Кудис. книга 1. глава 29

Глава 29
Понедельник – всегда дурдом во всех организациях, а в медицинских – двойной дурдом, потому что у нас он по сути и не прекращается, а после выходных просто один накладывается на другой. Я отсидел на планерке у главного врача, потом у заведующего, ловя себя на мысли, что совершенно не слушаю… зато и не раздражаюсь. Обычно я не молчу, я всегда вступаю в споры и высказываю свое мнение, особенно, если администрация собирается вводить какие-нибудь дебильные новшества, ухудшающие условия и нам, и пациентам - так, к примеру, мы отстояли вменяемый формат оформления ненавистных историй болезни, нашли приемлемую середину в вопросе о максимальном количестве часов в смену для врача, да много всяких мелочей и не очень. Но сегодня я был как шелковый, потому что на самом деле мысленно был совсем в другом месте.
- Эй, бурная ночка, а? – Шкет стрельнул на меня глазами и пнул под столом, как школьник на уроке. Он сел рядом со мной за большим овальным столом в кабинете главврача, мы часто садились рядом, он тоже не привык жить с засунутым в «одно место» языком. – Че тихий такой?
Бурные 3 недели, мог бы ответить я, но вместо этого шикнул на него, ехидно улыбаясь.
- Не балуйся, а то он твою маму вызовет, - и я слегка кивнул на главного, вещающего что-то про бюджет и распределение коек.
- Моя матушка - как Дьявол, - тут же нашелся Шкет, его хрипатый шепот делал смешным всё, что бы он ни сказал, хотя с юмором у него итак проблем не было, – ее лучше не взывать. Даже в школе это знали.
Я попытался подавить смешок, ощущая себя точно как в школе… как будто тысячу лет назад. Наш маленький диалог не остался незамеченным, заведующая реанимацией выразительно глянула на нас, ну прямо отличница, осуждающая двух шалопаев. От этого мне стало еще смешнее. Зато я отвлекся от своих мыслей и смог сфокусироваться на происходящем. Мне даже пришлось вставить свои 5 копеек в дискуссию о спорном больном, прямо как в старые добрые времена. Когда наконец главный наговорился и с пафосом заявил, что передает «дальнейшее распределение указаний заведующим отделениями», мы опять, как школьники после звонка, дружно встали и заговорили, пробираясь к выходу. Я не толкался и не лез вперед, спешить мне было некуда, всё равно планерки в отделениях не начнутся без тех, из кого они состоят. Я улыбался коллегам, с которыми поддерживал хоть какие-то отношения, вежливо кивал и предлагал пройти вперед тем, кого почти не знал, только в лицо. Шкет уже сыпал своими неприличными остротами, две молодые докторши (одна из гинекологии, вторая, кажется, биохимик) хихикали, прикрывая рты руками и стыдливо стреляли глазками по сторонам… а еще говорят, что взрослая жизнь – другая. Я улыбнулся, в такие моменты ощущаешь себя вечно молодым, всё тем же пацаном, у которого еще всё впереди. Докторши прошли мимо меня, наш заведующий, 50 летний коренастый мужичок, имеющий подпольную кличку Зодиак за пристрастие к гороскопам, которое, как ему казалось, он тщательно скрывал, окинул меня строгим взглядом и кивком указал на дверь. Между прочим, Зодиаком еще называли одного маньяка, так и не пойманного, об этом мы тоже частенько шутили.
Я влился в поток и вышел в коридор, там толпа врачей понесла меня к лифтам – кабинет администрации находился, как и полагается, на самом верху. Вдруг кто-то пихнул меня сзади, и это мог быть лишь один человек.
- Лучшее место, чтобы клеить телок, - раздался за спиной хриплый голос, причем сказано это было не так чтобы тихо, - я вот почти уболтал ту сладкую королеву пробирок. А ты, дылда, так и будешь дрочить на телефон.
- Ты мазохист, что ли? - ухмыльнулся я, - женщины итак тебя в реанимации прессуют…
- А ты - гомик, - заржал Шкет и снова пихнул меня. – Кстати, о гомиках, я опять видел того, больничного.
 Всё веселье слетело с меня, как желтая листва с дерева в ураган.
- Ггх…, - у меня запершило в горле, почему-то эта новость выбила почву из-под ног.
- Гы-гыыы, - передразнил меня Шкет и снова развязно захохотал, - ты че, дефективный?
- Где ты его видел? – мне удалось прочисть горло, его дурацкий выпад прошел мимо, слишком тревожной была новость.
- Че, на свидание хочешь позвать? – и он пошло подмигнул мне. Я не ответил, просто смотрел на него, ожидая ответа. – Только я вам не сводня – не поощряю гомосятину…
- Судя по тому, что является он исключительно тебе, - я взял себя в руки, только ради того, чтобы добыть информацию. По-другому из Шкета ничего не вытянешь, а мы уже почти дошли до лифтов и дверей на лестницу, - если он окажется каким-нибудь мастером карате, возможно, тебе придется передумать….
И я засмеялся, злорадно глядя на него.
- Пошел ты! – и он снова заржал, толкнув меня, ну прямо как школьники в коридоре на переменке. – Я ему при встрече твой номер дам, гомик вонючий! Но сначала – пиз*юлей.
- Ладно, альфа-самец, он к тебе не приставал?
- Нет, но вел себя по-новому. – Шкет наморщил лоб и почесал затылок, мы уже подошли к площадке перед двумя лифтами и заняли очередь. – Я видел его утром, шел на работу, а он уже там, в нашем сквере, в такую срань, прикинь? Сидит на лавочке и как обычно пялится в никуда. А холод утром просто адский, а он так и сидит, в этом вечном своем прикиде, ну, пиджаке и всё такое. И как будто ему вообще не холодно! Нелюдь какой-то, реально. Ну, я покосился на него и пошел своей дорогой, и вдруг он дернулся и резко так голову повернул... и прямо на меня уставился.
Шкет хохотнул, но не так уверенно, как обычно, скорее, это был нервный смешок.
- Я чуть не обосрался! Мало ли, что там на уме у этих психов, а этот дятел совсем долбанутый, видно же! Я посмотрел на него в ответ, демонстративно, а потом отвернулся и пошел в больницу… не слишком быстро, чтобы он не думал, что я от него бегу.
Я не мог дышать, ледяные руки паники обхватили горло. Я видел это во сне, и там мне сказали….
- А он – красавчик, лицо такое идеальное… точно – гомик.
Он позволяет себя увидеть только тем…
- Заткнись!
- Чё?
Я осознал, что сказал это вслух, но реплика адресовалась не Шкету, а этому проклятому голосу, повторяющему фразу из сна. Я не хотел это слушать и не хотел думать об этом. Никогда.
- Я говорю, что для человека, «не поощряющего гомосятину», ты как-то подозрительно много говоришь и думаешь о гомиках…, - и я подмигнул ему, невероятным усилием заставляя лицо изобразить игривое выражение.
Подъехал лифт, в него загрузились 4 врача, место осталось только для Шкета.
- Если хочешь совершить каминг-аут, дылда, - почти заорал он, заходя в лифт с лицом нашкодившего дьявола, - я тебя всё равно приму…. Просто человек ты хороший.
И он злорадно подмигнул мне в закрывающиеся двери под недоуменные взгляды и тихие смешки. Только вот мне было совсем не до смеха. Я пожал плечами и развел руками, как бы говоря всем свидетелям этого маленького шоу, что в этом весь Шкет, и все это знают. А потом развернулся и пошел к лестнице, хотя ноги стали тяжелыми и как будто ватными.
Он позволяет себя увидеть только тем, кого собирается забрать.
Боже, если ты есть – не допусти этого, повторял я, спускаясь на свой этаж под молотом бухающее в груди сердце.