Шутки в сторону - 5

  Ночь пятая (из серии "Вещие сны не совсем адекватного старичка")

      Можно уверено утверждать, что метод придуманный моей дочерью  (http://proza.ru/2024/02/06/718) работает. А у меня не прошёл зуд поговорить с Грефом. Особенно после того, когда его величество банкир отличился в Горно-Алтайске, « беседуя» с таксистами. Какую же мелодию предложить Алисе, чтобы  вызвать сновидение с этим продуктом  Ельцинского шабаша.  Думал –думал  и ничего лучше не придумал, глядя на портрет последнего нашего императора ( висит у меня на стене из-за красивой формы, не подумайте, что я монархист) как заказать  «Боже, царя храни».
      И что вы думаете, в 0-30 как штык, я очутился в какой-то приёмной, где стены украшены драпировкой светло-зелёного цвета, у массивной двери стоит стол, за которым сидит офицер  в форме царской армии со светлыми погонами.  – «Сейчас его сиятельство Вас примет»,- обращается он ко мне. Через несколько минут из-за двери  раздаётся мелодичный звон колокольчика.  – «Проходите, Вам на аудиенцию отводится 15 минут».   – « Ни хрена  себе, -  подумал я, - это Греф уже Ваше сиятельство?». Но, оказалось, за массивным столом сидит  симпатичный мужчина лет 45 с высоким лбом и пристальным взглядом. Я его сразу узнал. Это был Пётр Аркадиевич Столыпин. По левую руку от него за приставным столиком сидит тоже знакомый мне товарищ. Он почти мой современник. Большеголовый Василий Васильевич Леонтьев. Повернув голову  в мою сторону,  он улыбается мне. Напротив него  тоже вроде бы мне знакомый грузный и хмурый мужчина.  Но я не могу вспомнить, кто это такой. Петр Аркадьевич предлагает мне сесть на стул рядом с приставным столиком.  – «Нам стало интересно, что Вы очень часто  упоминаете нас троих в своих повествованиях, -  заговорил Столыпин, -  не скрою,  приятно Ваше уважительное отношение к нам. А ведь историки до сих пор спорят лично обо мне, вешатель  я или  прогрессивный реформатор России. Вот мы и решили откликнуться на Вашу просьбу  и побеседовать, чтобы разрешить возникшие у Вас вопросы.  Так мы Вас слушаем».
          - «Пётр Аркадьевич, - ещё продолжая робеть, говорю я, - что Вы думаете по поводу сельского хозяйства современной России?»
  - Эх, мил человек, мы вот с Александром Васильевичем недавно беседовали  на эту тему (и тут я  догадался, что по правую руку от меня сидит Чаянов) и пришли к  печальному выводу. Опять Россия развернулась в сторону регресса. Один факт, число мелкотоварных и фермерских  хозяйств  у вас непрерывно сокращается.  Латифундии и, выражаясь на вашем современном языке, холдинги захватывают всё больше и больше земель.    – «Но, ведь неоспоримый факт - Россия снова стала продавать пшеницу за рубеж. За все годы советской власти такого не было»   Василий  Васильевич: «Как же не было? А кто Гитлеру в числе прочего и зерновые продавал?»   - « Это же была чистая политика, а не экономика. Народ-то жил впроголодь».  Столыпин: «Этот факт не только Вас приводит  в заблуждение.  Холдинги эксплуатируют научно-технические  достижения, созданные не в России, а за рубежом.  Если санкции сохранятся, то все высокие урожаи этих хозяйств  превратятся в пыль. Ведь вся их деятельность зависит от поставок из  заграницы семян, средств защиты, энергонасыщеной техники». – «Извините, Пётр Аркадьевич, начиная с 90-х годов прошлого столетия, когда мы обратились к трудам Александра Васильевича  (Чаянов внимательно на меня взглянул), я выступал против чрезмерной концентрации производства. А ещё раньше, работая в Сибири,  схлестнулся в споре с академиком  Заславской Т. И., которая выдвинула идею ликвидации неперспективных деревень».   -  «Да знаем мы это всё, - говорит Столыпин,- и почти полностью с Вами согласны. Какие у Вас ещё вопросы?»
         -  « Я не совсем понимаю, почему Вы, Пётр  Аркадьевич, и Ваши сподвижники  в своих реформах ополчились на сельские общины. Ведь в общине гораздо легче переносить периодически возникающие проблемы,  связанные с климатом, т.е.  рискованным земледелием». – «Странно, почему Вы не поняли. Вы должны были бы знать, изучая суть наших реформ, что существовало правило: наделять землёй вновь родившихся парней. А с 1861 года после царского указа об освобождении крестьян и наделении их землёй, численность сельского  населения почти удвоилась. Наделы на одну мужскую душу мельчали, возникла межполосица,  и производительность труда не росла ни грамма».  Чаянов  А.В.: «Мы совершенно не против общинных правил: взаимовыручки и взаимопомощи. Мы же предложили широкую кооперацию крестьянских хозяйств,  целую систему  их поддержки. Вы сами в своей брошюре об организации  информационно-консультационной службы (ИКС), где ссылаетесь  на меня, предлагаете возродить эту систему для фермерских хозяйств. Кстати, я Вам чрезвычайно благодарен за то, что пытались помочь моему сыну. Но, винить Вас и ваш институт в том, что ИКС не была построена, мы не вправе.  Вы же сами писали, что не будь тех трёх миллионов крестьян, хозяев, которые закрепились в Сибири на новых землях, кто бы кормил армию и народ, когда главные житницы страны были захвачены врагом».   Василий Васильевич, рассмеявшись, сказал: «Вам же,  Пётр Аркадьевич, известно, что большевики приклеили  кличку  тем теплушкам, в которых крестьяне ехали в Сибирь  - «столыпинский вагон», попутно переоборудовав их для перевозки заключённых».  Чаянов: «Я в таком вагоне имел честь несколько раз путешествовать, но там уже не было ни буржуйки, ни туалета».    Столыпин: «Большевики не только это придумали.  Они меня обвинили  в том, что я инициировал военно-полевые суды, которые положили конец террору в стране в кровавые 1905-1907 годы.  Возможно, Вы знаете,  сколько на меня было совершено покушений.  Эти бомбисты, эсеры,  и всякая прочая дрянь  буквально охотились на  ни в чём неповинных людей.  Меня застрелили в Киеве на глазах у царя-батюшки. А через  26 лет уже большевики расстреляли  Александра Васильевича. И вот только Василий Васильевич сумел избежать  такой участи, уехав из страны. Ну, давайте вернёмся к Вашим вопросам».
       Я немного растерялся от ими сказанного и вспомнил, что такая же участь постигла моего отца и неожиданно для самого себя вдруг спросил: «А как вы думаете, если бы царь не отрёкся от престола, как бы развивалась страна?   - «Вполне благополучно, -  сказал Столыпин,- ведь до начала всей этой бойни страна развивалась высокими темпами. Царь согласился отдать часть своих полномочий Государственной Думе,  согласился с земским управлением. Он наверняка был готов пойти по  пути британской монархии. Но, вот окружение его  не отличалось   государственным  мышлением. Разве я допустил бы, будучи живым, чтобы Россия в 1914 году ввязалась в эту бойню. Никаких интересов в этой драке она не имела. И случилась эта трагедия, которая корёжит  Россию уже больше   века».   Наступило тягостное молчание.
       В это время в кабинет вошёл адъютант и спросил Столыпина, отменять ли следующую аудиенцию или предложить посетителям ещё подождать.  – «Извинитесь и отложите все аудиенции сегодняшнего дня, а мы продолжим. Вот Вы молодой человек (этому «молодому» человеку шёл 89 год), затронули очень непростую тему, касающуюся дальнейшего развития сельского хозяйства. Обрисуйте-ка нам ситуацию, которая сложилась там, где Вы сейчас живёте».  – «Я живу в Белоруссии теперь  и в течение последних  10 лет всё лето  провожу в небольшой деревеньке на 40 домов,  где  постоянных жителей всего 5 человек. Раньше при всех таких деревнях работали небольшие молочные и откормочные  фермы. Все поля и неудобицы засевались и обрабатывались. Теперь  на этой земле функционирует огромный животноводческий комплекс, где коров уже доят компьютеры».  – « Это интересно,- откликнулся Василий Васильевич,- Вы ещё не разучились в уме считать?»,- обратился он ко мне.  – «Вроде нет»,- ответил я.  – «Тогда давайте прикинем, сколько  нужно подвезти к этому комплексу кормов. Условно возьмём, что каждой коровушке в год нужно примерно 5 тонн кормов. Возьмём среднюю урожайность трав и зерновых в размере 2 тонны с гектара. Значит, на стадо из 2000 голов  сколько га посевной площади надо?»  - « Около 5 тысяч га.   (Вот и пример теории  Леонтьева  «затраты-выпуск») ».  – «А  поля-то далеко от  этого комплекса? - спрашивает Чаянов,-  Кстати, а сколько в  комплексе коровушка живёт?» – «Нет, они находятся на расстоянии примерно 15 -20 км. А коровушка живёт не больше 3-х лет».   –   «А в крестьянском подворье и мелкотоварной  ферме  сколько она может прожить и давать молоко?»  - «У моей тёщи последняя корова отелилась в  возрасте 13 лет и  только тогда  отправилась на скотобойню».   – «Вашим правителям  надо об этом подумать», - заключил Чаянов.   «Вот Вам и ответ,-  вмешался Пётр Аркадьевич,- может быть для Белоруссии это приемлемо, а для России с её просторами и плохими дорогами, абсолютно недопустимо».  – «Но, Вы, видимо, знаете, что у нас ещё при Хрущёве понастроили громадные молочные и  свинокомплексы, птицефабрики,   отравившие природу вокруг.  Кто-нибудь у нас в стране думал о том, что копеечный дрон, ударив по кормоцеху  того же громадного свинокомплекса,  прекратит надолго  работу всего этого гиганта?  К счастью, хохлы до этого ещё не додумались.  Реальность этой ситуации ещё раз подтверждает необходимость рассредоточения всех видов производств  -   промышленных и сельскохозяйственных ».      Леонтьев А.В . заметил : «Я вспоминаю,  что творилось во время Второй Мировой войны. Американцы и англичане бомбят  авиационные заводы  рейха, а они через неделю  снова производят самолёты.  Причина именно в том, что большую  часть комплектующих деталей немцы догадались производить в маленьких мастерских, расположенных в сельских местностях» .     «Будь моя воля, я бы всех этих  управителей  Российского государства заставил трудиться на земле, как это делал Мао  Цзэдун. Иначе как государственным преступлением такую аграрную политику назвать нельзя», -  сердито сказал Столыпин.   Я про себя подумал, что   самостоятельно пришёл к тому же выводу и произнес: «Отказ от социализма в 90-ые годы и переход к капитализму причинили  и продолжают приносить страдания большинству наших граждан. Будучи в Америке  в рамках программы создания ИКС в России, я убедился в том, что классического капитализма в США нет. А чему тогда, Василий Васильевич,  Вы учили наших реформаторов,  Гайдара и его шайку? И правда ли что, вернувшись  домой,  Вы заявили, что больше никогда не поедете в Россию?»   Ответ Василия Васильевича: «Это правда. А причина в том, что эти ребята, как упрямые ослы ничего слушать не хотели, талдыча только одно, что рынок всё отрегулирует. У нас в США, действительно,  незыблемо  одно правило – свобода выбора. А вот границы выбора диктует не бизнес, не рынок, а государство. Попробуйте нарушить эти границы и надолго окажетесь в тюрьме».  – «Так что,  те балансы в экономике,  согласно Вашей теории,  можно сравнить с работой когда-то действовавшего у нас  в   СССР Госплана?»- спросил я. - « В какой-то степени, да», - ответил Василий Васильевич.  – «Что же нам делать?- отчаялся я, чувствуя, что беседа заканчивается.   – «Замиритесь с Украиной, - начал Пётр Аркадьевич,- займитесь всерьёз  восстановлением  численности русского народа. Я  вспоминаю Гродненскую губернию, где я несколько лет был губернатором.  Там же было перенаселение сельских территорий. Потому смелые крестьяне и поехали в Сибирь. А что сегодня происходит в исконно русских территориях?  Возьмите Смоленскую губернию. Там же сегодня смертность  превышает рождаемость в три с половиной раза.  А в сельском хозяйстве нужно всячески укреплять и  поддерживать многодетные семьи, увеличивать   число  крестьянских подворий,  фермерские хозяйства   в разумном сочетании с крупным производством.  Вот здесь теория Василия Васильевича может очень пригодиться».  Василий Васильевич  оживился и добавил: «Вы забыли про кооперацию. В этом вопросе в своё время досконально разобрался Александр Васильевич. Берите его разработки, не сомневайтесь, они принесут вам большую пользу».
   «Большое вам спасибо за  беседу со мной, но позвольте  последний вопрос:  В какой части Вселенной вы находитесь?»  Они дружно рассмеялись и Пётр Аркадьевич за всех ответил: «Мы с Александром Васильевичем    на полном основании пребываем в Раю, поскольку были  убиты.    А  Василий Васильевич, присоединился к нам гораздо позже,  потому что ни разу в жизни не сделал никому зла. Повлияло, вероятно,  ещё и то,  что он является лауреатом Нобелевской премии, - пошутил он,  -  Коррупции в том заведении,  в котором нас определяли на пребывание,  нет,   и  никогда не было.  А теперь, как было принято в хороших домах, давайте побалуемся чайком из Индии». Он взялся за колокольчик, а я открыл глаза.
        Колокольчик-то звонил в мою наружную дверь. Пришли мастера менять водяные счётчики.  Общаясь с ними, я   думал только о том, как бы не забыть содержание моей беседы с великими людьми.  И, проводив  слесарей,  сразу     кинулся к компьютеру, чтобы передать его моей помощнице.
     Целый день я был в таком приподнятом настроении. Ведь надо же почти как наяву беседовал с теми, кого давным-давно  уважаю и почитаю.
    Сделав это дело, я задумался, какую мелодию заказать Алисе, чтобы вновь с ними пообщаться.  Ведь столько ещё можно было обсудить с этими  истинными патриотами земли русской.
  14.08.2024 г.  Минск