Фельдмаршал Паулюс в плену

Паулюс был одним из разработчиков плана «Барбаросса». Он, кстати предупреждал Гитлера, что война может затянуться и морозы станут большой проблемой. Собственно говоря, его прогноз сбылся. В полной мере он ощутил это в Сталинграде. Вдобавок там его постигло жестокое разочарование. Попав в конце ноября сорок второго года в котел вместе со своей 6-й армией, он пытался убедить фюрера, что самым оптимальным решением будет уйти из города и пока еще есть возможность попытаться прорваться к остальной армии.

Однако фюрер категорически запретил это делать и гарантировал бесперебойное снабжение авиацией плюс прорыв кольца с внешней стороны новой группой армий. Не получилось ни того ни другого. Геринг воздушный мост построить не сумел, а Манштейна остановила срочно переброшенная из резерва гвардейская армия Малиновского. Единственное, что было даже, пожалуй, в избытке, так это морально-психологическая обработка окруженных частей. Однако торжественные речи и бравурные марши из радиоприемников грели плохо, тем более не могли заменить боеприпасы и продовольствие.

Паулюс даже посчитал, что Гитлер просто не в курсе реального положения дел и на самолете связи отправил в Берлин доверенного посланника, который должен был открыть фюреру всю правду. Надежда на то, после этого будут предприняты какие-то решительные действия не оправдалась.

Вместо реальной помощи Паулюс получил Дубовые листья к Рыцарскому кресту, звание фельдмаршала и приказ обороняться до последнего. В прямом смысле слова, последнего патрона и последнего солдата. И откровенный намек на то, что Германия еще не знала ни одного пленного фельдмаршала.

После этого оставалось только два выхода. Либо погибнуть, либо сдаться в плен. Прагматичный Паулюс выбрал второе, сдался. Причем отказался от предложения Рокоссовского приказать сдаться всей своей армии, сославшись на то, что он теперь военнопленный, а его генералы в этом случае подчинены непосредственно Гитлеру и будут принимать решения самостоятельно.

В Германии первый раз за всю войну объявили трехдневный траур и устроили торжественные похороны фельдмаршала.

Тем временем Паулюс уже отвечал на вопросы советских офицеров. Смешить наших офицеров гитлеровец начал "с порога". В начале Паулюс поправил командующего 64-й армией генерал-лейтенанта Шумилова, обратившегося к нему с приставкой «фон», уточнив, что не является дворянином. Однако, чувствовал себя вполне уверенно и, вел себя с поистине дворянским апломбом.

«Я являюсь и останусь национал-социалистом. От меня никто не может ожидать, что я изменю свои взгляды, даже если мне будет грозить опасность провести в плену остаток моей жизни», заявил он на практически первом допросе.

Правда плен он себе представлял как-то своеобразно. По воспоминаниям Александра Воронина, руководителя управления НКВД фронта Паулюс на первом же допросе потребовал от него «достойного» содержания его и его офицеров. По его понятиям, их должны кормить несколько раз в день с хорошим выбором блюд и приличным вином. Судя по всему, фельдмаршал давно не был в Германии и отстал от жизни, условий содержания наших генералов и офицеров в концлагерях он явно не знал.

Офицер НКВД рассмеялся и посоветовал привыкать к солдатской кухне и русской водке, ничего другого ему предложить не могут ни сейчас, ни впоследствии. Впрочем, сотрудник НКВД немного ошибся.

Паулюса со свитой перевезли под Красногорск, потом с ближайшими соратниками отправили в «генеральский» лагерь в Суздале, а потом в бывший санаторий имени Войкова под Ивановом. Кроме Паулюса там содержали два десятка немецких генералов и десяток румынских и итальянских.

Там условия были близки к санаторным, в рацион входили мясо, масло, яйца. По праздникам баловали и пивком. Не возбранялось заниматься творчеством. Генералы увлеклись вырезанием безделушек из дерева (фельдмаршалу даже вырезали маршальский жезл) писали картины. Холстами и красками их снабжали без проблем. Паулюс тоже попробовал себя в искусстве, параллельно начал писать мемуары. Единственное, что просил, так это обеспечить его традиционными немецкими специями майораном и эстрагоном.

Сначала гитлеровец убеждений не менял. В числе еще 16-ти генералов резко осудил «Союз немецких офицеров», назвав организаторов государственными изменниками. Впрочем, немного поразмыслив, от протеста отказался. А в августе сорок четвертого наконец сделал то, что от него давно хотели: обратился к немцам с призывом свергнуть Гитлера, а к солдатам вермахта с призывом перейти на сторону РККА. Считают, что причиной стала смерть сына (офицера вермахта) в Италии и открытие второго фронта. Мосты сожжены и Паулюс становится ключевой фигурой антинацистской пропаганды.

На Нюрбергском процессе выступал уже как свидетель обвинения. Ошалели все подсудимые, у Геринга даже началась истерика. Пленные генералы, среди которых были его близкие друзья обвинили фельдмаршала в подлости и измене.

Зато в СССР все сложилось благополучно. Жил на даче в Томилино, под охраной, но комфортно. За здоровьем следил личный врач, еду готовил персональный повар. На побегушки выделили адъютанта. Не запрещали переписку с родственниками, доставляли от них посылки. Деликатесные продукты и коллекционные вина. Лечился в лучших ялтинских санаториях. Читал лекции советским генералам, консультировал режиссеров на съемках фильмов военной тематики.

Замучила ностальгия. На этой почве в пятьдесят первом впал в жесточайшую депрессию, не вставал с постели, отказывался от еды. Но отпустили его на родину только в пятьдесят третьем, после смерти Сталина. Уехал с обязательством жить только в ГДР и с грандиозным заявлением, что, приехав в Советский Союз как враг, покидает его как друг.

Получил престижную виллу в элитном районе Дрездена с охраной. Выделили машину с водителем, приставили адъютанта. Стал начальником военно-исторического центра и занялся преподавательской деятельностью. Громогласно осуждал милитаризм ФРГ и политику Бонна, но подписывался не иначе как «генерал-фельдмаршал бывшей германской армии». Прожил, правда, недолго. Скончался 1-го февраля пятьдесят седьмого в возрасте 66-ти лет (как раз на следующий день после 14-й годовщины своей сдачи в плен).