Зарисовки в парке 2

В нашем парке, где мы обычно гуляем с собакой, я иногда вижу особенную  пару: пожилого мужчину, хромающего на одну ногу, и старую охотничью собаку, еле влачащую лапы.
 Шерсть у собаки облезла, хотя в прошлом, несомненно, был в ней благородный лоск и стать.
Старик медленно идет, а собака неотступно  прижимается к его больной ноге.
 Они оба то и дело спотыкаются, но всякий раз пытаются  поддержать друг друга. Порой они задерживаются  взглядом: мутные, воспаленные глаза животного устремлены  с любовью и тихой тоской в глаза своего любимого и преданного ей хозяина.
Да он и не хозяин ей вовсе, а верный друг: они плоть от плоти друг друга.
Щенком она вошла в его жизнь, взрослела рядом, и вот теперь они сравнялись в немощи, шагая по аллее парка – два одиноких существа, любящих и преданных безмерно.
В целом мире  у них никого нет, но главное – есть друг у друга.
Собака в этой паре словно очеловечилась, а человек "особачился" – простите за такую аллегорию, но иного сравнения не подобрать.
Вспоминается  Юрий Казаков, его "Арктур – гончий пес", где главный герой – слепая от рождения собака:
"Чувство его к своему хозяину было необыкновенным и возвышенным.
 Он любил его страстно и поэтично, быть может, больше жизни."
Кстати, написал Казаков это произведение в память о М. М. Пришвине.
И вот еще горькая параллель: осенью  1982 года  Казаков умер - этот необыкновенный человек, наделенный сложным характером, сценарист и мастер малой прозы, скончался в полном одиночестве в московском военном госпитале.
 Причиной смерти  55-летнего писателя стали диабетический криз и инсульт, спровоцированные алкоголизмом.
 Из гражданской больницы Юрия Павловича, последние годы доживавшего с ослепшей и потерявшей рассудок матерью на даче в Абрамцево, незадолго до кончины выслали за "нарушение режима".
Похоронили его на Ваганьковском кладбище.
 На скромном надгробии  Казакова возвышается поморский крест, созданный руками  внука известного русского художника Василия Поленова.
Такова жизнь, такова судьба.

(Из воспоминаний)