Ягеры

Июнь 2013 года. Я – студентка духового отделения музыкального училища, заканчиваю третий курс. Моя преподавательница по специальности, Ю.Е., кроме, собственно, занятий по флейте, ведёт ещё у духовиков методику (преподавания духовых) и ИСИ – историю исполнительства (на духовых).

Я сижу в нашем флейтовом кабинете за столом, лицом к стене, готовлюсь сдавать методику, пролистываю конспекты. Ю.Е. за своим учительским столом заполняет какие-то бумаги. Стук в дверь. Это саксофонист М., четверокурсник, без пяти минут дипломированный специалист, пришёл пересдавать ИСИ. Меньше, чем через неделю, у него начинаются госэкзамены, а он всё ещё не получил к ним допуск (чтобы подписали допуск, надо сначала сдать все зачёты и вернуть зачётку в учебную часть).

 – Учил? – Спрашивает Ю.Е.

 – Учил, – отвечает М.

Я никуда не спешу и не против пропустить его вперёд.

Ну что ж, духовые инструменты в музыкальной сказке Прокофьева «Петя и Волк» …

М. выдаёт:

 – В «Пете и Волке» ... фагот изображает… девушку.

 – Кого? – Спрашивает Ю.Е., – Какую ещё девушку?

(Мне тоже интересно, откуда в «Пете и Волке» взялась девушка и что это за девушка такая, которую можно изобразить с помощью фагота?)

Я поворачиваюсь к ним, но Ю.Е. просит меня не отвлекаться и повторять методику.

 – Не знаю, – честно отвечает М., – у К. так написано...

(Понятно, на занятия не ходил, а конспекты взял у более ответственного товарища, учебников-то по этому предмету нет. Кто же теперь виноват, что у того почерк специфический...)

 – Может, всё-таки дедушку? – Поправляет Ю.Е. с насмешкой.

 – Ну, дедушку... какая разница...

(Да, действительно, – думаю я, – какая разница? А если бы с тобой в постели вместо девушки вдруг дедушка оказался, ты бы тоже разницы не заметил?)

Дальше Ю.Е. из него тянет – клещами:

 – А гобой кого изображает? А кларнет? А валторна?

М. что-то отвечает, иногда даже правильно.

Но со знанием сюжета у него неважно.

 – Ладно, – говорит Ю.Е., – расскажи-ка мне теперь про Прокофьева...

(Должен же ведь он хоть что-то знать, да хотя бы из курса муз. литературы!)

 – Ну... – начинает М., – Прокофьев писал... ягеры, сонаты...

 – Что-что писал? – Перебивает Ю.Е.

 – Сонаты, – неуверенно отвечает М.

 – А перед этим-то ты что назвал? –

 – Ягеры, – ещё более неуверенно отвечает М.

Я не выдерживаю и снова поворачиваюсь, мне тоже интересно, что такое ягеры, тем более что у меня навскидку нет ни одной версии, что бы это могло быть. Ю.Е. сидит в своей привычной позе – откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди. М. нервно крутит в руках зачётку. Через несколько секунд напряжённой мыслительной деятельности, Ю.Е. спрашивает:

 – Может, оперы?

 – Ну, оперы, – соглашается М., глядя в пол, – какая разница...

(Действительно – какая разница? Главное же, что он учил!)

Ю.Е. тяжело вздыхает. М. уходит без зачёта. Нет, он, конечно, через несколько дней снова придёт, что-то там ещё выучит – и получит свою натянутую, как рояльная струна, тройку. Не выгонять же его, в самом деле, прямо перед госами! Столько сил и времени на него потрачено, и играет он хорошо, проживёт как-нибудь без Прокофьева. Но мне непонятно другое: доучился же он как-то до четвёртого курса, хоть какие-то занятия да посещал, неужели не стало ему любопытно, что это за ягеры такие, о которых никто больше за все четыре года не упоминал? Был ведь у него дома интернет, мог бы и забить в поисковике: «Ягеры Прокофьева, слушать онлайн», глядишь – и допуск получил бы раньше, и нервы были бы целее...