Ресторан Янтарный и крики Джона

Драка началась совершенно неожиданно. Бились все посетители ресторана. Началась потасовка во время быстрого танца под заводной вокал поп-группы Bee Grees. Кто-то кого-то случайно толкнул - харьковчанин, студент юридического, - грузина, студента медицинского. Горный народ вспыльчивый, легко воспламеняется и быстро реагирует на обиду. И вот - грузинская половина зала вступила в темпераментный, зажигательный бой с харьковской. В ход пошла посуда. Над головами дерущихся проносились тарелки и фирменные пивные кружки. Официанты, пригнувшись, спешно собирали со столов ножи и вилки. Вместо того, чтобы испугаться, Аня и Лялька давились от смеха. Впервые в ресторане и тут такое. Здорово! Весёлое приключение.
- Это из-за тебя началось, - сказала Лялька, - грузины любят блондинок, а ты им все время отказывала и танцевала медленные с местными. Вот и приревновали.
- Интересно, это надолго? Ненормальные. Мне охота ещё потанцевать! - веселилась от души Аня. - И куда подевался Юра? Ему завтра рано утром на поезд.
Юра - брат Ани, моряк, приехал в Харьков из кругосветки специально на день рождения сестры и должен был завтра отбыть в одесский порт. Перед отъездом он решил сделать сестре подарок и сводить её с подругой в популярный молодёжный ресторан "Янтарный", располагавшийся в новострое на Павловом поле. Ресторан это вам не студенческая дискотека, где можно невинно потанцевать под Boney M и пообщаться о новинках попмузыки и кино. Ресторан это пропащее место, где народ балуется спиртным и бросается лихими деньгами. Там не место комсомолкам, красавицам и спортсменкам. Но все пагубное и дурное, естественно, притягивает юных невинных особ. И в ресторан подругам уж очень охотелось попасть - представлялось, что это некий элемент интригующей, шикарной жизни с галантыми кавалерами, услужливыми официантами, красивой сервировкой да изысканными (в сравнении с дрянной столовской едой)
блюдами.
- Это как во времена Пушкина - дуэль из-за дамы сердца, - перекрикивала грохот развернувшегося поединка Лялька.
- Нет, это скорее, как в деревне - стенка на стенку, - орала, пригибая голову Аня. - Да куда же, черт подери, пропал Юра? Вышел на улицу покурить, называется. Может и его зацепили? Кулак у него ого! Раз двинет ниже ватерлинии и в борту пробоина!
Но подруги и не думали выбираться из очага страстных баталий. Наверное потому, что их расхрабрил пенящийся янтарный напиток. Да и выйти из-за стола не поедставлялось возможным - со всех сторон бились разьяренные рыцари. Но сражались они как-то не так чтобы страшно. Даже как-то через силу. Их расслабленность объяснялась просто: в литровый кружки, предназначенные для пива, посетители украдкой, под столом, добавляли водку, которую приносили с собой, так как в меню ресторана наличие крепких напитков не предполагалось. Ресторан считался молодёжным. Хотя какая молодёжь может себе позволить посещение ресторана? Гуляли студенты в основном по квартирам или же на пикниках. В общежитии гулять опасно - в любой момент жди облаву. А хоть и в новогоднюю ночь. Найдут в комнате шампанское - пиши пропало. А могут найти и кое-что поинтересней. Как случилось в общежитии медицинского. Под видом осмотра комнат администрация института открыла запасным ключом одну подозрительную комнату (по наводке бдительных комсомольцев), а там... Принцы африканскох деревень в обьятих юных прелестных харьковчанок. Естественно - все под кайфом. Но самое любопытное, что нимфетки оказались дочерьми ну очень высокопоставленных городских начальников. И что же им не хватало? На допросе в милиции девчонки загадочно улыбались и невнятно мямлили в ответ на вопрос: Зачем? Своих парней в Харькове, что ли, нет?
- Ах... Наши?.. Да вы че... Неее. А вот чёрные - это мммм...
Собственно, молодёжью посетителей Янтарного назвать можно было с большой натяжкой. В юридическом учились люди лет тридцати и старше. В медицинском также. Они уже прошли жизненную школу, имели некоторый практический опыт и считали себя взрослыми и состоявшимися. Их привлекали в учёбе, скорее, корочка о высшем образовании, а свободное время они посвящали всем радостями молодеческой жизни - ресторанам, девушкам, ставкам на ипподроме, азартным играм и прочим доступным развлечениям. Единственное, во что они не влезали - это в политику. За драку в ресторане могут в деканате пожурить. За разговоры о проблемах и иллюзорности идеи коммунистического строительства, или того хуже - за проведение несанкционированных акций - немедленно исключить, и это в лучшем случае. Как произошло в семьдесят восьмом во время студенческого ночного шествия в студгородке на Алексеевке в честь долгожданной победы хоккейной сборной СССР над сборной Чехии. В разгар экзаменационной летней сессии студенты всех харьковских институтов, забросив учебники и конспекты, с восторгом следили по ТВ за решающим матчем чемпионата мира в Праге, оглашая каждый ловкий маневр и пас любимых игроков Фетисова, Мальцева, Капустина, Харламова всеобщим неистовым криком и свистом. Душераздирающие вопли то и дело вырывались из всех общежитских окон алексеевского студгородка, сотрясая всю округу и пугая грозных вахтерш.
- Вот черти! Разорались! А учиться кто будет? Сессию завалят, как пить дать, - бурчали бдительные стражи порядка.
Однако на этом студенческие беспорядки не закончились. Сразу же после финального свистка судьи, означавшего, что телематч со счетом: 3:2 в пользу советской сборной - закончен, ситуация вышла из под контроля. Из всех окон общежитий единогласно раздался стон изумления и пошла невиданная доселе неразбериха. Кто-то, вывалившись из окна, начал отчаянно колотить ложками по кастрюлям. Кто-то запустил с верхних этажей импровизированный фейерверк из горящих газет. Студенты в летних шортах и майках, в домашних шлепанцах выбегали на улицу, обнимались, плясали, пели под гитару: "Точней отдай на клюшку пас, сильней ударь!" и скандировали имя любимого голкипера.
- Лучше нету вратаря Владислава Третьяка!
Над студенческим городком простиралось усыпанное магическими звёздами, ласковое летнее небо, украшенное шаловливым лунным оком, и тысячи молодых людей, собравшихся в центре студгородка, охваченные спортивными страстями, готовы были взорваться от переполнявших их чувств.
И тут один заводила, бравый парень с гитарой - имя его осталось для истории безымянным, бросил роковой для той ночи призыв:
- Народ! Алексеевка! Живем только раз! Идём гулять в студгородок на Павлово поле! Будем петь-танцевать до утра!
Предложение объединить хоккейных фанатов двух студенческих городков вызвало всеобщее ликование.
- Идём, - кричали все, обнимались и орали как оглашенные. Экстаз в одно мгновение захватил тысячи студентов в единый поток, и они вышли из городка на шоссе, ведущее к Павлову полю. Молодёжь в шлепанцах шла по пустынной проезжей части, мимо темных дачных садов и на ходу сочиняла кричалки:
- Наш Третьяк такой один, чемпион непобедим!
Им навстречу вынырнул последний маршрутный троллейбус, который был немедленно остановлен шествием путем сбрасывали "усов" с проводов - юношеского озорства ради, с последующей попыткой расшатать его и опрокинуть набок, но благоразумие взяло верх, трапспорт оставили в покое, и толпа двинулись дальше, выкрикивая:
- Славим, хлопцы, Третьяка, и ура, ура ура!
Водитель, черезвычайно напуганный происшедшим, немедленно сообщил в милицию следующее:дескать, харьковские студенты взбунтовались, ломают городской транспорт, кого-то славят и кричат ура.
В шествии участвовали студенты всех вузов. Юристы в том числе. Массовые гуляния никак в СССР не возборонялись. Но в строго отведённое для этого время. Шествия с криками ура полагали лишь на Первое мая и седьмое ноября - день Октябрьской революции. Славить следовало только Ленина, КПСС и Мир-Труд-Май. На второе мая можно массами - на автобусах и электричках - отправиться за город на маевку. Массовые бардовские фестивали проходили в специально отведенных местах, на дикой природе, подальше от города . Но чтобы просто так, ни с того, ни с сего проводить ночное массовое шествие по миллионому Харькову, да ещё славить незнамо кого - это, товарищи, провокация. Контрреволюционный заговор. И бунт на корабле.
Поэтому, когда на шоссе рядом с шествием появились десятки милицейских "воронков", кто-кто, а в первую очередь студенты юридического должны были насторожиться и забить тревогу. Но нет. Все дружно махали рукой воронкам, смеялись и во все горло пели:
"И все в порядке, если только на площадке великолепная пятёрка и вратарь!"
Шли долго, больше часа. Миновали первые девятиэтажки на Павловом поле. Трудово народ в многоэтажках благополучно спал и пропустил мимо ушей творящийся в городе контрреволюционный переворот. Воронки тихо преследовали многотысячное шествие, никак не разделяя всеобщее ликование хоккейных фанатов. Да не беда, думали студенты, нас решили охранять. И это здорово. Приблизились к студгородку, где жили студенты медицинского, электроники и университета дружбы народов. К огромному удивлению фанов с Алексеевки, их коллеги на Павловом Поле не били в кастрюли, не кричали речевки. В ответ на призывное пение алексеевских фанов "Трус не играет в хоккей" павловский студгородок ответил мрачной темнотой оконных проёмов - сознательные студенты, видимо, утомлённые экзаменационной сессией, отдыхали перед предстоящим утренним сражением с конспектами.
Прибывшие фаны были крайне разочарованы такой невежливой встречей. Они решали, что делать дальше. Их напрягали, и все больше, стоящая вокруг зловещая тишина и грозное оцепление прибывающих воронков.
Вдруг кто-то отчаянно крикнул:
- Что вы делаете?! Отпустите! Помогите!
Толпа замерла, не понимая, что происходит. Из всех воронков, как по команде, выскочили милиционеры, подбежали к самым рослым парням, жестко заламали им руки и затолкали несопротивляющуюся добычу в машины.
Только тут резко сработал инстинкт самосохранения. Стало ясно - пришла расплата за упоение свободой. Ничего не надо было никому объяснять. Новые стайки милиционеров кидались на толпу, выхватывали жертву, но хоккейные фаны молнией бросились врассыпную. Бежали во дворы, в подъезды, прятались в подвалах, сидели всю ночь, прислушиваясь к каждому шагу, и лишь к утру решились вернуться в студгородок. О последствиях задержания манифестантов ходило много разных слухов. Будто студентов юридического из института без разговоров всех исключили. А кто-то из иных парней будто и вовсе пропал. Но то слухи. А что на самом деле было - поди знай.
- Это, кажись, к тебе! - крикнула на ухо Ляльке, хихикая, Аня.
Лялька оглянулась. Осторожно маневрируя между участниками потасовки, со стороны сцены двигался к столику подруг невысокий полный парень с огромной шапкой кудрявых волос на голове. Это был знаменитый харьковский диск-жокей Яша Розенберг. В тот вечер именно он вёл дискотеку, и зал ресторана был забит до отказа посетителями, так как послушать его подборку зарубежных хитов считалось большой удачей. Подруги впервые воочию видели популярного диск-жокея, и он вызвал у них двойственное чувство. Внешне Яша был не только не красив, но даже смешон. Эта нелепая причёска в форме одуванчика. Этот бледный, даже серый цвет кожи, типичный для харьковского интеллектуала, не знающего, что такое свежий воздух, лес, солнце, и все свое свободное время проводящего в душной библиотеке или в кабинете звукозаписи. Это бесформенное, полное тело, никогда не участвовавшее в утренней разминке, школьном кроссе и прыжках в длину. И тем не менее Пончик, как за глаза окрестили его подруги, был очарователен. Он обоял подруг с первой минуты, как только появился на малой сцене ресторана, заставленной звукозаписывающей аппаратурой.
- Дорогие друзья, - сказал в микрофон пончик Яша мягким, бархатным голосом, - рад новой встрече с вами. И начнем нашу танцевальную программу с коллектива, который работает в жанре кантри, хард-рока и четыре раза возглавил американские хит-парады альбомов. А непревзойденным хитом которой является H;tel California! Для вас звучит, дорогие гости, группа Еagles!
Яша делал, как обычно, подборку самых крутых и серьезных групп и вставлял перед каждым хитом краткое резюме истории их создания. Несмотря на то, что слушатели к началу выступления Яши уже имели в организме изрядную дозу алкоголя, интеллектуальная атмосфера, созданная диск-жокеем, высоко всеми оценивалась и принималась на ура. В Янтарный Яшу, стуента физико-матического факультета, приглашали вести дискотеку лишь два раза в месяц. И в эти дни в ресторане, как правило, всегда был аншлаг. Но сегодня что-то пошло не так. Обычно в зале Янтарного, считавшегося просто дорогой пивнушкой, почти не бывало девушек. Сегодня их было целых две. Одна - блондинка - вызвала у темпераментных кавказцев-медиков особенно пылкое возбуждение. Другая - брюнетка - вызвала интерес у харьковчан-юристов. И надо же такому случиться - блондинка Аня железно отказывала грузинам - она им не доверяла. Брюнетка Лялька отказывала харьковчанам - потому что терпеть не могла диско-танцы. Студентка хореографического училища, она брезгливо называла народные тряски-пляски под диско-музыку изуродованной хореографией. Или просто - изуверством. Или - какой-ломакой.
- Извините, но я такое изуверство не танцую, - говорила она, отказывая незадачливым кавалерам.
Быстрые танцы, или кака-ломака, чередовались с медленными, когда публика просто слушала, так как танцевать кавалерами было не с кем. И вдруг, во время такого медляка, пончик Яша оставляет сцену и берет направление - на глазах у всех посетителей - к столику девушек. Зал замер. Что теперь будет? Кого Яша пригласит? И не откажут ли?
И та, которую он пригласил, поразительное дело, не отказала!
В центр зала круглый Пончик вывел... Ляльку. Она сама удивлялась - зачем пошла? Не могла отказать звезде диск-жокею? И ради чего? Ради медляка, который студентка-хореограф называла "липучкой" - это типа танец, когда двое прилипают друг к другу и стоят столбом, медленно перебирая ногами?
Но Лялька с первых же мгновений, очарованная музыкой All By Myself солиста ;ric Carmen, - под которую только ленивый мгновенно не влюбится в любого, кто прилип к нему во время медляка, - была сражена. Да, да. Такое недоразумение случается порой с незадачливыми девушками, которые убеждены, будто их где-то за поворотом ждёт рыцарь Айвенго на белом коне. И вот те раз: Айвенго в глазах юной романтической особы превращается в Пончика из ресторана Янтарный и только потому, что звучит проникновенный голос солиста Эрика Кармена. Однако, надо отдать должное Пончику - он все же умел обаять девушек. Хотя Яша был на голову ниже высокой, стройной балеринки, он брал, в отличии от целомудренного Айвенго, тонким знанием эротическая точек женского тела. Быть может эти знания удается кому-то постичь, изучая индийский трактат Камасутра, а может, Пончик имел особый тактильный дар, только именно критикуемый Лялькой танец-липучка сыграл с ней злую шутку. Яша едва лишь приобнял в медляке Лялю, как она почувствовала, что плывёт на небесах. Что-то блаженное, несказанно сладостное разлилось по её телу, и она, вдруг, посмотрела сверху вниз на пушистую Яшину макушку с черезвычайной нежностью и умилением. Пончик, плавно двигаясь, немного изменил положение рук на её талии и спине, и у Лили едва не сорвалось с уст: о боже, как хорошо, еще, продолжай, дорогой. Яша видел, что его партнерше желанно каждое его новое прикосновение. И он этому не удивлялся. Приятно было прелюбодействовать с прелестным невинным созданием у всех на виду. И милая девушка не убирает его руку с своего тела, не смотрит грозно: нахал. Руки прочь! В коллекции Яши были самые красивые проститутки Харькова. Но чтобы в сети попалась золотая рыбка? Это впервые. И Яша старался не спугнуть рыбешку. Но был удивлён податливости партнерши. Девушка чувствовала его, шла за ним и эмоционально откликалась на каждое его прикосновение. Да из этой невинной лялечки может со временем получиться отличная гетера! Но нужно время и терпение!
И вот теперь, в разгар драки, Яша понял: чудесный рыцарский миг настал. Он, как отважный Айвенго, идёт напролом, сквозь крепостные стены, огонь, воду и медные трубы - вызволять свою Ребекку.
- Девушки, - призывно крикнул Яша подругам, подобравшись к их столу, - идите за мной, я выведу вас через чёрный ход.
На улице стояла ночь, город жил обычной жизнью, и девушки нашли Юру, мирно курящего и о чем-то беседующего с парнем в форме курсанта мореходки.
- Моряк моряка чует издалека, - усмехнулась Аня. И притворно жалобно воскликнула. - Братик, что же ты свою сестричку бросил в тонущем корабле?
- Что случилось? - спросил с тревогой брат, разглядывая вынырнувшую с чёрного хода троицу.
- Да вот, пока ты тут беседуешь, в ресторане начались гладиаторские бои!
Не успела Аня договорить, как из парадного входа Янтарного вылетел нокаутированный клиент и упал без сознания на тротуар. За ним последовали ещё двое.
- Ого, - воскликнула оба моряка, порываясь - по зову сердца - оказать помощь потерпевшим. Но девушки схватили моряков за руки, умоляя не вмешиваться.
- Сейчас приедет милиция, - сказал скромно Яша, - поэтому нам лучше удалиться. И действительно - вдали послышалось звуки милицеских сирен.
Парни и девушки отошли подальше от терпящего бедствие ресторана, обсуждая невероятное поведение посетителей.
- Я год работаю в Янтарном, - сказал Яша. - Женщины сюда обычно не заглядывают. Сегодня в первый раз пришли две девушки. И вдруг - массовая драка. Ничего подобного не происходило ни разу!
- Да все понятно, - усмехнулся Юра, - Woman on a ship in trouble!
Все дружно рассмеялись. Мимо компании пронеслись милицейские машины и скорая помощь.
- Кажется, мы ушли вовремя, - сказал Яша. Компания немного прогулялась по Ленинскому проспекту. Знакомство оказалось для всех черезвычайно приятным. Аня сразу же положила глаз на курсанта. Евгений приехал на побывку к родителям из Одессы. Аня, девушка в женихах привередливая, на сей раз почувствовала, что сердце её бьётся как-то уж слишком тревожно. Это неспроста! Да и молодой моряк взирал на девушку смело, не смущаясь, как впередсмотрящий, готовый вот-вот воскликнуть: "Земля!"
- Идти в ночном Харькове теперь пойти некуда. Так что...
Яша посмотрел испытывающе на компанию.
- Можем зайти ко мне, продолжить нежданно негаданно прерванный вечер. Я живу здесь неподалеку.
Друзья переглянулись.
- Но, - неуверенно начала Аня, - брату завтра утром на поезд.
- Никаких проблем, - бодро ответил Юра, - успеется. К всенощной вахте нам не привыкать, да, Женя?
- Так точно,товарищ стартом, - ответил курсант и столь
страстно глянул на Аню, что девичьи колебания вмиг рассеялись.
- Тогда идём!
Компания, весело переговариваясь, направилась в гости на квартиру к Яше. К удивлению гостей то была просто оставленная комната в коммуналке на две семьи. Здесь стоял диван, стол, несколько стульев, у стенки стеллажи, заставленные пластинками. Яша снимал комнату в квартире с престарелой, выживший из ума соседкой. Едва гости вошли в коридор, как старушка, бледная, высохшая, словно кладбищенский призрак, взглянула из своей комнаты и воскликнула: "А, Яшка пришёл! Проституток привёл!"  - и тут же с грохотом захлопнула дверь.
- Бабушка вымачивает якорь, - усмехнулся Юра. - За такой прием надо б Ягу на гауптвахту.
- Не обращайте внимания, - успокоил гостей Яша, - зато из-за этого баласта квартиру мне сдали за копейки!
- А про проституток бабушка пошутила? - поинтересовалась Аня.
- Да у старой карги одно на уме: проститутки и ливерные пирожки. Первых она ненавидит, видя их в каждой молодке. А вторых любит, да так, что аж трясется, как старая дева в первую брачную ночь. И завтра с утра, хитрюга, уверяю вас, будет подлизываться и просить: "Яшенька, купи мне ливерный пирожок". И совать пять копеек.
- Короче, у бабульки есть свой спасательный буек - Яша, покупающий ливерный пирожок, - заключил Юра. И компания, хихикая и шушукаясь, устроилась за столом, стараясь не раздражать  безумную соседку.
- Друзья, - со вздохом обратился Яша к гостям, - не сочтите меня негостеприимным, но у меня из угощения для вас в наличии  только индийский чай, сгущёнка и сухари с изюмом.
В ответ раздался вопль восторга.
- Чай на камбузе - в самый раз, - хлопнув в ладоши, сказал Юра. - Мы ведь сюда не бакланить пришли. А общаться.
- Вот и прекрасно, - вздохнул с облегчением хозяин. - Тогда я ставлю чайник.
И вышел на кухню.
- А про проституток Пончик так и не ответил,  - иронично подметила Аня. - Что-то он темнит.
И Аня оказалась очень близка к истине. Яше было что скрывать от окружающих. О харьковских проституках Пончик знал более чем достаточно. Его совершенно не интересовали серьёзные девушки. С ними много возни. С проститутками нет никаких проблем - заплатил, и она твоя. Выбирай любую. Каждый раз новую. А выбирать в Харькове было из чего. Есть которые подешевле. Это "скверные" проститутки. Их можно встретить на лавочке в сквере имени Шевченко. Они дешёвые, но старые. Есть купейные. Или "печеньки". Этих можно купить в поезде Харьков-Евпаторий. Проводник, предлагая чай пасажирам купейного или СВ, интересуется: "Вам с печенькой?". Купейные проститутки молоденькие и неприхотливые. Им уже то в радость, что можно проехаться в чистеньком купе к морю и обратно, еще и десятку привезти. Так что из услуги были, практически, копеечные.
"Десертные" - проститутки, которые приписались в ресторанах. Эти жрицы любви входили в стоимость меню под пунктом "десерт". Клиент спрашивал официанта: "А что у вас на десерт - от шеф-повара?" Официант отвечал: "К вашим услугам:  Торт трехслойный. И торт вафельный". Первый десерт означал, что предлагается проститутка,  специализируюшаяся на сексе "втроем", а второй, что проститутка владеет искусством орального секса. Десертные проститутки - эффектные, крашенные дамы в теле и не первой молодости, были дорогими и не всякому по карману. Яша предпочитал проституток помоложе, постройней и поумней. Они назывались "универсальными". И находил их Яша в харьковских университетах. Высокие, красивые с прекрасной фигурой девушки, отличницы, имели в клиентах исключительно высокопоставленных особ и гостей из гостиницы "Интурист". С Яшей они дружили, так как он отличался умом, весёлым нравом и приятным сексуальным обхождением. Ему универсалки отдавались задаром, по дружбе, знали - денег у Яши нет. Он тратил все наличные  на пластинки.
Рассматривая богатую Яшину фонотеку, Евгений вытащил наугад конверт с пластинкой и ахнул: "Крантец! "Джон Леннон. Песни джунглей"! Интересно, что это ещё за хрень?
- Это эксперементальный альбом Леннона, - в комнату вернулся Яша -  с чайником, сгущёнкой и сухарями - и расставил все на столе. - Угощайтесь, дорогие гости, чем бог послал, а я тем временем включу для вас пластинку - буквально на днях получил из-за границы.
- Так это все - оттуда? - поинтересовалась Аня, разглядывая длинные стеллажи пластинок.
- Все - оттуда. Достаю через знакомых стюардесс. У меня отличная, редкая и самая свежая подборка мировых  синглов. В наших магазинах, естественно, такую музыку не встретишь.
- И что же это за эксперементальный альбом? - поинтересовался Женя.
Яша рассказал в двух словах, что об альбоме "Песни джунглей" известно немного. Это не привычные для слуха попсовые и роковые мелодии на стихотворные тексты, а нечто особенное. Написан альбом под влиянием художницы-авангардистки Йока Она. Японка соблазнила певца идеей покинуть общество и уединиться для вечной любви в хижине в джунглях. Леннон всерьез занялся изучением культуры аборигенов Амазонки. И создал уникальный альбом, который  построен на художественном крике, подражающем ритуальным песням-возгласам аборигенов.
- О, любопытно, - отозвалась Лялька, - глаза её мерцали влюбленным огнём.
Яша поставил пластинку на проигрыватель.
- Думаю, вы нигде это не услышите. Альбом вышел малым тиражом, так как продюсеры предвидели его коммерческого провал. Так на деле, собственно, это и оказалось. Думаю, это действительно очень специфическая, неожиданная, но очень эффектная музыка.
- А бабушку штормить от крика джунглей не будет? - поинтересовался Юра.
Яша усмехнулся.
- Этот демон под музыку становится тише воды, ниже травы и спит, как ангел.
- Обалдеть, - охнула Аня при первых звуках сингла. Космические, свободно летящие мелодичные крики певца перенесли слушателей в безбрежные амазонские леса. Организованные и импровизированные возгласы, длинные и короткие, низкие и высокие, призывные и огненные -  передавали радость слияния человека с природой. Он и птица, и животное, и дерево, и река. Его голос - это песня жизни, у которой нет ни начала, ни конца. Лялька почувствовала в этот момент, что ее любимые балеты Баядерка, Шахеразада, Щелкунчик Лебединое озеро, Весна священная, Кармен-сюита, Жар-птица - лишь  крохотные бусинки на фоне  безбрежной звукописной палитры диких джунглей. Каждый неповторимый зов птицы и животного, каждый манящий возглас хозяина джунглей Тарзана - это грандиозная хоровая симфония космоса. Такая пестрая и живая, что на ее фоне вся музыка цивилизованного театра меркнет и кажется искусственной и фальшивой.
- Какая красота, -  прошептала пораженная Лялька. - Неужели это кричит Джон Леннон? Как естественно и органично! Очень красиво!
Первая сторона пластинки закончилась, и Яша перевернул её на другую сторону.
- Друзья, вы продолжайте, а мы с Лялей сходим на кухню приготовить еще чаю.
Лялька переглянулась с Аней, и та ей подмигнула. Понятно - Яша нашёл предлог ненадолго с Лялькой уединиться.
Лялька собрала со стола чашки и пошла за Яшкой. Он  налил в чайник воду и поставил на огонь.
- Иди ко мне, - сказал тихо. Совершенно непонятно, как это Пончик делал. Полный, некрасивый коротышка, едва он прикоснулся в Ляльке, как она почувствовала, что улетает. Яша обнял Ляльку, но теперь смело, быстро скользув руками под юбку. То, что он делал с ее телом, можно считать пошлостью, наглостью и бесстыдством. Но вместо того, чтобы оттолкнуть Пончика, Лялька оцепенела, как под действием опиума. Из комнаты до их слуха доносились страстные,  животные, царственные крики Леннона. И Лялька воспарила, позабыв, где находится. Не замечала ни старые, облупившиеся стены, ни почерневший от копоти потолок коммунальной кухни. Ни обветшалые, развалившиеся дверцы шкавчиков. Ни заеложенный, засаленный от времени паркет. Лялька блаженствовала, растворяясь в мужских ласках, будто рядом с ней, среди зарослей джунглей, стоял не Пончик, а дикий, мускулисиый, загорелый Тарзан. И тут раздался ехидный скрипучий голос старухи, затаившейся за холодильником.
- Ай, Яшка, дай этой проститутке свой ливерный пирожок, дай, дай, дай! - и, хохотнув, яга юркнула в свою комнату.
В тот же миг Лялька выскользнула из обьятий растерявшегося Яшки и опрометью выбежала на улицу - в ночь, в окутанный сном Харьков.