Розовый кабриолет История успеха

Новенький кабриолет ярко-розового цвета плавно мчал по загородной дороге в сторону элитного поселения. За рулем находилась хозяйка гламурного авто, женщина средних лет, даже можно сказать глубоко средних лет. Её внешность вполне можно было оценить, как привлекательную, хотя во многом это была заслуга стилиста, парикмахера и визажиста. Вид у неё был вальяжный и безмятежный. Одного только беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что жизнь её удалась. Ветер трепал легкий шарфик на её шеи, который она иногда поправляла тонкими пальцами, украшенными перстнями и маникюром точно в цвет кабриолета. Женщина очень гармонично смотрелась в машине, которая судя по всему ей очень нравилась, можно даже сказать, что она была влюблена в свой автомобиль.
Розовый кабриолет подъехал к роскошному особняку, выполненному в стиле замка, ворота раскрылись, и машина въехала на территорию особняка. Дверь кабриолета распахнулась, женщина вышла из авто и направилась к дому.
Через пол часа она уже отдыхала в шезлонге у собственного бассейна, когда в ворота позвонили. Её домработница открыла калитку, в которую вошла другая женщина, примерно того же возраста, что и хозяйка особняка, но в отличие от богатой красавицы внешне она скорее уже была похожа на старушку. В руках она держала большой пластиковый контейнер с клубникой. Домработница приняла от неё клубнику и попросила подождать, затем направилась на кухню, вымыла ягоду, переложила на красивое блюдо и подала хозяйке на столик рядом с шезлонгом, уточнив при этом, нужно ли приносить клубнику завтра, а получив положительный ответ, вернулась к женщине, ожидающей у ворот, расплатилась с ней и попрощалась до следующего дня. Хозяйка особняка и розового кабриолета пригубила бокал настоящего итальянского шампанского, затем выбрала самую крупную и спелую ягоду, чтобы насладиться вкусом и ароматом клубники, впитавшей в себя энергию летнего солнца.
Торговка же вышла за ворота, ещё раз украдкой взглянув на розовый кабриолет, который, казалось, оказывал на неё гипнотический эффект. Она тяжело вздохнула, чтобы хоть как-то рассеять это наваждение. Поток воздуха, ворвавшийся в её грудь только подчеркнул душевную боль и груз на её сердце. Изо всех сил препятствуя своему сознанию впасть в воспоминания, она направилась пешком в соседнюю деревеньку. Конечно, это были тщетные попытки, и водоворот мыслей возвращал её каждый раз на одни и те же островки памяти.
Когда она была уже почти рядом с домом, где жила последние несколько лет, к ней на велосипеде подъехал мальчик лет двенадцати.
- Ты на сегодня всю уже клубнику продал, Димка?
- Да, - ответил мальчик, - деньги в шкатулке. И он поехал вперёд вдоль поля, набирая обороты.
- Долго не гуляй, завтра рано вставать, - крикнула ему вслед женщина.

Анастасия Юрьева всегда была терпеливой, в детстве она была послушным ребенком, поэтому хорошо окончила школу и самостоятельно поступила в санитарно-гигиенический институт, позже родители настояли на аспирантуре, окончила и её, защитила кандидатскую, ездила на конференции, участвовала в научных публикациях. Уже ближе к тридцати годам наконец-то вышла замуж. Привычка терпеть и слушаться очень пригодилась в семейной жизни. В столичном городе они с мужем, Григорием Николаевичем, были приезжими, очень хотелось решить квартирный вопрос, поэтому детей временно не планировали. Ради скорейшего осуществления общей мечты оба работали на двух работах, часто без выходных. Виделись каждый день, но, можно сказать, мельком, ранним утром и поздним вечеров, поэтому на ссоры и разногласия не было ни сил, ни времени.
Некоторое время спустя в ипотечную квартиру супруги заселились без мебели, спали на полу, вещи хранили в сумках, чемоданах и пакетах. Столичный город был им явно «не по зубам», несмотря на все усилия и на не плохой, на самом деле, заработок. К этому времени Анастасия Юрьева и Григорий Николаевич уже четко осознали, что «работая на дядю», из нужды и кредитов не вырваться. Тогда супруг придумал грандиозный, как им казалось, план. В его родном городе жильё было значительно дешевле, чем в столице, но также, как и по всем другим уездным городкам, несопоставимо низкими были и заработные платы, да и приличные рабочие места можно было «по пальцам сосчитать». Но в этом городке был маленький металлургический завод, который в силу своего плачевного состояния пребывал фактически в заброшенном состоянии и, можно сказать, уже не представлял особой ценности. Григорий Николаевич всё просчитал, оставалась только закрыть текущий ипотечный кредит, взять новый, чтобы вложиться в строительство, и после выплаты продать обе квартиры уже как вторичное жилье. Этих денег должно было хватить на покупку брошенного металлургического завода, а также начальное минимальное обновление и незначительную, самую необходимую починку оборудования, просто чтобы завод мог хоть как-то начать функционировать.
Ни её, ни его родители не могли оказать молодым финансовую помощь, но и сами от них ничего не требовали и не просили, а вот идею с покупкой завода единогласно одобрили. Должен же уже кто-то вырваться из нищеты.
Отказывая себе во всем и не вылезая с работы, супруги так и продолжали жить без мебели и спать на полу ещё порядка восьми лет, утешая себя, что это всё лишь временные меры, претерпев которые, они, наконец-то, начнут жить так, как всегда мечтали и у них обязательно будет сын, а, может быть, ещё и дочка.
Когда план был осуществлен и завод удалось выкупить, семья переехала в родной город Григория Николаевича. Там супруги жили прямо на территории теперь уже собственного завода в офисном корпусе. Григорий Николаевич полностью погрузился в проблемы завода. За время, проведенное в столице, он многое изучил, общался со знающими людьми, и, как оказалось, действительно, понимал, что делает. Очень скоро завод стал его детищем и начал приносить небольшую, но прибыль.
Анастасия Юрьевна, напротив, была далека от производственных процессов и устроилась на работу по своей специальности в местную санэпидстанцию. Теперь она зарабатывала раз в пять меньше, чем прежде, но могла уже позволить себе только одну работу, восьмичасовой рабочий день и два полноценных выходных. Кроме того, муж согласился, что основная их цель достигнута, и теперь уже можно подумать о детях, так что работа ей была нужна больше формально, чтобы при выходе в декретный отпуск получить хоть какие-то пособия.
Однако не заметно для пары, после того как они начали «думать о детях» в бесплодных попытках прошло более полугода, прежде чем стало понятно, что что-то пошло не так. Многочисленные медицинские обследования не выявили каких-либо отклонений или патологий ни у одного из супругов. Решено было подождать ещё немного, так как после длительного приема контрацептивов, иногда эти препараты могут продолжать действовать достаточно продолжительное время и после их отмены.
Ещё через два года пара решилась на ЭКО, которое теперь представлялось им как последний шанс. К сожалению, медицинский прогресс не принес им счастья, Анастасия Юрьевна перенесла несколько выкидышей. В результате её физическое здоровье и психа-эмоциональное состояние здорово пошатнулись, она тяжело переживала каждую неудачу и в итоге сдалась, да и медики уже в силу возраста и анамнеза не советовали более рисковать. Григорий Николаевич, разумеется, поддерживал жену и тоже был крайне огорчен сложившейся ситуацией, но он должен был развивать своё производство, следить и контролировать практически каждый процесс и всем руководить.
После того как он выкупил завод, жена перестала ему помогать, так он считал. В производстве она ничего не понимала, ни во что не вникала, зарабатывала мало, а тут ещё и вовсе раскисла. Детей у них так и не получилось и теперь уже было ясно, что чудо не произойдет. Из-за постоянных медицинских обследований, неудачных попыток, тяжелых восстановлений после них, а также вызванных всем этим депрессий и без того не особо яркая сексуальная жизнь супругов сошла на нет. Они также продолжали жить в административном здании завода, но теперь там был новенький ремонт и хорошая мебель.
Однажды Анастасия Юрьевна спросила мужа: «А ты бы мог мне изменить»? В ответ Григорий Николаевич утешил её, что даже если бы это как-то когда-то и произошло, случайно или по глупости, то он всё равно бы никогда бы и ни за что бы её не бросил.
Пережив все стадии принятия от отрицания и гнева до торга и депрессии и так несколько раз по кругу, Анастасия Юрьевна поняла, что надо как-то жить дальше и что супруг может более не выдержать её скорбного и несчастного вида.
Григорий Николаевич в свою очередь организовал жене поездку к морю, чтобы она могла восстановиться и прийти в себя. Сам же с ней не поехал, так как не мог оставить производство.
Когда Анастасия Юрьевна приехала на побережье, она чувствовала себя там крайне потерянной, в первые два дня её депрессия только усилилась, она рыдала в голос в своем номере, всё это… пляж, волны, солнце, морской бриз, - были ей не в радость. Однако постепенно слёзы её стали высыхать, а мысли охватило бессильное спокойствие. Ни то что бы ей удалось поправить здоровье, но к концу отпуска Анастасию Юрьевну начали посещать жизнеутверждающие мысли.
Когда муж встретил её на вокзале, она тут же сообщила ему, что хочет взять ребенка из детского дома.
Первое время Григорий Николаевич всячески отказывался от этой идеи, но в конце концов поддался на уговоры супруги.
Опустим долгий и непростой путь всей необходимой документальной подготовки, в конце концов всё получилось. Для этого Григорию Николаевичу пришлось, правда, купить небольшую квартиру и даже обставить её мебелью, чем он был крайне недоволен, так как деньги пришлось «вдернуть из оборота», так он говорил. Супружеская пара вот-вот уже должна была взять в семью приемыша, как вдруг обстоятельства резко изменились.
Григорий Николаевич вернулся с работы в ещё не привычную ему квартиру, которую ему даже сложно было называть своим домом, напряженно, но решительно подошел к жене и сел рядом с ней:
- Настя… Ты должна меня простить и пойти мне на встречу. Мы ведь не чужие люди. Ты же ведь любишь меня, ты же желаешь мне счастья, правда?
- Конечно, - растерянно ответила Анастасия Юрьевна.
- Выслушай меня и не перебивай, я всё равно всё уже решил, теперь только надо, чтобы ты всё поняла и повела себя правильно.
-…? - Анастасия Юрьевна с тревогой и непониманием смотрела на мужа.
- Настя, у меня скоро будет ребенок… Мой родной ребенок, понимаешь?
- Нет, - ответила Настя, и её череп как будто сцепило обручем, пространство слегка помутнело. В голове носились какие-то несвязные мысли: ребенок, что за ребенок, наш приемный, как он может быть родной, или это другой ребенок, у нас будет скоро ребенок, потому что мы его усыновим, но почему только у него, почему родной и что я должна понять, почему он так волнуется, и почему беспокоюсь я, - но ни одна из этих мыслей не смогла сконденсироваться в законченную словесную форму, и Анастасия Юрьевна продолжала молчать.
- Настя, мы с тобой разводимся, - почти по слогам произнес Григорий Николаевич, - У меня есть другая женщина, я не собирался тебя бросать, честно, но ты пойми, просто так получилось, она сейчас беременна, а я… мы… мы же так долго хотели ребенка, теперь это возможно, для меня возможно, и это уже случилось. Дай мне шанс, прошу тебя? У меня может быть нормальная семья, с тобой это уже невозможно.
Анастасия Юрьевна почти ничего не слышала и, честно говоря, не очень понимала, что говорит её муж, да, ей уже и не надо было ничего понимать, потому что ясно было только одно, её жизнь рухнула, а как, почему и насколько сильно её это теперь разобьёт, сейчас было не так важно. Она рыдала, ей было тяжело вздохнуть, она поднялась с дивана и ходила по комнате, как будто пыталась найти то, место, где ей станет не так больно, но такого места просто не было. Когда она снова начала дышать, смогла лишь тихо выдавить, - А как же я?
- Настя, ну, ты пойми, - почти ласково произнес Григорий Николаевич, но она только замахала рукой и отвернулась.
Этот непростой разговор продолжался ещё долго, может быть даже несколько часов, Григорий Николаевич что-то объяснял, местами даже обещал, иногда обнимал Анастасию Юрьевну, пытался как-то утешить… Она же теперь только молчала и плакала, всё её тело вздрагивало, как у безутешного ребенка. В конце концов, Григорий Николаевич дал ей успокоительное и, пожелав «спокойной ночи», устроился на ночлег в другой комнате.
Несколько следующих дней Анастасия Юрьевна чувствовала себя как после контузии. Григорий Николаевич же, напротив, ободрился относительно спокойной реакцией жены, как ему казалось, и продолжил решать бракоразводные вопросы.
Абсолютно вся собственность, завод и даже новая квартира, всё было оформлено на Григория Николаевича, поскольку он лучше разбирался в юридических вопросах. Как делить совместно нажитое имущество Анастасия Юрьевна не знала, да и не было у неё на это никаких моральных сил. Дело было даже не в измене и не в предательстве, в глубине души она могла понять Григория Николаевича и, может быть, отчасти простить, но дело было в ней, её как будто не стало, она вдруг поняла, что давно умерла, а возможно, и не жила вовсе. Теперь некого было винить, не с кого было спрашивать, её ведь никто ни к чему не принуждал, просто она всегда была послушная. Послушная и удобная. Удобная для всех, кроме себя самой. А потом оказалось, что аттракцион под названием «Жизнь» весьма травматичен и не бесконечен. Винить было некого, кроме себя самой, но и в этом уже не было никакого смысла.
Анастасия Юрьевна в присутствии нотариуса почти не глядя, подписала все документы, которые подготовил ускользающий от неё супруг. Надо отдать должное, Григорий Николаевич тоже пошел на встречу своей покинутой спутнице. Он согласился немного повременить с разводом, чтобы Настя смогла завершить оформление документов на приемного ребенка и забрать его всё-таки из детского дома.
Сразу после развода Анастасия Юрьевна с приемным ребенком оказалась, можно сказать, на улице. Бывший муж перевел ей на карту пол миллиона рублей и снова попросил понимая, чтобы она постаралась не мешать ему строить новую жизнь.
Новоиспечённая разведенка вместе с приемным малышом, которому на тот момент было около пяти лет, отправилась в столичный город, где когда-то неплохо зарабатывала. Старые знакомые пообещали сдать ей квартиру недорого и помочь с детским садом.
А Григорий Николаевич въехал в квартиру, купленную изначально ради Насти и приемного сына, вместе с молодой женой, которая была уже заметно в положении.
В Москве Анастасия Юрьевна тоже начала новую жизнь. Она устроилась на работу в частный лабораторно-исследовательский центр, в том же районе арендовала двухкомнатную квартиру и оформила приемного ребенка в платный детский сад. Её заработная плата с трудом покрывала все необходимые расходы, но первые два года Анастасия Юрьевна жила с сыном в довольно комфортных условиях, постепенно расходуя полученные от бывшего мужа «отступные» финансы. У неё были полноценные выходные, которые она частично тратила на быт, стирала, мыла полы, закупала продукты на неделю, готовила что-нибудь вкусное и даже пекла торты, остальное время гуляла с ребенком в парках, посещала музеи и театры. Будние дни были серые, однако необходимость заботиться о маленьком человеке, новый опыт в воспитании несовершеннолетнего, общение с другими мамочками, воспитателями детского сада, утренники и прочие мероприятия и даже больничные по уходу за малолетним сыном, - всё это наполняло жизнь Анастасии Юрьевны смыслом и новыми красками. С одной стороны, ей было тяжело, она испытывала беспокойство и чрезмерную заботу, с другой – это, похоже, была та самая жизнь, к которой она всегда стремилась, не хватало теперь ей только присутствия мужа.
Нельзя было сказать, что она скучала без Григория Николаевича. Чтобы защититься, её сознание блокировало воспоминания о разводе, о том ужасном разговоре и о новом семейном статусе её бывшего супруга. Ей казалось, что Гриша просто очень занят на работе, что они так и остались жить в Москве, что не было никакого завода, никаких неудачных ЭКО, а приемный ребенок на самом деле свой собственный. Конечно, она не сошла с ума и не потеряла память, но ей, как бы хотелось играть в такую игру, так она чувствовала себя спокойно и под какой-то невидимой защитой. Однако эта «защита» таяла по мере расхода денежных средств, так щедро выделенных ей бывшем супругом.
В какой-то момент Анастасия Юрьева поняла, что ей снова нужна вторая работа. Однако совмещать две работы и воспитание ребенка без сторонней помощи оказалось просто невозможно. Пришлось пересмотреть расходы, и, что называется, ужаться.
Постоянно жалуясь друг другу с коллегами на дефицит финансов, Анастасия Юрьевна и две её сослуживицы пришли к выводу, что в жизни надо что-то менять. Одна из них нашла в интернете объявление о бесплатном тренинге, который обещался раскрыть тайны счастливой, а главное, богатой жизни. Изначально Анастасия Юрьевна решилась на эту авантюру больше, как на развлечение, нежели на решение её проблем и выход из ситуации, но эффект от этого увлекательного похода был мощный и неожиданный для неё самой.
Там она познакомилась с психологами, астрологами, эзотериками и прочими взрослыми дамами с невероятно мощной энергетикой и горящими глазами. Все они были очень милы и наперебой давали советы новеньким. Самое главное, что вынесла из общей беседы для себя Анастасия Юрьевна -  это «разреши себе жить».
На повторный тренинг она не пошла, но «семена», заброшенные входе первого, попали на «благодатную почву». Всегда терпеливая и смиренная прежде Анастасия Юрьевна начала томиться незнакомым для неё чувством. Она всё чаще и чаще вспоминала Григория Николаевича и её изначально теплые, ностальгические воспоминания, хотя и вспоминать, кроме работы, ей особо было нечего, постепенно стали сменятся сначала чуть заметным, а затем всё более усиливающимся раздражением.
Это раздражение в итоге разбудило её женское любопытство, и она впервые агрессивно заинтересовалась как живет теперь Григорий Николаевич, хороша ли его новая супруга и кто же у них всё-таки родился, если, конечно, родился. Сам Григорий Николаевич социальными сетями не пользовался, чего нельзя было сказать о его молодой жене, которая засветилась-таки на одной из фотографий, размещенных на официальном сайте их семейного завода, под руку с супругом. По этой фотографии Анастасия Юрьевна и разыскала активный аккаунт своей соперницы, где смогла погрузиться в их семейную жизнь. Соперницу звали Маргарита, она была весела и привлекательна, весь контент её страницы был заполнен фотографиями новорожденного сына, которого они вместе с Григорием Николаевичем держали на руках и счастливо улыбались.
Анастасия Юрьевна, так страстно желающая раздобыть хоть какую-то информация, никак не ожидала, что её словно обдаст кипятком от этих фотографий. На неё нахлынули боль и отчаяние.
Состояние её было невыносимое, теперь её грызла ревность и угнетала жалость к себе, вся эта обида и несправедливость, разрушенные надежды, потраченные годы жизни. Другая жизнь! Другая жизнь была теперь у Григория Николаевича, не такая серая и отложенная как прежде с ней, в вечной экономии абсолютно на всём, в постоянной усталости от бесконечной работы, с одной только призрачной мечтой, ради которой он «всё поставил на кон». Теперь его жизнь была наполненной, успешной, освящённой реальными надеждами на будущее. Да, он всё также продолжал много работать, но новая жена явно научила его и здорово тратить.
На фотографиях он был очень хорошо одет, купил автомобиль и даже, казалось, помолодел. Не понятно было, кем работала Маргарита прежде и работала ли она вообще, но теперь она была домохозяйкой с новорожденным ребенком. Не было указано никаких данных и о том, где Маргарита училась и есть ли у неё хоть какое-то образование.
Анастасия Юрьевна чувствовала себя обманутой и использованной, какая-то невосполнимая утрата отягощала её сердце. Она была брошена, осталась в этом мире одна, родители её «ушли в лучший мир», так и не дождавшись даже приемного внука, родных братьев и сестер у неё не было. Единственный человек, который озарял её жизнь, был усыновленный ребенок, но теперь ей казалась, что она ненавидит и его, за то, что нет у неё собственных детей, за то, что муж её бросил, за то, что она осталась «у разбитого корыта», за то, что нечего ей противопоставить этой незаслуженно счастливой Маргарите, и нечем «утереть нос» бывшему супругу, чтобы он хотя бы на секундочку смог пожалеть, что отказался от неё. До этой минуты ей казалось, что она давно смирилась, пережила развод, но теперь было понятно, что всё это время она была просто оглушена таким сильным ударом, и только сейчас начинает, нет, не приходить в себя, а только осознавать случившееся. И осознание это было невыносимое!
Коллеги по работе и немногочисленные подруги советовали ей обратить внимание на себя, попытаться завести новые отношения. Но ей казалось, что живет она в пустыне, мужского внимания на себе не испытывала от слова совсем, хотя была недурна, а внешность её соответствовала возрасту, но пустота и выжженность, которые она ощущала внутри себя, видимо, не позволяли никому разглядеть в ней женщину. Отсутствие перспектив окончательно расшатывало её и без того уязвленное состояние. Это был неразрывный замкнутый круг, без солнышка в сердце не на что было надеяться, а без надежды неоткуда было взять солнышко.
Анастасия Юрьевна снова отправилась на тренинг о счастливой и богатой жизни. К таким мероприятиям она всегда относилась скептически и с насторожённостью, так её научил Григорий Николаевич, возможно, именно поэтому она теперь и решилась пойти туда снова, наперекор ему. Повторная встреча уже не вызвала столь ярких впечатлений, как в первый раз, однако Анастасия Юрьевна довольно плотно познакомилась и даже обменялась контактами с одной дамой, у которой с её слов был небольшой бизнес. Даму заинтересовало образование Анастасии Юрьевны и не желает ли она немного подработать. Когда они созвонились, дама рассказала о неких почти волшебных китайских препаратах, которые мгновенно помогают снизить вес. Анастасия Юрьевна сразу же хотела отказаться, но дама объяснила, что работать предстоит от организации, просто на уровне продавца или консультанта предлагать знакомым или распространять через интернет это заморское чудо-средство. Анастасия Юрьевна согласилась попробовать и первые несколько коробок дама отдала ей без предоплаты.
На красивые китайские коробки с загадочными иероглифами и драконами слетелись все коллеги Анастасии Юрьевны, даже те, у кого не было явных проблем с лишним весом, так что первую партию она продала, как говориться, играючи. Из вырученных денег дама заплатила ей хороший процент, но далее предложила закупать препараты самостоятельно, указав все координаты. Анастасия Юрьевна оценила все риски и сделала первую закупку ровно на ту сумму, которую ей заплатила дама. Не заметно для себя Настя начала продвигать эти БАДы, размещая объявления на различных платформах интернета. Понимая, что это, скорее всего, временный приработок, она никогда не делала больших закупок, тем не менее, это подработка стала приносить ей небольшой, но регулярный доход, что заметно облегчало её жизнь в финансовом плане. Приемный сын уже пошёл в первый класс, и деньги были ей очень нужны.
Прошло почти два года с тех пор, как дама, с которой Анастасия Юрьевна, кстати говоря, больше никогда так и не увиделась, предложила ей столь своевременную подработку. Настя как обычно приехала за очередной небольшой партией цветных коробочек, когда организация-дистрибьютор объявила конкурс на «лучшего менеджера по продажам». На рекламном плакате юная особа с роскошной копной темных волос, не то с индийскими, не то с азиатскими корнями в гламурном наряде красовалась за рулем розового кабриолета. Условия конкурса были просты, чтобы получить звание «лучший менеджер по продажам» необходимо было сделать закупку БАДов в красивых упаковках на сумму триста тысяч рублей, закупка при этом предлагалась по очень выгодной скидке, а вот уже среди лучших менеджеров разыгрывался потрясающий приз, розовый кабриолет.
Анастасия Юрьевна рассуждала так, продажи шли не особо бойко, но регулярно, выгодная скидка позволит ей заработать ещё больше, а после приобретения большой партии не придется постоянно ездить за товаром. Но самое главное, ей безумно захотелось выиграть этот кабриолет. Она сразу же представила себя на месте заморской красавицы с рекламного плаката и удивленное лицо Григория Николаевича, когда он всё это увидит. И хотя у неё даже не было водительского удостоверения, она твердо решила, что как только получит эту машину, отправится с сыном навестить родителей Григория Николаевича, в конце концов, они ей как бы родственники, она столько лет была их невесткой. В своих мечтах за рулем розового кабриолета она видела себя лет на двадцать моложе, в дорогом платье, с прической и такой ухоженной, какой не была никогда в жизни. Она понимала, что даже розовый кабриолет не заставит Григория Николаевича к ней вернуться, но ей очень хотелось вызвать в нем хоть какие-то чувства, будь то удивление, уважение или зависть. 
 Потребительский кредит Анастасии Юрьевне одобрили на удивление легко, процент был высоковат, но розовый кабриолет того стоил. После выгодного вложения и приобретения столь большой партии китайских коробочек воодушевлённая Настя даже позволила себе сходить в парикмахерскую. Такой счастливой она не чувствовала себя, кажется, никогда. Почему-то она была абсолютно уверена, что на этот раз судьба окажется на её стороне, и она обязательно выиграет этот приз и докажет бывшему мужу, что тоже на многое способна. Она шла по улице, весело перепрыгивая весенние лужицы, и радостно улыбалась.
Анастасия Юрьева уже выбирала автошколу, когда по телевизору начался репортаж об инициации проверки составов китайских препаратов для похудения и возможном запрете ввозить эти БАДы в страну. Показывали различных экспертов, которые высказывались за и против, спорили между собой, кто-то заявлял об опасности для жизни и здоровья, кто-то называл такие препараты пустышками. Так или иначе, но после такой антирекламы Анастасии Юрьевне стало понятно, что теперь эти коробочки не только никто не купит, но и продавать их стало опасно.
Конечно, она звонила и даже ездила в офис, чтобы договориться о возврате, ведь на ней теперь был непосильный кредит, да ещё и под такой высокий процент, но на телефонные звонки никто не отвечал, а офис был закрыт, и только красивый розовый плакат всё ещё предлагал условия заманчивого конкурса.
Объявления в интернете Анастасия Юрьевна удалила не сразу, ещё пару месяцев она все же надеялась, что пусть медленно, пусть не сразу, можно даже по закупочной цене, но ей удастся распродать хотя бы часть этих коробочек, которые мусорным складом заполняли полкомнаты в съемной квартире и наводили тоску. После злосчастного репортажа коллеги стали смотреть на Анастасию Юрьевну с осуждением. Продажи очень скоро сошли на нет, а по телевизору начали показывать пострадавших от заморского чудо-средства. Цветные коробочки пришлось просто выбросить на помойку, как и мечту о розовом кабриолете. Как не успокаивала себя Анастасия Юрьева, что за минувшие два года она уже заработала на БАДах эти триста тысяч, оформленный на неё кредит от этого не уменьшался. Выплаты необходимо было делать каждый месяц, а дополнительного заработка Настя лишилась. Ей не к кому было обратиться за помощью, и она не нашла ничего лучше, кроме как закрыть глаза на проблему. Словно одинокий напуганный ребенок в темной комнате, прячущийся от воображаемых монстров под одеялом, она просто перестала выплачивать кредит.
Естественно, что Настя не могла не переживать по этому поводу. Немногочисленные сочувствующие (не смотря на всю эту историю с БАДами) коллеги утешали Анастасию Юрьевну, что, вроде как, есть какие-то варианты с объявлением банкротства, но толком никто не мог ничего подсказать. В конце концов, одинокую женщину с приемным ребенком не должны сильно наказать, решила Анастасия Юрьевна.
Примерно через год федеральная служба судебных приставов заблокировала Анастасии Юрьевне все счета, её зарплатная карта оказалась в глубоком минусе. Она открыла карту в другом банке и уговорила бухгалтерию перечислять ей заработную плату на новый счет, но этот фокус не удался, деньги моментально списали и оттуда. Анастасия Юрьевна с ребенком на съемной квартире осталась без средств к существованию. Долг по кредиту превратился к этому времени в нереальную сумму.
Она пыталась дозвониться до бывшего мужа, но телефон абонента не отвечал. Когда же Гриша наконец-то ей перезвонил, она очень обрадовалась, но голос его был сух, а речь немногословна. Из разговора Анастасия Юрьевна узнала, что Григорий Николаевич стал уже многодетным отцом, но сегодня у Марго произошел выкидыш, поэтому весь этот телефонный звонок был крайне неуместен. Григорий Николаевич настоятельно попросил более не беспокоить ни его самого, ни его семью. Анастасия Юрьевна даже не успела пожаловаться на свою плачевную ситуацию.
Несчастная Настя звонила всем подряд, знакомым, дальним родственникам, но никто ничего не мог ей посоветовать, лишь одна древняя тетушка предложила приютить её у себя в деревни. Платить за съемную квартиру было нечем, жить тоже не на что, а тут ещё и из опеки позвонили. Коллеги скинулись «сколько не жалко», чтобы Анастасия Юрьевна могла купить билеты и уехать из города.
Так оказалась она вместе с сыном у старого, но ещё довольно крепкого деревенского домика, на крыльце которого их встретила довольно-таки живая старушка. Им повезло, что лето только начиналось, у мальчика были школьные каникулы, а у Анастасии Юрьевны время наладить новую жизнь. Она бралась за любую работу, которую могли оплатить сразу и наличными, помогала доить коров, убиралась, но в основном работала на огороде. По осени все излишки пошли на продажу. Приемного сына Настя оформила в сельскую школу. Первый год в деревни был особенно трудным, ко многому надо было привыкнуть, денег почти не было, но, размышляя о своей непростой жизни долгими зимними вечерами, Анастасия Юрьевна придумала разводить клубнику, что в последствии стало приносить ей неплохой доход в соответствующий сезон. Сын взрослел, и с каждым годом всё более становился для неё опорой. Он знал, что мама у него не родная, но давно уже привык к ней и горячо любил. Теперь Димка мчался по кочкам на своем велосипеде и, наслаждаясь закатом, мечтал, что когда-нибудь он вырастет, заработает много денег и непременно подарит матери розовый кабриолет.
Об этих мальчишеских мечтах Анастасия Юрьевна не догадывалась, а если бы узнала, то наверняка отругала бы сына за глупость. Очень непросто сложилась её жизнь, во многом неожиданно и непредсказуемо, но была ли она счастлива и хотелось ли ей что-либо изменить, если бы была такая возможность? Она не знала. Больше её тревожил другой вопрос, разрешила ли она наконец-то себе жить? Наверное, разрешила, но намного позже, чем стоило бы.
Солнце уже почти село, и закат окрасил облака в ярко-розовый цвет, точь-в-точь как на том плакате. «Да, сдался мне этот кабриолет»? – подумала Настя, и её сухие губы расползлись в улыбку.