Тиша

 

               

     Каких только профессий не изобретёт нужда, лишь бы не дать человеку умереть голодной смертью.
     Впрочем, выражение «голодная смерть» /«голодная смерть нищих пенсионеров»;  «голодная смерть вдов и сирот»; «голодная смерть электората, обманутого вашей политической силой»/, применяемое в теледебатах кандидатами в депутаты, чересчур сильно.
     От голода, допустим, никто уже в наше время не умирает.
     Хотя, надо признать, некоторые страдают. По крайней мере, кушают значительно меньше, чем во времена детства, отрочества и юности. И даже ещё совсем недавно кушалось намного больше, пока не случились эти катаклизмы и пертурбации в виде локдаунов, самоизоляций за свой счёт и Революции Достоинства.
     Но так, в общем и целом, уже почти никто не умирает. По крайней мере, трупов на улице не видно, джипы ездят во множестве, а в передаче «Светская жизнь с Катей Осадчей» жарко обсуждается шляпка королевы Елизаветы  на скачках в Аскоте.
     Да и то, голод угрожает лишь тем, кто не борется с судьбой. Это у Ди Каприо есть фильм: «Поймай меня, если догонишь». Я лично Ди Каприо не люблю, слащавый он какой-то, но фильм классный. Он там играет лётчика-афериста. И вот его батя рассказывает такую быль: было двое мышей. И упали обе  в крынку с молоком. Или не в крынку, а в ведро, я точно не помню. Одна мышь сразу сложила лапки и потонула. А вторая стала этими лапками  грести и молотить, пока всё молоко не сбилось в сливочное масло, и тогда она спокойно себе вылезла.
     Так что стоит только человеку не сгибаться перед ударами судьбы, не лениться сучить лапками и он проживёт - ах! - славно проживёт!
     Способов преуспеть много - только поворачивайся!
     Например, можно собирать по  мусорным  бакам  пластиковые бутылки из-под минеральных вод. Это очень легко сейчас делается, так как в целях экологии их бросают в отдельно стоящий контейнер и надо только наловчиться просовывать руку в тесный лючок. Эти полутора- и двухлитровые ёмкости можно  продавать по пятидесяти  копеек молочницам с  Житнего  рынка. Дело это прибыльное - реализовав всего лишь двадцать восемь бутылок,  можно тут же  в базарном  киоске купить  буханочку  хлеба  блокадной выпечки.
     А  можно не кутить  и закупить десяток просроченных яиц в  гипермаркете за тринадцать гривень, слегка измазать их голубиным помётом, встать при входе на тот же Житний рынок и продать под маркой «хозяйских», уже за сорок пять гриваков. Что намного выгоднее помойных бутылок.
     В конце-концов, если верить отрывному календарю «Интересно обо всем», Ротшильд с Дюпоном начинали с меньшего.
     Но это, конечно, самые простые, элементарные промыслы, не требующие ни высшего гуманитарного образования, ни сугубой интеллигентности, ни умения прилично  вести себя в светском обществе.
     А для тех, кто владеет этими качествами, раскрыты  гораздо более широкие  окна возможностей.
     Эти специальности уже стоят намного  выше, они как бы находятся на стыке  бизнеса, педагогики и навыков работы с дикими домашними животными.
     Речь, в частности, идёт о новой, всё больше входящей в тренд профессии - собачьей няни .
     Всем известно, что есть собачьи доктора, псари-выгульщики, пёсьи парикмахеры, операторы собачьего педикюра и даже псиные  диетологи.
     Но жизнь не стоит на месте, и в данное время вы вполне можете завести для своего любимца няню, чтобы она сидела с ним дома, холила, лелеяла  и развлекала, пока вы занимаетесь бизнесом  или политикой, что, в конце-концов, одно и то же.
     Нужно заметить, что няни требуются только собакам. Остальные любимцы - черепахи, игуаны, еноты и особенно кошки - обходятся без нянь и совершенно не скучают.
     Жена Сереги Пынзаря,  Вероника,  как раз и овладела этой модной профессией - она ходила за старым пуделем Артемоном в одной богатой семье.
     Пудель Артемон был потрёпанным субъектом, уже далёким от своего знаменитого литературного воплощения из «Приключений Буратино».
     Ранним утром Вероника Дионисьевна приходила к хозяевам домой, на пятый этаж элитной «сталинки» в самом центре  и, когда папа с мамой разъезжались на джипах по своим бизнесам,  приступала к своим обязанностям.
     Обязанности эти не были сложны или обременительны, чем, видимо и объяснялось, почему за них платили так мало.
     Нужно было только лежать на диване вместе с Тишей, промывать ему глаза от скопившегося  гноя, давать таблетки от расстройства и,  время от времени,  замывать следы   этого самого расстройства. Кроме того, в её обязанности входило почёсывание Тишиного живота, что он очень  любил  и, вообще, ежеминутно занимать его, чтобы он не выл.
     Тиша был дряхлым  кобелём, 93-летнего, по людским меркам, возраста. Так что если бы он был  бедным пенсионером или бомжом, его бы давно  уже усыпили   в Первой городской больнице.
     Старичок Тиша, безусловно, зажился, но папа с мамой, эти бизнесмены, всё ещё любили его как ребенка, как это часто присуще суровым, далеко не сентиментальным людям вроде маньяков или охранников концлагерей.
     Тиша, дрыхнувший без задних лап большую часть дня и, наверное, уже видевший во сне Страну Вечной Охоты, вскоре ему предстоявшей, сразу после ухода родителей просыпался и поднимал такой вой, как будто в каждом из соседних апартаментов лежало по покойнику.
     Бизнесмены-хозяева не могли этого слышать и готовы были скрасить последние годы, а может быть и месяцы, жизни своего Тишеньки любой ценой, пусть даже и за сто долларов в месяц.
     Таким образом, все были довольны, начиная от Тиши и заканчивая серёгиной женой Вероничкой, которая, если честно, так обленилась к своим пятидесяти семи, что уже не хотела ни стоять за прилавком  по десяти часов кряду, ни собирать гладильные  доски на фабрике «Евроголд» в ночную смену.
     Можно даже сказать, что эта работа её всецело устраивала, и другой она не хотела.
     Да и кто бы отказался валяться целый день на кожаном диване возле  Тиши, отвлекаясь только на просмотр телесериалов по гигантской «плазме», или делать набеги на хозяйский холодильник, чтобы отрезать ломтик испанского «хамона»?
     Правда, платили немного, зато хозяйка часто  отдавала свои ненужные вещи, и даже Серёге обломились пару свитеров и фуражка-«восьмиклинка» от хозяина, Бориса Юльевича, в которой Серёга был похож на спившегося Бельмондо.
     Учитывая, что Серёга давно уже был временно безработен, безуспешно ожидая вакансии ночного сторожа в  детском садике «Золотой гребешок», всё шло отлично.
     Как вдруг это плавное течение дел было грубо прервано - Вероничка заболела.
     Камень в жёлчном, давно уже не болевший, видимо,  расшевеленный «хамоном», лимбуржскими сырами и пармской ветчиной, внезапно дал о себе знать.
     И вот Вероничка смогла поутру лишь лежать и стонать, не в состоянии не только ехать к своему Тише, но даже подняться.
     Раньше, в допотопные старые времена, она бы уже наверняка лежала в больнице и вокруг неё бы суетились врачи и нянечки, стараясь облегчить страдания. Но сейчас, в современных условиях, этого уже не было. Как-то Вероничка, после  Второго Майдана, сходила в поликлинику, но ей выписали рецепт на такую сумму, что надолго отбили охоту шляться по семейным врачам.
     Как ни плохо было Веронике в это туманное ноябрьское утро, но ещё хуже было сознание, что она может потерять  работу.
     Угадав промежуток между болями, она набрала хозяйку и заговорила быстро и жалобно:
     - Але, Эльвирочка Августовна? Я сегодня немножечко не в форме, но ничего такого страшного… Нет-нет-нет! Не коронавирус, видно что-то не то скушала!.. Да-да!.. Нет-нет!.. Завтра как штычок!.. А нельзя, чтобы сегодня вместо меня с Тишенькой посидел муж Серёжа? Он? Чистоплотный! Он очень чистоплотный! Собак? Обожает! У него в детстве была овчарка!
     Серёга хмуро слушал этот разговор, понимая, что, несмотря на его болезненную гордость, деваться некуда, так как он уже третий месяц сидел у Верки на шее, проедая собачьи деньги и клянча по пятницам на чекушку. Мечтать о большем, чем работа сторожем, в свои пятьдесят девять Серега и не пытался.
     - Давай, чухай, пока не передумали, - сказала, кривясь от подступившей боли, Вероника. - Пожрёшь там. Дом ихний  знаешь? Код на домофоне «тринадцать». Да смотри, чтоб не  было  как всегда…
     И она застонала.
     Серёга пошёл, помыл подмышки с мылом, почистил зубы, расчесался, оделся по-параду и поехал на Большую Бердичевскую.
     … Хозяева мазнули по Серёге последним подозрительным взглядом, дверь закрылась,  щёлкнул замок.
     Серёга прошелся по буржуйской хате:
     - Ешь ананасы, рябчиков жуй! - с люмпенской  ухмылкой сказал он.
     Первым делом он пошёл на кухню и распахнул холодильник:               
     - Ну, - сказал Серёга, - поиграем в саранчу?
     Он отхренячил себе шмат  колбасы, положил его на батон с толстым маслом, взял пару авокадо, залёг на диван и включил канал «Мегаспорт».
     Пудель Артемон, а по-ласковому Тиша, всё это время подслеповато вглядывался в незнакомого человека, чего-то кумекал старческими мозгами, что-то вынюхивал в воздухе и, всё для себя поняв, отошёл в соседнюю комнату и тонко, страшно завыл.
     Серёга поперхнулся. Он положил бутерброд на диван, пошёл в хозяйскую спальню и гаркнул:
     - Заткнись, ублюдок! Кончу!
     Тиша самозабвенно выл, видимо, по слабости слуха  не расслышав, что ему говорят.
     Серёга стал закипать. Собак он, мягко говоря, ненавидел. Он обожал кошек, а собаки ему слишком напоминали людей, причём только в самых худших,  сволочных проявлениях.
     Он подошёл вплотную к пронзительно, уже с истерическими взвизгами, кричавшему Тише и слегка пнул его под брюхо:
     - Закрой пастяру, гнида! А то я закрою!
     Тиша завыл из последних сил. Трудно было поверить, что такой старик, можно сказать, долгожитель, способен на  такие громкие звуки, похожие на вопли «ревуна» в морском тумане.
     У Серёги начало подёргиваться веко. Надо сказать, что в последние лет двадцать пять, года, эдак, с 1997-го, характер его неуклонно  портился, а нервы  всё истончались и истончались, пока не стали тонкими паутинками, унесенными  ветром перемен.
     Собака выла…  Серёга забегал глазами...
     Артемон  вдруг загавкал мерзким голосом, не забывая истошно взвывать. Он даже показал что-то вроде клыков.
     Серёга "поймал клин" - у  него "упала планка".  Шипя: «С-сык!..  Бль-ть!..», - он  схватил  Тишу за ошейник на тонком горле и  потащил - куда, Серёга  и сам не знал…
     Как ни неприятно это говорить,  но эта история, начавшаяся сравнительно весело, закончилась крайне грустно, как для усатого няня, так и особенно для Артемона…
     Серёге дали три года с отсрочкой. Но так мало  только потому, что он, хотя и выкинул животное с балкона пятого этажа, но: без особой жестокости; без особого цинизма; не повторно; не с группой лиц; не в присутствии малолетних или  несовершеннолетних и, на свое счастье, в состоянии  аффекта, будучи циклоидным психопатом, к чему пришла судебная экспертиза.
     Когда Серёга выходил из здания Богунского суда,  какой-то любитель  животных плюнул ему в харю.
     Но это, конечно, мелочи. А вот насчет трёшника  пусть на досуге подумает.  И крепко подумает, ибо в наше время, такое, в какое Украина стремится в Европу, собак надо беречь.


         2021 г.