Пианино

  Вот, наконец, и для меня, видимо, пришло время что-то написать. Сейчас же все пишут и зачастую даже нельзя понять о чем. Прямо таки все стали в одночасье писателями. А мне уже давно не терпелось положить на бумагу что-то эдакое, что-то интересное, и если получиться и даже забавное. Что я хуже других что ли?

 Вообще мысль о написании рассказов пришла мне в голову довольно давно, когда я еще работала. Но тогда на моих руках была больная очень пожилая мама, да еще совершенно очаровательная интеллигентная кошка Муха (Мусек, как называл ее мой сын). Теперь мне кажется, что если бы она, то есть кошка, умела писать и читать, то непременно сочинила бы что-нибудь не хуже нашей писательской братии, а уж меня и подавно. Но как назло совершенно случайно мне подвернулось интереснейшее занятие – астрология, и на работе, чтобы убить свободное время между надоедливыми покупателями, я осторожными шажками, постепенно начала входить в замысловатые астрологические понятия. При этом по началу я плохо понимала материал, и прочитанное приходилось повторять заново и не один раз. Но это так меня увлекало, что и дома я не могла отключиться от раскладывания в уме замысловатых гороскопов. Да, да – именно в уме! Как карточные пасьянсы, я представляла себе перед сном уже лежа в кровати расположение планет в космическом круге и их загадочные  взаимоотношения друг с другом. Ранее совсем чужие  они представлялись мне теперь в виде мерцающих разноцветными лучами маленьких одушевленных звездочек, каждая из которых на некоторое время приоткрывала тайну своего совершенства при задушевном общении с ней один на один. В отличие от игральных карт каждый гороскоп раскрывал не только психологию поведения и нюансы характера его обладателя, но и возможность разгадывать смысл и причину его поступков. Самое интересное для меня был сам процесс постепенного вхождения в характер и даже в будущее каждого персонажа.

 Более пяти лет я только и думала о расшифровке тайн каждого гороскопа и не понимала, как можно тратить свободное время на что-либо другое. А как это было замечательно и даже очень полезно для собственного душевного равновесия перелистывать ранее  закрытую для тебя, но очень заманчивую книгу! Мое воображение как будто заполнялось до краев новыми образами, и я пребывала в полном пусть и иллюзорном блаженстве. Мне и в голову не приходило увлекаться чем-то другим, а тем более пытаться сочинять какие-то там непонятные фантастические сюжеты. А ведь можно было многое рассказать из реальной жизни, например, о нашей славной репатриации: о бесконечном хождении по ступеням бюрократических организаций, о бессмысленном времяпрепровождении в бесчисленных кабинетах различных ведомств и так далее и тому подобное. И все  это наряду с удивительным раскрытием вдруг откуда-то свалившихся, ранее и не предполагаемых свойств собственной натуры. Видимо, и увлечение астрологией, проявилось не иначе, как под влиянием всемогущей энергии «святой земли», на которой мы оказались по божьему проведению.
 
 Так прошло около десяти лет. Уже астрология стала неотъемлемой и  привычной спутницей жизни. Но она перестала быть тайной для меня, и ее место неожиданно и как бы из-под воль начало заполняться, прямо сказать, нескромным желанием попробовать себя на скользкой неизведанной дорожке писательской стези. Конечно, тогда все это было в прожектах, но я всерьез задумалась о том, что вот пойду на пенсию, и сразу появится свободное время для разных глупостей. И уж как усядусь за письменный стол, то сразу и начну строчить без остановки всем на удивление увлекательные истории из своей жизни…
 
 Попутно скажу, что еще в далекие времена, так сказать в прошлой жизни, в том месте, где я родилась, будучи довольно молодой, мне вдруг очень захотелось научиться рисовать. Это было летом. Я тогда жила на даче у моей подруги. В какой-то из жарких летних дней неожиданно на даче появился очень молоденький мальчик, лет так примерно тринадцати, со своей мамой, приятельницей моей подруги. Он привез с собой все причиндалы для рисования: и специальную бумагу, и карандаши, и разные кисточки, и краски. В общем, все то, что помогает не сдохнуть от скуки такому молодому человеку вдали от шумного города. Это был тихий скромный приятный во всех отношениях парнишка с пышной красивой белокурой шевелюрой и сине-голубыми небесного цвета добрыми круглыми глазами, обожающий свою мать, чем и очаровал меня окончательно в первый же день нашего знакомства. Он самозабвенно погружался в процесс мазания по бумаге карандашами или красками, и к моему великому удивлению выходило у него что-то очень даже приличное на мой дилетантский взгляд. И вот в один прекрасный день может быть от скуки, а может быть от подспудного желания выразить себя на новом поприще (а вдруг получиться - чем черт не шутит), я вдруг загорелась желанием попробовать себя в рисовании, в таком загадочном и ранее недоступном мне ремесле.
 
 Хотя моя бабушка Марика окончила в двадцатых годах ВХУТЕМАС и была настоящим художником, я же, с детства не умевшая нарисовать даже самую маленькую птичку, втайне надеялась на чудо генетики. Мне захотелось (конечно, неосознанно)  приучить себя к последовательному сосредоточению на чем-то возвышенном. Я всегда жила с досадным ощущением, что что-то важное всегда пробегает мимо меня, а я лечу во весь опор, чтобы это «что-то» ухватить за хвост. В погоне за этим невидимым чем-то важным я часто суетилась, не понимая, как это глупо и мешает жить. Так я кидалась из стороны в сторону, не останавливаясь ни на чем серьезно. Меня это очень раздражало, но причину вечной неудовлетворенности понять не могла, да и по правде не задумывалась над этим. Таков характер молодости и никуда от этого не деться.

 Это сейчас я люблю покой и тишину и когда мне слишком муторно или заедает тоска от всяческих непонятных мыслей и неразрешенных вопросов, я обращаюсь к книгам, обычно к Достоевскому, моему настоящему единственному другу. Конечно, он сумасшедший, больной на голову и несимпатичный во всех отношениях человек. Но перечитывая,  даже неважно что-нибудь  из его великих произведений, становлюсь чище и свободнее, дышу ровнее и увереннее, и на сложные, казалось бы, неразрешимые задачи, порой вдруг как-то само собой приходит правильный ответ. Но об этом чуточку после…

 Надо сказать, что атмосфера на даче моей подруги прямо таки очень способствовала творческому энтузиазму. Во-первых – природа! Воздух, травка, ароматные россыпи садовых цветов, составлявшие гордость и большую радость самой хозяйки этого прелестного уголка, так непохожего на нашу московскую жизнь. Вставали поздно утром. Никуда не спешили, как обычно в городе, да еще в таком сумасшедшем, как Москва. Поначалу я в силу своей неуемной энергичности хотела завести спортивный распорядок дня с ранней зарядкой на свежем воздухе. Но тут- же была осмеяна всеми обитателями дачи. Моя подруга, просыпаясь не раньше десяти утра, обычно с издевкой приговаривала: «кто рано встает, тому бог дает». Это она имела в виду 10 утра – рано. Так что мой оздоровительный порыв никак не повлиял на принятый уже давно привычный уклад жизни обитателей дачи.
 Итак, позднее утро начиналось с того, что мы всей душой погружались в обильный долгоиграющий завтрак, который обычно проходил на большой и светлой от утреннего солнца веранде. Шутки и смех по самым незначительным поводам не прекращались ни на минуту. Было всегда так весело, что мы забывали о том, что мы кушаем и что нам придется делать после завтрака.

 Тут следует сказать несколько слов об обитателях Рассудовской дачи. В первую очередь это моя любимая музыкальная подруга Ира; ее мать, очаровательная жизнерадостная красивая блондинка в молодости да и до сих пор молодящаяся Вера Петровна. Несмотря на нелегкий каждодневный садоводческий труд, а может быть и благодаря ему, она сохранила живость ума и женственность фигуры. Ирина тетка, родная сестра Веры Петровны, горбатая от рождения - суровая тетя Шура. Ирин отец, муж Веры Петровны, большой, добродушный  и довольно медлительный ветеран отечественной войны.
 
 Когда-то еще до революции обе сестры, Александра Петровна (тетя Шура) и Вера Петровна родились в многочисленной дружной семье военного морского офицера царской армии, где-то на Дальнем Востоке. Кроме этих двух сестер в семье было еще несколько детей, а также собак и кошек. Но случилась революция, мирная жизнь закончилась, детей и их родителей раскидала по России злая судьба. Только двум сестрам: красавице Вере, немного напоминавшей кинозвезду Любовь Орлову, и горбатой Шуре удалось вместе преодолеть все тяготы сначала революции, а затем и войны. Еще до войны Вера, будучи еще совсем молоденькой девушкой, вышла замуж за  красавца, белокурого немца, служившего юнгой на том же корабле, что и ее отец. Любовь их закрутилась в вихре обеих революций. Родители были не довольны, но это никак не помешало их любви. А помешала война. Всех этнических немцев выселили в  места, не столь отдаленные. За время войны Вера не получила от него ни одного письма, ни одной открытки. К концу войны она поняла, что он не вернется никогда. Так Вера Петровна стала соломенной вдовой.

 Но вот после окончания войны стали возвращаться с фронта обагренные войной счастливцы, уже не мальчики, а настоящие мужчины. В Станкоинструментальный институт, куда поступила учиться Вера, пришел с фронта и Виктор Мельгунов. Положительный и очень серьезный на вид Виктор сразу без оглядки влюбился в веселую красавицу блондинку Веру. Они поженились. Родилась дочка, копия своего серьезного папы. Ей дали имя тоже серьезное - Ира. Музыкальные способности проявились у Ирочки довольно рано. Это было видно невооруженным глазом. Центральная Музыкальная школа, затем Институт им. Гнесиных. Теоретическое отделение. Все чувствовали, что у Ирочки музыкальность на высоком уровне. С этим дарованием рождаются. Его нельзя приобрести никакими дипломами. Даже недоброжелатели отмечали внутреннюю культуру ее натуры. А недоброжелателей  и конкурентов было ох, как много. Без всякого блата, что само по себе удивительно, она не только прошла на теоретическое отделение Института им. Гнесиных, оставив позади себя сотни других экзаменуемых абитуриентов, но и окончила его с серебряной медалью.
Потом работа аккомпаниатора и замдиректора по административной части в только что открывшемся шикарном концертном зале Зарядье гостиницы Россия в центре Москвы. Недалеко от Кремля. Денег на этот зал угрохали кучу, но на акустику видимо пожалели, а жаль.

 Ира не выдержала критики и издевательств от злобных конкурентов в Зарядье, и когда ей предложили хорошую должность в Госконцерте, она с радостью согласилась.
Примерно в это время я с ней и познакомилась.

 Судьба нашего с Ирой знакомства сама по себе удивительна. Познакомились мы совершенно случайно. А это было так. После окончания четвертого курса института мамина знакомая, та же «всемогущая Жанна», достала для меня на лето четыре путевки в спортивный лагерь «Карпаты» от Львовского Университета. Две путевки для меня и моей институтской подруги Натальи, а еще две путевки через Наталью достались дочке Веры Петровны Ирочке и ее подруге по даче Танюше. Потом оказалось, что мои родители учились в институте вместе с родителями Натальи, и знали друг друга с давних времен.
 
 Коллектив для летнего лагеря был укомплектован. Все были очень довольны. Но сучилось непредвиденное. Мы уже собрались уезжать, но вдруг в Украине, откуда не возьмись, случилась холера. Остро встал вопрос об отмене нашей поездки. Все родители были здорово перепуганы. А мы по молодости лет не захотели ничего отменять. Надо было видеть лица наших родителей на вокзале. Так, на перроне я и познакомилась с Ирой и с Танюшей.
 
 Тут я немного отвлекусь и расскажу о нашем отъезде и первых днях пребывании в лагере.  Во первых, Вера Петровна, мама Иры снабдила ее готовой курицей на дорогу. А Танюша захватила бутылку сухого вина. Как ни как холера все-таки. Это вам не шутки. Вино мы быстро выпили, а курицу так же быстро прикончили. Довольные сытые и веселые мы улеглись на свои койки. Заснули сразу, кроме Танюшки. Посреди ночи вдруг меня кто-то сильно толкнул. Да так, что я чуть не свалилась с верхней полки. Ничего не соображая, увидела широко раскрытые Танюшкины глаза.  «У нее по-моему холера!, она очень часто ходит в туалет». Это она говорила про нашу соседку по купе. Я тут же вскочила, спустилась на нижнюю полку. Разбудила Иру и Наталью. Так мы просидели, не смыкая глаз, сторонясь пресловутой соседки,  и не выходили из из купе. до нашей остановки.
Поезд на станцию «Карпаты» прибыл ночью, и стоял пять минут, так что мы выпрыгивали из вагона со всеми чемоданами со скоростью ветра. Нас должны были встречать, чтобы проводить в лагерь в кромешной мгле через перелесок. Интересно, что родители еще на перроне нас предупредили, чтобы мы не шли за первым встречным, а сначала убедились, что это действительно человек из лагеря. Конечно, мы об этом напрочь забыли, и пошли именно за первым встречным, ничего не выясняя. Конечно, без провожатого мы бы лагерь не нашли. Нас доставили к одному из деревянных пустых домиков. В домике было четыре несколько пустых кроватей, но с матрасами и пустое ведро под одной из кроватей. Белье видимо нам еще не полагалось. Было довольно холодно. Мы улеглись и закрылись дополнительными матрасами. Одеял не было. Ведро пригодилось вскоре, так как выходить ночью из домика было страшновато. Во-первых темно, а мы не знали где туалет, а во-вторых лаяли собаки. Кое-как провели ночь. Через пару дней освоились. Привыкли.

 Погода стояла замечательная. Ходили купаться на речку, в лес. Познакомились с лагерными ребятами. Сложилась веселая компания. Я играла иногда в бадминтон или в настольный теннис.  Подружилась с мальчиком Андреем Плаховым. Потом переписывалась с ним несколько лет. Теперь он большой человек. Уже тогда был помешан на кино. А сейчас известный кинокритик. Тогда он учился во Львовском Университете на математическом факультете. Математику ненавидел, и все свободное время проводил в кинотеатрах. Впоследствии часто приезжал в Москву. У него была мечта поступить учиться во ВГИК.

 Мы с Танюшкой набросились на еще неспелую черешню. Уж очень хотелось. Деревья росли прямо вдоль шоссе. К концу дня у меня и у Танюшки случился понос. Но это было бы еще ничего. А вот через примерно полторы недели у Иры появилась мелкая красная сыпь на коже. Лагерный доктор равнодушно сказал: «комарыки покусалы». Она поехала в Сваляву в поликлинику. Оказалась аллергия наверное от воды. Ее забинтовали и чем-то намазали прыщавые места. Там же в Сваляве она взяла обратный билет в Москву. С ней уехала и Наталья, которая очень соскучилась по своему дружку.
Вот в таком перебинтованном виде Ирочка появилась на даче и свалилась как снег на голову перед очами своих родителей. У Веры Петровны чуть не случился инфаркт. Но аллергия прошла буквально через несколько дней, и мы потом вспоминали еще долго ее «оздоровление» в этом веселом лагере и этот пресловутый отдых.

 Мы с Танюшей вдвоем прекрасно провели оставшиеся две недели. Даже были в ресторане в Берегово, где пили очень вкусное вино. Единственно, что портило настроение это утренняя зарядка. Всех будили, как в пионерском лагере. А кто пропускал эту страшную экзикуцию, того наказывали дополнительной работой на кухне.

 После этого совместного отдыха мы с Ирой очень сдружились на почве музыки. Я пела, она мне аккомпанировала. Наши встречи проходили в основном у меня дома. Моя мама была очень довольна. А папа всегда уходил с прелестной собачкой Линдочкой гулять. Он почему-то не воодушевлялся нашим музицированием.

 Мое знакомство с Ирой не было случайностью, а это было даровано судьбой. Позже выяснилось, что Ира в это время жила в том же доме, что и семья моей двоюродной сестры Леночки. Так что в любом случае нам предстояло познакомиться. Ира дружила с мамой Леночки, Натальей Пономаревой. При этих встречах на Ленку внимания они не обращали, слишком маленькая. Только часто Наталья и Ира посылали Леночку за бутылкой вина. Не то, чтобы они были большими  пьяницами,  но без бутылки хорошего вина не одна их  встреча не проходила. А просто так, для поднятия настроения.

 Ирочку иногда посылали заграницу в командировку. Она первая из нас побывала в Европе. Больше всего ее поразили в Париже мусорные мешки на улице внизу около входных дверей домов по утрам. И самое удивительное, что эти мешки были всегда перевязаны разноцветными лентами. Для красоты!!! Рано утром пока граждане спали, мешки забирали рабочие в специальные мусорные грузовики.


 Это было самое счастливое, практически беззаботное время для всех нас.
Ирина подруга, Танечка, жила со своей мамой, тетей Машей и папой, дядей Андрюшей на противоположном дачном участке. Тетя Маша очень энергичная властная и трудолюбивая женщина. Не терпела никаких возражений. Дядя Андрюша наоборот – добрый мягкий и приятный человек. Танюша была похожа на папу, которого она очень любила.  В семье был еще сын, старше Тани. Но случилось несчастье. Он вдруг заболел, когда был маленький. Его отправили по совету скорой помощи в больницу. Домой он не вернулся. Попал под нож «вредителей врачей», которые как считалось тогда, его и угробили. Все верили в эти «басни». Дядя Андрюша к сожалению не дожил до времен разоблачения этих преступлений. Тетя Маша еще долго верила в эти гадости. Конечно, она получила огромную душевную травму. Но время лечит. Рана ее зажила, но сына не вернешь.
 
 Так вот, вернусь в наши счастливые дни. Мы с Ирой часто музицировали. Уже конечно в Москве. Она аккомпанировала, я пела. В основном романсы. Танюша тоже подпевала, когда мы собирались у меня дома. Мы получали огромное удовольствие от своего же исполнения. Так проходили почти все праздники и дни рождения. Пианино у нас дома было, конечно, не лучшее, но совсем неплохое. Фирмы Беларусь. И вот когда мы переехали в Израиль, то пришлось покупать новое пианино, так как из Москвы мы его перевезти не могли. Багаж, правда, разрешали отправлять 500 кг, но пианино было слишком тяжелое. Мы его оставили в Москве.

 Через полгода жизни в Израиле я наведалась в клуб для новых репатриантов. Меня приняли в хор. Руководитель оказался тоже из России. Ноты я с собой привезла. Мне захотелось вспомнить свою старую программу и показать ее руководителю. А для этого было необходимо иметь пианино. В музыкальных магазинах цены оказались заоблачные. Но в ульпане нам подсказали, что многие репатрианты продают инструменты по доступной цене. Они в отличие от нас смогли взять его в свой багаж. За год до нашего выезда в Израиль можно было брать в багаж даже около тонны груза. В течении нескольких первых месяцев количество приезжих побило все рекорды за прошлые годы. И правительством было принято решение уменьшить количество багажа из-за конкуренции с израильскими фирмами. В первый раз мы ощутили  что такое капитализм. В итоге на первую материальную помощь и подъемные деньги мы сумели осилить важную для нас покупку.  И сравнительно  дешево по сравнению с израильскими ценами.
 
 С годами мы несколько раз перевозили это пианино на другие квартиры. Я следила за ним и почти каждый год вызывала хорошего настройщика. Пианино продолжало нам служить несколько добрых лет. Пока не случилась интересная, но очень неприятная история. В один прекрасный момент я вдруг обнаружила, что пианино начало расклеиваться. Тут у нас климат совсем неподходящий для таких капризных вещей, как музыкальные инструменты. Сначала почти не заметно, но со временем дека частично все больше и больше стала отклеиватся. Меня это начало сильно раздражать и беспокоить. Я знала, что звучание нарушается. Нужен был срочный квалифицированный ремонт. Мой настройщик дал мне координаты «специалиста», как он его назвал, который бы мог подклеить мой инструмент.
 
 Первым делом этот горе специалист ворвался в квартиру, не вытерев ноги, а затем без спроса бросил свой грязный большой чемодан с инструментами на мое новое кресло. Это был ватик. Так называли репатриантов из России, приехавших давно, много лет назад. Мы уже поняли, что некоторые израильтяне, мягко выражаясь, не очень культурные, но не до такой же степени!
 Тут мне позвонила моя подруга, спросила, как дела. Я между делом доложила ей, что пришел какой-то мастер ремонтировать пианино и первым делом бросил свой грязный чемодан на мое новое кресло. Моя ошибка была в том, что я выразила свое неудовольствие в его присутствии и притом в довольно грубой форме. Он сделал вид, что ничего не слышал. разобрал пианино по частям и почему-то бросил эти части на пол,причем резко со злостью сдвигал их несколько раз ногами. Я остолбенела и потеряла дар речи. Потом он кое-как заклеил нужные места. Напоследок, уже на выходе из квартиры, он еще раз с большим воодушевлением стукнул ногой уже по частям пианино, валявшихся на полу. Сказал, что придет еще раз подклеить окончательно. Я удивилась, зачем он разобрал все пианино. Только через какое-то время до меня дошло, что таким образом он отомстил мне за мое замечание.  А может быть от зависти, что только что прибывшие репатрианты живут в красивой новой квартире,  да еще и  музицируют к тому же на хорошем инструменте. Просто безобразие.

 В конце концов, пианино оказалось негодным к употреблению. Даже мой настройщик сказал, что сломана какая-то внутренняя часть, которую нельзя починить. В результате пришлось его выбросить и купить новое. Мы купили электронное пианино, но к нему я так и не привыкла до сих пор.

 Вот так печально закончилась моя история с пианино. Но жизнь продолжается и даже без нормального хорошего инструмента. А мои внуки с большим удовольствием играют на электронном пианино. У них проблем нет. Растет новое поколение!


                2024 год