Падение Фуке. Глава 4

Глава 4: Суд и приговор


Зал суда наполнялся шепотками и тихими голосами приглашенных. Среди них были самые влиятельные вельможи и аристократы Франции, жаждущие собственными глазами увидеть развязку этой захватывающей драмы. В строгих костюмах председательствующие судьи готовы были вершить правосудие над опальным министром. Ярким пятном в этом сером наряде представлялся сам Шарль Фуке, чье бледное, но неувядающее обаяние почти затмевало грозную атмосферу всего происходящего.  

Фуке медленно поднялся с места, его представительная фигура была очень внушительной, поскольку он не был обвиняемым, и считал себя равным среди судей. Окинув зал внимательным взглядом, он заговорил уверенным, но проникновенным голосом:

- Господа, я предстаю перед вами не так, как вор или расхититель государственных средств, как меня обвиняют, а как верный слуга Его Величества, посвятивший свои силы и талант процветанию Франции. Все, что я сделал - было во благо короля и во славу нашего великого государства. Разве мой скромный праздник в Во-ле-Виконт был чем-то предосудительным? Разве я не стремился возвысить выдающегося монарха, демонстрируя мощь и богатство нашей страны?

Фуке сделал эффектную паузу, прекрасно понимая, что его слова находят отклик в сердцах аристократов, всегда ценивших блеск и роскошь.

- Нет, господа, я не сдаюсь. Я всего лишь человек, и мои честолюбивые устремления были неправильно поняты. Я хотел стать первым министром, чтобы еще эффективнее служить Франции, но, увы, мой праздник был принят как вызов величию Его Величества. Я готов признать свою ошибку, но умоляю вас - не карайте меня столь сурово, ведь все мои деяния были продиктованы искренней преданностью королю!

Фуке замолк, устремившись к судьям с полным драматизмом. Его защитная речь производила сильное впечатление, но каждый присутствующий прекрасно понимал, что его речь не возымеет большого успеха, потому что участь Фуке уже была предрешена.

Сначала заговорил Кольбер, чье худое аскетичное лицо выразило непреклонность:

- Господин Фуке, сколь бы выразительно ни были ваши слова, они не могут опровергнуть тот неоспоримый факт, что вы расточительно расходуете средства королевской казны для  пышных праздников и личного обогащения. Ваш замок Во-ле-Виконт, ваша коллекция произведений искусства - все это куплено на деньги налогоплательщиков! Вы злоупотребили своим положением и доверием к королю.

Фуке сжал губы, понимая тщетность своих оправданий перед непреклонным Кольбером. Остальные судьи один за другим присоединились к обвинению, обрушивая на него поток неопровержимых фактов. Шарль Фуке чувствовал, как почва ускользает из-под ног, но продолжал отчаянно защищаться:

- Да, я потратил много, но ведь это было во благо Франции! Разве пышные праздники не возвеличивали нашу страну в глазах Европы? Разве моя коллекция не украшала королевские дворцы? Я действовал как истинный патриот, желающий прославить свое отечество!

Один из судей, пожилой маркиз, покачал головой:

- Господин Фуке, ваш пыл достоин восхищения, но, увы, он проявляет лишь вашу слепоту. Вы забыли, что настоящая слава приходит не от бездумной роскоши, а от мудрого правления, заботящегося о благе народа. Вы поставили личные амбиции выше долга перед Францией. И теперь вам следует понести заслуженное наказание.

Фуке смотрел на этих людей, с холодным презрением выносящих ему приговор, и в его взгляде читалась нескрываемая горечь. Он осознал тщетность своих слов, в результате чего появилось и все ясне осознавал, что его судьба уже была решена.

Наступила долгая, напряженная тишина, нарушаемая лишь скрипом пера, выводящего приговор. Наконец, председатель суда поднял глаза и произнес торжественным голосом:

- Шарль Фуке, вы признаны виновными в растрате государственных средств и преступном злоупотреблении доверия короля. За ваши деяния суд приговаривает вас к пожизненному заключению в самой неприступной крепости в Пиренеях. Да поможет вам Господь.

Эти слова прозвучали как смертный приговор для Фуке. Он опустил голову, сжимая кулаки в бессильной ярости. Все его амбиции, все мечты о величии были окончательно разбиты. Бледное, но гордое лицо Фуке застыло, как будто высеченное из камня, но внутри него бушевал шторм отчаяния и непримиримости.

Когда Фуке в сопровождении суровых стражей покидал зал суда, на его пути встретился д'Артаньян. Капитан мушкетеров окинул бывшего министра испытующим взглядом, очевидно пытаясь найти хоть искру раскаяния на этом гордом лице. Но Фуке лишь презрительно фыркнул, гордо выпрямившись:
- Вижу, вы торжествуете, капитан. Но знайте, что даже в этом мраке одиночного заключения я не склоню голову. Рано или поздно истина восторжествует, и вы тогда пожалеете о своей роли в этом фарсе.

Д'Артаньян молча наблюдал, как Фуке скрывается за дверями, водимый в неизвестную, мрачную судьбу. Ему было жаль этого человека, чья жизнь разбилась о жестокие интриги двора. Но в то же время он понимал, что Фуке сам стал жертвой своих непомерных амбиций.

Выйдя из здания суда, Фуке с трудом сдерживал возникающие опасения. Его мечты о величии пали в прах, и теперь его ожидало пожизненное заключение в одной крепости в далёких Пиренеях. Но даже в этой безысходной ситуации Шарль Фуке не терял надежды. Он был убежден, что когда-нибудь правда восторжествует, и его имя будет восстановлено. Сжав кулаки, он с непоколебимой решимостью прошептал:

- Это еще не конец. Клянусь, я буду бороться до последнего вздоха!

Глядя вслед удаляющегося Фуке, д'Артаньян невольно почувствовал восхищение этим сломленным, но непокорным духом. Ведь даже в самые мрачные дни, даже перед лицом беспощадного приговора Шарля Фуке, он не утратил своего достоинства и величия. И капитан мушкетеров невольно задумался, не была ли эта трагедия рождения непреклонной воли самого короля, перед которой не устоял даже такой выдающийся талант, как Фуке.