Ульрих Габлер. Цвингли и Цюрих

ЦВИНГЛИ И ЦЮРИХ
Ульрих Габлер

Одним из самых захватывающих аспектов жизни Ульриха Цвингли
является его многогранный характер. С самого начала своей работы в Цюрихе в 1519 году Цвингли становился все более и более активным в самых разных ролях и оказался вовлеченным в самые разные вопросы. Для биографа эта ситуация создает значительные трудности в поиске реальной нити жизни и деятельности Цвингли, если таковая действительно существует. Где, например, находится центр в 1526 году (если я могу выбрать произвольный год) для человека, занимающегося следующими задачами: приходской священник в Гроссмюнстере, главной церкви Цюриха; комментатор
и переводчик Ветхого Завета в "Prophezei,"  библейской школе;  толкователь Нового Завета во Фрауминстере, второй по значимости церкви города; еженедельный проповедник там; богослов в конфликте с Лютером по поводу Вечери Господней;
полемист против Иоганна Эка в споре о церковной власти; защитник собственной работы против анабаптистов; «мозг», стоящий за планом войны против католиков в Швейцарии; единственный свидетель в судебном процессе против получателей наемников; и советник государственных служащих Цюриха.
Из этого разнообразия задач я хотел бы здесь рассмотреть четыре аспекта карьеры Цвингли в Цюрихе, которые помогают прояснить его роль в контексте сил, которые действовали в городе в то время. Но сначала следует кратко уделить внимание двум предварительным вопросам: обзору жизни Цвингли; и взгляду на Гроссмюнстер, его
положение и функцию как институциональную основу реформаторской работы Цвингли .

1. Замечания о карьере Цвингли и о Гроссмюнстере в Цюрихе

Краткий обзор карьеры Цвингли

Цвингли родился 1 января 1484 года в швейцарской деревне Вильдхаус, в семье зажиточного фермера. После прохождения обычного школьного и университетского обучения, завершив последнее в Базеле, он изучал теологию около полугода в 1506 году (также в Базеле). Впоследствии он служил приходским священником, сначала в маленькой 
деревне Гларус (с 1506 по 1516 год), а затем в монастыре Айнзидельн (с 1516 по 1518 год). 1 января 1519 года Цвингли начал службу приходским священником в Гроссмюнстере в Цюрихе. Там он три года спустя вступил в конфликт с компетентным епископом епархии из-за нападок на правила, касающиеся Великого поста. Городской совет Цюриха, однако, защищал Цвингли. Более того, он начал медленно и постепенно
выводить город из-под епископской власти, создавая в то же время хорошо организованную евангелическую церковь. Этот процесс был завершен, по сути, в 1525 году.
В Цюрихе в течение следующих нескольких лет анабаптисты начали подвергать опасности реформацию Цвингли, устанавливая более высокие требования к обновлению, чем те, которые он требовал. Кроме того, попытка объединения с лютеранами потерпела неудачу. Коллоквиум в Марбурге в 1529 году, который был призван урегулировать теологические разногласия между швейцарскими и саксонскими реформаторами, чтобы сделать возможным большой антиимперский союз, только подчеркнул и укрепил явное различие в позициях между Лютером и Цвингли по вопросу о Вечере Господней.
Тем временем в Швейцарии Реформация развивалась в Базеле, Берне, Шаффхаузене и некоторых более мелких территориях. Возник конфликт с теми частями Швейцарии, которые оставались римско- католическими, - конфликт, вызванный экспансивными усилиями протестантов . В ходе конфликта и открытой войны, которую
он повлек за собой, Цвингли был убит в битве при Каппеле 11 октября 1531 года

 Гроссмюнстер как институциональная основа работы Цвингли

Мое второе предварительное замечание касается Гроссмюнстер как институциональной основы деятельности Цвингли в Цюрихе.3 Гроссмюнстер, возведенный в IX  веке (и к которому принадлежала церковь Св. Феликса и Регулы), был учреждением с большим  влиянием как на политическую, так и на экономическую жизнь города. Он даже владел землей и деревнями за пределами Цюриха и приобрел право
собирать десятину и назначать служителей в этих местах. Несмотря на эти далеко идущие полномочия со стороны Гроссмюнстера, городской совет Цюриха преуспел в получении определенной власти или контроля посредством назначения новых каноников, административного органа церковного учреждения; но, конечно, совет предпочел назначать таких каноников из числа членов старых цюрихских семей в Гроссмюнстере. Хотя теоретически 24 каноника отвечали за управление всем учреждением, городской совет приобрел в XV веке право назначать мирянина в качестве контролера экономической деятельности Гроссмюнстера. Таким образом, Гроссмюнстер был лишен возможности что-либо делать против политических и экономических интересов города. Но, несмотря на это, он тем не менее сформировал учреждение, имеющее определенную степень автономии в небольшом городе с населением около 5000 жителей.
Гроссмюнстер, конечно, был в основном религиозным учреждением. Каноникам приходилось служить мессы, посвященные и оплачиваемые цюрихцами. Для ведения приходской работы каноники наняли приходского священника с тремя помощниками. Поэтому - и я подчеркиваю это - должность приходского священника в Гроссмюнстере находилась как раз на границе между светским городом и церковным учреждением.
Более того, из-за того, что в Цюрихе не было университета, Гроссмюнстер также представлял научную элиту города. . До прибытия туда Цвингли группа реформаторски настроенных людей уже пыталась внести изменения в духовную жизнь общины, поскольку они остро замечали духовное несчастье позднесредневековой церкви. Гроссмюнстер ни в коем случае не был традиционно настроенным католическим учреждением, и важно признать, что Цвингли с самого начала его пребывания в Цюрихе сопровождала и поддерживала группа преданных ему людей, посвятивщих себя  идее обновления церкви.

2. Первый диспут в Цюрихе

Первый главный аспект, на который я хочу обратить внимание в моем обсуждении карьеры Цвингли, - это контекст ситуации в Цюрихе, вызванный и выявленный диспутом, состоявшимся в городе 29 января 1523 года, обычно называемым Первым цюрихским
диспутом. Общепризнано, что этот диспут занимал ключевое место в жизни самого Цвингли и в истории Реформации в Швейцарии. Тем не менее, мнения о цели и характере диспута сильно различаются, и можно выделить примерно три точки зрения:
1. Что диспут был «подстроенным» делом. Предполагается,что Цвингли и Совет уже заранее договорились о результате. Таким образом, вся эта история была направлена только на то, чтобы манипулировать общественным мнением и продемонстрировать властную позицию Цвингли и Собора 4.
2. Что конференция действительно находилась в русле позднесредневековых диспутов и епархиальных синодов, но была чем-то совершенно новым с той точки зрения, что инициативу взяла на себя гражданская администрация : Таким образом, диспут, с этой точки зрения, был «открытием» со стороны Цвингли, и намерением собора было предоставить «более широкую основу для решения, которое уже было принято до встречи. Таким образом, в некотором смысле, диспут и его результаты можно рассматривать как учредительное собрание евангелической церкви в Цюрихе.5
3. Что суть вопроса была не столько теолого-церковным делом, сколько судебным процессом. С этой точки зрения, Совет, будучи ответственным за закон и порядок, функционировал для рассмотрения обвинений, выдвинутых против Цвингли. В таком контексте, естественно, были подняты и теологические вопросы. Таким образом, диспут следует понимать как меру умиротворения, в дополнение к которой примечательно, что собрание также заявило о своих полномочиях решать и иметь последнее слово по теологическим вопросам. Таким образом, оно обошло традиционные субъекты для таких теологических решений, а именно теологические факультеты университетов и епископов, отвечающих за епархию. Какова же была точная ситуация?
 Чтобы определить это, сначала необходимо немного истории вопроса. Еще летом
1522 года стало ясно, что критика, выдвигаемая Цвингли и его последователями против злоупотреблений в католической церкви, зашла дальше обычных жалоб позднего Средневековья. Критика Цвингли была направлена против постов, безбрачия священников, привилегированного места монастырей в городском обществе и системы католической десятины. Однако еще более поразительным, чем критика Цвингли, был
способ, которым летом 1522 года городской совет хотел решить свои проблемы - способ, явно контрастирующий с процедурой позднего Средневековья.
В апреле 1522 года епископ Констанца, под церковную юрисдикцию которого попал Цюрих, отправил в город делегацию с поручением выразить протест перед городским советом против высказываний Цвингли. Однако совет не просто принял эту делегацию с целью последующего вынесения решения; напротив, приходскому священнику было разрешено защищать себя перед Советом от обвинений епископа, причем сам Совет выступал в качестве арбитра между епископом и его священником.
Результатом было то, что политический орган защищал своих подданных и требовал от епископа оправдания существующей церковной системы.8 Это означало, по сути, что уже в апреле 1522 года традиционная система взаимоотношений между церковными и
гражданскими властями в Цюрихе была нарушена.
Епископ, естественно, не смирился с таким результатом. Он обратился в сейм Швейцарской Конфедерации и попросил союзников вмешаться в дела Цюриха. В результате 5 декабря 1522 года сейм постановил отменить «новую доктрину» и взять
под контроль производство книг как в Цюрихе, так и в Базеле.9 В самом Цюрихе, конечно, не все были довольны критикой Цвингли. Среди наиболее выдающихся оппонентов были, прежде всего, члены нищенствующих орденов, на которые Цвингли
нападал очень яростно10; во-вторых, экономическая элита города 11; и, в-третьих, некоторые каноники Гроссмюнстера. 12
 Следовательно, к концу 1522 года в конфликт вокруг проповеди Цвингли было вовлечено несколько различных элементов или групп: сам Гроссмюнстер должен был разрешить внутренний конфликт, касающийся своего священника Цвингли; городской совет ввиду своей ответственности за спокойствие и порядок в городе и сельской местности, должен был принять решение за или против откровенного приходского священника; епископ, который видел, что существующая церковная власть и институты находятся под угрозой, не мог не вступить в схватку, не желая принимать намечавшееся решение; и, наконец, дело вышло на федеральный уровень, поскольку другие члены Швейцарской Конфедерации опасались, что посредством проповедей Цвингли лютеранская ересь укрепится на швейцарской земле. 13. Действительно, эти четыре области - Гроссмюнстер, город Цюрих, епархия и другие римско-католические учреждения, а также Швейцарская конфедерация - оставались до конца жизни Цвингли важнейшими сферами влияния, вторгающимися в его деятельность и требующими его внимания.Диспут января 1523 года, очевидно, был призван внести ясность в неясную ситуацию в церковных и политических отношениях Цюриха в то время. Сам Цвингли не раз просил о диспуте как о форуме для защиты своего учения,l4 и, конечно, это не противоречило желанию Цвингли, чтобы Совет постановил достичь решения проблем путем диспута. Как бы то ни было, важно, что еще до диспута действовали судебные, церковные, теологические и политические силы.
3 января 1523 года Цюрихский совет созвал все духовенство города и сельской местности, чтобы собраться 29 января в ратуше на берегу реки Лиммат.15 Все должны были иметь возможность высказать свои возражения против проповедей Цвингли, а затем Совет должен был рассмотреть предложенную критику и прийти к решению на основе Библии. Таким образом, Совет должен был действовать как судья относительно доктрины. В качестве помощи для обсуждения в диспуте Цвингли поспешно дал резюме своей проповеди в 67 статьях16 (и, кстати, в этих статьях говорится, что Городскому совету разрешено осуществлять такую арбитражную функцию 17). Более 600 человек собрались 29 января на диспут.18 Среди них была делегация епископа во главе с Иоганном Фабри. Эта епископальная делегация отрицала, что собрание имеет право обсуждать церковные вопросы такого рода, поскольку такое обсуждение должно происходить только на церковном соборе.l9
Что касается самого диспута, то уже во второй половине дня 29-го числа городской совет вынес определение, что никому не удалось доказать, что Цвингли является еретиком.20 Поэтому ему было предоставлено разрешение продолжать проповедовать в духе 67 статей, как и другим служителям. Оценивая решение Собора, поразительно важно
отметить то, что не было сказано. Например, ничего не было сказано об отмене церковных орденов. (В этом отношении все должно было оставаться таким, как было, и только будущее определит, как будет решаться этот животрепещущий вопрос.). Более того, Совет формально не встал на сторону Цвингли и не принял 67 статей в качестве основы для
Реформации в Цюрихе. С другой стороны, это решение, конечно, означало, что проповедь Цвингли была легитимизирована, и что он также получил огромный личный выигрыш в престиже.
Фактически, условие Совета о том, что служители должны проповедовать
в соответствии с манерой и духом Цвингли, означало, что его концепции получили своего рода нормативный статус; и это, в свою очередь, предвосхитило его последующую роль советника государственных органов. Даже если городской совет в этом случае не принял
никаких конкретных решений относительно церковной организации, он установил
на будущее способ принятия резолюций, касающихся церковных дел. Для этой цели не было создано отдельного церковного учреждения (такого как, например, консистория); вместо этого государственные органы сохранили полную ответственность за церковную жизнь. С точки зрения церкви, единственной оставшейся независимой должностью была
должность служителя - в терминологии Цвингли, должность «пророка» и «пастыря». Для Цвингли городские советники были представителями церковной общины, и поэтому им было разрешено говорить и действовать от ее имени.
В общем, этот Первый Цюрихский диспут впервые сделал видимым в этом городе своего рода «командную работу», которая станет типичной для Цюрихской Реформации и самого цвинглианства. Здесь мы можем увидеть явное отличие от ситуации, существовавшей в Германии. Цвингли привнес в реформаторскую традицию заботу о получении поддержки непосредственно от политических лидеров. Что касается трех современных интерпретаций диспута, как указано выше, то теперь можно сказать следующее: 1) результат диспута, безусловно, не был заранее определен; 2) не было и речи о проведении учредительного собрания; и 3) диспут был действительно чем-то большим, чем просто юридическо--богословским разбирательством. Короче говоря, вводилась новая система принятия церковных решений . Эта новая система проявила свое первое выражение в крупных масштабах в основных и радикальных церковных изменениях в Цюрихе, которые были осуществлены в 1525 году, включая заключительную ликвидацию монастырей как независимых экономических и юридических единиц, освобождение от католических правил о десятине 233 преобразование таинства Мессы 24, институт брачного суда (который позже также функционировал как орган контроля за нравственностью)25 и, наконец, основание Пророчества, вышеупомянутой библейской школы. Единственным крупным реформаторским образованием, которое все еще отсутствовало, был синод 26; он
собрался впервые примерно три года спустя, 21 апреля 1528 года.
На данном этапе, возможно, было бы полезно сказать немного больше о том, как в рамках новой системы фактически принимались церковные решения, и о роли, которую играли в этом процессе Цвингли и другие служители. Можно различить определенную закономерность, которая в своей идеальной или типичной форме показывает следующий
курс 27:  один из ведущих служителей - сам Цвингли или кто-то из его коллег - поднимал в своей проповеди тему злоупотреблений, которые эти священнослужители считали присутствующими в церковь. Таким образом, , этот вопрос станет «общественным вопросом». Их последователи больше не принимали скомпрометированные традиционные практики; например, они могли отказаться платить десятину. Затем решение городского
совета было запрошено либо самими служителями, либо другими вовлеченными лицами.
 Обычно на этом этапе Совет создавал комитет для рассмотрения этого вопроса и подготовки решения. В такие комитеты всегда входили богословы – очень часто и сам Цвингли. Комитет готовил письменное рекомендательное заявление, которое часто
также устно объяснено на заседании Совета. 28 После этого Совет принял свое решение.
Источники, касающиеся обсуждения в комитетах, по большей части сохранились; но данные о обсуждениях на самих заседаниях Совета отсутствуют, так что пропорции
голосов «за» и «против» неизвестны (в протоколах упоминается только, что решения были утвердительными или отрицательными). Поразительно, с какой осторожностью и нерешительностью Совет принимал решения относительно деятельности по реформе. Часто предложения комитетов возвращались Советом. Те из них, что касались мессы, передавались несколько раз до принятия Советом в той форме, в которой они были приняты.
Подводя итог, можно сказать, что Первый Цюрихский диспут положил начало новой процедуре принятия решений, касающихся церковных дел в Цюрихе, но Реформация, которая имела место, была медленным процессом. Более того,  возникновение и реализация нового процесса были открытыми и прозрачными. Сама политическая практика не сильно отличалась от практики дореформационного периода, и дело в том, что Цвингли приспособился к практике Цюриха, а не наоборот.

3. Политическая роль Цвингли в Цюрихе

Следующий вопрос, который я хотел бы исследовать, это роль Цвингли в
политических делах Цюриха. Если кто-то задается вопросом, играл ли Цвингли какую-либо политическую роль, то ответ должен быть, без всяких колебаний, утвердительным. Что-то иное было невозможно, учитывая функцию, которую он выполнял. Гроссмюнстер был политико-экономическим фактором выдающегося значения в цюрихском обществе и, следовательно, всегда играл особую политическую роль. Приходские священники, служившие там в доцвинглианскую эпоху, также были политическими деятелями, например, Конрад Хофман, который позже стал одним из противников Цвингли.
И в период Реформации Цвингли был не единственным теологом, который выступал в качестве советника городского совета, поскольку эту функцию также выполняли его коллеги-служители. Возможно, даже до сих пор историки склонны переоценивать роль Цвингли как политического советника за счет этих других деятелей.
Тем не менее, хотя Цвингли был не единственным советником Собора, он, естественно, играл главную роль, и благодаря  частым назначениям в комитеты его влияние было особенно значительным.29
К 1529 году Реформация в Цюрихе была закреплена. Влияние анабаптистов пошло на спад, власть богатых лиц, ответственных за наемников, была сломлена, и, как уже отмечалось, была введена синодальная организация. Основной упор религиозно-политической деятельности Цюриха теперь смещался в сторону политики распространения Реформации на всю Швейцарию и обеспечения результатов посредством союзов с политическими силами за пределами Швейцарской конфедерации. Переговоры велись, например , с Гессеном в Германии, с Венецией в Италии и с Францией.30
Установленный факт, что Цвингли все больше занимался этими вопросами межкантонного и международного масштаба. Он регулярно входил в состав тех комитетов Совета, которые отвечали за подготовку и исполнение решений Совета в этой области; и что касается такой деятельности комитетов, Цвингли занимал уникальное положение среди служителей. Насколько известно, ни один другой служитель не был назначен в комитеты такого рода между 1529 годом и временем смерти Цвингли в 1531 году.
Таким образом, Цвингли был единственным теологом в Цюрихе, который в этот
период занимался внешней политикой Цюриха на институциональной основе.
Работая в этом качестве, Цвингли также составлял предложения, которые частично работали. К сожалению, невозможно определить его конкретное влияние на решения, которые принимались в комитетах. Но, безусловно, он был довольно высоко оценен как эксперт. Например, в 1531 году было только три политика, которые назначались
в такие комитеты чаще, чем Цвингли32 -факт, который означает не что иное, как то, что он  занял очень видное место среди политиков. С другой стороны, также остается существенным фактом, что Цвингли никогда не мог принимать участие в окончательном и окончательном принятии решений, поскольку такие решения принимались в Большом совете, членом которого он не был. В этой чисто политической функции он, следовательно, оставался только советником, хотя и одним из самых важных таких советников.
Короче говоря, мы можем утверждать, что после первой войны Каппеля в 1529 году Цвингли получил возможность представлять идеи и предложения по внешней политике Цюриха довольно прямым способом, представляя их перед политическими органами, принимающими решения. В этом отношении движения в чисто политической среде он стоит отдельно от всех остальных протестантских реформаторов. Однако в конечном счете неясно, насколько успешными были его предложения. В любом случае, в 1531 году между ним и политическими органами произошел такой отход от дел , что он
ушел с поста приходского священника33, вероятно, потому, что политика Цюриха показалась ему слишком умеренной. Только делегации цюрихских политиков удалось заставить его изменить свое мнение. Он был признан незаменимым , ввиду сложной ситуации летом 1531 года, когда напряженные отношения Цюриха с католическими кантонами достигли точки кипения.

4. Цвингли как учитель Библии

Следующий вопрос, который я хотел бы рассмотреть, касается деятельности Цвингли как учителя Библии. При обзоре его деятельности в Prophezei важно , прежде всего, рассмотреть институциональные аспекты этого вопроса. Еще в 1523 году Цвингли бросил вызов автономии монастырей и обителей 34, и в сентябре того же года автономия монастыря Гроссмюнстер была отменена договором между канониками Гроссмюнстера и городским советом35. Тем не менее, этому учреждению все еще предоставлялась определенная экономическая независимость . Более того, в 1523 году был задуман план создания нового учебного заведения с публичными экзегетическими лекциями в Гроссмюнстере. Но только два года спустя этот план удалось реализовать, когда католический школьный руководитель Ниссли умер 3 апреля 1525 года, и его сменил Цвингли. Последний очень скорореорганизовал школу. Школы в Гроссмюнстере
и Фраумюнстере перешли под прямой контроль Городского совета36, а учебная программа четвертого класса латинской школы в Гроссмюнстере была дополнена лекциями по библейским предметам.
Это составило Пророчество, библейскую школу Гроссмюнстера. К сожалению, наши знания об этой школе все еще фрагментарны. Например, еще не было достаточно исследовано, оказала ли уже существующая образовательная программа в соседнем
монастыре Каппель влияние на определение образовательных реформ в Цюрихе, и не было уделено достаточного внимания тому, как Prophezei, в свою очередь, послужила моделью для реорганизации других монастырских школ в сельской местности Цюриха. Учебная программа и разделение образовательных обязанностей между
учителями Prophezei также не совсем ясны. В любом случае, однако, не было намерения превратить Prophezei в университет. В первые годы своего существования Prophezei функционировала как учреждение для переподготовки служителей в городе
Цюрихе. Таким образом, школа обеспечивала своего рода «непрерывное образование», но такое, в котором проповедники были абсолютно обязаны посещать лекции.
Каждое утро, за исключением пятницы и воскресенья, ученики четвертого класса латинской школы, каноники, служители Цюриха и ученые гости из других городов собирались на хорах Гроссмюнстера. При жизни Цвингли в Гроссмюнстере по установленной схеме объяснялся только Ветхий Завет. Процедура была следующей: определенный отрывок из Библии сначала комментировался учителем еврейского языка; затем он был объяснен Цвингли на основе греческого LXX; и, наконец, в дополнение к этой экзегетической работе, один из цюрихских служителей читал проповедь на немецком языке для простого народа.
Параллельно своей образовательной работе в Гроссмюнстере Цвингли
также принимал участие в учебной программе во Фраумюнстере.38 Там он давал экзегетические лекции по Новому Завету по крайней мере раз в неделю, сопровождая лекции проповедями для простых людей, вероятно, в основном по пятницам (пятница была рыночным днем недели, когда многие люди из сельской местности приезжали в город). Из этой деятельности по чтению лекций по Ветхому и Новому Завету возникли экзегетические работы Цвингли.39 Однако относительно точного состава этих произведений остается бесчисленное множество нерешенных вопросов. Экзегетические работы Цвингли были отредактированы другими лицами в XVI  веке, частично с использованием материалов, уже опубликованных в другом месте, так что на самом деле никогда не ясно полностью, читал ли Цвингли свои лекции в этой форме. Действительно, может быть, мысли из других публикаций или других толкователей были включены в окончательный текст, предоставленный редакторами.40
К сожалению, нам не известна ни одна рукопись, содержащая проповедь или лекцию непосредственно от Цвингли. Позвольте мне сделать вывод: установленным фактом является то, что Цвингли ежедневно активно выступал в качестве экзегета для ученой публики, и что для  его экзегезы характерна тесная связь между научным объяснением и проповедованием для простых людей. В любом случае, его деятельность
в Prophezei показывает, что Цвингли жил и работал в интеллектуальной среде и что он был не только церковным и политическим активистом.

5. Концепция Цвингли своей роли как реформатора

Последний вопрос, который я хочу исследовать относительно Цвингли, это
то, как он понимал себя в своей роли реформатора. Как он определял свою собственную позицию во всех разнообразных видах деятельности, которыми он занимался?
Пытаясь ответить на этот вопрос, мы могли бы подумать, конечно, в первую очередь о его учении о служении, как оно представлено в его книге «Пастырь», которая появилась в 1524 году. Однако здесь я хочу вывести на первый план другой аспект: а именно вопрос
о том, как Цвингли видел свою роль в конфликте по поводу Вечери Господней. В контексте этого возникает указание на концепцию Цвингли своего собственного места и места Цюриха в более широком кругу протестантских реформаторов и по отношению к Реформации в целом.
Осенью 1524 года Цвингли открыл то, что он с тех пор считал истинным значением слова est в словах установления Евхаристии: это est должно быть истолковано
как significat, и таким образом он отверг реальное присутствие Христа в хлебе и вине. С этого времени так называемый «символический» взгляд Цвингли на Вечерю Господню оставался твердым, хотя позже он внес в него определенные изменения и модификации.41
Для нас здесь, однако, важнее выяснить, какое место он отвел этому открытию в истории христианской мысли. Конечно, Цвингли был убежден, что у него был правильный
библейский взгляд. Но помимо этого, он приложил все усилия, чтобы  продемонстрировать, что этот взгляд был также взглядом Отцов, особенно Августина. И естественно, он полемически использовал Августина против Лютера по этому поводу. Взгляд Цвингли на историческое развитие в отношении Вечери Господней соответствовал его взгляду на возникновение церковной структуры: и месса, и папство были
средневековыми продуктами развития. Неоднократно в своих обращениях к Лютеру по поводу Евхаристии он упрекал последнего в мысли, что Лютер придерживается взгляда, который возник только в Средние века.43
Но есть и еще кое-что: во всем этом Цвингли был убежден, что в кругу протестантских реформаторов именно ему выпала доля выполнить задачу восстановления изначального учения о таинствах. С его точки зрения, заслугой гуманиста Эразма было повторное открытие Библии 44, а делом Лютера - сломить власть папства45; теперь именно ему самому было суждено добавить краеугольный камень - истинное учение о таинствеах, в чем,по его мнению, можно было увидеть четкий прогресс от Эразма. Цвингли был тогда - если можно так выразиться несколько преувеличенно - финалом или вершиной в обновлении церкви. Он восстанавливал модель истинной христианской общины.
По его собственному мнению, Цвингли был самым радикальным из
протестантских реформаторов, и его оценка конфликта вокруг Вечери Господней имела отношение, в глубоком смысле, к его собственному самосознанию и самовосприятию. Поэтому в течение ряда лет он надеялся убедить Лютера в правильности своих  евхаристических взглядов. Это изменилось только после провала Коллоквиума.
В Марбурге в 1529 году Цвингли стало ясно, что не существует возможности для развития одностороннего прогресса от Эразма к его собственной работе - прогресса, в котором лютеранское реформаторское движение могло бы быть подчинено реформе в Цюрихе. И, следовательно, с 1529 года его высказывания стали характеризоваться яростным антилютеранством. Лютеранская Реформация и цвинглианство, как он увидел к своему ужасу, не будут следовать друг за другом хронологически, но они будут существовать бок о бок . Теоретически, конечно, Цвингли все еще продолжал претендовать на свое место самого радикального из протестантских реформаторов; но он знал, что лютеранство не может быть побеждено, и он понимал, что Цюрих не станет единственной моделью для христианского города.

6. Заключение

В заключение я попытаюсь связать воедино вышеизложенные отрывочные размышления с помощью нескольких обобщающих наблюдений. Во-первых, уникальность Цюриха в истории Реформации заключается в сочетании нескольких факторов. Еще до прибытия Цвингли в Цюрих этот город на Лиммате играл особую политическую роль в Швейцарской Конфедерации. Среди швейцарских кантонов только
Цюрих отказался оказать поддержку французскому королю в его попытке обеспечить швейцарских наемных солдат для его войн против папы. Цюрих один стоял на стороне партии Габсбургов/пап. Опять же, до прибытия Цвингли, социально-политическая ситуация в Цюрихе, казалось, показывала тенденции, приводящие к увеличению власти со стороны городского совета. Более того, церковная ситуация в Цюрихе отличалась от ситуации в таких местах, как Базель или Страсбург,в  стенах Цюриха не было епископа, но он подчинялся епископу Констанца. Таким образом, церковные дела в Цюрихе могли развиваться в условиях несколько менее строгого епархиального контроля. С другой стороны, и в качестве дальнейшего подтверждения этой тенденции к церковной
независимости, Гроссмюнстер Цюриха имел группу ученых людей, которые были способны улаживать церковные дела. Итак, основа для перемен уже существовала до
прибытия Цвингли, и им был проложен путь для политики и процедур, которые будут направлены на местный контроль над всей политической и церковной жизнью города.
Во-вторых, следует помнить, что Цвингли был не одинок в своей работе. В течение всей своей жизни в Цюрихе его сопровождала группа друзей с академическим образованием, которые поддерживали его и с которыми он обменивался идеями. Кроме того, примерно с 1523 г. Цвингли мог также полагаться на группу лояльных политиков.
Уже на очень ранней стадии процесса реформирования ведущие деятели политической жизни Цюриха согласились с позицией Цвингли.
В-третьих, как в теологическом, так и в церковном плане Цвингли был
ведущей фигурой в Цюрихе. Его богословие легло в основу его проповеднической деятельности; и, как мне кажется, его основной предпосылкой было то, что проповедь должна быть направлена на обновление всей общины. Цвингли был убежден, что проповедников спросят на последнем суде, пытались ли они уберечь общину от греха и грешников. В некотором смысле Цвингли пытался превратить весь город в монастырь, всю общину в тело Христа. Поэтому он нападал как на анабаптистов, которые образовали
отдельную группу внутри христианского тела, так и на католиков, которые поддерживали существование определенных духовных анклавов внутри городского общества.
Четвертое и последнее: помимо вклада его теологического мышления, можно сказать о Цвингли, что он осуществлял свое послание лично. Его участие в битве при Каппеле в 1531 году было ярким выражением этого факта. Там он сражался
действительно храбро, как свидетельствуют все  источники. С поражением Цвингли в Каппеле, а также со смертью самого Цвингли там, закончилась мечта о том, чтобы завоевать не только Цюрих, но и всю Швейцарскую Конфедерацию в соответствии с цюрихской моделью возрождения христианства. С этой битвой при Каппеле, экспансия Реформации в северной Швейцарии была немедленно остановлена, и конфессиональная карта немецкой Швейцарии была с тех пор зафиксирована на века.Католики и лютеране одинаково комментировали смерть Цвингли, что, очевидно, Бог высказал свой суд этому еретику. Как бы то ни было, нет сомнений, что Цвингли является честным примером проповедника, который заботился о своих собратьях и заботился об общине, в которой он жил и служил. По моему мнению, это само по себе является вкладом в историю христианства, достойным как похвалы, так и подражания.

«Для общего обзора карьеры Цвингли лучшей биографией на английском языке является
Джордж Ричард Поттер, Цвингли (Кембридж, англ., 1976).
2Для объяснения имени и происхождения см. примечание 37 ниже, а также материал в
самом тексте, который документирует эта заметка.
3Теодора Песталоцци, Die Gegner Zwinglis am Grossmiinsterstift в Цюрихе,
Schweizer Studien zur Geschichtswissenschaft, 9/1 (Цюрих, 1918); Жак Фиги,
Внутренняя реорганизация великих институтов в Цюрихе zlon 1519 bis 15131, Zurcher
Beitrage zur Geschichtswissenschaft, 9 (Цюрих, 1951); и Ганс Морф, "Obrigkeit
und Kirche in Zurich bis zu Beginn der Reformation," Zwingliana 1313 (1970),
стр. 164-205.
'E.g., Steven E. Ozment, The Reformation in the Cities: The Appeal of
Protestantism to Sixteenth-Century Germany and Switzerland (New Haven, Conn..
and London, Eng., 1975), pp. 125, 136.
5Huldreich Zwinglis samtliche Werke, изд. Эмиль Эгли и др., unter Mitwirkung
des Zwingli-Vereins в Цюрихе (Берлин, 1905 г.). 1:443 (далее упоминается как ZW); Бернд
Мёллер, «Диспутация Цвингли. Studien zu den Anfangen der Kirchenbildung
und des Synodalwesens im Protestantismus», 2 части, Zeitschrift der Savigny-Stiftung
Fur Rechtsgeschichte 87 (1970): 275–324 и 91 (1974): 213–364; Хейко А. Оберман.
Мастера Реформации: Возникновение нового интеллектуального климата в
Европе, пер. Деннис Мартин (Кембридж, англ., 1981), стр. 210-239.
60берман, стр. 195-196,229-230.'ZW 1:137-154.
8Actensammlung zur Geschichte der Z;rcher Reformation in den Jahren 1519-1533
, ed. Emil Egli (Цюрих, 1879), no. 236 (с. 76-77). (В фотомеханическом переиздании под редакцией
ДеГраафа в Ньюкупе в 1973 году добавлена дополнительная половина титульного листа с заголовком Aktensammlung...)
9Amtliche Sammlung der altern eidgenossischen Abschiede, ed. Йоханнес
Стриклер, 4/ла (Бругг, 1873): 246–259.
1°Ср. Письмо Цвингли Беату Ренану, SO, июль 1522 г., ZW 7: 549; Оберман, с. 214.
IIZW 5: 402-415; Лео Шелберт, «Пересмотренный процесс над Джейкобом Гребелем», ARG 60 (1969):32–64; Уолтер Джейкоб, Politische Fiihrungsschicht und Reformation. Untersuchungen
zur Reformation in Z;rich 1519-1528, Z;rcher Beitr;ge zur Reformationsgeschichte, 1
(Цюрих, 1970). стр. 62-66.
*Прежде всего, Конрад Хофман; ср. Песталоцци, стр. 37-60.
ИСЗВ 2: 144.26-32; Корнелис Августейн, «Allein das heilige Evangelium. Het
mandaat van het Reichsregiment 6 maart 1523», Nederlands Archief voor Kerkgeschiedenis,
ns, 48 (1967–68): 150–165; Ульрих Габлер, «Luthers Beziehungen zu
den Schweizern und Oberdeutschen von 1526 bis 1530/1531», в Helmar Junghans,
ed., Leben und Werk Martin Luthers von I526 bis 1546. Festgabe zu seinem 500.
Geburtstag (Гаттинген, 1983), 1: 4 82.
I4ZW 1: 246,26-247,3 и 324,29-30; ср. Песталоцци, стр. 56, 85.
'52 W 1: 466–468.
I6Там же, стр. 458–465.
"lbid., p. 462.19-21.
22Там же, 2: 461-466 и 609-616; также 613: 347, н. 6; Paul Schweizer, "Die
Behandlung der zurcherischen Klosterguter in der Reformationszeit Theological
Journal from Switzerland 2 (1885): 161–188.
Z3James M. Stayer, Werner 0. Packull, and Klaus Deppermann, "From Monogenesis
to Polygenesis: The Historical Discussion of Anabaptist Origins," MQR 49
(1975): 96-98.
24ZW 4:1-24; Markus Jenny, Die Einheit des Abendmahlsgottesdienstes bei den
elsiissischen und schweizerischen Reformatoren, Studien zur Dogmengeschichte und
systematischen Theologie. 23 (Zurich and Stuttgart, 1968).
25Wal ther Kohler, "Zwingli vor Ehegericht," in Festgabe des Zwingli- Vereins
zum 70. Geburtstag seines Prasidenten Hermann Escher (Zurich, 1927), pp. 166-169.
26ZW 611: 529-534; Robert C. Walton, "The Institutionalization of the Reformation
at Ziirich," Zwinglians 1318 (1972): 497-515.
2'5. Ф. Герхард Готерс, «Die Vorgeschichte des Taufertums в Цюрихе», в
Studien zur Geschichte und Theologie der Reformation, Festschrift fiir Ernst Bizer
(Нойкирхен, 1969), стр. 239–281; и Иаков, пассим.
*8Рени Хаусвирт, «Wie verhandelte das Parlament des Alten Zurich? Versolve
einer Rekonsuuktion von Ratdebatten aus der Bullingerzeit», Zurcher Taschenbuch
1973, ns, 93 (1972): 30-49.
29Якобп, стр. 84-85.
 Хаусвирт. Ландграй Филипп фон Гессен и Цвингли. Voraussetzungen
und Geschichte der politischen Beziehungen zw ischen Hessen, Strassburg, Konstanz,
Ulrich von Wurttemberg und rejormierten Eidgenossen 1526–1531, Schriften zur
Kirchen- und Rechtsgeschichte, 35 (Тийбинген и Базель, 1968); Хельмут Мейер, Der
Zweite Kappeler Krieg. Die Krise der Schweizerischen Reformation (Цюрих, 1976).
34ZW 1: 461.16-18; 2:253.16-261.13.
35Actensammlung, № 426 (стр. 168-171).
36 Курт Шпилманн, «Zwingli und die Zurcher Schulverhaltnisse», Zwingliana 1 1/7 (1962): 427–448.
37Термин «Профетей» взят из 1 Кор. 14:26-33; ср. ЗВ 4: 393,26-419,6,
361-365 и 701,6; Actensammlung, нет. 426, пп. 5 и 6 (л.д. 169-170); Фриц Бюссер,
«Теория и практика образования в рамках реформы в Цюрихе», в издании Жана Буассе,
La rhforme et l'tducation (Тулуза, 1974). стр. 153-169.
38Walter E. Meyer, "Die Entstehung von Huldrych Zwinglis neutestamentlichen
Kornrnentaren und Predigtnachschriften," Zwinglians l3/6 (1976): 285-33 1.
39Cf. ZW, ~01s. 13 and 14.
 «Wlrich Gabler, Huldrych Zwingli im 20. Jahrhundert. Forschungsbericht und
annotierte Bibliographie 1897-1972 (Ziiirich, 1975), стр. 21-25.
«ZW 6/3: 231-291, особенно 244-245; ср. Stefan N. Bosshard, Zwingli-Erasmr
Cajetan. Die Eucharistic als Zeichen per Einheit, Veroffentlichungen des Insti!;.is
fiir europaische Geschichte Mainz, 89 (Wiesbaden, 1978). pp. 76-89.
 «*Alfred Schindler, Zwingli und die Kirchenvaler, 147: Neujahrsblatt, zum Beslen
des Waisenhauses Zurich (Ziirich, 1984), стр. 48–50. 65–68.
SGabler, Huldrych Zwingli, p. 486, n. 12
». «ZW 5: 815.18-818.3.
'5Например, там же, 2: 147.14-20 и 612: 247.2-4. См. Лохер, стр. 90.
"6ZW 3: 786.1-4, 800.3-4 и 816.21-30; Пауль Бёш, «Цвингли-Гедихте (1539)
Андреаса Зебедея и Рудольфа Гвалтера», Zwingliana 9/4 (1950): 215-216;
Готфрид В. Лохер, «Эйне альте Дойтунг дез Имен Цвингли», Zwingliana 9/5
(1951): 307-310.
48LocherZ, winglische Reformation, стр. 533.;an ak ka le Ons e ki z Mar ;niv ersitesi
l ahi yat Fa k ;ltesi De r gi si
2 0 1 4 , Sa y; 5(Sa yfa 7 - 2 6)

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn