Смерть вампира Глава 68

Глава шестьдесят восьмая
Подготовка помолвки семьёй Залиникосов, способ убийства высшего вампира, или как выглядят желания в чистом виде

Тарья половину ночи уговаривала брата разрешить помочь Ванде одеться подобающим образом.
- Сестра, ты не выполняла обязательных программ, общаясь с людьми. Зачем тебе и мне стресс? Я и так в постоянном напряжении. Отслеживаю всех и всё, - отказался вампир от помощи.
- Хочешь, чтобы Ванда в один из самых светлых дней выглядела кое-как? - не сдавалась Тарья.
- Ты как никто знаешь, внешние атрибуты ерунда, - парировал вампир.
- Надо чтобы и девушка усвоила эту твою эгоистическую теорию, вот ты упорствуешь, а ведь многое никогда не повторится, - настаивала сестра.
- Хорошо, привезёшь, весь намеченный тобой хлам и немедленно уйдёшь, - приказал недоверчивый вампир, согласившись с тем фактом, что некоторые события не повторяются даже при вечной жизни.
- Я к трём у неё. Ты душка. Не психуй. Хотя, что я говорю – это невозможно в сложившейся ситуации, - успокоила она брата.
Утром Келсиос решил не заезжать за Вандой. Не сомневаясь, всё правильно, страшно непонятно, но правильно, а странные случайные совпадения, которые при близком рассмотрении не казались ни странными, ни случайными, укрепили его в этой мысли.
Келсиос понадеялся, на то, что Ванда останется дома, проспит часов до двенадцати, поест, а там и распорядитель подтянется с коробками, картонками и футлярами. Такое поведение выглядело самым логичным. Но высший вампир ошибся, он ещё не привык, его будущая жена никогда не поступала по логике.
В университет они приехали с разницей в тридцать секунд. Келсиос, удивился её приезду, но открыл дверцу её автомобиля, подал руку, помог выйти и отступил.
– Любимая, зачем ты приехала? – спросил он девушку, выполняя обещание данное себе и ей признаваться в любви каждый день.
– Прости, удержать себя в доме не хватило сил, – покаялась Ванда.
– Не стоило, могла бы позвонить просто, без объяснений. Опять я виноват, не предупредил, нападать нельзя, но звонить, просить, требовать разрешено в любое время суток, не стесняясь и не боясь. Мы не спим. При полном желании нарушить мои планы, тебе это не удастся. Ванда, сегодняшний вечер занят. С завтрашнего дня я намерен предложить программу по изучению потенциала друг друга. Теперь, когда условности сняты, я надеюсь, мы сможем спокойно встречаться, – попытался сгладить ситуацию Келсиос.
Ванда замерла, и на физическом уровне, и на уровне энергии.
– Что-то не так? – спросил Келсиос, её молчание становилось невыносимым.
– Никаких проблем, пытаюсь осознать, свой новый статус. Всё происходящие настолько нереально, зажмурься я посильнее и события превратятся в сон, а ты в мираж, – ответила девушка.
Ванда направилась в здание университета одна, выполняя обещание не нападать.
«Я не убью Ванду сознательно никогда. Это окончательно, и со случайностью справлюсь. Не могу же я вечно стоять в стороне. Как жена она имеет право на меня. Тарья, ещё маленькая и не поняла, мы удобно устроимся в клетках рядом»:
Подумал высший вампир, и в один шаг догнал Ванду и попытался впервые в жизни взять даму по руку. Ванда отстранилась, испугав Келсиоса, а затем сама взяла его под руку. Их тела соприкоснулись.
– Сразу видно в женском обществе ты бываешь крайне редко. Кавалер предлагает даме взять его под руку, а дама решает взять или нет, – напомнила она ему правила этикета.
– Бесполезное накапливание знаний? – с улыбкой спросил вампир, до него сквозь боль жажду, и непонимание начало доходить, Ванда человек, и сейчас просто шутит, чтобы как-то успокоиться.
– Не шучу, так я могу подольше держать тебя под руку, вырываться ты не посмеешь, – ответила она своему жениху.
- Я никуда не исчезну, - заверил её вампир.
 «Похвально, он больше не старается от меня отодвинуться, более нелепой ситуации представить невозможно, почти жена и что дальше? Как же мне страшно. А ведь я знакома с самыми страшными страхами людей, они почти ручные. Этот какой-то новый неизведанный».
Ванду на миг замутило он неизвестности. Дома под защитой отца, и очарованием Келсиоса, девушка не осознавала грядущих перемен. Здесь у двери университета, в полностью человеческом мире, она остановилась, принять перемены оказалось невероятно сложно. Человеческая сущность взяла верх, страх на поверку оказался диким и сложно приручаемым.
У входа в здание Ванда отпустила руку будущего мужа. Они разошлись.
Келсиос направился на кафедру. От него не скрылось, как волна страха, рождённого неопределённостью накрыла любимую:
«Если сосредоточиться на энергии, от чтения мыслей можно отказаться. Жаль энергию я читать не умею, но кое-что приоткрывается. Почему я не настоял, и Ванда не осталась дома. Ладно, после пары отвезу домой, уговорю поспать. Во что я ввязался престарелый монстр извращенец».
Ванда, отогнала страх, напомнив себе, что этот год в университете последний, согласившись на операцию или отказавшись от неё, окончить университет ей не светило, максимум покупка бесполезного диплома. При самом благоприятном исходе, работа по специальности ей не грозила, разве поступить в аспирантуру, и она улыбнулась своим мыслям:
«А ведь жизнь сделала меня философом можно даже теорию подвести под мой жизненный путь. И так несовершеннолетняя студентка выходит замуж за богатого преподавателя среднего возраста. Этот сценарий скорее из жизни Марины, но никак не из моей. Но и из аудитории на кладбище, тоже сценарий третьесортного фильма ужаса. Хотя я теперь точно знаю для чего я приехала в эту страну и в этот город».
Призвав на помощь юмор и иронию, окинув однокурсников взглядом, двинутся дальше дверного проёма, у неё не получилось. Девушка повернулась, и просто направилась к выходу из университета. Аудитория замерла, преподаватель социологии покрутила у виска, забыв, что стоит перед студентами. Ванда достала телефон и позвонила Келсиосу. Слезы звучали в голосе.
Высший вампир как раз намеревался отправиться на пару, отсчитав положенное время. Коллеги прислушались к звонку, они никогда не слышали, чтобы ему звонили, он ни разу не звонил никому сам. Вампир вышел за дверь, но любопытство методистки Ирины взяло верх, и она подошла к неплотно закрытой двери. Жестом показав, чтобы не мешали. Преподаватели затихли, всех душило любопытство, не до соблюдения этикета.
– Ванда, что произошло за три минуты? – его голос звучал озабоченно.
– Я еду домой, – услышал он её истерику.
– Давай тебя я отвезу, – предложил преподаватель.
– Сама справлюсь. Можно я позвоню Тарье, и попрошу её приехать. Она же успеет собраться, если я её ненадолго отвлеку, – в голосе звучало отчаянье и невозможность с ним справиться.
– Тарья соберётся за минуту, даже не собравшись будет выглядеть обворожительно. Если тебе нехорошо или ты нервничаешь мы можем перенести встречу по поводу помолвки на любое время. От нас только семья. Говори со своим отцом, пусть он отменит своих друзей, своих я легко отменю, – вампир быстро отреагировал на её расстроенный голос.
– Никаких отмен, просто я не подготовилась и сейчас растерялась, – объяснила она своё состояние.
– Поезжай домой. Тарье я позвоню сам, ровно в пять мы у тебя. Любимая, я оставляю за тобой право отметить помолвку даже в присутствии всей моей семьи и гостей. Отказ принимается и в наших отношениях ничего не изменится, – заверил он Ванду.
Невозмутимый преподаватель иностранного языка, явно нервничая, подошёл к окну в коридоре. Ванда говорила из автомобиля.
«Догонять смешно. Хотя просто, правда, в университет больше после этого ты не вернёшься. Слишком много свидетелей, не хотелось бы так вырывать её из человеческой реальности. Она не отказала и это главное. Я сам на пределе, так я вампир, что со мной случится. Ей однозначно сложнее принять изменения. Пусть поиграет в человеческое счастье, как говорит мой многовековой опыт – такие эмоции его составляющая. А преподавательский состав меня подслушивает. Тоже имеет право, я их слушаю бесконечною только им бы научиться не думать в процессе. Методист лопнет от интереса. А я собственно в секретности не заинтересован. Скорее наоборот. Слухи о помолвке необходимы. Это оградит Ванду от злобного шушуканья за спиной. Замрут от изумления и зависти».
Келсиос вернулся на кафедру, Ирина едва успела отскочить к стене и не обращая внимания на замерших сотрудников, мгновенно набрал номер сестры. Этот звонок был явно на публику, правда никто не догадался, не посмел.
– Тарья, тебе всё равно делать нечего поезжай к Ванде, она просила. Какое, когда? Немедленно. Она уже уехала домой, в плохом настроении, надеюсь, ничего не изменилось, новой информации нет? – растерянно объяснил он, причину звонка.
Чем поверг всех в тихий шок.
– Братец, ты как всегда идиот, даже если всё хорошо, девушке в такой ситуации нервничать полагается. Я тебя предупреждала, сам приползёшь с просьбой. Отпустил бы меня с утра к ней, удалось бы избежать неприятности. Себялюбивый эгоист, – отчитала его сестра.
– Как-то так получилось, что это первая помолвка в моей жизни. Прости не сообразил, – отрезал Келсиос, наконец, все поняли, чем вызван интерес преподавателя к студентке.
Келсиос легко представил, как Тарья уже догоняет Ванду, спрятал телефон в карман, и немедленно вышел, осталось меньше трёх минут до начала пары.
Все замерли. Скандал достиг апогея, после чего он должен был пойти на убыль.
– Вот так новость. Два месяца и деньги нашли друг друга, – восхищённо сказал физик.
- Уверен, речь идёт точно о браке по обоюдному расчёту. Иначе с чего девке рыдать, она наглая, и страшная, на такой без выгоды не женятся, - сделала вывод преподаватель психологии.
– Коллеги вы ошибаетесь. По Герцену без денег нет свободы. У них их столько, что они уже свободны от денег. Хотел бы я увидеть, как выглядят желания в чистом виде, – задумчиво произнёс Юрий Викторович.
– Уж очень мудрено вы заложили, коллега, – перебил его физик.
Остальные педагогические дамы молчали, втасовывая в свои головы только что полученную информацию.
– Для обывателей упрощаю. Я невероятно удивлюсь, если эта девочка окончит университет, а Залиникос не уволится, до конца года, – перевёл со своего языка на их язык Юрий Викторович.
Углублять обсуждение внешности Ванды никто не решился ни мысленно, ни вслух.
Келсиос слушал его слова, подходя к аудитории.
«Вот, ещё один, не принадлежащей к человеческой цивилизации, не встретивший своего вампира, чтобы вампир убил его для новой жизни»:
Келсиос окаменел, от простоты основополагающего знания о своей вампирской цивилизации:
«Вот он новый уровень! Восторг, как просто! Осталось выяснить детали у Фоаса. Неужели отец скрывает от меня именно это знание? Стоять Келсиос. Просто, тогда почему, таких как мы всего десять? Ну, пусть до сотни охотников, остальные тупые бродяги. Как поступить? Спросить или подождать?»
Келсиос легко вспомнил, всех вампиров, которых он, когда-либо видел и знал, и удивился как их мало, на фоне корма, почти нет. Охотников он знал лучше остальных, встречался с ними чаще всего и сам так жил некоторое время. Остальные бродяги – тупые убийцы, именно о них и знали люди, но они как раз и не заживались на свете.
Сейчас высший вампир превратился в ученика, их энергии соприкасаясь, отравляли Ванду и Келсиоса знаниями, которым они противились.
Келсиос не мог пойти за девушкой, он не понимал, чем займётся до пяти часов вечера, ещё ему не хотелось встретиться с отцом Ванды, что-либо объяснять, он не намеревался, по этой причине вампир начал занятие, обрадовавшись, что пара проходит не в группе его будущей жены.
«Мазарати» василькового цвета обогнал «Мерседес». Тарья стала перед «Мерседесом» сантиметрах в пятнадцати. Ванда спокойно отнеслась к невероятно короткой дистанции, она знала, если они поедут, бампер в бампер и даже если Ванда случайно или умышленно нажмёт на газ, аварии не случится. Перед самым домом Тарья отошла в сторону, Ванда заехала первой за ней влетела Тарья.
Борис остался дома в ожидании звонка Алексея. Когда Ванда утром собралась и уехала в университет, Борис удивился, но останавливать не решился.
– Добрый день, - пропела Тарья проходя в холл.
– Добрый. Что-то случилось, почему вы вдвоём? – в голосе отца звучала тревога.
– Тут вы правы двое маловато – трое в самый раз. Келсиос на работе, только мой брат мог допустить, чтобы Ванда вышла сегодня из дома. Ну и ещё вы, конечно, – шутя, отчитала его Тарья, но голос звучал без тени шутки.
– Виноват, - согласился Борис, принимая игру, – я решил, они хотят встретиться и поговорить. Сплоховал.
– Какие беседы? Ещё наговорятся. Вечность впереди. Ванде необходимо отдохнуть, привести себя в порядок, излучать счастье и радость. Окажите любезность там, в багажнике – всё что найдёте, несите в комнату дочери, – приказала строгая женщина и отдала Борису ключи от автомобиля. Холодная сталь обожгла руку.
Борис отправился выполнять поручение, отметив, Тарья смотрела на Ванду глазами Люсьены, в те благословенные времена, когда Ванда не болела, и любить её было легко.
За наигранной лёгкостью Тарьи скрывалось невероятное напряжение.
«Странно, Ванда не может не заметить, как зажата её подружка, никакой реакции, как вчера на Келсиоса»:
Подумал Борис и отправился выполнять распоряжение. В багажнике Борис обнаружил чехол с платьем и футляр с украшением. Обувные коробки и ещё несколько лёгких пакетов. Открывать не стал, догадавшись в пакетах одежда. Борис насторожился.
«Если прибудет только их семья. На кой хрен такая гора шмотья? С какой радости им вдруг стало так важно, как выглядит моя дочь и во что она одета. Вчера она дефилировала в халате и носках, и Келсиоса сей факт не покоробил. Неужели их отец эстет, так он врач, каких физиологических процессов он не видел? Люди в больницах очень откровенно выглядят. Профессиональный маразм. Эти мои будущие родственники выносят мозг полностью, он мне для другого нужен. Откладываю до вечера. Приедут пойму»:
Размышляя так, Борис не подозревал насколько он прав, насчёт познания мира. Ему опять захотелось, чтобы всё происходящее просто исчезло, а он проснулся от звонка дочери из Америки. Но вспомнив обещание, данное себе, поднял вещи на второй этаж лифтом. Тарья говорила по телефону с Келсиосом.
– Келсиос, брат, успокойся с ней все в полном порядке. Со мной тоже, ты же знаешь я невесомая, если что-то не так я тут же улетаю. Тем более Ванда не удивится и всё поймёт. Начинать в подобной ситуации верх идиотизма, – услышал Борис странную фразу.
Тарья давно слышала перемещение Бориса по дому, и говорить с братом при нём не хотела, оборвав объяснения, нажала отбой.
– Принесли, прекрасно, – поблагодарила она отца девушки.
– Интересно, а вы всегда распоряжаетесь, не считаясь ни с чьим мнением? – спросил Борис.
– Признаюсь, честно, всегда, если я отступаю должны возникнуть запредельно веские аргументы, сомневаюсь, чтобы вы их отыскали, – в её голосе прозвучал вызов.
– Интересный подход, – отметил Борис.
– Очень простой подход. Неужели, вы бы отказали женщине в помощи, тем более вещи, которые вы принесли, предназначены для Ванды? – задала провокационный вопрос Тарья.
– Не отказал бы, – ответил Борис.
– Видите, аргументов нет, – поймала его на слове сестра будущего зятя.
– Я несколько о другом, – парировал Борис.
– Вы имеете в виду тон? Ерунда, я полна доброжелательности, – ответила и улыбнулась Тарья.
Борису нравилась эта странная женщина-девушка-девочка. Тарья странно выступала сразу во всех этих возрастных категориях.
«Не похожа она на брата, никакого сходства и с отцом никакого, они не родные или от разных матерей. И с возрастом непонятно»:
Подумал Борис, и отметил, девушку проще рассматривать, с ней проще общаться, чем с будущим зятем, но сосредоточиться и задать интересующий вопрос, так же сложно. Как будто они неизвестным способом останавливали желание задавать вопросы. Борис взял себя в руки, после покушения, он сопротивлялся всему, что пыталось его отвлечь или помешать. Будь то человек или предмет.
– Сколько вам лет? – поинтересовался Борис, сделав над собой усилие.
– Сейчас двадцать один, – ответила она лукаво, улыбнувшись, – обычно я не отвечаю на такой вопрос. Возраст для меня величина непостоянная. Когда я с Вандой где-то около сорока. Иногда шестнадцать. Вы же сами заметили, зачем спрашиваете? – произнесла она абсурдную фразу, полностью соответствующую наблюдениям самого Бориса.
Поразившись откровенности, не надеясь на честный ответ. До него дошло, главный вопрос он сформировать не смог, и преодолеть, запрет ему не позволила эта странная девушка. Борису не удалось вспомнить, как они оказались в комнате дочери, он остановился у окна, Тарья на кровати распаковывает пакеты.
Из ванной вышла Ванда, улыбнулась отцу и вампирше. Она ехала домой в готовности расплакаться, разрыдаться, но присутствие Тарьи странным образом сняло стресс.
– Ой, это мне? – отреагировала Ванда на пакеты, платья и коробки, – зачем мне столько?
– Я обещала лучшую коллекцию от Тарьи. Опять же новые вещи снимают стресс, жизнь начинает налаживаться, а ты чем-то напугала себя глупенькая. Помнишь, я обещала, с тобой ничего плохо не случится. С тобой и твоим отцом. Мне можно верить, – ласковый голос успокаивал и убаюкивал.
Борис отметил, Тарье сейчас действительно исполнилось сорок лет, и он подумал:
«Как спецэффекты в фильме, вот двадцать, через полсекунды сорок. Бред, я шалею».
 И ещё Тарья вела беседу через всю комнату, никто не к кому не приближался, более того женщина всё время отступала, сохраняя дистанцию, а слова звучали рядом.
– Мы договорились встретиться с Алексеем у меня в офисе, вернусь часам к четырём, прости, я планировал вернуться до твоего возвращения из университета. Наташа не приедет, – отчитался Борис перед дочерью или Тарьей, он уже не понимал кто более заинтересован в информации.
– Папа, я Наташу почти не помню, – ответила Ванда, она реально не растроилась.
- Я за ней присмотрю, - заверила его вампирша.
На их беседу Ванда отреагировала улыбкой, комментировать или удивляться не стала.
После того как Борис ушёл, Ванда заговорила первой. Тарья её внимательно слушала, ища на что отвлечься, в очередной раз, поразившись выдержке Фоаса и Келсиоса. С уходом Бориса стало легче, но не настолько, чтобы усадить девочку рядом с собой на краешке кровати по-матерински обнять за плечи погладить по головке и успокоить. Пасторальные картинки безжалостно стёрла жёсткая реальность. Вампирша испугалась своего желания прикоснуться к человеку.
– Прошу поговори со мной, я не напугала себя, мне реально страшно до холода в желудке. Келсиос скрытничает. Нет, он говорит, но информации невероятно мало, а я не знаю, о чём спросить. Я согласна, легко получить материал для размышления, на ответы даже не надеюсь, – Ванда озвучила свой страх.
– Постараюсь. А ты перестанешь беспокоиться. Келсиос так давно читает мысли всех, молчит на автомате, уверен всё известно и без объяснений. Не сомневаюсь, специально он ничего не скрывает. Ты не обидишься, я сяду в комнате, а ты ляг на кровать в спальне и открою балкон. Я подвину кресло, но останусь в зоне видимости, – вампирша, наконец, поняла, почему Келсиос так упорно ограждал их от общения, дискомфорт полный, при страстном желании приблизиться.
– Не обижусь, к этому страху я уже привыкла, он ручной, – нормально отреагировала Ванда.
Тарья улыбнулась.
– Ручной страх, ты их приручаешь, как диких зверей? – спросила Тарья, так на страхи она не смотрела.
– Что-то вроде того. Но это не спасает, страх потерять Келсиоса очень дикий, к рукам не идёт. Брат не рассказывал тебе, о событиях двухдневной давности? – спросила она свою будущую родственницу.
– Промолчал, опасность я бы увидела заранее, и мы бы легко её предотвратили. Как с твоим отцом. Я вижу будущее, часто ничего определённого, размытые образы, но, если событие неотвратимо - чётко и ясно. Расскажешь о случившемся? – Тарья заинтересовалось тайной брата.
Пообщавшись с Вандой, вампирша понимала, напугать её можно только чем-то неординарным. Но и сама Тарья испугалась, многие из видений, связанных с девушкой она объяснить не умела, ещё пришлось признать, что чётко не видит ни одного события, в котором участвует Ванда и разозлилась на брата, скрывающего мысли.
– Я затеяла глупейшую игру, проверить, говорит ли он правду по поводу чтения мыслей. Какого-то беса меня заклинило, уличила его в обмане. Понимаешь, я почему-то решила, он должен вести себя как человек, подслушал мои мысли и забавляется, насмехаясь над наивной дурочкой, а он не человек, – начала Ванда.
– Неужели он не сказал, что не слышит твоих мыслей? Обещай, при любой непонятке, звонить мне, прямо в присутствии Келсиоса, это приведёт его в чувство или сразу Фоасу. Он не обидеться, у нас в семье вообще не принято обижаться, – остановила она её рассказ.
– Правда? – спросила Ванда.
– Мы не люди, у нас забавы другого порядка, а ты член семьи, по этой причине ты имеешь право просить помощи в любое время, не только просить, требовать, – очень серьёзно произнесла последние слова Тарья.
– Обещания тут мало, поклянись, – настояла вампир распорядитель.
– Клянусь, – произнесла слова клятвы Ванда, не удивившись пафосу, речь шла о жизни.
– Вот и умница, – похвалила её Тарья и продолжила, – братец чуть ума не лишился, когда ты в шутку заблокировала мысли. Мы все читаем мысли друг друга. Научились скрывать, а если что-то кто-то случайно узнает, молчим вечно. А как поступать? Особенность. Приспособились. Келсиос один читает мысли и людей, и вампиров. Твой поступок действительно глупый, не стоит устраивать провокации, но ты несмышлёныш. Келсиос свою реальность построил на правилах и чётко им следует. Одно из правил не врать в кругу семьи, смело доверяй ему. Правила прописаны, чтобы обуздать свою силу, – голос Тарьи успокаивал и обволакивал.
– Тарья, откуда я могла знать какую силу он обуздывает, собственно я и сейчас с трудом это представляю. Раздробленный булыжник, наверно, чтобы успокоиться. Он молчит, а как спросить, чтобы не обидеть. И главное, что? Вы же другие. Вчера он выхватил нож, когда я собралась резать салат, до этого я никогда не задумывалась, что случится, если я порежусь, опять кровь. Месячные кровь, хорошо, мы в это время не пересеклись, ладно, но он же встречается с этим столетия, почему на меня такая реакция? – недоумевала Ванда.
 Тарья хотела прервать её.
– Я договорю, – жестом остановила её Ванда, – позавчера несколько придурков устроили разборку, я в ней косвенно участвовала, он их не убил, но подавил невероятную агрессию, если я подобрала правильный термин. Не представляю, как нам жить вместе, и отказаться не смогу. Возможно нам надо как-то спрятаться и жить уединённо. Ответь насколько сложно вам остановить себя? - задала она самые насущные вопросы.
- Жизнь в уединении мы проходили. Это ничего не меняет. Снижает дискомфорт не более. Сытый вампир не опасен. Мы не доводим себя до голода. Вспомни Николая, крови было достаточно, и все выжили. Порежешь палец ничего не случится и остальное ерунда. Главное не молчи. Тебе же не пять лет. А Келсиосу намного больше, нет ничего чего бы он не видел или не слышал. Кое-что прояснилось? – спросила Тарья.
- В общем да, Тарья речь не о крови и голоде. Меня и его захватывает какой-то энергетический вихрь, куда он нас затянет и как он останавливается я не знаю…. Возможно, когда…, но договорить у Ванды не получилось, она осеклась.
– Девочка, не бойся, если мой брат решился стать твоим мужем, он ответил себе на все вопросы, и контролирует абсолютно всё. Поверь, тебе ничего не угрожает, – упокоила её Тарья.
Последняя фраза дала толчок, и Ванда продолжила.
– За свою жизнь я не боюсь. Какая глупость, досадно, если сложилось такое впечатление, – ответила девушка высшему вампиру.
– Тогда, чего ты так испугалась? – не поняла вампирша.
– Уверена, если он как-то убьёт меня, тут же начнёт искать способ убить себя. Энергия слабо управляемая, поверь. Я не понимаю сколько нужно сил, но я вижу – очень много. Ещё я не сомневаюсь, никто из вас не должен погибнуть, такие как вы просто так не появляются. Даже если тысячелетия наше предназначение останется неочевидным, – Ванда сказала главное.
– Ты так любишь его? – не сумела остановить себя Тарья, задала нетактичный вопрос.
- Если бы я не любила Келсиоса, я бы просто исчезла. Этот текст не для твоего брата, - спокойно ответила Ванда помолчав добавила, - Хотя без разницы, я скрываю не смысл, не хочется обсуждений.
- Понимаю, не волнуйся, - заверила её вампирша.
Тарья замолчала, понятия, которыми оперировала девушка, в её реальности присутствовали в небольших количествах. Любовь и энергетическое воздействие две сферы, она к ним приближалась, но никогда вплотную не взаимодействовала. Беседы на эту тему стоило опустить. Ванда не стала продолжать.
Келсиос уже догадывался, логики от Ванды ждать не стоит. Тарья пребывала в неведенье.
– А сейчас, ответ невероятно важен. Вас можно убить? Только скажи правду, умоляю, – настояла девушка.
«Очень своевременный вопрос перед помолвкой. Да, братец, ты скотина, на кой черт ей знания, которые она ни вместить, ни применить не может. Захотел жену гения. Попросил бы Фоаса обратить её в вампира и вся история. По ходу разобрались бы что к чему. Играется он. Скот вампирюга»:
Подумала Тарья и поразилась, как легко Ванда говорила о своей смерти, и как чётко осознавала, кто может и должен её убить.
– Это то, что ты хотела выяснить именно в день помолвки? – спросила вампирша.
– А чем этот день лучше или хуже? Разве жизнь остановилась перед помолвкой? Если я это не выясню, я сойду с ума, пытаясь найти ответ, со мной последнее время что-то не так, просто шалею, если нет ответов на вопросы, – честно призналась она сестре, подруге или матери.
Тарья согласилась, Ванда должна знать правду. Правда преждевременная, но скорее всего необходимая, высший вампир сомневалась, поймёт ли хрупкая человеческая девушка, то, что она ей расскажет, но Ванда попросила ответ, вампирша не нашла серьёзных причин для отказа. На кон стало не только будущее Келсиоса. Цена – будущее всей семьи. Виденья не чёткие не ясные поплыли перед внутренним взором Тарьи. Она не смогла их зафиксировать, осталась только обжигающая пустота.
– Отвечаю. Возможно. Но никто никогда не убивал высшего вампира. Я не слышала, Белисар не рассказывал и Фоас даже не намекал. Так что в теории возможно, на практике не случалось, – ответила она девушке.
– Но всё-таки возможно? – уточнила Ванда, а Тарья подумала:
«Что толку объяснять, предлагать вникнуть в подробности. Хотя здесь брат прав, подробности о силовых решениях, когда у девушки открывалась перспектива стать одной из них, ей знать пока не нужно».
– Возможно в теории, но попытка убить превратится в битву, на десятилетия, или столетия из вампиров никто не сдавался без боя. Ты сама видела, как срабатывает инстинкт самосохранения, – пояснила Тарья.
– Вы можете погибнуть все. Что же мне делать? – испуганно задала вопрос Ванда.
Теперь Тарья ничего не поняла, и основное, какую угрозу может представлять хрупкая девочка, пусть даже с невероятными как для человека и как для вампира способностями. Наоборот Тарья видела угрозу только для Ванды, и от себя в том числе. Приняв на веру рассказ о случае в аудитории, и своими глазами видела историю с оторвавшимся листом железа, но до конца не приняла, решив, что Келсиос скрывает какие-то свои особенности, а виденья молчали.
– Не бояться, приручить и этот страх. Келсиос самый лучший и самый сильный из нас, и он не один, у нас тоже инстинкты, мы любим друг друга, и тебя, – продолжила пояснения Тарья, злясь на себя, за правду.
– Меня? Смешно, кроме проблем мне вам нечего предложить. Тем более я даже не знакома со всеми вами, слова о любви звучат странно, – ответила Ванда.
– Глупость, ты предложила то чего до тебя, не предложил нам не один человек. Об остальном не волнуйся, – успокоила её Тарья, убедившись, как правильно поступили Келсиос и Фоас, расширив её сознание, хоть несколько минут назад усомнилась в правильности их решения.
– Расстояние между мной и Келсиосом сокращается. Так ты думаешь помолвку отменять не нужно? – Ванда задала человеческий вопрос, приличествующий обстановке.
– Началось, я тебя отменю, прикажешь выбросить платье, порезать на кусочки и сжечь. Лучше попробуй уснуть. Девочка не ищи аргументы против, даже если они лежат на поверхности, всё правильно. Тем более твой отказ Келсиос не примет, и ты его не примешь, процесс запущен, мой брат любит тебя, больше вечной жизни. А Тарье можно верить, она ещё ни разу не ошибалась, – успокоила она Ванду.
– А ты не уйдёшь? – испуганно спросила Ванда.
– Уйду, прости, но вернусь и наряжу тебя красавицей, ты не заметишь, как пролетит время. Мне тоже нелегко рядом с тобой, – призналась вампирша.
– Конечно, ты очень мне помогла, хотя я кое-что не решилась спросить, а ты не решилась поднять тему первая, – вздохнув сказала Ванда голосом из другой реальности и добавила, – Могла бы обмануть.
В процессе беседы она постепенно выскальзывала из человеческой реальности. А Тарья постепенно догадывалась, Ванда поняла всё до последнего намёка. И текст об обмане не относился к её самочувствию.
– Обмануть тебя, никогда. Со мной, в мою человеческую бытность, никто так откровенно не говорил, – призналась Тарья подруге, сестре или матери.
– А ты помнишь, кем была в человеческой жизни? Расскажи, – попросила она подругу.
– Ванда, а ты не проговоришься? – уточнила сестра.
– Обещаю, – воодушевилась Ванда.
Тарья улыбнулась, отметив слово: «Обещаю».
– Я никому не признавалась. Фоас и тот не знает. Если тебя это успокоит. Я рада, твоему официальному замужеству. Если бы я умела держать себя в руках, – сожаление промелькнуло в её энергии.
От Ванды не скрылось насколько тяжело, давались Тарье воспоминания.
Мысли Тарьи унеслись в 1798 год в холодную Финляндию. Перед глазами всплыл красавец гусар.
– Я влюбилась, как может влюбиться дурочка, примерно, такая как Марина. Русский, красавец, гусар. Мой отец работал подрядчиком на строительстве финского канала, события времён войны с Наполеоном. Дмитрий, как я в него влюбилась. До одури. Сытая, богатая. Я сбежала с ним. Ванда не поверишь, не жалею ни о чём сбежала бы второй и десятый раз. Даже если бы сначала кто-то мне рассказал, как завершится моё побег. Два месяца любви, а потом он уехал и его убили. Решила вернуться домой я знала, отец меня простит, но так и не дошла, упала с лошади, сломала позвоночник, меня подобрали монахини, скорее похоронить, чем спасти, драгоценности и дорогая одежда, монастырю вещи приглянулись. Мародёры просто оставили бы меня подыхать, сорвав одежду, ну волкам и медведям без разницы. В монастыре меня и нашёл Фоас.
– Поэтому ты и охраняешь меня и брата? – спросила Ванда.
– Да, я не забыла свои человеческие чувства. Любить - единственное чему я научилась за свой короткий человеческий век. Всё спи, помни, ты поклялась молчать, – попыталась она получить именно клятву.
– Мысли закрыты, а болтать я не стану, – ответила Ванда, не обратив внимания на намёк.
– А теперь важное. Все наладится, – решилась ответить Тарья на её незаданный вопрос, будучи женщиной хоть и вампиром, она понимала, Ванде не на кого переложить неподъёмную тяжесть. Никто в мире не может ответить ей на страшный вопрос, кроме Тарьи.
– Согласна, – ответила Ванда.
– Живи и ничего не жди. То, о чём ты думаешь, ничем не предваряется и не обставляется, никаких правил нет, никакого ритуала нет. Мы не гурманы и не извращенцы. Ты это хотела выяснить? – уточнила Тарья
– Да, – прошептала она.
– Все произойдёт, как ты захочешь и когда захочешь. Это я тебе обещаю, я повторюсь, мне можно верить, я никогда не ошибаюсь, я вижу будущее. А когда Келсиос договорится с собой, ты получишь настоящего любящего супруга и великолепного непревзойдённого любовника. Лучше живи в ожидании такой перспективы, – окончательно успокоила её Тарья и ушла, не ушла, а упорхнула.
Ванда, оставшись одна, сделала мысленный вывод:
«Я могу стать вампиром. Но для этого не нужен брак, а тем более любовь. Наши отношения с Келсиосом необъяснимы. У моей будущей сестры нет ни ответов, ни вопросов. Возможно они имеются у странного доктора, их отца. Интересно, он побеседует со мной, может позвонить ему, воспользовавшись советом Тарьи».
Ванда достала телефон, открыла в контактах номер Фоаса, и поняла звонить не время, спрашивать нечего.
«Будь что будет. Попытаюсь выяснить что-то у будущего мужа или пойму сама. В любом случае процесс запущен».
Тарья унеслась в сторону дома и неважно, что сама она с трудом понимала и трактовала свои виденья, они появлялись на долю мгновенья, а исчезали быстрее, чем вампирша могла их проанализировать. Тарья умела любить в человеческой и вампирской реальности, объекта как такового не существовало, но само ощущение сохранилось и вампирша легко переносила его на Ванду, Келсиоса на всю семью. Исключение составлял Фоас – его она боялась:
«Если бы я тогда в человеческой реальности могла увидеть будущее я никогда бы не села верхом, не пыталась бы убежать от себя, а ехала бы в карете не торопясь. Не случилось бы это падение с лошади, и я прожила бы тихую человеческую жизнь. Отец простил бы меня, я вышла бы замуж за другого мужчину, родила детей».
Тарья один раз позволила себе заглянуть в своё, не состоявшееся будущее, там она увидела себя с ребёнком на руках, мальчик как две капли воды походил на Дмитрия. Эту часть человеческой реальности она запретила себе вспоминать, и этого она не могла рассказать Ванде. С тех пор Тарья ненавидела случайности, научилась всё чётко и жёстко организовывать, проанализировав свои виденья и неважно, что со стороны могло показаться, будто говорит и творит она полный бред. Превратившись в вампира, Тарья стала распорядителем жёстким и холодным. Совершенным убийцей, которого практически невозможно остановить, здесь она ничем не отличалась от всех членов своей семьи.
Но с Вандой логика не работала. Тарья ещё не знала, что после того как девушка озвучила ей свой страх, он не стал ручным, он скончался, прожив короткий век в её душе. Включился защитный механизм, с таким страхом человек выжить не может. Страх ожидания, когда не знаешь, чего ждать, приручению не поддаётся. Человеческого в Ванде становилось всё меньше, но не на столько чтобы не испугаться неизвестности.

продолжение следует: