Глубинное государство

Феликс Довжик

Глубинное государство


В недавние годы в заметках о политике очень популярным стало выражение «глубинное государство», а я не понимал смысл его. Но вот пару недель назад статья в интернете раскрыла мне смысл этого понятия, и я с изумлением обнаружил, что много лет тому назад, когда мне было всего 27 лет, я сыграл в глубинном государстве нашего Истринского филиала Всесоюзного Московского НИИ электромеханики футбольным мячом, который старательно и аккуратно деловые игроки забивали в нужные им ворота.

В моих работах на прозе.ру есть сборник «Тронные войны». Там в разделе «Тронные войны Часть 3-3» в рассказе «Тронные войны в коллективах» я детально описал эти события, поэтому здесь очень кратко расскажу о сути.

Название глубинное государство не очень удачное. Гораздо правильнее было бы назвать глубинное управление или глубинное влияние. Тогда сразу было бы понятно, почему я события государственного масштаба переношу на события рядового НИИ.

Кратко о сути событий. Начальник лаборатории, в которой я работал, Борис Иваныч (Б.И.) – молодой, лет на пять старше меня, но очень энергичный и деятельный, всё время расширял объём и фронт наших самостоятельных работ. Академик Иосифьян – создатель нашего филиала в уме держал цель не только заполучить производственные площади, которых в столице просто нет – всё занято, но и свои засидевшиеся кадры стравить с молодёжью – влить свежую кровь в свою фирму.

В те годы в Москве иметь достаточное количество молодёжи в НИИ было непросто. Принимать на работу выпускников вузов из-за сложностей с жильём и с пропиской можно было только москвичей, а вузов такого профиля в Москве и в них москвичей было не так много. А в Подмосковье легко было собрать лучших по успеваемости выпускников лучших вузов страны соответствующего профиля. Проблем с пропиской нет и места для будущего строительства жилья достаточно.

Поэтому Иосифьян по примеру других Главных Конструкторов приобрёл в подмосковной Истре подходящую территорию. Части его генералов и полководцев его идея понравилась – сядем за столом вокруг вкусного, а объедки на Истру.  Те, кто поумнее, а таких всегда мало, были против – понимали, что добром для них это не кончится. Молодёжь подрастёт и свои зубы покажет.

Приказом по министерству Электротехнической промышленности осенью 1960 года Истринский НИИ создан и сразу же осуществлён первый набор из разных вузов страны – человек тридцать. Второй почти такой же набор по численности – весна 1961 года. В этом наборе я. Осенью этого года приказом директора создана наша лаборатория. Начальник лаборатории Б.И.

Б.И. сразу набрал много серьёзных работ по трём направлениям. Численность лаборатории растёт, как на дрожжах.
Директор нашего НИИ, Главный инженер и начальник нашего отдела – все из головного института и все давно и хорошо знакомы друг с другом. Наш начальник отдела любит технику и косо смотрит на организаторскую работу. Почти на все совещания он отправляет нашего Б.И. Все очень быстро к этому привыкли.

А наш неутомимый Б.И. охотно ныряет во все институтские дела и к тому же воюет с представителями головного института.  Мы им нужны как подсобные труженики, а мы уже набираем работы со стороны – какому хозяину это понравится. Сам Иосифьян нас старательно опекал – в Истре бывал часто и всем интересовался. Но встали на ножки – топайте сами. Время няньки прошло. Свои дела забот требуют.

Наш начальник отдела и главный инженер уже готовятся вернуться в Москву, и директору пост надоел – ждут вакансии в головном институте. Совесть чиста, просьбу Иосифьяна выполнили – самую трудную часть задачи решили, замена есть.

Нашему Б.И. прочат пост главного инженера. Где это видано – начальнику лаборатории, хоть большой и важной, минуя пост начальника отдела совершить сразу прыжок в Главные. Но всегда есть «но». Многие начальники отделов и цехов такого неугомонного Главного инженера иметь не хотят. Объединённые и сплочённые общим интересом именно они в масштабах НИИ – «Глубинное государство», глубинное правление или мощное глубинное влияние на вершину руководства.

И директору, и Главному инженеру всё это прекрасно известно, а вот Б.И. неизвестно. Его же все в лицо хвалят и расхваливают. Он со всеми, как ему кажется, на дружеской ноге. Его критику, они понимают – «Да, ты прав, но понимаешь, обстоятельства … и т.д.». А их междусобойчик ему не ведом. Зачем им такой неугомонный главный инженер, без него своей головной боли хватает.  И Москве такой не нужен, там же помнят его неуступчивость, настойчивость и строптивость – его решительный отказ загружать себя их черновой работой.

В самый накал событий, когда подгорали сроки сдачи главного прибора, Б.И. ушёл в отпуск и его спокойно отпустили. И это его не насторожило. Меня он оставил за себя.

Рассудил он очень правильно. Кто я для цехового начальства, для отдела снабжения и комплектации, для технологов. Все расслабятся – плётки нет. Прибор застрянет, а он приедет, а тут – его стихия. Он всё вывезет в срок и его на руках внесут в кабинет главного инженера.

В свои далеко идущие планы Б.И. конечно меня не посвятил. Вероятно, думал, что я при всём желании инерцию цеха не одолею и всё получится само собой. А я до сих пор не знаю, как бы я тогда поступил, если бы он открыл мне все свои карты. Отказался бы оставаться за него или согласился сыграть в его игру? Прибор, как потом оказалось, мне такие возможности щедро предоставлял естественным ходом событий, но я с помощью нашего коллектива и цеховых успешно их преодолевал.

Ох, не играл Борис Иванович в шахматы. Там очень важное правило – подумай за противника, за себя всегда успеешь. Какой неожиданный ход противник сделает, какой выпад против тебя он организует.

За начальников цехов и их соратников в других подразделениях, за начальников соседних отделов Борис Иванович не подумал. Не подумал, какие шаги совершит глубинное управление, глубинное руководство – все те, на плечи которых ложится выполнение плана работ и самих работ, все те, на которых держится сама работа.

Я на следующий день после его отъезда не узнал цех. Сам начальник цеха и все его службы бросали все свои дела и занимались только мною и моим прибором.

Конечно, не обошлось без попутных для прибора трагических событий, но всё в кратчайшие сроки выяснялось и общими усилиями всех участвующих быстро решилось. (Об этом в «Тронные войны в коллективах»).

Когда Борис Иваныч вернулся из отпуска, ему, оказалось, с прибором делать нечего. Тогда возникает естественный вопрос – зачем он?

Он, посчитав меня главным виновником или, возможно, даже корыстным предателем, решил немедленно выжить меня из лаборатории, но коллектив встал за меня.

Волею судьбы через три недели после возращения Бориса Иваныча из отпуска я первый узнал, что готовится приказ на вышвыривание его из отдела в цех, естественно, на скромную должность и с существенным ущемлением в зарплате, и тут же его предупредил, но не помогло. Себя отстоять он не смог и сразу уволился. Никто не встал на его защиту. «Глубинное государство» нашего НИИ помахало ему рукой.

Вот так сейчас глубинное государство Соединённых Штатов Америки машет рукой своему президенту, а он так хотел остаться президентом на второй срок.
2024 г.