Землянка. Часть 1. Глава 20

После выздоровления Кательса окунулась в политику с головой: до передачи власти нужно было сделать многое. Теперь партийные собрания проводились по несколько раз в день, а иногда – даже ночью. В то же время по Империи прокатились «реформы государственного переустройства»: везде на скорую руку менялись полномочия должностных лиц и органов власти, принимались странные указы и отменялись «неугодные» законы. Отныне в каждом населённом пункте велись официальные списки членов партии, старых и новых, а также реестры «неблагонадёжных подданных», тех лиц, что отказались от вступления в «Партию памяти» или открыто высказывались против революции. Крастенечи смотрели на происходящее с беспокойством: то, что их товарищи «на виду», было им, естественно, неприятно и непонятно. Ясно, что государственный режим ужесточался, а права и свободы потихоньку ограничивались. «Избавились от одного, пришла другая!» – думал Андрес, закипая от злости.

А сегодня в обед принцесса Динария издала Манифест об упразднении Государственного совета, который переполнил чащу терпения. Глава партии приехал во Дворец уже через час. Он ходил взад и вперёд, повышал голос, доказывал и убеждал, но всё без толку: принцесса оставалась непреклонной. Да и дело сделано, а после драки, как известно, кулаками не машут.

– Если это всё, то я хотела бы показать проект нового Манифеста, – сказала Кательса, словно не слышала его получасовой речи. – Моё правление закончится этим вечером. Надеюсь, Рахмат не разочарует Вас, – девушка протянула собеседнику исписанный лист бумаги.

– При всём моём уважении к Вам, принцесса, – ответил Андрес с презрительной улыбкой, – должен напомнить, я не признаю женщин в политике, политика не женское дело. Вы – это, конечно, исключение, но сами понимаете… – он недоговорил, однако Кательса догадалась: «Все вы, женщины, существа глупые и т.д. и т.п.» Отбросив думы о сущности женского пола и его предназначении, Андрес приступил к чтению документа:

«Уважаемый народ Деметры!

Сегодня, спустя месяц после вступления на престол, я, Динария-Рогнеда-Кательса Рославецкая, приняла решение о передаче всей своей власти графу Рахмату Донежскому, который является следующим в очереди на трон Тисильской Империи.

Передача власти и коронация состоятся этим вечером, 13 артибула сего года, на площади Революции».

– Я не мастер речей, но это нужно переписать, особенно начало и конец, они отвратительны!

– Я учту.

– Тогда до вечера? – спросил он, довольный тем, что всё-таки поставил её на место.

– Можете быть свободны, – ответила она холодно и быстро вышла из палат.

Спустя несколько часов Кательса встретилась с Рахматом, и они обсудили полученные замечания. В итоге документ приобрёл такое содержание:

«Народ Деметры!

Сегодня, 13 артибула сего года, по истечении месяца с момента восшествия на престол Тисильской Империи, я, Динария-Рогнеда-Кательса Рославецкая, принцесса Деметры и иных подчиняющихся ей территорий: Лориза, Эльтенты и Гасписа – приняла решение о передаче всей принадлежащей мне государственной власти графу Рахмату Донежскому, следующему наследнику в очереди на престол Тисильской Империи.

Указанная церемония состоится этим вечером в 20 часов на площади Революции.

Преданная деметровскому народу Динария-Рогнеда-Кательса Рославецкая, принцесса Деметры и иных подчиняющихся ей территорий: Лориза, Эльтенты и Гасписа»

– Сегодня всё кончится! – заявил Рахмат и облегчённо вздохнул. – Ты устала. Это было непросто, но осталось совсем чуть-чуть.

– Ничего не кончится! – ответила девушка, опуская взгляд. – Я только теперь поняла, что есть власть. Нам не будет покоя ни днём, ни ночью. И так всю жизнь, до самой смерти. Мы никогда не сможем распоряжаться собой и своим временем. Если бы ты знал, до чего мне душно во Дворце. Хочется уехать куда-нибудь подальше отсюда! И жить, просто жить обычной жизнью, как все, без угроз и страхов. Но моя участь решена, и я не могу изменить её. Осознание этой неизбежности убивает меня.

– Кательса! – он подошёл к ней и сел рядом. – Пообещай, – муж взял её за руку, – пообещай, что всегда будешь со мной, что бы ни случилось.

– Я уже обещала тебе. В день нашей свадьбы, – произнесла она тихо. – Почему ты заговорил об этом?

– Для меня важна твоя поддержка. Впрочем, – Рахмат вдруг оживился, – не будем про то. Сегодня великий, значительный день! Тебе следует отдохнуть перед вечером.

– Хорошо, – Кательса покорно встала и поправила платье. – Ты прав, – она почти дошла до двери и, обернувшись, добавила. – Жаль, что для тебя не кончено, значит, и для меня тоже.

Граф промолчал. Ему так хотелось поделиться с ней своими мыслями, переживаниями, рассказать обо всём, но он не мог сделать это. Долг перед Родиной и некоторые обязательства не оставляли выбора. Его поступок, то, что придётся совершить этим вечером – поведение добропорядочного подданного, но не мужа. Кательса будет ошеломлена, однако ничего не поделаешь. Она тоже поймёт, пусть не сразу, со временем, но поймёт. А пока он должен приготовиться к тому, что ссора или даже скандал разыграется прямо на Площади. Хотя, может, и не разыграется: она только что сказала, что готова поддержать в любой ситуации. Конечно, Кательса не любит его, но в своё время перед всеми поклялась быть верной и покорной женой, всецело и всемерно разделить судьбу мужа, какой бы горькой или страшной она ни была. Так Рахмат пытался успокоить себя, но это получалось плохо: он знал, Кательса не такая, как деметровские женщины, даже если сильно захочет, всё равно не сможет стать, как они. Вспомнил то утро, когда встретил её во Дворце, утро Революции. Она была по-настоящему бесстрашной и смелой, источала невероятную жизненную энергию и силу. Временами становилось совсем не по себе. А теперь? Рахмат чувствовал, что в ней произошла какая-то перемена, но какая именно, понять не мог. Она постоянно грустила и печалилась, хотя видимых причин для того не имелось. Всё, чего она желала, вмиг исполнялось. Теперь, когда в руках было столько воли и влияния, уже никто не смел причинить ей боль, задеть за живое или обидеть. Власть не давала Кательсе какой-либо радости или восторга, наоборот, она тяготила девушку, тяжёлой ношей легла на эти хрупкие плечи, заслонила собой все мечты и стремления молодой беззаботной души. Сейчас радовало лишь одно: сегодня всё кончится! Рахмат с нетерпением ждал того самого часа, а время замедлило свой некогда неугомонный бег.

Но час настал! На площади Революции собрался весь народ столицы. Здесь были все, кто когда-то приходил на коронацию Кательсы несколько месяцев назад. Теперь принцесса, как глава государства, восседала на троне, стоявшем посередине, справа был её муж, а слева – её отец. В левом углу Площади – бывшие члены Государственного совета и представители различных земель, те, что успели приехать за такое короткое время. В центре Площади – деметровский народ, мужчины и женщины, а также их дети. В правом углу Площади – гарнизон столицы, почётные гости, служители Храма.

– С милостью великого Домуса я, Динария-Рогнеда-Кательса Рославецкая, принцесса Деметры и иных подчиняющихся ей территорий: Лориза, Эльтенты и Гасписа – передаю принадлежащую мне государственную власть графу Рахмату Донежскому.

Вскоре дело было кончено. Кательса отошла в сторону. Теперь перед народом стоял новый Эмирхат – граф Рахмат Донежский. Он должен был произнести торжественную речь.

– Дорогие подданные! Я благодарю всех вас за то, что пришли сегодня. Этот вечер поставит точку в многолетней борьбе за государство. Как достойный сын своего Отечества, я счёл необходимым передать вручённую мне государственную власть её законному владельцу – Эмирхату Семнадцатому, а именно Дамиру Рославецкому.

Посередине Площади появилась знакомая фигура. Высокий мужчина крепкого сложения предстал перед всеми. Его лицо серьёзно, брови нахмурены. Народ, узнав в человеке своего покойного Государя, склонился в глубоком поклоне. Рахмат последовал всеобщему примеру, а затем, когда все поднялись, возложил огромную землерудную корону на голову Дамира. После того, как всё возвратилось на места, Эмирхат Семнадцатый поприветствовал подданных и заявил, что «все неблагонадёжные лица будут незамедлительно казнены». Также он добавил, что «принцесса Динария и граф Донежский действовали по его приказу и выполняли особую миссию по защите Отечества». Последние слова Государя заставили Кательсу резко подняться с трона и удалиться в неизвестном направлении. Рахмат, стоявший подле Эмирхата, взглянул в ту сторону. Её сиденье пусто. Тысячи мыслей стали стучаться в голову. Где она? Что с ней? Что будет делать? Ему вдруг захотелось побежать за ней, объясниться.

Кательса со всех сил бросилась прочь. Это жестокое предательство ошеломило её. Человек, которому она доверила свою жизнь, человек, с которым надеялась обрести счастье или хотя бы покой, так подло обманул. Теперь всё кончено.

Рахмат догнал её и схватил за руку:

– Кательса, позволь объяснить! Ты не знаешь многого.

Она вдруг остановилась и, обернувшись, крикнула:

– Чего я не знаю? Теперь я знаю всё! Ты обманул меня: ты сказал, что меня убьют. Но это оказалось ложью! Ты знал, чем всё кончится! С самого начала! И молчал, потому что так было выгодно!

– Да, знал, – ответил мужчина спокойно. – Но я не мог рассказать тебе. Я, как и ты, выполнял поручение Государя, у меня был долг перед народом. Поступить иначе было нельзя.

– Это всё – ложь и отговорки! Всё было обманом, – произнесла она с сожалением. – И твоя любовь – тоже ложь.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, но вместе мы справимся с этим. Мы сможем, – она хотела, но уже не могла ему верить.

– Нас больше нет и никогда не было! – заявила принцесса плача. – Этот брак будет расторгнут. А теперь, – девушка протянула руку вперёд, – не приближайтесь ко мне! Я не прощу тебя, не прощу!

Кательса отправилась в свои палаты. Мажида, взглянув на неё, удивилась:

– Что случилось? Кто-то обидел Вас?

– Мажида! – принцесса бросилась к ней с рыданиями. – Всё кончено. А ведь я думала, что смогу полюбить его, что мы будем счастливы. Я доверяла ему, а он обманул меня! Такое не прощается. Я не прощу его никогда!

Мажида всё ещё была в недоумении. Она не понимала, о ком идёт речь, что произошло. Но в тот момент эти обстоятельства Кательсу совершенно не волновали. Девушка схватилась за чемоданы. Она кидала в них всё, что попадалось под руку.

– Скажи, Мажида: ты готова следовать за мной повсюду? – спросила принцесса, окончив приготовления.

– Для меня честь – служить Вам. Я готова отправиться с Вами туда, куда пожелаете, – ответила Мажида ласковым голосом.

– Отлично! – Кательса улыбнулась сквозь высохшие на лице слёзы и добавила. – В путь!

Девушка дважды ударила в ладоши и закрыла глаза. Мажида странно посмотрела на неё, и вдруг оказалось, что принцесса вместе с чемоданами бесследно исчезла. Через пару секунд пропала и Мажида. Обе женщины попали на Землю.