Цвет настроения - синий

  Продолжение рассказа "Высокая стройная амазонка вышла из леса". Часть 2.

                *****
   
   Поздняя осень. Холодный сырой ветер безжалостно срывает с деревьев последние пожелтевшие листья, срывает вместе с ветками, угрожая порой повалить сами деревья. Непрекращающийся дождь барабанит в окна, мешая засыпать. Волны разбушевавшегося Финского залива с неистовой силой накатывают на песчаные берега, там, где еще месяц назад отдыхающие наслаждались последними лучами солнышка. Солнышко спряталось за серые тучи, как минимум, месяца на четыре. Чтобы город не ушел под воду, дамба закрывается. Штормовой ветер обрывает провода, и запоздалые дачники-неудачники остаются без электричества.

   Модно одетая женщина отчаянно пытается бороться со стихией, подставляя зонт ветру под разными углами, но природа берет свое – сильным порывом ветра зонт выворачивает, спицы ломаются, и женщина решительной походкой продолжает свой путь под дождем, как когда-то шагал Петр I, решивший построить город в этих суровых краях.

   В эту последнюю пятницу октября Ника пришла на работу позже всех. Она зашла в офис, сняла промокшее пальто, представив завистливому взгляду своих коллег безупречную спортивную фигуру, обтянутую платьем цвета ультрамарин, с глубоким вырезом, обнажающим красивую зону декольте. На груди красовалось колье из позолоченного серебра с крашеными под сапфиры стразами. Тем не менее, колье смотрелось очень дорого. Ника очень дорожила этим украшением – это был подарок влюбленного в нее однокурсника.

- Ты что, не на машине сегодня? – спросила удивленная Тамара.
- Да пятница же! У нее поди свидание… Ишь, как нарядилась! – вставила свой язвительный комментарий Анжела. – Ты все с этим малохольным встречаешься? Лихо ты его увела у Катьки! Ну ничего… Что не делается – все к лучшему. Катюша уже другого нашла. Женатый, правда, но обеспеченный.
- Синий цвет смуглым шатенкам не идет. – констатировала Тамара.
- Да нет, Том, это красный не идет смуглым шатенкам, а синий ничего. – перебила Тамару Анжела. – Тем более, что волосы у нее почти черные. Но все же, Ник, тебе не идет это платье, ты в нем как сосиска.
- Тебе это платье пошло бы еще меньше. – парировала Ника, - ты бы в нем была как сарделька.

   Обменявшись любезностями, дамы принялись за работу. Точнее, работал только один человек. Остальные создавали видимость.

   Молоденькая стажерка Кристина, миниатюрная темноволосая девушка с умным лицом, в очках с модной оправой, слушая непринужденные разговоры Анжелы и Тамары, мечтала, чтобы этот рабочий день поскорее закончился.

   Волны удовольствия расплывались по телу Ники, предвкушавшей выходные с Геннадием. В этот раз Гена снял домик на современной базе отдыха. Домик с большой профессиональной кухней, где Ника мечтала реализовать свои кулинарные таланты: порадовать возлюбленного гастрономическими шедеврами, а подписчиков - новым видео, где она расскажет о том, как  приготовить солянку на бульоне из говяжьего языка, а сам язык сделать главным ингредиентом для салата «Осенний поцелуй». Далее последует баня, сауна, джакузи и все 33 удовольствия по кругу.

- Никусь, а Никусь… Поможешь мне с отчетом? – унылым канючащим голосом протянула Анжела.
- Нет, не сегодня. Сегодня я не задержусь ни на минуту.
- Ух ты – пух ты! Куда намылились то? В театр? – язвительно спросила Анжела, расплывшись в улыбке, оголившей уродливые прокуренные зубы под цвет ее круглых карих глаз.
- А вот и нет! Не угадала.
- В ресторан? – переспросила Анжела, удивленно вылупив свои кругленькие глупые карие глазки.
- Зачем мне ресторан?! Я сама любого шеф-повара за пояс заткну.
- Это точно. Готовить ты умеешь… Так куда же тогда?
- На базу отдыха.
- На базу отдыха? В такую погоду? Хотя, какая разница, где заниматься ЭТИМ…
Довольная только что произнесенной фразой Анжела зашлась таким громким хохотом, что в современном сейсмоустойчивом здании задрожали стены, а потолок чуть не обрушился на глупую голову Анжелы.
                ******


   Рабочий день, наконец, подошел к концу.
   Две престарелые девы курят на автобусной остановке и с завистью смотрят, как  Ника садится в машину Геннадия, а стажерку Кристину встречает миловидный паренек с букетом белых хризантем. Молодые люди в обнимку направились в кафе напротив, а Ника с Геннадием скрылись за перекрестком и потерялись в потоке машин.

- Какие мы с тобой дуры, Тома. – удрученно пробормотала Анжела. – Я ведь такая красивая в молодости была…
   Анжела часто хвасталась своей былой красотой, во что верилось с трудом, поскольку скудоумие и лень способны изуродовать любую, даже самую привлекательную внешность.

   Тамаре повезло еще меньше. Если Анжела думала хоть и пустой, но своей собственной головой, то Тамара всю жизнь жила чужим умом. Всю жизнь она посвятила женатому мужчине, верила в него как в Бога. Даже квартиру, которую она купила на честно заработанные деньги, она купила в неудобном месте по совету своего любовника, который хотел помочь нужным людям избавиться от неликвидной недвижимости. В итоге нет ни ребенка, ни котенка.

   Через час Тамара очутится в своей квартире с огромной кроватью в спальне, купленной также по прихоти этого замечательного мужчины. Кровать ему уже не нужна, также как и сама Тамара. Все четыре подушки, купленные для совместных ночей, по очереди пропитываются слезами. И слезы эти не столько от болей в артрозных суставах и хондрозной спине, сколько от сжимающего грудь жгучего чувства одиночества. Тамара завидовала Анжеле: у нее были хотя бы два пушистых мурлыкающих существа, которые любят свою хозяйку безусловно. Ну или за пакетик корма. У Тамары же была жуткая аллергия на животных.

                **********

   По темной лесной дороге, с включенным дальним светом фар Ника и Геннадий подъехали к воротам базы отдыха.

   Ворота освещал прожектор, работавший от дизель-генератора. Сторож открыл ворота, и машина заехала на темную пустую стоянку.

   Ника вышла из машины и удивленно спросила Геннадия:
- Почему здесь так темно? Ты точно не ошибся? Это то самое место?
 - Не волнуйся, все в порядке. Доверься мне.

   Мужчина и женщина выгрузили вещи и направились к администратору.
   Кабинет администратора пыталась освещать тусклая лампочка, работавшая от того же дизель-генератора.

- Здравствуйте!
- Здравствуйте.  К сожалению, я не смогла до вас дозвониться, связи нет. Дело в том, что из-за вчерашнего сильного шторма на центральном распределителе электростанции произошла серьезная авария. У нас нет электричества, и это, похоже, надолго.

- Я в курсе. – сказал Геннадий.
- В таком случае мы готовы заплатить вам компенсацию в размере 50%.
- Отлично.
- Ген, постой, может поедем назад? В следующие выходные сюда приедем. Мы продуктов накупили… Как я готовить буду? Я надеялась приготовить тебе сюрприз и снять видос.
- Нинусь, успокойся, продукты не пропадут. Сейчас холодно. Положим на улицу.  А у нас будет романтический ужин при свечах. Я даже свечи купил.
- Так ты все знал и мне ничего не сказал?! – возмутилась Ника. Нет, я не согласна ползать в потемках. Поехали назад!

- Товарищи, вы уж решайте, наконец! – торопила администраторша, не желавшая упускать клиентов с одной стороны, и не хотевшая суетиться с другой. – Если решаете остаться, я скажу рабочим, чтобы подключили газовый баллон.
Гена обнял Нику за плечи, успокаивающе погладил по спине.
- Ну давай останемся, ты не пожалеешь!
- Хорошо, уговорил.

   Администраторша оживилась, раздала указания рабочим растопить печку и подключить баллон.

 - Баня будет готова чуть попозже. – пояснила девушка. Мы просто не знали, приедете ли вы.
- Мы никуда не спешим этим вечером. – сказал Гена, улыбаясь.
Влюбленная парочка проследовала за рабочими, освещавшими фонариком дорожку к деревянному домику. Дверь дома скрипнула, и Ника с Геннадием очутились в темном сыром помещении.

 - Не очень-то здесь уютно. – уныло констатировала Ника. – Не нравится мне вся эта затея.
 - Не волнуйтесь! – бодрым голосом утешил один из рабочих, укладывая хворост и сухую бумагу в камеру печи. – Печка здесь хорошая, быстро станет тепло. Я растоплю, а вы дальше сами. Заслонку верхнюю только не закрывайте.
Второй рабочий тем временем несколькими ловкими движениями подсоединил баллон к плите.

- Ну вот, плита готова, можете пользоваться. Гриль, индукционная панель и вытяжка, увы, пока не работают. Баня будет готова через пару часов. Вот вам фонарь. Аккумулятора хватит на несколько часов.

 - Спасибо! – сказал Геннадий, протягивая чаевые рабочим.

   Рабочие ушли. Гена достал подсвечники и зажег свечи. Приятный теплый свет наполнил помещение, создав атмосферу сказочной таинственности. Яркое пламя с воем и треском билось в камере печи, поглощая хворост и бумагу. Гена подкинул пару сухих поленьев;  пламя сначала скромно спряталось, будто испугавшись непрошеных гостей, затем показало свой красный язык и принялось лизать им сухое дерево.

   Тепло от печки быстро нагрело маленькое уютное помещение. Ника сняла пальто, кокетливо прошлась по комнате, включила газ и поставила чайник. В первый момент Гена с восхищением посмотрел на ее длинные стройные ноги, затем его взгляд упал на платье цвета ультрамарин, на высокую грудь, на плечи, на колье с крашенными под сапфиры стразами. Какая-то безмолвная  грусть застыла в его взгляде. Ника тут же считала этот взгляд, наполненный немой печалью. Точно таким же взглядом Гена смотрел тогда на пляже, когда он рассказывал о подлости своей бывшей жены. Еще чуть-чуть и скупая мужская слеза покатится по небритой щеке.

 - Что-то не так? Что с тобой?
 - Все хорошо…просто…
 - Что?
 - Сними скорей это платье!
 - Эй, не торопи события! Ты же знаешь, я это не люблю. Мы же даже чаю не попили. И по взгляду твоему я вижу, что это вовсе не порыв страсти. Что, мне это платье и вправду так не идет?
 - Платье отлично подчеркивает твою великолепную фигуру…только…
 - Ну что же?
 - С некоторых пор я ненавижу этот цвет.
 - И почему же?
 - Не хочу рассказывать. Слишком травматично.
 - Опять с твоей бывшей женой связано?
 - Отчасти.
 - Гена, я понимаю, она поступила очень подло, но тебе надо проработать эту ситуацию и простить обиду. Без этого ты не будешь счастлив, понимаешь? Ни со мной, ни с кем-либо еще. Эта обида будет всегда тебя глодать. Меня на работе хоть и считают нештатным психологом, но с близкими мы не работаем. Тебе надо в терапию!
 - Не нужен мне никакой психолог! Ты мой самый лучший психолог.
Гена подошел к Нике сзади, обнял за тонкую талию, поцеловал ее бархатную шею и ловким движением расстегнул колье.
 - Кажется я знаю, что подарить тебе на Новый Год. Надо найти достойную замену этой безвкусице.
 - Гена уже направился к мусорному ведру, как Ника вдруг завопила:
 - Отдай! Это подарок друга моей юности! Какая бы это не была безвкусица, но я очень дорожу этой вещью.
 - Хорошо, тогда спрячь его подальше и больше не надевай эти крашеные стекляшки.
 - А ты мне натуральные сапфиры подаришь?
- Нет. Только не сапфиры.
- Ты и вправду так не любишь все оттенки синего? Расскажи почему, мне очень интересно. Ну раз я снова сегодня твой психолог…
Гена посмотрел в потолок, выдохнул, посмотрел в пол, затем на печку, где догорали поленья.
 - Надо еще подкинуть. И почему человек так любит любоваться огнем…
Гена подкинул поленья, сел рядом с печкой и принялся любоваться огнем. Пламя уже не скромничало, не пряталось как в первый раз, а страстно накинулось на березовые дрова, моментально содрав белое «платье», проникая своими огненными языками во все интимные щелочки деревяшки.
 - Адский огонь! Я был в аду…
 - Что ты несешь?!
 - Ты знаешь, мы бы могли не встретиться…
 - Если бы не эта дурочка – племянница Анжелы, мы бы не встретились.
 - Я не об этом…
 - А о чем же?
 - Я чуть не умер пару лет назад.
 - И опять твоя женка виновата?
 - Отчасти.

   Ника села напротив Геннадия на пол по-турецки. Пламя оттеняло ее каштановые волосы, ее кожу цвета спелого персика, делая Нику похожей на египетскую богиню.

 - Ты прекрасна! Я хочу тебя прямо сейчас!
   Одним движением Ника сдернула с себя это столь неприятное Геннадию платье.

 - Возьми, брось его в печку, если хочешь… Но сначала ты мне все расскажешь.

   Гена подвинулся к Нике поближе, провел рукой по спине, расстегнул бюстгальтер с эффектом пушапа и сдернул рывком.
 - Это тоже в печку! Я люблю естественность. Для твоей упругой груди никакие лифчики не нужны.

   Геннадий подложил свои ладони под грудь Ники.

 - Знаешь, что французы говорят? – спросил Гена, целуя бархатные плечи женщины. – Что идеальная женская грудь должна умещаться в идеальной мужской руке.
 - Опять ты уходишь от темы. Давай, рассказывай!

   Чайник вскипел, Ника заварила чай и пригласила Гену к столу.

 - Я бы что-нибудь покрепче выпил. Налей коньячку. И себе тоже…
 - Я не пью, ты же знаешь.
 - Ну выпей со мной рюмочку, пожалуйста.
 - Ну если только одну… Так и быть.

   Ника налила коньяк на дно пузатых бокалов, протянула один Геннадию. Гена залпом осушил бокал, налил себе еще.

 - Что ты так нервничаешь? Что с тобой сегодня? Я не заставляю тебя все рассказывать. Я просто хочу узнать тебя получше. Мы знакомы всего полтора месяца. Я не знала, что ты не любишь синий цвет. Ты мне об этом не говорил.
 - Мне ночами снится этот ад.
 - Какой ад?
 Геннадий осушил второй бокал и налил себе снова.
 - Пойду перекурю.

   Гена вышел в кромешную промозглую тьму, сделал пару затяжек и вернулся в уютный теплый домик, где его ждала Ника в белом махровом халате.

 - Позапрошлым летом стояла страшная жара. Ты помнишь?
 - Конечно! Я тогда хорошо оттянулась. Я жару люблю.
 - Я ненавижу это адское пекло!
 - Что за инфернальные мысли я от тебя сегодня целый вечер выслушиваю?!

 - Тем летом Саша уехала в другой город, Кирюшка со мной остался. В мои выходные мы ездили на озера, купались. Вдруг Кирилл заболел. Я взял больничный. Через несколько дней и мне заплохело. Сначала горло заболело, температура поднялась. Глядя на ребенка, который уже на поправку пошел, я не придал особого значения своему недомоганию. Через несколько дней мне стало хуже, кашель появился, слабость дикая, ломота. Врач в больницу предложил поехать, но я отказался, – ведь мне не с кем ребенка было оставить. Мог бы маму попросить, но опасался за ее здоровье. Лечился дома, пока мне совсем плохо не стало. Я позвонил Сашке и сказал, чтобы она срочно приезжала. Меня в больницу отвезли, сразу в реанимацию положили…

   Ника слушала, сочувственно поглаживая Гену по руке.

 - Понимаю, досталось тебе…
 - Нет, ты не понимаешь. Какой это ад! Мужчины и женщины в одной палате. Приборы постоянно пищат. Безликие медработники в белых комбинезонах, масках, очках, ходят как призраки, чьи неприкаянные души так и не смогли найти покой. Страшная духота. В помещении нет окон, есть лишь синие стены, которые, как далекий небосвод, нависают над тобой. Я потерял счет времени. Я лежал с кислородной маской, которую снимали только во время еды, потом снова одевали. Ангел смерти каждый день прилетал в нашу палату и уносил с собой одного, а то и нескольких отмучившихся страдальцев. Однажды, когда мне было особенно плохо, глядя на эти стены, я подумал, что уже на небесах. Я протянул руки к небесной синеве, но уперся в стенку – пластик, обман, суррогат. Я никогда не забуду эти синие стены! Семнадцать лет я жил в плену обмана!

   Гена расплакался. Ника держала его за руку, успокаивающе поглаживая.

 - Когда я выписался из больницы, дома меня никто не ждал. На столе лишь лежало письмо от Саши, где она написала, что любит другого, что всю жизнь его любила, и что Кирилл не мой сын. За время моей болезни она ни разу не позвонила мне, не принесла ни одной передачи.

   Гена встал, подошел к барной стойке, снова налил себе коньяк.

 - Я уже больше года не видел Кирилла. Когда я приехал по месту их жительства, его мать меня не пустила на порог, а после общения с его родным отцом я лишился двух передних зубов. Тем не менее, они не расписаны, и я плачу алименты. Я люблю этого ребенка, а меня лишили его!
 - Не переживай. Мальчик подрастет и все поймет. Поверь, лет через пять он пошлет своего родного папеньку вместе с маменькой и придет к человеку, который всю жизнь его любил и заботился о нем.
 - Твои бы слова, да Богу в уши… Ладно. Что можно придумать с ужином? Я проголодался.
 - Гриль не работает. Хорошо, что рыбу взяли. Сейчас поджарим на сковородке.

   Ника поставила жарить стейки палтуса. Гена подошел к ней сзади, пригнул к столешнице и задрал халат.

 - Подожди, не сейчас! Рыба сгорит!
 - А я сгорю от желания!

   Гена выключил конфорку, налил в ладонь растительное масло и просунул свои пальцы меж круглых упругих ягодиц.

- Что ты делаешь! Прекрати хулиганить!

   Гена не отступил. Одним стремительным движением он прошел через тугой сфинктер, плотно обхвативший его твердую горячую плоть.

   Ника вскрикнула от боли. Гена ухватил ее за бедра и начал ритмично двигаться. Пламя стоящих на столе свечей танцевало в такт этому ритму.

 - Мне больно! Прекрати! – крикнула Ника.

   Гена снизил темп, протиснул руку между лоном Ники и краем стола, начал аккуратно поглаживать Нику под лоном. Когда Ника, наконец, расслабилась и начала входить во вкус этого страстного действа, Гена издал стон и, ослабев, прильнул торсом к белому пушистому халату.

 - Прости, я слишком перевозбудился, не смог с собой совладать. А у тебя там так классно! Не то, что у распутных девок с их разработанным очком…
 - Как ты посмел! У меня никогда этого не было! А если бы у меня случился болевой шок?! Тогда пришла бы моя очередь любоваться синими стенами?! Еще одна такая выходка с твоей стороны, и я уеду!
 - И как это ты уедешь?
 - Очень просто. Возьму ключи от твоей машины и уеду. А ты добирайся домой на чем хочешь.
 - Никуля, прости, я больше так не буду.
 - «Я больше так не буду…», - фраза провинившегося ребенка! А ты взрослый мужчина!
 - Ну, хочешь, накажи меня! Да, возьми и накажи, как провинившегося ребенка.

   Гена выдернул из штанов ремень и подал Нике.
   Ника никогда не понимала эту культуру унижений и власти над партнером, но природный темперамент взял верх. Ника была очень зла на Гену.

 - На колени! – скомандовала Ника.

   Геннадий покорно подчинился. Ника замахнулась, послышался громкий шлепок, на правой ягодице Геннадия появилась красная полоса. Через несколько секунд левая ягодица приобрела аналогичный румянец. Ньютоны и джоули возрастали  с каждым ударом, также как и децибелы шлепков.
 - Стоп! – взвыл Гена после десятого удара.

  Ника бросила ремень на пол.
- Ты совсем рехнулась! Так бить! А если бы у меня болевой шок случился!
 - Тебе приятно было, дорогой?
 - Не очень.
 - Мне тоже. – сухо сказала Ника и молча принялась дожаривать рыбу.

   Рыба быстро приобрела золотистую корочку, Ника в темпе нарезала салат, молча поставила тарелку перед Геннадием и принялась молча есть.

- Ты что молчишь? Ну скажи хоть что-нибудь.
- Когда я ем, я глух и нем.
- Не смешно. Прости. Я не думал, что все будет так. Я думал, что у нас будет романтический ужин при свечах. Сейчас я должен был бы быть в Сосновом Бору, но я закосил, прикинувшись больным, потому что обещал эти выходные провести с тобой.
- Там бы ты больше пригодился.
- Справятся без меня. Я и так всю работу за всех делаю.
- Ну конечно, темнота – друг молодежи… Если бы ты меня предупредил, я бы ни за что сюда не поехала!
- А ты что, новости не смотришь?
- Нет, я телевизор не смотрю. Не хочу расстраиваться.
- Давай о чем-нибудь приятном поговорим.
- Хорошо. Ты говорил про замену моему старому колье. У тебя есть соображения на этот счет?
- Видел очень красивые бусы из мелких рубинов. Идеальный вариант для такой яркой женщины.
- Рубины?! Ты смеешься? Я не цыганка.
- Ладно, есть такие же с изумрудами.
- Еще хлеще… Болотная тина из Финского залива… Нет, я люблю сапфиры. И ты мне подаришь кулон и серьги.
- Хорошо, кулон и серьги, но только не сапфиры.
- Ген, послушай, красивые яркие драгоценные камни не виноваты в том, что ты заболел. И дизайнеры, придумавшие столь оригинальное цветовое решение для больничных стен, также не виноваты в твоей болезни и проблемах с женой. Ты получил травматичный опыт и пытаешься его забыть, избегая всего, что с этим связано. Избегание – хреновый метод избавления от проблем. Ты в этом сегодня убедился. Ведь все пошло не по плану вовсе не из-за отсутствия электричества, а из-за того, что на мне было синее платье и колье с синими стразами. Сколько еще будет подобных ситуаций в твоей жизни? И каждый раз у тебя будет портиться настроение, ты будешь перевозбуждаться, насиловать женщин, находящихся рядом?
- Ну хватит! Все, давай забудем. Я уже попросил прощение. И ты меня наказала за это нехило, так, что я сидеть не могу.
- Не моги дальше… Я только хочу до тебя донести, что, когда ты не избегаешь проблем, а идешь навстречу своим страхам и неприятностям, они отступают. Я убедилась на своем опыте. У меня тоже была травматичная история, после которой я вознелюбила малину. Я не хотела тебе рассказывать. Тебе может быть неприятен мой рассказ, но я расскажу.
- Подожди, пойдем перекурим.

   Гена с Никой вышли на улицу. Ветер стих, дождь прекратился, небо ненадолго прояснилось. Освещенный луной двор выглядел очень ухожено: аккуратные дорожки, обрамленные клумбами; живая изгородь из туи; скамейки,  качели, гамак.

- Здесь очень даже мило. – подметила Ника, медленно делая затяжку. Выдохнув дым, она продолжила свой рассказ.

- Мне было лет 20. Я познакомилась с одним психопатом. Не знаю, чем он меня так привлек. Он был груб, невнимателен и эгоистичен. Надо было сразу его послать, но я глупенькая тогда была. Думала, что он изменится, когда влюбится в меня. Я не знала, что такие индивиды любить не способны. Так вот, были мы на его даче, перед отъездом я решила малину собрать. Ему эта малина была не нужна, но он был настолько жадным, что бесплатно отдавать даже собственные фекалии не хотел. Он и запорами даже страдал… Он ходил, торопил меня, приговаривал, что ехать пора. А потом придумал плату за малину: потащил меня в дом, поставил на колени, расстегнул штаны и пригнул мою голову к своим чреслам.  Прости, что рассказываю такие подробности. Много лет я малину не ела. Вместо вкуса ягод я чувствовала вкус сырого белка. Однажды с детьми мы поехали в лес. Там был большой малинник. Ты не представляешь, сколько радости доставили детям спелые сладкие ягоды! Своими маленькими пальчиками они срывали ягоды и угощали меня. Тогда я открыла новый вкус. Дети не виноваты, что мне однажды  попался моральный урод. Я не стала лишать своих детей этих сладких и полезных ягод. Мы набрали тогда целую корзину и наварили варенья. Теперь малина у меня ассоциируется с моими детьми.

- Счастливая ты… У тебя есть дети. – сказал Гена, обнимая Нику за плечи.
- Пойдем в баню, там уже давно все готово.
- Отличная идея!

   Ника с Геннадием взяли фонарь и пошли в соседний домик. В предбаннике они скинули с себя халаты и зашли в парилку, где было около ста градусов. Ника расположилась на нижнем пологе, Гена поддал пару.

- С веником или без? – спросил Геннадий.
- Хватит на сегодня экзекуций. – ответила Ника. – Лучше сделай мне массажик. Как тогда, в первый раз, на пляже.

   Ника загадочно смотрела на Геннадия. Тусклый свет фонаря, пробивавшийся сквозь пар, создавал особую атмосферу уюта и таинственности одновременно. Гена встал на колени и принялся нежно поглаживать Нику по спине. Губы его касались бархатной, еще не успевшей вспотеть кожи. Через несколько минут спина покрылась бисеринками пота, и руки свободно заскользили по изящному стройному телу. Гена чувствовал, как он наполняется внизу и твердеет. Минут через десять Геннадий, обливаясь потом, предложил освежиться.

   Парочка вышла из парилки в душевую. Душ и джакузи не работали. Ника сначала облилась прохладной водой из кадки, затем решила нырнуть в прохладную купель. Гена вспомнил, как они купались в середине сентября в заливе в первый день знакомства, и его возбуждение усилилось. «Темнота – друг молодежи», - подумал Геннадий.

- Что же ты стоишь?! Иди, ныряй ко мне! Вода не холодная – не такая, как тогда... Ну, ты помнишь, когда мы в заливе купались.
Гена медленно подошел к купели, аккуратно потрогал воду ногой. Ника рассмеялась над нерешительностью мужчины:
- Ну что ты медлишь? Давай, ныряй.

   Геннадий погрузился в бодрящую воду с радостным воплем, прижал к себе Нику, но та ловко увернулась от него. Они еще долго плескались, целовались и уворачивались друг от друга. Чувство приятной истомы овладело их телами. Обернувшись полотенцами, они направились в предбанник, оставив фонарь в душевой.
Ника скинула полотенце и надела халат.

- Это еще зачем? Ты что, замерзла?
- Когда я была совсем юная, одна опытная женщина сказала мне, что мужчину безумно возбуждает распахивать на женщине халат.
- Это точно. – сказал Геннадий, развязывая пояс халата и оголяя женские плечи.
   Их губы встретились, слились в страстном поцелуе, и они медленно опустились на диван.
Геннадий лег на спину, Ника продолжала целовать его в губы, затем она спустилась ниже, покрывая поцелуями волосатую грудь. Поцелуи спускались все ниже и ниже…
- Я решила идти до конца навстречу комплексам. – со страстью в голосе прошептала Ника и обхватила губами твердый жезл Геннадия. Страстные губы смыкались все плотнее, ритмично двигаясь по всей длине. Гена прерывисто задышал, поглаживая Нику по волосам.

- Стоп, остановись. Я не хочу тебе делать неприятно. Теперь твоя очередь наслаждаться. Иди ко мне!

   Гена потянул Нику на себя, их губы снова сомкнулись. Оторвавшись от губ Геннадия, Ника подалась вперед, подставив грудь губам мужчины. Началась веселая игра в темноте: Гена отыскивал губами то один сосок, то другой, Ника постанывала от удовольствия. Затем руки Геннадия крепко охватили бедра Ники и усадили амазонку в седло. Амазонка вскрикнула от неожиданности, затем подогнала седло под себя и поскакала в темноте этой страстной ночи, в бешеном темпе к вершине блаженства. Лунный свет, пробивавшийся через маленькое окошко, освещал ритмично поднимающуюся и опускающуюся грудь. Глаза закрылись от удовольствия, голова запрокинулась назад, стон сорвался с ее губ и покатился эхом через приоткрытое окно над застывшим осенним лесом. Гена снова прерывисто задышал, обессилившая Ника легла на него и вытянула ноги. Не разъединяясь, Гена крепко обнял возлюбленную, продолжая делать интенсивные движения тазом. Ника продолжала стонать, хватаясь руками за короткие волосы Геннадия, изгибаясь и подставляя соски губам.  Гена целовал ее губы, соски, снова губы; руки его плотно прижимали к себе ягодицы Ники. Волна наслаждения захлестнула Геннадия, он крепко сжал Нику в объятиях, издав сладостный стон.

                ****

   Гена с Никой проснулись, когда на улице было уже светло. Разбудил их звуковой сигнал включившейся индукционной панели и заработавший мотор холодильника.

- Ух ты, справились, однако. – сказал Гена, потягиваясь. – Молодцы, ребята, за ночь управились!

- И мы тоже справились – констатировала Ника сонным голосом.

   Взгляд Ники упал на валявшееся возле печки скомканное платье.

 - Ген, а ты его так и не сжег?

   Гена встал, подошел к печке, поднял с пола платье.

 - В инструкции написано, что в печке запрещается сжигать текстильные изделия из синтетических тканей. Это и к лучшему.

   Гена, улыбаясь, подал Нике ее платье цвета ультрамарин.
 
 - Ты будешь великолепно в нем смотреться с синими драгоценными камнями! – сказал Геннадий и принялся растапливать печь.

   После сытного завтрака влюбленная парочка наслаждалась пузырьками джакузи, подставляя струям воды то спины, то животы, то ягодицы. На плите в это время варился говяжий язык – основной ингредиент для салата «Осенний поцелуй».

                ****
Продолжение следует.