16. К последнему морю

16. К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮ. В марте 1241 года главные силы монгольской армии ворвались в Центральную Европу. Первой на их пути была Венгрия. Неизвестно с какой целью, но возможно для того, чтобы у соседних правителей не было оснований вмешиваться во все происходящее, Бату пошел по стопам своего великого деда и решил поискать повод для вторжения. Он три года кряду, заведомо зная, что получит отказ, слал и слал гонцов к королю Беле IV с требованием выдать беглого половецкого хана Котяна. В конечном итоге ответа он не получил вовсе, но зато получил повод.

«Друзья наших врагов - наши враги» - именно такой фразой, по сообщениям придворных летописцев, хан Бату начал свой знаменитый поход в Европу «к последнему морю».

Через Верецкий перевал в Карпатских горах, который в Европе назывался «Русские Ворота», монгольские полчища прошли без особых затруднений, серьезного отпора там не встретив. Засеки из поваленных деревьев, устроенные по приказу короля Белы на всех доступных для прохода войска путях, были преодолены степной конницей с необыкновенной легкостью. Говорят, что в этом монголам помогли «некие воины с секирами», которые шли впереди орды и разрубали поваленные деревья. Не исключено, что это были русские, примкнувшие к войску Батыя насильно или добровольно. По крайне мере, венгерские источники уверяют, что они у Батыя были. В горах монгольским всадникам пришлось столкнуться лишь с логистическими проблемами. Армия Батыя оказалась очень далеко от своих исконных земель, на совершенно чужой ей территории. Получать подкрепления, находить в горах еду для воинов и, уж тем более, добывать сено для лошадей степнякам стало крайне затруднительно. В такой ситуации могло спасти только давно испытанное средство - грабежи. Чтобы охватить грабежами как можно больше земель, армия Бату разделилась на три части.

По Венгрии Батый с Субэдэем так и шли тремя колоннами. Поначалу, собирая в деревнях провиант и фураж, массовых избиений они не устраивали, по крайней мере, в сельской местности. Почти сходу ими были взяты и разорены несколько городов. Венгерские заслоны, пытавшиеся задержать татар в карпатских предгорьях возле «Русских Ворот», были уничтожены в сражении 12 марта. Со своей задачей они не справились.

Король Бела IV, наслушавшись от заполонивших его двор беглецов из половецких степей всяческих страшилок о монголах, к грядущему вторжению готовился довольно основательно: стягивал подкрепления, искал средства на наемников, даже у Церкви перехватился деньжат. Но подготовить к приходу врага достаточно боеспособное войско ему так и не удалось. По данным из некоторых источников, вместе с подоспевшими ему на помощь хорватами, под знаменами Белы успели собраться от 60 до 100 тысяч вооруженных людей, вот только никто теперь уже не сможет сказать, какой процент стянутых к Пешту венгерских ратников вообще когда-нибудь до того держал в руках оружие. Ещё хуже было то, что не все вассалы короля согласились прийти ему на помощь. Узколобые кретины, как оказалось, были в ту пору не только на Руси Матушке. Несколько баронов так и вовсе потребовали от короля изгнать из Венгрии ненавистных им половцев, а когда Бела благоразумно отказался, заметив, что сейчас не самое подходящее время для подобных экспериментов, эти придурки проникли в половецкий лагерь и ворвались в дом, где жили хан Котян и несколько знатных половецких князей с семьями. Видя, что силы не равны, Котян убил своих жен и покончил с собой, все его приближенные погибли, сражаясь с заговорщиками. Чего пытались добиться таким способом бароны, хотели ли они что-то доказать своему королю, или они собирались головой Котяна купить себе милость Батыя, теперь уже трудно сказать. Только после этого убийства всё стало ещё хуже, чем могло бы быть. Узнав об истреблении своих командиров, половцы пришли в неописуемую ярость, они тут же восстали, истребили ополчение, собранное епископом Чанада в помощь королевскому войску, и ушли в Болгарию. Так перед генеральным сражением с непобедимой степной конницей Бела лишился поддержки, тех, кто уже на собственном опыте знал, как именно с ней нужно воевать. 

11 апреля 1941 года у реки Шайо в окрестностях селения Моги оставшийся без легкой конницы король Бела IV дал азиатам бой. Разыгравшееся яростное сражение довольно быстро из более или менее упорядоченного и частично контролируемого переросло в дикую кровавую бойню, в которой венгерское войско превратилось в неуправляемую толпу и было разгромлено совершенно. Под ливнем вражеских стрел окруженные со всех сторон венгры, не в силах вырваться из вражеского кольца, впали в отчаяние и смешали свои ряды. Монголы, заметив, что их враг уже сломлен, немедленно открыли проход в своих рядах и позволили венграм выйти из котла. При этом они всячески старались избегать рукопашной схватки, а просто следовали параллельно отступающим колонам европейцев и издали расстреливали их из луков. Ни обращая никакого внимания на брошенные бегущим противником обозы с драгоценностями, дорогим оружием, одеждой и провиантом, степняки неотступно гнали венгров, пока не поняли, что те в конец обессилели. И только тогда степная конница обнажила свои сабли. Пленных в тот день степняки не брали. Часть венгерского войска, они просто загнали в болото и там утопили. Избиение бегущих продолжалось до темноты, когда уже и сами монголы настолько устали убивать, что были вынуждены вернуться в свой лагерь. Сообщают, что в тот трагичный для венгров день легло костьми около 70 тысяч их соотечественников. На утро избиение продолжилось. Бегущих венгров и хорватов монголы гнали ещё шесть дней, ворвавшись на их плечах  в Пешт. Сам король Бела тогда едва смог спастись. Бросив свое королевство на произвол судьбы, он бежал во владения австрийского герцога, а оттуда перебрался на далматинское побережье, поближе к римскому папе. Ни австрийцы, ни папа помощи битому Беле не оказали, деньги, правда, они у него взяли.

В сражении у Шайо Венгерское Королевство практически прекратило свое существование. Целый год потом монголы разоряли задунайскую Венгрию, превратив страну в огромную покрытую руинами и пеплом братскую могилу для тех её жителей, кто не сдался сразу или ещё пытался сопротивляться.

Отдельно от основных сил монгольской армии, громившей королевство Белы IV, действовал корпус, возглавляемый темниками Байдаром и Орду. В Европе он объявился ещё в январе 1241 года, обогнув Карпаты с севера и через Берестейские земли ворвавшись в Польшу. Почти с ходу монголами были взяты и разорены Люблин и Завихост. В середине февраля пал Сандомир. 18 марта в битве под Хмельником было разгромлены польские войска, пытавшиеся не пустить степняков к своей столице, Кракову. Сам Краков был взят уже 22 марта. Болеслав V вместе с матерью бежал в Моравию. Один за другим пали Бытом, Ратибург, Ополе. В апреле 1241 года Байдар, двигаясь в направлении на Вроцлав, вывел свой корпус к Легнице.

Вполне объяснимые затруднения монголов, связанные с обеспечением войск, с лихвой компенсировались полным отсутствием организованного сопротивления европейских властителей нашествию «новых гуннов». В те годы в государствах Европы, в том числе и по всему периметру некогда могучей Римской Империи, шли непрекращающиеся бои: от небольших междоусобных стычек мелких феодалов и до полноценных весьма кровопролитных династических войн. Герцоги и графы резались друг с другом самозабвенно и по малейшему поводу. В таких условиях собрать более или менее боеспособное войско для отпора столь грозному и дисциплинированному противнику, как монголы, было крайне сложно. Но силезский князь и довольно известный в Европе рубака, Генрих Благочестивый, такую попытку все же предпринял. Во Вроцлав, где Генрихом был объявлен сбор войск, начали стекаться полки соседних с ним государей: король Вацлав обещал привести из Богемии 50 тысяч чехов, брат краковского воеводы Сулислав пригнал воинов из Малой Польши и южной части Великой Польши, верхнешленское войско возглавил князь Мешко, а Болеслав, сын моравского маркграфа Дипольда, прибыл с отрядом из Злотой Гожи. Кроме того, с благословения папы римского, из далекой Франции на соединение с общеевропейским ополчением выдвинулись тамплиеры и госпитальеры, а братья-рыцари Тевтонского ордена прислали свои самые боеспособные подразделения. 

Приготовления европейцев не остались незамеченными в стане Байдара, ведь, его разведка на территории Польши работала куда эффективнее, чем, даже, местная, польская. Когда монгольские лазутчики доложили темнику о том, что на помощь Генриху спешит мощное богемское войско, он тут же сообразил, что это сильно осложняет его задачу, а значит, он просто обязан воспрепятствовать соединению этих двух европейских армий. А вот Генрих, наоборот, беды не чуял. К тому времени ему удалось накопить уже свыше 10 тысяч воинов, что позволило его силам сначала сравняться, а потом и несколько превзойти числом потрёпанный отряд Байдара. Он даже и подумать не мог, что пестрое воинство, собравшееся на его зов во Вроцлаве, азиатов совсем даже не тревожит. Закаленную в боях, спаянную железной дисциплиной и значительно превосходившую европейцев в тактике монгольскую конницу могли всерьез заинтересовать в качестве потенциально противника лишь братья-рыцари из орденов, у которых и с дисциплиной, и с мотивацией, и с умением воевать было все в порядке, вот только под началом Генриха их набралось не так много, и значимо повлиять на ход боя они не могли. 

9 апреля 1241 года у польского местечка Легниц войска противников сошлись. Генрих крайне самонадеянно вывел свой корпус из-под прикрытия стен Вроцлава, не дожидаясь богемского короля с подмогой. По всей видимости, этот и без того небезызвестный в Европе вояка захотел прославиться ещё больше, разбив страшных монголов своими силами и заслужив похвалу самого папы.

Учить уму-разуму дураков и зазнаек было принято уже и в те далекие времена. Монголы, по своему обыкновению, атаковали «сборную» Европы стремительно. Отряды конных лучников с громким свистом и гиканьем подлетали к неповоротливому европейскому войску, осыпали пехоту Генриха тучами стрел и тут же откатывались назад. Некоторые монгольские всадники несли с собой связанные пучки тростника и бросали их на пути наступавших вражеских полков. Когда же европейцы подошли к этому «хворосту» достаточно близко, на их головы обрушился дождь из огненных стрел, который поджог заранее уложенный тростник так, что ветер погнал вонючий дым прямо им в лица. Генрих пришел в ярость. Он тут же решил наказать азиатов, бросив против них тяжелую рыцарскую конницу - главный свой козырь. Мало кому тогда удавалось выдержать атаку европейских рыцарей - их сосредоточенный удар клином в сомкнутом ряду. И поначалу кавалерии Генриха действительно сопутствовал успех. Промчавшись сквозь дым, рыцари без труда рассеяли легкую степную конницу и нацелились на центр монгольского войска. Победа была близка. Но у темника Байдара, как оказалось, также имелась в запасе собственная тяжелая конница, да плюс к тому врожденные почти звериные чутьё и изворотливость. Как позже выяснилось, по его приказу перед тем, как идти в бой, монгольские всадники выучили всего одно польское слово. И когда в густом дыму рыцари услышали вдруг крики на польском языке: «Спасайтесь, спасайтесь», в их рядах тут же возникло замешательство, которого оказалось достаточно не только на то, чтобы разом остановить наступление рыцарского клина, но и для того, чтобы обратить его в бегство. Армия Генриха смешалась, произошла свалка, давка, а затем поднялась паника. К концу того же дня войско Генриха Благочестивого перестало существовать. Сам незадачливый полководец честно погиб в бою. Его голову монголы потом долго возили на пике перед стенами крепости Легница для устрашения её защитников.

Теперь уже никто не может точно сказать, чем бы всё закончилось, если бы в тот день Генрих со всем своим войском остался за стенами крепости и дождался прихода 50 тысяч богемских воинов, явившихся к месту общего сбора ровно через сутки. История не терпит словосочетаний по типу: «Ах, если бы!», а потому произошло то, что и должно было произойти.

После победы над войском Благочестивого Генриха монголы ещё две недели разоряли округу, расположившись станом возле силезского Отмухува. Чехи на них напасть так и не рискнули. Вацлав благоразумно увел свои полки к Лужицам, чтобы перекрыть степнякам путь в незатронутые войной земли. Там в Силезии, на самых рубежах Германской Империи, Байдара настиг приказ Батыя спешить в Венгрию на соединение с главными силами. Круто повернув на юг, корпус Байдара и Орду огнем и мечом прошелся по Моравии, Словакии и Чехии, разграбив и спалив по дороге 9 городов, и уже к началу мая вышел к своим.

Всё лето и начало осени, монголы кочевали по венгерским степям. Под их властью оказалась вся задунайская часть Венгерского Королевства. Разместив свою ставку в предместьях Пешта, Бату занялся организацией временной администрации на завоеванных территориях. Все земли были разделены на округа, в которых сели его наместники. Этот короткий период своей истории венгры считают самым тяжелым, дав ему даже собственное имя - эпоха «тартарярас».

С наступлением заморозков боевые действия возобновились. По люду замерзшего Дуная, монголы переправились на южный берег и осадили Буду, Фехервар, Эстергом, Нитру и Братиславу.

11 декабря 1241 года в далекой Монголии умер главный инициатор броска на Запад, великий хан Угэдэй. В ставке Батые об этом печальном событии, разумеется, знать ещё не могли, и великий монгольский поход к «последнему морю» продолжился. Дальше всех тогда сумел пробраться сын Угэдэя Кадан, отправленный по следам Белы IV. Разорив Хорватию и спалив Загреб, в начале 1242 года корпус Кадана вышел к побережью Адриатики.

Ослабленная внутренними раздорами Западная и Центральная Европа с ужасом ожидала своей участи. Римский батька в отчаянии призывал своих единоверцев к крестовому походу против «пришельцев из Тартара». Европейские властители ставили «под ружьё» всех, кого только могли, и бестолково бродили с полками по своим владениям не в силах угадать, куда повернут степняки. Однако, в конечном итоге все закончилось для Запада лишь слегка подпорченными нервами. Разорив половину Европы, весной 1242 года монголы её неожиданно покинули.

В марте 1242 года хан Батый и его нойоны получили, наконец, известие о смерти повелителя Монгольской Империи Угэдэя. Курултай собирался избрать себе нового великого хана, и Батыю было нужно спешить на родину. Дойдя до берегов Адриатики, он объявил раскинувшееся перед ним море «последним» и повернул коней на Русь. Уходили «новые гунны» через незатронутые войной Боснию, Сербию и Болгарию. Не желая связываться со страшным врагом, Болгария обязалась им платить дань. Оставшиеся в Закарпатье и на Дунае орды свирепствовали там еще пару лет, после чего по очереди отошли на восток. Валашские земли были очищены от степняков полностью, и только в Молдавии на какое-то время задержалась довольно крупная орда.

Итак, до смерти перепугав Европу, монголы ушли к Волге. Большинство историков уверены, что главной причиной этого стали не понесенные ими потери, а именно смерть Угэдэя. Некоторые, так и вообще уверены, что весь этот бросок на запад, был ни чем иным, как разведкой боем и попыткой создать плацдарм на юге Европы, с целью её последующего завоевания. Вот почему Батый и Субэдей с такой тщательностью зачищали венгерскую равнину, а в соседние гористые и лесистые территории отправляли лишь отдельные корпуса.

В конечном итоге из европейских государств только русские княжества остались полностью зависимыми от степняков. Все, кто утверждают, что именно Русь, во многом помогла сдержать наступление монголов на Запад, безусловно, правы. Потери, понесенные в боях в одной только Суздальской Земле, Батый восполнял без малого два года. Южную Русь он тоже был вынужден брать по частям и с большой кровью. Эта задержка спасла Запад от порабощения. Великий хан Угэдей шел проторенной дорогой, в точности исполнял заветы отца. Европу он в покое не оставил бы ни за что. А судя по битве при Легнице, шансов у войск европейских правителей против непобедимого детища Чингисхана практически не было. Угэдей просто не успел воплотить всё задуманное в жизнь. Как не странно это звучит, но, благодаря Руси, Центральной и Западной Европе удалось дожить до смерти своего самого злейшего врага, и тем себя спасти.

Пережив нервный срыв и поменяв испачканные штаны на чистые, Западный Мир остался при своем. Многострадальная Русь, приняв на себя таранный удар монгольских полчищ и похоронив в своих лесах и полях десятки тысяч варваров, спасла Европу от неминуемого разгрома и порабощения. Чем отблагодарил наших с Вами предков Запад, мы узнаем чуть позже.