Одиночество

   Жили-были на свете два валенка. Добротные были валенки, даже красивые. Дед Матвей Егорыч купил их на ярмарке в Кукморске. С годами Матвею Егорычу всё труднее было справляться с зимними работами. Ноги мёрзли и ныли, но от работы зимой не убежишь. А зимы последние годы выдавались снежными. Но с новой обувкой дед зажил совсем по-другому. Валенки были ручной работы, уютные и очень тёплые. Даже галоши Матвей Егорыч покупать не стал. Он важно вышагивал по деревне в обновке,
а снег хрустел и поскрипывал под ногами.
   Прошли годы, Матвей Егорыч ушёл в мир иной, а валенки перешли к его сыну, Ермолаю. По наследству, так сказать. Конечно, они не были уже теми красавцами, что приехали с ярмарки, но тепло по-прежнему дарили щедро. Были у Ермолая Матвеича и современные сапоги, но когда дело касалось дел со снегом, валенки были в самый раз.
   Сынишка Ермолая Сашок в свои шесть лет очень хотел походить на отца, рослого и сильного. И часто влезал в отцовские валенки, когда никого дома не было. Правда, утопал он в них так, что выбирался оттуда с трудом, да ито лишь сев сначала на пол. И вот однажды решил Сашок в этих валенках на горку  отправиться. Оделся потеплее, прихватил санки и пошёл. Соседские мальчишки, что постарше него были, вечно дразнили его сморчком. Обидно было, хотя и в самом деле он был небольшого росточка да хиленький. Сашок шёл, с трудом передвигая ноги, но думал лишь о том, что в таких замечательных дедовских валенках он выглядит так, что никто уже не посмеет назвать его сморчком.
   А на горке, как назло, никого не оказалось. Дп и как могло всё быть инче, ведь соседские ребята были в школе. Время-то было раннее. Сашок с трудом уселся на санки. Валенки были выше колен и согнуть ноги было трудно, хотя его тощие ножки там довольно свободно себя чувствовали. Наконец устроившись на санках, мальчонка оттолкнулся от снега руками и помчался вниз. Именно помчался, потому что горка была довольно крутая. И тут, на полном ходу, валенок с левой ноги зацепил за что-то, то ли за бугорок, то ли за ветку, торчащую из-под снега, и соскочил с ноги, а Сашок так и скатился вниз в одном валенке. Он так растерялся, что даже никак не мог сообразить, где же искать свою пропажу. Долго копошился в снегу и когда окончательно замёрз, поплёлся домой в одном валенке. А дома, отряхнув его от снега, засунул за печку, понимая, что отец не похвалит его за такую проделку.
   Только всё обошлось без наказания. Ермолай Матвеич отправился в деловую поездку на неделю, а про валенки и не вспомнил. В городе люди уже давно в сапогах да ботинках ходили. А потом и Сашка отправили на учёбу в городской интернат. Тем временем одинокий валенок так и ютился за печкой. Высох, скукожился, постарел. А ночами, когда в доме наступала тишина, да только сверчок иногда трещал, валенок вёл разговоры сам с собой. Иногда по-стариковски всхлипывал, обижаясь на своё одиночество. Но больше помнил, как его нахваливали бывшие хозяева. И сокрушался о брате, которого так и не нашли в снегу. Так ведь его никто и не искал, про него просто забыли. И тогда валенок с грустью рассуждал о том, что хоть от одиночества и нет особой радости, но ведь он живёт в тепле, да и сверчок напоминает ему, что жизнь продолжается. А ведь бывает и хуже.

12.08.24.