Старушка Буратино

Первый раз я  увидел Семирамиду Михалну Фурье в детском спектакле «Буратино». Группа ярких (но недооцененных) актрис решила организовать актерское товарищество.
По молодости я помогал маме в административно-концертной работе. Вот так и очутился на этом удивительном спектакле.
     Было это в начале девяностых. Семирамиде Михалне было далеко за восемьдесят. В мюзикле «Буратино» она исполняла заглавную роль. И довольно талантливо играла деревянного человечка, который во все сует свой нос. Ей даже грима было не надо. Ее благородные морщины можно было принять за стружки, а маленькое сухонькое тельце вполне соответствовало буратиньей конституции.
         Кстати, у Семирамиды Михалны не было актерского образования. Закончила физтех, защитила кандидатскую, затем докторскую. Стала работать над секретными проектами ВПК, дослужилась до завлаба. В своей отрасли была непререкаемым авторитетом: членкор, герой соцтруда, лауреат госпремии.
     Но однажды случайно сыграла квакУшку, которая несла шлейф болотного царя. И с тех пор тетю Симу закрутило. Это был настоящий наркотик. И не нужно было ни орденов, ни званий, только хоть какую рольку, пусть даже и масюсенькую. Так тетя Сима и попала в детский театр. Года два работала вообще без зарплаты.
     Но в своей науке Семирамида Михална была королевой. Научные бонзы с ней советовались по важнейшим вопросам. Угадывали ее настроение по мимическим черточкам. Американские политики шушукались, мол, серой кардинальшей советской ядерной программы является госпожа Фурье.
     Но в театре служила безропотно. Довольствовалась ролями насекомых, да и то в массовке каких-нибудь тараканчиков или комариков. До млекопитающих ее не допускали. И только на шестой год ей дали эпизодическую роль крольчихи-мамы. Тетя Сима была рада больше, чем когда из рук вождя народов получала звезду героя соцтруда. Она днями и ночами штудировала роль, вживалась в образ, но и здесь не повезло. Вдруг без объяснения причин роль отняли и передали какой-то новенькой актрисе.
      Это был удар похлеще ядерного. Но тетя Сима все также кротко пережила неудачу. И даже ее научный авторитет не решал проблемы. Главреж тетра тетя Кац чувствовала себя абсолютной хозяйкой, благодаря влиятельной лапе товарища Гришина. Более того, самоутверждалась за счет тети Симы. Типа могу приказать лауреату госпремии хоть кукарекать под столом. Как только тетя Кац над ней не издевалась. Например, оставляла ее в театре на ночь, приказывая выучить ту или иную партию. А когда тетя Сима выучивала, тетя Кац с улыбкой заключала: «До этой роли, дорогая, ты еще не доросла».
        Тетя Сима стойко сносила унижения и с каменным лицом говорила: «Я солдат театра. А солдаты не обсуждают приказы».
     Так тетя Сима и разрывалась между детским театром и научно-оборонными совещаниями.       
    К какой-то политической дате тетя Кац запустила проект детской оперы «Петя и бомба». И вот тетя Сима увидела свою фамилию напротив заглавной роли бомбы в распределении ролей.
        Премьера оперы «Петя и бомба» совпала с карибским кризисом. В роли бомбы тетя Сима смотрелась очень грозно. Это был музыкальный спектакль для детей от трех до семи лет. Согласно либретто бомба под видом добренькой бабуси заманивает в свое злое царство пионера Петю, обещает пирожное и мороженое, а сама варит колдовское зелье из урана, чтобы опоить им Петю и заколдовать его сердце. У бомбы это получается. Петя становится мальчишом-плохишом, который кайфует при виде ядерного апокалипсиса. Бомба и заколдованный Петя планируют захват самого справедливого в мире государства – СССР. Но Пете на выручку приходят игрушки из его старого ящика – тряпичный щенок Мир, цыпленок Труд и бумажная кукла Майя. В итоге дружба побеждает, бомба теряет свой колдовской заряд и превращается в библиотекаршу Василису Кузьминичну Премудрую.
     Премьера имела оглушительный успех. Вскоре и карибский кризис пошел на спад. Тетю Симу отправили послом мира в Америку. В течение трех месяцев она ездила по американским школам и в образе доброй бомбы читала американским детям сказки. 
      В конце 60-х научно-ядерная карьера тети Симы пошла по нисходящей. Остался театр - единственная отдушина.
     Во времена перестройки тетю Кац в театре сменил молодой амбициозный реформатор, который поувольнял две трети труппы, но тетю Симу оставил. В своих авангардных интерпретациях детских пьес реформатор задействовал Семирамиду Михалну в образе Мадам Перестройки. Согласно режиссерскому замыслу Перестройка появлялась перед каждым спектаклем и в течение трех минут проводила политинформацию. Впрочем, грим Перестройки выглядел слишком авангардно. Никто не мог понять, какой смысл в агрессивном макияже – ее лицо было разукрашено коричневыми кляксами. Реформатор в кулуарах объяснял, мол, Михаил-то Меченый.
   На закате советской империи Семирамида Михална получила первую драматическую роль – Буратино в одноименном мюзикле. Эта роль и стала ее визитной карточкой в преклонном возрасте. Играла Буратино до своей кончины в возрасте 97 лет.
        Вот такая удивительная судьба у Семирамиды Михалны Фурье, которая несмотря на все невзгоды, была абсолютно счастлива в таких разных своих ипостасях.