Глава 14. Печали свет

                Печали свет из лабиринтов памяти.
                Печали цвет, размыто-голубой.
                А наша жизнь стоит на паперти
                И просит о любви с протянутой рукой.
                [„Печали свет“  - Рубальская Л.]
   
В народе ходит тако е мнение: чтобы узнать человека нужно съесть с ним пуд соли. То есть  целых 16 килограммов. Много это или мало? Да, это не вагон и маленькая тележка, но и 16 килограмм — это немало, и времени на это уйдёт тоже немало. А сколько они живут с Алексеем? Всего ничего — 3 с половиной года, и даже если за это время свекровка от души солила своё пойло, то всё равно соли ушло на это не слишком много. А значит и узнать за это время, как следует Алексея, Татьяна не могла.
-Не поздновато ли ты, Татьяна, решилась начать узнавать своего мужа? — поинтересовалась сама у себя Таня. — Обычно девушки начинают делать это в букетно- конфетный период знакомства с молодым человеком, ибо именно на этот период выработаны чёткие критерии по которым можно уже судить о том человеке, который хочет стать для тебя более близким и родным человеком. Какие например?
Ну например такие: цветы, стихи, песни, душевные подарки, которые могут рассказать, если не всё, то многое, о молодом человеке.
А что они рассказали Татьяне?
1. Цветы.
Алексей единственный раз привёз ей из Ташкента веточку мелких хризантем пыльно-бежевого цвета с ужасным запахом полыни. Таня возьми и скажи ему об этом запахе — ох зря видимо сказала — больше никогда он не подарил ей ни одного цветочка — ни на день рождения ни на 8-го марта, ни на другой праздник.
2. Стихи? И здесь — полный облом. Единственное стихо, которое он помнил с детства:
-Ишак пошёл купаться и начал раздеваться
-“И-а и—а холодная вода’.
3. Быть может тогда песни?
Единственная песня известная Алексею была строевая-армейская — да и то всего один куплет — дальше память не сработала.
Не впечатлило? Вот и Татьяну тоже не впечатлило.
Тогда что же Татьяну так впечатлило, что она так бездумно подарила себя Алексею?
То, что он сказал:-“Я люблю тебя’?
И она поверила ему, даже не задумываясь, потому что и сама старалась не лгать и от других ожидала того же, но так жестоко ошиблась: Алексей оказался лживым до мозга костей, и уже в первый день их знакомства начал лгать. Винить ли одного его в этом пороке, или себя в слепоте и доверчивости? Увы, да — она всегда обвиняла себя в первую очередь: почему не солгать такой доверчивой дурочке?
А впрочем пора вернуться в Наманган, где нашу героиню ждут новые испытания.
Итак семья Татьяне прибыла в Наманган, что для Раисы Лукъяновны полной неожиданностью и особой радости, если честно, у неё не вызвало: да она не терпела одиночества — и это правда, что у неё всегда кто то был: ночевал ли, переживал ли какую то неприятность, перекантовывался, и никогда Раиса никому не отказывала, но это всегда были недолгие одиночные акции — а тут целая семья на голову свалилась, и это требовало и душевных, и моральных, и прочих затрат. Перво-наперво нужно было прописать Алексея: не могут же они все сесть ей на шею — глава семьи должен сам обеспечивать свою семью.
Прописала, помогла устроится на работу в ПМК, занимающееся дорожным строительством — дороги, придорожные малые архитектурные формы — остановки, кафе, автозаправочные станции. Алексею понравилось — он как студент предпоследнего курса автодорожного института даже помог спроектировать одну автобусную остановку между городом и микрорайонами, которой впоследствии и гордился, и хвалился. Поначалу было всё вроде неплохо но время показало, что успокаиваться ещё рано.

Таня занималась детьми, домом, домашним хозяйством и между делом записалась на курсы вязания - давно мечтая освоить этот вид домашних занятий. Ходила правда на курсы вместо двух раз в неделю только в субботу — когда могла оставить детей или на мать, или на мужа, но освоила вязание в полной мере и спицами, и крючком, впоследствии сделав немало вещей крючком, которые затем раздаривала друзьям, сослуживцам и знакомым.
Прошёл месяц другой — вроде всё в семье было нормально: ни скандалов, ни претензий. Но как говорится:одна беда не приходит — за ней спешат следующие: Алексей стал себя чувствовать не вполне благополучно: упадок сил, непонятная усталость, отсутствие аппетита.
Таня начала замечать, что у него всё больше и больше усиливается желтизна: желтеют белки глаз да и кожа на лице тоже из нормально — розового цвета становится всё желтее и желтее. В один из дней он просто отказался подниматься — не было сил, и Таня от соседки снизу вызвала по телефону скорую помощь.
Приехала скорая — фельдшер осмотрел Алексея и заподозрил у него гепатит. Потом посмотрел на Таню и сказал, что и её глаза ему не нравятся. Сказал что забирает их обоих. А куда Таня без детей, один из которых на грудном вскармливании? Забрали всех.
В больнице была почти паника: целая семья с гепатитом — такого в практике ещё не было.
Освободили одно не занятое помещение, установили две больших и две детских кроватей и разместили их там.
Ими заинтересовалась сама заведующая — Венера Гумеровна, оказавшаяся землячкой Алексея. Заведующая оказалась весьма невзрачной женщиной небольшого роста, худой и на лицо лишённой какой бы то ни было привлекательности. Имя Венера для неё звучало, как насмешка,  но несмотря на это её уважали и как человека и как специалиста и называли — наша Венера.
Заведующая пришла в палату где лежала эта семья  осмотрела сначала главу семьи потом женщину и её детей. Как действительно стоящий специалист она сразу поняла, что мужчина, несмотря на молодость, действительно серьёзно болен и по своей вине. Сказала ему прямо, ничего не скрывая:
-Молодой человек признайтесь честно: пьёте?
-Пил. — ответил Алексей с удивлением глядя на землячку: как можно такое говорить пациенту?
-Так вот хочу вас предупредить: если и дальше будете продолжать в том же духе, то вас ждёт цирроз печени и летальный исход — у вас печень, как у быка.
Сказала и перешла к Татьяне — осмотрела, пропальпировала, сказала:
-Ну тут без анализов ничего сказать пока не могу.
И обратилась к молоденькой медсестрички которая её сопровождала:
-Эльвира, возьмите у всех анализы крови — срочно в лабораторию и немедленно результат - — скажите: я просила.
-И  у детей? — испуганно поинтересовалась молодая красотка.
-Я же ясно сказала: у всех! — недовольно откликнулась заведующая. — Или вы можете без анализов определить диагноз?
Сестра сразу поняла, что Венера недовольна её  не профессиональному вопросу. Ответила поспешно по военному:
-Есть взять анализ крови у всех!
Когда заведующая вышла из палаты, сестра приготовилась начать забор крови с главы семейства и только теперь Татьяна увидела какими глазами её муж смотрит на эту молоденькую татарочку. А та спокойно взяла кровь у него пока мужчина отвернулся, чтобы не выдать что он не терпит вида крови и не разочаровать красотку. Потом  медсестра взяла взяла кровь у Тани и перешла к детям. Хотя она выполняла свою работу вполне профессионально но обое мальчики занялись плачем, и особенно громко плакал младший Русланчик, потому что ещё никто не причинял ему такой боли — даже когда Таня подрезала ему уздечку под язычком, он так не плакал.
Эльвира взяла анализы и направилась в лабораторию. Немного погодя поднялся и Алексей и Татьяна поняла его замысел: он хотел видно что-то сказать этой красотке, которая как видно ему очень понравилась. Татьяна решила идти следом — не могла она пустить всё на самотёк, но дети не понимали этого и продолжали плакать, и она сначала успокоила старшего сына, который просил громко:
-Мама, хочу домой!
Ответила как можно ласковей в полной уверенности что всё будет именно так:
-Успокойся, родной — ещё немного и мы поедем домой.
Младшему сыну дала пустышку а старшему в руку положила погремушку и попросила погреметь ею: погремушка, как ни странно, успокаивала обоих мальчиков.
Рафаэльчик начал тарахтеть погремушкой, а Таня кинулась прочь из палаты со страхом, что всё уже свершилось, а она уже опоздала.
- -Что свершилось? — спросите вы?
Объяснение — что ещё может быть в отделении где лежат больные гепатитом?
Татьяна увидела, как из лаборатории вышла красотка медсестра, а её Алёшка преградил ей путь рукой,  наступая на неё как танк. Татьяна шмыгнула за открытую дверь лаборатории и прислушалась.
Алексей каким то жалобным голосом, на самой низкой ноте сказал:
-Эля ,Элечка, вы такая красотка, что я при одном только взгляде на вас начинаю терять голову.
Что ему ответила Элечка Таня не расслышала, ибо это был самый нижний, можно сказать интимный, регистр человеческого голоса.
Таню не столько слова мужа испугали, сколько этот самый тон, на котором обычно общаются люди, когда их захватывают чувства — и это было намного страшнее слов.
Но тут начала закрываться дверь в лабораторию и Таня метнулась прочь по коридору в сторону палаты где остались её сыновья.
Спросила саму себя:
-Ну и стоило это того, чтобы оставлять своих мальчиков  ради того, чтобы узнать что твой Алёшенька такой же кобель, как остальные мужики?
Сама же ответила:
-Нет нет и нет!
И поспешила к детям. Рафаэльчик всё ещё тарахтел погремушкой, а Русланчик всё ещё всхлипывал, пытаясь выплюнуть пустышку. Таня взяла младшего сына на руки и принесла его к кровати старшего который уже успокоился. Наблюдая за колебаниями погремушки и младший сынишка начал успокаиваться а Тане вдруг так захотелось бежать отсюда — быстро и немедленно но нужно было дождаться результатов анализов: если она о себе уже не хочет думать, то о мальчиках думать обязана — ведь она мать.
Только через полчаса в палату к ним пришла заведующая, когда буря в душе Тани почти успокоилась и она решила: будь что будет — разве кобеля можно удержать раз он уже завёлся? А что Алексей со своей настырностью и наглостью добьётся своего — сомневаться не приходится: ей ли не знать на что он способен? Одна надежда на то, что красотка окажется много умнее чем она, и не захочет связываться с женатым, да к тому же ещё и больным такой коварной болезнью, мужчиной. Однако девица-то татарка, а они народец весьма непредсказуемый и любвеобильный. Кто знает что она напела Алексею возле лаборатории?
-Ну и чёрт с ними! — махнула рукой Таня. — Что мне караулить их что ли — велика честь!
Венера, увидев Татьяну, решила что та расстроилась из за боязни за детей и поспешила сообщить:
-У меня для вас, Алимова, хорошие новости: анализ показал, что вы с детьми совершенно здоровы, и я вызвала скорую помощь, чтобы отвезла вас домой — вам не стоит здесь долго задерживаться. Так что можете собираться домой: как только скорая прибудет мне позвонят из дежурки и вы отправитесь домой. А вот с вашим мужем придётся повозиться — он совершенно не думает о своём здоровье и болезнь зашла уже в тяжёлую фазу — минимум месяц придётся полежать у нас.

-Сколько нужно- столько и лечите, Венера Гумеровна- вы врач, как говорят ваши подчинённые, от Бога, и я вам доверяю. Только об одном хочу вас предупредить: он очень любит красивых девочек, а у вас тут настоящий цветник.
-Спасибо за предупреждение, Татьяна — отреагировала заведующая. — Проведу беседу со своими девочками!
Через час Таня с детьми была дома, чем обрадовала мать: та радовалась не только, что её внукам и дочери не предстоит долгое и трудное лечение, но и тому, что теперь не придётся посещать это нежелательное заведение: мало ли чего там можно подцепить?
А вот Таня думала что ей — хочешь не хочешь придётся навещать Алексея — никуда не денешься — муж. Просто она не хотела узнать, что её Алёша продолжает преследовать татарскую красотку Эльвиру — она была уверена, что так просто он от неё не откажется.
К её большому сожалению любовь к нему в её душе не угасла до сих пор, продолжая гореть, несмотря ни на какие его ухищрения. Видимо и через это она должна пройти по задумке коварной судьбы — очередное испытание, или может наказание.
Дорогой фельдшер рассказала ей что можно приносить больному,  а чего нельзя категорически. Можно: молочные продукты, фрукты — яблоки, груши, гранаты, гранатовый сок  для повышения иммунитета, отвар шиповника, но ничего жирного, тяжёлого.
Таня намерила посещение через пару дней, чтобы приготовить то, что говорила фельдшер.
Шла в больницу с тяжёлой душой, ожидая чего угодно. И действительно: медсестра Лидочка — примерно её того же возраста, что и Татьяна, рассказала о произошедшем в отделении некого казуса: их Венера прорабатывала свою племянницу Эльвиру за то, что та заигрывает с больным, да к тому же уже женатым мужчиной. Ну вы наверное уже догадались с кем? Правильно: с Алексеем — с её мужем Алексеем.
Ему тоже досталось. Голос Венеры звенел от возмущения:
-Не ожидала я от своего земляка, что он окажется настолько глуп! Вы что, Аксан, хотите, чтобы я уволила девочку за нарушение больничной этики?! Её же потом на работу никто не возьмёт. Как вам не стыдно перед коллективом, который прекрасно знает что у вас есть жена и двое маленьких детей ?!
-Простите, Венера Гумеровна — промямлил тот в ответ. — Больше это не повторится.
Можно представить, как после такого рассказа Таня смотрела на своего кобелеватого мужа. Хотела сказать, что больше она к нему в больницу не придёт — у него уже есть утешительница и без неё. Но подумала, что этим красавцам такое только на руку и не сказала ни слова — поставила передачку на тумбочку, развернулась и ушла молча — не дурак — должен понять, а не поймёт, то уже бесполезны тогда любые слова.
И всё же Таня приходила ещё два раза за то время пока муж лежал в больнице и приносила всё что нужно — не хотела уподобляться этим подлецам. Но Лидию больше слушать не стала хотя та жаждала поделиться с ней местными новостями. К чему — и так ясно что она может хорошего рассказать?
В конце ноября я Алексея выписали и он появился в квартире Раисы Лукъяновны. С радостными улыбками его встретили сама Лукъяновна, которая естественно ничего не знала о похождениях зятя и сынишка Рафаэльчик,  который хватал отца за ноги и лепетал: - „Папа-папа!“ Но тот ногой отстранил сына и сказал подоспевшей Тане: - „Я всё таки из такой больницы вернулся, что лучше  ко мне не приближаться — вот когда отмоюсь до блеска — тогда и обниматься будем.“ Хотя у Тани не было желания не только обниматься с этим предателем, но даже смотреть на него.
Не понятно понял ли он это или задумал ещё там в больнице, но спустя три дня  вернувшись с работы заявил что возвращается домой:
-Мама меня быстро поставит на ноги — у неё уже есть  в этом навык: в детстве она меня из такой ямы вытащила что даже врачи не поверили что это возможно.
И Таня только сейчас взглянула на него и поняла что он не шутит — сказала  обречённо:
-Ну конечно только твоя мама своим полезным супчиком со слоем хлопкового масла сможет подлечить твою бычью печень окончательно и бесповоротно.
И на следующий день Алексей прихватив с собой всю зарплату уехал домой а Таня поняла что у Алимовых такая тенденция: сбегать в самый трудный период, прихватив с собой всё до последней копейки.
И в тот же вечер мать не пришла домой — у той видно тоже тенденция исчезать в самый неподходящий момент — уже не первый раз она подводила Татьяну. Если бы в прошлый раз она не исчезла на неделю, то и Алексей не посмел бы домогаться её и вряд ли это всё закончилось оформлением Свидетельства о браке.
Не пришла мать и на другой день да и на третий, а у Тани не осталось уже никаких продуктов — только чай и около килограмма сахара.
Ничего не оставалось как вскрыть копилку но она была настолько мала что вряд ли в неё поместилось достаточное количество рублей- монеты размером больше туда не проходили. И действительно: вытряхнув всё Таня насчитала чуть больше четырёх рублей.
После этого случая Татьяна всегда держала в доме большую копилку и набирала не мелкие а десятирублёвые монеты — на всякий случай.
Прикинула: даже если покупать по минимуму: пол булки хлеба — 17 копеек и 1 литр молока — 28 копеек  итого — 45копеек и то денег хватит всего на неделю. 
А что дальше? Что если мать и через неделю не появится? Что если она в очередной раз встретила мужчину всей своей жизни? 
-Какой мужчина?! — осадила себя Таня — Ей уже 49 лет к которым ещё плюсом гипертония спинделёз и прочая… - А кто знает что она может выкинуть когда мужчина покажется ей самым единственным и неповторимым?
Всё может быть, но какой у Татьяны выбор — никто его не оставил: ни муженёк дорогой, ни мама любимая.
-Работы нет, продать нечего, воровать не умею — сетовала сама себе Таня, - а детей кормить надо и не абы чем — они растут — им нужна разнообразная еда, а она сейчас радуется уже тому что пока есть на хлеб и молоко.
Придётся посидеть на полу-голодном пайке — можно ещё добавлять сладкий чай с хлебушком, пока сахар не закончится.
Сказано — сделано: утром пока ещё ребята спали сбегала в магазин — купила пол булки хлеба и литр молока и увидела какими глазами смотрела на неё продавщица, видимо соображая что всё это значит. Быстро рванула назад — пусть соображает без неё — ей полезно, ведь сытый голодного не разумеет. И так каждый день.
Но неделя закончилась а мать так и не появилась. А на завтра у У Тани даже на половину булки  хлеба денег не хватает. Ломала ломала голову — додумалась только до этого:
-Если бы они были в России то она взяла бы детей и пошла к церкви — встала на паперти и стала просить милостыню, но тут церкви нет, а от мечети сразу прогонят, чтобы не смущать правоверных мусульман.  Придётся завтра идти к магазину. Неужели не найдутся добрые люди и не подадут детям на пропитание? Конечно стыдно, но другого выхода нет.
С вечера оставила на утро старшему сыну свою долю молока, чтобы сделать ему тюрю про которую ей ещё в детстве рассказывала бабушка: покрошить хлебушка, залить его молоком и хлебать потом как бульон. Сама обошлась чаем с последней ложечкой сахара и кусочком хлеба. Покормила младшего грудью — слава Богу молоко у неё ещё было. Одела детей оделась сама и подошла уже к входной двери. Едва протянула к ней руку — дверь открылась и на пороге Раиса Лукъяновна — собственной персоной, как ни в чём ни бывало.
-И куда это мы собрались? — поинтересовалась с вызовом.

-К магазину! — опешив ответила Татьяна. — Милостыню просить.
-Что так? — сделала удивлённый вид мать.
-Ну ты же видела, что Алексей уехал и деньги с собой забрал, а детям, как ты наверное догадываешься, нужна еда.
-А ты, как видно, решила положиться на ненужную тебе мать, как ты сказала мне при постороннем человеке?! — возмутилась мать, — Когда это ваша прямая обязанность — заботиться о своих детях.
Недовольство сквозило в каждом её слове.
-А кто интересно меня вынудил тогда сказать это? — удивилась в ответ Татьяна и добавила:
-Не волнуйся, мама, завтра мы уедем — тебя не станем утруждать.
-Ну завтра — будет завтра, а на сегодня поход отменяется. Вот разбери сумку и давай будем завтракать.- сказала Раиса, видя какими глазами смотрит старший внук на то, что она принесла.
Таня взяла сумку и пошла на кухню. Что-что, но с продуктами мать обходилась вполне профессионально и принесла всё что было необходимо и для детей и двум взрослым — и на завтрак, и на обед, и на ужин — а завтра, как она сказала — будет завтра — тем более Татьяна сказала, что завтра она с детьми уедет назад в Гулистан. И кому-кому, как не матери знать, что ждёт её дочь с внуками в этом забытом Богом месте.
Татьяна ждала хотя бы намёка от матери на то, что нужна ей, и тогда бы она даже не задумываясь осталась у неё и сделала всё возможное и не возможное, чтобы не быть обузой для неё. Не дождалась — она как и прежде не была нужна матери. И это было необъяснимо.
Почему с самого детства мать так относилась к ней — возможно была в обиде на человека, который был отцом Тани? Но об этом знали только двое: она и он.
Однако Татьяна ни разу в жизни не видела отца — в их семье даже фотографии этого человека не было.  И звали его не Владимиром согласно её отчества, а Алексеем — мать даже отчество дала Тане другое, да и фамилии дала свою, а точнее — своего отца — Таниного дедушки. Всё то немногое, что Татьяна знала об отце, было рассказами бабушки: и то что у него была семья, и то что у неё есть, где то в Воронежской области, трое братьев, которые наверняка даже о её существовании не знают.
Но я должна продолжить повествование о нашей героине.
Утром следующего дня после завтрака успокоившись настолько что Татьяна смогла спросить мать вполне миролюбиво и спокойно:
-Мама ты не проводишь нас а то я не смогу и Русланчика нести и сумку с вещами и Рафаэльчика держать за ручку?
Мать потупила глаза и ответила односложно:
-Провожу.
Взяла в одну руку сумку а другой взяла за ручку старшего внука и они все по очереди перешагнули порог наманганской квартиры.
На автовокзале Раиса купила два билета до Гулистана, и Таня ошибочно подумала, что мать решила её проводить до самого Алимовского дома, но оказалось её заставили взять другой билет на Рафаэльчика, потому как он тоже будет занимать место. Раиса дала дочери 50 рублей, зная что её ждёт в доме Алимовых — на первый случай на продукты и Татьяна поблагодарила её кивком головы.
Раиса усадила дочь нс внуками на места согласно купленных билетов: в третьем ряду справа и немедленно выскочила на улицу, словно боялась оставаться с ними наедине.
Раиса подошла к окну, за которым сидели её дочь и внуки, и неожиданно  для Тани погрустнела, не смея поднять  взгляда на уезжающих от неё родных людей. Глаза матери блеснули  предательской влагой и Татьяна подумала:
-Неужели ей всё таки не безразлично, что мы вот так уезжаем, даже не простившись по человечески? Может я всё же ошибаюсь на её счёт  матери  и  мы ей вовсе не безразличны?

Таня приложила руку к стеклу словно желая проститься с матерью и та, поняв движение её души, приложила свою руку с обратной стороны стекла. Словно вспомнив что то, Раиса рванулась к двери, но та закрылась прямо перед ней, и автобус начал набирать скорость.
Она ещё долго стояла на мести и продолжала махать во след ушедшего автобуса рукой, хотя её уже никто не мог видеть. О чём думала? Да о разном. А главное, что зря тогда сорвала дочь с места, прельщая красотами и возможностями Узбекистана. Но что теперь жалеть - как говорят: снявши голову — по волоса не плачут?
А автобус с Татьяной и детьми меж тем шёл по трассе и казалось что ничего не предвещало неприятностей. Через час прошли через мост  Кировского канала и неожиданно раздался сильный хлопок, будто что то лопнуло или взорвалось, и автобус начало мотать по дороге из стороны в сторону, словно он потерял управление, и люди начали паниковать.
Кто то кричал кто то вспоминал Аллаха. Таня прижала детей к себе и прошептала неожиданно для себя:
-Господи, спаси и сохрани.
Им повезло, что не было встречного транспорта и они ни с кем не столкнулись. Поколесили, поколесили и наконец водитель вырулил на обочину — автобус ткнулся носом, заваливаясь слегка на правый бок и остановился не завалившись окончательно.
Когда наконец народ слегка успокоился, начали говорить, что это Аллах их спас.
-Или Господь! —  решила мысленно Таня.
Когда водитель смог выбраться из автобуса и обошёл автобус вокруг то оказалось, что лопнула правое переднее колесо и теперь придётся менять его прямо на дороге.
-И долго менять будем? — последовал вопрос.
-Если будут помощники — за час можем справиться — ответил водитель.
Тут же нашлось трое помощников а остальной народ кто вышел на улицу подышать свежим воздухом, кто остался в салоне всё ещё не успокоившись после перенесённого стресса.
Таня решила воспользовавшись остановкой покормить сыновей: достала из сумки бутылочку с молоком для Русланчика и бутылочку с ряженкой для Рафаэльчика, сама обошлась чаем и половинкой коржика — другую половинку попросил старший сынишка.
Через  час автобус уже шёл по трассе с небольшим ускорением чтобы немного нагнать опоздание в салоне было всё спокойно — люди уже почти отошли от перенесённого стресса. Татьяна даже подумать боялась о том, что  произошло, если бы автобус перевернулся, и что бы почувствовала её мать, когда узнала об аварии — ведь они даже попрощаться не смогли по людски…
А в Гулистане, когда рейсовый автобус из Намангана не пришёл во время, началось волнение. Диспетчер обзванивал населённые пункты по трассе с вопросом проходил ли автобус с искомым номером мимо них или нет, но нигде не получили твёрдого ответа. Успокоились тогда, когда наконец автобус въехал на территорию автостанции. Обрадовались, что всё нормально, а уж потом стали разбираться в чём причина задержки.
А в птицесовхозе никто ни о чём не волновался потому как даже понятия не имел, что Таня с детьми возвращается обратно.
Доехали на автобусе до магазина а там ещё метров двести нужно идти пешком. В одной руке младший сын, в другой сумка, а старший сын держится за ручку сумки и из последних силёнок тянет её вместе с мамой вперёд — спотыкаясь и падая. Шли больше половины часа, и наконец уже добрались до места.
 Ну а дальше ожидаемо: навстречу свекровь со своими ехидными замечаниями:
-Смотри ка и крольчиха вернулась со своим выводком! И что же не задержалась у мамочки родной  - вернулась к скверной свекрови?! Видно и мамочке не особенно нужна?! Дрянь — все нервы вытрепала! Когда же ты нас наконец оставишь нас1 в покое?!
-Здравствуйте, Елена Павловна! — едва сдерживаясь ответила Таня. — И я вас рада видеть.
И прошла мимо в дом: детей нужно было давно уже кормить да и младшенького переодеть не мешает — кому хочется лежать мокрым?
Занялась детьми стараясь не думать о том как-то встретит их Алексей, если свекровка встретила в штыки. Ждала мужа с непреходящим волнением, опасаясь что и он встретит вопросом:
-Ну и что ты тут забыла, дорогая жёнушка?!
Что тогда ответить: послать куда подальше а потом — собраться и снова волочь сумку до магазина, и дальше что? Её никто и нигде не ждёт.
-И ты ведь знаешь, Татьяна, почему? — рубила сама себе правду-матку Таня. — Потому что предала самого родного своего человека — бабушку, оставив её с тётей Тоней, и уехав в этот Богом проклятый Гулистан к матери, которой совсем не была нужна.
С трудом взяла себя в руки решив что не стоит бежать впереди паровоза: всё равно догонит и сомнёт.
Но когда услышала голос мужа, вновь заволновалась так, что сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки и, ударившись о пол, разлететься на осколки.
Свекровь жаловалась сыночку на свою несчастную жизнь, явно настраивая его против Татьяны и детей. Вошёл — искала его взгляда пытаясь понять чего ожидать, но Алексей прятал взгляд, боясь поднять глаза . Рафаэльчик кинулся навстречу с криком: - Папа! Папа п.ишёл! Он так и не научился выговаривать букву р.
Неожиданно Алексей поднял сына на руки и прижал его к себе.
-Неужели соскучился?! — не поверила Таня но сказала тихо почти неслышно:
-А вот и мы… Соскучились… Не прогонишь?
-Как же я могу прогнать вас? — сделал удивлённый вид Алексей. — Ведь вы — моя семья.
Поставил сына на пол подошёл к Татьяне, обнял, но особого тепла и радости от встречи она не почувствовала — обняла сама со всем теплом, на который только была способна. Поужинали, чем Бог как говориться послал и легли спать. Ночью Алексей пытался доказать свою любовь и  нетерпение от разлуки — выходило чуть лучше, чем в последнее время, но всё же не совсем убедительно. Оправдывался:
-День сегодня тяжёлый был — устал очень.
-Нам обоим отдохнуть нужно — согласилась Таня. Так и закончился их встреча после долгой разлуки. Каждый сделал свой вывод но какой — пусть останется секретом.
Алексей был уверен, что он доказал на все сто процентов свою любовь и не понимал, что нужно ещё этой женщине, если она опять голову воротит от него в сторону?
Как ещё он может доказать, что скучает, что хочет её так, как никого в жизни больше не хотел? Почему она его не понимает, ведь вроде не глупая баба, а выходит — такая дура, что ей нужно всё разжевать и в рот положить?
Подумаешь увлёкся слегка молоденькой медсестричкой — что в этом такого? Мужик он или нет? Мужику можно!
Тем более между ними ничего не было — девчонка оказалась даже строптивее Татьяны в молодости, и даже прикоснуться к ней не позволила. И когда его уже выписали — даже проститься к нему не зашла.
-Ничего — мы ещё встретимся — твёрдо решил Алексей. — Я что-нибудь придумаю. Передо мной даже строптивая Татьяна не устояла — не устоит и Элечка — я ни я буду! Так просто она от меня не отделается.
А Татьяна даже представления не имела, о чём думает её любимый муженёк, ради которого она готова была даже порвать с собственной матерью — ведь это очевидно, почему мать так вела с ней — она хотела, чтобы Татьяна наконец решилась оставить Алексея  - забыть его совсем, и жить для своих детей, а она  вновь не смогла отказаться от него.
Видит Бог что у Тани не было никаких иных мыслей кроме тех, что она не сможет жить без Алексея, и она продолжала вести себя так же как раньше: стирала, ухаживала за детьми и мужем, готовила, убирала и вечерами ждала мужа домой, каждый раз с волнением: каким он вернётся домой, и готова была терпеть и дальше если бы не произошло новое испытание её долготерпения: Алексей долго искал повод для того чтобы вернуться в Наманган и продолжить охмурение молоденькой медсестрички и наконец придумал: ему поможет соседский парень Идрис: он предложил ему познакомить с чудесной девушкой — татарочкой, ведь его родители признают только девушку своего круга и главное — своей национальности, а Эльвира именно то что им всем нужно.
Алексей был уверен, что недалёкий парнишка ни за что не додумается об истинной причине Алексея с этим знакомством, так сказать, „за три моря“. Да и у Татьяны не будет повода для ревности: не для себя старается — для друга.
Придумал и возгордился: вот какой он изобретательный! Только вот не знал он женскую натуру — не поверила  Татьяна в его честные намерения — сразу смекнула в чём дело, но в позу не стала: он свой выбор сделал — придёт время и она его ошарашит своим выбором. Вот именно тогда она и начала думать, что пора начать новую жизнь, и поставить Алимовых на своё место. Но это уже будет после возвращения „женихов“ из Намангана — тогда у неё будет веский повод для принятия решения, а у Алексея уже не будет уверенности в своей правоте.




                Продолжение следует: