81; nordliclie Altai-Gebirge I 116
Северо-Восточная Киргизская степь, совр. Северо-Восточная Казахстанская степь: 81; nordostliche К irgi sensteppe I 115
Северо-Восточный Алтай, см. Алтай: 92. 187; nordostliche Altai I 211. 331 Сапке; Новосиб. или Омская обл. (?): 117: Savka 1 244
Селенга, р., приток оз. Байкал; МНР и Бур. АССР: 99; Solcngga I 220 Семейтау (Семипалатинские горы); Семппалат. обл. Каз. ССР: 73; Seinei tau (Semipalatinsker Gcbirge) I 106
Семенова; Новосиб. обл.: 117; Semenova I 243
Семпверсгова, совр. Селнверстово; Алт. кр.: 71; Semiwerstowa I 102
Семипалатинск, (а также окр. и уезд); центр совр. Семипалатинской обл. Каз. ССР: 10- 12, 72—75, 79- 81,84, 267, 268, 275, 341,342, 344, 414, 416, 417, 420, 504; Semipalatinsk I II —13, 105—108, 114, 115, 118. 433, 441, 518, 521; II 72, 79, 286
Семипалатинская губерния; Каз. ССР: 73, 76, 342; Scinipalatinski-che Gouver- nement I 106, 109: Semipalatinsker Goin erne men t I 518
Семипалатинская область; Каз. ССР: 341; Semipalatinsker District (Seinipa- latinskaja Oblastj) 1 519
Семипалатинский округ; Каз. ССР: 258, 408; Scmipalatinskische Kreis I 420; Semipalatinskische Bezirk II 66
Семи рачинская область; Каз. ССР: 76, 110, 114; Semiretschinskaja Oblastj 1 234; 240; Sessiretsckinskaja Oblastj I 109
Сербепт; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 560; Sorbent II 462
Сергиополь, (а также окр. и уезд), совр. Ляг\з: Семппалат. обл. Кнз. ССР: 10-12, 73—76, 79. 115, 253, 268, 342, 414, 416, 420, 1 11, 13, 106—109, 240, 253. 433, 519; II 72. 74. 79. 95,
Ссргиопольский. оазис; Каз. ССР: 81; Sergio pul 1 115
Сеурнж; Самарк. обл. Узб. ССР (?): 560: Saiiriik II 463 Сёлёк, г., к вост, от Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 64; Сёрёлюой, впадина, v р. Тыттуой; Горно-Алт. АО: 35;
Сибирь: 43, 45, 47, 99. 152, 191.217. 355, 410,417,
72, 75, 220, 285, 334, 368; III. 68, 76. 77, 89, 140, 142, 143
Синке; Самарк. обл. Узб. ССР: 561; Sipkii II 463 Смоленск, совр. Смоленское: Алт. кр.: 18; Smolensk I 37
Сойонские горы, совр. Саяны: Южная Сибирь: 99, 355. 410, 421 471, 480, 496, 497; Sojonisclie Gebiree I 220; II 1, 69, 81, 82, 84, 142, 182
Сок, пикет, на реке Сок; Горно-Алт. АО: 9. 13. 127; Suok I 10. 14;
Сок. р., басе. р. Чуя; Горно- Алт. VO: 414; Sok II 72
Соколова, совр. Соколово; Комер, обл.: 46; Sokolowa 1 73
Соликам, совр. Соликамск (?); Норм, обл.: 417; Solikani II 76 Солкой; Кемер. обл.: 46, 122, 190. 192; Solkoi I 73, 249, 333, 335 Сорбель; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 560; Sor Bel II 463 Сору, р., приток р. Чульча; Горно-Алт. АО: 485; Soru II 168
Сосновая Гора, русское название нос. Тос; Кемер. обл.: 49; Sossnowaja Gora I 77
Софийская, ст-ца. совр. гор. Тал га р (?); Алма-Ат. обл. К’аз. ССР: 10; Soli- iskaja I 11
Спасская, злтм.; Кемер. обл.: 9, 55. 206; Spaski I И, 353; Spasski 1 83, 84
Спасский, совр. Снаеск; Кемер. обл.: 55, 56; Spasski I 84. 85
Средний Лбакап, р., см. Абакан: 454; inittlere Abakan II 116
Средний Елисей, р., см. Енисей: 440; inittlere Jenissei II 101
Средний Зеравшап. р., см. Зеравшап: 12, 247, 532, 535—537, 561, 572; niit- Here Serafschan I 13, 406; ll 416, 429. 464, 472; niedere Serafschan II 427
Средний Иртыш, p., см. Иртыш: 111, 463, 477; inittlere Irtisch I 235, 236; II 123; untere Irtisch II 139
Средний Тобол, p., см. Тобол: 249; inittlere Tobol I 409
Средний Урусул, p., см. Урусул: 9. 162; inittlere Urussul I 1U, 297
Средняя Азия: 87, 100, 102/129. 267, 285, 409, 477, 521, 528, 540—542, 554, 555, 561, 564. 566, 567, 569. 578: Mittelasien I 123, 222, 224, 258, 432, 453; II 67, 139, 338, 346. 433, 435, 436, 451, 464, 467, 470, 471, 474, 485, 486; Centialasien II 449
Средняя Катупя. p., см. Катуни: 156; inittlere Katunja I 290
Средняя Обь, p., см. Обь: 477; inittlere Ob ii 139
Средняя Омь. p., см. Омь: 116; mittlera От I 242
Средняя Тара, p., см. Тара: 117; inittlere Tara 1 243
Средняя Чуя. p., см. Чуя: 128; inittlere Tschuja I 257
Станица, (?); Талды-Кург. обл. Каз. ССР: 79; Stanitza I ИЗ
Старая Крепость, пикет, к сев.-зап. от гор. Семипалатинск; Каз. ССР; 72, 73; Staraja К repost I 104. 105
Стерлебаш, совр. Стерлибашево; Башк. А( СР: 303; Sterlebasch I 472 Сленга, р., прав, приток р. Бердь; Новосиб. обл.: 44; Sujenga I 70
Суснга, ст., совр. с.; Новосиб. обл.: 43. 44; Sujenga 1 70
Султур, р., приток р. Зрзин; Тув. АССР: 97; Sultur I 218
Сумулту, р.т совр. Сумульта, прав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО; 24, 156; Sumultu I 45; Syrnylty I 291
Сыбыргы; Кемер. обл.: 202; Sybyrgy I 348
Сыбыргы, р., басе. р. Mjiaccy; Кемер. обл.: 48, 49; Sybyrgy I 77
Сыр, р.; на зап. Каз. ССР (?): 112; Syr I 237
Сырдарьппская область, ср. с совр. областью Узб. ССР: 102. 105, 106, 110, ИЗ; Syrdarji nskaja Oblastj I 224; Syr-Dari nskaja Oblastj I 228, 229, 238; Syr Darjanskaja Oblastj I 234
Сырдарья, p., впадает в Аральское море; Тадж., Узб. п Каз. ССР: 249, 559, 562; Syr Darja I 409; II 461, 465
Сыркуван. ?; на зап. Каз. ССР (?): 1 12; Syr Kuvan I 237
Тава, ср. совр. Большая Тава, Усть-Тава и Тавинск; Омская обл.: 119; Tawa I 246
Тавсконтуская волость; Омская обл.: 119; Tawskontuskaja Wolostj I 246 Тадюлю, р., совр. Тадилу (Таджилу), прав, приток р. Чуя; Горно-Алт. АО;
37; Tadjulu I 61
Тайлан, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Tailan II 426
Так; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Так I 224
Талас; центр совр. Таласской обл. Кирг. ССР: 106; Talas I 230, 231
Талас, р.; Кирг. ССР и Джамбул, обл. Каз. ССР: 107; Talas I 231
Талду. р., лев. приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 25, 26; Taldii I 46—48 Талдуапры, р., басе. р. Курата (?); Горпо-Алт. АО: 25; Taldu-airy I 46 Талицкие Альпы; юго-зап. Алт. кр.: 32; Talizkischen Alpen I 55
Талки, китайское название, см. Тарджи: 511; Talki II 292 Талмеи, ст., совр. пгт Тальменка; Алт. кр.: 43; Taimen I 70
Таппу, хр., см. Танпу-Ола: 97, 98; Tangnu I 218, 219
Танну-Ола, хр.; Тув. АССР: 89, 97: Tangiui-Ola I 207, 217; Tangnu Ola I 218 Тара; Омская обл.; 12, 120; Тага I 12, 24<
Тара, р., прав, приток р. Иртыш; Новосиб. и Омская обл.: 116, 118, 477; Тага I 242, 245; II 139
Тара-Нарим, ср. Гара (?); 417; Тага Nanm II 76
Тарбагатай, хр.; Семппалат. п Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 10, 440, 442; Tarbagatai I 11; II 100, 103
Тарджи; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 511; Tardschi II 295
Таринский округ; Омская обл.: 118, 119; Tara-Kreis I 245, 246
Тарис-Термис, р., басе. р. Дэлгэр-Мурэн; Тув. АССР: 97; Taris-Term is I 218 Тарксыл, р., басе. р. Или; Сипьцзян-Уйг. АР КНР: 101, 516; Tarksyl I 222;
II 332
Тарлар-Бёргюмак, ср. совр. Бергамак; Омская обл.: 119; Tarlar Borgiimak I 246
Тарлыкчын, ? ; Тув. АССР: 98; Tarlyktschyn I 219
Тартас; Новоспб. обл.: 116; Tartas I 242
Тартас, р., прав, приток р. Омь; Новоспб. обл.: 116; Tartas I 242 Таршамул; Новосиб. обл.: 116; Tarschamul I 243
Таслар; Омская обл.: 119; Та si аг I 246
Тасмачы; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 575; Tasmatschy II 482
Татты; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 560; Tatty II 462
Татар: Сипьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Taschar I 224
521; II 337, 449, 450, 461, 462, 466
Ташт : Горно Алт. АО: 69, 222; Taschtu I 101; Taschtu I 374
Ташту. р., басе. р. Чульча; Горно-Алт. АО: 486; Taschtu II 169, 17П Таштлйыл. р., басе. р. Курата (?); Горно-Алт. АО: 25; Taschtu-jyl I 46
Таштын. р., лев. приток р. Абакан; Хак. АО: 10, 91, 222; Tascntyp I 11,
Таякту, р., совр. Туэкта, лев. приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 25, 26;
Tajaktn I 46—48
Таяш, ср. совр. Таяс; Кемер. обл.: 54, 205; Tajasch I 83, 353; Tagascii I 83 Токес, р., лев. приток р. Пли; Алма-Ат. обл. Каз. ССР и Синьцзяп-Уйг.
АР КНР: 106, 513. 514; Tekes, I 230; II 328, 331
Телецкпй хребет; Горпо-Алт. АО: 55; Teletzkischo Gebirge I 84 Телецкое озеро; Горно-Алт. АО: 9. 10, 14. 61—68. 93, 128, 186, 217, 219, 221,
359; Teletzkische See I 11, 32, 92—94, 96—99, 213, 257, 328, 368, 371, 374; II 7
Телппгола, р., басе. оз. Убсу-Нур (?); МНР: 100; Tclingola I 222 Тельгпрморин, р., совр. Дэлгэр-Мурэн, одна из образующих р. Селспга;
МНР: 97; Telgir Morin I 218
Темир: Новосиб. или Омская обл. (?): 117; Temir I 244
Темиркагк; Самарк. об.т. (?); Узб. ССР: 560, 563; Tcniir Kauk II 463; Temir Kouk II 466
Темюрте; Сипьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Temiirta I 224 Теитек; Семипалат, обл. Каз. ССР: 76; Tentak 1 110 Теплоклточпнская, русское название, см. Лрасан: 78; 3 jeplo-Kljutschin-
ska ja I 112
Теппиш; Омская обл.: 119; Teppisch I 246
Тербистабак; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Terbis Tabak II 428 Теренопекая управа; Новосиб. обл.: 115; Tereninskaja I prava I 241 Терешкина, совр. Терехино (?); Кемер. обл.: 46; Tereschkina I 73 Терскей, оз.; Кирг. ССР: 349; Terskei I 528
Тес, р., совр. Терс (?); Г'ирг. ССР: 349; Tess I 529
Тес, р., совр. Тес-Хем, впадает в оз. Убег-Нур с вост.; Т\в. АССР и МНР; 98; Tes I 219
Тёлю, р., приток р. Большая Чили; Горно Алт. АО: 68; Tolii I 99;
Тимтаг; Самарк. обл. Узб. ССР: 558; Ttni-Tag II 460 Тимтаг, г.; Самарк. обл. Узб. ССР: 560: Tim-Tag II 462 Тинди; Новоснб. обл.: 116; Tindi I 242
Тобол, р., лев. приток р. Иртыш; РСФСР и Каз. ССР: 111, 112. 118, 119, 249, 410, 418, 477; Tobol I 236, 237, 244, 246, 409; II 68, 77, 139
Тобольск; Тюм. обл.: 12, 119—121, 417; Tobolsk I 13, 246—248; II 76 Тобольская губерния: 118—121; Tobol sker Gouvernement 1 244. 246, 248;
Tobolskische Gouvernement I 246, 248
Тобольский округ: 118, 120; Tobolsker Kreis I 245, 247 Тоголоктёргюн, p., приток p. Kypaii; Горпо-Алт. AO: 37; Togo] ok-t drgun I 61 Тогул, p., басе. p. . Чсбедь; Горно-Алт. АО: 60. 210; Togul 1 90, 359 Токмак, (и окр.); Кирг. ССР: 12. 13, 84. 85, 102, 110; Tokmak 1 13, 14. 119, 120, 224. 234
Токмакскин район; Кирг. ССР: 107; Tokinaksche District I 231
Токсстара, кан. (и окр.); Синьцзян-Уйг. АР КНР: 512, 516, 517, 519. 523;
Tokus-Tara Н 328, 333, 334; 340; Tokus Tara II 335 Толгойок, р., басе. р. Катунь; Горпо-Алт. АО: 23; Tolgojok 1 92 Толой, р.. совр. Тулой, нрав, приток р. Бия; Горно-Алт. АО: 61; Toloi I 92 Голыш, р.. совр. Челюш, впадает в 7елецкое оз. с вост.; Горно-Алт. АО:
64; Tolysch I 96
Томск; центр совр. Томской обл.: 10. 45, 95, 127; Tomsk I 12, 72, 216. 255, 256 Томская губерния: 92; Tomskische Gouvernement I 211
Томская тайга; Том. обл.: 14: Tomskische Taiga I 32
Томь, р., н ав. приток р. Обь: Хак. АО, Кемер. и Том. обл.: 9, 46 48, 56г
60, 89, 90, 93, 94, 198, 200, 209, 217. 222. 477; Tom 1 10, 73—76, 85. 91, 207, 208, 213, 214, 343, 346. 357. 358, 368, 375; II 139
Тонютты. р. совр. Тондошка, нрав, приток р. Бия; Горпо-Алт. АО: 61; Tongoschl.y I 92
Тонгусарык, кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Tongus-aryk II 247 Торайгыр, совр. Тору-Айгыр; Иссык-Кул.
120
Гос, совр. То»; Кемер. обл.: 49, 203; T<»s 1 77; Tas I 350 Троицк; Челяб. обл.: 111; Troizk I 236 Туйкал, оз.; Кирг. ССР: 349; Tuik. 1 I 528 Тункингкая степь,
‘Step с 1 220
Тупкпнский район: Бур. АССР: 88; tunkinischc Gebietc I 206 Тунушск я управа; Новоснб. обл.: 117; Tunuschskaja Cprava Тура, р., лев. нрито р. Тобол; Сверял. и Тюм. обл.: Г18; Гига Туран, ист. обл.; Средняя Азия: 102. 568; Turan I 22 ; II 467 Турашская управа; Новоснб. обл.: 116; Turaschskaja IJprava I Тургай р.; Куст, и А.ктюб. обл. Каз. ССР: 111; Turgai I 236 7урннск; Свердл. обл.: 121; Turinsk I 248
Туринский округ; Сверял., Тюм. и Кург. обл.: 121; Turinskische Kreis I 248 Туркестан, (а также геп.-г\б. и окр.); Чпмк. обл. Каз. ССР: 12, 102. 105, ‘106. ill -113; Turkestan! 13. 238: Turkistan I 224, 228, 229, 235, 238, 239 Турфан; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 515, 523; Turfan II 331, 341 Турция, гос-во: 567; Tiirkei И 471
Туяклы, р.; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Tujakly II 426
Тыткескен, р., лев. приток р. Катунь; Горпо-Алт. АО: 23; Tyt-Kaskan I 44 Тыттукем, р., басе. р. Чуя; Горпо- Алт. АО: 37; Tyttu Kam I 62 Тыттуой, р., басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 35; Tyttu-oi I 59
Тюб, совр. Тиш; Иссык-Кул. обл. Кирг. ССР: 85; Tub I 120
Тюб, р., совр Тюн, впадает в сз. Иссык-Куль с вост.; Кпрг. (Т Р: 13,85; Tub! 14, 120
Тюкалииск; Омская обл.: 12; Tjukalinsk I 13
Тюменский округ; Тюм. область: 118 — 121, Tjuinenscbe Kreis I 244, 248; Tjumener Kreis 1 245, 246
Тюмень; центр совр. Тюменской обл.: 12, 118, 120, 121, 267; Tjumen I 13, 245, 247, 248, 433
Тюрген, р., басе. р. Или; Синьцзяп-Уйг. АР КНР (?): 528; Turgan II 347
Тюрген, разв.; Синьцзяп ,-Уйг. АР КНР (?): 12; Tiirgan I 14
Тюрегеш; Горно-Алт. АО: 212, 214; Tiiragasch 1 362, 364
Тюрсюн; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 559, 560; Tiirsiin I 13; II 461; Tiirsun 11
Тюрюк; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Tiiriik I 224
Тюэтартар, р.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Tiia-tartar II 426
Тянь-Шань, горн, сист.; Средн, и Центр. Азия: 90, 102, 106, 516; Thian- schan I 209, 224; II 333; Thian-schan I 230
Уба; Новоспб. обл.: 116; Uba I 242
Уба, совр. Убпнское (?); Новоспб. обл.: 116; Uba I 242
Уба, оз., совр. Убинское; Новоспб. обл.: 11, 116, 453; Ubinskoje Osero I 12: Uba-See I 241: Ubinscho See II 115
Уба. p., прав, приток p. Иртыш; Алт. кр. и Семппалат. обл. Каз. ССР: 128; Uba I 257
Убаган. р., прав, приток р. Тобол; Куст. обл. Каз. ССР и Кург. обл.: 111; 1 bagan I 236
У ватская волость; Тюм. обл.: 120: Uvatskaja Wolostj I 247
Уда. р.. совр. Чуна (Уда), басе. р. Ангара; Иркут, обл. и Краснояр. кр.: 87; Uda I 205
Уестюк; Самарк. обл. Узб. ССР: 560; Ueetiik И 463
Узунарга; Кемер. обл.: 204; Usunarga I 351
Уйгёнташ, г.; Алма-Ат. обл. Каз. ССР: 504; Uigon tasch II 286, 287
Уймон, р.. басе. р. Катунь; Горно-Алт. АО: 155. 414, 474; Uimon 1 290;
inonsteppe I 12; II 68, 74; Uiinon-Sloppe I 61; II 75, 97, 103; Uiinonsche Steppe II 103; I irnon’sche Steppe II 75
Уйттютерек, p., прав, приток p. Чуя: Горпо-Алт. АО: 38; (Tittii Tiiriik I 63 Улалу, совр. Горно-Алтайск; центр Горно-Алт. АО: 9, 10, 42. 63, 95, 180 — 182, 185, 186; Ulalu I 10, И. 69, 94, 216. 321—323, 328
Улалу, р., приток р. Майма; Горно-Алт. АО: 180, 193; Ulalu I 321, 337 Улба. ? ; Горно-Алт. АО: 156; Ulba I 291
Улбас. р.. совр. Албас, лев. приток р. Лебедь; Горно-Алт. АО: 58, 210; Ulbas I 88, 89, 359
Улугусский, пикет; Семппалат. обл. Каз. ССР: 73: I liigusski I 106
Улу-Кем, р., совр. Улуг-Хем, верхи, теч. р. Енисей; ТУВ. АССР: 99; I lu Kara I 220
Улукёль, ?, в верховье р. Кия: Кемер. обл.: 459; Ulu koi II 120
Улус; Самарк. обл. Узб. ССР: 561; Ulus II 463
Улуц, совр. Улуцк (?); Новоснб. обл.: 117; I luts I 243
Улу-Шебис; Новоспб. обл.: 116; Ulu Schabis I 243
men I 51
Ульгеменскпй перевал, совр. иер. Улегем; Горно-Алт. АО: 29; Ulgeinenski Perewal I 51
Ульгён р., совр. Уймепь, приток р. Сары-Кокша (?); Горно-Алт. АО: 69, 221; Cgon 101; ('Igon I 374
Умсер, р.. совр. Кумзир, сев. приток Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 62; Cmsar I 93;
У пса, оз., см. Упса-Иор: 90, 100; Upsa-Soo I 209, 222
Уиса-Нор, оз., совр. Убсу-Лур; Тув. АССР и МНР: 100; Upsa-Nor I 221
N р, ср. сов]». Ур-Бедарп и У рек; Комор, обл.: 122; Ur I 249
Ур, р., лев. приток р. Иня; Кемер. обл.: 9, 45, 187, 188, 190, 376; Ur I 11г 73, 330, 331, 333; II 26
Урал, горы. см. Уральские горы: 410, 415, 480; 1 ral II 68, 73, 143
Урал, р., впадает в Каспийское море; РСФСР и Каз. ССР: 112, 249; Ural I 237; Uralfluss I 49
Уральск; Каз. ССР: 112; Uralsk I 237
Уральские горы, на граппце Европы п Азии: 111; I ral-Gebirge I 235
Уратепе, совв. Ура-Тюбо; Ленинабад, обл. Тадж. ССР: 12, 102, 163, 105, 106, 559, Г.62; Ura-Tapa I 13, 224, 225, 229; II 462. 465
Ургё, р.. ср. совр. Оргю; басе. Телсцкого оз.; Горно-Алт. АО: 62; Urge I 93, 94
* ргут; Самарк. обл. Узб. ССР: 104 534, 539, 561; Urgut I 227; II 425, 433, 463 X ргюль, совр. ргуль; Новосиб. обл.: 116; Crgul I 242
. рдлар; Семппалат. обл. Каз. ССР: 10, 76, 81; Urdschar I 11, 115; Urdshar I 109
Урмалык, р., прав, приток р. Урсул; Горно-Алт. АО: 26; Urmalyk I 47 Урмитан, совр. Урметан; Лепппабад. обл. Тадж. ССР: 561; Unnitan II 463 Урусул, р., совр. Урсул, лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 9. 10, 13,
II, 18, 23, 25-28, 40, 128. 136. 151, 183, 414, 416; Urussul I 10, 12, 14, 32, 38, 44, 46—48, 50. 66, 257, 267, 284, 325; И 72, 75
X рюс-Карга у; Новосиб. обл.: 117; С riis Kargalu I 243
Усмарга; Номер, обл.: 53; Usmarga I 81
Усть-Ишпмскос. совр. Усть-Мпшм; Омская обл.: 12; I st-Ischiinskoje I 12 Усть-Каменогорск; центр совр. Усть-Каменогорской обл. Каз. ССР: 10. 11, 463; Ust-Kamenogorsk I 12; II 123
Усть-Уйская крепость; Челяб. или Кург. обл. (?): Ill; Ust-Uiskaja К im¬post 1 236
Усу, р., совр. Уса, прав, приток р. Томь; Кемер. обл.: 56; Ussu 1 85 Уттюкая, ]>.. лев. приток р. Чуя; Горпо Алт. АО: 35; Uttu Kaja 1 58, 59 У тус, совр. Утузы (?); Омская обл.: 119; Ulus I 246
Уфимская губерния: Батик. АССР: 303; I faer Gouverneinent. I 472 Ухум, креп.; Самарк. обл. Узб. ССР: 559, 560; Uc-huni II 461, 463
X in, сов]». Ош; Кирг. ССР (?): 515; Usch 11 331
X нггамак; Омская обл.: 119; I sch-Tainak I 246
Уя, р.. совр. Уй, лев. приток р. Тобол; РСФСР и Бост.-Казахст. обл. Каз» ССР: 111; I ja 1 236
Фыколка, сов]>. Фы кадка; Вост. Казахст. обл. Каз. ССР: 10; Fykolka I 12
Хабарова, совр. Хабаровка; Горно-Алт. АО; 28; Chabarofl I 50, 51
Ха Кем (Хуа-Кем), р., совр. Малый Енисей (Ка-Хем), одна пз образующих р. Енисей; Тув. АССР: 97; Cha Karn (Chua Kam) 1 218
Хами. сов]». Хами (KVMV.I); СИНЬЦЗЯН-УЙГ. АР КНР: 101, 102; Chami I 223» 224
Хан Хухей, хр. , совр. Ханхухийн-Ула: МНР: 97; Chan-Chuchei I 218
Ханчарвагы; Самарк. или Бухар. обл. Узб. ССР: 104: Chantscharwagy I 227 Харазовка, сов;. Хайрюзовка; Алт. кр.: 15; Charasowka 1 33
Харалык, р., совр. Харалыг-Хем (?), басе. р. Тес-Хем; Тув. АССР: 98, Charalyk I 219
Хива; Хорезм, обл. Узб. ССР: 102, 104, 248; Chiwa I 224, 227, 407
Xпшкёпюр, мост; Самарк. обл. Узб. ССР: 534, 539, 561; Chisch Корит II 426, 432; Chisch-Kopiir II 426, 464
Ходжаарык, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Chodsha-aryk II 428
Ходженд, (а также окр. и р-п), совр. Ленинабад; Тадж. ССР: 12,102, 103, 105,
106. 559, 562; Chodshend I 13, 224, 225, 229; Chodschend II 462, 465 Ходумтаг, г.; Самарк. обл. Узб. ССР: 539, 558, 560; Chodum-Tag 11 433,
460, 462
Хонгошурук, ?; Тув. АССР или МНР: 415; Chongo Schuruk II 73 Хонокай, р. (п окр.), басе. р. Пли; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 101. 516, 517,
519; Konokai I 222; Chonokai II 332, 334, 335
Хоразм, ист. обл.; Хорезм, обл. Узб. ССР: 551; (Jiorasm II 445
Хотан: Синьцзян-Уйг. АР КНР: 515; Chotan 11 331 Хотунтам: Синьпзян-Ь иг. АР КНР: 102; Chotuntain I 224
Хошкола. кан.; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Choschkola II 427 Хурла. совр. Хурми; « Ьчпшабад. обл. Тадж. ССР: 561: Churma II 463
Цагаибургазуя, р., совр. Чагаибургазы, одна из образующих р. Чуя; Горно-
Алт. АО: 38, 39; Tsagan Burgasun I 63. 64
На peso-Александровская, злтм., см. Александровская: 9, 56. 59, 210; Zare- wo Aleksandrowski 1 11; Zarewo-Alexandrowski 1 85; Z a re wo-Alexa nd го w- skische I 89; Zarewa Alexandrowsk 1 359
Царево-Александровский, см. Александровский: 56, 58, 60; Z are wo- Ale¬xandrowski I 85, 88, 90
Ilaj »ево Маршшск, злтм., ср. Мариинск: 56: Zarewo Mariinsk I 85 Царево-Николаевская, злтм.; Кемер. обл. (?): 56; Zarewo Nikolajewski 1 85
Царево-Николаевский; Номер, обл. (?): 56; Zarewo-Nikolajewski I 85 Цекю, ср. совр. Чокнаул; Новосиб. обл.: 117; Tsakii I 243 Центральная Азия: 355. 480: Hochasie II 1, 143
Центральный Алтай, см. Алтай: 38; inittlere Altai 1 63
Цурацуп; Новосиб. обл.: 117; Tsnratsun 1 243
Цюпле; Омская обл. (?): 119; Ziipla I 246
Чаган. р., басе. р. Чуя; Горпо-Алт. АО: 37; Tschagan I 62
Чагапбельтири; Горпо-Алт. АО: 37; Tschagan Bftltiri I 62
Чапская Слобода, ср. совр. Чаны; Новосиб. обл.: 417; Tschanski Schlahod- de II 76
Чапы, оз.; Новосиб. обл.: 11, 417; Tschany I 12; II 75
Чапчыяк, р., приток р. Апшыякту (?); Горно-Алт. АО: 22; Tschaptschv- jak I 42
Чарыш. р.. лев. приток р. Обь; Алт. кр.: 128, 136; Tscharysch I 257, 267
Чаяк Пакты, горы, на вост, от Телецкого оз.; Горио-Алт. АО: 64; Tscha- jak-Pakty I 95
Челей, ср. совр. Средний Чолой; Кемер. обл.: 53, 203, 204; Tschelei I 81, 350, 351
Чемкенд, (и окр.). совр. Чимкент; центр Чимкентской обл. Каз. ССР: 12, 102, 105, 106, 111, 114; Tschemkend I 13, 224, 228, 229. 235. 239
Чоичонек, р., ср. Чечепек; басе. Телецкого оз.; Горно-Алт. АО: 62; Tschent- schenek I 94
Черги, совр. Черга; Горпо-Алт. АО: 20, 42; Tschergi 1 40, 68
Черги. р., совр. Черга, лев. приток р. Сема; Горио-Алт. АО: 20, 24; Tscher¬gi 1 40, 45
Чердат. р., совр. Чедат, лев. приток р. Кия; Кемер. обл.: 10, 92, 416, '«17, 459. 479: Tscherdat 1 12, 211; II 75, 119, 120. 141
Черновой Богучак, р., басе. р. Бия; Алт. кр.: 185; Tschernowoi Bogutschak I 328
Чёльчю, р., совр. Чульча, прав, приток р. Чульшшап; Горно-Алт. АО; 482—486; Tscholtschii II 164-169
Чёльчюнип-Бажы, оз., в верховье р. Чульча; Горно-Алт. АО: 485; TschiiH- gch iming В a shy II 168
Чёрный Ануй; Алт. кр.: 185; Schwarze Anui 1 328
Чёрный Иртыш, р., приток оз. Зайсан; Вост.-Казахст. обл. Каз. ССР: 112; ^chwarze Irtisch I 236
Чёрный Юс, р., совр. Чёрпыи Мюс, одна из образующих р. Чулым; Хак, АО: 91; Schwa rze Jiis I 211
Члбокечю, бол.; Горпо-Алт. АО: 36; Tschiba Ketschii I 60
Чибит, р., прав, приток р. Чуя; Горпо-Алт. АО: 36, 164: Tscliibit I 60, 30 Чибптютёргюп, р., приток р. Курай; Горно-Алт. АО: 37; Tschibitii-tor- gun I 61
Чикетамап, г.; Горно-Алт. АО: 29; Tschika Taman I 51
Чплек. (и бекство), совр. Челок; Самарк. обл. Узб. ССР: 12, 103, 535. 539, 559, 560, 572: Tschilak I 13, 225; II 427, 433, 461—463, 478
Чилик, р., лев. 1ц пток р. Пли; Алма-Ат. обл. Каз. ССР: 10; Tschilik I 11 Чимбан; Самарк. обл. Узб. ССР: 536, 560; Tschiinbai II 429, 462 Чимбайбазар. см. Чпмбап: 539; Tschiinbai Basar II 433
Чинас, (и крен.), совр. Чнназ; Ташк. обл. Узб. ССР: 12, 112, 559; Tchinas I 13, 238; II 461
Чпнгистау, горы, совр. хр. Чингизтау; Семипалат, обл. Каз. ССР: 74; Tschingistau I 107
Чппапова, совр Шипупово; Алт. кр.: 70; Tschipanowa I 102
Чирчик, р., прав, приток р. Сырдарья; Узб. ССР: 105; Tschirtschik 1 228 Чолым, р., совр. ЧУЛЫМ, прав, приток р. Обь: Браснояр. кр. и Том. обл.:
89. 206. 416. 455.‘459, 477 —480; Tscholym I 207. 353; II 75, 119; 139—142 Чолымская область: 92; Tscholyin-Gebiotc I 211
Чолышмап, р., совр. Чулышман. впадает в Теледкое оз. с юга; Горно-Алт. АО: 9. 61, 64—67, 95‘. 128. 136, 196, 197, 215, 360, 481, 482, 488, 490, 502, 503; Tscholvschnian I И, 91, 96—98, 215. 257, 267, 341, 365; II 8, 163, 164, 172, 174, 189, 190
Чонская управа; Новоспб. обл.: 116; Tschonskaja Uprava I 241
Чопонаты, г.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534—536, 561; Tschoponaty II 425, 428; Tschopaiiaty И 427, 464
Чубуркай, р.. басе. р. Или; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Tschu- burkai 1 222; Tschulburkai II 332, 335
Чувалчпкская волость; Тюм. обл.: 120; TschuwalLschikskaja Wolostj I 247 ЧУГУЧЙК, совр. ЧУГУЧУК (Тачан); Синьцзян-Уйг. АР КНР: 76; Tschugutschak I 109
Чуйская степь; Горпо-Алт. АО: 9. 13, 38. 39, 135, 146, 147, 151. 155. 156, 416; Tschujastcppo I 10, 14, 279; Tschuja-Steppe I 62, 64, 265, 277, 284. 290; II 75
Ч ул паса, г.; Кирг. ССР: 349; Tschulpassa I 529
Чункартаг, г.; Самарк. обл. Узб. ССР: 534; Tschunkar-Tag II 426
ЧУЯ, р., прав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 9, 10, 13, 14. 26, 28, 32 40,
95, 128, 131, 133. 136. 138, 139, 151, 156. 164, 185. 414, 489; Tschuja I 10, 12, 14, 32. 48. 50. 55—57, 59—65, 215. 257, 261, 265, 267-269, 284, 290, 300, 327; II 72, 173
Чыбаш, совр. Чувашка (?); Кемер. обл.: 49; Tsehybasch I 77
Чыргаргы, совр. Чаргары (?); Новосиб. обл.: 116; Tschyrgargy I 243 Чырлак, вдн., па р. Янгыскаип; Горно-Алт. АО: 35; Tschyrlak I 59 Чюльчё, р., совр. Чульча. прав, приток р. Чулышман; Горно Алт. АО: 65;
Ts< hiiltscho 1 97. 98; Tscl oltschu I 97
Чю»; Самарк. обл. Узб. ССР: 558; Tscliiia 11 460
Шабалина, совр. Шебалнпо; Горпо-Алт. АО: 21; Schabalina I 41
Шабин-Дабага. ? ; па границе Тув. АССР и Хак. АО: 79; Schabin Dabaga I 113
Шаболиха. ст., совр. с. Шелаболнха; Алт. кр.: 70; Schabolicha I 101
Шабык; Новосиб. обл.: 115; Schabyk 1 241
Шагыр, совр. Шагнр; Новосиб. обл.: 116; Schagyr 1 242
Шадацк. форп., на р. Шадат (?) — лев. притоке
99; Schadazk I 220 Шайдан. совр. Ашт; « 1енппабад. обл. Тадж. ССР: Шакир; Омская обл.: 119; Schakar I 246 Шалу; Новоспб. обл.: 116; ScJhalu I 242 Шамал, р.. басе. р. Катунь; Горно-Алт. АО: 185,
iiial I 336
j). Амыл; Краснояр. кр.:
563; Schaidan 11 466
193; Schema) I 328; Scha-
Шанды, совр. Шанда; Кемер. обл.: 46. 122, 192; Schandy I 73. 249, 335 Шардже, совр. Чарджоу; центр Чарджосской обл. Тхркм. ССР: 104; Schard- scha I 227
111 а рту: Кемер. обл.: 193; Schartu I 336 Шахи; Алт. кр.: 70; Schachi I 101 111а шакман. р., совр. Шашикмап. лев. приток р. Урсул: Горпо-Алт. АО: 26;
Schaschakman I 48
Шейхлараул, волость; Бухар. обл. Узб. С( Р (?): 119; Schoichlar-Aul I 245 Шестпградие, ист. обл., см. Алтынюхер: 100, 101, 515, 516. 520. 526; Sechs- stiidte I 222—224; 11 331. 332; Scchs-Stadle II 337, 344
Шехрисебз, совр. Шахрисабз; Катнкадар. обл. Узб. ССР: 104. 541. 561, 578; Schahri-Sebs I 227; II 435, 463, 485
IIIIIOII; Новосиб. обл.: 116; Schibi I 242
Hhioii.iiiK. р.. прав, приток р. Сема; Горпо-Алт. АО: 22; Schiblik I 42 Шибпт. р., ср. Чибит: 485; Schibit II 108
Шило. креп., на прав, берету р. Чуя; Горпо-Алт. АО: 36; Schiba I 61 Шили, р., совр. Большая Чили, впадает в Телсцкое оз. с зап.; Горно-Алт.
АО: 68; Sehili I 99 Ширеташ. ? , правобережье р. Чуя; Горно Алт. АО: 37; Schiratasch I Шпрнпхотхн; Самарк. обл. Узб. ССР: 561; Schirin Chotun II 463 Шмакова, ст., совр. пос. Жмаковский; Новоспб. обл.: 43; Schinakowa Шорзпна, совр. Шарчнно (?); Алт. кр.: 70; ScJiorsina 1 102 Шоркудук; Самарк. обл. Узб. ССР: 560, 577; Schur Kuduk II 459, 462 IIIv. p., совр. 4v; Каз. и Кпрг. ССР: 12, 13, 84. 85, 102, 106. 107. 249,
267. 349; Schu I 13. 14, 119, 224, 230, 231, 409, 423, 433, 529 Шубенка; Алт. кр.: 15; Schubenka I 33 Шулба, р.. совр. Illv.iboa, прав, приток р. Иртыш; Семппалат. обл. Каз.
ССР: 136, 422; Schulba I 267; II 82 Шульгин Лог; Алт. кр.: 42; Schulgin Log I 42 Шуская волость, имеется в виду Шушепская волость; Краснояр. кр.: 429;
Schuski Wolost 11 88
62
I 70
260,
Эдпль; Синьцзян-Уйг. АР КНР: 102; Edil I 224
Эльдюкем, p., совр. Эльдиг-Хем, басе. р. Хемчик; Тув. АССР: 494; Aldii- katn II 180
Эмба, р.; Актюб. и Гур. обл. Каз. ССР: 112; Emba I 237
Энптльген, г.; Горпо-Алт. АО: 62; Angilgiin I 93
Эрзин, кар., совр. с.; Тув. АССР: 97; Ersin I 218
Эрзин. р.. прав, приток р. Тес-Хем; Т\в. АССР: 97; Ersin
Зскп-Угуп, ср. совр. Угуп; Новосиб. обл.: 117; Aski I'gui Вчкибажы, р.,
Эчкитуру, г.,
oacc.
I 218
1 243
басе. p. Чуя; Горно-Алт. АО: 38; Etscliki Bash у I 63
правобережье p. Чуя; Горно Алт. АО: 36; Etschki Turu I 60
Юго-Восточный Алтай, см. Алтай: 183; sudoStliche Altai I 325
Юго-Западный Алтай, см. Алтай: 441; sudivosltichc Altai It 103
Южная Россия: 409, 431, 461; Siidrussland И 67; Siid-Russland II 91; siid- liche Russia nd II 122
Южная Сибирь, см. Сибирь: 87, 416. 417, 421, 436, 439—441, 461, 472, 478; Siidsibiricn 1 205; 11 74, 80, 99, 100, 103, 132, 140; sudiiche Sibirien II 75, 122; Siid-Sibirien 11 96
Южный Алтай, см. Алтай: 43, 152, 442, 451, 458, 460, 468, 471, 475; siidlicht* Altai I 69, 285; II 103, ИЗ, 119, 121, 129, 131, 136
Юртучак; Тюм. обл. (?): 12; Jurtutschak I 13
Юс, р., совр. Июс, см. Ак-Юс и Черный Юс: 90, 91, 222, 410,416, 419, 420г 430, 431, 438, 471, 473, 474, 477; Jus (= Os) I 208; Jus I 210, 375; Il 69, 75, 79, 89, 90, 98, 131, 134, 138
Юсская степь, совр. Пюсская степь; Хак. АО: 10, 88, 91, 92, 227, 412, 419, 431; Jus-Steppe I 12, 206, 210, 211,382; II 78, 91; Jussteppe II 70
Юстьгг, р., одна из образуюгцих р. Чуя; Горно-Алт. АО: 39; Jiis-tyt I 64-
Ябискор, кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 536; Jabiskor II 429
Ягыстай, р.. басе. р. Пли; Синьцзяв-Уйг. АР КНР: 101, 516, 519; Jagustai I 222; II 335; Jagystai II 332
Яйлагуш, р., прав, приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 13, 24; Jelagusch I 14; Jailagusch I 45
Ялутровск, совр. Ялуторовск; Тюм. обл.: 12; Jalutrowsk I 13
Ялутровский округ; Тюм. обл.: 118, 120, 121; Jalutrowsche Kreis I 244, 248 Япаба, совр. Янабино (?); Повосиб. обл.: 117; Janaba I 244
Янбай; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Janbai II 427
Янгас; Ленинабад, обл. Тадж. ССР (?): 563; Jangas II 4G6
Янгыа| ык. кап.; Самарк. обл. Узб. ССР: 535; Jangy-aryk II 427
Янгьтаул, вол OCTI,; Бухар. обл. Узб. ССР (?): 119; Jangy-Aul I 245 Янгыдарья, ? ; на зап. Каз. ССР: 112; Jangy Darja I 237
Явиякурган; Самарк. обл. (?), Узб. ССР: 12, 103, 535, 539, 560; Jangi-Kur- gan 1 13; Jangy Kurgan I 225; Il 428, 433. 462, 463
Явгылды, совр. Пнгсльдинка (?); Новоснб. обл.: 116; Jangyldy I 242
Янгысагаш, р.; Талды-Кург. обл. Каз. ССР; 82; Jangys Agasch I 116 Янгыскаин. р., басе. р. Чуя; Горно-Алт. АО: 35; Jangys Kaing I 59 Ян-Коротты, р., совр. Яп-Курата, один пз притоков р. Курата; Горпо-Алт.
АО: 24; Jan К ого tty I 4*5
Янсегиртпек, прегр., иа дороге вдоль р. Чуя; Горно-Алт. АО: 34; Jan Sagirtpak I 58
Ян-Улёгён, р., совр. Ян-Улегем, лев. приток р. Катунь; Горно-Алт. АО: 29; Jan ( logon I 51
Янын; Новоснб. обл.: Г16; Janvng I 242
Ярбалык, р., прав, приток р. Чуя; Горно-Алт. АО: 35; Jarbalyk I 59
Яркенд, совр. Яркенд (Шачэ); Синьцзян-Уйг. АР КНР: 100, 515, 530; Jar- kand I 222; Il 331; Jarkent II 350
Ярки, p.. приток p. Чулым (?); Повосиб. обл.: 115; Jarki I 241
Яркун; Новоснб. обл.: 117; Jarkun I 243
Ясаульские Юрты; Тюм. обл.: 120; Jasaulskije Jurten I 247
Яскал б цвете а я волость; Тюм. обл.: 120; Jaskalbinskaja Wolostj I 247
Яштура, местное тюркское название гор. Бийск: 46; Jasch-tura I 74
Перечень географических названий,
встречами ихея в послесловии
Абакан, р., 649, 661, 671
Абаканская степь 670
Азия 641
Алтай 642, 643. 645—652,
658, 665, 668—672, 674
Алтайская горная страна 653
Алтайские горы 671 '
Алтайский крап 642
Амур, р., 642
Барабппская степь 670, 671
Барнаул 642, 643, 645, 650 657, Канат, р., 644
Берельская степь 673
Берлин 640, 641, 643
Бийск 648
Бия. р., 675
Восточная Азия 669
Восточная Киргизская степь 652 Восточный Алтай 644
Восточный Казахстан 653
Галле 641
Германия 651
Дальний Восток 677 Джизак 679 Джунгария 645, 653
Европа 652
Енисей, р., 672
Западная Азия 667
Западная Монголия 674
Западная Сибирь 652, 657, 681 Западный Ал Tail 653
Западный Кита 675
Западный Саян 675
Зеравшап, р., 645, 649, 677—680 Зеравшанская долина 679
Пли. р.. 644, 649. 675, 676 Илинокая долина 676, 677 Иссык-Куль, оз., 644, 645, 666
Вена 641
Кавказ 654
Казань 650, 651, 672
Казахстан 647, 65и, 653, 668, 670, 671, 675, 681
Карабалгасун 673
Кара-Холь, оз., 644, 675 Катанда 670
Каттыкургап (Каттакургап) 679 Киргизская степь 670, 672 Китай 662, 675, 676
Кобдо 645, 674
Коксу, р., 675 Кузнецкий округ 642 Кулупдинская степь 644, 653, 671 Кульджа 675, 676
Кульджпнскин край 675
Лебедь, р., 644
Лейпциг 651
Мариинский округ 672
Минусинская котловина 644, 656— 658, 66(1, 661, 670, 671
Монголия 649, 653, 673, 674 Москва 67(1
М рас-Су, р,, 644
Петербург 642, 644. 650. 651
Российская Империя 647
Россия 640, 641. 645, 646, 648, 651 652. 654. 656. 657, 662, 672. 674- 676
Самарканд 645, 678, 680
Сая но-Ал тай 661
Саянские горы 674
Саянский хребет 644
Северная Азия 649
Северная Сибирь 659
Сибирь 645. 647, 649—651, 653 668-670, 672, 673
Среднеазиатское междуречье 677
Средний Зеравшап 677
Средняя Азия 645— 647, 650, 653 654, 668, 677, 679, 681
Телецкое озеро 644, 649, 675
Тере-Холь, оз., 673
Тува 644, 656, 673—675
Туркестан 680
Туякты 646
Улалу 643
Урсул, р., 643
Фергана 656
Центральная Азия 649, 669
Чимкент 645
Чу, р„ 645
Чуйская степь 674
Чульппмап, р., 644, 675
Чуя, р., 643
Юго-Западная Сибирь 681
Южная Сибирь 653. 657, 659, 660 668, 669, 671, 674
Южпый Казахстан 675
УКАЗАТЕЛЬ ЭТНИЧЕСКИХ НАЗВАНИИ*
; Броме собственно этнических названий указатель включает найме новация макроэтнпческих общностей (угры, тунгусы и др.), а также гепеало- шческих и локальных подразделений этносов, встречающиеся как в тексте источника, так и в Примечаниях и статье С. 11. Вайнштейна.
Варианты наименовании одного и тоги же парода даются большей ча¬стью при основном названии.
Самоназвания, даже еслп они тождественны официальном у имени наро¬да или его группы, выделяются отдельными статьями.
Гол кован ня этнических названий, встречающихся в тексте источника, даются по Радлову и в ряде случаев расходятся с современными, что нашло отражение в комментариях С. II. Вайпштейпа. Определение типов этнических общностей и их подразделений производится согласно терминологии, исполь-зуемой Радловым: род (Geschlecht), племя (Stamm, Volksstamm), парод (Volk), группа, подразделение (Ahtheilung, Сгнрре). При этом следует иметь в виду некоторую условность как самого содержания этих терминов, так и использования пх Радловым: одно и то же подразделение он определяет то как племя, то как род. Тем не менее приведение в указателе этих терминов дает возможность отразить типологическую и иерархическую соотнесен¬ность этнических и этносгруктурпых общностей, упоминаемых в источнике.
Если термин упоминается только в Примечаниях и статье С. II. Вайн¬штейна, то его толкование дается согласно контексту. Страницы, относящие¬ся к Примечаниям и статье, в указателе выделены курсивом.
Страницы использования названий этнических подразделений по повто-ряются в статьях, фиксирующих употребление общего (родового) понятия.
Ak-Kalpak (Weiss-Hiite) I 527 ак-кеиггим см. ач-кештым ак-кпгпз — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 103, 603 А к К igis I 226
ак сопи — род тувппцев 598 ак-тумат — род телеутов 96 Ak-Tinnat 1 216
ак-чакман гм. ак чекм’п ак-чубак — род кара-кп ргизов пле¬мени черик 107
A k -Tschnbak I 231
ак-чыэ, ак-чыстар — род бельтиров 90
Ak Tsch s I 208
А к Tschystar I 208 акы — род кызыльцев 91
Аку 1 210
алаша — род казак -киргизов Малой орды, племени алчын 112, 287 Alascha I 237, 456
алдан сх .н — подразделение казак- кпргизов Большой орды 114 Aldan Suan I 240
ал да in — подразделение кара-кпргп- зов племени 6vrv 108 Aldasch I 232
алджан — подразделение казак-кир- гизов Большой орды 111, 514 Aldshan 1 236; II 330
алдияр — подразделение кара-кир- гпзов племени бегу 1<»8 Aldi jar I 232
аллат — племя узбеков 104, 563 Allat I 227; II 466
алма-суан. алмасуан — подразделе¬ние узбеков племени кыркмен-юз, 104/ 03
Alma-Suan I 226 алмат — род теленгптов-чупцев 96
Ahnat. I 216, 217
алмачи — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 103, 603 А1 mat sc hi 1 226
алта-кижн см. алтай-к жи алтай — род казак-кпргизов Срод¬ней орды, племени аргын 111 Altai 1 236
алтап-кпжи. алта-кижп, собственна алтайцы — племя алтайцев 9.5, 123: см. также алтайцьт eigent lichen Altajer I 215 Alta-Kishi I 250
алтай-кпжн (люди Алтая) — само название одного из племен алтай¬цев 43, 95, 6*57
Altai Kishi (Altai-Leute) I 69, 21." алтайпы* 20, 21, 27. 28. 30—34, 36»-
43. 90, 93. 95-97. 122. 123. 126- 133. 135 147. 149—157. 159. 162
165, 167-176, 179-180. 182 187,
190, 192—198, 202, 203. 209. 210, 214—216, 220- 224, 226. 229. 253, 287, 288, 290, 294, 331, 335, 361, 368, 369, 372 376, 382.397—400, 406.472, 477, 490, 491, 493.57.9- 58J, 587, 590, 593, 595. 596, 605, 607, 609, 614, 618—620. 631. 634 r 643, 644, 647—649. 658, 661, 669; см. также: калмыки алтай» кие. та¬тары собственно алтайские Altajer I 40, 41. 48 51, 53 58,
61. 69. 209, 212. 213. 215-217, 231, 249, 254—262, 265—269. 271, 272, 274, 275, 277—279. 281- 288, 290—293, 297—301, 304—316, 320, 323—326, 328- 332, 336—338,
340-342, 348, 349, 357 -359. 365— 367, 372, 373, 376-378, 381. 384, 414, 457, 462. 504, 510; II 10, 17, 21, 26. 34. 52, 53. 55, 56, 64, 132, 139, 175, 176, 178, 179
алтайцы — самоназвание одного из алтайских племен — алтай-кижи 128
Altajer 1 257
алтайцы северные, черневые, таеж¬ные татары Северного Алтая 92, 94, 593. 594. 595, 649, 658 Та tare и 1 214
Tataron des n< rdlichcn Altai I 215 алтайцы южные 593, 595
алты-ата кёктёнгшю (шесть отцов Кёктёнгшю) — подразделение ка зак-киргизов Большой орды, пле¬мени конграт 112
Altv-ata-Koktongschii (sechs Vater
Koktongschii) I 237 злты-ата-кёктппг-улы (шесть сыно¬вей отца Кёк) — подразделение казак-киргизов Средней орды, пле¬мени конграт 112 Alty-ata-Kokting-ulu (die sechs Soh- ne des Vater Kok) I 2 37 алты-сары — племя енисейских кыр¬гызов 590
алчын. алчин — племя казак-кирги- зов Малой орды 112, 615 Altschyn, Alschyn — I 237
;алшын — род казак-киргизов Ма¬лой орлы 112
Alschyn I 237 анг — род телеутов — ач-кештымов
96. 596
Arigl 216
ара — род алтайцев (алтап-кпжи) 96
97. 129. 587
Ага I 216, 217, 258 ара — рол качинпев 89, 587
Ага [ 207
ара см. арппцы арабы 56.3 аргуи — род казак-киргизов Сред¬ней орды 108
Argun II 66
аргын — род кызыльцев 91
Argyn I 210
аргын, аргыны подразделение (племя) казак-киргизов Средней орды 91. 111—114. 406. 61 Argyn I 21н, 236, 237, 239; II 64 арппцы (древние), арины — народ 89. 91, 92. 97, 129, 439, 440, 480, 6^.8
Aririen I 207, 209—211; II 100, 101 alien Aririen I 217, 258; II 142 артьи — род койбалов 90
Artjy 1 209
арык — подразделение кара-киргм- зов племени б\ггу 108
Aryk 1 232
арык — подразделение узбеков пле- мепи кыркмеи-юз 104, 603 Aryk I 227
арык тукум — род кара-киргпзов племени бугу Ю7
Aryk Tukuin I 230
асан-тукум— род кара-киргпзов пле-мени буту 107
Assan Tukuin 1 230
аскалы — род кара-киргпзов племе¬ни чон багыш 107
Askalv I 231
ассаны — народ 439, 440, 628
Assanen II 100, 101
ассык — подразделение (племя, род) кара-киргпзов племени сары-ба- гыш Ю7, 109, 110
Assvk I 231, 233, 234
ассык — род кара-кпргизов племени СОЛТУ 107
Assyk I 231
аталык-матай — подразделение ка¬зак-киргизов Средней орлы 114 Atalyk Matai I 240
атыгай — род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени аргын 111 Atygai I 236
афганцы 556, 573
ач кештым — рол оседлых татар
Кузпоцкого Алатау 94
Atsch Keschtim I 214 ач-кештым. ач-кештымы, ак-кештим, ачкештимы — подразделение те¬леутов 95, 96, 185, 188, 190, 191, 596
Atsch Keschtim I 216, 331, 333, 335 Alschkeschtimen I 328
ачып — род оседлых татар Кузнец¬кого Алатау 94
Atschvn I 214
ачып большой — род кызыльцев 91 grosse Atschyii I 210
ачып малый — род кызыльцев 91 kleine Atschyn I 2Ю
аюке — подразделение кара-кпрги¬зов племени сары-багыш 109 Ajnka I 233
аялы — род тарских татар 119
Ajalv I 245 баганалы — род казак-киргизов
Средпсй орлы, племени найман 111 320
Baganaly I 236. 494 багыш — род кара-кпргизов 110
Bagysch I 234
безентин — род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени аргып; племя 111, 40
Basanlin I 236
Bassentin II 65
бай, байгадо, байгодо — род койба¬лов 90, 99, 590
Bai I 220; Baigado (? Bai) I 209 бай джигпт — род казак-киргизов
Средней орды, племени кирей 112
Bai Dshigit I 237
бай кючюк — подразделение кара-киргизов племени сары-багыш 1( 9 Bai KiiHchiik 1 233
бай-бакты — род казак-киргизов Ма¬лой орды, племени алчын 112 Bai-bakK I 237
бй-улы — подразделение казак-кн р- гизов Мал oil орды, племени алчыи 112
Bai-uly I 237 бай-чубак — род кара-киргпзов пле¬
мени чсрпк 107
Bai-Tschubak I 231
байаут. баяут — подразделение уз¬беков племени кыркмен-юз 10-4, 6’03
Bajaut I 237 ба ига до см. бай байгара. бапгыр — род тувинцев 5.9.$',
599 байлагас — род алтайцев 596 баплагас - род тубаларов 594 баимаклы — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 103. 603 Baimakly I 226
баки мешен. бакп-месчаи — подраз-деление узбеков племени кыркмеи- юз 104/ 603
Baki Maschai I 220
бал галы, белгалы подразделение узбеков племени кыркмен-юз 103, 603
~ Baldly I 226
балгалы (имеющие молотки) — под-разделение узбеков племени кы- таit-кыпчак ЮЗ
Balgalv (mil Hammern versehenen) I 225
балык — подразделение кара-кпрги¬зов племени бугу 108
Balyk 1 233 балыкчи — род тувинцев 598 бана — подразделение кара-кирги- зов племени бугу 107, Ю8
Вара I 230, 232
бар-с ой ат — род шорцев 94
Bar-Sojat 1 214
бараба — род барабинских татар 116 Baraba 1 242
бараба — самоназвание барабинскнх татар 605
барабипцы см. татары барабинскпе бас-тамгалы — подразделение казак- киргизов Большой орды 114 Bas-tamgaij 1 239
24 Заказ 21*'1
бассагар — рол кызыльцев 91
Bassagar 1 210
баташ — племя узбеков 104. 563
Batasch I 228; П 466
бахтпяр — подразделение казак-кир-гизов Малой орды 113
Bach ti jar 1 239
баш кюрель — подразделение кара- киргпзов племени сары-багыш 109 Basch hiiral 1 233
башка у с-к и ж и (люди с Башка уса) — самоназвание группы теленгитов 128
Baschkaus-K ishi (Baschkaus-Leute)
I 257 башкиры — 651 баян — род оседлых татар Кузнец¬
кого Алатау 94
Bajan I 2i4
бая гы подразделение западных
монголов — oil ратов 607 баяут — род тувинцев 598 баяут см. ба ii а УТ бе гл ер тюпи. бекля-тупи — подраз¬
деление узбеков племени кыркмен- юз 104, 603
Baglar Tupi 1 227
бедуины — 249, 667
Beduinen 1 408 бекля-тупи см. бегл ер тюпи белек подразделение кара-кирги¬
зов племени бугу 108
Belek I 232
белгалы см. балгалы
бельтир, бельтиры племя абакан¬ских татар 89 91, 440, 589, 6091
618
Beltir I 208
Beltiren I 208-210; II 101 бес-тамгалы — подразделение казак-
киргизов Большой орды ИЗ
Bas-tamgaly I 239
бехрин — племя узбеков 104, 563 Bahria I 227; II 46G
бсш берен — род кара-кпргизов груп¬пы сол 107, 616
Besch Beran 1 231
беш бояк — род шорцев 94
Basch BojaK 1 214
беш-кой, беш-куи — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104, ъОЗ
Biisch-koi I 226
беш-теиг-бала (пять одинаковых де¬тей) — подразделение казак-кир- глзов Большои 111,
Besch-tang-bala (die furif gleichen Kinder) I 236
беш юс, беш юз — подразделение уз-беков племени кыркмен юз 104,
B;isch Jus 1 227
бе школ. бешкель — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104,
603
Baschkal I 227 бёгёдьп — род койбалов 90
Bogodji I 209
бёгёшёлю, бюгётпюлю, богадшэлп — род туркменов племени умеюп 115,
604
Bogdscholu I 228
биле или голочи, била пли элочжп — племя, упоминаемое в китайских хрониках 439. 480. 627
Bila oder Gelotschi IT 99. 100;
Geiotschi II Ж ВЮ, 142 бцран-садак см. бору и салак богадшэлп см. бёгёшёлю богоджи — род койбалов 590 богожы — род карагасов 88
В о gosh у I 205
бор (печень) — подразделение кара-киргизов племени бугм 107, 169 Bor (Leber)^ I 230, 233
боруп садак, бирав салак — подраз-деление узбеков племени кыркмен- юз 193,' 603
Borun Sadak I 226
боршы карпа к — рол казак-кпргпзов Средней орды, племени аргын 111
Borsch у Karpak 1 236 босун подразделение казак-кпргп¬
зов Большой орды 111
Bosun I 236
ботпай — подразделение казак-кпр¬гпзов Большой орды 114
Botpai I 239
бугу (олень) — племя (род) кара¬киргизов группы онг 85. 106 — 108, 110, 316, 348, 349, 354. 514, 515, 616
Bugu (Hirsch) I 119. 230. 232, 234, 235, 488, 526, 528, 529, 534: II 331 булат — подразделение кара-кирги- зов племени сары-багыш 110 Bulat 1 234
булатты — род казак-кпргпзов Срод¬ной орды, племени пайман 111 Bulat tv I 236
бултун, бултан — род казак-кпр¬гпзов Средней орды, племени кып¬чак 111, 605
В ill tun I 236
бура — подразделение кара-кирги- зов племени сары-багыш 109 Вига I 233
б урд же ген см. бюрджегеп буркут — племя узбеков 104, 604
Biirkut I 227
бурут, буруты — монгольское назва¬ние кара-киргпзов 96, 106, 514,
Burnt I 230
Burnten I 217; II 514
бурут — род ХОТОНОВ 601 буряты 87. 88, 99. 355, 585, 581,
588, 614, 618, 619
Burjaten I 205
Bnrjaten I 205, 220; II 1 бусермап — самоназвание группы сартов 100
Busse rman I 222
бухарлык. сартьт, узбеки — самоназ-вание бухарцев Западной Сибири
605
бухарцы — группа среднеазиатских татар 79, 118, 526. 573, 580 Biicharcn I 114, 244; II 344. 480 бухары, бухарцы, татары бухарские, сарт, сарты — подразделение си¬бирских татар 118—120, 60".
606
Buch ary 1 245
Bucharen I 246, 248
Sort 1 245—247
бучман—подразделен ио кара кир¬гизов племени сары-багыш 169 Butsclmian I 233
бюгёшюлю ем. бёгёшёлю бюрджеген. бурджегеп — подразделе¬ние узбеков племени кыркмен-юз 104,' 603
Biirdshegen I 227
бюркют — род сойонов 98
Biirkut I 219
бюрпио — род казак-кпргпзов Ма¬лой орды 287
Biirschu I 456 гальча см. таджики горные
гафпр, гафур — подразделение узбе¬ков племени кыркмен-юз 104, 603 Galir I 227
гол очи гм. било
германцы — 480
Germanen II 143
гирей — племя казак-кпргпзов Сред¬ней орды 615
гурта-сойоны, или эджон-сойоньт,— самоназвание группы сойонов 98 Gurla- odor Edshen-Sojonen I 219 греки древние — 15.3, 354, 567 Grier lion 1 287, 534; II 171 да влon см. даулап дагуры см. дауры даулаи. да вл ой — подразделение уз¬
беков племени кыркмен-юз 1< 4, 603
Daulai I 227 дауры, дагуры — 524, 526. 528. 529,
580, 635. 677
Danrier II 341, 344, 346, 348,
349
двоеданьт, двоедапцы одно пз па- званий телепгитов и тёлёсов 33.
34. 36, 64, 95, 123, 127—131, 133, 135, 1.36, 139. 171, 489—491, 5< 2, 582, 595, 606
Dwojedaner I 56, 57. 69, 96. 215, 250. 251. 256—261.265. 267, 269, 309
Dwojcdanzi I 215, 250 де рост — рол тувинцев 5.9.9 дёлёс — рол кара киргизов племени
бугу Ю7
Dolos 1 230
дёлёс — род кара киргизов племени
едигена 107
Dolus 1 231
дёлёс — рол кара-киргизов племени сары-багыш 1н7
Dftlos I 231 дёрт кара — род казак-киргпзов Ма¬
лов орды 287
Dort Kara 1 456 джагалбай. джагалбайлы— рол (пле¬
мя) казак-кпргпзов Малой орды 112, 287. 407
Dshagalbay I 237
DscНадаlbai II 64
Dshagalbaily I 238, 456 джагалбайлы — род оседлых татар
Средпой Азии, племени курама 102
Dchagalbaily I 225 джадык — род казак-кпргпзов Сред¬
ней орды, племени кирей 112 Dsliadyk I 236 джалапр — племя монголов 604 джалаир — подразделение казак-
киргпзов Большой орды 114
Dsnala ir I 240 джалаир — подразделение узбеков
племени кыркмен-юз 104, 603
Dshalair I 226
джалаир — рол оседлых татар Сред¬ней Азии, племени курама Ю2 Dschalair I 225
джалаир шаииас — подразделен ио казак-кпргпзов Большой орды 111 Dschalair Schappas I 236 джамыс — и од разделен ие казак-кир¬гпзов Большой орды 111 Dshanys I 236
джангы-улы — подразделение казак- киргпзов Срелпеп орды 115 Dshangy-ulv I 240
джангыс - подразделение казак-кир¬гпзов Большой орды 114 Dshangys I 239
джанджар — род казак-киргпзов Средней орды, племени аргын 111 Dshaiidshar I 236
джантай — подразделение кара-кир¬гизов племени сары-багыш 109 Dshantai I 233
джантыкай — род казак-киргпзов Средне!! орды, племени кирей 112 Dshanlykai I 236
джаппас — подразделение Срод) ка¬зак-киргизов Малой орды, племе¬ни алчын 112, 113. 287 Dshappas I 237, 239, 456 джез табан (медная подошва) — род казак-киргпзов Средней орды, пле¬мени кирей 112
Dshas 'Гаban (KupFer Solile) I 236 джетп-ру — подразделение казак-
кпргпзов Большой орды 113
Dsheti-ru I 239 джсти-сары — племя енисейских
кыргызов 590 джеттп-урп — подразделение казак- * киргизов Малой орды 112
Dshatti-nri I 237
джунгары — племя западных мон¬голов 587. 588, 591, 600, 656 джуппар.— род хотоиов 601 динлиньт — народ, упоминаемый в
китайских хрониках 628 долгане — 617 донгкур — рол сойонов 98
Dongkur I 219
дубо, лу-бо. туба — народ, упоминае¬мый в китайских хрониках 89, 93, 97, 215, 439, 440; 583,588,594, 627, 654. 655
Dnbo I 207, 218, 366; II 99—101
Du-bo I 213 дубо см. сойоны дулат чапрашты — подразделение
казак-киргпзов Большой ( рды 114
Dulat Tschapra^chty I 240
дулаты — подразделение казак-кпр¬гизов Большой орлы 114
Dulaty I 24 о
дунгане, дунганы 101, 518, 526, 677 Dungenen I 223
Dungan II 345
дьетп-сары — род алтайцев (алтай¬ки жп) 596
дьеты сары — рол тубаларов 594 дьчты (чооты) см. юты (кумандинцы) дюрт карьш — подразделен! е ка¬зак-кпргизов Малой орды 113 Diirt-Karyn 1 238
д,арбэты см. тюрбёты
евреи — 432, 552—554, 556, 571,
636. 637, 679
Juden II 92, 446-449, 477 едигена — племя кара-киргизов группы онг 107
Edigana I 231
езентемир — подразделение казак- киргизов Малой орды ИЗ Esantiiniir I 239
енисейцы — народ бронзового и же-лезного веков 94, 439, 440, 454, 477-480, 628
Jenissejer I 213; II 100; 101, 116, 139, 142, 143
енисейцы см. остяки енисейские
еуштинцы — группа томских татар 579. 605
ечиг, ичиг (ичиге) — род сагайцев 90, 588
Etschig 1 208
жедгиру — племя казахов Малой орды 615
жуан-жуаны — парод, упоминаемый в китайских хрониках 439 Shuan-Shuan II 99
захахлы — род казак-кпргизов Ма¬лой орды 287
Sahakly I 455
захчины — подразделение западных монголов-ой ратов 607
изенгуль — род казак-кпргизов Сред¬ней орлы, племени наймам 111 Isengul I 236
лзенгюль — подразделение кара-кир- гизов племени сары-багыш 109, 110
Isangiil I, 233. 234
Езентемир — род казак-киргизов Малой орды, племени алчын 112
l^en-temir I 237
пльбя — род ХОТОНОВ 601 ипдусы 554
Indier II 449
иранцы, пран см. персы ирге — род карагасов 88
Jrga I 205
ирге — род койбалов 90
Irgii I 209
и pre-ха HI (ирге-хааги) — род тофала¬ров 585
иргит, пргиты — род сагайцев 90, 588. 589
Irgit I 208 иргит см. ыркыт иркит см. ыргыт итальянцы — 409
Italiener II 67
ители — род казак-кпргизов Сред¬ней орлы, племени кирей 112
Itiili 1 236
нтенгмен род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени кирей 112 Hangman 1 236
ичиг (ичиге) см. ечиг
шп-кулы. иш-кулп — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 103, 603 Isch-Kuly I 226
ишимцы (ишимские) — группа рус¬ских в верхнем течении Оби 417 Iscliinizi. Ischimschen II 76 пштск — род тобольских татар 120
Ischtek I 247
иштски — татарское название остя¬ков 120
Ischia k I 247
йедпгер — подразделение кара-кир- гизов племени сары-багыш 109 Jadigar I 233
Йеллен — подразделение к ара-кир¬гизов племени бугу 107, 108 .laldan I 230, 233
йорлик (местные жители) — общее самоназвание среднеазиатских та¬тар хами и тарапчей 101, 515 Jarlik I 223
Jarlik (Einheimischc) II 331 йети ген — подраздепение кара-кир-
гпзов племени сары-багыш 107, 109
.leligan I 231, 233
йотиген — род кара-киргкзов груп¬пы со I 107, 616
Jetigan I 231
нети ген — род кара-кп ргизов пле¬мени солту 107
Кirgis-Kosacken II 277
Kirgisen I 38. 103—105. 107—114, 118, 210. 297, 307, 311, 407, 409— 425, 428-430, 432-435, 437— 442, 445 - 452, 455-463,465,466, 468-476. 484. 485. 487, 493, 496, 5ol, 504-513, 515, 517—521, 525- 528; JI 7, 59—61» 63, 90,96, 132-135, 179. 286—290. 293,
328, 330. 349. 351, 431,447,461, 467, 469- 473, 477, 485.
казаки см. казак-киргизы казахи см. казак-киргизы калканам— род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени аргын 111 Ка! калаш 1 236
каллар — род абаканских татар пле¬мени таяс 90
Kallar I 208
калмак подразделение карге кир¬гизов племени сары-багыш 109 К aimak 1 239
калмак — род кызыльцев 91 Kalmak I 210
калмак — самоназвание группы те* леутов 91, 57.9, 605
Kalmak I 210
калмак — одно из самоназвапий ал-тайцев 12 3, 6*57
К aimak 1 251
калмаки — подразделение томских татар 57.9, 605
калмыки, ойрёты, ойроты, ойраты, калмыки черные, халмик группа племен западных монголов 84, 95. 96, 99, 100, 340, 349, 351, 352, 417, 418, 504, 509, 512-515. 520, 524. 526, 580, 581, 607. 624, 676 Calmiichen II 76 Chalmik I 282
Kalmiicben 1 217. 221, 529, 532; II 286, 293, 327—331. 336, 341, 344
Oirot 1 530—532;
Oirdt J 215
калмыки алтайские, белые, горные, порубежные — русское название алтайцев 14, 16. 21, 26, 27. 34, 35, 40, 42, 90, 95. 122, 123, 125- 127,
148, 149, 151. 163, 164, 171. 173,
174, 183, 184. 251, 313, 314, 348,
355, 364, 483, 500, 581, 606, 609,
648, 657
Altai-Kalmiicken I 35. 49, 484
Altaischen Berg Kalmiirkcn I _ 8 Altaiskije Kalmyki 1 215 Altajischen Bergkalmucken I 215 altajischen Bergkalmiicken I 217, 250, 251, 526; Il 2
Aitajische Bergkalmiicken I 249 altajischen Kaliniicken I 411 Kalmucken 1 32, 41, 42, 48, 49, 58, 59, 66. 68, 249, 253, 255, 280, 281, 298, 299, 309, 312, 313, 324, 326. 327, 485; Il 12, 165, 186 калмыкп астраханские, волжские
275, 284, 581. 614, 648
Kalmuchen I 441, 452 камаспины, камасипы, кангмашс-
сапг 87. 88, 584
Kamassinen I 205. 206
— лесные 87, 584 Wald-Kamassinon I 205
— степные, ну (и уса nr) 584 камлар — род кпзыльцев 91
Kamlar 1 210 камлар — род оседлых татар Куз¬
нецкого Алатау 94
Kamlar I 214
кап — род алтайцев (алтай-кпжп) 96
Kan I 216 канг — род копбалов 90
Kang I 209 капгбажы — самоназвание лесных
камасинцев 87
Kangbasliy 1 205
кангаы — подразделение казак-кир¬гизов Большой орды 111
Kangdy I 236 канглы — племя узбеков 104
Kangl у J 227
канглы — подразделение казак-кир¬гизов Большой орды 114
Kanglу I 239. 240 кангмашесапг см. камаеппцы кандабас — род кара-киргизов пле¬мени чон-багыш 107
Kandabas I 231
капджыгалы (с ремнем у седла) — род казак-киргизов Средней орды, племени аргын 111
Kandshvgalv (mit Riemen am Sat- tel) 1 236
канлжыгалы — род тхркменов Ю5 Kandschygalv I 228
капджыгалы (то. кто с ремнем па седле) — подразделение узбеков племени кытай-кыпчак ЮЗ Kandshygaly (die mil Riemen am
Sat tel) I *225
кап ходжа кытайюзи (кытай юзи) см. ханходжа кытайсы
каоче, као-че (высокие повозки) — китайское вазвапие древннх уй¬гуров 473, 474
Kaolsche, Kao-tsche (boho Wa- gen) II 134
каптагай матай— подразделение ка- зак-киргизов Средней орды 114 Kaptagai Matai I 240
кара балык — род казак-киргизов Средней орды, племени кыпчак 111 Kara Balyk I 236
кара йогду см. кара тйогды ,
кара калпак, каракалпак — под-разделение узбеков племени кырк¬мен-юз 103, 603
Kara Kalpak I 226
кара калпак — подразделение казак- киргизов Большой орды 111 Kara Kalpak 1 236
кара курсак, каракурсак — подраз-деление узбеков племепп кырк¬мен-юз 104, 603
Kara Kursak I 226
кара спрак (черные голени) — род узбеков племени кыркмеп-тоз 103 Kara Sirak (schwarzo Schienbcine) I 226
кара тегипы — группа таджиков 563 Kara Tegin I 466
кара тйогды, кара чогды, кара йог¬ду (черные тйогды) — род карага- сов (тофаларов) 87, 88, 585, 590 Kara Tjogdy (schvvarze Tjogdy) I 205, 206 1
кара чыз, кара чыстар — род бсль- тиров 90
Kara Tschys I 208
Kara Tschystar I 208
кара нтор, кара-шор — род шор¬цев 94, 590
Kara Schor I 214
кара-алмат — род алтайцев (алтай¬ки жи) 96
К ага-Almat I 216
кара-бор подразделение кара-кпр¬гизов племени бугу 1U9
Kara Вог I 233
кара-пргит — род тувинцев 598
кара-кал мак — одно из самоназва¬ний телеутов 95
Kara Kaiinak I 215
кара-калпак — подразделение ка¬зак-киргизов Средней орды 113 Kara Kalpak I 239
Kai а-калпак, кара-калпаки см. кара-калпаки
кара-кагп, кара-хапт, кара-хаапт (черный каш) — род карагасов (то- фаларов) 88. 585
Kara-kasch (schwarze Rasch) 1 205 кара-кезек — род казак-киргизов Средней орды, племени аргын ill, 407
Kara-kesak I 23ft Kara Kcsak II 65
кара-киргизы, киргизы черные, ди-кокаменные, среднеазиатские, тяпыпанскпе 84. 85, 87. 90, 96, li'6, 107, 110, 246. 247. 301, 316, 336. 348, 349. 352—354, 472. 514, 580, 582. 585, 599—5.92, 595, 60Z, 602. 604. 605. 611. 614. 616. 619. 620. 634. 644. 645. 647. 653. 661. 666—668. 616'. см. также ак-кал- пак, буруты
Dikokamennyje Kirgisy <1. h. wil- de-Stein-Kirgisen I 230
Kara Kirgisen 1 122, 23*», 231, 234, 406, 488, 526. 532-534; II 472
Kara-Kyrgys I 526, 533
Kirgisen 1 120. 23*'. 231, 533, 534 Kirgisen des Thian-schan I 230 Kirgisen des Thiansclian 1 209, 217 Kvrgys I 225, 231
Thian-schan-K irgisen I 230 Thianschan-K irgisen I 217 schwarze Kirgisen I 533; II 330 schwarzen Kirgisen 1 119. 120,
405, 470, 488, 511, 526—529, 532—534
кара-кпрей, кара керей — подраз¬деление казак-киргизов Средней орды, племени кирсй 111, 112, 115, 407
Kara Kerai II 65 Kara Kirai 1 240 Kara-Kirai I 240
кара-кисек — род казак-киргизов Малой орды, племени алчын 112, 287
Kara kisiik I 237
Kara Kisak I 455
кара-кмтап см. кода пи кара-койлы (имевчипе черных овец)— род каракалпаков 105 Kara К oil у (die mit schwarzen Schafen) I 287
кара-койлы (имеющие черных овец) — род узбеков племени кыр¬кмен-юз ЮЗ
Kara К oily (die mit schwarzen Schafen) I 226
кара-оидар — род тувипцев 599
кара-сакал — род казак-кпргпзов Малой орды, племени алчын 112 Kara-Sakai I 237
кара-сойон, сойоны черные, кара- соян — род (племя) сойонов (ту¬винцев) 493, 5.‘8. 533
Schwarzen Sojonen (Kara-So jong) 11
178
Schwarzen Sojonen II 179 кара-сен nip (черное предгорье) —
род каракалпаков 105
Kara Sangir (schwarze Vorgebirge) I 228
кара-тёш — рол сойоиов 98
Kara-Tosch I 219 кара-ту мат — род телеутов 96
Kara-Tnmat I 216
кара-хаш, кара хааш см. кара-хаш карабчи см. карапча
карагасы, карагас, каргас, каракаш, тофалары 87, 88, 99, loo. 583— 586. 590. 591. 600. 630. 654 Karagas I 2**5
К ага gassen 1 122. 2о5, 2**6,. 220, 221
К агgas 1 205
каракалпаки, каракалпак, кара-кал- паки (черные шапки) 104, 115, 247, 472, 563- 566, 568, 604
Kara Kalpak (Schwarz-M utzon) I 228; II 467
Kara К al pa ken I 467
Kara-Kalpaken 1 228, 469, 470, 473
Karakalpaken I 241, 40ft; Il 132 Каракас — род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени кирсй 112 Karakas I 236
каракаш см. карагасы каракурсак см. кара курсак карапча, карабчи — подразделение
узбеков племени юз 103, 104, 603 KaraplScha I 226, 227
карача (черноватые) — род узбеков племени кырк ЮЗ
Karatscha (die scliwarzlichen) 1 226 карга 1-й половины - племя аба¬канских татар 89
Kargs 1. lliillte I 2*8 карга 2-й половины — племя аба¬канских татар 89
Karga 2. lliillte I 208 карга — род сагайцев 90, 94
Karga 1 208, 214
карга — род шорцев 94
Karga 1 214
каргали, каргалы — род барабин- ских татар 117, 606
Kargali I 244
кас см. качинцы
кас (кач, каш) — самоназвание ка¬чи нце в 88
Kas (— К a tech, Kasch) I 207 касыль — род хотонов 601 каурек см. кеюрек
качинцы, кас — племя абаканских татар 88, 89, 91, 223, 224. 472, 584.585, 587, 589, 609, 610, 618, 660 Katschinzen I 205—207, 210, 211, 377, 378; II 132
каш — род карагасов 87, 88 Kasch I 205, 206
каш см. кас
кашгарцы. татары кашгарские — группа уйгуров Средней Азии 101, 601. 601, 635
Kaschgar-Tataren I 223 кезек-сояы — род тувинцев 599 кемчик — род сойонов (тувинцев) 98, 599
Kemtschik I 219
кенаюс см. кепегес
кендже каптагай — род казак-кир¬гизов Средней орды, племени най¬ма н 111
Kendshe Kaptagai I 236
кендже мата it — подразделение ка¬зак-киргизов Средней орды 114 Kendsche-Matai I 240
кенегес. кенегесы, кенаюс — под-разделение узбеков племени кырк¬мен-юз 1о4, 563, 603
Kanagas I 227; II 466
кепте — род казак-киргизов Малой орды 112
Kaptii 1 237
кергиль — род алтайцев (алтай-ки¬жи) 96, 125, 596
К argil I 216, 253^
кергиль — род тубаларов 594 кердери подразделение казак-кир- гизсв Малой орды 287
Kerdiiri I 456
кереит — подразделение казак-кнр- гизов Мал oil орды 112, 287 Kerait 1 237, 456
керей см. кирей
кереш — род шорцев 94
Karasch 1 214
кеты см. остяки енисейские
кецик — племя чулымских татар 92 Kateik I 211
кеюрек, каурек — подразделение уз-беков племени кыркмен-юз 104, 603
Kaurak I 226
кёбёк — род алтайцев (алтай-кижи) 96. 125
Kobok I 216, 217, 253
кёбёк — род телепгитов-чуйцев 96 Kobok I 216, 217
кёдно — род алтайцев (алтай-кижи) 9 6
Kodjd I 216
кёзёгёлю — род алтайцев (алтай-ки¬жи) 96
Kosogolii I 216
кёйёк — род койбалов 90
Кбуок I 209
кёк бурун — род казак-киргизов Средней орды, племени кыпчак 111 Kok Buruп I 236
кёк-моиншак (голубые жемчужи¬ны! — см. кокчулуты
кёк-шал — род казак-киргпзов Сред¬ней орды, племени аргын 111 Kok-Schal I 236
кёлёбё — род барабпнских татар 116
Koloho I 242
кёллар, келлёр см. кёль (копбалы) коль — род тувинцев 591 кёль, кёллар, келлёр — род койба¬лов 90, 97, 99. 600
К 61 I, 209, 218 Kollor 1 220
кёль-сумыны — самопазванмэ груп¬пы сойонов 97
Kol-Sumyny I 218
кёмнёш — род осед1”’ лар Куз¬нецкого Алатау С
Komnosch I 214
кёмнёш — род черневых татар пле¬мени кёмнёш 69, 93, 186 Komnosch I 101, 213, 329
кёмнёш — племя черневых татар 93, 222
Komnosch I 213, 374
кидани, кара-китаи — племя кипча¬ков 602
кизиль 1Ы см. кызыльцы
кипчак см. кыпчак (казак-киргизы) кипчаки см. кыпчак (узбеки) кипчаки — см. куманы киргпс-казакп см. казак-киргизы киргис-каноаки см. казак-киргизы киргизы — общее название казак- киргизов п кара-киргпзов 1и6, 247-249, 355
Kirgisen I 230, 407, 408; II 1
киргизы см. казак-киргизы киргизы см. кыргызы (древние) кмргизы-тубинцы см. тубинцы кирей — племя (род) казак-кирги¬зов Средней орды 111, 112, 287 Kirai I 236, 456
кирей, кирей, корей, кереи—под-разделение казак киргизов Малой орды 113. 292, 605, 63/, 632 Kirai I 239, 460
китайцы — 36, 79, 89, 93, 97. 99— НИ, 111. 123, 124, 127, 128, 155, 192, 247. 249, 339. 344, 345, 349, 352, 433. 439, 460, 461. 465, 468, 470, 473—477, 4S0, 490, 504, 510, 511. 514-518, 523. 524, 526, 529—531, 580, 595, 601, 608, 629, 632, 662. 677
Cbinesen 1 61, 113, 207, 213. 218, 221—224, 236, 250, 252, 256, 290, 336, 407, 409, 515, 522. 523. 528, 532; П 93, 99. 100, 121, 122, 126, 129, 130, 134-138, 149. 175, 287, 294, 295, 330-334, 340, 341, 344, 345, 348, 349, 351
ките — род казак-киргизов Малой орды, племени алчып 112
Rita 1 237
кишкине чнктп — подразделение ка- ыак-киргизов Малой орды 113 Kischkina Tschikli I 238
коболу — род алтайцев (алтай-ки¬жи) 125
Kobolu 1 253
кобый — племя (род) абаканских та¬тар 89, 90
Kobyi I 208
кобый — род торцев 94
kobvi I 214
козуган — род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени аргын 111 Kosugan I 236
козугун — подразделение кара-кпр- гизов племени сары-багыш 109 Kosugun I 233
койбалы, камбалы, койбал — племя абаканских татар 88—91, 93. 99, 226, 229, 439, 456, 587, 589—591, 609, 660, 661
Koibal I 208 Koibalen I 206, 2о7, 209. 210, 212, 220, 380, 383: II 99, 116
койы — род шорцев 94
Kojy I 214
кокандцы — 1 руппа среднеазиатских татар 247, 355, 526, 556 Kokander I 407, 532; II 344
кокчулуты, кокчулутуны, кокчолу- ты, коб.тинскпе тувипцы, кёк-мо- иншак (голубые жемчужины), мои- чак-урянхайцы — группа сомомов (тувинцев) бассейна р. Кобдо 97, 98, 588, 597—599
Kok Moinschak (Uaue Perlen I 219
Koktscholut I 218 Koktschohiten 1 218 Koktschnliiten I 219
команы см. куманы
К0МД0П1 см. копдош
кон nip rail, кунгурбай — подразделе¬ние узбеков племени юз 104, 603
Kongirgai I 227
конграт — племя казак-киргизов Средней орды 111, 112 Kongrat 1 236, 237
конграт - подразделение казак-кир¬гизов Большой орды 112—114 Kongrat I 237. 239
конграт — род кара-киргизов пле¬мени бугу 107
Kongrat 1 230
конграт — род кара-киргизов пле¬мени едигепа 107
Kongrat I 231
конграт — род кара-киргизов пле¬мени сары-багыш 107
К ongra t I 231
контур пёрюк — подразделение ка¬зак-киргизов Большой орды 111 Kongur Poriik 1 235, 236
копгурбай см. конгпрбаи
койы — род шорцев 94
Kojv 1 214
копдош, комнош — род тубаларов 594, 595, 603
котты — народ 439, 440, 584,
628
Rotten II 100, 101
котты — род геленгитов-чуйцев 96 Kott у I 216
ночкор-мундус — род телеутов 96 Kots< hkor-Mundus I 216
кош тамга — род кара-кпрги.зов пле-мени чоп багыш Ю7
Kosrh Tamga I 231 кош-тамгали, коштамгалп, куin-там-
гали — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104, 603 Koffch-Tamgali I 227 кош-тамгалы (с двойной тамгой) —
род узбеков племени кыркмен-юз 103
Kosch-Tamgaly (mil doppelter Ta- mga) I 225
кояп-кулаклы, куян-кулаклы (зай¬цеухие) — подразделение узбеков племени кыркмен-юл 103, 603 Kojan Kulakly I 226
ку-кпжн (люди с Лебеди) — само-название лебединскпх татар 93, 210
Ku-Kishi (Lebed-Lcute) I 212, 359 куан дуап — род кара-кпргпзов пле¬мени чон багыш 107
Kuan Duan I 231 кубанды. куманды — род верхпих кумандинцев 92. 593, 594
Kubandy odor Knmandy I 212 кудайбакты — подразделение кара-киргизов племени б угу 108 Kudai-Bakty 1 232 кузен см. кюзёп кузнецы см. татары кузнецкие кулача — подразделение казак-кпр¬гизов Средней орды 115
Kulatscha I 240 культепелик см. июль тепюлпк кумандинцы, куманлипы — племя
татар Северного Алтая 69, 92. 93, 122. 185, 189, 210, 213-215. 222, 582. 593. 594. 606, 644, 655. 657 •Kumandinen 1 lol, 211, 212, 328,
359, 363—365, 374
К ита nd i пег 1 249 кумандинцы верхние 92, 93, 213,
593
oberen Kumandinen I 212. 363 obere Kumandinen 1 212 кумандлпцы нижние, тёбепгп ку-
банди 92. 93, 212, 213, 593 niedere Kumandinen I 362, 363
niederen Kumandinen (Tobangi
Knbandv) I 212, 363
untore Kumandinen I 212
куманды см. кубанды
куманы, команы, половцы, кип¬чаки 409, 461. 593. 605. 626, 630 Кота пен II 67;
К итапей II 122 кунгурбай см. конгпргай кур улус (люди бия Идете) —под¬
разделение казак киргизов Боль¬шой орды 111
Кur I lus (das Volk des Idagii Bi) I 236
куралас — подразделение казак-кир-гизов Большой орлы 114 Kuralas 1 239
курама, кураминцы — племя осед¬лых татар Средней Азии 102, 105, 106, 604
Кнгатпа I 224, 225, 229 курачбек — род кара-киргизов пле¬
мени б угу 108
Kuratschbek 1 233
курда к — род тарскпх татар 119,
255
Kiirdak Т 245
К urdak 11 2
курдак — род тобольских татар 120, '606. 618
Kiirdak I 247
куру казан, кури-казаи — подраз¬делен не узбеков племени кырк- меи-юз 104, 603
Kuril Kasan I 226 курчык — род кызыльцев 91
Kurtschyk I 21 о
кускун — род тувинцев 598 кучу — род кара-киргизов племе¬ни солту 107
Kutschu I 231
кучу, кутшу — род кара-киргизов группы сол 107, 110, 616 Kutschu I 231, 234
куш-тамгали см. кош-тамга лы (уз¬беки)
куян-кулаклы см. коян-кулаклы
;L V »
Кызыл кая — племя абаканских та¬тар 89, 90
Kysy-kaja (Kysyl Kaja) I 208 Kysyl Kaja I 209
кызыл-кая см. кызай (шорцы) кызыл-курт (красный волк) — род казак-кпргизов Малой орды, пле¬мени алчын 112
Kysyl Kurt (rother Wolf) I 237 Кызыл пёрюк — подразделение ка-
зак-киргпзов Большой орды 111 Kysyl Poriik 1 235
кызыльцы, кпзильцьг — племя аба-канских татар 88, 91, 95, 587, 589, 532. 609. 610, 660
Kysyl I 210, 211, 215
Kysvler I 2< 6, 210
кый — племя абаканских татар 89, 90
Kyi I 208
кын — род сага пней 90, 94
Kyi 1 2(8, 214
кый— род шорцев 94
Kyi 1 214
кыйрк садак — подразделение узбе¬ков племени кыркмен-юз 104
К у irk Sadak I 227
кыпчак, кипчак — подразделение (племя, род) казак-киргизов Сред¬ней орды 111, 113, 114 , 287 , 675 Kyptschak I 236, 239, 240, 456
кыпчак, кыпчаки, кипчаки — под-разделение узбеков племени кы- тай-кыпчак 103, 120, 563, 602 Kyptschak I 225, 247; II 466 кыпчак — род алтайцев (алтай-кпжи) 96, 124, 125, 5.96'
Kyptschak I 216, 217, 251, 252 кыпчак — род телспгптов-чуйцев 96, 125
Kyptscak I 216, 217, 253 кыпчак — род телеутов 96, 596 кыргыз, кыргызы см. кыргыс (ту¬винцы)
кыргыз — тюркоязычпая группа М а ньч жу рпп 592
кыргызы, киргизы (древппе, енисей-ские), кыргыз, киргиз 89—90, 93, 96-100, 418, 456, 477, 480, 583, 585—592.'594. 595, 597, 600, 601, 615, 623, 624, 627, 629. 630, 656, 661
Jenissei-Kirgisen II 139 Kirgisen I 207, 209, 210, 213, 217, 221; II 77, 116, 142
кыргыс 103
1\ yrgys I 225
кыргыс — род алтайцев (алтай кпжп) 96 129
К yrgys I 216, 217, 258
кыргыс.— род сагайцев 90, 99, 588 Кyrgys I 208, 221
кыргыс, кыргыз, кыргызы, кыргы- сы — род тувинцев 591, 592, 598 599, 601. 633, 656
кыргыс —самоназвание кара-кпргп- зов 106
К yrgys 1.230
кырк (сорок) - племя узбеков 103, 106
Kyrk (vierzig) I 225, 226, 230 кырк-садак — подразделение узбе¬ков 603
кыркмен-юз — племя узбеков 103 Kyrkman-Jus I 225, 230
кытабак — род казак-киргизов Сред¬ней орлы, племени кыпчак 111 Kvtabak I 236
кытай — род кара-кпргпзов племени сары багыш 107
Куtai I 231
кытай — род кара-киргизов племени солту 107
К у tai I 231
кытай, хытай — подразделение уз¬беков племени кытай-кы лчак, племя, 104. 602
К у tai I 225
кытай кыпчак - племя узбеков 102
Kvtai-Kyptschak I 225
кытай-юз — подразделение узбеков племени кыркмен-юз Ь’З
Kytai Jus I 226
кюзёп, кюзёнпы — племя черневых татар 93, 214, 215
Kuson I 213
К и son I 213, 364—366
кюзёп, кузен — род черневых татар (тубаларов) 93, 594, 595 Kiison 1 213
кюэрпк, кюерик. кюэрпк-татары — подразделение чулымских татар 92. 460, 610
Kiiarik I 211
Kiiarik-Tataren II 121
кюль тепюлик, культепелпк — под-разделение узбеков племени кырк- мен юз 104. 603
Kill Tapiilik I 227
кюндюлеп — род казак-кпргизов
Средпей орды, племени кыпчак 111 Kiindiilan I 236
кюркюреп — род кара-кпргизов груп¬пы сол 107. 616
Kurkuren I 231
кючюк — подразделение кара-кирги¬зов племени ovrv 107, 108 Kutschuk I 230* 232
лебеди ним см. татары лебедипские
лонга — род барабпнеких татар 117
Longa I 243
лювей, .побей — род барабипских татар 117. 606
Luvai 1 244
маады, маты, матпы 600
маады — см. маттер
мадор см. мадыр
мадоры см. маторы
мадыр, мадор. матор — род ковба- лов 90, 590
Madyr I 209
манап — подразделение кара-киргп¬зов племени сары багыш 617 мангыт — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104. 563,
603
Mangyt I 227: II 466 маньчжуро-китайцы 634 маньчжуры — племя тунгусов 355,
505, 511—514. 517, 520, 523. 529, 530, 580, 617, 676, 677
Mandschu III. 288, 295, 327, 324, 330, 334, 336. 340. 348, 349
Mandschuren II 349
маскар — род казак-киргизов Малой орды, племени алчын 112 Maska г 1 237
мат. маты см. маторы
маттер, маты, маады — род сойоиов
(тувинцев) 98, 99, 5РР, 600
Matter I 220
Maty I 219
матор см. мадыр
маторы. мадоры. маторские (матар- ские) люди, маториы, матские лю- люди, мат, маты — древний народ 89, 91, 98, 99, 439, 599, 600
Mat I 219
Matoren 1 207, 209, 220, 221; II 99
маты см. маады
маты см. маттер матцы см. маады мачак — род кара-киргизов племени
чон багыш 107
Matschak I 231 машкар — род казак-киргизов Малой
орды 287
Maschkar I 455 метит — подразделение (род) узбе¬
ков 104
Mesit I 227
меркит — род казак-кригпзов Сред¬ней орды, племени кирей 112 Markit I 236
меркут см. мюркют минг, минги — племя узбеков 104, 563
Ming I 227, 466 Т
мирза см. мырза могал, могол — подразделение уз¬
беков племени кыркмен-юз 104, 603
Mogal I 226 монгол, монгул — род алтайцев (ал-
тай-кижи) 96, 129
Mongol I 216, 217
Mongal I 258
монголы — 88, 96—98, 100, 101. 106, 129, 145, 155, 171, 285. 288, 301, 355, 436. 490, 580, 581 590. 597, 602, 605, 614—619, 630, 643, 680 Mongol on 1 217
Mongolen I 206, 217, 219, 221 — 224.230.258. 276, 290, 309, 345, 453. 470, 522; II 95. 175, 345 монголы западные 512, 607; см.
также калмыки
Wegt-Mcngolen II 327 монгул см. монгол монгул дур — подразделение кара¬
киргизов племени сары-багыш 107
Mongol dur I 231
монгулдур — род кара-киргизов пле¬мени бугу 107
Monguldur I 230 монгулдур — род кара-киргизов пле¬
мени едпгена 107
Monguldur I 231
монгулдур — род кара-кпргизов пле¬мени солту 107
Monguldur I 231 моичак урянхайцы см. кокчулуты мулку — род казак-киргизов Сред¬
ней орды 112
Mui k u I 236
мунгат — род тувинцев 598 мундус — род алтайцев (алтай-кпжи)
'96, 124, 381. 596
Mundus I 216, 217, 251, 252; II 32 мундус, мундуз — род кара киргизов
группы сол 107, 616
Mundus I 231
мундус — род кара-кпргизов пле¬мени едпгена 107
Mundus I 231
мундус — род кара-киргизов племе¬ни сары-багыш 107
Mundus I 231
мундус род кара-киргизов племе¬ни солту 107
Mundus I 231
МУНДУС — род теленгитов-чуицев 96
Mundus I 216, 217 мундус — род телеутов 96
Mundus I 216, 217 мундус — род тубаларов 594 мурун — род казак-киргизов Сред¬
ней орды, племени кирей 112, 616 Murun I 237
мушы — подразделение казак-кпрги- зов Малой орды ИЗ
Musch у I 238
мырас-кижи (люди с Мраса) — са-моназвание группы шорцев 94 Myras Rishi (Mrass-Leiite) I 213 ыырза. мирза — подразделение уз¬беков племени кыркмен-юз 103, 104. 603
Myrsa I 226, 227
мюркют, меркут — род алтайцев (ал- тай-кижи) 96, 98. 596
Murkut I 216. 217, 219 ыюркют — рол телеутов 96. 104
Miirkiit I 216, 217. 227
падырбек — подразделение кара-киргизов племени сары-багытп 109, 110
Nadyrbek I 234
найман — племя узбеков 104 Naiman 1 227
пайман — подразделение (племя, род) казак-киргизов Средней орды 111 — 114. 251, 287, 320-322, 632 Naiman I 236. 237. 239. 240, 411, 456, 493. 494, 496
па Оман — подразделение узбеков пле-мени кыркмен-юз 104. 603 Naiman I 227
найман — род алтайцев (алтай-кижи) 96, 124, 125. 596
Naiman I 216, 217, 252. 253 найман род телеутов 96
Nai.nan I 216. 217
найман ергеиекли, найман-ирганак- ли — подразделение узбеков пле¬мени кыркмен-юз 104. 603 Naiman Ergiiniikli I 227
ваша — род тобольских татар 120, 606
Nanga I 247
нарын, нарин — подразделение уз¬беков племени кыркмен-юз 104, 603
Na гул I 227
нау-фереш, науфораш — подразделе¬ние узбеков племени кыркмен-юз 104, ‘ 603
Nau ferasch I 226
небюсе, небусе — подразделение уз-беков племени кыркмен-юз 104, 630
Nebiisa I 226 Т
немцы — 609. 623, 640 п лва род хотонов 601 ну(нусанг) — см. камасинцы степные
огузы — 667
ои-олдар — род тувппцев 599
оймаут — род каракалпаков 105 Oimaut I 228
ойрёт, ойрат — одно из самоназваний алтайцев 95. 123, 657
Oirot I 215; Oirot I 251
ойрёты, ойроты, ойраты см. калмыки олёт — род тувипцев 598, 599
олёты — I руппа западных монголов- ойратов 607
олюп — род алтайцев (алтап-кижи) 596
олюп — род тувинцев 599
он г (правые) — группа племен кара- кпргизов 106. 107. 354. 616, Ong (die Rechten) I 230. 231. 534
ондон — подразделение кара-кирги¬зов племени бугу 107, 1U8 Ondon 1 230. 232
остяки 120, 591
Ostjaken I 247
остяки енисейские, енисейцы, кеты — племя 91. 99. 440, 590, 592, 595, 628, 661
Jenissei-CMjaken I 210, 221; II 101 отакчы — подразделение казак-кир¬
гизов Большой орды 111 Otaktschy I 236
отарчы (которые пасут) — род узбе¬ков племени кытай-кыпчак 103 Otartschy (welclie weiden lassen) I 225
очамейли — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104, 603 Otschamaili I 227
оч\ — род телеутов 96
Otschu I 216
очы — род алтайцев (алтай-кижи) 596
оюн — род тувинцев 599
панлагас — род алтайцев (алтаГг- кижи) 96
Pailagas I 216
палан — род черневых татар (туба-ларов) племени кёмнёш 93, 595 Palan I 213
педебегп — подразделение тубаларов 595
персы, перслане, иранцы, пран 247, 517, 542, 562, 567, 580
Iran II 465
Гегъег I 406; II 331, 465, 471 перче юз (часть сотни) — подразде¬
ление узбеков племени кыркмен-юз 103. 603
Partsclui Jib (der BruchtheiL de$ Huudert L 226
лёджегоп, поджога й — подразделе¬ние узбеков племени кыркмен-юз 103, '603
Podschagai I 226 поджегай см. пёджегсп половцы см. куманы ПУ рут — род телеутов 96
‘ Purut 1 216, 217
лызас кижи (люди с Псаса)—са-моназвание группы шорцев 94 Рusas kishi I 213
пюрют — род сагайцев 586, 588
рамадан — подразделение? казак-кпр-гпзов Малой орды 112, 114 Ramadan I 237, 240
россияне см. русские
русские, россияне 12, 16, 28, 42,
43, 45, 63. 73, 79, 89, 93. 94, 97, 99. 107, 110, 123, 127, 145, 163, 170, 171, 176, 182—184, 187, 188, 192, 200, 203—206, 209, 210. 213, 217, 224, 247, 249,267, 270, 273, 283. 284. 287, 301, 339, 341, 344, 348, 40(1. 417. 418, 431, 478. 489, 492, 493, 504. 514, 541,542, 553, 554, 565—568, 572, 573, 578—582, 584, 589, 590. 595, 628, 630, 643, 648, 674
Reuszen II 76
Russen I 13.35, 50, 69, 70. 72, 94, 105, 113. 207, 212—214, 217, 221, 230, 235,250,255.256, 276, 298, 307,309, 316, 324, 326, 33(i, 331, 335, 345, 350—354. 358, 363, 368. 377. 407, 409, 432. 433. 43<», 440. 451,452. 455 469, 515, 518, 528; II 56. 77, 91, 140, 174, 178, 287, 331, 435, 436, 447—449, 469-472, 478—480, 485, 486
сабар — подразделение кара-кирги¬зов племени сары-багыш 109 Sabar I 233
саган — род сагайцев 90, 588
Sagai 1 208 сагай, см. сагайцы саган цы, сагай — племя абаканских татар 11, 88—91, 100, 222, 229, 439 440, 586—590, 595, 618, 660 Sagai 1 208, 375
Sagajer 1 206, 208,-210, 213, 214, 221, 384; IT 100. 101
садыр — род кара-киргизов Средней орды, племени намман 111 Sadyr I 236
сапн — род абаканских татар, пле¬
мени тан-карга 90
Sain 1 208
сакал — род теленгитов-чуйцев 96 Sakai I 216
сакпз-сари см. сегис-сарп
салнн — подразделение узбеков пле¬мени кыркмен-юз Ю4, 603 Sal in I 226
салчак — род тувинцев 598 самодийцы см. самоеды самоеды. самодийцы — группа
оязычных племен 88—90, 99. 439. 4411, 590. 591, 600. 661
санмай — род тубаларов 594 сарай — племя узбеков 104
Sarai I 227
саргайчы-юз (юзы — собиратели са-раны) подразделение тубаларов рола юс 603
саргат — род тарских татар 119 Sargal 1 245
сард-юз см. сарт-юс.
сарик подразделение кара-кирги¬зов племени бугу 108
Sarik I 232
сарт, сарты — см. бухары
сарт — род алтайцев (алтай-кижи) 96. 129
Salt. Г 216, 217, 258
сарт — род телеутов 96, 596
Sart I 216, 217
сарт юс, сард-юз — подразделение узбеков племени кыркмен-юз 104, 603
Sart Jus I 226
сарты — племя оседлых тюрков Сред¬ней Азии 79, 87, 96, 100—102,
106. 118, 292. 301, 465, 564, 567»
569, 602, 604. 656, 679
Sart I 114, 122, 224, 229, 469; II 126. 467, 471, 473
Sarto 1 222, 224, 460 Sarten 244
сарты см. бухарлык
сарты-хамп см. хамп
сару, сэры — род кара-киргизов 107. 110, 590, 616
Sary I 231, 234
сары см. сару
сары см. сары-алмат
сары багыш (желтые лоси) — племя кара-киргизов группы онг 84, 85»
107, 109, 110, 349, 353, 354, 616, 617
Sary Bagvsch (die gel ben Elennthi- ere) J 119, 120, 230-234,528, 533, 534
Sary-Bagvsch I 232. 234 сарм бас (желтая голова) — род
казак-киргизов Средней орды, пле¬мен и кирей 112
Sary Bas (gelber Kopf) I 236 сары калпак (желтошапочники) — подразделение кара-киргизов племе¬
ни бугу 108
Sary Kalpak (Gelb-MiiUen) Т 232 сары катын — пол раз.юление кара¬
киргизов племени бугу 108
Sary Katyn I 233 сары каш см. сарыг каш сары кыпчак (желтые кыпчаки) —
подразделение узбеков племени кытаи-кыпчак 103
Sarv Kvptschak (gelben Kyptschak) I* 225
сары кытай (желтые кытай) — под-разделение (род) узбеков племени кытаи-кыпчак 103
Sary Kytai (gelbe Kylai I 225 сары хаш см. сарыг каш сары шор, сарыг шор — род шорцев
94, 206. 590 . Sary Sclior I 353
Saryg Schor I 214 сары юс (желтые юсы, — подразде¬
ление тубаларов рода юс 603 сарьт-алмат. сары — род алтайцев
(алтай-кижи) 96, 125, 590
Sary-Alma t I 216, 253 сары-бор — подразделение кара-кир¬
гизов племени бугу 109
Sary Вог I 233 сары-сойон. сарыг-сойон, сарыг-саян,
сойоны желтые — род (племя) сойо-нов (тувинцев) 98, 493, 633
Gelben Sojonen (Sary ^ojong) II 178
Sary Sojong II 179
Sarv-Sojong I 219; II 178 сарыг — род бельтиров 90 T
Saryg 1 208 сарыг - род сагайцев 90,
Sarvg I 208 сарыг. сарыглар — род тувинцев 590,
599
сарыг каш, сарыг хант, сары каш, сары хаш (желтые каши) - род кара¬
гасов (тофаларов) 87, 88, 5Я5
Saryg Kasch (gelbe Kasch) I 205 сарыг шор см. сары шор сарыг-иргит — род тувинцев 598 сарьтг-саян см. сары-сойон сарыг-сойон см. сары-сойон сарыглар — род тубаларов 594 сас-калкы (болотный народ, — см. тогус (татары тобольские) сат — рол тувипцев 599
саты — рол кара-киргизов племени бугу Ю8
Saty 1 232
саяк — подразделение (род) кара-киргизов племени бугу 107 Sajak I 230
саяк. саяки — племя кара-кирги¬зов Ин
Sajak I 234
саяк — род кара-киргизов племени едигеиа 107
Sajak I 231
саяк — род кара-киргизов племени сары-багыш 107
Sajak I 231
саянны см. сойоны
се-яп-ту — род. упоминаемый в ки-тайских хрониках 99 Se-jan-tu I 221
себе — род шорцев 94
Saba I 214
сегис сары — подразделение казак- киргизов Польшей орды 111 Sagis Sary 1 236
сегпе-сари. сакиз-сари — подразде¬ление узбеков племени кыркмен- юз 104*. 603
Sagis-Sari I 227
серпкой — род кара-киргизов племе¬ни бугу 1о7
Serikai I 230
енбидши — род абаканских татар племени так карга 90 Sibidschi I 208
енбо группа маньчжуров 617 спр-буйунлук, сирбуюплук — под¬разделение узбеков племени кыр¬кмен-юз 104, 603
Sir-bujuiiluk I 227
сир га л и см. сиргели (узбеки) сиргелн подразделение казак-кпр¬гпзов Большой орды 111 Sirgili I 236
сиргели (имеющие серьги . сирга¬ли — подразделение (род) узбеков племени кыркмен-юз 103, 603 Sirgiili (die mit Ohrringen ver- sebenen) I 226
енхым — подразделение казак-кир¬гизов Большой орды 111 Si ch у in I 236
скифы 621 славяне 480
Slaven II 143
со — род кумандипцев 92, 594
So 1 212 соёп — род тубаларов 594 сойон — род (племя) алтайцев 28, 96 1 *>5 129
Sojong I 51, 216, 217, 253, 258 сойон, соян — род сойонов (тувин¬цев) 491, 599 сойон см. сойоны
сойоны, сойон, сойоты, саяниы, та¬тары Западной Монголии, тувин¬цы, туба, дубо — племя 87— 90, 93. 96—100. 129, 147,
172, 180, 215, 355, 402, 481, 486, 488—494, 498, 501, 502, 581. 585, 597, 600, 608, 617, 619, 620, 631, 633, 634, 644, 655.674'. см. также урянхайцы
Dubo (Tuba) II 142
Sajanzy I 217
Sojong I 218, 221
Sojonen 1 122. 205-207, 209, 212, 217-221, 258. 279, 311, 321, 365, 366; II !, 2, 5. 8, 163, 169,
172-179, 184, 188
Sojoten I 218 Tataren I 218
Tataren des westlichcn Mongolei 1 217
сойоны желтые см. сары-сойон сойоны черные см. кара-сойон сойоты см. сойоны
сол (левые) — группа племен кара-киргизов 106, 107, 354, 616 Sot (die Linken) I 230, 231, 534 солаклы (имеющие загоны), сулах- ли — подразделения узбеков пле¬мени кыркмен-юз 103, 104, 603 Solakly (die mit den Hiirden) I 226/ 227
солоны — племя тунгусов 12, 504— 508. 511,514, 528-531,580,634.677 Solonen I 14, 286-289, 291, 292, 295, 330, 346-351
солту. солты — племя (род) кара-киргизов группы онг 84, 107, 110,
348. 353. 354
Soltu I 119, 231, 527
Solty I 234. 533, 534 солты см. солту соян древнее племя 585 соян см. сойон (тувинцы) су какмына — род бельтиров 90
Su Kakmyna 1 208
су карга — племя абаканских та¬тар 90
Su karga I 208
cyan — племя казак-киргизов Боль¬шой орды 111, 514
Suan 1 235; II 330
cyan — род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени найман 111 Suan 1 236
с у кар — род качпнцев 89
Sultar 1 207 сулахли см. солаклы сыйкым — подразделение казак-
киргизов Большой орды 114
Syikym I 239
сыргалы — подразделение казак- киргизов Большой орды 114 Syrgaly I 239. 240
сюнну см. хпош-ну
таба — подразделение казак-кир¬гизов Малой орды ИЗ Taba I 239
табакты — род казак-киргизовСред¬ней орды, племени аргын 111 Tabakty 1 236
табан-бельтир — род бельтиров 90, 589
ГаЬап-Beltir 1 208 табып — род казак-киргизов Малой
орды 112, 287
Та byн I 237, 456 таган — род шорцев 94
Таgap 1 214
таджики Ю2. 106, 562, 567—569,
574. 575, 602, 604. 679
Tadschik I 224, 229; II 465, 471, 473, 481, 482
таджики горные, гальча 563, 637
Berg Tadscbik oder Galdscha II 4 об так какмына — род бельтиров 90
Так Kakmyna 1 208
так карга — племя абаканских татар
90
Так Karga I 208
такабай — подразделение (род) ка¬ра-кпргизов племени бугу 107, 108
Takabai I 230, 232
тама — подразделение узбеков 104
Tama I 227
тама — род казак-киргизов Малой орды 112, 287
Tama I 237, 238, 456
т< ма — род оседлых татар Средней
Азии, племени курама 102
Tama 1 225
тана — род казак-киргизов Малой орды, племени алчын 112 Tana I 237;
тана Пуга — род казак-киргизов Средней орды, племени кыпчак •111
Tana Buga I 236
тавду 97
Tangdu I 217
танду — род алтайцев (алтан-кижи) 96*
Tandu I 216
танды см. танну туба
танды тывазы см. танну туба
танну туба, танну тубасы, танды ты¬вазы, танды — самоназвание груп¬пы сойонов и комбалов 89, 97, 588, 597
Tangnu Tuba I 207
Tangnu Tubasy 1 218 тара-татары см. татары тарские та рак — род карагасов 88
Тагак I 205
тараклы — род казак-кирп:зов Ма¬лой орды 112
Tarakly I 237
тараклы (имеющие гребни) — под-разделение узбеков племени кы- тай-кыпчак 103
Taraklv (mit Kammen versehenen)
I 225
тараклы — род оседлых татар Сред¬ней \зпи, лемешт курама 102 Iarakly I 225
таракты — род казак-киргизов
Средней орды, племени кирей 111 Tarakty I 236
таранчп, татары п шйские — племя оседлых татар Средней Азии 87, 100, НИ, 110. 515—528, 530, 531, 6’07, 604, 634. 635, 676 Ili-Tataren II 341
Tarantschi I 122, 222-224, 235;
II 331-339, 341-345, 347,
349 350
Tataren II 331. 333-338, 340-342, 344, 349. 351
тарбыт — род сойопов 98
Tarbyt I 219
тарлык. тарлик — самоназвание тарскпх татар 118, 605 Tarlyk I 245
тарткын — род шорцев 94 Tartkyn 1 214
тары — род барабхшских татар 116 Тагу I 241
тас — племя казак-киргизов Сред¬ней орды 407
Tas II 65
тастар см. таслар (казак-киргизы) тастар — подразделение кара-кир
гпзов племени сары-багыш 109 Tastar I 233
тастар — род кумандипцев 93, 594
Tastar 1 212 тастар — род тубаларов 594 тасгар, таслар — род казак-киргтг-
зов Малой орды 112, 287
Taslar I 455
Tastar I 237
татар-кижп — самоназвание куман- дпнцев 593
татары — название тюркоязычпых народов Европейской России, Сибири, Средней Азии 73, 75, 76, 79, 95. 101, 102, 118, 214, 247, 260, 273, 283, 290—292, 303, 336,
349. 509, 513, 525, 567, 571, 582, 595, 660
Tataren I 105, 108, 114, 211, 212, 214,216,219.223, 224, 244, 364. 407. 423, 440, 450, 458—461, 511, 528; II 293, 342, 471, 477 татары абаканские, минусинские — группа племен Минусинской кот¬ловины 87, 89. 91, 97, 126, 187, 222—229, 246, 328, 330, 355. 432, 433, 586, 589, 600, 609, 610. СМ, 645. 658, 660, 661; см. также хакасы Abakan-Tataren I 122, 206, 210, 218, 249, 330, 374—378, 380— 384, 405; II 2
Minussinskischen Tataren I 375, 376, 502, 504
Tataren I 376, 377, 379, 380; II 91-94
татары алтайские (собственно ал-тайские) — общее название ал¬тайцев и телеутов 92, 95, 223, 225, 58/. 657
Altai-Tataren I 212, 377 altajischen Tataren I 378, 379
Tataren des eigentlichen Altai I 215
татары барабинскме, барабинны — племя сибирских татар 87, 92, 115—118. 355, 580, 605. 617, 648 Baraba-Tataren I 122, 211, 241, 242, 244; II 2
татары заболотные — подразделе¬ние тобольских татар 606
татары Западной Монголии см. сой¬оны
татары западносибирские см. татары сибирские
татары илийскпе см. таранчп
татары иртышские — подразделе¬ние сибирскик татар 87, 89, 92, 118—121, 605
Irtisch-Ta taren I 122, 207, 211, 244 Tataren I 244—248
татар-я казанские, поволжские 72, 118, 120. 605
Kasaner-Tataren I 104
Wolga-Ta taren I 244—246. 248
татары кашгарские см. кашгарцы татары кондомские. Кондомы, на
Кондоме — группа шорцев 122, 205—207, 595
Kondoma-Tataren I 355 Tataren I 353—355
Tataren an der Kondoma I 247, 353
татары кузнецкие, татары-кузне¬цы — группа племен (потомков енисейцев) в Кузнецком уезде 46—
48, 90, 269, ~44i\ 5*2, 589, 590, 595; см. также абинцы
Kuznetzken Tataren I 209 Kuznetzker Schmiede Tataren II
101
Schmiede Tataren I 358
Schmiede-lataren I 209, 213; 214; II 100
Shmiedetataren (Kusnezi) I 74 Tataren I 74
татары Лебединские, лебедпниы, чалганцы, челканцы — племя татар Северного Алтая 58, 60, 93, 122, 209-212, 214, 215, 593, 594, 608, 619, 620. 657
Lebed-Ta taren I 89. 212, 249, 357, 359—361, 364, 366
Tataren I 90, 359—362
татары мелосские см. татары чу- л ымские
татары мпиусппские см. татары аба-канские
татары мрасские, на Мрасе, с Мра¬са — группа шорцев 53,122, 200— 206, 209, 582, 595
Mrass-Ta taren I 349, 350, 352, 353, 357
Tataren I 81, 346. 347, 349-353 Tataren am Mras 1 249
Tataren am obrren Mras I 353
татары иа p. Томь см. татары том¬ские'
татары оседлые Кузнецкого Ала¬тау— группа племен 94
Tataren I 215
Tataren det? К ns net-/, ki sc hen Alatau I 214
татары поволжские см. татары ка¬занские
татары Северного Алтая см. алтайцы северные
татары сибирские, западносибир¬ские — группа племен 247, 355, 579, 580, 605, 606, 617, 618, 645, 654
Sibirischen Tataren II 2
Tataren Westsibiriens I 407 татары среднеазиатские. Средней
Азии — группа племен 87, 101, 1U2. 526, 676;
Tataren I 223. 224
Tataren Mittel-Asicns I 223
Tataren Mittelasiens II 344
татары тарские, тара-татары — племя сибирских татар 118, 119, 303, 605, 618
Tara-Tataren I 245, 472; II 2 татары телеутскпе см. телеуты татары тобольские, тоболпк — племя сибирских татар 119—121, 303, 605. 606. 648
Tobol-Tataren I 244, 246 Tobolsker Tataren I 247, 472 Tataren I 244—248
татары томские — группа сибир¬ских татар 605
татары томские, на реке Томь — группа шорцев 122, 198—200, 209 Tataren I 344—346
Tataren am Flusse Tom I 343 lataren des Tom I 249
Tom-Tataren I 357
татары тюменские — группа си¬бирских татар 118, 120, 121, 605 l ataren I 121
Tataren der Kreise Tjumen I 248 Tjumen Tataren I 244
татары хами, сарты-хами, татары- хомуль — племя оседлых татар Средней Азии 101, 102 Chami-Sarte I 224 Chami-Tataren I 224
Choroid-Tataren I 224 Tataren von Chami I 223
татары черневые, чсрповые, йыш- кижп (люди черного леса), туба, тубалары — группа племен Се¬верного Алтая 43, 60—63. 68, 69, 87. 90. 92, 93, 95, 99. 100, 103, 120, 122, 128, 185,186. 209. 210. 214 — 223, 251, 355. 368. 430, 491, 503, 593 —595. 602, 603, 608, 619, 620 J vsch-k ishi (Schwarz wald-Leute)
I 69, 212
Schwarzwald-Tataren I 91, 93, 122, 208, 212, 213, 215, 221, 225, 226, 249, 257, 328, 329, 357, 359, 364-367. 373—376; II 2, 17, 99, 141,176, 190
S ch warzwald tataren I 10<*
Tataren I 92-94, 101, 368—371, 373-375
lataren des Schwarz waldes I 411 Tn ba 1 220, 366
татары чолып манскпе см. чолыш- манцы
татары чулымские, мелосские, тюр¬ки чулымские — группа тюрков по реке Чулым 92, 5Р2, 553, 645 Tsc holy m-Ta taren I 211
— татары собственно чулымскпе — племя 92
eigentlichen Tscholyin-Ta taren I 211
татары niopcKi e см. шорцы татары юс-белтирскпе 432; см. также бельтиры
Tataren vom Ys Beltir II 92 татары ялутровские — группа си¬бирских татар 118, 120
Jalntrow-Таtaren I 244
Tataren der Kreise Jalutrowsk I 248
татош — род алтайцев (алтай-кп- жн) 96, 603
Tatosch I 216
таяс — племя абаканских татар 89,
90
Jajas I 208, 209
таяс, сор, шор — род абаканских татар племени таяс 9о
Schor I 209
Sor I 209
Tajas (die Sor) I 208
тая HI — род Сагайцев 94
Tajasch I 214
тая in — род шорцев 94
Tajasch 1 214
тебенги кубаяди см. кумандинцы нижние
тегрик см. тпгпрпк
теле — конфедерация племен древ¬них тюрков 586
телек — род тувинцев 599 теленгет — самоназвание группы телеутов 95, 596
Telenget I 215
теленгет, телеигеты — подразделе¬ние телеутов 95, 188, 190, 191 Telenget I 216, 217, 331, 333, 335 телеигеты см. телешит
телепгит, теленгиты, телеигеты — самоназвание племени алтайских двое дан пев 95, 123, 128 Telenget I 251
Telengit I 215, 251, 257 теленгиты, телеигеты — племя ал¬тайцев 582, 593, 595—597, 657\ см. также двоеданцы, чуйцы телеу — род оседлых татар Средней
Азии племени курима 102 Telau I 225
телеуты, татары телеутскпе — племя собственно алтайских татар 20, 27, 42, 44—46. 87, 90—96, 100, 107, 122, 123, 128, 180—183, 185, 187—195, 197, 202, 209, 347, 348, 355, 368, 376, 396, 400, 491, 579, 582, 593, 595, 596, 608, 609, 619, 620, 643, 644, 657, 675 Altai-Teleuten I 221 Tataren I 322, 333
Teleuten I 40, 49, 69, 73, 122, 209— 217, 231, 249—251, 257, 321- 323, 325, 328. 330—332, 334— 338. 340, 342. 348, 357, 526; 11 1, 17, 26, 50, 56, 176 телеуты кузнецкие 95, 96
Kusnetzker Teleuten I 216 телеуты томские 355, 579
Tomskcr Teleuten II 2
тел ею — род казак-киргизов Малой орды 112
Telau I 237
темир — подразделение казак-кир- гпзов Большой орды 111 Teinir I 236
темир — подразделение кара-кар- гизов племени сары-багыш 110 Teniir I 234
тенек-хаш, тенек-хааш — род то¬фаларов 585 тептей, чептей—род карагасов (тофаларов) 87, 88, 585 Tjeptei J 205, 206
тербиш— род казак-киргизов Сред¬ней орды, племени аргын 111 Terbisc h I 236
терене, тереня — подразделение барабппскпх татар 115, 605 Tiirana I 241
терс тамгалы — род казак кирги¬зов Средней орды, племени пай- ман 111
Tiirs-Tamgaly I 236
тёлёнгют — подразделение казкк- кнргизов Большой орды 111 loiongiit 1 236
,Т лес, телёсы — племя алтспцев 01,
99, 128. 109. 360. 484—480. 488,
49". 491, 493, 500, 502. 582. 593, 596
Talas I 92
Tolds I 221; 11 8. 166. 169. 172, 174—176, 179. 186, 189 Tolds-I.eiite II 187
Tdlds-Volk I 257 Toldssen I 257 дёлёс — род алтайцев (алтай-кп-
-,ки) 96. 124. 125, 381
Tolds I 216, 217. 252, 253: II 32 тёлёс род теленгитов 96. 125
Tolds I 216. 217, 253
тёлёс - род телоутов 96
Tolos I 216, 217 тёлёс — самоназвание двоеданцев племени тёлёс 95
Tolds I 215
тёнгтёрюп, тёнгтёрип — род кара¬киргизов группы сол 167, 616 Tdngtdriip I 231
тёрт ас (четыре горностая — род- телеутов - ач кештымов 96
Tort As (vier Henneline) I 216 тёрт аул — род казак киргизов Сред¬
ней орлы, племени киреп 112
Tort Aul I 237
тёрт кара — род казак киргизов Ма¬лом орды, племени алчып 112 Tort Kara 1 237
терт тамгали. турт тамгали — под¬разделение узбеков племени кырк- мен юз 103, 603
Tort Tarngali I 226 тёрт тамгалы (имеющие четыре там¬
ги) — род узбеков племени кы- тай-кыпчак 103
Tort Tamgaly (nut den vier Taniga) I 225
тёрт-аул — род казак киргизов Сред- пси орды, племени наймам 111 Tort-Aul 1 236
тёртаул (четыре аула) — род ка- зак-киргизов Средней орды, пле¬мени аргын 111
Tortanl (die vier Aule) I 236 тибср — род тубаларов 594, 595 тигирик, тегрпк — подразделение
узосков племени кыркмен-юз 104,
603
Tigirik I 226
тип — рол качипцеп 89
Tin 1 207
тпргеш племя черневых татар 93 Т irgasch 1 213 тйогды. чогду. чогды — род кара- гаеов (тофаларов) 87, 88, 90. 585, 5.90
Tjogdy I 205, 206, 209 тйода — рол койбалов 90
Tjoda I 209
тйода, тйоды. йокты — род сагай- цсв 90, 589
Jokty I 2"9
Tjoda I 208
Tjody I 209 тйылтаг — род качивцев 89
Tjyltag I 207 тоболик см. татары тобольские тога и тюпи. тогай-тупп— ПОД| вз¬лелеяно узбек >в племени кыркмен-
юз 104, 603
Togai Tiipi I 226 тогулы см. торгуя тогус — род черневых татар пле¬
мени тпргеш 93, 103, 120, 594, 595
Togus 1 213. 225, 247
тогус. тугус. сас-калкы (болотный народ) — род тобольских татар 120, 606
Sas-kalky (das Sumplvolk I 247 Togus I 247
тогус 6 ii (девять богачей) — под¬разделение узбеков племени кы- тай-кыпчак ЮЗ, 120
Togus Bai (die пени Reichen) I 225
Togus Bai 1 247 тоджипцы см. тувипцы-тотжинны тоджы, тозил! — poa coЙонов 98,
Todshy 1 219
•ОДОШ см. тотош (алтайцы) толут см. тот
ток бай. токбай — подразд'Денис узбеков племен кыркмен-юз 103, 603
Tok bai I 226
токаш подразделение ка( а-кир- гизов пламени бугу 108
Tokasch I 108 то бай см. ток-бай токои — подразделение кара кир¬
гизов племени бугу 108
Tokoi I 232
том кнжи (люди г Томи) — ''амона- пыиие группы шорцев 94
Тып kishi (Tom-Lcuie) 1 213 томь — племя абаканских татар 89,
90
Tom 1 203 томь сатай — род сагайцев 90
Tom Sagai 1 2t>8
топ — род черневых татар племени кёмпёш 93
Ton I 213
тон, тон-кубапды род нижних ку¬
маншипев 93
Тбп-Кubanriy ( 212
тонгжоан см. тонжон
тонжон, тотпон, тонгжоан род ал¬тайцев i алтан-кижп) 90, 125. 596 Tongschon I 253
Tontpshon 1 216
тоожу-кижп (тоджиноц) — самона¬
звание тувпнцев-тоджпнцев 555 торадяк — род койбалов 90
Toradjak I 209
торго род кара-кнргизов племе¬ни бугу 107
Torgo i 230
торгоуты см. тургуты
торгуя, торгуяы - племя черневых татар 93. 185
Togulen I 328
Torgul I 213
торгуя — рол оседлых татар Куз¬нецкого Алатау 94
Torgul I 214
торгуя — рол теле\тон 96
Torgul I 216
торгулба подразделение казак- киргизов Средней орды 114 Torgulba I 240
торгуты см. тургуты
торо — род телеутов 96, 107
Taro 1 216
l oro I 231
торо — род кара-кнргизов племени чон-багыгп 107
Taro 1 231
Toro 1 231
торы айгыр — род казак киргизов Средней орды, племени кыпчак 111 Tory Aigyr I 236
тот, тодут - род сойопов (тувинцев)
99, 599, 600
Tot I 220
TOTO 111 — род ТРЯСУ гов 96
Totosth I 216, 217
тотош, тодош — род алтайцев (ал- тай-кижи) 124, 125, 596
Totosch 1 251—253
тофа, тыфа. типа самоназвание тофаларов 583, 586
Тофалары см. кара гаем точигасы, точи — группа племен
WIT и. н.1 территории современ¬ной Тувы 599. 600
ту-киу см. тугю
туба — род качиицев 89
Tuba I 207
туба — самоназвание койбалов 93 Tuba I 212
туба самоназвание маторов 89 Tuba I 297
туба — самоназвание тубаларов 594 туба см. лубо
туба см. соионы
туба см. т.п ары черневые
туба см. тубинцы туба-кижп см. тыва туба л ары < м. татары черневые тубинцы, тубинскпе люди, туба, кир- пглы-тубпицы — народ, упоми¬наемый в источниках WII— Will кв. 93, 97, 99. 439, 587, 588. 594, 597, 598, 600 Tuba I 221
Tubiner 1 212. 218
Tubinzen II 99
тука кижи см. тыва тувинцы СМ. СОЙО11Ы тувинцы кобдин< КИС CM. КОКЧУлутЫ туиинцы-тоджинцы, тувпны олене¬воды. тоджинцы — этнитеррнто- риалышя группа тувинцев 5*4— 586, 588, 590, 591, 594, 597, 599, 600, 6'8. 620, 630, 655
тупо. тукю, ту-киу, тукюе, тюрки- тугю союз племен древних тюр¬ков 100, 439, 440, 46о, 461, 468, 470, 473, 583. 596, 601. 627-629, 653
Tu kin Н 122
Tukiu I 221; II 99-101, 121, 129, 130, 134
тудап — род карзгасов 88 Tndai 1 206
тукю. тукюе СМ. тугю
тулат подразделение казак кир¬гизов Большой орды 111 Tulat I 236
тумат - род алтайцев (алтац-кижи) 596
тунгусы — группа тунгусоязычных племен 355, 620
Tungusen II 1
тунгусы лесные 368 Waldtnngiisen II 17
тунус подразделение барабип- ских татар (05
туралы род тарскпх татар 119 Turalv I 245
туран — род абаканских татар пле¬мени су-карга 9"
Turan 1 208
туран — род сагайцев 90, 588
Turan I 208 тураш - подразделение барабил-
ских татар 606
тургай — подразделение кара-кпр¬
гизов племени бугу 108
Turgai I 232
тургуты, торгоуты,торгуты — племя западных монголов 251, 607 Turgulen 1 411
турки 567
Tiirken II 471
туркмен — самоназвание узбеков группы тюрюк пен 604
туркмены, тюрюкисн 104, 105, 247, 472, 563—565. 568, 574, 604, 621 Turkmene II 469
Turkinonan 11 473. 480
Turkmenen I 228, 406; II 132, 467
Tiiriikpan (Tiirknicnen) I 228 турт-тамгали см. тёрт тамгалп туч гы — подразделение казак-кпр-
гизов Средней орды 115
Т list у I 240
туюшка — род казак-киргизов Срод¬ней орды, племепн кыпчак 111 Tujuschka I 236
туяклы (имеющие копыта) — род уз¬беков племени кыркмен-юз 103
Tujakly (die Huie habendeti) I 226 тыва. тыва-кпжи, туба-кижи. тува-
кпжи — самоназвание сопопов (тувипцев) 97, 98, 215, 491, 585, 586, 588, 597. 633
Tuba I 218, 219, 366: II 171
Tulia-Lcute (tuba kidji) I 366; II 176
тыва-кижм см. тыва тыгырык — род узбеков племени
кыркмен-юз 103
Tygyryk 1 226
тыпаи — подразделение кара-кпр¬гизов племени сары-багыш 109, 1Ю,
Tynai I 234
тюменлик — самоназвание иртыш¬ских и тобольских татар 118 Tiimanlik 1 245
тюрбёты, дзрбаты — i руппа запад¬ных монголов 147, 155, 172, 607, riirbat I 279
Tiirboten 1 290, 311 тюрки, турки — общее название
тюркоязычиых народов 97, 106, 187. 288, 355. 440, 461, 470, 472, 474, 524, 538, 563, 5.96, 601. 602, 605. 619, 628. 630. 635, 66], 673 Tiirk-Volkern II 129
Tiirken II 13o
Tiirken II 1. 122, 132, 135, 466 Tiirkstiimme I 330
тюрки древние 47o, 474, 477, 611, 615. 618, 627— 629, 673; см. также тупо alien Tiirken II 130, 135 Tiirken II 130, 139 Turkstammen II 139 Tiirkvolkem II 139
тюрки чулымские см. татары чулым¬ские
1юркп-тупо см. тупо
тюрюк иен, туркмен, тюрюкпен— подразделение узбеков племепн кыркмен-юз 104. 603, 604 Ttiriik-pan I 226
тюрюкисн — подразделение казак- киргизов Большой орды 111 Tiiriikpiin I 236
тюрюкисн см. туркмены тюрюкпен см. тюрюк-пен тюты. юты • род телеутов ач-кеш- тымов 90. 96
J.iln I 216. 217
Tjiity I 209
тярым — род качппцев 89 Tjarym 1 207
тястыг — род качппцев 89
Tjastyg I 207
утро-i амосды — группа племен зио- хп бронзы 440. 478, 480
I gro-Samojeden II 101, 139, 112 угры 617, 669 удзюбук — род хотоиов 601 узбеки см. бухарлык узбеки, узбек 87, 102, 104, 106, 107,
474, 563—565. 568, 569, 575, 582, 596. 602, 604, 616, 637, 653, 654, 678—680
Osbek 1 225, 228, 229: Н 4S2 Osbcken 1 122, 224, 231; 11 466, 467, 473
lisbeken II 135 узбекн-кураминцы 602 узун род казак- киргизов Срсдцей орды, племени кыпчак 111 IJsun 1 236
уйгуёл, уйгуор (уйгур) — древнее китайское название уйгуров VI, 526
I i-gii-ol (Uigur) I 223
уйгур - самоназвание уйгуров 601 yiiryp-ондар— род тувинцев 599, 600
уйгуры — народ 88, 99, 11'1. 526, 5«5. 601. 605, 634. 635. 653. 659 liguren I 206, 220, 221, 223; II 345 уйгуры древние 99. 100. 460. 468,
474. 526. 585, 586. 588. 600, 601, 615, 627. 673, 676. 677 alien l iguren I 221: 11 344 (.liguren II 121, 129. 134 уйсюн — племенное название казак-
киргизов Большой орды 111 (Win 1 235
уйсюн — племя туркменов 105 Cisiin 1 228 у июли см. юйелп
улан ; самоназвание группы ал¬
тайцев 95
Ilan I 215
уланы, улап — группа алтайцев 128, 5А6-
Ulan I 258
1 Ian-Volk 1 257 урак — род казак-киргизов Сред¬
ней орды 287
I гак I 456 урало-алтайпы — группа племен эпо¬
хи бронзы и жолеза 480
L’ral-Altajern II 143
урапхай, урянх, урянхайцы, уряп- хаи — монгольское назваипе соно¬нов (тувинцев) и алтайцов 97, 436. 585, 597, 600, 655
Uranchai И 96
Irangchai I 217 урусул-кижн (люди с Урусула) — самоназвание группы алтайцев (алтай-кижи) 128
I riisMil-Leute (I riibsul Kishi) I 257
урянкат. урянкаты, урянхап — пле¬мя, упоминаемое в средневековых источниках 597
урянхайцы см. ураихай
ут< юк подразделение кара-кирги¬зов племени сэры багыш 109 1 ssiik I 233
уста — род шорцев 94
Lsta I 214 усуии ; древний парод 583 уч ру (три рода) подразделение
узбеков Ю4
I tsch ги (ilii drei Geschlechter) I 227
уч тамгалы, увг-тамгалп — подраз¬деление узбеков племени кырк-
мнп-юз 11'3. 603
('tsc)i Tamgaly I 226
у nt-тамга ли см. уч тамгалы
уяз, уяс — подразделение узбеков племени кыркмен-юз Ю4, 603 I jas 1 227
финны 480
Finnen II 143 французы 333. 565
Franzosen 1 507; II 4G9
хаазут. хаазыт — род тувинцев 599, 600
хаджи кытайсы (кытап Хаджи), хаджи-хпт.зп-юз — подразделение (род) узбеков племени кыркмен- юз ЮЗ, 603
C-hadshy Kytaisy I 226
Iladshi Kvtaisv (die Kytai des Hadslii) I 226
хакасы, хакас 584 —587, 589, 595,
609 611. 618. 619, 626, 628. 644, 660, 661: см. также татары аба¬канские
хакасы древние, хакас, хягасы. хя- гас — народ, упоминаемый в ки¬тайских хрониках, 439, 460, 461, 468, 47<i. 473-477, 586, 587, 630, 653, 656. 660
Hakas II 100, 121, 129, 130, 134— 139
alien Какая II 122 хялмпк см. калмыки хан ходжа кытайсы, хан-ходжа кы-
тайсы (кытап хана Ходжи), хан- ходжа, канходжа кытайюзи (Ки¬тай юзн) — подразделение (род) узбеков племени кыркмеп-юз ЮЗ, 602. 603
Clian-cluidsha Kytaisy I 226
Clianchodslia Kytaisy (die Kytai lies Chan Chodsha) I 226
xaeinc — монгольское название ка¬
зак киргизов 98
Chasik I 219
хаепк — род сойонов 98
Chasik I 219
хаш, хааш см. каш хертек - род тувинцев 598. 633 хсртек-соян — род тувинцев 633 хивинцы 580
хионг-пу. ***ну. сюнну — древний
народ 1'Ю, 583, 601
Hiong-nu 1 221
хптай юз см. кытай-юз
ходжа — подразделение казак-кир- гизов Малой орды 113
Chadsha 1 239
ходжа кирей — подразделение ка- зак-кнргизов Малой орды 113 Chodsha Kiriii I 238
хонюк — род тувинцев 598. 5.9.9 хокапды, хокаиди — подразделение узбеков племени кыркмеп-юз 104, 603
Chokandy I 227
холгош — род тувинцев 5.99
хомду тывазы — самоназвание коб- динских тувинцев 5йв
хомул-ерлик — самоназвание татар¬ками л таранчеи lol
Chomul Jarliki 1 223
хоскан — род гугиицев 598
хотон, хотоны (горожане) — монголь¬ское название сортов Севере За¬падной Монголии 100, 101, 601 Choton (Sladtbewohner) I 222, 224 хотун - род сойопов 98
Cliotun 1 219
худайберды — рол хотонов 601 XyHHV CM. XIIOIII ну
хуэйху, хузйхуэй, хуэпха — древ¬нее китайское название уйгуров Ю1, 526
Chui-chu 11 345 Chui chni И 345
Chiii-sche 1 223
хуэйхуэи — китайское название душап 101, 526
Chui-chui 1 223
хуэицза — китайское название та- ранчей 101, 526
Chui-sa I 223
хягас, хягасы см. хакасы древние
цувалпык — род тобольских татар 120
Tsuwaltsyk I 247
цыгане 147
Zigeuner I 279
чабаш, чабат см. чабраш
чабраш, чабаш, чабат - род ниж¬них куманцпнцев 93, 594 TschabraM h I 212
чагалдак — подразделение кара кир¬гизов плсмсии сары-багыш 1<-9 Tschagaldak I 233
чагат см. читал
чакор, чакоры, чахары — группа за¬падных монголов 512, 634 Tschakor 11 328 чал джийит. чальджпут — подраз¬дел сине узбеков племени кыркмен- юз 1V4, 603
Techal Dschijit I 227 чала-казак, чала-казакп (иолукнр- гизы) группа казак-кмргмзов метисов 73, 582
Techala -kasaken (Halbkirgiscn) I 105
чалган, чалганду, ma.iran, гпал; ап¬лу. ча.ткаи, чалканыг, шалкан- ныг - род лебединских татар 93, 210. 211, 214, 594
Schalgandu I Збо
Tsehalgam 1 361
Tschalgan I 212, 359
I'scbalgandn 1 359, 365 чалганцы см. татары Лебединские чалкан, чалканыг см. чалган чалман — род ТСЛСУТОВ 96
Techalnmn I 217 чальджпут см. чал джийит чапагаш-олдар — род тувинцев 599 чапанашлы — род узбеков племени
кыркмен-юз 1"3
Tschapanaschly I 226 чаты — род алтайцев (алтай-кижл)
96, 596
Tschaply I 216 чаты — подразделение томских та¬
тар 57.9, 605 чарагаш — род шорцев 94
Tscharagasch I 214 чаркраук см. чпркпреюк чарыш кижи (лили с. Чарыша) — самопазваппе группы алтайцев 128 Tschargvsch-Leuic (Tscharvsch Kishij 1 257
чахары см. чакор чедсбес -- род сагайисв 111
Tschadabas I 214 чсдебес — род шорцев 105
Tschadiibas I 208 чсдебес, чедибеш — род абаканских татар племени таяс 90 Tschiidabas 1 208
Tschadibasch 1 209
чедибеш - род черневых татар пле¬мени кюзея 93
Tecliiidibaech 1 213 че.теп род шорцев 94
Tschiilai 1 214
челек — род кара-Kiipi пзов племени бу гу 1о7
Tscimlek Т 230 челкаицы см. татары Лебединские чеитей см. тептей
черик (войско) племя кара-кир- гизов группы онг 107, Ин. 616 Tscherik (das Heer) 231, 234 чертики — подразделение кара-кпр- гизов плсмиш сары-багыш 109 Tscherliki I 233
четти пи рю — род caiaimcB 90
Tschatli, Piirii 1 208
чинван — род телеутов ач-кешты- мов 596
чирикни — подразделение кара-кир- гизсв племени сары-багыш 109, 110 TscJiirikschi I 234
Tscliiriktschi I 23-4
чиркиреюк, чнрки-реюк, чпркпраук, чаркраук — подразделение узбе¬ков племени кыркмеп-ЮЗ 104, 603 'I'.M'.hirki-rauk 1 226
Tsch irkiraiik I 227
ничей — подразделение кара-киргп-
;юв племени сары-багыш 109 Tschits< liei I 233
чогду см. ноты чогду, чогды см. тногды чои — подразделение барабинских
татар 606
чолышман-кпжи (люди с Чолышма- на; — самоназвание группы ал¬тайских двоеданцен 128 Tscholyschmaii kishi (Tscholysch- mau-Leute) I 257
чолышманцы, татары чулышман- ские — группа алтайских двоедан- цев 128, 215
Tscholyschman-Bewohner I 257
Tscholyschman-Talaren 1 366
чон багыш (большой лось), чонг ба- гыш — племя каракиргизов груп¬пы енг 107, 676’
Tschong В a gy sell I 231
чоис чоро — подразделение кара¬киргизов племени бугу 108 Tschong Tsclioro I 232
чооду см. чоты чор см. шор чорос — род алтайцев (алтан-кижп)
129
Tse ho го? I 258 чорос — род телеутов 96
Tschoros 1 216, 217 чоты, чоолу, чогду — рол. сопонов
(тувинцев) 90, .790, .399, 600
Tschoty I 2<И
чуй-кижи (люди с. Чуи) — самоназ¬вание группы двосданцев-теленги- тов 95, 128, .5x2, 596
Tscliii Kishi (Tsrhuja-Leute) 1 215
Tschiji kishi (Tschuja Lente) I 257 чуйцы, чуй-кижи, чу-кижи 1 руина
дкоедапцев-теленгитов 34, 96, 97 123. 130, 144, 532, 596
Тя hiii К ishi I 250
Tschuja Lente I 260, 274
Tschuja-Leuten I 57
Tschujer I 216
чудь — древнерусское пазваппс группы финских племен 80, 625 чулымцы см. татары чулымские чун-кан. чункан — подразделение
узбеков племени кыркмеи-юз 104,
603
Tschung-kan Т 227 чыгал, чыгат, чагат — род черневых
татар племени кёмнёш 93, 594
Tschygal 1 213 чыгат см. чыгал чылиак — род кара-киргпзов племе¬
ни бугу 108
Txhylpak 1 232
чюпгю1 род телеутов ач-кештыыов
96, 596
Txliiingin 1 216 шава — род хотонов 601 шалман типи, шалман-тупи — под-
р.тлделение узбеков племени кырк- мен nil 104. 603
Schadman Typi 1 226 шакшылыг, шакшы — род челкам- пев 594 шалоак — род хотонов 601 ;налган, шалганду см. чалган шал к ал род торцев 94
Schalkal 1 214
ша.тык — род сойонов (тувинцев) 98,
599
Schalyk I 219
шапмап-ю< — подразделение тубала- ров рода юз 603
шаиту (тюрбаны), шаньду (чалма) — кптайско< название му< ульмине кпх народов 101, 526
Schan-tu (Turban) II 344, 345
Scliantu (Turbane) I 223 шаншыклы подразделение казак-
киргияон Большое орды 114
Sehansehykly 1 240
шаньду см. шанту шар джстим (четыре сироты) — род казак киргизов Средней орды, пле¬мени apii.ui 111
.‘schiir-ilsketiin (die vier Waisvii' I 236
шеркес подразделение (род) ка¬зак-кпргизов Малой орды, племе¬ни алчын 112. 113, 287 Scherkas I 237, 239, 455
шлбе — племя диурон 528- 531 Schibii 11 346— 349, 351
iiiiiKTit - род казак-киргизов Малой орлы, племени алчын 112 Schikli I 237
Шммойып — род казак-кпргизов Средней орды, племени кирей 112 Schimojyii I 236
ширеюнш — род казак-киргизов Средней орды, племени кирей 112 Scbiraiisclii I 236
ик р — племя абаканских татар 89 Schor 1 2(18
шор см. таяс
шор. сор— род сагайцев 111, 590 Schor 1 214
пюр. чор, сары чор — род черневых татар племени юс 93, 1СЗ, 594, 602
Schor I 213, 226
шорпы, шор, шор-кижп, татары шорские группа племен Северо- Восточпого Алтая 87. 93 95. 122,
128, 189. 198, 216, 2( 7. 21)9—211, 215, 222, 225. 355. 368, 396, 400, 5А2. 5X9. 590, 593—595. 602, 608, 619. 620. 644, 655, 675. 680; см.
шыбар яйгыр — род казак-кпргп- аов Средней орлы, племени кирей 112
Schybar-Aigy г I 236 юыкманат род кара-киргизов пле¬
мени e.tineiia 107
Schykinanat I 231
пилкманат — род кара-киргизов пле¬мени сары-багыш 107 Schykinanat 1 231
шыкмаят — род кара-киргизов пле¬мени бугу 1о7
Schykmajat 1 23(1 гпымыр, шымыр ботпап - подразде¬ление казак-киргизов Большой ор¬ды 111, 114
Schymyr I 239
Schymyr liotpai I 236 шю — род кызыльцев 91
Schii 1 21И, 211
шю — род оседлых татар Кузнецко¬го Алатау 94
Schii I 214
шюмекёй — подразделение (род) кааак-киргпзов Малой орды, пле¬мени алчын 112. 113. 287
Scliiimiikoi I 237, 238, 455
Limapa — род койбалов 90
Yngara I 2С9
ыргыт. иркит - род алтайцев (ал- тай-кн;кп) 96. 124. 125, 596 Yrgyl I 216, 217, 251, 253
ыркыт, иргпт — род тойонов (ту¬винцев) 99, 599, 600
5 rkyt I 22и. 221
ысты — подразделение казак-кир- гпиов Большой орды 111
5 -ty 1 236
эвенки 580 эджси-( ойоны см. гурта-Сойоны элим-улы — подразделение казак-
киргизов Малой орды, племени ал¬чын 112
Alini-uly I 237
л pi епекл и - род узбеков племени кыркмен-юз 103
Erganakli I 226 эргеиектп — род казак-киргизов
Средней орды, племени наймаи 111 Erganiikli I 236
ас.ты — финское племя 625; ем. так¬же чудь
юйелп, упюлп — подразделение уз¬беков племени кыркмеи-юз 1(13, 603 CjJli 1 226
юз см. юс
юз (сотня) — племя узбеков ЮЗ
Jiis (hundert) I 225, 226 юртас (тюртас) род тубпларов 594 юс племя черневых татар (туба-
ларов> 93, 103, 602
Jii> 1 213, 226
юс, юсь, юз — род черневых татар (тубаларов) племени юс 93, ЮЗ, 594. 595, 602, 603
Jiis I 213, 226
юс сагай род сагайцев 9п
Cs Sagai I 208
ЮТЫ. ДЬуТЫ, ЧООТЫ — род Г1НЖПИХ кумаидинцев 93, 594
July I 212;
ЮТЫ ГМ. 7ЮТЫ
юуты (гюуты) — род тубаларов 594 кип-тамг л — род кара-киргизов пле¬мени чон багыш 107
Сsell Taniga I 231
ябы — подразделение узбеков 1о4 Jaby I 227
ябыр см. йобур чыгал
якуты — 99. 100, 617, 620 . 656 Jakuten I 221
як1пы, якшылык — род Лебединских татар 93, 211
Jakscbv Г 212
Jakschylyk I 261
якшылык — подразделение кара-кир-
Jaksehylyk I 232
ЯКШЫЛЫК СМ. ЯКГ11Ы
ялаи род черневых татар (туба- ларов) илемопп кёмнёш 93, 594 Jalaii I 213
яманбай — подразделение кара¬киргизов племени бугу 108 Jainaubai I 232
ярмалу — род алтайцев (алтай-ки- ;ки) 96
Jaramalu I 216 ярык — род тубаларов 594 яс — род хотопов 601 яскалбы — род тобольских татар
120, 606
Jaskaiby I 247
СОДЕРЖАНИЕ
От редколлегии 8
От издательства &
ПЕРВЫЙ том
Из главы I Краткие сведения о научных поездках в 18С0—1870 гг.
Перевод Б. Е Чистовой О'
Г лава 11 Описание путешествий по Алтаю и Восточвой Киргизской степи. Перевод П. Е. Чистовой 14
Из дневника моего путешествия по Западному Алтаю 48
Из дневника моего путешествия 1862 г <0
Глава 11/. Население Южней Сибири и Дзупгарлн. Перевей) Б. Е Чи¬стовой
1. Карагасы
2. Абаканские татары 88
3. Чилийские татары 92
4 Татары Северного Алтая 32
5. Собственно алтайские татары 35
G. Татары Западной Монголии . . . 97
7. Оседлые тюркские племена Средней Азии . 100
8. Овериые степные кочевники 106
9. Бараби некие татары И5
10. Иртышские и тобольские татары 118
Глава IV. Восточные, немусульманские тюркские племена Западпой
Сибири. Перевод Б. Е. Чистовой 122
1. Алтайские горные калмыки 123
2. Толеуты 187
3. Шорцы 198
4. Лебединские татары и кумандинны 210
5. Черневые татары 214
6. .Абаканские татары 222
Глава Г. Тюркские степные кочевники. Перевод Б Е. Чистовой и
К. Д. Цивиной 247
1. Казак киргизы 249
I. Овца 258
II Коза 21>8
III Крупный рогатый скот 269
IV. Лошадь 273
А7. Верблюд 285
2. Кара киргизы 348
ВТОРОЙ том
Глава I / Шамапство и его культ. Переезд П Д Цивиной .... 355
Глава VII. Сибирские древпости. Перевод К .7. Дивыьсй .... 410
Бронзовый и медный периоды 419
Древнейший железный период на Южном Алтае 442
Раскопки первого могильника 18—20 июня 1865 г 443
Раскопки второго могильника 21-29 июня 445
Раскопки могильника в Берельской степи, недалеко от берега Верх¬ней Бухта рмы. 12 июля — 9 августа 1865 г 449
1 Раскопки погребения на Кулунде 452
2. Раскопки погребений под Барнаулом 453
3. Раскопки погребений в Барабипской степи 453
Погребения новейшей эпохи железного века на Абакане .... 451
(Ла главы VIII Дневник путешествия к сойопам в 1861 г.). Перевоо
К. Д Цивиной 481
Глава ГХ. Илимская долина. Перевод К. Д. Цивиной 504
Отрывок из путевого дневника лета 1862 г 50'»
Население Плийскоп долины 511
Глава А Долина Среднего Зеравшана. Перевод К Д Цивиной . . 532
Искусственное орошение 532
Селения (кишлаки, торговые села и города) 537
Селения горных районов, окаймляющих долину Зеравшана . 557
Пути сообщения 559
Население 562
Административное управление 572
Примечания 579
Объяснение русских мер и весов, упоминаемых в этой книге . . . 638
Список сокращении 639-
ПРИЛОЖЕНИЕ
С. Л. Лсйнштейн. В. В. Радлов и его труд • Из Сибири» 640
Авнотированвый указатель (еографических названий 683
Указатель этнических названий 718
Радлов В. В.
Р15 Из Сибири: Страницы дневника. Пер. с нем. К. Д. Цивиной и Б. Е. Чистовой. Примем. и послссл. С. И. Вайнштейна. Топонимии, редакция, схемы маршрутов экспедиций и аннотир. указатель геогра¬фия. названий Г. И. Допидзе. Указатель этнпч. на званий Е. 11. Багг,яновой. — М.: Наука. Главная ре дакцня восточной литературы. 1989.— 749 с.: ил., кар¬ты. (Этнографическая библиотека)
ISBN 5-02 017025-9
Издание представляет собой перевод пл русский язык книги выдающегося русского тюрколога В. В. Радлова, написанной пи в XIX в., в годы работы па Алтае, когда оп. совершая неоднократные путешествия по Спбпри. Казах¬стану и Сродней Ланн, собирал материалы по языку, фольк- лору и л погряфпп народов них территорий.
050.SOOOOOO-K;I
Р 013(02)89
Научиое издание
«'азлон Василий Васильсиич
из СИБИРИ
Страницы дневника
Редактор .7 С. hfuLvoea Младшие редакторы Н .7 Петрово,
II. Е. Серегина Художник Э. Л. Эрами. Художественный редактор Б. Л. Резников. Технический редактор 3. С. Теплякова. Корректоры Р III Че.пгрне, А. В ШпнОер
ПБ № «5927
Слано в набор 02 <1Я ЯЯ. Полна ано к печати 24.00.so. Формат СОХ
; ' Бумага Tiinoi paificiraii .v | Гарнитура обыкновенная нонан
Печать выюкля. Уел п. л 47 У<л. кр-отт. 47.25. Уч-над л. 54.47
Тираж 6400 акт Пая; .V >174 Зак. .V 2071 Цена 5 р. 9" к
Ордена Трудового Красного Знамени и :д»гсл1.-тво «Наука»
Главная р •докипи ;«>< точной литературы. |н 1.| Москва. К •!.
Цветной бульвар. 21
120 0 120 240 нм
L_l .
Тобольск
Павлодар]
Змеиногорск
Усть-Каменогорск
сз.Балхаш
Кскпекты/Л? кпскти)
оз.Айдаркулъ
>Кульджз(Яимну/Кулджа |
Капал fKcna.iL
АРАЛЬСКОЕ МОРЕ
Алтынзм^ь Ч
Джамбул
Л1 улиапо)
Г*л\ г
оЧссык-Куль(Ясикк»j
«ОУрджар^
Сасыкколь (СОСЫККРЛЧ) . / ;V**z
1 л
3<" Алоколъ (АлакРяъ) I/
Иурата t
КошрабатЧ _ZZ
НападК”? V ^у-уТаижентбЛшиты» (Квттнкч/ ямг\\ Дмиза^с^^Чиназ/Чш/ису Самары ан ) |
кЗаэммнХЭ I
х.Ура-Тюбе'”7 Ленинабад (ypajncitef (Должен^)
\Д К ор ч -дно 7 . <к
Л п Букансксе(5>“к</«<»уо/
Вострове " > w* J
yt Вслчихар*м
БОШКУЛЬ ДЫш/Асл! » х
» W т
Большая Владимировна Q f
i\\/z-X О
СеммпалатинсилО^Г г
Куйбышев S
LTKOKH«J^ , у*
К О Р ; \ б,и /
ГУ jl^^r>-n-y^u*tK<«T\Лц) S'
<лС~" г а 11! 111'"’" *;1 /*
-3—др-| тн р > .
4ft X «Я-Птицу n, //<»», • >,
\А Нсам^ирск
2. АБАКАНСКИЕ ТАТАРЫ " I
Западными соседями камаспнцев являются татары Абакан¬ской долины и Юсской степи, которых я объединю общим назва¬нием «абаканские татары». Теперь они составляют четыре боль¬ших племени: качинцы, сагайцы, койбалы и кызыльцы, сложив¬шиеся постепенно из многих более мелких племен’2. Три первых племени живут в Абаканской долине, а кызыльцы в Юсской степи. Три первых племени подчинены официально двум стенным думам: 1) Каминской степной думе, расположенной не¬далеко от устья Абакана; 2) СтОштой думе объединенных пле¬мен различного происхождения (бывшая Сагайская степная дума)’ у впадеппя в Абакан реки Аскыс. Раньше существова¬ла еще одна степная дума — Койбальская, по в конце 50-х годов опа ликвидирована, а подвластные ей люди частью причислены к сагайцам. частью к качннцам.
Родовые названия этих тюркских племен являются для #аС единственным свидетельством их происхождения КачипцЫ называют себя чаще всего кос (кач, каш). Дальше па север 110
***
© Copyright: Влад Лесной, 2024
Свидетельство о публикации №224081100222
Свидетельство о публикации №224081100222
Рецензии