Краткость

Новым лозунгом стала краткость.
***Автор: Фрэнк Райли***
Вальтер фон Кенигсберг проснулся через несколько минут после того, как шаттл "Земля" пролетел мимо Венеры. А он снова уставился на одинокий, окутанный планете,заброшен давно, когда человек добился свободы для колонизации пригодных для жизни миры в далеком космосе, Вальтер понял, что всего за несколько минут его длительное паломничество закончится. Скоро он спустится по пандусу и ступил на Землю - почти мифическую родину своего народа. Вальтер
был достаточно молод и достаточно стар, чтобы не стыдиться внезапного
сдавленного горла и слез на глазах.Легкое прикосновение к плечу вернуло его на шаттл. Дерзкая стюардесса улыбнулась, заметив, как он вздрогнул.
"Вислгср", - вежливо спросила она.Или, по крайней мере, так это прозвучало для Вальтера, в ушах которого все еще звенело после взлета из космопорта Сингус III."Прошу прощения", - начал он. "Я боюсь ...."
На мгновение она выглядела испуганной, затем ее полные красные губы приоткрылись - еще одна ослепительная улыбка.
"О, простите!" - воскликнула она. "Я не поняла... Я просто спросила,
Сэр, спали ли вы".Она говорила с механическим, высокопарным совершенством, которое он впервые отметил при пересадке с лайнера "Альдебаран" в космопорту. Он интересно, кратко, об источнике акцентом, но было слишком вежлив, чтобы спросить.Стюардесса подложить небольшую подушку на колени, затем поставил поднос на это. В углублениях подноса стояли чашка дымящегося черного кофе, кусочек печенья, напомнивший Вальтеру апфельштрудель, и
брошюра в бумажной обложке, озаглавленная: "Словарь Easy Earth и руководство по ориентированию на местности ". На обложке в виде официальной печати были оттиснуты слова: "Подготовлено с разрешения Happy Time, Ltd."
- Спасибо, - сказал Вальтер, потом ухмыльнулся он бодро, желая поделиться
эти моменты восторга при мысли, находящееся настолько близко к Земле. "Но я не думаю, что мне нужен словарь!" Крошечные морщинки появились между тщательно изогнутыми бровями стюардессы."Hg su'v rthsr?" - неуверенно спросила она."Я не понимаю...."Стюардесса выдавила из себя профессиональную улыбку , которая была окаймлена лишь легчайший оттенок нетерпения.
"Так я и думал. Я спросил, сэр, как давно вы в последний раз были на Земле?"
"Это мой первый визит!" - Спросил я."Сэр, это мой первый визит!"
"Тогда тебе лучше изучить словарь", - твердо сказала она.
"О нет, мне это действительно не нужно!" Внутреннее волнение Вальтера проявилось в румянце на его светлом нордическом лице. Он повернулся к ней, в
прилив доверия. "Видите ли, мой народ всегда оставлял в живых своих родных
языков. По отцовской линии семья была немецкой ... и так далее
на протяжении всех поколений им удавалось обучать языку
их дети! То же самое было и с семьей моей матери, которая была
Англичанами .... " В его голосе прозвучала гордость: "Я мог говорить на обоих языках к тому времени, когда мне было четыре ".
"И вы никогда не летали на этом шаттле с Сингуса?"
"Я никогда раньше не был ни на Сингусе, ни на Альдебаране VI, ни на Денебе II, ни Арктур ІХ", - пояснил Вальтер, называя пути станции большие по
галактики. Он добавил: "Я по дороге из Нойштадт--Андромеда, вы, знаю".
Уважение сменило намек на нетерпение в улыбке стюардессы,
которая мгновенно стала более личной. Ни у одного поколения не было такого
колонист из галактики Андромеда, садясь в автобус; Андромеда
бежать, через 1,500,000 световых лет космического пространства, мог быть сделан только специальный чартерный, по фантастической стоимости. Этот светловолосый молодой человек с упрямым подбородком и чувственным ртом, очевидно, был колонистом из огромного состояния.
Прозвучал зуммер пилота, и на панели управления для пассажира замигал красный огонек. Инструкция. -"Сейчас я должна идти вперед", - с сожалением сказала стюардесса. "Мы входим в варп, и пора готовиться к посадке. Может быть,
позже ...."Она позволила приглашение след, и оставил его с особой улыбка.
Вальтер понял эту улыбку. Он был молод, но не дурак.
В торговых центрах Андромеды многие женщины улыбались ему именно так.
когда они узнали, что он фон Кенигсберг из Нойштадта.
Он макнул печенье в черный кофе, откусил большой кусок и
откинулся на спинку кресла, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Земной женщины не было неотъемлемой частью сне, что у него на это донкихотское путешествие.Верно, могла бы найтись женщина, которая полюбила бы его настолько, что она оставила бы культуру старого света и милосердие Земли ради
колониальная жизнь на огромной границе Андромеды. Но, будучи в возрасте, когда мечты юности сливаются с практичностью, Вальтер сильно сомневался, что найдет такую женщину.Он не сомневался, что остаток его мечты великолепно воплотится в жизнь. Пока шаттл неподвижно вращался в бездонной пустоте
гиперпространства, Вальтер улыбался открывшейся перед ним перспективе. Шесть месяцев до погрузиться в удивительно культуры Земли! Шесть месяцев, чтобы насладиться все это, вместо того, чтобы кормить несколько драгоценных осколков сохранил жив его семьи в течение первых веков колониальной жизни в
новый Galaxy.Прекрасного вечера в филармонии и оперы! Бетховен, Верди,
Брамса, Шуберта и Вагнера! Вагнер!--Возможно, он бы даже быть в состоянии
посетить представление "Нюрнбергских мейстерзингеров". Вальтер улыбнулся
сам. Его пра-пра-дедушка, который первым обнаружил невероятно богатые рудники, леса и черные суглинки Нойштадта, положил начало традиции называть первого сына Вальтером в честь причудливого Meistersinger, Walther von der Vogelweide.Тогда были бы неторопливые послеполуденные часы в огромных библиотеках и музеях! Вся великая классика литературы и искусства, вместо
нескольких выцветших фотографий и горстки томов в высоких балочных
библиотека его фамильного замка. На нечастых кораблях, совершавших рейсы
между окраинами двух галактик, было мало места для книг
и произведений искусства. Три года назад, по случаю двадцать первого дня рождения Вальтера , его мать разразилась слезами, рассказывая
о том, как в течение полувека пыталась заказать набор Гете в честь пришествия
подарок на возраст для него. Но после того, как запрос, наконец, достиг Земли, какой-то клерк исказил заказ и прислал четырехстраничный буклет, который по-видимому, был чем-то вроде детской книжки-головоломки.
Теперь он мог погрузиться в Гете, Шиллера, Диккенса, Мопассана, Толстого!
И, что лучше всего, в беседу! Тонкое искусство общения разум с разумом! Какие истории ему придется рассказать, когда он снова сядет за стол в семейном банкетном зале! Как заблестят глаза его матери! Как его отец ревел от восторга, рассказывая о каком-то похожем на рапиру _bon mot_....
Но все это было лишь малой частью мечты. Маленькой, личной
частью. Сама мечта была намного больше, такой большой, какой и должна быть мечта чтобы перейти из юности в зрелость. Впервые он увидел это во сне еще мальчиком: сидя на коврике у камина, подтянув колени к подбородку,
глядя на огромный прыгающий огонь, в то время как позади него, в тени, его
дед играл на старой скрипке. _медитация_, так называл это его дед
. Давным-давно композитор с Земли, человек со странным именем
Таис. Его дед не умел играть большую часть этого, но фрагмент
поселился в сердце Вальтера и будет там до конца его жизни.
Мечта Вальтера была действительно грандиозной мечтой, воплощенной в мелодии и
прыгающем пламени. Он не собирался тратить свою жизнь на то, чтобы добывать еще больше богатства из богатств Нойштадта. Это было сделано за него; задача
была решена. Но однажды он совершит путешествие на Землю и привезет с собой
достаточно красоты и культуры, чтобы превратить Нойштадт в Землю в миниатюре, на краю Андромеды.
Это была действительно грандиозная мечта. Он тратил свое состояние на книги,
музыку и сокровища искусства. Он пытался вернуть художников и
учителя тоже, и из Нойштадта, будут распространять чудо новой,
старой культуры; оно охватит все колонии Андромеды галактики, придавая жизни текстуру. И это было бы там подобно сияющему маяку, когда Человек совершит свой следующий великий шаг через космос, через миллионы световых лет к галактике Камора и за ее пределы....Стюардесса снова дотронулась до его плеча, жестом, что не было полностью согласно регламенту shuttleship.
"Мы через варп и сейчас находятся на орбите", - сказала она. - Мы приземлимся в Юнипорте через три минуты.Юнипорт! Легендарный порт входа на Землю! Это был новый хаб, пульсирующее сердце родины. Это был синдром всей Земли культура, и ее пласты протянулись, как спицы паучьего колеса к каждому городу планеты.
Колени Вальтера немного дрожали, когда он спускался по трапу, и влага в уголках его глаз была вызвана не мокрым снегом.Декабрьский ветер, который бушевал на огромной посадочной площадке. Он был на Земле. Он был первым из своего народа, вернувшимся на родину, которая взрастила их и отправила во вселенную.Когда стюардесса попрощалась с ним у трапа, она
выглядела одновременно озадаченной и разочарованной. Ее улыбка была приглашением, и она почувствовала напряжение в его ответной улыбке. Но он только приподнял шляпу и прошел в таможню.
Он чувствовал себя как маленький мальчик внезапно сталкивается с так много прелести, чтоон не знал, для образца в первую очередь. * * * * *
"Пункт назначения?"
Синий карандаш таможенник может увеличиться из-за вопроса о
Запись унипорт форме. Вальтер небрежно пожал плечами.
- О, я немного осмотрюсь в Юнипорте, а потом побываю в других городах... Н-Йорк ... Лондон ... Вена.... У меня есть шесть месяцев, ты же знаешь."
"Я знаю, я уверен, что тебе понравится это счастливое времяпрепровождение. Но у тебя должен быть пункт назначения - какое-нибудь место, где с тобой можно связаться или оставить переадресацию адреса ". Голос чиновника был терпелив, но это было интересно механические качество Вальтер отметил в выступлении довольно молодых стюардесса.-"Можете ли вы порекомендовать хороший отель?"
"Uniport landing предоставляет отличные удобства, и вы будете среди
других путешественников, пока у вас не появится возможность привыкнуть к happy время занятий". -"О, нет! Я не хочу терять ни минуты! Я хочу жить среди
людей Земли с этой самой первой ночи!"
Таможенник взглянул на разрешение Вальтера на въезд.
"Андромеда" ... Я так и думал. Он с сомнением покачал головой.
"У вас есть руководство по ориентированию?"
Вальтер порылся в карманах своего пальто.
- Должно быть, я оставил его на шаттле, но мне он не нужен.
Чиновник решительно вложил в руки Вальтера еще один экземпляр руководства.
"Это обязательно", - сказал он. "Первым посетителям не разрешается покидать посадочную площадку Юнипорта без него".
Вальтер был слишком счастлив, чтобы спорить. Он сунул руководство в один из
карманов."Если я могу предположить, сэр", - сказал таможенник, его глаза расширились, когда он просмотрел аккредитивы Вальтера, "Вы найдете отель
"Альтаир" наиболее удобным. Это когда все важные посетители в Унипорт
отдых".Следующие несколько минут пролетели так быстро они покинули Вальтер немного ошалевшие. Серворобот взял его сумки и отвел к вагону монорельса, который доставил его в отель.
"Gdegr", - сказал швейцар, другая серво-робот, в ярко-алого цвета
униформа. Ее воск-подобные функции были всегдашнею улыбкою.Вальтер моргнул.
- Простите, - начал он. - Я...
"Тайр", - сказал величественный робот, забирая у Вальтера сумку с ручным инструментом для переноски. и повелительным жестом приказал двум роботам-посыльным принести остальной багаж. Молчаливые и улыбающиеся, они повиновались.Портье был человеком и приветствовал Вальтера деловитым кивком:
"Вемталр".Он протянул Вальтеру ручку и регистрационную карточку, на которой значилось какое-то неразборчивое сочетание букв.
У Вальтера возникло ощущение нереальности всего происходящего, как будто
он все еще грезил наяву в варпе Венеры.
"На самом деле, - сказал он, - я, кажется, совершенно сбит с толку ..."
С улыбкой внезапного понимания клерк достал Руководство и быстро пролистал его страницы. Он указал на фразу кончиком ручки, и Вальтер прочитал:
Номер за какую цену вы желаете?Напротив этих слов была фонетическая путаница:
Что за покупатель?
Вальтер пожал плечами, показывая, что цена не имеет значения, но его
мысли кружились. И они все еще кружились, когда робот
коридорный оставил его одного в его номере. Возможность языкового барьера
Он никогда не рассматривал на Земле. Имея всего шесть
месяцев планируется посетить его, было бы невозможно научиться новому
язык и до сих пор все, что он об этом мечтал.Но фон Koenigsburgs были отмечены за их упрямства. Вальтер тут набор подбородок, и он открыл по эксплуатации, чтобы узнать, к чему это все было.
Он быстро понял, что это Пособие предназначено только для самых
элементарных нужд общения, и что для нормальной беседы потребуется большое количество изучения. Первый раздел Руководства посвятил короткую главу каждому из основных языков Земли. Переходя от одного к другому, Вальтер обнаружил, что чрезвычайно степень уплотнения имела место во всех языках. Это было похоже на то, как если бы была озвучена форма скорописи и стенографии.
Но почему? Что это означало?Вальтер нашел частичное объяснение в ознакомительном разделе, которое начиналось:"Будь краток!""Soyez bref!"
"Mach' es kurz!""Морской бриз!"Посетителям, впервые прибывшим на Землю, было сказано на десятке языков, что понимание этих двух слов необходимо для получения максимального удовольствия от пребывания на Земле.
"Даже в более раннюю эпоху, - указывалось во введении, - слова "Быть
Краткое изложение" выражало суть нового образа жизни, жизни, в которой
темп был важен сам по себе. Позже, когда технологии и автоматизация
освободили человека от бремени труда, он понял, что темп в равной степени
важен для полного наслаждения часами своего счастливого времяпрепровождения. Вы понять это лучше после того, как несколько приятных дней на Земле".
Там была ложная кольцо со словами, что обостренное чувство Вальтер из
forboding.Сверху под стеклом на его туалетном столике, он увидел несколько ярко цветные, красиво иллюстрированные уведомления. Один особенно привлек
его внимание. На нем была изображена молодая женщина с прекрасными и пронзительно выразительными чертами лица. Ее руки были раскинуты, как будто она пела или участвовала в драматической сцене.
С помощью своего Руководства Вальтер выяснил, что молодую женщину
звали Мария Пьяви, и что она была итальянским оперным сопрано.
в настоящее время выступает в Uniport с нью-йоркской труппой.
Плавучесть Вальтер начал возвращаться. Что может быть лучше, чтобы стать
знакомство с культурой Земли, чем провести свой первый вечер в
опера? Он снял объявление с фото Мария Piavi от под стекло и поставил его вертикально напротив зеркала.Ужин в главном обеденном зале отеля был сбивающей с толку интерлюдией. В кухня была превосходной, робот-официант безупречным, хотя Вальтер был начинаю уставать от своих постоянных улыбок. Но еще больше раздражало мерцание огромных трехмерных телевизионных экранов на стенах столовой. Когда он расшифровал свой счет, то увидел, что с него взяли налог за развлекательные программы по телевизору.
После ужина он показал служащему отеля объявление об опере.
и спросил, как туда добраться. Служащий записал номер отеля.
он должен был сесть в вагон монорельса, но когда Вальтер узнал, что оперный театр находится всего в шести кварталах отсюда, он решил пройтись пешком. Продавец был ошеломлен этим и последовал за ним до самого тротуара, размахивая руками и протестуя истерической мешаниной согласных.
 * * * * *
Само здание оперы было открытием. Все, о чем он мечтал,
и даже больше. Фасад, украшенный фресками! Ослепительный шатер! Толпа
элегантно одетых мужчин и женщин, оживленно произносящих свои странные
слоги, когда они смотрели шоу в холле. Когда пол
представление закончилось, и толпа переместилась в дальний конец, где начинал свое выступление артист-пантомимист, и Вальтеру очень понравился вырез в натуральную величину Марии Пьяви в центре вестибюля.
Он стоял перед ней, глядя с нескрываемым восхищением. В ней была
приземленность и теплота, которые напомнили ему молодых женщин
с его родной планеты. Парадоксально, но в ней также чувствовалась отстраненность и жесткая самодисциплина, чувство, что эмоции всегда под контролем.Он задавался вопросом, которая из них настоящая Мария. Рядом с ее фотографией была фотография пожилого мужчины, в котором Вальтер смог опознать
Вилли Фритш. Согласные под его именем говорили о том, что теперь он продюсер,
а раньше много лет был режиссером.Вальтер купил билет без особых трудностей. Огни мигнули, и он последовал за толпой в оркестровую секцию.
Опускаясь в роскошное мягкое кресло, Вальтер открыл свои
чувства окружающим звукам и зрелищам, щекочущему аромату
прекрасных женщин, приливам и отливам неразличимых разговоров,
странные, короткие всплески музыки, которые, как он обнаружил, доносились из
крошечного, украшенного драгоценными камнями радиоприемника в сумочке женщины, сидевшей рядом с ним.
Его волнение и ожидание еще больше увеличилась, когда он осторожно
расшифровали программу и обнаружил, что Мария Piavi было петь
Джильда в "Риголетто", этим самым вечером. Невероятная удача!
Риголетто, в память о его первом вечере на Земле! Вальтер смутно
знал историю оперы, но с раннего детства он мог помню, его мать пела обрывки _Caro Nome_ и _La Донна еmobile_. Сейчас он услышит всю арию, полную партитуру этого шедевра.Внезапно все стихло. Впереди быстро показался оркестр
со сцены. Седовласый лидер поклонился. Раздался взрыв
аплодисментов, кратких, как взрыв ракеты, преодолевающей звуковой барьер.
Взметнулась золотая дирижерская палочка, великолепный взрыв музыки заполнил оперный театр и бархатный занавес взметнулся вверх так быстро, что никто бы и глазом не успел моргнуть.
Вступительная сцена праздничного представления в зале герцогского дворца
была шедевром по замыслу, но веселые кавалеры и дамы, двадцать второе воплощение герцогского "Квеста о квелла" баллата, заговор с Риголетто и насмешки над Монтероне были, все было сделано прежде, чем Вальтер понял, что происходит.Затем он понял, что смотрит на огромную вращающуюся сцену,
разделенную на множество изысканных декораций. Каждый сет появлялся величественно, устанавливался сам по себе, часто с почти незаметной паузой, а затем исчезал из поля зрения, чтобы его заменил следующий.
Второй сценой была пустынная улица перед коттеджем Риголетто.
Появился и исчез Риголетто, Джильда и переодетый герцог
исполнили свои дуэты, оркестр заиграл самую короткую из всех мелодий
фанфары, и прекрасная Мария Пьяви вышла в центр сцены
спеть бессмертную арию Джильды, "_Caro nome che il me cor...._"
От этих слов Вальтер наэлектризовался, пригнувшись к краешку стула. Это были
первые естественно произнесенные слова оперы, слова Джильды, когда она
выражала радость, узнав имя своего возлюбленного. Мать Вальтера
часто по вечерам напевала эти навязчивые слова, когда он засыпал
в своей детской. Но он никогда не слышал, чтобы они были сформулированы так красиво, как сейчас. они прозвучали из уст Марии Пьяви. После ошеломляющего шока от первой сцены кровь снова застучала у него в висках.
Но это были последние слова, которые он понял из арии.
Используя архаичную фразу с превосходным мастерством, чтобы поразить свою аудиторию Мария с безупречной техникой исполнила сокращение из
стиха и музыки, которым каким-то образом удалось передать красоту обоих в
те несколько секунд, что она удерживала центр сцены. Это было похоже на то, как пролетаешь мимо звезды перед тем, как войти в гиперпространство. Вы увидели это на мгновение это повергло вас в благоговейный трепет и заставило задохнуться от изумления, а затем исчезло в небытие, которое было глубже ночи.В этом фрагменте было так много красоты , что Вальтеру захотелось услышать остальная часть арии. Но Джильду похитили и доставили во дворец герцога, и сцена продвинулась далеко во второй акт, прежде чем Вальтер смог усвоить это осознание того, что "Каро Ном" больше не прозвучит в этот
вечер, или любой другой вечер.

После этого ничто не имело значения, даже полминуты герцога.
сокращение "La donna e mobile_". Сцена набирала обороты,
сверкнули гром и молния, тело убитой Джильды было обнаружено
ее отцом в мешке у реки, опустился финальный занавес.
внизу, над этим жутким кошмаром, оркестр исчез, вспыхнули огни
и Вальтер обнаружил, что его торопливо ведут вместе с довольной публикой
к выходу, где сервороботы раздавали рекламные листовки
и указывали на театр через дорогу.Вся опера длилась одиннадцать минут.
 * * * * *
Ошеломленный, его мечта рушилась, Вальтер стоял у здания оперы
и наблюдал, как толпа исчезает в театре на другой стороне улицы или
ныряет в проезжающие вагоны монорельса. Послеполуденный ветер стих. Падал легкий снежок; он таял на его щеках и припудривал меховой воротник шинели. Некоторые молодые пары не сразу совет монорельса. Они ходили на этапе выхода
и ждал, смех и болтовня. Вальтер присоединился к ним.
Через несколько мгновений начали появляться члены труппы. Они весело махали руками друзьям в толпе.Мария вышла в компании двух молодых людей, за ней по пятам следовал невысокий мужчина с яркими глазами , которого Вальтер узнал по фойе на плакате был Вилли Фритш, продюсер. Молодые пары закрытые
вокруг них, аплодируют. Вальтер взвалил его пути к центру группы.
Мария смеялась от возбуждения. Это была теплая, земная Мария,
а не изысканная, почти отчужденная артистка, которую Вальтер видел на сцене.
Она была пухлогубой веселой итальянской девушкой, которая наслаждалась аплодисментами своих друзей. Она была закутана в белый мех, и ее зубы сверкнули когда она отпустила колкий комментарий одному из молодых людей, стоявших рядом с Вальтером.Когда они начали удаляться, Вальтер внезапно шагнул вперед. В отчаянии."Прошу прощения", - сказал он. "Вы не могли бы подождать, пока я попытаюсь задать один вопрос?"
Мария выглядела пораженной, и один из ее сопровождающих быстро встал между ними.она и Вальтер.- Что-что? - рявкнул молодой человек.
Вальтер покраснел от этого тона. Он не привык к тому, высказывался на этот счет способ, конечно, не кто-нибудь своего возраста. Его челюсть, как он держался его самоконтроль, и продолжил листать инструкцию.
Затем он заметил, что Марию торопит другой сопровождающий.
Он попытался обойти молодого человека, преградившего ему путь.
Молодой человек протянул руку и надавил на плечо Вальтера, а если засунуть его обратно в толпу.Из угла его глаза, Вальтер увидел Вилли Фритша торопясь вперед вмешаться. Но его собственные рефлексы уже пришли в движение. Левый
руки мелькали вверх; задняя часть его ударил молодого человека в грудь.
Вальтер не хотел, чтобы это был удар, просто предупреждение. Он даже
успел проверить удар до того, как он приземлился. Но, к его изумлению,
Молодой человек отшатнулся, упал на колени, хватая ртом воздух.
Другой конвоир, хотя и побелел от страха, бросился на Вальтер.
Все еще пытаясь сохранить контроль, Вальтер просто заблокировал движение
второго конвоира, выставив ладонь. Молодой человек опрокинулся назад, и вся сцена начала приобретать небывалый вид, качество земли.
Девушки закричали от ужаса; толпа вокруг Вальтера отползла подальше от него.
до него было не дотянуться. Мария уставилась на него широко раскрытыми глазами, но не двинулась с места.- Мне ужасно жаль, - выпалил Вальтер.
Раздался пронзительный свист, под барабанную дробь бегущих ног по холодному
тротуар. Вальтер двинулся вперед, чтобы помочь молодым мужчинам на ноги.
Они отпрянули от него, а затем его окружили трое вооруженных полицейских.
Они выкрикивали какие-то невнятные команды.
Наконец, Вилли Фрич дал себя услышать. Он указал на пистолет Вальтера.
руководство и произнес несколько терпеливых слов объяснения. Когда один из
офицеров все еще казался неудовлетворенным, Вилли повернулся к Вальтеру с
огоньком в глазах:"Они хотят знать, являетесь ли вы профессиональным боксером?"Вальтер почувствовал неизмеримое облегчение, услышав эти естественно произнесенные слова.-"Боже Милостивый, нет!" - выдохнул он.
Он достал свои разрешения на въезд, удостоверение личности и свои
аккредитивы, впечатляюще оформленные на бланке Союза Межгалактических обменов на Денебе II.Когда сомневающийся офицер увидел сумму кредитов, его руки
встряхнув, он вернул бумаги Вальтеру, как будто это были государственные документы. Офицеры помогли двум молодым людям подняться на ноги,
сделали им резкое замечание, приподняли шляпы перед Вальтером и поспешили обратно на свои посты.Вилли вопросительно посмотрел на Вальтера.
"Ну, молодой человек, вы, кажется, умеете убеждать!"
Дома Вальтеру было легко переходить с английского на немецкий.
Сейчас, в напряженный момент, он сделал это.
"Ich kann Ihnen nicht sagen wie leid es mir tut--"
Он был на середине своих извинений, прежде чем понял, что говорит
Немецкий. Он замолчал в замешательстве. Розовые щеки Вилли Жатая с
развлечения."Ist schon gut. Ich spreche auch das 'alte' Deutsch."
Вилли продолжал объяснять:"В молодости я перевел многие произведения немецких мастеров на наш современный язык" презентации happy time. Итак, о чем вы хотели спросить мисс Марию?"Вальтер адресовал свой вопрос Вилли, но тот смотрел на Марию, пока говорил:
"Я ... Я хотел спросить, подумает ли она когда-нибудь спеть "Риголетто" в
его оригинальной форме. Я был бы счастлив оплатить все расходы....
"Я уверен, что вы бы согласились", - сухо сказал Вилли. "Но мисс Мария поет только чистая суть "Риголетто" в счастливом времяпрепровождении. Не более столетия Оригинальную версию Верди исполняли на Земле ".
Мария выглядела озадаченной во время обмена репликами. Вилли перевел ей,
и она энергично кивнула, одобряя его слова. Послышалось хихиканье
молодые пары, которые снова столпились вокруг них, расхохотались.
Вальтер выпрямился."Спасибо", - сказал он. Он повернулся на каблуках и ушел в темноту, за пределы сцены выход. Он слепо шагнул в снег, не думая о том, куда его были шаги с него. Но не прошел он и двухсот ярдов , как его
понял, что за ним следят.
 * * * * *
Вальтер остановился и подождал.Вслед за ним приблизился. В небольшой тени выросшего из тьма, и услышал Вальтер Вилли Фритша сказать на немецком языке:
"Не пугайтесь, молодой человек".
Вилли подошел и взял Вальтера под руку."Продолжайте идти - ночь холодная".
Холодный воздух гремел в горле Вилли, как он задыхался от темпа
обгон Вальтер. Когда он отдышался, он спросил:
"Какой мир ты пришел? Это просто удивительно, что кто-то
из "Галактики Андромеды" стоит попросить оригинального "Риголетто"!
Вальтер рассказал старому продюсеру кое-что о своем доме и семье. Вилли
подробно расспросил его по нескольким пунктам и, наконец, казался удовлетворенным."Когда они спустятся со звезд", - пробормотал он.
"Прошу прощения?" -"Это ничего... просто название старой классики".
На следующем углу Вилли остановился. "Я оставлю тебя здесь".
Он шагнул ближе к Вальтеру и понизил голос, хотя есть не было ничего вокруг, кроме темноты и поземка.- Не хотел бы ты попробовать немного богемы, мой мальчик? -"Ну ... я так думаю," Вальтер ответил с сомнением.
"Завтра вечером, в восемь. 1400 Авеню Б, квартира 21. Вы можете, помнишь?"
"Авеню Б, 1400, квартира 21".
"Я должен подчеркнуть необходимость осмотрительности с вашей стороны. Там будут важные люди"."Почему вы доверяете мне?" Вальтер бросил вызов.
"Потому что я старый дурак", - усмехнулся Вилли Фритш.
Этот смешок придал Вальтеру смелости задать еще один вопрос:"Мария там будет?"- "Вот теперь ты дурак!"
Вилли сделал шаг в сторону, затем вернулся, щелкнул зажигалкой
и задумчиво посмотрел на Вальтера.
"А может, и нет", - пробормотал он. "Может, и нет. Возможно, Мария могла бы быть там, на этот раз..." Он щелкнул зажигалкой.С другой смешок, Вилли исчез в темноте.1400 Авеню Б, квартира 21. В восемь часов завтра вечером. В
маршрут кружились всю ночь сквозь порывистый Вальтер сна. Они
смешались со странной компанией сервороботов, неразборчивых
фразы, сухой смешок Вилли Фритша и навязчивый голос
Мария Пьяви, начинающая арию, которую она никогда не закончит.
На следующий день Вальтер решил выяснить, как развивается культ краткости
изменил другие области культуры Земли. Сначала он отправился в
библиотеку, где дурные предчувствия превратились в горькую реальность. Классика за классикой.
Классика раскрывалась до самой сути. Гамлет был сокращен до общего чтения
время семь минут. Но старый библиотекарь, казалось, был смущен от это.

Путем взаимной ссылки на Руководство ей удалось донести до него, что
скоро выйдет новое издание, и что оно будет отредактировано до пяти минут.
Время чтения. Хотел ли он подписаться на получение экземпляра?
Вальтер бросил на нее потрясенный взгляд и молча покачал головой.
Озадаченная, она подвела его к другим классическим произведениям из его списка. Каждое было новым
ударом. "Большие надежды" сократили до двадцати страниц, всего Торо - до
одной тонкой брошюры, Генри Джеймса - до сборника карманного формата объемом менее десяти страниц; "Листья травы" - до нескольких стихотворных строк.
Чувство утраты стало для Вальтера чем-то большим, чем просто личным. Он видел бесчисленное множество поколений мальчиков, которые никогда не узнают Уитмена, у которых, возможно, никогда не будет времени на открытую дорогу весной, сладкой весенней порой жизни. Дорога и стихотворение были частью друг друга. Без одного другой не смог бы жить.
Огонь мечты Вальтера яростно разгорелся в нем. На Андромеде еще было
время для красоты. Время для тишины, размышлений и настоящего досуга. Каким-то образом он должен спасти сокровища веков из могилы Земли и позволить им снова ожить, за три четверти миллиона световых лет отсюда.
Он подозвал пожилую библиотекаршу и старательно изложил свой вопрос:
"Оригиналы этих классических произведений - где они?"
Она недоуменно нахмурилась. Он снова указал на нужные слова и
показал руками на большую книгу.
Понимающая улыбка сменила ее хмурый взгляд. Она сверилась с увеличенным изданием его собственного Руководства и написала:Хранилища варочного котла - нижние шесть уровней.Он написал в ответ::Могу я спуститься туда?
После некоторой задержки она зашифровала ответ.:
В хранилище допускаются только авторизованные дайджестеры "счастливого времени".Вальтер мрачно поблагодарил ее. Его настроение было настолько подавленным, что даже не в дайджест-версию Библии потрясло его слишком сильно. Старый Завещание составил на одиннадцати страницах, в довольно большом тип; Евангелие Св.Марк состоял из трех абзацев; Деяния апостолов занимали менее половины страницы.
Вальтер вышел из библиотеки, и ледяной ветер вывел его из депрессии.
Это вызвало в нем гнев, отчаянный, беспричинный гнев, который заставил
его найти где-нибудь на Земле тлеющие угольки старой культуры. Где-то
он должен был найти такой уголек и привезти его обратно в Нойштадт, где он
снова разгорелся бы.
Ему удалось узнать, как добраться до венского трамвая stratowaycar. Несомненно, в Вене он нашел бы какие-то следы духа, оставленного Моцартом и Гайдном, Бетховеном, Шубертом и Штраусом.
Десять минут спустя, когда он вышел из "стратоуэя" на терминале Platz
возле Венского кольца его сердце забилось немного быстрее. Это действительно была старая Вена, такой, какой он ее себе представлял по нескольким виденным им фотографиям и по множеству историй, которые ему рассказывали. Здания на Кольце были в хорошем состоянии и существенно не изменены. Там был Бург
Театр, Музей истории искусств, укрепленный фасад
старинного оперного театра, парящие шпили-близнецы Обетной церкви. Это
было похоже на ожившую старую гравюру на дереве.
Но для Вальтера это было все, что воплотилось в жизнь в Вене. Театр "Бург"
в настоящее время представлял "Фауста" в том, что было объявлено как
блестящая новая постановка была сокращена до семнадцати минут. Вальтер
с грустью вспомнил пророческую строчку Гете: _Mein Lied erton der unbekaten
Menge_.... Моя песня звучит для неведомой толпы.

Выйдя за пределы самого города, на пешеходные дорожки
Винервальда, Вальтер попытался затеряться среди пологих склонов и
старых деревьев, которые прорезали решетку в небе. Внезапно он наткнулся на
деревню Тюльнерцинг, где из крошечного уличного кафе короткими, быстрыми переливами доносилась музыка
струнного ансамбля. Это было ускоренное скерцо
в стократном размере, не с тремя, а с бесконечным количеством четвертей
ноты сливались в то, что звучало как единый такт.

Это были венские леса! Как он мог рассказать об этом матери и
отцу? Убитый горем, он вернулся на площадь и нашел Берлин стратовэй.

В Берлине его горечь росла. Он знал Унтер-ден-Линден должны изменились в течение веков, но он не был готов к такому а ритм жизни, такое неистовство досуга. Лучше не оставил Андромеда. Лучше всегда жить с мечтой.
Вид двух пожилых бюргеров, пьющих пиво, напомнил ему о его
собственный прадедушка, и это вызвало у него ободряющий укол ностальгии.
Но когда он подошел ближе к их столику, он увидел, что, когда они потягивали
из своих миниатюрных кружек, пальцы их свободных рук выбивали
ритмичный аккомпанемент извилинам адажио команды, изображенной на
экран настольного телевизора.

Последняя ирония дошла до него, когда он прочитал строки Шиллера, вырезанные
над входом в музей недалеко от Бранденбургских ворот. Поскольку
они были вырезаны глубоко в старом камне, их нельзя было стереть или
сжать. Они были там, чтобы донести свое ироничное послание миру, который
я больше не мог их читать:Только через утренние врата прекрасного ты входил в
страну знаний.А под ними было бессмертное предупреждение Шиллера художнику:
 _Der Menschheit Wurde ist in eure Hand gegeben_, _Bewahret sie...._
Вальтер скопировал весь отрывок на обороте своего Руководства. Это,
по крайней мере, он мог забрать с собой. Эти слова он мог сохранить
для художников, которые когда-нибудь создадут свои прекрасные произведения на
границе Андромеды. Переписывая их, Вальтер почувствовал, что эти слова
были также личным посланием Шиллера самому себе: _ Достоинство человечества находится в ваших руках_, _ Сохраните его!_ _ Упадет оно или поднимется, зависит от вас._ _ Священное заклинание поэзии_ _ Служит мудрому мировому порядку;_ _ Пусть это приведет человека к тому великому морю_ _ Где царит гармония._
Эти слова поддерживали настроение Вальтера, пока он не покинул stratoway в
Париже и не отправился в Лувр. Он сказал себе, что к этому времени
ничто не сможет потрясти его, что он выдержит любой удар. Но Лувр
снова стал новым потрясением.
Перевод названия с помощью своего Руководства и серворобота
проводив его, Вальтер обнаружил, что тонкая, колеблющаяся линия длиной около двух дюймов на туманно-голубом фоне - это Мона Лиза.
Серворобот объяснил после долгих поисков среди своих лент слова:
"Это дух знаменитой улыбки Моны Лизы. "Счастливое время"
художник умело удалил все несущественные детали, чтобы вы могли
понять смысл картины за минимальное количество времени.
Вальтер изучал тонкую, колеблющуюся линию. Таким образом, это и было для Да Винчи вечная загадка женственности. Возможно, это объясняло, почему он чувствовал себя так были две Марии. Может ли быть одна цельная женщина в культуре с фрагментированными жизнями?
Портреты Гольбейна были сведены к нескольким геометрическим штрихам
рисунки, пронизанные одним ярким цветом. Обнаженные натуры
Ватто, Рубенса и Веласкеса были немногим больше теневых изгибов.
В восточном крыле Лувра серворобот указал на серию картин большего размера. Вальтер узнал, что каждая из них суммировала всю работу за всю жизнь
одного художника. Здесь можно было увидеть всего Тициана
или Микеланджело, или Ван Гога на одном упрощенном полотне.
Где были оригиналы этих классиков? В культурной хранилищах
Унипорт, серво-робот объяснила. Только авторизованные счастливое время художники может работать с ними.После этого, Вальтер не был вполне уверен, что случилось с остаток своего дня. Обезумевший, он бродил по земле, меняя
от stratoway в stratoway, почти не обращая никакого внимания на его следующий
назначения. Рим, Афины, Москва, Иерусалим. Везде темпы
отдых был тот же. Кейптаун, Нью-Дели, Тибет, Токио, Сан-Франциско.
Везде он видел что-то, что рухнули его мечты немного больше:
Буддийский монах делает десятисекундную паузу в медитации, пересчитывая свои четки не по одной, а группами по двадцать; Мировое правительство
Зал, где сенатор от Соединенных Штатов забил до смерти человека с предложением, выступая беспрецедентно долго - четыре минуты; кафе рядом со школой, где мальчики и девочки-подростки, огромное количество из них танцевали, щелкали пальцами и визжали в экстазе, когда последняя популярная пластинка взорвалась дикими тремя нотами взрыв звука.
Было семь часов вечера , когда Вальтер узнал о случившемся .
время. Он был за полземли и всего в часе езды от своей встречи с Вилли Фритшем.1400 авеню Б, квартира 21.
Немного богемы, пообещал ему Вилли. Слова возмущенного Вальтер.
Он так часто разочаровывались в его двадцать четыре часа на Земле
что он не хотел связывать себя еще пусть вниз. Да и настроения для веселого вечера у него тоже не было , если Вилли имел в виду именно это.
Будет ли там Мария?Вальтер сердито покачал головой. Он действительно дурак, если он ожидал ничего после этого дня.
 * * * * *
1400 Авеню лишь несколько мгновений по монорельсовой дороге от отеля Альтаир.
Нежным личиком женщина, напомнил Вальтер своей матери ответил:его стук в дверь квартиры 21."Kdftc?" - вежливо осведомилась она.
Вальтер уставился на нее. Было ли все это жестокой шуткой Вилли
Фритч? Определенно, в этой пожилой женщине, в этом тихом здании не было ничего богемного."Прошу прощения", - пробормотал он, даже не потрудившись заглянуть в Руководство."Богема". Он поклонился и попятился. - Боюсь, я совершил ошибку...Она остановила его легким движением своих изящных пальцев. Взглянув быстро пройдя взад и вперед по коридору, она поманила его внутрь. Когда дверь закрылась, она приветственно улыбнулась и заговорила на древнем языке:"Ты молодой человек с Андромеды!"
Вальтер почувствовал, что напряжение внутри него начинает спадать. Он кивнул, и она взяла его за руку."Вилли сказал нам ... Мы ждали тебя".
Она провела его из маленького фойе в большую, со вкусом обставленную
гостиную. Вальтер неуверенно огляделся, но его первое
впечатление оказалось верным. Здесь больше никого не было.
Женщина подтолкнула его вперед легким прикосновением кончиков пальцев.
"Мы должны быть очень осторожны", - пробормотала она.
Она провела его через гостиную, мимо кухни и еще одной спальни, а затем открыла дверь, которая, по-видимому, была входом во вторую спальню.
Эта комната была неожиданно большой, и в ней находилось много людей. Они
оживленно разговаривали, но резко замолчали, когда он вошелэд.
"Молодой человек с Андромеды", - объявила его хозяйка.
Сквозь пелену сигаретного дыма донесся сухой голос Вилли Фритша.
"Сюда, мальчик! Проходи и садись!Он увидел Вилли и Марию, сидящих на длинной подушке у дальней стены.Они подвинулись, освобождая ему место. Мария довольно нерешительно улыбнулась.Он почувствовал, что она была очень встревожена.
"Я познакомлю тебя позже", - сказал Вилли. "Все слишком кузова
прямо сейчас. У нас только что был неожиданный сюрприз - на самом деле довольно-таки поразительный". Разговор снова закипел, и возникла электрическая напряженность, чувство волнения в воздухе. Все пытались говорить на же время. Щеки пылали, глаза сверкали.
В то время как все говорили в те ближайший, наиболее постоянно
повторяющиеся координационным центром внимания был худой лысеющий мужчина, сидящий просто через всю комнату от Вальтера, на валик дивана. Он листал страницы записной книжки карманного формата и улыбался с застенчивой гордостью. Вилли кивнул в сторону мужчины.
"Вот джентльмен, который преподнес нам сюрприз - Он принес стенографические записи целой главы из "Дон Кихота"!"После того дня, который он только что пережил, Вальтер мог оценить это.Он удивленно спросил,
"Где он их взял?" "Он с удовольствием переваривает время".
Вальтер изучал маленького человечка. Так что это был один из сравнительно немногих на Земле, который мог попасть в глубоких подземельях библиотеки Унипорт! Какие чудеса он, должно быть изучены! Что такое красота и приключений, что ума-растяжка мысли у него должны возникнуть в тех подполье
катакомбы. Как глубоко в прошлое он может исследовать, как далеко в
будущее! Еще бы, он мог перемещаться по вселенной быстрее, чем варп-двигатель, даже за пределы галактики Андромеда!Вилли прервал его размышления.
"Он собирается прочитать всю главу!"
Вальтер повернулся к Марии, чтобы узнать, разделяет ли она его волнение. Это была отчужденная, сдержанная Мария, которая слабо улыбнулась ему. Было очевидно, что она пришла против своей воли и пыталась быть вежливой.
Прибыла пара средних лет."Доктор и миссис Althuss," прошептал Вилли. "Он знаменитый сердце хирург"....Следующий приезд был видный мужчина, чьи пальцы дрожали при неврозах.
"Это заместитель делегата Мирового правительства от Англии", - сказал Вилли.
снова прошептал. "Он не будет делать свою репутацию на слово вам, что он провел вечер в эту богемную публику...."Хозяйка вышла в центр комнаты, подняла руку и объявила:"Теперь мы все в сборе. Пожалуйста, продолжайте, Лорн".В зале мгновенно воцарилась тишина. Маленький худой человечек гордо начал на староанглийском: "Дон Серванте в замке ..."
Его чтение было мучительно медленным, и он запинался в произношении
многих слов. Люди в зале смотрели на него так напряженно, с
такой абсолютной концентрацией, чтобы они производили впечатление чтения
его губы, а не слушали его слова. Часто, он бы чтобы перевести слово или фразу в новый язык, и не быть молчаливым пониманием и облегчением.
Ярко-синий Вилли глаза сверкали ярче, чем когда-либо. Он провел
пальцы постоянно через его тонкие щетинки седых волос. Пожилая женщина
на диване рядом с варочным котлом так покраснела и дышала так
учащенно, что Вальтер испугался, что она на грани инсульта. Даже
вежливый кардиохирург продемонстрировал эмоциональное воздействие этого опыта.Его длинные, заостренные пальцы были сжаты вместе, и он провел рукой под постоянно губа через край его седеющие усы. Мария, казалось, единственный в комнате, кто не был затронут значение. Только слегка затягивая ее губ омрачило ее осторожны самообладание.
Вскоре Вальтер растворился в покалывающем возбуждении зала,
и он забыл о наблюдении за остальными. Слово за словом, предложение за предложением Дайджестер вел их вместе с Доном Серванте.
Чтение с многочисленными паузами для перевода заняло почти два часа. Когда оно закончилось, все были эмоционально и физически истощены. Маленький Дайджестер был таким бледным, что выглядел больным; с его лба капал пот.

Уолтер глубоко вздохнул, и решился скрепя сердце обратно реальность.
Вилли тихо спросила:"Что вы думаете о нашем интеллектуалом преступного мира?"
Вспышка почти истерического разговора сделала бесполезным для
Вальтера отвечать. Мария, бросив укоризненный взгляд на Вилли, прошла
через комнату, чтобы поговорить с хозяйкой. Вилли закурил одну из своих сигар
и наклонился ближе к Вальтеру. В его мерцающих голубых глазах мелькнуло веселье.
"Ты выглядишь более измученным, чем дон Серванте!" - усмехнулся он.
Контраст между сегодняшним вечером и разочарованием дня
затруднял Вальтеру выражение своей благодарности словами.
"Я не знаю, как вас отблагодарить..." - начал он.
"Не пытайся", - сказал Вилли. "Возможно, у меня были свои хитрые причины для того, чтобы пригласить тебя". Он взглянул на Марию, которая пыталась вести
вежливый разговор с хозяйкой. "Боюсь, наша юная дива не является
горячей поклонницей неизданного "Дон Кихота"."

Было много вопросов, которые Вальтер хотел задать о Марии, но вместо этого он
тактично поинтересовался:"Как часто собирается эта группа?"
"Всякий раз, когда есть чем поделиться - литературной главой,
копией старой картины, записью. Все зависит от того, что наши немногие
Друзья-дайджестеры справятся - им это нелегко, ты же знаешь.
"Им трудно выносить вещи из хранилищ?"
"Трудно." - Спросил я. "Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю.".. и опасный, - мрачно ответил Вилли.
- Но почему?..- По причинам, которые имеют смысл, по крайней мере, официально. Культура, основанная на краткости, не может способствовать собственному упадку действиями своих государственных служащих! Подумайте, что может произойти: A общая произведение искусства, независимо от его формы, нужно время, чтобы оценить! Но если человек слишком долго в опере, на законных театр или Индустриальный телевизионный бы ущемленным! Если они слишком длинные паузы в созерцание картины, газеты не могут быть приобретены! Если бы они бездельничали над старомодными газетами, журналами-дайджестами, популярными записями, короткометражными фильмами, спортивными состязаниями для зрителей - тысячью и одной формой массового отдыха, предлагаемой публике, - каждая из них, в свою очередь, была бы страдайте от безудержной конкуренции!" -"Немыслимо, - запротестовал Вальтер, - чтобы развлечения интересовали может быть достаточно сильным, чтобы сформировать культуру! Несомненно, производственную основу экономики Земли....Вилли фыркнул.
"Мальчик мой, работа как таковая, возможно, все еще важна на Андромеде, но как это возможно здесь, на Земле? Поколения назад автоматизация,
контроль над атомом, использование солнечной энергии - все это
в сочетании со многими другими факторами сделало работу незначительной частью
Существования человека! Таким образом, поскольку четыре пятых его времени бодрствования были посвящены досугу, баланс сил неизбежно сместился в пользу
поставщиков массовых развлечений. Крупные монополии, действующие под
картель Happy Time, Ltd. ухватился за тенденцию к дайджестам в старой культуре и сделал краткость основой нового порядка. Чем короче вы
делаете развлекательный материал, тем больше произведений вы можете продать публике за определенное количество часов досуга! Это просто хороший бизнес ", - сухо заключил Вилли.Вальтер помолчал, пытаясь подставить эту картину в своем мысли. Но там было так много недостающих элементов.
"Ваши художники и писатели, - требовательно спросил он, - все ваши творческие люди неужели им нечего сказать по этому поводу?"
"Чертовски мало. Видите ли, успешный художник, в какой бы области он ни работал, - это ему хорошо платят за его монополию. Кроме того, он обучен
новой форме! Я сомневаюсь, что Мария когда-либо видела оригинальную партитуру
оперы, не говоря уже о том, что пыталась спеть целую арию! "
Вилли взял бокал вина с подноса предложенный хозяйкой
серво-робот. Он перевел взгляд на Вальтера, чтобы помочь себе, но Вальтер пожал головой. Другой вопрос его тревожит."Почему монополии вообще беспокоятся о дайджестерах и классике? Почему не позволяют современным художникам творить в новой форме?" Голос Вилли стал жестким.
"Потому что, - отрезал он, - на Земле никогда не было творческих людей
уже более века! Зачем создавать, когда ваше творение будет только подаваться в пасть варочных? То, что не хотел погибает--в культуре как
также в человеческом теле! Это - мой юный друг с Андромеды - и есть
горькая трагедия всего этого! Мария присоединилась к ним и что-то прошептала Вилли. Старый продюсер вздохнул и повернулся к Вальтеру.
"Мария хотела бы сейчас уйти. Ты отвезешь ее обратно в наш отель?
Здесь есть несколько человек, которых я должен увидеть..." "Конечно!"
И все же, несмотря на его страстное желание поближе познакомиться с Марией,
Вальтеру не хотелось уходить. Ему так много еще хотелось узнать.
спросить. И глубоко под поверхностью его мыслей начала формироваться смелая идея. Словно прочитав его мысли, Вилли сказал:"У нас нет выступления завтра днем. Приходи ко мне в наш отель мы поговорим дальше! А пока... - голубые глаза Вилли сверкнули снова: - А пока, для молодежи вечер еще только начался. Это должно быть интересное испытание!
 * * * * *
Мария ничего не сказала, пока они не вышли из жилого дома и направилась через улицу к станции монорельса. Затем остановилась, глубоко вдохнула зимний воздух и покачала головой.- Что-что?! - воскликнула она.
Она улыбнулась озадаченному выражению его лица и взяла его под руку.
Когда они оказались внутри станции, он протянул ей свое Руководство. Она
пролистал страницы, но не смог найти точного перевода
ее замечание. Наконец, она выбрала части из трех фраз. Поставить
вместе они читают:"Какой ужасный вечер!"
После первого шока от ее слов Вальтер понял, что мог ожидать
она не чувствовала ничего особенного. Она была продуктом своей культуры, и
очевидно, это был ее первый визит в Богему Вилли.
Было уже за полночь, когда они сели в монорельс, и они были
один в машине. Пошарив в сумочке в поисках монеты, Мария указала на
маленький экран на спинке сиденья перед ними. Вальтер
протянул пригоршню монет. Она положила одну в щель рядом с
экран. Появилась последовательность комедии, который длился около тридцати
сек. Многое из этого было утрачено до Вальтера, потому что он не мог понять,
диалог. Но Мария весело рассмеялась. Линии напряжения, внешние
свидетельства внутреннего эмоционального контроля, начали разглаживаться. Ее щеки вспыхнули; темные глаза заблестели. Это была Мария Вальтер.
Он чувствовал, что может научиться узнавать.
Когда экран телевизора погас, Мария быстро опустила еще одну монету
в прорезь рядом с маленькой сеткой. Оркестр в полном составе зазвучал то, что
могло бы быть первым аккордом симфонии, но пьеса закончилась
прежде, чем Вальтер смог ее опознать. Третья монета, брошенная в подлокотник
сиденья, принесла небольшой журнал на двух страницах, который, казалось,
состоит в основном из фотографий. На одной из фотографий была изображена сама Мария, в оперном костюме. Она критически изучила ее, затем бросила журнал
в удобное отделение под сиденьем. Четвертая монета принесла
с борта вагона монорельса игру. Она отдаленно напоминала
шахматную доску, за исключением того, что на ней было всего шесть квадратов и две намагниченные шашки. Мария направляла его руку, пока он делал два хода. Когда она завершила свой последний ход, доска автоматически сложилась обратно в борт машины. Пятая монета вызвала миниатюрную клавиатуру из
прямо под экраном телевизора. Мария прикоснулась к клавишам, издав
позвякивающие звуки, похожие на звук крошечной селесты. Затем клавиатура
убралась обратно в корпус. Мария потянулась за шестой монетой. Вальтер накрыл ее руку своей и сделал движение, показывающее, что у него уже кружится голова. Она рассмеялась, но не попыталась убрать руку. Мгновение спустя монорельс остановился перед их отелем.
Когда они пересекали вестибюль, Вальтер вопросительно указал в сторону
коктейль-бара. Мария улыбнулась и весело кивнула.
Серво-робота официант усадил их за небольшую хром стол рядом с крошечной
танцпол. Мария заказали свои напитки, а официант вернулся с
их в считанные секунды. Очки, казалось, чрезвычайно мала до
Вальтер, по сравнению с огромными кружками и кружечными кружками, к которым он привык на Neustadt. Ликер вкус довольно мягкий, больше похож на сладкое вино, чем виски. Серворобот предъявил счет за выпивку. Деньги никогда
ничего не значили для Вальтера, но он с трудом сдержал дрожь, когда
расшифровал сумму счета. По любому стандарту богатства или в обмен на это напитки были фантастически дорогими.Шквал аплодисментов возвестил о возвращении оркестра. Мария протянула руку в приглашении Вальтеру. С некоторыми опасениями, он вывел ее на танцпол. Она повернулась и оказалась в его объятиях так естественно и внезапно, что у него почти перехватило дыхание. Она танцевала очень близко к нему. Ее щека была теплой, и от нее исходил слабый аромат духов. Кончик ее уха был тем, что он хотел бы исследовать. Более тщательно. Но момент закончился, не успев начаться. Музыка
остановившись, дирижер оркестра поклонился и увел своих людей со сцены.
Вернувшись к столу, Вальтер поднял свой бокал, предлагая выпить еще.
Она покачала головой, объясняя,"Олндрптдд".
Ее объяснение, изложенное в его Руководстве, гласило:
"Разрешается пить только один напиток".
И, после краткой ориентации Вилли, это было понятно: ничто
не могло так легко нарушить бесконечный цикл развлечений, как
чрезмерное употребление алкоголя. Подвыпивший человек не был подходящим посетителем для других видов досуга. Поэтому разрешайте человеку пить только один напиток,и заряда хватит на то, чтобы винной монополии бы сделать ее справедливой доля расходов на развлечения. Как Вилли будет сказать, что это было просто хороший бизнес.
Мария коснулась его руки в знак, что пора уходить. Вальтер отвел
ее в ее комнату на 32-м этаже, и они посмотрели два мюзикла
комедии по пути следования на экране телевизора с оплатой проезда в лифте.
Перед ней дверь, Мария слегка коснулся тыльной стороной ладони с
ее пальцев. Она сказала, что , "Thyfrwrdrftm" (Этот метод.)

Вальтер знал, что она была поблагодарить его, но от силы вновь приобретенных
по привычке он потянулся к его руководству.
Она засмеялась, покачала головой и перевела свои собственные слова, приподнявшись на цыпочки и коснувшись его губ своими.
Их губы были вместе так недолго, что Вальтер не был уверен,
он действительно поцеловал ее. Он протянул руку, чтобы взять ее на руки и
убедитесь в этом.Она ловко отвернулась и закрыла за собой дверь.
 * * * * *

Множество мыслей мешали Вальтеру спать вторую ночь на Земле,
и они были не только о Марии. Фактически, когда его идея обрела форму, даже
аромат ее духов и легкое, как у мотылька, прикосновение ее губ были
временно вытесненный на задний план его сознания.

На следующее утро он нетерпеливо ждал целый час после завтрака, затем поднялся в комнату Вилли. Вилли подошел к двери в халате, держа очки в одной руке и нотный лист в другой. Он отмахнулся от извинений Вальтера за то, что не подождал до полудня.
"Nein ... нет! - сказал он. "Я заказал дополнительный кофейник кофе, потому что я не думал, что ты сможешь ждать!"
Вилли провел Вальтера в гостиную и налил ему кофе.
"Мария уже была здесь", - усмехнулся он. "Она пришла, чтобы... ах... забрать
Музыка... и спросить, что я знаю о тебе. Я не сказал ей ничего хорошего,
и ничего плохого!
Он с роскошным вздохом устроился в своем мягком кресле. Его
щетинистые седые волосы и ангельские щеки придавали ему вид
доброго старого трактирщика, ожившего с полотна Гольбейна.
"Хорошо, расскажи мне, о чем ты думал весь вечер!"
Вальтер напряженно поерзал на краешке стула. Он немного пролил
кофе, ставя чашку на стол.
"Я хотел бы купить копии, - сказал он, - всего, что ваши друзья из Digester
когда-либо тайно вывозили из хранилищ!"
"Это крупный заказ, мой юный друг".
"Я заплачу... сколько бы это ни стоило!"
"Я бы тоже ... если бы мог себе это позволить! Но, боюсь, все не так просто.
Возьмем, например, главу "Дон Кихота" вы слышали вчера вечером.
Представитель Всемирного правительства из Англии отправляется в реактор по
примечания к тетки в Ливерпуле. Она прочтет их своим богемным друзьям
сегодня вечером, а завтра они, возможно, будут в Буэнос-Айресе или Стамбуле - кто знает?"Но что с ними в конечном итоге происходит? Разве они не хранятся в каком-нибудь центральном месте?"
Вилли растопырил свои короткие пухлые пальцы в жесте безнадежности.
"Это будет означать, организация ... и мы не организованы. Мы не
не бойтесь быть! Я никогда не переставал думать, что, наконец, происходит с этими вещи. Возможно, они окажутся среди бумаг какого-нибудь старого мечтателя вроде меня. Достаточно того, что они принесли им приятные моменты
счастья!"Этого недостаточно!" Вальтер яростно запротестовал. "Это большая потеря! Как Вы когда-нибудь сможете улучшить ситуацию таким образом?"
"Кто пытается что-либо улучшить? Люди Земли довольны - и
те из нас, кто не совсем таков ... Что ж, у нас есть свои маленькие
подземные миры удовольствий.
"Это все, чего ты хочешь?""Есть еще что-нибудь?"Вальтер сердито вскочил.
"Я верю, что есть - и я думаю, ты тоже так думаешь!" - резко сказал он. "Если вы не, зачем вы взяли меня на собрании вчера вечером и пригласи меня
сегодня здесь? Зачем ты отправила меня наедине с Марией?"

Вилли только улыбнулся, но его круглый живот под шелковым халатом затрясся от
беззвучного смеха."Вы глупый молодой человек ... а иногда и не такой глупый! Садитесь. Садитесь...."Он наклонился вперед в своем мягком кресле, и его манеры стали серьезными."Возможно, старику трудно приближаться к концу жизни
опасаясь, что красота, которую он любит, никогда не выберется из своей могилы.Возможно, старому маэстро, который ценит талант
и привлекательность молодой женщины, также трудно осознавать, что она, возможно, никогда не поймет, что на самом деле означает ее дар. Возможно, старику все еще могут сниться какие-то сны сны, которые молодой человек не смог бы постичь...."Тугой узел в животе Вальтера медленно развязался.
- Тогда ты поможешь мне, - тихо сказал он.- Да, я помогу тебе... если смогу... и ты поможешь мне!По предложению Вилли они решили сначала поговорить с Дайджестером, который тайком вынес главу о Дон Кихоте.
"Он был самым успешным из всех наших друзей", - сказал Вилли. "Он
возможно, захочет организовать группу переработчиков, которые могли бы извлекать предметы, подлежащие дублированию, и возвращать их, хотя я сомневаюсь, что вы могли бы дублировать многие вещи здесь, на Земле ".

- Тогда мы отправим их подальше от Земли! Самый удаленный мир этой
галактики - по крайней мере, насколько мне известно - Олден IV; технически он
хорошо развит и находится в контакте с нашей собственной галактикой. "

Вилли позвонил маленькому лысому Дайджестеру, и тот подошел сразу после
обед. Но его реакция на предложение Вальтера была не такой, какой они
ожидали.

"Это ... это ужасная ошибка!" - пробормотал он, заикаясь. "Это ... это
слишком большое дело, даже слишком большое! Теперь, соблюдая осторожность, мы можем наслаждаться нашими маленькими
вечерами вместе. Но если мы разозлим людей из Happy Time, Ltd., мы
потеряем все! "

Вилли нетерпеливо щелкнул пальцами.

- Что нам терять? Шанс стать мятежниками за чашкой чая! Этот молодой человек
дает нам возможность сделать что-то с тем, во что мы, по нашим словам,
верим!

На лице Дайджестера отразилась боль.

"Мы уже кое-что делаем", - запротестовал он. "Разве я не принес
Глава IX "Дон Кихота"....

"Ты сделал, и нам это понравилось! Но что, если бы мы могли вдохновить возрождение
искусства размером с целую галактику вместо того, чтобы развлекать друг друга
нашими маленькими увлечениями богемией? "

Маленький Дайджестер мгновение боролся с этой мыслью, затем
с содроганием отбросил ее.

- Она слишком большая, - повторил он несчастным голосом. "Пожалуйста, забудь об этом,
Вилли, наш собственный путь лучше всего". Он посмотрел на Вальтера, и его отчаяние
превратилось в ярость: "Предупреждаю тебя, молодой человек ... Не создавай нам проблем!
Если ты не можешь принять обычаи Земли, возвращайся туда, где твое место!"

Он протянул Вилли дрожащую руку.

- Прощай, Вилли... Я ухожу. - Он помолчал, потом добавил с задумчивым
воздух маленький мальчик ждет, чтобы его хвалили: "через две недели я приведу
еще целую главу Читать!"

Когда Вилли только пожал плечами, маленький Дайджестер отвернулся и с грустью вышел из комнаты.
В течение следующих двух дней Вилли связался с несколькими другими друзьями-Дайджестерами.

...........
........... В той или иной степени он столкнулся с отказами от каждого из них. К концу
недели только двое молодых Дайджестеров из богемной свиты
согласились сотрудничать, но даже они были осторожны и не обещали слишком многого.

"При таких темпах, - мрачно заметил Вальтер, - потребуются годы, чтобы
собрать сколько-нибудь реальное количество материала - а у меня всего шесть месяцев! Неужели
нет другого источника?"

Вилли покачал головой.

"Насколько я знаю, ничего подобного".

"Должно быть!" Вальтер настаивал. "Вы хотите сказать мне, что во всех
домах Земли нет бесценных семейных реликвий прошлого? Нет
книг? Ни картин? Ни записей?"

"О, я уверен, что так и есть", - согласился Вилли. "Но как с ними связаться? Мы не можем
вряд ли сможем дать объявление".

Он помолчал, поколебался, затем щелкнул пальцами.

"Подождите, может быть, есть способ - еще более незаконный, чем ваш первый
предложение, но все же способ....

"Что это?"

"Я использовал слово "преступный мир", говоря о нашей богемной группе вчера вечером
но на самом деле преступный мир, своего рода ... торговля людьми
в основном спиртным. Картель один-пить ограничений никогда не было слишком
законную силу." Вилли поднял спинку скамьи и достал
бутылка. "Если ты можешь себе это позволить, ты всегда можешь купить контрабандный товар".

"Какое отношение алкоголь имеет к искусству?"

"За определенную плату преступный мир может быть готов торговать искусством,
литературой и музыкой ... в дополнение к алкоголю!"

Вилли передал через бутлегером, который поставлял часть
оперные певцы со своими любимыми напитками. На следующий вечер, после
финального занавеса, седеющий, в очках и очень представительного вида
джентльмен в вечернем костюме встретил Вилли и Вальтера в пустой гримерке
за кулисами. Он говорил кратко, и Вилли перевел:

"Он говорит, что у него есть друзья, которые могли бы заинтересоваться вашим предложением, если
за ним достаточно денег".

"Скажи ему, что денег достаточно", - мрачно ответил Вальтер.

Вилли переварил это, и их посетитель скептически улыбнулся.

Не привыкший к тому, чтобы подвергали сомнению его финансовое положение, Вальтер
сам подошел к мужчине и потребовал:

"Сколько денег вы хотите?"

Мужчина понял тон Вальтера, если не его слова. После краткого
расчет, он назвал цену, которая потрясла Вилли, который обратился к Вальтеру
с тревогой:

"Десять тысяч кредитов за каждый годный к употреблению произведение искусства, которое можно купить
вчистую. Дополнительный депозит в размере десяти тысяч, если его придется отправить.
с Земли для дублирования. Вы должны оплатить все транспортные расходы, а также
судебные издержки, если кто-либо из их людей будет арестован. "

Вальтер кивком принял условия.

Их контакт в преступном мире уважительно посмотрел на Вальтера, снял
свои замшевые перчатки и приступил к делу. Вскоре он был
переложение для Вальтера создать аккредитивы в банках всех основных
городах. За поставки "инструментов и оборудования" будут выставлены счета за счет
этих кредитов после проверки коносаментов компанией Walther или другим лицом
назначенным представителем. Судя по уровню обсуждения, они могли бы
вести легальный бизнес в масштабах корпорации.

Их посетитель пожал руку каждому из них, снял цилиндр и
удалился с вежливым поклоном.

Вилли вытер со лба блестящие капли пота.

- Крупные финансовые дела, - выдохнул он, - не входят в мою повседневную рутину!

Он порылся в сундуке гардероба, достал бутылку и налил обоим
выпить. Высоко подняв бокал, он провозгласил тост:

"За искусство... и преступление! Надеюсь, нам не придется слишком дорого платить ни за то, ни за другое!

 * * * * *

"Как у вас дела с Марией?" Вилли спросил несколько дней спустя.

"И чего ты рассчитываешь достичь, бросая нас двоих"
"так часто вместе", - прямо спросил Вальтер. "О, мне это нравится, имей в виду
- но, действительно, мы из разных миров. Когда я вернусь.."..

"У молодых все возможно, даже невозможное" Вилли
ответил уклончиво.

"Хорошо, расскажи мне о ней что-нибудь еще. Откуда она родом?
Была ли она когда-нибудь помолвлена? Замужем?"

Вилли выпустил облако дыма через ноздри.

"Мария-это только талантливые отпрыски из когда-либо созданных на довольно бедных
семьи в Неаполе. Она по-прежнему поддерживает их, или, точнее, делает это возможным
для них быть хорошим, счастливым потребителей время. Что касается ее таланта ... что ж,
это было обнаружено ее первым школьным учителем, и с тех пор она
вопросы образования были переданы в опере монополия! Помолвлены? Ничего
серьезно, что я знаю. Женат?" Вилли нахмурился. "Я содрогаюсь при мысли о
ее браке с одним из наших механических крольчат!"

Вальтер моргнул.

"Ты не мог бы объяснить это?"

Вилли поморщился.

- Я бы тоже мог. Видите ли, секс как таковой поощряется, с заключением брака или без него.
формальность брака. Большое количество потомства полезно для
общества! У нас есть технологии, чтобы обеспечить их, и чем их больше
, тем больше потенциальных потребителей "Счастливого времяпрепровождения"! Но искусство секса ...
утонченность любви.... Разве вы не представляете, что происходит к этому времени?
Место в будуарах Земли? Секс - это то, с чем можно смириться.
между телевизионными программами с оплатой по мере просмотра! Кроме того, вы встречались с
парой наших молодых людей, считаете ли вы их физически способными на
продолжительную любовь?

Вальтеру было тяжело представлять некоторые вещи, которые Вилли
описывал ему. Но упоминание о двух молодых мужчин он
встретили возле Оперы, что первую ночь подняли вопрос он
ждут, чтобы задать:

"Что с ними? Я едва прикасался к ним!"

"Участие в спортивных состязаниях - физическая активность любого рода не приветствуется, поскольку
мешает работе средств массовой информации. Несколько одаренных мальчиков проходят
подготовку, чтобы стать профессионалами. Остальные едва развивают достаточную мускулатуру
чтобы идти против сильного ветра. Фактически, они ходят не больше, чем это необходимо!
"

Вилли взволнованно расхаживал по своей комнате и остановился перед
Креслом Вальтера. Он умоляюще протянул руки.:

"Будь терпелив с Марией", - умолял он. "Ты тоже обещал помочь мне ...
и это все, о чем я тебя прошу!"

Вальтер не счел неприятным выполнить просьбу Вилли. Он
мне было нечего делать в ожидании сборки первой партии,
и поэтому я смог присутствовать на репетициях, а также на представлениях
опер.

На репетициях он увидел серьезную Марию, перфекционистку, преданную своему делу
искусство, превосходный техник. После репетиций и самой оперы он
увидел Марию, которая была продуктом инопланетной культуры досуга, которую он
нашел на Земле - Марию, которая порхала с неутомимым энтузиазмом от одного
активность другому, который естественно и с энтузиазмом воспринял
бесчисленные формы развлечений, предлагаемые картелем "Счастливое время".

С растущим отчаянием, Вальтер пытался найти какую-то активность, они могли
поделиться. Он всегда любил спорт, поэтому он взял ее на все
достопримечательности в Унипорт объектов. Каждое новое разочарование.
То, что было объявлено как бой за титул чемпиона мира в супертяжелом весе, закончилось
решением судей в одном раунде. Баскетбольный матч был захватывающим - в течение трех
минут яростной борьбы. Профессиональный теннисный матч состоял из
каждый игрок подавал по четыре мяча, которые другой пытался отбить.

Во время поездок к различным достопримечательностям и обратно всегда были
развлечения предлагались в вагонах монорельсовой дороги и stratoway. Частная
транспорта, Вальтер узнал после, надеюсь, изучение этой
возможности, были исключены по той простой причине, что он был
ограничения по количеству возможностей для отдыха разрешается,
и может привести к за-наслаждение от секса, с точки зрения
время, а не распущенность. И во время прогулки не был
строго по закону, те, кто, как правило, чрезмерно баловать не рекомендуется
свернуть их эксцентричность.

После долгих раздумий, Вальтер ударил по возможности: это было предложено
по его воспоминаниям, естественная красота таких мест, как Венский лес
, не была затемнена. Поскольку Мария не требуется
на репетициях до двух часов дня, они могли бы провести утро
в отдаленный красотой он читал или слышал еще о
Neustadt. Возможно, в некоторых из этих мест темп досуга был бы
замедлен.

Мария с радостью приняла его первоначальное приглашение провести утро на
островах Южного моря. Они сели в вагон stratoway сразу после
совместного завтрака в отеле и вскоре сменили прохладный
Юнипорт на томный Таити.

Остров поселок, его жителей и их костюмы, влажный аромат
из джунглей и мягкий плеск прибоя были все как Вальтер был
на фото они после его первого чтения рейсов Стивенсона в
Южных Морей.

Однако, подозревая, что картель "Счастливое время", вероятно, дал о себе знать.
Вальтер повел Марию в обход деревни.
по тропинке, которая заманчиво петляла между высокими пальмами и зарослями
из хлебных фруктовых деревьев.

Рука Марии легко, естественно легла в его руку, и она прижалась к нему чуть теснее
, словно испытывая благоговейный трепет перед непривычной тишиной.

Она улыбнулась ему, начала что-то говорить, но Вальтер приложил свой
палец к ее губам и покачал головой. Мария выглядела озадаченной, затем
достала из сумочки миниатюрный телевизор с автономным питанием,
с собственным крошечным счетчиком монет. Она опустила монетку, щелкнула циферблатом,
и на экране появилось изображение актера. Вальтер прикрыл его
рукой. Он забрал у нее телефон и опустил его в
карман своего пальто. Затем он указал на нее, на тенистые деревья
вокруг них - и развел руками, как бы спрашивая, чего еще кто-то может
хотеть.

Он не был уверен, что она поняла, но обнял ее за талию, и
она положила голову ему на плечо. Они прошли еще дюжину шагов
вниз по тропинке, пока она не закончилась у серебристой лагуны. Здесь она нажала
кнопку радио на своих наручных часах, которые брала напрокат еженедельно, и тропический воздух наполнился
ритмами джазового оркестра.

Вальтер взял ее за запястье и выключил радио. Он повернул ее лицом к себе
и крепко сжал ее лицо ладонями.

"Никакого телевизора, - твердо сказал он, - Никакого радио ... ничего ... кроме этого..."

Она уступила со слабой улыбкой. Ее глаза закрылись, но их губы соприкоснулись.
едва коснулся, когда она попыталась отстраниться.

"Не тем путем", - сказал ей Вальтер. "Этим путем...."

Он держал ее лицо крепко учил ее теплые поцелуи, которые были использованы
в приграничном мире, где люди имели время, чтобы заниматься любовью. Она сопротивлялась
уклоняясь от неестественности его поцелуев, затем постепенно перестала
сопротивляться.

Внезапно лагуну осветил яркий прожектор, и из тени выступил
серворобот. В нем было любезно сказано:

"Поскольку сюда приезжают только туристы, предполагается, что вы прибыли сюда
с какой-то далекой планеты. Поэтому позвольте мне указать, что все пары
использовать не больше двух минут на лагуну. Если вы спешите, вы можете поймать
родной количество танец перед очередным stratoway листья".

Тем же приятным тоном серворобот начал повторять эти слова
на других древних языках Земли.

Дыхание Марии вырывалось короткими, дрожащими вздохами. Ее губы все еще были
врозь, и она коснулась их кончиком языка.

"Weil nur Touristen nach diesem Fleckchen Erde kommen"...
серворобот загудел своим приятным голосом.

"О, Заткнись!" Вальтер зарычал.

Он взял Марию за руку и повел ее обратно по тропинке.

"Так или иначе, - горячо пообещал он ей, - где-нибудь... Мы закончим"
это.

"Черт возьми", - прошептала она, затаив дыхание от изумления.

 * * * * *

Первая партия "инструменты и оборудование" были собраны на
Унипорт посадки. Вальтер получил официального уведомления на этот счет от
в местных обменниках Банка. Тем же вечером, в гримерке за кулисами
он и Вилли Фритш получили гораздо более информативный отчет
от джентльмена, который был их связным с подпольным миром контрабанды.
Каждый предмет в посылке был тщательно перечислен и описан
уход. Ссылка на кожаном переплете записной книжке контакт
удалось предоставить дополнительные подробности.

С помощью Вилли, Вальтер был в состоянии судить о характере пути.
Он был одновременно доволен и разочарован. В числовом отношении в нем было больше статей
, чем он ожидал. Качественно оно оставляло желать лучшего. Там
не было полных литературных произведений, только фрагменты. Фотографии были
по общему признанию дешевыми копиями; записи представляли собой всего лишь отрывки из крупных произведений
. В общей сложности восемьсот экземпляров были приобретены напрямую
агентами преступного мира; еще тысяча четыреста были позаимствованы на
обеспечение безопасности огромного депозита. Последние должны были быть продублированы
на Олдене IV и возвращены их земным владельцам как можно быстрее.
Вальтер потратил огромное состояние на сомнительный возврат. Но через
Вилли он сказал связному:

"Продолжай в том же духе. Собери все, что сможешь!"

Несколько позиций действительно выглядели многообещающими: у пожилой старой девы из Дурбана,
Южная Африка, первые два акта "Отелло" были приобретены
бутлегером, который доставлял ей сухой херес sec дважды в месяц; в
Новый Орлеан, гробовщик расстался с почти полным Луидором
Оригинал Армстронга - с одного края было отломано около дюйма
пластинка, но в накладной указано, что остальное было вполне слышно.
Также сообщалось, что это последняя треть "Преступления и
Наказание", одолженный юристом в Праге.

Вторая партия была наравне с первой, с обнадеживающим указанием
на то, что некоторые из новых приобретений дополнят другие в
первой партии. Вальтер стоял рядом с Вилли на посадочной площадке Юнипорта
когда шаттл с их второй партией стартовал на
первом отрезке долгого пути к далекому Олдену IV.

Третья партия была намного меньше, всего триста штук напрямую.
закупки и семьсот двадцать предметов, полученных в залог.
К коносаменту прилагалась предупреждающая записка. Вальтер перевел ее
сам. Это было от их контакта, который написал:

"Не пытайтесь связаться со мной до дальнейшего уведомления. Отправьте это
посылку как можно скорее. Парни из Happy Time знают, что происходит что-то важное".
происходит.

Заплатив баснословную премию, Вальтер смог отправить третью партию товара
полуночным рейсом. После этого он стоял у окна
гостиничного номера Вилли, глядя на усыпанное звездами небо.

"Что ж, возможно, на этом все и закончится", - сказал он.

"Ты хорошо поработал", - сказал Вилли, присоединяясь к нему. "Я не думал, что ты получишь
так много".

"Я надеюсь, что это принесет какую-то пользу. Возможно, все эти новые материалы, по крайней мере,
лягут в основу хорошей исследовательской библиотеки ".

Вилли задумчиво посмотрел на него.

"Я был разочарован музыкой", - сказал он. "Ни одной законченной работы".

К этому времени Вальтер научился распознавать, когда Вилли маневрирует.
стремясь к цели.

"Просто скажи мне, что у тебя на уме", - ухмыльнулся он. "Без предисловий".

Вилли одобрительно хмыкнул, затем стал серьезным.

"Наш оперный сезон заканчивается на этой неделе.... Предполагается, что мы возьмем месяц
отпуска, затем начнем репетиции к следующему туру. Возможно, в течение этого
месяца ...."

Вальтер почувствовал, что последует дальше, но затаил дыхание, ожидая
что скажет Вилли. Вилли сказал:

"Возможно, - если вы все еще хотите потратить больше денег, чтобы заплатить им, - мы могли бы
убедить кого-нибудь из нашей группы записать ..."

"Полнометражную оперу!" Вальтер воскликнул. "А они ... могли бы они ... сделать
это?"

Вилли задумчиво поджал губы.

"Что касается готовности ... вы заметили, что ваше богатство довольно
убедительным на Земле. Как и большинство художников, наши люди тратят больше, чем они
заработать и, возможно, попробовать что-нибудь за то, что вы могли их платить. Как
по возможности, мы бы, несомненно, нужно записать в коротких сессий. Мы
возможно, даже придется расстаться арии на разделы, потому что мы не
кондиционер для постоянных усилий".

"Я заплачу им что-нибудь, чтобы попробовать его," Вальтер прервала его с энтузиазмом.
"Где бы вы попробовали это - здесь, в Юнипорте?"

"Вряд ли. Но в Северном Уэльсе есть старая гостиница, где я однажды проводил отпуск.
отпуск с некоторыми из нашей группы. Если агенты Happy Time будут
наблюдая за нами сейчас, было бы вполне естественно вернуться в ту гостиницу.

- Мария... ты думаешь, она согласится?

Вилли вздохнул и пожал плечами.

- Не только из-за денег... она настоящий перфекционист в своем искусстве.
Но я надеюсь, что к этому времени... Его глаза блеснули.

Вальтер рассмеялся.

"Какой шахматист из тебя получился бы! Я думаю, что ты меня
вокруг, как пешки с тех пор, как в первый вечер, когда мы встретились!"

"Не пешка," Вилли поправил его с улыбкой. "Рыцарь".

Однако они решили не говорить Марии об истинной цели своего путешествия.
предполагаемый отпуск, пока они все не устроятся в гостинице на Севере
Уэльс. Уолтер подумал, что обстановка идеально подходит для каких-то личных дел.
незаконченные дела.

"Даже я мог бы спеть арию в таком месте", - восторгался Вилли.

Вилли начал тихо и индивидуально контактировать с другими сотрудниками своей компании
. При той оплате, которую Вальтер уполномочил его предложить,
у него не возникло особых трудностей с поиском исполнителей для этого предприятия. Большинство
они думали, что проект нелепо, но денег было больше, чем они
нормально заработать в сезон. Вилли выругался каждого из них
тишина. Они должны были относиться к этой поездке не более чем как к отпуску.
Он позаботился о том, чтобы различное звукозаписывающее оборудование
доставлялось отдельно из Лондона, Берлина и Нью-Йорка.

Розовые щеки Вилли в эти дни постоянно горели, а его яркие
глаза блестели ярче, чем когда-либо. Когда Вальтер поднял вопрос
о том, какую оперу ставить, он обнаружил, что проницательный старый маэстро
давным-давно приобрел полную версию "Мадам Баттерфляй" Пуччини и
я уже упаковал музыку для отправки в Северный Уэльс.

В ночь перед тем, как они должны были покинуть Юнипорт, знакомый, выдающийся
фигура появилась за кулисами, пробираясь между огромными ящиками
их упаковывали сервороботы-рабочие сцены. Вилли немедленно повел его
в одну из гримерных.

С восхитительной простотой контактер из преступного мира выдвинул перед ними предложение
.

Первые три партии практически исчерпали запасы
легкодоступного материала. С счастливое время теперь агенты предупреждены,
риск попытки получить больше материала не оправдано
вероятные результаты. Но преступный мир не стремился расставаться с хорошим источником дохода
без одной крупной выплаты.

Что они предлагали делать?

Голос Вилли дрожал, когда он переводил:

"За... за соответствующую... плату ... они готовы проникнуть в Юнипорт"
Хранилища библиотеки!

Вальтер надолго замолчал. Инстинктивно он отшатнулся от
такого открытого действия. Но разум спрашивал: почему он должен отступать сейчас?
Все, что было взято из хранилищ, будет продублировано и возвращено в
хорошем состоянии. Правильно ли было позволить своей личной реакции встать на пути
того, что могло бы принести пользу целым векам человечества?

Когда он полностью овладел своим голосом, он кивнул и спросил:

"Как они предполагают это сделать?"

План был кусок профессионального мастерства. В веке
о ее существовании, никто никогда не пытался войти в новую библиотеку
незаконно. При отсутствии какого-либо известного мотива для этого, необходимость
в защите от этого была обычной. Там были обычные двери и
временные замки, системы сигнализации и сервороботы-охранники, но ничего такого, с чем
нельзя было бы справиться. Они привезут техников с Веги VI, чтобы
разобраться с временными замками. В противном случае, если не произойдет неожиданных шаг
Счастливое время полиция безопасности, работа была в пределах их собственных границ
способности. Конечно, необходимо скрупулезное внимание к деталям и
планирование.

Контакт объяснил, что, согласно предварительным опросам, они
могут рассчитывать примерно на два часа работы после получения доступа в
хранилища. Концентрируясь только на книги, на скорость обработки
и упаковка, приемлемая размера экипажа должны быть в состоянии получить по крайней мере
двадцать тысяч томов из хранилищ и в ожидании монорельс
транспорта, где ящики уже будет собран. Предыдущий
можно было бы договориться о том, чтобы полуночный грузовой шаттл доставил
ящики из Юнипорта на Сингус III. Оттуда ящики
могли быть рассеяны по неизмеримым просторам глубокого космоса.

"Но они должны быть возвращены", - настаивал Вальтер. "Я позабочусь об этом!"

Их посетитель пожал плечами, показывая, что эта деталь его не интересует
. Он назвал цену, и когда Вальтер быстро согласился с ней, Вилли
налил им всем выпить.

"Когда я был маленьким мальчиком", - сказал Вилли все еще дрожащим голосом.
"Я съехал на брюках с обледенелого склона в Альпах. Это
первые двадцать ярдов было весело; а потом я понял, что пропал
не в моей власти, чтобы остановить. Вот так я себя сейчас чувствую. Просить!"

Как их абонент начал уходить, Вальтер остановил его, подняв его
силы. На протяжении всего обсуждения непреодолимое влечение
росло в нем. Теперь ему пришлось заговорить.:

"Я прошел долгий путь", - сказал он Вилли. "Полагая, что ничто не проходит
неправильно, и что я могу уйти, я знаю, что мне никогда не вернуться на Землю
снова. Но есть одна эгоистичная, личная вещь я хочу сделать, прежде чем
ухожу. Это неразумно, я знаю, но и не было моей мечтой с самого начала
. Я хочу пойти с этими людьми в хранилища Uniport - просто посмотреть
на час - величайшие сокровища, которые я никогда не смогу надеяться увидеть снова ".

 * * * * *

Из своей комнаты на втором этаже гостиницы "Бридж Энд Инн" Вальтер
мог смотреть вниз на реку Ди, несущуюся рядом с тем, что раньше
все еще называлось каналом Шропшир и Юнион Рейлроуд, хотя
рельсы этой древней железной дороги были разрушены столетия назад. Старые
обычаи и названия каким-то образом сохранялись в Северном Уэльсе, несмотря на
темп современного досуга. Вальтер с удовлетворением отметил, что
двойные согласные древнего языка с их странным горловым
произношение не поддавалось сокращению. Лланголлен и Ллантисилио были
двумя близлежащими городами, названия которых все еще были написаны по буквам, как это было
на протяжении тысячи лет.

Он посмотрел на часы. Мария должен просыпаться от ее сон просто
сейчас. Через полчаса Вилли хотел встретиться с ней и задать ей
сотрудничество в "Мадам Баттерфляй". Вальтер предложил подождать
до следующего дня, поскольку Мария устала после закрытия выставки
празднества в Юнипорте и от того, что она не успела собрать вещи до конца ночи
чтобы успеть на утренний стратовэй. Но Вилли был против промедления.

Стоя у окна, Вальтер ощутил умиротворение.
впервые с тех пор, как он оказался на Земле. Этот момент тем более заслуживал внимания.
Он знал, что долго это продолжаться не может.

Легкий стук в дверь нарушил вид и покой.

- Заходите, - позвал он, и повернулся, ожидая увидеть Вилли.

Но это была Мария, которая вошла, глядя на удивление отдохнувшим после
ее коротким ворсом. На ней были свитер, очень короткая юбка и босоножки с открытым носком.
Ее длинные темные волосы были распущены. Он впервые видел ее одетой так небрежно.

Она выглядела очень привлекательно. Она выглядела
больше похожа на валлийскую горянку, чем на звезду Юнипортской оперы.

- Привет! - сказал он неуместно.

Она рассмеялась над его удивлением и обняла его.

"Привет", - ответила она.

Мария не забыла свой первый урок у лагуны Таити; и
Вальтер просматривал несколько последующих уроков, когда они оба осознали
неприятный факт, что они были не одни.

Вилли Фритч стоял в дверях, добродушно улыбаясь.

"О, черт", - сказал Вальтер.

"Поверь мне, я не собирался вмешиваться", - радостно сказал Вилли. "Но
поскольку мы все сейчас вместе ... в такой ... э-э... благоприятной обстановке".
обстоятельства, полагаю, мы все обсудим.

"Позже", - сказал Вальтер.

Не обращая внимания на его протест, Вилли поудобнее устроился на подоконнике,
открыл большой конверт и достал переплетенное либретто "Мадам
Баттерфляй". Он без комментариев протянул его Марии. Она с любопытством уставилась на конверт
, но не сделала ни малейшего движения, чтобы открыть его, пока Вилли не сделал ей знак сделать это
.

Она кивнула, узнав титульный лист, затем, когда она пролистала
следующие страницы, выражение ее лица изменилось с удивления на
отвращение. Она попыталась вернуть либретто Вилли, но вместо этого
взяв его, он подвел ее к сиденью у окна рядом с собой и заговорил с ней
так, как отец мог бы говорить со своей дочерью.

К этому времени Вальтер немного понимал из того, что говорил Вилли
, и догадывался об остальном. Первой реакцией Марии было
недоверчиво уставиться на Вилли. Когда до нее дошел полный смысл того, о чем он спрашивал
, она посмотрела на Вальтера. Он увидел презрение и гнев
в ее темных глазах.

Когда она снова посмотрела на Вилли, это означало, что она решительно покачала головой в знак
отказа.

Тон Вилли стал еще более убедительным. Он смотрел в окно, пока
говорит, у реки, переливаясь через водослив и ныряя под
старый каменный мост. Мария проката либретто в тугой свиток. Ее
пальцы белевший сквозь нее неполированный ногти.

Вилли резко остановился. Он выглядел постаревшим, уставшим. Мария хранила молчание,
ее губы сжались в тонкую линию. Наконец она ответила ему,
голосом, который был жестким, холодно контролируемым.

Она встала и направилась к двери. Вальтер протянул руку; она
проигнорировала ее. Он направился за ней, и Вилли сказал,

"Отпусти ее".

Вилли выглядел таким подавленным, что Вальтер почувствовал потребность утешить его.

"Все в порядке", - сказал он. "Мы забудем всю эту идею".

Вилли покачал головой.

"Она сделает это", - устало сказал он.

"Но...."

"Она сделает это, потому что считает, что обязана мне".

Вальтер подождал, пока старый маэстро продолжит.

"Как только мы закончим запись", - продолжил Вилли, поднимаясь с кресла у окна.
"Мария хочет, чтобы ее перевели в другую оперную труппу".
труппа".

- Я пойду к ней прямо сейчас, - начал Вальтер.

- Не сейчас, - перебил Вилли. - Она не захотела иметь с тобой ничего общего.
ты. Она думает, что тебя интересовала только эта запись.

 * * * * *

Рано утром следующего дня Вилли начал репетиции в большом каменном амбаре
за гостиницей. Высокая крыша и толстые стены здания обеспечивали
естественную акустику, а его расположение было достаточно далеко от Лланголлена
чтобы не вызывать излишнего любопытства. Звукозаписывающее оборудование было установлено
вдоль одной стороны; вокруг него сгруппировался оркестр. Центральная зона
была отведена для репетиций вокала.

Вилли занимался направлении себя, а не за века было никаких
директор на Земле взяли на себя такие ошеломляющие задач.

С первых минут репетиции, стало очевидно, что
оркестр не мог надеяться, чтобы играть весь номер на одной постоянной
усилий. Прошло не так много физических усилий, как
затрудненность эмоционального хохол течение столь долгого периода времени. В
первый скрипач упал в обморок на полпути через последовательность открытия между
Лейтенант Пинкертон и американский консул. Это спровоцировало массовые
развал среди деревянных духовых инструментов. Пианист сбился на октаву из-за
явной усталости, а барабанщик уронил палочки, когда Вилли подал ему знак
ускорить темп.

Вилли был в бешенстве.

"Нам придется записывать по нескольку тактов за раз - до тех пор, пока они не станут более
привык к нагрузке", - сказал он Вальтеру. "Какая это будет работа монтажера
!"

Проблема с вокалистами была еще более острой. Каждый дуэт должен был состоять
по крайней мере, из десяти частей.

Мария была единственной, кто упрямо настаивал на том, чтобы исполнить полный номер
. Для нее это было предметом гордости. Она ненавидела музыку; она
нарушала все принципы, которые она когда-либо усвоила. Но перфекционистка
в ней, усиленная горечью по отношению к Вальтеру и чувством
долга перед Вилли, побудила ее выполнить в полной мере свое
обещание.

В любовном дуэте Баттерфляй и Пинкертона, которым завершался Первый акт,
бледный и вспотевший Пинкертон был почти измотан, когда начал свои
заключительные строки:

 Ну что ж, тогда,

 Любимая, какой страх заставляет тебя дрожать?

 Покончила со всеми опасениями....

Его страстная мольба дрогнула; он схватился за руку Марии, чтобы не упасть.
сам. Вилли выключил музыку. В течение пяти минут они прикладывали холодные
компрессы к запястьям певицы, в то время как участники оркестра
в изнеможении опустились на свои стулья. Когда все немного пришли в себя,
Пинкертон попытался написать следующие две строчки "Восторга в первую брачную ночь":

 Ночь окутывает нас.,

 Вижу, что мир спит....

 А потом ему снова пришлось отдохнуть.

Но когда Мария ответила, ее темные глаза вызывающе сверкнули, она повторила
все свои восемь реплик без паузы.

Ее великим испытанием стало знаменитое соло во втором акте "One Fine Day".
Было достаточно сложно выучить незнакомые слова и музыку, но
достичь и удерживать эмоциональные пики соло в течение почти двух минут
было тем, чего она никогда раньше не пыталась.

Потому что она настояла на том, чтобы исполнить всю арию без отдыха, Вилли
назначьте запись на раннее утро, когда оркестр будет играть свежо
. Он попросил их собраться на импровизированной звуковой сцене через час
после завтрака.

Вилли ограничил время настройки оркестра минимальным, чтобы
музыканты могли сохранить свою энергию для предстоящего испытания.
Скрипки были готовы последними. Когда была настроена последняя струна
, Вилли подал сигнал инженерам приготовиться и указал кончиком своей
дирижерской палочки на Марию.

 "Un Bel Di...."

Слова доносились ясно, как звон серебряного колокольчика, взывающего к
жизнь-красота, который был мертв так долго. Вальтер почувствовал, как его
затяните мышцы живота; чувство удивления поползли вверх по его позвоночнику.

Стоя в центре старого каменного сарая, одетая только в
сандалии, шорты и легкую блузку с открытым воротом, Мария все же
сумела передать чувства одинокой молодой жены-японки, которая
так уверенно пела о возвращении своего мужа из-за моря.

Это была Мария, несравненная художница, использовавшая всю свою технику, чтобы
соединить незнакомые слова и музыку.

Но для первых нескольких строк это было всего лишь техническое совершенство. Затем
Музыка Пуччини начала захватывать Марию, сливая артиста с
женщиной и создавая еще одну сущность из двух.

Он увидел, как Вилли повернулся, прикованный к Марии. Его руки и дубинка
продолжали двигаться, но неосознанно. Его розовые щеки были
бледными, прорезанные глубокими морщинами. Его голубые глаза были затуманены.

Даже другие члены труппы, казалось, были тронуты выступлением Марии
. И все же они не могли оставаться с ней эмоционально; они
были вынуждены снять напряжение, переминаясь с ноги на ногу и
смущенно прикуривая сигареты.

Человеку, оркестр играл, как загипнотизированная, рассекающий
измерения после измерения с интенсивностью, что казалось невозможным
сохранить.

На какой-то неопределенный момент, ближе к концу арии, показалось, что
Мария не может закончить. Она покачнулась, крепко держась за микрофон
для поддержки. Вальтер шагнул вперед, чтобы поймать ее, но она оправилась,
используя какой-то внутренний источник силы, чтобы закончить:

 "... Все это сбудется, как я тебе говорю!

 Отбрось свои праздные страхи...

 Ибо он вернется, я это знаю!"

Закончив, Мария оторвалась от микрофона. Ее губы
она дрожала; ее глаза были широко раскрыты, как у женщины в шоке. Она
почти выбежала из сарая, остановилась - в замешательстве - на ярком солнечном свете,
а затем побежала дальше по тропинке к гостинице.

 * * * * *

До позднего вечера Мария никого не видела. Затем она согласилась увидеться
Вилли на несколько мгновений.

Когда старый маэстро вышел из ее комнаты, он выглядел глубоко обеспокоенным.

"Я не знаю ..." - сказал он Вальтеру, качая головой. "Я не знаю
что это с ней сделало".

"Что она сказала?"

"Прямо сейчас она говорит, что больше никогда не будет петь. Она едет к себе домой.
сегодня вечером в Италии".

"Можем мы что-нибудь сделать?"

"Похоже, мы уже сделали больше, чем следовало. Смешение двух культур
в одном артисте - опасная химия!"

До этого момента, Вальтер намеренно избегали каких-либо решений о
Мария. Она была постоянной и восхитительный задача, особенно
с Таити, но помимо этого он не позволил своим мыслям.
Теперь на нем лежала ответственность, от которой он больше не мог уклониться. Он наблюдал, как
раздвоенная личность, которой была Мария, разрушалась под воздействием
музыки Пуччини. Как эти кусочки снова сойдутся воедино? Должен ли
он будет стоять в стороне и смотреть? Или ему следует попытаться помочь? И если бы он мог
помочь ей, чем бы все это закончилось? Пропасть между двумя культурами могла бы
быть шире, чем математика пространства между двумя галактиками или
связующая сила секса.

Вопреки совету Вилли, Вальтер решил сесть на тот же рейс stratoway
с Марией и испытать свои силы на то, что может случиться.

Но телефонный звонок из Uniport резко изменил его планы. Это было
от их связи в преступном мире, которая сообщила Вилли, что "Совет
директоров" собирается этим вечером; если Вальтер захочет присутствовать, он
придется сесть на следующий поезд stratoway до Юнипорта. Кто-нибудь встретит
его на станции.

Юнипорт или Италия? Вилли вмешался, чтобы облегчить принятие решения.

"Это твой единственный шанс попасть в хранилище", - посоветовал он.
"Кроме того, Мария должна кое-что обдумать сама".

Пребывая в смятении, Вальтер сел на следующий рейс stratoway до
Uniport. Когда Северный Уэльс и Англия растворились в океане под ним,
у него возникло чувство, что он никогда больше не увидит страну Ривер-Ди.

Его встретил высокий худощавый молодой человек с глазами бесцветными, как вощеная бумага
на станции Унипорт и поспешил с ним в вагоне метро. Вальтер
ориентировочно стал вопрос, но молодой человек остановил его с собой
непрозрачным взглядом.

Четыре раза они меняли вагоны монорельса, в конце концов оказавшись на
грузовом терминале, где их встретил пожилой мужчина и молча указал
на один из товарных вагонов. Внутри Вальтер увидел странный ассортимент
улыбающихся сервороботов и людей с мрачными лицами, сидящих вокруг на
пустых упаковочных ящиках. Ящики уже были помечены для отправки и
перевалки по всей галактике.

После быстрых, острых оценивающих взглядов никто не обратил на
он. Он сел рядом с одним из сервороботов и заставил себя
ждать как можно терпеливее. В течение получаса ничего не происходило.
сервороботы оставались неподвижными; люди курили по очереди, пока воздух в товарном вагоне не стал едким, как смог.
в грузовом вагоне стоял едкий серый смог. Почти каждый человек включен
постоянно и нервно от его крошечный телевизор, чтобы его смотреть-радио.
Один из мужчин достал бутылку, но быстро убрал его после
команда стаккато от седых, с квадратной челюстью человек, который, казалось, был в
бесплатно.

В 6 часов, без предупреждения, товарный вагон слегка завибрировал и
начали двигаться. Сервороботы настороженно встали; люди
затушили сигареты. Заглянув в одно из маленьких окон,
Вальтер увидел, что сумерки переходят в ночь.

Было совершенно темно, когда машина остановилась у погрузочной платформы
позади стально-серого здания, возвышавшегося над культурным центром Юнипорта
хранилища. Серворобот-охранник с вызовом шагнул вперед.

По жесту командира один из сервороботов внутри вагона
вышел на платформу и предъявил заполненный коносамент. Когда
охранник ввел документ в табулятор, другой подошел ближе
и слегка задела его. Охранник напрягся, как будто от
тяжелый шок. Раздался такой звук, как гоночный мотор вдруг
выкинули из передач. Затем щелчок, и тишина. Серворобот-охранник
подогнул колени и рухнул на платформу.

Еще один сигнал от лидера, и из машины выбежали люди
и сервороботы. Они побежали через платформу в тень здания
. Здесь двое мужчин, которые, как предположил Вальтер, были экспертами,
привезенными на Землю для этой работы, очертили круг вокруг двери знаком
прибор, похожий на маленькую камеру. Очевидно, это было сделано для отключения
системы сигнализации, потому что почти сразу они расслабились и перешли к
открытию двери без каких-либо попыток соблюдать осторожность.

Двигаясь гуськом, освещая себе путь мощными
фонариками, они аналогичным образом прошли через ряд внутренних
дверей к лифту, ведущему вниз, в подземелья. Серворобот взял на себя управление
, и они устремились вниз. На каждом уровне лидер
выходил из лифта, чтобы осмотреться. На шестом уровне он кивнул
и они последовали за ним в хранилище.

Это была книга хранилища. Ступень, на ступень, стопок книг достиг в
каждый направлении так далеко, как луч фонаря мог зонд.

Жестом пригласив Вальтера следовать за ним, ведущий взял кусок мела и
начал отмечать группы книг. Мужчины собрали библиотечные тележки для
сервороботов, которые быстро погрузили тележки и покатили
их обратно к лифту.

Вскоре Вальтер опередил ведущего и начал сам отмечать книги
. Они начали с М-секций. С нарастающим волнением,
Вальтер списал со счетов Макиавелли, Манна, Маркхэма, Мейсфилда, Моэма,
Мопассан, Мелвилл, Милле, Мольер....

Перепрыгнув на следующий ярус, он помчался между стеллажами, отмечающими работы
Натана и Ньютона, О'Нила ... Овидия.... Затем Паркер, Патер,
Пепис, Платон, По.... Расин, Руссо.... Сэндберг ... Сантаяна....

Какой это был бы потрясающий улов! Шедевры на века,
смахнуться по просторам космоса, от звездной системы к звездной системе, пока в
в прошлом они дошли до его родины, где они будут расти и размножаться
миллион раз, из поколения в поколение на протяжении тысячелетий
универсального времени.

Вернемся к разделам "А"! Адамс, Эсхил, Андерсон, Аристотель....

Перейдем к разделам "Б"! Бэкон ... Бальзак ... Бенет ... Бронте ...
Байрон....

Это было все равно что пить пьянящее бургундское. Каждое новое название обостряло его вкус.e
чтобы узнать больше.

Неизбежно, сам масштаб вещи начал оказывать отрезвляющее
воздействие. Было ли на самом деле возможно извлечь так много материала из
хранилищ? С Земли?

Лидер догнал его в к-секции и жестом показал, что ему не
Марк больше ни одной книги. Они будут иметь трудное время получить те Вальтер
уже обозначились.

Вальтер приехал с очередной груз лифт. По пути вниз, он
указано для серво-робот, который он хотел пройти весь путь к
нижний уровень. Там он вышел из лифта и встал в дверях.
тьма на мгновение, стараясь удержаться на ногах от волнения маркировки
так много книг.

Затем он обвел лучом фонарика медленно вокруг хранилища.

Это было похоже на включение света в гробнице, которая была замурована
веков. Несомненно, эта гробница была запечатана для всех, кроме
Варочных котлов и обслуживающих их сервороботов.

Склеп был по меньшей мере двухсот футов высотой. Вальтер мог только догадываться
о других измерениях и протяженности коридоров, которые расходились веером
подобно спицам колеса. Скульптурные фигуры всех эпох
Земля выступила из тени с качеством остановленной жизни, которая
в любой момент могла снова прийти в движение.

Здесь были фигуры фараонов, высеченное совершенство
Афины и Рим, гений эпохи Возрождения и первобытные боги
Ацтеков. Безрукая Венера бесстрастно взирала на
согнутую спину метателя диска, в то время как "Мыслитель" Родена в
вечном созерцании смотрел на живот Будды.

И тогда Вальтер посмотрел вверх.

Высоко над головой, собранные заново на большом продолговатом пролете искусственного потолка.
к вершине свода были подвешены девять бессмертных панелей из
Сикстинская капелла. Обводя лучом света сцену за сценой картины
"Сотворение мира" Микеланджело, задерживаясь среди связующих фигур
пророков и сивилл, люнетов и треугольников,
Вальтер потерял всякое чувство времени.

Когда мышцы его спины и шеи больше не могли выдерживать напряжения, он
забрел глубже в полутемные ниши хранилища, следуя коридором
за коридором, зачарованный. Он был похож на приговоренного к смерти, наблюдающего за своим
последним восходом солнца и пытающегося впитать все это, зная, что больше не пройдет этим путем
.

Вальтер не понимал, насколько далеко он странствовал, пока не пришел наконец
в конце коридора и посмотрел на часы.

Десять часов!

Он ушел из группы в течение почти трех часов, и всю
рейд был приурочен в течение двух часов.

Он побежал к лифту. Коридор вывел в коридор,
галерея в галерее. Ему потребовалось двадцать минут, чтобы найти дорогу обратно.
в главное хранилище, еще пять минут, чтобы найти нужный лифт.
Он нажал кнопку и прислушался. В шахте не было слышно ни звука.

Он закричал, и раздалось только эхо его собственного голоса
сквозь века вокруг него.

 * * * * *

Борясь с приступом паники, Вальтер выключил свет и
прислонился к двери лифта, чтобы привести в порядок свои мысли.

Он был уверен, что остальные ушли вовремя, чтобы составить график отгрузки.
на пристани Юнипорта. Они, возможно, задерживается достаточно долго, чтобы сделать
беглый поиск для него, но его безопасность было ни единой части их
приверженность. Они успешно совершали набеги на подвалы, где были все они
был заключен контракт на. До утра, большинство из них, несомненно,
встали на межпланетных круизов.

Первым решением Вальтера было опробовать другие лифты на тот случай, если
один из них был оставлен в рабочем состоянии.

Ни один не сработал.

Далее, он отправился искать в подъезде, на ассенизатор или других
способ выезда. Ему потребовалось три часа, чтобы покрыть всю Vault и
его коридорам. Без сомнения, лифты были единственным средством для
входа и выхода.

Сейчас был час дня. Через восемь часов двери верхнего уровня откроются
для варочных цехов. Не было предпринято никаких особых усилий, чтобы замаскировать
щели в штабелях. Его единственным шансом было добраться до улицы раньше, чем
кто-нибудь заметил пропажу книг. Тем временем ему ничего не оставалось, кроме как
провести ночь с максимально возможным комфортом. Он расстелил пальто на
мраморном полу за приземистой статуей малайской богини.

Удивительно, но под утро он действительно задремал. Он проснулся вскоре после
восьми часов и начал нажимать кнопку лифта каждые пять
минут. Наконец, без трех минут девять, в ответ послышался слабый гул
внутри шахты. Он поспешно отступил в ближайший коридор и
подождал еще десять минут, прежде чем вызвать лифт к себе.
Уровень. Затем он вошел в нее, нажал кнопку на уровне улицы и выстрелил
вверх.

Он закурил сигарету и был готов беззаботно выйти, как только
дверь откроется.

Его уход был достаточно беспечным, но серворобот-охранник перед лифтом
высунул свой табулятор и сказал.

"Crdpls".

Вальтер был потрясен, но не застыл. Он пошарил в кармане в поисках
листка бумаги и попытался втиснуть его в табулятор. Загорелся красный.
на груди серворобота вспыхнула вспышка; раздался звонок.

В тридцати ярдах дальше Вальтер увидел стойку регистрации и открытую дверь в
улица. Он действовал импульсивно. Шагнув вбок, он обогнул серворобота
, а затем помчался к двери.

Через три шага чьи-то тиски сомкнулись вокруг его плеч и
сбили его с ног. Повернувшись, он увидел, что рука серворобота
удлинилась, а пальцы вытянулись, обхватив его тело. Он
сильно пнул по руке, и это было его последнее сознательное действие.

В следующий раз, когда Вальтер открыл глаза, в голове у него так сильно пульсировало.
он снова закрыл их. Когда вращение прекратилось, он попробовал еще раз.

Вокруг себя он увидел четыре металлические стены, а над головой потолок из
аналогичного материала. За исключением вентиляционной решетки и очертаний
двух дверей, в стене не было ни проломов, ни украшений. Он был
лежал на низкой узкой койке и все еще был полностью одет.

Он ощупал свою голову. Над правым виском, там, где
он, возможно, ударился об пол, была большая шишка. Но он был еще слишком слаб для сильно
домыслы. Он закрыл глаза, чтобы облегчить пульсирующую, и упала в
неспокойный сон.

Скрип двери, должно быть, разбудил его, потому что она уже закрывалась, когда он вошел.
сосредоточился на нем. Поднос с едой был на расстоянии вытянутой руки. Дверь поменьше
за его кроватью была открыта; она вела в крошечную уборную.

Освежившись и попробовав еду, Вальтер почувствовал себя намного лучше. Он
был молодым человеком с сильными нервами, не привыкшим волноваться, и он попытался
взвесить факты за и против себя. Если бы поставки прошли без сучка и задоринки
, возможно, все было бы не так плохо. Его нашли выходящим из хранилища
но никто бы не предположил, что он остался бы здесь после того, как
каким-то образом избавился от книг. Они могли бы заподозрить его, но это было бы
будет трудно опровергнуть его историю о том, что он по ошибке поднялся на лифте
накануне и оказался запертым на ночь. В любом случае, как гость из
другой галактики, он имел право на определенное уважение.

Он почувствовал себя еще лучше, когда ближе к вечеру дверь открылась и вошли
Вилли Фритч и мужчина лет сорока с поджатыми губами.

- Ваш адвокат, - сказал Вилли. Он выглядел и звучал мрачно.

После завершения введения, Вилли сказал ему, что он был действительно
обвинили в краже, и будет привлечен к суду по утрам.

"Они не могут этого доказать", - спокойно ответил Вальтер.

"Они думают, что могут. Наш друг-Дайджестер - помнишь наш богемный
вечер?-- выступил, чтобы обвинить тебя. Он даст показания о предложении, которое
мы ему сделали".

"Мы? Он и тебя обвинит?

- Не совсем. Предполагается, что я невинный свидетель. Друг, которого
использовали!

Несмотря на обстоятельства, намек на прежний блеск вернулся в глаза
Вилли, и он слабо улыбнулся.

"Что они могут с этим поделать?" Спросил Вальтер. В конце концов, он был фон
Кенигсберг.

Улыбка Вилли исчезла.

"Наш друг-юрист говорит, что десять лет было бы мягким приговором".

Они обсуждали дела на час, а адвокат принял дотошный
Примечания. Затем, с помощью Вилли, прокурор начал допрос Вальтер
о его финансовом состоянии. Даже на языке согласных его
голос был учтивым.

Точное маленькие символы адвоката дрогнул, как кратко изложил Вальтер
его семейные обстоятельства, но серво-робот открыл дверь перед
могут быть заданы дополнительные вопросы.

Вилли начал здороваться со Вальтер, потом импульсивно положил свою
вокруг него руки. Были слезы в уголках его голубых глаз. Он
пытался что-то сказать, но бросил и поспешно вышел за дверь
адвокат.

"Подожди".Вальтера, названный в его честь. "Вы что-нибудь слышали от Марии?"

Вилли печально покачал головой.

"Нет. Ничего".

На следующее утро, едва Вальтер закончил завтракать, как появился серворобот
, чтобы отвести его в суд. Робот связаны между большим и указательным пальцами вокруг
Наручные Вальтер с рукояткой из наручников.

В зале суда не было зрителей; возможно, мрачно подумал Вальтер
, потому что это был бесплатный аттракцион, который помешал бы
потреблению развлечений happy time. Вилли присоединился к нему на
стол обвиняемых.

- Все тот же верный, введенный в заблуждение друг, - пробормотал Вилли. - Я вызвался
быть вашим переводчиком.

Судья был человеком, но все клерки и судебные приставы были сервороботами.
Как только суд приступил к заседанию, прокурор представил
двадцать второй обзор дела против Вальтера и вызвал
маленького Дайджестера в качестве подтверждающего показания свидетеля.

Вальтер не нужен был перевод, чтобы понять, чему свидетелем был
поговорка. Сдвиг к несчастью, в своем кресле, и, избегая области глаз Вилли, в
маленький реактор ответил на предварительные вопросы, чуть слышным
голос. Но когда он указал пальцем на Вальтера, его голос стал
визгливым, и он покраснел до макушки своей лысины.

"Теперь он побоится прийти на одно из наших собраний", - пробормотал Вилли.
"Вот в чем он на самом деле обвиняет тебя".

Когда ведущий покинул трибуну, дородный мужчина с постоянным
тиком на левой щеке поднялся, чтобы обратиться к суду. Он сидел за
Столом прокурора и до этого момента, казалось, проявлял очень
мало интереса к разбирательству. Но теперь он говорил стальными нотками.
голос удивительно контрастировал с его медленными, тяжелыми движениями.

"Он говорит как друг суда", - прошептал Вилли. "Его контора - юридический представитель картеля "Счастливое время" в Юнипорте.
"Его контора - юридический представитель картеля "Счастливое время" в Юнипорте.
Он рассказывает суду, какое ужасное преступление вы совершили, но
готов - в интересах общества - не выдвигать обвинений, если вы немедленно вернете
книги. В противном случае, он требует от вас быть привлечено к судебной ответственности без
залог".

Адвокат Вальтер коротко посовещались с Вилли. Судья и прокурор
также посовещались, и оба говорили с явным уважением к адвокату Happy Time
.

Поклонившись всем троим, адвокат Вальтера обратился к суду. Его
ровный голос слегка выделял резкие согласные, и его тонкие
губы часто раздвигались в быстрой, невеселой улыбке. Он говорил почти
минута, и судья начал игрушка с молоточком, наблюдая за счастливыми. Время адвокат по сигналу на его чувства. Адвокат откинулся на спинку стула, опустив глаза. Но тик на его щеке неистовствовал.
Затем адвокат Вальтера повернулся к адвокату "Счастливого времени" и выдержал драматическую паузу. "Он говорит о твоей семье", - снова прошептал Вилли. "Я думаю, он немного преувеличивает, но он говорит, что им принадлежит целая планета, вдвое больше Земли".
Когда продолжил адвокат, мягкость исчезла из его голоса. Его
слова прозвучали жесткие, четкие, краткие. Пожилой судья откинулся на спинку своего стула, прокурор моргнул, а адвокат "Счастливого времени" позволил своим глазам полностью закрыться.
"Я надеюсь, вы одобряете", - сказал Вилли дрожащим шепотом. "Вы только что"
предложили внести сто миллионов кредитов картелю "Счастливое время"
в качестве гарантии, что книги будут возвращены".
"Что? - Я даже не признаю, что брал их!"
"Как и ваш адвокат. Но, как он выразился, если бы кто-то, действующий от вашего имени, но без вашего прямого ведома, должен был изъять эти
книги и отправили их с Земли, вы берете на себя ответственность
за их возвращение. В противном случае они могут быть распространены среди людей на Земле, чтобы посеять семена будущих неприятностей".
Адвокат Вальтера подчеркнул одну короткую фразу и сел. Эвен Вальтер узнал слова: Сто миллионов кредитов.
Адвокат "Хэппи Тайм" медленно открыл глаза и тяжело поднялся на ноги.
он поднялся на ноги. Он протянул обе пухлые руки к судье и пожал своими
могучими плечами. Он говорил коротко, и стальные нотки исчезли из
его голоса.
- Он предлагает суду в его мудрости умерить правосудие милосердием.
Вилли взволнованно перевел:После этого было делом деталям, прокурор настаивает только что Вальтер будет находиться под стражей и выслан незамедлительно после месторождение было устроено.Напряжение всего этого дела было непосильным для Вилли, но когда улыбающийся серворобот выводил Вальтера из зала суда, он крикнул ему вслед его:"Я буду на лестничной площадке!"
Вальтер знал, что должен быть счастлив. Он нашел на Земле то, что хотел.
Не так, как он надеялся, но окончательный расчет был таким же.
Тем не менее, во всем этом была пустота, опустошение и боль.
Когда он прошел таможню и был освобожден своим сервороботом-охранником,
Вальтер увидел Вилли Фритша, ожидавшего его возле шаттла "Сингус III".
С ним было полдюжины его музыкантов. Вилли сказал с простой прямотой:
"Если мы вам нужны, мы хотели бы пойти с вами".
Из всего, что произошло с ним за последние двадцать четыре часа- это застало Вальтера врасплох больше всего. Он уставился, потеряв дар речи, с Вилли на музыкантов, большинство из которых были пожилыми мужчинами.
"Эти немногие пришли ко мне", - сказал Вилли. "Они не хотят возвращаться к нашей собственной музыке. Я тоже!" Его голос дрогнул, и он продолжил, умоляя:
"Мы можем помочь вам воплотить вашу мечту в жизнь на несколько лет оставил нам". Вальтер окутал старый маэстро в медвежьи объятия, которые давили
из него дыхание. -"Хочу тебя?" - воскликнул он. "Итак, кто же дурак?"
"Ты дурак, - выдохнул Вилли, - если думал, что я оставлю часть своего сердца
здесь!" Вальтер быстро оглянулась.
В верхней части  пандуса шаттла стояла молодая женщина с половинкой улыбки и половины вопросом на губах. Не было сомнений в том, что улыбка,или страх.
Там было одиночество, и удивление, и надежда. Это было обещание
и предупреждение обо всем, что ждало их впереди, там, за пределами звёзд.
Смиренно, зная больше, чем когда-либо в своей короткой жизни, Вальтер
протянул руки и поднялся по трапу навстречу ей - навстречу мечте
все закончилось, и наступила реальность, которая могла быть более горькой, более сладкой, чем любой сон.