Три дня до прошлого. Ознакомительный фрагмент

Над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек.
А. С. Грин

Самому лучшему на свете котику Тоше.
Мягких тебе облачков, моё рыжее солнышко.




Часть 1. День первый. Август



Глава 1

Моя магия пробудилась в последний день лета.
Накануне ночью разразилась жуткая гроза. Я сплю очень крепко, но оглушительные раскаты грома напугали Кота. Он запрыгнул ко мне на подушку и истошно заорал над ухом. В ужасе я подскочила и спросонья долго не могла понять, что происходит. Ливень хлестал в окна, капли градом стучали по стеклу. Вспыхнула молния, комната озарилась неестественным белым светом, затем загремело с такой силой, что по всему Мейригу жалобно завыли собаки. Кот мелко дрожал и прижимался к моему боку, я погладила его по шелковистой шёрстке.
Кота выклянчила на свой день рождения Марита. Когда-то я тоже просила котёнка, но мама лишь поджала губы. Кошка в доме — дополнительные хлопоты, клочья шерсти повсюду и ободранные диваны. Однако стоило Марите недельку похныкать, и отчим торжественно преподнёс ей корзинку с очаровательным пушистым комочком. Мама сделала вид, что страшно рада, я же получила втык за кислую физиономию. Марита охладела к котёнку уже к вечеру: оказывается, к умильной мордашке прилагаются лужицы и кучки в неположенных местах, а крошечные коготки оставляют царапины на руках и зацепки на одежде. Кота изгнали на кухню, откуда он незаметно переместился в мою комнату. Мне ухаживать за котёнком только в радость, единственная загвоздка — имя. Называть указанным в родословной — Родригес Оттер Кунел — извините, язык сломаешь. Тем, что дала Марита, Роди, — не собираюсь из принципа, не терплю, когда у животных вместо кличек человеческие имена. Поэтому полугодовалый кот для меня просто Кот. Озорной, любопытный и непоседливый, как все подростки.
— Спи, — сказала я ему. — Это всего лишь гроза.
Он со мной не согласился. Кошачьи глаза, похожие на полудрагоценные бусины из оникса, с тревогой уставились в окно. Отчим часто повторял, что кошки — провидцы не хуже служителей Вездесущего. Возможно, Кот уже тогда предвидел будущее. От моих поглаживаний он успокоился и басовито замурлыкал, и под эти мирные звуки я опять провалилась в сон.
Утро началось с того, что Кот добрался до пакета с кормом, который стоял на верхней полке шкафа. Как ему это удалось — загадка, ведь я всегда плотно закрываю дверцы. К досаде Кота, пакет был практически пуст, а за новым нужно было идти в кладовую. На Кота я не сердилась: всё равно давно пора вставать. И так я слишком расслабилась за летние каникулы. Марита поднималась ближе к полудню, и мама делала мне замечания, если я шумела. Шумом считались и посещения общей ванной между нашими комнатами, поэтому я стала пользоваться гостевой на первом этаже. Неудобно, но это ведь только на два месяца. Занятия в школе с девяти, уже завтра Марита опять начнёт ныть, жаловаться и срывать на мне недовольство. Ругаться с ней строжайше запрещено, надо стиснуть зубы и как-то перетерпеть последний год. В конце зимы мне исполнится восемнадцать, весной я получу аттестат, и прости-прощай Мейриг. На будущее у меня свои планы.
— Мяу! — громко напомнил о себе Кот и укоризненно пошуршал разодранным пакетом.
Следовало поторопиться. Я тихонько спустилась, быстро умылась и расчесала длинные бело-пепельные волосы, предмет страшной зависти Мариты. В детстве мама стригла меня так коротко, что на голове топорщился короткий ёжик. Если бы не платья, никто бы и не догадался, что я девочка. В тринадцать я взбунтовалась и заявила, что больше издеваться над собой не дам. Отчим встал на мою сторону, и теперь густая грива спускается ниже лопаток. С ней непросто управляться, но это память об отце. Когда я смотрю на себя в зеркало, то в первую очередь думаю о нём.
Чтобы не разбудить Мариту, я старалась двигаться как можно тише. Сначала надо отнести корм коту, затем сообразить что-нибудь на завтрак себе. Готовлю я неплохо, давно могла бы помогать маме, только она не позволяет: на кухне должна быть одна хозяйка. Марита и вовсе корчит рожи — мол, у меня вся еда «не такая». Раньше я из-за этого расстраивалась, потом перестала. Когда мама с Маритой отправляются в Роймур на целый день, отчим с огромным удовольствием уплетает и нахваливает мою стряпню, а он большой гурман.
Голоса за дверью меня удивили. Как правило, отчим в это время уже уходил на службу, а мама вставала незадолго до Мариты. Но в столовой разговаривали именно они.
— …Сними ей комнату или даже квартиру, и пусть переселяется! Сколько ещё я должна терпеть? — с надрывом произнесла мама.
— Ты перегибаешь, Ади, — мягко увещевал отчим. — Хоть Эля и взрослая девочка, ей рано жить отдельно.
— Я не хочу её видеть, — мамин голос сорвался в всхлип. — Неужели ты этого не понимаешь, Грег? Она копия Ардо! Его клятые нечеловеческие глаза, эти белые волосы! Каждый день — ненавистное напоминание!
— Пожалуйста, Ади, успокойся, — попросил отчим. — Эля заканчивает школу, тебе нужно просто подождать…
Дальше я не смогла слушать, понеслась к себе. Хлопнула дверью, не заботясь о том, что громкий звук разнесётся по всему дому. Упала на кровать, вцепилась зубами в подушку.
Своего отца я не помню. Совсем. Когда он умер, мне не было трёх лет. В нашем доме не сохранилось даже визоснимков — теперь я понимаю, почему. Впервые я увидела лицо отца на портрете к некрологу в базе государственного архива. Элар Вестиар Ардо, сто тридцать четыре года — расцвет жизни для магов, которые живут вдвое дольше людей. Начальник отдела расследований преступлений против личности Службы контроля Винеи, убит при невыясненных обстоятельствах, длинный перечень наград и заслуг. Я действительно очень на него похожа: радужки моих глаз необычного ярко-изумрудного цвета. До сегодняшнего утра я считала, что мама никогда не говорит об отце, потому что до сих пор горюет. И пусть она любит меня не так, как Мариту, но всё же любит.
Оказывается, я ошибалась.
— Мяу! — требовательно заявил Кот и выразительно покосился на пустые миски. Воды тоже осталось на донышке. — Мяу?
— С тобой не поплачешь, проглотина, — усмехнулась я сквозь слёзы.
Пришлось вставать и снова идти в кладовую за кормом, заодно я прихватила бутылку с водой. О завтраке уже не думала. Боль уступила место злости. Я почти совершеннолетняя. Поговорю с руководителем нашего класса или даже с директором школы. Быть может, мне разрешат учиться заочно, тогда я смогу подрабатывать и снимать комнату… Неожиданно я уткнулась во что-то мягкое.
— Смотри, куда прёшь, дылда! — взвизгнула Марита.
В другой раз я безучастно извинилась бы — как поступала обычно. Проще попросить прощения, чем выслушивать истеричные вопли избалованного подростка. Сейчас я сощурила глаза.
— Повежливее, коротышка.
Мама требовала относиться к Марите как к сестре. Я честно пыталась. Внушала себе, что она младшая, нуждается в защите. Но уже к шести годам Марита прекрасно понимала, кто из нас «доченька», «солнышко» и «ласточка», а к кому относятся сухие «замолчи, уступи, иди в свою комнату». Мама в лучшем случае говорила мне «ты». Марита перебрала все оскорбительные клички, которые по мере её взросления становились более едкими. И только отчим звал меня по имени, сократив его из звучного Аринэлия до ласкового Эля.
— Как ты меня назвала?! — взвилась Марита. — Мама! Элия обзывается!
— Кричи громче, — усмехнулась я. — Она в столовой, там не слышно.
Руки у меня были заняты пакетом с кошачьим кормом и бутылкой с водой, поэтому подвинуть довольно-таки пышную Мариту я не могла. Шагнула вперёд. Наверное, выражение моего лица было далеко от обычной деланой невозмутимости, потому что Марита испугалась всерьёз и заголосила на весь дом:
— Мама-а! Элия спятила!
Откровенное враньё всегда сходило Марите с рук, чем она пользовалась без зазрения совести. При любом раскладе наказывали меня — лишали прогулок и сладкого, заставляли заниматься уборкой и запирали в комнате. Доказывать свою правоту было бессмысленно, жаловаться некому. Бабушки и дедушки, которые могли бы вступиться за внучку, давно растворились в Гармонии. В результате я разлюбила шоколад и конфеты, привыкла к домашней работе и пристрастилась к чтению.
Мама появилась быстро, за ней маячила солидная фигура отчима.
— Немедленно извинись, — сразу бросила мне мама.
— Не собираюсь, — отчеканила я. — Ардо не извиняются.
— Что?.. — ахнула она. — Ну-ка, повтори!
— Ардо не извиняются. Особенно когда извиняться не за что, — я смотрела ей в лицо. — Марита нагрубила первая. Я назвала её коротышкой. Мы в расчёте.
Покашливание отчима заставило маму отмереть.
— Иди к себе в комнату, — ледяным тоном произнесла она.
— Я туда и шла.
— Она меня толкнула! — не преминула соврать Марита.
— Лжёшь, — я с трудом сдерживала гнев. — Никто тебя не толкал. Ты специально встала посреди дороги. Теперь я могу пройти? У меня Кот голодный.
Возможно, если бы Марита в этот момент отступила, ничего бы не случилось. Ей просто стоило промолчать, меня как-нибудь наказали бы, и на этом всё закончилось. Но она рванула в мою комнату и через минуту вытащила упирающегося Кота.
— Роди подарили мне! — торжествующе крикнула Марита. — Он мой, поняла, дылда?
Непривычный к подобному бесцеремонному обращению Кот изловчился и цапнул её за палец. Несильно, но зубы у кошек острые. От неожиданности Марита разжала руки, Кот полетел вниз и распластался на полу.
— Ах ты, дрянь! — Марита занесла ногу для пинка.
Гнев внутри меня взорвался ослепительно яркой вспышкой. Перед глазами полыхнуло зеленью, дом ощутимо качнулся. Словно одна из ночных молний ударила рядом.
— Аааааа! — резанул уши вопль.
Когда зрение восстановилось, первое, что я увидела, — дымящиеся края дыры в полу. Затем — обугленные обои, пятно зелёной копоти на потолке, совершенно белое лицо мамы и потрясённый взгляд отчима. Марита успела отскочить и теперь голосила как резаная.
— Мари, доченька, ты цела?! — мама ощупала её и выплюнула с отвращением: — Проклятая кровь Ардо!
Она обняла Мариту и повела её к лестнице. Напоследок обернулась:
— Грег, пожалуйста. Разберись с этим.
Невероятно, но я не выпустила из рук корм и воду. А единственная мысль, которая билась в моей голове, — это не пострадал ли Кот.
— Эля? — на моё плечо легла ладонь отчима. — С тобой всё хорошо? Голова не кружится?
— Нет, — тихо ответила я. Меня слегка подташнивало, но скорее от испуга. — Грег, ты не видел — Кот убежал?
— Рванул к тебе в комнату, — успокоил меня отчим. — Пойдём, Эля, поговорим. Поставь пакет и бутылку, они, в отличие от кота, никуда не убегут.
Корм и воду я пристроила подальше от дыры. Края перекрытия оплавились и покрылись изумрудно-зелёным налётом. Внизу виднелся ковёр в гостиной и плюшевый подлокотник дивана. Неужели во мне заключена такая сила?!
Отчим привёл меня в свой кабинет, усадил в кресло. Достал из секретера припрятанный графин и плеснул в бокал на полпальца наливки. Вишнёвый аромат поплыл по комнате.
— Тебе не предлагаю, — вздохнул отчим. — Теперь тебе спиртное нельзя. А я, прости, выпью. До сих пор поджилки трясутся.
— Грег, я не хотела, — склонила голову, чтобы спрятать слёзы. — Прости, что чуть не покалечила Мариту и разрушила дом.
— Ну, предположим, небольшая дырка в перекрытии — это не весь дом, — преувеличенно бодро откликнулся он. — Слава Вездесущему, что все остались живы. Пробуждение магии в таком позднем возрасте обычно чревато гораздо более серьёзными последствиями. Бывает, и города палят, вспомни легенду о Керване.
Я вымученно улыбнулась.
— Твой отец был очень сильным магом, — отчим присел в кресло напротив, допил наливку и отставил пустой бокал. — Меня удивило отсутствие дара у его дочери. Магия в детях просыпается в десять-двенадцать лет, с тобой этого не произошло. Я говорил Аделине, что это странно, стоит отвести тебя в Винею и показать комиссии при Университете. Она наотрез отказалась. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — ответила я, прислушавшись к себе. Тошнота прошла, страх потихоньку отступил. — Никаких изменений. Грег, что будет дальше?
— Мы сейчас с тобой оденемся и отправимся в Винею. Почти половина десятого, в Университете обязательно кто-нибудь должен быть. Увы, людям слишком мало известно о магии, а я всего лишь человек. Восемь лет назад почитывал популярные брошюрки, но помню только, что тебе ни в коем случае нельзя волноваться, употреблять алкоголь и другие возбуждающие напитки.
— Клиф тоже нельзя? — расстроилась я.
— В Университете и спросим, — подмигнул мне отчим. — Беги, наводи красоту и выходи, я буду ждать тебя во дворе.
Проходя мимо дыры, я содрогнулась. Размером с арбуз, не меньше. На звук моих шагов Кот высунул голову из-под кровати, убедился, что я одна, и вылез целиком. Вот что в нём такого породистого? Бэрлайский экзотический, фу-ты ну-ты. Обычный, серый, полосатый. Десятки точно таких же бегают по улицам и дрыхнут на крышках мусорных баков.
— Мя-мя-мя! — заторопился к миске Кот. — Мя-урм-ур, — захрустел он кормом.
Собиралась я недолго. Не было настроения наряжаться — до сих пор при мысли, что я могла навредить кому-то из родных, по коже бегали мурашки. Надела первое попавшееся платье и подколола волосы. Отражение в зеркале вновь напомнило об отце и маминой ненависти.
Вначале я звала Грега папой. Он даже радовался. Мама запретила. «Твой отец мёртв», — жёстко заявила она. Тогда я смутно понимала, что значит «мёртв», просто приняла как данность: у меня нет отца. А если бы был, то обязательно любил бы меня и не давал наказывать. Много раз, глотая слёзы, я вела с ним длинные разговоры, рассказывала, как провела день, хвасталась своими рисунками. Тогда я представляла его похожим на отчима. Лишь в шесть лет я узнала, что мой отец — маг. Это было невероятно, словно он оказался бы королём из сказки или известным визоактёром.
Магов в мире очень-очень мало. Всего несколько тысяч против миллионного населения Ларии. В основном они живут в Винее и держатся крайне замкнуто. Кроме самых распространённых фактов — долголетие, внешность, иммунитет к болезням — людям о них почти ничего не известно. Арки мгновенных перемещений, визионы, управление погодой, успехи в сельском хозяйстве и животноводстве, долговечность сооружений, достижения в медицине — всем этим Лария обязана магам. Даже летоисчисление начинается с момента появления первого мага, в учебниках так и написано — Точка отсчёта. Вездесущий родился в семье обычных людей и, если верить служителям, после окончания земного пути превратился в чистую энергию Великой Гармонии, окружающую мир. И мы не умираем — присоединяемся к нему, уходим за грань бытия в иное измерение и пространство. Когда человека после смерти приносят в храм Вездесущего, физическое тело растворяется в этой энергии, а душа отправляется в Гармонию. Или же в Хаос, если при жизни этот человек совершил слишком много дурного.
Мой отец был более чем достойным магом — так писали в некрологе. За что мама его возненавидела? Настолько, что эта ненависть перешла на меня?.. Вернусь из Винеи, побегу в школу, а если лара Номака там нет, то придётся его разыскать. Вопрос с заочным обучением следует решить до начала учебного года, и потом спешно искать работу и комнату.
Кот потёрся о мои ноги — благодарил. Запрыгнул на письменный стол, выгнул полосатую спину и довольно заурчал. Я погладила его и вздохнула. Можно даже не пытаться. Марита не отдаст Кота из вредности, и просить бессмысленно. Порой она забирала мои вещи или игрушки только затем, чтобы лишний раз подчеркнуть, кого больше любят. Ей не нужны были ни книжки, ни краски, но нравилось моё бессилие. Не станешь же каждый раз жаловаться отчиму, да и он ничего не мог поделать. Мама приказывала отдать Марите всё, что та отнимала. Это называлось: «Ты старшая, ты должна уступать».
— Веди себя хорошо, — строго наказала я Коту на прощание.

Глава 2

Отчим критически разглядывал газон перед нашим домом — не пора ли стричь? На мой непредвзятый взгляд, газон всегда выглядел идеальным, но мама постоянно находила к чему придраться. Грег обернулся, одобрительно кивнул.
— Идём, Эля. Ади попросила не задерживаться.
— Может, я схожу одна? — смутилась я.
— Думаю, в Университете потребуется моё присутствие, — покачал головой отчим. — Всё же ты несовершеннолетняя даже по законам Ларии, а маги, насколько я в курсе, считаются самостоятельными лишь с двадцати одного года.
Ближайшая арка пространственных переходов находилась на перекрёстке Центральной улицы и Оро;нского проспекта, минут десять неспешным шагом. По пути нам то и дело попадались последствия ночной грозы: прибитые дождём бархатцы на клумбах, сорванные с балконов ветром разбитые горшки с петуниями, поломанные толстые ветки. На поверхности огромных луж покачивались кораблики чуть тронутых желтизной берёзовых листьев.
— Грег, почему ты сегодня не на работе? — спохватилась я.
— У нас в департаменте маги из Службы контроля будут искать какие-то следы. То ли хищение, то ли подлог — слухи разнятся, — хмыкнул отчим. — Велели всем отдыхать, чтобы под ногами не путались, остались лишь начальник и его заместитель. А сотрудники и рады. Кто будет возражать против внепланового выходного?
— И как тебе маги? — спросила я с жадным интересом.
— Так их только сегодня ожидают, ближе к полудню, — развёл руками отчим.
Монументальная белая арка притягивала взгляд ещё издали. Вверху сверкал золотой герб Винеи — летящая птица на фоне звёзд. Когда арка спит, между колоннами видны дома на той стороне улицы, в активном состоянии проём затягивает бирюзовая пелена. Панель для набора адреса расположена высоко, чтобы не достали дети. Но, даже случись такое, арка не пропустит никого ниже ста тридцати ри без сопровождения взрослого человека. Маленькими мы с Лери частенько пытались обмануть устройство. Вставали на цыпочки, подставляли скамейку, надевали туфли на высоченных каблуках и по нескольку шляп — безрезультатно. Сто тридцать ри: я доросла до них в девять лет, Лери в одиннадцать, но к тому времени желание озорничать пропало.
Сейчас во мне сто восемьдесят четыре ри, год назад я переросла отчима и на две головы выше мамы. Действительно, дылда. Однако никто, кроме Мариты, не осмеливается меня так называть. С виду я вылитый маг, а ссориться с магами дураков нет.
— Университет, Университет, — забормотал отчим, выискивая нужную кнопку. — Да где же он?
Самые важные пункты были вынесены в отдельное меню. «Правительство», «Винейский целительский центр», «Служба контроля», «Высшая государственная школа», «Совет магов». Мой палец нажал на кнопку с надписью «Университет магии». Бирюзовая дымка поползла от краёв к середине, а затем замерцала, показывая готовность к переброске. Шаг — и сонные улочки Мейрига сменились столичной суетой. Спешили на работу чинные служащие в строгих официальных костюмах, среди которых изредка мелькала пёстрая форма курьеров. Небо закрыли многоэтажные дома-башни из стекла и стали, в зеркальных фасадах отражались белые барашки кучевых облаков. Когда-то Университет магии построили на окраине Винеи, но с тех пор прошло семнадцать веков. Столица разрослась, и комплекс старинных зданий за изящной оградой оказался прямо в центре делового района. Винея — город-государство, одновременно и столица Ларии, и самостоятельный замкнутый мир. Университет — государство в государстве, насколько мне известно, его ректор не подчиняется ни правительству, ни даже Совету магов.
В десять лет я ложилась вечером и вскакивала утром с одной-единственной мыслью: скоро во мне проснётся магия! Каждый день я ждала изменений и старательно щёлкала пальцами — жест, подсмотренный по визиону. Ничего. Ни искорки, ни колебания воздуха. Лери подлетала ко мне с жадным любопытством на лице: «Как? Есть?!» Над кроватью я повесила вырезанную из журнала картинку с изображением Университета: величественные белокаменные здания, вытянутые вверх тонкие шпили и удивительные каменные птицы на крышах. Мама здорово отругала меня за то, что порчу обои. Пришлось спрятать вырезку под подушку и втайне представлять, как это будет: я захожу в ворота, поднимаю голову и вижу стрельчатые окна, ступенчатые карнизы, крылатые статуи и золотой герб Винеи над главным зданием.
Магия не пробудилась. Ни в десять, ни в одиннадцать, ни в двенадцать. В тринадцать лет я разорвала злополучную картинку в мелкие клочья и запретила себе думать об Университете. Только он ещё долго снился мне — прекрасная и недостижимая мечта. Я гордилась своей кровью и примечательной внешностью, но смирилась с тем, что магом уже не стану. После окончания средней школы я без колебаний решила учиться на следователя. На то у меня были две веские причины. Первая — явная: вырваться из дома. Следовательскому делу обучали лишь в высшей государственной школе Винеи, где студентам предоставляли общежитие и стипендию. Вторая — тайная, о которой знала одна Лери. Только следователь мог попасть в архивы Службы контроля и прочитать материалы нераскрытого дела об убийстве элара Ардо. Ни отчиму, ни тем более маме я о своих планах не рассказывала, зато поднажала на учёбу, закончила год с отличием и не собиралась снижать планку. В высшую школу принимали исключительно за успеваемость, никаких платных мест.
— Эля! — окликнул меня отчим. — Витаешь в облаках?
Я вздрогнула и очнулась. Вот они, заветные ворота Университета. Справа и слева их охраняли две огромные каменные статуи, изображающие крылатых демонов Хаоса, прекрасных и грозных одновременно. Символично: переступив порог, маг оставляет Хаос позади и начинает служить Гармонии. Чтобы лишний раз не тревожить массивные створки, рядом в ограде прорезали небольшую калитку для посетителей. За оградой раскинулся парк с подстриженными кустами, пышными клумбами и бордюрами из цветов вдоль дорожек. Корпуса на самом деле оказались белые-белые, глаза слепило. Отчим крутил головой, выискивая указатели.
— Думаю, нам сюда, — потянул он меня вбок.
Мы пошли по дорожке из крупного розового песка. В парке — хотя не знаю, правильно ли называть парком место, где вместо деревьев одни кусты, — одновременно прогуливалось столько магов, сколько я не встречала в своей жизни. Мага ни за что не перепутаешь с человеком, они слишком рослые, яркие, броские. Если блондин, то до светлого пепла, если брюнет, то обязательно иссиня-чёрный. Волосы у них всегда длинные и ухоженные, глаза насыщенно голубые, синие или изумрудно-зелёные, как у меня. Попалась и парочка будущих служителей Вездесущего — с янтарными радужками и огненно-рыжими шевелюрами. Никто на нас открыто не пялился, однако я всё равно испытывала робость.
Здания Университета подавляли своими размерами. Дверь со скромной табличкой «Приёмная комиссия» терялась на фоне монументальной кладки и отполированных до блеска колонн. За дверью начинался просторный светлый зал. Вдоль стен тянулись застеклённые шкафы с пёстрыми рядами папок, между ними вклинились этажерки с ворохом разномастных брошюр и буклетов. Посередине стоял заваленный бумагами стол с визионами, за которым спиной к нам сидела стройная молодая женщина. Подколотые с боков волосы цвета воронова крыла свешивались до пояса. На звук шагов она обернулась и поспешно поднялась. Ярко-голубые глаза остановились на мне и на секунду расширились от изумления. Затем женщина дружелюбно улыбнулась.
— Добрый день! Сэнсалия Ринд, к вашим услугам. Чем могу быть полезна?
— У меня сегодня проснулась магия! — выпалила я и тут же поправилась: — Добрый день!
— Добрый день, элара Ринд, — поклонился отчим. — Мы из Мейрига. Я — Грегор Кришто, это моя падчерица Аринэлия Ардо.
— Ардо? — переспросила Ринд. — Дочь Вестиара Ардо?
— Да.
Она отвернулась, чтобы убрать с ближайших стульев стопки документов.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Прошу прощения за беспорядок, почему-то постоянно перед началом нового учебного года творится Хаос знает что. Итак, магия пробудилась только сейчас, несмотря на то что вам, — пронзительный взгляд на меня, — семнадцать с половиной лет. Как это произошло?
— Я разозлилась, — призналась честно. — И пробила дыру в полу.
— Большую дыру? — серьёзно спросила Ринд.
— Треть эри, не меньше, — вздохнула я.
— Ерунда! — опять улыбнулась она. — Вы знаете легенду о Керване?
Отчим сдавленно хмыкнул.
— Мне очень не хотелось бы сжигать города, — заметила я смущённо.
— Ну, уровня Кервана вам, увы, не достичь, — звонко рассмеялась Ринд. — Всё-таки он был бирюзовым, а подобные маги рождаются раз в два-три века. Лар Кришто, будьте добры, возьмите лист бумаги и ручку, я продиктую список необходимых документов. Элара Ардо несовершеннолетняя, нужно согласие её матери и ваше. Где-то тут были чистые бланки… вот, держите. Впишете имя и поставите подпись. Невероятная удача, что вы подоспели к началу семестра, до конца дня мы уладим все формальности.
— Простите, — растерялся отчим. — Значит, Эля будет учиться в Университете?
— А вам совсем не жалко собственного дома? — окончательно развеселилась Ринд. — У девочки, знаете ли, такая наследственность, что город — не город, но здание она вполне способна снести. Разумеется, я забираю её в Университет! Становление магии — процесс небезопасный и небыстрый, он должен проходить под строгим контролем. Эля… вы позволите себя так называть?
— Конечно, — просияла я.
— Так вот, Эля, дар — это не только привилегия, но и огромная ответственность. Теперь вы наравне со всеми магами отвечаете за благополучие и процветание Ларии, моя дорогая. А мы ответственны за вас, — Ринд подмигнула мне. — Выше голову, девочка!
Хлопнула дверь в дальнем конце зала, и вошёл хмурый молодой человек… нет, маг. Угольно-чёрные волосы были собраны в низкий хвост, рубашка с коротким рукавом открывала загорелые жилистые предплечья. При виде Ринд он оживился.
— Наконец-то я тебя нашёл. Нужно обсудить…
— Очень хорошо, Дин, — перебила его она. — Присядь пока, у меня к тебе серьёзный разговор. На чём мы остановились? — Ринд снова повернулась к нам. — Перечень! Лар Кришто, пишите!
Пока она диктовала, я аккуратно, из-под ресниц, разглядывала мага. Наверное, дар как-то влияет на внешность, иначе чем объяснить то, что все маги — писаные красавцы? Дин не был исключением: появись такой учитель в нашей школе, в него влюбились бы все девочки, девушки и преподавательницы без исключений. Он устроился за соседним столиком и занялся тем, что начал просматривать и сортировать сваленные в кучу документы. Длинные пальцы так и мелькали — ухоженные, с ровной гладкой кожей и блестящими ногтями. Словно почувствовав моё внимание, маг поднял голову: у него оказались синие-синие глаза и строгий, пронизывающий взгляд, от которого мне стало неуютно.
— Эля! — услышала я голос Ринд. — Минуточку внимания!
Я виновато встрепенулась.
— Сегодня в половине седьмого я жду тебя в своём кабинете со всеми документами. Надеюсь, к этому времени освободится твой будущий куратор. Можешь взять с собой любое количество вещей, которое сочтёшь необходимым. Ближайшие полгода тебе нежелательно покидать территорию Университета. Остальное решим по месту, — Ринд лучезарно улыбнулась. — Всего доброго, лар Кришто.
Отчим поднялся и поклонился, я медлила.
— Элара Ринд, в вашем кабинете — это где?
— Ах да! — она взяла из стопки сложенный вдвое буклет и протянула мне. — На обороте план главного корпуса, стрелочками указан путь, не заблудитесь. И, пожалуйста, не опаздывайте. Итак, Дин, в первую очередь мы должны…
Вслед за отчимом я вышла наружу. Где-то высоко раздался мелодичный перезвон, затем одиннадцать гулких ударов: пробили время часы на башне главного корпуса. Они словно заставили очнуться и осознать, что это мне не снится. Заветная детская мечта сбылась. Меня действительно приняли в Университет магии Винеи. Восемь лет назад я прыгала бы от счастья, сейчас мои чувства больше походили на оторопь.
— Грег, что за документы требуется собрать? — спросила я взволнованно.
— Ничего особенного, обычный комплект. Времени у нас достаточно, мы всё успеем, — успокоил он. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти в клифейню? Ты не завтракала, я тоже. Вот досада, я так и не узнал, можно ли тебе клиф!
— Думаю, теперь это неважно, раз я буду питаться в Университете. Там точно ничем неположенным не накормят. Но я с огромным удовольствием выпью чашечку напоследок.
У арки собралась толпа народа, нам пришлось ждать. Я ещё раз оглянулась на величественные белые здания за ажурной оградой. Сердце ёкнуло. А если мама не подпишет согласие? Она ненавидит магов и магию, отказывается от любых товаров с магическим компонентом. Даже визион в нашем доме появился только после устроенной Маритой истерики. Вдруг мама будет против того, чтобы я училась?
«Она не хочет тебя видеть и лишь обрадуется, когда ты уйдёшь навсегда, — услужливо подсказал внутренний голос. — К тому же магия — это не струя воды из крана: перекрыл вентиль и тут же перестало течь. Раз уж пробудилась, начнёт расти и вырываться при каждом удобном случае. Мама своим собственным домом рисковать не будет, тем более что ты можешь случайно навредить ей или Марите».
Отчим деликатно кашлянул: подошла наша очередь. Мейриг после красочной и шумной Винеи показался мне слишком тихим, унылым и бесцветным. Контраст подчеркнуло белёсое небо и отсутствие прохожих. Наш район, как принято говорить, спальный, — утопающие в зелени садов дом; состоятельных людей. Единственная на всю округу клифейня на Оронском проспекте работала круглые сутки. Благодаря раннему времени все столики на летней террасе были свободны, выбирай любой. Я предпочла угловой в тени. Скучающая за стойкой официантка оживилась, принесла меню и уточнила: какой клиф мы будем? холодный, горячий, с сахаром, со специями? Клиф мы предпочитали сладкий и со сливками, меню отчим передал мне и заговорщицки подмигнул:
— Давай по пирожному, а? Пока Ади не видит.
Я заказала целых четыре пирожных с кремом, и отчим предвкушающе облизнулся. Мама не разрешает ему употреблять ни сладкое, ни мучное — борется с намечающимся животиком. Наверное, она права, хотя, на мой взгляд, полнота Грега не портит. Есть такие люди — приятные настолько, что уже не важно, сколько они весят, пятьдесят эгре или сотню. Мой отчим — благодушный, уравновешенный и доброжелательный человек. Вывести его из себя практически невозможно, ещё сложнее с ним поругаться. При этом он не лентяй и не подкаблучник, спокойно выдерживает мамины придирки, капризы Мариты и мою замкнутость. Думаю, если бы не мама, Марита не выросла бы такой избалованной и взбалмошной. И у нас могла бы быть настоящая семья.
— Спасибо тебе большое, — прочувствованно произнесла я, глядя в светло-серые глаза Грега. — За то, что не сердишься за дыру… и вообще.
Он грустно улыбнулся.
— По-хорошему, Эля, это мне у тебя надо прощения попросить. Я же не слепой и видел, как Ади к тебе относится. Моя вина в том, что я очень люблю Аделину. Всегда любил, ещё со школы, но ни на что не надеялся. Ади совершенство, а я — тюфяк тюфяком, совсем ей не пара. Когда она вышла замуж за Ардо, думал, с ума сойду. И после того, как она ко мне вернулась, от радости чуть повторно рассудка не лишился. На руках носил и пылинки сдувал, уступал во всём. Я ведь тебя удочерить хотел, Ади не позволила.
Официантка принесла нам клиф в высоких стеклянных бокалах и блюдо с пирожными. Царапнула отчётливая мысль: теперь мы с отчимом долго не увидимся. Скорее всего, я покидаю Мейриг навсегда. Да, я знала, что однажды это обязательно произойдёт, но думала провести здесь ещё год. Доучиться и проститься нормально.
— Грег, всё равно — спасибо. Если бы не ты…
Продолжать дальше я не смогла — комок застрял в горле. Уткнулась в кружку с клифом.
— Эля, ты вправе обижаться на маму. Только постарайся и её понять. Ади жестоко разочаровалась в твоём отце, хотя до этого безумно его любила. А очень сильные чувства порой перерождаются в полную противоположность.
— Почему? — тихо спросила я.
Мама никогда не рассказывала о своём первом браке. Ни плохого, ни хорошего — ничего. Она была замужем четыре года, но этого периода для неё словно не существовало. Единственным напоминанием о её замужестве была я. Напоминанием, от которого так просто не избавиться.
— Потому, что такая любовь пытается добиться взаимности любой ценой. И когда вдруг выясняется, что твоя семейная идиллия — иллюзия, обманываться в своих надеждах слишком больно. Твой отец изменял Аделине, причём с самого начала их совместной жизни.
— Не верю, — помотала я головой. — Не может такого быть. Мама — красавица!
— Красота значит далеко не всё. Я вот неказистый, — отчим погладил себя по еле заметному животику, — зато счастливый. Когда-нибудь, Эля, мы ещё вернёмся к этому разговору. А пока постарайся не думать о грустном. У тебя впереди Винея, Университет, новые интересы, совсем другая жизнь.
Отчим допил клиф и мягко улыбнулся.
— Но я буду рад видеть тебя в любое время.
От волнения я сунула руки в карманы, что-то хрустнуло. Буклет из Университета, про который я чуть не забыла! Вытащила, развернула. План главного корпуса, красные стрелочки указывают путь от бокового входа к… кабинету ректора?! Точно: «Ректор Университета магии элара С. Ринд». Вот это повезло!
— Спасибо, Грег, — в третий раз повторила я.
Хандрить некогда. До шести нужно успеть найти Лери, сходить в школу попрощаться с ларом Номаком и собраться. И выполнение первого пункта откладывать нельзя — часы на террасе показывали половину двенадцатого, в полдень Лери куда-нибудь обязательно убежит. Она редко сидит дома, ей скучно в четырёх стенах.
— Ты сейчас домой? — уточнил отчим.
— Нет, к Лери.
— Но к обеду обязательно приходи. Всё-таки это наш последний совместный обед.
Мне очень захотелось его обнять, только я постеснялась. Неудобно взрослой девице проявлять телячьи нежности, особенно под любопытными взглядами официантки. Поэтому я просто кивнула и понеслась к Лери на Иримейскую улицу.