Бабушки тоже были маленькими?

                Никиткины вопросы
                ---------------------------
– Бабушка, – позвал Никита, – кто-то всех соловьев сломал. – На дереве было птичкино гнездо, а сейчас в траве валялись скорлупки крошечных яиц.
– Птенцы сами сломали скорлупки, чтобы выбраться из яйца на свет божий.
– А как они их ломают?
– У птенцов вырастает специальный зуб для того, чтобы сломать скорлупу. Потом этот зуб отпадает.
– Бабушка, – закричал Никита, – она к нам тоже из яйца выбралась?

Бабушка подошла поближе и увидела сову. Та неподвижно сидела на ветке и таращила свои огромные глаза.
– Она из леса к нам в гости выбралась.
– Какие у нее глаза красивые!
– Из-за этих глаз люди приписывали совам необыкновенный ум и сверхъестественные свойства. Я тоже приписываю, – тихо сказала бабушка, – но это мой личный опыт.
– Расскажи, – попросил Никита.

– Когда я была маленькой...
Никита засмеялся:
 – Бабушки маленькими не бывают.
– Я ведь не всегда была бабушкой. Так вот, когда мне было столько лет, как тебе,  я была очень непослушным ребенком. Однажды несколько мам и пап, и мы, их дети отправились на выходные дни в лес, на озера. А леса в тех местах не наши – тайга непроходимая на сотни километров, звери дикие.
Когда стемнело, взрослые занялись своими делами, и мне стало с ними скучно. Я решила отправиться домой в город и тихонько пошла к лесу. Светила луна, отчётливо виднелась тропинка, но очень скоро она потерялась. Я ещё не испугалась, но уже не знала, куда идти и где горит спасительный костёр. А трава становилась выше моего роста.

Вдруг кто-то бесшумно пролетел надо мной и захохотал. Это была сова. Летает она бесшумно – так у неё устроено оперение, не плотное, а как бы расчёсанное. А хохот или уханье – это её манера говорить. Сперва я испугалась, а потом решила, что с совой всё же веселее, и пошла на её хохот. Я все шла и шла, а сова всё хохотала и летела по одному ей ведомому маршруту. Так продолжалось целую ночь. А к утру между деревьями появился просвет, и я вышла к спящему, утопающему в цветущей вишне селу. Никогда больше я не видела столько цветущей вишни сразу. И только когда я ступила на прочную сельскую улицу, вся мокрая от росы, сова ухнула последний раз и исчезла в предрассветной ночи. Но ты, Никита, судьбу не испытывай. Не своевольничай. Договорились?

– Договорились, – кивнул головой Никита. – А как тебя сова ночью увидела?
– Она всё видит, кроме, пожалуй, мелких предметов рядом с носом, потому что это – дальнозоркая птица. Ночью в темноте она может увидеть мышку на расстоянии в сто метров.
– А зачем она всё время головой крутит?
– Из-за огромных зрачков сова не может скосить глаза, чтобы глянуть в сторону – ей приходится крутить головой. А голова у неё крутится – аж на 270 градусов. Ты так не крутись, шею себе свернёшь.
– Вверху у неё уши-антенны торчат, – решил проявить свои познания Никита.

– Это обманки. Но вообще-то сова вся завешана ушами и даже пёрышки вокруг клюва и глаз помогают ей слышать. Сова слышит лучше всех птиц, и возможно, всех животных.
– И как мы сейчас разговариваем?
– Конечно. Но в нашем голосе нет агрессии, и она не улетает.

Вечером Никита с бабушкой собрались на прогулку в соседний лесок за ромашками.
– Никита, ты готов? – спросила бабушка.
– Да. Я только жду, когда у меня зубы отвалятся, – сказал Никита и широко разинул рот.
– Как отвалятся? – спросила бабушка. – Они что у тебя шатаются?
– Нет. Но если я давно вылупился, почему у меня зубы не отпали?