Мааке Масанго. Вклад Цвингли в Реформацию

ВКЛАД ЦВИНГЛИ В РЕФОРМАЦИЮ
Мааке Масанго

Введение

В 2019 году исполняется 500 лет со дня рождения Ульриха Цвингли, одного из пионеров Реформации XVI века. К сожалению, о нем мало что известно и его не прославляют так, как, например, Мартина Лютера или Жана Кальвина. Памятник реформатору находится за Вассеркирхе на реке Лиммат, и его в основном игнорируют, за исключением нескольких туристов и редких голубей (Гордон 2015: 158). То, что известно о Цвингли, часто оставляет негативное впечатление. Например, его неоднократно
обвиняют в том, что он навязал городу ужасный «пуританизм», который является анафемой для современных кредо разнообразия и признания. Для современных жителей Цюриха Цвингли стал образцом всего плохого в организованной религии: ограниченности мышления, нетерпимости и сексуальных репрессий (Du Magazine 1998).
Однако за последние несколько лет было проведено много исследований о первом лидере швейцарской Реформации, и возникла новая, интересная и очень позитивная картина о нем. Петер Опиц из Университета Цюриха, эксперт по Цвингли и швейцарским реформациям, говорит, что «не Кальвин, а Цвингли является исторически и богословски отцом реформатской протестантской веры» (Опиц «Ульрих Цвингли» 2015b:110). Далее он добавляет, что благодаря новаторским идеям Цвингли и хорошим сетевым навыкам Швейцарская Реформация была не просто швейцарской, а европейской Реформацией, в гораздо большей степени, чем Реформация Мартина Лютера (Опитц «Реформация» 2015a:69). МакГрат (2012:83) отмечает, что «успех Кальвина как реформатора в большей степени обязан Цвингли, чем принято считать». Оберман (2004:183) утверждает, что Цвингли на протяжении веков не получал всеобъемлющей и сбалансированной интерпретации, потому что его постоянно представляли как несколько неадекватного по сравнению с Лютером или как зависимого от виттенбергского реформатора.
Готфрид В. Лохер (1981:42–70), специалист по Цвингли, в своем исследовании попытался понять Цвингли на его собственных условиях, тем самым освободив его от анафемы, произнесенной в его адрес гнесио-лютеранами. Стивенс (1986) добавляет, что:
[А] изучение Цвингли почти неизбежно приводит к сравнениям между ним и Лютером, но всегда с риском исказить представление Цвингли. Лютер выступает как ключ к Реформации, норма, по которой оцениваются все остальные реформаторы и все другие проявления Реформации. Но Цвингли не был Лютером или разновидностью Лютера. Он сам по себе был реформатором".
Цель этой статьи - показать Цвингли как реального и существенного участника Реформации XVI века и, в некотором смысле, восстановить его позицию. среди реформаторов. Для достижения этой цели мы попытаемся изучить вклад Цвингли в
Реформацию, 1) поместив Швейцарскую Реформацию в ее исторический контекст, 2) объяснив, как биография Цвингли повлияла на развитие его мысли и веры, 3) показав, как швейцарская Реформация Реформация, начавшаяся в Цюрихе, способствовала более широкой Реформации и 4) продемонстрировав, как богословское мышление Цвингли контрастировало со взглядами Лютера, послужив основой вклада Цвингли в
Реформацию XVI  века в целом.

Исторический контекст

МакГрат (2012:81) устанавливает, что «невозможно понять карьеру и стратегию швейцарского реформатора Цвингли, не принимая во внимание его опыт работы
в Швейцарской Конфедерации». В эпоху позднего Средневековья, то, что сейчас является Швейцарией, было Конфедерацией преимущественно самоуправляющихся
территорий, окруженных присоединенными регионами. Многие территории были сельскими, но некоторые представляли собой города-государства с советами, возглавляемыми представителями гильдий и самых высокопоставленных
семей города. Напротив, феодальная система по-прежнему крепко контролировала Германию и большинство европейских стран. Князья принимали решения за
свой народ. Это важно для понимания того, как загорелась и распространилась
швейцарская Реформация .
В начале XVI века шла борьба за власть между Францией и Священной Римской империей с ее императором Габсбургами в Австрии и Папой  в Риме. Эти державы боролись за важные торговые пути через Альпы и стратегические территории. Они заключили сделки с советниками швейцарских регионов о праве вербовать наемников или пехотинцев для своих войн. Предлагались взятки и торговые союзы. Таким образом, молодые  мужчины Швейцарской Конфедерации экспортировались в иностранные армии, и в конечном итоге им пришлось сражаться друг против друга. Церковь была активно вовлечена в систему наемничества и зарабатывала на этом деньги. Войны были жестокими. Опустели целые деревни. Мужчины возвращались инвалидами.. Многие пили и играли в азартные игры. Царило домашнее насилие. В то же время чума продолжала распространяться, каждый раз уничтожая по четверти населения. Продолжительность жизни была низкой. Смерть гуляла везде.  Церковь стала восприимчивой к влиянию Священной Римской империи и хотела укрепить свою власть и сохранить статус-кво (McGrath 2012:80–83). Епископы и священники часто были продажными. Им было легко держать людей под контролем, культивируя их страхи. Они изобразили чистилище самым ярким и гротескным образом (McGrath 2012:2–10) и  утверждали, что покупка индульгенции сократит время пребывания в чистилище.
Ульрих Цвингли родился в этом контексте. Стивенс (1986:3) устанавливает, что контекст произведений человека не объясняет их, но помогает  пролить на них свет. Это, несомненно, то, что мы видим во вкладе Цвингли в Реформацию. Ульрих Цвингли: развитие его мысли Ульрих Цвингли родился в первый день Нового 1484 года в долине Тоггенбург в кантоне Санкт-Галлен, в восточной части современной Швейцарии. Так было до тех пор, пока он не стал Став взрослым, он сменил имя на Хульдрих, что
означает «богатый благодатью». Он был сыном зажиточного фермера , который также был мэром горной местности в Восточной Швейцарии. Цвингли вырос с чувством общественной ответственности, с вниманием к реальной борьбе и нуждам людей. Он был очень умным, любопытным и музыкальным. Он играл более чем на 10 инструментах и
сочинял музыку.
Раннее развитие Цвингли определялось тремя факторами, которые продолжали влиять на его мышление на протяжении всей его карьеры: швейцарский патриотизм, эразмианский гуманизм и схоластика (Стефенс 1992:12). В одном из своих ранних произведений реформатора он описал себя как «швейцарца, исповедующего
Христа среди швейцарцев» (George 1988:110). Цвингли получил гуманистическое образование эпохи Возрождения в Базеле и Вене. Девизом гуманизма было ad fontes – возвращение к истокам. Цвингли находился под влиянием Эразма как ученого, чьи
гуманистические интересы привели его к Новому Завету и Отцам. По мнению Цвингли, Эразм освободил Священное Писание от схоластики, и под его влиянием Цвингли стал
богословом не в схоластическом, а в гуманистическом смысле (Стивенс 1992:15).
Гуманизм эпохи Возрождения был методом обучения, основанным на
интеллектуальном вкладе в древние источники. Целью гуманистической педагогики было не рассматривать сочинения античности как сокровищницу, хранящую древнюю
истину, а как точку доступа к идеям, знаниям и аргументациям, которые могли бы направлять как мысли, так и действия людей в их современном мире XVI века
( Башера, Гордон и Мозер 2014:12). Совершенно очевидно, что под влиянием этих гуманистических идеалов Цвингли проявил большой интерес к толкованию и применению Священного Писания. Это заметно в его работе в Цюрихе в качестве проповедника, теолога и реформатора.
Чума осадила Цюрих в 1519 году, когда Цвингли начал служить на своем новом посту лейтпристера [приходского священника]. В сентябре 1519 года он заразился чумой. Хотя раньше он служил тем, кто умирал от болезни в прошлые годы, ничто не
подготовило его к изменяющему жизнь опыту его собственного танца со смертью (Экчер 2017:40). Это отражено в стихотворении, которое он написал в 1520 году (Hendrix 2009: 183-184): Помоги, Господи Боже, помоги в этой беде! Я: думаю, смерть у двери.
Встань передо мной, Христе, ибо Ты победил ее К Тебе я взываю: Если это Твоя воля, вынь стрелу, которая ранит меня, и не дай мне ни часа покоя или отдыха. Однако, если Ты хочешь, чтобы смерть забрала меня в разгар моих дней, пусть так и будет. Делай, что Ты хочешь, ничто не будет слишком для меня. Я - Твой сосуд, чтобы создать или сломать его полностью Помоги, Господи Боже, помоги в этой беде!
Нет сомнений в том, что опыт Цвингли при смерти сформировал его мысли, развитие и теологию. Например, это можно увидеть в его развивающемся чувстве милосердного Бога, которое он очень подчеркивал. Цвингли родился в маленькой швейцарской деревне в горах Тоггенбург и был знаком с сельской церковью, которая служила центром общества, и ее культурное влияние пронизывало все аспекты жизни. Таким образом, Цвингли придерживался постоянной диеты, состоящей из римско-католических догм, наряду со всеми атрибутами римской церемонии. Это было все, что он знал, и это во многом повлияло на его ранние годы (Экчер 2017:34), поскольку он придерживался учения Римско-католической церкви. Однако со временем ситуация изменилась, поскольку он «нападал на католиков, настойчиво увещевал верующих и (предположительно) топил анабаптистов» (см. Gordon 2015:159). Чтобы лучше понять
это, мы теперь рассмотрим его Реформацию в Цюрихе.

Реформация веры и общества в Цюрихе

В конце 1518 года Цвингли удостоился чести служить «народным священником» в Цюрихе. Когда 1 января 1519 года он начал свою работу в Цюрихе, все изменилось;
его священническая программа отклонялась от стандартной клерикальной нормы. Именно это невольно помогло подтолкнуть Цюрих к Реформации. Возможно, величайшим вкладом Цвингли в Реформацию было влияние веры на преобразование общества. Его
гуманистические взгляды стали связующим звеном между церковью, обществом
и богословием. Согласно Лохеру (1981:37), среди реформаторов не Кальвин и, конечно, не Лютер, а Цвингли стремился к теократии; то есть не установлению господства церкви или даже служителей, но скорее к тому, что даже общественные дела должны управляться Духом Божьим.. Именно эта сильная вера побудила Цвингли ввести активные теократические элементы в городе и на территории Цюриха. Теперь мы рассмотрим избранные темы и события, чтобы проиллюстрировать связь Цвингли с верой и обществом в трансформации Цюриха.

Социальное измерение Евангелия

Цвингли твердо верил, что Слово должно обновить Церковь и общество; его необходимо объяснить и применить. Прежде всего по этой причине он произнес свою первую проповедь 1 января 1519 года, в свой 35-й день рождения, не обращая внимания на тексты, предписанные церковью, и начал со своего lectio continua. Это было началом реформатской практики lectio continua – в отличие от lectioselecta с ее перикопами. Он
начал толковать Новый Завет на швейцарском немецком языке, начиная с главы 1 от Матфея и продолжая с воскресенья по воскресенье. Подобным же образом в течение следующих 6 лет он истолковывал следующие книги : Деяния, Тимофею, Послания
Петра и Послание к Евреям.
Для Эразма Роттердамского, который преподавал в Базеле, гуманистический
подход означал изучение Библии на языках оригинала. Под влиянием Эразма Цвингли опубликовал Новый Завет на греческом языке в 1515 году, основываясь на сравнении различных оригинальных рукописей. Его Новый Завет послужил основой для
переводов Библии на народный язык во время Реформации. Для Цвингли Библия стала основным источником христианской веры и мерилом здравого богословия – это уже не традиция, догма, решения соборов и пап. Он был убежден , что слушание Евангелия на его родном языке вместо латыни изменит сердца людей и реформирует Церковь и
общество изнутри. Для него Евангелие было жизнью и делом Христа, а Христос призывал и вовлекал нас в радостное общение с Богом и с общиной, показывая нам, как служить Богу. Не учение об оправдании, а призыв Христа к примирению был центральным. Евангелие охватило человека, Церковь и общество.
Лохер (1981:35–36) утверждает, что Евангелие стало центром внимания в работе Цвингли, после чего все социальные, политические и другие вопросы были отодвинуты на второй план. Цвингли разъяснял Священное Писание, чтобы наставлять и пасти верующих Цюриха, выражать антинаемнические нападки и решать антиклерикальные темы. Все эти идеи радикально отбросили традиции римского католицизма и вызвали чувство волнения и религиозного обновления, активизировав Реформацию в Цюрихе.

Вызов несправедливости и воздействие на общество

Именно на основании Священного Писания Цвингли подверг критике ряд
верований и практик средневековой церкви, таких как индульгенции, десятина и призывание святых – разумеется, это вызвало сопротивление ему (Stephens 1992: 17).
Библия также начала направлять его на путь конфликта с освященными веками церковными традициями: церковным безбрачием, изображениями, молитвами святым, мессой и обычной десятиной, разрешающей сожительство (Eccher 2017:38). Цвингли руководствовался библейским учением о морали, которое настолько пробудило убежденность даже в его собственном сердце, что он женился на Анне Рейнхард, с которой тайно жил, чтобы отказаться от своих блудодеяний (Eccher 2017:38).
Евангельская проповедь Цвингли охватывала как его обращение ко Христу, так и его обращение к Священному Писанию. В своей книге «Ясность и достоверность Слова Божьего» в 1522 году он говорил о важности изучения Божьего учения из простого Божьего слова и поиска понимания у Бога, а у комментариев и толкователей  (Стивенс 1992:21). Поэтому неудивительно, что Библия была в центре Реформации Цвингли. Именно поэтому на первом диспуте в январе 1523 года он мог указать на Библию как на судью. В основе Реформации было повторное открытие Библии; Цвингли ничем не
отличался от других реформаторов. Переживание истинного просвешения охватило его и никогда не отпускало. Он услышал голос любящего Христа в Священном Писании.
На протяжении веков проповеди Цвингли делали службу иностранных наемников насущным вопросом совести, и особенно связанную с ней систему, которая создавала финансовый интерес к милитаризму (Locher 1981:16). В 1515 году в битве при Мариньяно недалеко от Милана, Италия, он стал свидетелем того, как швейцарцам приходилось сражаться друг с другом – некоторые сражались за французов, большинство за Папу. Многие из 14 000 жертв были швейцарцами. Цвингли был потрясен и разгневан и начал
проповедовать против системы наемничества, которую он продолжал проповедовать в Цюрихе. Он сказал, что это продажа людей из-за жадности. По его словам, купцы, политики, епископы и кардиналы были запятнаны кровью на своих красивых и дорогих одеждах. Безнравственность наемнической службы, по мнению Цвингли, была раковой
опухолью в теле церкви. Эти войны были не чем иным, как массовым убийством.
Цвингли подчеркнул свою атаку на наемническую деятельность конфедератов заявлением, что «Бог наказывает злых людей злом» – войны всегда являются Божественным наказанием. «Нет ни одной нации или королевства, поднявшегося через войну, которое позднее не погибло бы в результате войны» (Locher 1981:115). Довольно
иронично, что сам Цвингли был убит мечом. Выступая против войны, он принял теорию «справедливой войны» и использовал ее для бесстрашной защиты Евангелия. Глубокое
влияние повторного открытия Библии в сочетании с его любовью к своей стране не давало ему покоя. Статуя Цвингли в Цюрихе изображает его как растерянного и сбитого с толку персонажа с Библией в одной руке и мечом в другой. Намерения Цвингли были безошибочны; он стремился заставить католиков принять евангелическую веру и соединить Слово Божье с военной мощью Цюриха для достижения своей военной цели (Гордон 2015:159). Его главной заботой было то, чтобы швейцарцы избегали внешних затруднений, а не вооруженных конфликтов вообще (Potter 1976:35–36).
Возвращаясь к своей атаке на систему наемничества, Цвингли видел в ней коренную причину бедности. Целые долины были доведены до нищеты, потому что женщины, дети и старики не могли справиться с работой, в то время как мужчины
тратили свои силы на ту или иную войну и, как выразился Цвингли, «убивали людей ради денег» (Locher 1981 :34). Цвингли также был обеспокоен психическими, эмоциональными и физическими травмами, которые получали мужчины, возвращаясь с поля боя. Он обвинил церковь в том, что она возлагает на людей дополнительное бремя вместо того, чтобы снять его. Цвингли обличал законничество, коррупцию, жадность и лицемерие во имя  Евангелия Христова.
В рамках своей заботы о бедных и нуждающихся Цвингли организовал столовую для бесплатного питания, названную Мушафен, «кастрюля с кашей». Кроме того, монастыри были превращены в больницы и школы. Кто не имел работы, как монахи без работы, получал трудовое обучение. Попрошайничество было объявлено вне закона.
Комиссия, которая все организовала и вела списки, состояла из представителей городского совета и двух служителей-консультантов церкви. Первая реформированная
государственная система социального обеспечения в Цюрихе стала моделью для многих
аналогичных учреждений в Европе. Это неизбежно стало руководящим фактором Реформации, поскольку Цвингли считал , что невозможно провести религиозную реформу, не стремясь в то же время к политическим, экономическим и социальным реформам и преобразованиям. Реформация XVI века должна была выйти за рамки церкви и теологии и трансформировать общество, экономику и политику; это ясно видно
во всем вкладе Цвингли. Это неизбежно отразилось и на правах женщин, которые
мы сейчас рассмотрим.

Права женщин и государственные школы

Что касается прав женщин, Цвингли и городской совет учредили первое бюро гражданского состояния, где можно было официально регистрировать свадьбы. Также разводы были легализованы при определенных обстоятельствах. Это защищало прежде всего права женщин. Договорные или принудительные браки были признаны незаконными. Законный брачный возраст для женщин был повышен до 19 лет.
Цвингли определенно не был феминистом, но его, по крайней мере, беспокоило благополучие женщин. Кроме того, девочек учили читать, как мальчиков. Он считал, что каждый должен иметь возможность читать Библию и участвовать в ней. Возможно, по этой причине государственные школы стали одним из плодов Реформации, которая повлияла на современную жизнь, улучшила жизнь многих людей и предоставила больше равных возможностей.
Швейцарская Реформация была движением за образование и движением за социальные реформы, поскольку с самого начала она была религиозной. Цвингли пытался убедить епископа Констанца, который был его начальником, что в Библии ничего не говорится о том, что священникам нельзя вступать в брак. Наоборот, они должны быть хорошими мужьями. Это было напрасно. Священникам разрешалось держать женщину и
детей при условии, что они будут платить ежегодный штраф епископу Констанца.
Епископ не был заинтересован в прекращении этого постоянного источника дохода. А вот женщин, которых держали, считали проститутками. Их дети были незаконнорожденными. У них не было никаких прав и социального положения. Цвингли видел лицемерие
и несправедливость этой практики. Таким образом, через два года тайной жизни
с Анной Рейнхарт они публично обвенчались в Великом соборе. По-своему Цвингли утверждал права женщин. Споры о служении женщин в  протестантской и реформатской церквях, продолжаются и сегодня, но Цвингли, по крайней мере, в свое время открыл дверь для разговоров на эту тему в Римско-католической церкви (? - Пер.).

 Скандал с колбасой 1522 года и первый диспут 1523 года.

Восхождение Цвингли к славе из малоизвестного священнослужителя произошло благодаря дебатам по поводу употребления колбас во время Великого поста. 1522 года. Несколько его друзей, в том числе печатник Кристоф Фрошауэр, нарушили пост, употребляя в пищу мясо. Хотя Цвингли не участвовал в этом акте, он быстро
приступил к печати и диспуту в защиту свободы христианина и осудил церковный регламент о посте. Впоследствии он защищал этот поступок с кафедры, проповедуя и публикуя проповедь, защищающую акт непослушания с библейской точки зрения. Это был манифест христианской свободы под названием: «О выборе и свободе пищи».
После этого епископ потребовал, чтобы Цвингли предстал перед судом. Это было время инквизиций, обезглавливаний и сожжений еретиков на кострах. Городской совет защитил Цвингли. Тогда при нем организовали публичные дебаты – представители епископа против Цвингли. Победит тот, у кого будут лучшие библейские аргументы.
Свидетелями диспута в ратуше Цюриха 5 января 1523 года пришли около 600 человек. Цвингли подготовился и выступил с 67 тезисами. Совет объявил Цвингли победителем.
Революционным в этом является то, что политическая власть вынесла решение по религиозным вопросам в городе. Совет, представлявший народ, взял дела,
касающиеся церкви, в свои руки, по образцу местных соборов в Деяниях Апостолов. Совет взял на себя роль епископа. Эта практика публичных диспутов копировалась по всей Европе как средство внедрения Реформации в Священной Римской империи.
Поэтому в 1523 году Совет постановил, чтобы Цвингли продолжал проповедовать
Библию. Это открыло путь к формальному установлению Реформации в Цюрихе. Слово Божье будет путеводным светом для сообщества, а Цвингли будет нести светильник (Экчер 2017:42). За этим последовало множество реформ, все из которых были приняты Советом. Отношения между государством и церковью - это постоянная дискуссия, к которой мы вернемся позже. Однако здесь мы можем видеть, как сотрудничество Цвингли
с государством поддержало его вклад в Цюрихскую Реформацию. Это можно увидеть далее в его общении с анабаптистами.

Левое радикальное крыло Реформации

Первые анабаптисты (это слово означает перекрещенцы), как ихмназывали, с самого начала были друзьями Цвингли. Анабаптизм, похоже, впервые возник в окрестностях Цюриха после реформ Цвингли внутри города в начале 1520-х годов (McGrath 2012:9). Но вскоре они предложили реформы, основанные на прочтении Нагорной проповеди, которые пошли дальше, чем Цвингли и Совет были готовы пойти. Например, Конрад Гребель (ок. 1498–1526) утверждал, что Цвингли сохранил ряд практик, включая крещение младенцев, тесную связь между церковью и магистратурой, а также участие христиан в войне, которые не были санкционированы или предписаны Священным Писанием. Поэтому «анабаптизм» часто называют «левым крылом Реформации» или «радикальной Реформацией» (McGrath 2012:9).
Хотя Цвингли вначале симпатизировал этой позиции в отношении крещения, он нашел способ узаконить крещение младенцев, интерпретируя Новый Завет на фоне Ветхого. Цвингли учил, что таинство крещения заменило в Ветхом Завете обряд обрезания . Это сделало ребенка частью Народа Завета. Это было началом богословия Завета, которое доминировало в реформатском мышлении. Цвингли не только углубил эту предпосылку для борьбы с радикалами с течением времени, но и установил ее в качестве основы, на которой Генрих Буллингер и Жан Кальвин позже построят свою реформатскую идею Завета.
В дополнение к своему ответу на анабаптизм Цвингли обсудил идею видимой и невидимой церкви. Он был против заявлений анабаптистов о том, что они знают, кто такой истинный христианин. Он сказал, что видимая церковь - это собрание, собранное для поклонения Богу. Но мы не можем видеть, кто принадлежит к невидимой Церкви, Телу Христову во всем мире. Только Бог это знает. Поэтому он также был против отказа в допуске к Господней трапезе по моральным или теологическим соображениям. Христос призывает, поэтому приглашение открыто. Поскольку Вечеря Господня – это праздник примирения, она также может быть местом, куда нераскаявшиеся грешники могут вернуться и покаяться.
 Анабаптистские взгляды на связь между церковью и магистратурой, а также участие христиан в войне поставили Цвингли в очень трудное положение. Он тоже был против войны, но не против защиты города от врагов. В отличие от цюрихских анабаптистов, Цвингли всегда принимал существующий политический порядок и решения законных политических властей. Он не хотел, чтобы разразилась анархия. В то время полное отделение церкви от государства было немыслимо. Они были очень взаимозависимы. Крещение и регулярная присяга делали человека гражданином. В 1526 году Цвингли тесно сотрудничал с городским советом, чтобы объявить повторное крещение преступлением, караемым смертной казнью, во многом на основании  исторической связи между повторным крещением и донатистской ересью. 5 января 1527 года Цвингли имел трагический опыт, наблюдая за утоплением Феликса Манца, своего бывшего ученика и друга, который предал своего учителя, сыграв ключевую
роль в повторных крещениях 1525 года (Eccher 2017:44). Между 1527 и 1532 годами шесть анабаптистов утопили в реке Лиммат не из-за религиозной ереси, а из-за упорного
неповиновения гражданским властям. Официальные извинения были принесены городом Цюрих и реформатской церковью кантона в 2004 году. С тех пор меннониты и реформаты дружить и работать вместе, и Цвингли был бы рад узнать об этом. Сегодня
в этих вопросах гораздо больше терпимости, чем в XVI веке; однако вопросы, связанные с крещением, все еще актуальны.

Месса, изображения и идолопоклонство

Для Цвингли Библия была сердцем поклонения. Служение заключалось в том, чтобы слушать слово Божье и отвечать на него – молитвой и благочестивой жизнью в течение всей недели. И выполнение своей работы в будний день также было способом поклонения и прославления Бога. Оно было активным и творческим, как образ Бога-Творца. Эта идея развилась в трудовую этику и дух изобретательности, которыми славятся протестанты. Концепция sola scriptura стала доминирующей чертой Реформации.
Таким образом, Слово Божье играло центральную роль в поклонении. Литургические элементы не предназначены для создания «рамок» проповеди и не имеют задачи
сдерживать и уравновешивать субъективность проповеди. Совместное служение или ответ (молитвы, уроки, символы веры и т. д.) – это просто путь собрания к Слову, а затем
путь назад от Слова и выход в жизнь со Словом (Locher 1981:18).
При таком понимании богослужения и Слова Цвингли убрал из церкви все статуи, иконы и изображения. Хотя он сам был талантливым музыкантом, он запретил музыку и изображения в церкви. Он был обеспокоен тем, что люди молятся статуям и доверяют
реликвиям, а не Богу. Для Цвингли проект церкви представлял собой лекционный зал с высокой кафедрой в центре, чтобы обозначить центральное место Слова и противостоять идолопоклонству. Тема идолопоклонства остается важной для реформатской
веры и сегодня. Многие реформатские исповедания веры, такие как  Богословская декларация Бармена (1934) и Исповедание Белчера (1982.) в Южной Африке призывают верующих противостоять идолопоклонству во всех формах – идолопоклонству расизма, апартеида или поклонению нацистским лидерам. Аккрское исповедание
(2004 г.) выступило против необузданного капитализма и нашей ответственности за Божье творение, завет о справедливости и мире.
С другой стороны, Цвингли считал церковное искусство, мощи святых и артефакты пустой тратой денег и бременем для бедных, с которых платили большие налоги, чтобы заплатить за эти вещи. Более того, они поощряли суеверия. Деньги, сэкономленные за счет уничтожения предметов искусства и реликвий, были использованы для помощи бедным. Для Цвингли бедняки являются истинным образом Бога. На этом Цвингли не остановился; он пошел еще дальше и назвал празднование мессы идолопоклонством, потому что люди поклонялись воинству, которое на самом деле только символизировало Христа. По его словам, благодать Христа не может распространяться людьми. Напротив, оно даровано Святым Духом.
Для Цвингли общение означало примирение с Богом и с другими членами сообщества веры – через Христа. Хлеб раздавался для того, чтобы можно было примириться с братом или сестрой, разделив хлеб. За столом собирались грешники, приглашенные непосредственно Самим Христом, как в притче о нищих, приглашенных на великий пир в Луки 14. Христиане собираются для примирения и укрепления, для служения в мире и для миссии примирения. Таким образом, для Цвингли месса стала простой трапезой воспоминаний и общения (мы обсудим это позже). В экуменических кругах больше не признают, что Месса действительно представляет собой норму христианского богослужения. Было бы верно сказать, что вклад Цвингли
в это понимание был существенным.
Все вышесказанное показывает некоторые способы, которыми Цвингли
пытался реформировать Цюрих; он также служит индикатором его новаторской работы, которая в конечном итоге способствовала протестантской Реформации. Ясно, что Цюрих был городом, который становился более автономным, более демократичным, более самоуправляемым под влиянием новых ценностей, открытых в Библии. Цвингли обычно не получает признания за свою руководящую работу, потому что его часто затмевает другой реформатор, Мартин Лютер. В следующем разделе мы продолжим ссылаться
на вклад Цвингли в Реформацию XVI века. противопоставляя свои богословские взгляды взглядам Лютера. Цель состоит не в том, чтобы погрузиться в богословские дебаты,
а в том, чтобы показать уникальный вклад Цвингли в богословие Реформации.

Богословский вклад Цвингли

Внезапная смерть Цвингли в 1531 году означала, что у него не было достаточно времени, чтобы полностью развить свое богословие, как Лютер или Кальвин; однако его вклад был огромен. Эшер (2017) отмечает следующее: Несмотря на то, что после смерти Цвингли богословие Цвингли продолжало давать жизнь, направление и вдохновение Цюрихской церкви на протяжении нескольких поколений. Некоторые из ключевых богословских убеждений Цвингли в настоящее время встречаются в некоторых современных пресвитерианских и баптистских традициях, что демонстрирует его важность для протестантского наследия. (с. 50). Богословские взгляды Цвингли, встроенные в его контекст, сформировались под влиянием встреч в Цюрихе. Именно в этом смысле его богословские взгляды отличались от взглядов Лютера и других реформаторов. Сейчас мы кратко покажем это, рассматривая контраст богословских взглядов между Цвингли и Лютером.
Цвингли, как и Лютер, пришел к вере Реформации через  глубокий страх перед Богом (Гордон 2015:163; Стивенс 1986). Однако, в отличие от немецкого реформатора, для швейцарского священника трансформация исходила не из личного кризиса
духовных мучений, а из ветхозаветного ощущения, что идолопоклоннический народ предстанет перед немедленным судом Божьим  (Гордон 2015: 126). Поэтому неудивительно, что Цвингли принял и пропагандировал евангельское понимание Евангелия, и это побудило его Реформацию в Цюрихе, обращенную к текущим реалиям своего времени. Возможно, именно на этом фоне Оберман (1994) проводит несколько
преувеличенное сравнение Лютера и Цвингли: «Эти два великих реформатора родились с
разницей всего в семь недель – однако их разделяет пространство целой эпохи. Короче говоря, Лютер переживал Конец Времени; Цвингли жил в наше время. (с. 195)
Он передал ясное представление о благочестивой христианской общине, утверждая, что Царство Божье видимо здесь и сейчас, что общество может быть преобразовано через
Слово. По этой причине Цвингли часто хвалили за его «современность», и либеральные богословы XIX века воспринимали его как предшественника их собственного видения культурного мира протестантизма (Опитц 2008:957).
По мнению Лохера, учение Цвингли о Боге и его пневматология глубоко связаны с его христологией. Однако по сравнению с «Христологией Рождества» Лютера, «Христологию Рождества» Цвингли можно охарактеризовать как «Христологию
Пасхи и Вознесения Христа» (Locher 1979:207). Лютер поставил Христа в центр своей теологии креста и провел различие между праведностью по вере и праведностью
по делам. Богословие Цвингли, напротив, является богословием примирения и освобождения через Бога во Христе. Поэтому центральность Христа, как и Лютера, не подлежит сомнению. Фактически, Цвингли так сильно подчеркивал Ббожественность Христа, что Лютер напал на него, заявив, что швейцарский реформатор слишком радикально разделил человеческую и Божественную природу Христа, разрушив халкидонскую формулу.
Для Цвингли «теоцентричность» и «христоцентричность» не являются альтернативами (Стивенс 2004:84). Евангелие освобождает человека для
жизни веры. Вера с богословской точки зрения - это свободный дар Божьего духа. Как следствие, вера - это существенное освобождение от всех человеческих уз и всякого обожествления мира, которое побуждает нас исполнять волю Божью в мире и
активно ее творить. Вера - это уверенность в заслугах Христа , и люди освобождаются от всякого чувства необходимости заслужить веру, и, как утверждал Лютер, оправдание — это полностью Божественный акт. Однако для Цвингли обсуждение веры всегда было
тесно связано с человеческой реакцией, в которой жизнь преобразуется в выполнение Божьей работы в мире. Цвингли считал, что чем ольше развивается вера, тем больше в тебе Бога, а чем больше Бога в тебе, тем больше в тебе творится добро. Именно эта вера стала причиной Реформации Цвингли в Цюрихе.
Именно эта точка зрения также повлияла на понимание Цвингли отношений между государством и церковью. Для Цвингли церковь и государство - это не две отдельные общины, а одно и то же сообщество под суверенным правлением Бога (Стивенс 2004:123). Это означало, что служитель и магистрат заботятся обо всей жизни общества, а не только о ее части. В этом смысле каждый является слугой Бога, которому предстоит играть разные роли. Его взгляды в этом отношении резко отличали его не только от Лютера, но и от Кальвина и других реформаторов. Цвингли разделял различие Лютера между духовной и  политической сферой. Однако в то время как Лютер подчеркивал различие двух сфер (называемых двумя «царствами»), Цвингли подчеркивал их взаимосвязь. Цвингли был
убежден в долге христианской общины ориентировать свои законы на волю Божию, принимая при этом необходимые ограничения и несовершенство человеческой справедливости. В конце концов, он был реалистом. Если бы политика, экономика и социальные отношения, по крайней мере, не основывались на стандартах Божественной справедливости, сильные всегда доминировали бы, а слабые были бы угнетены (Цвингли 1995b: 175–176). В 39-м из его 67 тезисов говорится: «Поэтому все их законы должны соответствовать Божественной воле, чтобы они защищали угнетенных, даже если угнетенные не требуют своих прав» (Цвингли 1995a:371).
В современную эпоху указания Цвингли относительно государства больше несостоятельны (Locher 1981:38). Кальвин был более дальновидным; он начал разделять обязанности церкви и государства. Хотя существует общепринятое мнение об отделении церкви от государства, однако эти отношения по-прежнему являются источником продолжающейся напряженности и сегодня.

Таинства

Самое резкое различие между Цвингли и Лютером можно найти в их понимании таинств. Его конфликт с Лютером по поводу Вечери Господней был не просто
семантикой. Немецкие и швейцарские реформаторы придерживались совершенно разных интерпретаций действия Иисуса Христа, присутствия Бога в мире и взаимоотношений
между материальным и духовным мирами.
В ходе своих усилий по реформированию Цюрихской церкви в начале 1520-х годов Цвингли первоначально сохранял римско-католическое представление о том, что Бог действует в таинствах, хотя и отказался от идеи, что эта деятельность была спасительной (Eccher 2017:36). Однако к 1525 году швейцарский проповедник полностью изменил свою позицию. Он был против как учения о пресуществлении, так и против того, чтобы рассматривать таинства как средство спасающей благодати. Он рассматривал
католическое и лютеранское учение о таинствах как посягательство на Божью свободу. Его учение о Вечере Господней, обычно называемое «мемориалистическим» или «реальным отсутствием», учило, что хлеб и вино Вечери Господней являются внешними знаками веры, которые захватывают чувства и направляют их ко Христу. Это символы, через которые действует Дух, но сами по себе они не несут благодати и не вселяют веру. Он отказался от причастия в материальном смысле. Тот же принцип действовал и в
понимании крещения Цвингли. Для Цвингли крещение было обрядом посвящения, знаком вступления в церковь. Крещение как ритуал не призывает Бога и не вызывает каких-либо событий. Как и Вечеря Господня, крещение было внешним выражением того, что Бог уже совершил во Христе.
Эшер (2017:46) указывает, что реакция Цвингли была не просто реакцией, а главным образом побочным продуктом его гуманистической герменевтики . Опираясь на идеи Эразма, он считал, что буквальное значение Библии продиктовано историческим контекстом. Поскольку Иисус физически присутствовал при установлении Вечери, любое телесное присутствие должно быть отвергнуто, а поскольку Иисус в тот момент сидел по правую руку Отца, и физическое присутствие в элементах было исключено. Цвингли подчеркивал «естественную» передачу текста с учетом непосредственного контекста. Хотя Лютер сначала предоставил другим возможность ответить, когда позиция Цвингли по поводу Вечери начала находить отклик у других видных деятелей, Лютер в конечном итоге был вынужден вступить в дебаты. Впоследствии это привело к Марбургскому коллоквиуму в 1529 году. Даже когда реформаторы в Марбурге пришли к согласию по 14 из 15 доктринальных вопросов протестантского богословия, обсуждавшихся на коллоквиуме, они остались разделенными и разочарованными. Богословские взгляды Цвингли были подхвачены и развиты его преемником Генрихом Буллингером. И хотя перед Буллинджером стояла незавидная задача – донести теологию и наследие своего наставника до постоянно меняющегося мира раннего Нового времени, молодой проповедник справился с этой задачей. Не только Буллингер, но и Жан Кальвин также поддержал и развил богословский вклад Цвингли . Несмотря на смерть, богословие Цвингли продолжало давать жизнь, направление и вдохновение Цюрихской церкви на протяжении поколений. Некоторые из ключевых богословских убеждений Цвингли в настоящее время встречаются в некоторых современных пресвитерианских и баптистских традициях, что демонстрирует его важность для протестантского наследия.

Заключение

В связи с празднованием 500-летия Ульриха Цвингли в 2019 году нами была поставлена цель изучить вклад этого реформатора в Реформацию в Цюрихе и в XVI веке в целом. Цвингли часто не признается и не получает должного места в его вкладе  в Реформацию, потому что такие реформаторы, как Лютер и Кальвин, сильно затмевают его.. В статье выбраны определенные темы и события для изучения, изучения и раскрытия некоторых вкладов Цвингли, чтобы помочь выделить его как гигантского реформатора и богослова своего времени, а не просто человека, живущего в тени других реформаторов. Реформация Цвингли в Цюрихе и его богословские взгляды продолжают оказывать влияние на христиан и мир в целом даже сегодня. Мы считаем, что эта статья повысит оценку и признание этого великого реформатора в его собственном праве и контексте.

Baschera, L., Gordon, B. & Moser, C., 2014, Following Zwingli: Applying the past in reformation Zurich, Ashgate, Surrey.
Du Magazine, 1998, Zwingli’s Zurich, Das Perfekte Alibi.
Eccher, S.B., 2017, ‘Hulydrych Zwingli: Reformation in conflict’, Perichoresis 15(4), 33–53. https://doi.org/10.1515/perc-2017-0021
George, T., 1998, Theology of the reformers, Boardman Press, Youngstown, OH.
Gordon, B., 2015, ‘Hulydrych Zwingli’, The Expository Time 126(4), 157–168. https:// Hendrix, S.H., 2009, Early protestant spirituality, Paulist Press, New York.
Locher, G.W., 1981, Zwingli’s thought: New perspectives, E. J. Brill, Leiden.
Locher, G.W., 1979, Die Zwinglische Reformation in Rahmen der europaischen kirchengeschichte, Vandenhoeck und Rupert, Gottingen.
McGrath, A.E., 2012, Reformation thought: An introduction, Wiley-Blackwell, Oxford.
Oberman, H.A., 2004, The reformation roots and ramifications, T & T Clark International, London.
Opitz, P., 2015a, ‘The Swiss contribution to the reformation movement’, in P. Bosse-Huber (ed.), Reformation: Legacy and future, pp. 67–76, Geneva World Council of Churches Publications, Geneva, viewed from https://www.academia.
Opitz, P., 2015b, Ulrich Zwingli: Prophet, Ketzer, Pionier des Protestantismus, TVZ Theologischer Verlag Z;rich, Z;rich.
Opitz, P., 2008, ‘Ulrich Zwingli’, Religion Compass 2(6), 949–960. https://doi.org/ 10.1111/j.1749-8171.2008.00106.x
Potter, G.R., 1976, Zwingli, Cambridge University Press, Cambridge.
Stephens, W.P., 1986, The theology of Huldrych Zwingli, Clarendon Press, Oxford.
Stephens, W.P., 1992, Zwingli an introduction to his thought, Clarendon Press, Oxford.
Stephens, W.P., 2004, ‘The theology of Zwingli’, in D. Bagchi and D.C. Steinmetz (eds.), The Cambridge companion to Reformation Theology, pp. 80–99, Cambridge University Press, Edinburgh.
Zwingli, H., 1995a, ‘Auslegung und Begr;ndung der ThesenoderArtikel, 1523’, Schriften II, TVZ TheologischerVerlag Z;rich, Z;rich.
Zwingli, H., 1995b, ‘G;ttliche und menschlicheGerechtigkeit, 1523’, Schriften I, pp. 175–176, TVZ TheologischerVerlag Z;rich, Z;rich.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn