Зарисовки в метро 19

Сергей Петрович листал пальцем в смартфоне ленту в Telegram.
Голос сверху прозвучал спокойно и довольно зловеще:
—Запрещеночку почитываем?
Это был даже не вопрос,а скорее утверждение.
Сергей Петрович машинально нажал кнопку,и экран телефона погас.
Он поднял голову и увидел перед собой мужчину с отекшим лицом и нездоровым цветом кожи.
Шерстяные брюки с добавлением вискозы были наспех отглажены,стрелки — неровные, а ткань отдавала блеском от частого прикосновения горячего утюга.
Светло-коричневый пуловер крупной вязки и под ним— белая рубашка в полоску с длинным воротником, по всей видимости, купленная ещё во времена брежневского застоя.
На плече висел фотоаппарат«Зенит», что дополняло картину удручения и безнадеги.
Состав качнуло,и мужчина немного наклонился.
Этого было достаточно,чтобы Сергей Петрович услышал запах давно не стиранного белья и уловил носом букет старой мебели в квартире, древних канализационных труб и вздутых от времени потемневших обоев на стенах.
Ужасную вонь злого одиночества не спутать ни с чем.
Перед ним был невысокий человек,а его тихое «запрещеночка» вносило тревогу; этот маленький рот был рупором «чистоты» и «борьбы за традиционные ценности» с такими, как Сергей Петрович, инакомыслящими.
—А какое вам, собственно, дело? — поправив очки на переносице, спросил Сергей Петрович.
—Какое мне дело? Какое мне дело? — со злорадной улыбкой оживился случайный собеседник и обвел взглядом стоящих рядом пассажиров, словно ища одобрения и поддержки.
Сергей Петрович сразу вспомнил о том пенсионере с Лубянки,которого толпа онанирующих мужиков на «Вагнер» вышвырнула из автобуса.
Мужик с«Зенитом» наперевес, как с автоматом, не унимался:
—Признавайся! Ведь читал-читал?! — скалился он. — Толпа одобрительно загудела.
—Что, духу не хватает? Смелости признаться, по-мужски?
Сергей Петрович молчал,смотрел прямо ему в глаза и представлял, как бьёт его битой долго-долго, выбивая из него всё советское, гадкое.
Вместе с танками на Вашингтон,вместе с «Сарматами» на Нью-Йорк и «Кинжалами» на Чикаго.
—Аааа, может, ты и не мужик, а из этих?
Он снова пролетарски кивнул в сторону толпы пассажиров.
Прозвучало из динамика:«Станция "Щукинская"». Сергею Петровичу на следующей выходить.
Он поднялся и тихо сказал ему,почти в самое ухо, в эту красную волосатую ушную раковину:
—Я сейчас возьму твой кадык двумя пальцами и вырву его, а ещё выдавлю тебе глазные яблоки, чтобы ты больше никогда не смог заглядывать в чужие телефоны.
И подошёл ближе к выходу.