Не комильфо - Так не должно. Часть II Глава II

II

           Проснулся Михаил в полной тишине. На часах... – “Надо же, больше трёх часов мёртвого сна. Похоже полковник не вернулся. Никак в Ленинград уехал. Зачем? Действительно зачем? За сюрпризом? Приму душ, освежусь. А там, что и в протрезвевшую голову да втемяшится.”
           Отдохнувший от усталости последних дней он вышел во внутренний дворик. Действительно, полковник оказался совершенно другим человеком. Садовник, кустов разных море, всё в полном порядке: квадратно-гнездовым, по осени обрезанные. Красиво выглядят. Правда фруктовые деревья еще слишком молоды. Высажены скорее всего были до постройки дома. 
           Вдруг раздался звук останавливающихся машин. Михаил поспешил в дом. В прихожей послышался топот ног и голоса до чертиков знакомые.
           – Господа офицеры, заходите не стесняйтесь. – Полковник, искренне радуясь, представил Михаила. – Старшина Михаил Леонидович Лоевский. Ему сегодня двадцать восемь и этот молодой... – Он с усмешкой уставился на старшину. – Опущу слово, решил его отпраздновать со мной, как посмел обозвать, ещё одним одиночеством.
           – Сюрприз так сюрприз! Узнаю парторга. Его воинские чины не интересовали. Только партийная ответственность. Рад встретиться. Действительно не ожидал. Разрешите представиться – отставной капитан первого ранга Аскерко Владимир Семёнович. – Поддавшись вперёд, Аскерко обнял свою, когда-то правую руку, с нескрываемым удовольствием.
           – Соколовский Евгений Михайлович. Тоже отставной капитан первого ранга. Повзрослел, старшина. Вернее, посерьёзней стал. Бедовый был морячок. Петрович, а ты знал за кем, ухлёстывал твой гость? – Евгений Петрович как-то замялся от неудобного вопроса.
           – Да. Вот только что и доложил, негодник. Знал бы раньше... 
           – Не тушуйся старшина. Молодец. Самая красивая женщина Кронштадта, да и всего Ленинградского округа. Кто только  о ней не мечтал?!
           – Неужели Аннушка? – Глаза Владимира Семёновича еле удержались в глазницах. – Вот пострел?! Везде успел.
           – За всю мою историю службы штурмана, включая главного штурмана дивизиона, такого парня не встречал. – Не понятно к кому были обращены слова к сослуживцам или к самому виновнику встречи старых сослуживцев, пожимая его руку проговорил Евгений Михайлович. – Очень рад встрече. Должен признаться, действительно не представлял возможности появления настолько грамотного обычного срочника. Таких редко встретишь даже в среде офицеров. Вот что значит высшее образование математика. Очень, очень был рад знакомству. К тому же нас в дивизионе было только двое.
           – Ты не прав Женя. Я по матери еврей, ну а по паспорту? Иначе не иметь моих погон. Взял фамилию жены вместе с национальностью. Такой вот грешок – лейтенант Каплан стал украинцем по фамилии Аскерко.
           – Мой дед тоже по матери еврей. А ты, небось, считал меня антисемитом, не так ли тёзка? – Обратился полковник к Соколовскому. – Хватит разглагольствовать, все к столу. Отметим встречу. Случайная, неожиданная оказия. Должен вам сказать, господа офицеры, вот этот вот салага через полгода защититься и, работая в почтовом ящике, получит звание капитана первого ранга по своей должности.
           – Товарищи командиры, это не кулуары, для выражения общественного мнения. Если только без меня. Неудобно.
           – Неудобно ему. Мститель. А я-то старый... никак в толк не мог взять: что он всё мне улыбки навешивал, когда я его сутками одаривал. – Полковник расцвёл в улыбке. – Вот пройдоха.
           – Я их однажды видел в фойе кинотеатра. – Соколовский заговорчески стукнул полковника по плечу. – Как Анна на него смотрела?! Моя за всю совместную жизнь таким взглядом меня не одарила. – Создалось впечатление, что офицеры забыли о Лоевском. Появилась возможность посмеяться над самими собой. Давно не виделись да и оказия оказалась дюже приятной. Вот уж действительно, мужчины в любом возрасте дети.
           Михаил слегка покрасневший стоял поодаль, наблюдая за этой перепалкой. Ему явно была приятна оценка старших командиров давно минувшего времени.
           – Давно пора за стол, товарищи офицеры.– Михаил перебил перебранку во избежание потасовки. – Никогда не пил в таком обществе, только если с командиром
пиво под вяленую в надстройке корюшку.
          Время пролетело быстро. Через три часа Евгений Петрович высказал предположение о нескончаемости бесконечных баек. Другими словами, пора и честь знать.
           – Наш юный друг устал толкать вперёд науку, вернее от неё устал. Думаю ещё встретимся не раз на рыбалке или за шашлыками.
           –  Это ко мне. Мой конёк. – Владимир Семёнович предупредил всех. – И без возражений. Парторг не раз отведал их в Кронштадте.
           – А я попрошу свою жёнушку сделать для нас фаршированную рыбу. В этом деле  она шеф-повар. Так что тебе Петрович придётся потрудиться. Условились. – Соколовский протянул руку Михаилу. – Рад, что в тебе не ошибся в отличие от некоторых. Полковник, прозевал ты своё счастье. Навёрстывай.
          
           Оставшись вдвоём, Миша предложил перемыть посуду, пока хозяин спрячет всё остальное в холодильник.
           – Ну что, рассказывай за чем пожаловал.
           Они расположились в гостиной, наконец в свободной от еды обстановке.
           – Евгений Петрович безо всяких назойливых мыслей. Справить свой день рождения на природе. Хотя я и был вне себя от вашего приёма, но, возможно, я и сам бы так же среагировал. Потому обиды не затаил, а вас на гражданке просто не узнать. Так почему бы не навести мосты. Думаю, если бы Вы были не один, я бы не приехал. – Михаил пристально посмотрел в неморгающие глаза начальника штаба дивизиона. – Даже если учесть нюансы некоей нашей несовместимости в первое посещение, я очень позавидовал Вам, как владельцу чудесного места для отдыха. Пусть здесь всегда и есть работа, так это для удовольствия.
           – Ты это к чему? – Полковник взял в руки свежий номер “Известий”. – Надо же, не прошло и пол года и только вот постскриптум на смерть Луи Армстронга. Ублюдки. У меня он был ещё на рёбрах. Так что ты хотел этим сказать?
           – Позавидовал тишине, уюту, воздуху с неповторимыми ароматами. Вот бы где закончить диссертацию. Никто не найдёт и это замечательно.
           – Так я и не против. Пользуйся во славу будущего. Тебе даже не интересно чем кончилась вчера игра? Напился в одиночестве. Девки уехали в Кёнигсберг. Её муж оттуда. Поехали показывать внучку бабке. Вот ведь как в жизни бывает? Ты вероятник, статистик или ещё хрен знает что. Это не важно. Я за эту бабку был готов любому морду набить в юности. А она предпочла другого. В чём суть жизни? Женился бы на ней, не был бы военным. Не был бы военным, ты бы здесь не сидел. И на гауптвахте не был бы её старшиной. Какова вероятность последнего события?
           – Незначительная. Почти ноль. Это, как и если бы Аннушка не обратила на меня внимания, лишь потому, что все девки вокруг были, как она выразилась, – ни одной дурнушки. Не знаю мне благодарить Бога или нет, но я в ней нашел просто очень интересного человека, что в то время для меня оказалось важнее, нежели интим. И даже не представлял, что она влюбилась до смерти, пусть и на больше чем тринадцать лет старше меня. Её благородство в поведении выше всяких похвал. А ведь могли бы и сочетаться, не будь столько сквозняка в голове моей. Но тогда бы не нашлась для неё родная бабушка. И сестра по отцу. Про Леночку я совсем молчу. У неё возможно изменится будущее. Всё на свете связано и в то же время непредсказуемо. И по вероятности – ноль. В каждой чехарде случайных фактов может появиться некоторая закономерность. Даже не одна, а несколько. И результаты будут различные. С определённой степенью правдоподобности.
           –  Ну ты накрутил мне лапши на уши. Действительно, прав Соколовский. Много разных глупостей в твоей голове. Извини, я шучу. – Полковник отложил газету. Через секунд десять полной тишины спросил совсем другим тоном. – Насколько вы были близки?
           – Странный вопрос. Я больше такой женщины не встречал. Она всему и во всём отдавалась без остатка. Абсолютно во всём. Редких качеств женщина. Завидую её мужу, но не ей. Чувствуется, не счастлива с ним. Алёнка держит. – Михаил был не готов к этому повороту темы разговора. Боялся сказать что-нибудь лишнее.
           Евгений Петрович внимательно следил за выражением лица нежданного гостя.
           – Ты знал, что она моя племянница?
           – Узнал случайно, но она не ведала об этом ни единым чувством. Как-то ушёл в самоволку на её день рождения. А около дома стояла ваша новенькая “Волга”. Было уже темно, в открытом настежь окне слышался ваш голос, вернее тост за племянницу. Пришлось вернуться в часть. Потом я получил от неё по самые уши. Она меня очень ждала, чтобы представить Вам. Думаю остальное Вы поняли уже в расписных тонах. Я в первый и последний раз ей соврал. – Михаил замолчал. А Евгений Петрович не торопился. Выжидал некоторого откровения.
           – Вы знаете, если бы Анна открыла мне свой чувства, пусть это звучит очень странно и даже непостижимо, наверное я бы серьёзно задумался. И разница в возрасте была бы не в счёт. Почему бы? Если принять сегодняшний угол зрения, будучи, как мне казалось, влюблённым в другую женщину, я бы сделал предложение Ане. Но не успел. Она выбрала родственников. – Он также не моргая смотрел за лицедвижением полковника. – Я удовлетворил ваше любопытство? Утро с завтраком мудренее. Пойдёмте спать.
           – В каком смысле? Я не догоняю. О каком выборе идёт речь? – Евгений Петрович отложил газету в сторону.
           – Я, как и Вы, не понял ею сказанного. Но решил не будоражить её воспоминаний. Ни к чему это. Прошлое не вернуть. Мы изменились. Анна стала гораздо спокойнее за это время. У неё какая-никакая, но семья, в которой просвечивается лад. А я, что я? Только определяюсь на своём, полном ухабов пути.
           – Ты всегда говоришь, что думаешь, или есть и другие комбинации в твоих научных, как их там? – Полковник почесал затылок. – Изысканиях. Я правильно выразился? Только не лукавь.
           – К чему лукавить. Лукавить – Вас потерять. Я не для этого сюда приехал.
           Михаил замолчал. Они несколько секунд с выжиданием смотрели друг на друга.
           – Евгений Петрович, можно завтра на свежую голову, если вы хотите, разобраться в том, в чём разобраться нам в принципе непосильно? Я действительно устал, да и выпили немало.
           – Иди, а я почитаю. Время детское. Спокойной ночи.