Необыкновенные каникулы Васи. Ч. 7

                История Аглаи (продолжение)

       После того, как Аглая увела Мирошку, прошёл год. Семья его уже оплакала. Вели себя тише воды ниже травы. Пелагею с сыном даже пальцем больше никто не тронул – боялись Аглаю. А та расцвела, словно роза. Свататься к ней стали, и через два года она вышла замуж и уехала в большой город. Слышали потом люди, что сын её вырос добрым и умным человеком. Вышел в купцы первой гильдии, выстроил дом каменный, где его мать жила, как в раю.
        Женился он на обедневшей дворянской дочери, открыл в своём городе, где жил, школу и больницу. Детей у него было много, и все оставили по себе славу добрую.
      А в городке жизнь текла тихо и мирно до тех пор, пока не пропали в лесу двое ребятишек. Один был из многодетной семьи, заморышек. Отец их умер, а мать одна
ребятишек прокормить не могла, поэтому один из сыновей жил в работниках у пекаря, другой попал в услужение к капитану, двое девочек дома жили, а младшенький, хроменький, семи годков, в подпасках ходил. Хорошо умел на дудочке играть, тем только и хорош был. А другой был сыном пчеловода Никиты, девятый годок ему шёл.
       Говорят, видели их в лесу на опушке, а потом словно сквозь землю провалились.
Искали-искали, да не нашли. Никита-пчеловод с семейством да Марфа-вдова слёзы утирают, а кто-то слух пустил, что это Аглая их к себе забрала.
     Да только не успели их потерять надолго. Через день смотрят, идут к городу потеряшки. И если Никитина сына сразу признали, то Марфиного Гришу не узнать было. Хромоты нет, сам весь румяный да крепкий, как спелое яблочко.
     Стали их расспрашивать, что да как. Они таиться не стали, рассказали, как дело было.
     Играли ребята на опушке, вдруг увидели огромного волка. До осени ещё далеко было, летом в лесу дикие звери людей не трогают – другой добычи полно. Но этот, похоже, чем-то или кем-то разозлён был, ощерился да и бросился. Алёшка, Никитов сын, мог бы и убежать, да хромой Гриша обмер и на землю повалился.
     Уже понимая, что они оба обречены, схватил Алёшка палку, но в этот миг среди деревьев показалась женская фигура в чёрном бархатном платье.
    Что было дальше, мальчик не помнил. Очнулся в просторной светлой горнице на широкой лавке. Рядом на соседней лавке лежит Гриша, а над ним склонилась Аглая и поит мальчика каким-то отваром.
- Не бойся, дитятко, - негромко сказала она. – Вы у меня в безопасности.
    Тут очнулся Гришенька. Повела их Аглая в кухню, накормила, напоила чаем с пряниками, а потом начала расспрашивать, что они знают и умеют.
     Алёшка в школу ходил, читать-писать умел. Похвалила его женщина.
- Молодец, чадо! – говорит. - И грамотный, и храбрый, и доброй души – товарища не бросил в беде. За это тебе награда будет.
- А я, тётенька Аглая, в школу не хожу, - сквозь слёзы прошептал Гриша. – Семья большая, мамка нас одна прокормить не может.
- Это не вина, а беда твоя, дитятко, - ласково сказала хозяйка и  погладила мальчика по голове. – Поживите, милые, у меня недельку, не пожалеете. И дома вас не потеряют, я сделаю так, чтобы прошёл всего один день.
     Делать нечего, остались ребята у ведьмы. Начала она Гришу лечить, и через два дня хромота прошла, как будто её и не было. Мальчик в благодарность сыграл ей на своей дудочке, Аглая слушала и очень хвалила.
    Жила ведьма в большом тереме, дети такого красивого дома и такого  убранства в жизни не видывали. Терем резной, посуда на столе диковинная – прозрачная да расписная, на окнах занавески кружевные, лавки устланы вышитыми коврами. Мебель дубовая лакированная, на кроватях пуховые перины да подушки, на стене зеркало в серебряной раме с завитушками.
     За домой и хозяйством слуга присматривал. Мужичок лет сорока, росту небольшого, борода с проседью. Ребята его не узнали, а вот он их сразу признал.
- Алёшка, Гришка, - негромко позвал он мальчишек, пока хозяйки поблизости не было. – Вы меня узнаёте?
- Нет, дяденька... – удивились мальчики.
- Да я же Мирошка!
- Как, дядя Мирон, это вы?!
- Я, - поник головой мужичок. – Сполна получил я за свою гордыню да глупость. Слышали, наверно, эту историю?
- Да как же, знаем, - хором произнесли ребята.
- Так вот, привела меня Аглая Игнатьевна сюда, а как мы шли, по каким дорогам – я не помню. Очнулся уже во дворе, а она колдовать начала. Колдует да приговаривает, что если я ни с умом, ни с сердцем не дружу, то и жалеть меня ничего. Только, мол, для работы и гожусь. Сделала она меня вечным слугой своим и начала силу мою и молодость использовать для лечения зверей да людей, да и на другие дела... Мне ведь всего двадцать годов было, а теперь больше сорока уже. Тебя вот лечила, Гришаня, так и опять силу и здоровье моё взяла. Не знаю, сколь ещё протяну...
     Мальчики только вздохнули. Потом Алёшка подумал и говорит:
- Не серчайте на меня, дядя Мирон, а только права Аглая Игнатьевна. Вы много зла сделали не только ей, но и многим другим. Я ведь помню, как вы над хромой собакой измывались – камнями кидали, хвост ей поджигали, щенков в пруду утопили, да ещё и смеялись вместе с дружками своими. Не по-божески это, не по-христиански... А со своей женой богоданной что творили? Чем она перед вами провинилась?
     Заплакал Мирон слезами горючими, а сказать-то и нечего – против правды не попрёшь!
     Аглая слово своё сдержала. Алёшку наделила редким даром резать из кости да дерева разные чудные поделки. А Гришу грамоте научила, да дала с собой мешочек серебра, чтобы семья ни в чём не нуждалась.
    После того, как вернулись дети домой, городок их неделю шумел: обсуждали новость неслыханную. Не было человека, кто не хотел бы своими глазами убедиться в том, что всё рассказанное – правда истинная.
    В семьях обоих мальчиков с тех пор всё ладно было. Марфа-вдова зажила с тех пор хоть и небогато, но безбедно. Гриша, выучившись грамоте и с детства имея призвание к церкви, пришёл к отцу Михаилу, и тот выхлопотал ему место в духовной семинарии.
    Отец Алёшки, Никита, очень обрадовался, что у его сына такой талант появился. Построил сыну сараюшку-мастерскую и материалом снабжал бесперебойно. Тот сначала мелкие вещи резал, незатейливые, а потом, как руку набил, стал более красивые да диковинные поделки делать. А как прослышали о новом мастере купцы да господа городские, стали ему заказы присылать. Платили хорошо, и через несколько лет Алёша в город переехал. Мастерскую себе построил, лавку свою открыл. Деньги хорошие зарабатывать стал, да и друга своего Гришу не забывал. А став взрослым, женился на младшей Гришиной сестре.
     После того, как стало известно, что Аглая мальчикам помогла, многие захотели от неё подарки получить. Начали те, кто посмелее да поглупее, делать вид, что заблудились, кто-то прикидывался убогим, чтобы ведьма их пожалела. Да только ничего хорошего из этого не вышло.
    Пропадали люди, это правда, да мало кто из них назад вернулся, да ещё и с подарками. Пятнадцать человек ушло, да только один домой воротился, но с пустыми руками.
      От него-то и узнали, что Аглая испытаниям гостей подвергает. Сначала спрашивает, грамотны ли, что делать умеют, чего от неё хотят, да от жизни своей. Какая  у них семье, не пьёт ли отец, сколько детей и много ещё чего. Да соврать-то не получается... Хочешь-не хочешь, а правду скажешь.
    Те, кто испытания не прошёл, остаются у ведьмы вечными работниками.
    С той поры охотников даром подарки получать не осталось. А среди детей, что в школу ходили, лентяев да баловников резко поубавилось.
    Капитан Кантырев, отец новой учительницы, очень этому радовался. Говорил, что доброе дело Аглая делает.


       Саша замолчал. Из распахнутых окон дома умопомрачительно пахло ухой и голодные ребята побежали обедать.
      После обеда провожали дядю Игоря. А потом снова потекли тихие и мирные  дни. Вася переменил своё мнение об играх без компьютера и о деревенской жизни. Он уже прочитал одну книгу и по совету Нины начал читать «Хрустальный ключ» Тамары Крюковой. Книга ему понравилась, и он с удовольствием следил за приключениями Пети и Даши.
     Ещё несколько дней Саша рассказывал ему историю Аглаи. Как оказалось, за последние сто лет пропали ещё несколько взрослых и детей, после чего  поляну, на которой стоял терем ведьмы, стали называть ПрОклятой.
     Представители духовенства не могли, конечно, пройти мимо таких событий и попытались расправиться со страшной ведьмой. Крестным ходом по лесным тропинкам ходили, святой водой деревья кропили, молитвы пели. Даже монаха святого, который славился тем, что бесов из людей выгонял, привозили из какого-то сибирского города. Да только не вышло у них ничего.
     Повалились и охотники разные приезжать, из тех, кому жизнь-не жизнь, если в ней нет приключений каких-нибудь. Целыми ватагами ходили в лес, с собаками, вооружённые до зубов. Ружья даже серебряными освящёнными пулями заряжали.
     Но только дальше опушки никто из них не заходил. Собаки след брать отказывались, упирались, выли, рвались с поводков, а некоторые хозяев пытались из леса вывести. Несколько человек, кто поупрямей, так и не вышли из леса – пропали без вести. Наверно, Аглая их забрала.
- А как же вы с дядей Игорем у Аглая Игнатьевны оказались? – нерешительно спросил Вася, устав дожидаться самого интересного в этой истории.
- Как дядя твой, не знаю, он не очень любит говорить об этом, - усмехнулся Саша. – А я в то лето увлекся бабочками. Учитель у нас был большой любитель этих крылатых, всё коллекцию собирал. Вот я и решил ему привезти несколько экземпляров из тех, что в наших краях живут.
     Вася навострил уши.
- Ну, вот и погнался за одной такой редкой бабочкой, да никак поймать не могу – не получается. Я за ней – она от меня. И не заметил, как в лесу дремучем оказался. Кинулся туда-сюда – а места-то всё незнакомые. Стемнело уже. Ну, делать нечего, надо до утра где-то пересидеть. Решил я на дерево забраться, вскарабкался метра на полтора, да ветка сухая одна попалась – обломилась. И полетел я кубарем с дерева. Думал – всё, конец мне! Да на моё счастье, под тем деревом кусты шиповника росли, туда я и приземлился. Жив-то остался, но падение это даром не прошло. Плечо огнём горит, голова кружится, весь в царапинах и крови, колено ободрано. Встал еле-еле, а ноги не идут. Сделал несколько шагов и чуть не свалился в овраг – темно там было, как в преисподней.
     Нечего делать, присел я под деревом, молюсь, чтобы до утра дожить. Про Аглаю и не вспоминаю, не до того было.
- А дальше что было?
- Вдруг слышу – шорохи какие-то рядом. Голову повернул, а в висках вдруг так застучало как будто рядом граната взорвалась. Больше ничего не помню. Очнулся – лежу я на широкой лавке в теплой комнате. Травами пахнет, от печки тепло такое хорошее идёт. Руки поднял, смотрю – ни единой царапины, плечо тоже не болит, только пить очень хочется. Попытался встать – не получается, слабый, как будто проболел месяц.
    Открывается тут дверь, и входит женщина в чёрном. Подходит ко мне и ласково так говорит: «Не спеши вставать, отрок, тебе ещё лежать надо». Голос певучий, как свирель, мягкий, как первый снег. Я сразу понял, что это сама ведьма Аглая. А она подходит ко мне, в руках ковш деревянный держит. Напоила она меня отваром травяным, потом расспрашивать начала, как у неё в обычае водится. Кто я, где живу, как зовут, как учусь, чем увлекаюсь...
- А ты? – затаив дыхание, спросил Вася.
- А мне скрывать нечего. Всё честь по чести рассказал. Смотрю, она кивает, вроде как довольна ответами. Потом позвала слугу, велела меня в баню нести, вымыть, переодеть в чистое, накормить да спать уложить в гостевой горнице. Слуга пожилой, взгляд тоскливый, как у побитой собаки. Так мне его жалко стало, а потом вспомнил, из каких людей Аглая себе слуг выбирает. Значит, есть у него грехи, и немалые.
     Саша помолчал, видимо, вспоминая прошлое. Мальчик старался не задавать лишних вопросов, чтобы не спугнуть раздумья старшего товарища. Тот вздохнул и продолжил свой рассказ:
- Утром проснулся – как заново родился. Слуга проводил в горницу. А там – как в сказке или в музее... Печь изразцовая, стол резной дубовый, скатерть из тончайшего кружева, самовар чудной, рукомойник в углу, полотенце холщёвое, красными петухами вышитое. Сама Аглая за столом сидит, чай разливает. А на столе еда диковинная, я такой и не видел никогда.
     А она мне в чашку травяной чай наливает, творог с мёдом накладывает, кашу какую-то диковинную предлагает. Каравай свежайший рядом лежит, запах такой, что слюнки текут.
- Вкусная каша-то была?! – тоже невольно сглотнув слюну, спросил Вася.
 - Не то слово... Каша-то знаменитая – Гурьевская, по самому первому её рецепту. Этот рецепт она мне потом на память подарила. Теперь у нас эту кашу по самым большим праздникам подают вместо торта. Вот, смотри, будете уезжать в город – глядишь, и попробуешь... – сказал Саша и продолжил. – Так вот, позавтракали мы. Я хочу домой попроситься, да боюсь хозяйку рассердить. А она всё расспрашивает, чему нас в школе учат, какие теперь книги читают да спектакли ставят. Ну, про спектакли я мало что могу сказать, а вот книги люблю. Незадолго до того, как  на каникулы приехать, увлёкся я Жюлем Верном. Вот и решил рассказать ей про детей капитана Гранта.
- А что это за Жюльен такой?
- Не Жюльен, а Жюль Верн. Писатель французский, большой умница был. Он предсказал первую подводную лодку, первый скафандр и акваланг и ещё много чего. Тебе ещё рано его книги читать, а вот годика через четыре можно попробовать. Начтёшь – не оторвёшься... Вот и Аглае понравилось... Я ей целых два дня рассказывал, а как закончил, она меня и отпустила домой.
- А давно это было?
- Три года назад. Я тогда на два года старше тебя был.
- Да, здорово, что ты вернулся!
Саша тяжело вздохнул и ушёл в сарай. А Вася ещё долго сидел и думал:
«Удивительная история... Да, лучше к этой Аглае не попадать! А я и не попаду. В лес не хожу, всё время помогаю по хозяйству, читаю, учусь в игры без компьютера играть. Это даже здорово! Вот и мускулы немного накачал, и козу доить научился, и картошку чистить, и много ещё чего... Да и читать, оказывается, интересно. Будет о чём ребятам в классе рассказать!»
       И больше не задумываясь о Проклятой поляне, мальчик пошёл помогать ребятам, работающим на огороде и в саду.
      А время между тем шло незаметно. Мама и папа окончательно выздоровели. Теперь они наряду со всеми участвовали в жизни большой семьи. Папа вместе с Сашей и Олегом поставил новый забор вокруг огорода и птичьего двора, перекрыл крышу на одном из домов, наколол дров на месяц вперёд. Мама научилась топить печку, делать тесто для хлеба, варить варенье из лесных ягод, доить корову, сбивать масло.
     Вот уже и отъезд домой не за горами. Оставалась всего неделя до того дня, когда дядя Игорь приедет за Васей и его родителями.
     Но вдруг...
     В тот день ребята, как всегда после утренних хлопот, побежали купаться. Шумной гурьбой влетели в тёплую, пахнущую солнцем воду и начали свои весёлые игры: кто в дольше в воде просидит, кто быстрее доплывёт до другого берега. Несколько человек решили устроить тренировку по водному поло и сейчас азартно перекидывали друг другу потрёпанный красный мяч.
     Наш герой потихоньку отплыл подальше от шумной компании старших ребят. Плавал он ещё не так хорошо, как бы ему хотелось, хотя за это время у него стало получаться гораздо лучше. Он хотел потренироваться в одиночестве и уже наметил себе участок для плавания – от старой ивы, склонившейся над берегом так низко, что её ветви почти касались воды до приметного бугорка на берегу, поросшего чудесными колокольчиками и приготовился преодолеть эту дистанцию.
    - Раз, два, три! – скомандовал он сам себе и оттолкнулся от берега, начиная заплыв.
    Но тут неожиданно сильный порыв ветра взволновал спокойную речку. Один, второй, третий. Вася не успел вернуться на мелкое место и не справился с коварным течением. Вода подхватила его и понесла.
- Васька! – закричала быстроглазая Нина. – Ребята, Васю уносит!
- Держись! Ребята, полундра! Не робей, сейчас поможем! – подхватило сразу несколько мальчишеских голосов и Саша с Олегом и ещё несколькими товарищами поплыли за ним, в то время как другие, схватив длинные палки, побежали вниз по течению, надеясь перехватить мальчика в том месте, где река сужалась. Несколько крепких жердей легло поперёк русла, да оба конца их держали взрослые, сбежавшиеся на громкие крики.
     Но сколько не вглядывались в речные воды, мальчика так и не увидели. Вот только что его черноволосая голова виднелась на поверхности воды, но миг – и уже никого не видно.
    Через несколько минут ветер стих. Взрослые и дети начали обшаривать оба берега. Все, кто умел нырять, начали поиски в воде, надеясь найти тело мальчика на дне. Принесли рыбацкие сети, прошли с ними несколько километров, но так ничего и не нашли. Вася в самом прямом смысле канул в воду.
     Весь день и всю ночь продолжались поиски. По рации вызвали помощь из ближайших посёлков. Бабка Татьяна срочно готовила успокоительные отвары в промышленных количествах и насильно поила всех, кто был в доме.
     Так прошёл ещё один день и ещё одна ночь, когда, наконец, пришлось прекратить поиски.
Все ходили мрачные и неразговорчивые. По всему посёлку пахло сердечными каплями и успокоительным.