Письмо

                Этот облезлый почтовый ящик, появился здесь в 60-ые годы, когда еще, не только этих девятиэтажек на Дружбе народов, вообще - ни одного дома тут не было… А были хлопковые поля, проселочные дороги, арыки и, наверное, правление колхоза…

             А иначе почтовый ящик здесь не поставили бы…
И место, кстати, для него было выбрано настолько удачное, что даже потом, когда вместо полей здесь появилась махалля, а потом после землетрясения протянулся проспект Дружбы народов и выросли девятиэтажки, этот ящик так и остался на своем месте. Правда, им уже никто не пользовался, потому что, какой нормальный человек в этот проржавевший ящик письмо бросит. Это, во-первых… А во-вторых, уже лет двадцать, если не больше, писем-то никто не писал…  Но!

                …Но примерно раз в год в маххаллинском почтовом отделении вдруг вспоминали про этот ящик. Тогда две девчонки почтальонши кидали на пальцах, и проигравшая шла проверять ящик, стопроцентно зная, что там нет ничего… И там никогда ничего не было…

               А в коронавирусный карантин, когда все обострилось, ходить стало опасно, и на хер нужен этот ящик… Ведь на самой почте же установлен свой собственный…

             Поэтому, заведующая почтой Гульноза пошла в махаллинский комитет. Там выделили человека с «болгаркой», который через час принес этот ржавый ящик на почту. Получив обещанную бутылку, он, в качестве бонуса, срезал еще и днище…
…оттуда выпал пожелтевший конверт! Видимо, он зацепился концом за какую-то щель, и пролежал там аж целых 55 лет!  Это стало ясно по приклеенной марке 1965 года. Еще на марке была нарисована Останкинская башня и надпись «почта СССР». Цена – 6 копеек.

              Заведующей почтой Гульнозе было 42 года, и она помнила эти конверты с сине-красными косыми полосками по краям и надписью «авиа»!

              … Две юные девчонки почтальонши покрутили конверт в руках и ушли, а Гульноза все сидела и вглядывалась в расплывчатые буквы, написанные ученическим пером… Писала девочка, это стопроцентно, почерк круглый и старательный, школьный…

           И адрес был написан чисто по-советски: Украинская ССР, г.Подольск. ул. Слободская , а может Свободная, чернила-то выцвели… д. 119, а может 110... Прокопчук Ларисе…

               И еще от этого конверта исходило какое ностальгическое тепло…
Конечно, можно было бы вскрыть конверт, но тогда это письмо потеряло бы смысл, превратилось бы в смешную бумагу…  Да и родители всех нас учили, что читать чужие письма – нехорошо!

               А закрытое – оно еще было именно письмом, и две или три, прощупываемые сквозь конверт,  странички еще хранили какую-то слабую, но тайну… И хоть было этому конверту уж 55 лет,  но оно еще было живым посланием, и может быть, эта Лариса Прокопчук в далеком украинском Подольске, которой сейчас … да ладно про возраст… может и ждет его!

               Гульноза взяла стандартный, как его сейчас называют, европейский стандарт, конверт, вложила в него найденный конверт, тщательно вписала адресата с его вариантами… Потом оформила его « с уведомлением!», оплатила по тарифу  и отправила в украинский город Подольск!

           А вдруг дойдет!