Грета

     Эта история возникла часа в двадцать три. Необходимо было купить бутылку водки. Магазин на соседней улице еще работал. После пятидневного запоя я медленно, но верно возвращался к обыденному состоянию, хотя потребность в алкоголе еще присутствовала, особенно в позднее вечернее и ночное время, когда у меня что-нибудь вдруг начинало болеть, или же я попросту не мог уснуть. Я накинул на плечи куртку, вышел из дома и скоро оказался в нужном месте. Меня обслужила молоденькая незнакомая продавщица с довольно низким хрипловатым голосом, который так не вязался с ее приятной и даже изящной внешностью. По всей видимости, девушка работала в магазине недавно, я прежде не замечал ее здесь. Возможно, я встречал ее уже где-то ранее, ее красота показалась мне знакомой. Особенно взволновал ее голос, как бы слегка простуженный и глубокий, словно это был голос снежной королевы из сказки, с придыханием метелей и вьюг в звуках слов своих. Где-то и когда-то я уже слышал голос этот. Но где и когда? Я не мог вспомнить. Задержавшись у кассы дольше положенного, мне вдруг захотелось спросить ее о чем-то. Я спешно искал подходящий вопрос в своей неопределенной ситуации, но, не найдя ничего вразумительного, счел за лучшее просто познакомиться с ней. К моему представлению она отнеслась совершенно равнодушно, точно и не расслышала его, не удостоив меня даже взглядом. Я был ужасно смущен.


     Я возвращался домой с бутылкой водки в кармане и думал, что девушке подобной внешности и профессии наверняка приходится выслушивать аналогичные докучливые речи по несколько раз на день от не совсем трезвых и не вполне адекватных посетителей. Пожалуй, я не должен был поступать так. Но ведь я тоже не совсем трезв и не вполне адекватен. Не знаю, что на меня нашло. Я хотел всего лишь вспомнить, где мог видеть ее холодную красоту.


     Вернувшись домой, я почему-то первым делом подошел к зеркалу и стал внимательно рассматривать себя в нем. Да, вид мой был непригляден: помятое, припухшее лицо, заросшее густой черной щетиной, мешки под глазами, сбившиеся волосы. Собственно, мой нынешний вид уже давно не вызывал откровения. Запои начались не вчера, я свыкся с ними, они стали нормой жизни моей. Меня поразило другое. Я как будто только теперь разглядел на лице своем морщины, и как они явственно обозначились и углубились; на висках приметил седину, а сама былая пышная и густая копна волос как будто внушительно поредела. Боже, да ведь я стар! Старость таки добралась до меня, или я сам приблизился к старости. Что теперь будет? Как мне теперь жить?


     Я, конечно, помню свой возраст, знаю годы свои. До недавних пор, бывало, при случае я всегда в виде какой-то шутки напоминал самому себе или другим, что уже не молод. В этом проглядывалась безусловная правда. Я действительно был скорее не молод, находился в этаких летах пожившего немолодого уже человека, но, что самое главное, не старого еще. И вот сегодня поздним вечером я вынужден распрощаться со средним возрастом своим. Я редко приглядываюсь к своему отражению в зеркале или же и вовсе не останавливаю взгляда на нем. Если бы я не был безразличен к внешнему облику своему, собственная старость, вероятно, открылась бы мне значительно раньше в ином состоянии и при других обстоятельствах. Однако я провозгласил старость в себе именно сегодня: поздним осенним вечером, будучи не до конца трезв и после неудачного знакомства с прекрасной девушкой. Приход старости, несомненно, явление большой важности, поэтому, как мне кажется, не может остаться незамеченным. Старость это не гром и не молния. Она приходит тихо и вполне прозаично. Ее приходу обязательно предшествуют некие события, поступки, которые словно спусковой крючок дают сигнал к действию и запускают в нас ее скрипучий изношенный механизм. Таким триггером в моем случае было неудачное знакомство. Так я разглядел в себе старость и уже не вправе заблуждаться по поводу лет своих и имею все основания утверждать, что я стар.


     Еще раз всплыла в воображении девушка из магазина, с которой только что хотел познакомиться, и мне опять стало неловко. Она так молода. Ей лет двадцать или чуть больше. Извиниться бы перед ней за свое неуместное знакомство. Стыдно. Не буду больше ходить в этот магазин.


     Сокрушенный такими мыслями, я поставил водку в холодильник. Желание выпить пропало. Зачем мне пить? – опечаленно сказал самому себе я – Прошло время, когда алкоголь дарил радость, свободу, полет духа. В жизни давно нет радости с алкоголем или без. У меня есть серьезное подозрение, что он забирает и то немногое, что осталось во мне, какие-нибудь самые мелкие крупицы счастья, затерявшиеся где-то в подсознании, усугубляет и без того тяжелое бремя одиночества моего, и срывает покрывало с холста души моей, на котором, кажется, ничего-то и нет.


     Иногда, пьяный, я пробуждаюсь среди ночи, и мне черти мерещатся по углам. Я осторожно поднимаюсь с кровати и, крадучись иду в залу к голландской печи, где недалеко от топки в углу стоит кочерга. Беру кочергу, возвращаюсь в свою комнату и внимательно осматриваю углы ее. Чертей, конечно же, нет, уже нет. Где же, где же они, где черти мои? Но чертей, как назло, нет. Жалкие богомерзкие создания! Боятся меня, знают, что я буду бить их. После вновь ложусь на кровать, а кочергу оставляю рядом на полу. Проснувшись утром, понимаю, что мне опять ночью черти в глазах стояли. Если бы не кочерга под кроватью, я и не помнил бы о них поутру. Плохо, - думаю я всякий раз утром, - очень плохо. Опять черти в гости ко мне. Когда же это прекратится? Нужно завязывать с пьянками. Зачастили что-то черти ко мне. Я не зову их, они сами приходят ко мне. Почему они ходят без приглашения? Да, они всегда вертятся вокруг человека и любят места уединенные. Не случайно, что они наметили дом мой. Я не считаю, что черти есть сумасшествие мое. Батюшка из нашей церкви говорит, что черти существуют, являются спутниками жизни нашей. Но на кой черт мне такие спутники! Не хочу таких спутников. Забрал бы их кто-нибудь себе. Я уверен, они кому-нибудь да нужны. Мне же они без надобности. Но они ко мне льнут. Что они во мне нашли? Всякая чертовщина цепляется ко мне, хоть бы что доброе. Я узнал о существовании чертей из личного опыта, а не со слов батюшки нашего прихода, хотя его мнение все равно остается очень важным для меня. Ведь если я буду говорить о чертях, мне никто не поверит, в моих чертях нет толку, как и во мне самом.  Другое дело батюшка нашего прихода. Он лицо духовное, непререкаемый авторитет у паствы нашего прихода в предмете веры и нравственности. Он извлекает прок из их существования, разоблачает нечистую силу, торжествует в истине. Он говорит, что у каждого из нас есть свой ангел, а кое у кого еще и черт. Возможно, они даже дружат. Но между чертом и человеком не может быть дружбы. Определенно, черти не есть сумасшествие мое. Это не мое сумасшествие. Это не сумасшествие, это дно моей жизни. Моя жизнь скатилась к чертям.


     С такими горькими мыслями я лег на кровать и попробовал уснуть. Но сон упорно бежал от меня. Поворочавшись вдоволь с одного бока на другой, я, наконец, лег на спину, закинул руки за голову и стал думать.


     Старость. Что наша жизнь? Игра! Вот и я не вечен. Я проиграл. Мы все обречены на поражение. Эта игра на поражение и только. Жизнь это игра на поражение. Для кого-то старость трагедия, для кого-то – тихий закат жизни. В любом случае, тебе больше нечего делать в этом мире. Печально. Я больше не буду взрослеть. Старость это предел, потолок, конец смысла. Это уже не жизнь. Но еще и не смерть. Это полужизнь. Это еще не смерть. Но уже и не жизнь. Это полусмерть. Старость приходит, когда ты исчерпал меру жизни своей, насытился днями ее, приобрел мудрость, а недалекая смерть перестает страшить и становится твоим знанием, которое приходит к тебе откуда-то изнутри. Все это так, к счастью или к несчастью. Мне лишь хочется думать, что я не достиг всего этого. Не приобрел мудрости, не насытился днями, не стяжал знание. Я не достиг старости в полной мере, а значит, не вправе считать себя старым. По факту старость есть, и по факту старости нет. Я все еще на что-то надеюсь, у меня есть желания, я что-то жду. Я всю жизнь жду чего-то и готов дальше ждать. Но старость совсем не то, чего я жду. Я ждал любви, счастья, богатства, признания, простого повышения по службе. А ничего этого по большему счету не случилось. Ничего не случилось, кроме старости. Старость – моя случайность. Так бы я сказал. Возможно, счастливая случайность. Нет, не хочу думать, что я стар. Старость живет прошлым и только прошлым. А у меня, кажется, и прошлого-то нет. Мне некуда вернуться, нечего вспомнить. Я человек будущего. Я жил ради него, ради него и умру. Нет, это не старость. Это что-то другое. Говорю это не в обиду старости моей. Старость нужно принять. В старость нужно вжиться. Старость нужно полюбить.


     Тут мысли мои на тему последнего возраста исчерпались. Я решил, что теперь точно скоро усну и повернулся на бок. Уснуть, однако, не получилось. Вновь лег на спину и постарался уже ни о чем не думать. Я долго не думал: не думал пять минут, не думал десять или час не думал. Трудно сказать. У времени в темноте своеобразный ход. Потеряв надежду на сон, я поднялся с кровати, зажег свет и начал ходить по комнате из угла в угол. Это мое средство от бессонницы. Я плохо сплю, пробую разными способами побороть бессонницу. Ходьба по комнате, как мне видится, является самым простым и эффективным средством. Алкоголь тоже, конечно, неплох в таких случаях, но все зависит от желания и настроения в конкретный момент. Походив так с полчаса по комнате среди ночи, я чувствую сильную усталость, опять ложусь на кровать и, как правило, скоро засыпаю. В этот раз, впрочем, прогулка моя закончилась, едва начавшись. Что-то привлекло мое внимание на верхнем ряду книжной полки у стены. Я подошел ближе, протянул руку и взял интересующий меня предмет. Им оказалась игровая консоль, заросшая паутиной, покрывшаяся изрядным слоем пыли. Я невольно улыбнулся нежданной находке, совсем позабыл, что у меня есть такое чудо. Накатили приятные воспоминания, связанные с ней. А было бы здорово во что-нибудь сыграть снова, погамать в супер Марио или в его трусливого братца Луиджи, отвлечься от всего этого, забыть на время о свалившейся на меня старости. Взял тряпочку, прогнал паука, собрал путину, вытер пыль. Консоль предстала как новая. Вспомнил, во что играл в последний раз, а это было года два или три назад. Кажется, последней игрой была What remains of edith Finch? И это была игра о смерти. Да, именно эта игра и именно о смерти. Года два-три назад, когда меня еще хоть как-то увлекали видеоигры, я играл неизменно в так называемые симуляторы ходьбы от первого лица, и все они так или иначе оказывались о смерти, сумасшествии, кошмарах подсознания. Это были игры, погружающие игрока в депрессивную атмосферу, дарящие негативные эмоции – Observer, Layer`s of fear, Hellblade: Senua`s sacrifice. Хотя последняя из перечисленных игр несколько иного жанра, тем не менее и ее по большему счету можно отнести к симулятором ходьбы, но уже от третьего лица. Hellblade тоже о смерти, о путешествии в царство смерти с параноидным психозом главной героини. Мне теперь не кажется странным, что я спился в итоге. Поиграв длительное время в подобные игры, можно запросто сойти с ума. А я не сошел с ума – я спился. Лучше спиться, чем сойти с ума. Я так и сделал. Пьянство, как известно, лечится, а сумасшествие – никак. Возможно, это был кризис среднего возраста, предчувствие недалекой старости, своей неизбежности. У всех он по-разному выражается. У меня это вылилось в игроманию мрачных по стилистике и содержанию нишевых видеоигр. Что до самих видеоигр с проблематикой смерти и сюжетной составляющей ее, то мне кажется, в этом заключается какое-то стойкое подсознательное желание посмотреть на смерть, что называется, с иного угла, с другой стороны, без опасения, используя элементы творчества нового времени, «поиграть», если хотите, с ней и умерить тем самым свой ужас и страх, который внушает она каждому человеку.


     Повертев немного консоль в руках, я положил ее на письменный стол с убежденностью, что в скором времени она мне обязательно понадобится. Ладно, - уже без особой печали подумалось мне, - я был стар сегодня. Но завтра все может быть совсем по-другому. Я погасил свет, лег на кровать и заснул.


     Утром перед пробуждением мне приснился сон. Он запомнился мне, потому что случился перед самым пробуждением. Сон нелепый, абсурдный, глупый. Подобные сны в избытке снятся людям. Тем не менее, сон показался мне довольно забавным, и я решился выложить его здесь. Мне приснилось, что я какой-то там президент какой-то там страны сижу за большим письменным столом в просторной зале и решаю несложные задачки по математике для начальной школы. Рядом стоит моя первая школьная учительница с указкой в руке. Время от времени она заглядывает в мою тетрадь и бьет меня указкой по голове, требовательно говоря при этом: ты стараешься недостаточно усердно, старайся еще, старайся еще! Я вжимаю голову в плечи, закрываю глаза, а она хватает меня волосы и тычет лбом в тетрадь.


     Этот сон добавил мне грустных мыслей. Сон забавен, но в нем плохо для меня все. Пусть он глуп и абсурден, но в нем плохо для меня все. По всей видимости, я не просто какой-то там президент какой-то там страны. Я умственно отсталый президент умственно отсталой страны, не в состоянии осилить простое арифметическое действие, к тому же меня еще и бьют. Бывают ли такие президенты в действительности, бывают ли такие страны? Нет, наверное. Но ведь это только сон. При всем том, в сновидениях мы сталкиваемся с реальностью нашего сознания и главной функцией сновидений (по Фрейду) является осуществление скрытых желаний. Я не психоаналитик, к анализу не способен, к тому же, не ценю абсурд, мучаюсь им, будь то абсурдность реальности или абсурдность сновидения. Абсурд, в моем понимании, что-то ущербное, какая-то патология, неспособность добраться до смысла. А мы живем в мире смыслов. Человек волею судеб обречен на смысл, обречен всегда и во всем искать его. На Земле и во Вселенной все имеет свой устоявшийся смысл и закономерность: звезды, движение планет по орбитам, какие-нибудь ужасные черные дыры и яркие квазары, поражающие воображение. Жизнь дождевого червя и легкокрылой бабочки имеют свой исключительный неповторимый смысл и значение. И только жизнь человека по его собственному утверждению бывает часто ничтожна и бессмысленна. Я полагаю, смысл необходимо искать. Это бессмысленно. Но не искать его – бессмысленность еще большая.


     Однако мне пора вставать. Который теперь час? Для утра уже довольно поздно. Я все проспал. Может, мне сегодня на работу или еще куда? Куда мне? Почему я не знаю? Почему я не знаю куда мне? Странно, никто не звонит, не стучит в дверь. Так тихо. Обо мне забыли или не знают, что я здесь. А я здесь, в четырех стенах дома своего, со мной еще старость и одиночество. А может, я и вправду какой-нибудь там президент какой-нибудь там страны. Почему я об этом не знаю наверняка? Нельзя быть президентом и не знать об этом. Если президент не знает или сомневается в том, что он президент, он не президент. Нельзя сомневаться в том, в чем нельзя сомневаться. Это судьба, это данность быть президентом. Это привилегия неба. Не быть президентом тоже судьба, тоже данность. Это удел всех остальных. Я должен точно выяснить для себя это: быть мне или не быть, судьба мне или не судьба? В конечном итоге, я президент или не президент? Подошел к окну и посмотрел в него: автобусная остановка, поворот дороги, аптека. Отошел от окна и вновь вернулся: автобусная остановка, поворот дороги, аптека. Наваждение какое-то. Так я ничего не узнаю. Опять остановка, опять поворот, опять аптека. Что это значит? Разве за этим следует, что я какой-то там президент? Возможно ли? Попробую еще раз: автобусная остановка, поворот дороги, аптека. Нет, это сложно для меня. Здесь явно чего-то недостает. Добавим сюда булочную, которая находится за аптекой. За булочной расположился табачный киоск. За киоском – овощная лавка. За овощной лавкой тянется жилая застройка. За жилыми домами начинается промышленная зона.  За промзоной находится небольшой лесной массив. За лесом – поле. Дальше расположилась деревня. За деревней – лес. За лесом – поле.  Потом маленькая железнодорожная станция, лес, поле, поле, лес, речка и прочая бесконечность. Нет, так, кажется, еще сложнее. Здесь  явно что-то лишнее. Я не приближаюсь к пониманию. Что-то здесь лишнее. Черт его знает, что здесь лишнее. Я отдаляюсь от понимания. Должны же быть иные способы решения проблемы моей. Почему все так сложно? Стал искать прошлогодний справочник стран и континентов. После недолгих поисков справочник нашелся. Внимательно пролистал его. Оказалось, такого президента еще нигде не было. Меня еще не было. Кто-то где-то там уже был, а меня еще не было. Я уже поверил в себя, а тут такое. Ошибка, может. А если нет? Тогда выходит, что все это просто так, понарошку. И сон тоже. Ничего не понимаю. Как же несправедливо все. Какого президента потеряла страна! Какая-то там страна потеряла какого-то там президента.


     Стоп. Это бред, галлюцинация. Похмелье мое никак не проходит. Я устал и выдохся. У меня нет новых идей, я исчерпал себя. Я стар, воистину. Нет ничего нового, чем (или кем) можно было бы вдохновиться, раскрутить спираль жизни своей. Я бы прочитал хороший современный роман. Но пишут ли сегодня хорошие романы? Наверное, пишут, но я о них не имею никакого понятия. Проще посмотреть увлекательный фильм. Какой-нибудь старый, черно-белый, немой, с участием… С чьим участием?  Я незнаком со старым кино. Самое время познакомиться. Что за звезды украшали тот давний черно-белый и немой кинематограф? Грета Гарбо, например. О, Грета Гарбо. Я о ней мало слышал, не видел ни одного фильма с ее участием; вполне возможно, встречал где-то в интернете постеры ее кинокартин и ее самой, но все равно с трудом представляю, как она выглядит. Мне известно только ее бессмертное имя: Грета Гарбо. Почему именно ее имя я вспомнил? Существуют и другие имена, и я о них тоже кое-что слышал. Но на Грете Гарбо остановился я. Как будто есть в ее имени или в ней самой нечто магическое, волшебное для меня. В каждой бессмертной женской особе всегда найдется что-то колдовское, привораживающее, да и просто притягательное, вызывающее обыкновенную человеческую симпатию и интерес. Стало быть, Грета интересна мне. Стало быть, Грета меня приворожила. Как, где и когда это случилось? Неужели такое возможно? Может, это и есть тот пресловутый метафизичный свет далекой звезды, сияющий в бездне вечности, разрезающий своими лучами пространство и время. Не исключено, что свет этот однажды, незамеченный, проскользнул ко мне в душу и что-то встревожил там. Что, если Грета Гарбо и есть моя новая идея, источник вдохновения и творчества, так необходимый мне сегодня? Почему бы и нет? Мне следует хорошенько обдумать это. Могут возникнуть сомнения: по силам ли для меня ее образ, не придавит ли он меня грузом своего величия? К довершению всего, сама по себе идея несколько странная и причудливая для человека другого столетия, иной эпохи и далекого от киноискусства. Но ведь мы живем в странном мире, и многие наши действия и поступки тоже могут  выглядеть вполне себе странными. Я пока не могу точно определить суть своей новой идеи, она буквально свалились на меня, свалилась на меня с неба. К чему она меня приведет и что будет в итоге? Может, она вознесет меня до небес, откуда сама и упала, а может, в скором времени я выброшу ее вон и забуду, как случалось у меня много раз прежде с похожими мысленными образами. Не знаю. Как бы там ни было, для начала я должен немного ознакомиться с историей жизни прославленной актрисы и посмотреть несколько ее самых значимых фильмов, чтобы получить первое небольшое представление о размахе ее личности и дарования. Пока же буду заканчивать сочинение свое, итожа его словами: ее зовут Грета, мисс Грета Гарбо.