Вечер Майи, вечер Влада

* * * Ошибки сродни чернилам, которыми мы переписываем свой путь * * *


Февральский дождь хлестал отрывистыми каплями по лицу Майи. Ветер упрямо пытался вывернуть наизнанку её хлипкий зонтик, едва спасавший от ненастья. Холод коварно забирался под куртку, скользя по рукам и ногам. Однако женщина была счастлива. Майя шла, улыбаясь свирепому миру, направляя верхушку зонта против ветра, словно фехтуя с непогодой. Другой рукой она крепко сжимала под курткой свой дневник, неожиданно найденный в местной синагоге.

Вернувшись домой первым делом Майя внимательно пролистала все страницы, убеждаясь, что внезапно нашедшееся сокровище не пострадало. Дневник представлял из себя увесистый блокнот из каменной бумаги, новомодный материал, требующий особого типа ручек, чтобы записи не размазывались. Тема заметок касалась раскладов и толкований, с некоторыми вставками по различным теориям.

«Красные карты символизируют день, а черные ночь,» - с удовольствием перечитала Майя строчки со своим неровным подчерком. – «8 черных фигурных карт – лунные циклы. 8 светлых – фазы солнца. 12 картинок – это месяцы, и они разбиты на 4 масти по сезонам года. Всего карт 52, по количеству недель в году. Сумма всех карт с джокером равна 365 – количеству дней в году. Со вторым джокером – високосному году. Вся масть от туза (1) до короля (13) – знаки зодиака…»

И тут она запнулась, потому что далее шли три слова явно не ее подчерком. Несмотря на то, что слова «синодические месяцы» были написаны совершенно другим стилем, они как-то не выделялись из общей картины и не бросались в глаза. Печатные буквы неизвестного автора старались подражать прописям Майи, однако их все равно выдавала особая аккуратность с нелепыми загогулинами и завитушками на манер священных текстов Торы. А в конце предложения стояла не точка, а какой иероглиф.

Майя отвела от себя блокнот и сощурилась, чтобы не так четко видеть текст. Слова тут же слились в единый стиль, и она удивленно отметила про себя, что легко упустила бы их из виду, если бы не принялась перечитывать записи. Открыв свой журнал с первой страницы, женщина принялась изучать его с особой дотошностью. Дневник уже не казался чем-то сугубо личным. То тут, то там мелькали правки, не свойственные ей. По большей части этим являлись мелкие рисунки, однако встречались и записи, сделанные все тем же нарочито вычурным подчерком с украшениями для каждой буквы.

Старшим арканам Майя выделила по отдельной странице, сделав зарисовки важных символов по Райдеру и Тоту, с подписями на манер шпаргалки. В этом состояла особая гордость за проделанную работу. Но именно тут ожидал наименее приятный сюрприз. Мало того, что практически все было подкорректировано, так еще и некоторые значения дописаны таким образом, что менялся смысл самого толкования карт. Расписанная сердечками карта «Влюбленные» более других «пострадала» от вандализма коррекций с уже примелькавшимся иероглифом, смысл которого Майя истолковывала, как смеющийся смайлик. «Тогда уж не любовь, а выбор, сделанный по любви,» – резюмировал неизвестный автор свое видение карты и Майя злобно сжала зубы.

Долистав до середины блокнота, где заканчивались ее заметки, Майя настолько перенапряглась, что у нее заболела голова. Она еще раз обдумала что именно больше всего ее разозлило и пришла к выводу, что все дело в нарушении личных границ. Словно кто-то копался в ее личных вещах и не важно с целью что-либо украсть или навести порядок – это все равно было до отвращения неприятно.

На последней исписанной странице с картой «Мир» неизвестный редактор попробовал перерисовать морду льва и выровнять рога быка, но очевидно, у него это плохо получалось. В результате под изображениями красовалась подпись: «уши шакала прямые, а павиан слишком похож на льва». И это стало последней каплей, от которой по щекам женщины потекли слезы. Какой-то неуч испортил ее творение своей беспросветной глупостью, да еще и с поучениями «как надо».

Майя резко захлопнула блокнот и откинула его в сторону, затем медленно встала и отправилась в душ. Ей хотелось отмыть невидимую грязь со своих рук, но сколько она не терла, ей все еще казалось, что нечто-то мерзкое и липкое впиталось в пальцы, не желая расставаться с телом. Обливаясь слезами, женщина села под струями теплой воды и еще долго рыдала взахлеб пока совершенно не обессилила.

* * *

Пронзительный холодный ветер норовил забраться под потёртую курту, чтобы погреться с хозяином или остудить его злость. Высокий парень в очках прижал руки в карманах поплотнее к телу и ускорил шаг. Гаапу не очень нравилось это тело, как и вечерние прогулки с Владом по улицам мегаполиса под разговоры ни о чем. Казалось бы, все можно сделать намного проще и быстрее: встретились, обменялись вещами и разбежались. Но у поставщика артефактов каждый раз находилась сложная история, которую приходилось выслушивать, чтобы найти какой-то компромисс.

- Да куда ты рванул? – донеслось из-за спины и Гаап, на секунду застыв, резко обернулся. Влад мрачно пинал пустую пачку от сигарет, как бы говоря, что бросить курить куда проще, чем не начать заново. К тому же, учитывая немыслимое количество слоёв одежды, ему было сложно передвигаться достаточно быстро. Впрочем, его жалкий вид никак не пронял демона, лишь добавив злости от впустую потраченного времени. Гаап поспешно взглянул на часы, убедившись, что стрелки ещё далеко от намеченных царапин.

- Погода явно не для прогулок, - злобно процедил демон, прекрасно понимая, что его «корешу» сейчас в стократ тяжелее. Брешь с ищейкой пожирали тепло даже в самый лютый зной, а уж зима должно быть являлась сущим адом для носителя. Однако Владу очень нужна очередная жертва, а предложить взамен ему было нечего. Продавить жалостью не получалось и сейчас страдалец разыгрывал карту дружбы за не клеящимся разговором с приглашением демона на свой день рождения. Мотивация получить желанное в виде подарка была столь очевидна, сколь и оскорбительна, вызывая лишь неприязнь. Суть дней рождений демон не понимал в принципе. И дело не в том, что это связано со сложными понятиями времени, а скорее в самой идее обмена символических вещей на пустые разговоры и выпивку. Хотя… Принца посетила неожиданная мысль о том, чем может быть ещё полезен этот человек с брешью.

- Послушай, а у тебя есть какой-то друг? – спросил он собеседника, угрюмо идущего рядом вразвалочку. Влад высунул нос из шарфа и активно закивал. Судя по реакции, вопрос прозвучал нелепо и Гаап продолжил. – Может он кое-чего для меня сварит?

Демон не пытался войти в безвыходное положение своего знакомого, придумывая задания, не связанные с поиском артефактов. Тем более, что Влад больше ни на что не годился. Однако, если благодаря бреши ему удастся призвать Буэра, то при некоторой удаче можно убедить мастера Гоэтии изготовить диакритические чернила. А уж им-то применение всегда найдётся. Вот только если Буэр узнает для кого он варит, то похерит всю работу, поэтому тела знакомых никак не годятся. Зато друг Влада с Гаапом не знаком, а значит и Буэр не будет знать конечной цели у своего продукта. Демон даже повеселел от наметившейся перспективы, впрочем, как и Влад, хоть и по другой причине.

Ещё раз взглянув на стрелки часов, Гаап принялся подробно объяснять Владу что необходимо сделать для призыва Буэра. Всё сводилась к настрою с мощным желанием что-то сварить, и критически важно полностью посвятить себя этой идее. Какие ингредиенты следует подготовить принц не знал, но полагал, что Буэр разберётся по ходу дела и сможет сварганить желанное из любого мусора, найденного в доме. Главное, не мешать ему творить, предоставив тело в полное распоряжение мастера. А также всем участникам лучше особо не спорить с незамысловатыми распоряжениями призванного демона, покорно выполняя черную работу по приготовлениям зелья.

Влад внимательно слушал подробные инструкции, жадно впитывая ценную информацию, но его меньше занимал описываемый процесс и больше беспокоил вопрос о самом призыве. В какой-то момент Гаап даже рассердился от смещения акцентов с важного на вторичное. Буэр придёт, если будет правильный настрой и точка, к чему мусолить эту тему. Куда больше опасений должно вызывать что именно он сварит, ведь зелье может оказаться абсолютно бесполезным для принца Гоэтии. В конце концов, Гаап посоветовал всем будущим участникам варки нажраться галлюциногенных грибов с сахаром, навалить на стол побольше потенциальных ингредиентов и всей душой желать сварить ему краски. В стремлениях Влада сомневаться не приходилось, а вот сможет ли с этим справиться тот, в кого вселится Буэр?

- За успех пообещай своему другу… - демон запнулся, поскольку не очень интересовался ценностями этой эпохи. – Получения… Чего он там хочет? Исполнения желаний…

Влад уставился в глаза занимаемого тела и кивнул. Как-то медленно, не так активно, как махал головой до этого. Неприятная догадка мелькнула в мыслях Гаапа, что его знакомый человек начал догадываться об обманах и невыгодных для себя сделках. Но особого выхода у парня все равно не было. Совершив над собой усилие, Гаап постарался улыбнуться и даже похлопать собеседника по плечу. Получилось коряво и грубо, но время пребывания в теле подходило к концу, так что исправлять ошибки в социальном поведении было недосуг.

Следующая глава: http://proza.ru/2024/08/25/1066