24. Интерресант? 2, 3, 4 день

               Второй день и начало …



   В нетерпении прислушиваюсь к событиям за стеной палатки Вольфганга. 8 утра. Девять … десять….  Наконец храп прекращается и раздаётся рёв утреннего рога…. Бегу в душ и скорее завтракать. Куда там! Он опять спит. Ложусь и я с вацапом в обнимку.  Повторяется вечернее – кофе, болтовня с соседом и вот утренняя овсянка сэра-херра и можно собирать лодку. Лодка собрана, мои манатки уже у ворот. А Вольфганг продолжает сборы…. Тщательные! В 12, 08 старт! Плывём по городу. Те же улицы, но уже вид с воды. Через километр утыкаемся в плотину. Благодаря вчерашней разведке и вечерним беседам моего капитана с местными «сплавщиками» уверенно преодолеваем по их описаниям первое препятствие. И уже в нижнем бьефе бредём пару километров таща и толкая байду через мелководья вертлявого и маловодного Аллера.


   Вольфганг для сплава подготовился основательно – снял мокасины и надел спец обувь пластмассовую с дырками. И ни разу не снимал в походе. Ни шагу босиком! Хотя чего опасался непонятно. Это же Германия и битых стёкол на берегах нет совсем. Как нет мусора никакого. За всё время я выловил только две попутных стеклянных бутылки. В  большую воду в нескольких местах на кустах, Аллер оставил её приметы наводнения – несколько рваных пакетов.


    Вот, наконец, приток  и река расширяется. Мелей не стало и, не было до самого финиша – Фердена. Много уток и особенно гусей. Они тут канадские – белощёкие.  По берегам в неподвижности стоят речные разбойники – цапли.  Через каждый километр.   Много коров. Частенько наносит запах навоза. Натурель-натюрлих натур! Вспоминаются заливные и просто луга Сибири. Сколько коров разгуливало в пойме речушки Чик! Неисчислимые стада! Прокудские, Буньковские, Чикские, Катковские, Грязнухинские пастухи водили коров по свежайшим травам. Даже вода в Чике иногда бывала покрыта лепёшками коровьими…. Теперь где те коровы? Иных уж съели, а другие жуют химию в стойлах? Обидно за русских коров.  А какие коровы тутошние! Огроменные! Черно-белые Нижнесаксонские. Мясо их идет только для Макдональдса.  Быки ужасно длиннорогие, а были и совершенно комолые.  Овечек мало совсем.


   За моей спиной капитан откручивает уже четвёртую пробку пластмассовой пивной тары.  Его обычай – раз в час-полтора выпивать пол-литра. В день получается  до трёх литров. Так он поддерживает водный баланс организма и снабжает его калориями. Ближе к пяти часам ему становится весело, и мы пытаемся петь песни. Но он знает одни, а я другие. И, к тому же,  во время гребли пение мешает гребле. Сбивает с ритма. А ведь нам нужно грести синхронно. С песней не получается. Прошу петь соло. У него не заржавело! Исполняет русские. Пытается петь «Ойся, ты ойся», но вскоре, к моей радости и заканчивает. Что за дурацкий припев? Хуже только припев «Дыр-дыр дэра»! Поёт по моей просьбе «Лили Марлен». Любимая песня гитлеровских солдат. Вольфганг опровергает  - и французских и английских тоже. Просто мужикам запертым в казарме приятно знать что под фонарём их вечером будет ждать его Марлен. Угу!  Французские Марленки весьма охотно «сопротивлялись» немецким зольдатенам и матрозенам….


   Объясняемся мы сразу на двух языках. Я плохо по-немецки, Вольфганг плохо по-русски. Иногда не хватает слов, но не матерюсь. Всё равно не понимает он, и учить материться его не хочу. Проблемы у нас с рулёжкой. Показываю, как нужно поворачивать по-русски. Если направо, то мне отгребать налево от носа, а ему с кормы. Не понимает! И, или, не хочет понимать. Он же ж капитан.  Даже весельные лопасти он не разворачивает как мы под девяносто градусов. Они у него в одной плоскости. И непременно устанавливает педали и руль. Убеждён, что это нужная штука. Я же, первое что делаю, приобретая байду – выкидываю все приблуды. Руль и фанерки – сидушки.  Вольфганг таскает все это в рюкзаке, точнее в сумках. И даже дощечку для примуса имеет.


   Но вот уже усталость меня посетила и намекаю я что пора, мол, ночлег искать…. До сегодняшнего дня Вольфганг ни разу не ночевал вне цивилизации. Кемпинги, кануклубы и т.д. Ему страшно! Вдруг! А что вдруг? Боишься штрафа? Найн, не боюсь. А чего боишься? Вайс их нихт – сам не знаю.
    Тщательно выбираем из множества мест с песочком и на солнышке, почему-то в тени большого раскидистого дерева с сухим гусиным навозом сплошняком. Молчу и соглашаюсь. Лишь бы тебе было хорошо, а я применюсь. Не было бы только дождя! Гуано раскиснет и поприлипает ко всему…. Было, плавали. Нашли местечко и под палатки – на травке. Уговорил поставить их напротив друг-друга. Неохотно согласился. Я накрыл между входами скатерть самобранку, как вижу, Вольфганг уселся на свою любимую фанерку прямо посреди вытоптанной и загаженной гусями поляны. И спиной ко мне! Зато с видом на реку – возразил он мне. Я ему жестами показал, сидя в палатке, что мол, достаточно высунуть голову из неё и вот они – воды Аллера. Убедил. Забрался и он в палатку и уселся по-кайсацки. Ужин состоялся. Но ел каждый своё. Я пюре с сухариками, а он опять свой линзеайнтопф. Фасолевая каша с сосисками.  Запили пивом, самогоном и чаем с шоколадкой. Петь не стали, а долго рассуждали, как же здорово жить! Когда вокруг всё зелено, вода течёт, мурашики, нет мух и нет комаров. На что мой визави долго возражал, мол, без комаров и мух всё скоро погибнет. Вот бы вытянуть его в Сибирь! И под Сыктыквкар! Где на каждую ноздрю по десятку гнуса.


   Засыпая, заново переживаю наши перетаски. За три дня мы обнесли восемь плотин. Это конечно, не добавило симпатий к реке. Но стране они нужны – плотины и шлюзы. Судоходство возможно оживёт и пароходы поплывут. А нам приходилось каждый раз байду разгружать и грузы таскать в нижний бьеф. Вольфганг взял с собой разборную тележку, но «не прокатило» и она все время выскальзывала из-под лодки – неровности дороги и недодуманность конструкции самой тележки. Да оно и не нужно было особо. Ведь нас двое.

   Ночью кто-то стонал в дуплах дерева. И были у меня в палатке комары. Восемь штук. Микроскопические. Хай живэ Хермания! Щэ нэ вмэрла. 



                Третий день.


   Сегодня Вольфганг поднялся пораньше. Долго зевал и переодевался! Вы не поверите, он спал в шляфанцуге! В поход тащил с собой пижаму! И четыре! Карл! Полотенца. А может быть так и нужно?
   
   Завтрак, сборы и в десять мы уже плывём. Берега становятся покруче и пошире гладь. Леса отодвигаются чуть дальше. По берегам встречаются рыбаки, и я у каждого спрашиваю – клюёт? И все, в первый день, отвечают мне по-русски…. У кого клюёт, у кого нет, но, то, что на немецкой реке ловят русские сплошь – откровение для моего рихтиге дойче – настоящего немца. Одна компания поделилась с нами водой. Где же нам на реке взять воды для чая и для промывки контактных линз Вольфганга? Справедливости ради скажу, что на второй день я уже не спрашивал, клюёт ли, а задавал вопросы уже на немецком – чтоб уж совсем не разочаровать моего товарища в миграционной политике любимого Дойчланда.

   На реке совсем нет турков.


   В первый день проплыли мы тридцать пять километров и только в третий день чуть больше. Видели много живности и очень мало людей. Нидерзаксен! Здесь плотность населения низкая. Туристов тоже нет. На плавсредствах только молодёж и старички. Немцы на работе все. Середина недели. Дачи по берегам есть. Красиво ухоженные. И на приличном удалении от воды. В основном не ближе полусотни метров.

   Пополудни пополняем запасы воды в каком-то кану клубе и немного общаемся с местным людом. И рыбаками…

   Заканчивались продукты и пока Вольфганг пил пивко, я сгонял за продуктами и погулял по городку прибрежному. Кажется Рейтар.


    В третий день мы сделали норму – 35 километров, а Фердена всё нет. Уже и дома городские были, а потом лес, лодочные соревнования по гребле проехали, а кануклуб был только через несколько километров. Но вот мы и у цели.  115 километров за три дня по спокойной воде без малейших происшествий. Идиллия, а не сплав!

   Раскидываем на травке сушиться наши вещи, и я иду посмотреть знаменитый собор Фердена. Он действительно огромен и стар! Но внутрь уже не пускают. Я опоздал на полчаса. Возвращаюсь на берег, и начинаем паковать байдарку. Мимо идут четыре корейки и два корейца. С сумками и зонтиком.  Местный дед их прогоняет из этого рая – только членам разрешено! Он не в курсе политики фрау Бербок.


   Перекусываем и благодаря общительности Вольфганга, нас везут на вокзал в автомобиле. Не нужно тащить полтора километра наши ноши. Как полезно знать немецкий язык! И мы едем в поезде, а потом в другом, и в третьем и я кайфую! Мне не нужно вслушиваться в сообщения поездного радио, пытаясь понять, что опять случилось на железной дороге. Мой Вольфганг как рыба в воде на вокзалах и в вагонах.
   В 23 часа мы уже дома.

Спасибо друг! Фройндшафт!

  15.08.2024