1 Карты Таро. С Кристеном. Глава 11

Страж отвратительный немедленно вынырнул, крайне взбешённый, с сразу получил вторую порцию, непосредственно в тело. И он не был электрическим, спешу заметить, потому, мало не показалось. А храбрец продолжал охаживать, пока тварь не скончалась и не всплыла кверху брюхом. Теперь предстояло достать раковину. Плавать темпоральный странник умел довольно-таки неплохо, а когда никто не мешает, то и спешить не следует никуда. Разумеется, легким испытание не было, нашел далеко не сразу нужное, сто раз пожалел о том, что магии воды не знает, гораздо быстрее и проще справился, но тут уж ничего не поделаешь. Приходится работать с чем есть. Хуже иное, владелец сада мог сколько угодно говорить, что раковина не та и заставить собрать вообще все, какие на дне лежат, в принципе, но предпочёл не спорить, лишь топнул ногой сердито и губы поджал, но, кого вообще волновали его чувства, спрашивается? И вот тут наш путешественник во времени столкнулся с тем, чего никак не мог ожидать.


Третий маг, вместо того, чтобы задание давать, залаял, и как, спрашивается, переводить на человеческий? А не поймёшь, то и выполнить не сумеешь. Не хитрость даже, а откровенная подлость.


— Кто-нибудь может мне сказать, о чем речь? — спросил Кристен прошлого, уперев руки в бока. — Или как, временно, этого пушистика вернуть к человеческому облику?


— У нашего звероподобного весьма небольшой список желаний, — «старик» потёр спину и попытался разогнуться с хрустом, — закопал в лесу свою волшебную кость и забыл, где именно, коли найдёшь и принесёшь, получишь любой плод, какой только пожелаешь. Нет, прости сердечно, распрощаемся.


Вот это поручение так поручение, и как, спрашивается, искать, а главное, где? Лес был довольно велик, волшебник мог перенести себя куда угодно. Вероятно, имеет смысл найти кого-нибудь, свидетеля или просто знающего обо всем, что происходит, и тщательно опросить. Отправился в путь наш храбрец, просто, чтобы с чего-то начать по следам уползшей змеи, обнаружил её труп, который обгладывали местные падальщики. Огонь на трупе уже угас, жало буквально обуглилось, глазницы пустые пугали чернотой, средь других нашёлся и какой-то старичок в зелёной рубахе, вывернутой наизнанку, и листьями вместо волос на голове, наверняка, леший. Пытался оторвать одну чешуйку, да сил не хватало.


— Позвольте вам помочь, достопочтенный, — темпоральный странник поклонился, — думаю, куда лучше выйдет.


Леший аж подпрыгнул с испугу, скатился с трупа на землю, но поняв, что перед ним просто человек, пусть и волшебник, малость успокоился, хоть и ладонь к груди прижал, словно вот-вот удар хватит.


— Разве можно так пугать? — возмутился он. — Хотите помочь, так пожалуйста, ничего против не имею. Уж не вы ли эту змею прикончили часом?


— Виноват, признаю это, — кивнул головой темпоральный странник, — надеюсь, пожар не случился, змея сия так полыхала хорошо.


— Не допустили, — отмахнулся собеседник, — вы обещали чешуйку, из неё выйдет отличная крыша для моего жилища, предыдущая уже прохудилась.
Наш герой просто нашел достаточно толстую палку, подпихнул под чешуйку, но не выбранную обитателем леса, а у самого глаза, подпаленную огнём, потянул этим рычагом, пусть не с первой попытки, но приподнял, а там, раскачивая из стороны в сторону, и оторвал, да ещё и донёс до дому нового знакомого, благо, она весила немало, и даже на крышу маленького домика положил. Лешие в Греции от остальных сородичей из иных стран, ничем не отличались, кроме разве языка, на котором говорили, ну, и жилище, соответственно, в местном стиле. Поблагодарил за помощь и спросил, а что, собственно говоря, человек тут делает вообще? Кристен прошлого о кости поведал и леший сразу предложил выручить, прижал ладони к дереву, глаза прикрыл. Разумеется, как светлые альвы и дриады, понимал язык растений превосходно и мог приказы отдавать. А уж деревья все, что в лесу происходит, видели, более того, корнями, ещё и кость откопали, да, передавая друг другу, принесли темпоральному страннику. Тот низко поклонился, поблагодарил и поспешил к волшебникам, и что же увидел? Его сатирка стояла, опершись о ворота, и уписывала плод, по описанию, как раз тот самый, волшебный. Путешественник во времени тут же кость, добытую, на землю и выронил.


— И откуда ты это взяла? — спросил бедолага охрипшим голосом.


— Ну, маг в звериной шкуре оказался настоящим самцом, — копытная хихикнула, — пусть и ведёт себя, скажем так, необычно, поладили с ним, приятно провели время, пока ты там задания выполнял, разумеется, не отказал в просьбе и подарил зачарованное угощение. Вернее, даже так, угостил заранее, дабы потом не лечиться от разного.


Кристен выругался грязно и пинком кость перебросил через ворота. Поскольку, женщина сама свою судьбу изменила, участие оказалось меньшим, чем стоило бы, то и карту никто не дал, старания оказались напрасными, зато хоть родила, после, нормального ребёнка, слегка диковатого нравом, но хоть на фоне других сатиров, не слишком выделявшимся. Зато, его мамочка и душу сохранила, и спаслись те, кого убил бы монстр жуткий. Наверняка, змий не знал, гневаться ему, раз лишился возможности кого-то погубить, или смеяться над злоключениями темпопального странника. Но, тут, как говорится, неудачи бывают у кого угодно и вина самого воителя минимальна. Просто придётся подыскать кого-то ещё и уже так заработать свой артефакт, благо, возможностей море. И далеко ходить не пришлось. Конечно, где водятся сатиры, там и нимфы где-то неподалёку, наяды, дриады и прочие. Тоже те ещё коварные соблазнительницы, между прочим, весьма и весьма облегчённого поведения.

Так вот, нашлась одна из их числа, мечтавшая о настоящей истинной любви. Вела себя, разумеется, не лучше остальных, однако, все одно искала мужа или постоянного партнера. И тоже должна была не придумать ничего лучше, как закончить сделку со змием, получить от него соответствующий артефакт, пробуждающий чувства. Но, вещица оказалась немного проклятой, и превратила обладательницу в вампира, пробуждающего чувства у всех вокруг, но не совсем подлинные. Питалась жизненной энергией жертв, пока не прикончили. А кому такая тварь нужна? Потому, наш герой опять своего врага опередил, встретился с девушкой и предложил помочь наладить личную жизнь, так сказать. Внешность у нимфы, как и у всех её подруг, была абсолютно безупречной, длинные кудрявые волосы, чёрные, как смоль, такого же цвета глаза, смуглая кожа, гречанка, как-никак, и идеальная фигура с немалых размеров бюстом и осиной талией, волшебные создания не простые женщины, могут себе подобное позволить, не иметь ни грамма лишнего веса, сама природа такова. Разумеется, никакой одежды не носила, да и где её в лесу взять. Тем более, являлась наядой, обитала в речке. Обрадовалась, вдруг волшебник в неё влюбится, но тот сразу пояснил ситуацию складывающуюся.


— Странствия и попытки собрать карты таро, дело сложное, опасное, ответственное, — Кристен прошлого поднял указательный палец вверх, — отнимают все время, а любовь, тем паче, брак, тоже требуют постоянной работы. Тут уж или чудовищ поджаривай, или жену развлекай, а где столько лишнего времени и сил взять? Однако, найдём себе хорошего мужа из местных. Но, для этого, придётся серьезно поработать над образом и поведением.


— А что со мной не так? — девушка сразу надулась.


— Примерно, все, — наш герой вздохнул, — понимаешь ли, в чем дело, есть огромная разница, в понимании мужчин, между красоткой, с которой можно провести приятно время, и той, кого к алтарю поведёшь. Во-первых, внешность, жениху, в отличии от любовника, не надо сразу демонстрировать все свои достоинства. Раз бегаешь голышом и не отказываешь никому и ни в чем, то и после брака такой останешься. Соответственно, лучше показывать себя эдакой скромницей невинной, чистой, как горное озеро. Прическа подходящая, модная, но приличная, платье, сандалии. Пусть все это достоинства подчеркивает, обещает рай, но не раньше, чем узаконите отношения. Уверен, непременно понравится. Второе, несомненно, это образование, умеешь ли петь, знаешь ли стихи, историю, скажем?


— Ага, — нимфа зарделась от смущения, — историй много помню, правда, большая часть, эротического содержания, и стихи, и песни. Хочешь послушать?


— Боюсь, не годится, — воитель вздохнул, — подобным будешь развлекать после свадьбы. Порядочные девушки о подобном даже знать не должны. Есть же старина Гомер, вот и выучим его творения. Не обязательно всю «Одиссея» и «Илиаду» наизусть шпарить, чай не экзамен сдавать собралась, но, должна знать. И, третье, уметь выполнять работы по дому, и готовить, и убирать, и за скотом ухаживать, и детей воспитывать. Если жена - неумеха и грязнуля, брак окажется весьма недолговечным. Нет, можно и богатого найти, но тут соперниц и завистниц много окажется, а ныне отравления ядом весьма модны, не как в Риме в будущем, конечно, но хватает, а помирать тебе, подозреваю, совсем не хочется.  Лучше выбрать кого попроще, живущего отдельно от людей, пастуха, дровосека или кузнеца, чтобы не опознали, как нимфу, и не спровадили прочь. В конце концов, и среди простецов хватает красавцев. Есть вариант, превратить в воительницу и свести со спартанцем, у них всю работу рабы делают, но военное ремесло опасное, да и шрамы красоту подпортят. Готова немного потрудиться ради прекрасного будущего?


Нимфе ничего не оставалось, как согласиться и пошла работа. Надо сказать, что девы сии весьма легкомысленны и ума не великого, обучить чему-то трудно. Простите, если, пару столетий, лишь тем занималась, что танцевала, пела и раздвигала ноги, по первому требованию, бездельничала и веселилась, работать и учиться сложно. Ещё и память дырявая, один день стихи учит, на другой, если они не любовные, и не сатирические, ни слова вспомнить не в состоянии. То же и в работе, о путает, то отвлекается, то капризничает. Кристен вообще пожалел, что связался, проще армию драконов истребить, честное слово. В одном только преуспела, носить одежду понравилось и делала это стильно и изящно, в двадцатом веке могла бы вполне моделью работать. Но, в Элладе таких профессий ещё не придумали, потому, требовалось чего-то ещё. Но, через несколько месяцев скандалов, упреков, океана женских слез, несколько стихотворений в голову вбил, чуть ли не гвоздями, могла готовить более или менее простую еду, почти не подгоревшую, разобралась, какой стороной мётлы работать надо, перестала резаться серпом при уборке урожая.


Вопрос, как внедрить в общество, чтобы не опознали нечисть, спрашивается? Просто не скажешь, мол, прибыла из такой-то и такой-то деревни, вдруг найдётся кто-то, кто там бывал и разоблачит? Выход один, жила на острове, отдаленном, повители разбойники, привезли в качестве рабыни, но сбежала от них. Соответственно, пришлось только что купленную одежду привести в некоторый беспорядок, руки держать, некоторое время, связанными, чтобы остались следы от верёвок. Дальше, конечно, найти объект для соблазнения. Ну, с этим, проблем не возникло вовсе. Неподалёку как раз один юный пастух пас стада, наяда просто к нему из леса выбежала, надколенники рухнула и просила спрятать. Юноша красотой соблазнился и согласился, дальше наш темпоральный странник, переодетый под местного, явился, притворившись разбойником, требовал от пастуха красотку выдать, но тот стойко держался и все отрицал, даже когда в глаз получил и ногами по рёбрам. Пришлось уйти, якобы, без добычи, ещё и пригрозить, что вернётся. Нимфа таким «подвигом» впечатлилась, как же, женщины любят, когда за них вступаются, пусть рыцарь и не стал победителем.


А где есть благодарность, там и до любви недалеко. Уж конечно, когда мужчина не совсем безразличен, то и стараешься больше, и готовить вкуснее, и убираться чище, и стирать. Гораздо сложнее оказалось не поддаваться природным инстинктам, и изображать из себя скромницу благонравную. Кристен за парочкой наблюдал издалека и видел, как распутница мучается, едва не выла от отчаяния и желания, но рыбку следовало поймать, если наживку дать сразу, потом и не захочет совсем. А пастушок ухаживал настойчиво, и цветы дарил, и песни пел, и венки плёл, и за ручку держал. Пару месяцев мурыжили, пока не сдался и не догадался предложить стать женой. Как возлюбленная его сама не подхватила, да к алтарю на руках не понесла, не знаю. Дальше, правда, был один опасный момент, потому как, а первую брачную ночь, муж понял, что его благоверная знает и умеет как-то слишком много для невинной, к тому же, совершенно ненасытна в соответствующих играх. Влюбиться совсем не сложно, как понимаете, а вот сохранить чувства, дело совсем иное. Но, дева хотела любви настоящей и получила, просто оказалось, что к этому ещё много чего прилагается.


Вопрос, захочет ли продолжить, в том же духе, или вернуться к прежней, свободной и легкой жизни? Но, одно совершенно точно, змий «своего» ни за что не получит. Как минимум, наяда теперь знала, как завоевывать мужчин и удерживать, подле себя, никакие артефакты не требовались в принципе. Правда, и нашему путешественнику во времени пришлось не легко. Как часто случается, учитель не остался совсем уж равнодушным к ученице, как будут петь в одной современной плохой песенке: «я тебя слепила, из того, что было, а потом что было, то и полюбила», творение совершенством не отличалось, однако, определённые достоинство имело. Но, наш герой прекрасно понимал, что ничего хорошего не получится, лишь добавит проблем и станет уязвимее, потому, наступил на горло собственной песне. Меж тем, история нимфы не закончилась. Мимо жилища пастуха проезжал один знатный грек, из аристократов, чужая жена ему весьма приглянулась, сделал ей соответствующее предложение, но девица слишком много сил потратила, чтобы заполучить пастуха и изменять ему как-то не планировала, отказала, благо, не в грубой форме. Тогда, тот богач надумал похитить силком, прислал слуг.


Сам пастух бы схватки не выдержал, повезло, что темпоральный странник, пока не получивший карты, держался поблизости, приметил врагов, и просто метнул рядом с ними молнию, напугав изрядно. Бедолаги решили, что сам Зевс спустился с небес и грозит им гибелью и убежали, а спасённая осталась спасать своего благоверного, от смерти, лечить его побои. У язычников есть свои достоинства, просто напугать, самыми примитивными фокусами. Зато, за «подвиг» сразу и награда пришла, вспыхнул огонёк, дорос до размеров карты и прилетел в руку нашему славному герою. Теперь он чары молниеносные освоил полностью, теперь, правда если рядом имелись дождевые тучи, мог вызывать молнии, бившие прямо с небес, максимальным разрядом. Конечно, идеальным подобное оружие станет лишь когда Кристен настоящего освоит магию воды и ветра, дабы или пригонять облачка, либо создавать их, а не просто ждать у моря погоды, но, главное ведь возможность.



Маленькое, а достижение, душу и сердце греют, можно сказать, почти счастье. Как-то сразу вспомнились слова Кристена настоящего о таро, очень важные для понимания отношения волшебника к игре вообще, и к жизни в частности: «Дело вырисовывается в строках. Карта нередко остаётся куском картона. Ты её просто покупаешь в магазине. Но можно сделать свою колоду. Тогда за каждой картой будет стоять сила, увязанная с картами всей колоды. А как сделать? Найти свою историю сквозь разные времена. Понять противника и нейтрализовать его. Знать куда ты идёшь. Дорога, путь, от одной главы к другой - не такая простая вещь. Не просто тонна булыжника под ногами между двумя канавами, но и новая монета в кармане. За монету покупаешь то, что даст двигаться дальше. Чтобы уметь обретать то, что дороже денег. В стоящей колоде потихоньку обретается карта за картой. Как-то так». То есть не просто магию качаем, как в компьютерных играх, а саму судьбу…


Но, просто напугать кого-то мало, чтобы уж совсем убедить в том, что лучше оставить девушку в покое, наш темпоральный странник навестил богача, уже натурально притворившись Зевсом, одолжив у актеров, игравших в театре, соответствующую маску и костюм, и заявил тому, типа, девушка его, родит очередного героя, вроде Геракла, пастух ей в качестве замены, вполне подходит и лучше не трогать, или последствия окажутся весьма жуткими. Уж соперничать с верховным божеством аристократ не захотел, ещё и денег парочке отослал, в качестве извинений, обещал так же их ребёнку, коли будет мальчик, оплатить образование, а дочку выгодно замуж выдать.


И слово своё сдержал, разумеется, первенец какой-то особой физической силой не блистал, но оказался бессмертным и вечно юным, как мамочка, и ухитрился весьма прославиться, как певец, имел красивый голос, в общем, не пропал, а уж благодетель богатый нашел, куда пристроить. А второго ребёнка, дочку, аристократ выдал за собственного сына, благо, красотой даже родительницу превзошла. Главное в сей истории, что, для получения карты и изменения чьей-то судьбы, не всегда требовалось с кем-то драться, останавливать, иногда, обычная интрига помогала лучше в разы. Повезло, что влюбленность странника оказалась слишком сильной, не долго мучился, а труды и тревоги быстро стёрли из его памяти все воспоминания. А ведь предстояло ещё много свершить дел праведных.