Королева марокканских пиратов. Продолжение

Капитан Агизур стоял на носу своего судна, и его зоркие глаза были прикованы к горизонту. Внезапно он заметил силуэт испанской каракки, мирно плывущей навстречу своей судьбе.

- Приготовиться! - властно скомандовал Агизур, и его команда бесшумно заняла позиции, скрываясь за фальшбортами.

Стоя на юте, он напряженно всматривался в даль, где едва виднелся силуэт вражеского корабля. Его глаза, темные и острые, как у сокола, следили за каждым движением на горизонте. Пальцы, огрубевшие от морских ветров, крепко сжимали поручни, выдавая внутреннее напряжение.

- Приспустить паруса! – резкий приказ Агизура разрезал воздух.

Команда двигалась с отточенной грацией хищников, маскирующихся под жертву. Марокканские пираты, переодетые в испанскую одежду, суетились на палубе, создавая иллюзию паники и беспорядка.

- Поднять сигнальный флаг! – снова скомандовал Агизур.

И вверх взмыло большое полотнище, напоминающее шахматную доску, разделенное на девять равных чередующихся квадратов черного и белого цветов. Этот флаг был достаточно заметным и контрастным, чтобы его можно было различить издалека, ибо его черно-белый узор делал его хорошо видимым на фоне как светлого неба, так и темного моря. Тотчас начав развеваться на ветру, он на универсальном морском языке безмолвно взывал о помощи.

- А теперь, – сказал капитан, обращаясь к своему помощнику, – привлекаем к себе внимание густым дымом на палубе и звуками колокола. Пусть команда быстро выстроится на палубе вдоль борта и рьяно машет руками, будто от этого зависит их жизнь.

Карим бросился выполнять приказ капитана, и вскоре прозвучали три коротких колокольных удара, сменившиеся тремя длинными, а затем вновь короткими. Палуба постепенно скрывалась в густом дыму, который обволакивал матросов, неистово машущих белыми кусками ткани.

Агизур сжал кулаки, наблюдая, как его план воплощается в жизнь. Каждая деталь, каждое движение было рассчитано, чтобы усыпить бдительность испанцев. Воздух звенел от напряжения, а туман, постепенно рассеивающийся, казалось, затаил дыхание в ожидании неминуемой развязки.

"Сан Матео" медленно приближался к каракке, которая замедлила ход. Внимание всей её команды было приковано к каравелле. Капитан Гарсия пристально рассматривал судно, взывающее о помощи, все еще колеблясь отдать приказ на сближение. Интуиция, к которой он привык прислушиваться, молчала, хотя где-то в глубине души что-то вызывало тревогу, однако более пристально рассмотреть каравеллу мешал дым.

Капитан Алонсо застыл у штурвала, его взгляд метался между приближающимся "Сан Матео" и встревоженными лицами своих помощников. Морщины на его обветренном лице стали глубже, выдавая внутреннюю борьбу.

- Капитан, это может быть ловушка, – прошептал старший помощник, его рука нервно поглаживала рукоять сабли.

Гарсия вновь поднес подзорную трубу к глазу. Черно-белый флаг бедствия трепетал на мачте приближающегося судна. Он видел отчаянно машущих людей на палубе, их лица, искаженные страхом.

- Но если они действительно в беде... – пробормотал он, и его голос дрогнул.

Внезапный порыв ветра донес до них отчаянные крики. Капитан сжал челюсти, его пальцы побелели на штурвале.

- Святая Дева Мария, направь меня, – прошептал он, подняв на мгновение глаза к небу.

Тем не менее, звуки колокола торопили к принятию решения, и капитан Алонсо пошел на риск, позволив судну, терпящему бедствие, приблизиться к его кораблю.

 - Приготовиться к оказанию помощи! – распорядился он, через паузу добавив. - Но держите оружие наготове.

Команда бросилась выполнять приказ, а Гарсия не сводил глаз с приближающегося корабля, моля Бога, чтобы его решение не стало роковой ошибкой.

Два корабля медленно сближались, рассекая волны. "Санта-Мария де ла Виктория" величественно возвышалась над меньшим "Сан Матео", ее борта блестели на солнце, пробившемся сквозь рассеивающийся туман.

Капитан Гарсия, стоя у правого борта, внимательно следил за каждым движением на палубе приближающегося судна. Его рука лежала на эфесе сабли, готовая в любой момент выхватить оружие.

- Приготовить шлюпки, – скомандовал он, когда корабли оказались на расстоянии броска каната.

В этот момент на "Сан Матео" произошло едва заметное движение, так как Агизур, скрытый от глаз испанцев, поднял руку. Это был сигнал.

Внезапно спокойствие разбилось, как хрупкое стекло. Испанский флаг на мачте "Сан Матео" стремительно опустился, и вместо него взвилось большое черное полотнище, на котором торжествующе вспыхнул золотой полумесяц, пересеченный серебряным шамширом.

Палуба "Афрах Имелаль" мгновенно преобразилась. Матросы, только что изображавшие отчаяние, выпрямились, сбрасывая испанские одежды и обнажая шамширы, абордажные сабли и мушкетоны.

Агизур во всем своем грозном великолепии шагнул вперед. Его глаза горели триумфом, когда он прокричал команду на арабском «На абордаж!» И тотчас в воздух взлетели абордажные багры, крюки и кошки, намертво приковывающие «добычу» к кораблю-захватчику, чтобы судна не разошлись во время боя.

На атакуемый борт устремилась та часть команды, чьей задачей была нейтрализация живой силы противника и захват судна. Атакующие под прикрытием своих лучников и арбалетчиков использовали штурмовые лестницы, сходни из досок, «десантировались» на чужой борт с помощью веревок с рей своей мачты, а то и просто прыгали с борта на борт. Это была лавина вооружённых до зубов полуголых пиратов в тюрбанах, сметающих всё на своём пути.

- Предательство! – отчаянный крик Алонсо Гарсии потонул в восторженном рёве, доносившемся с марокканского судна.

На палубе испанской каракки воцарился хаос. Матросы в панике метались, хватаясь за оружие. Капитан, осознав весь ужас ситуации, выкрикивал приказы, пытаясь организовать оборону. Но было поздно. Первые марокканские пираты под оглушительные крики "Аллах акбар!" уже захватили палубу, сверкая клинками шамширов в лучах утреннего солнца. Воздух наполнился звоном стали и руганью сражающихся. Капитан Гарсия, побледнев от напряжения, выкрикивал противоречивые приказы.

Агизур, перепрыгнув на борт каракки, громовым голосом произнес на ломаном испанском:

- Сдавайтесь! Проявите благоразумие – и ваши жизни будут сохранены!

Марокканцы, следуя заранее оговоренному плану, быстро окружили группы испанцев, которые не успели добраться до оружия. Несколько самых решительных матросов попытались оказать сопротивление, но были моментально обезоружены без применения смертоносной силы.

На квартердеке Агизур лично сразился с Алонсо Гарсия.

- Капитан, - сказал он в образовавшейся паузе - ваш корабль захвачен. Это факт, который вы должны признать, не проявляя глупого упрямства, которое приведет к бессмысленным жертвам. Прикажите своим людям сложить оружие, и никто не пострадает.

Гарсия, видя безнадежность ситуации, медленно опустил шпагу, признавая поражение.
 
- Матросы, - крикнул он дрожащим от нескрываемого негодования голосом, - сдавайтесь. Это приказ.

Испанцы, видя, что дальнейшее противостояние бесполезно, начали поднимать руки. Марокканцы быстро, но без лишней суеты связывали пленников. В течение нескольких минут сопротивление было полностью подавлено. Испанский экипаж, включая капитана и его помощников, был собран на главной палубе под охраной. Корабль был захвачен малой кровью, сохранив свою ценность как приз для Сайиды аль-Хурры.

Агизур, удовлетворенно оглядывая палубу, произнес:

- Отличная работа, корсары. Мертвые тела выбросить за борт. Проверить груз и приготовиться к возвращению по курсу на флагманский корабль.

- Карим, - обратился капитан «Афрах Имелаль» к своему первому помощнику, – поведешь каракку вслед за каравеллой. Оставь часть нашей команды себе в помощь. Всех пленных поместить в трюм под охрану. До встречи на берегу.

И Агизур легко перепрыгнул на борт «Афрах Имелаль», где его восторженно встретили корсары, не принимавшие участия в захвате торгового судна.

Захватить вторую испанскую каракку «Сан Рафаэль» также удалось, но с большими потерями. Её капитан Леандро Кортес тоже поддался на обманную уловку каравеллы «Ля'нат Татуа;н» с названием «Сан Хуан Батиста», на флагштоке которой реял белый флаг Испании с красным бургундским крестом. Он не мог отказать в помощи своим соотечественникам, терпящим бедствие.

Два судна сближались, не вызывая подозрения у Кортеса. Когда расстояние сократилось до минимума, Идигер дал сигнал. «Сан Хуан Батиста» ловко пришвартовалась к борту испанской каракки. Абордажные крючья вонзились в дерево, намертво сцепив корабли. Идигер первым перемахнул через борт на вражескую палубу с ловкостью дикой кошки, увлекая за собой своих корсаров.

И в этот момент капитан Кортес увидел в подзорную трубу захват «Санта-Марии де ла Виктории». Он не успел еще среагировать на увиденное, как услышал пронизанные ужасом голоса своих матросов, соединившиеся в одно слово «Сайида аль-Хурра». Посмотрев в сторону пришвартовавшейся каравеллы, Леандро непроизвольно отшатнулся от поручней, увидев над ней черный пиратский флаг с символами марокканской мстительницы.

- К оружию! – истошно крикнул он, выхватив из ножен свою саблю, но его голос растворился в звуках какофонии, наполнивших палубу.

- К оружию! К оружию! – продолжал кричать капитан каракки, отчаянно пытаясь сплотить свою команду, но паника уже захватила корабль.

На испанском судне воцарился хаос. Матросы, застигнутые врасплох, в страхе метались по палубе, но постепенно приходили в себя, понимая, что их жизнь находится в их собственных руках. Большая часть из них с саблями наперевес вступили в бой.

Марокканцы, словно демоны, вырвавшиеся из преисподней, рассыпались по палубе. Их большие, но лёгкие изогнутые мечи с тонкими продолговатыми лезвиями со свистом рассекали воздух, проводя серии быстрых атак и находя цели в плоти зазевавшихся или менее удачливых испанцев. В руках опытных мечников они становились по-настоящему смертельным оружием. Кровь окрасила доски палубы, сделав их скользкими и опасными.

Группа испанских моряков попыталась организовать оборону возле грот-мачты. Они сомкнули ряды, выставив вперед алебарды и шпаги. Но у Идигера это сопротивление вызвало только ухмылку. По кивку его головы корсары, словно морская волна, обрушились на защитников, сметая их яростным натиском.

- Убивать в крайнем случае, - предостерег их громким выкриком капитан. – По возможности обходиться легкими ранениями.

И поспешил на квартердек, где, окруженный горсткой верных помощников, отчаянно отбивался от наседающих врагов Леандро Кортес. Сабля, зажатая в руке, мелькала с невероятной скоростью, но даже его мастерство не позволяло выдерживать численное превосходство атакующих.

- Сдавайтесь, капитан! – крикнул Идигер. – От вашего глупого упрямства и неоправданной гордости погибнут люди. Неужели вы не видите, что ваше сопротивление бессмысленно?

Дым от случайно вспыхнувшего пожара начал стелиться по палубе, добавляя хаоса в представшую перед глазами Кортеса безумную картину. Вопли раненых смешались с торжествующими криками захватчиков и звоном стали о сталь.

Тянувшееся время казалось вечностью, но на самом деле всего через несколько минут стало ясно, что сопротивление сломано. Выжившие испанцы, побросав оружие, падали на колени, моля о пощаде. Идигер победно поднял окровавленный шамшир и пристально посмотрел на испанского капитана. Тот обреченно бросил к ногам свою саблю и приказал сделать тоже самое своим помощникам. Затем вышел вперёд с поднятыми руками. Кровь текла по его лицу, но взгляд оставался гордым.

- Мы сдаёмся! - его голос, громкий и твердый, был пронизан осознанием обреченности и покорности судьбе. - Только пощадите моих людей, оставшихся в живых.

- Слово капитанской чести! – ответил Идигер. Его голос был твёрд и не оставлял места для сомнений.

Затем, глядя на своих людей, крикнул:

- Отличная работа, морские мстители! Удача опять на нашей стороне! - провозгласил он.

Воздух взорвался оглушительным ревом марокканских корсаров, радовавшихся своей победе над испанцами. Их шамширы и абордажные сабли, поднятые вверх, сверкали в лучах солнца, а глаза все еще продолжали гореть яростью битвы.

Потушив пожар, нанесший небольшой урон судну, они поместили пленных в трюм, выбросили тела убитых испанцев в море, а тела двенадцати корсаров, погибших в недавней схватке, сложили на палубе, чтобы затем похоронить их по своим обычаям, воздав должное их храбрости и верности долгу.

Идигер вернулся на «Ля'нат Татуа;н», оставив на захваченной каракке Дабира Бенали, своего второго помощника.

Море ромеев было окрашено в золотистые тона веселящегося в лазурном небе полуденного солнца, когда марокканские каравеллы с захваченными испанскими торговыми каракками приблизились к флагману правительницы Тетуана.

Ветер утих, и море казалось спокойным, словно не было только что жестокой схватки. Её суда медленно раскачивались на волнах, и, казалось, даже небо благословляло марокканских пиратов за их дерзость и смелость. Сайида аль-Хурра знала, что впереди ее ждут новые битвы, но сегодня она наслаждалась вкусом победы, чувствуя себя настоящей морской владычицей, какой её знали и боялись.

Три шлюпки, на корме которых стояли капитаны Агизур, Идигер и Аксим, направились к бригантине. Сайида наблюдала за их возвращением с удовлетворением. Её план был исполнен безупречно. Она знала, что каждый такой успех приближает её к цели – восстановлению утраченной чести и возвышению её народа.

Вскоре они поднялись на борт флагманского судна и направились к своей повелительнице, встречавшей их с довольной улыбкой на красивом аристократичном лице. В ее черных глазах полыхал огонь возмездия.

Доложив об успешном выполнении поставленных задач, они низко поклонились ей, всем своим видом выражая безграничную преданность.

- Благодарю за службу! – в расслабленном с легкой хрипотцой голосе Сайиды прозвучали властные нотки, не позволяющие капитанам забыть, кто перед ними.

- Всё принадлежит Всевышнему Аллаху! – ответил Агизур.

Идигер, согласно кивнув, смиренно произнес:

- Все пути, через которые пришло к нам добро, от Аллаха.

 - Все Дающий, все Создающий, все Совершающий, все Преподносящий – это Он, а не мы, - с благоговением подтвердил Аксим.

- Хвала же Аллаху, по милости Которого благие дела удается довести до конца! – вознеся руки вверх торжественно провозгласила королева марокканских пиратов, а затем уже будничным тоном закончила:

- Пора возвращаться домой с победой.

Небо было окрашено в золотистые оттенки полуденного солнца, когда Сайида аль-Хурра и её флотилия входили в устье реки Мартина. Величественные корабли, подняв флаги Тетуана, медленно продвигались по извилистым водам. Впереди шла флагманская бригантина с расправленными парусами. Их белоснежная ткань отражала небесно-золотистый цвет ясного летнего дня.

За ней следовали две захваченные испанские каракки, над которыми, как и над кораблями ее флотилии, развевались на ветру зелено-белые прямоугольные полотнища, разделенные по диагонали. Сайида с гордостью смотрела на них, ибо это были флаги города, в котором она была губернатором, первой и единственной арабской женщиной, занимавшей столь высокий пост. 

В центре флага, на границе зеленого и белого полей, был расположен большой золотой полумесяц, внутри изгиба которого находился гордо стоящий на задних лапах такого же цвета лев, обращенный в профиль к правой стороне флага. Он держал в зубах золотой ключ от города. Это изображение объединяло две части флага – зеленую как символ верности исламу и белую как символ чистоты и мира. В верхнем левом углу находилась золотая восьмиконечная звезда – элемент флага Ваттасидов, берберской династии, правящей в Марокко, которой были преданы душой и телом как её покойный супруг Абу Хасан Али аль-Мандри, так и она сама.

Так они выражали свою благодарность за то, что в 1484 году именно ваттасидский султан Мухаммад ибн Яхья предоставил эти места Абу Хасану в берберском племенном регионе Риф после того, как он бежал из Испании. Сначала он возвел защитные укрепления, чтобы предотвратить нападение испанцев. Затем внутри стен выросли дома, мечети - и забурлила жизнь.

Мавританский город, разрушенный до основания Кастилией, был фактически создан заново. И вскоре после падения Гранадского эмирата, последнего арабского государства в Европе, его наводнили беженцы и поселенцы с Пиренейского полуострова.

Такое расположение символов на флаге Тетуана создавало визуальный баланс, тщательно продуманный лично ею: полумесяц представлял собой исламскую традицию, лев с ключом символизировал силу и власть, а звезда - духовное руководство и её высокие стремления как правительницы.

Сайида стряхнула с себя воспоминания и вновь обратила свой взор на реку, где вслед за захваченными испанскими торговыми судами покачивали высокими мачтами три каравеллы её пиратского флота с красноречивыми арабскими названиями.

Когда флотилия приблизилась к городу, по берегам реки начали собираться люди. Жители Тетуана, узнавшие о возвращении своей правительницы, выходили встречать её. Мужчины, женщины и дети выстроились вдоль берегов, их лица светились от волнения и гордости. Некоторые размахивали руками, другие держали пальмовые ветви, символизирующие мир и победу. Звон колокольчиков и радостные крики детей придавали моменту праздничное настроение.

При приближении к городу воздух заполнился звуками барабанов и труб, создававших торжественную атмосферу и возвещавших всем о триумфальном возвращении Сайиды аль-Хурры и её корсаров. Солнечные лучи, отражаясь от воды, играли на бронзовых и золотых деталях кораблей, добавляя зрелищу волшебства.

Корабли медленно проплывали под массивными каменными мостами, которые соединяли разные части города. На каждом из них в доспехах, сверкающих в солнечных лучах, стояли стражники, внимательно наблюдая за проходом кораблей.

Длинные тени мостов создавали контрастные узоры на воде, делая путь флотилии ещё более величественным. С высоких сторожевых башен стражи также наблюдали за происходящим, готовые мгновенно дать сигнал в случае опасности, но сейчас их лица были спокойны – они знали, что их победоносная правительница ведёт свои корабли к пристани.

Когда флотилия наконец достигла главной гавани Тетуана, весь город уже был на ногах. Люди восторженно кричали «Хакима Татвани»  и чествовали морских героев. Сайида, подняв руку, приветствовала своих подданных, её лицо выражало гордость и удовлетворение. Она видела одобрительные взгляды членов губернаторского дома, входящих в ее ближайшее окружение, которые стояли на крепостной стене в полупоклоне, выражая ей свое почтение.

Команды захваченных испанских кораблей были под стражей, но, находясь на палубе, они не могли не заметить величия и сплочённости, которые царили в этом городе. Им без слов было понятно, каким большим уважением пользуется Сайида аль-Хурра среди его жителей.

Сойдя на берег, правительница Тетуана была окружена на допустимом расстоянии своими верными подданными. Она величественно шествовала мимо них. Её золотая брошь на чалме сияла на солнце, подчеркивая особую значимость этой женщины, взгляд которой был полон властности и уверенности в себе.

Люди падали перед ней на колени, выражая свой восторг, благодарность и верность. Её сопровождали четыре капитана с суровыми лицами, в глазах которых читалась гордость за выполненную миссию. К ним присоединились члены Ахль аль-Бейта : визир, каид, муаззин, муфтий, хазнаджий, шейхи, советники дивана и другие должностные лица. Торжественной процессией они направились ко дворцу.

Узкие улочки Тетуана, вымощенные камнем, от главной гавани к Каср аль-Хабс  заполнились жителями, которые толпились по обеим сторонам, образуя живой коридор для испанских пленников, которых, связанных между собой, под громкий барабанный бой вывели с палуб захваченных торговых судов. Они шли, спотыкаясь, с опущенными головами, их лица были покрыты потом и грязью, а одежды изорваны и запятнаны кровью.

На небе стояло жаркое полуденное солнце, его лучи отражались от белых стен домов, и город буквально кипел от волнения. Это был день триумфа, день, когда гордость и радость переполнили сердца горожан.

Жители Тетуана встретили пленников волной презрения и злорадства. С каждой минутой толпа становилась всё более шумной и агрессивной.

- Посмотрите на этих испанских псов! - крикнул мужчина с седой бородой, не скрывая пренебрежения. - Теперь они у нашей правительницы в руках и не видать им пощады.

- Теперь вы узнаете силу Сайиды аль-Хурры, - вторила ему молодая женщина, прижимая к груди младенца. Её голос срывался от возбуждения.

Мужчины в ярости сжимали кулаки, а женщины выкрикивали проклятия, их глаза блестели от мести. Некоторые из них швыряли в пленников гнилыми фруктами и камнями, их лица выражали смесь ярости и удовлетворения. Им подражали дети, азартно прыгая и крича.

Пленники вздрагивали от каждого выкрика, еще ниже опуская голову. Их гордость была растоптана этой толпой, пропитанной ненавистью к ним.

- Наши герои снова прославили Тетуан! - громко заявил молодой парень, и его кулак взметнулся вверх в знак победы.

Толпа ликовала. Смех и аплодисменты перемешивались с криками радости. Звуки бубнов и тамбуринов усиливали праздничную атмосферу, превращая улицу в место торжества.

Каждый шаг испанцев сопровождался потоком оскорблений. Люди выплёскивали свою накопившуюся злобу, мстя за годы унижений и страданий.

- Это за всех наших, кого вы забрали в рабство и издевались над ними на галерах и в шахтах, - кричал мужчина с громким голосом, неистово размахивая руками.

- Смотрите, как они теперь жалки! Куда делись их спесь и чванство. Пусть помнят, что значит быть в плену у Сайиды! - добавила костлявая старуха с огнём в глазах, потрясая скрюченной рукой.

Когда испанские пленники дошли до Каср аль-Хабса, их уже ждали тюремщики с плетками в руках. Толпа затихла, но только на мгновение, чтобы затем взорваться восторженными криками, наблюдая, как удары плетей заставляют испанцев вскрикивать от боли и сгибаться.

- Да здравствует Сайида аль-Хурра! - прокатился по улицам мощный клич.

Люди ликовали, торжествуя. Это был их день, день, когда они могли показать свою силу и безжалостность. Испанские пленники жались друг к другу, униженные и растерянные, а Тетуан праздновал свою победу, свою свободу и свою правительницу, которая возвысила их над врагами.

Внезапно толпа расступилась, пропуская всадника на вороном коне. Это был каид  Агерзам ибн Саден. Он поднял руку, призывая к тишине, и громко провозгласил:

- Смотрите все! Вот участь тех, кто осмелится бросить вызов нашей великой Хакиме Титван ! Это наглядный пример для всех наших врагов!

Толпа взорвалась радостными криками. Люди хлопали в ладоши, воздух наполнился ликованием и гордостью за свою могущественную повелительницу. Саида аль-Хурра вернулась в Тетуан с очередным триумфом. Этот захват двух испанских торговых судов стал очередной главой в её легендарной истории, подтверждая право женщины-правительницы города на титул "Королевы пиратов". С каждым новым подвигом её власть и влияние росли, и её враги знали: никто не мог чувствовать себя в безопасности, пока Саида аль-Хурра была на свободе.

А пленные испанцы тем временем продолжили свой горький путь рабов, понуро исчезая за воротами Каср аль-Хабса…

Рассказ основан на реальных событиях.


Книги автора – историческим романом «Анна-королева франков», детективами «Бандероль с секретом» и «Судьба на острие ножа»,  мистическими триллерами «Проклятие древних Теней» и «Таинственные сны», фантастическими романами «Битва за кристаллы Любви», «Хроно-Хранители Вечности» и «Последний дракон», любовно-детективным триллером «Танцующие под дождем» и «Ложь в красках правды», любовно-психологическими романами «Под маской любви» и «Не могу без тебя», художественно-изотерическим романом «Тайны воплощения души» и научно-популярным изданием «За вратами загадочной Вселенной» - вы можете приобрести на интернет площадках ЛитРес, Ридеро, Амазон, Озон и других. Аннотации к ним можно прочитать на авторской странице Ларисы Печенежской литературного портала «Проза.ру».