Блэкетт. Военные и политические последствия - 54

Патрик Мейнард Стюарт Блэкетт

Военные и политические последствия атомной энергии / Military and political consequences of atomic energy, 1948

Глава 11. План Баруха
Продолжение

Более того, ясно, что любое разумное предположение о возможном составе Национальной администрации в течение следующих десяти или двадцати лет позволило бы большинству членов проголосовать за такой курс, если бы Соединенные Штаты сочли этот вопрос очень важным. Увеличение энергетических ресурсов в СССР означало бы не только повышение уровня жизни, но и рост экономической и военной мощи. Советские лидеры вполне могли счесть, что американское правительство, опасаясь экономических и политических последствий возможного быстрого экономического роста, крайне неохотно разрешит Советскому Союзу развивать атомную энергетику в больших масштабах, даже если это будет сделано без опасности переключения на производство бомб. Даже если бы этот мотив не повлиял на американское правительство, сама природа предлагаемой системы контроля подразумевала, что развитие атомной энергетики будет основываться не столько на экономических потребностях различных стран, сколько на потребностях военной безопасности. Следует помнить, что в плане Лилиенталя крупные атомные станции должны были размещаться по стратегическим соображениям, а не в зависимости от необходимости. Как было бы определено количество станций, выделенных, скажем, Америке и России? Если бы это зависело от относительной потребности, Америка, с ее и без того высоким уровнем жизни и достаточными запасами угля и нефти, получала бы мало или вообще ничего! Если бы У.А.Р. приняла такое решение, Америка, безусловно, отказалась бы от всей этой схемы. Но распределение по стратегическим соображениям в равной степени привело бы к серьезной несправедливости. Например, Россия могла бы получить такое же количество заводов, как и Америка; результатом, конечно, стало бы повышение нынешнего низкого уровня жизни.

Эти условия делают вероятным, что правительство Соединенных Штатов не предложило бы такую схему, как У.А.Р., если бы у него не было полной уверенности в том, что западные державы получат большинство мест в У.А.Р.

Чтобы ответить на наш третий вопрос о возможных последствиях, если бы У.А.Р. попыталась замедлить или остановить развитие атомной энергетики в промышленных целях в Советском Союзе, необходимо рассмотреть предлагаемые этапы, на которых план должен был быть введен в действие, и предлагаемые наказания за нарушения.

Давайте предположим, что Хартия была составлена, скажем, на десятилетний период, с такими подробностями, чтобы точно указать, какие электростанции или какой мощности должны быть построены в каких странах и в какие сроки. Это было бы сложной задачей, особенно в области технологий, которые развиваются чрезвычайно быстрыми темпами. Но давайте предположим, что это было бы сделано к взаимному удовлетворению Великих держав. Разве не совершенно ясно, что позже неизбежно начнутся конфликты либо из-за вопросов интерпретации плана (возможно, вызванных каким-то технологическим прогрессом, достигнутым за это время), либо, возможно, из-за какого-то значительного изменения общей экономической ситуации в одной из стран?

Теперь возникает проблема, как ООН будет решать такой спор. Согласно плану Баруха, решение не будет приниматься единогласно, так что решение, неблагоприятное для какой-либо Великой державы, скажем, Советского Союза, может быть принято вопреки его возражениям. Если бы Советский Союз счел, - а это вполне возможно, - что вопрос был важным, а решение несправедливым, ему пришлось бы расторгнуть соглашение, если только он не был готов отказаться от промышленного проекта, который мог бы иметь жизненно важное значение для его производственного развития.

О том, что произойдет тогда, Барух говорит совершенно определенно. В списке преступлений, которые заслуживают немедленного и достойного наказания, значится не только "незаконное владение атомной бомбой", но и "создание или осуществление опасных проектов способом, противоречащим лицензии, выданной международным контрольным органом, или в отсутствие таковой". Поскольку крупномасштабное энергоснабжение, по сути, в смысле плана Лилиенталя, является опасным проектом, такая страна, как СССР, которая попыталась бы использовать атомную энергию для производства электроэнергии — даже с самыми мирными намерениями, но вопреки решению большинства членов У.А.Р. — может быть признана виновной в совершении преступления, связанного с "умышленным вмешательством в деятельность органа власти", и, таким образом, понести немедленное и заслуживающее внимания наказание. План Баруха мог бы превратить программу социального улучшения в международное преступление.

Помимо возможности вмешательства У.А.Р. большинством голосов в долгосрочный советский план использования атомной энергии для экономического (и, следовательно, военного) укрепления СССР, приведение в действие плана Баруха, несомненно, привело бы к немедленному сокращению военной мощи России по сравнению с Америкой, без какой-либо явной взаимной выгоды. Ибо первый этап плана Баруха — и здесь он следовал за отчетом Франка от 1945 года и планом Лилиенталя — должен был состоять из всемирного исследования сырья для атомной энергии. Проведение такого неограниченного обследования в СССР дало бы инспекторам ООН — и, следовательно, американским начальникам штабов — достаточно полную карту целей в СССР, даже если бы это не переросло в полноценную систему военного и промышленного шпионажа. В нынешней мировой ситуации, когда Америка обладает запасом атомных бомб и открыто выступает за их использование в качестве обычного средства ведения войны, советское военное руководство справедливо считало бы, что секретность в отношении точного расположения военных и промышленных предприятий и даже новых промышленных зон была бы значительным военным преимуществом. С другой стороны, американские власти были бы правы, предположив, что приобретение советским правительством карты целей Америки не приведет ни к какому сопоставимому ухудшению американской военной безопасности. Ведь в настоящее время нет особой секретности в отношении расположения основных объектов в Америке; таким образом, не так уж много было бы потеряно в этом отношении от допуска инспекторов ООН (включая советских) на американскую территорию. Если бы Америка предприняла рассредоточение основных производственных объектов из—за страха перед атомными бомбами — возможный шаг, который очень подробно обсуждался, - тогда Америка решила бы, что секретность в отношении расположения ее недавно рассредоточенных заводов будет иметь военное значение.

Более того, даже если бы степень нынешней географической скрытности в США и СССР была одинаковой, а это не так, нынешние различия в позициях двух стран в отношении атомных бомб сделали бы последствия неограниченной международной инспекционной системы гораздо более пагубными для Советского Союза, чем для США, поскольку у первых, по-видимому, нет ни атомных бомб, ни средств их доставки к целям в Америке; в то время как у вторых есть не только большие запасы, но и доступ к базам, с которых они, вероятно, могут быть доставлены к целям в России.